Но тут она в том же зеркале увидела, что от окружения хозяйки приёма светлейшей герцогини Вротийской отделилась и направилась в её сторону баронесса Генттель и... Следующий взгляд на своё отражение... Да, состояние чудес ушло. Сказка кончилась, и на неё ныне надвигается суровая действительность.
У Анатолии ла Ариерти миновать хозяйку приёма возможностей не имелось — поздороваться с нею она была обязана. Но... Но все опасности будут потом, а сейчас всё обойдется! Не будет же принцесса сразу прилюдно орать: "А ну, сымай изумруды!" — про себя улыбнулась наставница по придворной учтивости.
Самоощущение её после... м-м-м... приключения с герцогом плескалось, как маленький фонтанчик! Брызгалось солнечными искрами и топорщилось шаловливыми волнами от малейшего ветерка! Герцог... Умеет же этот прожжённый интриган быть таким искренним, таким восторженным, таким... сладкоежкой... Ох, если бы ещё в число его любимых сладостей не входило... Как бы узнать, кто его к этому приучил? И уничтожить грязную сучку! Но даже это — ну, как устоять и не побаловать негодника?!
И вот после всего этого безобразия — дома, готовясь к приёму, надеть изумруды Постония! Чьё божественное дыхание, по легенде, придало им отсвет тропического моря, добавило синевы в исконную зелень камня!
Ну, а перед этим — махнуть на всё и всех рукой и повелеть служанкам: "Принесите эллезийское бельё. Вы же успели его вышить?"
А после хмыкнуть на их распахнувшиеся свыше всякой меры глазёнки! Да, у неё всё, что надо, там, где надо. И том самом объёме! И в той самой расцветке. Тот же Дакр соврать не даст! Но в этом обрамлении...
Эх... Вот жаль... И вот неужели... Неужели ей не почудилась лёгкая тень разочарования, мелькнувшая, когда Дакр в своём кабинете опустил лиф её платья?.. Да и ладно — посмотрит она на него в следующий раз!
А сегодня... А сейчас... Даже рыжая кобра настроение ей не сбила! Ядом плюнула, не без того — без того мало кто от неё отходит, но фонтанчик радости только хихикнул: "бульк-бульк!" и смыл отраву!
Сегодня она была нарасхват. Чужие принцессы, свои принцы... Чужие принцы, своя принцесса... Их столкновения, их взаимопересечения...
— ...А правда, что?
— ...Не может быть!
-... Нет, там чистая ничья: он раскидал обеих, но они ж его свалить на пол тоже умудрились!
— ...Пока 2:1, эллезийка в рукопашной ведёт.
-... Слышала, что Императору забавно.
— ...Нет, вполне управляемы. Тем более, что их дипломаты намекнули одной, что всё это — дополнительный учебный курс — по выживаемости, а коре — что она лазутчица. Представляете, сегодня до самого ужина с Торрочкой по Дворцу ходили. Даже на кухню забредали! Разведчицы! Да, а вы по-новому заваренный "Империю Маккабари" попробовать успели? Неужели здесь будет старый вариант? Это же невозможно теперь пить! Потому что то, что мы пили — это профанация!
— ...Медицинское обследование "путешественников" провели уже на утро. По его результатам Астеллий не был ни обезглавлен, ни заключён в темницу. Всего лишь привычные для него три плети от имперского палача, которые были — тут же, там же! — залечены имперским — имперским! — лекарем, почтенным мэтром Срефттом.
— ...Нет, её высочество, как только осознала, сразу помчалась к Императору. У покоев дежурил Висконтий, так он описывал, что глаза — что у принцессы, что у её молочного брата, были больше золотых динариев!
-... Нет, Император, вроде бы, особо не озаботился.
— ...На рукоделии в Палестре она подвеску себе из кости вырезать начала. Из кости матки свикгла. Клык с мою ладонь. Торрочка рассказывала, копья ту тварь еле держали — только арбалетный болт из титторна смог прикончить тёмное чудовище. Она ему прямо в яремную впадину горла сумела попасть.
— ...А походный рюкзак хабара — можете себе представить?! Его до сих пор два казначейства в полном составе делят. Вот где ор, верно, стоит! Выпадение! Экспедицию не сегодня так уже завтра отправить готовятся. Но каракрата... Им предстоит миновать каракрату! И туда и обратно.
-... Да если вы помните, двое из четырёх принцев сюда пробираются, чтоб со своими подружками... Можно, наверное, сказать — со своими невестами увидеться...
— А ещё двое?
— Про кора Астеллий жаловался: достал своей практичностью. За каждую безделушку торг на час готов был устроить!
— А эллезиец?
— Ниэллон. Кажется, это имя стоит запомнить.
— Как?
— Почему?
— Ты уверена?!
— Ой, да в чём в этом возрасте про них можно быть уверенной? Себя вспомните...
— Но?..
— Не тяни!
— Что-то было?!
— Наверное, надо сказать: ничего. Ведь...
— Продолжай!
— Ты издеваешься?!..
— Что вы, дамы, что вы!.. — её шаловливый фонтанчик журчал и переплёскивался в сверкающих брызгах. — Всего-то! Платой за начало сотрудничества принц Ниэллон — нет они представились не принцами, а бродягами захожими, — выставил поцелуй одного из них. В тот момент по следам нашей пары шла тройка тёмных гончих, и принцесса — наша юная герцогиня ла Трелли — выразила согласие. И после боя чмокнула в щёчку именно его. Вот и всё. С её стороны больше ничего не было.
— С её?
— А с его?
— О, там всё было гораздо, гораздо серьёзнее! — хохотнул Дакр ла Алевтим.
Когда он умудрился подойти?! И не один. Под руку он вёл герцогиню Вротийскую — хозяйку приёма светлейшую принцессу Листеллию. Дамы замолчали. Ла Ариерти поспешила подняться. Вообще-то, на приёмах требования этикета свои строгости теряли: само присутствие на них подразумевает признание некоторого равенства, однако, ну его! Многие её примеру последовали. Но не все. Урождённая принцесса внимания на то не обратила. Вроде бы.
— Даже так? — обернулась она к своему спутнику и капризно поморщила свои точёные губки: — Рассказывай!
— Первое! — по-прежнему улыбался постельничий Императора. — При расставании он подарил ей букет!
— И его приняли?
— Некий букет полевых цветов сейчас в спальне у Торри, — шаловливо пожала плечиками Анаттолия. — Горничные получили строгое указание и пальцем к нему не прикасаться!
— Второе! — еще шире улыбнулся мужчина: — Мальчишка при прощании заявил, что он должен вернуть неправедно вытребованное... — о, дамы в большинстве своём сразу поняли, о чём речь, но герцог добавил юмора в картинку: — Телл с мрачным сарказмом пояснил, что, когда принц с закрытыми глазами потянулся губами к её лицу, принцессе пришлось приложить определенные усилия, чтобы он мимо её щеки не промазал.
Тут уж дамы просто захихикали.
— И третье... Он напоследок выкрикнул, что найдёт её где угодно!
— Да уж, — с тихим отчётливым злорадством хмыкнула сестра Императора, — наденут на них по ажурному браслету, и в камеру! На месяц-другой. Или на годик-второй-третий. Вот там и свидятся, когда Агторрия сухари им понесёт.
— А я слышала, — нарушила возникшую паузу княгиня Нейшелл, — что ты, Дакр, не веришь, что мальчишек на Ксетронире поймают, даже несмотря на помощь всех легионеров. Что ты даже с его величеством на пари о том побился.
— Спорить с Императором?! Что ты, Эрлия, разве мне могло такое прийти в голову?! Но я, видно, чем-то навлёк на себя неудовольствие государя, и ему очень захотелось дать мне в лоб! — улыбнулся царедворец.
"Вот оно! — поняла Анаттолия. — О, боги! У меня зубы дрожат! Только б не опозориться!.. Хотя так будет даже естественней! Пора! Но...Сейчас, только руки о кресло вытру. И... для устойчивости вцеплюсь в его спинку!"
Но начать она не успела:
— Девчонки же тоже не верят, что их ухажёров схватят? — повернулась к ней главная змея Империи. Про змею думать можно. Главное, не сделать намёка ни на что кошачье!
— Нет, ваше высочество, не верят.
Вообще-то, когда та вышла замуж, право на обращение "ваше высочество" она утратила. Теперь к ней можно было бы обратиться "ваше светлость", но таких смелых почти не находилось.
— А ты как полагаешь? Ты с ними согласна?
"Вот оно! — опять вспотели ладони у эйдежь. — Сказать "нет!", и ничего не будет! Даже не рассмеяться при этом, даже не пожать плечами — только сказать одно единственное слово: "нет"."
— Девушки в своих принцев верят, — пожала плечами она и успела добавить: — Но...
— О, Дакр! Как ты умудряешься, что в тебя настолько верят женщины?! Хотя... Кажется, это с твоей же подачи эйдежь устроили в Палестру к нашим девчонкам? — и её высочество снова повернулась к бледной, вцепившейся в кресло, девичьей преподавательнице: — А ты, Анаттолия, не желаешь поддержать своего покровителя? Давай, тоже пари?
— Эрлия, — попытался вставить слово герцог.
— Дакр, брось! Что ты даме слова не даёшь самостоятельно сказать?! А ведь будь у нас с нею пари, я, чтобы контролировать его ход, просто вынуждена буду включить её в список шёлкового свитка, дабы она могла бывать с нами, даже когда брата моего в Риммериуме нет! — и она уставилась на бедную эйдежь. — Ну, соглашайся!
— Я...
— Вот и прекрасно! Я, чтобы поддержать моего царственного брата... Что б было достойно его, пожалуй, поставлю... — она медленно подняла руку и пригладила колье. — А ты?..
В горле пересохло, вот и не надо этого скрывать: "Меня вынудили! Меня заставили! Я ничего не могла поделать! Меня и не слушали особо!". Откашляться.
— "Список"? Такая высокая честь, спасибо... — рухнуть в реверанс, подняться и заставить себя выговорить: — Что может сравниться со звёздным хрусталём? Даже вот это, — тронуть и перебрать подвески, — недостойно его...
— Не скромничай... Это — почти на равных! Дакр, свидетелем будешь?
— Слушаюсь, ваше высочество, я — слушаюсь... Но уж тогда надо уточнить предмет пари...
— Да тот же, что и у вас!
— Что мальчишек ловят на склонах Ксетронира?
— Да! — но чуть подумав, добавила: — Э-э, хитрец! Если они в его недрах сгинут — ничья!
— То есть моя протеже побеждает, если принцы засветятся где-нибудь вне подземелий!
— Не "где-нибудь"! Вдруг они телепортом домой оттуда сорвутся! Или телепортом помимо стражи в Риммериум, или даже сдуру сразу во дворец прорваться попробуют!
— То есть и наши ловушки — не считаются?
— Почему это? Это будет значить, что принцы защиту Риммериума не прошли!
— То есть и этот вариант — твой выигрыш?
— А разве нет?
— Похоже, да.
— Вот и отлично! Других спорных вариантов я не вижу.
— Итак, ты: легион для мальчишек — непреодолимая преграда, а моя подопечная выигрывает, если они помимо всех наших оборонительных порядков в город таки просочатся. В город и свободными — так?
— Так!
— Но, что они ещё и пролезут во дворец и вытащат своих девчонок мы не спорим! Так же?
— Дакр, у тебя в роду нагтилина или кора нет?
— Так? — улыбнувшись, настырно повторился герцог.
— Так, так!
— Сделано!
— Сделано!
— Ваше высочество... — еле слышно напомнила о себе, словно уже всё проигравшая, ла Ариерти.
— Да, Анаттолия?
— Разрешите отлучится... На чуть-чуть... Мне надо...
— Да, конечно!
"Что обделалась?! — прописалось на заострённом, змееподобным... впрочем, с некоторых пор все стали искать сходство и с другим зверем.... лике герцогини. — Хм... Да не только она, что ли?" — когда одна за другой чуть ли не всё окружение последовало за впавшей в панику эйдежь.
— Дакр, ты что-нибудь понимаешь? — кивнула она им вслед.
— Да.
— И что?!
— Дамы полвечера гадали есть ли эллезийское бельё на наставнице принцесс, — и он хмыкнул, как мог, безрадостно: — Вот помчались посмотреть.
— Посмотри на меня!
Он выполнил требуемое. Нет, красавицей она не была, но злое торжество, плескавшееся сейчас из её глаз, почти делало её ею.
— Когда вечером будешь жаловаться на меня брату, про шёлковый свиток упомянуть — не забудь уж! И напомнить, что в свитке вышивается род, а не имя! То есть её мужу прямо со следующего приёма путь сюда будет открыт — тоже! А сколько лет их дочери? Семь? Десять? Кто б, когда б её сюда пустил? Теперь в совершеннолетие — пустят. И за кого она тогда сможет выйти замуж? И ты же знаешь: вычеркнуть из списка ещё труднее, чем прописаться в нём!
— Думаешь, она тебя ещё и поблагодарит?
— Думаю, она не дура.
Принцессы уже готовились ко сну. Нет, что в полночь обещала прийти Катти, они помнили, но... Первыми здешними вечерами к ним заглядывала Верриса, и дать той повод проявить "своё особое видение воспитательного процесса" сейчас желания ни у кого не было. А отбой для приличных незамужних девушек, что в Корлэнде, что в Эллезии, что и в Империи — за полтора-два часа до полуночи. То есть с восьми до девяти пополудни, если по людскому времени. Или...
После того, как у Семереника получилось активировать часы прежних, те моментально вошли в бешеную моду. Не очень дорогое украшение для простолюдинов резко подскочило в цене и всё было перепродано в гораздо более богатые кварталы. А тут ещё кто-то — даже у Имерния Тредиса не получилось выяснить, кто! — из знающих проговорился, и, как произносятся первые сто сорок четыре числа, из вроде бы, никому неизвестного языка, знали ныне — и всё дворянство, и все Академии всех четырёх столиц Артола! Время привычного отхода ко сну на оном — с поттум по иллекка — с "десяти" до "одиннадцати".
Возвращаясь к теме, поздний визит их главной наставницы особо неожиданным для девушек не оказался. Неожиданным стал повод — она привела принцессу Агторрию.
— Отныне — ваша соседка, — и безэмоционально добавила: — Повеление его императорского величества. Торри, вот твои апартаменты! Одежду и прочее на первый случай, там должны были приготовить. Завтра послеобеденного отдыха у тебя не будет — вплотную займёшься переездом и обустройством.
— Можно мне помогут девушки? — кивнула она на принцесс.
— Да.
— И Лестра!
— И Лестра. И всё! — чуть повысила голос она. — Но сейчас, в девять чтоб все спали!
Ага, как же... Уснёшь тут!
Когда Катти не нашла девчонок в их комнатах, она просмотрела соседние и увидела всех троих, в спальных пеньюарах, устроившихся на одной кровати. Да на такой и ещё два раза по столько уместилось бы! И смешно было смотреть на имперку, как она едва удерживалась, чтоб руками не пощупать то, что давным-давно ночнушками стало в Эллезии.
Что они обсуждали, слышно не было, но спать никто из них явно не собирался ещё долго. Что ж... Она напротив выхода в свой коридор от Сины оставила записку: "Была. Как браслеты? Привет от тёти Клер. Меня не ищите!!! Спокойной ночи." Подумала и прибавила постскриптум: "P.S. Узнайте, где комнаты Ритогла и покои его матери."
А ниже — крупными буквами, да ещё и обвела рамочкой:
Бумаги теперь у неё было вдоволь: Патокул сразу после ужина притащил целую пачку — с виньетками и водяными знаками! — и писчий набор в придачу, в котором помимо перьев и чернил имелись даже карандаши. Выкладывая, довольно осклабился: "Не экономь! — и добавил: — Золотая девочка!"
Гадать, с чего бы девчонкам подсунули имперку, Катти не стала — увидятся, они умные, к тому времени разберутся и расскажут. А у неё и своих забот хватает.
