— Нам, наверное, надо будет поговорить, — произнес юноша, посмотрев на шагающего из стороны в сторону Сириуса. Тот вздрогнул от неожиданности, вероятно, также забывшись в своих мыслях, потом посмотрел на слизеринца и порывисто кивнул. — Но не сейчас. Позже.
Гарри прислушался к шуму, доносящемуся откуда-то сверху, даже расслышал голоса и скрежет закрывающихся сундуков.
— Когда Ремус окончательно выпроводит твоих гостей, тогда и поговорим. Хорошо? — Сириус снова кивнул, подозрительно покосившись на дверь. Сам он никаких звуков не слышал и был уверен, что в доме уже никого не осталось.
— Кричер! — после минутного молчания произнес Блэк. Домовик появился с громким хлопком, раболепно посмотрел на Гарри, который теперь обдумывал то, что и как сказать крестному, и, наконец, обратил свой взгляд на своего хозяина. — Уберись здесь и приготовь спальню для Гарри.
— Боюсь, разговор будет долгим, Сириус. Спальня сегодня мне может и не понадобиться, — проговорил Гарри. — Кажется, Уизли хорошо тут обжились, долго чемоданы собирают.
— Э... да. Кричер, уборка, спальня для Гарри и принеси из погреба хорошего вина.
— Да, хозяин.
— Вино и два, нет, три бокала. Для смелости, — пробормотал мужчина, встретившись с вопросительным взглядом крестника.
* * *
— Тебе не нравится Орден Феникса, — произнес Сириус. Блэк, Поттер и Люпин сидели в гостиной и молчали. Уизли вот уже полчаса как покинули особняк, но разговор так и не получалось начать. Мысли беспорядочно бились в голове киллера, отказываясь складываться в предложения. Гарри все еще не решил, что стоит говорить мужчинам, а что нет. Тонкий голосок в голове несмело советовал открыться этим людям, поведать им историю своей столь богатой на события жизни и доверить им страшную тайну киллера Гарри Поттера. Другой голос в голове слизеринца не склонен был доверять бывшим гриффиндорцам, логичными доводами убеждая Поттера не совершать глупостей.
— Вот и заработал себе шизофрению, — тихо пробормотал Гарри, зачем-то помотав головой. Голоса утихли, но говорить с мужчинами по-прежнему не хотелось. Разговор не складывался. И даже бокал вина "для смелости" не помогал, никак не улучшив ситуацию.
— Гарри? — Ремус склонил голову чуть набок, пытаясь заглянуть в глаза слизеринцу.
— Нет, не нравится, — произнес Гарри, возвращая свое внимание двоим мужчинам, позабытым во время мысленной беседы юноши с самим собой.
— И Дамблдор тебе тоже не нравится.
— Это уже давно не новость, крестный.
— А еще тебе не нравятся Невилл, Рон, Гермиона и вообще гриффиндорцы.
— Не совсем так. Я не имею ничего против факультета Гриффиндор, как такового. Там учатся дети, просто дети. Такие же, как на любом другом факультете. Я не имею ничего против Грейнджер или Уизли, просто порой они нервируют меня. Что же касается Лонгботтома, то мне его иногда просто жалко. Сначала ему активно создавали образ героя, подталкивали к всевозможным опасностям и приключениям, а потом враз забыли, потому что появился другой кандидат в победители вселенского зла Волдеморта. А ведь и он, и Грейнджер с Уизли — всего лишь дети, которые хотят поскорее почувствовать себя взрослыми.
— Ты тоже ребенок, Гарри.
— Ремус, — Сириус посмотрел на оборотня, призывая того к молчанию. — Продолжай, Гарри.
— Мне пока нечего продолжать, Сириус. И нет, Ремус, я не считаю себя ребенком.
— Но...
— Рем, пожалуйста! — Сириус поднялся на ноги и пару раз прошелся туда-сюда по комнате. — А почему тебе не нравится директор?
— Я уже говорил, Сириус, и...
— Скажи еще раз.
— Хорошо. Я не доверяю Альбусу Дамблдору. Не доверяю и не верю. Манипулятор, рассматривающий каждого в своем окружение в качестве той или иной шахматной фигуры, которую можно использовать в нужный момент времени. Ситуация с Лонгботтомам — самый наглядный из возможных примеров. Как еще можно объяснить тот факт, что именно эти трое гриффиндорцев раз от раза попадают во всевозможные переделки, после чего их подвиги в приукрашенном и подкорректированном варианте описываются в прессе. И я не понимаю, как вы двое вообще можете верить Дамблдору. Сириус, не припомнишь, кто был главным судьей Визенгомота, когда тебя засадили в Азкабан без суда и следствия? Случайно не Дамблдор? Не отвечай, это риторический вопрос.
— Гарри, это было простое недоразумение и... — начал было Сириус, но остановился, наткнувшись на злобный взгляд юноши.
— Недоразумение? Недоразумение! Сириус, ты сколько лет провел в Азкабане? Уже забыл? Эти годы мучений и страданий в компании вечно голодных до чужих чувств дементоров так легко забыть? Двенадцать лет, Сириус. Двенадцать лет в грязной тюрьме среди разнокалиберных преступников, тупоголовых бесчувственных Авроров и высасывающих душу тварей. Двенадцать лет Ада по ложному обвинению. Это ты называешь недоразумением?
— Я не так выразился, — произнес мужчина, но голос его дрожал, а сам бывший заключенный, казалось, вмиг осунулся и побледнел.
— Я неправильно выразился. Просто Альбуса можно понять, он был уверен в том, что я действительно совершил эти преступления и..., — Гарри не стал перебивать крестного, тот замолчал сам, как бы переваривая то, что только что произнес.
— Потрясающий пример верности. Дамблдор готов поверить, что вы совершили какое угодно преступление, он вам не верит и не доверяет. Но зато вы верите всему, что говорит и делает старик.
— Альбус просто забыл, Гарри. Это было тяжелое время, не возможно было уследить за всем, — еще менее уверенным голосом проговорил Сириус. Люпин пока молчал. Терпеливый оборотень просто слушал и делал выводы, не вмешиваясь в разговор, но не упуская ни малейшего слова, жеста или взгляда Гарри.
— Да. Действительно, это была очень тяжелая пора. У Дамблдора совсем не было времени думать о своих соратниках. Он был занят тем, что прятал от магов информацию о том, в какую дыру запихал национального героя, вызволял из Азкабана бывшего пожирателя Северуса Снейпа, присутствовал на судебных процессах против Каркарова и Крауча-младшего и безуспешно пытался упрятать за решетку именитых пожирателей вроде Люциуса Малфоя. Единственное, о чем он забыл, это о том, что один из его верных соратников посажен в тюрьму без суда и следствия. А знаешь, директору было крайне невыгодно вспоминать о тебе, Сириус, потому что он уже спрятал меня в самую глубокую задницу мира, из которой я, по его планам, не должен был высовываться вплоть до получения письма из Хогвартса. А ты, выйдя из тюрьмы, рано или поздно вспомнил бы о существовании своего крестника и начал бы задавать ненужные вопросы и делать лишние телодвижения. Что же ты молчишь? Согласен со мной? Похоже на правду то, что я говорю?
— Мерлин и Моргана, как же все сложно! — простонал Сириус.
— Откуда тебя такие сведения, Гарри? — спросил Люпин, отодвигая в сторону бокал и глядя на юношу проницательным взглядом желтоватых глаз.
— Смотря что ты имеешь в виду, Ремус. По большей части это мои предположения, ведь я не могу определенно точно знать, что творится в голове у Дамблдора.
— Я имею в виду судебные процессы, дело Северуса и все прочее.
— Я провел дополнительные изыскания в данной сфере, поднял старые газеты, судебные протоколы, — Гарри осекся на последнем слове, внезапно вспомнив, что по законодательству Великобритании доступ к судебным протоколам тех заседаний закрыт для посторонних лиц. Другое дело, что через связи Ордена Клод, а с ним и Гарри, мог получить почти любую информацию. Эту досадная ошибку заметил не только Гарри, но и оба его собеседника.
— Протоколы? — повторил Сириус. — Откуда ты мог...
— Получил по своим каналам, — Гарри впервые за вечер пригубил свое вино, в последний раз задумался над тем, стоит ли ему говорить то, что он планировал, и перевел взгляд на Блэка и Люпина. — Я принял решение. Сегодня я даю вам последний шанс узнать, кто я такой, хотя бы по той простой причине, что ни одного из вас я не могу винить в пренебрежении ко мне. Вы не могли ничего изменить в моей жизни, потому что каждый из вас был заперт в собственной ловушке. Оборотень, от которого все отвернулись, и незаконно осужденный узник Азкабана. Мы поступим следующим образом...
Гарри сделал еще один глоток, прикидывая, чего ему может стоить принятое решение. С другой стороны, Кобдейн ему еще должен за провал с Волдемортом, так что можно действовать.
— Гарри?
— Терпение, Сириус. Терпение. Я планирую дать вам полную информацию о себе. Я покажу вам книги, в которых описывается чуть ли не каждый мой шаг и вздох, поверьте, такие действительно существуют. Я поведаю вам неприглядную правду о том, кем на самом деле является Гарри Поттер и как Мальчик-Который-Выжил пришел к такой жизни. А потом вы решите, хотите вы иметь что-то общее с таким человеком или нет. И в зависимости от вашего, да, Сириус, вашего, а не моего выбора, мы будем строить наши дальнейшие отношения. Тогда либо мы станем друзьями, либо навсегда превратимся в чужих людей. Согласны?
— Да! — без раздумий выкрикнул Сириус, Ремус недоверчиво посмотрел на юношу, пытаясь угадать, что за секрет Гарри хочет им раскрыть, а затем молча кивнул, подтверждая решение своего друга.
— Сомневаюсь, что в этом мире есть что-то, что заставит меня переменить свое мнение о тебе, Гарри, — произнес Сириус, улыбнувшись крестнику.
— Посмотрим, Сириус, посмотрим, — Гарри поднялся со своего места и направился в сторону лестницы, ведущей в его комнату. Решение было принято, и, хотя Гарри не был уверен в том, как правильно осуществить задуманное, он спешил. Спешил, потому что в любой момент мог проснуться голос разума и запретить ему совершать такую несусветную глупость. — Ждите меня здесь. Я быстро.
Гарри взбежал вверх по лестнице, зашел в комнату, которую занимал почти весь прошлый год, и устало опустился на кровать. В голове билась единственная мысль: "Что я делаю?" Но Гарри не привык отступать и не намерен был останавливаться сейчас. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, Гарри встал и аппарировал.
* * *
В особняке было непривычно темно и тихо. Знакомые с детства коридоры, по которым Гарри бегал ребенком, были скупо освещены. Сонная тишина дома неприятно давила: не было ни привычного смеха, ни голосов, даже собственные шаги юноши тонули в ворсе мягкого ковра. Гарри тяжело вздохнул и, превозмогая собственную нарастающую неуверенность, направился в свою старую комнату, где до сих пор юного киллера ждали оставленные им вещи. Здесь, в ящике стола среди всевозможных безделушек, собранных со всех концов света, Гарри хранил специально заготовленный лично им портключ, достаточно мощный, чтобы без особого труда преодолеть сопротивление защитных щитов особняка и перенести в один из штабов Ордена Несущих Смерть двух чужаков.
— Гарри? — брюнет резко развернулся и увидел стоящую в дверях Виту.
— Привет, Вита. Как поживаешь? — девушка удивленно посмотрела на него.
— Нормально поживаю. А что ты делаешь здесь, Гарри? Разве ты не должен изображать жертву похищения перед Дамблдором и прочими?
— Я уже изобразил все, что намеревался, Вита. Ты куда-то шла?
— Что? Ах, да. Да, я куда-то шла, — брюнетка посмотрела в сторону плохо освещенного коридора. — Но я никуда не спешу, поэтому могу остаться с тобой и послушать рассказ о том, что же ты задумал?
— С чего ты взяла, что я что-то задумал? — Гарри едва не скрежетал зубами. В эту минуту он предпочел бы, чтобы дом действительно оказался пуст, как показалось киллеру сначала. Девушка улыбнулась, обнажая белые жемчужины зубов, и медленной, неторопливой походкой зашла в комнату Поттера.
— Ну, я даже не знаю, как это сформулировать, Гарри. Но просто что подумал бы ты сам на моем месте? Ты должен быть далеко-далеко в Англии в доме своего крестного в шумной компании гриффиндорцев разных возрастов и профессий. А вместо этого ты стоишь здесь в своей комнате и держишь в руке ритуальный тибетский кинжал, — Гарри перевел взгляд с девушки на инкрустированный бирюзой и кораллом бронзовый кинжал с коротким туповатым лезвием и пестрой рукояткой с лицами кровожадных тибетских божков. — Учитывая то, кем, как и для чего такие ножи использовались, легко сделать вывод, что ты определенно что-то задумал. Но вот что? Признайся, что ты хочешь сделать? Ты адепт какого-то темномагического культа? Хочешь принести кровавую жертву магии, чтобы увеличить свои силы? Или ты перешел от плана А к плану Б и решил не просто отомстить Дамблдору, но и...
Девушка не договорила, прерванная громким смехом Гарри. Сначала брюнет внимательно слушал то, что говорит ему напарница, но с каждым её новым предположением, с каждой новой идеей, еще более абсурдной, чем предыдущая, парень удивлялся все сильнее и сильнее. Клинок в его руке когда-то давно, возможно, и использовался тибетскими магами, как ритуальное оружие, однако для Гарри этот нож был просто мощным порталом.
— Видимо, с ритуальным убийством Дамблдора я перестаралась, — улыбнулась Вита. — Но все же. Объясни мне, что ты запланировал. Обещаю даже помочь тебе, если это, конечно, в моих силах. Итак?
— Я никого не буду убивать, Вита.
— Вообще никогда и никого или только сегодня?
— Только сегодня. Нож нужен мне для...
— Для подготовки к какому-то ритуалу?
— Да нет, же. Это не нож вообще.
— Не нож? — скептически повторила Вита.
— Нет. Это портключ. Самый обыкновенный портключ. Прости, что разочаровал тебя.
— Разочаровал, — девушка задумчиво посмотрела на напарника, потом на кинжал в его руках. — И зачем тебе понадобился этот портключ, когда ты с легкостью можешь аппарировать сюда в любое время или настроить свой собственный браслет-портал?
— Ты от меня не отстанешь, верно?
— Верно. Ты определенно что-то запланировал, и, зная твои масштабы, я могу быть уверена, что это будет что-то в той или иной степени грандиозное. И я хочу знать, что это будет. Я понятно выражаюсь, мистер Поттер? — девушка скрестила руки и посмотрела на Гарри таким взглядом, что юноша окончательно уверился, подруга не отпустит его, пока он не поучит нужную информацию.
— Хорошо. Я решил рассказать своему крестному всю правду о Гарри Поттере. Я приведу его сюда и дам ему ознакомится с моим досье. Я не могу аппарировать сюда вместе с Блэком и Люпином. Можешь назвать меня параноиком, но с некоторых пор я перестал доверять щитовым чарам особняка. Этот портал я настраивал сам, поэтому уверен в результате. Такой ответ тебя устраивает?
— Ты понимаешь, что это против правил? Что ты нарушаешь клятву, данную Ордену? Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что с тобой за такое сделают? Гарри, ты... ты... Ты сумасшедший! "Я клянусь не разглашать тайны Ордена", "Я клянусь не рассказывать об Ордене Несущих Смерть непосвященным", "Я клянусь не раскрывать тайны членов Ордена посторонним лицам, даже под угрозой смерти". Ты ведь произносил эти слова, ты клялся своим именем, честью, душой и магией, а теперь намерен привести сюда своего крестного и его школьного друга и тем самым нарушить сразу несколько клятв. Гарри ты же умрешь прямо на их глазах, тебя же...
