— А как же мои друзья?— спросил Клинцов.
— Тут мне тебя утешить нечем. Раз их мерсы сразу не убили, значит, зачем-то они этим душегубам понадобились.
— Зачем?
— Да кто ж их знает? Может, в рабство продадут. А может, как мясо...
— Что?— выпучил глаза Макс.— Ты хочешь сказать, что они их...
— Нет, не то, что ты подумал! Есть такое выражение — пушечное мясо. Слыхал? Те, кого не жалко с голыми руками против пулеметов выпустить или по минному полю прогуляться. Так вот, в Зоне таких просто мясом называют. Их вперед группы пускают, чтобы они сквозь те же минные поля или аномалии первыми лезли... Так что... Мне очень жаль... А ты собирайся, чтобы мне до темна успеть возвернуться!
— Может, я сам...
Жил Егорыч небогато. Да что уж там — бедно жил, особенно по нынешним меркам. Такое впечатление, будто время здесь остановилось в конце девятнадцатого века. В хате не было даже лампового телевизора, не говоря уже о более навороченных благах цивилизации. Грубая металлическая или деревянная посуда, старая, дышащая на ладан мебель. Из развлечений разве что убогий патефон... Да-да, именно патефон с ручкой и трубой, из которой доносился моно звук. Так что не хотелось Максу лишний раз напрягать мужика — поди своих дел невпроворот. А расплатиться с ним нечем. Он так и сказал.
— А я разве что-то говорил насчет оплаты?— обиделся егерь. Фыркнул: — Сам-сам... Сам ты и ста шагов не пройдешь... Как думаешь, почему это Ущелье Темным называют?
— Ну... Пасмурно здесь, хмуро...
— Не пасмурнее, чем в других местах! Погода в Зоне разнообразием не балует... Нет. Темное, потому что мрачное. Здесь аномалии чуть ли не на каждом шагу, а зверья столько, что порвут — и глазом моргнуть не успеешь. Нормальные люди сюда не ходят. А уж если кого занесет, то не от хорошей жизни — это точно... Так что не ерепенься, сказал провожу, значит, провожу! Поговорю на Заставе, с кем надо, глядишь, без проволочек пропустят.
— А ты сам аномалий и зверья не боишься?
— Люди пострашнее будут,— проворчал егерь.— Нет, не боюсь. Я аномалии вижу... Не знаю, как, но вижу. А зверье меня не трогает... Ну бывает, что взбрыкнет какая-нибудь тварина, так на тот случай у меня ружжо есть. Да и Найда поможет, если что.
— Да, помощница у тебя знатная,— кивнул Клинцов,— и оружие хорошее.
— Откуда знаешь? Приходилось стрелять?
— Было дело... Может, у тебя что-то и для меня найдется?
— Нет, извини. Я и этим-то редко пользуюсь, а другого и подавно не держу. Да тебе и без надобности, коль со мной пойдешь... Собирайся!
Решение далось Клинцову не просто. Первой мыслью было отказаться и отправиться на поиски товарищей по несчастью. Но стоило немного подумать, и мысли завели в тупик. Макс понятия не имел, куда направились эти самые мерсы, наемники. А если бы и знал... У них фора была в пару часов, снаряжение опять же, без которого Клинцову — если он оказался там, где думал,— делать в Зоне нечего. Тут аномалии должны быть на каждом шагу, хищные прожорливые твари, и люди, которые опаснее животных...
Максу хотелось выть от собственного бессилия.
Женька... Друг...
Да и остальных было жалко, даже непутевого Санька.
Он решил поговорить с Егорычем — тот местность знает, может, все же, поможет чем?
Но егерь лишь головой покачал:
— Где ж ты их теперь искать будешь?
— А она?— кивнул Макс на Найду.
— Она волчица, а не собака! Хотя тут и пес не поможет. Выброс уничтожил все следы, а может, и их самих, если укрытие не нашли... Забудь!— сказал, как отрезал. Потом добавил.— Тебе бы с Пархоменком поговорить.
— Зачем? Кто он такой?
— Ученый. Зону изучает, артефактами интересуется. Может, подскажет чего.
Почему бы и нет? Все лучше, чем томиться в неведении.
— А где его искать?
— Так на Заставе! У них там лаборатория стоит...
Вышли налегке. Егорыч только карабин взял, а Макс — свой почти пустой рюкзак, в который, кроме пары безделушек, бросил флягу, наполненную из специальной бочки, стоявшей в доме егеря.
— Это чистая вода,— пояснил Егорыч.— А вот из колодцев, ручейков, озер пить нельзя.
— Козленочком станешь?— усмехнулся Макс. Снова вспомнил Харченко, который говорил то же, что и Егорыч.
— Не исключено,— на полном серьезе ответил егерь.
Найда сопровождала своего хозяина, часто забегала вперед и громко рычала, если чувствовала опасность.
— Вижу, вижу, девочка,— трепал ее за холку егерь и обходил встречавшуюся на пути аномалию.
Макс быстро понял, что сморозил глупость, собираясь добираться до Заставы самостоятельно. Прав был Егорыч — не прошел бы он и сотни шагов, вляпался бы куда-нибудь.
— А я думал, что егерь только в Ржавом Лесу был,— сказал Клинцов.
— Был. Я и был. Потом уже, когда шандарахнуло во второй раз, я здесь вот очутился — вместе со своим домом, и не спрашивай, как такое возможно! Не знаю.
— Егорыч, а расскажи мне о Зоне!— попросил Макс.— Ну, с чего все началось, что сейчас происходит.
Егерь внимательно посмотрел на парня:
— Про егеря из Ржавого Леса, значит, знаешь, а о том, как Зона появилась — нет?
— Это у вас Зона, мутанты, аномалии. А у нас ничего этого нет... А егерь... Да, я встречал его, вот так же, как с тобой, с ним разговаривал. Но только это в игре было, а не в реальном мире... Расскажи! Мне нужно понять, что случилось и как теперь дальше жить?
Егорыч пожал плечами и начал рассказ:
— А началось все еще в 1986 году, в апреле месяце. Может быть, и раньше, но о том мне не ведомо...
История, которую поведал Егорыч, мало чем отличалась от той, что была известна Клинцову. Разве что в деталях. В том смысле, как компьютерная игра отличается от реальной жизни, которая, как известно, гораздо сложнее. И это сходство порождало массу вопросов. К тому же Клинцов поймал себя на мысли о том, что рассуждает обо всем, что его окружало, как о суровой, но действительности.
Несмотря на то, что Макс родился в семье военного, рос он обычным пацаном, не избалованным сыном сначала майора, а потом и генерала, скорее уж наоборот. Но ничто человеческое ему было не чуждо. Он и в компьютерные игры играл, и книги разные читал, в частности, популярные в то время ЛитРПГ. Так вот, мир, в котором он оказался, не был похож ни на компьютерную игрушку, ни на увлекательный роман, описывающий знакомый с детства мир. Нет, это было что-то другое. Но что? Если бы не смерть Димы Харченко, то все происходящее можно было принять за удачный розыгрыш. Эдакое реалити-шоу. Но эту мысль Макс сразу отмел, ибо была она бесчеловечно жестока. Ничего другого в голову не приходило. К тому же размышления Клинцова были прерваны появлением стаи собак. Животных было десятка два. По сути своей — обыкновенные дворняги, вот только жуткие до дрожи. Поджарые, облезлые, с жуткими шрамами по всему телу. Первым стаю почувствовала Найда, потом напрягся и Егорыч, взялся за карабин. Собаки издали почуяли добычу, ринулись сквозь заросли, оглашая окрестности громким лаем. Несмотря на завидное спокойствие егеря, Макс изрядно перенервничал, пока стая целеустремленно мчалась навстречу. Карабин егеря казался слишком слабым аргументом против двух десятков агрессивных псов, скаливших окровавленные клыкастые пасти. Но Егорыч стоял почти расслабленно, держа оружие стволом вниз. Да и волчица не сходила с ума, а лишь грозно рычала. И вот когда до людей оставалось всего метров десять, собаки остановились, будто налетели на невидимое препятствие, поджали хвосты, заскулили, виновато припали к земле, а потом и вовсе развернулись и убежали восвояси.
— Людям, которых эвакуировали в 86-ом, запретили брать с собой живность безмолвную,— сказал Егорыч, возвращая карабин за спину.— Их в ту пору столько расплодилось и по Зоне шастало, что пришлось отстреливать. Жалко было, а надо — чтобы заразу не разносили... Я к чему это говорю... С тех пор уже столько лет прошло, а меньше их не становится. После каждого Выброса со стороны ЧАЭС сотнями приходят. Откуда только берутся?
Вскоре лес закончился, и путники вышли на асфальт.
— Куда ведет эта дорога?— спросил Макс. Он и сам догадывался, а Егорыч должен был подтвердить его подозрения. Если снова совпадет, то...
— Там,— указал егерь на запад,— за грядой, находится Южная Застава. Туда мы и идем. А если двигаться в противоположную сторону, то рано или поздно придешь в Долину Аномалий. Нехорошее это место, опасное. Хотя... В Зоне везде опасно.
Ничего нового Егорыч не сказал, и Макс лишь грустно усмехнулся своим невеселым мыслям.
А подумать было о чем. Он корил себя за то, что не смог помочь друзьям. Думал, что будет делать дальше? Как ни крути, а выходило, что это другой мир — параллельный, перпендикулярный — не важно. Другой. Что ждет его в новом мире? Вспоминал родителей, друзей, с которыми теперь уже, наверное, никогда не встретится. Как-то не верилось, что таинственный Пархоменко сможет чем-то помочь. Хотя...
По асфальтированной дороге идти было не в пример легче, чем по лесу. На обочине время от времени попадался раскуроченный транспорт. Машин было много, но Клинцов сомневался, что из них всех можно было собрать одну, но на ходу. Некоторые автомобили — в основном грузовые — серьезно фонили, и их приходилось обходить стороной. Аномалии тоже встречались, но не так, чтобы слишком часто. А еще за два с лишним часа пути на дорогу выбегали обитатели Темного Ущелья. Пару раз показывались собаки, но близко не подходили и быстро убегали. Местный кабан внешне не сильно отличался от своего сородича за периметром, но при этом был огромен и могуч. Черепушку защищали роговые наросты, кожа была, пожалуй, толщиной с палец. Чтобы такого завалить, понадобился бы крупный калибр, а еще лучше — разрывные пули, ну, или граната под брюхо. Зато сам он был вооружен огромными клыками, да и копыта у него были необычные — такими можно не только бить, но и рвать. Макс вспомнил, как в игре убивал кабана из Макарова. Пришлось, правда, истратить не меньше десяти патронов... Так то в игре. Тварь, которая вышла на дорогу, преградив путь, из Макарова можно было бы разве что пощекотать. А сам он уделает кого угодно — никакая броня не поможет. Но выручила Найда. Кабан начал рыть копытом асфальт и пыхтеть, как паровоз, игнорируя рычание волчицы. Он уже готов был к броску, но вдруг его передние лапы подкосились, и он рухнул, ударившись мордой о дорогу. Попытался встать, но снова упал.
— Ну что, опять? Неймется тебе, погляжу! Полежи пока, успокойся!— сказал ему Егорыч. А потом — Максу: — Жорка это, буян местный. Как не встретимся — в драку лезет. Когда-нибудь нарвется на лихого человека... Эх, жаль дурака...
И уже в конце пути из кустов выскочила косуля... Ну, как косуля... Местная, особенная, как и все остальные животные. Она была повыше обычной. Рога — просто загляденье, две сабли, изогнутые назад. А еще два клыка, похожих на бивни — хорошее оружие. Но смелости они не прибавили. Увидев людей, она дернулась так поспешно, что чуть не растянулась на асфальте, а потом быстро убежала в лес.
Наконец, добрались до туннеля, уходившего вглубь упомянутой егерем гряды. Аномалий в нем было немного, а вот транспорта — под завязку. Видать, когда-то здесь случилась авария, а потом — нечто более ужасное. Судьба водителей оставалось под вопросом — то ли просто ушли, то ли все погибли — неизвестно. Ни тел, ни каких следов не осталось. Впрочем, судя по состоянию автомобилей, много времени прошло с момента аварии. Пришлось путникам попетлять между машин, иногда продираясь впритирку к стене.
Туннель был метров четыреста длинной. Егорыч освещал дорогу фонарем, так что глаза успели привыкнуть к сумеркам. Поэтому, когда они вышли под открытое небо, Макс прищурил глаза, несмотря на то, что небо здесь было такое же хмурое, как и в Темном Ущелье.
И увидел блокпост. Он стоял напротив выхода из туннеля — бетонный, основательный. Едва глаза привыкли к свету, Макс разглядел вооруженных людей, сразу же взявших на прицел егеря и его спутника. Вооружены бойцы были штурмовыми винтовками Форт 224, над бетонным заграждением возвышался с одной стороны автоматический гранатомет УАГ-40, а с другой — пулемет — КМ-7,62. Снайпер сидел на вышке, стоявшей в отдалении от блокпоста и, судя по красному пятну ЛЦУ, замершему на груди Клинцова, метил прямо в цель.
— Спокойно, парень!— тихо сказал егерь Максу. Сам поднял руки, а потом помахал.
— Егорыч, ты опять?— крикнули с блокпоста.— Что-то забыл?
— Наоборот, нашел!— крикнул в ответ егерь и указал на Макса.
Сердце у Клинцова и до этого было не на месте, а тут еще появилась шальная мысль: а не решил ли егерь сдать его военным? Как шпиона или еще кого нехорошего. Правда, размышлять об этом поздно, когда находишься под прицелом, а позади трется ПСИна. Даже дернуться не успеешь.
— Кто такой?— спросили с блокпоста.
— Человек хороший, нужно помочь, вывести на большую землю,— ответил егерь.
— Это он сам тебе сказал, что он хороший человек?
— А то я не вижу!
— Ну, ладно, посмотрим, как у тебя со зрением, подходите! Только медленно и без резких движений. ПСИна остается!
— Она знает,— кивнул Егорыч. Волчица на самом деле осталась у входа в туннель, улеглась у камня и провожала взглядом хозяина.
Макса все время держали под прицелом. Уже на блокпосту его обыскали.
— Документы есть?— спросил боец с елочкой из четырех лычек на погонах.
Макс с тоской посмотрел на Егорыча.
— Были документы, как не быть?— вступился егерь.— Но попал парень в передрягу, потерял. Ты посмотри на него! Еле выжил бедолага! А ты — документы!
— Егорыч, ты как будто только на свет народился!— воскликнул военный.— А вдруг он террорист какой или наемник, которого разыскивает интерпол?
— Ну, какой террорист, какой террорист?! Пацан же еще! Попал в Зону по недоразумению, хочет назад вернуться — к мамке, к девушке любимой. Ну, будь ты человеком!
— А я чего?— пожал плечами боец.— Это тебе со Смоляком разговаривать надо. Он здесь царь и бог. Так что топайте к нему, пусть он и решает.
Егорыч зацепил Макса за руку и повел по дороге на запад.
Еще с минуту их провожали взглядами, потом оставили в покое.
— Строго тут у вас,— буркнул Клинцов.
— А как ты хотел?— усмехнулся Егорыч.— Зона — закрытая территория. Попал без разрешения за периметр — уже нарушил закон. А народ сюда валом валит, как будто медом намазано. Да не простой народ. Нормальному человеку здесь нечего делать. Приходят в основном те, кому терять нечего, у кого темень в душе да камень за пазухой. Беглых много — тех, кто от закона скрывается. Потому как закона в Зоне нет. Вернее, есть, но свой. Он ошибок не прощает и слабости не терпит. Только дай слабину — сразу и сожрут. Хотя и силой тут всех проблем не решишь. Я разных людей на своем веку повидал. Были такие, увидишь — подумаешь из стали мужик. А Зона его хряк пополам, как тростинку.
— А кто такой этот Смоляк?
— Начальник заставы, капитан Смоляк Богдан Денисович. От него, конечно, многое зависит, но главный тут вовсе не он.
