Боги Яви #1

— Эй, лохматый! Дров больше надо, костёр сильно большой должен гореть, чтобы ночные духи дорогу видели.

Я думал, леший голову откусит этому сибирскому алкоголику. Градомир только рыкнул, словно медведь-шатун, клацнув своими острыми зубами. Но Якут не обратил на это никакого внимания, лишь тяжело встал с гранитной плиты, словно тысячелетний старик, и направился к берегу озера. Общаться с умершими-духами нави ему было, видимо, проще, чем со всякими блохастыми. И вообще я заметил, что для шамана он слишком хорошо образован, а вот с нашим лешим обязательно валял дурака.

Уже ночь, но солнце лишь коснулось беспокойного горизонта. Алые языки пламени метнулись в прохладную атмосферу, поедая невидимый кислород, словно дикий зверь, вылизывает кристаллы соли. Мне подстелили старый овчинный полушубок на холодный гранит. Шаман удобно расположился напротив меня. За жарким полыхающими языками пламени его практически не было видно, только причудливая игра теней, словно огромный паук протягивал свои искажённые светом лапы, стараясь робко дотронуться до меня в сумерках. Мне подали глиняную небольшую миску с каким-то неизвестным отваром. Я отпил. Вкус грибного супа, довольно приятный, наверное, мухоморы. Ну, куда в Питере без грибов?.. Они тут везде. Волшебная игра варгана стала завораживать своей вибрацией, пронизывая вокруг всё невидимое пространство, украдкой заглядывая, словно ночной вор, в твоё сознание.

— Ты не напрягайся... Смотри на огонь, я всё сделаю сам, — расплывчатый образ Якута мелькнул средь красных языков пламени. Градомир вместе с Васькой отошли на безопасное расстояние, от греха подальше, на берег озера. Всё же суеверные эти тёмные. Васька, как всегда, в своём репертуаре. — А шо-о? Вдруг засосёт!.. Гы-гы-гы!

Раздался звук открывающейся банки пива, и оно красиво и так до боли знакомо зашипело. 'Вот же сучата!' думаю. Тоже мне, подтанцовка хренова!' Сразу видно, как они сильно переживают за Серёжу. Тембр северного инструмента нарастал, словно тяжёлый рок. Его магическая сила стала проникать в душу, стараясь заполнить каждую клетку моего сознания. Да ладно! Я Металлику пережил, Сектор Газа, Красную Плесень, Гражданскую оборону, мне даже в машине, когда еду на работу, по радио Питер-FM приходится Киркорова слушать, а тут какая-то северная балалайка меня в транс введёт? Фу! За кого вы меня принимаете. Коля Басков своей Шарманкой не ввел, а тут Якут!..

Красный цветок аккуратно потянулся к моему лицу, нежно лизнул его, словно преданная собака, и мне на миг показалось, что из огненного лепестка скрутилась полыхающий стихией огромная горящая дуля.

— Мы с тобой одной крови, ты и я... — дыхнула горящая фига в моё лицо. 'А Киплинг видно тоже под грибами писал...'. Красный язык от меня резко шарахнулся и стал закручиваться, танцуя беспокойной спиралью, крутясь юрким волчком, превращаясь в золотой вихрь, или в демонический одержимый одинокий танец. Причудливый узор огня приковал взгляд, гипнотизируя его, завораживая своей неудержимой пляской. Огненный цветок жил невидимой для всех, какой-то своей таинственной жизнью. Треснуло сухое полено, рассыпав вокруг себя свои белесые искры. Искры тут же подхватил прохладный ветер, раскидав их веером по тёмному ночному небосводу, словно это космические звезды, рассыпанные бисером по нашей необъятной вселенной.

Я оглянулся, вокруг была космическая пустота и россыпи белоснежных холодных звёзд. Но это не планеты, как нам рисуют художники, это как хорошо сконструированная матрица. Какая-то самоделка. Как пояснил Якут, это пространство междумирья, а звезды — это врата в иные миры, в иное время. Ай да отвар! Звезды имели равное расстояние между собой, выделяясь на чёрном фоне, и также были одинаковой величины. Ведь так не бывает! Я не вижу никаких летящих комет, ни падающих метеоритов. А где кольца Сатурна? А где сам Сатурн? Ой! А где я?! Я есть, а тела нет! Ой, как интересно... Так стоп! Мама-папа есть? Есть! Друзья мои алкаши есть? Есть! Значит, это точно я. Вопрос. Где? Видимо, в Караганде. Но ни страха, ни тревоги я не испытывал, а только жуткий интерес, аж чешется в одном месте, а почесать нечего... Суперчувство! Ты вроде есть, и тут же понимаешь, что тебя нет. Вот такие, брат, дела. Может, встречу тут кого? Ну, мало ли, вдруг йог, какой залётный из Индии или с Тибета медитирует и в астрал вышел, а тут я весь такой MADE IN USSR мимо пролетаю, за пивом мчусь. Ладно, Якут сказал, что душа Олега сама покажет дорогу. И где тропа? Хоть бы указатели сволочи повесили. Налево пойдёшь — к тёмным попадёшь, направо пойдёшь — к светлым попадёшь, а прямо пойдёшь — башку свою, Серёга, расшибёшь. Вот чувствую, что так и получится. Вот они, наши народные русские сказки, мудростью своей так и веют. Где-то далеко вспыхнула ярким светом одинокая звезда. Черт! Может, манит... Я потянулся к холодному свету своим сознанием. Не плачь, маленькая, не плачь, хорошая. Ой! Уже и не такая маленькая и, видимо, не такая хорошая. Звезда стала приближаться с космической скоростью, стараясь ослепить меня своим серебреным светом. 'Она затягивает меня, засранка!', понял я, но было уже слишком поздно... Тррр! 'А где тут тормоз? А?..' — как-то уж совсем запоздало промелькнуло у меня в голове. И я нырнул в этот ослепительный яркий свет, как в глубокий страшный омут, своим астральным телом. Засосала!

Яркий солнечный свет ударил в глаза, если можно так выразиться, словно он меня проглотил. Ничего не вижу, ничего не чувствую, привыкаю. Затаился. Потихоньку стали пробиваться неясные образы, далёкие миражи природных горных кряжей. Красочные скалистые фьорды предстали перед моим взором, отделяя синий океан своим белоснежным хребтом от ярко-красочной зелёной долины. Чуть приглушенное серое солнце осветило эту неземную красоту. Скалистый берег уходит далеко своим мощным уступом в густой тёмно-синего цвета океан. Силён парень!.. Могучие волны, словно огромные пенные кулаки, дробили до мелкой гранитной крошки, отвесные скалы этого горного непобедимого воина, который стоял на стражи уже миллион лет, оберегая долину от неудержимой водной стихии. Волны океана откатывались, чтобы с новой силой подняться на многометровую высоту, закручивая страшную водную стихию в мощные кулаки, и обрушивались на него с новой удвоенной яростью, на эту, природную, непобедимую крепость. Дун! По горному хребту прошёл гул от невероятной силы океана. Дун! С новой силой стучит океан, словно неожиданный ночной гость ударил в твою дверь. У меня от такой красоты аж дух захватило. А ведь когда-нибудь океан разрушит эту тысячелетнюю природную преграду и затопит красочную долину. А долина словно дразнила этого монстра своим умиротворённым существованием, перекатываясь своими аккуратными холмами, уходя вдаль до самого светло-серого горизонта. Она жила своей привычной для неё спокойной жизнью, не обращая ни на кого внимания, тем более на столь грозного своего соседа. Теплый ветер играл зелёной травой, перекатывая её в своих пальцах, словно воздушным гребнем. Я огляделся. На самом высоком холме стоит древний, как само время, каменный серый замок. Который был списан неизвестным художником с картин средневековья, окружённый неприступной зубчатой стеной. Огромная резная арка и дубовые ворота, обшиты железными лентами медного цвета. Три конусообразные башни уходили своими шпилями в серое небо, стараясь проткнуть медленно ползущие тяжёлые тучи своими тонкими иглами. Блин, мне бы такой!.. Сразу проснулась моя не скромная жаба. Кыш отсюда, я сказал. А коммуналку кто платить за тебя будет?! И я растворился в этой красочной долине, охватив всю её своим сознанием, вроде я сама мать-природа, стараясь прижаться к ней всем своим естеством и любовью. Где-то внизу пыхтел энергичный зверёк, я почувствовал его эмоции, которые били этого рыжика через край, и потянулся своим сознанием осторожно к нему. Зверь был вроде нашей лисицы, такой же рыжий и лопоухий, с огромным пушистым хвостом. Только вот вместо четырёх лап у него было их шесть. Он старательно что-то рыл в земле, помогая себе всеми конечностями. И был так увлечён своим процессом, что не обращал ни на кого внимание. Я попробовал дотронуться до рыжего уха лисицы и аккуратно потянулся чтобы его погладить... Опа!

Рою, рою, рою. Ещё немного, и я до неё дотянусь! Я вскинул голову, вдохнул свежий морской воздух, на холме было пусто и безопасно. Никого нет. Это хорошо... Жрать хочется! Голод терзал моё брюхо уже вторые сутки. Я попробовал просунуть в узкую нору свою лапу. Ну-у-у-у! Никак. 'Точно с голоду сдохну'. Немного надо подрыть и я тебя достану! Я стал интенсивно выгребать землю из норы, откидывая её подальше от себя. Наконец я дотянулся длинным когтём до жертвы и наколол им просто огромную белую питательную, а главное вкусную личинку. Эмоции восторга переполнили меня с головой. Наконец! Я быстро перехватил заслуженный завтрак своей пастью, эту жирную вкуснятину. Повезло как! Она неожиданно приятно лопнула, растекаясь своей вяжущей липкой слизью на языке. Терпкий вкус и немного щиплет язык, то, что надо. Перекусанная на две части белая личинка приятно поползла по горлу в мой желудок. Я почесал ухо и почувствовал какое-то жжение и зуд между задних лап, быстро скрутился бубликом и стал, быстро клацать зубами, где меня грызли эти мерзкие надоедливые насекомые. Фу, млять! Я выскочил из тела дикого животного. Фу! Фу! Фу! Я стал плеваться, хотя было нечему. Я даже почувствовал омерзительный вкус этого большого и тёплого слизня на своём языке, и в довесок ко всему, как мелкая блоха лопнула на моих Волосатых Яйцах! — А-а-а-а-а! — кричало и вопило моё астральное тело, в столь негостеприимном для меня мире. — Никогда! Слышишь меня, Серёга?! Никогда больше не прикасайся к диким неразумным животным! — А ведь мама меня всегда предупреждала: 'Серёжа!.. Нельзя трогать бездомных животных руками!' — так вот что она тогда имела в виду. А особенно таких маленьких, рыжих, бессовестных зверьков, у которых такие большие яйца!.. А-а-а-а! — всё кричало моё столь ущемлённое эго и не могло успокоиться. Теперь эмоции били меня через край, но не от радости пойманной добычи, а от очень большого огорчения. Первый раз я не рад, что мне чего-то удалось поймать. Мерзость-то какая! Тьфу! А если бы он какать захотел! Что тогда?.. А тогда бы я, по-видимому, узнал великий секрет всего человечества: для чего коты роют ямку, когда делают это!..

В то время Рыжик навострил опасливо свои уши и стал озираться, потом попятился задом, прижимаясь к скале своим бессовестным задом. В эфире послышался треск, словно сбилась радиоволна в приёмнике. Меня тоже охватило беспокойство которое стало нарастать комом, и я, послушав свою интуицию, прикинулся ветошью и тоже затих, перестав наконец вякать. Что я потом увидел, меня повергло в шок! За рыжим лисом прошла мелкая рябь, скала дрогнула, и из неё появился огромный великан. Если бы была дверь, наверное, он её бы вынес своим боевым топором, но дверей не было, и мутная серая дымка заволокла сразу же проход в огромной гранитной скале за его спиной. Я чувствовал Великана, считывая своим астральным телом его злость. Тот недолго думая сразу отвесил хорошего пинка лису. Рыжик сразу жалобно заскулил и постарался быстро ретироваться, как говорится, с глаз долой, куда-то под серый камень, судорожно дёргая своими ещё целыми шестью конечностями, пока не попал под бойкую раздачу, видимо, уже встречался с этим агрессивно настроенным существом.

Сжав огромные кулаки, воин-великан направился по горной тропе к замку. — Проклятый яйцеголовый! — кипел он. — Меня! Одина Рыжебородого! Отослать на какой-то захолустный Мидгард, в приграничные районы тёмных миров, — возмущался и не унимался бугай, накручивая себя всё больше и больше, вышагивая огромными нервными шагами по пыльной дороге, ведущей к серому мрачному замку. — Чтобы провести какую-то вшивую операцию по уничтожению жрицы! Сопливой девчонки!.. Да они смеются надо мной. Ублюдки лупоглазые! — Он посмотрел в сторону закрытого горного прохода. — Сами значить будите грабить приграничные миры Сварожьего круга! — сжимая всё сильней и сильней свои кулаки, до хруста в костях, дойдя уже до критической точки кипения. — Командира диверсионного батальона, который провёл тысячу операций в светлых и тёмных мирах. У которого около пятисот боевых удачных рейдов в тылу врага, и меня, Рыжебородого, отстранить от главной операции! От великой славы, от великих побед, от главного грабежа вселенной за последние десять тысяч лет! — Один раздражённо, если можно так сказать, сплюнул на пыльную дорогу. — Ну, вот суки, лапушки, вам! — Великан брызнул слюной, скрутил дулю и показал в сторону скалы. — Со мной так просто нельзя! — Вены Одина вздулись на висках от нервного напряжения, словно это реки которые должны были выйти из своих берегов. Громила ещё раз сплюнул на пыльную дорогу, попав себе на чищеный сапог.

— О-о-о ВЕЛИКИЙ! — зло выкрикнул он, вскинув голову к небу. — Дай мне силы удержаться, чтобы не размозжить их проклятые чешуйчатые головы! — Один вскинул руку, на которой красовался золотой браслет, и слегка дотронулся до него. — Лихо вызывает первый пост! — прогудел голос этого разъярённого до безумия, чья кожа немного отливала синим, титана.

Из шипящего эфира еле-еле послышался чей-то голос:

— Лихо! Первый пост на связи!

— Командира первой сотни из диверсионного разведывательного отряда гончих срочно ко мне! — распорядился великан.

— Сию минуту будет исполнено! — так же еле слышно раздался голос из радиоэфира.

— Проклятые глушилки! — зло прошипел Один. А это означало только одно, что тёмная коалиция начала своё вторжение в светлые миры Сварожьего круга. Видимо, уже началось... — Будьте вы все прокляты!!!

Огромный мускулистый воин, 'а это было, без всякого сомнения', ростом был более четырёх метров, чья кожа имела синий оттенок, про которых люди всегда говорили что это — голубая кровь. Заплетённая в тугую косу рыжая борода, которая свисала как огромный гремучий красный змей до могучего пояса, хищно извивалась словно живая. Волосы этого великана были цвета огня, покрывая его мускулистые огромные плечи, за которыми находился боевой, впечатляющих размеров топор, аналога которому нет во всей обжитой вселенной, спешно направлялся свой замок. С его ярко-огненных прядей сыпались искры, словно раскалённый металл, рассыпаясь по пыльной тропе, сжигая всё на своём пути, видимо, от перевозбуждения и переизбытка огромной энергии. Вышагивая по дороге к замку, он всё сыпал свои проклятия на головы своих врагов.

— Кар... — послышалось над головой рыжеволосого и чёрный ворон по-хозяйски присел на плечо Одина.

— Кыш отсюда, вредная птица! — Один отмахнулся от неё рукой.

— Кар... — птица, оттолкнулась, встала на крыло и полетела в сторону замка.

Когда я наблюдал за уходящим великаном, в мою голову пришло только одно. Вот это ВИКИНГ!!! Матерь божия! От него просто несло угрозой и веяло невероятной силой. Более опасного зверя я даже в наших голливудских фильмах не видел. А это, видимо, то, что хотел показать мне беспокойный дух Олега и о чём предупреждал меня шаман. И я тонкой паутинкой своим сознанием потянулся за Одином, направляясь в сторону замка. 'А тебе, рыжему засранцу, так и надо!..'