— Я не хочу этого с вами обсуждать, — ответила я спокойно, внутренне кипя от этого сочувствующего взгляда.
— Я хочу тебе помочь, Айрли. Тебе и твоей бабушке с братом. Будет лучше, если они будут уверены, что ты не пойдешь за своим отцом следом.
— Они и так уверены в этом, — уже процедила я. Разбросался тут намеками! Девать их уже некуда!
— А другие? А я, Айрли? Я могу быть уверен, что ты не поддерживаешь взгляды своего отца?
Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Помогло не очень. Эти вопросы меня непозволительно вывели из себя. А может это его лицо виновато? Или общая атмосфера круглой комнаты.
— Я не одержима идеей чистоты крови, если вы про это. Но вы, по-моему, очень этого хотите. Разве не вы меня заставили назвать Крауча при всех отцом? Тогда в Министерстве?
— Как можно, Айрли? Прости меня, что мне пришлось пойти на эти меры, но я не заставлял тебя это говорить.
'А кто заставлял? Если не Дамблдор, то только Реддл... Он мог, ведь чуть позже он убеждал меня прийти к Краучу. Да и со слов Малфоя-младшего, я теперь на особом положении. Реддл всегда думал наперед'.
— Воспользоваться моим редчайшим умением было необходимо, иначе был риск потерять тебя. Я думал, что спасаю тебя от темного артефакта и для этой цели даже такое гнусное умение, которым, увы, я владею, могло помочь с этим справится. Так что, вероятно, это была ты сама. Как я уже сказал, я думал, что тебя хочет убить темный артефакт, но медальон, — он кивнул головой на один из столов с точеными ножками, — оказался самым обычным медальоном.
Я присмотрелась к знакомой вещице: круглая форма, ободок вырезанной линии по краю, зеленые камни в форме буквы S. В следующее мгновение мои глаза сами собой расширились — рядом с медальоном лежало золотое кольцо с большим черным камнем. Точно такое же кольцо я видела в воспоминаниях Поттера у Марволо Гонта — дедушки Тома Реддла младшего. Как бы проверить — это Том или нет?
— Как он оказался самым обычным, мне неведомо. Может быть, тебе что-нибудь известно о судьбе медальона, не этого, а темного артефакта? Он мог с тобой говорить или как-то влиять на тебя, поэтому подумай хорошенько и попытайся вспомнить, происходило ли что-то странное или необычное? Или может ты оставила где-то копию этого медальона? — мягко вопрошал Дамблдор, всматриваясь в мое лицо своим проницательным взглядом, в то время, как я разглядывала портреты директоров.
— Нет, — ответила я, подумав, что он зря беспокоится о медальоне, ведь того уже нигде нет. Пусть ищет, хоть занят чем-то будет.
На этот раз это было похоже на легкое перышко, мелькающее перед лицом, и я откуда-то поняла, что он 'читает' меня, но внутрь лезть не рискует.
— Что вы делаете, сэр? — с улыбкой спросила я. Он прекрасно понял мой намек. — Знайте, если я еще раз почувствую что-то странное рядом с вами, моя бабушка умеет писать достаточно быстро, чтобы отправить письмо в Визенгамот или Попечительский Совет.
Отворачиваться и юлить я больше не видела смысла. Пора показать клыки. Пусть знает, что я знаю, что он умеет, раз уж ему позарез хочется покопаться в моей голове. Надоел, мантикору ему в...
— Прости меня, иногда оно действует помимо моей воли, — директор откинулся назад в кресле. — Я был бы рад избавиться от такого порочащего имя приличного мага умения, но в весьма тонких случаях, когда от этого может зависеть чья-то жизнь, оно подходит как никогда кстати. Меня оправдывает только то, что я использую это умение во благо, — и снова смотрит на меня с вселенским сожалением.
— Конечно, но я причем? Я уже сказала, что от кровного отца своего отказываюсь.
Дамблдор промолчал, натянув на лицо улыбку. Поглаживая седую бороду, он отвел от меня взгляд.
— Знаешь, Айрли, восхитительные создания эти фениксы, — я поняла, что старик смотрит на свою птицу, дремлющую на насесте. — Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой, и еще они — самые верные существа. Немногие люди могут похвастаться таким качеством.
Я смотрела на старика, приподняв в недоумении бровь. Мастер смены темы, гиппогриф его задери. Так и хотелось задать вопрос 'И че?', но он, видимо, отобразился на моем лице раньше, чем я его озвучила.
— Ты обладаешь огромной силой, имеешь замечательный ум, и я искренне заинтересован в том, чтобы ты обладала замечательным качеством, которым могут похвастаться эти восхитительные птицы.
Я сильно удивилась. Классная вербовка, ага. Не понимаю, с чего он решил, что я буду ему в верности клясться?
— Я не уверена, что вас понимаю. А теперь, простите, сэр, я хочу увидеться с Августой, — обтекаемо ответила в его духе и предприняла попытку подняться с кресла, настороженная его уверенностью в своих словах. Ничем пока не подкрепленной, уверенностью.
— Совсем забыл предложить тебе угощение, — старик пододвинул ко мне конфеты, стоящие в вазочке на его рабочем столе. — Сделай одолжение старику, присядь.
— Мне не хочется.
— А я, пожалуй, возьму, — с этими словами он протянул длинные тонкие пальцы к вазочке и с удовольствием закинул их в рот, а затем уставился на меня таким взглядом, будто говоря 'Ну-ну, попробуй подняться и уйти'. Я ожидающе уставилась на смакующего сладости Дамблдора и медленно присела, ощущая что во мне поселилась сжатая пружина, готовая распрямится в любой момент и взлететь к чертям.
— Использовать свои способности на благо человечества — вот в чем я вижу смысл жизни, — торжественно выдало это чудо в бирюзовых одеждах. — И когда идеалы Лорда Волдеморта противоречат здравому смыслу, а его последователи ломают жизни людей, я не могу остаться в стороне и отрешиться от происходящего.
— Ну, так остановите его, — дала я совет. Никогда не понимала, почему он медлит.
— Я мог бы победить его в обычной дуэли, но он никогда не гнушался подлых трюков и я более чем уверен, что честной схватки не будет. Именно поэтому я возглавил Орден Феникса. Мы спасаем людей от самого большого неверного решения их жизни — присоединиться к жестокой армии Лорда Волдеморта.
— Все это очень красиво, но в этой борьбе, насколько я знаю, полегла большая часть Ордена, в том числе и Лонгботтомы, — сложила я руки на груди. В кармане мантии лежало связное зеркало. Но чтобы активировать его надо было засунуть руку в расширенный карман. И что-то я сомневаюсь, что это останется незамеченным.
— На войне всегда есть жертвы, — вновь вернулся к сочувствующему тону Дамблдор. — Но если бы мы не боролись, ужасных последствий неправильной идеологии было бы гораздо больше. К тому же ни одна жертва с нашей стороны не была напрасна.
— Есть аврорат, в котором волшебники специально готовятся к таким сражениям.
— Министерство было слишком коррумпировано и неспособно на сопротивление. В этом же были уверены Алиса и Фрэнк Лонгботтомы — уважаемые авроры. Но на этот раз у нас есть надежда — Мальчик-Который-Выжил, Избранный, который одолеет Лорда Волдеморта.
Офигеть. Просто офигеть. Мальчик лучше какого-то Министерства. Как говорил Карлсон: 'Малыш, а как же я? Ведь я же лучше собаки'.
— Вы хотите, чтобы я тоже сражалась в Ордене, хотя еще даже не достигла совершеннолетия? — догадалась я.
— Нет, вовсе нет, — пожурил меня старик, улыбаясь в бороду. — Гарри тоже нужна помощь в борьбе за правое дело. Помощь, которую ему не может оказать ни один член Ордена. Мисс Грейнджер — умная и способная волшебница, она поможет преодолеть ему тяжелые препятствия. Мистер Уизли — прекрасный друг поможет не упасть его духу. Но этого может быть недостаточно. Силы неравны, — директор затих, тяжело вздохнув. — Нужен еще один человек. Достаточно умный и способный, чтобы помочь Гарри выполнить его великую Миссию. Человек, сражающийся на стороне Света, но в тени Тьмы.
Я посмотрела на него как на идиота. Он всерьез вещал эти речи и уж никак не был похож на фанатика.
— Скажите уже прямо, что я, по вашему мнению, должна рискнуть своей жизнью и душевным здоровьем, ради бесполезной помощи Избранному. Этого не будет. Я четверокурсница и сомневаюсь, что вообще буду полезна, даже если ВДРУГ удачно замаскируюсь на другой стороне, — только после того, как сказала это, я поняла, что всерьез начала обдумывать вариант с шпионажем. Постучала три раза по когтистой ножко-лапе стола Дамблдора.
— Твоя помощь не будет бесполезной. Как раз только ты и сможешь сделать это. У тебя от природы редкая склонность к наукам, манипулирующих сознанием. У тебя есть находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. Лорд это очень ценит и, если постараешься, ты сможешь проникнуть в голову к змее, а затем помочь отрубить ее. Жертва твоей матери, Алисы, не будет напрасной. Гарри и всем несчастным маглорожденным нужен будет оберег от несчастий. Тот, кто сможет предупредить их об опасности.
— Глупости, — усмехнулась я. — Ваши гриффиндорцы меня ненавидят.
— Нет. Это не так. Они относятся к тебе с опаской из-за связи с учеником Слизерина, но не ненавидят. Это совсем другое. Мисс Грейнджер пыталась наладить с тобой отношения, насколько я знаю. И ты тоже хочешь с ними подружиться. Гермиона Грейнджер станет тебе лучшей подругой. Она поймет твою жертву и твой подвиг, если ты станешь оберегом для их троицы и твои заслуги благодаря ей не забудутся.
— Достаточно. Хватит с меня, — я быстро протянула руку в карман, вытягивая зеркальце и следя за движениями директора. Тот не стал тянуться к палочке или пользоваться беспалочковой магией, чтобы остановить меня. Вместо этого он сделал замечание:
— Кроме всего перечисленного, возможно, лишь твое возвращение к кровному отцу спасет твою бабушку и брата.
Я дернулась, как от пощечины, а старик, расслабившись, сидел за столом.
Я сказала себе, что нельзя его слушать, нельзя прислушиваться ни к единому слову. Что это неправильно, говорить с ним, с совершенно чужим человеком, о судьбе своей семьи и своих проблемах. Что, должно быть, это не просто ароматизатор для туалета витает в его кабинете, что это какой-то дурман, заставляющий меня говорить прямо, не юля.
И я позвала Августу в связное зеркало, и на зеркальной поверхности незамедлительно появилось встревоженное лицо Августы.
— Ты где? — спросила она, не теряя ни секунды.
— Уже в школе. У директора, — ответила, поднимаясь с кресла. Подняла взгляд на Дамблдора.
— Не заставляй бабушку так переживать больше, ладно? — дружелюбно улыбнулся он, как ни в чем не бывало, будто насмехался.
— Что-то здесь становится жарко, не находишь? Я, пожалуй, открою окно, — с этими словами он взмахом ладони распахнул створки с витражными стеклами.
Совсем скоро вспыхнуло зеленое пламя в камине и оттуда появилась Августа вместе с МакГонагалл. Я подошла к ним. Августа присела на корточки, обхватив ладонями мое лицо, внимательно в него всматриваясь.
— Слава Моргане, с тобой все в порядке, — с этими словами облегчения она поцеловала меня в лоб. Злость, вскипевшая от намерений Дамблдора, растаяла.
— Идем к тебе, — попросила я.
Августа меня отпустила и подтолкнула к выходу:
— Подожди меня у горгульи. Я сейчас.
— Нет, пошли со мной, — уперлась я, посмотрев ей в глаза.
— Хорошо, — улыбнулась она, как можно мягче. И все равно, что обо мне сейчас подумают. Да, мне было просто страшно оставлять ее здесь.
Попрощавшись с профессорами Августа, спросила меня, выходя со мной из кабинета:
— Как насчет чаю?
— Мне нужно с тобой серьезно поговорить, — ответила я, встретившись с ее обеспокоенным взглядом.
Примечание к части
Ух, я осилила это. Жду оценки качества Дамби)
Глава 67
Я держалась до того самого момента, когда Августа меня усадила в кресло в своем кабинете. Затем ко мне вернулась паника.
Августа, видя это, даже не стала меня пока отчитывать, а просто всунула в руки горячую кружку с чаем и поставила передо мной вазочку с шоколадным печеньем.
Пока мы шли по коридорам, на нас оборачивались ученики, у которых шел обычный день по расписанию, а я раздумывала, что сказать дорогой мне волшебнице, но в мгновение голова опустела под бдительным надзором серых глаз.
— Что это? — спросила я внезапно безжизненным голосом, будто не моим, с намеком на то, что подлила Августа в чай.
— Успокоительное.
Я помолчала, принюхалась к жидкости и сделала пару глотков.
— Почему ты веришь Дамблдору? Он сказал мне, довольно прямо, что хочет меня использовать, пользуясь моим отцом, — рассеянно сказала, смотря в кружку. Она тряслась.
Августа обхватила своими ладонями кружку поверх моих и четко с уверенностью проговорила:
— А теперь успокойся. Сейчас мы в безопасности. Я уверена, что бы там ни задумал себе Дамблдор или Барти Крауч, тебя сейчас никто ни к чему не принуждает. Выпей еще, тебе станет легче.
— Он хочет, чтобы я перешла на ту сторону и шпионила. Дамблдор очень убедительно говорил. Не знаю, на какие убеждения он надеялся, но я не хочу этого. Я никогда не стремилась к признанию или славе, тем более к славе шпиона, который всегда оказывается в проигрыше в конце. Он сказал, что вы... — я осеклась, передумав говорить 'не верите', вместо этого сказав, — в опасности. Что это может от чего-то вас спасти...
Августа молчала, и это ее молчание казалось напряженным. Я подняла на нее глаза и удивилась, как Августа умудряется молчать и сдерживать рвущуюся через все щели и щиты ярость.
— Он перешел все пределы, — процедила она. — Он наплевательски отнесся к нашей гордости и жизням. Война войной, и я бы с радостью сразилась с этими грязными Пожирателями Смерти и с самим Тем-Кого-Нельзя-Называть, но такие финты ушами, это вне всяких правил. Такого ни один волшебник не потерпит даже от оплота Светлых сил, — мне показалось, она разговаривает сама с собой, что даже мое словечко употребила.
— Может, ну их с ними сражаться, а? — осторожно спросила я. — Может, мстить и не надо?
Августа уставилась на меня донельзя удивленным взглядом, и я поспешила объясниться:
— Есть шанс, что я смогу вернуть Алису и Фрэнка Лонгботтомов. Я... я действительно держала у себя тот медальон и не только с ним разговаривала, но и немного училась. Дамблдор говорил о моих так называемых природных способностях в ментальных науках, которые, по его мнению, должно быть, проявились, когда я отбилась от легилименции Снейпа, но на самом деле я долго тренировалась под руководством колдуна, заключенного в медальоне. Знаю, в это трудно поверить, но это правда. Колдун был вполне сознательным и много чего знал. Мне удалось уговорить его дать мне пару уроков... ментальных наук. А лекарь Сметвик сказал, что Лонгботтомов может спасти глубокая легилименция двоих магов, действующих вместе. Вот я и подумала, что я с ним могла бы попробовать...
Слова лились сами собой. Хотелось много чего сказать и трудно было привести мысли в относительный порядок. Я вновь посмотрела на Августу: теперь она была потрясена и недоверчива.
— Я хотела попробовать, но медальон уже бесполезен, — неловко себя чувствуя, сказала я. Хотелось вернуться к теме плана Дамблдора, но кто его знает, что решит Августа. Уже ее одно 'хочу сразиться' нагоняет недобрые предчувствия. Ну почему?! Почему никто в этой семье не может просто сбежать? Надо обязательно пойти надрать кому-то задницу и пофиг, что остался один наследник и старая ведьма! Это если меня, конечно, не считать.
