— Вы намекаете...
— Я не намекаю, я утверждаю, что геты — разные. Каждый из них вступая в этот мир в результате активации выбирает свою позицию и свою линию поведения абсолютно свободно. Да, это сетевой разум. Да, для них не настолько критически болезненна утрата материальной платформы — шагохода. Тем не менее, эти машины, эти программные комплексы — разные. Потому что им приходится действовать в разных условиях, на разных планетах. На Иден-Прайм были одни геты, на Феросе — другие. Условия деятельности — вот что накладывает основополагающий отпечаток на гетов. Они могут быть воинами, они могут быть помощниками, они могут быть партнерами. Все зависит от того, с кем и с чем они столкнутся после активации.
— Но ведь они исполняют разные функции на разных планетах. — спросила пожилая кварианка. — А мы их...
— Вы их готовили как слуг, как рабов, а не как помощников. И проблема не в них, а в вас. Мы, органические разумные существа, ведем сложную жизнь. Мы растем, взрослеем, стареем. Мы учимся, мы работаем, мы учим молодежь, когда сами слабеем физически. Тем не менее, мы действуем, мы мыслим. И нашим телам и нашим разумам нужна нагрузка. Потому что природа создала нас могучими, сильными, красивыми и полными энергии. Окружающий мир таит сотни возможностей для приложения наших усилий, таит сотни загадок и тайн, которые заставляют нас совершенствоваться. Да, мы имеем сотни и тысячи машин и механизмов, так сложилось, что мы далеко вышли за ограничители, которые наложены на нас природой. Мы можем поднять с помощью машин и механизмов большой вес, мы можем взлететь высоко или нырнуть очень глубоко. Мы можем выжить там, где без скафандров — верная смерть. Тем не менее все эти достижения — для того, чтобы мы верили именно в себя, в самих себя, а не в то, что придет некий механизм и решит за нас все наши проблемы. Мы свои проблемы должны решать только сами. Геты — универсальны. Они не виртуальные интерфейсы, которые достаточно один раз запрограммировать и можно штамповать на тех же конвейерах сотнями тысяч. Искусственный Интеллект — это гораздо серьезнее, выше...
— Опаснее. — сказал кто-то из кварианцев.
— Да, опаснее, если не знать, как повлиять на гета. Да, нам органикам, свойственно размахивать оружием, едва только ситуация выходит из под контроля. Но геты — это другой случай. Совсем другой. Не секрет, что переход к разработкам в области искусственного интеллекта в разное время совершили очень многие расы Млечного Пути. И, разрабатывая искусственный интеллект, мы одновременно разрабатывали и аппаратные платформы для него. У каждой расы такие платформы получались разными, что понятно и естественно. Геты — только вариант реализации возможностей искусственного интеллекта в масштабах Галактики Млечный Путь. У каждой цивилизации, у каждой расы были, условно говоря, свои собственные геты, которые, вполне возможно, не всегда получали возможность свободно передвигаться и объединяться в сеть, но почти всегда получали возможность так или иначе развиваться, совершенствоваться. Мы, органики, сами их породили, даже думая, что сможем удержать их в ранге слуг и рабов. И я четко знаю, что далеко не все кварианцы воспринимали гетов как слуг и рабов. Далеко не все. — повторил Шепард, уловив одобрительные кивки. — Просто... большинство оказалось не готово к тем скоростям, и иным возможностям, которые доступны искусственному интелекту, да еще и сетевому искусственному интеллекту. Вероятно, что сами того не осознавая, вы, кварианцы, создали себе уникальное зеркало, способное отразить и ваши достижения и ваши недостатки. В такое зеркало трудно смотреть, ведь его не занавесишь, его не положишь кверху тылом. Оно всегда рядом, всегда настороже, всегда пишет и оценивает тебя, органика, двадцать четыре часа в сутки, даже тогда, когда кажется, что ты, органик, находишься в одиночестве.
— И какой выход? Мы — изгнанники.
— Нет никакого изгнания, пока каждый из вас не уверует окончательно в то, что он изгнан. А уверовать в это всем окончательно — крайне сложно. Нам, органикам, свойственно подчиняться коллективному мнению, коллективному решению, коллективной мысли. Именно поэтому вы дали гетам не индивидуальный, а сетевой разум. Тем не менее, каждый из нас, органиков, уникален. Каждый — личность, со своими особенностями. Наши ученые и мыслители сравнивали разум человека с галактикой. Каждого отдельного человека. Мы все — разные. И для нас новокупленный в магазине гет очень быстро перестает быть одним из тысяч. Потому что мы смотрим на него как на то, что уже вошло в наш "ближний круг", стало нашим. Он тоже старается стать своим для нас. И, обладая искусственным интеллектом, он получает возможность стать таким, каким он хочет сам. Да, постепенно, да, не быстро, но очень глубоко, я бы сказал — фундаментально. Вы создали гетов, чтобы они взяли на себя тяжелые и опасные работы. Но для этого хватило бы и ВИ, следовательно, появление вашего, кварианского ИИ было вызвано чем-то другим, что находится вне простого желания избежать травм, ранений, отравлений или гибели.
— Лень? — произнесла севшим голосом одна из кварианок
— Именно. Далеко не каждому разумному существу, органическому разумному существу свойственно буквально гореть, сжигая себя в деятельности, в жизни. Вам, кварианцам, как и нам, людям, к примеру, необходим сон. В нашей человеческой древности сон называли полусмертью. Спящий человек он вроде бы и не здесь, среди бодрствующих, он не принимает никакого участия в окружающей действительности, если не считать занятия некоего пространства и поглощения некоего объема воздуха. Да, не все органики спят спокойно, поэтому сон и сравнивали с полусмертью. Приходится учить органиков соблюдать полную телесную неподвижность. И тем не менее, невозможно добиться одеревенелости трупа. Даже во сне наше тело продолжает жить, оно обновляется активнее, чем при бодрствовании. Далеко не всегда проснувшись, мы чувствуем себя отдохнувшими полностью, получившими достаточный заряд сил и бодрости. Очень часто нам трудно заставить себя даже встать с постели и приступить к обычным делам, например, приготовить себе и своим близким пищу, прибрать постель, приступить к работе на благо сообщества. И тогда мы начинаем мечтать о том, кто смог бы освободить нас от необходимости напрягаться.
— Но мы не любим и выскочек... — сказал подошедший молодой кварианец.
— Да. Не любите. Органик не может в большинстве случаев спокойно воспринимать своего собрата, который стремится к максимальной степени совершенства в своей деятельности, будь то ученый или техник. Нам свойственно недоделывать, незавершать. Иногда мы просто не понимаем, где та грань, которая отделяет приемлемую, объяснимую недоработку от той, которая вредна и преступна. Очень часто именно выскочки, стремясь достичь максимума, заставляют и других собратьев напрягаться, потому что в одиночку достичь чего-то существенного можно только на начальном этапе. Потом потребуются коллективные усилия. Возьмем, к примеру, обычный ВИ замка. Надо уменьшить вероятность подбора кода — и резко возрастают трудозатраты и затраты материалов на совершенствование программной и аппаратной части изделия. Растет цена самого замка, сложность его установки и эксплуатации. Приходится дисциплинировать и тех органиков, которые этим замком должны будут пользоваться, ведь все понимают, что создать универсальный замок сложно, трудно, да и в силу постоянного развития и совершенствования технологий и техники взлома — невозможно. Тем не менее замок с ВИ выполняет свою функцию, становясь преградой для большинства разумных существ, просто информируя о том, что в охраняемое им пространство лучше не входить и препятствуя, в большинстве случаев — весьма успешно, любительским попыткам подобрать код — не каждый вор решится высадить дверь плечом или с помощью рычага или взрывчатки.
— Получается, что лень... полезна?
— Да. Лень дает нам, органикам, возможность не сокращать предельно продолжительность нашей жизни, позволяет проявить себя в целом ряде областей. Препятствует выгоранию психики и физическим перегрузкам. Важен баланс и для разных органиков — он разный.
— Если лень полезна, то сейчас...
— А сейчас уже — не время для лени, а время для того, чтобы как можно быстрее подготовиться к борьбе с очень сильным и безжалостным врагом. Для которого любая органическая жизнь...
— Пища. — сказал Явик. — Для Жнецов любой органик — пища. Мы воевали сотни лет с Жнецами. Эти машины не знают жалости, они не умеют отступать и используют любую слабость, столь свойственную органикам. Главная опасность, которую несут Жнецы — обезличивание. Это именно то, что мог бы обеспечить самый совершенный конвейер и тогда действительно никакой автомобиль, никакой замок ничем бы не отличался от десятков тысяч других подобных. За обезличиванием следует лишение формы — у нас под протеанским руководством находились десятки рас, самых разных — и всех их Жнецы уничтожили, превратив в пасту.
— Пища для чего? Они же... машины.
— Для строительства новых Жнецов. Каждый Жнец — это цивилизация. У нас сейчас в Пространстве Цитадели, в пространстве Галактики уже два десятка цивилизаций, известных нам и считающися самыми сильными и ценными. Вот — основа, материал для строительства двух десятков новых Жнецов, кораблей, размеры которых почти всегда превышают несколько километров. — ответил Явик, продемонстрировав на своем инструментроне изображение одного из кораблей Жнецов.
— Упаковать всех органиков одной расы в один корабль... Это... страшно. — произнес пожилой кварианец.
— Да, это страшно. — подтвердил протеанин. — Тем не менее, мы — органики и добровольная сдача в плен, добровольная смерть в массовых масштабах нам не свойственна. Мы будем бороться, потому что этого требуют от нас наша суть, наш разум и наши чувства. Нам противно обезличивание и нам противна перспектива бесславной гибели. Именно поэтому протеане и их партнеры не сдались в первую же сотню лет нашествия Жнецов. Именно поэтому мы воевали с Жнецами сотни лет. И именно поэтому я сегодня среди вас. Я верю, что Жнецов можно не только остановить, но и победить. И победа может быть только полной и окончательной. Она будет состоять из множества побед, доступных каждому отдельному органическому разумному существу, каждой малочисленной группе разумных органиков, каждой части расы, населяющей планету, космическую станцию или звездную систему. И потому нам сейчас важно пояснить это всем и каждому: мы обязаны будем бороться все и каждый на своем месте. Бороться с тем Злом, с тем Ужасом, который несут Жнецы. Страх не должен парализовывать наши усилия и нашу борьбу. Он должен давать нам силы сопротивляться. Противостоять перспективе тотального уничтожения.
— Тотального? Но ведь Жнецы всегда вырезали... — спросила молоденькая кварианка, сама изумившись своей смелости.
— Лучшие и сильнейшие расы. — подтвердил Явик. — И что? Вы согласны с тем, что нужно будет затратить еще двадцать-тридцать тысяч лет на медленную биологическую эволюцию? Капитан Шепард — человек, землянин. Моя раса знала его расу в глубокой древности, в глубоком детстве человечества. Мы, протеане, могли видеть, как человечество приближается к порогу, за которым Жнецы реагируют однозначно — уничтожением расы.
— И вы вмешались?
— Да. Мы вмешались, дав возможность человечеству выжить, сохраниться, не перейти опасный предел. Мы сделали это, поскольку понимали, что любая раса способна достичь высот в своем развитии, очень значительных высот. Любая. Без исключений.
— Значит... нет чистых рас?
— Эволюция не допускает чистоты, поскольку строительный материал органической жизни един. Различны лишь уровни понимания и познания этого материала. — сказал Явик. — Да, мы, органики, принадлежим к разным расам. Тем не менее, есть органическая жизнь и есть синтетическая жизнь. Да, да, те самые геты с их искусственным интеллектом. Те самые разные геты, которые столь непохожи на однотипных болванчиков, которых могли бы наштамповать в свои войска Жнецы. Жнецам не нужна конкуренция, они просто вырезают с корнями, а не под корень расы, которые способны перейти некий Барьер.
— Получается, что кварианцы... — начал было кварианец средних лет. Явик кивнул и подхватил его высказывание:
— Да, перешли. И что с того? Мы, органики, слабы. Если бы не техника, наука, технологии, инфраструктура, мы бы сейчас остались на уровне пещер и водоемов. Имплантаты — да, есть такое дело. Но главное, что эти имплантаты не носят единого характера, поскольку далеко не все органики нуждаются в их полном комплекте. Нельзя многие имплантаты ставить одновременно — органическая структура не выдержит подобного насилия. Приходится выбирать, комбинировать, уравновешивать. Есть органики, которые вообще не имеют имплантатов. И это — нормально. А есть органики, которые обладают едва ли не полным комплектом, но — профильных имплантатов, подобранных со всей ответственностью, с учетом возможностей конкретного организма, с учетом потребностей конкретной личности и её ориентировки. Мы носим имплантаты, мы носим инструментроны, мы носим экзоскелеты, мы носим скафандры, визоры, компьютеризированное оружие. Но мы остаемся органиками, мы не становимся синтетиками. Синтетики же не становятся нами. Да, есть возможность синтеза органика и синтетика, но сегодня это далеко не лучший вариант, поскольку придется попытаться в кратчайшие сроки совместить несовместимое. А это сложно. Да, вы, кварианцы, породили новую расу, новую синтетическую расу. Да, вы были молоды и неопытны. Вы допустили немало ошибок и просчетов в проектировании, изготовлении, программировании. Сыграла свою негативную, отрицательную роль и лень. Но нас всех формирует окружающая среда, общество и природа. Саларианцы создали кроганов, чтобы победить рахни. И со временем поняли, что это — не узкозапрограммированные воины, а личности, составляющие новую, уникальную, разносторонне развитую расу. Да, кроганы допустили ядерные конфликты на своих планетах, они пострадали. Да, они слишком быстро размножаются. А рахни что, размножались медленно? До их центральных планет, купающихся в ядовитых атмосферах, где в глубинах обитают верховные Царицы, органики большинства рас так и не добрались, не говоря уже о том, чтобы победить Цариц в боях или хотя бы принудить их сдаться. Тем не менее кроганы в союзе с турианцами позволили многим расам избежать гибели. Да, кроганы стали проблемой. Тем не менее, это — раса. Разумная органическая раса, которая имеет все права на свой собственный путь развития. Саларианцы вынуждены были повлиять на развитие кроганов с помощью генофага, блокирующего бесконтрольное размножение. И, тем не менее, кроганы выжили. Вы, кварианцы, отказали гетам в честном ответе на простой вопрос. Да, да, тот самый вопрос: "есть ли у данной платформы душа?". Вы просто взялись за оружие и попытались загнать гетов в резервации, но геты — это не кроганы. Это — синтетическая раса, которая кардинально отличается от органиков. Отличается буквально всем кроме того самого, что мы, органики, именуем душой. У кроганов тоже есть душа. У всех органиков есть душа. Так почему вы отказали в наличии души синтетикам? Потому что испугались. У людей есть поговорка. Она утверждает, что чужая душа — потемки. А своя? Своя собственная душа? Та самая, которая находится в основе нашей индивидуальной личности, которая заставляет нас, органиков, идти своим путем, которая, как оказалось, придает индивидуальность гетам, порождениям конвейерных технологий. Душа. Разум. Сущность. — Явик обвел взглядом сгрудившихся вокруг кварианцев. Подошли даже те, кто не входил в состав прибывшей делегации. Шепард знал, что разговор транслируется по всему убежищу и пишется уже не на десятки, а на сотни ридеров. — Вы отказали в наличии души не виртуальному, сверхограниченному, а искусственному полномасштабному интеллекту. Который не смирился с этим. Не мог смириться, как органик не мирится со своей индивидуальной и с коллективной смертью, гибелью своих родных, своей расы. И теперь предстоит договариваться с гетами, носителями искусственного интеллекта, договариваться, поскольку детство гетов вы, кварианцы, упустили. И теперь перед нами — уже не дети, а как минимум юноши. Со своими амбициями и со своими особенностями, а главное — с неуемной жаждой познания. Геты — не спят. Они работают, даже если их платформы, физические платформы, материальные платформы сохраняют полнейшую неподвижность.
