— Итак, начнем сначала, — произнес он голосом с трескучими интонациями, словно ему трудно говорить. — Я имею честь предложить службу на этом борту.
— Я не намерена служить Галактису, причины позволю себе не объяснять.
— Мне понятны причины, — он нарочито кивнул.
Потом по-хозяйски, жестом, он дал команду управления средой гостиничного номера, и два уютных кресла выскользнули из пола недалеко от них. Он галантно предложил ей сесть. Эл опустилась свое кресло первой, он вежливо сел последним. Все как полагается при дипломатической встрече. Эл подумала, что он разыгрывает ее. Все было нарочито. Специально. Он предпочла слушать. Он молчал и изучал ее, если учесть, что они никогда прежде не встречались, то его взгляд сообщил, что он читает знакомые черты. Эл подметила свое качество улавливать состояние собеседника, не как раньше, когда она словно вживалась в него, становилась на мгновение им, теперь она словно видела не глазами, а пользовалась какой-то схемой запечатленной в ней и потому естественной. В этом Торне все было не так, даже его взгляд. Догадку еще нужно проверить. Они воспользовались этой паузой, чтобы сделать выводы. Он, не отрывая взгляда, заговорил:
— Мне известны сложности, с которыми вы столкнетесь при возвращении на Землю. У меня есть возможность создать хорошее впечатление. Вмешательство в спасательную операцию даст повод считать вас другом.
— Других кандидатов не нашлось? Почему земным бортом занимается Галактис?
— Причина в расположении корабля. Граница района, который считали полосой отчуждения или буферной зоной, охраняется конфедерацией, которую организовали бывшие кланы пиратов. По договору земляне в эту зону не допускаются. Планетарная столица — Барселла — выдвинула такие требования. Причина неприязни вам известна.
— Известна, — согласилась Эл. — Почему я?
— Это судьба, — сказал он фразу, которую Эл слышала от Ники. — Знакомый вам корабль, опыт спасателя и необходимость проявить себя с доброй стороны — это ваш пропуск на Землю.
— А с чего вы взяли, что я собираюсь себя проявлять? — спросила Эл насмешливо. — Мой ответ — нет. Я не буду рисковать, не тот мотив, не тот случай.
— Им от пятнадцати до двадцати лет. Их капитану девятнадцать. У них нет карт района и устаревшая методика полета. Это старый рейс, который уже не ждут назад. Их появление стало сенсацией для Землян. Они долго решали, что им делать, ни один земной крейсер не преодолеет расстояние быстро. Корабль погибнет или будет взорван. Без постороннего вмешательства им не добраться до Земли. Я могу поклясться своим званием, как капитан и глава спасательного крейсера, я заверяю, что вы — лучшая кандидатура. Опыт, выдержка, возраст. Критерии идеальные.
— Кандидат не идеальный, — заметила Эл.
Эл не стала распространяться, что не летала срок, который не сможет перевести в галактические дни, он ей просто неизвестен.
— На любых условиях, — настаивал он.
Эл посмотрела в сторону, не смогла больше сдерживать желание признаться капитану, что разоблачила его.
— Как тебе удается сдерживаться, Зента, ты же готов меня убить, если я не соглашусь? — не поднимая глаз, сказала она. — Может, хватит притворяться. Я не поверю, что существует второй Торн.
Он выдержал еще одну паузу. Вид его не изменился. Эл пошла в атаку.
— Как тебе в шкуре землянина? Не жмет? — решила съязвить Эл.
Он продолжал молчать.
— Как догадалась без своих способностей? — спросил он.
Для него она как на ладони, ухищрения Ники в сравнение не идут с его возможностями.
— Я в этом образе благодаря своей ошибке, я совершил ее в схватке с тобой. Рана, которую ты нанесла — смертельна для прежней формы, и тело землянина с твоими прежними параметрами обеспечивает мне существование, не такое как раньше, но сносное. Я скопировал Торна в знак моей признательности ему за дружбу, а твои характеристики взял, чтобы не забывать, кому обязан таким существованием.
— Я надеялась тебя больше никогда не встречать. В облике человека вообще не представляла. Умно. Теперь я рада встрече. Я готова прыгать от восторга, как бы тебя это не злило. Ты получил по заслугам. Замечу, что устроил ты все мастерски, с размахом. Реконструкция крейсера, и как результат — находка утраченного фрагмента моей памяти, а значит, возвращение мне доброго имени, и получение почетного капитанского места, смена экипажа, чтобы себя обезопасить. И Ника под боком, потому что я обещала ей вернуться. В твоей схеме существования все идеально рассчитано, как всегда.
— Как догадалась? — спросил он заинтересованно.
Эл ждала реакций прежнего Зенты, который не терпел насмешек, приходил в ярость от намеков на свою расчетливость и считал все существа вокруг низменными. Если он разозлиться, ей не избежать боли. Однако, бывший монстр агрессии не проявлял. Поэтому Эл стало еще интереснее.
— Я не могу объяснить, я увидела тебя на месте Торна, едва Ника упомянула имя.
— Новый виток развития способностей.
— Нет у меня способностей, ты же видишь. — Эл развела руками.
— Я вижу другое, — многозначительно ответил он, и Эл уловила таки знакомые ноты. Он это серьезно.
— Как всегда, — парировала она.
— Мне известна твоя неприязнь ко мне. Я скажу то, что ты ожидала однажды услышать. Сейчас ты не нуждаешься в моем признании, жизнь отлучила тебя от прошлого, зато в признании нуждаюсь я. Я тебе благодарен и виноват.
Он сделал паузу, чтобы она смогла удивиться. Эл действительно подняла брови.
— Я благодарен за то, что ты заставила меня вырваться из уединения. Увы, тому причиной наша схватка и ранение, но я действительно извлек максимальную пользу. Человеческий облик не является для меня наказанием, это разумный способ служения, который я избрал. Я вернул тебе репутацию, потому что наступил нужный момент. Я сделал больше, чем ты знаешь. В начале войны я учил и оберегал Нику. Я был ее наставником. Торн был обречен, я не мог ему помочь в силу его открытости для контактов. Моих предупреждений он не слушал. Я должен был уследить за тобой. Ты была важнее. Я покинул крейсер после твоего исчезновения, чтобы быть вне досягаемости Нейбо. И вернулся только тогда, когда потребовался новый капитан этому кораблю. Я смог уберечь твою девочку. Ника здесь не в качестве приманки, а под защитой.
Эл посмотрела на него иначе, бес сарказма, с уважением.
— Я не поверю, что ты бросишь умирать восемь подростков. Это будешь не ты, Эл, — закончил он.
— Ты меня удивил, — призналась он.
— Ты же изменилась, — намекнул он. — Только я снова предупрежу тебя. Не обольщайся, в тебе снова дремлет великое существо. Есть нечто, что у тебя не отнять ни врагам, ни времени. Самая малая беда может зажечь в тебе прежний огонь. Никто меня не разоблачил, только ты.
— Я единственная, кроме обитателей Хеума, кто знает о твоем существовании. Тебя не кому разоблачать, а я презираю такой способ мести.
— Ты согласна, что моя новая роль полезна? — спросил он.
— Я рада, что так обернулось. В итоге жизнь рассудила не так уж плохо, — согласилась она.
— Так какие будут условия, капитан Эл?
— Нику вернуть на Землю сроком на год. Мне нужен пиратский катер той модели, что я создавала. Не могу дать гарантии, что у меня получиться снять экипаж с борта, скорее он не попадет к пиратам. Какой маяк там из земных или щит?
— Шестнадцатый. Он в рабочем состоянии.
— Пусть ждут.
— Хорошо. Еще условия?
— Все данные по кораблю на текущий момент, новый навигатор и карты. И разведку с борта снимите, не буду работать при посторонних, этического поведения тоже не обещаю. На Землю меня провожать не нужно, без вашей помощи обойдусь.
Она увидела, как тело псевдо Торна затряслось в приступе смеха. Он весьма по-человечески изобразил удовольствие, смаковал ее хитрость. Он был рад, кажется, искренне.
— Будет, как ты просишь. Никаких ограничений, — подтвердил он и закивал. — Дерзай, капитан.
Он снова затрясся от смеха.
— Зубы у тебя все такие же острые, звереныш, — добавил Зента.
— Глава 2 Намеки на...
Весеннее солнце светило сквозь витражи Зала Назначений Академии Космофлота. Дежурный инструктор с грустью созерцал малочисленных посетителей, туристов или курсантов младших курсов. Со времен войны из рейсов возвращалось все меньше экипажей. Старая традиция — посещение Зала Назначений после экспедиции становилась историей. Военные рейсы — короткие, и экипажам некогда навещать Альма Матер или больно читать список погибших.
Инструктора курсов не обязаны дежурить здесь, в уставе нет такого требования, это была добрая традиция, которую старались сохранить. К какому бы рангу не принадлежал инструктор, будь он куратор курса или пилот, каждый искал своих бывших питомцев, отбывал свою вахту с надеждой встретить знакомые лица, услышать новости из экспедиций, испытать гордость за свой труд.
Сновали курсанты, шумели, обсуждая какое назначение кому в потенциале достанется. Он разглядывал со своего места дежурного туристов и ждал, что ему зададут вопросы, так приятнее коротать время.
День близился к полудню. Солнце оставило зал. Было тихо и скучно, поэтому его посетила радость, когда стайка молодых людей, человек восемь в форменных костюмах, причем не курсантских, неуверенно просочилась в зал и потерялась в огромном пространстве. Он не выдавал своего присутствия, они не заметили его. Он наблюдал, как они очарованно разглядывают стены, экраны, проекции известных выпускников. Им все было в новинку. Он заподозрил, что это какой-то рейс, молодежь из дублеров. Они тщательно осмотрели табло с назначениями, потом ознакомились с картой военных действий, устроили короткую дискуссию, одним словом вели себя обычно. Все и завершилось бы обычно, он подошел бы, расспросил, рассказал, объяснил, ответил на вопросы и проводил их счастливых и гордых дальше, осматривать новые корпуса и площадки Академии.
От группы отделилась девушка. Она изучала карту военных действий дольше всех и отстала, она же первой стала изучать проекции знаменитых выпускников, потом вернулась к группе и за рукав оттащила в сторону юношу монголоидной внешности, в форме десантника. Она подвела его к одной из проекций, там они застыли. Их исчезновение заметили еще двое и отвлеклись от обсуждения. Скоро у проекции стояло четверо. Инспектор поднялся со своего места и пошел полюбопытствовать, потому что выбор их был неожиданным.
На момент его приближения вся восьмерка бурно обсуждала изображение. Они серьезно спорили. До него донесся голос того юноши, который был вторым заметившим проекцию.
— Я чувствую себя тупым питекантропом, — заявил он. — Так глупо. Так очевидно.
— Лена, те цветы, что были в нашем боксе — это был обещанный букет?
— Ребята, я же говорила вам. Это розыгрыш, — ответила Лена.
— Добрый день, — приветствовал их инструктор.
Они обернулись к нему, и он прочел по лицам, что подошел вовремя. У них были вопросы.
Невысокий крепкий парень сделал приветственный жест, несколько неуклюжий. По знакам отличия он был дублером капитана, поэтому инструктор изобразил подобающее приветствие.
— Я могу удовлетворить ваше любопытство? — вежливо спросил инструктор.
— Да, — отозвался юный капитан. — У нас возникла дискуссия по поводу этой особы.
Он говорил с акцентом и выражался по-старинке. Интерес инспектора рос с каждым мгновением.
— Мы, экипаж рейса восемь одиннадцать "Северная роза". Мы двое суток как возвратились из экспедиции. События трагические и мы обязаны своим спасением пиратам. Мы кое-что узнали о войне по возвращении. И у нас возник вопрос. Хотя вопрос спорный и странный. Тут данные сообщают, что она капитан Космофлота и командор Галактиса, а по военным сводкам она же — пират. Одновременно? Такое возможно?
Инструктор поднял глаза на проекцию.
— Я не могу отрицать, что здесь имеет место парадокс. Этот капитан Космофлота действительно считался пиратом до недавнего времени. Она самый неоднозначный герой прошедшей войны. Ключевая фигура, если можно так выразиться. Ее именем можно напугать и пиратов, и нас. Это не умаляет ее капитанских достоинств. Она известный капитан, навигатор, пилот, автор военной системы пилотирования и одновременно пират.
Мысли пришедшие следом за собственным объяснением заставили инструктора потянуться к узлу связи.
— Командора Ставинского, — попросил он.
После коротких переговоров он торжественно сообщил.
— Друзья, вы, оказывается, почетные гости Академии, простите мое незнание. Глава совета Академии, член Совета Космофлота, командор Ставинский приглашает вас на встречу.
Восторг смешался с испугом на лицах молодых героев. Он был рад, что этот день будет интересным. Девушка по имени Лена, штурман этого экипажа, смутилась больше остальных и выразила сомнение, что визит оправдан. Сегодня, как выяснилось, у нее был день рождения. Ребята упоминали странный утренний подарок. Лену пришлось уговаривать. В апартаментах Ставинского они оказались не сразу.
Сухой и грозный командор своим громким приветствием и резкой манерой разговора заставил всю компанию замкнуться. Они оробели, как все кто был хотя бы едва знаком с этим академическим динозавром. Орлиный нос, гордый взор, абсолютная убежденность в своей правоте пугали всех от новичка-курсанта до боевого капитана. Командор оглушал собеседника, не оставляя ему шансов на возражения.
— Итак, вы ее видели? — задал он вопрос строгим тоном и указал на миниатюрное изображение того же капитана у стены своего кабинета.
Они опешили, растерялись, и командору к своему неудовольствию пришлось ждать ответа не меньше пары минут.
— Я лично не уверена, — ответила первой Лена.
— Я тоже, — согласился с ней другой молодой парень с нашивкой десантника на рукаве, его звали Даниэль.
Их поддержал кивком монголоидного вида юноша, еще один из десантной группы, они называли его Комидо с ударение на все три слога сразу.
Их капитан Антон бросил на товарищей недовольный взгляд.
Командор тут же смягчился и изобразил приветливость.
— Мне особенно дорог этот персонаж. Она мой лучший выпускник, если я имею честь именоваться ее наставником. Любая весть о ней — бальзам на мое старое сердце. Ребятки, давайте на чистоту. Ни рапортов, ни расспросов, ничего официального. Мы знаем, через что вы прошли. Но если вы видели эту бестию, я вам в ноги поклонюсь. Ведь все же голову ломают, как вы прыгнули. А если это она, то я и удивляться не буду.
Лена стиснула зубы и напомнила себе про обещание.
* * *
Лена, Комидо и Даниэль вызвались дежурить. Лена дежурила, потому что их навигационные карты не совпадали с реальностью, и она, как навигатор должна была рассчитывать траекторию каждый час. Даниэль как лучший математик вызвался ей помочь, а Комидо просто нравилось дремать в креслах рубки, он был лишним, как разведчику ему в этой вахте не отводилось никакой роли. Как раз он первым увидел чужой корабль. Пока Даниэль и Лена занимались навигацией, он лениво разглядывал картинки отсеков, листал их, делая вид, что проверяет все ли в порядке. К этому моменту были законсервированы все системы, кроме жизнеобеспечения. Энергию экономили, как могли, борт едва тащился из-за потери ориентации.
