— Нет! — прошипел мальчишка.
Что?! Он даже благословения не заслужил? Не отработал... Не искупил...
— Луф, мы вас закрыли! Быстро, пока они на продакстру каст за кастом кидают! — послышался голос векта.
Вокруг них столпились мальчишки перекрывая обзор, перекрывая и их самих. Хотя нагтилин повернуть голову в сторонку Арены не мог, но вопли оттуда слышал: маги всё ещё пытались загнать гадину назад, в загон. Но увидеть, как принц Луфгегл оторвал пуговицу со своей одёжки, он успел. И как тот разломал её и...
Но этого же не может быть... Значит, не врали?! Недавно в общине заговорили, что где-то были найдены уснувшие "искры жизни". Сильнейшие артефакты целительства прежних. Последние такие были вручены братьям Аскориону, Исклепию и Протриону (его первому королю), были вручены по одному единственному — каждому из братьев их последним пророком, последним, кто видел, кто удостоился прямого разговора с божеством, от которой и получил их — их Иллиоаном...
И три предводителя были некоторое время почти бессмертны.
Но крохотный фиолетовый восьмиконечный крестик — что это может быть ещё?! Неужели кто-то решился на имитацию? На подделку?
— Мой принц... — в благоговейном ужасе зашептал нагтилин.
— Заткнись! — ответил принц.
Прорезал себе ладонь подставленным вектом лезвием ножа и вдавил крестик в свою ранку.
И тот засветился легендарным чёрным цветом — светом Ниобеи.
— Мой принц... — всё ещё пытался протестовать воин.
Но нагтилинский принц его не слушал, он руками разодрал кожаную куртку своего подданного, разорвал рубашку, раскрыл грудь и впечатал окровавленный крест в кожу прямо напротив сердца.
— А-а-а! — заорал от боли мужчина.
— Добро пожаловать обратно! — ехидно буркнул принц коров.
Королевы вели светскую беседу. Королева Эллезии рассказывала о последней премьере в своём Театре и выражала сожаление, что её царственным сёстрам не хватило времени поприсутствовать. Те сожалели, внимали восторгам Клериссы, но светские обязанности в своих королевствах позволяли им только на пару дней в пару месяцев покидать столицы, и они... И они улыбались — они предпочитали провести свои маленькие каникулы в Льиз Яррулле.
Обследование очередного дворца, рассказ об очередной диковинке, отчёт об очередном найденном, знакомом прежде только по легендам артефакте — самим найти подобное! Да и просто — очутиться в спокойном волшебстве не порушенной бытовой магии прежних, в доме, где всегда тепло и никогда не душно, где не толкутся вечно вытирающие пыль или трущие полы слуги, где днём жизнь радостна, а ночью сны легки.
И где среди зимы можно поплескаться в тёплом ласковом море... Достать жемчужину, побаловаться с дельфинами, или просто, перевернувшись на спину, полежать на воде, покачиваясь на длинных пологих волнах.
И это при том, что, если отплыть от острова — то и акулы начинают попадаться и твари пострашнее. Но на самом острове и в прибрежной зоне было вполне безопасно. Вон, даже короли, по поводу отлучек своих жён ворчать перестали. Тем более, что дома, в отсутствии жён, у них были и свои тихие... ну не всегда, но в основном! — тихие радости.
— А что за пьеса? — поинтересовалась коресса.
— Вы вряд ли знаете — "Аккридда". Из прежних. Катти год переводила. И у неё договор с Театром: следующий календарный год никаких изданий и переуступок прав. Так что ближайшие двенадцать месяцев — только у нас. Нет, вам посмотреть стоит — ведь ещё и декорации... Она тайком от моего Имерния показала иллюстрации их издания нашей Верии Интелие... И, когда занавес открыли, несколько минн начать спектакль не могли — овации... И каждую новую картину, новую перемену — так же!
— Когда только девчонка эта успевает всё...
— Так она в школу уже пару лет почти, как не ходит! Я разрешила ей свободное посещение, она и пользуется.
— Слушайте, а что мы сидим?! Почему мы сами ни о чём не думаем? Неужто мы ей подсказать ничего не можем?!
— Запрещаю, — тихо проговорила Агвелта.
— Обоснуй! — тут же повернулась к ней Клерисса.
— Да! — и Никанора повернулась тоже.
— Интересненько... — промурлыкала и Шитона. — "Работа с божественным артефактом", да?
— И не надейтесь! — прикрыла глаза королева-жрица. — Лучше подумайте сами, с чего всё началось. Мальчишки с помощью фолианта отбились от тёмных гончих, да? Огромная библиотека, тысячи книг и маленькая девочка, которая и знать не знала, что кто-то где-то когда-нибудь должен будет опознать её по конкретно этому тому. И она... А теперь самое главное... Главное в этой истории определиться с причиной и следствием. С базовой причиной и главным следствием. Сначала о следствии — которое, может быть, вовсе не в том, что наши мальчики выжили, а в том, что девочка и "Тёмный молот" соединились... И тогда причина, базовый исток всему — разве в подлом заговоре имперского племяша? Или... — и она замолчала. А потом повторилась: — Огромная библиотека, тысячи книг и маленькая девочка... А потом... Прошли годы, и нынче — она там, а фолиант — здесь, за тысячу миль от неё. И что? Неделя — и они опять рядом, — и женщина слабо улыбнулась: — Нам ли вмешиваться? Ждём.
И разговор оборвался. Королевы ждали.
Впрочем, уже недолго, уже минн через пять гвардейцы разом вскинулись.
— Вызов, — озвучил очевидное сэр Дартор.
— Я правильно понимаю — вы этого воина ранее и знать не знали и в глаза не видели? — оглянувшись — никого рядом? — проговорил алексанский поэт.
Ему никто ничего не ответил: уже была объявлена пятиминутная готовность, и принцы завершали подготовку на выход.
— Я правильно понимаю — это была "чёрная искра жизни"?
— Лучше бы тебе всё понять неправильно. Потому что, если наши узнают, что ты что-то понял недолжное... С тобою тогда поступить могут должным образом, — спокойно предупредил его кор. — Так что, смотри — никаких баллад!
Но поэт продолжил:
— Я правильно тебя понял, что мне подобное не светит?
— Правильно.
— Почему?
— Потому что ты сюда залетел по собственной дурости, а он — пришёл спасать нас.
— Сам пришёл или ему приказали, его заставили, его принудили?
— Несущественно. Всё, заткнись! — и Акки повернулся к Ниэллону: — Нил, подтверди, вслух и отчётливо, что никаких вторых вариантов ты учинять не будешь!
— Дожили! — хохотнул Келдаз: — К осторожности призывают не меня, а Нила!
И Нил... Ниэллон почти скривился: перед этим он весь раунд прятался, теперь весь раунд будет убегать?!
— Давайте хоть сделаем это красиво! — потребовал у друзей он.
— Помогу! — опять влез в разговор бард.
— Ты?! Ты поможешь, если мешать не будешь! Так что сразу же — в дальний угол!
— Есть, командир! — учтиво поклонился векту поэт. — Но и там, и оттуда я кое-что сумею!
— Не вздумай только запеть! Тихо! Что угодно, но тихо!
— Слушаюсь, командир! — опять поклонился он.
Спасший филина нагтилин совершил ещё одно: он выявил стратегию выживания — змею можно постоянно отвлекать на новую цель. Предыдущей пятёрке осознание данного факта стоило двух жизней за первую тройку минут... Ну, и паника — выживанию она никогда не способствует. Но потом нагтилинский воин, чёткими командами подставляя перед продакстрой то кого-то из проводников, то себя, продержался почти две минуты... А потом Шкрот споткнулся.
Так первоначальный план боя принцев ныне стал вариантом "Б". Был и ещё один — ледяную сосульку ей в башку! По самые ноздри! И победа!
Да вот только агония у таких ползающих — она долгая, и, если и через пять минут хвост будет дёргаться — победу могут не засчитать. Да чего там — "могут"?! Наверняка не засчитают! Весь же кумпол твари отчекрыжить этой гвардейской сталью не получится и за час. Шкура продакстры ими практически не пробиваема. (Ещё она почти напрочь гасит любую огненную магию — молнию тоже! Доспехи из неё — мечта любого мага. Наверняка и этих держат, чтобы потом снять шкуру!)
И, значит, будет следующий раунд, на котором очень хотелось бы сохранить возможность кастования. Прямого запрета на использования магии не прозвучало. Ещё бы! С чего бы! — их, когда схватили, проверили, сами — ноль, активных артефактов — ноль! А что не проверили на наличие блокираторов... Ну, так какой маг в здравом уме и при способности к сопротивлению позволит нацепить на себя этот ужас?! Если бы их брала команда загонщиков барона ла Осттекия, могло и не прокатить, но внутренней страже придурки, всё лезущие и лезущие в "тайные подземелья дворца", давно стали обрыдной рутиной.
А перед третьим раундом после использования в предыдущим ледяного копья... Как бы не нацепили на каждого по ажурному браслету! Хоть Арена от амфитеатра отделена, касты наружу не прорвутся — вон "гайки" какие по периметру торчат! — но чего бы устроителям давать приговоренным к смертной казни лишние шансы?! Прыгай потом...
Был и ещё один вариантик... Правда, уж точно, на крайний случай — если тот, про которого Катти написала, что он "класса супер" — будет действительно сверх сил человеческих...
" — Нам настоятельно предлагалось продержаться до обеда, — пробухтел, ставя точку в обсуждении, Луф. — Причём не выжатыми в лимон. Нам ещё отсюда самим вырываться, может, придётся и девчонок наших вытаскивать. Поэтому никакого излишнего риска! Никакого!
" — Кстати, Ист, когда мы на прорыв пойдём, не вздумай за нами увязываться! Мы пришли и уйдём, а тебе здесь жить, — предупредил поэта мрачный вект.
— Жить-поживать и добра наживать! — не удержался от мелкого прикола беспечный норт.
" — Слушайте, а вы Иллену мне умыкнуть потом не поможете? Мне без неё всё равно не жить — а с нею... Где жить с нею — мне тоже всё равно!
И принцы переглянулись.
Девушки щебетали. Первый бой второго раунда божественной битвы их впечатлил... Да уж, явственно слышимый сквозь вопль умирающего хруст позвоночника — такое пронимает насквозь.
Они даже почти перестали поглядывать направо, где чуть ниже них по давней традиции было место храма Анатары. Там, среди красных жриц, восседала... Не постыдились же и сюда притащить! Храм предъявлял граду свою "гостью" из Эллезии — бесстыдную проститутку в бесстыдном эллезийском платье! Всезнающая Виталлия поделилась сплетней: граф ла Пугкретт через их храм вытребовал её себе на тридцатилетие. Напоследок, говорят расположил её, голую на ложе и всю укрыл золотыми империалами.
Но теперь девчонки словно забыли и это!
— Нет, но каковы нагтилины! Ведь нашего даже после этого унесли живым!
"Лучше б мёртвым, — подумала Лестра. — Продержаться надо три раунда. На третий — его просто вынесут и положат в центральном круге. И он станет первой жертвой. Но... каков воин!"
Нет, по стати его молодой соотечественник выигрывал, но всё-таки в том был виден... циркач, что ли, а этот... А десять тысяч таких, собранных в хирде?! Трудно поверить, что перед ними можно устоять... Хотя во время прошлой их усобицы вектский легион — в котором даже уже женщины присутствовали! — устоял же...
"Строй бьёт силу!" — по этому поводу говорил её отец.
Вот и в этом бою... К нагтилину сразу пристроились двое её соотечественников, а другие двое решили положиться на себя. И погибли... Нагтилин не то, чтобы подставил их, он использовал их ошибки. И их панику — продакстра! попробуй тут не запаникуй! — и за счёт них продержался первые минуты. Она уж подумала, что следующими он использует и "своих", но в конце случилось неожиданное, совершенно непонятное — чтобы спасти одного из них, он практически пожертвовал собой.
— Как такой вообще противостоять можно?! — воскликнула Веталлия.
— Воинам — никак. Магам... Вон, смотрите, как с нею управляются маги!
Она бы выстояла. Первый каст сразу — замедление! Тварь, как ни странно к магии разума весьма уязвима. А потом уже было бы время вылепить мощное ледяное копьё.
Она бы не выстояла во время первого раунда. Но против своры вообще маги уязвимы весьма и весьма. Нужно что-то массовое и, значит, мощное, а когда твари уже близко, самой тоже прилично достанется... Так поэтому магов всегда сопровождает отряд воинов. Которым мелкие твари — не проблема.
И вспомнив магиню-подругу, Лестра улыбнулась:
"А вот Торри против продакстры не выстоять бы!"
К огненной магии змея практически имунна. Царевна выжгла бы ей глаза, но у той есть... даже не нюх, а что-то ещё, позволяющее чувствовать движение... Да и вообще...
Девочки редко говорили — даже между собой! — о своей магии, но... Как Торри готова была выкипятить речку, Лестра помнила и... И тогда она удержалась и не сказала, что, окажись на её месте, она бы ту речку не выпаривала, а в лёд сковала. Вместе с поганой каракратой.
— Истрелл! Истрелл! — зашумели трибуны.
Новая группа. Парни вышли на арену. Пятеро. Четверо воинов и поэт.
— Лекс! — перекрикивая их, зашёлся одинокий женский голос.
И норт — вот уж неисправимые выпендрёжники! — вскинул руки.
— Лекс! Лекс! Лекс! — завопили вслед.
— Истрелл, Истрелл!
"Да что ж они вытворяют! Не хватало только сейчас устроить соперничество меж ними! — поморщилась Лестра: — Чтобы норт, как нагтилин перед ним — двумя бандитами, тихо пожертвовал бы в начале поединка алексанским поэтом."
— Внимание! Десятисекундная готовность!
Гонг.
— Десять! Девять! Восемь! Семь!...
Всё, дальше уже зона не её ответственности! Катти глядела на карту, на фиолетовый значок чужого ЦП и на россыпь серых точек вокруг него. Как ожидалось — охрана. И тёмного прохода к нему и внутрь — нет. Ей одной туда не прорваться, надо брать девочек. А у девочек есть свои командиры — свои маменьки.
Да и отчитаться об исполненном перед командирами своими, по случаю — теми же маменьками, тоже надо. Катти расположила перед собой кодовую таблицу и взяла иголку. Ох-х-х, скорее вырваться бы отсюда... Ну, больно же!
Тройной укол:
"ВНИМАНИЕ!"
Ответ — два далёких укола — последовал почти сразу:
"Готовы!"
" — НАШЛа... БЕ...
— Не понимаю! — выкрикнул библиотечник, и тут же приписал:
"...ЛП?? ...ЦЪ???"
— ЦП! — первой нашлась Агвелта. — Она нашла их Центральный Пост!
Паренёк тут же стёр с доски все свои знаки вопросов и выписал:
" — НАШЛа ЦП."
— Подтвердить получение!
— Сделано!
" — ОН под ОХРаной. ШЕСТеро. БЕРу ДЕВушек."
Матери девушек переглянулись. Шестеро воинов против трёх девчушек? Да каких ещё трёх?! Как воинская единица Катти — ноль!
"Еще один небольшой абордаж?! — пожала плечами коресса. — Да!"
"Сина?!... Девочка моя... Принцесса истинная... А там же надо будет убивать... Там же будут убивать её!"
— Подтвердить получение, — враз пересохшими губами произнесла Клерисса.
— Сделано!
— А логично, — проговорила Шитона: — Где ещё разместить базовый элемент охраны дворца, исказитель тот демонов, как не в самом тайном месте?! Молодец Катти!
— Это не твоя младшая дочь сейчас пойдёт резаться с мужиками! — не выдержала Клер.
