— Нет, — пожала плечами и степная воительница. — Мой старший сын сейчас дерётся за неё на Арене.
Это было красиво!
За десять секунд, даваемых на подготовку, мальчишки рассыпались по Арене. Нет, не по самым её углам — они предыдущий бой пронаблюдали тоже и расстояние тревожности у продакстры вычислили. В дальний конец поля сразу же был отправлен поэт — тоже урок предыдущего боя, не приведи Позикрона, ещё и Истрелл споткнётся!
Но поэт даже там остался поэтом — не тварью дрожащей, а профессионалом, собирающим материал к новой балладе! И ещё, знающим толк в массовых действах — он оставался тоже! Как он следил за боем, какими яростными жестами сопровождал движение чудовищной змеи, каким восторгом — каждый роскошный финт юных воинов! И вслед за ним, подчиняясь его мановением — взрывались криками трибуны!
Да он и запел бы! Но негодяй и без слов сумел как-то донести до зрителей, что вон те, которые противостоят страшилищу, запретили ему привлекать к себе её внимание.
Но... Он же их героями делает! — вдруг поняла Лестра. — Попробуй теперь, если они продержаться и третий раунд, — не отдать им должное! Слукавить и не исполнить их "единственное желание"! Трибуны — город! — уже влюбились в них.
Вот морда змеи взрывает траву в шаге от — в то же мгновение отпрыгнувшего! — норта. И трибуны ревут:
— Лекс!
А Лекс, вскинув руку, подчёркнуто не оглядываясь, неспешно отходит.
Неспешно, потому что в это время перед тупой мордой стремглав несётся огромный нагтилин. Змея подбирается и бьёт головой туда, где должен бы он сейчас оказаться, но тот в ту же долю секунды поменял направление, откатившись в сторону. И перед рылом змеи уже маячит вект.
А трибуны в полном согласии с восторгом алексанского мальчишки ревут:
— Фулг!
И нагтилин Фулг, в полной недвижимости дождавшись, когда продакстра, неистово зашипев, сосредоточится на новой цели, поднимается, как-то неловко смотрит на трибуны, и смущённо...
— Какой он милый! — пищат подружки.
...и смущённо пожимает на овации своими плечищами.
"Как машина, как боевая машина, — подумала Лестра. — Четыре человека разных наций, но единый механизм. В бессчётных тренировках приработавшихся друг к другу. И полностью друг в друге уверенные."
— Лин! Лин! — взвыли трибуны.
Да что, там, трибуны — она закричала тоже! Потому что удержаться не было никакой возможности — с таким надменным аристократизмом вект проигнорировал бросившееся на него чудовище, полностью уверенный, что его друзья, отвлекут его! И отвлекли.
Наёмник? Да какой это наёмник — настоящий принц!
И тут крик застрял у Лестры в горле... Потому что всё вдруг сложилось. Потому что её губы выговорили совсем другое:
— Этого же не может быть...
— Да! — тут же подхватили её подруги.
— Невероятно!
— Что они вытворяют!
— Осталась минута! Они продержатся! Они продержатся!
— Слушайте, я влюбилась! Во всех четверых!
— Напрасно, — тихо, в общем гвалте неслышно, пробормотала Лестра. — Трое из них уже заняты.
А потом хмыкнула на себя:
"Кстати, четвёртый-то — ничей, кор — свободен..."
Но нет, быть этого же не может! Им же даже на лошадях ещё больше суток скакать и скакать! А они здесь вчера уже были!
"Вот и проверю."
Дождавшись относительного затишья: мальчишки, на время бросили фасонить, и все вчетвером своим мельтешением просто уводили — отгоняли! — змею от угла с поэтом, и потому трибуны чуть примолкли, она во весь голос, как могла, громко, практически завизжала:
— Акки!!
И кор рефлекторно на неё оглянулся.
Сина с Никкой всё молчали. Они всё боялись выдать себя... Ну, Катти!.. Никка не выдержала и, чтобы занять руки, пододвинула к себе лист бумаги, подняла карандаш... И набросок за наброском — Катти читает, Катти хохочет, Катти горько рыдает...
Всё сходилось — и возраст, и внешность, и то, как она появилась... Здесь таинственно пропала, там таинственно возникла! Каким образом?! Да мало ли! — может, какой свиток телепортационный был у этого... как его? — у "дяди Продиуса"! Может, он разведкой у них заведовал, вот и поимел артефакт для какой-нибудь тайной операции, а использовать пришлось совсем по другому поводу!
И ещё одно сходилось: про прежнюю жену нынешнего императора девочки читали — один из поводов, почему двор был против их брака, она была магически нейтральна... Как очень немногие из аристократии. Совсем как "простолюдинка" Веккатта.
Принцесса Викгторрия... Что она возится, эта принцесса?! Уже почти полдень! Мальчишкам же ещё чуть-чуть и на третий раунд выходить придётся! Против, не приведите все боги! — дегеи?!
— Уж полдень близится, — улыбнулась младшая сестричка их библиотекарши, переиначив всем известную фразу из классического романа. — Сейчас Лестра подойдёт и, что там, на Арене, случилось, расскажет. Хоть бы Истреллу повезло!.. Хотя третий раунд впереди... А больше одного... За всю историю больше одного участника считанное количество раз выживало. И это каждый раз были настоящие воины и ни разу — не настоящий поэт. А воины там — это ваши соотечественники...
И тут свет в комнате мигнул — раз, другой, третий... Сина переглянулась с Никкой -тревога?!
— Это ещё что такое? — огляделась по сторонам и Торри. — Не понимаю... — но сбить себя с толку посторонними непонятками её не получилось, она опять уставилась на своих "гостий": — Но, что же это получается: вект, кор, норт и нагтилин — одна команда и, причём, мальчишки... — продолжила размышлять она. — Но этого же не может быть!
Она вскочила на ноги:
— Это они?!
— Сядь! — приказала Сина.
— Но этого же не может быть... — потрясённо повторилась принцесса Агторрия: на вытянутых, направленных на неё ладонях обеих девушек, едва ли не вплотную с абсолютными блокираторами магии — ажурными браслетами, над вывернутыми ладонями парили облачки кастов малого паралича.
— Сядь! — повторила Сина и тихо добавила: — Пожалуйста!
И в её "пожалуйста" больше не было командного тона, приказной вежливости, а только просьба.
Нет, против двух уже готовых кастов, она предпринять ничего не успеет. И ничего не успеет сделать против двух изготовившихся воительниц. Кора, как ей рассказали, не допустила ни одного чужого касания к себе, вертясь меж полудюжины подручных Ритогла. А здесь их двое против неё одной.
Торри села.
— Но как?.. — попыталась выиграть она время: вот-вот и придёт Лестра. И, может, не одна, может, заявятся и остальные рассказать чужачкам о втором раунде, и в возникшей суматохе...
— Извини, некогда: сейчас твоя Лестра появиться уже должна. Слушай!
Но эллезийская принцесса сама сделала паузу.
"Сначала обдумай — потом говори!" Сколько раз ей это повторяла "эйдежь" Анаттолия, а она только хмыкала чуть ли не каждое её замечание, мысленно отбрёхиваясь: "А с главным по халатам ты много думаешь?" И вот пример в боевой обстановке...
— Слушай. Первое. Тройное мигание света — это нам сигнал от нашей подруги. От нашей библиотекарши. Она — рыжая и вся в конопушках. Появилась у нас, незнамо откуда, в разгар серянки. И теперь ваш дворец её слушается. Кстати, браслеты дезактивировала тоже она.
Никка, не поворачиваясь спиной, шагнула назад, правой рукой нашарила на столе свой изрисованный лист. Сунула его в руки Сине и опять, чтоб не оставаться на одной линии, не быть рядом — сделала шаг в сторону. Эллезийка боковым зрением, не спуская глаз с Торри, определилась с рисунками и показала их сидящей.
— Это она.
— Мама! — выдохнула имперская принцесса и, потрясённо объясняясь, добавила: — У отца в Первой спальне... Он никого туда не пускает, только нас с братом... И то раз в год. В день её смерти.... Картина там... Мама накануне свадьбы. Оставь рисунок — не рви! Пожалуйста!
— Не порву, — и Сина просто отпустила лист. Он, колыхаясь, опустился на пол. — Слушай дальше. А дальше — второе. Да, те четверо — это наши парни. Прошли сквозь Ксетронир напрямую. Мы сейчас уйдём за ними. Тебя с собой взять не можем, у нас на твоё использование — прямой запрет. А что такое приказ в боевых условиях — сама знаешь. Не знаешь — у брата спросишь. Третье. У вас заговор. Среди участников — все твои дядья и обе тётки. Против твоего отца, твоего брата и против тебя. Вмешиваться в ваши внутренние перипетии — у нас запрет тоже! Но предупредить — не значит вмешаться! Уцелей, а? Ведь иначе меня брат, что я тебя бросила, не простит... Предположительный срок начала — начало третьего раунда. Они, там, кажется, опять дегею вытащить хотят! И потом под шумок... Прошлый раз её Катти остановила — да, и это тоже была твоя сестра! — ныне будет некому, — и вдруг задумалась: — Слушай... А ведь теперь... Теперь, ясно, что наверное, сможешь ты! Наверное, теперь и я, но ты-то уж — точно! Ведь, мало того, что мы тоже тот же обряд только что прошли, но ты с Катти ещё и одной крови! — но она потрясла головой: — Некогда! Последнее. О теневых коридорах знаешь?
Торри промолчала, она всё заставляла себя не смотреть на пол, на лист бумаги, где читала, улыбалась, плакала её... Неужели и в правду — её сестра?!
— Да отмирай ты! Времени нет совсем уже! На Арене уже пентаграмму, наверное, вычерчивать начали!
— Про существование тайных проходов знаю, — заставила она себя отвлечься, сосредоточиться и ответить.
— Смотри, вот вход в них отсюда.
И чужачка повернулась к Торри спиной. Остался только один противник! Противник?! Торри метнула взгляд на кору. Та покачала головой, демонстративно подняла левую ладонь, дунула, и облачко каста развеялось. Теперь Торри успевала первой! И...
И ничего не стала делать... Только секунду-другую смотрела той в глаза. И коресса улыбнулась... Правой рукой она, вроде бы, придерживалась у себя за спиной за спинку кресла... Никка перевела эту руку вперёд и положила на столик стальную обеденную вилку.
Как её брат метал в цель всё попадавшееся под руку, Торри видела не раз. Не только вилки, но даже и блюдца! Сама она этим не баловалась, думала, что уж её-то собственная магия всегда при ней!
— Принцесса, ты сделала правильный выбор, — опять заговорила Синнаэль.
Торри повернулась к ней и увидела, как рассеялось — только сейчас рассеялось! — ещё одно полупрозрачное облачко с её руки.
— А теперь смотри!
И тут же у неё на глазах высвободила ключ нитрониума и открыла двери в тень.
— Катти — Веккаттой она у нас именуется — считает, что эту ветку коридоров из ваших родственников никто не знает. Но за нами не ходи, нам-то она вон, — качнула головой в сторону коридора эллезийка, — проводника дала, а без него здесь опасно! Очень. Но от своих ты сможешь в тени укрыться и пересидеть. Только предварительно сразу же — сразу после нас! — активируй запор своей кровью. А нам, извини, некогда! — и повторила: — Выживи, а? Это и будет моё тобой проигранное желание! Выживи!
Сина порывисто вернулась, обняла чужую принцессу, коснулась губами щеки новой подруги, оторвалась. И тут же Агторрию обняла Никкора.
— Дождись Лестру! Вдвоём вы от кого угодно отобьётесь! Сейчас проводишь?
Так что, увидеть легендарный "проводник" — мерцающий голубой пунктир, который повёл девочек к ближайшему повороту, Торри довелось. А они уже бежали — высоко подобрав юбки, бежали вслед за ним.
"Агторрия! — прикрикнула на себя оставшаяся. — Потом балдеть будешь! Сначала дело!"
Она быстро нашла в рабочем секретере перочинный ножик, порезала себе ладонь и кровью измазала весь столбик нитрониума. И через двенадцать секунд с облегчением — почти восторгом! — услышала, первый раз в своём родном дворце услышала, гонг приятия прежних!
Лестра неслась к подруге. Коридоры дворца были пустынными, все, кто мог, были на трибунах Арены, а обитатели дворца могли добиться этого почти все. Даже служанки. Хм... Даже стража? На перекрёстках коридоров привычные посты стражи пустовали... Ну, да понятно! Устроители "божественной битвы" обещали сегодня нечто! И оба первых раундов все эти сумасшедшие ожидания оправдывались. А впереди ещё и главный, третий раунд! Но встречных— поперечных не было, и Лестра, задрав подол широкого платья почти к коленям, мчалась к своей Торри. Но как же неудобно!.. Поневоле позавидуешь эллезийкам, освоившим мужские штаны!
Нет, сама она всё сделала правильно — не придерутся! Догадка о принцах — это только догадка. Но семье сообщить о ней она попыталась! Лестра хихикнула: она издали дождалась, когда к отцу подошёл важный сановник, и впёрлась в ложу. Отец мановением бровей выгнал её. И всё! Она тогда написала записку и отдала её третьему секретарю. Пока теперь листик тот проплутает по бюрократическим коридорам!.. А в суете "божественной битвы" и затеряется ещё. Но это уже не её проблемы
К подруге!
Интересно, а чужие принцессы о своих "избавителях" знают? А ведь получается... — Лестра даже притормозила на миг, — получается, что знают. И вовсе не боязнь крови удерживала их от Арены... Какая ещё кровь?! Как это кора умудряется вечно выглядеть цветочком-художницей?! Она же в абордаже на "Ласточке" участвовала! А там, кого не зарезали — утопили. Конечно, признаем, было за что, но... Но на Арену они не пошли, не из-за нежных нервов, а, чтобы удержать от неё подальше Агторрию.
Но как они-то узнали?! Они же вечно на виду, и Торри от них ни на шаг не отходит! То есть, выходит не они узнали, а им сообщили... У них есть здесь свои люди.
Ну, Клерисса! Недаром про её разведку отец едва ли ни сказки рассказывает! Но чтоб прямо внутри самого Огненного дворца?!
Подожди... И сейчас они, девчонки эти, вдвоём против одной Торри? Конечно, Торри сумасшедшей силы магиня, а на тех — ажурные браслеты, но что стоит той же корсарыне зайти за спину к вражеской принцессе и... И делай с ней, что хочешь...
И Лестра побежала вообще сломя голову. Кто только придумал эти проклятые юбки?! И вдруг услышала топот сзади. За ней? Гонятся? На следующем повороте она притормозила и оглянулась. И через несколько мгновений с облегчением выдохнула — это был Телл.
Герцог Дакр ла Алевтим вкушал чай.
"Профанация вкуса"! Теперь он понимал графа ла Оггорет — тот "Обезьяний царь", что они пили прежде отличался от этого настолько же, насколько он же, даже прежней заварки — от "чая байхового" для простонародья!
В ложе было спокойно и просторно. Повелитель ушёл на обед со своей новой фавориткой, его дражайшие родственники один за другим потихоньку расползлись тоже... Вообще-то, это странно: что будет подан настоящий "Обезьяний царь", всех предупредили. Ладно эти олухи, великие князья, но старшая сестра императора со своим мужем такое бы пропустить были не должны. А что нет младшей — так оно и к лучшему. Под такой чай упражняться в злословии — это кощунство. Вон она даже — совсем же недавно в нём уже красовалась! — опять нацепила своё колье звёздного хрусталя. Наверняка, чтобы напомнить Анаттолии про их, якобы, пари! Но Толли зайти, воспользовавшись своим титулом, в императорскую ложу, видимо, не осмелилась... И это требуется подправить. Пусть привыкает, что где император — рядом она. И приучает к этому других.
