Но поэт...
— Плохо дело, — сказал Истрелл ла Кратас. — Значит, будет что-то легендарное. По-настоящему эпическое. Значит, и вправду... Парни, у вас против дегеи огненной случайно ничего в загашнике нет?
А потом... Нет, интересно: все поэты такие психи? — он вздохнул и добавил:
— Эх, выжить бы! И написать! А потом ещё и спеть!
— Споёшь, — усмехнулся кор.
Он уже начал сдирать стильные погончики с куртки, в которой пришёл сюда, и, пользуясь кинжалом, спарывать с них ткань.
— А ты, — усмехнулся и вект, — приготовься выставить свое единственное желание. Принцесса Иллена?
— Да нет... — махнул рукой несчастный влюблённый. — Уже думал. Но, кажется, Вротийская её для своего сынка приберегает. Пообещать-то мне Иллу, может, и пообещают, но тогда первую ночь в Огненном Дворце я не переживу точно.
— А воля богов?
— Они это волей богов и назовут. Случалось подобное в прошлом. Парни, я уже просил, я вас уже просил: выберемся — помогите!
— Катти! — вынырнув из очередного поворота, девчонки увидели подругу и бросились к ней.
Она сделала шаг им навстречу.
— Да что с вами?! — поразилась она на их обнимания. — Только вечером виделись...
"Если заполночь можно назвать вечером, — мысленно проворчала она. — И некогда же!"
— Ты знаешь, мы про тебя узнали такое!..
"И они тоже. Как-то это у нас одновременно получилось!" — подумала она.
— Мне уже тётя Клер рассказала, — решила сбить она пафос подруг.
— А мама-то откуда?!
— От мэтра Каллиена, наверное. А ему бывший Главный хранитель рассказал, который...
"Стоп! Ещё и девчонкам знать про МБА совсем не к чему!"
-... Который тогда и умер. Ладно, девочки, некогда! Идёмте! Вы просили оружие — выбирайте. И, я думаю, ещё и переоденемся. А то в этих юбках много не навоюешь!
Она отвернулась от них и сделала шаг назад к зияющему в стене коридора проёму двери. Странная чёрная-чёрная окантовка диковатой многолучевой звездой обрамляла её, и такая же чернота царила за нею. Даже свет из коридора словно гасился ею. Но Катти засунула руку внутрь, пальцем сделала движение вверх, и там не спеша посветлело.
— Ничего ж себе... — сказала одна принцесса.
— Катти, что это?! — вымолвила другая. — Сокровищница?!
— Спасибо, — пригладила себе рыжую бровь библиотекарша, — я вдруг думала, может, мне кажется... Но если и сокровищница, то не нынешних.
— Но как?!
— Я в их ЦП на шестой уровень кыллизикл себе пробила. А вам же оружие надо...
Да, она нашла оружейный значок на карте, который был тут неподалёку, и спешила к нему. Ну, насколько можно спешить в этой демоновой юбке и томом "Тёмного мол..." — томом "Хранилища"! — в руках. Девчонки где-то шли к ней — она так настроила им проводник — они шли к ней навстречу.
И вдруг гонг.
Тот самый. Который только для хозяйки. Она так резко затормозила, что книга выпала на пол. Оглянулась — никого. Огляделась — ничего! Пригляделась к стенам — стены как стены...
Молот!
Он по-прежнему был чёрен, она дала ему крови и освободила. И он указал ей на точку активации ключа. Открыла. И не поверила своим глазам. Тут девчонки и появились.
Нет, внутри не было ни куч золота, ни россыпей драгоценных камней.
Оружие и доспехи.
Оружие, которое своим совершенством перебивало дыхание даже у неё, которая считала себя к нему равнодушной. И доспехи, про которые и слов не хватало. И всё комплектами. Раз, два три... Она догадалось, сколько их, но досчитала: иллекка, дассетта. Мужские и женские. И один из них она узнала — на картине он был на рыжей хранительнице. Из оружия — лишь кинжал, а доспех... Ну, не только доспех — комплект был полон, даже нижнее бельё присутствовало... И такое... Хм... Не то, что у нынешних владельцев дворца, это надеть будет не стыдно! Доспех... Нет, это не кожа, и даже... Она пригладила его... Даже каллуззим, известный по Льиз Яррулле, отличался от этого материала, едва ли не настолько же, насколько он сам — от лучшей им известной кожи... Какой приятный...
— А мы здесь не первые... — послышалось сзади.
Оглянулась, поморщилась: тут тоже валялся напрочь промумифицированный труп.
— Не обращайте внимания! Выбирайте себе. Но вот этот — мой.
— Катти... — не поспешила обрадоваться принцесса Синнаэль. — А ты уверена?
— Что с бою взято, то свято! — корсарыня Никкора уже определилась, что ей хочется и спокойно перешагнула через труп.
— Этот тоже, наверное, так думал, — покачала головой Сина. — Вспомни Лазурный берег. Без кыллизикла ты бы рискнула что-то из тамошнего дворца вытащить?
— Катти!
— Что?
— У тебя-то ведь кыллизикл на всё это есть?!
— Да! — выдохнула та, которая слышала гонг признания.
— Давай! Из твоих рук! И после твоих слов! Вот этот! Мне! — и вдруг спросила: — А не жалко? Это ж всё, наверняка — легендарка здешняя какая-нибудь!
— Глупости! — пожала плечиками Веккатта. С чего ей жалеть чужое, никогда ей не принадлежавшее?
Она подошла к выбранному комплекту... Да, в ту эпоху знали, как одеть женщину! Даже отправляя её на поле боя...
Взяла ладони Никки и возложила их на доспех, на ремень с сабельной парой:
— С чистым сердцем отдаю — владей по праву.
"Оддиг, тиккар, куинни..., иллекка, дассетта..."
Гонг!
— Вовремя сообразили, — покачала головой юная корсарыня. — Но Кел увидит меня в этом — умрёт! — и повернулась к Сине: — Давай, выбирай скорей. И поможешь мне эту конструкцию — она раздражённо дёрнула себя за рукав, — с себя снять!
— Никаких проблем — вон! — повернула голову она в сторону соседнего комплекта.
"О! какой взгляд! — улыбнулась Катти. — Так она глядела только на Луфгегла! И то, нечасто. Кажется, это называется любовью с первого взгляда!"
— Девочки, и поскорее! Время!
Ну, хоть, как надевать доспехи прежних, никого из них учить не надо было. Управились быстро. И, не сговариваясь, все трое оставили на руке свои браслеты. Уж больно они были в тон, в стиль к остальному наряду. А потом втроём подошли к широкому ростовому зеркалу и замерли... Отходить от него не хотелось даже Катти.
— Стоп! А почему ты не надела диадему?
Сами они надеть шлемы, на которых были... к которым были прикреплены, которые были единой конструкцией с диковинными коронами, надеть свои шлемы они не преминули.
— Ну-у-у... Как-то... Не чересчур ли?
— Да корона же наверняка тоже — защита от чего-нибудь! — не одобрила её Никка.
— И если тебя простоволосой увидит Верриса, то... — хихикнула Сина. — Как тебе из-за нас доставалось, так нам из-за тебя плеть влепит! — и повернулась к другой принцессе: — Ки!
Та всегда понимала, что хочет её подруга с полувзгляда. Они в две руки сняли обруч с короной с постамента.
— Склонитесь, эйдежь!
Нет, ну, чего с принцессами этими спорить в вопросах этикета или по церемониям разным?! Но... в штанах реверанс выглядел бы нелепо — Катти опустилась на одно колено.
— Носи по праву!
И в две руки возложили шлем-диадему на голову. И та... Как когда-то ажурный браслет запястье, диадема мягко обхватила её голову. Больше того — так же прижались к коже поножи и наручи. Комплект почувствовал себя скомплектованным? Девушка, покачала головой, собралась подняться, но руки девушек её придержали...
Что?! Ах, да: "...стелла, поттум, иллекка, дассетта" ...
Гонг!
А ещё через пару секунд переглядываний её подруг... Ах да, они-то такого тона ещё не слышали!.. Но через два вздоха, два взгляда девчонки в один голос схулиганили, как ей показалось:
— Поднимитесь, принцесса!
Потому что принцессой девушку делает не чужая корона.
— Да ладно вам, — поморщилась библиотекарша. — А теперь за мной! Быстро! Потому что опаздываем.
Двинулась и едва не споткнулась о труп, — убрать бы!.. Жаль, не получится — её в империи через пару часов уже не будет. Навсегда не будет... А без неё здесь ещё одну тысячу лет никого не появится. Перешагнув через почти скелет, Катти вывела своих прекрасных воительниц в коридор, закрыла вход в сокровищницу, взгромоздила том "Хранилища" себе на плечо... Сначала она хотела попросить подруг, чтобы в четыре руки его тащить, но.... У них руки должны быть свободными каждое мгновение сейчас и не уставшими — у второго ЦП.
Нет, вырвется отсюда, смоется в Льиз Яррулле и неделю кряду будет только сидеть да лежать. И читать, читать, читать! Ладно, ещё и писать — понемножечку. И самое тяжёлое, что придётся ей поднимать — это её собственная подушка! Или вечная ручка прежних. Всё — набегалась!
И они побежали.
Принцесса Агторрия думала. О, она умела! Преподаватели Палестры своё дело сделали. Создав в их небольшом классе атмосферу постоянной состязательности, они приучили детей сильнейших родов Империи, — кто бы мог подумать! — к труду. К умению прилагать, затрачивать усилия ради достижения цели. Даже, если этой целью было всего лишь чуть-чуть задрать носик перед подругами.
Тем более, что отвлечённых наук они девушкам не предлагали. Геометрия? — а как без неё вычислить площадь участка, отдаваемого в аренду? Астрология? Как иначе, не зная движения светил, самой составить гороскоп нужного человека, не полагаясь на мнение чужого специалиста? Не сообщая другим, что ты заинтересовалась, что данный человек вдруг показался тебе — нужным? Геральдика? — её вела главная по учтивости. И рассказ по истории главных родов превращался в разбор, почему они стали главными, когда, каким образом. Кто при этом главным быть переставал и почему. И нельзя ли им было того избежать? И разбор главных заговоров — а как бы действовали вы?
Ну, а математика — совсем практическое! — определиться, например, где лучше поставить завод, если руда — в одном конце герцогства, уголь — в другом, а из воды — только одна река... Или ещё ближе к ежедневному — расчёт количества обслуги в загородном доме, в котором хозяева бывают не чаще двух раз в год...
Нет, сейчас Торри было не до служанок... Неожиданно она подумала: "Эх, той эйдежь нет, вот с ней бы ситуацию обсудить!" И девушка поразилась на себя: "С той?!" И девушка задумалась: "Я ей верю?"
Что Анаттолия ла Ариерти ставленница и, кажется, любовница Дакра ла Алевтим, она знала, что Дакру абсолютно доверяет её отец — тоже. Да и титул "эйдежь" — так просто не даётся. Конечно, без халатных дел мастера она бы его не получила никогда и ни за что, но причина, сам повод должен быть железным. У отца выпросить что-то не заслуженное, не заработанное было невозможно. Кажется, что-то знала Лестра — уж больно ехидно она при этом улыбалась, но каждый раз уходила от обсуждения.
"Так, а могу ли я верить Лестре? Верить, когда верить нельзя никому..."
Кто мог две недели назад вызвать панику у Телла, кто мог ещё раз попытаться похитить её, мог создать видимость её похищения, она понимала — только владеющий доступом в теневые коридоры. О владеющих данной тайной ставились в известность все совершеннолетние члены семьи — протокол Лоуррелции, видите ли! А это помимо отца — обе её тётки и старший брат.
Старшая — тётя Тарра — ненавидела эллезийцев из-за смерти семьи своего старшего сына в треульском поместье и подставила бы их под ответный удар влёгкую.
Младшая — тётя Листа — терпеть не могла лично её, лишнюю рыжую. А уж после того, как она опозорила её сынка...
Брат — Рогттар... Отношения у них были ровные — да не было отношений практически! Телл как-то обмолвился, что тот в раннем детстве жутко ревновал её к матери. Да и после... Он-то — ни разу не рыжий, он — в отца, такой же мощный, такой же темноволосый, такой же яростный. Наследник!
Нет, не он. Даже в детстве — дёрнуть за косу он её мог, но ударить, даже шутя — никогда.
Но... В её столкновении с Ритоглом он не вмешался. Ни на чьей стороне. Нет, она сама с этим придурком управилась в лёгкую, нет, позволять вмешиваться кому-либо в её личные дела... Сегодня — он помог с придурком, а завтра решит, что может сам решать, кто придурок, а кто "достоин"? Но... Брат не вмешался никак. Ни делом, ни словом, ни взглядом.
Но...
Но додумать она не успела — тревога! Сработал "малый сторож", который она бросила ещё при первом сюда прибытии. Кто-то вошёл в их блок. Сама она находилась сейчас не в своей комнате. И не в комнатах девчонок. Сразу после активации ключа, она чуть прошлась по теневому коридору. Чуть-чуть только! Убедилась, что войти можно в каждую "квартиру", и устроилась в той, которая через одну от выхода.
Торри повернулась к зеркалу. Оно было направлено на чуть приоткрытую входную дверь, а вплотную, рядом с нею самой — темнел заранее открытий выход в тень.
Итак, кто это?
В светлом коридоре промелькнули два силуэта — Лестра и Телл. Телл, опять Телл?! Значит, и вправду...
— Торри! Торри! Где ты?! — раздался его крик.
Они вошли к ней и её не нашли. И больше никого за ними не последовало. То есть Телл Лестру не испугался! И ещё одно — чужие принцессы... Они тоже советовали ей дождаться подругу: "Вдвоём вы от кого угодно отобьётесь!" Для них — она магиня воды. По силе под стать ей самой. В местных раскладах они вряд ли успели разобраться досконально, но интуиционного неприятия к ней у них не возникло. А теперь ещё и Телл. Всё! Лестра принимается.
Тогда — закрыть проход, ибо тайны семьи должны остаться тайнами, и выйти из чужой комнаты, где поджидала гостей:
— Лестра! Телл! Я здесь!
Коридоры дворца были пусты. Ну, гвардия ловит мальчишек на склонах Ксетронира, а где остальная охрана?! Вот уж герцогиня! Сумела же!
Только она хотела предупредить подруг: "Подходим, осторожно!", как они остановились сами. Штрих впереди обрывался. К самому краю девушки подходить не стали.
— Катти?
— Ловушка?
— Не встроенная, разве что... — задумалась Катти.
— Сторож, значит, — поняла Сина. — Мы же подходим уже, да?
— Да.
— Могу поискать.
— Нет. На поисковую магию он тоже может быть настроен. Сейчас. Я сама.
Она сгрузила с плеча фолиант. Тронула тёмный молот. Эх, уже заблокировался. Как не хотелось опять колоть руку — тревожить своих кровников, тревожить королеву... Что ж, одну свою болячку она специально для этого мазью и не мазала. Сбросила куртку, расстегнула рубашку — как всё-таки ласкалась её ткань к коже! Чуть задрала её, перегнулась и сорвала засохшую кровь. И...
— Ничего ж себе!
Под нею кровь не выступила... Чему, там, выступать — на чистой-то коже! Она, лихорадочно суетясь, сдёрнула рубашку совсем, обернулась к подругам.
— Что там? Как шрамы?!
Никка повернула её к себе спиной и рукой потёрла ей кожу. Катти почувствовала, как... как даже не сдираются, а осыпаются с неё болячки...
— Ничего ж себе... — теперь сказала корсарыня. — А у нас, а на нас — такое же?
— Некогда! Катти, некогда! — вмешалась Сина. — Что ты хотела сделать? Кровь выдавить? Будет тебе кровь! — и улыбнулась Никке: — Одеваем!
