Разумеется, я несколько того… нагнетал и перебарщивал. Ребят я натаскивал в первую очередь как охрану для «духов», причём не от хитрожопых двуногих, а от местной живности, во всём её смертоносном разнообразии. А с этой точки зрения «партизаны» отработали на твёрдое «хорошо», ни одна зверюга из опасных до стада курсантов мимо бойцов не прошла бы заведомо, учитывая их (хищников) повадки и охотничьи приёмы. Но и доля истины в моих словах была — к именно боевому столкновению группа инструкторов оказалась почти не подготовлена! Или мне так показалось — с учётом доподготовки у парочки упоротых на боевой эффективности егерей в качестве инструкторов?! А и пофиг — ребятам не повредит дополнительный стимул, в виде шила в афедроне, для пущей старательности и прочего самосовершенствования!
Шедший в арьергарде группы Марат (он и был замыкающим), при первых словах вскинувший свою винтовку к плечу, к концу моей речи приопустил ствол к земле и с явственным сомнением в голосе выдавил:
— Да быть этого не может… Следопыт?!
Я подначил лихорадочно шарящего глазами по растительности бывшего сослуживца:
— Да неужели? Вот совсем-совсем не может быть?! Даже не могу по вызову командования явиться, чтоб вам хвосты накрутить, поскольку разленились ко всем чертям? Уверен?! Уберёшь стволы, вместе с той отарой, которая за твоей спиной сгрудилась — тогда и посмотрим, что может быть, а чего быть ну никак не может… Ещё глупые вопросы будут?
Марат с досадой (ага, так я и покажусь на глаза; да и звуком можно поиграть, чтоб размыть направление…) щёлкнул предохранителем и заорал:
— Всем — оружие на предохранители! Кто сдуру шмальнёт — сразу мушку скручивайте, дармоеды, не так больно будет! Командир, готово! — проконтролировав исполнение приказа, крикнул он, снова повернувшись в моём направлении. Я чуть не сплюнул с досады — снова-здорова, «командир»! Опять Золин будет в мою сторону кукситься и губы дуть — как же, при подчинённых его опять… того… А-а-аа, переживёт — мы тут ненадолго, и вот эта откровенно случайная встреча может оч-чень неплохо сыграть в нашу пользу! Надо только переговорить с лейтом, нормально переговорить, без чужих ушек — думаю, не откажет в помощи, никогда не был «золушок» западлистым. Козлом — да, иногда случалось, но в подлючести ни разу не замечен!
Собственно, эти мысли у меня в башке крутились в тот краткий промежуток времени, пока я поднимался из травки, старательно давя лыбу, самостоятельно лезшую на мою физиономию при виде смеси эмоций на фейсах как Марата, так и самого Золина! Досада, радость, неверие, удовольствие, обида, насмешка, изумление, снова досада… причём в произвольном порядке и пропорциях! Эх, надо было запись включить… или включена?! Не помню, надо же… Ничего, позже проверю, и если да — этот момент займёт почётное место в моей видеотеке! Ладно, потом пообщаемся — сейчас надо отыграть «правильную» встречу. Вон и День уже стоит, «суровава и ниприклоннава воена» демонстрирует… почти подпрыгивая от нетерпения — как же, Рычиком похвастать сам бог велел, перед старыми-то сотоварищами?! Шагаю вперёд, ещё метра три, во-от, пора — три уставных почти-строевых шага, ладонь к виску:
— Тарщ-лейнант! Сержант Злой, седьмое управление РА, отдельная спецгруппа. Выполняем индивидуальную задачу; с вашим подразделением столкнулись случайно, произвели разведку с целью идентификации неизвестного нам отряда в опасной близости от Центра Учебной Подготовки (а как же — именно так, с Больших Букв!), после установления контакта произвели опознание. Доклад окончен.
Лейт чуть прикрывает багодарно веки, кивает:
— Доклад принят, вольно.
Затаившие дыхание курсанты — ну да, учебный выход группы «партизан» с подопечными (судя по их, «духовскому», поведению — первый, только-только шевелить мозгами начинают), молодняк уже обломался, но пока ещё не пришёл в себя — тут же забубнели что-то, торопясь передать друг другу впечатления от нашего появления. Золин пару секунд пялился на меня каким-то подозрительным взглядом, а потом расплылся в широченной лыбе и заорал, растопырив в стороны свои грабарки:
— Здаро-о-ов, бродяга! — и облапил так, что я едва выдохнул — Хвати-ит… за-ду-шшшишшь…
Рядом примерно то же самое сипел День, отбиваясь от Марата и Акулы вместе взятых и пытаясь при этом каким-то способом утихомирить Рычика, решившего, что на «большого-старшего» кто-то напал и ему требуется клыко-когтевая поддержка! Хорошо, что Арта у меня умница…
1-е число 6-го месяца, саванна, вечер, временная стоянка учебного подразделения РА.
— Ну, знаете ли, просто приключенческий роман, натуральный! — выдаёт Марат, когда мы, перебивая и дополняя (а лично я — ещё и одёргивая, когда в запале начинали излишне трепать языками) друг друга, закончили краткий пересказ нашей эпопеи. — Хотя, конечно, «семёрка», они вроде как… ну, я раньше так считал! — поспешно исправляется он под тремя недовольными взглядами и одним немедленно проявившимся оскалом. Рычик, хоть и выполняя требования Дениса, за что-то невзлюбил Марата с первого взгляда — и при любом удобном случае демонстрирует оному своё отношение! Я хмыкаю:
— Да не ты один, и не первый — тоже ты! Я, собственно, примерно такого отношения и ожидал; это День с Веслом просто со мной под раздачу попали, что досадно… — возмущённо вскинувшихся друзей я проигнорил, не став даже выслушивать их бубнёж. По очень веской причине, кстати — сам от себя такого не ожидал…
Причина, застенчиво улыбаясь, подбирается к нашему, инструкторскому, костру со стороны периметра безопасности, пока ещё в тени — хотя все, кроме, пожалуй, Рыжего — уже её обнаружили и даже, думаю, успели опознать. Я не вижу эту улыбку — я её помню, она раз за разом появляется у меня перед глазами сама по себе, стоит только чуть отвлечься от текущего момента. Улыбка — а ещё два зеленущих глазища, при малейшем взгляде в которые теряется всякая соображалка! Торкнуло меня, днём, ой как торкнуло — когда мы окончательно воссоединились с подразделением Золина на очередной условно-неподготовленной стоянке, к которой «анархисты» направили охраняемую кучку «мамкиной детворы». Причём «осетра урезал», сократив этап пешего перехода как минимум втрое — за что подопечные его извращённо-садистскому разуму курсанты были нашему появлению рады несказанно! Пока мы топали — я заменил собственной тушкой тушку Рыжего, коего Золушок отправил, в усиление Дню, за машиной и Веслом — я успел вкратце объяснить лейту, каким чёртом мы здесь оказались, и что мне требуется ввиду сложившегося положения. Золин, подумав буквально несколько секунд, выразил готовность оказать любую возможную помощь, ну и оказал, не отходя от кассы, так сказать. Связь удалось установить достаточно быстро, договориться — тоже, буквально парой фраз; соответственно, уже к полудню всё, что от нас требовалось — просто ждать…
Выбранную для ночёвки рощу от прямого солнца уже к второй половине дня прикрывала хорошая такая скала, метров под двадцать высотой, узкая и острая, как акулий плавник соответствующих размеров. Благодаря такой защите в маленькой ложбинке за скалой пряталось совсем уж крохотное, зато непересыхающее озерцо, не более десятка метров в поперечнике, и глубиной от силы метр. При наличии влаги слишком каменистая почва не давала достаточных ресурсов для буйной поросли трав и кустарников под сенью деревьев (или дерева, того самого, из породы типо-баньянов — за счёт чего оно, собственно, и продолжало кое-как расти, а не высохло давным-давно), из-за чего вся роща напоминала этакую беседку, с каменисто-песчаным полом и возможностью подвешивать между отдельно стоящими стволами гамаки и прочие приспособления, типа навесов, палаток и так далее. Правда, с топливом дело обстояло довольно грустно, не валялись тут сухие стволы погибших деревьев; зато и с обитателями тоже было хорошо — травоядным тут хрустеть нечем, а за ними и хищники сюда не слишком торопятся. Насекомые… ну, эти имелись, но где их нет?
Машинку нашу Весло, под руководством Рыжего, пригнал даже раньше, чем пешком дотопали мы с курсантами. Лейтенант, сразу после краткого, на десяток минут, отдыха, разогнал личный состав по округе под соусом наработки навыков добывания пищи; Весло, пообнимавшись со старыми товарищами и отбив друг другу плечи, вызвался и дальше караулить нашего подконвойного, Горста, который ухитрился, за время отсутствия меня и Дениса, выхватить укус крупного скорпиона (ага, добрый Коля вывел его из кемпера размять косточки, а этот дятел не придумал ничего лучше, чем усесться на травку под колесом — я так и не понял, на кой чёрт, в машине не так сиделось? Весло поднял придурка почти сразу, тот послушно встал, потянулся, почесал задницу… и в эту самую ладонь поймал жало крупного скорпиона, который решил прогуляться по неведомо откуда взявшемуся на знакомой полянке организму, и с перепугу жахнув этому организму полную порцию яда). Ничего непоправимого, сыворотку Колян ему влупил едва через пару минут, да и скорпион был уже аксакалом по его, скорпионьим, меркам — следовательно, яд послабее чем у молодой особи… но состояние Дейса сейчас лучше всего характеризуется словом «хреново!», и каких-то особых неожиданностей от арестанта ожидать сложно.
День хотел остаться в компании Акулы и Рыжего на стоянке, охота и ему уже надоела достаточно, чтобы не рваться в саванну при малейшей возможности. А я… я бы тоже остался — но когда уже собирался сообщить об этом желании окружающим, столкнулся глазами с ней и… подавился заготовленной фразой! Да я уже забыл, как это бывает! Меня так не накрывало чуть не с подросткового возраста, лет с пятнадцати, пожалуй, ну может шестнадцати… Я вообще скептик и циник по жизни, в свои-то лет! Но когда она подошла, алея щеками и ушами, почти прошептала «Здраво… Искать сам те… тебя!» — и замерла, практически зажмурившись, я едва удержался, чтобы не схватить эту прелесть в охапку и… сам не знаю, что именно! Нет, «те самые» желания в полной мере рвут крышу, хоть на стенку лезь! Но и что-то примешивается такое, щемящее-заботливое, что-ли… из серии «защитить и уберечь»? Я стоял, вдыхая через раз, а когда один из курсов крикнул «Эй, Снежище, чё застряла, бегом на место!» — спасла этого балбеса от серьёзных проблем со здоровьем только жёсткая лапища Золина, намертво стиснувшая мою кисть на пути к кобуре!
— Тихо, Следопыт; ты чего — совсем свихнулся?! — прошипел лейт мне прямо в ухо, и вот это змеиное шипение как холодный душ, обрушившийся из ведра на голову, вдруг прочистило мне мозги до более-менее адекватного состояния. И правда — я же чуть не сдёрнул из кобуры «вальтер», и из-за чего?! Да мало ли, кто это может быть — может, она замуж за этого козла собирается… не, я его таки пристрелю! Ибо душа просит нестерпимо и непреклонно — нефиг на чужое заглядываться. Стоять! «Чужое»?! Друг-Варан, а ты берега не попутал?! Может, девчонка собиралась тебя в щёчку чмокнуть «за всё хорошее», и на этом посчитает все свои мнимые «долги» списанными? Да и в самом деле — ну что она может быть мне должной? Снежище… не «снежище», тупорылый курс, а Снезена, по фамилии теперь, насколько я понимаю, Леснова! Та самая малявка… ну, «почти малявка», из конвоя, в котором я впервые ехал из Порто-Франко в Демидовск, и которая вместе с названной сестрой сначала забралась «зайцем» на один из конвойных бортов, а после отсиживалась с прочей детворой у меня в кемпере на время схватки с бандосами! Тогда — три года назад (однако! летит времечко…) — она казалась (да и была на самом деле) совсем подростком, голенастым цыплёнком с огроменными глазищами цвета весенней листвы, оголодавшим и измученным, но упрямым и гордым. Сейчас — это прекрасно сложенная девушка «атлантического» фенотипа (кто не в курсе — найдите фото Франчески Романы Ривелли и осознайте!), совершенно невероятной даже в обрамлении «камки» красоты и трогательной хрупкости (но почему-то мне кажется — хрупкость эта скорее только видимая)…
— Следопыт, твою ж налево! Очнись, и перестань хвататься за ствол! — тычок кулака под рёбра снова возвращает меня в реальный мир. Я продолжаю буквально пожирать глазами стоящую передо мной в пыльной «камке», таких же берцах, с автоматом на плече девушку, стараясь заглянуть под козырёк форменной кепки больше, чем позволяет разница в росте — она на полголовы ниже, как минимум. Потом тихо отвечаю — громче не могу, горло перехватило:
— Снезена… Здравствуй, Снежка… Откуда ты здесь?
Она радостно улыбается — как солнышко прорезается из-за тучки — и выдаёт:
— Искать те… Тата говорил — ты в армию отиш… уходить, да? Я всё понимай, само рецимо… говорить ещё плохо... когда забрин… волнительно! — и расстроенно вздохнула, стесняясь своего произношения. Я дёрнулся было прижать к себе это чудо — и не надо ничего пошлого предполагать, именно ради утешения расстроенной девушки — но как она это оценит? Даст по роже — мало ли, у женщин, быват, мозги срабатывают совершенно непонятным способом, и подобное вполне реально, даже если сама она именно об объятиях и мечтала; а уж тем более, если нет — какую бы благодарность красавица не испытывала бы к конкретному «подлецу и хаму»? Или начнёт объяснять, что «она не из таких»? Или — наоборот, с радостью примет?! Да что со мной такое, с каких пор я сомнениями стал страдать?!
— Я тоже пришла в армию… искать тебе. Нашла! — как-то выдохнула она и сама, подступив почти вплотную, вцепилась своими пальчиками в мои погоны, а глазами — в глаза, требовательно, пряча в их глубине страх и неуверенность, и изо всех сил стараясь быть решительной! Я утонул в этих омутах, напрочь потеряв соображалку — а пришёл в себя только от чувствительного пинка по спине, причём по почкам — не то чтобы сильного, но чувствительного! Собственно, от боли и очухался…
— Ссссследопыт, т-твою зза ногу! — буквально зашипел стоящий почему-то спиной ко мне лейт — Прекратить немедленно! Ты какого хрена творишь?!
— М-мм-э-ээ? — я не успел толком прийти в себя, а потому не очень-то понимал, чего от меня хочет этот надоедливый хмырь, где-то в глубине души даже мелькнуло на миг желание… решить проблему при содействии котов — собственно, именно пришедший мгновением позже страх (я едва не отдал команду на атаку!), продравший морозом по спине, и привёл мозги в состоянии соображать! Поэтому следующая моя фраза стала более членораздельной и похожей на человеческую речь:
— Подожди, чего ты бесишься… э-эм, тарщ-лейнт! И, кстати — это вы меня по почкам только что отоварили? Какого, извиняюсь, лысого?! Между прочим, рукоприкладство в РА, тем более со стороны вышестоящего командования применительно к подчинённым, является уголовно наказуемым действием!
