Проходит этот день,
Один из тысячи, что проносились мимо,
И он не повторим, как все другие,
Из тысячи, когда была любима,
Когда сияла славой жизнь моя.
Но, где бы ни скиталась я,
И тысяча миров мне не заменят
Родимый дом и голоса друзей,
Что слышу я в своих воспоминаниях.
Я воскрешаю прошлое, когда мне грустно,
Оно уже не затмевает разум и не мешает
Жить и в этом дне.
И пусть никто не вспомнит обо мне.
Я свой свершаю путь велением сердца.
И, может быть, в стремлении моем
Вы не найдете ни нужды, ни прока,
Меня вы не вините в том.
Я с вами прибываю лишь до срока,
Когда опять уйду своим путем.
В течение времен я перестала видеть
Прямую череду событий,
Я вижу жизнь, как полотно из нитей,
Что соткано судьбой.
На этом полотне и времена, и души,
И рок сплетаются в одно,
И дай мне Бог, на это полотно
Свой наложить стежок.
Да так, чтоб стало лучше,
И чтоб не упустить заветный срок.
Не просто следовать узорами судьбы,
Преодолеть сомнения и страх,
И ложь, что на чужих устах
Сплетает сети зла.
О, будь добра, судьба! Чтоб я смогла
Замкнуть заветный круг,
И обрести тот мир, что сердцу дорог.
Опять попасть туда, где ждет меня любовь,
Где другом и любимой буду вновь.
Обрывки текста, который он не смог списать со сна, были объединены в рифмы с необычным для его чувством ритма и гениально положены на музыку, в которой он слышал, недописанные им куски.
Эл не смогла бы объяснить ему, откуда знает песню. Игорь невероятным образом, необъяснимым для нее, услышал песню Даниэля, которую певец посвяти ей. Потому Эл не стоило труда собрать текст, напеть мотив и соединить все в музыкальную композицию. С видео было еще проще. Игорь наложил песню на их встречу в горах, но в его съемке не хватало ее.
Игорь был поражен. Его видеозарисовка изменилась, ракурсы стали другими, кто-то поработал над его видеорядом, практически заново отсняв материалы. Он был в ролике по изначальному замыслу. Поскольку он не решился воспроизводить фантастический по его меркам сон, он мысленно наложил текст и музыку, вернее обрывки на, свои воспоминания о встрече с Эл в горах, о ночи ее откровений, о шоке, который пережил тогда. Он не смонтировал запись, потому что в ней не было Эл, он пересматривал записи с ней, которые смог найти, но нигде Эл не была даже близко сравнима с той, что говорила с ним в горах. Она была вторым персонажем нужным для видеоряда. Теперь она была на картинке перед ним, только в капитанском костюме без серой куртки десанта Галактиса. У Игоря замерло сердце, и догадка превратилась в уверенность. Он не мог пошевелиться, оторвать внимание оттого, что видел и слышал. Все было, как он задумал, и текст, и музыка, и изображение. Боль в груди не давала говорить, и он почти прорычал, когда смолкли последние ноты песни.
— Кто это сделал? — спросил он строго у растерянной Ольги.
Ольга делала в его сторону успокоительные жесты.
— Это я, — раздалось из угла. Эл в форме Космофлота показалась из-за занавески делившей пространство студии.
Игорь оцепенел, а потом медленно поднялся с места.
Он часто дышал и ринулся на Эл, как в драку. Ольга смотрела, как они столкнулись, будто намереваясь побороть дуг друга.
— Элька! Элька! — кричал Игорь во весь свой голос.
Он оторвался, радостно поцеловал Эл в обе щеки и опять обнял.
— Эл,— повторил он с блаженством в голосе. — Я боялся спугнуть свою догадку. Я так хотел, чтобы это была ты! Только ты знала, кого не хватает в сцене, только ты! Текст? Откуда?! Ты поняла мой замысел или видела тот же сон?! Все точно! Музыка! Стихи! Ты в горах! Наша пещера! У меня сердце лопнет.
Он действительно схватился за грудь слева. Тут у Ольги сработал рефлекс, она подбежала, но не успела оказать помощь. Игорь обнял их обеих.
— Девчонки! Вот и кончилась эта проклятая война! Мы опять вместе! Только еще дикой тройки не хватает: Ники, Димки и Алика. Но это же дело времени, Эл?!
Ольга поразилась его уверенному заявлению.
Он выдохнул с трудом и уткнулся лбом в лоб Эл.
— Мне нужно воздухом подышать. Пойдем на крыльцо. Сердце прыгает, как бешенное.
Он был возбужден, счастлив.
— Ты ждал? — спросила Оля направляясь к выходу следом на ним и Эл.
— Всегда! — воскликнул он.
"Это он у Димки научился", — подумала Ольга. А еще она подумала, что он сохранил в сердце частичку своей юношеской любви к Эл, иначе, откуда такой восторг. Она очень давно не видела его таким возбужденным, порывистым, как юнец, уверенным и способным на безумство. Все читалось в его лице и поступках. В эти минуты Оля больше радовалась его чувствам и оживлению, чем возвращению подруги.
На крыльце Эл села между ними и обхватила их плечи.
— Не ожидала я такого восторга, — призналась она.
— Боги Вселенной! Капитан, а как я еще могу реагировать?! С души глыбища свалилась! — кричал Игорь.
— И ты о прошлом, — вздохнула Эл.
— Нет. Я о будущем. Если ты покусилась на мое скромное творчество, и удачно должен признать, это значит, что мы живем одними чувствами. И если тебе снова нужен экипаж, я готов хоть завтра. Не могу писать в тиши. Я слышу не музыку, а только эту тишину. Я скучаю по шуму корабля.
— Я тоже больше не летаю, — призналась Эл. — Мне не нужен экипаж.
Она сделал паузу. Игорь с сожалением наморщил лоб.
— Но мне нужны друзья. Если я еще имею на это право.
Тут Ольга обхватила ее шею и с чувством чмокнула в щеку.
— Я очень хотела это услышать, Эл. Алик видел твоего Махали. Я хочу убедиться лично, что он существует. Я с тобой пойду, куда позовешь.
Ольга сказала так и сама удивилась своей великой откровенности. Ей хотелось плакать, радоваться, мчаться куда-то. Она видела профиль Эл с хитрой улыбочкой предвещавшей нечто интересное, и счастливое лицо Игоря, который кивал в след ее словам. Эл перестала улыбаться, что-то вспомнила. Игорь решился спросить:
— Трудно было вернуться? Я не о желании вернуться, из рассказа Алика, я знаю, что ты планировала возвратиться, я о других трудностях.
Эл закивала и поджала губы. Казалось, что ей трудно говорить.
— Я думала, что мне предстоит долго извиняться. Спасибо вам. Давно не было так хорошо. — Она снова обняла обоих. — Как я жила без вас всех? Святые небеса, лучше не вспоминать!
— Не вспоминай, дай времени загладить углы, — сказал Игорь.
— Мы можем для тебя сделать что-нибудь? — спросила Ольга.
— Да, — кивнула Эл. — Ника. Я попросила вернуть ее на Землю. Меня не будет какое-то время. У меня нет планов на ее счет, но если она хочет быть рядом со мной, земная культура необходима ей как воздух. Какое занятие ей подойдет, только не связанное с космосом?
— У-у-у, — протянул Игорь. — Этот случай трудный. Она убеждена, что мы тебя прогнали.
— Контакт необходим. Я попытаюсь, — задумчиво сказала Ольга без уверенности в голосе.
— Так плохо? — поинтересовалась Эл.
Они вместе кивнули.
— Ладно. Пусть сама выберет. Если сама не явится в гости, не зовите. Это мой долг. Я вернусь за ней, когда разберусь, как мне самой существовать.
— Экипажа не будет? — спросил Игорь.
Эл отрицательно часто замотала головой.
Они замерзли и перебрались в дом. Поздний скудный ужин стал паузой необходимой всем троим. Эл холила из угла в угол по комнате, которую можно было принять за гостиную. Игорь принес два сидения с кухни, третье из студии. Выслушав нарекание Ольги по поводу уюта, он пожал плечами.
Эл смотрела в черное стекло окна, вслушивалась в звуки их голосов, к горлу периодически подступал комок. Они не казались чужими, они приняли ее появление, Эл призналась себе, что это ей требуется усилие, чтобы выглядеть нормальной. Окружающее казалось отдаленным отблеском, разговоры друзей за спиной чем-то нереальным. Она отвыкла. Отвыкла от них. Волна восторга сменилась сомнением, естественным в такой ситуации. Она не сразу обратила внимание, что они стоят рядом.
— Ты больше не чувствуешь? — заметила Ольга.
— Не чувствую. Я как выразилась Ника, стала заурядным человеком. Простым смертным. — Эл улыбнулась последней паре слов, они звучали двусмысленно.
Ольга и Игорь переглянулись.
— Так мы и поверили, — заметил Игорь.
— Переубеждать не стану, — ответила Эл.
Игорь посмотрел на нее более внимательно.
— Можно я вернусь в студию и еще раз прослушаю песню? Я хочу это слышать.
— И я, — согласилась Ольга.
Эл последовала за ними.
— Невероятно, — только и смог произнести Игорь после двух прослушиваний.
— Как давно ты видел сон? — спросила Эл.
— Я не вспомню точно. Сейчас сверюсь с первой записью.
Он пересматривал свои заметки и из угла спросил:
— Встречный вопрос: откуда ты ее знаешь?
— Ее пел один мой знакомый музыкант. Не могу сказать, как далеко и как давно это было.
— Песня посвящалась тебе? Я не ошибся?
— Нет. Не ошибся.
— Я нашел первые эскизы, — сообщил Игорь. — Дата старая. Год уже прошел, как ребята тебя искали. От них не было известий. Этот сон был как облегчение, словно весть о вас троих. Я услышал реальную песню? Во сне ее пел я. Поэтому мне казалось, что я ее сочинил. Мысль не знает границ. Значит, она существовала до меня?
— А вдруг тот далекий певец услышал ее после твоего сна, — предположила Ольга.
— Я запомнил только отрывки, а он знал всю. Это я услышал то, что сочинил другой.
— Эл, а ты какого мнения? Ты знаешь обоих, — поинтересовалась Ольга.
— Я допускаю и то, и другое. Тот певец именовался так условно, он пел то, что отзывалось в его чутком существе, не он сам, а мир, который его окружал, был автором его песен.
— Согласен. Всегда говорил, что музыка звучит везде, нам дано или не дано слышать ее, — задумчиво проговорил Игорь. — Песня о тебе. Мы оба были правы.
Он одарил Эл добродушной улыбкой. Потом посмотрел шутливо заискивающе.
— Эл, я хочу путешествовать. Ты понимаешь, о чем я? Чтобы писать, мне нужно вкусить странствий. Едва я так решил, и возникла ты. С момента окончания войны я не сочинил ничего стоящего, словно она питала мое вдохновения, как ни страшно это звучит. Возможно ли, что мы объединимся не на почве полетов, а по другому поводу? Вместе, как прежде.
— От меня у вас одни неприятности. Вас уже допрашивали, судили, лишали званий, взрывали, — удручающая картина выходит, — заметила Эл.
— А еще мы летаем лучше прочих, отлично разбираемся в других цивилизациях, даже в пиратах, свою работу мы знаем на таком уровне, который другим за половину жизни не достичь. Спорить глупо, обстоятельства были еще те, но и опыт соответствующий. Быть может, эти трудности были необходимы, чтобы подготовить нас к важным событиям? — с воодушевлением говорил Игорь.
— Говорит, как в зеркало смотрит, — иронизировала Ольга.
— Я так чувствую. Поэты редко ошибаются.
— Самонадеянно, — возразила Эл и впервые поняла, что у нее вырвалась фраза присущая ей прежней.
Но Игорь не обиделся.
— Я видел и другие сны, — заявил он. — Если сбудется хоть один, я поверю, что они все вещие.
— Ребята — в двадцатом, мы — здесь, только чудо может нас объединить, — вздохнула Ольга.
Игорь посмотрел на Эл, понял, что ему не стоит настаивать. Он подумал о том, что, так называемое, чудо уже случилось однажды. Потом повторилось снова спустя время. Автор чудес стоит у окна его студии и с сомнением на лице трет подбородок. Он только что обратил внимание, что Эл изменилась.
— Глава 6 "Старая гвардия"
Бишу предстояло играть роль гостеприимного хозяина и первое время хранить в тайне появление Эл.
Встреча с Максимилианом Лондером и Расселом Курком была назначена еще полгода назад, точно в день рождения Лондера. Оба постоянно были заняты, долго договаривались, тогда Бишу сам предложил этот день и настоял на нем. Теперь Лондера ждал непредвиденный подарок, от которого сердце старого космобиолога могло не выдержать. Поэтому Эл приняла решение появиться позже, когда Бишу подаст сигнал.
Они прилетели вместе на одном катере.
Курк был мрачен, видимо устал после рейса. Он предпочитал теперь связи с Галактисом, продолжая начатое когда-то дело переговоров с пиратами по освобождению пленных. Курк единственный, кто остался в действующих экипажах, команда Эл перестала летать, едва объявили перемирие. Идея поисков Эл казалась ему шальной, он обвинял молодых людей в том, что они оба никак не согласятся жить своей жизнью, им не в чем было себя винить. Их возвращение Рассел не застал, поэтому знал лишь, что Эл нашли, но Дмитрий и Алик были уже далеко, когда он вернулся. Он не жалел, что его не посвятили в подробности, устал уже и от затянувшейся истории с Эл, и от упрямства своих молодых друзей. Он оставил этот этап в прошлом.
Лондер сделал то же самое. Он старел, волнения бурной военной жизни бывших молодых товарищей по экипажу и капитана Эл вызывала в нем беспокойство и чувство, что помочь он им не может. Он пытался отечески заботиться об Ольге, но девушка была увлечена своим переживаниями, он оставил ее в покое. Он вел большую научную работу и пользовался данными, которые однажды предоставила ему Эл, но ей уж точно не мог помочь. Он всегда помнил, что имеет дело, если не с человеком, то с существом незаурядным, которое нельзя объяснить законами биологии, физики и вообще науки. Эл — феномен из другой плоскости, постичь его может только сама Эл. Он относился к ней с любовью и уважением, как к другу и равному коллеге. Его симпатии всегда были на ее стороне, чтобы она не вытворяла в прошлом.
Они расселись в гостиной. Точнее сели Бишу и Лондер, а Курк смотрел в окно на таящий снег и думал о своем. Бишу поинтересовался:
— Что тревожит тебя, друг мой?
— Прошлое, — буркнул Курк.
— Ты не рад встрече? — опять спросил Бишу.
— Мне некогда было сосредоточиться на ней. Прости, — сознался Курк.
— Прощаю. На друзьях не нужно сосредотачиваться, на то они и друзья. Поделись своей тревогой.
— Меня тревожит, что Димон Королев, сукин сын, не убрался в свой двадцатый век. А клялись оба.
— Ну-у, — протянула Лондер. — Если речь дошла до сукиного сына, то дело сложное. Ты выучил много слов из их времени, даже я тебя уже понимаю.
Рассел много занимался двадцатым веком, языками, историей, культурой, но не делился выводами, только скользили фразы из прошлого в языке, он вставлял их время от времени для усиления впечатления.
— И что он сделал? — сдерживая улыбку, спросил Бишу.
— Ничего дурного, — смягчился Рассел. — В район шестнадцатого щита прыгнул корабль. Восемь одиннадцать.
Он посмотрел на Лондера, дождался, когда тот удивится и продолжил:
— Прыжок такого корабля — сущая теория. На борту экипаж из восьми дублеров до двадцати лет, воспитанных на этом же корабле. Они не знали о переброске такого уровня.
— Опять будут таскать детей на допросы, — заворчал Лондер. — Среди них нашелся гений.
