Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На меня вдруг навалилась апатия. Да что за день такой дурацкий, каждый норовит упрекнуть и объяснить, какие мы были идиоты, даже толком не разобравшись в ситуации. А Ксиль как назло...
Где-то за туманом крыльев взвыли на два голоса.
— Ди, перестань, — я поморщилась, массируя пальцами виски. Где-то в глубине черепной коробки начинала зарождаться мигрень. — Я уже поняла. Сначала Клод, потом мама, теперь ты... Осталось только нотации от Тантаэ дождаться для комплекта. Да, мы повели себя необдуманно, но ведь закончилось все хорошо?
— Ты еще скажи, что больше так не будешь, — слегка поостыл Птица. Теперь, когда он успокоился и перестал кричать на меня, как на школьницу, стало заметно, что ему пришлось несладко. Под глазами залегли тени, губы обветрились и потрескались... и даже светлые волосы заметно потускнели. Переживал за Джайян. Боялся. — Как дети, честное слово... Впрочем, вы и есть дети — равейны, если не ошибаюсь, становятся совершеннолетними только в пятьдесят. И глядя на вашу чокнутую компанию, я что-то не хочу навязывать человеческие стандарты. Ладно, хватит дуться, идем в гостиную, — он сочувственно хлопнул меня по спине, и я поморщилась. — Там чай остывает и ждут твои подружки — в полном составе. Эти, — Ди кивнул на заметно сократившееся и притихшее туманное пятно, — и без нас разберутся. Им есть, что сказать друг другу.
"Ох, надеюсь, они не очень покалечатся", — подумала я, следуя за Птицей. У Тантаэ сил, конечно, не хватит с Ксилем справиться, но вот Максимилиан вполне может случайно не сдержаться — или не рассчитать.
Идти оказалось не далеко, буквально в соседнее помещение. И обстановка там была гораздо уютнее, чем в зале, который мы покинули. Паркет того же темного оттенка, но гораздо более потертый, гобелены — с разрушенными замками, с осенними пейзажами. Справа почти всю стену занимал книжный шкаф со стеклянными дверцами. У окна расположились два дивана, которые и оккупировали мои подруги, и небольшой журнальный столик, заставленный кружками с чаем и вазочками со сладостями. Феникс тихонько дремала в наушниках, вцепившись пальцами в кружку, Айне разглядывала книги, а Джайян с Этной болтали вполголоса.
Вот Этна-то и заметила меня первой.
— А вот и наша потеряшка, — многообещающе улыбнулась она, наматывая на палец огненно-рыжую прядь. — Ну что, готова к головомойке? — я рефлекторно отступила на полшага назад и едва не врезалась в Птицу. — Ладно, расслабься. Я уже этим, — она кивнула на огненную мастерицу и Джайян, — все высказала. И как вы могли без меня упилить, а? Все, на следующую базу пойдем полным составом, чтоб аж земля содрогнулась.
Пока что содрогнулась только я. Нет уж, хватит с меня "великих битв". Пусть этим Риан занимается вместе с кланами.
— Найта! — радостно завопила очнувшаяся от дремы Феникс и вскочила на ноги, чудом не опрокинув собственную чашку. — Мы уж думали, что Ди тебя от огорчения случайно убил насмерть...
— Убил насмерть? Это как? — немного насмешливо поинтересовался Птица, подсаживаясь к Джайян. Судя ее по надутому виду, ей тоже досталось от Ди, и мириться с ним она пока не собиралась. Впрочем, маг, как обычно, игнорировал обиды своей "Джей", прекрасно понимая, что они все равно никуда друг от друга не денутся. — Расскажи, может, возьму на вооружение.
— Ну, просто убил, — подумав, жизнеутверждающе исправилась Феникс, плюхаясь обратно на диван. Я устроилась рядом с ней. — Ты ее тоже поругал, как нас?
Птица только устало махнул рукой и потянулся за крекером. Сладкое он не особенно уважал, но пустой чай ему пить явно не хотелось.
— Вас бесполезно ругать. Один бардак в голове. Ведьмы, что еще скажешь? — вздохнул он. — Джей, хватит хмуриться. Будешь шоколадку? Или карамельку?
— Не ведьмы, а равейны, и не Джей, а Джайян, — угрюмо поправила его она, вгрызаясь в конфету с таким видом, что на месте Птицы я бы на всякий случай отодвинулась подальше. Мне как-то сразу вспомнилось, что аллийское восклицание "Dshiay-уan!" равносильно нашему "Берегись!" или "Кто не спрятался, я не виноват!", хотя переводится прямо, как "ураган начинается". А "dsheia" — это просто "дуновение". Разница есть... — И ругать нас не за что.
Ди страдальчески возвел глаза к потолку.
— Я же говорю — абсолютная безответственность. Конечно, к тебе это не относится, Айне, — он обернулся к пророчице, до сих пор не проронившей ни слова. — Спасибо, что предупредила.
— Не за что, — спокойно откликнулась она. — И, кстати, чего-то подобного и следовало ожидать. Северного князя опьянила неожиданно вернувшаяся мощь, и он кинулся мстить, а наша Нэй ради него готова на любые глупости. Феникс тоже достаточно рисковая особа, чтобы ввязаться в почти смертельную авантюру, да и Джайян — та еще сорвиголова... Не понимаю только, как вы Клода уговорили.
Любопытно. Такие разные люди — и все решили, что Максимилиан может вернуться только ради мести. Вот что значит один раз показать себя абсолютным эгоистом...
— Клод сопротивлялся, но недолго, — честно призналась Феникс. — В конце концов, Эмиль же мне обещал "силу огня"... А личный дракон вроде подходит под это описание. Или как?
Айне явно придерживалась мнения "или как", но высказаться ей не дали.
— О, Феникс! — восхищенно пропели подозрительно знакомыми голосами. Я оглянулась. Парочка шакаи-ар — высоких, светловолосых и загорелых, как спасатели с пляжа, подпирала с двух сторон дверной проем.
— О, несравненная...
— ...повелевающая огнем...
— ...непобедимая эстаминиэль!
— Ой! — пискнула Феникс и сделала попытку потеряться между мной и Этной. Однако новоприбывших это не смутило. Расточая белозубые улыбки, шакаи-ар аккуратно подвинули нас, удобно располагаясь справа и слева от огненной мастерицы, благо на диване места хватало.
Выражение лица у Феникс было престранным — дикая смесь счастья, смущения и предчувствия нагоняя.
— У меня в глазах двоится, или вы все-таки близнецы? — несколько ошарашенно поинтересовался Ди и раскашлялся, отхлебнув в растерянности слишком много горячего чая.
— А вот и мимо, — ухмыльнулся тот, что сидел слева от Феникс. — Мы не близнецы и даже не двойняшки. Мы...
— Братья, — закончила я, сообразив наконец, кто почтил нас своим присутствием. — Привет, ребята, простите, не сразу узнала. Ди, знакомься — Шеан и Теа. Он, — я указала на того, что выглядел посерьезнее, — Теа. Младший. Разница в год и четыре месяца, правильно?
— Правильно, — кивнул тот, которого я определила, как Шеана, и собственническим жестом закинул руку на плечи Феникс, которая хоть и залилась нежным румянцем, но возражать не стала. — Приятно познакомится, Ди. Остальным мы уже были представлены — года два назад... Правда, тогда это вышло довольно сумбурно.
Смутно вспомнился эпизод — праздничный вечер в честь победы над инквизицией в Зеленом, Риан благодарит тех, кто помогал спасать пленных ведьм на заброшенном заводе... Шеан и Теа точно были в числе приглашенных. И, кажется, потом я потащила светловолосых братьев, а еще Рейвена, Берга, Эйтана — в общем, тех, с кем успела подружиться во время сражения за город — представлять моей звезде и близким. И, знакомя всех со всеми, конечно, поперепутала имена. Забавно получилось, что ни говори.
Теа улыбнулся — то ли своим мыслям, то ли моим.
— А ты молодец, Найта. Надо же, мало, что запомнила нас с того времени, так еще и определила, кто есть кто. Как сумела?
Я скорчила таинственное лицо и доверительно сообщила:
— Жуткое-жуткое колдовство. Ну... На самом деле наугад сказала, — призналась я. Братья обменялись многозначительными улыбками. — Не обижайтесь, но вы ужасно похожи.
— Вот и замечательно, — хорошо отрепетированным хором откликнулись они. — Мы очень стараемся. Даже подстриглись одинаково, видишь? — кланники синхронно повернулись затылками, демонстрируя достаточно короткие — в сравнении с прежней прической — волосы. Всего лишь до середины шеи, не более.
— Круто-круто, сил нет, — выразила общее мнение Этна и лениво потянулась за яблоком. — Впечатляет. Кстати, о впечатлениях. Вы всегда так с нашей скромницей здороваетесь или только сегодня расстарались? — полюбопытствовала она. Феникс мрачно зыркнула исподлобья и приняла независимый вид — насколько это возможно рядом с покровительственно поглядывающими на тебя князьями. — Или просто поиздевались?
— А чего тут издеваться-то? — оживленно откликнулся Шеан и продолжил нарочито театрально: — Ведь свершенное деяние достойно всяческих похвал! Практически голыми руками захватить гнилое логово врага и освободить узников из сырых темниц — узнаю прежнего Максимилиана! И то, что вы, эстиль, и наша красавица... — он с нежностью чмокнул Энни в висок. — Составили ему компанию и умудрились выйти из битвы без единой царапины — заслуживает восхищения!
— И уважения, — добавил Теа с меньшим энтузиазмом, но гораздо серьезнее. — Немногие решились бы на подобное. Весь Северный клан в восторге. И лично я не против устроить в честь нашего Ксиля что-нибудь... гм, что-нибудь этакое.
— Aia, Ksiel! — выкрикнул вдруг по-аллийски Шеан и вскочил — на спинку дивана, со спинки — на пол.
Теа с нечленораздельным воплем сиганул к брату, переплел с ним руки — и по комнате закружился опасный "волчок". Полыхнули цветным заревом крылья, захрустели под ногами осколки чашки и рассыпанная карамель, но шакаи-ар было все равно. Они только хохотали, как сумасшедшие, а в мыслях звучало рефреном: Aia, Ksiel. Вернулся. Вернулся!
Эти двое были сейчас счастливы так, словно, к ним вернулся не князь, а божество. И звонкое "Aia!" было молитвой для него.
Внезапно полыхание крыльев угасло, и бешеный "волчок" распался на две почти человеческие фигуры, до жути неподвижные.
— А ведь ты спасла Ксиля, Найта, — даже не серьезно, а торжественно произнес Теа. — Для нас он действительно как один из вечных. А теперь и тебя будут... как это говорится?
— Носить на руках, — с кривой усмешкой подсказал Шеан и отвернулся. На мгновение меня обожгло чужой ревностью, острой и горькой, как чили-перец.
"Вряд ли Дэйру это понравится. Немытые руки подозрительных шакаи-ар — фи, как негигиенично", — пришла в голову абсурдная мысль, и я едва сумела проглотить неуместное хихиканье, а потом задумалась. Интересно, как там сейчас целитель? Все еще лечит наследницу рода от "тюльпанной лихорадки" или уже возится с другими пациентами? Наверное, Дэриэлл бы тоже меня отчитал, или вовсе — устроил трепку, как Тантаэ Максимилиану. В любом случае, аллиец обозвал бы мои действия глупостью и верхом безрассудства. Так и вижу, как целитель хмурится и начинает читать мораль.
Боги, а ведь на самом деле он далеко...
— Найта? — я вздрогнула. Слишком внимательная Айне смотрела на меня беспокойно. — О чем задумалась с таким грустным лицом?
— А... ни о чем, — пожала плечами я. Больше никто в комнате не заметил резкой перемены моего настроения. Шеан и Теа вновь закружились серо-золотым вихрем — словно они только сейчас поняли, что Максимилиан на самом деле жив и умирать не собирается. Джайян и Ди были заняты выяснением отношений — вполголоса, из чего я делала вывод, что обиды на сей раз не такие уж серьезные. Этна и Феникс, сдвинувшись на другой конец дивана, о чем-то перешептывались. Судя по непрекращающемуся хихиканью и их заалевшим щекам, тема для разговора попалась волнительная. — Так, чай остыл, а выливать жалко.
— Давай подогрею, — улыбнулась пророчица. — Могла бы и сама, Нэй... Впрочем, все же лучше это сделаю, мне легче — манипуляции с водой.
Тонкий палец с коротко остриженным ногтем осторожно прошелся по кромке чашки, и над темно-коричневой поверхностью взвился клубок пара. Я вспомнила, как развлекала такими же фокусами с заморозкой-кипячением кофе Ками и улыбнулась. Сколько же всего произошло в последние годы!
— Странная у нас судьба, да, Айне? — чашка теперь обжигала пальцы. Держать ее было почти больно. — Иногда мне кажется, что до определенного момента мы не жили — так, репетировали настоящую жизнь. А потом дошли до поворотной точки — и вдруг все изменилось и обрело смысл.
Желтоглазая пророчица склонила голову набок. Взгляд у нее стал грустным.
— И когда она, по-твоему, была — эта поворотная точка? В ту ночь, когда ты встретила Максимилиана?
— Ну... — еще недавно я бы так и ответила, но сейчас почему-то сказала совсем иное. — Нет, наверное.
— А когда же?
Шеану и Теа надоело дурачиться вдвоем, и они попытались выдернуть к себе Феникс. Та сопротивлялась, но, кажется, больше по привычке или из вредности, а Этна рада была поддержать подругу и хохотом вцепилась в ее руку. Огненная мастерица оказалась в положении каната — каждый тянул "добычу" в свою сторону и не хотел отпускать. Окончательно помирившиеся Птица и Джайян сидели в обнимку, грея руки об одну кружку, и наблюдали за творящимся вокруг беспорядком с такими блаженными улыбками, что было абсолютно ясно — мысли их витают далеко от этой комнаты.
— Помнишь, лет шесть или семь назад, на празднике по случаю твоего дня рождения, мы заговорили о будущем? — медленно начала я, аккуратно подбирая слова. С кем-то другим так откровенничать вообще бы не получилось, но Айне — другое дело. Уж ей ли не знать всю горечь сожалений о несбывшемся. — Ну, кому какие мальчики нравятся и кто кем хочет стать после школы... Джайян еще тогда пожаловалась, что уж больно скучные у нас мечты. И мне тогда подумалось — действительно, как тоскливо. Учеба, работа, признание в обществе, свадьба с каким-то там идеалом... И отчаянно захотелось какого-то чуда. Все равно, доброго или злого, лишь бы жизнь не прошла серо и бессмысленно. Тогда я еще не знала, какая у меня будет ступень после инициации, да не надеялась на высокую. На вечную молодость, привилегию эстиль и тех, кто еще выше рангом, даже не замахивалась — думала, проживу лет двести, как самая обычная равейна. Двести лет скуки, представляешь! И тогда на одну секунду, на одно маленькое мгновение мне захотелось обменять эти двести лет на одну короткую, но яркую жизнь.
Этна, коварно ухмыльнувшись, выпустила Феникс. Та пробкой вылетела с дивана и умудрилась повалить обоих шакаи-ар. Пока хохочущая куча на полу пыталась распутаться и определить, где чьи руки-ноги, а Этна наблюдала за действом, попивая остывающий чай, сладкая парочка Ди-Джей на соседнем диване украдкой поцеловалась.
— Знаешь, а ведь у меня тоже было что-то похожее, — вдруг созналась Айне, и я, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, что она имеет в виду. — Только не в тот день, а раньше — месяц или неделю, сейчас уже не вспомню. Тогда еще в нашей школе одна парочка поженилась, с согласия родителей. Я подумала — вот ведь, семнадцать лет всего, а уже так счастливы! И... — она запнулась. — И тогда я впервые решилась заглянуть в свое будущее. Далеко, как только смогла... Знаешь, что там было? — глаза ее сверкнули голодной волчьей желтизной.
По спине пробежал холодок.
— Нет.
— Ничего, — без улыбки ответила пророчица. — Ничего. Ни семьи, ни любви. Только дар предвиденья, становящийся от года к году все сильнее. И меня обуял страх. Он заставлял погружаться глубже и глубже в перепутанные варианты будущего, пока в одном из них я не увидела угасающий дар — и свою семью. Счастливую семью!
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |