Тонкий мир

Жертвы всегда есть.

Но маленькой хрупкой Нэй пока можно еще не знать об этом и доверчиво смотреть на мир зелеными, как вода в лесном озере, глазами. А он-то, Дэриэлл, уже не мальчик.

Не на кого перекладывать вину. Мы сами виноваты в своих поражениях.

Дэриэлл упустил свой шанс. Единственный. Всего-то и надо было потянуть с визитом к "больному". Найте целитель солгал: не оставалось в запасе у Максимилиана этих тридцати восьми часов. Три, в лучшем случае. Так просто — не убийство даже, а просто неоказание помощи.

Кто бы осудил?

Меренэ, пожалуй, даже зауважала бы.

Но Дэриэлл привычно определил в жертву себя. Понадеялся на благоразумие Найты, на то, что увидев их рядом, его и этого жалкого князя, она поймет, какое чувство у нее настоящее, а какое — наносное, навязанное, неправильное. Но эта доверчивая девочка продолжала с восхищением и болезненной нежностью смотреть на своего монстра, даже когда он едва не убил самого Дэриэлла.

Что это, если не любовь?

Мы строим замки из песка — и превращаем их в мусор. Сами. Своими руками...

И будь Дэриэлл хоть немного умнее, то в хрустальной тишине Кентал Савал он ненавидел бы соперника и думал о том, как очернить его в глазах Найты. Так было бы легче.

Но отчего-то сейчас Дэйр вспоминает совсем другое. То, как жизнь возвращалась в искалеченное тело. Как горячая вода смывала грязь с белой кожи, нежной, словно у ребенка, и как появлялся на острых скулах слабый румянец. Как внезапно открылись синие-синие, цвета природного азурита, глаза, и князь Максимилиан совершенно четко сказал: "Спасибо", а затем снова впал в забытье.

Дэриэлл тогда перепугался — аж до слабости в коленях, потерял равновесие и позорно свалился в ванну.

Найта, слава богам, ничего не заподозрила и поверила сбивчивому, совершенно неправдоподобному объяснению.

Маленькая. Наивная. Влюбленная...

ГЛАВА 3: ПЕРЕДЫШКА

У меня началась истерика — в самом медицинском смысле слова. Вот уже пятнадцать минут я рыдала-рыдала-рыдала и никак не могла успокоиться. Все это время Ксиль молчал и терпеливо позволял разводить сырость на своей футболке.

Ну, строго говоря, это была моя футболка. И не самая новая. И не самая симпатичная. Просто большая черная футболка, которая первой попалась под руку.

Боги, о чем я думаю...

— Над чем хихикаешь? Скажи, может, я тоже посмеюсь, — предложил князь. Странным было выражение его лица — и радость, и умиротворение, и недоверчивое ожидание того, что кто-нибудь сейчас ворвется и скажет, что все это сон. Как будто Ксиль никак не мог до конца осознать, что он теперь в безопасности.

— Над своими мыслями.

— Какими?

— Глупыми, — честно призналась я, отодвигаясь от него. — А ты сам не слышишь?

— Я пока весьма ограничен в способностях, — Максимилиан механически взлохматил свои волосы и сонно потянулся, улыбаясь. — Регенов уже хватает, но я притормозил их возобновление в крови, чтобы голод сильно не мучил. Уже как-то вошло в привычку ощущать себя человеком, а не шакаи-ар, — добавил он слегка виновато.

— Все равно ты на человека не похож, — улыбнулась я. — Дело даже не в когтях и клыках, а в пластике движений и в чем-то особенном. Ну, как ты идешь, как голову поворачиваешь... даже как просто сидишь. Так что там с восстановлением функций организма? — оборвала я сама свои размышления. — Расскажи мне, как своему целителю, — и легонько ткнула его кулачком в бок.

— Самочувствие хорошее, — чуть рассеянно ответил он, прислушиваясь к себе. — А телепатия, гравитационное моделирование и прочее — дело привычки. У меня в последний год возможности тренироваться не было, сама понимаешь. Из-за яда пришлось уменьшать количество регенов до минимального, а значит и способен я был не на многое. Не больше, чем обычный человек. А сейчас... Восстанавливаюсь потихоньку. С эмпатией хорошо, с телепатией уже хуже, регенерация... ну, регенерация не навык, поэтому болячки у меня подживают. Жаль, материала в организме не хватает на физическом уровне, а преобразовывать энергию регенов в материю — пока сил нет, все резервы по нулям. Мне бы на охоту... — тоскливо протянул он. — Как, не одобряешь убийства во имя одной скромной шакарской жизни?

— Нет, — решительно ответила я.

— Совсем-совсем? — хитро сощурился Ксиль.

— Обойдешься пока, — возразила я нарочито строгим тоном. — Сам говорил, что для восстановления массы тела и энергетических ресурсов шакаи-ар не брезгуют и обычной едой. Или врал?

— Не врал, — твердо ответил Максимилиан. В голосе его сквозила грусть. Видимо, пожалел, что в свое время не навешал мне лапши на уши. — Мне сейчас все равно, чем питаться, главное, побольше, — чуть виновато улыбнулся он. — Конечно, мое внезапное выздоровление сильно все осложнило, но...

— Да уж, внезапное, — хмыкнула я, ощущая некоторую гордость за свои научные достижения. Только сейчас до меня начало доходить, что противоядие прошло полевые испытания и, следовательно, может уже быть внесено в копилку моих "открытий". Ну, и Дэйра заодно, если по справедливости судить. — Между прочим, оно вполне ожидаемое. Если бы ты почаще вникал в научные новости, то услышал бы, что около года назад Дэриэлл эм-Ллиамат вместе со своей ученицей разработал антидот для "солнечного яда". Шумиха тогда поднялась... Погоди, а почему осложнило? — с опозданием дошел до меня смысл фразы.

Князь рассеянно потеребил бахрому на покрывале.

— Потому что оптимальным вариантом было, если бы ты меня в запале убила. Смерть по естественным причинам тоже подошла бы... А теперь придется искать другие варианты. Ты не думай, я безумно рад тому, что остался жив, — улыбка осветила его лицо, преображая, как солнечный луч — монотонно-белое заснеженное поле. — Просто не вполне еще осознал это, да и в последнее время отношение к смерти у меня сильно изменилось. Значит, говоришь, я обязан спасением твоему аллийцу? Как там его, Дэриэлл?

— Именно так. Не придуривайся, — нахмурилась я. — И не меняй тему. Почему ты хотел умереть? Знаешь, это немного... — я запнулась — не в твоем стиле.

— Это совершенно не в моем стиле, — авторитетно заявил Ксиль. — Я, скорее, кого-нибудь другого убью, а сам выкручусь. А что касается причин моего, гм, глубоко личного решения сдохнуть и дальнейших планов... Ты не против, если я тебя немного пошантажирую и пообещаю рассказать все в подробностях за ужином? — невинно предложил он, но в конце фразы прорезались такие голодные интонации. Я нервно сглотнула. — М-м-м?

— Мне казалось, что ты и так уже наелся, — проворчала я и вытянулась на покрывале, вслепую нашаривая на столе бутыль с "энергетиком". — Дэйр чуть не прибил тебя, когда ты его цапнул.

— Покусал твоего друга? — развеселился Максимилиан. — То-то мне мерещился во сне замечательный вкус! Если Дэриэлл и наяву такой же, то я не прочь немного... — он многозначительно умолк.

Бедняга Дэйр. Насколько я знаю Ксиля, он точно попытается повторить свои "бессознательно-инстинктивные" подвиги. И вряд ли это кончится чем-то хорошим — для обоих.

— Друзей не едят, Ксиль. Ни сейчас, ни потом, — полушутя, полусерьезно сказала я. — Во-первых, это невежливо, ведь ты обязан ему жизнью, а во-вторых, Дэриэлл — целитель, насколько ты помнишь.

— Ну и что? — невозмутимо отозвался Северный князь. — Можно подумать, я его этим убью. Так, попробую слегка на зубок...

В памяти почему-то всплыло светящееся от счастья лицо немолодой блондинки, ставшей "жертвой" Тантаэ. Кажется, она после своего приключения недовольной не видела...

Впрочем, это все не важно.

— Дэриэлл потом или жареная курица с картошкой — сейчас? — вкрадчиво поинтересовалась я, направляясь к выходу. Максимилиан фыркнул. — Если выберешь курицу, то спускайся вниз, на кухню. Как раз собираюсь готовить.

С этими словами я аккуратно прикрыла дверь и неторопливо направилась вниз. Курица, наш гипотетический ужин, должна была валяться в морозилке с прошлых выходных, а картошку я еще днем притащила из подвала... кажется. После всего того, что произошло этим вечером, я уже ничего не могла сказать с уверенностью — в голове перепуталось.

К счастью, заледеневшая тушка так и лежала спокойно на полке, не нарушая моих планов по перевоспитанию шакаи-ар, и вскоре заскворчало на сковородке масло и поплыл по кухне запах жареного лука.

— Я решил, что сейчас лучше курица в зубах, чем аллиец в лесу. Тем более что с твоим Дэйром мы потом как-нибудь сами можем договориться, — проникновенно улыбнулся Ксиль, усаживаясь на стул задом наперед. — Тебе помочь чем-нибудь?

— Картошку почисть. Справишься?

— Обижаешь!

— Ножик в ящике.

— И без него обойдусь, — Максимилиан выразительно подул на блестящие черные когти.

Маразм. Ножиком в любом случае удобнее. Впрочем, сколько в Академии ходило историй о магах, которые теряли свою силу, и долгое время после восстановления способностей даже галстуки гладили волшебством.

Видимо, у Северного князя тот же случай.

— Вроде того.

— Читаешь мысли?

— Да. Тренируюсь. Ты не против?

— На здоровье. Ты красный перец любишь?

— Отдельно — не очень, а вот в каком-нибудь блюде — почему бы нет?

— Вот здорово, — искренне обрадовалась я. В нашей семье перец в огромных количествах в пище нравился только мне. Брат говорил, что это вредно, а мама и вовсе постоянно сидела на разных диетах, и в половине из них нельзя было употреблять соль или острые приправы.

— Тебе со мной вообще повезло, — ласково заверил меня князь, стряхивая с когтя шкурку. Тоненькая какая, надо же. Ножом бы так точно не получилось.

— Угу, ты редкая прелесть, — кивнула я, стирая с лица луковые слезы. — И в качестве особой награды за свою исключительность, можешь взять вон тот стакан с зельем и выпить за здоровье Дэриэлла. Когда дочистишь картошку, разумеется.

— Уже дочистил. Куда ее теперь, в кастрюлю?

— Давай сюда. Я сама.

— Держи. Хм, а ты уверена, что это не яд? Слишком уж аппетитно пахнет, — Максимилиан принюхался к зелью.

Я проглотила смешок. "Энергетик" был приготовлен на кровяной основе, как многие старинные колдовские зелья. Донорами поработали, разумеется, мы с Дэйром, а целитель к тому же добавил в состав слабый растительный наркотик, запах которого был привлекателен для шакаи-ар, чтобы "пациент" даже без сознания тянулся к напитку. Интересно, как ощущал Ксиль вкус такого "коктейля"?

— Это энергетически насыщенное зелье, — пояснила я вслух, хотя князь наверняка успел уже покопаться в моей голове. — А с моей точки зрения, кстати, оно пахнет довольно противненько.

— На вкус и цвет, как говорится... — пожал плечами Ксиль и осторожно отхлебнул эликсира. — М-м-м, неповторимо... — он блаженно зажмурил глаза. — Кажется, я сейчас так накачаюсь силой, что даже смогу раскрыть крылья... Хотя сходить на охоту было бы лучше.

— Успеешь еще, — проворчала я, отдирая лопаточкой чуть пригоревший лук. Залюбовалась на довольного князя и проворонила... Ну, надеюсь, не очень заметно будет. А коричневый оттенок... Гм, пожалуй, блюдо так поинтересней смотрится.

— А ты оптимистка, — поделился со мной наблюдением Максимилиан. — Раньше такой не была. Вечно копалась в себе...

— А по-моему, я всегда была жутко наивной девушкой. Да и теперь не лучше, — крышка опустилась, отсекая божественные ароматы. Все, теперь только ждать.

— Не сказал бы, — задумчиво возразил князь. Страшно худой, в старых брюках и заношенной футболке, с пустым граненым стаканом Ксиль немножко напоминал пьяницу — до того момента, как он поднял голову и посмотрел на меня удивительно серьезным взглядом. — Да и наивная — не значит оптимистка. Теперь ты... как бы это выразить... Ищешь во всем хорошие стороны. Специально. Хотя плохие подмечаешь прежде всего. Любопытный парадокс.

— Ох, тебе психологом надо работать, — рассмеялась я, подпирая подбородок кулаком. Смотреть на Ксиля было приятно. Даже такого, растерявшего свою неземную красоту. Он стал каким-то более... настоящим, что ли? Близким? — И, кстати, раньше и ты так в людях не копался.

— Почему же, копался, просто выводы не оглашал. А в последнее время это едва ли не стало моим хобби, — невесело усмехнулся Ксиль. — Строго говоря, я вообще ничего не мог делать, только лежал целыми днями и думал... В основном, о собственном идиотизме.

— И?..

— Расскажу обо всем подробно, обещаю, — князь молитвенно сложил ладони. — Но только после плотного ужина.

— Завтрака.

— Пускай завтрака... Главное, чтобы сытно было.

"Он не хочет разговаривать о своих приключениях", — влез с комментариями Рэмерт. Я вздрогнула от неожиданности.

"Подслушивал? А тебе не кажется, что это — личное?"

"Я немного беспокоился за тебя, детка, — обиженно отозвался некромант. — Мало ли, что взбредет в голову шакаи-ар?"

"Боги, какое благородство, — саркастически заметил новый голос. — Можно подумать, ты сможешь как-нибудь мне помешать, если я захочу что-то сделать".

"Ба, какие люди! То есть нелюди, — не менее ядовито отозвался Мэйсон. — И какая потрясающая самоуверенность. Знаешь, дорогой, в ее браслете заложены очень любопытные функции, которые могут стать сюрпризом даже для такого, как ты".

"Спасибо за предупреждение, очень мило с твоей стороны. Теперь не станут".

"Да не за что, голубчик. Если ты хотя бы подумаешь о..."

"А, так ты и мысли мои читаешь, наверное? Как интересно!"

— Заткнитесь все! — заорала я вслух, роняя крышку от сковородки. Максимилиан заливисто расхохотался. — Это, в бездну вас всех, моя голова, а не конференц-зал! Хотите пообщаться — идите к зеркалу или берите мобильный! — крышка, вывернулась из пальцев и снова загрохотала по полу. Князь, все так же посмеиваясь, наклонился за ней и сам пристроил обратно на сковородку. — Я себя так чувствую... шизофреничкой. Ксиль, вмешиваться в чужие разговоры невежливо...

— Так он первый начал подсматривать! — возмутился князь.

— Неважно, — твердо возразила я. — За собой смотри.

"А ты, Рэм, лучше заблокируй на время связь".

"Но..."

"Никаких "но". Если придется действовать с помощью магии, ты мне ничем не поможешь. Скорее, наоборот, отдачу схлопочешь".

"Как скажешь", — неохотно согласился некромант, и в голове стало блаженно пусто.

Красота.

На время на кухне воцарилась идиллия. Я возилась с готовкой, то помешивая, то добавляя специи, Максимилиан с отстраненным выражением лица катал по столу пустой стакан и молчал.

А ведь Рэмерт прав, подумалось мне вдруг. Князю вовсе не хочется рассказывать о том, как он провел эти два года. Для меня они были довольно трудными, но интересными, и многие эпизоды я вспоминала с удовольствием. А вот Ксиль увиливал от расспросов под всеми возможными предлогами. Так что же с ним произошло? Почему он тогда прощался, словно навсегда? И что означают все эти непонятные мелодраматичные фразы: "Мне лучше было бы умереть", "Теперь будут проблемы"?

— Да какая разница, хочу я говорить или нет, — поморщился князь щелчком отправляя стакан в путешествие и цапая его уже у самого края стола. — Все равно придется.