Тонкий мир

Вода в мойке потемнела и забурлила. Дэйр хмыкнул, приостановил заклинание, удалил воду и на пробу ковырнул пригоревшие макароны ножом. Раздался чудовищный скрежещущий звук, но от слипшейся угольно-черной массы откололся только малюсенький кусочек. Называется, задумалась деточка...

Меня утешало только то, что последствия "задумчивости" самого Дэриэлла обычно не мирно пригорали ко дну, а разносили вдребезги лабораторию — и хорошо, если только ее. Бывало, что ремонт после неудачного эксперимента требовался и всему дому.

— Неужели нельзя было хоть намекнуть, что у вас все в порядке?— беззлобно проворчала я. Совесть заворочалась где-то под ребрами, напоминая об испорченном ужине. "Это не совесть, это аппетит", — отчетливо донесся мысленный смешок Ксиля. Я смутилась и добавила язвительно: — Чем вы там занимались почти час? Осенние листья собирали на букеты?

Дэйр дернулся. Кастрюля вывернулась у него из рук, заливая раковину почерневшей водой. С коротким, но емким "Dess!" целитель подцепил посудину за ручку и отправил следом за осколками солонки в мусорное ведро. Ну и правильно. Если даже очистительные заклинания с чем-то не справляются, значит этому чему-то прямая дорога на помойку.

— Ничем особенным, — многозначительно протянул Максимилиан, компенсируя свое практически безупречное дневное поведение. Скулы у целителя почему-то заалели. — Дэйр поплакался мне в жилетку, пожаловался на вредную старшую сестру, потом мы с ним вместе обругали правительство... То есть Повелителя. А напоследок миляга Дэриэлл так расщедрился, что даже позволил мне расчесать ему волосы и заплести их. Правда, наиграться с ними так и не дал, — огорченно добавил князь, провожая жадным взглядом медленно распадающуюся на пряди косу. — А потом мы обменялись с ним заверениями во взаимном и вечном уважении. Так, дорогой мой?

— Пожалуйста, постарайся обходиться без пошлостей и фамильярностей. От твоих "дорогих" меня слегка коробит, — абсолютно нейтральным голосом заметил Дэриэлл, с жутким грохотом доставая с верхней полки другую кастрюлю. Я невольно втянула голову в плечи.

Вообще с момента возвращения Дэриэлл вел себя немного странно. Вроде бы и нервно, порывисто, как и прежде. Но в то же время чувствовалось, что огромное напряжение, волнами исходившее от него, исчезло — так, словно раньше Дэриэлл все время балансировал на канате над пропастью, а сейчас вдруг оказался на относительно устойчивом мосту. Целитель все так же осаживал Ксиля, сердито гремел посудой, кидал холодные взгляды через плечо, но все это воспринималось, как некая игра: "Я знаю, что ты скажешь, и знаю, что должен ответить". Невольно я почувствовала прилив благодарности к язвительному шакарскому эмпату — будь рядом с Дэйром только я, дело наверняка бы дошло до приступа.

— Как скажешь, Силле, — бандитски ухмыльнулся Ксиль. — Как скажешь, солнышко.

— Ты неисправим, — обреченно вздохнул Дэриэлл, бросая в воду соль, перец и какие-то травы с острым запахом. — Иногда я даже этому рад.

— Иногда? — насмешливо выгнул брови князь. — Какой прогресс! Всего три дня назад ты готов был бы меня растерзать за одну невежливую мысль...

— А ведь правда, — я с удивлением перебрала в голове последние события. — Вы от силы пару дней знакомы. Ну, лично, а не по рассказам.

— Два умных человека всегда могут договориться, — пожал плечами целитель.

— Меренэ — умная, — с намеком заметил Максимилиан. — Может, договоритесь? Ладно, не дергайся так, я пошутил, — поспешно добавил он, увидев, как Дэриэлл потянулся к ножу. Целитель хмыкнул, отвернулся и принялся мелко-мелко крошить чеснок. Гм, никогда не подозревала, что Дэриэлл такой мастер тонких намеков. Или мне уже мерещится всякое от слишком тесного общения с Северным князем? — Какой бы умной она не была, но увидеть в тебе не врага, а брата, эта дамочка сможет только после сильного душевного потрясения. Слишком долго она ненавидела. Такой накал чувств — удивляюсь, как в ее присутствии вода не закипает и стены не обугливаются.

— Ненависть Меренэ вполне закономерна, — равнодушно заметил целитель, ссыпая мелко нарубленный чеснок в миску. Следующими под нож пошли сочные коричневые корешки — местные, по вкусу слегка напоминающие рукколу. — Говорят, ее мать покончила с собой из-за того, что Леарги приблизил к себе Ирсиль.

— Ирсиль? — откликнулась я. "Соленое солнце" — необычное для аллийки имя.

— Мою мать, — коротко ответил Дэриэлл.

— О... — только и смогла сказать я. Максимилиан перевел взгляд на окно. За тонким стеклом постепенно сгущались зябкие ноябрьские сумерки.

— Ничего, — густая масса из специй, помидоров, перца и кое-каких традиционных аллийских овощей вывалилась из миски на раскаленную сковородку, и по кухне поплыли божественные ароматы. — Все это — старые дела. Если честно, то сейчас я уже начал забывать Ирсиль. Только шакаи-ар обладают идеальной памятью, а другие... Со временем все, что нам остается от детства — это смутные образы и впечатление невозможного, светлого счастья. Наверное, потому, что от реальности — сплошные разочарования, — невесело улыбнулся он и, закрыв сковородку крышкой, уселся рядом с нами на диван. "В общем-то, не так уж Дэриэлл ошибается, — подумалось я. — Мне точно не везет в последние дни. — Прогулялась в сады Кентал Дарсиль — наткнулась на сплетницу-аллийку. Макароны опять же сгорели". — Так что оставим пока прошлое, вернемся к настоящему.

— Обеими руками за, — Ксиль проворно перегнулся через меня и сцапал полураспустившуюся золотистую косу. Дэриэлл нахмурился, но отобрать у князя любимую игрушку даже не попытался. "Умный, — восхитился про себя Максимилиан. — Знает, что я все равно не отдам". Я хмыкнула. — Тем более что настоящее у нас на редкость таинственное.

— Ты имеешь в виду встречу с Найнэ в Кентал Дарсиль? — Дэриэлл брезгливо поморщился. — Да, неприятное совпадение.

— Совпадение ли? — протянул Ксиль с сомнением. — Не знаю, не знаю... Считайте меня параноиком, но когда внезапно появляется не особенно умная женщина с невероятно мощным ментальным щитом, я начинаю искать кукловода.

— Думаешь, Найнэ установила щит не сама? — предположила я.

— А вот это лучше спросить у Дэриэлла, — бледные пальцы ловко переплетали золотистые пряди. Такое мельтешение под носом здорово раздражало, и я начала подумывать о том, чтобы отобрать у Ксиля косу. А что, сделаю доброе дело... И это вовсе не ревность, как было с Найнэ! — Как считаешь, Силле? Твоя милая подружка могла бы наложить такие сложные чары?

— Найнэ? Вряд ли, — Дэйр опустил ресницы, раздумывая. Ироничный выпад князя он словно бы не заметил. А мне вдруг остро, нестерпимо захотелось, чтобы целитель осадил Ксиля, возмутился, сказал что-то вроде "Никакая она мне не подружка!"... Максимилиан глянул на меня искоса, сощурился насмешливо, но промолчал. — Та Найнэ эм-Иллават, которую я знал, способностями к менталистике не обладала, если не считать приворотные заклинания, да и в целом умом не отличалась. Конечно, люди меняются со временем, но не настолько, чтобы за каких-то четыреста лет овладеть одним из самых сложных разделов магии.

— Значит, ей помогли с защитой, — подвела я итог. — Есть предположения, кто?

— Меренэ всегда была необычайно сильным магом, да и ментальными практиками увлекается не первое тысячелетие... Но это всего лишь предположение.

— Меренэ защищает свою девчонку на побегушках? А что, неплохая теория, — взгляд у Максимилиана стал недобрым. — Да и щиты у них похожие. Я редко сталкиваюсь с аллийской магией, могу что-то и напутать, но вряд ли два таких сходных по ощущению "экрана" ставили разные мастера. И, кстати, Дэйр, что ты там ляпнул насчет приворотов? — словно невзначай поинтересовался князь, глядя в сторону. Целитель отвернулся, кусая губы. — Силле, солнышко, рассказывай, — Максимилиан потянул за косу. — Я ведь могу и сам посмотреть. У тебя защита далеко не такая совершенная, как у сестрички.

— Шантажист, — недовольно констатировал Дэриэлл, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Может, тебе еще и всю историю отношений с Найнэ рассказать? — добавил он, глядя на Ксиля исподлобья.

— А что, было бы неплохо, — встряла я со своим мнением.

— И ты туда же, Нэй! — Дэриэлл нервно растер щеки ладонями. — Может, потом? Мне надо за ужином следить...

— Сама послежу, — охотно пообещала я, вскакивая с дивана. Дэйр дернулся было за мной, но Максимилиан крепко держал косу... С совершенно несчастным лицом целитель опустился обратно. — На этот раз ничего не пережгу, обещаю. А ты рассказывай, рассказывай. Или мне положиться на правдивость Найнэ?

— Упаси бездна, — совершенно искренне испугался Дэриэлл, забыв, что приличному аллийцу не положено взывать к бездне и ее Древним обитателям. — Хорошо. Расскажу. Но учтите, я не оправдываюсь и ни о чем не жалею, — предупредил он. — Начиналось все... как обычно, другого слова не подберу. Около четырех сотен лет назад Меренэ развернула очередную масштабную пропагандистскую кампанию, чтобы изгнать меня аллийских Пределов. Ничего из ряда вон выходящего, я уже почти привык к подобным маневрам, но в тот раз дело зашло слишком далеко. Тогда мне предъявили совершенно абсурдное обвинение в смерти пациентов — или, скорее, в умышленном убийстве. Скандал разгорелся нешуточный. Даже мой уважаемый отец, — по контрасту с пренебрежительным тоном это "уважаемый" прозвучало почти оскорбительно, — не смог удержать нейтралитет и вынужден был вмешаться. Меня оправдали, настоящего преступника казнили, а нам с Меренэ высочайшим повелением приказали помириться и принести друг другу публичные извинения. Дело в том, что я тоже тогда... погорячился, — на губах у Дэриэлла заиграла совершенно несвойственная ему улыбка — такую я ждала бы от Меренэ, от Ксиля на худой конец, но не от него. — На суде я обвинил Меренэ во всех грехах, открыто заявил, что она имеет целью свести меня в могилу — меня, целителя... Впрочем, не об этом речь. Извиняться друг перед другом мы с наследницей договорились на балу в честь весеннего равноденствия. И ей, и мне хотелось поскорее с этим разделаться, затягивать не стали — расшаркались в самом начале. Потом Меренэ пошла по своим делам, а я, разумеется, отправился домой, подальше от толпы ее поклонников. У самого выхода из зала меня подловила некая юная особа, восторженная, сияющая и до того смущенная, что едва могла разговаривать. Я долго не мог понять, что с ней такое, а потом она, лепеча что-то несуразное о "пылающей в сердце страсти" потеряла сознание прямо у меня на глазах. Пришлось мне вспомнить о том, что я целитель.

Я, заслушавшись, выронила ложку, которой помешивала макароны. Дэйр ничего не заметил, продолжая рассказывать, а вот Максимилиан удостоил меня такого снисходительного взгляда, что с моих губ чуть не слетело сакраментальное "Это случайно получилось!". Независимо фыркнув, я подцепила ложку нитями, сделала огонь поменьше и продолжила внимать оправдательной речи Дэриэлла.

-... волей-неволей мы разговорились. Найнэ оказалась неплохой собеседницей — после "поклонников" Меренэ и Лиссэ. Лиссэ, к слову, уже тогда больше напоминала добрую бабушку из человеческих сказок, чем приличную аллийку: ходила за мной по пятам, поучала, разве что пирожки не пекла по праздникам. А Нэй... то есть Найнэ была такой понимающей, влюбленной, светлой... так мне казалось, — он поморщился. — Через некоторое время я начал замечать, что что-то не так. Мысли мои постоянно возвращались к Найнэ. Сначала мне казалось, что это любовь. Я сделал эм-Иллават предложение, уже начал готовиться к церемонии. И, конечно, пригласил Лиссэ. Тут-то все и вскрылось. Это мне, дураку, не видно было, а умница Лиссэ быстро нашла амулеты, подтвердившие наличие приворота. Когда знаешь о болезни, бороться с ней легче... Я порвал с Найнэ. Вовремя — она уже не скрывала радости от своей победы и открыто получала указания у Меренэ. Что ж, публичный разрыв с демонстрацией среагировавших на приворот амулетов стал для них обеих хорошим уроком. Лет тридцать меня не трогали вообще. Только вот...

Дэйр замолчал. Максимилиан медленно отпустил косу и придвинулся ближе к целителю. Когтистая рука неуверенно коснулась плеча.

— Говори, — мягко посоветовал князь. — Легче станет.

— Только приворот так и не сняли, — еле слышно прошептал Дэриэлл.

"Не сняли".

Это было как удар под дых.

Вся выдержка ушла на то, чтобы погасить огонь под кастрюлей и сковородкой, не торопясь, слить воду... Когда я добавляла сливочное масло в макароны, руки у меня уже дрожали.

— Понятно, — тихо сказала я, чтобы не молчать. Теперь ясно, почему Найнэ называла меня "заменой". Привороты не привязывают к конкретному человеку, скорее, к определенному облику.

Бездна. Бездна. Бездна.

Лучше бы я не знала.

— Понятно? Нэй, ты же не решила, что... — Дэйр осекся, а потом вдруг метнулся ко мне, обхватил за плечи, заставляя уткнуться носом ему в грудь. — Нэй, маленькая моя, подумай, уже четыреста лет прошло. Думаешь, я мало встречал похожих на Найнэ? Да среди аллиек — это один из самых распространенных типажей! Мало ли похожих на эту стерву я видел! Конечно, меня к ним тянуло... Бездна, да я даже с твоей матерью завязал знакомство только потому, что к этому толкал приворот. Но ни к кому, кроме тебя, я еще не испытывал подобных чувств. А тебя люблю. Нэй, маленькая... Прости, что я не сказал тебе о Найнэ раньше.

"И не надо было!" — подумала я, глотая злые слезы.

Да что со мной творится? Я же точно знаю, что люблю только Максимилиана, почему же так ревную Дэриэлла? Почему каждое его слово мне как ножом по сердцу? Неужели это просто дружеские чувства? Идиотизм. И-ди-о-тизм.

— Наставника порой ревнуют сильнее, чем возлюбленного, — вполголоса заметил Максимилиан, старательно глядя в сторону. — А что касается серьезности твоих чувств, Силле... Хочешь, дам консультацию эмпата? — Дэйр вздрогнул и прижал меня еще теснее. Я подумала, что сейчас он не меня спасает — сам спасается. — Когда ты смотришь на Найнэ и думаешь, как бы оказаться с ней в одной постели и не вылезать оттуда с недельку — это приворот. А когда ты глядишь на Найту и тебе кажется, что от нежности вот-вот лопнет сердце... Знаешь, странно назвать это иначе, чем любовью. А внешность — это ерунда. Чувства серьезные лежат в несколько иной области. Мне всю жизнь нравились блондинки. Такие высокие, зеленоглазые, с пышными... гм... золотыми косами, — Максимилиан медленно, чувственно облизнулся — меня аж жаром обдало. Дэриэлл смотрел на князя с таким выражением, хотел сказать "Чур меня!" и перекреститься для надежности, но от комментариев благоразумно воздерживался. — Шучу, солнышко. У меня девушек было столько, что проводить какую-либо систематизацию бессмысленно.

— Утешил, — фыркнул Дэйр, и наконец отпустив меня, сам занялся сервировкой стола. И правильно сделал — мои руки до сих пор тряслись, и наверняка я что-нибудь бы раскокала.

— Он еще и не благодарен! — с притворным возмущением воскликнул князь. — Я тут, понимаете ли, хожу за ним по пятам, стрессы снимаю, успокаиваю всячески, как будто мы не соперники за сердце прекрасной дамы, а два старинных друга. Еще и раскрываю секреты своего амурного прошлого, чтобы не так обидно было в одиночку каяться...