Скрытые таланты мисс Грэйнджер.

Вот тут их проняло. Я полюбовалась на вытаращенные в изумлении глаза, достала из-под мантии руку с верёвочной петлёй:

— Держитесь. Все вместе. Сейчас переместимся.

— Но в Хогвартсе нельзя трансгрессировать! — Вскрикнул Невилл.

— А где ты тут видишь трансгрессию? — Деланно изумилась я. — И где тут среди нас хоть один взрослый маг, который обучался данному виду перемещения? Не-ет уж, мы по старинке, с помощью верёвочки. — Улыбнулась. — Смелее, а то и впрямь опоздаем на ужин.

Ухватились все практически одновременно. Хотя мистер Филч ещё успел подхватить под пузико свою любимицу. Так все вместе и прибыли в гостиную декана Слизерина.

Приземлились аккуратно в центре. Слева камин. Справа диван, кресла, невысокий столик, на котором разложен тот самый пергамент. Над ним склонились оба профессора с волшебными палочками. Изучают. Ну-ну. Посмотрим, что там Карта Мародёров им ответит.

Ага, оба профессора резко отреагировали на наше появление — палочки наготове, боевые стойки. Впрочем, я плохо разбираюсь в боевых стойках.

А вот Карта уже вовсю издевается на дядей. Поверх сложенного в несколько раз пергамента уже успел проявиться начальный текст: "Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов, с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров..."

И, судя по дальнейшему тексту, Северус Снейп уже попробовал на Карте пару своих заклинаний. Но только сделал хуже.

Поскольку начали быстро проступать совсем другие слова:

— Мистер Лунатик приветствует профессора Снейпа и просит его не совать свой длинный нос в чужие дела.

— Мистер Сохатый присоединяется к мистеру Лунатику и хотел бы добавить, что профессор Снейп урод и кретин.

— Мистер Хвост кланяется профессору Снейпу и советует ему, чёртову неряхе, вымыть наконец-то голову".

Начала проявляться и четвёртая надпись — " Мистер Бродяга расписывается в своём изумлении...", но я быстро выхватила пергамент из-под палочек профессоров.

Ещё не хватало пробудить плохие воспоминания и о Бродяге-Блэке. Им же ещё только предстоит встретиться после десяти лет забвения. Будет нехорошо, если они оба начнут с обоюдных оскорблений. Пусть пока успокоятся.

А сейчас надо объяснить господам деканам причину нашего столь феерического появления в этой маленькой гостиной. И заодно — озаботиться настоящими клятвами молчания.

Глава 27.

Тайны, тайны... Хогвартса

Меня легонько тронули за плечо. Оглянулась — там стоял Гарри. Глаза, полные слёз, смотрели на исчезающие на пергаменте буквы.

— Лунатик-Луни, Бродяга-Мягколап, — кривя губы в тщетной попытке сдержать слёзы проговорил он. — Я вспомнил. Не всё, — сделал он жест рукой, отметая возможные вопросы, — но эти имена... Я их помню с детства. И тёплые руки мамы, и метлу — я же уже летал на игрушечной метле! Почему я всё забыл? — его голос упал до шёпота. Плечи дрогнули.

Я мягко прижала его голову к своему плечу, пряча его слабость от других. Сама же в упор посмотрела на дядю. Тот быстро сообразил, чего я от него хочу, подозвал какое-то зелье, налил из него четверть стакана, долил водой. Протянул мне. Я поблагодарила кивком, дала выпить зелье мальчику.

Все подождали, пока он успокоится, дружно отводя глаза в сторону — мужчины ведь не плачут.

Первым молчание нарушил профессор Флитвик. Дядя благоразумно промолчал, припомнив те предметы, которые я доставала из сумочки при первой встречи с ним в этой же комнате.

— Мисс Грэйнджер, позвольте рассмотреть ту верёвку, с помощью которой вы переместились сюда.

— Пожалуйста, — дёрнула я плечами, передавая верёвку. — Только можете не трудиться, проверяя её. В ней нет ни капли магии. Это только верёвка. — И улыбнулась обоим профессорам.

Как ни странно, но первым на мои слова отреагировал успокоившийся Гарри.

— Ни капли магии? А как же мы тогда переместились?

— Слово надо знать. Волшебное, — хихикнула я, вспоминая своё детство и одну из книг для чтения в начальной школе.

— Волшебное? — дружно удивились все маги. И нехорошо так посмотрели на меня.

— Угу, — не стала я испытывать их терпение.— Слово очень волшебное. Оно звучит как "Пожалуйста".— И снова улыбнулась.

При этих словах перед нами возникла Корн в своём летнем цветастом сарафанчике, с подвязанными к ушам ленточками. Коротко кивнула:

— Самое волшебное слово. Это так.

Её манера одеваться и разговаривать ввела в ступор взрослых магов и обоих чистокровных мальчишек. Гарри было всё равно — он-то в первый раз видел представителя домовиков. И ему просто не с чем было сравнивать.

А домовушка ещё и покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя себя в полной мере. Декан Рэйвенкло неожиданно быстро успокоился, сел в кресло, предложил и остальным присесть, прищурился на Корн:

— Судя по всему, — заметил он с улыбкой, — нам предстоит сменить некоторые свои позиции?

— Вы совершенно правы, профессор, — отозвалась Корн, чем опять подвигла в ступор Драко и Невилла.

— Ну не могут домовики ТАК разговаривать, — вырвалось у Драко.

— -Могут-могут, — ворчливо отозвался Филч, продолжая нежно прижимать к себе Миссис Норрис и поглаживать свою питомицу. — Они ещё и не то могут.

Корн коротким кивком подтвердила его слова.

А вот тут уже и я удивилась.

— А вы это откуда знаете, мистер Филч?

Тот дёрнулся, возвращаясь к действительности.

— Я разве что-то сказал? — Неподдельно удивился он.

— Да что это тут творится? — возмутился Снейп.

— Если бы я знала, — вздохнула я. — Корн, мы останемся здесь? Или можем переместиться в более защищённое от возможного наблюдения место?

Раз — и мы все оказываемся в круглой комнате. Вся мебель переместилась вместе с нами. Всё так же горит в камине огонь, всё так же лежит на маленьком столике Карта Мародёров. Всё так же все выглядят... м-м-м.. чересчур злыми.

— Ой, мамочка, спасите меня! — пискнула я и спряталась за Корн.

— Извольте объяснить всё, мисс Грэйнджер! — строгий профессор зельеварения навис надо мной. С весьма серьёзными намерениями.

Но даже не смог взять меня за плечо. Корн улыбалась.

Я успокоилась сама и пригласила всех присутствующих успокоиться. Обвела глазами помещение, увидела на стене за спинами профессоров знакомые личности на портретах. Усмехнулась. Сейчас кого-то ожидает нехилый такой вынос мозга.

Тем временем Драко быстро объяснил ситуацию своему Наставнику и профессору Флитвику. И на меня уставились два очень внимательных взгляда.

— Да, вот те материалы, которые нужны вам, профессор Снейп, — быстро затараторила я, снова доставая всё из сумочки, заставляя при этом расширяться глаза маленького профессора. — Вы можете приступать прямо сейчас.

— Я не верю своим глазам, — пробормотал наш декан, — Северус, а вы? — Слова замерли у него на языке, когда он заметил, насколько быстро, а главное — равнодушно, дядя работает с редчайшими ингредиентами и раритетами.

— Меня уже ничего не удивляет, — сквозь зубы пробормотал профессор Снейп. — С того самого момента на перроне, когда я помог им втащить чемоданы в вагон. — Флитвик кивнул понимающе. Но он никак не ожидал продолжения фразы. А зря.

— От моей племянницы я теперь постоянно жду неожиданностей.

— Племянницы?

А неплохой бы хор получился...

— Ага, — глубоко вздохнула я, набирая побольше воздуха. И выложила всю историю о нашем магловском родстве, пока Северус проводил все положенные действия с кровью Драко и Аргуса.

Ошеломлённое молчание длилось всего несколько минут. Мальчишки наперебой кинулись упрекать меня, что я не рассказала им самого главного. Я вяло отговаривалась — всё же чувствуя себя немного виноватой. Дядя не выдержал и в лучших традициях Ужаса Слизерина прошипел:

— Молчать!

Они сразу прикусили языки. Я же только сказала, что в тот же день просто не успела, а на следующий день всё закружилось-завертелось.

И перевела стрелки на родословные Драко и мистера Филча.

— Вот что интересно, — хмыкнул профессор Флитвик, сравнив оба пергамента. — Оба принадлежат семье Малфой, сомнений нет. Но вот Аргуса Филча ни на одном пергаменте нет. Тут имеется только младший брат Абраксаса Малфоя — Арчибальд Малфой. Но в чёрной рамке. Как будто он умер. А ведь кровь брали у вполне живого человека.

— Но, — возразил побледневший бывший Аргус. — Я же помню семью, родителей, сестёр.

— Помните ли? — прищурился профессор Флитвик.

— Вы правы. Всё как в тумане. Но я помню своё членство в Обществе поддержки сквибов. Он с мольбой поднял глаза на профессора.

— И помню Арабеллу.

— А теперь её зовут миссис Фигг. И она мне ничего не говорила про магию. — Вмешался Гарри.

— Стоп-стоп! Мистер Поттер, что за миссис Фигг?

Слово за слово — мы, перебивая друг друга, рассказали всё то, чему стали свидетелями сегодня. Скосив глаза, видела, что и портреты Основателей внимательно слушали. Хорошо, Не придётся второй раз пересказывать. Да и познакомить можно будет прямо сейчас.

— Так, — профессор Снейп словно подвёл черту.— Вы переместились в мой кабинет с помощью простой верёвки? Только потому, что вас перенесла эта домовушка?

— Всё верно. — В разговор неожиданно вмешался портрет Годрика. Неожиданно для всех, кроме меня. Я уже давно ждала, что кто-то из них заговорит — и мне не придётся показывать все свои знания.

Церемония представления прошла по новой. На дядю было просто смешно смотреть, когда он услышал девичью фамилию Ровены. А та попеняла одному из своих далёких потомков, что тот совершенно забыл репутацию семьи Принц. На попытку возразить, что он полукровка, был остановлен таким рыком, что и гриффиндорский лев позавидовал бы.

Ровена выложилась по полной программе. И то, что маг — всегда маг, полукровкой быть по определению не может. Либо он — маг, либо — магл. Третьего не дано. И то, что некоторые думали иначе, то это — только их проблема. Раз уж она сама признаёт своего потомка, то никакие другие Принцы помешать ей в этом не смогут!

Её пышные рыжие волосы взвились вверх, картина, на которой она была изображена, засветилась и начала увеличиваться в размерах. Рама треснула, потом вообще лопнула.

А Ровена произносила древние слова принятия в Род. Разумеется, если бы Северус был рождён в Принц-Меноре и был бы сразу принесён к родовому камню, то он стал бы членом Рода автоматически. Сейчас же, после того, как он прожил более тридцати лет вне Рода, он мог стать членом семьи только будучи принятым в Род. Пусть такое раньше делали лишь для некоторых бастардов. Пусть сработает. Я сжала руки и с волнением наблюдала за этим действом.

Ровена замолчала. Все мы одновременно вытащили свои волшебные палочки и проговорили громко и чётко:

— Свидетельствуем!

— А теперь можно посидеть и спокойно поговорить. — Миролюбиво сказал Годрик, уютно устраиваясь на своей картине в кресле и поднимая в приветственном жесте бокал с алой дымящейся жидкостью.

— Но сначала все присутствующие должны дать Клятву. — Вмешалась воинственная Хельга. — Клятву Кровью, Жизнью, Магией.

При этих словах дядя дёрнулся, хотел что-то сказать, но потом остановил сам себя. Промолчал. Но взгляд его пообещал мне ещё много-много очень неприятных минут.

— Да, — поддержал это решение Салазар, — Мы же не хотим, чтобы все наши секреты были раскрыты раньше, чем мы сами этого пожелаем.

— Да-а, — задумчиво протянул профессор Флитвик. — а кто будет принимать эти Клятвы? Дело затянется надолго, а мы и так уже опаздываем на ужин. Это вызовет неудобные вопросы.

— Подумаешь, — фыркнула я, — невелика беда. Почему бы не сказать чистую правду? За нарушение дисциплины мы были наказаны и проходили все отработку. Двое — у вас, профессор Флитвик. Двое — у вас, профессор Снейп. А потом вы обменялись нами. И ведь скажем только правду. — Улыбнулась.

— А ужин — это быстро нам сейчас тут устроят. Вы же не откажетесь разделить трапезу с нами? — Хельга и Ровена переглянулись и рассмеялись таким звонким смехом, словно кто-то уронил пару колокольчиков.

— Кто бы мне утром сказал, что ужинать я буду неизвестно где, да ещё в обществе портретов Основателей, — отмер Филч. А Миссис Норрис согласно мяукнула.

Глава 28.

Вечер с Основателями

— И для меня это большая честь, — церемонно наклонил голову профессор Флитвик, — даже один вечер в Вашем обществе, Леди Ровена,..

Дальше он не смог продолжить, прерванный весёлым смехом обеих женщин. Пару раз хмыкнули и оба Певерелла.

— Ах, Филиус, — отсмеявшись, заговорила леди Ровена, — я же могу с полным на это правом называть вас по имени? — И дождавшись кивка от маленького профессора, продолжила. — Проведя здесь в обществе друг друга добрую тысячу лет, мы научились ценить те минуты обычного человеческого общения, что нам нет-нет, да выпадают. И, — голос её опять посуровел. Она с предостережением посмотрела на дядю, — если кто-то думает, что, являясь портретами, мы никак не сможем проконтролировать выполнение наших указаний, а потому не сможем и наказать — тот глубоко ошибается.

Раз! — и в комнате материализуются дюжина домовиков.

Два! — сквозь стены просачиваются штук двадцать привидений с Серой Дамой и Кровавым Бароном в первых рядах.

Три! — перед нами возникает проекция замка — со всеми коридорами, лестницами, потайными ходами. Видно, что в некоторых местах прямо в полу имеются потайные люки, о которых не ведают беззаботные стайки учеников, снующие туда-сюда и проходящие прямо по опасным местам.

Также и на лестницах вдруг становятся заметными чёрные провалы — пропущенные ступеньки. Да и сами лестницы начинают хаотично передвигаться из стороны в сторону, угрожая тем, кто мог бы находиться в это время на них.

— Но это никоим образом не угроза, — миролюбиво произнёс Салазар. — Ровена только предупредила, что мы не так уж беззащитны.

— На самом деле, — негромко хихикнула Хельга, — Ровена — сущее золото. И нам редко приходится вмешиваться по полной программе.

— Почему же теперь вы решили вмешаться? — Драко осмелел и задал свой вопрос.

— Умный мальчик, — Хельга с одобрением взглянула на него. — Сразу видно кровь семьи Блэк.

— Постойте, — перебил её Северус, — семья Блэк, к сожалению, считается... э-м-м-м, они считаются не совсем здоровыми на голову. Легко взрываются, вспыльчивы, неконтролируемы.

Теперь уже бушевала Хельга Хаффлпафф. На своём примере подтвердила слова дяди о вспыльчивости Блэков. У её портрета тоже треснула рама, атмосфера была очень напряжённой.

Но, закончив гневную свою отповедь, она мило улыбнулась и добавила совершенно спокойным голосом:

— Блэки всегда умели управлять своими эмоциями. И показывали именно ту реакцию, которую от них подспудно ожидали. Мы неплохие эмпаты, хоть и не умеем сами влиять на чувства окружающих.

— А как же тогда Беллатрикс Лестрейндж? — тихо спросил Невилл.

— Не знаю, милый, — Хельга присела на своём портрете так, чтобы её глаза оказались на уровне глаз Невилла. — Меня рядом не было, увы. Если бы я могла посмотреть на неё — сказала бы тебе точно. Что в её безумии — от семьи, а что привнесённое со стороны. — Она резко выпрямилась во весь рост. — Но я от своего имени приношу тебе свои извинения за то, что было сделано членом моей семьи. — Невилл, судорожно прижав руки к груди, кивнул, принимая эти извинения. — Пусть я уже давно и не считаюсь Блэк.