Первая партия

Тома неимоверно тяжело вздохнул, но приятеля это не отпугнуло. Несколько секунд парень всё же помолчал, а затем тихо заговорил:

— Цучимикадо, ты же в курсе моей неудачи. Потому представь, что я, ну, ложусь в постель с девушкой. А затем представь абсолютно любой сценарий, по которому всё пойдёт прахом и девушка останется разозлённой, с худшим опытом в жизни. Презерватив порвётся, например. Или один из нас сломает другому ногу. Или... не знаю, что там ещё может произойти, но моя неудача воплотит это абсолютно точно. И я обязан буду предупредить девушку заранее, иначе просто неправильно. Многие ли захотят продолжать?

Цучимикадо дёрнулся, но Тома продолжал говорить.

— И ладно там ещё только постель, но ведь и со всем остальным то же самое. Свидание. Совместная жизнь. Работа. Дети. Куча всякого такого. И везде меня — и ту, что решит быть со мной — будут преследовать неудачи самого разного плана, которые попросту невозможно предсказать все. Во-первых, ни одна девушка не согласится на такое, а во-вторых... я сам не позволю.

— Ты слишком серьёзен, Ками-ян. — улыбнулся Цучимикадо. — Только встретил девушку, и сразу семья с детьми? А почему не просто погулять, пообжиматься, потрогать сисечки и не думать обо всяких серьёзностях?

— Ага. С одной погулять, со второй, с третьей... и так пока все не закончатся. — Тома поднял руку, словно проверяя на свету, как там она. Совсем не болит, замечательно, по-прежнему всё как на собаке заживает. — Цучимикадо, ты же знаешь, я не помню большей части своей жизни. Фактически, она у меня началась с появлением Индекс. И Индекс если чему и научила, так это ответственности за людей, что близки мне. А ты предлагаешь приблизить к себе девушку и просто маяться дурью с ней и её чувствами. Прости, не смогу.

— Но Ками-ян, ты так можешь вообще спутницу не найти. — совсем взволнованно сказал Цучикамодо. Тома лишь усмехнулся.

— Как-нибудь разберусь. А сейчас прости, там Химегами уже наверняка ждёт, а мне ещё надо успеть переодеться. — он сразу направился в сторону школы. Цучикамодо не стал провожать друга, вместо этого посмотрев на яркое весеннее солнце, наполняющее жизнью и без того приветливое белое здание школы, отражающее лучи вслед толпам спешащих по своим делам учеников.

— А ведь ты не первый раз об этом думаешь, не так ли, Ками-ян? — сказал он сам себе. — И боишься, что однажды все твои моральные перегородки разрушатся маленьким дружком. Даже Акселератор от такого напора девиц наверняка что-нибудь почувствовал бы, а ты и подавно. Эх... неудача, значит. Неудача. А что если...

— Я тут подумал. — сказал Акселератор, захлапывая дверь и кое-как, не выпуская из рук костыль, устраиваясь на небольшом кожаном диванчике. — Что если нам сменить грозный чёрный фургон на что-нибудь менее заметное, а?

— А? — подняла голову сидевшая на таком же диванчике напротив девушка с тёмно-рыжими волосами, забранными в две узкие косички. Её минимум одежды состоял из перебинтованной груди, чёрной и очень короткой юбки, а также слабо наброшенной на всё это куртки. — Акселератор, только не говори мне, что лучше прописался бы в фургоне с мороженым.

— Очень смешно, Мусуджиме. — свитер из чёрно-белых полос и тёмные джинсы превращали эспера в еле заметную тень, выделявшуюся лишь слегка горящими глазами на бледном лице. — В таком случае ты будешь продавать это мороженое. Всё равно не прочь пообщаться поближе с маленькими мальчиками, а?

— Что? — взъярилась девушка. — Ты на что это намекаешь?

— А я бы не отказался от мороженого. — вступил в разговор третий и последний человек, сидящий неподалёку от девушки темноволосый юноша в строгом офисном костюме, как раз аккуратно вытиравший платком вспотевший лоб. — Тут, внутри, даже мне бывает жарко.

— Спроси босса. — Акселератор указал костылем на открывшего дверь фургона светловолосого парня. — Эй, босс, Унабара хочет мороженого.

— Ну и что, мне его нести теперь? — поинтересовался Цучимикадо, забираясь внутрь и усаживаясь рядом с девушкой. — И так чувствую себя в каждой бочке затычкой. Давайте о серьёзных делах поговорим сначала.

Он в противоположность своих слов блаженно вытянулся, полностью улёгшись на спинку дивана. Все остальные не шевелились, ожидая продолжения.

— Так, кто-нибудь из вас знает про крестовые походы? — приступил Цучимикадо.

— Это... — Мусуджиме нахмурилась, Акселератор не издал ни звука, а Унубара кашлянул и сказал:

— Это когда Римская Католическая церковь захотела отбить Иерусалим и в итоге объединила враждующие силы европейских государств, заставив их выступить единым фронтом?

— Официальная версия такова. — подтвердил Цучимикадо.

— Ну так не тяни с неофициальной. — прорычал Акселератор.

— Римская Католическая церковь не сумела бы объединить враждующих монархов и полководцев просто так. — Цучимикадо и не стал тянуть. — Даже фактом "совместного избавления святого города от лап сарацин". Покидать страну для всех было попросту опасно, ведь всякие оставшиеся соседи без раздумий воспользовались бы этим, мигом забирая твою вотчину и твой замок. А церкви для удержания порядка потребовалось бы столько солдат, что на собственно поход хватит с лихвой.

— Однако крестовый поход всё равно состоялся. — отметил Унубара. — И не единожды.

— Церковь нашла выход. — кивнул Цучимикадо. — И достаточно хитрый, хочу заметить. Они отправили в Иерусалим группу христиан, а там... знаете, даже в европейской культуре встречается типаж благородного сарацина. Как Салах Ад-Дин: уважает чужую веру, благороден, решителен, не кровожаден, аристократичен... достойный противник, в общем. И в Иерусалиме был юноша, который подходил под описание. Храбрый благородный воин, по хроникам даже не убил никого, побеждая врагов ораторским и дипломатическим искусством...

— Короче.

— И он был девственником, к большой обиде местных красавиц, ибо искал свою единственную. Святой непорочный юноша... и отправленные церковники убили этого юношу.

— Сволочи. — прошипела девушка, но никто не обратил на неё внимания.

— Это, разумеется, было против всех правил церкви. — продолжил Цучимикадо. — Христиане убили невинное создание на святой земле. Единственное, чем можно было замолить такой грех — всем христианам прийти на место убийства и обратиться к Богу с просьбой о помиловании, наказании и искуплении. Разумеется, уничтожая всех, кто решит им помешать — включая мусульман, удерживающих город и не желающих пускать туда армию христиан. А для того, чтобы христиане точно пошли, убийство было исполнено особым ритуалом, вызывающим у каждого исповедующего веру и способного нести оружие зуд отправиться в Святую Землю.

— Поверить не могу, что такой идиотизм сработал. — заявил Акселератор после недолгого молчания.

— А он и не сработал. — подтвердил Цучимикадо. — Иерусалим в итоге так и не стал христианским. Европа без рыцарской защиты и рыцарского произвола пережила немало весёлых минут. А после детских крестовых походов, где все частью погибли и частью попали в рабство, внутри самой церкви решили не продолжать и сумели отменить действие ритуала. Однако же в самый первый раз всё получилось — Иерусалим был разрушен, а его жители перебиты. Как и многие города по пути к нему, ибо не захотели пускать назвавших себя крестоносцами, якобы несущими тяжкий крест греха для искупления, а на деле спокойно прибавляющих новые и новые. А теперь... догадываетесь, к чему была вся эта лекция?

— Церковь хочет устроить крестовый поход против Академия-сити. — отозвалась Мусуджиме.

— Бинго! — улыбнулся ей Цучимикадо. — Заставить всех христиан, включая святых, выступить единым фронтом. Конечно, Академия-сити не святая земля, но они что-нибудь придумают. По крайней мере, мои источники доложили, что группа церковников уже прибыла и интересуется девственниками, причём не абы какими. Нет, им подавай кого-то особого.

— Например? — спросил Унубара.

— У меня есть несколько кандидатов, и за всеми уже установлено наблюдение. Могу лишь сказать, что Акселератору ничего не грозит, он не невинное дитя, хоть и девственник.

— Слышь, Цучимикадо, за языком следи.

— Извиняюсь. В общем, наша задача как GROUP — найти этих церковников и вытрясти побольше информации. Считайте это главной целью на ближайшие дни.

— И что сейчас, пойдём драться? — уточнил Акселератор.

— Нет. Вы вообще можете идти по домам. — Цучимикадо кивнул Мусуджиме и Унубаре. — Я вызову, когда потребуется. А вас, Акселератор, я прошу остаться. — он растянул губы в белоснежной ухмылке. Девушка не стала спорить и мигом выскользнула из салона, а вот парень помедлил.

— Цучимикадо-сан, вы случайно не знаете, кто сделал ту надпись в небе? — спросил он. Тот покачал головой.

— Самому очень интересно, но увы. Пока никаких сведений.

— Спасибо. — Унубара наконец выскользнул наружу, оставив Акселератора и Цучимикадо наедине друг с другом.

— Ну? — тут же мрачно спросил эспер. — Мне какое-то особо тайное и кровавое дело, не так ли?

— Нет. Я бы даже сказал, что это нечто личное. — Цучимикадо резко погрустнел. — Акселератор, хочешь, подкину одну задачку, решение которой очень хотел бы знать? Не математическую — хотя чёрт её знает, может, тут и математика понадобится.

— Слушаю.

— Есть один эспер, что может обнулять любое сверхъестественное воздействие. Однако из-за этого же на него попросту не действует удача, и этот эспер — ходячее несчастье. Споткнётся на ровном месте, спалит дом при попытке приготовить тост, сломает холодильник открытием двери... список можно продолжать. И мне интересно, нельзя ли ему как-то помочь так, чтобы он и силу свою сохранил, и от неудачи избавился. Например, твоими векторами что-нибудь перенаправить... Акселератор? — Цучимикадо встревоженно посмотрел на резко побледневшего эспера.

— Спотыкается на ровном месте, говоришь? — прохрипел тот.

— Да. Что-то не так?

— Всё так. — Акселератор на некоторое время застыл статуей. — Хорошо... подумаю.

Химегами не стала заводить откровенных разговоров на обратном пути, но у Томы возникло ощущение, будто она идёт слишком близко. Возможно, из-за сегодняшнего разговора с Цучимикадо, который ещё предстояло обдумать.

Однако все мысли мигом вылетели из головы, когда он обнаружил в комнате общежития пополнение в лице Мисаки, поздоровался и услышал в ответ монотонное:

— Мисака тоже приветствует тебя, братик Тома, сказала Мисака с неподдельной радостью.

— Ты ведь Мисака десять тысяч тридцать два, так? — спросил Тома, вытащив девушку в длинный безлюдный коридор общежития.

— Мисаке не нравится, когда братик Тома обращается к ней по номеру, надулась Мисака. Мисака предпочитает обращение по имени или, ещё лучше, сестрёнка Мисака, хитро сказала Мисака.

— Хорошо... сестрёнка Мисака. А почему ты здесь, а не в больнице?

— Сестрёнка Мисака очень скучает по братику Томе, нежно сказала Мисака, пытаясь пробудить в Томе комплекс братика. Братик Тома словно бы забыл про них, теперь обиделась Мисака.

— Да, извини. — признал Тома, сокрушённо почесав в затылке. — Просто у меня то школа, то по городу носиться, то вообще в Венецию утащат...

— Мисаке всё это очень интересно, искренне заявила Мисака. Мисака охотно бы послушала всё это в кровати под одеялом голыми, прямо сказала Мисака.

— Сестрёнка Мисака, ты чего? — сокрушённо вздохнул Тома.

— Братик Тома хочет услышать сначала длинное объяснение или короткое, надеется Мисака, что братик Тома выберет длинное ради штуки.

— Э... тогда длинное.

— Мисака скучает по братику Томе и не прочь провести с ним время. Мисаке только недавно сняли все швы и разрешили жить полноценной жизнью. Мисаке немного скучно, даже несмотря на то, что каждый день приносит Мисакам кучу открытий. Исследования по продлению жизни Мисаки ещё идут, и Мисаки вполне допустили, что они не доживут до их завершения, потому было бы неплохо попробовать как можно больше развлечений. Мисаки обнаружили, что секс входит в список этих развлечений, и совместно решили, что братик Тома является лучшим кандидатом для секса. Всё это Мисака выпалила с полной уверенностью и добавила слезогонки про короткую жизнь, дабы у братика Томы не было морального повода отказывать Мисаке.

— А короткое? — только и ответил Тома.

— Мисака хочет поебаться. Ухуху.

— Блин. — теперь парень приложил руку ко лбу. — И ты ещё и собираешься жить у меня.

— Мисака решила, что быстрее всего секса от парня можно добиться только при жизни с ним, сказала умная Мисака.

— Даже спорить не буду. Слушай... — Тома тяжело вздохнул. — Можешь дать мне, скажем, неделю на ответ? Ладно бы это было между мной и тобой только...

— Технически, Мисака может ждать целый год, сказала прикинувшая заранее Мисака. Но если парень год не отвечает на намёки девушки, то тем самым он наносит ей смертельное оскорбление, надулась Мисака.

— Да, понимаю. Постарайся выдать себя за оригинал и прячься на балконе, если она придёт, хорошо?

— Как скажешь, братик Тома, согласилась играть роль Мисака.

— Вот и отлично. — Тома открыл дверь комнаты и обнаружил стоявшую в коридоре Канзаки. Не прямо за дверью и девушка не играла лицом, показывая, что подслушивала, но сразу же сказала:

— Тома, можно поговорить с тобой? Наедине.

Похоже, на лицах у него и выглянувшей из-за спины клона что-то отразилось, ибо Канзаки быстро добавила:

— На балконе.

— Мисака-Мисака безумно рада, провопила Мисака-Мисака, нарезая круги вокруг Акселератора! Мисака-Мисака обожает гулять с Акселератором, призналась Мисака-Мисака, с ним часто происходит что-то интересное!

— Если опять уронишь на себя стойку с комиксами, то поднимать будешь сама. — отозвался эспер, глазами пробегая список покупок.

— Буу, Мисака-Мисака ничего не будет на себя ронять, надулась Мисака-Мисака! Мисака-Мисака сегодня надела своё любимое бирюзовое платье в горошек и не будет на себя ничего ронять! Кстати, намекнула Мисака-Мисака, бирюзовое платье в горошек у неё любимое потому, что других нет!

— Попроси Йошикаву или Йомикаву, пусть тебе купят. А сейчас умолкни. — они зашли в магазин, и Акселератор отправился в поход между полками. Он задерживался только чтобы посмотреть срок годности товара и либо опустить его в корзину, либо скривиться и поставить обратно. Девочка носилась по всему магазину и хотела купить всё, но эспер привычно её не слушал. Хорошо ещё что отучил хватать вещи и укладывать ему в корзину, а то однажды слишком задумался и обнаружил только на кассе.

— Акселератор, Акселератор, Мисака-Мисака хочет сто таких леденцов! — подлетела к нему девочка, протягивая зелёного котика в упаковке. Акселератор взял леденец, прочёл состав и фыркнул.

— Ты вообще видишь, сколько тут сахара? — он вернул сладость девочке. — От сотни у тебя все зубы выпадут.

— Фу, как грубо, надулась Мисака-Мисака. Если Акселератор будет так запрещать все сладости, то он бяка, показала язык Мисака-Мисака.

— Значит, пудинг мы сегодня не покупаем.

— Что? Нет-нет, заволновалась Мисака-Мисака, унося обратно леденец и не желая лишаться пудинга!