Первая партия

В итоге Тома королём без права голоса оказался посредине, Ицува легла по правую руку — как единственная, кому случайное прикосновение ничем особым не грозило — Индекс на правах мнимой хозяйки уместилась слева, клон с неожиданно победоносным лицом выбрала ноги, а равнодушной Химегами осталась голова. В итоге получился некий живой квадрат.

Благо хоть заснувший быстро, не в последнюю очередь благодаря Индекс, наевшейся за ужином и быстро засопевшей в подушку. Попутно она хотела взять Тому за руку, но тот категорически отказывался доставать их из-под одеяла. А то ещё проснётся утром лапающим чью-то грудь, и объясняйся потом.

Однако при всём мирном сопении и предосторожностях сон не шёл. Шли совсем другие мысли, которые оформились, когда Тома слегка повернул голову и посмотрел на Ицуву.

Та даже во сне после всего трудового дня выглядела усталой, однако же всё снесла беспрекословно и с радостью. Тома подумал, что он на радостях от появившейся помощи слишком её нагрузил, и ему стало стыдно. Завтра надо как-нибудь особо отблагодарить.

Особо...

Если быть искренним с самим собой — Ицува очень удобна. Она может помогать и в быту, и в бою, он уже неоднократно убедился. Не имеет тяги атаковать его в случае неудачи. И может справиться с этой неудачей — вот сегодня яйца как ловко поймала. А уж как девушка и вовсе невероятно привлекательна.

Но...

Он не может выбирать по удобству. Это мало того что неправильно, но и... а если влюбится в другую? Выберет Ицуву, будет с ней просто потому, что так спокойнее, а потом влюбится. Что тогда?

Перед его взглядом словно бы вновь предстал Цучимикадо, ухмыляющийся и говорящий: "Тома, ты неправильно думаешь. Просто развлекайся с тем, что есть". А затем Ицува, которую выбрал, с которой проводил время, которая поверила в его любовь — и получившая заявление, что он любит другую...

Вот ведь невезение иметь столько вариантов. Намного лучше было бы с одной-единственной, а тут даже не понимаешь, кого выбирать.

Ладно, время всё решит. Завтра парк аттракционов, потому спать. Тома повернулся в сторону тёмного потолка, закрыл глаза, проигнорировал то, что его ноги упираются в клона, и постарался как можно скорее уснуть.

Йомикава уже трудилась на кухне, когда Акселератор мрачно зашёл туда, потирая виски и зевая.

— Доброе утро и обслужи себя сам. — сказала женщина, не оборачиваясь и лишь качая длинными чёрными волосами в сторону холодильника. — У меня сегодня выходной, и я не хочу больше работать.

— Кто ж хочет. — проворчал Акселератор, угрюмо всматриваясь в запасы еды. Сейчас ему совсем ничего не хотелось, однако есть надо, кто знает, куда придётся сегодня идти и с кем встречаться.

Кто-то знакомо низкий подёргал его за штанину. Эспер посмотрел на девочку, смотрящую с максимально серьёзным видом — и открывшую рот первой.

— Акселератор, почему ты вчера был такой странный, спросила Мисака-Мисака со всей серьёзностью.

— Странный? — нахмурился эспер.

— Ты пришёл вчера с доброй улыбкой, точно описала Мисака-Мисака. И напевал песенку, испугалась Мисака-Мисака.

— Песенку? — повернулась к ним Йомикава. — Какую песенку?

— Мисака-Мисака не знает точно. Но Мисака-Мисака сейчас попробует напеть. — девочка замурлыкала какую-то простую мелодию, и эспер вздрогнул.

— Один из последних хитов Мейго Арисы. — задумчиво сказала Йомикава. — Акселератор, неужто ты проникся айдолами?

— Ничего я не проникся. — отрезал тот, вынимая головку сыра и наконец захлопывая холодильник. — Пристала, наверное, где-нибудь на улице.

— И ты напевал. — кивнула Йомикава. — Акселератор напевал песенку.

— И он мне ещё одеяло разгладил, встревоженно добавила Мисака-Мисака!

— Акселератор. — спросила Йомикава прежде, чем эспер рявкнул молчать всяким мелюзгам. — Ты влюбился?

В кухне разлилась испуганная тишина, прерванная недовольным хрипом:

— Я не могу влюбиться.

— Но это странно. Напевание песенок, добрая улыбка... даже по меркам Ласт Ордер. Выкладывай, что вчера было.

— Ничего не было. — нехотя сказал парень. Сыр в его руке начал сам по себе распадаться на куски, и девочка кинулась подхватывать упавшее. — Работа. Пошёл домой. Помог девушке добраться до своего дома.

— Что за девушка?

— Мизуру Авасаки, работает секретаршей. Спешила с работы, каблук отлетел и ушибла ногу. Оставлять её там было бы убийством, потому довёл до дома.

— Пригласила зайти?

— Я отказался.

— Чем от неё пахнет?

— Лавандой. Как от всех.

— Адрес дома запомнил?

— Да.

— Ты влюбился, Акселератор.

— С чего ты вообще это взяла? — оставшийся сыр начал заворачиваться в спираль.

— Иначе бы ты не вызнал и не запомнил о девушке так много.

— Йомикава, мой щит весь организм переворотил. — эспер даже показал на свои глаза. — Я теперь официально асексуал. Я не могу влюбиться.

— Асексуалы могут влюбиться. — хладнокровно ответила Йомикава. — Почитай как-нибудь в интернете их истории.

— Так, мне надоело. — Акселератор швырнул то, что осталось от сыра, в стену, и девочка кинулась следом как кошка за игрушкой. — Приму душ и чтобы завтрак к тому времени был готов. — он тут же направился в сторону ванны.

Влюбился, ха.

Акселератор стоял под холодными струями душа и мрачно смотрел на то, как вода стекает в сливное отверстие.

Влюбился.

Что за чушь.

Он всегда был чужд всему такому. Хотя неоднократно видел воркующие, целующиеся, трахающиеся парочки во время своих одиночных вылазок.

Одиночных... и с клонами.

Те тоже были в курсе подобного. И однажды... кажется, это была две тысячи шестьдесят восьмая, что разделась перед ним. Куклы не имели эмоций, не знали стыда, не обладали хоть какими-то социальными навыками, и сделала такое невероятно просто, в надежде, что Акселератор отвлечётся и позволит себя победить.

Он не отвлёкся. И не позволил. А от вида голой и предлагающей себя девушки у него не шевельнулось вообще ничего.

Он не может влюбиться.

И то, что лицо той девушки и адрес её двухэтажного дома, где она однозначно снимает квартиру, стоят перед глазами — не любовь. Что-то другое, но не любовь. Акселератор заподозрил бы происки врагов, но... влюбить его, серьёзно? Для чего, чтобы он стал бегать с букетами и шоколадками, отвлекаясь от важных дел? Даже совершенно не знающий его идиот счёл бы такой план глупым. И потом, искусственная любовь потребовала бы эсперских способностей, приворотных зелий, дрянной магии — и всё это щит отбил бы либо дал знак, что в него попадает неизвестный элемент.

Нет, это что-то другое. И он обязательно разберётся, что. А пока...

Эспер вновь подумал о клонах. И о той девушке. Выключил воду, вытерся, оделся, вышел — и без всякого удивления натолкнулся на ожидавшую его девочку.

— Йомикава уехала по срочному вызову, пожаловалась Мисака-Мисака. Акселератор не хочет никуда сходить с Мисакой-Мисакой, поинтересовалась Мисака-Мисака, выглядя дружелюбно и сиятельно.

— Хочу. — подтвердил он. — Передай своим сёстрам, что я хочу с ними встретиться.

— Значит вы, Ширай Куроко, проникли на территорию заброшенного цеха в два часа ночи в рамках расследования об исчезновении Минато Гасай и Комуро Хануяки. Там вы, обследуя территорию, свалились в дыру мусоропровода. Телепортами добрались до её дна, где и обнаружили труп пропавшего Комуро Хануяки, после чего вызвали Правосудие. Так?

— Так. — подтвердила Куроко. Она сидела за столом напротив девушки в синей жилетке, накинутой на белую рубашку с серой клетчатой юбкой. Девушка внимательно читала лист бумаги, то и дело поправляя очки и недовольно хмурясь.

— Куроко. — куда менее официально спросила она, качнув короткими чёрными волосами. — Труп ведь обнаружила Мисака, так?

— Сестрицы и близко там не было, Конори-сан. — спокойно ответила Куроко.

— Ага. — кивнула Конори. — Дверь цеха раскрыта, хотя тебе как телепортёру это не нужно. И свет зажжён — хотя ты, как телепортёр, его бы не включила. А наша славная Мисака, которой это всё раз плюнуть, там не была.

— Я готова подтвердить под присягой, что сестрица всю ночь провела у себя в постели. — всё так же спокойно продолжила девушка. — Свет там уже горел, как я зашла. А распахнутая дверь... не знаю, при мне она была заперта.

— Куроко, на всякий случай: дача ложных показаний и запутывание следствия — уголовное дело. Особенно для сотрудника Правосудия.

На лице Куроко не дрогнул ни единый мускул, когда она повторила:

— Я была там абсолютно одна. И уж кого-кого, а Мисаки Микото там точно не было.

Конори только вздохнула, а затем махнула рукой.

— Ладно, иди. Насладись выходным. Результаты экспертизы тела должны быть уже завтра, там и разберёмся.

Мисака ждала Куроко в кафе, поедая мороженое и даже не дёргаясь, когда подруга материализовалась рядом со своим стулом.

— Всё в порядке? — только и спросила она.

— Да. — Куроко села, но вместо мороженого приступила к обеспокоенному разглядыванию подруги. Та сразу это заметила и нахмурилась.

— Со мной всё в порядке, Куроко. — раздражённо сказала она. — В который раз говорю.

— Но с тобой ничего не было в порядке, когда ты позвонила мне ночью, сестрица. — тихо ответила Куроко, и на этот раз Мисака ничего не ответила, только продолжила лизать мороженое.

Несколько секунд над столиком висело гнетущее молчание, а затем Мисака всё же тихо сказала:

— Это не первый раз, когда я вижу труп, Куроко.

— Сестрица...

— Я не скажу больше. По многим причинам. Чтоб не думала, будто мне нужна психологическая помощь и рыдания в жилетку. Просто... — Мисака тяжело вздохнула. — Это же тот самый пропавший парень, да?

— Да.

— Она ведь наверняка его любила... и если ещё жива, если где-то... как же ей сейчас, наверное, плохо...

— Мы её найдём, сестрица. — уверенно сказала Куроко. — Завтра придут результаты экспертизы, и там уже найдём куда двигаться.

— А сегодня, Куроко? Сегодня мы можем ей как-то помочь?

— Если только наткнёмся случайно. — вздохнула та. Мисака глубоко задумалась.

— Слушай, Куроко, если подумать... а зачем её похитили? — спросила она.

— Девушка же. Увидели, засвербило, напали, избавились от парня. Они оба хоть и эсперы, но в бою совершенно непригодные.

— Да, но... ты говоришь, что их уважали среди банд. Защищали. Так почему же тогда напали?

— Сестрица, ты что, думаешь, банды постоянны? Установили себя и всё, дальше годами одно и то же? — Куроко посмотрела на других посетителей кафе, наслаждающихся воскресеньем и даже не подозревающих о разговоре рядом с ними. — В них всё время появляются новые люди, всё время сколачиваются новые банды, которые спешат бросить вызов старым. И напасть на молодую парочку, находящуюся под защитой — это именно что "бросить вызов". Даже если эту новую банду разметают на следующий день.

Мисака вновь задумалась, а затем покачала головой.

— Куроко... я не уверена. Вызов давно объявили бы, а тут молчание сплошное, ни единого знака. Словно наоборот, не хотели привлекать к себе внимание.

— Я вызов взяла как пример, сестрица. Могло быть что новая шпана болталась по округе, приметила парня с девушкой, проследила за ними и напала.

— Дверь, Куроко. Дверь была закрыта. Огромная дверь. Изнутри. А на месте никаких следов. Шпана на такое способна?

— Кажется, я поняла тебя, сестрица. — помрачнела та. — Ты думаешь, что в этом замешан эспер?

— Причём не ровня Гасай и Хануяки. А неслабый эспер, похитивший девушку и убивший парня...

— Маньяк.

Слово повисело, наполняя их сердца ужасом. Маньяк со сверхспособностями... причём, возможно, не жалким огрызком...

Это серьёзно. И это уже уровень Анти-Навыка.

А ещё с этим нельзя дальше сидеть в кафе и прохлаждаться. И обе девушки мгновенно, даже не договариваясь, прикончили мороженое и отправились вдаль по улице.

Не особо и понимая, куда же им идти.

Когда Тома проснулся, то Индекс спала на нём вместе со своим котом — и трудно было сказать, кто из них лучше свернулся клубком.

Это ещё полбеды. А вот с правого бока лежала прижавшаяся как после первой брачной ночи Ицува, и её нос почти упёрся в его шею. Волос касалось что-то мягкое со стороны Химегами — и можно было лишь надеяться на спину.

Ну а ноги придавило так, что о случайном перекатывании и речи не шло.

Тома позволил себе несколько минут спокойно полежать. Как ни крути, а просыпаться так точно входит в список потаённых желаний. Правда, в реальности Индекс с клоном были слишком тяжелыми, да и нельзя долго так, поэтому он начал осторожно высвобождаться.

Индекс скатилась на свою кровать, недовольно ухнув, но не проснувшись, и Тома мигом встретился взглядом с клоном. Та уже не спала, лежала прямо у него на ногах, одетая в притащенную с собой зелёную пижаму с белыми цветочками, и задумчиво смотрела на парня.

— Доброе утро, сказала Мисака. Мисака хотела понаблюдать утренний стояк парня, сразу же объяснила Мисака. Однако под этим одеялом ничего не видно, пожаловалась Мисака, а если Мисака откинет одеяло и полезет изучать вблизи, то может и не утерпеть, похвасталась своей выдержкой Мисака.

— Доброе утро и всё правильно. — ответил Тома. пытаясь движениями ног дать знать девушке, что та слишком разлеглась.

— Братик Тома попросил ждать неделю, и Мисака послушно будет ждать, сказала искренняя Мисака. — похоже, клон поняла, чего от неё хотят, и перекатилась к себе.

Следующей стала Ицува — её Тома отодвинул предельно аккуратно, взяв за плечи и стараясь не смотреть в вырез белой ночной рубашки. Девушка при этом не проснулась — нет, надо избавлять от домашней рутины. После Тома наконец сел и взглянул на Химегами — по счастью, действительно спина, да ещё и накрытая одеялом.

— Братик Тома, небось, доволен, что удалось так поспать, сказала подмечающая Мисака.

— Ага, но теперь у братика Томы всё затекло. Я выйду на балкон, разомнусь. — Тома аккуратно обошёл кивнувшую девушку, ступил на балкон, закрыл дверь — и как следует потянулся.

— Это ведь потягушки после страстной ночи, а, Ками-ян? — фыркнули рядом.

— Цучимикадо? — приятели поздоровались. — Давно ты у себя не ночевал.

— Ага, дела всё. — кивнул тот, опёршись о парапет и весело заглядывая в комнату Томы. — Как и у тебя, погляжу?

— Не то слово.

— Ну и как ночь милой невинной оргии?

— Цучимикадо, зачем спрашивать, зная ответ. — усмехнулся Тома.

— Мало ли! — махнул рукой приятель. — На словах крутой и несгибаемый, а потом с девушки слетает лифчик, и несгибаемым становится кое-что другое. — он довольно улыбался.

— Увы. — не мог не улыбнуться в ответ Тома. — Они вообще словно бы границу установили, которую не пересекать.

— Вполне возможно. Сделать такой шаг для девушки нелегко... хотя кому я говорю, да, Тома?

— Да уж. Лучше скажи, как там поход?

— Двигается. С одной стороны, мы знаем участников, с другой — понятия не имеем, где они сидят. Вчера кое-что обыскали, но по нулям. Собираешься сегодня на улицу?