Первая партия

Теперь и голова заболела, дышать стало труднее, веки потяжелели. Неужто Третья или Седьмой ударили чем-то особым? Они слабее... но потому наверняка и выкладывались полностью...

Хотя какая разница... даже сонный он по-прежнему Второй. И не упустит этот титул.

Вот только куда подевался парень?

Нужно подобраться как можно ближе. Так, чтобы прыгнуть, вцепиться в Кайкине, лишить его возможности применять силы. И потому Тома побежал по рухнувшим балкам, образовавшим искалеченную пирамиду.

На самый верх.

Кайкине не мешал ему, он вообще отчего-то застыл в воздухе, даже крылья-нити словно бы слегка опустились. Пятиуровневые крепкие ребята, Тома это ещё с Акселератора знал, но всё же Второго дважды швырнули в стену и бог весть чем лупили во время боя, не могло не отразиться. Быстрее, не дать ему восстановиться.

Тома подтянулся, залез на следующую балку и замер. Дальше некуда, балка направлена почти ровно к неподвижно застывшему Второму и слегка покачивается.

Для удара придётся по ней бежать. И сейчас для его неудачи совсем не время.

Кайкине вновь заморгал. Нет, они точно что-то с ним сделали, такое не объяснить обычной усталостью. Он даже не может сообразить бодрящий материал, крылья держатся лишь потому, что их характеристики намертво выжглись в памяти.

Быстрее поворачивайся, иначе этот парень сделает кучу ходов, пока ты клюёшь носом. Кайкине вздрогнул, оглянулся — и тут в ещё уцелевшем наушнике раздался женский вопль:

— Тейтоку-сан, спасите!

И тишина. Второй растерянно прикоснулся к наушнику. Подстава? Нет, он знает её голос, и... на его людей тоже напали? Причём силами, с которыми им не справиться?

К чёрту парня. Точнее, сейчас он ударит его как следует, один раз — и полетит разбираться. Если и выживет — погорюет о своих мёртвых друзьях и затаится, дабы не повторить их судьбу, а Кайкине пока разорвёт на части тех, кто осмелился бросить ему вызов и напасть на его людей.

Мозги не заработали, так что он просто распростёр крылья, превращая их в сметающие всё трубы белого света.

Вот оно.

Второй всё же заметил его, повернулся, и с полностью отсутствующим выражением на лице изготовился атаковать. Шесть светлых цилиндрических полос вынырнули из его спины и устремились к Томе.

Просто и без изысков. Парень сжал зубы, напрягся — и выбросил правую руку вперёд, когда свет почти настиг его.

Резкий звук — и он погас, мгновенно рассыпаясь в пыль вместе с крыльями Кайкине. Зал тут же погрузился во тьму, и только лунный свет, до сих пор даже не пытавшийся конкурировать, робко выхватил невероятное изумление на лице начавшего падать эспера. Тома двинулся вперёд...

Этот же лунный свет выхватил появившуюся в воздухе фигурку в светло-серой форме Токивадай...

Взметнулись пара косичек... и Куроко Ширай со всей скоростью заехала ногами в голову Кайкине Тейтоку.

Послышался резкий хруст, и эспера отбросило в сторону Томы.

Мыслей не было. Остались одни инстинкты. Инстинкты, с которыми Тома поднял сжатый кулак, рванул вперёд и как следует заехал по лицу падающего Второго, отшвырнув того вниз, в тьму разрушенного зала.

Балка заскрежетала, закачалась — и не удержавшийся парень полетел следом. Он ничего не видел, но знал, что тамошнюю мешанину разорванного металла ему не пережить.

Пускай.

Мисака, Ицува и Гунха мертвы. А раз так, то и ему незачем жить.

Вот чёрт, он опоздал.

Акселератор молча стоял в тени и смотрел на мельтешение людей рядом с полуразрушенным цехом и соседним нежилым зданием. Выли сирены, мелькали огни, стояли машины... так хорошо известные эсперу машины.

Для перевозки трупов.

На соседней улице с диким воплем пронеслась машина скорой помощи — и укатила куда-то вдаль. Ну да, что ей тут делать, и так три товарки стоят. Хотя кого-то в них всё же уложили, отсюда не видно, кого.

Если Цучимикадо не зря опасался, то им не просто хана — им полный и невероятный пиздец. Акселератор вновь задумался, осматривая столпившихся людей в поисках знакомых лиц — и резко задрал голову, когда услышал тихий механический шум.

Камера, фиксирующая дорогу в поисках возможных нарушителей, была направлена в сторону творящегося хаоса, и теперь повернулась обратно. Акселератор ещё несколько минут наблюдал за ней, но та больше не двигалась.

На лице Цучимикадо не было и следа привычной ухмылки. В больницу он пришёл мрачным, уставшим, с мешками под глазами, однако на дежурное приветствие медсестры сумел выдавить более-менее дружелюбный ответ и помахал небольшим пакетом.

При подходе к палате он умудрился помрачнеть ещё больше, у двери и вовсе стоял какое-то время, словно раздумывая, имеет ли смысл заходить. Затем тяжело вздохнул и постучался.

Никто не ответил, так что Цучимикадо осторожно заглянул внутрь.

Тома сидел на кровати и смотрел в окно, даже не повернувшись в сторону открывшейся двери. Когда Цучимикадо прошёл в палату и сел на стул напротив кровати, то парень лишь слегка двинул голову — проверяя, кто именно пришёл — и вновь уставился в окно.

Вид там и впрямь был красивый — ряды длиннейших белоснежных игл небоскрёбов, подчёркивающих всё величие города. Но оба ничуть этим величием не интересовались.

Рука Томы дрогнула, поползла вниз по одеялу и погладила серебряные волосы Индекс. Девочка тоже сидела на маленьком стульчике, лежала на его ногах и попросту дремала. Тома погладил её ещё немного и убрал руку.

— Я наконец могу тебя нормально посетить, дружище. — нарушил тишину Цучимикадо. Тома никак не отреагировал, и парень, прокашлявшись, тихо начал:

— Знаешь, я заподозрил неладное сразу, как только увидел, что в храм прибыла Четвёртая. В плане — зачем её нанимать? Да, она и её команда опытные убийцы, но у церковников есть свои кадры, сюда от них прибыла куча народу, на кой тратиться, впутывать в дело лишние лица, подставлять себя? Плюс очень странные условия. Четвёртой велели явиться в храм задолго до того, как мы поехали туда, и ничего не рассказали про вампиров. Не думаю, что она бы их одной левой, собственно, они спасались бегством, когда мы прибыли. А не будь вампиров — я бы не поставил на её победу. Канзаки нарежет Четвёртую на ленточки, уверен. Из всего этого выходило только одно. — Цучимикадо слегка изменил позу и взглянул на безмолвно сидящего Тому. — Это было ловушкой не для нас, а для Четвёртой. Её хотели убрать, причём двумя подстраховывающими друг друга способами одновременно. Но ведь странно, что людям нужно устроить крестовый поход, нужен ты, нужно разобраться с твоими сторонниками — и вдруг они забивают на всё это ради одного пятиуровнегово эспера. Которая ни при делах, совсем не имеет отношения, и не является какой-то совсем уж важной и сильной шишкой. А потом мы приехали обратно, и я узнал, что ты в компании других пятиуровневых ушёл бить морду Второму. Вот тогда всё и понял.

Тома сжал зубы, но ничего не ответил, даже не повернулся. Цучимикадо подождал несколько секунд и продолжил:

— Представь, Тома, что им удалось. Ты мёртв, крестовый поход в самом разгаре, первые христиане прибывают в Академия-сити. Что они видят? Разумеется, противостоящие им войска. Хитрые устройства. Вставшие на защиту жители... включая элитную семёрку эсперов. С... ну, что-нибудь вроде купола над городом из неизвестного материала, отправляющего назад все крупные ракетные удары, вырубающего технику, растворяющего живую плоть и непрерывно бьющего по мозгам "забудьте о походе и возвращайтесь домой". — он развёл руками. — Даже если не настолько масштабное, то всё в таком духе. Как ни крути, а пятиуровневые будут одной из самых весомых преград на пути покорения и разрушения Академия-сити. Не говоря уже про всякие мелочи боевого духа в плане "нас защищает Акселератор, можно расслабиться и хлопнуть по стаканчику". Любой злодей с более-менее работающими мозгами поймёт это. Соответственно, задача этого злодея — устранить пятиуровневых, избавиться от них полностью, вывести из игры. А поскольку ни у кого не хватит сил на прямое столкновение, то будем действовать по старинке. Интригами посеем в их стане бучу, заставим выступить друг против друга и потом просто снимем сливки.

Тома вновь сжал зубы — но и только. Цучимикадо устало зевнул и недолго посмотрел на Индекс.

— Знаешь, Тома, существует одна теория, которую мало кто любит и признаёт — сам поймёшь, почему. Нам ведь ещё на уроках все уши прожужжали об этих НД, что эспер сам себе создаёт реальность, в пределах которой и получает свои силы, что развитие сил не более чем развитие этой реальности... я правильно говорю, нет? Спал часто во время объяснений. В общем, что каждый эспер должен развиваться, обсасывая гранит наук, и по итогу с помощью своей реальности превращаться в ходячий компьютер, на ходу делающий такие расчёты, что нобелевские лауреаты по математике плачут и просят сохранить мозг для пересадки себе. Но понимаешь ли, разум человека для такой жизни не очень-то и приспособлен. Потому каждый эспер платит за свою силу той или иной странностью, помешательством, выбивающейся из общего ряда привычкой. Чем-то таким, что покажи в толпе — и все поморщатся, ткнут пальцем, начнут шептаться, а особо бдительные пойдут звонить кому надо. И если у нулевых и первоуровневых это выражено слабо, незаметно или вовсе милая черта, то пятиуровневые... психопаты и социопаты, в других обществах давно были бы казнены или заточены пожизненно. Ну или работали на армию с правительством, под приказом расстреливать при любом неверном движении. А теперь представь, как легко всю эту двинутую команду настроить друг против друга, когда они и так найдут десятки способов посраться. Хотя чего представлять...

— Всё это очень познавательно, но зачем ты мне это рассказываешь, Цучимикадо. — наконец хоть как-то отреагировал Тома.

— Чтобы ты понимал, с каким врагом мы встретились, Тома. Врагом настолько умным и наглым, что он может позволить себе манипулировать пятиуровневыми, первой партией вырубая сразу половину из них. И нам ещё невероятно, чудовищно повезло, что Ширай-тян так хорошо знает город и сумела доставить всех в местную больницу, а там смогли сразиться за жизнь каждого до прибытия врачей с лучшим оборудованием.

— Куроко надо наградить за всё это. Она сразила Второго, она выхватывала тела из-под падающих балок, она спасла всех возомнивших себя крутыми бойцами. — в голосе Томы не было сарказма, там вообще ничего не было. Цучимикадо нахмурился.

— Тома, мы в полной заднице. Второй, Третья и Седьмой в больнице надолго. Четвёртая так и не вернулась из храма, все надежды на то, что она опять запуталась в путеводителе. Люди Второго перестреляли друг друга, и по вашим с Ширай-тян показаниям к этому причастна Пятая, но она пропала. Этот ублюдок не проявил себя, не запачкал руки, а из семёрки уже в порядке лишь Первый и Шестой. И мы стопроцентно уверены, что под них активно копают...

— В больнице надолго, да? Это для тебя "в больнице надолго". — Тома вновь говорил абсолютно спокойно. — Ты ведь видел ожоги Мисаки, не так ли, Цучимикадо. Ты в курсе, какой ад ей теперь придётся пройти. И ты знаешь, что я в этом полностью виноват. Ведь именно это ты орал мне тем вечером? Что напавшая на меня была от этого учёного, бредящего вырастить ребёнка, могущего отключить эсперские умения всему Академия-сити. Что вы всё от неё узнали и спасли девушку, хотя и нашли учёного уже мёртвым. Что у вас есть рычаги влияния на Кайкине. Что весь наш героический поход с самого начала был бессмысленен, вреден и неправилен.

— Честно, я должен перед тобой извиниться, Тома. — Цучимикадо смущённо почесал в затылке. — Просто от зрелища всего этого...

— Зачем извиняться? Всё абсолютно правильно. Толпа идиотов решила поиграть в героев и пошла драться. Не проверив, не разведав, не подумав. Выжили исключительно потому, что дуракам везёт. И то... — он не договорил и лишь вновь погладил волосы Индекс. — А расхлёбывать последствия теперь всему городу.

— Ну не надо так строго...

— А ведь Ицува пыталась остановить меня. И всё сказала абсолютно правильно. Но я гордый и героический, решил, что негоже оставаться сидеть в уюте и спокойствии, а спасать надо незамедлительно. И в итоге едва не убил её и всех остальных.

— Все выжили, Тома. Не казни себя.

— В следующий раз не выживут.

— Но... — Цучимикадо развёл руками и вздохнул. — Ладно, Тома. Просто не зацикливайся на этом. Произошло ужасное, но не непоправимое.

— Скажи это Мисаке.

— Тома...

— Цучимикадо, я все эти дни думал, как быть дальше. И придумал. — Тома наконец повернулся к другу. — Я уезжаю из Академия-сити вместе с Индекс.

— Что? — тот побледнел и швырнул в угол пакет. — Но... как...

— Очень просто. Ситуация нехорошая, согласен, но я тут чем помогу? Враг неизвестен, не могу прийти к нему и набить морду. Охранять пятиуровневых, как минимум половина из которых меня ненавидит? Сидеть и работать мозгами? Я попрошу Ицуву помочь тебе, Цучимикадо, она сделает всё то же самое и даже больше.

— Но Тома... — Цучимикадо словно пытался поймать ртом нужные слова. — Без тебя же...

— Всем будет только здорово. Никого не потребуется охранять и одёргивать, когда побежит совершать очередное тупое геройство. А раз я вне городских стен, то и церковникам не будет смысла меня убивать.

— И куда ты планируешь?

— К родителям. — парень вновь посмотрел в окно. — К семье. Я... очень давно с ними не общался и, пожалуй, сейчас как раз стоит. Двоюродную сестру формально и вовсе лишь на фотографии видел, вдруг вновь удастся пересечься. А вам тут спокойнее будет без меня. Мисаке тем более. Не хочу даже попадаться ей на глаза.

— Семья это да. — Цучимикадо глубоко вздохнул, встал и подобрал пакет. — Но я не думаю, что ты поступаешь правильно, Тома.

— Я не думаю, что вообще сейчас смогу поступить правильно. — спокойно ответил парень. — Поэтому просто отдохну.

— Не имею права тебя удерживать. Тут мандарины. — Цучимикадо осторожно положил пакет на кровать, подальше от что-то пробурчавшей во сне Индекс. — Сейчас им не сезон, но когда это мешало еде. И... прости, Тома, что накричал. Серьёзно прости. Ты поступил как должен был, никто не виноват, что всё повернулось вот так.

— Да. — кивнул Тома. — Поступил как всегда.

На ночь девочку забрала Канзаки, хоть та и пыталась сопротивляться нытьём. Однако Тома также настоял, и потому остался совершенно один.

Ненадолго. Вскоре он проснулся от того, что на кровати сидят, а его руку прижимают к кофте на еле прощупываемой груди.

— Привет, сестрёнка Мисака. — обречённо сказал он.

— Привет, братик Тома, довольно сказала наконец-то нашедшая его Мисака.

— Да, я и с тобой нехорошо обошёлся. Прости.

— Всё нормально, искренне ответила Мисака. Мисака понимает всю занятость братика Томы, восхитилась братиком Мисака.

— Не восхищайся. Сейчас уж точно не стоит.

— Братик Тома намерен уехать, спросила Мисака о подслушанном Мисаками разговоре.

— Намерен. — Тома взглянул на девушку, чье лицо не выражало совсем никаких эмоций. — Ты ведь скажешь, что это бегство? Что я должен остаться тут и сражаться с этим неизвестным злодеем?