Чужая жизнь 7. Конец жизни

— А что случилось с Красной Шапочкой? — нахмурилась Рицко.

— Да всё с ней в порядке. Эта малявка и в семь лет была уникумом. Столько нам проблем создала. Как повзрослела, вообще стала ходячей катастрофой. О ней в НЕРВ анекдоты ходят, ты тоже слышала? А уж когда её отец надавил, да так, что её младшую сестренку включили в программу... ты же слышала, что Мари называют за глаза не Шестой, а "Проблемное Дитя"? Даже здесь всё пошло наперекосяк. Да и неудачи с клонированием биомеханоидов в НЕРВ-Британия. И вообще весь этот социально-порнографический цирк в Англии. Никто официально Макинами не обвинял, но слухи ходят. Что вокруг неё происходит всякая невероятная чертовщина, и только с неё как с гуся вода.

Рицко облегченно улыбнулась.

— Так это та "красная шапочка", у которой хот-доги с зажаренными заживо волками вместо пирожков и пистолет вместо корзинки. Слышала, её посылают туда, где надо всё быстро и качественно порушить. Не знала только, что Мари Илластриэс — её младшая сестра. Кстати, а куда старшую сестру послали в последний раз?

Гендо как-то задумчиво отвел взгляд.

— В Австралию, Рицко. В Австралию. Как раз за месяц до того, как там всё завертелось. Я-то честно думал, что в тамошнем застойном болоте — любые перемены будут к лучшему. Ошибочка вышла.

Рицко присела на диван, нацеливаясь коленками на Гендо.

— Ничего себе, Гендо-сан. Я-то думала, это преувеличение, а... ты случайно её в Ирак не отправлял? Шутка...

— Отправлял. Это была её первая стажировка в Безопасности.

Повисло тягостное молчание. Да что тут можно сказать? Пожелать, чтобы сестра моей Мари из Австралии не вернулась? Так ведь жестоко. Была бы возможность, наверное стоило бы посадить эту Мари Макинами — старшую в ракету и отправить к Отрицающим. Пусть у них всё прахом идет. Так не получится. Так что очень надеюсь, что эта репутация "красной шапочки" — всего лишь результат цепочки совпадений...

А мне надо серьезно подумать. Вместе с тем, что сообщил Сахакиил, и тем, что я накопал в Памяти, картина получается очень запутанной.

Итак, были Боги. Добрые или злые — уже неважно. И было что-то вроде восстания титанов из греческой мифологии. С тем различием, что в этом мире титаны победили. Точнее, победили люди с Евангелионами. Самое веселье началось после победы. На Луне уцелела часть инфраструктуры Богов. Или продвинутых инопланетян. Название — дело вкуса. Срач между победившими людскими группами быстро перешел в войну. Новое оружие, новая тактика со стратегией, ограниченные ресурсы, как-то завязанные на остатки инопланетной инфраструктуры. Менталитет из каменного века, это когда венец общественной мысли — "разграбить и поделить". В таких обстоятельствах удивительно не то, что цивилизация рухнула. Удивительно, что вообще кто-то живой остался.

А самое плохое — кошмарное падение вполне может повториться здесь и сейчас. Недалеко ушли наши правители с обывателями от дубин и перегрызания глоток. Через сотни тысяч лет опять садятся пилоты в Евангелионы, опять рвутся под АТ-полем политические сдержки с противовесами. Так что...

— Сын. Я вижу, ты задумался. О чём?

— Война за наследие НЕРВ. Обязательно начнется после того, как мы победим Ангелов. Верно?

— Верно. Прогноз плохой. Именно поэтому посвященные придерживали открытие Геофронтов тысячелетиями. Но лет сто назад появилась надежда. Если избежать больших разрушений в боях с Ангелами. И если удастся избежать Четвертой Мировой между Великими Державами. То, возможно. Только возможно. Мы сумеем в этот раз переварить Евангелионов. Интегрировать это... пусть будет технологией, в общество.

— Шансы есть. — Рицко встала, дернула рукой, помедлила, но все-таки полезла в карман за сигаретой. Закурила. — Начальные условия сильно поменялись. Больше людей, больше организации. Меньше индивидуальной свободы, а значит и хаоса.

— А самые очевидные тупики мы уже закрыли. Особенно тот, с евгеникой. И биологическим оружием заодно.

— Кое-как закрыли. И ещё мне кажется, можно было провести просвещение менее кроваво. Восемьдесят миллионов за шесть лет — это перебор.

— Высказывай претензии Лоренцу. — фыркнул Гендо. — Если найдешь. Из Стратегов той эпохи только он ещё жив. Как впервые наладили телефонные конференции, его вообще никто лично не видел. Лоренц опасается за свою жизнь, и правильно делает. Даже среди наших найдутся готовые на месть. Да я сам его...

Ничего себе пирожки с фашистами. Гендо только что фактически признался, что мировая закулиса организовала ещё Вторую Мировую? Да и фамилия Лоренца из анимешного ЗИЭЛЕ всплыла явно неспроста. Как говорится, нет зверя страшнее фанатика с чистым сердцем. А Гендо... какие бы у него намерения не были, уже ясно. С моральным уродом мне не по пути. Пусть у него есть какой-то план победы над Ангелами, и по неизбежной дележке плодов победы. Только я уверен, даже не спрашивая. План Гендо Икари — это путь, ведущий даже не к рекам крови, а к вымиранию человечества. Пусть отец, возможно, самый "умеренный" из гипотетического ЗИЭЛЕ. Этого недостаточно. Потому что образ мыслей "наших" Гендо — это кровавое прошлое, наследие той эпохи катастроф, что породила Евангелионы. Если ты в сердце всё ещё злобная обезьяна, а не человек — любая победа означает поражение. От самого себя.

[1] Вполне типично для Японии. Вообще-то металлическая оконная сетка — это на случай землетрясений, а не бомбежки. Хотя кто знает, как начали эту конструкцию воспринимать японцы после Третьей Мировой...

Глава 1. Бессмысленный вызов

Поздний завтрак с майором и Её Вредительство Аской Сорью Лэнгли. Чисто по привычке — вроде бы и живем порознь, а на приём пищи собираемся в прежнем составе. Цепляемся за обломки порушенного Сахакиилом быта, да.

— Как выводятся? — я поперхнулся рисом. Вдохнул-выдохнул, отложил огрызок палочки для еды. Ну Мисато... нельзя так удивлять жующего человека. Тем более целого лейтенанта. Я мог бы и "дуба дать" прямо за столом.

— По частям. — майор притворилась бесчувственной дубиной а ля Рей. — Сегодня с десяти ноль-ноль и в течение пяти дней.

Пять дней на вывод бригады спецназа со всеми приданными службами. Такой спешки не было даже во вселенной Виктора Северова при бегстве войск распадающегося Советсого Союза из ГДР. Тут не то что тяжелое оборудование придется бросать, а скорее даже солдаты будут сотнями теряться. Если не первыми тысячами. Больше полугода в чужой стране, у многих здесь хорошо если гражданские подруги. Если плохо — местные жёны с готовыми родиться детишками, и японские тёщи в нагрузку.

Оч-чень многие — и молодые парни, и офицеры в летах, сбегут из армии РФ, "сжигая все мосты". А почему бы и нет? В японском обществе такая натурализация через брак — вполне обычное дело. Разумеется, "по специальности" найти работу удастся немногим. Языковый и культурный барьер так просто не взять. Ну и что с того? В Японии не хватает рабочих рук практически в любой области. Кроме разве что дворников. Может быть, правительство РФ даже сформирует отдельные "русские роты", раскидав их по половине Империи. Это из тех, чьи семьи окажутся относительно мобильными — готовыми к переездам внутри страны.

— Понятно. — пытаюсь осмыслить весь спектр последствий. — А кто русских заменять будет?

— Командование сгребает персонал из местных частей Сил Самообороны. Береговая Охрана тоже пару тысяч подкинет. Там вроде бы самые надежные люди. Обстрелянные, и морально устойчивые. Других для работы с контрабандистами не отберут.

— А кого ещё подвинут? — вклинивается в разговор Аска. — Что с американскими частями? И с немцами?

— Всех под гребенку. — майор сделала неопределенный жест, будто вшей вычесывает. — Даже полк уругвайских мотострелков, к которым у безопасности никаких нареканий. И по-моему, это правильно. Больные зубы надо рвать с корнями.

Я кивнул. Да уж. Я планировал сложные шпионские страсти, когда решение на поверхности. Есть воинские части, глубоко распропагандированные усилиями Н.О.Д.? Есть. А завтра уже нет. Ротация кадров — страшная сила. На ней стояла ещё самая первая китайская империя, пригодится и для ООН.

Тут самое главное, успеть подгадать момент. Слишком рано — расточительно. Слишком поздно — и войска взбунтуются в момент ротации.

— Младший лейтенант Лэнгли, пожалуйста. Вернитесь к себе. У меня плановое учебное занятие с лейтенантом. — Мисато доела свою порцию плова по-японски, и обмякла на стуле. Даже и не думает убирать посуду, ленивица.

— Не уйду. Сегодня выходной, дополнительные занятия — только под протокол с отдельной оплатой. К тому же, Сиии-индзи-ии. Мне скучно! Некуда выйти! Уж на что Токио-3 был унылым местечком, но здесь — чистая казарма!

— Казарма и есть. — я сбросил посуду в мойку, и пожал плечами. — Привыкай. Мы вообще-то на войне. Во вторую мировую бывало, солдаты аж четыре года подряд о казарме мечтали, да всё в окопах да палатках ютились. Радуйся, что тебя ещё не уплотнили. Вот подселят в комнату ещё пятерых секретарш из оперотдела, тогда взвоешь.

Мисато задумчиво кивнула. — Хорошая идея. Начну с мисс Дой. Она как раз жаловалась, что по росту в стандартный гамак не влезает. А в твоей, Лэнгли, стенной кладовке как раз поместится. Даже матрас из снабженцев выбивать не придется. У тебя там немеряно коробок с пёстрыми тряпками.

Аска вскочила. Побагровела. Перевела взгляд на меня. А я ничего. Допиваю себе чай. Эталон японского офицера — этакого нарочито снобистого говнюка года этак из сорок второго. Конечно, к сорок четвертому таких эталонов осталось исчезающе мало — меньшую и самую говнистую часть расстреляли в спины, а большая часть либо получила пинок под зад из боевых частей, либо уловила, куда ветер дует. И "исправилась". Только откуда Аске знать эти исторические мелочи?

Так что мисс Лэнгли гордо и молча удалилась, безуспешно попытавшись напоследок хлопнуть дверью. Ну-ну. Чтобы справиться с пневматическим поршнем дверного привода, силёнок не хватило. Тут даже взрослые, тренированные мужики не все освоили тонкое и трудоёмкое искусство хлопания дверью. Хотя стараются все. Всё-таки казарма, развлечений мало, да и те почти все после длинной очереди.

Мисато проводила Аску озабоченным взглядом, и дождалась полного закрытия двери.

— Неприятно. Очень скоро придется мне завязывать с подначками. Вообще-то таких, как она, по инструкции положено ломать. Да и люблю я это дело. Но ей уже немного осталось.

Прогресс. После той жуткой подсобки и последовавшего мозгового штурма над файлом послезнания Виктора Северова, наши с Мисато отношения вышли на качественно новый уровень. Больше никаких сексуальных подначек. Мисато приняла меня как взрослого и офицера. И теперь всерьез тренирует в повседневных тяготах младшего комсостава. А что было — быльём поросло.

Одно только пятнышко в новой сверкающей грани алмаза по имени Мисато. Патологическая лень Кацураги оказалась не частью служебной маски. А я так надеялся... в общем, вся наша "дедовщина" осталась на месте, разве что утратила ореол флирта и домашнего уюта. Ладно, проехали. Мисато по всем признакам плотно застряла на майорской должности — тянет лямку повседневной отчетности в основном за счёт заместителя, Хьюги Макото. А я пойду дальше. Вот сравняемся в должностях, и... наверное, попаду под пятку замкому Фуюцки. Даже не знаю, хочется ли мне этого.

— Давай о деле. — Мисато выложила девственно-белый листок бумаги с карандашом. — Точнее, о тварях. Ты как думаешь, к нам в последний раз явился Сахакиил? Или Зеруил? И или оба в одном флаконе?

— Трое. Или даже четверо в одном флаконе. Я раньше не говорил, но тварь вышла на контакт. Отзывалась на Сахакиила, но...

— Вот совсем одиозных персонажей и сократили. — Мисато начала калякать блок-схему в стиле импрессионизма. — Я уж как эту историю с Лелиилом не примеряла, всё бред получался. А так — серия с "морями Дирака" и прочими смертными ужасами превращается из бреда обкурившегося наркомана-сценариста в навешивание красивостей на элемент совсем другой твари. Я о попытке контакта говорю.

-Так вот почему ты спать не могла... — пришлось изобразить сочувствие.

— Да. Тварь с плотностью энергии на уровне квантовой пены. И её удается забить, причем даже создатели аниме не могут правдоподобно объяснить, как.

— Так же, как и с Сандалфоном. — я поймал логику в рассуждениях майора. — Если бы Сандалфон действительно мог плавать в магме, его нечем было бы там доставать. Слишком низкий минимум Либиха, как Майа говорила.

— Нечем. — кивнула Мисато. — С земными технологиями жаропрочный скафандр для Ноль Второго — это как... наверное, успешная высадка космонавтов на Венеру в девятнадцатом веке. У нас нет даже сонарных модулей для лавовых озёр. Я немного поговорила с Рицко на тему, не раскрываясь.

— И? — я поощрительно улыбнулся.

— Глухо. Невозможно сделать стенку, что будет проводить звук, но не будет проводить тепло. Рицко говорит, что тепло с звуком — почти одно и тоже. Бормотала про фононы, оптический звук, модальные изоляторы и вообще непроизносимую физику. А как прижала её — призналась, что чем всю эту заумь делать "в железе", проще вообще в магму не лезть. Не нравится что-то в лаве — с нашими технологиями весь вулкан взорвать и то проще, чем лезть и разбираться.

— Не только это. В моем "послезнании" полно аномальных моментов, которые только преувеличением и объясняются. Особенно мне лучевое оружие Зеруила в аниме не нравилось. Фигня какая-то. Сакиил своим лучевым оружием Ноль Первого только ранил, даже Рамиил — сильная тварь была, но бронебойности у лучемета не хватало. А Зеруил одним ударом луча — все бронеплиты Геофронта насквозь. Это как... — я поводил руками, подбирая аналогии.

— Как будто один солдат в подразделении — с монгольской глиняной гранатой образца 1274-го года, а второй — с РПГ-29. — подсказала Мисато. — Да, не бывает такого разброса параметров оружия в одном подразделении.

— Угу. Если по аналогии с монгольским нашествием в тринадцатом веке, "Щитобойные ампулы" Сахакиила — это обстрел из осадной мортиры, а не ручные гранаты.

— Надеюсь. — Мисато начала обгрызать карандаш. — Если ты прав, ничего более разрушительного, чем "ампулы", у Ангелов нет. Кстати, можешь меня поздравить. Командующий ввёл меня в курс дела по третьему уровню. Одинаковая биология Ангелов с Евангелионами, содержимое подземелья под пирамидами, наш ненадежный контроль над биомеханоидами, и прочие бесполезные фактики.

— Поздравляю. — я отозвался вполне искренне. — Только, Мисато. Не забывай про Третий Удар. Нам надо его предотвратить.

— Да, забудешь тут. Катастрофа неизвестной величины, которая якобы должна случиться, если мы не удержим оборону. О которой "знает" каждый школьник. Непонятно, что, непонятно, почему.

— Да уж. Тёмное дело.

Мы посмотрели друг на друга с явным подозрением. Нет, я-то точно уже ничего не скрываю. "Второй уровень посвящения" с числом Ангелов не в счет. Ничего не понимаю с Третим Ударом. Не принимать же всерьез версию "конца Евангелиона" с морями из ЛСЛ и Рей ростом до радарных пикетов на орбите. И вообще... этот "Третий Удар" хоть как-то с реальностью соотносится? Не является ли чистой пропагандой? Или "Третий удар" — это всё-таки синоним грядущей войны за наследие НЕРВ? А ля война за испанское наследство?