Чужая жизнь 7. Конец жизни

Почему такая экономия? Всё дело в объёме работ. Типичный линкор имел "на теле" под двадцать тысяч тонн брони. А если захотеть двухкилометровый "бутерброд" из двадцати двух бронеслоёв, каждый как основной бронепояс линкора, в землю придётся в прямом смысле закапывать двести миллионов тонн брони. Или десять тысяч линкоров. Если вспомнить, что даже в самые "горячие" дни количество линкоров во всём мире никогда не превышало двухсот, становится понятно, что тут оторвётся даже хотелка масштаба ООН. Так что осетра пришлось урезать до двадцати семи миллионов тонн металла. И намного более дешевой конструкционной стали, а не брони!

Что-то меня занесло. Вернемся к доступным "развлечениям". Можно отправиться в спортзал. Плюс — там можно найти девушек в весьма откровенных костюмах. Минус — по той же причине выкладываться придется по полной. Так что (конечно, чисто эстетическое, кто там думает об эротике!) удовольствие сильно смазывается.

Можно отправиться в гости. Конечно, если одна из моих соседок или соседей по "казарме" дома, и в настроении принимать гостей. Легче всего в этом отношении комната Мари с Шерил. Да, не все здесь такие важные шишки вроде меня, чтобы получать отдельные квартиры. Мисато ранее вовсе не шутила, когда говорила о заселении в стенной шкаф. Рядовые заселяются по двое на шкаф — и это не считая собственно комнату. Жилищный кризис в разбомбленном Токио-3 — совсем не шутка.

Пожалуй, последний вариант — самое то. Не играться же мне на чудом уцелевшем компьютере по примеру Аски. А вот к кому пойти в этот совсем недетский вечерний час... Есть идея! Самая патологическая сова здесь, не считая мою непосредственную начальницу — это доктор Акаги. Вот к ней я и напрошусь. С ней накопилось много непоняток, постараюсь хоть немного наладить рабочие отношения. Тем более что у меня дейстительно есть повод — что-то непонятое творится с мисс Лэнгли, может быть доктор что-то знает по врачебной части. А то я как умная собака. Понимаю, а словами выразить не могу.

[3] "Нога спортсмена" или "мизумуси" по-японски — типичное для влажных условий Японии грибковое поражение кожи. Не смертельно, но весьма мучительно.

* * *

Собрался, пробежался, постучался. Невеликая сложность, поскольку Рицко теперь живет в той же пирамиде, что и Пилоты. На нижнем этаже и в трёх метрах от моей комнаты, но это понятно. Ей много бегать в залы техобслуживания биомеханоидов, а внутреннего транспорта в Геофронте почти нет. Ни лёгких мотоциклов, что вроде бы были обычны для Японии того мира. Ни тем более футуристических сегвеев с мотодосками. Нет необходимости или не хватило ресурсов? Скорее, последнее — в автопарке простаивает пара укрытых брезентом колёсных машин, по очертаниям — что-то вроде бронетранспортёров. Страшно представить, как их спускали в Геофронт. Вполне возможно, что по одной из шести пусковых шахт для Евангелионов. Вот на это торжество милитаризма над здравым смыслом ресурсов хватило.

Тук-тук. Или всё же "Тон-тон"? В моей голове дикая мешанина из русских и японских звукоподражаний. Я вообще-то кто по национальности? Тестирую. Так, "птицы поют". Пока ещё больше русский. Если бы на ум пришло "птицы плачут", то можно было бы только константировать печальный факт полной натурализации Виктора Северова. Впрочем, поздно бить тревогу. Пятна на Луне уже визуально складываются в фигуру зайца, значит процесс ассимиляции зашел далеко. Не уверен, но похоже, что в моём случае ояпонивание идёт особо быстро. Сказывается свободный доступ к памяти Младшего.

— Синдзи, заходи. Я как раз кофе сварила.

— Добрый вечер, доктор Акаги. — сбрасываю обувь, оглядываясь. Ничего себе. Похоже, большая часть мягких ковриков из её старой квартиры пережила сначала атомную, а затем Ангельскую бомбардировку.

— Просто Рицко. Я всё-таки не настолько старая.

Ага, не старая. А замашки как у заботливой мамочки. Ну, это если у доктора не приступ аномальности.

— Спасибо... Рицко. Вам идёт пижама.

Нормальные люди пьют кофе утром. Если есть сожитель — то в постели. Доктор Акаги тоже пьет кофе в постели. И на этом нормальное заканчивается. Потому она пьёт кофе всегда. И перед сном тоже. И отсутствие сожителя её не останавливает от комбинирования коричневого одеяла с черным кофе. Ну, по крайней мере цвет одеяла практичный.

— Спасибо, Синдзи. Ты хотел что-то спросить?

Тьфу, все запланированные вопросы из головы вылетели. Несерьезная какая-то обстановка. Глава научного отдела в мятой пижамной двойке, открывающей шею. И четко видимые рубцы, убегающие от горла на ключицы.

Доктор Акаги поймала мой взгляд. Чуть порозовела. Попыталась пересесть так, чтобы рубцы попадали в тень. Как же неловко получается.

— Да я вижу, Синдзи, ты в первый раз заметил. Уродливо, верно? Заработала в день Второго Удара. — прервала неловкую паузу Рицко.

— Да нет... тебя не портит. Просто удивился. Рицко, не расскажешь, как это было? На что был похож Второй Удар?

— Вообще-то тогда никто не говорил "Второй удар". Больше использовалось слово "Астероид Бёрд", "Антарктический астероид" и всё в таком духе. У нас в Цукубе... Синдзи, ты вообще о Цукубе слышал?

— Нет. Это где-то на острове Сикоку? — лихорадочно пытаюсь вспомнить карту.

— Да вообще-то уже нигде. Утонул город. Это было к северу от Токио. До Второго Удара была такая мода — строить академгородки в пригородах столицы, на низменностях. Как раз во второй половине двадцатого века созрела технология механизированных земляных работ, и стало возможным осушать в массовом порядке самые паршивые болота. Ну и научились, как изводить малярийных комаров. В Цукубе был как раз тот самый классически малярийно-болотный ландшафт — сетка из речек и ручьёв, большие озёра, карликовые холмики. В общем, местность плоская настолько, что не остановит цунами, но достаточно пересеченная, чтобы сдержать поток беженцев. Да, сейчас в таких местах города уже не строят. Разориться можно на всех аварийных дамбах и дорогах.

— Академгородок? — я попытался подсчитать — Ты уже в пятнадцать лет занималась наукой? Серьезно!

— Да нет. — Рицко вздохнула. — Занимался мой отец. Он как приехал из Франции в Цукубу в восемьдесят третьем, на самом пике надежд, так и застрял. Жена-транжира, увлечённая исследованиями настолько, что почти не появлялась дома, вечно катающая истерики и бьющая стекла дочка, да ещё и увлекающаяся гот-культурой. Дочка — это я и была. Экономическая стагнация, долги, ссоры.

Я кивнул. Становится понятнее, как Мисато сошлась с Рицко. Доктор Акаги выглядит вполне уравновешено, но в сердце — такая же импульсивная авантюристка, что и мой командир. Да и с её типично европейским лицом теперь стало понятнее.

— Извини, меня занесло. Значит, Второй Удар. Тогда уже показали по телевизору видео из Сиднея и Мельбурна, умных людей хватало, так что иллюзий ни у кого не было. Народ собрался умирать.

— Представляю. Уличные беспорядки, полиция бежит первой, погромы, оргии прямо на улицах. Так было? — я попытался представить картину по прочитанным за последние полгода книгам.

— Нет. Совсем не так. Мэрия сбежала в полном составе, это совпадает. А вот в остальном порядок сохранился. Полиция регулировала движение и растаскивала дорожные заторы до последнего. Даже когда уже показалась волна. А вообще то хаос был, но осмысленный. Из-за заторов бежать или даже просто передвигаться невозможно, так что люди спасались кто во что горазд. Я как раз была в школе.

Я потянулся, чтобы потрепать Рицко по плечу, но прервал движение на середине. Стоп. Та испуганная школьница — это дело пятнадцатилетней давности. А сейчас перед мной — уважаемая доктор Акаги, светило экзо-биологии и много ещё чего.

— Завуч провела нас на соседнюю стройку. Помню, как парни-старшеклассники с энтузиазмом валили забор, чтобы и малышня прошла. А там — дедушка с монтажным пистолетом.

— Всё-таки хаос. — подытожил я.

— Наоборот. Он нас ждал. Пистолет — это то, чем укладывают в узкие зазоры теплоизоляционную пену. А в этот раз пену укладывали школьницам на волосы. Получалось что-то вроде спасательного жилета или подушки, чтобы сохранить плавучесть. Пена почти сразу твердеет, и при этом сильно нагревается. Я тогда ходила с короткой причёской "под мальчика". Дедушка, как увидел меня, сразу говорит, "Терпи, больно будет. Технология не по твоим европейским волосикам".[4] Наскоро обмотал шею какой-то тряпкой, и прямо поверх пеной облепил. Наверное, меня тогда спасла короткая причёска. Я потом видела один труп одноклассницы. Волосы все выдраны, голый череп напоказ.

Меня передёрнуло. Да уж... это не красивые картинки с сияющими фронтами взрывных волн. Второй Удар — это боль и страх таких вот девочек, и случайности, что разделяют живых и мёртвых.

— Да что уж тут вспоминать. Выжила — уже счастье. Давай лучше о будущем. Ты знаешь, что через два дня Будем ставить Ядро на Ноль Первого? То есть не Ядро, а супер-соленоид.

А вот и заветное словечко "супер-соленоид" услышал. Уточняю только для проформы.

— Мне надо будет участвовать? В смысле сидеть в капсуле?

— Обязательно. — Рицко встаёт, чуть склоняется. — Мы теперь хорошо понимаем конструкцию супер-соленоида. Захваченные образцы, особенно генераторы "ампул", позволили настоящий прорыв. Твои и Аскины эксперименты с приживлением рук — позволили уточнить кое-какие параметры. Я практически уверена, что Евангелион примет супер-соленоид Израфиила. Но, Синдзи. Осторожнее. Всякое случается. Если даже покажется, что что-то идёт не так. Даже в случае беспричинного страха. Немедленно выдирай Ядро. В крайнем случае, и дизелями обойдёмся.

Я уставился на доктора Акаги, раскрыв рот. Поле абсолютного страха. Это название оч-чень неспроста.

— А если подробнее?

— Синдзи. Не спрашивай, и мне не придётся врать. Я на девяносто девять и девяносто девять сотых уверена, что всё обойдётся. Извини.

— Приму к сведению, и буду осторожен. — возвращаю поклон. — Спасибо за доверие.

Хоть какой-то сдвиг. Если раньше доктор Акаги просто пудрила мне мозги псевдонаучной терминологией, теперь она призналась, что с АТ-полем есть что скрывать. Что же это такое, аномалия потенциала Хиггса? И как с ней связан страх, причём не простой, а Абсолютный?

[4] Для коренных японок характерны толстые (около ста микрометров в диаметре) волосы. Такие если и выдираются, то вместе со скальпом. А в Европе более типичны волосы около пятидесяти микрометров в диаметре.

Глава 3. Море Дирака

  — Порог синхронизации пройден. Гармоники в норме. Внешнее питание подключено через рельсовый адаптер. Уровень синхронизации семьдесят два процента.

  Неплохо. Не рекорд, но синхронизация, "просевшая" после боя с Матариилом, почти вернулась к пиковому значению. Ну, это до следующего серьезного ранения. Неприятно вспоминать ту эпопею с оторванной, а затем поломанной рукой. Хотя... что я хнычу? В обратном порядке было бы не так больно, но гораздо обиднее. Обошлось в тот раз без увечья — проехали, сражаемся дальше. Тем более, что на этот раз — даже не бой. Так, разминочка.

  Толчок, внутренности опять взмывают к горлу. Сколько раз Ноль Первого через катапульту не запускай, результат приятнее не становится. Я, разумеется, понимаю. В бою важна каждая секунда. Только сейчас совсем не бой! Ну что стоило инженерам запрограммировать катапульту на более щадящий режим запуска? Тем более что конструкция вполне это позволяет — в отличие от паровых катапульт на авианосцах, в японском Геофронте стоит самый настоящий электрический линейный ускоритель. Можно регулировать ускорение хоть через авто-трансформатор с банальной ручкой, хоть через инвертор, с широтно-импульсной модуляцией. Модулятор уже на месте, только никто не озаботился снабдить его приличным программным обеспечением. Впрочем, не слишком удивительно. В этом мире программное обеспечение с интернетом прочно застряли на уровне где-то двухтысячного года по меркам вселенной Виктора Северова. Вместо многопользовательских игрушек и википедии — все усилия ушли в разработку и производство оружия. Да и компьютеры МАГИ, основанные на ЛСЛ — оказались "твердым орешком". Когда-нибудь, ЛСЛ-компьютеры проникнут во все области быта. Но пока что о массовости и речи не идёт.

  — Лейтенант Икари. — Мисато спокойна, как слон. — Переключайте кабель, и на выход.

  Выполняю необходимые действия на полном автоматизме, продолжая размышлять. Как же получается. Все эти инопланетные технологии — это действительно научный прорыв? Или тормоз развития? Ну не похож этот мир на сияющее будущее. Так себе, заплатки из Евангелионов, а базовый уровень — возможно даже просел по сравнению с моментом Второго Удара.

  — Лейтенант Икари. Приступайте.

  Осматриваю поле работ. Огромный склад, смахивающий по размерам и форме на помесь стадиона с цирком. От стадиона — овальная форма, от цирка — коническая крыша с центральной подпоркой. А в дальнем фокусе овала лежит оно. Ядро. Супер-соленоид. В комплекте с парой квантовых клинков. В руках Ноль-второго, шайзе.

  — Скорее, Синдзи. Не терпится тебя порезать.

  Ну, если рыжая не ехидничает — значит, пилота Аску Сорью Лэнгли подменили. Так что всё в порядке. Не отвлекаясь на провокацию, занимаю предписанную позицию. Ноги в упоры, руки Ноль-первого в зажимы. Всё, хорошо зафиксированный пациент — в анестезии не нуждается.

  — Терпи, Синдзи. — рыжая вполне серьёзна. — До свадьбы заживёт. Если не завопишь, я даже на свадьбу явлюсь. Невестой.

  Кричать или молчать, вот в чём вопрос. Что меня пугает больше, потеря лица сегодня или холера в свадебной фате, но в далёком будущем? Так просто и не решить.

  Похоже, Аска приняла молчание за знак согласия. Квантовый клинок скользнул, разрезал кожу, мышцы. Броня с живота Ноль-первого снята заранее, так что процесс идёт быстро. Я впился взглядом в сосредоточенное лицо Аски в окошке связи, пытаясь отвлечься от острой боли. Не регенерировать. Держать регенерацию. Снова делаю "финт ушами", управляя тем, что в человеческом теле отсутствует. Совсем немного осталось.

  Ноль-Второй наконец отложил клинок, встал. Грациозно потянулся, и одним слитным движением втолкнул Ядро Ноль-первому куда-то, где в людях ворочаются кишки. Есть всё-же преимущества у высокой синхронизации. Мне до такой пластики ещё расти и расти.

  — Синдзи, уже всё. Запускай регенерацию. — слова доктора Акаги противоречат её замерзшему, напряжённому взгляду.

  Да я уже сам чувствую. Покалывание во всём теле, на изображение склада накладываются какие-то черно-белые фрактальные узоры, меняющиеся каждую секунду. Знакомое по Матариилу ощущение — это Евангелион подключает новый орган.

  — Уровень гармоник двести тридцать процентов. Двести сорок. Уровень гармоник стабилизирован. Идёт интеграция. — Майа подаёт статистику, как обычно.

  Аска уже отвела Ноль-второго в дальний конец зала. Так и было условлено — если мой Евангелион взбесится, ей потребуется пространство для манёвра. Рей в Прототипе дежурит снаружи, держа мою тушку под прицелом снайперской винтовки. Шестнадцатидюймовому снаряду стенки склада — не помеха. А целеуказание обеспечивают и Пилот Лэнгли, и натыканные повсюду стационарные камеры. Но этого не понадобится. Процесс интеграции Ядра идёт куда легче, чем в случае с рукой Матариила. Я чувствую какое-то узнавание. Будто всю жизнь носил повязку на один глаз, а как её сняли — внезапно ощутил глубину пространства. Именно ощутил, а не домыслил. Всё будет хоро...