Честно говоря, у Степана с души свалился здоровенный булыжник: сколько он уже комплексовал по поводу того, что из-за его вмешательства в ход истории не случится эта победа, самая главная победа за всю войну. Ради повторения сегодняшних событий он приказал не выводить броненосцы на внешний рейд после последней атаки брандеров, а значит позволил японской Второй армии высадиться в Бицзево, хотя простым выходом эскадры, демонстрацией того, что проход из порта свободен можно было перенести японскую высадку десанта подальше как в пространстве, так и во времени...

Но ради того, чтобы подровнять силы флотов в броненосных кораблях пришлось рискнуть и на то, что случилось...

Ничего! Теперь прямо завтра мы покажем ЧЬЁ ЭТО МОРЕ!

Из прохода уже показался форштевень 'Петропавловска', за ним, можно было не сомневаться, следовали и остальные четыре броненосца эскадры. И Того наверняка понял, что в сложившихся обстоятельствах бой для японского флота грозит случиться совсем неблагоприятным. Тяжело раненого 'Фудзи' до базы довести не удастся. А ведь ещё требовалось вычерпать из моря как можно большее количество членов экипажа затонувшего 'Хатсусе'. И не нарваться при этом ещё кому-нибудь на мину заграждения или мину с русской подводной лодки — дьявол его разберёт, что произошло здесь сегодня.

С 'Фудзи' стали срочно снимать экипаж — благо что почти все катера и шлюпки на подорванном броненосце уцелели. Так что удалось спасти практически всех за исключением восьмерых, погибших непосредственно при взрыве мины.

А потом 'Кассаги' всадил в борт обречённого корабля ещё две мины и броненосец, носящий имя самой священной горы в Японии, пошёл ко дну...

* * *

Когда мачты обречённого 'Фудзи' погружались в морскую пучину, адмиралу Того принесли на мостик 'Микасы' очередную неприятную новость: вице-адмирал Катаока доносил, что на подходах к Эллиотам подорвались на минах и затонули крейсер 'Мацусима' и миноносец ? 72.

То есть, — немедленно стал считать в уме адмирал Того, — японский флот за последние три дня, потерял два броненосца, броненосный крейсер, бронепалубный крейсер,, безбронный крейсер, два миноносца... Не вступая в сражение с противником!! Так не воюют!!!

Но тут же в памяти японского адмирала всплыло, что практически так же возмущался сам Наполеон по поводу всё тех же 'русских варваров', которые отказывались до поры до времени выводить свои полки в генеральное сражение против многократно превосходящих сил французов и иже с ними.

Теперь в Жёлтом море установился практически паритет в силах: против четырёх японских броненосцев ('Чин-Иен' можно было смело вычёркивать из состава боевой линии) и трёх броненосных крейсеров русские могли выставить пять броненосцев и броненосный крейсер. К тому же в ближайшее время, если верить агентуре из Порт-Артура, войдут в строй 'Цесаревич' и 'Ретвизан'. Тогда преимущество в линейных судах вообще перейдёт к гайдзинам. Приходилось подумать о том, чтобы отозвать сюда один из броненосных крейсеров у адмирала Камимуры, но тогда он не будет иметь решающего преимущества при столкновении с Владивостокским отрядом. Даже при поддержке кораблей контр-адмирала Уриу.

А Империи необходимы, остро необходимы как подвоз сырья для промышленности в метрополию, так и бесперебойное снабжение высадившихся на континент дивизий подкреплениями, боеприпасами, артиллерией, провизией, инженерным снаряжением, медикаментами... И всё это должно обеспечить флоту. Причём теперь это будет сделать сложнее. Намного сложнее — как выяснилось, выход из Порт-Артура свободен, и русские в любой момент могут появиться на коммуникациях снабжения всеми своими силами. Это значит, что любой транспорт или небольшая группа транспортов предназначенных для снабжения армии на континенте, могут быть атакованными и потопленными. Вместе с грузами, которые везут. Не сопровождать же каждый из них всем флотом... А любой эскорт имеющий в своём составе силы меньшие чем Первый боевой отряд или, точнее, меньшие, чем Первая эскадра, гарантированно уничтожается русским флотом вместе с транспортами.

Собирать и проводить под эгидой основных сил большие группы этих самых транспортов — чудовищная потеря времени, темпа...

На мостик 'Микасы' поднялся начальник штаба Того капитан первого ранга Симамура.

— По предварительным данным из воды принято около тысячи двухсот человек с 'Хатсусе' и 'Фудзи'. В том числе контр-адмирал Насиба. Точнее сообщат позже. Из экипажа 'Хатсусе' много обожжённых.

— Ладно, Хаяо, благодарю за информацию, — Того даже обрадовался, что у него именно сейчас появился подходящий собеседник для обсуждения последних событий. — Но об этом позже. А сейчас скажи мне: почему, по-твоему, Макаров так долго скрывал, что выход из порта свободен? Почему позволил нам беспрепятственно осуществить высадку первой волны десанта?

— Считаю, что выход они расчистили относительно недавно, иначе... Макарова нельзя считать глупцом или нерешительным флотоводцем. Уж кто-кто, а он, имея свободный фарватер на выходе из Порт-Артура, несомненно, продемонстрировал бы возможность своей эскадры выходить в Жёлтое море. И, в этом случае пришлось бы высаживать авангард десантных сил севернее Бицзыво, значительно севернее. И, скорее всего, позже по времени, что в значительной степени отсрочило бы планируемое начало тесной блокады русской крепости и порта.

— Думаешь, что фарватер они освободили только к сегодняшнему дню?

— Почти уверен. Ведь вчера бригада адмирала Насибы здесь побывала, причём, заметьте, вдвое меньшими силами, но русские на внешний рейд не вышли.

— А почему же сегодня их броненосцы не ждали нас на внешнем рейде? Ведь они в результате подарили нам больше часа с момента первого подрыва 'Хатсусе'. Атакуй они сразу, то мы не смогли бы принять на борт экипажи погибших броненосцев. А, зная характер Макарова, можно смело утверждать, что он навязал бы нам бой в самых наивыгоднейших для себя условиях.

— Действительно... — задумался Симамура. — Недальновидно с его стороны.

— Очень дальновидно, Хаяо. Если бы я увидел русские броненосцы на внешнем рейде — чёрта с два повёл бы свои на эти проклятые мины — меня вполне устраивала битва в открытом море... Но лиса-Макаров сегодня перехитрил меня. Ничего, война ещё не закончена, и, я очень надеюсь, что в следующий раз боги будут на нашей стороне.

Глава 7.

Береговые батареи дружно салютовали возвращающимся с моря броненосцам, крейсерам и эсминцам, с канонерок и прочих кораблей обороны порта гремело нескончаемое 'Ура!!!'. Весть о потоплении двух японских броненосцев уже облетела Артур, и наверное всё русское население города собралось на пристани, чтобы поприветствовать моряков, ставших героями дня. Входящий на внутренний рейд 'Аскольд' нёс флажный сигнал, особо отмечающий героя сегодняшнего триумфа: 'Командующий благодарит 'Амур' за блестящее выполнение боевой задачи'. Можно было уже не скрывать, что виной гибели 'Фудзи' и 'Хатсусе' явились именно мины, а не мифические подводные лодки.

— Ох и представляю, что натворят сегодня наши господа офицеры на берегу, — то ли мечтательно, то ли напряжённо произнёс Грамматчиков.

— На берегу ничего не натворят, — мрачно отрезал Макаров. — Распорядитесь просигналить по эскадре, что я съезд с кораблей без особой необходимости запрещаю. Быть готовыми завтра утром выйти в море. То же самое и на 'Палладу'. Сегодняшнюю удачу — победой это я называть не смею, можно отметить в кают-компаниях, но скромно. Матросам выдать сегодня двойную винную порцию и не более.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — козырнул в ответ командир 'Аскольда', и было не совсем понятно, одобряет он решение адмирала или не очень-то им доволен.

* * *

-Не слишком ли вы закрутили гайки, Степан Осипович? — поинтересовался у командующего Молас. — Такая победа! Во-первых, просто напрашивается благодарственный молебен, а во-вторых ...

— А во-вторых, в-третьих, и в-четвёртых, Михаил Павлович, — Макаров был готов к подобному разговору в своём салоне на 'Петропавловске', — Того думает практически так же. Что мы на денёк-другой займёмся молебнами и пьянкой с последующей опохмелкой. Хрен им в тряпке, извините за выражение! — Завтра же мы прогуляемся вдоль берегов Ляодуна. Всей эскадрой. Повезёт — размолотим несколько их транспортов, сожжём обнаруженные склады на побережье, встретим какой-нибудь крейсерский отряд — отправим в гости к Нептуну...

— А если главные силы?

— Вряд ли. Но даже если и так — мы у своих берегов, у своего порта, каждая пробоина в борту вражеского корабля стоит двух аналогичных у нас. Им придётся либо таскаться со своими подранками в Сасебо или Такесики, либо ремонтироваться на необорудованных для этого базах в Корее. В конце концов, у нас в строю пять броненосцев, а у противника — четыре.

Молас по поводу последнего промолчал, но его взгляд однозначно дал понять Степану, что начальник штаба засомневался во вменяемости командующего. Действительно — любой из русских кораблей линии с трудом дотягивал до уровня слабейшего из японцев ('Фудзи' или 'Ясима' — ещё было неизвестно, который из двух утонул). Ни 'петропавловски', ни 'пересветы' не имели поясной брони по всей длине корпуса в отличие от их визави, уступали им по скорострельности орудий главного калибра, по количеству шестидюймовок в бортовом залпе, к тому же два из пяти артурских броненосцев имели не двенадцати, а десятидюймовые пушки, 'Севастополь' совсем 'хромой' и едва выдаёт четырнадцать узлов... Ну и, ко всему вдобавок, Того имеет возможность усилить свою боевую линию несколькими броненосными крейсерами, что сразу делает японскую эскадру значительно сильнее. Всё это Макаров-Марков прекрасно понимал...

— Но не отсиживаться же в этой луже, Михаил Павлович! Флоту — рисковать! Тем более, что сейчас момент наиболее благоприятствует. Выходим завтра с началом прилива. Прошу подготовить соответствующий приказ по эскадре.

— Будет исполнено, Степан Осипович. Позвольте уточнить: какие корабли участвуют в операции?

— Все боеготовые броненосцы, все крейсера первого ранга, 'Новик', Первый отряд миноносцев, 'Ангара'.

— 'Ангара'? — удивился начальник штаба.

— Да, она уже готова к крейсерству, проводим её на всякий случай, расчистим дорогу. Кроме того, 'Лейтенанта Буракова' отправим в Инкоу с телеграммой для Иессена: 'В ближайшие несколько дней, желательно в свежую погоду, выйти с крейсерами к району острова Цусима'.

— А почему именно в свежую? Не под парусами же они ходят, — не понял Молас.

— У Камимуры, уважаемый Михаил Павлович, очень неплохие броненосные крейсера, они превосходят наши и по количеству тяжёлых орудий, и в плане бронирования. Но за всё надо платить — оконечности у них перегружены, высота борта невелика, полубака нет. На гладкой воде эти корабли действительно посильнее Владивостокской бригады, а вот при серьёзной волне у них не смогут вести огонь не только нижние казематы, но, возможно, даже башни главного калибра. А наши крейсера — океанские. И строились они как раз для возможности вести бой почти в любую погоду. Так что в случае встречи с противником именно в свежую погоду ещё неизвестно чьи шансы предпочтительнее.

— Соглашусь. Причём при волнении реальная скорость у наших будет поболее, чем у японцев.

— Кстати об Инкоу: Когда было последнее донесение от Стратановича?.. — Степан понял, что ляпнул глупость — какие могли быть донесения в Артур с 'большой земли' после высадки японцев на Ляодуне? Квантунский полуостров уже две недели не имел надёжной связи с метрополией и миром вообще.

— Пятнадцатого апреля, если мне не изменяет память, — удивлённо посмотрел на командующего контр-адмирал.

— Ах, да! — слегка смутился Макаров. — Он сообщал, что 'Сивуч' уже может дать шесть-семь узлов. Сейчас, надеюсь, уже побольше. Так что приготовьте приказ и ему быть готовому выйти в Порт-Артур через четыре дня.

— Не слишком ли рискованно, Степан Осипович?

— Война без риска не бывает. Естественно, пошлём навстречу крейсера. А на подходах может быть, даже броненосцами поддержим. Каждая канонерка для нас сейчас чуть ли не на вес золота — не сегодня-завтра японцы предпримут штурм укреплений Кинджоуского перешейка и мелкосидящие суда с крупной артиллерией могут оказать очень серьёзную помощь сухопутным войскам.

— Генерал Стессель вряд ли оценит по достоинству ваше стремление помочь армии.

— Дело у нас общее, помогая армии, мы помогаем себе. Но командующий укрепрайоном упорно сопротивляется по поводу любого моего предложения о каких-либо совместных действиях армии и флота. Он действительно считает, что мы предназначены для обслуживания его корпуса, а не наоборот. Кстати, мне нужен ваш совет, Михаил Павлович.

— Всецело к вашим услугам.

— Вы в курсе, что я порекомендовал командирам кораблей заранее закупить у местного населения коров, свиней, кур, зерно и прочее продовольствие. Если я порекомендую аналогично поступить Стесселю, то, почти наверняка, он не последует совету...

— Вы допускаете тесную блокаду Порт-Артура, Степан Осипович? — округлил глаза Молас.

— Я допускаю всё, — отрезал Макаров. — В том числе и то, что дивизия Фока не удержит перешеек, что японская армия блокирует Артур. Допускать нужно всегда наихудший вариант развития событий. И быть к этому готовым.

— Понятно. Может быть, попытаться вложить вашу мысль в уста Агапеева?

— Вряд ли — будет достаточно понятно, что он доносит именно мою мысль. Скорее всего стоит поговорить с генералами Кондратенко, Белым и Церпицким — они люди разумные, и Стессель к их советам прислушивается.

— Согласен. Но ведь сначала потребуется встретиться с каждым из них, а это время, время немалое, потому что пригласить их на беседу именно тогда, когда будет удобно вам крайне затруднительно.

— А вот как раз эту проблему вполне способен решить именно Агапеев, — улыбнулся Макаров. — У него уже сложились прекрасные отношения с каждым из упомянутых генералов. Я переговорю с ним на эту тему сам. Больше беспокоит другое — как бы Стессель не решил расплачиваться с китайцами расписками, а не деньгами — с него станется... Ну да ладно, ступайте, Михаил Павлович, я и так сегодня уже нагрузил вас работой. В первую очередь прошу подготовить письма для 'Лейтенанта Буракова', а его командира, лейтенанта Долгобородова, я проинструктирую сам.

* * *

В этот раз в тралящем караване использовали шаланды, обычно применяемые для вывоза в море грунта поднятого со дна землечерпалками. Справлялись со своей задачей эти неказистые судёнышки на удивление успешно — уверенно шли вперёд по фарватеру, 'вычерпали' три мины, обозначили чистую воду буйками. Почти наверняка уничтоженные сейчас мины были из прошлых 'посевов' — дежурившие сегодня ночью на рейде 'Диана', канонерки и миноносцы Второго отряда ничего подозрительного в тёмное время на море не наблюдали.

Первыми вышедшие на рейд крейсера, немедленно отправились вперёд, по предполагаемому курсу эскадры, чтобы разогнать возможных японских разведчиков. Ни одного корабля обнаружено не было. Вероятно всё-таки адмирал Того после вчерашнего 'апокалипсиса' всё ещё не пришёл в себя и собирался с мыслями по поводу того, как действовать дальше.