Острые грани Пророчества

— Я вижу, вы надежно его хранили, господин Дитж.

— Её, господин, — поправил так и не представившегося мужчину забрак. — Это "Лусанкия".

— Мне не нравится, — отрезал рыжеволосый, брезгливо дернув губой. — Я хочу, чтобы его переименовали.

Дитж моргнул, с изумлением покосившись на спину посетителя. Переименовали?

— Э... Простите, — пробормотал забрак. — Но вы не можете...

— Не могу? — в мягком голосе появились тягучие нотки, от которых по спине Дитжа побежали капли ледяного пота. — Я — НЕ могу? С чего вдруг вы так решили, господин Дитж?

Мужчина плавно повернулся, и забрак задрожал, отступая на пару шагов. Незнакомец стал просто пугающим, хотя в его облике ничего не изменилось.

— Ппп... Ппп... Пппроссстите, — пролепетал Дитж трясущимися губами, и в голубых глазах рыжеволосого посетителя мелькнуло искреннее презрение.

— Переименуйте, — прошептал мужчина и забрак неистово закивал, едва не падая. — Я хочу, чтобы на борту написали новое название.

— Какое, господин? — прокашлялся Дитж, трясясь. Посетитель улыбнулся страшной, неживой улыбкой.

— "Владыка".

— Да, милорд, конечно, милорд, как скажете, милорд, — зачастил Дитж, но к нему уже потеряли интерес, вновь принявшись рассматривать звездный суперразрушитель класса "Палач", брата-близнеца печально известного флагмана Эскадры Смерти.

— Да, думаю так будет в самый раз. А теперь пора нанести визит.

Забрак проследил, как удаляется неизвестный, как колышутся полы тяжелого плаща, и только когда отзвучало эхо шагов, сполз по стенке полностью обессиленный. Руки тряслись, когда забрак вытер платком полностью мокрое лицо и голову.

— В отставку, — прошептал мужчина, тяжело дыша. — В отпуск, куда угодно, только подальше отсюда.

* * *

Исанне Иссард ворвалась в кабинет, сохраняя на лице привычную маску равнодушия. Глаза метали молнии, кончики пальцев сводило судорогой — так хотелось со всего маху треснуть по столу кулаком, а еще лучше бить, долго и упорно тех, кто вызвал ее гнев. К огромному сожалению женщины этот вариант пока что отпадал: с этими уродами еще работать и работать. Дверь захлопнулась, Исанне нервно встряхнула головой, и тут же выхватила бластер, наведя его на еле различимую во тьме фигуру.

— Замр... Кх!

Тело сковало невидимыми путами, бластер вырвало из руки. От кресла, в котором угнездился незваный гость, послышался смешок.

— Госпожа Иссард, — от ласковых интонаций, звучащих в мягком приятном голосе, у женщины дрогнули на мгновение колени. — Разве так встречают своего Императора?

Мужчина поднялся, слегка шевельнулись пальцы правой руки, и кабинет залил свет. Побледневшая Глава СИБ расширенными от шока глазами смотрела, как к ней плавно направляется среднего роста молодой рыжеволосый мужчина, одетый в напоминающее боевой наряд черное облачение, плащ стелился шлейфом тьмы, и ярко сверкали золотые глаза. С пояса мужчины свисал сейбер золотистого цвета, по которому он машинально проводил изредка пальцами с ухоженными ногтями.

В голове Исанне замелькали картинки, сложившиеся в единое изображение. Невидимые путы исчезли, и Иссард, гордо выпрямившись, тут же поспешила склониться в положенном по этикету поклоне.

— Ваше Императорское величество, — разноцветные глаза еще раз потрясенно осмотрели стоящего перед ней человека, на губах которого играла такая знакомая тонкая улыбка. — Рада, что вы снова с нами.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся мужчина, — Не сомневаюсь. Итак, Иссард, что вы можете мне рассказать об обстановке на Корусканте? Краткую сводку.

— Да, Ваше Императорское величество, — женщина кивнула, переходя в рабочий режим. В груди темным клубком свернулось восхищение и зависть. — Итак. Сейчас можно выделить следующие группы...

* * *

Мир "Беш"

Корускант. Храм джедаев.

— Что я делаю не так? — прошептал молодой мужчина, в полном отчаянии прислонившись к стене. Тихо журчали фонтаны, совершенно не радуя сидящего в темноте джедая. Оби-Ваном владело уныние. Энакин совершенно отбился от рук, встречая своего наставника неприязненными взглядами. Вот что он делает не так?

Он попустительствовал своему падавану, ограничиваясь нотациями — Скайуокер без конца попадал в какие-то переделки. Он попытался, по совету Пло Куна и Ки-Ади-Мунди быть построже — и Энакин обиделся, восприняв это как покушение на личную свободу. А ведь они слетали на Татуин! Повидали его мать, убедились, что ничего ужасного не произошло и страхи юноши беспочвенны. Да, приняли их не очень ласково, но джедаям к этому не привыкать — их мало кто любит.

Энакину бы радоваться — гранд-магистр лично занялся его обучением, но парень опять недоволен! Почему? Йода недаром носит почетное звание Учителя Учителей, его знания обширны, умения потрясающи. Надо радоваться, что позволили прикоснуться к мудрости, проистекающей из невероятного опыта, но Скайуокер все равно находит причины для бурчания.

Что его не устраивает?

Оби-Ван не самый строгий наставник в Ордене. Он часто закрывает глаза на выходки своего падавана, смиренно переносит вместе с ним разносы от Совета, не наказывает, разве что нотации прочитает. Разве это преступление? Или он слишком давит? Так раньше вроде все было нормально, только в последнее время Энакину словно вожжа под хвост попала. Он огрызается, нарушает правила и распорядок Храма, нелицеприятно отзывается о магистрах и мастерах... И все это началось... Все началось с момента, когда падаван впервые пожаловался на плохие предчувствия. Его сон. Видение страдающей матери. Полет на Татуин все только усугубил.

Джедай вздохнул, лениво водя пальцами по поверхности воды. Сила всколыхнулась, в Зал тысячи фонтанов стремительной походкой влетел Скайуокер, ища взглядом наставника.

— Мастер?

— Я здесь, Энакин, — вздохнул мужчина, с грустью смотря на капли воды. Когда-то он сидел здесь, бурча на своего наставника. Много времени прошло с тех пор. Утекло, как вода в фонтане.

— Что, Йода опять нравоучениями изводил? — усмехнулся джедай и получил в ответ изумленный взгляд падавана. — По глазам вижу, что да.

— Он... — резко дернул рукой парень, и тут же осел, мрачно вперившись в темное зеркало воды. Тихо журчали бесчисленные фонтаны, снимая тревоги и убирая гнев. Оби-Ван вздохнул, покосившись на постепенно отходящего Скайуокера. А ведь у него самого когда-то тоже были проблемы с взаимопониманием. Характер у Квай-Гона был не сахар, много времени прошло, прежде чем они научились доверять друг другу. Много.

— Знаешь, Энакин, — неожиданно решился мужчина, — завтра мне необходимо побывать в Сенате, решить некоторые вопросы... Хочешь, идем со мной. Можешь к Палпатину зайти, поболтать.

Скайуокер изумленно повернулся, распахнув глаза.

— Правда? То есть, — торопливо поправился он, — конечно, хочу!

— Замечательно, — меланхолично кивнул Оби-Ван. — Значит, пойдем. После завтрака.

— Вы ж его не любите, — настороженно, словно ожидая подвоха посмотрел Энакин. Кеноби кивнул.

— Не люблю. Он политик. Уже это одно настораживает. Что уж говорить о... ааа... — джедай махнул рукой, вновь впадая в меланхоличное состояние. — Но, может хоть ты перестанешь зубами скрипеть.

Энакин сверкнул улыбкой и Кеноби снова вздохнул. Никогда ему не сравниться с Квай-Гоном. Плохой из него вышел учитель. Плохой.

* * *

Корускант. Галактический центр Юстиции.

Люк плотнее сомкнул щиты, прячущие его в Силе, и недовольно поморщился. Невзирая на то, что сейчас все его чувства урезаны, причем очень сильно, парень все равно ощущал давление Светлой стороны Силы, которой была пропитана планета. Рядом ностальгически вздохнул Найра.

— Дом, милый дом, — саркастично буркнул бывший джедай, ностальгически оглядывая урбанистический пейзаж. Люк с интересом огляделся. Он на Корусканте никогда не был, и теперь потрясенно разглядывал диковинные здания, ошеломляющие своими размерами и формами: архитекторы словно пытались перещеголять друг друга в фантазии и попытках поразить заказчиков. Квай-Гон прокашлялся.

— Идем, идем... — встряхнулся Скайуокер, направляясь вслед за призраком. По совету Джинна он заранее сделал пару звонков, договариваясь с должниками мастера, и теперь направлялся к тому, кто может обеспечить его поступление на курсы минуя все бюрократические препоны, включая экзамены. Их, конечно, придется сдавать, но в частном порядке. И с гарантией сдачи, что не может не радовать.

В принципе, даже если бы не было этой самой гарантии Люк все равно не волновался бы по поводу экзаменов. Он одаренный, или кто? Простейшая эмпатия очень сильно облегчает ответы на вопросы, а на крайний случай можно вальяжно повести ладонью, главное — чтобы жест выглядел естественно. До высшего пилотажа, когда в жестах не нуждаются, Скайуокеру еще далековато, но не так, чтобы очень уж сильно, а совесть давно уже молчит насчет неэтичности подобных действий. Он же для блага! Своего. Личного. Ну и окружающих до кучи.

Это там Призрак Бена читал ему нотации иногда, да Йода от него не отставал при жизни, вот только Квай отлично прояснил все непонятки насчет того, как те же джедаи относятся к разумным. Хоть и проповедовались толерантность и готовность прийти на помощь, рыцари не спешили ее оказывать. Кроме того, зачастую одаренные были высокомерны даже среди своих, кичась силой и способностями, что уж говорить о внешнем мире. Для достижения своих целей одаренные не стеснялись в средствах. Совершенно.

Сами экзамены прошли быстро и просто. Скайуокера с сопровождающим встретила небольшая комиссия, только покосившаяся на каменное лицо телохранителя, запакованного в броню, никаких попыток выдворить его из кабинета даже не сделали, видимо такое было в порядке вещей. После чего Люк на три часа выпал из реальности, отвечая на вопросы, проходя тесты и беседуя.

Еще через полчаса он раскланялся с экзаменаторами, кивнул должнику покойного Джинна, показывая, что все в порядке и долг отработан, после чего ноги сами потянули его через площадь по направлению к зданию Сената. Скайуокера словно на веревке тянули, он скользил сквозь толпу, сзади бесшумно, невзирая на броню, шагал Найра, пока притяжение Силы не ослабло, и Люк не остановился, настороженно оглядываясь.

Кругом сновали толпы народа, мелькали дроиды, над головами носились аэрокары и ситибайки, но парень ничего этого не видел и не замечал. Ноги сами отступили за какой-то странный памятник неизвестно чему, напоминающий перекрученную половую тряпку, вставшую дыбом, рядом замер Найра.

Из здания Сената неторопливо вышли двое. Молодой мужчина с каштановыми волосами с легкой рыжиной, отсвечивающей на солнце, аккуратной короткой бородкой, одетый в стандартную робу джедая. Рядом с ним шел, что-то эмоционально рассказывая высокий парень с короткой стрижкой и падаванской косичкой, свисающей с виска, одетый практически так же. Он жестикулировал, в красках расписывая что-то, видимо произошедшее недавно с ним, а мужчина, в котором Люк отстраненно определил Кеноби, весело улыбался и иногда качал головой.

Они прошли мимо, на расстоянии не больше двадцати метров. Неожиданно Кеноби резко обернулся, видимо почувствовав чужое внимание, то же сделал и насторожившийся Энакин Скайуокер — но никого подозрительного они не увидели. Ощущение взгляда пропало, а Сила ничего не говорила об опасности какого-либо рода.

Они постояли несколько секунд, после чего разговор продолжился, и джедаи пошли дальше. Они давно скрылись, и только потом Люк шагнул из-за странной конструкции, так удачно скрывшей его от их взглядов. Скайуокер был бледен и держался за грудь. Найра бросил на него короткий взгляд, взял за плечо и буквально поволок к ситибайку, припаркованному неподалеку на специальной площадке.

Люк плелся за волокущим его твилеком, пребывая в каком-то тумане. Именно сейчас, вот в этот вот момент он окончательно осознал, что его отец, который умер у него на руках, спасая его жизнь... жив. Дарт Вейдер. Это имя еще неизвестно галактике, она еще не содрогается от ужаса при виде мощной фигуры в черных доспехах. Энакин Скайуокер жив и здоров. Он молод, хорош собой и пылает в Силе, словно сверхновая, согревая своими лучами все вокруг. Этот свет еще не успел смениться мертвенным холодом и тьмой, обрушивающимися на противящихся приказам сошедшего с ума императора. Его воля еще не перекроила существующий порядок, Светлая сторона Силы все еще властвует на Корусканте, окружая его невидимым для неодаренных коконом.

Энакин Скайуокер все еще принадлежит Свету и ростки Тьмы не успели прорасти в его душе. Он все еще джедай... А вот Люк — уже не совсем. Ситибайк несся к снятой квартире в хорошем, дорогом районе, Найра с тревогой поглядывал на безучастно пялящегося куда-то вперед парня, сейчас совершенно выпавшего из реальности, судя по отсутствующему взгляду. Машина приземлилась на площадку, твилек вытащил Скайуокера и поволок в квартиру, Квай, встретивший их внутри, настороженно осмотрел ученика и начал допрос.

Люк упал в кресло, не обращая на переговаривающихся никакого внимания. Он держался за грудь, чувствуя, как вновь натягиваются и крепнут разорванные когда-то нити уз, связывающих его с тем, кто в другом времени носил титул Темного Лорда. Сила билась в виски, показывая то, что он упустил. То, что не понял сразу.

Тьма. Она ведь не взялась в Энакине ниоткуда. Что-то послужило первым толчком. И Люк понял, что именно стало ключевым событием.

Шми Скайуокер. До него только сейчас дошло, что в его времени или мире дата ее гибели была другой. Она должна была умереть только через год. Он это знал только потому, что Оуэн вспомнил как-то про своего отца, находясь в подпитии, и рассказал малолетнему приемышу про спасательную экспедицию, закончившуюся массовой гибелью спасателей. Это было только один раз, больше Ларс эти темы не затрагивал, и на вопросы или не отвечал или скупо ронял пару слов.

Люк ведь про свою бабушку ничего и не знал, кроме того, что такая вообще существовала. Ему никто ничего никогда не говорил! Да и потом, когда он пытался найти хоть какие-то сведения, получив зацепку в виде имени отца и факта, что тот воевал и был джедаем... Ничего не было. Все архивы тщательно вычистили, все сведения удалили, разузнать хоть что-то было попросту невозможно. Не с его тогдашними возможностями. А Оби-Ван молчал. И остальные, кто знал про Энакина Скайуокера, своими воспоминаниями делиться не спешили. Совершенно.

У Люка были только жалкие крохи сведений, тем более драгоценные, что платить за них пришлось страшную цену. И что особенно настораживало, неизвестность касалась всех членов его семьи: как бабушки, так и отца с матерью. Ее имя он так и не смог выяснить.

Неожиданно Люк рассмеялся, всхлипывая и утирая слезы. Квай и Найра тут же обернулись и подошли ближе.

— Что случилось, Люк? — мягко произнес Джинн, внимательно рассматривая очнувшегося от размышлений парня.

— Знаете, — на лице Люка появилась кривая усмешка. — До меня только сейчас кое-что дошло.

— Что именно?

— Да так, — голубые глаза сверкнули осколками льда. Квай нахмурился. — Неважно.