Огневой бой начался без обычных в таких случаях предварительной разведки и прощупывания мощности защитных экранов. Флагман сразу открыл огонь из главных калибров, заставив сосредоточить почти всю мощность защитных полей на носу и правом борту нашего крейсера. В это время стая маломерных судов пиратов, совершив обходной манёвр, зашла в тыл крейсера. Однако там их ждал неожиданный сюрприз — два звена имперских истребителей вылетели им навстречу и пользуясь превосходством в скорости, огневой мощи и защите, стали один за другим сжигать катера нападавших. К пиратам на помощь поспешили суда-матки, на которых были расположены артиллерийские батареи, и нашим истребителям пришлось несладко. Именно этот момент я и выбрал для вмешательства.
— Ния, первый залп по судам-маткам, второй по уцелевшим пиратским катерам и судам, а затем атакуем флагман Грейя своим новейшим оружием. Крафт, надеюсь у тебя всё готово?
— Да, капитан-командор. Фрегат-капитан Лиза самолично проверила все системы вооружения и их готовность к применению. Мне даже пришлось пару раз её вытаскивать, застрявшую в торпедных аппаратах. Это всё из-за того, что кто-то очень любит сладости и даже по ночам тайно проникает в буфетную стойку, — и он пафосно продекламировал, —
Когда ночь погружает корабль во тьму...
Тихо тикает старый будильник...
Когда думаешь, что я уже сплю...
Открываешь ты холодильник...
Кто-то хрюкнул, а потом раздался голос Оуэна, — Это у них, наверное, семейное, а может быть болезнь такая заразная? Капитан-командор, вы случайно лекарства от этой напасти не знаете?
— Отчего же, конечно знаю, надо просто ночью контролировать свою девушку и не давать ей спать до тех пор, пока она не отрубится без задних ног от усталости, или убрать все сладости.
— Пробовал, капитан. Я отрубаюсь быстрее....
Вмешалась Ния, — У меня всё готово. Отключаю искажающее поле, первый залп через семь секунд, второй через три после первого. Начинаю отсчёт....
Морского охотника прилично тряхнуло, но тут же гравитроны выправили положение и компенсировали отдачу, второго залпа мы даже не почувствовали. А на мониторах развернулось весьма красивое зрелище — все суда-матки практически одновременно превратились я ярко-огненные шары и тут же распались на множество маленьких светящихся звёздочек. Такая же судьба постигла и большинство пиратских судёнышек.
— Приятной охоты, ребята, — обратился я к пилотам истребителей, — надеюсь, здесь вы уже справитесь и без нас, а мы в гости к Грейю, он давно просил нанести ему визит.
Несколько минут на Вольном ветре царила тишина, а потом, неожиданно для меня раздался голос Крафта, — Капитан, рекомендую перед применением новых образцов всем надеть лёгкие скафандры. В истории известны случаи, когда при испытательном применении новых видов вооружения и боеприпасов происходили серьёзные аварии и катастрофы с гибелью экипажей. А ещё лучше, девчонок посадить в спасательную капсулу и пнуть за пределы корабля.
Его предложение я оставил без ответа и даже поморщился, представляя какой ор поднимут сёстры если я только заикнусь об их эвакуации, — Скафандры — на индивидуальное решение каждого. Ния о готовности использовать экспериментальное оружие — доложить.
— Капитан, всё готово и сотни раз проверено и перепроверено. Неожиданностей не будет, это же обычный пуск протонной торпеды малой мощности, а мы их уже неоднократно использовали в боевой обстановке. Заряжены все четыре аппарата, цели выбраны согласно рекомендации специалистов из лаборатории.
На фоне тяжёлого крейсера наш малый морской охотник выглядел этакой щепкой, а ведь ковчег в сотни, а то и в тысячу раз больше крейсера, от одной этой мысли меня бросило в дрожь и передёрнуло. Хорошо хоть, что нас всерьёз не воспринимают и оба крейсера сосредоточились на снижении мощности защитных экранов своего противника.
— Ния, оцени обстановку с точки зрения применения новых образцов оружия.
— В инструкции, что в меня вложили в лаборатории, сказано: 'для максимального эффекта использовать секретные боеприпасы в комплексе с фугасными снарядами'. Предлагаю дать две очереди по шесть снарядов, из которых два будут экспериментальными, атаку произвести с верхней полусферы, со стороны носа, в район рубки управления.
В это время Вольный ветер прилично тряхнуло, а Мила тут же доложила, — Протонная торпеда большой мощности взорвалась на границе защитного барьера. Ещё пара попаданий в то же место и в наших экранах образуется дыра. Нужен противоторпедный манёвр.
Ну вот, а я надеялся, что нас не заметят, а если и заметят, то не придадут значения такой мелкой цели. Но, видимо, у командира крейсера на этот счёт было своё мнение, и оно не совпало с моим.
— Ещё две самонаводящиеся торпеды большой мощности двигаются к нам. Прошу разрешения на применение антиторпедного вооружения.
— Применение разрешаю, а впредь, Ния, принимай в таких случаях самостоятельно решение и докладывай мне о нём., — Ответа я не расслышал, так как нас опять сильно тряхнуло, а бесстрастный голос искусственного интеллекта констатировал, — Наш крейсер уничтожил обе торпеды, что предназначались для нас. Наши защитные экраны не пострадали.
— Включить искажающее поле и занять позицию для атаки с верхней полусферы. Огонь по моей команде.
— Капитан, велик шанс попасть под воздействие оружия нашего крейсера.
— Придётся рискнуть, ведь нам ещё надо записать на кристалл результат атаки новыми снарядами, а сделать это возможно только приблизившись к крейсеру Грейя на минимально безопасное расстояние.
Я перевёл корабль на ручное управление и как только загорелся датчик искажающего поля, совершил импульсный мини прыжок вверх. Не успели мы стабилизироваться в избранной точке, как подверглись обстрелу. В этом не было ничего удивительного, практически все военные суда оборудовались специальной аппаратурой для определения местоположения невидимого противника. Правда, видели они не полностью наш корабль, а его несколько размытый силуэт, который по размерам превосходил истинный контур Вольного ветра. Только благодаря этому часть снарядов прошла мимо, а с остальными справилось наше силовое поле.
— Невидимость следует отключить, противник уже внёс коррективы в целеуказания, а высвободившуюся энергию направить на усиление защитных силовых экранов, — выдала свои рекомендации Ния. Справедливое замечание и я поспешил его выполнить. А потом начался кромешный ад, — на нас обрушился град снарядов и малых торпед, Вольный ветер трясло как на испытаниях прочности скелета и живучести корабля. Как то совсем незаметно прошёл момент пуска двух очередей экспериментальных снарядов и если б не доклад Нии, я бы не обратил на это никакого внимания. Оставалось ждать результата, уклоняться, по возможности, от огня противника и самим использовать антиракеты и антиторпеды. Внезапно нас просто-напросто отшвырнуло на несколько десятков километров вверх, а вся поверхность тяжёлого крейсера стала светиться ярко голубым светом. При этом по всему периметру корабля образовалось нечто наподобие кокона, который на наших глазах стал сжиматься.
Ния тут же прокомментировала увиденное, — Похоже на гравитационный коллапс, когда любое тело, молекула или атом, поглощая себе подобных, в сотни или тысячи раз увеличивает свою силу тяжести и массу, уменьшаясь в размерах. Страшная и не мгновенная смерть всех находящихся на крейсере.
А я как заворожённый смотрел на экраны мониторов, наблюдая за тем, как тяжёлый крейсер, краса и гордость объединённой эскадры содружества, превращался на наших глазах в небольшое тело, значительно меньшее по размерам, чем Вольный ветер. На всякий случай я отправил наш корабль на безопасное расстояние от этого феномена и сделал это как нельзя вовремя. Через несколько секунд раздался мощный взрыв, и вся накопившаяся внутри энергия вырвалась наружу. Нас не просто тряхнуло или швырнуло, нас почти что размазало в пространстве, словно мы со всей дури врезались в бетонное заграждение.
Бесстрастный голос Нии стал перечислять наши повреждения, — Генератор искажающего поля сгорел, что говорит о том, что во время взрыва произошёл мощный выброс неустановленного излучения, генераторы силового поля сильно повреждены и их суммарная мощность не превышает 15 процентов от нормы. Управление судном затруднено из-за влияния этого излучения, я перехожу на резервные экранированные цепи. Экипаж практически не пострадал, так как находился в гравитронах. У Лизы на лбу шишка, так как во время взрыва ей приспичило целоваться. Тебя сейчас осматривает наш эскулап, но видимых повреждений нет.
Только сейчас я почувствовал, как сразу несколько игл воткнулись мне в предплечье, — Эй, дружище, потише, не порть мне шкуру, пациент скорее жив, чем мёртв.
Механический голос медицинского модуля тут же отреагировал, — Это общеукрепляющие и витаминизированные препараты для устранения последствий перегрузок. Вреда вашему организму, командор, они не принесут, хотя и пользы особой тоже.
— Но если пользы от них нет, то зачем колоть?
— Так положено по программе, заложенной в меня. Если других вопросов у вас нет, то я направляюсь осматривать других членов экипажа.
— Вот другим можешь колоть хоть двойные дозы, особенно сёстрам.
— Это приказ?
— Нет, конечно. На твоё усмотрение.
— Капитан, мы с Лизой и раньше подозревали, что вы женоненавистник, но что бы в своих преступных целях использовать корабельного эскулапа?.... Всё равно, вам нас списать с корабля не удастся, и мы ещё попортим вам кровушку. Лиза, а ты как думаешь?
— Всё правильно, сестрёнка. Даёшь эмансипацию, и этот, как его, — феминизм!
Что ж, если девчонки в состоянии ещё шутить, то значит, действительно ничего серьёзного с ними не произошло. Интересно, а когда это я отдал приказ занять свои места в гравитронах? И тут до меня дошло, как Лиза получила травму лба. В орудийном отсеке всего один гравитрон, а значит, она и Крафт сидели в нём вместе, вот и стукнулись лбами во время взрыва.
Нашему крейсеру тоже досталось, хотя и в меньшей степени, чем нам. Ведь он был значительно дальше от эпицентра взрыв, к тому же его силовые поля мощнее наших. Из доклада капитан — командора стало известно, что семь человек получили повреждения различной тяжести и попали в лазарет. В настоящий момент идёт восстановление управлением всеми системами и капитан принял решение — до окончания ремонта оставаться на месте. Согласовав с ним закрытые частоты для переговоров, я принял решение неторопливо продолжить полёт на маршевых двигателях в предполагаемую точку встречи с ковчегом.
Следующие несколько дней были посвящены проверке всех систем, оборудования, двигателей и вооружения Вольного ветра. Основная нагрузка легла на Нию и только благодаря её наводкам мы быстро находили неисправности и, по возможности, устраняли их. Даже тот факт, что генератор искажающего поля сгорел, не очень расстроил нас, так как нам следовало заменить несколько контуров, и можно было пробовать его включить вновь. Всяких запчастей и ремонтно — восстановительных комплектов у нас хватало, так что я не переставал удивляться предусмотрительности своих офицеров. Вот что значит служить на боевых кораблях имперского флота и иметь запас на все случаи жизни.
Девчонки не стонали и не возмущались тем, что на время проверки и восстановления корабля полностью перешли в подчинение своих мужчин. Их распоряжения и просьбы выполняли беспрекословно и быстро, так что ремонт шёл полным ходом. Я же в это время занимался рубкой управления и проверкой систем навигации, ориентирования в пространстве и средствами связи. Спали мы, по-крайней мере, мужская составляющая нашего экипажа, не более чем по три — четыре часа по внутрикорабельному времени. Через девять дней неспешного движения Ния доложила, что основной объем работ выполнен, остались мелкие недоделки, которые не могут существенно влиять на боеготовность Вольного ветра. Только после этого я отправил отчёт о применении новых образцов оружия в лабораторию лорда Миши с записями всего боя и его последствиях. Сделал я это специально, так как даже недолгое знакомство с учёными лаборатории убедило меня в их дотошности, настырности и упорности в получении необходимой информации. Правда, кое что я приберёг для себя, а именно изучение неизвестного излучения. Если его удастся получить искусственным путём, обуздать и создать на его основе узконаправленное лучевое оружие, то это позволит уничтожать на раз генераторы силовых полей противника и сделать его беззащитным перед нашими торпедами и снарядами. Ния получила возможность вплотную заняться анализом и изучением полученных данных...
Как я и предполагал, сразу же после того, как мой отчёт достиг лаборатории деда, на нас обрушился шквал звонков и обращений. Причём у меня сложилось впечатление, что в лаборатории работали по этой проблеме сразу несколько групп учёных, которые не только не контактировали между собой, но и работали в разные временные промежутки. То есть, меня доставали круглосуточно, без перерывов на приём пищи и отдых. В конце концов, я не выдержал и объявил им свой распорядок дня с назначенными часами тишины, во время которых я полностью отключал всю связь с внешним миром. На некоторое время это подействовало, и я даже умудрился немного выспаться, однако затем они откуда-то узнали секретные частоты экстренной связи и стали доставать меня уже на них....
И как я сразу не догадался переключить их вопросы на Нию? Она с удовольствием общалась с этими лабораторными крысами, в свою очередь, доставая их различными вопросами по теории жёсткого, микроволнового излучения. А так как для неё понятие времени было относительно, то её интерес распространялся на всё время суток и некоторые на себе испытали, что такое круглосуточное бдение.
Мы провели несколько пробных прыжков в подпространство, что бы убедиться, что все двигатели работаю нормально. К этому времени генераторы силового и искажающего поля были полностью восстановлены, системы целеуказания и вооружения проверены и опробованы, боезапас был пополнен из артиллерийских погребов до штатного размера. Вольный ветер был полностью готов к ускоренному движению и новым схваткам. Я отдал приказ на подготовку данных для нового прыжка и ввёл режим повышенной боевой готовности. Теперь боевое дежурство на корабле велось парами, исключение составлял только я, так как пары у меня не было, и я об этом не жалел. Во время моих вахт меня никто не доставал и не докучал разными вопросами, так что у меня оставалось даже время подумать ' о смысле жизни и бренности бытия'. Продолжительность вахт я увеличил до двенадцати часов, так что у каждой смены были теперь полноценные сутки для отдыха, восстановления и прочих важных дел.
Я не очень удивился, когда в один из дней своего отдыха получил рапорта от всех членов экипажа с просьбой, как высшее должностное лицо, наделённое во время полёта особыми полномочиями, сочетать их законным браком. Для меня уже давно не было секретом, что парочки жили в своих отдельных каютах как супруги, и теперь дело осталось за малым, узаконить эти отношения. Не знаю, случайно или нет, но на ум пришли порядок и правила проведения обряда создания семьи по традициям триединого погибшего мира. И хотя мой экипаж никаким боком к этим мирам не относился, к проведению обряда они отнеслись со всей серьёзностью. Так что в течение двух дней на борту Вольного ветра образовались две новые семьи, хотя я и не понимал, к чему подобная спешка...
