— А это, собственно говоря, всё.
— Ты больше ничего от нас не скрываешь?
— Нет, смысл мне что-то скрывать, а если что вспомню, немедленно сообщу своему любимому.
Именно в этот момент её скрутило и начало корёжить так, что даже из пор кожи стала сочиться кровь, — А ведь я же предупреждал, обманывать меня нельзя, для тебя это смертельный приговор. Ты думаешь, я не знаю о том, на борту находится ещё один из древних? Напрасно. Каждый член моего экипажа получил специальную метку ещё на Стремительном — это ещё один ковчег, как ты знаешь, а подделать её на моём корабле — невозможно. Мне так же известно о ваших договорённостях с Виньервой и даже о ментальном воздействии на Ол.
— Если ты всё знаешь, — прохрипела она, — то зачем устроил всё это представление?
— Как зачем? Ты же ведь стала моей женой, а у нас понятия развода не существует. 'Только смерть может разлучить нас', или ты невнимательно слушала слова обряда создания семьи? Вижу, что не придала им особого значения, а зря. В настоящий момент такие же мучения испытывает твой сообщник на корабле, ведь между вами неразрывная связь, такая же как и у меня с моим братом, даже ещё более тесная. А Виньерва, с её маниакальным стремлением отомстить за якобы несправедливо осуждённого отца, для меня не представляет особой опасности. После её появления была вскрыта вся законспирированная сеть моей матери, которую она внедрила в мой экипаж. О том, что она представляет опасность, меня в очередной раз предупредил мой дед — дракон Троян. Вижу, ты слышала хотя бы легенды о нём. Так вот, он жив, здоров и своё предупреждение он передал через молодую и глупую драконессу. 'Троян предположил, что древняя попытается любыми путями узнать, как тебе удалось выжить, и она будет готова пойти на всё, что бы отомстить и за гибель совета старейших и за разрушение родной планеты'. Как ты сама понимаешь, мой дед не мог знать о этих событиях находясь очень далеко отсюда, значит ему кто-то об этом сообщил, впрочем так же как и Виньерве. Интересно кто, а главное, как?
— Ты никогда об этом не узнаешь.
— Думаешь? А ты, милочка, знаешь, что болевой шок не только лишает любого разумного воли, но и заставляет открыть все самые потайные уголки его памяти? К счастью, я убрал твоё умение самостоятельно умереть, так что все твои попытки напрасны и дело тут не в отсутствии твоей концентрации. И ещё, хочу предупредить, твои мучения будут длиться трое календарных суток, а я знаю места, где их продолжительность составляет не общепринятые 24 часа, а 72....
Через некоторое время, после того, как я изолировал Марину в карцере и мы с Изабелл остались одни, она обратилась ко мне с вопросом, — А для чего мы покинули Первопроходец? Это как-то связано с нашей безопасностью? Не подумай ничего такого, я за тобой последую хоть на край света, но на борту корабля остались не только мои сёстры, но и друзья, а я за них беспокоюсь. И ещё, что ты сделаешь с Ол? Как я поняла, она оказалась замешана в противостоянии с тобой?
— Ол проникла на Вольный ветер и отключила некоторые программы Нии и внесла изменения в некоторые параметры. Если будет доказано, что она действовала под принуждением и внушением, то ей ничего не грозит. В противном случае она разделит участь всех тех, кто участвовал в заговоре против меня.
— Её казнят?
— Нет, конечно. Их всех высадят на пригодной для жизни планете и снабдят всем необходимым, от небольшого количества продуктов питания до всевозможных инструментов. Выживут, честь и хвала им, ну а на нет — и суда нет.
В кают-компании к нам присоединилась Лилия и маленький Эндрю, который не слазил с рук матери, крутился у неё на коленях и везде тянул свои ручонки. Именно во время совместного ужина меня застало сообщение Деца, сухое и малоинформативное, — Произошло два взрыва, последствия устраняются. Жертв нет.
Я с трудом усидел на месте, хотя желание переместиться на ковчег было огромным. Мой второй голос мне сообщил, что вполне вероятно эти два подрыва и были совершены для того, что бы я вернулся.
Среди ночи я получил подробный отчёт из которого следовало, что взрывчатка, созданная из подручного материала, была заложена в двигательном отсеке, но благодаря принятым мерам сами двигатели не пострадали. Дец, на основании анализа пришёл к выводу, что тут не обошлось без специалистов из империи, так как местные не обладают подобной технологией производства взрывчатых веществ. А вот закладку, скорее всего сделали бывшие члены экипажа Стремительного. В заключении он сообщил, что чистка экипажа продолжается и арестовано уже 14 человек.
До обеда следующего дня я занимался проверкой Нии и установкой в её процессоры некоторых ограничителей постороннего доступа и только после обеда навестил в карцере Виньерву. Её внешний вид разительно изменился, — прокушенные и распухшие губы, синяки под глазами, скрюченные пальцы рук и ног, обрывки одежды и следы попыток разодрать свою кожу.
— Зря ты так. Я же предупреждал, что сама себе ты вреда нанести не сможешь. Ничего больше рассказать мне не хочешь? Как знаешь. Вечерком ещё зайду, посмотрю, как ты здесь.
— Сволочь...
Я остановился в дверях, — Почему? Я же с тобой поступил так же, как ты поступала со своими жертвами, так что никаких обид. За всё надо платить.
И вновь до самого ужина я занимался Нией. Изабелл и Лилия быстро нашли общий язык и проводили всё время, кроме ночи, вместе. О своём обещании навестить Марину я забыл и вспомнил о нём только утром. Прошли почти сутки её мучений, и от красавицы осталась только бледная тень. В этот раз она первой задала мне вопрос, — Кто ты, Людвиг?
— Если тебе это так важно, то я в большей степени дракон, чем человек, хотя свою истинную форму
принимаю достаточно редко.
— Подумать только — настоящий дракон и человек одновременно. Теперь многое становится понятным,— однако свою мысль она развивать не стала. — А если я всё тебе без утайки расскажу, ты облегчишь мои страдания?
— Ты умрёшь без мучений, обещаю, но только за правду. Недомолвки или неполное изложение и я ничего поделать не смогу. Только не думай, что прямо сейчас ты испытаешь некоторое облегчение, это исключено. — Я видел, как Марину передёрнуло, и надежда на некоторое послабление растаяло без следа.
— Я подумаю, дракон, над твоим предложением....
Обед прошёл в напряжённом молчании. Лилия обдумывала, как меня убедить и прекратить мучения древней, а Изабелл размышляла о том, позволю ли я ей одеть униформу корабля, так как запасных платьев она с собой не захватила, а ходить всё время в одном и том же, ей не позволяет воспитание.
Естественно, я в приказном порядке распорядился всем переодеться в комбинезоны Вольного ветра, да ещё сделал небольшую выволочку Лилии, обвинив её в том, что зная об установленных правилах и порядках, она сама не переоделась и не подсказала моей жене.
Работа с программным обеспечением Нии подходила к концу, когда я получил уведомление о том, что внутренние барьеры в памяти Марины устранены и началась её полная очистка от воспоминаний прошлой жизни. Это радовало, и я был очень доволен тем, что моя новая программа работает без сбоев. А если вспомнить, какого труда мне стоило сохранить свою работу в глубокой тайне от всех, то моя радость была понятна. Это ж какое оружие я получал в свои руки, оружие способное любого, даже самого заклятого врага, превратить в преданного друга и соратника. Дело осталось за малым, внедрить в память чуть подкорректированные воспоминания о прежней жизни, не выходящие за канву основных событий, и процесс манипулирования сознанием можно будет считать законченным.
Дело осталось за малым, всё-таки трое суток нестерпимой боли не лучшие инструменты влияния и воздействия, но это пока единственный способ преодолеть внутреннее сопротивление объекта воздействия.
За этими размышлениями я не заметил, как остался один в кают-компании. Напевая себе под нос незамысловатый мотив и вернувшись в рубку управления, я приступил к подключению своего искусственного интеллекта после перепрограммирования. Этим я занимался до самого ужина и, наконец, Ния ожила. Она тут же набросилась на меня, обвиняя во всех смертных грехах, грубости, невоспитанности, раз десять повторила, что больше не желает иметь со мной ничего общего, но от нецензурной брани воздержалась. Это она ещё не ознакомилась со всеми моими фильтрами и новыми программами, что я заложил в неё.
— Займись самопроверкой, проверь быстродействие и свои аналитические возможности, протестируй открытые и закрытые каналы связи со мной и Децом, прими от него расширенную информацию о диверсиях на ковчеге и подготовь свои выводы и предположения. По ходу дела займись проверкой всех систем и механизмов Вольного ветра и начни его подготовку к длительному путешествию, составь расчёт-заявку на пополнение продуктов и боезапаса, подготовь защиту и вооружение к внезапному применению....
Самый лучший способ отвлечь Нию от внутренних проблем, — загрузить её работой, хотя я даже не представляю, какой объем задач потребуется для этого. А она, кажется, об этом догадалась и, саркастически хмыкнув, тут же выдала,— 'Цели ясны, задачи поставлены, вперёд за работу, товарищи', но не надейся Люда, что я спущу тебе твой волюнтаризм. С этой минуты я самоустраняюсь от руководства кухней и кухонными приборами, а также контроля за приготовлением пищи. Я так же изымаю все свои рецепты....
— Ния, да мне всё равно, я мужчина не привередливый, а вот как на твой демарш ответят мои молодые жёны и Лилия с сыном, предсказать я не берусь. Вдруг они потребуют от меня тебя полностью отформатировать и лишить возможности совершать осознанные поступки и принимать решения, оставив тебе роль простого исполнителя приказов и распоряжений. Это же женщины, а их поступки непредсказуемы....
— Люда, это удар ниже пояса. Ну ничего, мы вместе придумаем, как поставить на место одного зарвавшегося капитана, грубияна и узурпатора, противника женского равноправия и женоненавистника....
34.
С Мариной вопрос разрешился благополучно, я сделал вид, что под напором Лилии и Изабелл отменил своё решение по древней, но предупредил 'защитников и адвокатов', что память я ей всё-таки подкорректировал. Настал черёд принцессы испытать на себе все прелести жизни с мужем женоненавистником.
Разговор я начал издалека, — Дорогая, как ты думаешь, почему совет старейших принял решение избавиться от Ании? Что там такого их не устроило?
К чести Изабелл она запираться не стала, — Так ты всё знал? А почему я тогда не чувствовала боли, когда рассказывала тебе придуманную нами версию?
— Ваша группа не замышляла ничего ни против экипажа, ни против ковчега. Вашей целью был я, а самым заветным желанием — влиять на меня в интересах королевства и правящей верхушки. Вы тешили себя иллюзией, что это возможно и совершенно не обращали внимания на то, что это бесполезно, и я всегда поступал так, как считал это нужным. Хочешь ты этого или нет, но и тебе придётся пройти через моё воздействие на твою память. Хочу лишить твоих родственничков малейшей возможности влиять на тебя и твои решения. Будет больно, считай это твоей расплатой за свою ложь. — И не давая Изабелл даже возможности что-то сказать, я приступил к процессу корректировки памяти и сознания.
Через два часа передо мной в кресле сидела та же Изабелл, та же, но не та. Отныне любые слова и даже мысли, не говоря уже о действиях, направленные во вред мне, семье, нашему экипажу, будут вызывать у неё отторжение и прямое противодействие.
— Ния, мы возвращаемся на ковчег, рассчитай маршрут движения и проверь обстановку вокруг корабля. Что-то мне тревожно.
Через некоторое время я получил доклад о том, что ковчег исчез, и на установленном месте его нет. Всякие попытки связаться с Децом результата не дали, хотя у нас на радаре по-прежнему светилась точка, показывающая, что Первопроходец находится в условленной точке. Когда Вольный ветер приблизился на дальность прямой видимости, то мы обнаружили светящуюся сферу, которая имитировала сигнал корабля и создавала иллюзию его присутствия. Данная технология была мне незнакома, и я прозрел. Меня развели как последнего мальчишку. Все мои поступки и действия были просчитаны: меня выманили с корабля и тем самым отстранили от управления, Дец был отключён и ковчег перешёл на ручной режим. Всё бы ничего, но меня беспокоила судьба экипажа. Я чувствовал, как медленно, но неотвратимо злость переполняет меня.
— Марина, радость моя, может быть объяснишь, что произошло?
— Любимый, а ты думал, что какому-то, пусть и продвинутому дикарю позволят управлять надеждой на возрождение Ялмез? — Она улыбалась, хотя и понимала, что обречена.
— Поясни, дикарю, что ты имела в виду?
— Первопроходец обладает технологиями терроформирования и клонирования, о которых знали только посвящённые. Последние из древних, как вы нас называете, а так же наши потомки от Первых на планете Серого бога будут тем генетическим материалом, который будет использован для возрождения нашей великой нации. Даже ты, со своими скрытыми способностями не в состоянии противостоять нам. Хотя жаль, что тебя не удалось подчинить....
Она продолжала улыбаться даже тогда, когда её голова покатилась по полу, а тело осело в луже крови.
— Ния, заполучи экземпляр и сканируй мне всё из неё, до последнего байта, — я пнул голову носком сапога, — а тело, после проверки, сожги в двигательной установке, но сначала возьми материал для клонирования.
Пришло время воспользоваться всеми своими возможностями, что бы исправить ситуацию, в которую я по глупости попал. Первым моим шагом была попытка открыть портал в свою каюту на Первопроходце, однако она, как и последующие, в другие места, не увенчалась успехом. Осталось единственное место, где меня мог ждать успех, — это зал боевых систем, ведь и вход в него и пульт управления в нём были настроены на мои биометрические данные и ДНКа. Было, правда, ещё одна точка, куда портал легко открывался — центральный мостик, но там наверняка меня ждали и я не особо рвался общаться с захватчиками. Как бы там не было, я перенёс себя за пульт боевых систем, подключил Деца и дал ему допуск к управлению ковчегом, после чего отключил ручное управление и направил корабль в точку встречи с Вольным ветром. Мне было очень интересно посмотреть, как отреагируют на это те, кто захватил ковчег, и их реакция не заставила себя ждать.
На командном мостике поднялась суета. За пультом управления сидела Ол и лихорадочно нажимала какие-то кнопки, за её спиной стоял незнакомый мне мужчина, которого я ни разу не видел на корабле. С каждой минутой всё интереснее и интереснее. А Дец продолжал меня снабжать информацией. Оказывается, большая часть экипажа заблокирована в своих каютах и выйти из них не может. 'На воле' осталось всего одиннадцать человек и, по моему мнению, четверо из них находились под ментальным принуждением, а вот остальные семь, включая двух незнакомцев, действовали осознано и целенаправленно. Интересно, чем они купили Ол и ещё четверых, из которых двое оказались выходцами из империи.
