Самхейн. Меч Хаоса

-Играет, ... поиграла уже один раз, до сих пор без дрожи вспомнить не могу.

Курт в ответ на это лишь сочувственно покачал головой. Он и сам до сих пор не мог забыть, как в ту жуткую ночь его ненаглядная дочурка, которую он любил больше жизни, чуть не была съедена огром, пришедшим в их деревню вместе с ещё тремя такими же чудовищами полакомиться человеческим мясом.

Спасибо старому Хорну, светлая ему память, что спас тогда непоседливую Орму, заплатив за это собственной жизнью, иначе сейчас ему бы пришлось коротать свой век лишь со своей женой, которая обладала весьма сварливым характером.

-Слышь, сосед! — Курт вздрогнул от резкого неприятного голоса. — Скажи своей девке, чтоб не смела больше обижать моего сына, а то снова отведает кнута!

Кузнец жёстко усмехнулся. Так вот откуда у Ормы рубец на спине. Вчера он два часа допытывался у упрямицы, кто сотворил с ней такое, но так ничего и не добился. А это оказывается староста своего сыночка защищает, который, к слову сказать, растёт редкостным мерзавцем под стать папаше, и который не раз уже задирал других детей. Орме же доставалось от него чаще других из-за своего независимого характера и непохожести на других.

Неспешно отложив в сторону свой тяжёлый молот, Курт двинулся в сторону говорившего.

-Так, значит, говоришь, кнутом поучишь .... — Голос кузнеца не предвещал ничего хорошего — А не ты ли её вчера по спине приложил, а?

-Я. — Ничуть не обескуражено заявил староста. — А если она ещё раз ....

Договорить он не успел. Железные пальцы кузнеца мёртвой хваткой вцепились ему в горло.

-А теперь слушай и запоминай, падаль. — Тяжёлым, лишённым выражения голосом произнёс Курт. — Если ты или твой ублюдок сынок ещё хоть раз, хотя бы пальцем тронете Орму, я вас удавлю вот этими самыми руками. — Кузнец потряс перед лицом побагровевшего старосты своей могучей пятернёй, свободной от захвата. — Кивни, если понял!

Староста часто, насколько позволяла ему железная хватка богатыря, закивал.

-Вот и отлично. — Кузнец брезгливо отпихнул от себя брызгающего слюной старосту. — А теперь проваливай отсюда и никогда больше не смей приближаться ни к моей кузнице, ни к кому бы то ни было из членов моей семьи, понятно?

-Понятно. — Угрюмо пробурчал униженный староста. Бросив на Курта злобный взгляд исподлобья, он сплюнул себе под ноги и пошёл прочь. Он затаил злобу на кузнеца, но, будучи по натуре подлым и трусливым человеком, решил пока обождать и отомстить лишь тогда, когда для этого ему подвернётся удобный случай.

* * *

А тем временем Орма сидела на опушке леса, который находился неподалёку от деревни, и задумчиво смотрела на своё отражение в небольшом озерце с чистой прозрачной водой. В последнее время это стало её любимым местом времяпрепровождения.

Восьмилетняя девочка всё чаще ловила себя на мысли, что создана для какой-то другой жизни. В свои детские годы она уже довольно отчётливо понимала, что у неё нет ничего общего с другими деревенскими ребятишками, озабоченными только своими играми и шалостями.

Внезапно над девочкой, целиком занятой своими размышлениями и не замечающей ничего вокруг, нависла чья-то тень.

-И что же это такая красавица делает одна так далеко от дома? — Перед ребёнком, ухмыляясь, стоял грязный небритый мужчина, весь заросший густой щетиной, по виду, типичный наёмник.

-Нничего, просто сижу. — Испуганно сжалась девочка, она каким-то необъяснимым шестым чувством поняла, что от незнакомца не стоит ждать ничего хорошего.

-А как тебя зовут? — Наёмник почувствовал страх ребёнка, но это его только раззадорило.

-Орма ...

-Какая же ты красавица, Орма ... ну, иди сюда ....

Мужчина похотливо ощерился и начал приближаться к девочке, а затем, медленно взяв её за плечо, принялся неспешно расстёгивать брюки. Орма сжалась в комок, несмотря на годы, она хорошо представляла себе, что именно он хочет с ней сделать, и всё её существо запротестовало против будущего насилия. Казалось, какая-то сила выплеснулась из самых глубин её души и обрушилась на ничего не подозревающего насильника.

Раздался дикий вой, и подонок, ничего не соображая от жуткой невыносимой боли, принялся кататься по земле, вся нижняя половина его тела была обуглена до костей. Орма в ужасе от всего произошедшего, со всех ног бросилась бежать домой. Туда, где был её отец. Такой сильный и надёжный отец, который сумеет защитить её от любых бед ....

* * *

-Есть! Мои маги засекли сильный магический всплеск на границе Мэртиса и Горхейма! Сила замкнута сама на себя, а это значит ....

— Я и без тебя прекрасно знаю, что это значит. Смотри, не упусти носителя. Я итак ждал достаточно долго.

-Не упущу, будь уверен. На этот раз я сам лично отправлюсь за ним.

* * *

-Итак, ты твёрдо решила идти со мной?

-А что ещё мне остаётся? Оставаться здесь, с ублюдками, которые меня изнасиловали? Нет, уж лучше я погибну в бою, мстя за любимого, чем влачить здесь жалкое подобие жизни.

-Хорошо, я согласен взять тебя с собой, но у меня есть одно условие.

-Какое?

-Сначала я обучу тебя сражаться, чтобы тебя не прирезали в первой же стычке.

-Я умею драться! Воронвэ обучал меня приёмам, которые даже легионеры Хаоса не знают!

-Вот как, обучал ..., а применять тебя эти приёмы на практике он обучил, а? А ну-ка — Самхейн бросил девушке свой кинжал — покажи, на что ты способна!

Ханна сделала неуверенный выпад, который бывшему богу не пришлось даже отбивать. Бац! Тяжёлая рука Самхейна отвесила целительнице звонкую оплеуху.

-Ну же, покажи, чему тебя научил твой хвалёный Бог Ветра! Да я бил его как собаку!

-Ах, ты .... — Ханна задохнулась от возмущения и обиды — Ах ты, мразь! Я уничтожу тебя!

-Давай, шлюха! Покажи, на что ты способна!

Целительница изо всех сил сжала кинжал, чтобы вонзить его в грудь Самхейна, но вместо этого ощутила, что её кулачки бессильно колотят его по могучей груди.

-Скотина! ... Чудовище! ... — Целительница захлёбывалась слезами.

-Ничего, ничего. — Бывший бог успокаивающе погладил Ханну по голове. — Прости меня за эту демонстрацию, но я должен был показать тебе, чего ты стоишь как воин на самом деле. Ты даже меня не смогла прирезать, а что будет, когда ты столкнешься с настоящим противником? Да, по мне, ты можешь не знать ни одного приёма, но быть безжалостным убийцей! Воином — Самхейн наставительно поднял палец — человека делает вовсе не знание приёмов, а его дух! И вот закаливанием твоего характера мы как раз и займёмся .... Ну, что, не раздумала ещё идти со мной?

Ханна подняла голову, и в её заплаканных глазах на этот раз читалась твёрдая решимость.

-Нет.

-Ну, что ж, тогда вот тебе первое задание. Десять отжиманий!

Ханна послушно опустилась на пол. Что такое отжимания ей было прекрасно известно, благо её ныне покойный учитель каждое утро делал зарядку, отжимаясь при этом аж по пятьдесят раз. Крепкий был старик...

Однако его ученице было явно далеко до своего учителя, поэтому уже на седьмом разу она в изнеможении упала на пол.

-Молодец! Признаться, я думал, что ты и пять раз не сделаешь, но, тем не менее, задание ты с треском провалила, поэтому в наказание будешь стоять на кулаках всю ночь. Кстати, для справки, я, как оборотень, могу обходиться и без сна.

Ханне оставалось только выругаться про себя. Да, этого не проведёшь, придётся стараться изо всех сил, чтобы выдержать такие нагрузки, но предстоящие трудности целительницу не пугали. Ненависть к убийцам её возлюбленного были превосходным стимулом для того, чтобы вытерпеть любые грядущие лишения.

* * *

Дни тянулись за днями, и Ханна постепенно стала привыкать к тем нечеловеческим нагрузкам, которым подвергал её бывший бог, не делая при этом, ни малейших скидок на то, что она женщина.

Мика тоже тренировался вместе с ней и, надо сказать, делал успехи. Сначала, узнав, кто именно к ним пожаловал, сорванец бросился на Самхейна с кулаками, но тот, ничуть не смутившись, сгрёб парня в охапку и затащил пристройку, несмотря на яростные протесты последнего.

О чём они говорили там целых два часа, Ханна так и не узнала, но, вернувшись, Мика молча встал рядом с ней на кулаки, и после они тренировались уже вместе.

Надо сказать, что учил их Самхейн весьма жёстко, а порой даже жестоко. Каждое утро начиналось с пятикилометрового кросса, после которого оба в изнеможении падали на землю, не в силах подняться, а потом до одури молотили кулаками по близлежащим деревьям, а иногда и о железное тело бывшего Владыки Хаоса, которое было намного крепче даже самого прочного дерева.

Однажды Мика пожаловался, что сломал палец, и некоторое время не сможет тренироваться, на что Самхейн молча схватил его за руку и хладнокровно переломал ему все оставшиеся пальцы на правой руке.

-Не вздумай ныть. — Жёстко предупредил его бывший бог. — От боли ещё никто не умирал. Кости молодые, срастутся быстро, а физические страдания...

-Знаю, знаю, закаляют дух, все уши уже прожужжал...

Бац! На Мику обрушилась увесистая затрещина.

-Не пререкайся! А ну, теперь сломай себе палец сам!

-Это ещё зачем?

-Однажды одного могучего воина враги привязали к дереву, оставив при нём одного стражника, чтобы тот не сбежал. У воина была перебита кисть левой руки, и потому его мучители поленились её привязывать. И тогда воин, выждав, когда его сторож отвернётся, сломал себе эту свободную руку, а затем, подозвав тюремщика, обломком кости, торчащим из руки, пробил ему горло.

-Ничего себе! Это, должно быть, было чертовски больно!

-Нет — Усмехнулся Самхейн — больно ему было тогда, когда он этим самым обломком пилил свои верёвки... Однако, мы отвлеклись! Давай, делай, что я тебе сказал.

-Ну, уж нет! Этого я делать не буду!

-Ну, если ты хочешь остаться дома ..... — Самхейн с деланным равнодушием пожал плечами.

-Чудовище! ... Зверь проклятый! ... — Мика изо всех сил хрястнул кулаком по ближайшему дереву и тут же согнулся от невыносимой боли.

На лице бывшего бога отразилось удовлетворение. Молодцы ребята! А ведь так жёстко он не учил даже легионеров Хаоса. Лишь мурды, кошмарные чудовища, некогда бывшие людьми проходили через нечто подобное, хотя, конечно, и в намного более жестоком варианте.

-Ничего. Не плачь. Ты молодец. Поверь, немногие смогут решиться на то, чтобы сознательно искалечить себя. Пойдём в хижину, я наложу тебе целебную мазь.

-Ну, что у вас тут происходит .... Батюшки, да у тебя все пальцы сломаны! — Ханна с негодованием повернулась к Самхейну. — Тебе не кажется, что это уже слишком? Ему же всего одиннадцать!

-Не кажется. — Непреклонно отрубил оборотень. — Враги не будут спрашивать, сколько ему лет. А Мика молодец, испытание выдержал достойно. — В процессе разговора троица подошла к хижине целительницы. — Так, посмотрим, что тут у нас... — Самхейн деловито принялся обнюхивать различные склянки с мазями. — ... Ага, вот она! Ты хорошо поработала, — Бывший бог повернулся к Ханне — но шалфея положила слишком много, да и темного зверобоя с тысячелистником добавить бы не помешало.

-Что такой, как ты, может понимать в целительстве! — Вскинулась задетая за живое девушка.

-Больше, чем ты думаешь. Моя мать была великой ведуньей, не чета тебе.

-Вот как, и как же её звали! Скажи, может быть, я о ней что-нибудь слышала!

-Её звали ... — Самхейн на секунду замешкался — ... её звали Херрея...

* * *

А тем временем колесница Бога Света, сделанная взамен той, что находилась на Херрее в момент взрыва, мчалась во весь опор, подгоняемая могучей магией своего хозяина на восток, туда, где находился загадочный обладатель божественного дара, столь необходимого Кхэрхусу.

Обычно Имморталис никогда не выезжал, куда бы то ни было без внушительного эскорта, но сегодня случай был особый. Проклятая иномировая тварь прожужжала ему все уши о том, насколько для неё важен этот носитель и под конец пригрозила, что если Бог Света его упустит, то она снимет с него голову. Причём, в буквальном смысле этого слова.

Никаких оснований не доверять этой угрозе у Имморталиса не было, тем более что посланник Инфроса был вполне способен воплотить её в жизнь, даже находясь в своей ловушке меж мирами, благо Бог Света успел сильно пропитаться энергией Инфракосмоса и зависел от неё. Так что настроен был небожитель более чем решительно.

* * *

-Папа, папа!

-Что случилось дочка?

-Там, там ... — Девочка задохнулась, не в силах до конца отдышаться.

-Тихо, тихо, отдышись, успокойся, ... так что стряслось?

-Я, кажется, человека убила, я как всегда в лесу, ... а он, подошёл ... пап, он меня изнасиловать хотел! — Орма не выдержала и разрыдалась.

-Кто хотел изнасиловать? — Голос Курта потяжелел.

-Не знаю ... не наш он, ... подошёл, спросил, как зовут, а потом начал брюки расстёгивать, а я его ... убиила ... уу...

-Так успокойся, всё позади, он тебя больше не тронет. Показать, где он лежит, сможешь?

-Смогу. Только мне страшно.

-Не бойся, я же сказал, он тебя не тронет, я ведь с тобой. — Курт поднялся и легко вскинул на плечо свой исполинский молот. — Пойдем, покажешь мне этого красавца.

Придя к месту разыгравшейся трагедии, кузнец обнаружил там слабо стонущего мужчину, низ живота которого был сильно обожжён.

-Ну, вот видишь, а ты говоришь, убила .... Жив он .... — С ненавистью процедил кузнец. — ... Так, Орма, беги домой и сегодня на улицу, чтоб ни ногой .... Да и ещё никому даже матери не говори о том, что сегодня произошло, ты поняла?

-Поняла.

-Тогда давай иди.

-Но я ....

-Марш домой, я сказал! — Рявкнул кузнец, и на этот раз Орма сочла за лучшее послушаться, поскольку отец никогда раньше не кричал на неё и не был таким серьезным.

Когда девочка, наконец, скрылась из глаз, Курт неспешно повернулся к раненому наёмнику.

-Ну а мы с тобой, падаль, сейчас немного поговорим.... — Почти ласково пропел кузнец, поднимая молот над головой. И невдомёк ему было, что в этот момент за ним из-за кустов настороженно наблюдали злобные глаза сына деревенского старосты....

* * *

-Итак, я повторяю свой вопрос, не происходило ли в вашей деревни чего-нибудь необычного? .... Ну, что замолкли, скоты! — Голос небожителя сорвался на визг. — Отвечайте своему повелителю!!!

Бог Света хмуро оглядывал стоящих перед ним на коленях смердов. Тупое быдло! Пока до них дойдёт смысл вопроса...

-Так это, Ваше Совершенство ... — Неуверенно зачастил толстый неопрятный мужичонка с хитрым выражением бегающих глаз. — ... Было, как есть, было! Нашего кузнеца то дочка — колдунья самая настоящая. На днях наёмника сожгла ....

-Заткнись, Хрюн! — Глубоким басом оборвал его могучий седовласый мужчина. — Врёт он всё, Ваше Совершенство, не было этого.

-А ты мне рот не затыкай! — Староста, в присутствии небожителя изрядно осмелел. — Отродье своё уберечь хочешь?! Так не выйдет!

-Всё, заткнитесь оба! — Потерял терпение Имморталис. — Где эта колдунья сейчас?