— Эх... — вздох вырвался из его груди, — ты права в одном, силы, действительно, будут скрывать свое причастие к твоему исчезновению и миссии. Сейчас о ней знают только трое: я, жрец и Тирион Теро-эль. А еще, к сожалению, об этом знает кучка отступников.
— Отступников?
— Среди Даагонских есть те, кто не хочет возвращать магию всем остальным, даже ценой гибели мира, — взгляд Итарона стал очень серьезным. — Я не должен был говорить этого тебе, но я думаю, что тебе это необходимо знать, чтобы выжить и выполнить задачи.
— Не понимаю, — честно покачала головой, — как кто-то из Даагонских может противостоять силам, если именно они основа вашего могущества?
— Нашего, Нэя, нашего. И ты задала очень хороший вопрос... Клан отступников в основном состоит из тех, кто отрекся от сил и их полукровок. Один из Даагонских около века назад нашел старый трактат, в котором прописана возможность получать магию и не быть связанным с силами. Он отрекся от наследия Даагонских, за что его лишили всего, и на этом все успокоились. Мы были уверены, что он стал смертным и давно умер, но это было не так. Вместе со своими последователями он пробрался в Храм Неназываемых и провел ритуал по возвращению магии. И она к нему вернулась. Теперь он снова маг и не связан с Даагонскими. Наши законы на него не действуют, правда, благодать и помощь сил тоже. Но главное, он уверен, что они потеряют все, если силы вернут магию на Ооссэро. И это так.
— То есть, за мной будут охотиться?
— Да. И ты должна быть к этому готова. Они тоже ищут ключ, но не знают, у кого он и как выглядит.
— Но как они узнали обо мне?
— Он чувствует колебание портала, так как подключен своей силой на прямую к Ооссэро. Он знает, что Арт вернулся не один. И он знает предсказание. Хотя... думаю, одним этим он не обошелся. Уверен, что у него есть предатель, как минимум, в доме Аль-Шион, поэтому и портрет твоей старой внешности тоже имеется. Ну и то, что наперво ты отправишься к эльфам, для него не секрет.
— Как все плохо... — я буквально простонала.
— Вообще-то, нет, — Итарон впервые за разговор улыбнулся. — Во-первых, нам повезло, что ты некромант, во-вторых, он не будет знать, какой дорогой ты отправишься, в-третьих, он тоже будет ждать месяц, пока закончиться инициация, ну и в-четвертых, твоя новая внешность и имя для него тоже загадка.
— Ты все время говоришь 'он', может, стоит сказать его имя?
— Не думаю, — он покачал головой, — пойми, он вряд ли будет им называться, скорее использует одно из новых, а вот ты сможешь выдать себя реакцией, если услышишь. Лучше, я покажу его портрет, и на этом остановимся. Насколько я помню, в иллюзиях он был не силен... в отличие от сына.
— У него сын?
— Да. Он родился от простой женщины, но перенял дар отца к стихии земли, а еще у него появилась дополнительная — иллюзии.
— И только у меня ничего нет, — буркнула я.
— Ну, не расстраивайся раньше времени, — он легко улыбнулся, — дополнительные силы проявляются не сразу. Все может быть, — угу, а, может, и не быть. Особенно в моем случае! Но этого я уже не добавила.
Собственно беседа на этом закончилась. Помолчав еще десять минут, Итарон вскочил и вытащил из кармана портняжный метр. К моему изумлению, мужчина начал быстро и по деловому меня обмеривать, записывая на листочек размеры.
— Что ты делаешь? — не выдержала я.
— Тебе нужна одежда, а отсюда ты до конца недели не выйдешь. Как, по-твоему, ты сможешь ее иначе получить?
— Ну... у тебя в шкафу ее много...— промямлила, натолкнувшись на его язвительный взгляд.
— Это ты про платья? И как ты в них путешествовать собралась, а? А на лошадь как полезешь?
— А я на нее полезу? — в ужасе вытаращалась на мужчину.
— Полезешь, — отрезал он, и вытащил еще один листок, который на этот раз передал мне. — Вот, выучи, это твоя краткая биография, но помни, особо о себе не распространяйся, и еще, — он кивнул на стопку книг на столе, — вот учебник по теории некромантии, классификации нежити и нечестии и способах их упокоения, прикладная некромантия и основы некромантии. До отъезда, должна все это знать! — и ушел.
Делать нечего, принялась читать, пытаясь запомнить даты. Итак, я сирота, отца и мать не знаю. Сколько себя помню жила в деревушке под названием Ахри, близь земель дэвов, у одной пожилой бабки. В семнадцать лет в городе Парте, на ярмарке, встретила блуждающего некроманта, который увидел во мне неплохой дар, и предложил у него поучиться. Я согласилась, и мы около трех лет вместе блуждали по дорогам, пока его не загрыз волкодлак. Я же в это время лихорадила и не была с наставником. После выздоровления, решила отправиться в Школу Некромантов, но провалила экзамены, а денег на платное отделение не было. А сейчас отправляюсь к эльфам, дабы исполнить последнюю волю покойного учителя (раз уж не поступила учиться) и передать послание его другу.
На мой взгляд, несостыковки были, но не на столько больше, чтоб их заметить в тех крохах, что я собиралась выдавать. Уж беседу по душам, я собиралась избегать в любом случае, по одной простой причине, что как бы не была идеальна моя биография на бумаге, я новичок в этом мире, и кучу еще чего не знаю.
После прочтения этого шедеврального опуса, под названием трудная жизнь некромантки, я принялась изучать карту на стене и книги на полках. С картой было проще. В земли эльфов вело около десятка различных дорог, что меня несколько обнадеживало, а вот осознание, что не знаю эльфийского, слегка напрягло.
Но времени, чтобы тратить его на пустые переживания у меня не было, поэтому и принялась за теорию некромантии. Кстати, оказалось довольно интересно, и очень мало ожидаемых мной кровавых жертвоприношений. Где-то через час чтения, я не выдержала, и, усевшись за стол Итарона, стала делать выписки из книги. Так меня и нашел хозяин кабинета под вечер.
— Ну как?
— Неплохо, — кивнула я. — Только практику это не заменит.
— Ничего, я постараюсь помочь. Не хочешь посмотреть обновки? — лукаво улыбнулся он. Причину улыбки я поняла позже.
Итарон притащил то, что в реальной жизни я бы сроду не одела, и не потому, что не хотела. Кожаные штаны, корсет, жилет и куртка, плащ, высокие сапоги и запасная пара поизящнее, три сменные рубашки: черная, бардовая и темно-зеленая, длинная белая рубашка (для сна) и комплект белья: шортики и тоненькие маячки на бретельках.
— Примеришь? — хриплый голос прозвучал над ухом, заставив вздрогнуть.
— Итарон, хватит, — я почти простонала. Его горячее дыхание буквально опаляло кожу, я даже не сразу почувствовала, как руки легли на талию.
— Два месяца, Нэя, два месяца, — легкий поцелуй в шею, и он отстранился, — померяй, — и он вышел. Я еще несколько минут стояла, пытаясь справиться с разбушевавшимся либидо и взять себя в руки. Одежда подошла идеально, и если и были какие-то сомнения вначале по поводу обилия кожи, то они испарились. Одежда была невероятно мягкой, тонкой, дышащей и в то же время прочной и не стесняющей движений. А корсет вполне заменял отсутствие лифчика. Похоже, что это была не совсем обычная выделка кожи, или не совсем кожа, но выглядевшие вполне традиционно, дабы не возбуждать ненужные вопросы. Сапоги тоже пришлись в пору. Белье, сапоги и рубашки я сразу сложила в дорожную сумку, почувствовав, как она оттягивает плечо. Блин, с таким грузом далеко не уйдешь, а ведь это не весь скарб. Надо будет потом уточнить у Итарона. На этой мысли я снова вспыхнула, и судорожно начала раздеваться. Хватить!
Остаток вечера прошел спокойно. Мужчина больше не выказывал знаков внимания, хоть был вежлив и предупредителен. Про сумку он объяснил, что выдаст мне лошадь. На вопрос откуда у бродячей некромантки деньги, он хмыкнул и сообщил, что выдаст коня по заработку. На следующее утро я увидела эту бедную тварь. Я хоть и люблю лошадей, но иначе назвать эту доходягу я не могла. На мой невысказанный вопрос, Итарон объяснил, что она должна довести меня только до эльфов, а дальше, я должна взять у эльфов хорошего скакуна. Деньги он мне даст, а вообще напишет другу, чтоб тот сам выбрал мне лошадь. Имя друга я, наконец-то, выпытала, чему была несколько не рада. Три десятка имен в пять строчек произвели на меня неизгладимое впечатление, но, сжалившись, Итарон сообщил, что можно оставить всего пять. И на том спасибо.
Всю неделю он мучил меня, заставляя ездить верхов, управляться с кинжалом, метать ножи, и, даже, махать легким коротким мечом. Но, если с конем мы еще подружились, то оружие явно было против общения со мной. Лук и арбалет я даже в руки не брала, а вот плети мне понравились. Так что, хоть воином я за неделю не стала, но вот не поранить себя теперь смогу.
А вот занятия некромантией меня, действительно, заинтересовали. Оказывается, некромант, это не сгорбленный высохший фанатик с ножом, бегающий за кошками, а сильный маг и нужный член общества. И то, что рождаются они независимо от расы и пола, ни на йоту не умаляло их уникальности. Их опасались, не особо любили, даже боялись, но уважали и в них нуждались.
Только мне было очень жаль, что нормально выучиться я не успею. Через четыре дня Итарон куда ушел и вернулся только под вечер, объявив, что определился с маршрутом.
— Значит, запоминай, — сообщил он после ужина, когда мы снова пришли в его кабинет. — Через три дня из Тирза уходит торговый обоз в Карст. Начальник каравана Лэссит ир-Тэр, уважаемый и достаточно надежный человек, точнее на четверть дэв. Плата — четыре харта в день. Питание входит, плюс, он всегда нанимает отряд наемников. А вот маги в караване редкость, поэтому, если начнет упрямиться, можешь сказать, что некромант. Не думаю, конечно, что на вас нечисть начнет сразу нападать, но это может стать аргументом, — усмехнулся он. — Обоз не пересекает границ с эльфами, идет как бы вдоль, поэтому его будут проверять в последнюю очередь. А вот из Карста через земли айреев дня за четыре попадете на границу к эльфам. Поняла?
— Угу, — я кивнула. — А где мне найти этого Лэссита?
— В таверне Охотничий Рог. Скорее всего, наемников он будет именно там нанимать. Постарайся его уговорить.
— А ты со мной не пойдешь?
— Нет. Лучше, чтобы нас вдвоем не видели. Но в Тирз я тебя провожу, — мягко улыбнулся он. — Не волнуйся, уверен, что у тебя все получиться.
— Я боюсь, — помолчав, призналась я, судорожно сцепив руки. — Я ничего не умею, ничего не знаю...
— Девочка моя, — Итарон тут же оказался рядом, обнимая, окружая своим теплом и мягко сжимая ладони. Теплое дыхание коснулось щеки, а потом губы прижались к губам.
Я не сопротивлялась, наоборот, сама потянулась к мужчине. Мне так захотелось почувствовать себя желанной, нужной... Пусть я не испытывала к Итарону сильных чувств, да и целибат никто не отменял, но я так давно уже не была с мужчиной... Поцелуй все не прекращался, его руки уже блуждали по телу, вызывая огоньки желания и страсти, но...
— Итарон, прекрати, — прошептала я, — мы не можем...
— Прости, — он прислонился своим лбом к моему, — просто так трудно сдержаться... — он лукаво улыбнулся, — обещаю, два месяца буду держать себя в руках.
— Ах ты... — и мы дружно рассмеялись. Итарон поднял и усадил меня себе на колени, крепко прижав к телу так, что я чувствовала биение его сердца.
— Знаешь, — он задумчиво проговорил, гладя мне волосы, — есть способ немного помочь тебе... только это не совсем приятно.
— И какой? — я подняла к нему лицо.
— Я могу некоторые знания заложить прямо тебе в голову. Объем информации, закладываемый за раз, не очень большой, и процесс сопровождается сильной головной болью и слабостью.
— И ты это сделаешь?
— Если захочешь. Но ты должна понимать, что эта информация уже не сотрется никогда, и тебе придется передо мной открыться.
— Я согласна. К тому же, — я улыбнулась, — мне нечего перед тобой скрывать.
— Я рад. Если ты согласна, тогда лучше провести ритуал сейчас, чтоб у тебя было время прийти в себя. И определись, что ты хочешь знать.
— Много чего, — фыркнула я, — неплохо бы языки, но, наверное, мне будет нужнее практические навыки некроманта, да?
— Да, — он легонько поцеловал в лоб. — Я вложу тебе все, что знаю из практической некромантии. Пойдем.
Итарон провел меня за руку в мою комнату и посадил на пол напротив себя. Несколько минут он просто сидел, закрыв глаза, словно собирался с мыслями, раскачиваясь из стороны в сторону. А когда он резко распахнул глаза, я увидела полыхающий в них огонь. Руки Итарон потянул ко мне, ласково прикоснувшись к вискам.
— Расслабься, — раздался его голос, и огонь в глазах вспыхнул ярче, завораживая и утягивая куда-то вглубь.
Стало горячо, тепло от ладоней мужчины окутывало всю голову и скользило ниже. Жар все разгорался и разгорался, в начавшее мутнеть сознание настойчиво пробивались какие-то символы и образы, но я уже не обращала на них внимание. Я горела...
— Аааааа!!! — я закричала в голос, пытаясь оторвать от себя руки Итарона. — Нееееет!!! Горячоооооо! — руки мужчины словно приросли к моей голове, вызывая мучительную боль. А потом произошло вообще что-то жуткое. Прикосновение к рукам Итарона вызвало пожар! Наши руки загорелись, и последнее, что я запомнила, это мой крик смешался с криком Итарона...
Глава 13
— Первый раз вижу средневековый город, — выдохнула я, разглядывая простирающуюся передо мной картину.
Итарон выполнил свое обещание и проводил меня до Тирза. Хотя, слово 'проводил' не совсем уместно. Провел сквозь свой домашний портал в аналогичный портал в другом городе, а, точнее, в самой Тирзе. Не знаю уж, действительно, требовался этот переход или, несмотря на все заверения, он мне просто не доверял, но в любом случае, мы были на месте. Самое интересное, что лошадь, которую он мне показывал, он тоже провел через портал. Оказывается, во всех этих портальных комнатах раздвигалась целая стена, позволяя пронести через портал практически все, что хочешь.
И вот теперь мы стояли в беседке в конце тупиковой улочки и смотрели на простирающийся внизу город. Да... чистенькие вымощенные камнем улочки, одно и двухэтажные домики с магазинчиками на первых этажах или палисадниками. Довольно мило, хотя я ожидала иного от средневекового города.
— Так только в Даагонии, — прервал мои размышления Итарон, словно прочитав мысли. — В других городах не жди такого же. Здесь мы в состоянии следить за чистотой и порядком, поэтому многие с удовольствием к нам переезжают. Тебе туда, — он указал вниз, — там найдешь нужную таверну, — и он наконец-то повернулся ко мне. На лице застыла неуверенность и тревога, которое было отражением моего собственного.
Мы так и не поняли, что произошло, когда он начал вкладывать в меня свои знания. Очнувшись все там же на полу, я увидела сидящего напротив мужчину, который с ужасом смотрел на свои обожженные, но прямо на глазах заживающие, руки. Оказалось, что не только я вырубилась почти на двое суток, но и Итарон. После чего, покачиваясь, он молча ушел, и я не видела его до самого вечера. Руки у него зажили, только вот он в испуге шарахнулся от меня, когда я попыталась дотронуться до него. Это было обидно и больно, словно я сделала специально. Все оставшееся время мы практически не разговаривали. Итарон то уходил, то сидел в библиотеке, но ко мне не подходил, пока я не выдержала.
