— Нэя, что с тобой? — надо мной склонился встревоженный Вэн.
— Ничего. Просто непривычно столько ездить.
— Столько? Мы всего полдня едем!
— Целых полдня... — простонала я. Господи, как же я две недели продержусь? Нет, не так. Как же я через два часа на лошадь обратно-то влезу?
— Ладно, ты полежи, а я пока твоей лошадью займусь. И походи к нам с дядей.
— Угу, — это все, на что хватило моих сил. И минут на двадцать я просто выпала из жизни. Но потом все же пришлось вставать. Открыв глаза, я кряхтя, как старуха, поднялась на ноги, чтобы тут же столкнуться с насмешливым взглядом Расхарта.
— Что смешного? — буркнула, отряхиваясь от травы.
— Да, так, смотрю, какая грозная сила с нами путешествует. Прямо волнуюсь я за нежить и нечисть.
— А за себя не волнуешься?
— А что ты мне сделаешь? — он сделал еще шаг вперед, ухмыльнувшись клыками. Если он надеялся меня напугать, то зря. Я прекрасно понимала, что ничего серьезного он мне не сделает, а его внешности и гипотетического сумасшествия я не боялась. Поэтому, сделала шаг вперед, подняла голову и, смотря ему прямо в глаза, прошептала:
— Покусаю, — и, развернувшись, пошла в сторону Вэна. Ох! Я еле сдержала улыбку. Какие у него глаза были! Чудо просто!
Глава 16
— Что ему надо? — это был первый вопрос Вэна, как только я подошла. Так... что-то мне не нравится такое поведение, слишком на собственничество смахивает.
— Ничего.
— Ничего? — глаза парня блеснули. Вот! Точно!
— А в чем дело?— я в упор посмотрела на него. Минутная дуэль взглядов, и он недовольно отворачивается. Вот и хорошо!
Я развернулась лицом к наблюдавшему за нашей беседой Лесситу. Внимательны взгляд, настороженное выражение — мужчина не пропустил ни слова и сейчас анализировал информацию.
— Моя помощь нужна?
— Нет, — он мотнул головой, — тут есть кому кухарить, — он кивнул в сторону пожилой женщины у котла. — Обычно готовит кто-нибудь из моих людей, но у этой женщины не хватало на полную стоимость проезда, и я согласился, чтобы она компенсировала это готовкой и мытьем посуды.
— Понятно, — мне стало немного неловко. По сути, я мало того, что заплатила меньше, так ничего и не делаю.
— У тебя все еще впереди, — словно угадав мои мысли, мягкой улыбаясь, сказал Лессит. И то, правда.
Следующие полчаса пролетели незаметно. Женщина, действительно, вкусно готовила, так что дружное молчаливое пережевывание ничего не нарушало. Вэн все еще дулся на меня и старался не смотреть в мою сторону, а вот сидевший напротив Расхарт не сводил взгляда. Интересно, это моя шутка так подействовала на него, что он конкретно подвис? Или, по незнанию местных обычаев, я сделала ему предложение в непристойной форме, и он сейчас обдумывает — принять или нет?
После обеда было еще полтора часа, которые полагались на отдых и мелкие бытовые заботы. В самый пик жары, как я поняла, старались не ездить. Потерев ноющий зад, я вздохнула и потащилась в кусты. Если хочу еще раз сесть на лошадь, то пора о себе позаботиться. Среди средств, что выдал мне Итарон, было одно как раз на такой случай.
Оглянувшись и удостоверившись, что я одна, и никто в ближайшее время на горизонте не появится, быстро спустила штаны и начала втирать мазь. С губ сам собой сорвался стон удовольствия. Густая мазь моментально впитывалась и легким холодком приносила облегчение. Господи, вот оно счастье!
— Помочь?
Голос за спиной заставил вскрикнуть и подпрыгнуть на месте. Судорожно натянув штаны на еще саднящие ягодицы, я резко обернулась к говорившему. Расхарт! Еще один стон, но уже не наслаждения, сам собой вырвался. Нет, но это даже не смешно. Уж лучше бы Вэн или Лессит, но не он...
— Что ты тут делаешь?
— Да вот, решил по нужде сходить, а тут такое зрелище... — мне резко захотелось ему врезать сильно-сильно, и чтобы он при этом еще и амнезию себе заработал! Злость и смущение просто разрывали на части.
— И давно подглядываешь?
— Я не подглядываю, я любуюсь! — он довольно ухмыльнулся. — Или зрелище было рассчитано на кого-то другого? Могу позвать.
— А ты не можешь свалить отсюда по-быстрому, а?
— Уверена, что моя помощь не нужна?
— Отвали! — я уже начала злиться по-настоящему. Руки так и чесались применить что-нибудь, но разум кричал воздержаться от подобной инициативы.
— Ну ладно, если что — зови, — и он, развернувшись, отправился прочь. Слава Богу! — А попка у тебя ничего! — уже на выходе из кустов он развернулся и с сальной улыбочкой подмигнул.
— РРРР! — в след понеслась небольшая огненная молния. Надеюсь, зад ему подпалила! И что теперь? Снова снимать штаны я не рискнула, а поэтому пришлось пыхтеть и пытаться обмазать себя так. В итоге, из кустов я вылезла красная, потная и злая.
— Ты глянь на нее, — раздался голос одной девицы из обоза, когда я проходила мимо, — и с караванщиками спит и, даже, чудовищем не брезгует. Шлюха! — ого! Я остановилась и внимательно посмотрела на говорившую. Молодая женщина лет тридцати-тридцати пяти, с хорошей женственной фигурой и симпатичной мордашкой, но наглым и стервозным лицом смотрела прямо на меня. То, что она говорила громко и не скрывалась, ясно давало понять, что она либо хочет конфликта, либо пытается поставить меня в неловкое положение. Остальные женщины только переводили взгляд с нее на меня и обратно. И как тут реагировать? Краем глаза я заметила, как некоторые из мужчин тоже начали прислушиваться к перепалке, но кто там был, я не рассмотрела.
— Шелла, — вежливое обращение к невысокородной женщине я запомнила, — я проходила мимо и услышала, что вы упомянули чудовище. Я некромант, — на ладони вспыхнула темная сфера, заставившая женщину вздрогнуть, а меня растянуть губы в усмешке, — моя обязанность на время этого путешествия избавлять вас от всех чудовищ. Может, вы расскажите, что за монстр вам досаждает? И о его шлюхе тоже... так уж чтоб за раз и сразу?— я подкинула сферу на ладони, неотрывно глядя в глаза женщине, чья уверенность несколько поутихла. — Ну, я слушаю, шелла! — молчит. Вот и хорошо! — Ну, раз вы не хотите говорить... — небольшое заклятье срывается с пальцев и окутывает женщину. Ничего страшного, всего лишь защита, но в моей памяти всплывает шутка, подсмотренная в воспоминаниях Итарона. Теперь, в течение всего срока путешествия, каждого мужчину, что докоснется до нее, будет бить молния. Не смертельно, но ... — Это защитит вас от чудовища, шелла! — и, развернувшись, отправилась к Лесситу.
Упс! Оказывается, и Лессит, и Вэн и Расхарт успели прослушать мой монолог.
— Нэя, — начал Лэссит, но я прервала его.
— Все в порядке. Когда трогаемся?
— Как только все соберутся.
— Отлично, — я улыбнулась и направилась к своей лошадке.
— Ты молодец, — меня догнал Вэн, — она уже всех достала.
— В смысле?
— Эта женщина, Нади Измин, вдова, а сейчас живет у своей сестры — жены одного торговца из Карса, а ее семья, тоже торговцы, живет здесь, ну она и сопровождает особо ценные грузы. Там они закупает то, что дешево в Карсе, а здесь продают, и наоборот. Закупки все делает лично, чтобы никто не проболтался о реальной стоимости вещей. А, может, просто сестре надоедает, вот она ее и отправляет подальше... Но путешествует только с нашим обозом вот уже второй или третий год. Ну, и за это время успела положить глаз на дядю. У нас тут практически регулярно скандалы бывают, если ей покажется, что кто-то дядю заинтересовал. Он даже подумывал вообще больше не брать ее в обоз, но...
— Понятно. Что ж, женщина она, конечно, красивая, но больно уж склочная. Не советую ее Лесситу, намучается он с ней...
— Да дядя и сам это понимает, — хмыкнул парень, но тут же помрачнел. — А что она говорила про тебя и Раса?
— Это когда? — я прикинулась дурочкой.
— Нэя!
— Вэн, она говорила про чудовище и шлюху, — я строго посмотрела на парня, — кем из них двоих я должна считать себя, если, по-твоему, она говорила обо мне?
— Прости...
— Кажется, она еще сказала, что и с караванщиками шлюха тоже спит. Не подскажешь, с кем именно? — дожимала я парня.
— Нэя...я...
— Что ты?
— Прости...
— Я это уже слышала, Вэн. Но слова — это просто слова, они значат меньше, чем мысли. Мне не нравятся твои, и твое отношение ко мне тоже.
— Нэя, — еще раз попытался объясниться парень, но я снова прервала.
— Лессит машет отправления. Нам пора. А ты пока подумай.
* * *
Дальше снова началась моя личная пытка — монотонная тряска в седле с саднящим эффектом ягодиц. Мазь облегчила ощущения, но полностью не убрала, а, может, причина в том, что мне помещали ее нормально использовать. На этой мысли я злобно стрельнула глазами в спину Расхарта. Странный он какой-то... Все его бояться, и его это, вроде как, устраивает, держится холодно, а я вот ничего такого не чувствую... Скорее жалость и понимание.
Тряхнув головой, постаралась отбросить ненужные мысли и снова оценить местность. По совету Хаса, я решила до захода осматривать местность не чаще одно раза в два часа, и то, только когда мы едем не по равнине.
Однообразный пейзаж быстро надоел, а от жары уже мутило, но я упорно пыталась заниматься. Три базовых упражнения, которые показал Итарон, можно было отрабатывать и в седле при такой скорости — на резерв, на усиление и на развитие. Вроде бы названия были сходные, но в реальности были направлены на разные аспекты силы.
Например, резервом у Даагонских определялась длительность мерцания личной сферы силы. У меня, как некроманта, она была фиолетовой, а полученная магия огня добавляла красных звездочек и всполохов внутри нее. Смотрелось красиво, и затягивало так, будто смотришь на взрыв сверхновой звезды в космосе. Так вот, именно по длительности мерцания сферы во внешнем мире, а не внутри мага, судили о его резерве, то об объеме, продолжительности и размере силы мага. Проще говоря, о его выносливости. Самое длительное мерцание, что сохранилось в летописях, было восемь дней. Пока у меня удавалось держать его не больше десяти минут. Сам Итарон, по его словам, был в состоянии держать свою сферу до тридцати шести часов. А потому, я каждые полчаса зажигала на руке свою личную сферу и любовалась ее. В итоге, десять минут к концу дня я уже выдерживала спокойно, хотя, это не говорило о росте резерва. Увы, я всего лишь только немного укрепляла уже имеющуюся величину. Чтобы увеличить длительность хотя бы до пятнадцати минут, Итарон сказал, что надо не меньше полугода ежедневных тренировок. Правда, он не сказал их продолжительность и частоту, и я надеялась, что моя частота — достаточная, чтобы сократить этот период хотя бы вдвое.
Второе упражнение 'на усиление' было направлено на развитие физического тела мага. Сила, крепость мышц, отсутствие болезней, быстрая регенерация тоже требовали развития и тренировки. Вот уж чего бы никогда не подумала! Конечно, Итарон сказал, что после определенного уровня — это упражнение уже не требуется. Тело застывает в нужной форме и само поддерживает свое состояние, но до этого момента необходимы тоже ежедневные тренировки. Смысл их заключался в 'прогнании особой волны' сквозь тело. Эта волна, по его словам, уничтожала все болезни и патологи, сметая и разрушая, взбадривала мышцы и иммунитет, давала ускорение регенерации. Процедура была малоприятной. Такое ощущение, что через тебя пускают ток и, одновременно, используют бор-машину. При этом еще и задействовалась личная магия, отчего после 'процедуры' накатывала слабость и тошнота. Часто проводить 'усиление' не рекомендовалось, но для начинающих было необходимо хотя бы десять раз за день сделать это, постепенно доводя число до ста. Итарон обещал, что в какой-то момент я пойму, что мне это уже не нужно, и тога, постепенно можно будет уменьшить процедуру со ста до одной в день, а через месяц прекратить вовсе.
Ну, и последняя — 'на развитие' — заключалась именно в 'развитие' мага. Если 'резерв' — это как стукнуть молотком по хрустальной вазе, то 'развитие' — это вышивка золотом на шелке. Мастерство, ювелирность, тонкость, развитие дремлющих способностей и оттачивание мастерства. Чем выше уровень 'развития' тем сложнее магические операции можно проводить и тем меньше сил они будут забирать.
Получалось, что при большом резерве, я могу, например, целый день поливать огнем на расстоянии пяти метров перед собой, но при маленьком уровне 'развития', я никогда не смогу расплавить слюду или песок и сделать из нее стеклянную вазу. А вот наоборот, можно, правда, дольше.
Вот теперь я и 'вязала' из своей магии 'кружевные салфетки'. Суть упражнения заключалась в том, чтобы увидеть внутри себя магию, подцепить ее, проволочь из это 'пряжи' 'нить' и свить кружевной узор. И чем больше, красивее, утонченнее и узорчатее он будет, тем лучше. Пока у меня получался только квадрат полметра на полметра из четырех 'линий'. Увы, до 'картины' мне было еще далеко, как до горы, куда Макар телят гонял. Но я старалась!
Поэтому день у меня пролетел практически незаметно, но к моменту остановки, меня можно было отжать и в гроб положить. Сил не было никаких!
Пошатываясь, я еле слезла с коняки, и первым делом побрела к видневшемуся берегу небольшой речушки, примерно в метр шириной. Плевать!
Я потная, вонючая, уставшая, с легкой формой морской болезни и натертой попой... Мне можно все! А когда я увидела свое отражение, поняла, что мне не только можно, но и нужно! Синяки под глазами, слипшиеся волосы, блестящее от пота лицо и в противовес ссохшиеся губы... Мдя... такое ощущение, что это не я ехала на лошади, а она на мне!
Припав к ручью, я жадно хлебала воду, попутно умываясь и успокаивая себе тем, что к концу дороги я стану 'ого каким магом!'. Пожалуй, только эта мысль несколько облегчала мое состояние.
Обнюхав себя, я задалась вопросом — менять рубашку сейчас или подождать до утра? С одной стороны спать в потной и вонючей не хотелось, а с другой — за ночь она может стать такой же! Но желание быть чистой победило.
Вздохнув, я поднялась с карачек и медленно побрела в сторону лагеря. Тут уже во всю шли приготовления к ночи. Горели костры, ставились палатки, варился ужин, разнося сумасшедшие запахи по вечернему лесу... и все это на фоне аромата трав, цветов и легкой прохлады с реки. Эх, сюда бы лежачек или гамак, спрей от комаров и бокал махито или пино-колады... мдя... ну или хотя бы кваса!
Не судьба! Осознание того, что мне предстоит спать на земле, ну, если повезет, то, может, то на телеге, под раздражающее жужжание разных тварей, одетой, чтобы проснуться на рассвете от холодной росы... в общем, настроение упало еще ниже. И за что мне это? Только за то, что так не вовремя пошла с Маринкой в то злосчастное кафе? Сразу вспомнился анекдот: 'из дома не выходите — кирпич на голову упадет, в туалет не заходите — засосет...' Вот и у меня в последнее время именно так!
Жалость к себе, однако, не убрала осознания того, что сперва мне придется позаботиться о лошадке. Расседлав и стреножив ее, оставила пастись тут же рядом на полянке, повесив на нее магическую привязку к месту и защиту от насекомых, такую же, как на себе. И только после этого, подхватив свежую рубашку и заветную баночку с мазью отправилась к реке. На этот раз я решила быть осторожнее, и отошла на достаточное расстояние, чтобы больше не быть застигнутой врасплох. Сбросив провонявшую тряпицу на ближайший куст, я быстренько обтерлась прохладной водой, смывая усталость и пот. Как же хорошо! Чистая рубашка приятно ласкала ожившее тело, ниспадая до бедер. Повернувшись лицом к тропике, по которой пришла, я снова начала втирать мазь.
