Затопление Нуменора

— Тогда сегодня же отправляйся на материк. По дороге поймешь, как договариваться с крылатым конем. Но вначале, Раденек — я тебя прошу, не будь опрометчивым, вначале — к нашим, они тебе, по крайней мере, в дорогу собраться помогут, если уж не хочешь никого взять за компанию. Ты ведь можешь и не отыскать своих так сразу, за один день, что ты тогда будешь делать, есть что-то надо, переночевать — хоть завернуться во что, там же не Благословенный Остров, ночами холод, сам помнить должен.

-Хорошо, — так же ровно отозвался Раденек. Чувствовалось: то ли прежняя привязанность к своему спасителю у него приугасла, то ли он очень старается, чтобы она снова не вылезла наружу... скорее всего, более верным было второе. — Когда ты позовёшь своего крылатого коня? И... ты остаёшься здесь. Так?

— Да. Я тут как заложник мира между Нуменором и "темными". Я не хочу крови на материке, понимаешь? Ничьей. И нагнетания ненависти тоже не хочу. А конь... конь прилетит. Я попрошу одного из своих друзей отвезти тебя на материк.

-Когда? — спросил Раденек, стараясь, чтобы тон его прозвучал как можно безразличней. Получилось не очень.

— Скоро. Сейчас... — Горт прикрыл глаза. — Да, еще несколько минут. Я позвал еще там, заранее, в доме у Найтара. Да, еще вот что: я второй раз надевал тебе Кольцо. Если у тебя проявятся некие необычные способности — не удивляйся.

Раденек пожал плечами. Он был на удивление неразговорчив, а когда что-то говорил, то было впечатление, что у него отчего-то сдавливает горло.

-Постараюсь.

Он снова замолчал, посмотрел на небо.

-Надо думать, больше не увидимся.

— Может, и увидимся... — Горт помолчал. — Что — досадно расставаться вот так, сразу?

-Нет. Не досадно. Слово неправильное.

— Не выходит иначе. Знаешь, мне кажется — Кольцо почуяло в тебе что-то близкое, знакомое. Это неожиданно.

-Я в этом не разбираюсь. Извини.

Майа посмотрел наверх.

Крылатый конь появился из-за верхушек деревьев, внезапно, быстро, миг — и вот уже он бежит по траве, вот уже рядом, красивый, гнедой, и темные огромные крылья — словно у птицы, и всадник спрыгивает с седла — молодой парень в простой нуменорской одежде, улыбчивый, с открытым лицом...

— Вот и я! Извини, Горт, что задержался.

— Ничего, — ответил майа и поднялся. — Вот он, Раденек. Ты по дороге познакомь его с конем, чтобы освоился.

Раденек наконец взглянул на Гортхауэра — когда был уверен, что тот смотрит в другую сторону. Встал, отряхнул штаны, подошёл к всаднику... обернулся.

-Прощай, Гортхауэр.

— Не говори — прощай. До встречи.

Майа тоже не смотрел на него — понимал, что Раденеку тяжело встречаться с ним взглядом.

Парень протянул Раденеку руку, помог забраться в седло и вспрыгнул сам. Крылатый конь прянул вверх... они даже особо не скрывались сейчас.

Странный народ. Кольцо вело себя иначе, чем если надеть его на палец смертному; не так должно было быть, слишком явной была гармония между Единым — и смертным фэа; иначе, чем с майа, но в чем суть — Гортхауэр все никак не мог осознать, уловить...

Ладно. Другие переправят детей на материк, тут его помощь не понадобится. А вот повидаться с найтаровскими подопечными стоило бы. Но это, видать — ближе к ночи; сейчас — вновь дворец. К Тариэлю.

На этот раз Гортхауэра пропустили к Тариэлю в апартаменты беспрепятственно — видно, тот отдал соответствующие указания.

— Новости есть, — с порога сказал Горт. — Теперь я знаю об этой компании очень многое. Практически все.

Тариэль дождался, пока за Гортхауэром закроется дверь, и пока тот сядет в кресло рядом с ним.

-Я был уверен в том, что ты это скажешь. У меня тоже есть кое-какие новости... но сначала — твои.

— Найтар готов повиноваться мне. Я взял его память — в ней множество интересного. Ты сумеешь воспринимать чужие воспоминания? В этом случае я смогу передать все тебе.

Тариэль, при всей его выдержке, заметно побледнел.

-Можно попробовать, — сказал он несколько неуверенно. — Но я — жрец Эру. Когда я в прошлый раз проделывал... такой опыт над собой, результат оказался не слишком вдохновляющим.

— Те же сведения можно передать и словами, но это — дольше, к тому же, иной раз мне придется и покопаться в дебрях чужой памяти, чтобы вызнать имена всех этих сектантов. Ты имеешь в виду — попытку войти в связь фэар с представителем "темных" чар?

Тариэль коротко взглянул на Гортхауэра.

-Надо полагать, тебе известно, каким образом окончил свои дни предыдущий главный жрец Моргота?

— Видел в памяти Найтара, но эти воспоминания обрывочны. Как я понял — ты убил его.

-Совершенно верно. Я его ранил, затем при помощи чар заставил открыть свою память. Когда человек при смерти, такие вещи удаются, скажем так, проще. Однако мой расчёт оправдался не полностью, и столкновение с его фэа... с сопротивлением его фэа дорого стоило мне. После чего я его прикончил.

Майа покивал.

— Неудивительно. Даже простое аванирэ — вполне надежная защита от противника равной силы, а этот человек, похоже, владел и приемами защиты, и нападения. Естественно, тебе пришлось несладко. Но оно возникает именно как стена нежелания, как и все неприятные последствия, — майа помолчал. — Что тут можно сказать. Финрод, как тебе известно, вначале едва не отправился в Мандос от подобного поединка. Враждебность. После — ничего с ним не сделалось от связи сознаний.

В глазах Тариэля зажёгся огонёк любопытства.

-Раз уж ты сам заговорил, то позволь вопрос. Был ли у Финрода хоть малейший шанс на победу?

Взгляд Горта стал задумчивым, майа, похоже, вспоминал далекое прошлое.

— Знаешь, Тариэль... Трудно сказать. Странный это был поединок. Поединок совести, веры и силы воли. Так, как вел он... Нет, пожалуй, так — нет. Но в принципе, думаю, такое возможно. Правда, боюсь, тогда поединок воль перешел бы в поединок сил, и тут у него не было бы никаких шансов. А вот если бы вдруг — наш маленький Фарабей...

Майа замолчал.

-Поединок совести и веры, — медленно повторил Тариэль. — Скорее — уверенности в своей правоте, на мой взгляд. Хотя я могу быть неправ.

— Да. Чувство вины, неуверенность в своей правоте. Только вот, понимаешь ли — бывает — враг; Финрод тогда был именно врагом. Тут все понятно. Бывает — противник. Может ведь так оказаться, что я просто не смогу применить _силу_.

-Даже так, — Тариэль внимательно взглянул на него. Задумался. — Впрочем, пожалуй, да... И ещё один вопрос — прежде чем мы приступим к делам о культе. Где ты похоронил Фарабея?

— А надо непременно где-то хоронить? — усмехнулся Горт. — Королю скажу — уничтожил тело, и вся недолга.

-Тебе очень нужны лишние подозрения и слухи? — осведомился Тариэль. — Тогда, конечно, можешь сказать и так.

— Если бы он подлинно умер, я бы с этим вопросом пришел к тебе — где хоронить. Создать видимость нетрудно.

Тариэль вздохнул. Гортхауэр совершенно очевидно не был обучен привычному для Нуменора языку намёков. И что у них там, в Мордоре, за жизнь?..

-Так вот, будь добр, создай эту самую видимость.

— Ладно, — Горт помолчал. — На одном из ваших кладбищ... Не приведи Небо, Раденек это узнает, он и так переживал, что ему недолго осталось. Он в этот раз не переступил порог жизни, но был, что называется, одной ногой — там. Только не помнит всего этого.

-Ты перестарался? — уточнил Тариэль.

— Найтар помог. Изобразил месть лорда за оскорбление. Кинжал в спину.

-Хорошо, — Тариэль дал понять, что этот вопрос закрыт. — Вернёмся к нашим баранам. Точнее, жареным овечкам. Откуда взялся этот культ, и что ты собираешься с ним делать?

— Для начала — прекратить эти ритуальные сожжения. Говорить о том, что делать, можно после знакомства с их адептами, не раньше. Памяти Найтара тут недостаточно. Все эти люди, однако, одурманены не только ложными идеями, но и постоянным употреблением дурманных трав. С ними будет тяжело.

-Такой вопрос... Ты говоришь: ложные идеи. Если можно, по порядку: в чём состоят их идеи, в чём — те, которые ты полагаешь правильными. Так сказать, сравнительный анализ.

— Тебе будет странно это слышать, Тариэль. Думаю, их постулаты о Морготе тебе более привычны. Не было никогда в Твердыне и в нашей вере этого — культа силы, порабощения непокорных. Не был Мелькор — Морготом. Жестокость — была, кто бы спорил; но жестокость вынужденная, видит Небо, мы пытались избегать ее везде, где можно, и если в этом и есть чья заслуга более других, если кто сдерживал и меня, главного, от кого это исходило... то это был Мелькор. Не было и нет у нас культа слепого повиновения силе, дарующей блага и власть взамен покорного служения.

-Ты хочешь сказать, что наши... скажем так, источники перенесли на него вину и за его собственные деяния, и за твои? И что это совсем не та личность, которую мы привыкли представлять?

— Не та личность — именно так. Что же до вины... Не в вине дело. Были и ошибки, были и срывы. Феанор тоже убивал, и нолдор — убивали, как и любые представители вашей стороны. Что ты хочешь — чтобы я показал тебе причины всех наших поступков, начиная от Предначальной эпохи? Это возможно, но это будет долго, и достоверность будет лишь с моей памятью. Я же скажу тебе, Тариэль — мы не хотим вражды и никогда не хотели. Все началось с войны, в которой в наши земли пришли с огнем и мечом, чтобы уничтожить "искаженный народ", даже не знавший, что такое война. И уничтожили. Я устал рассказывать это снова и снова, возвращаться к древним событиям и снова переживать их заново...

-Не надо, — кивнул Тариэль. — Я не ищу причины: я имею дело с последствиями. И одно из них — это появление здесь, среди потомков Трёх Племён, культа Моргота. Сам факт, знаешь ли, мягко говоря, удивителен. И вот здесь мне было бы очень интересно узнать, откуда это возникло на нашей земле, среди людей, которым не свойственно возвеличивать побеждённых врагов. Ты что-то узнал об этом?

— Точно сказать пока не могу. Но здесь два фактора: у вас в Нуменоре и так-то — культ силы. Плюс ваша жажда бессмертия. А слухи о том, что силы Тьмы могут его даровать, всегда бродили по всей земле. Идея вернуть Моргота, дабы он дал бессмертие верным слугам, возникает легко и сама собою. Но вместе с тем мог быть тот, кто все это использовал, оформил и направил. Этот кто-то мог быть искренним в подобной вере, а мог и знать правду и желать скомпрометировать нас, и заодно причинить Мелькору вред... хотя куда уже больше вреда... До этого я пока не добрался, ибо Найтару самому неведомо это.

-Причинить вред? — Тариэль удивлённо поднял брови. — Ты хочешь сказать, что этими действиями они всё же могли как-то добраться до него... за Грань Мира?

— Эти костры... Связь душ, понимаешь? Он — и они. Вот радость — в том состоянии вдобавок ощутить, что в Арде некие обманутые идиоты верят в Моргота и ради пришествия чудовища горят на кострах!

Взгляд Тариэля стала предельно серьёзным.

-Связь душ. У них. У простых нуменорцев. И ты знаешь, что он чувствует. Я делаю вывод, что у тебя тоже есть эта... связь. Ты можешь общаться с ним. Я прав?

— Эта связь возникает при обряде, — Горт покачал головой, — в том-то все и дело. У меня с ним... Нет. У меня с ним нет связи, но если я был бы там, во время обряда, если бы я был связан с сознанием умирающих на костре... да, он услышал бы и меня тоже. Но не такой же ценой!

Тариэль несколько мгновений размышлял. По его лицу невозможно было догадаться, о чём именно, но было очевидно, что всё, что он видит и слышит от Гортхауэра, не укладывается в привычные ему представления о "тёмных" вообще и о Властелине Мордора в частности. Впрочем, он оставил свои соображения при себе.

-Гортхауэр. А ты уверен в том, что эти жертвоприношения действительно прекратятся?

— Это можно проконтролировать.

-Нет. Точнее — можно, если следить за уже известными тебе людьми. Найтар что-то пообещал тебе? Собрать своих, или там передать тебе власть, или что-то в этом духе?

Горт усмехнулся.

— Соберем. И передадим. Куда он денется.

Тариэль открыл было рот, чтобы перечислить варианты, куда можно было бы деться Найтару, но в дверь деликатно постучали. Перед жрецом Эру и начальником тайной службы предстал неприметный человек в обычной для богатых нуменорцев одежде.

-Что ещё? — спросил Тариэль.

-Покушение на леди Тирсану. Вместо неё была отравлена её мать.

-Чья работа?

-Всё в воле Эру.

Тариэль помрачнел.

-Это всё?

-Пока да.

— Жива? — коротко спросил Горт.

Тариэль кивком головы позволил своему человеку отвечать.

-Нет или почти нет. Время действия этого яда — полчаса.

— Противоядие?

-Не существует.

— Я к ним, — Горт поднялся, в один шаг оказался у дверей, кинул взгляд на Тариэля. — Ребенка, видать, убить хотели... Тариэль, я своим ходом — быстрее, сочтешь нужным — догоняй.

И — не успели оба человека опомниться — перед глазами только мотнулась от порыва ветра раскрывшаяся дверь; обоим показалось, что долю секунды они видели взметнувшийся черный вихрь...

Майа в кабинете не было. Как и в коридоре.

Тариэль переглянулся со своим подчинённым и жестом приказал ему покинуть кабинет.

...Времени на явление "пешим ходом" не было; полет был стремительным, дворец семьи Тирсаны возник перед ним почти сразу — для _такого_ движения здешние расстояния вовсе не были далекими... Промелькнули сады вокруг, дорога, ведущая в дом, беломраморные лестницы, лица слуг... никто из них не увидел майа — слишком быстро, на грани восприятия; залы в глубине особняка, комнаты, суета....

— Тирсана! — только здесь майа принял человеческий облик. Для всех это выглядело так, словно он появился вдруг из взметнувшегося на долю секунды черного вихря.

Вокруг — в суете коридоров и комнат — тут же всплеснулась паника, слуги бестолково заметались, не зная, что предпринять, куда бежать... Наконец кто-то всё же нашёл Тирсану, сказал ей, — просто выкрикнул в замешательстве имя того, кто только что возник во дворце, и она, невольно вздрогнув, метнулась в коридор. Искать.

Горт во мгновение ока оказался рядом с нею.

— Где твоя мать? Что с ней?

Тирсана с ужасом смотрела на него снизу вверх.

-Откуда ты знаешь?.. Перстень, принесли украшения для меня, выбирать, на свадьбу, она взяла раньше меня, там было что-то острое...

— Веди к ней, быстрее, потом объяснишь. Перстень этот сохранили?

-Да, кажется, да...

Тирсана попыталась взять себя в руки, повела его через коридоры — при виде них обоих слуги шарахались в стороны, давая дорогу. Дом напоминал растревоженный муравейник.

Лорд Сенна обнаружился возле той комнаты, в которой возле кровати его жены стояли двое целителей. Судя по его лицу, всё было кончено...

Горт отстранил его, бесцеремонно, резко. Остановился у кровати, на которой лежала мертвенно бледная женщина — дыхание ее уже почти не было слышно.

— Отойдите все. Я помогу ей. Где отравленный перстень?

-Саурон?! — один из целителей не удержался от испуганного вздоха. Другой молча показал на столик, где стояла запертая шкатулка, подал ключ.