Затопление Нуменора

-У них нет приказа остановиться, — голос Тариэля был негромким. — Они — не прекратят. Это всё, что я могу сказать. Возвращайся к себе.

Горт медленно перевел взгляд на Тариэля. В ушах стоял беззвучный крик чужой боли.

Прикрыл глаза... Поймут жрецы или нет — его уже не волновало. Там, в нижних ярусах дворца, в окружении жрецов Эру, Аргор потерял сознание — вернее, впал в подобие забытья. Прости, Аргор, но я не обещал обрекать тебя на ЭТО, кем бы ты ни был когда-то...

Тариэль коротко оглянулся на дворец. Вздохнул, взял Гортхауэра за локоть.

-Пойдём. Я провожу тебя.

Тот вздрогнул — и, кажется, только сейчас пришел в себя. Проговорил — голос показался хриплым:

— Да... Пойдем.

Тариэль сначала завёл его в одну из боковых дверей дворца, по его приказу слуга принёс прозрачную бутыль, в которой переливалась какая-то бурая жидкость. Налил в кубок, чуть не силой вложил в руки Гортхауэра.

-Пей. Не спорь.

Тот выпил — машинально, ничего не ощутив. Поставил кубок на стол.

— Спасибо.

Голос был по-прежнему — мертвым.

Тариэль молча дождался, пока слуга доложит о поданном экипаже. Вывел Гортхауэра наружу, усадил, сам сел рядом — и закрыл окна. Незачем народу видеть, кого здесь везут...

Когда карета тронулась, проговорил, глядя в сторону.

-Король повелел тебе быть вечером на балу вместе с супругой.

— Будем, — ответил Гортхауэр. Взгляд его уходил куда-то в пространство — похоже, он был там, рядом с Аргором. — Хотя Тирсане сейчас и не до балов.

...Вечером того же дня — буквально через несколько часов — им было положено явиться туда же, во дворец. Пройти через ту же площадь, где подъезжали сейчас один за другим экипажи, и, казалось, только камни помнили о том, как здесь казнили человека... человека ли? Отступник, предавший Нуменор, отрекшийся от самого бытия человеком и получивший по заслугам... В мыслях людей, шедших сейчас на праздник, было и это.

Тирсане было всё равно. С гибели Найтара прошла неделя, и мир исчез — нет, он продолжал существовать, но без неё, жизнь шла мимо, и осталось только слабое удивление, как после случившегося вообще может по-прежнему светить солнце, как могут смеяться люди, словно ничего не произошло, как они могут ходить, есть, танцевать... Когда ей сказали, что надо ехать на бал, она не сразу поняла, о чём идёт речь. Бал? что это такое?..

Не до балов. Могла бы сказаться и больной, но это вызвало бы лишние разговоры, пересуды, недовольство короля... Гортхауэр поддерживал Тирсану под руку — и понимал, что ее слабость, всего скорее, спишут на него самого. Кто его знает, Врага — может, он из жены кровь по ночам пьет, не зря же говоря — вампир...

Улыбалась она — механически, по привычке. Горт знал — пройдет время, боль притупится, рана начнет подживать... Людям легче. У людей не столь совершенная память...

С ними здоровались — не скрывая торжествующих улыбок. Враг, нелюдь, Властелин Мордора — и отдал, как миленький, на расправу своего главного слугу, которого некогда с таким рвением "обращал" ко Тьме...

Поведение Гортхауэра было главной загадкой, мучивших умы тех придворных, которые были способны рассуждать о происходящем здесь и на материке. Что это — подлинная покорность или хитроумный план? Что кроется за этим подчинением? Когда Хэлкар и майа стояли рядом — в глазах нуменорца не было ненависти к хозяину, предававшему его в руки врагов; или — знаменитая покорность Кольценосцев своему создателю?..

Ответов на эти вопросы не знали и жрецы. А майа, как ни в чем не бывало, улыбался окружающим, вежливо кланялся, отвечал подобающими фразами... Торжество, злорадство — все это стекало, как говорится — словно с гуся вода; можно ли его пронять хоть чем-нибудь, это странное существо?..

Первый ученик Отца Лжи...

Вдали, среди толпы придворных, мелькнул Эйранель, и Тирсана впервые обнаружила, что она живая: сердце сжалось, стало почти нечем дышать... Отец Найтара. Ей стало невыносимо страшно: а что, если это он приказал убить сына, что, если Найтар стал ему опасен? И — что тогда?

Они говорили об этом. Говорили еще на второй день, когда Тирсана очнулась хотя бы для того, чтобы воспринимать окружающее; майа был почти уверен, что за этим стоят жрецы, не Эйранель; впрочем, может, в его сознании просто не укладывалось, чтобы отец смог погубить и сына, и его мать... День после случившегося Горт пропадал в трущобах — выяснял у выживших, кем была погибшая женщина. Разумеется, неузнанным, не открыв никому, кто он такой.

Узнать ему удалось порядочно. Погибшая женщина была вдовой, её муж погиб на материке, и за долги забрали её имущество, — пришлось ютиться в бедных кварталах... У неё было двое детей, о сыне давно уже не было вестей, незадолго до пожара вроде бы его видели неподалёку, но так... Дочь же всё время жила с матерью: замуж, сообразно её происхождению, не брали без приданого. О том, что у неё был ещё и сын Найтар, никто не подозревал.

Равно как и о том, что этот ее сын был одним из нуменорских лордов. Пожар затронул множество домишек, спасшиеся могли благодарить валар, а могли проклинать судьбу — выжить-то выжили, но лишились последних скудных крох, что имели. Тирсана почти не удивилась — не до того ей было — когда майа обмолвился, что устроит, чтобы на месте сгоревших лачуг выстроили новые дома... не ахти какие, конечно, но вполне сносные. О том, кому они обязаны этой помощью, обитатели трущоб так и не поняли.

Эйранель скользнул взглядом по вошедшим. Уже играла музыка, уже начинались танцы, и тех, кто не принимал в них участие, приглашали в соседние залы. Светская жизнь Нуменора...

Эйранель незаметно оказался поблизости от Гортхауэра и Тирсаны. Та тихо сжала руку тёмного майа: ей было не по себе.

"Это не он, — в очередной раз проговорил Гортхауэр. — Поверь, Тирсана, это не он... "

Горт поймал взгляд нуменорца. Знает ли тот о гибели сына? Несомненно, должен. Только вот огорчен ли...

К Тирсане подошли две дамы, — та сделала над собой усилие, улыбнулась, они защебетали, прося у Гортхауэра разрешения "похитить вашу милую супругу". Эйранель наблюдал.

Пара любезных фраз — и придворные красавицы увлекли Тирсану в сторону. Гортхауэр знал — обе были ей подругами... Кажется — когда-то давно.

"Не могу тут быть... — донёсся до Гортхауэра отголосок её мысли. — Душно..."

Эйранель дождался, пока Тирсана окадется далеко, приблизился.

-Доброго вечера.

"Терпи, — откликнулся тот. — Думаешь, мне все это по нраву?.. Постарайся расслабиться... в конце концов, твои подруги тебе ничего плохого не желают. Душно, знаю..."

— Доброго вечера, лорд Эйранель, — Горт вежливо наклонил голову.

-Вы показали себя верным вассалом Его Величества, — в голосе Эйранеля промелькнула тень подозрительности, но он заставил её исчезнуть. — Полагаю, следующим шагом будет выбор наместника в ваших землях и ввод туда войск.

— Его Величество намеревается оставить наместником в землях Мордора меня, — заметил Гортхауэр. — Насколько известно, он не собирался изменять это решение.

-Совершенно верно, — кивнул Эйранель. — Однако вы — здесь. Вам необходимо будет выбрать того, кто будет от вашего имени реально править в Мордоре. Кого-то из Нуменора.

— У вас есть подходящие кандидатуры на примете? — улыбнулся Горт.

-Полагаю, Его Величество в ближайшее время даст вам список на выбор, раз он так благосклонен к вам, — Эйранель улыбнулся в ответ.

— Ну что ж, посмотрим, — сдержанно ответил Горт. — Однако не думаю, что найдется много желающих заниматься подобным делом. Нуменорцы обычно боятся наших земель — пронизанных магией Тьмы, как вы это называете...

-Похоже, слухи о силе этой магии оказались сильно преувеличенными, — Эйранель не удержался от усмешки. — Впрочем, тут и без магии хватает дел. Жаркое лето... недавний пожар может быть не единственным.

— А то, что в этом пожаре погиб ваш сын... вас не беспокоит?..

Взгляд Эйранеля в момент стал стальным.

-У меня нет детей. К сожалению, моя супруга скончалась, не подарив мне наследников.

— Потому что он был — жрецом Моргота, подлежащим казни? — с едва заметной усмешкой спросил Горт. — И та женщина, его мать, конечно же, тоже не имеет к вам отношения... Ладно, простите, что лезу не в свое дело.

-Именно, — холодно отозвался Эйранель. — Впрочем, о том, что этот молодой человек подался в ваши жрецы, стало известно недавно.

— Все знали, что он был вашим внебрачным сыном. Мне не слишком жаль его. Жаль других — тех, кто погиб из-за того, что Найтара решили убить именно таким способом.

-Вы жалеете чернь, которая вас презирает? — Эйранель удивлённо поднял брови. — Которая, дай ей волю, забила бы вас с той же радостью, с которой наблюдала сегодня за казнью вашего сподвижника?

Майа поморщился.

— Люди как люди. Я был там, говорил с ними, разумеется, неузнанным. Их с детства учили ненавидеть нас и бояться, как воплощение зла — ничего удивительного в их реакции нет.

-Они годны лишь на то, чтобы искать господина, чтобы по воле его совершать великие дела, на которые сами они, в силу убогости своей, не способны, — Эйранель был величественен и напыщен. — Впрочем, судя по вашему слуге, вы также знаете толк в том, как вышколить подчинённых.

— Благодарю за комплимент, — Горт улыбнулся. — У меня с подчиненными... скажем так, своя система отношений.

-Я вижу. Вполне возможно, у кого-то другого вассал бы и взбунтовался, отдай его вот так на расправу новому господину. У тех же феанорингов были случаи неподчинения, да...

— Были, — кивнул Горт. — К их чести сказать. Когда те отдали приказ убивать своих же, эльфов, беженцев, среди которых остались одни лишь женщины и дети.

-Женщины и дети врага — это враги, — пожал плечами Эйранель. — Неужели вы будете утверждать, что вам не встречались дети убитых вами, тех же жителей Дортониона, которых вы без всякой скидки на возраст отправляли за Грань?

— То — врага, — наставительно заметил майа, — а то — сородичей. Вы пошли бы убивать нуменорских беженцев, спасшихся, скажем, от моих войск?

-Я полагаю, что у феанорингов были веские причины счесть их врагами. Если этот город не пожелал отдать им их собственность, то тем самым встал в ряд с ворами и убийцами — с вами.

— Причины найти можно всегда. Было бы желание... — оскорбление майа пропустил мимо ушей.

-О да, в особенности, если ты в своём праве.

Эйранель досадливо обернулся на подошедшего слугу в цветах королевы. Тот низким поклоном извинился за то, что прерывает разговор.

-Её Величество желает видеть вас, господин Гортхауэр.

— Прошу прощения, лорд Эйранель, — майа поклонился ему и повернулся к слуге. — Проводи.

Слуга повёл его среди толпы, заполнившей дворцовые залы. Сейчас здесь было ярко, торжественно, красиво, в воздухе звенела музыка, гул голосов... плелись интриги, заводились и распадались романы, возникали и обрывались объяснения, завязывались знакомства... Впрочем, последнее случалось нечасто: здесь редко рождались дети, редко появлялись новые лица.

Королева ждала в небольшом зале, недалеко от бальных: ей полагалось тоже присутствовать на подобных светских развлечениях, хотя эта обязанность и тяготила её.

Войдя, Гортхауэр склонился в поклоне, прижав руку к сердцу — согласно этикету.

— Вы звали меня, Ваше Величество, и я перед вами.

Королева подождала, пока слуга скроется за дверью.

-Этот человек, Хэлкар, останется теперь на острове? — без предисловий спросила она. Вид у неё был напряжённый.

— Таково желание Его Величества короля, — ответил Горт.

Королеве явно не понравился этот ответ.

-Нет, я не о том. Чего _вы_ хотите в этом отношении?

— Не стоит вызывать меня на откровенность, ваше величество. Мое подлинное мнение здесь никого не волнует, и кому, как не вам, знать это. Я выполняю то, чего от меня требуют.

Королева посмотрела в сторону.

-Не надо говорить мне известные вещи, прошу. И я прошу вас ответить мне на тот вопрос, который я задала вам. Я не отношусь к этим "всем".

— Да, он останется здесь.

Тар-Мириэль на мгновение прикрыла глаза.

-Я поняла. Теперь — следующий вопрос. Первым из тех, кого вы взяли под свою... скажем так, опеку и кого потеряли, был Фарабей. Теперь, вторым, — Найтар. После всего этого — вы продолжаете настаивать на том, чтобы Тирсана оставалась в Нуменоре?

— Тот, кого вы именуете именем Фарабей, жив. Найтар... его убили. Полагаю, жрецы, возможно, в согласии с Эйранелем, хотя мне и не хочется думать о такой версии. Тирсану я отправлю к нам так скоро, как это будет возможно, чтобы не вызвать неприятностей здесь, при дворе.

Королева наклонила голову.

-Последний вопрос. Говорил ли с вами король о тайне бессмертия?

— Говорил, разумеется. Это его весьма интересует.

Тар-Мириэль молчала. Похоже, ей было тяжело решиться продолжить эту тему.

-Собираетесь ли вы выполнить его желание?

— Вы хотите прямого ответа? Он получит бессмертие от меня или не получит его вовсе.

-Скажите... — она нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла. — Скажите, существуют ли в мире причины, по которым вы бы отказались дать королю бессмертие, как бы он ни просил?

— Королева, это в моей воле и желании, независимо от его просьб или приказов.

На лице королевы — впервые за весь разговор — появилось облегчение.

-После казни Хэлкара я решила, что вы собираетесь подчиняться королю, — помолчав, призналась она. — Отсюда и эти вопросы.

— Разве для вас Хэлкар не такой же предатель, как для прочих?

-Предатель, конечно, — Тар-Мириэль удивлённо посмотрела на него. — Но я говорю о том, что вы исполнили приказ короля — в отношении вашего человека.

— Его невозможно убить, если вас интересует — это.

-Насколько мне известно, в планы жрецов не входит убивать его... Простите, но я не сожалею о его участи, у меня этот человек не вызывает ни сочувствия, ни симпатии. Я, если вас интересует, более всего не хочу, чтобы Ар-Фаразон стал бессмертным властителем Нуменора.

— Делать из него назгула я не собираюсь, — майа усмехнулся. — Бессмертных же тоже можно убить. Однако вы не слишком-то лояльны по отношению к супругу, а ведь принято считать, что именно он является выразителем воли и надежд Нуменора.

Королева откинулась на спинку кресла.

-Вы достаточно уже живёте в Нуменоре, и у вас достаточно хорошая разведка для того, чтобы знать историю моего замужества.

— Знаю, — кивнул Гортхауэр. — Однако вы никогда не выступали против супруга и его действий — ни явно, ни тайно.

-Что не меняет моего отношения.

— Ваше Величество... Хорошо. Давайте начистоту. Какой реальной властью вы обладаете? Подчеркиваю — реальной, а не властью управлять сонмами слуг на ваших прекрасных балах.

Королева едва заметно усмехнулась.

-А что об этом говорит ваша разведка? Мне не хотелось бы повторяться.

— Наша разведка, Ваше Величество, считает, что ваши попытки влиять на события, увы, не слишком успешны.

-Эти сведения верны.