— Джон, а на твоих сумках тоже заклинания? — спросила Гермиона, наблюдая, как я размещаю свою поклажу на багажной полке.
— Разумеется, — я потянулась за ее чемоданом.
— А они теперь навсегда останутся такими легкими?
— Нет, конечно. Я же не Мерлин все-таки. Скоро вес войдет в норму, но теперь уже не страшно. В Хогвартс вещи и без нас доставят.
— Понятно... — Гермиона замолчала, однако надолго ее не хватило. — А почему тебя никто не провожал на поезд?
— Ну, — я пожала плечами, — ты, как мне показалось, тоже была одна, так что это, наверное, не так уж и странно, да?
— Да, но... — девочка смущенно покраснела, — мои родители, они м... в общем обычные люди. Нам сказали, что у обычных людей могут возникнуть проблемы с проходом на платформу, и мы решили не рисковать. Мне-то все равно в школу ехать, а вот что мама с папой стали бы делать, если бы выйти не смогли? И даже помощи попросить не у кого будет.
Я кивнула. Понятно, значит, насчет магглов и отношения к ним девочку уже просветили. Это кто ж таким добрым оказался, интересно знать?
— Гермиона, а кто из преподавателей Хогвартса к тебе приходил?
— Профессор Макгонагалл. Она декан факультета Гриффиндор и...
— Я знаю. И это она рассказала тебе, как маги относятся к обычным людям?
— Да, но, — Гермиона беспомощно развела руками, — если это, действительно, так, то какой смысл скрывать? Все равно же станет известно. — Она шмыгнула носом и с вызовом добавила:
— Поэтому я выучила наизусть все купленные учебники. Думаю, этого хватит, чтобы учиться лучше магов.
Эх, деточка, если бы все было так просто в этой жизни... Я промолчала. Какой смысл разочаровывать девочку сейчас, говоря, что никому из ровесников ничего она своими знаниями не докажет?
— Джон, а ты сам из магов? — спросила Гермиона. — Думаю да, потому что не похоже, чтобы ты о магии узнал только этим летом. Поэтому мне и показалось странным, что тебя никто не провожал.
— Боюсь, моим родителям было бы проблемно прийти на вокзал, даже если бы они этого захотели, — ответила я. — Они умерли. Уже давно.
— Ой, извини, — быстро сказала девочка.
— Если честно, не вижу, за что здесь следует извиняться. Все люди смертны, а от расспросов еще ни с кем никогда ничего плохого не приключалось. Ты спросила — я ответил, и что в этом такого страшного? И да, я из магов.
Я положила на столик бестиарий магических существ Западной Европы и, скинув ботинки, забралась с ногами на сидение напротив Гермионы, устраиваясь поудобнее. Не думаю, что нам хватит тем для разговора на всю дорогу, так что еще остаются шансы спокойно заняться чтением, тем более что моя спутница это таинство должна уважать. И, судя по реакции, она его, действительно, уважала. При виде книги девочка инстинктивно подалась вперед, пытаясь прочитать название. Сжалившись, я развернула томик к ней.
— Ух-ты! — во взгляде Гермионы зажегся огонек. — А мне не разрешили купить ничего, кроме литературы из списка и нескольких общих книг по устройству магического мира. Профессор Макгонагалл сказала, что первокурсникам еще рано так углубляться в изучение предметов, и что в Хогвартсе имеется обширная библиотека, в которой можно будет найти все, что нам понадобится. Еще, правда, предлагали сказки, но сказки это совсем уж для малышей. А можно полистать?
— Да, конечно.
Ничего не поделаешь, пришлось еще раз лезть в сумку, искать что-нибудь для себя. И в процессе поисков я, видимо, как-то особо неудачно мотнула головой, откидывая лезущую в глаза челку, потому что отсутствующий взгляд Гермионы вдруг сконцентрировался у меня на лбу чуть повыше бровей и обрел почти буддистскую просветленность. Воспроизвести простенькую цепь умозаключений не составляло особого труда. Своеобразной формы шрам, который не хотят показывать. Имя 'Гарри', которое не хотят называть. Отсутствие родителей. Чтобы сделать неправильный вывод из таких предпосылок, следовало обладать интеллектом Рона Уизли, а Гермиона все-таки была поумнее, что и не замедлила доказать, как бы невзначай осведомившись:
— Джон, а твоя настоящая фамилия случайно не Поттер?
Я улыбнулась, приглаживая челку, пока в купе не занесло кого-нибудь еще.
— Ну, вот меня и раскусили. Ты молодец. Теперь, надеюсь, моя попытка сохранить инкогнито становится понятной?
— Не очень, — нахмурившись, призналась девочка. — Разве плохо, если кто-то будет знать, что ты тот самый мальчик, который смог победить величайшего темного мага? По-моему, известность это здорово.
— Не очень, — ответила я. — И особенно — не тогда, когда даже не знаешь, как и чем ее заработал.
— Как не знаешь? — удивилась Гермиона. — Но ведь о тебе так много пишут в книгах. Честное слово, я бы на твоем месте прочитала все-все, что смогла бы найти. Вот, например, в 'Развитии и упадке Темных искусств'...
— Книги я читал, — сообщила я. — И газеты десятилетней давности тоже. И всюду одна и та же ерунда. Ни один автор так и не смог внятно объяснить, что именно произошло в доме Поттеров в ночь, когда туда пришел Темный Лорд, поскольку единственный выживший очевидец оказался слишком мал, чтобы хоть что-то рассказать. Слабоватые основания для того, чтобы гордиться своей известностью, правда?
Девочка неуверенно кивнула.
— Вот поэтому я и предпочел бы временно забыть о Поттере, — подытожила я, снова уютно устраиваясь на сидении с трактатом по гербологии. — Во всяком случае, до прибытия в Хогвартс. Договорились? В этом поезде и без меня найдется, кому о нем помнить.
Мне дали спокойно почитать целых пятнадцать минут, а потом Гермиона спросила:
— Джон, а ты сильно по ним скучаешь?
— По ком? — не сразу поняла я, поскольку все мои мысли сейчас крутились вокруг описываемой в главе технологии выпаривания сока арники.
— По своим родителям, — не поднимая глаз, пояснила Гермиона.
— Нет, — почти не раздумывая, ответила я. — Трудно скучать по тем, кого не знаешь. Думаю, они были хорошими людьми, но скучать по ним я не могу.
Сам-то Гарри, кажется, был другого мнения на этот счет, но где сейчас Гарри?
— А я бы, наверное, все равно скучала, — тихо сказала девочка.
Я издала невнятный звук, который можно было трактовать в прямо противоположных смыслах в зависимости от желания собеседника. Меньше всего мне сейчас хотелось разводить философские дискуссии по вопросам жизни и смерти. Впрочем, Гермиона тоже не горела желанием развивать тему.
Перрон за окном купе постепенно оживал. Даже сквозь стекло был слышен гомон множества голосов, и я как раз успела порадоваться тому, как вовремя мы заняли места, когда судьба решила еще разок надо мной подшутить. В купе, по-моему, даже не с вопросительным, а с утвердительным воплем 'Здесь свободно' ввалился Рон Уизли.
— Не совсем, вообще-то, — уточнила я, запоздало жалея, что не навесила на дверь запирающих чар. И какая нелегкая понесла это чудо природы в хвост поезда?
— Да ладно, вон же место есть, — отмахнулся Рон, без зазрения совести плюхнулся рядом с Гермионой и уставился на меня. Ай-яй-яй, неужели опознал?
— А я тебя уже видел, — наконец, безапелляционно заявил рыжик. — В маггловской части вокзала.
— Правда что ли? — я удивленно приподняла бровь. — Ах да, теперь я, кажется, тоже тебя припоминаю.
— Меня Роном звать, — не распознав подначки, представился мальчик. — А ты кто будешь? Ты первый раз в Хогвартс едешь?
Нет, блин, в сто двадцать пятый, наверное.
— Мое имя Джон Доу. А это Гермиона Грейнджер. И да, ты угадал, мы первокурсники.
— Доу? — переспросил Рон, наморщив нос, и фыркнул. — Смешное имя.
— Какое есть, — пожала плечами я. — Мне, например, вполне нравится.
Рон еще раз фыркнул, махнул рукой, видимо, решив, что с таких, как я, ничего, кроме анализов не возьмешь, и поерзал по сидению. Судя по виду, ему сейчас жутко хотелось похвастаться перед нами знанием какого-то жутко важного секрета. Вот нельзя, а так хочется. Нельзя. Но хочется.
— Кстати, вы слышали? — Хотение все-таки победило. — Говорят, что с нами в этом году будет учиться Гарри Поттер!
— Неужели? — вяло пробормотала я, перехватив вопросительный взгляд Гермионы и едва заметно покачав головой.
Должно быть, рыжик не услышал в моем голосе ожидаемого энтузиазма, потому что тут же недоверчиво спросил:
— Ты что, не знаешь, кто такой Гарри Поттер?
— Ну, судя по имени, это скорее мальчик, чем девочка, и, кажется, лично мне при посадке в поезд он не представлялся. А что, в этом году знание именно Гарри Поттера является обязательным условием для поступления в Хогвартс? Другие Поттеры в качестве замены не подойдут?
Гермиона кашлянула, с трудом сдерживая улыбку. Рон надулся.
— Нет, по-моему, ты все-таки магглорожденный, — сказал он, буравя меня подозрительным взглядом. — Только они могут не знать, кто такой Поттер.
— Я знаю, кто такой Гарри Поттер! — возмущенно выпалила Гермиона, видимо приняв выпад на свой счет. — Я читала 'Современную историю магии', 'Развитие и упадок Темных искусств' и 'Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке'. Там все подробно рассказывается. Ну, настолько подробно, насколько можно было реконструировать без свидетельств очевидцев, конечно.
Рон уставился на девочку, как баран на новые ворота. Видимо, слово 'читать' раньше не входило в его лексикон.
— Вот видишь, — развела я руками. — Происхождение не показатель. И персонально для тебя открою секрет — мои родители были магами, но я рано осиротел, а последнее время и вовсе жил в лесу. Так что со звездами магического мира как-то особо общаться не доводилось.
Теперь взгляд барана переключился на меня. Было буквально слышно, как в голове рыжика со скрипом ворочаются мысли.
— Идиотская шутка, — сказал он, наконец.
— Прости, но я не клоун, так что шучу, как умею, — отозвалась я.
Глава 9. Дорога к Хогвартсу
Некоторое время в нашем купе царила тишина. Гермиона усердно изображала увлеченность текстами бестиария. Хотя, может, и не изображала. Все-таки книга, действительно, была интересной и познавательной, даже для ребенка одиннадцати лет. Я тоже сосредоточилась на чтении, размышляя, под каким бы предлогом спровадить прочь непрошенного попутчика. Выгонять силой было и невежливо, и подозрительно, а благовидных предлогов что-то не придумывалось. Однако Рон, как и подобает истинному джентльмену, решил проблему за меня.
— Мы с Поттером точно станем друзьями, — сказал он, когда поезд уже тронулся и начал набирать скорость.
— Неужели? — пробормотала я, поднимая глаза от книги. Ой и не понравилась мне уверенность, звучавшая в голосе мальчика. — А мнения самого Поттера по этому поводу ты спросить не забыл?
— А чего спрашивать? — удивился Рон. — Все и так схвачено. С кем ему еще дружить-то?
Да, действительно. Весомее аргументы бывают только у Хагрида.
— А вдруг кого-то отыщет? Вот прямо сейчас, пока ты здесь сидишь. Сходил бы лучше, нашел и поинтересовался, раз, как ты говоришь, он должен быть в поезде.
Рон насупился.
— Вообще-то он должен был ехать в этом купе. Только, наверное, не захотел делить его с заучками, — выразительный взгляд, брошенный на книгу, свидетельствовал о том, что так думает именно сам мальчик.
— Правда? — мне даже не потребовалось изображать удивление. — Очень может быть. Но, во всяком случае, сейчас здесь нет никого, кроме нас с Гермионой. Так что своего будущего друга тебе придется поискать где-нибудь еще. И лучше будет, если ты займешься этим прямо сейчас. Знаешь ли, неудобно одновременно читать и разговаривать.
Рон зафырчал, покраснел и, задрав нос, выскочил из купе.
— И носит же земля столь выдающихся личностей, — вздохнула я. Краткий разговор с Уизли дал не так уж мало тем для размышления, причем не только мне.
— Джон, — неуверенно сказала Гермиона, — а мне казалось, что мы выбрали купе совершенно случайно.
— Да, у меня тоже сложилось такое впечатление.
— Но тогда как кто-то мог знать, что ты поедешь именно в нем?
— Понятия не имею.
Подозрение у меня, конечно, было, но не говорить же девочке, что, как вариант, возможно, весь поезд накрыт чарами слежения. Должны же в Хогвартсе знать, чем занимаются их малолетние подопечные по дороге к месту учебы, вырвавшись из-под присмотра родителей. Что ж, с запирающими заклинаниями, кажется, придется подождать — ни к чему светиться избыточными знаниями. И стоит, пожалуй, сказать спасибо неизвестному наблюдателю за то, что запамятовал поставить Рона в известность по поводу внешности Гарри Поттера.
Одиночество и покой наши, правда, продлились недолго. Поезд только-только успел покинуть пределы Лондона, когда дверь в купе снова распахнулась. Я тяжело вздохнула, смиряясь с неизбежностью, и демонстративно уткнулась носом в книгу, показывая, насколько далеко от реальности нахожусь, когда до меня донесся совсем не Роновский голос.
— Джон, привет! Ну ты и спрятался. Я уже решил, что ты вообще передумал ехать в школу.
Я подняла голову. В дверях маячила платиновая шевелюра. Будущий лорд Малфой, уже облаченный в школьную мантию, пожаловал в гордом одиночестве, без всяких телохранителей вроде Крэбба или Гойла.
— А, Драко, здравствуй! Заходи, чего на пороге стоять, — я поднялась на ноги и вполне искренне улыбнулась, пожимая Малфою руку. — Ну что, где контрабандная метла? В рукаве?
— Нет, — с сожалением ответил мальчик. — Пришлось дома оставить. Сев... то есть, профессор Снейп сказал, что если увидит ее у меня в школе, я стану первым в истории слизеринцем, с которого он снимет баллы. А обещания он всегда выполняет, так что лучше не рисковать. Джон, а эта юная леди с тобой? Может, ты нас представишь?
— Да, разумеется. Гермиона, это Драко Малфой. Драко, это Гермиона Грейнджер.
— Привет, — сказала девочка и смущенно зарделась, когда Драко галантно поцеловал ей руку. Тоже мне аристократ. Старательно пряча улыбку, я снова уселась за столик. Драко, предварительно уточнив, не будем ли мы возражать, устроился рядом. Что-то подозрительно светские манеры у него вдруг прорезались. Вроде еще рановато пытаться производить впечатление на девушек подобным образом. Обычно в столь нежном возрасте за косы дергают и лягушек в портфели подкладывают, и вряд ли Британия в этом плане сильно отличается от России.
— Кстати, к вам сюда еще не заходило рыжее семейство Уизли? — спросил Драко. — Они с самого момента отправки по всему поезду разыскивают Гарри Поттера.
— Один заглядывал, — невозмутимо отозвалась я. — Кажется, самый младший по мужской линии. И даже посидел некоторое время, с чего-то решив, что Поттер должен ехать именно в этом купе. Потом, так и не дождавшись, пошел дальше. Странный человек.
— А они там все со сдвигом, — ухмыльнулся Драко. — Начиная с самого мистера Уизли. Он полагает себя большим специалистом по маггловским приборам, а на деле ни бельмеса в них не смыслит. Отец как-то пересказывал его теорию о том, каким образом у магглов по телефонным проводам голоса передаются, так профессор Снейп просто в восторг пришел. Сказал, что подобных перлов не встречал даже в эссе первокурсников с Хаффлпаффа.
