Драко улыбнулся — точь-в-точь, как его отец — и сказал с притворной обидой:
— Что за инсинуации. Я честно, как и подобает Малфоям, сообщил директору, что был слишком занят успокоением своей невесты, чтобы следить за твоими пасами.
— А! — только и ответила я, глубокомысленно покивав и размышляя над тем, могло ли у Дамблдора хватить наглости потихоньку пролегилиментить Драко в присутствии посторонних, и если да, то что он успел рассмотреть в воспоминаниях мальчика. Надеяться, конечно, хотелось на лучшее, но здравый смысл подсказывал, что готовиться стоит к худшему. Стоит ли говорить, что теперь, после слов Драко, поведение директора во время моего вызова на ковер начало казаться мне еще более подозрительным? А вот новость о Гермионе была не то, чтобы совсем уж неожиданной, но, без сомнения, крайне интересной. Вот так вот, раз и уже невеста, оказывается. Хотелось бы знать, что еще я пропустила? И вдвойне интересно, знает ли сама девочка о своем новом статусе, или его специально для директора придумали, чтобы другой объект для интриг подыскивал?
В общем-то, это был далеко не единственный вопрос, возникший у меня к Драко, но начать я все же решила с него.
— Ну да, — мальчик смущенно фыркнул, разом растеряв всю взрослость. — Как раз сегодня узнала. Но это не понарошку, ты не думай. Отец всего лишь решил ускорить процесс из-за происшествия на Хэллоуин. Он уже встречался с ее родителями, и те не против заключения брачного контракта, так что договор будет подписан сразу после того, как они получат подтверждение от дочери.
— Так для заключения контракта все-таки необходимо согласие лиц, которых собираются поженить? — удивилась я. После слов Снейпа насчет заинтересованности рода Малфоев, а скорее, конкретно Люциуса, в Гермионе, у меня почему-то сложилось впечатление, что взгляды магической аристократии на брак застыли где-то на уровне средних веков. — Я думал, что эти вопросы решают главы родов.
— Так и есть, — с гордостью кивнул Драко. — Потому что интересы рода всегда должны быть на первом месте. Но ее-то родители магглы, у них там свои правила, так что пришлось идти на уступки.
Он наморщил нос и добавил:
— А все-таки хорошо, что отец выбрал Гермиону. С ней хотя бы интересно. Вот с Панси, например, была бы вообще жуть... Хотя Панси в любом случае не подошла бы. Паркинсоны состоят в слишком близком родстве с Малфоями, а роду сейчас нужна новая кровь. В идеале — совершенно новая, так что магглорожденная ведьма для этих целей станет наилучшим выбором.
Я передернула плечами. Рассуждения Драко вызывали двоякое ощущение: с одной стороны еще детские, а с другой уже вполне по-взрослому цинично-расчетливые. Мальчик определенно пошел в папу, и эту констатацию факта следовало рассматривать скорее как комплимент, хотя впредь, пожалуй, придется мне быть с моим другом поаккуратнее.
— Я рад за вас, честное слово, — сказала я вслух. Наверное, такой вариант для Гермионы, действительно, станет наилучшим, тем более что симпатии девочки с Малфоем-младшим, во всяком случае пока что, были вроде бы взаимными. — Единственно что-то пока не улавливаю связь между нашим знакомством с троллем и решением твоего отца ускорить заключение контракта. Гермиону же не приворотным зельем к какому-нибудь там Уизли напоили, так что дело, выходит, даже не в том, чтобы опередить конкурентов...
— Сплюнь! — резко оборвал меня Драко, подавшись вперед и сжимая кулаки. — Если такое, не приведи Мерлин, случится, Уизли не жить. Слово Малфоя.
— Ладно, ладно, — я примирительно подняла руки, показывая, что сдаюсь. — Остынь. Я же чисто теоретически рассуждаю. Так в чем тогда причина спешки?
— В том и причина, — хмуро сказал мальчик, — чтобы остудить кое у кого желание дальше экспериментировать с зельями и заклинаниями. По законодательству после заключения брачного контракта защита рода начинает распространяться и на невесту наследника, даже если ритуал принятия в род еще не был проведен. Так что теперь пусть только попробуют хоть пальцем к ней прикоснуться.
— Тогда понятно, — вздохнула я. — Драко, а у вас там, в роду, случайно, больше никого не осталось, с кем можно было бы контракт заключить? А то я бы от защиты тоже не отказался.
— Нет, — на полном серьезе покачал головой Драко. — Свободных наследниц у нас нет. Несвободных, впрочем, тоже. По этому поводу тебе лучше попробовать к лорду Гринграссу обратиться. Думаю, хотя бы одна из дочерей у него еще не занята. Правда, здесь может возникнуть проблема. Старика Гринграсса будет трудно убедить, что ему в зятьях нужен Поттер, когда-то привлекший к себе внимание Темного Лорда, а говорить от твоего имени некому. Но если попробовать...
— Драко, забудь, — торопливо оборвала я мальчика, начиная нервничать от того, с какой дотошностью, поистине достойной своего крестного, тот взялся за решение возникшей проблемы. — Это был просто черный юмор. Крик души, так сказать, потому что те игры, которые здесь вокруг меня кто-то водит, начинают потихоньку надоедать, а ведь прошло только два месяца из семи лет обучения. Что же тогда дальше будет? — Собственно говоря, что должно быть дальше — хотя бы по мнению Роулинг — я примерно представляла, но Драко знать это было совсем не обязательно. Поэтому я скомкано закруглилась:
— В общем, я пока еще не в том состоянии, чтобы любой ценой искать защиты у какого-либо магического семейства. Думаю, как-нибудь справлюсь и сам.
— В этих словах весь Поттер, — кивнул Драко и, хитро прищурившись, добавил:
— А чем, кстати, тебя не устраивает та защита, которую может обеспечить Северус?
— А причем здесь вообще С... в смысле, профессор Снейп? — не поняла я.
— Ну, я же все-таки не слепоглухонемой студент Хаффлпаффа, — пожал плечами мальчик. — Может, Северусу и не за что любить Поттеров, но к Джону Доу он относится очень неплохо. Наверное, — Драко на мгновение замялся, — наверное, так, как относился бы к своему сыну, если бы тот у него был.
— Это как именно? — тупо спросила я. Не знаю, было ли это последним остаточным эффектом вчерашней передозировки бодрящего зелья, или же виноват оказался уже полный сюрпризов день сегодняшний, однако голова у меня в данный момент варила плохо, напрочь отказываясь представлять даже такую простенькую картину, как 'Джон Доу, названный сын Северуса Снейпа'. Чего уж там говорить о более сложных комбинациях, учитывающих тот факт, что, в отличие от Драко, профессор был отлично осведомлен о моей настоящей сущности — весьма и весьма обоснованный повод для того, чтобы поостеречься от установления привязанностей, хоть к сыну Лили Эванс, хоть к бродяжке из Лютного переулка.
— Требовательно, — пояснил мальчик. — Ты же и сам видишь, наверное, что ни с кого другого из студентов он так не спрашивает. Не придирается, а именно спрашивает. Ну, почти как с самого себя.
— А... — глубокомысленно сказала я. Ситуация постепенно начала проясняться. Видимо, Драко всего лишь подыскал самое подходящее для него объяснение наших с профессором взаимоотношений, так что начинать беспокоиться было еще рано. — Мысль, конечно, интересная, но я не думаю, что все зашло настолько далеко. Мы с профессором всего лишь пришли к определенному консенсусу, а у требовательности бывают самые разные причины. В моем случае она, кстати, вполне банальна. Профессор Снейп заметил, что мне интересно зельеварение, потому и согласился проводить дополнительные занятия, потому и спрашивает меня по дополнительным материалам. Только остальным об этом знать совсем не обязательно. В первую очередь как раз-таки из-за моей фамилии и из-за той реакции, которую на нее ожидают от профессора Снейпа.
— Вот о чем и речь, — упорно стоял на своем мальчик. — Ты же сам признаешь, что он относится к тебе не так, как должен был бы. А я вот скажу, что он относится к тебе даже не так, как к другим. Ну, правда. Я ведь его дольше знаю, так что мне это виднее, честное слово.
— Драко, давай сменим тему, если ты не возражаешь, — предложила я. Мне снова становилось крайне неуютно, потому что мой собеседник сейчас, пускай в иных словах и по несколько иному поводу, поднял вопрос, на который я за два прошедших месяца, при всем моем уважении к профессору, так толком ответить и не смогла. Почему все-таки Снейп взялся мне помогать? Для себя я решила, что основной причиной являлось не столько беспокойство за мою судьбу, сколько намерение Снейпа любой ценой возвратить обратно в родное тело сущность настоящего Гарри, поскольку именно его он вроде как должен был поклясться защищать еще десять лет назад. Проблема же заключалась в том, что даже такой вариант не полностью соответствовал тому, что происходило в действительности. Не исключено, конечно, что к нему примешивалось желание Снейпа вставить палки в колеса доброму директору, чтобы сильно не разгонялся... хотя какие палки, когда здесь впору думать о противотанковых ежах... но в подобные дебри интриг мне сейчас лезть совершенно не хотелось.
— Знаешь, — сказала я скорее для себя, чем для собеседника, — в мире магглов существует такое понятие, как бритва Оккама. Так вот, оно предлагает при поиске ответов, во-первых, не плодить лишние сущности, а во-вторых, из найденного множества вариантов выбирать самый правдоподобный. Думаю, что в магическом мире эти советы тоже не повредят. И если исходить из принципов бритвы, то у меня нет никаких доказательств того, что профессор Снейп относится ко мне иначе, чем относился бы к любому другому ученику, который заинтересовался бы зельеварением, как наукой, а не как очередной записью в табеле успеваемости. Меня такой расклад вполне устраивает, поэтому пускай все и дальше остается, как есть. Договорились?
— Договорились, — озадаченно кивнул Драко. — Если тебе так проще, то разумеется...
Он немного помолчал и задумчиво добавил.
— Знаешь, Гарри, иногда мне кажется, что в твоем чулане под лестницей у маггловских родственников располагалась целая библиотека.
— Это еще почему? — не поняла я логики Малфоя.
— Ты временами очень странно говоришь, — пояснил тот. — Как по написанному. Даже от взрослых такие слова не всегда услышишь.
— А, ты об этом... — я хмыкнула, кляня про себя малфоевскую наблюдательность, а заодно и свой собственный язык. — Нет, целой библиотеки у меня там, конечно, не имелось, но нужно же было чем-то заниматься, когда тебя запирают в ограниченном пространстве, да еще на несколько суток, иначе и с ума сойти недолго. Вот я и развивал словарный запас. А куда мне было деваться?
— Да, наверное, действительно некуда, — согласился Драко, все еще над чем-то размышляя. — А на дополнительные занятия по боевой магии вы с Северусом тоже из-за любви к науке договаривались? Ведь не Флитвик же тебя Бастиону учил? Да и для чего тебе понадобился Бастион именно сейчас?
— Так ведь полезная штука, — осторожно сказала я. — Причем даже в школе, как мы недавно убедились.
— Да, — не менее осторожно согласился Драко. — Полезная. Гарри, могу я попросить тебя об одной услуге?
— Возможно.
— Присматривай и дальше за Гермионой. Тебе это будет проще сделать, потому что вы на одном факультете. И за Уизли тоже присматривай.
— Это уже как минимум две услуги, — заметила я.
— Да, но во второй из них ты ведь и сам заинтересован, верно? К тому же Малфои всегда платят по счетам...
— Разумеется, — я вздохнула. — Не брошу я твою невесту, можешь не беспокоиться. Потом сочтемся.
— Непременно, — Драко кивнул. — И еще, добрый совет... если кто-нибудь случайно не предупредил тебя раньше... директор Дамблдор очень хорошо владеет легилименцией, так что если ты планируешь часто с ним общаться, лучше не полагаться на одни витамины и подыскать что-нибудь посерьезнее. Что-нибудь из постоянной защиты, я имею в виду.
— Вот за информацию благодарю, — краешком губ улыбнулась я, решив не уточнять, что информация сия устарела примерно на два месяца. — К сожалению, частота общения с директором от моего желания, кажется, практически не зависит, так что меры принимать все равно придется. Спасибо, что предупредил. У тебя у самого, полагаю, такая защита имеется?
— Конечно, — кивнул Драко. — Куда без нее в наши дни, тем более в Хогвартсе? Так что не беспокойся, директор все еще уверен в Колопортусе.
— Рад, если так, — искренне сказала я. — Можешь даже записывать это в счет наших будущих расчетов.
— Уже записано, — сообщил мальчик. — А защиту ты все-таки поищи, чтобы не рисковать.
— Непременно, — кивнула я.
О том, кем и какие меры для защиты моего сознания были уже приняты, я сочла нужным промолчать. Хотя бы для того, чтобы уберечь собственные нервы от дальнейших полетов фантазии Драко.
Глава 22. Принцип равноценного обмена
При всей моей нелюбви к высоте следовало признать, что с верхней площадки Астрономической башни открывался отличный вид, и если не подходить к самому парапету и не выяснять, как далеко отсюда лететь до земли, любоваться им можно было невозбранно. Вопреки требованиям здравого смысла и техники безопасности вход в башню во внеучебное время не запирался. Не исключено, конечно, что по парапету был установлен защитный барьер, предназначенный помешать ученикам, надумавшим сигануть вниз от несчастной любви или же просто по дурости, но мои татуировки ничего подобного ни разу не засвидетельствовали, а проверять свою догадку на практике я, разумеется, не собиралась. А еще на верхней площадке было чертовски холодно. Температура, упавшая после разразившейся в ночь на Хэллоуин непогоды до отметки чуть выше нуля градусов, обратно так и не поднялась, а ветер, внизу почти не ощущавшийся, здесь пронизывал до костей, вынудив меня спустя всего пару минут после подъема прибегнуть к согревающему заклинанию.
Не знаю, правы ли те, кто утверждает, что на холоде мозги работают лучше — лично я за собой никакого прогресса не ощущала, да и заглянула-то сегодня в башню чисто по привычке, выработавшейся после того, как оказалось, что в выходные дни берег Черного озера пользуется повышенной популярностью среди учеников. Глядя на затянутые серой дымкой тумана дальние горы, я мрачно думала о том, что в первый раз за почти полтора года, проведенные в новом теле, мне хочется наплевать на данное самой себе обещание, раздобыть где-нибудь спиртного и напиться. Либо для того, чтобы вообще не думать, либо — тут уж как повезет — чтобы хоть после полулитра понять, наконец, что же такое, не предусмотренное книгами, закручивается в Хогвартсе. Или это мне с позиций взрослого человека все видится несколько иным и куда менее идеализированным, нежели настоящему Гарри?
Слова Драко насчет того, что директор все еще ничего не подозревает и свято уверен в примененном Гарри Поттером Колопортусе, меня, скажем откровенно, успокоили мало. Верить им безоговорочно было бы равноценно признанию уважаемого господина Дамблдора идиотом, а идиотом тот, к сожалению, не являлся, и адресованные Драко вопросы это лишь подтверждали. Конечно, у Дамблдора вроде бы не было на руках ни наших с Малфоем-младшим воспоминаний, ни материальных свидетельств — кстати, свидетельства сейчас, в отличие от злосчастного Ступефая миссис Норрис, никто, кажется, особо и не рвался искать, во всяком случае, палочку мою на предмет использованных заклинаний так и не проверили — но подозрения, похоже, все-таки имелись. Вопрос лишь в том, чем эти подозрения грозили мне, за исключением лишний раз привлеченного к себе директорского внимания.
