Судя по тому, как быстро свалила сова, она со мной согласилась и безо всяких примеров. Дожевывая бутерброд с арахисовой пастой, я перечитала письмо в третий раз. Когда соблаговолите быть в Лондоне... В принципе, я готова соблаговолить хоть сейчас. Терять все равно особо нечего, главное ухитриться потом раскрутить гоблинов на обратный порт-ключ. Хотя, если не сумею, тоже ничего страшного, выкрутимся как-нибудь. Ну, как говорил наш первый космонавт, поехали! Я отряхнула с джинсов хлебные крошки, поглубже надвинула на лоб бейсболку, дабы не смущать прохожих магов знаменитым шрамом, развернула клочок шелка, в который был упакован порт-ключ, сжала в ладони медный кругляш и шепнула пароль. Вокруг потемнело, я ощутила резкий рывок, ребра протестующее обожгло болью, в животе возникло неприятное ощущение, впрочем, прошедшее сразу, как только свет снова вспыхнул. Я стояла посреди оживленной улочки, которая, по-видимому, и являлась знаменитым Косым переулком. Прохожие неодобрительно косились на мою не блещущую новизной маггловскую одежду. Ай-яй-яй, как не вежливо и не толерантно. Меня, может, тоже тянет ржать при виде вашего прикида, но ведь сдерживаюсь же. Я широко ухмыльнулась недовольной старушенции в розовой мантии и двинулась вверх по мраморным ступеням к бронзовым входным дверям банка 'Гринготтс'. Стоявший у дверей в алой с золотом ливрее коротышка-гоблин — даже ниже меня ростом — смерил мои обноски подозрительным взглядом, но все-таки отвесил почтительный поклон.
Внутренности 'Гринготтса' меня, честно говоря... не впечатлили. Наиболее близкая ассоциация — терминал аэропорта Домодедово в гоблинском исполнении. Куча стоек, куча народа, куча дверей, не пойми куда ведущих, постоянно какие-то объявления, слышные даже в самых дальних уголках огромного, облицованного мрамором и отделанного янтарными панелями помещения... Короче, оказавшись в первый раз, без поллитра не разберешься, и справочной службы не видать. Ладно, поступим проще и направим свои стопы прямиком к ближайшей стойке.
— Доброе утро, сэр, — обратилась я к тому из гоблинов, что выглядел менее занятым.
Меня наградили строгим взглядом, направленным сверху вниз. Это не банковский служащий такой рослый, это стул у него высокий — видимо, чтобы не комплексовать перед взрослыми клиентами. А вот мне для того, чтобы смотреть поверх стойки, чуть ли не на цыпочки вставать приходится. Дискриминация! Хочу тоже стульчик! Или хотя бы скамеечку.
— Доброе утро, молодой человек. Вы что-то желаете?
— Несомненно, — я протянула гоблину письмо. Тот внимательно его изучил и снова посмотрел на меня. Интересно, сейчас будет требовать предъявить шрам для идентификации личности? Нет, не угадала.
— Мистер Поттер, как я понимаю? Будьте добры, приложите правую ладонь вот сюда, — гоблин указал тонким длинным пальцем на отполированную до блеска бронзовую пластину. Пластина оказалась неожиданно теплой и странно покалывала соприкасающуюся с ней кожу. С любопытством вытянув шею, я успела заметить, что изнутри пластины исходит совсем не металлическое сияние. Хм, и что это у нас тут за высокие технологии такие? Аналог биометрической системы? Начинаю уважать гоблинов. Только одно интересно — когда они успели с меня отпечатки пальцев снять, чтобы в базу ввести?
Видимо реакция пластины моего собеседника вполне устроила, поскольку он кивнул и, отвернувшись вполоборота, позвал куда-то в пространство:
— Ройл! Прибыл мистер Поттер.
Подошедший гоблин, на вид казавшийся помоложе сидевшего за стойкой, с любопытством посмотрел на меня и пригласил следовать за ним. Мы прошли в одну из боковых дверей и оказались в обширном кабинете. Дверь захлопнулась за нами, отсекая от шума и суеты общего зала.
— Присаживайтесь, сэр, — Ройл указал на глубокое кожаное кресло, а сам устроился напротив меня за большим письменным столом. Опять эта идиотская манера сидеть выше собеседника. Начинает немного раздражать. В кабинете воцарилось молчание, которое я нарушать не спешила. Зачем лететь вперед паровоза? Я не напрашивалась на визит, меня пригласили. Вот пусть сами и объясняют, на фига.
— Мистер Поттер, полагаю, вам известны причины, по которым мы настаивали на по возможности скорейшей встрече? — наконец, заговорил Ройл.
Я развела руками.
— Не более того, что было сказано в письме. Осмелюсь предположить, что речь идет о наследстве, оставленном мне моими родителями. Только разве по магическому законодательству я имею право распоряжаться им до достижения совершеннолетия?
Ройл поджал губы и покачал массивной головой.
— Нет, вы немного не правы, мистер Поттер. Речь сейчас пойдет не о наследстве рода Поттеров. Оно, действительно, существует, однако, как вы верно подметили, по ныне действующему законодательству вплоть до вашего совершеннолетия им обязан распоряжаться одобренный Министерством магии опекун.
— Неужели? — я приподняла брови и выразительно покосилась на растянутые рукава рубашки Дадлика. — Какой приятный сюрприз. А можно узнать, как зовут этого добрейшего человека?
В принципе, конечно, я и сама догадываюсь, как именно, но пусть лучше мне об этом официально скажут.
— Хм... — Ройл, кажется, вполне искренне удивился. — Судя по вашему вопросу, вы с ним даже не знакомы, хотя, следует заметить, что деньги на ваше содержание списываются со счета ежемесячно...
Неужели. Я обаятельно улыбнулась гоблину.
— И в каком же размере они оттуда списываются? Если это, конечно, не является конфиденциальной информацией, которую следует держать втайне от лица, являющегося, хоть и несколько отложенным по времени, но владельцем данного счета? Сэр?
Ройл немного поколебался, но потом все же сказал, видимо решив, что это не слишком большая плата за избавление от лицезрения моего оскала:
— Порядка двухсот галлеонов в месяц.
А вот кто бы еще сказал, много это или мало. Палочка, насколько помнится, стоила в районе семи галлеонов, так что ежемесячно со счета Гарри сруливают примерно тридцать волшебных палочек. Весело, ничего не попишешь. Для проформы я покивала и сказала вслух:
— Что-то не заметил я этих галлеонов. Сэр, а это единственные затраты, которые производит с доверенного ему счета мой опекун?
Вот теперь Ройл однозначно занервничал.
— Нет, мистер Поттер, но вы же понимаете, что это...
— Как раз таки конфиденциальная информация, — закончила за него я. Кто бы сомневался. Интересно, там хоть что-нибудь из денег-то осталось? — Поэтому давайте вернемся к сведениям менее конфиденциальным. Как все-таки зовут моего таинственного благодетеля?
Имя, сестра... ой, то есть, брат! Имя!
— Полагаю, что вы о нем уже слышали, мистер Поттер, — сказал Ройл. — А если нет, то, вне всяких сомнений, услышите в ближайшем будущем. Это господин Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Что и требовалось доказать. Вероятно, сейчас следовало изобразить удивление или восторг, но актерских талантов не хватило. Я вяло покивала и задала вопрос, который меня, действительно, интересовал.
— Уважаемый Ройл, я понимаю, что, возможно, то, что я сейчас спрошу, не относится к компетенции служащих банка, но, в силу сложившихся обстоятельств, вы все же лучше меня знакомы с магическим миром. Существует ли здесь какая-нибудь возможность привлечь опекуна к ответственности за недобросовестное исполнение возложенных на него обязательств?
— Несомненно, существует, — без тени улыбки сказал гоблин. — Но не в том случае, когда опекун является главой Визенгамота.
Ах да, об этом моменте я как-то запамятовала. Значит, укусить побольнее пока не получится. Придется отложить пикировку с директором до лучших времен.
— Жаль, — честно сказала я. — Но в таком случае, о каком же наследстве вы желали поговорить?
— О! — Ройл оживился, пододвигая к себе свиток пожелтевшего пергамента. — Видите ли, мистер Поттер, вчера вечером в хранилище пресекшихся ветвей произошло прелюбопытнейшее событие.
— В каком, простите, хранилище? — переспросила я, решив, что ослышалась.
— В силу сложившихся обстоятельств, сэр, — кажется, гоблину понравилась использованная мною формулировка, — наш банк пристально отслеживает состояние генеалогических древ прервавшихся родов...
Повисла театральная пауза, которая, вероятно, должна была что-то значить.
— Не знал, что гоблины так интересуются родословием, — пробормотала я.
— Поверьте, это исключительно профессиональный интерес, мистер Поттер, поскольку в 'Гринготтс' на хранении находится имущество многих фамилий, которые, возможно, никогда уже не зазвучат, а главный гоблинский принцип можно сформулировать так — любые имеющиеся активы следует пускать в оборот для получения дохода. Вышеуказанное же имущество по сути своей является, увы, мертвым балластом.
— И что мешает вам пустить его в оборот самим?
— Крохотный пунктик в договоре, заключаемом при аренде банковских сейфов, — с истинной скорбью ответил Ройл. — К счастью магические роды это не столь закоснелая по сути вещь, как дворянские роды магглов, а потому иногда, хотя и крайне редко, случается так, что один из родов все же обретает наследника.
— С потолка, что ли? — Хм, судя по взгляду, меня не поняли. — Я имею в виду, вот так из ниоткуда? Ведь вы же сами говорите о прервавшихся родах, а это означает, что никаких наследников нет и быть не может.
— Хороший вопрос, мистер Поттер, — гоблин расправил пергамент и хитро покосился на меня исподлобья. — Видите ли, для магических фамилий важно не только родство крови, но и, какой бы тавтологией это ни звучало, родство магии. Поэтому, в случае отсутствия кровных наследников хоть какой-либо степени дальности, род вполне может принять в наследники того, чью магию сочтет наиболее достойной.
— Мистер Ройл, все это, несомненно, интересно, — честно призналась я, — но можно перейти немного ближе к делу?
— Разумеется, сэр, — все с тем же хитрым выражением физиономии кивнул Ройл. — Как я уже говорил, вчера вечером в нашем хранилище случилось прелюбопытнейшее происшествие.
Он перевернул пергамент и пододвинул его ближе ко мне, явно предлагая ознакомиться. Пришлось выбираться из кресла. Клок тонкой, превосходно выделанной кожи размерами примерно с половину ватманского листа был плотно исписан каллиграфическим почерком, местами так мелко, что хоть под лупой рассматривай. Правда, чем ниже опускался мой взгляд, тем все больше редела крона древа. Самой нижней, единственной на своем уровне, была надпись 'Гарри Джеймс Поттер', сопровожденная каким-то причудливым вензелем и соединенная длинной линией с именем последнего представителя центральной ветви рода. Кстати, какого рода-то хоть? Я вновь вернулась к началу листа. С третьего раза, продравшись сквозь жутчайшую транскрипцию причудливых виньеток явно не современного английского языка, я его все-таки прочла, а прочтя, недоуменно покосилась на Ройла.
— Род Купавы? Это ведь что-то связанное со славянами, верно?
Гоблин кивнул и пояснил:
— Считается, что он восходил корнями к славянским чародеям — волхвам.
Нет, все-таки забавно слышать, как это слово пытается произнести англичанин. И, кстати, интересно, что волхвы вообще забыли в Британии, когда здесь и без них друидов хватало? Или 'Гринготтс' это что-то наподобие швейцарских банков, где деньги держат все, кому не лень и кому есть, что держать? Ладно, это, в общем-то, вопросы второстепенные, а важно сейчас немного другое.
— И что же именно я могу унаследовать от данного, несомненно уважаемого рода?
Мое бурное воображение уже успело нарисовать мне забитый под завязку золотом и могущественными артефактами сейф, но тут Ройл жестоко обломал его полет. Открыв толстую потрепанную книгу в кожаном переплете, он неторопливо перевернул несколько страниц, внимательно вчитываясь, и сказал:
— Боюсь вас разочаровать, мистер Поттер, но денежных средств на счету рода Купавы нет.
— Какая досада, — вздохнула я. — А что же тогда там есть?
— Имеются несколько принадлежащих фамилии трактатов, вероятно, посвященных родовой магии. Также вы имеете право пройти испытание на признание вас главой рода, хотя это весьма странно.
— А что здесь странного? — поинтересовалась я. — Кажется, это как раз логично, раз уж я потенциально являюсь последним оставшимся в живых наследником.
Ройл захлопнул книгу.
— Странно то, — сказал он, — что в роду Купавы, как и в некоторых семьях французских вейл, главами рода могут быть признаны только женщины, и прежде это правило соблюдалось даже в самые трудные для рода дни. Однако знак возле вашей фамилии не предполагает разночтений.
Я хихикнула.
— Вероятно, род передумал?
Хотя, если хорошенько задуматься, возможно, не так уж сильно магия рода и ошиблась, если, конечно, смотрела не только на тело, но и немного глубже. Интересно, можно ли это считать подтверждением наличия магии непосредственно у меня?
— И каково же будет ваше решение, мистер Поттер? — спросил гоблин. — Желаете пройти процедуру вступления в наследство?
Я отошла от стола, опустилась обратно в кресло, устраиваясь поудобнее, и честно ответила:
— Мистер Ройл, для принятия решения у меня все еще слишком мало информации. Существуют ли какие-то выгоды лично для меня от вступления в наследство рода с нулевым счетом и несколькими старыми книжками в сейфе? Не для рода, не для 'Гринготтса', а именно для меня? К тому же, как я понимаю, для управления даже этим скудным наследством мне также потребуется опекун.
— Какие выгоды, мистер Поттер? — с тонкой улыбкой переспросил Ройл. — Судите сами. Вы будете наследовать 'предку', почившему в начале семнадцатого века, а на тот момент законодательство было иным. Признанный главой рода наследник обретал магическое совершеннолетие вне зависимости от собственного возраста. А поскольку ритуал вступления в наследство всегда осуществляется в соответствии с нормами, действовавшими на момент смерти наследодателя, Министерству магии, полагаю, придется смириться с этим маленьким нюансом. Во всяком случае, насколько мне известно, в предыдущих случаях, когда подобное происходило, никаких обоснованных претензий предъявить они не смогли.
Я выпрямилась. А вот это мне уже начинало нравиться.
— Мистер Ройл, вы хотите сказать, что если я стану главой рода Купавы, то с меня будут полностью сняты любые запреты на применение магии?
— За исключением, разумеется, тех, что распространяются и на взрослых магов, — уточнил гоблин, коротким пренебрежительным смешком давая понять, что именно он думает по поводу этих запретов. — В двадцатых годах семнадцатого века в Британии вполне обоснованно полагали, что глава рода, как бы молод он ни был, обязан быть в состоянии обеспечить безопасность как собственную, так и прочих членов рода. Итак, мистер Поттер, что вы скажете теперь?
— Скажу, что согласен, — ухмыльнулась я. — Всегда мечтал получить в наследство старые умные книжки.
Глава 3. Хранилища 'Гринготтса' и переулки Лондона
— В таком случае с вас десять галлеонов, — невозмутимо произнес Ройл, которому, похоже, просто понравилось меня обламывать. Поскольку он тут же добавил:
