Сегодня лавка и вовсе была пуста. Владелец возился у стеллажа, переставляя банки.
— Опять ты, — рыкнул он, увидев меня. — Чего надо?
— Сэр, — заявила я, стараясь выглядеть как можно увереннее, — я хотел бы вам кое-что предложить.
Приподняв крышку, я показала старику содержимое коробка. Лицо аптекаря перекосилось.
— Где спер? — угрожающе спросил он, делая шаг ко мне.
— Нигде, — с вызовом ответила я, на всякий случай попятившись. Если дело запахнет керосином, придется перемещаться прямо отсюда. — Это мое.
— Его, как же! — старик лающе рассмеялся. — У кого стащил, спрашиваю. Ну?
Он протянул ко мне руку.
— Какая живописная картина, — насмешливо произнес уже слышанный мною вчера голос. — Шеймас, а на сей раз он тебе чем не угодил? Все-таки к чему-то прикоснулся?
Я перевела настороженный взгляд с аптекаря на появившегося откуда-то из глубины лавки кривоносого. И как меня угораздило его не заметить раньше? Старик мотнул головой.
— Да ты сам глянь, что этот щенок приволок.
Кривоносый приподнял бровь и посмотрел на коробок в моих руках.
— Позволите взглянуть поближе, мистер...? — судя по вопросительной паузе, от меня ждали, что я представлюсь. Я шмыгнула носом. Вот черта с два скажу, что меня зовут Поттером. Хотя вариант с Джейн Доу тоже не прокатит — еще решат, что издеваюсь, и будут недалеки от истины, кстати.
— Доу, сэр, — решилась я. — Джон Доу. И да, можете посмотреть. Он не краденый, сразу говорю.
Кривоносый забрал у меня коробок, осторожно вынул корень и зачем-то принялся разглядывать его на просвет. Кисти рук у него были узкими и гибкими, на безымянном пальце левой руки не хватало ногтя.
— Похоже, небесам все же надоело выслушивать твои проклятия, Шеймас, — наконец, вынес вердикт кривоносый. — Это не из запасов Малпеппера, у него таких точно нет. А если мистер Доу раздобыл его где-то еще, то это, полагаю, уже не твои проблемы. Опознавательных знаков не имеется, так что можешь спокойно брать.
Он уложил стосил обратно в коробок и возвратил его мне. Аптекарь насупился.
— Сколько просишь? — отрывисто спросил он.
— Сорок галлеонов, — выпалила я. Дофига, наверное, но мне нужно, чтобы после расчетов с Ройлом хоть что-то из денег осталось.
В тусклых глазах старика вспыхнул огонек. Аптекарь уже собирался что-то сказать, однако кривоносый вдруг неуловимо быстрым движением вцепился мне в плечо и толкнул в сторону выхода.
— Погоди, Проныра, — бросил он резко заледеневшим голосом. — Мне нужно уточнить у мистера Доу еще пару моментов. Можешь пока проверить зелья. На столе в лаборатории, все по списку. А потом, думаю, вы с молодым человеком вдоволь поторгуетесь.
Меня буквально выволокли за дверь. Мааать, ну и хватка у него! Как клещи, честное слово, дяде Вернону и не снилось. Впрочем, кривоносый отпустил меня сразу, как только за нами захлопнулась дверь лавки.
— Следуйте за мной, мистер Доу, — сухо распорядился он и направился в сторону Косого переулка. Я помедлила, сжимая кулаки. Слинять сейчас, или подождать развития событий? Что ему вообще нужно? Словно уловив мои сомнения, кривоносый обернулся и с усмешкой сказал:
— Можете не беспокоиться. Никто не намерен покушаться на вашу жизнь, здоровье или же имеющуюся при вас добычу. Идемте.
Ладно, пока поверим... Я догнала кривоносого и пошла рядом. Черт, сколько же в нем роста-то? Метр девяносто? Выше? Плечо все еще продолжало ныть — наверное, будет синяк.
— Сорок галлеонов за корень небесного женьшеня весом не менее десяти унций, — даже не взглянув на меня, вдруг ни с того, ни с сего произнес кривоносый, когда мы уже выходили в Косой переулок. — Тот, кто вас прислал, мистер Доу, рискует сильно продешевить.
— Меня никто не присылал, — пробурчала я, пытаясь сообразить, куда все-таки он намылился. Может, к Малпепперу? Решил все-таки проверить, не из тех ли закромов корешок? Так ведь сам же сказал, что не из тех. Да и ему какое вообще дело... — Я сам пришел, потому что мне были нужны деньги. К сожалению, я пока плохо разбираюсь в здешних ценах на растительное сырье.
Кривоносый что-то неразборчиво фыркнул. Яркая вывеска Малпепперовского магазинчика, не замедляясь, проплыла мимо. Хм, значит, этот вариант отпадает. И что тогда остается? Оставалась, как вскоре выяснилось, кирпичная стена, скрывающая проход в 'Дырявый котел'. Возле нее мой спутник немного задержался, и то лишь потому, что кирпичам требовалось время, чтобы сложиться в арку.
— Займите дальний столик, — приказным тоном распорядился он, едва мы оказались в прокуренном помещении. Ладно, как скажете. Дальний — значит дальний. Я забилась в самый угол полупустого зала и взгромоздилась на стул, болтая ногами. Кривоносый что-то сказал бармену и бросил на стойку несколько монет. Дымящаяся тарелка с полным английским завтраком появилась на столе еще до того, как он успел дойти до своего места. Я судорожно сглотнула и отвернулась — желудок настойчиво напомнил, что пара черствеющих бутербродов не лучший вариант для утоления голода. Ладно, делаем морду кирпичом. Это ведь все равно не мое.
— Ешьте, мистер Доу, — раздался над ухом холодный, не предполагающий возражений голос, как будто говоривший прочитал мои мысли. — Это ваше.
Я покосилась на кривоносого и схватилась за вилку, заставляя себя соблюдать хоть какие-то приличия и не слишком торопиться. Расправляясь с картофельным биточком, я лихорадочно соображала, что должен означать такой аттракцион щедрости. Будь я в своем прежнем теле, особых вариантов бы не имелось. Как говорится, кто девушку ужинает, тот ее и... хм... Однако сейчас я выгляжу, как десятилетний пацан, к тому же находящийся на предпоследней стадии истощения, а кривоносый не слишком смахивает на любителя мальчиков. Правда, не могу сказать, что я так уж часто общалась с подобным контингентом, чтобы иметь богатое поле для сравнения. Что ж, будем разбираться с неприятностями по мере их поступления. В крайнем случае всегда ведь можно сбежать, однако сбегать, оставив вот так невзначай свалившуюся с неба халяву, очень не хотелось, поэтому я сконцентрировала основное внимание на тарелке, стараясь поменьше смотреть на кривоносого, чтобы лишний раз не портить аппетит. А вот сам кривоносый рассматривал меня очень внимательно — я буквально кожей ощущала тяжелый взгляд. Татуировки, правда, не реагировали, значит, никакой магии не применялось.
Бармен с неодобрительной миной принес два стакана — мне апельсиновый сок, а моему спутнику что-то алкогольное — и ушел. Кривоносый закурил и только после этого неторопливо сказал, не спрашивая, а утверждая:
— Значит, вас все же прислал не Линг Хао.
— Нет, — буркнула я, не поднимая взгляда. — Понятия не имею, кто это такой.
— В таком случае не откроете секрет, где именно в окрестностях Лондона можно отыскать корни жизни?
Я все-таки решилась посмотреть на собеседника исподлобья.
— Это должно стать платой за еду? Информация?
Кривоносый едва заметно поморщился.
— Не дурите, мистер Доу. Не требуется быть колдомедиком, чтобы понять, что вас морили голодом, по крайней мере, последние несколько месяцев. А вопрос... назовем это профессиональным любопытством. Вы не похожи на человека, у которого имеются силы или средства, чтобы аппарировать в места произрастания женьшеня.
— Пешком дошел, — проворчала я. — До делянки, оставшейся от бабушки по наследству.
Ну, соврала, конечно, но ведь не очень.
— Пешком, — повторил кривоносый, словно пробуя слово на вкус. — Что ж, судя по вашему состоянию, вполне может быть. — Он загасил сигарету в пепельнице и вдруг сказал:
— Восемьдесят галлеонов.
— Простите, сэр, что именно 'восемьдесят галлеонов'? — осторожно поинтересовалась я.
— Вполне божеская стоимость, которую добытчики просят за корень женьшеня, размерами и качеством схожий с тем, который вы предлагали Проныре Шеймасу. Больше вы со старого скупердяя вряд ли получите, но на восьмидесяти, при определенном везении, сторгуетесь, если начнете скидывать цену не менее чем с сотни. Если заартачится — скажите, что намерены обратиться к Линг Хао в 'Дом Луны', что в чайна-тауне. Шеймасу совсем не обязательно знать, что вы действуете сами по себе. Удачи, мистер Доу. И в следующий раз, когда решите наведаться на делянку вашей бабушки, будьте осторожны. Женьшень — это, конечно, не мандрагора и сам по себе вреда причинить не способен, но у небесного корня жизни имеются сильные защитники, особенно в летнее время.
— Знаю, сэр, — кивнула я. — Я читал про них. Спасибо за предупреждение, сэр, и... — я уткнулась взглядом в опустевшую тарелку, — вообще спасибо.
Мне не ответили. Послышался звук отодвигаемого стула. Снова подняв глаза, я успела увидеть, как исчезает за дверями, ведущими на улицу маггловской части Лондона, черная маггловская ветровка. И все? Вот так просто? Откуда же тогда берется навязчивое ощущение, что я упустила из вида какую-то мелочь, способную расставить все по местам?
Залпом допив сок, я прижала к боку коробок со стосилом и торопливо просочилась мимо мрачно поглядывающего на меня бармена на задний дворик, к арке, ведущей в Косой переулок.
Глава 5. Первый заработок и первые расходы
На сей раз в 'Ядах' меня ждали. Не с хлебом-солью, конечно, но и не с палочкой наголо, что уже радовало.
— Вернулся, наконец, — буркнул аптекарь, швыряя на прилавок туго набитый мешочек. — Вот твои сорок галлеонов, давай сюда корень.
— Сорок, сэр? — переспросила я, напустив на себя самый деловой вид. — Разве сегодня утром у меня так плохо с артикуляцией? Я вообще-то говорил о сотне.
— Чего?!? — снова рявкнул Шеймас, едва не перевешиваясь через стойку. — Какая сотня? Ты совсем спятил, парень? Сорок и не галлеоном больше. А ну стой, ты куда?
— Раз вам не интересно, сэр, я, пожалуй, обращусь в 'Дом Луны'. Думаю, что Линг Хао окажется сговорчивее.
— Пятьдесят пять, — крикнул мне в спину старик.
— Девяносто пять, сэр. Сущая мелочь за сырье такого качества.
— Ремня бы тебе всыпать. Шестьдесят.
— Обижаете, сэр. Небесный корень, весом более десяти унций. Девяносто три.
— Какой, к Мерлину, небесный корень посреди лета? Или у тебя еще и хроноворот в рюкзаке? Шестьдесят два.
— То, что находится у меня в рюкзаке, вас не касается, сэр. А ингредиенты мне достались в наследство от бабушки, так что буквально от сердца отрываю. Девяносто.
— Какое наследство, какая бабушка. Ты его вырыл день-два назад. Грамотно вырыл, не спорю, но на небесный он не потянет. Шестьдесят пять.
— Восемьдесят пять, сэр. И, возможно, у меня отыщется для вас еще несколько экземпляров.
Аптекарь стукнул ладонями по стойке.
— Семьдесят галлеонов, малый. Это мое последнее слово. Соглашайся, потому что Линг Хао тебе и столько не даст.
Слово, действительно, было последним, в этом у меня даже сомнений не возникло.
— Хорошо, сэр, по рукам, — медленно сказала я. Что ж, не идеально, но все равно лучше, чем поначалу было.
Старик, ворча о том, какая наглая пошла ныне молодежь, пододвинул к себе жестяную коробку и стал отсчитывать золотые кругляши.
— Вот, — сказал он, собирая монеты в мешочек и кладя его рядом с первым. — Если что еще найдешь, сразу волоки сюда, и никаких Линг Хао. Узнаю, что ты связался с узкоглазыми — из-под земли выкопаю. И можешь сказать Снейпу спасибо за подсказку, — Шеймас смерил мешочки прощальным взглядом и скривился:
— А уж как я-то поблагодарю его при следующей встрече...
Поставив коробок на стойку, я сгребла почти честно заработанные деньги, и тут до меня, наконец, дошло. Как до жирафа, блин, на третьи сутки.
— Простите, сэр! — вскинулась я. — Вы сказали, Снейп? А он случаем не в Хогвартсе преподает?
Старик покосился на меня и проворчал.
— Ну да, преподает, а что, не знал? Ты разве не там учишься?
— Я еще пока нигде не учусь, — пояснила я.
— Погоди-ка, так сколько тебе лет-то?
— Десять, сэр. Следующим летом исполнится одиннадцать.
Аптекарь покачал головой и хохотнул.
— Далеко пойдешь, когда вырастешь, малый, — сказал он. — Если в Азкабан не загремишь, конечно. Ну, на следующее лето жди сову из Хогвартса. И, мой тебе совет, ступай на Слизерин. Снейпа ты уже видел, он там деканом, и я так скажу — за своих он кому хочешь глотку порвет. А ты ему уже сейчас чем-то приглянулся. Просто так, за кого попало, вступаться он бы не стал.
Я ошалело кивнула, а в голове между тем крутилась всего одна мысль: когда Снейп узнает мое настоящее имя, он меня убьет. Причем не за мои прегрешения, а за сам факт того, что он по-человечески обошелся с Поттером. А еще было очень стыдно за свои собственные размышления получасовой давности. С одной стороны я, конечно, на тот момент понятия не имела, кто он такой, а с другой стороны, как говорится, незнание не освобождает от ответственности.
В общем, 'Все для ядов' я покинула в менее радужном настроении, чем хотелось бы, вышла в Косой переулок, некоторое время постояла в раздумье, а затем направилась в лавку Олливандера. Как ни крути, первым делом мне следовало обзавестись палочкой.
Воздух в крохотном полутемном помещении магазина волшебных палочек оказался затхлым и пыльным, какой бывает в архиве или на старом чердаке. Глядя на тысячи узких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка, я почувствовала, как просыпается во мне профессиональная жаба. Это ж надо так нерационально распоряжаться ресурсами. Интересно, сколько лет здесь уже пылятся товары и сколько еще будут пылиться? Кажется, хозяин магазина придерживался прямо противоположного гоблинскому мнения о способе ведения дел.
— Добрый день, молодой человек, — послышался негромкий голос. — Что-то желаете?
Я обернулась и увидела невысокого пожилого человека, чьи блеклые глаза как будто светились в сумраке помещения.
— Здравствуйте, сэр, — вежливо ответила я. — Да, несомненно желаю. Вы мистер Олливандер, если не ошибаюсь?
Старик кивнул, пристально разглядывая меня. От взгляда больших серебристых глаз становилось немного не по себе. Казалось, будто Олливандер смотрит не столько в лицо, сколько в душу. Мать твою, еще один легилимент? Вроде, по канону за ним ничего подобного не водилось.
— Мистер Гарри Поттер, — наконец, произнес Олливандер с легким недоумением. Нет, как пить дать, либо легилимент, либо прорицатель. Если уж меня даже Снейп не опознал, у которого, по идее, на Поттеров должна быть аллергия, значит, это не так-то просто сделать. — Я полагал, что увижу вас лишь через год.
— Вы правы, сэр, — согласилась я. — Думаю, что на следующий год, перед поступлением в Хогвартс, я к вам еще приду. И, тем не менее, сейчас мне бы хотелось выбрать волшебную палочку.
— Вы можете это сделать, мистер Поттер, — сказал старик. — Закон не запрещает покупку палочек несовершеннолетними лично. Но вы не сможете ею пользоваться.
Я улыбнулась.
— Даже в мыслях не было, сэр. Я просто повешу ее на стенку и буду любоваться по вечерам. Ведь это не противозаконно?
— Ни капли, — подтвердил Олливандер, все еще всматриваясь в меня, потом слегка нахмурился и после краткого молчания добавил:
