— Но, учитывая исключительность случая, банк готов провести ритуал в кредит.
— И с чего бы это вдруг такая щедрость? — с сарказмом осведомилась я.
— Мистер Поттер, — все также невозмутимо сообщил гоблин, — юноша, который в вашем возрасте проявляет подобный здравый смысл, несомненно далеко пойдет, а мудрость нашего народа гласит, что порой небольшое ожидание оказывается полезнее тяги к сиюминутной выгоде. В данном конкретном случае ожидание, на мой взгляд, вполне оправдано. Если ваше решение окончательно, следуйте за мной.
Еще бы, черт возьми, я за ним не последовала.
Поднявшись из-за стола, Ройл открыл замаскированную под стенную панель дверь, за которой оказалась короткая лестница, выведшая нас в узкий каменный коридор, тускло освещенный факелами. Интересно, они магические или их банковский техперсонал заменяет по мере прогорания? Я спросила у Ройла, но тот лишь засмеялся, а потом, когда мы вышли на открытую площадку, и я оценила объем пространства, освещенного все теми же факелами, вопрос отпал сам собой. На такие просторы никакого техперсонала не напасешься, так что однозначно магические, как и знаменитые гоблинские тележки. Кстати, о тележках... Разглядев проложенные по круто уходящему куда-то вниз бревенчатому настилу тонкие рельсы, я едва не подпрыгнула от восторга. Ура, 'гринготтские' горки в действии! Ройл свистом подозвал двухместную тележку, мы быстренько утрамбовались в нее, и путешествие началось. Мимо проносились сталактиты, сталагмиты, а местами даже и сталагнаты. Тележка все ускорялась, с лязгом подпрыгивая на развилках рельсов и кренясь на поворотах. Не знаю, кому как, но мне понравилось. Возможно, так сказывалось присутствие в чисто английском теле русской души, однако выбираться из транспорта было реально жалко, тем более что окружающий остановившуюся тележку пейзаж не баловал радушием. Видимо по старой привычке я представляла себе 'гринготтские' сейфы этаким аналогом депозитария, однако сейчас вместо бронированных противодраконьих дверей передо мной высились массивные каменные створки, чем-то напоминающие врата Мории до активации их Гэндальфом. Для довершения сходства не хватало пары падубов и застоявшегося озера со Стражем Врат.
— И что мне теперь делать? — поинтересовалась я у Ройла, не спешившего идти вперед. — Сказать 'дэр пароль'?
— Нет-нет, — заверил гоблин, явно не знакомый ни с 'Властелином колец', ни с его гоблинским переводом. Хотя, что это я бочку качу? Гоблинского перевода в этой реальности пока еще и в замыслах-то нет, как и самой экранизации трилогии. — Ничего говорить не надо. Просто подойдите к дверям и встаньте напротив знака рода.
Знака рода, говорите... Я задумчиво посмотрела на ровнехонькую каменную поверхность, не имеющую никаких изображений, но на всякий случай все же сделала два лишних шага. Словно отзываясь на мое приближение, по камню, ширясь и проблескивая белым сиянием, начали расползаться трещины, вычерчивая графический узор, все более приобретающий сходство с многолепестковым цветком. Ладно, уговорили. По умолчанию будем считать это водяной лилией. И что дальше?
— Отлично, мистер Поттер. Теперь позвольте ваши руки. Придется немного потерпеть.
Ах ты, с... скотина узкомордая! Про немного это было оптимистично сказано, ценю! Сделанные серебряным ножом неглубокие надрезы прошли поперек ладоней аккурат по линиям сердца.
— Прижмите ладони к камню покрепче, — деловито распорядился Ройл, прикладывая мои руки к каким-то одному ему ведомым точкам узора. — И не разрывайте контакт до окончания ритуала.
'Не знаю, как насчет наследства, но воспаление здесь точно гарантировано', — со злостью подумала я, косясь на вновь отошедшего на почтительное расстояние гоблина. — 'И дернул же черт связаться...'
И тут камень под моими ладонями пошел мелкой дрожью. Ух-ты. Если бы не предупреждение Ройла, я бы предпочла, пожалуй, свалить куда-нибудь подальше, а так оставалось только стоять и ждать результата. Вычерченный трещинами в камне цветок начал разгораться белесым светом, одновременно с этим появилось неприятное покалывание кожи, медленно распространяющееся от запястий вверх по предплечьям. Я негромко засвистела сквозь зубы. Что-то не нравилось мне происходящее, ох как не нравилось... Камень погас, однако молочно-белое свечение вокруг моих предплечий держалось еще некоторое время, пока, наконец, не иссякло, словно бы впитавшись в ткань рубахи.
— Кровь рода Купавы признала наследника, — объявил Ройл, и, хотя это было сказано громко, голос его затих, не породив даже малейшего эха. — Можете опустить руки, мистер Поттер.
— Какое счастье, — пробормотала я, торопливо поворачивая ладони к себе, чтобы глянуть, что там творится с порезами. А ничего не творилось, поскольку их элементарно не было. Перепачканная подсыхающей кровью кожа казалась неповрежденной. Сюрприз, конечно, но приятный. И кстати, то ли сработало самовнушение, то ли ребра и вправду тоже перестали болеть. Все-таки сюда стоило спуститься хотя бы ради этого.
— Теперь откройте хранилище, — продолжал распоряжаться Ройл.
Поскольку никаких ручек на дверях не наблюдалось даже в первом приближении, я просто толкнула камень ладонью. Створки пришли в движение, и я на всякий случай задержала дыхание, когда из ширящейся щели вырвалось облако зеленоватого дыма. Мало ли какая там защита стоит, с начала семнадцатого века... Надышишься, а потом ищи противоядия.
Хранилище вполне предсказуемо пустовало, лишь к одной из стен жался дряхлый стеллаж, пара полок на котором была заполнена не менее дряхлыми книгами, да в центре помещения, белея в луче падающего не пойми откуда рассеянного света, возвышалась плита, на которой возлежал раскрытый фолиант.
— Ну, здравствуй, зал Мазарбул, — вздохнула я, делая шаг внутрь. Ройл как-то странно на меня покосился, но промолчал. При ближайшем рассмотрении на плите не обнаружилось никаких рунических посвящений вечным шахтерам-стахановцам, зато нашлись стоящие близ фолианта небольшой ларец и простенькая плошка из темного дерева. Привет от предков-волхвов, что ли? Спасибо, что гусли не оставили, Садко изображать я бы точно не потянула.
Ройл открыл ларец. В нем было всего два отделения: в меньшем лежал перстень, а в большем — флакон, наполненный темной жидкостью. Гоблин откупорил флакон и вылил его содержимое в плошку.
— Сделаете только три глотка, — предупредил он, передавая плошку мне. — Каждый последующий строго после моего сигнала. Это понятно?
— Разумеется, — кивнула я.
Ройл смочил тонкие пальцы в жидкости из плошки и окропил ею страницы фолианта.
— Ночь порождает день, — заговорил он, явно что-то цитируя на память, поскольку разворот книги, который могла видеть и я, был пуст, — свет — тени, а тишина — звук. Прерванный род возрождается из небытия, как феникс из пепла. Ныне тот, кто был признан достойным, готов трижды пригубить чашу долга. Вкус выбора — горечь, — гоблин кивнул, и я сделала небольшой глоток.
— Вкус памяти — соль.
Кивок, а вслед за ним второй глоток.
— Вкус мести — сладость.
Третий глоток, сразу после сигнала.
— Сотни путей лягут под ноги, и какой из них станет верным, решать лишь тому, кого признает и кровь, и магия. Кровь рода сделала свой выбор, присягая Главе.
У меня торопливо отобрали плошку и протянули взамен ларец с перстнем.
— На безымянный палец левой руки, — шепнул Ройл.
Перстень сел, как влитой, словно под меня и делали. Снова, как у входных дверей, полыхнуло белым светом, на который кожа отозвалась покалыванием.
— Магия рода сделала свой выбор, присягая Главе, — провозгласил Ройл и вполне деловым голосом спросил:
— Под каким именем желаете быть записанным в кодекс рода?
— А у меня есть выбор? — удивилась я.
— Судя по тому, что страница еще пуста, да. Вероятно, это связано с тем нюансом касательно пола главы рода, о котором я уже упоминал. Мужское имя кодекс просто не понимает.
— Вот как? — я ухмыльнулась пришедшей мне в голову шальной идее. А какая, в конце концов, разница? Мне все равно под этим титулом на званые вечера не ходить, а светить лишний раз имя Гарри Поттера очень не хотелось. — В таком случае не будем его разочаровывать. Пишите меня туда, как Джейн Доу.
— Миссис или мисс? — невозмутимо уточнил гоблин, берясь за невесть откуда взявшееся перо.
— Определенно мисс, — заверила его я.
Обратный путь к выходу из подземелий прошел смазано. Я даже забыла о своем намерении попытаться высмотреть во встречающихся по пути ответвлениях тоннелей хотя бы одного дракона — не до них как-то стало. Отказавшись от предложения Ройла забрать из хранилища унаследованные книги, я как раз утрамбовывалась обратно в тележку, когда предплечья снова закололо. Да что ж такое-то? Я отвернула ткань рукавов ближе к локтю и оторопела. По незагорелой коже от запястий и выше, образовывая причудливые широкие наручи, шли темно-бурые узоры не то славянских, не то скандинавских татуировок.
— Ройл, а это что вообще такое?
— Вам, как главе рода, лучше знать, — резонно заметил гоблин. И не поспоришь ведь.
В общем, всю оставшуюся дорогу я занималась тем, что критически рассматривала свежеприобретенные украшения и пыталась себя убедить, что выглядят они не страшненько, а совсем даже наоборот — главное немного подзагореть и обзавестись соответствующим гардеробом. О том, что денег ни на гардероб, ни на что-либо другое, как не было, так и нет, я предпочитала пока не думать. А, поразмыслив, пришла к выводу, что у Ройла, тем более, бесполезно спрашивать, почему озвученный им перечень вкусов долга был прямо противоположен тому порядку, в котором менялся вкус жидкости, когда я пила из чаши.
— Документы в Министерство магии и Палату магических родов Британии будут отправлены в течение двух дней, — сообщил Ройл, когда мы возвратились в кабинет. — Стоимость услуг с учетом министерских сборов составит три галлеона.
Я кивнула, подавив тяжелый вздох. Кредит, конечно, растет, а куда деваться? Ройл пододвинул ко мне несколько бумаг, попросив расписаться в отмеченных галочками местах. Подавив желание нарисовать крестик, я размашисто изобразила министерскую подпись Лилии Ивановой, и пусть пытаются по ней хоть что-то разобрать, если так хочется.
— Поздравляю, мистер Поттер, — сказал Ройл, пряча документы в папку. — Что ж, теперь вам остается лишь ждать сову из министерства с подтверждающим письмом. И да, учтите, что для отсутствия проблем с авроратом палочка, которой вы решите пользоваться, должна быть зарегистрирована на имя, указанное в кодексе.
Я медленно кивнула — а вот за это предупреждение спасибо, уважаемый Ройл, — и покрутила на пальце печатку, пытаясь снять. Безрезультатно.
— Перстень покидает главу рода только после его смерти, — сказал гоблин, заметив мои манипуляции.
— И что, мне теперь так с ним и щеголять? — я ужаснулась, представив, как это будет выглядеть со стороны. Татуировки, перстень... давайте еще для завершения картины пирсинг в нос и пару сережек в уши добавим. Надежда магической Британии, блин. Волдеморт от смеха скончается, даже не успев воскреснуть.
Ройл с удивлением развел руками.
— Все главы родов как-то ходят. С учетом того, что перстни являются порт-ключами к родовому месту силы и, насколько мне известно, могут быть настроены еще на несколько точек, это весьма удобно. Если же вас не устраивает его внешний вид, просто распорядитесь, чтобы он приобрел невидимость.
Распорядиться, говорите? Я посмотрела на массивный перстень, мысленно приказала ему скрыться, и тот, действительно, исчез. Ладно, уже лучше. А насчет порт-ключа мы еще проверим. Я распрощалась с Ройлом, пожелавшим, чтобы род Купавы плодился, размножался и богател под моим чутким руководством, и покинула банк.
Косой переулок ни капельки не изменился за время моего пребывания в 'Гринготтсе'. Люди все также куда-то спешили, и все также бросали на меня косые взгляды. Не имея никаких особых целей, я спустилась со ступеней и побрела по улице, рассматривая витрины. Единственным местом, которое я проскочила на всех парах, стало кафе Фортескью, источавшее сводящие с ума запахи корицы и ванили, а вот в аптеке наоборот задержалась, рассматривая наполненные всякой дрянью бочки и гадая, как можно потреблять внутрь то, что будет сварено из этих ингредиентов, до тех пор, пока меня не турнул прочь хозяин заведения. Книжный магазин 'Флориш и Блоттс' оказался несколько более гостеприимным по отношению к посетителям. Возможно, в нем стояла какая-то магическая защита, дававшая владельцам уверенность в сохранности товара, но здесь мне, во всяком случае, никто не мешал рассматривать цветные корешки томов разной степени толщины и бегло пролистывать те из книг, что вызывали особый интерес. В итоге я с некоторым удивлением обнаружила себя зависшей возле стеллажа, посвященного зельеварению, и жадно вглядывающейся в таблицы, схемы и рецепты. Не знаю, как насчет жидких удач и закупоренных смертей, но зелья более приземленной направленности вызывали любопытство и желание попробовать их приготовить. К сожалению, в ближайшее время мне такая возможность, похоже, не светила. С печальным вздохом вернув на полку очередной приглянувшийся томик — всего-то за два сикля, какие мелочи — я побрела к выходу из магазина. Время близилось к обеду, и уже надо было что-то решать. Возвращаться к Дурслям не хотелось, ибо некое шестое чувство подсказывало мне, что после очередного общения с ними у меня будет неплохой шанс перейти в состояние наиболее близкое к своей выбранной для кодекса рода фамилии, а оставаться в Косом переулке не имело смысла. Да, здесь было весьма интересно, однако для удовлетворения интереса требовались деньги. Уныло размышляя над тем, где и как в Лондоне начала 90-х годов может заработать десятилетний мальчишка, я, видимо, где-то не там свернула и заметила, как изменилась окружающая обстановка, только наткнувшись рассеянным взглядом на вывеску 'Все для ядов'.
Первая мысль была: 'Еще одна аптека, что ли?', вторая: 'Странное название для Косого переулка'. И только после этого я обнаружила, что переулок, в котором я нахожусь, уже не совсем Косой, а скорее даже Лютный. Перемены были ощутимы. Здесь не было лубочной яркости фасадов домов, и неказистые строения вполне могли принадлежать настоящей улочке небогатого средневекового города. Здесь было куда меньше прохожих, зато среди тех, что имелись, я почти не выделялась своим потрепанным видом. То, что на меня почти не обращали внимания, уже служило неплохим показателем.
— И чего тут бояться-то? — пробормотала я себе под нос и потянула обшарпанную дверь магазинчика, решив напоследок глянуть, чем приторговывают в Лютном. Внутри пахло даже еще хуже, чем в аптеке Малпеппера в Косом переулке, и я взяла на заметку, что сюда однозначно стоит заглядывать перед обедом для уменьшения аппетита в целях экономии. Ассортимент же продукции на первый, не профессиональный взгляд у двух аптек мало чем различался — все те же плотно составленные бочки с тошнотворным содержимым, стеклянные банки с чем-то растительным, жестяные коробки с минералами и разноцветными порошками, связки перьев, клыков, когтей... Владелец лавки, неопрятного вида старик, приглушенно разговаривал с единственным посетителем — долговязым, болезненно худым мужчиной. С моего места от дверей была видна лишь спина мужчины, его черная маггловская — тьфу ты, то есть нормальная человеческая — ветровка и небрежно расчесанные смоляно-черные волосы длиною до плеч.
