Идея касалась одного фолианта, копия которого, наверняка, до сих пор находилась в библиотеке, располагавшейся в бельэтаже правого крыла обветшалого особняка на площади Гриммо. Liber Ivonis, которую Орион Блэк, обыгрывая латинское название, шутливо называл Книгой Блэков. Разумеется, никакой родовой реликвией книга не была, хотя это никак не умаляло ее ценности. По сути Liber Ivonis представляла собой увесистых размеров конволют, где под общим переплетом отыскали пристанище разрозненные фрагменты древних знаний. В семьдесят седьмом году по рекомендации Лорда Орион Блэк принял в фамильной резиденции соратника своего младшего сына и провел ритуал признания крови, открывая доступ к наиболее охраняемой части своей коллекции, включавшей списки с таких гримуаров, история создания которых уходила далеко за пределы памяти человечества. Снейп провел тогда в особняке на Гриммо без малого месяц, снимая копии с тех фрагментов старинных текстов, которые вызывали наибольший интерес Лорда. В числе прочих подвергшихся копированию фолиантов была и Liber Ivonis, хотя справедливости ради следует отметить, что пожелтелый квинион, описывающий процедуру совмещения сфер и своей дряхлостью выделявшийся даже среди прочих ставших хрупкими от времени листов книги, внимания Лорда не привлек. Снейпу и самому он тогда показался лишь крайне интересным казусом, не имеющим очевидного практического применения, вникать в подробности которого времени не было, поскольку установленного Лордом срока на составленный им самим перечень трактатов хватало лишь с большим натягом, и основательно отвлекаться на что-то постороннее возможности у Северуса просто не имелось. Однако имя автора рукописи он запомнил, равно как и то, что подготовку к проведению совмещения следовало начинать не менее чем за год.
Повторно Снейпу довелось побывать в библиотеке Ориона в начале весны семьдесят восьмого года, и хотя уже тогда приверженцев Лорда на Гриммо принимали с большой неохотой, ритуал признания крови все еще действовал. Потом, в семьдесят девятом, тихоня Регулус, до сих пор ходивший в новобранцах и так и не приведенный Лордом к присяге, которая бы стабилизировала полученную Блэком-младшим Метку, исчез. Убитый горем Орион, с чего-то уверенный, что его сын мертв, обвинил в гибели наследника ПСов и в открытую заявил, что не желает больше слышать ни о Темном Лорде, ни о его идеях, а к концу семьдесят девятого года к праотцам отправился и сам глава семейства. Впрочем, здесь смерть явно носила естественный характер, поскольку Лорду в то время было уже не до фамилии Блэков, кроме разве что старшего из отпрысков Ориона, как раз примкнувшего к Дамблдору вслед за своими школьными приятелями, а потому никаких карательных рейдов на Гриммо определенно не посылалось. После смерти супруга Вальбурга Блэк, слегка подвинувшаяся рассудком от свалившихся на нее несчастий, обрекла себя на добровольное заточение в стенах особняка, где и скончалась уже в восемьдесят пятом, пережив мужа всего на шесть лет. Насколько было известно Снейпу, похоронами Вальбурги занимались Малфои, соблюдя правила приличия, поскольку воинствующая ревнительница чистой крови приходилась Нарциссе двоюродной теткой, а прямой наследник рода, в чьи обязанности это должно было по идее входить, уже мотал пожизненный срок в Азкабане после перфоманса, устроенного в центре немагической части Лондона. Деталями процедуры профессор особо не интересовался, однако, судя по тому, что похороны вообще состоялись, попасть в особняк Малфоям удалось, а значит, несмотря на ходившие слухи о паранойе, которой в последние дни жизни оказался подвержен Орион Блэк, никаких сложных защитных систем на доме не стояло. Фиделиус на особняк, по всей видимости, тоже не устанавливался, поскольку адрес дома на Гриммо до сих пор помнили и Люциус с супругой, и сам Снейп, и чисто теоретически библиотека в бельэтаже могла бы послужить запасным вариантом на случай неудачи у Борджинов... при условии, если ритуал признания все еще сохранял силу. И все-таки профессор предпочел бы, чтобы этот вариант так и остался запасным, поскольку при неудачном стечении обстоятельств повышенный интерес к особняку на Гриммо, 12 мог обойтись дороже, чем приобретение в личное пользование копии манускрипта Ласкариса при посредничестве Лорина Борджина.
В Лондоне, не в пример окрестностям Хогвартса, оказалось слякотно — верная примета поздней осени, да и большей части зимы для столицы Объединенного Королевства. Аппарировав в Косой переулок, Снейп первым делом заглянул во 'Флориш и Блоттс', где в связи с выходным днем царило некоторое оживление, и поинтересовался у хозяев магазина новыми поступлениями литературы. Ожидать найти в подобном месте что-либо эксклюзивное было, конечно, бесполезно, но иногда среди тонн книг, предназначенных в основном для школьников, студентов начальных курсов колледжа, да, пожалуй, еще для тех счастливчиков, кто по выпуску из школы магии и чародейства забыл большую часть преподававшихся там дисциплин как страшный сон, нет-нет да попадалось что-нибудь любопытное. Увы, сегодняшний день к числу таких редких случаев не относился. Распрощавшись с владельцами магазина, профессор направился в Лютный переулок, надеясь, что там ему повезет больше.
В окрестностях 'Борджин и Бэркес' народа было куда меньше. Лютный переулок, обычно, вообще оживал ближе к вечеру, хотя торговая его часть даже тогда не могла бы сравниться по ажиотажу с соседними улицами. Дела, которые здесь делались, предпочитали тишину, а часть заведений вообще нельзя было обнаружить, не будучи заранее осведомленным об их существовании. Машинально бросив взгляд по сторонам, Снейп свернул в ближайшую подворотню. Тот, кто не знал, что именно здесь располагается антикварная лавка 'Борджин и Бэркес', явно не относился к числу ее клиентов.
Лорин Борджин был занят тем, что полировал бронзовую оправу зеркала, темная поверхность которого совершенно не желала отражать хоть что-либо из окружающих объектов, включая самого хозяина лавки. И даже слабого диагностирующего заклинания хватало, чтобы понять, что чар на этом безобидном с виду предмете интерьера висит лишь самую малость поменьше, чем на зеркале 'Еиналеж', принадлежащем Дамблдору. В сторону вошедшего Лорин даже не глянул. Впрочем, этого и не требовалось. Идентифицирующие чары на входной двери лавки работали, как часы, и вызвать интерес или беспокойство хозяина могли разве что те, на кого чары не были настроены.
— Какими судьбами на этот раз? — не отрываясь от процесса, проворчал Борджин-младший, стоило профессору лишь приблизиться к прилавку.
— Список с манускрипта Ласкариса из Liber Ivonis, Лорин, — негромко сказал Снейп, предварительно удостоверившись, что лавка, действительно, пуста. — Меня интересует стоимость и время доставки.
Борджин-младший кашлянул, исподлобья глянул на посетителя, аккуратно сложил тряпку и бросил быстрый взгляд в сторону входной двери. Профессор услышал щелчок замка и слабый стук переворачиваемой таблички, которая, наверняка, сообщала теперь любому, кто пожелал бы попасть внутрь, что магазин закрыт на технический перерыв.
— Ласкарис, значит... — растягивая слова, проговорил Борджин. — Не знаю, Снейп, смогу ли я здесь вообще хоть какую-то гарантию дать. В прошлый раз, когда был такой заказ, за список готовы были выложить кругленькую сумму. И то ничего не выгорело. Сам знаешь — те, кто владеет такими вещами, неохотно рассказывают о них посторонним, а доступ дают еще реже.
Снейп кивнул. Это он знал, хотя временами бывали и исключения, как с тем же Орионом Блэком. Однако было в том, что озвучил Лорин, и еще кое-что крайне любопытное.
— Ты говоришь, что Ласкарисом интересовались до меня. Давно?
Во взгляде Борджина промелькнула неуверенность.
— Двадцати галлеонов для поправки памяти хватит? — не повышая голоса, спросил профессор. Конечно, если речь шла о ком-то из постоянных клиентов Лорина, тем более, если эти клиенты относились к числу уважаемых людей, то для того, чтобы развязать язык антикварщику, не хватило бы и суммы на порядок большей, однако сейчас это явно было не так, а упускать деньги, которые сами идут в руки, Борджин не любил.
— В феврале восемьдесят девятого дело было, — нехотя выговорил он. — Но сделка сорвалась, я тебе уже сказал.
— Кто пытался сделать заказ?
— Алоиз Тиндал. Помнишь такого?
— Помню, — медленно произнес Снейп. Трудно было забыть одного из наиболее усердных ПСов из рейдовой группы Долохова, который до мастерства и беспринципности Антонина, конечно, не дотягивал, но очень к этому стремился. — Хотя я полагал, что он должен быть в Азкабане.
— Грин-де-Вальд его знает, где он ДОЛЖЕН был быть, — мотнул головой Борджин. — А был он здесь, вот буквально на том месте, где ты сейчас стоишь. И это точно был он, а не иллюзия и не метаморф, мои чары в таком деле не ошибаются. Одет был самую малость получше Ползуна Гарри, что попрошайничает на Клэрмонт Сквер, зато готов был выложить за список три тысячи золотых и добавить еще тысячу за скорость. Правда, выгореть все равно ничего не выгорело. Я всех своих ребят подключил, но в июне, когда что-то начало сдвигаться с мертвой точки, Тиндал появился опять, сказал, что заказ, мол, отменяется, и даже уже понесенные расходы возмещать отказался.
Последний факт, определенно, возмущал Борджина более всего.
— Причины отмены заказа он не называл? — на всякий случай уточнил Снейп.
— Я не спрашивал, — вполне предсказуемо ответил антикварщик. — Сам знаешь, в нашем деле излишнее любопытство сильно укорачивает жизнь.
Снейп кивнул, кладя на прилавок перед Борджином горку золотых монет. Информация, в любом случае, того стоила. Насчет вынесенного Тиндалу приговора он не сомневался, а это значило, что нашелся кто-то озаботившийся тем, чтобы вытащить ПСа из Азкабана. Для выполнения весьма любопытного задания, за которое рискнул бы взяться мало кто из остававшихся на свободе? Вполне возможно, поскольку даты совпадали слишком уж удачно. Вот только отмена заказа, необходимого Тиндалу настолько, что он готов был платить за него с лихвой, как раз тогда, когда сроки начинали поджимать, могла с равным успехом означать и то, что он получил информацию из других источников, и то, что от его услуг предпочли отказаться, подобрав кого-то порасторопнее. Нет, дело, в которое влип Доу, с каждым часом начинало выглядеть все более занимательно. Кто мог быть настолько заинтересован в его появлении в теле Поттера? А главное, зачем?
— Манускрипт искать? — деловито спросил Лорин, пряча монеты в жестяную коробку.
— Ищи, — подумав, решил зельевар. — Если сойдемся в цене, куплю. Если нет, компенсацию за беспокойство получишь в любом случае.
Он отвернулся, собираясь уйти, однако когда он уже взялся за ручку входной двери, Борджин снова подал голос:
— Снейп! Если собираешься разыскивать Тиндала, то можешь не утруждаться. В прошлом августе его выудили из-под моста через Куогги в Сатклифф парке. Накачанного огневиски так, что впору поджигать вместо рождественского пудинга, и с перерезанным горлом. В 'Пророке' ничего такого не писали, но птичка, которая про это спела, была вполне уверена в своей информации.
Профессор коротко поблагодарил антикварщика и вышел из лавки.
Снаружи в очередной раз начиналась мелкая морось, а набрякшее низкими тучами небо по цвету стремилось сравняться с камнями мостовой. Досадливо поморщившись, Снейп аппарировал на Гриммо. К запасному варианту с библиотекой Блэков следовало хотя бы присмотреться.
Неприметная маленькая площадь в лондонском боро Луишем, о существовании которой, наверняка, помнил мало кто даже среди местных жителей, кардинально изменилась с тех пор, как профессор видел ее в последний раз. Если прежде общий мрачный вид места несколько компенсировался усилиями домовиков Блэков, поддерживающих прилегающую к особняку территорию в ухоженном состоянии, то теперь казалось, что опустелый и медленно дряхлеющий дом заразил болезнью и гнилью все, до чего смог дотянуться. Соседствующие с ним строения также выглядели покинутыми. Часть окон в закопченных фасадах, молчаливо взирающих на грязную, мощеную брусчаткой площадь, были разбиты. Краска на дверях облупилась, а у ведущих к ним ступеней за сломанными воротами громоздились горы не поддающегося идентификации слежавшегося хлама, от которого ощутимо несло гнилью.
Укрывшись от усиливающегося дождя под аркой, через которую, миновав вереницу дворов-колодцев можно было попасть на Колиндип Лейн, Снейп потянул из наполовину опустошенной пачки очередную сигарету, оценивающе разглядывая резиденцию Блэков, мрачной громадой высившуюся на противоположной стороне площади. Запасной вариант, кажется, тоже следовало отменять в силу сложившихся обстоятельств, поскольку пытаться зайти в особняк сейчас было бы форменным безумием. Выглядевший совершенно безобидным при изучении невооруженным глазом, сквозь пелену диагностирующего заклинания дом сиял плетениями защитных и следящих чар с аккуратно затертыми магическими подписями, словно рождественская елка гирляндами, и едва ли хоть одно из них было творением времен старины Ориона. Все плетения были свежими... либо регулярно обновлялись. Пустующая и постепенно приходящая в негодность обитель 'древнейшего и благороднейшего' семейства, тем не менее, все еще была кому-то крайне интересна.
Докурив, Снейп щелчком послал бычок к ближайшей груде мусора, достаточно сырой, чтобы не начать тлеть от непогашенной сигареты, и неторопливо зашагал в сторону Колиндип Лэйн. Насколько он помнил, на этой улочке пятью кварталами ниже площади Гриммо должно было располагаться почтовое отделение, откуда можно будет послать Малфою сову и поинтересоваться, достаточно ли свободен сегодня Люциус, чтобы перекинуться парой слов с глазу на глаз.
Воскресное утро для меня началось с привычно раннего подъема, хотя еще ночью, ложась спать, я была уверена, что просплю, если не до обеда, то уж часиков до десяти точно. Накануне вечером, если первый час ночи можно было так назвать, когда анализ подарка близнецов Уизли был завершен, мои наручные часы засвидетельствовали, что спешкой уже ничего не изменишь. Решив, что теперь не имеет значения, уходить из подземелий на пять минут раньше или позже, я перемыла всю посуду, которая была задействована в моем эксперименте, и выпросила у профессора копию рецепта реагента для личного пользования. Точнее поначалу я честно попыталась его переписать, но Снейп, посмотрев на мои усилия, отправил меня приводить в порядок лабораторный инвентарь, сказав, что это занятие будет куда продуктивнее. На книгу же было наложено какое-то копирующее заклинание, после которого на чистом листе бумаги, размещенном поверх страницы, медленно, строчка за строчкой, начинал проступать текст. Процесс этот был хоть и нескорым, но все равно значительно быстрее и удобнее ручного копирования. Из кабинета зельеварения я вышла, имея в тетради для записей аккуратно сложенные листы с прекрасно читаемым печатным текстом рецепта. Филч по пути мне не встретился, хотя, пробираясь через пустынные коридоры, я все равно предприняла максимум предосторожностей, чтобы соблюсти тишину. Полная Дама тоже была на месте и даже попыталась прочитать мне лекцию о том, что в моем возрасте еще рано отлучаться по ночам. Я только покивала, соглашаясь. Я устала и хотела спать, а потому в тот момент, наверное, согласилась бы даже с утверждением о том, что земля плоская и стоит на трех слонах. Добравшись до спальни первого курса, я рухнула в постель, засыпая в полете, зато в половине шестого утра была уже на ногах. За оконом еще даже не начинало брезжить, но организм спать не хотел ни в какую, требуя ставшей уже обыкновенной нагрузки. Умывшись и натянув свитер из овечьей шерсти, я покинула замок. За ночь успело подморозить, и схваченная заморозками трава ощутимо похрустывала под ногами, пока я делала стандартный круг вдоль берега Черного озера, а затем обратно в постепенно выцветающих предрассветных сумерках. Все мрачные размышления, взявшие тайм-аут на ночь, опять попытались меня одолеть, но были изгнаны в принудительном порядке. Думать я буду после завтрака, когда пойду в библиотеку, рыться в газетах. А сейчас мне хотелось наслаждаться суровым спокойствием раннего предзимнего утра, в которое все нормальные люди еще спят и потревожить меня не могут. Наслаждаться, правда, получилось недолго. На обратном пути неподалеку от Дракучей ивы я совершенно неожиданно для себя наткнулась на Хагрида, облаченного в мешковатую куртку, пошитую из неизвестного мне зверя с коротким и лоснящимся буровато-черным мехом. Хагрид выглядел озабоченным.
