Как дела? Как сажа бела! Очнулась я в квартире Ленечки, в окружении хаоса от взрыва телевизора, в луже разлетевшихся полукругом почти сырых пельменей. От чего уплыли, к тому и приплыли...
С трудом доползла до ванны и привела себя в порядок. Говорить первые два дня не могла. Есть тоже. Все болело просто невыносимо, но на фоне одуряющей, изматывающей душевной боли от которой хотелось свернуться калачиком (лишь бы не двигаться, не тревожить ее...) и выть на Луну... Тихонечко и тоскливо... Так вот, на фоне всех этих всех этих переживаний прочие ощущения были такими слабыми, что я просто не обращала на них внимания. Тем более, что есть мне все равно совершенно не хотелось. Как и спать. Как и жить...
На автопилоте прибралась в квартире. Порез на лбу — дополнительный шрам от путешествия по мирам, просто заклеила лейкопластырем, хотя он просто напрашивался (по словам мозга) на то, чтобы его подштопали. Плевать. Зачем теперь быть красивой? Для кого?
Вещи свои собрала сразу. И перевезла сразу же после уборки, к родителям. Мама была в шоке. Отец молча пожал плечами. Сестрицы устроили вселенский плач по "загубленным" метрам жилплощади. Мне же было абсолютно все равно...
Пока Ленечка был в отъезде, сидела у него. Просто никуда не хотелось. На работе взяла отпуск чуть раньше. Сидела на подоконнике, (благо дом старый и по ширине он лишь чуть-чуть меньше, чем тот, у Стефана в Троцке...) и распахнув окно, целыми днями бездумно смотрела на улицу, пока не замерзала до состояния полной окоченелости. Тогда приходилось окно закрывать...
А ночи и вовсе превратились в полный кошмар. Заснуть почти не удавалось. Сидела в постели, укутавшись в одеяло, не в силах согреться, и тосковала о его горячих, сильных руках... Порой доходило до того, что мне начинало казаться, что я их чувствую...
И вой волков в ночи за окном — слышу...
И глаза богини высоко в ночном небе, такие сказочно прекрасные...
Вижу...
Ленечка, к слову сказать, очень спокойно, почти равнодушно пережил наш разрыв, заявив, что всегда подозревал, что я с ним только из-за квартиры и жила. И сказал еще много некрасивых, нелицеприятных слов, которые, на мой скромный взгляд, настоящему мужчине не положено произносить женщине в лицо в принципе... Ну, да и Господь с ним. Оставила деньги за телевизор на столе и молча ушла в ночь. Эта глава в моей книге жизни дописана, страница перевернута...
Впереди чистые листы... Пиши — не хочу...
И это "не хочу" длилось почти три месяца...
А потом это случилось...
Однажды, уже дома, чудом задремав от усталости, я в очередной раз провалилась в кошмар: Ночь. Лес. И я бегу... Бегу, задыхаясь, спотыкаясь, не в силах понять от кого убегаю, и кого ищу... Хотя... Нет! Кого ищу я знала наверняка... И я бегу ... бегу и слышу за спиной погоню. Большие сильные звери гонятся за мной по лесу. Не знаю, как зовут этих тварей, но выглядят они просто ужасно... Один взгляд назад рождает внутри полное осознание, что притормаживать в такой ситуации способен лишь слабоумный... Высокие, сильные, мускулистые до уродства, почти без кожного покрова, зато с внушительными зубами...
Они были намного сильнее, быстрее, выносливее меня...
Наверное, так и пропала бы той ночью, если бы не шепот... Он пришел откуда-то слева, еле слышный, на грани выдоха: "Мари"... И я бездумно, на одних инстинктах, свернула туда, устремляясь к нему, не раздумывая и не гадая, что или кто может звать меня в этом жутком месте и для чего... Тварь, что гналась за мной, взмыла в воздух в последнем прыжке...
И ее отбросило огненной волной. Огонь встал вокруг меня стеной, защищая от невыразимо страшных в своей грации, хищников. Я смотрела, как они бродят вокруг, не смея приблизиться, но и не желая отказываться от добычи...
— Мари? — осторожно позвали за спиной. Я обернулась...
Он стоял там. До боли родной... Такой усталый и измотанный. Стоял и смотрел... Слезы потекли по моему лицу... Но он улыбался мне, я видела... В эту минуту я так его любила, что сердце останавливалось в груди, не в силах справиться с силой испытываемого счастья...
Я помню, как бросилась к нему и целовала, целовала, целовала все, до чего могла дотянуться — глаза, губы, щеки, лоб... Я просто покрывала его поцелуями, вертясь в его сильных руках, как собачонка, что безумно рада встрече с хозяином и не знает как еще ей выразить свой восторг...
А он крепко прижимал меня к себе и вздрагивал...
И по щекам, что-то такое влажное...
— Что ты? — всхлипывала я, сцеловывая соленую влагу, — ну, ты чего?
— Как же долго я тебя искал... — шепот такой тихий, что мне пришлось еще ближе наклониться... почти к самым губам.
— Да... — согласилась я. — Целых три месяца...
— Как же долго я тебя искал... — покачал он головой, сжимая так крепко, что мне стало трудно дышать... — Я почти забыл твое лицо... Только глаза...
— Забыл? — Не поверила я. Сама я, когда удавалось заснуть, частенько видела его во сне, и все бежала за ним... Бежала... И сны были какие-то нереальные, непонятные, полные ощущения горя и потери... И я просыпалась мокрая от слез, так что в конце концов стала откровенно бояться спать...
— У нас прошло уже три года...
— Нет... — Голос изменил мне, и я покачала головой, не веря. — Всего три месяца...
— Время в наших мирах течет не одинаково, Мари...
— Но... — я обвела глазами пространство вокруг, — я не понимаю...
— Это не совсем сон, солнышко... — Он прижал меня к себе и сел, вот так, не разжимая рук. Пришлось возиться и пыхтеть, пытаясь устроиться поудобнее. — Теперь можно?
— Да... Говори... Я слушаю... — Его усталое лицо осветила ласковая улыбка.
— Девочка моя, с момента твоего ухода прошло больше трех лет. И это — не совсем сон. В прошлом году Сузрар — ты, наверное, не помнишь его, он — ученик Фариара, — я кивнула, припоминая парня, что таскал меня когда-то на руках... — нашел в одном из замков Троцка древний документ. В нем описывался "эффект обережного круга". Так вот, кроме защиты, этот обряд дает влюбленным еще массу интересных возможностей...
— Защиты? — Уточнила я.
— Да. Видишь, он в данный момент охраняет нас от хищников этого мира. — Я еще раз, внимательно, осмотрела круг огня, за которым, нервно колотя хвостом по ногам, расхаживали на удивление молчаливые монстры. Их когти, зубы и рога — более, чем впечатляли...
— Может, все это — неправда? — поинтересовался мозг. И тут же, сам себе возразил. — Нет, до такого даже я бы не додумался! Слишком уж они... — он замолчал, пытаясь подобрать эпитеты... Не справился и, безнадежно махнув на это гиблое занятие, просто признал: — Все слишком!
— Мари? — Я вновь прижалась щекой к его щеке. — Так вот. Кроме защиты в тварном мире, круг может дать защиту и в потустороннем, загробном мире, по-нашему — Садах Мары, где мы сейчас с тобой и находимся...
— Ты... — я задохнулась, не в силах вымолвить, озвучить страшную догадку, пронзившую меня.
— Что? — не понял он моего испуга.
— Ты... — Я приготовилась реветь, — умер?..
— Нет... — отрицательно покачал головой князь. — Пока нет...
— Пока? — Не поняла я.
— Думаю, еще лет двести — двести пятьдесят помучаюсь... — Мой вздох облегчения был таким громким, что напугал даже тех образин за полосой огня. Они присели на задние лапы и как-то взволнованно взрыкнули.
— О! Голос прорезался! — Грустно "обрадовался" мозг. — Давай так еще разок, девочка моя, мы научим их рычать, как полагается подобным тварям!
— Тогда... Я не понимаю. — Я заглянула в его глаза. — Сады Мары?
— Пожалуйста, дорогая, у нас не так много времени. — попросил он. — Просто послушай меня, хорошо? — Я кивнула. Стефан продолжил...
— Мужик демонстрирует просто чудеса терпения... — Тихонько шепнул мозг, но я и не подумала отвлекаться на всяких там...
— Так вот, кроме защиты, обережный круг позволяет один раз в год, в ту самую ночь, когда он был зажжен, перекинуть мост между мирами. Любыми мирами. И соединить любящих друг друга — где бы они не были... Это мало использовалось, потому что, как правило, любящие всегда были в одном мире. Разве что, если один из них умер, то второй мог зажечь круг в ночи, чтобы встретиться с супругом даже после смерти... Только вот...
— Что ? — Я, как завороженная смотрела в его глаза и не могла насмотреться. Как же я без него не умерла-то? Как я вообще могла жить без него?
— Только вот на то, чтобы зажечь обережный круг, даже один раз в год, нужно очень, очень много энергии...
— Но... — Я недоуменно захлопала глазами, — Как же тогда раньше-то....
— У нас есть храм. Далеко, в море есть остров Марайтис, на котором, по легендам, живет сама Мара. Его легко узнать — вокруг него лежит гигантский золотой дракон, что стережет покой единственного настоящего храма богини. Говорят, что раньше, в том храме можно было оживить оборотня, если с момента его смерти прошло не больше трех дней...
— Да? — поразилась я.
— Да. — Он, не удержавшись, чмокнул меня в макушку, и продолжил: — И те, кто хотел повидаться с ушедшими, просто приезжали на остров, и там, за храмом, на холме, зажигали обережный круг... А дракон давал им силу...
— Но... как же ты... — Я даже не знала, что хочу спросить, так много всего мне было непонятно. — откуда у тебя сила?
— Я, по совету одного умного архивариуса из библиотеки в Марастайфе, целый год копил энергию в Лунастефе (если ты еще помнишь такой бессовестный артефакт). Вот благодаря этому и стало возможным зажечь круг сегодня и позвать тебя... Если бы ты знала, как же я по тебе соскучился...
— Подожди... Я не понимаю... Это все не сон? — Уточнила я.
— Нет, дорогая. Мы и вправду вместе, насколько это возможно, не перемещая тела.... — Стефан прижал меня к себе еще крепче. Губы слились в поцелуе и на какое-то время мы застыли, не в силах двигаться, просто впитывая тепло друг друга. Но, сдвинувшись, я вновь ощутила боль и все же оторвалась от него, чтобы уж сразу все прояснить:
— Ты хочешь сказать, что если я здесь поранюсь, к примеру... — Я показала разодранное в процессе бега, об острый сучок, плечо, — наутро от него не останется и следа?
— Следа — нет... — Он наклонился, удерживая двумя руками мою руку, осмотрел ранку, потом преспокойно принялся ее вылизывать, комментируя, — а вот болеть будет, "от и до" — пока не заживет! Там мне маги, что-то про астральные тела объясняли пытаясь разъяснить сей странный эффект, но я, увы, ничего толком не понял...
— Ясненько... — протянула я, до конца все же не веря, что все происходящее — не очередной бред моего воспаленного мозга. Погладила его по черным кудрям, аккуратно потянула, отводя лицо от ранки... Усмехнулась, глядя, как он облизывает кровь с губ, что твой вампир...
И, наконец-то отбросив подальше (за круг!) все свои тревоги и сомнения, впилась в него поцелуем...
Приникла, ощущая волны нежности что проходили сквозь нас. Любимый замер под моими губами, пытаясь сдержаться, не наброситься на меня сразу же, как голодный на хлеб... Но я не дала ему возможности показать мне всю меру отпущенного ему богиней терпения, сама проникая в его рот, прижимаясь к нему, скользя жадными истосковавшимися руками по всему телу, пытаясь стащить мешавшую мне одежду...
— Мари... подожди... — шептал он, — дай я разденусь....
Но я не желала оставаться без него ни минутки, ни секундочки. Мысль, что всего через пару часов он исчезнет неизвестно насколько, ужасала до дрожи в коленях и глубокой, совершенно неконтролируемой паники. Я не желала потерять хоть мгновение из того времени, что удалось ему с таким трудом вырвать для нас у судьбы...
Мы срывали друг с друга одежду, путаясь в ней и хихикая, как обкуренные малолетки, но упорно льнули друг к другу, продолжая целоваться и ласкать друг о друга. На каждый наконец-то обнаженный участок кожи, мы набрасывались с таким воодушевлением, которое смогут понять разве что те, кто вынуждены были расстаться друг с другом на долгое время...
Его тонкая кружевная рубашка разлетелась рваными полосами под моими нетерпеливыми руками. Обнажив мускулистую грудь, я заурчала от счастья... Я уже и забыла, как он чертовски хорош. Руки скользили по мышцам, пытаясь осязательно впитать и запомнить все его великолепие. Правда, немного отвлекали его собственные руки, упорно стаскивающие с меня джинсы...
— Все же ты — ненормальная у меня! — Активизировался мозг, наблюдая из своей черепушки за нами.
— Почему это? — промурлыкала я, не отрываясь от крепкого соска, своими предумышленными действиями вызывая низкий мужской стон.
— Потому что нормальная женщина для такого сна выбирает какие-нибудь белые одежды, типа ночнушки или пеньюара... — Пояснил мой персональный зануда. — И только ты додумалась отправиться в путешествие в джинсах! Вот парень теперь и мучается с тобой. Тратит драгоценное время на черте что... — И он возмущенно рыкнул: — Хоть бы помогла ему! Их же не стащишь, если жертва не поможет!
Я заставила себя оторвать ладони от широкой спины, по которой скользила ногтями, попутно прижимая любимого покрепче к своим губам, и расстегнула заевшую было, молнию одним резким движением. Сломала? Мелькнуло в голове и пропало. Какая разница? Да хоть совсем порвала. Что мне для него, одежды жалко что ли...
Одно ловкое движение, чудеса акробатики — извернуться так, чтобы и ему помочь стащить с меня штаны, и самой при этом избавить его от последней (такой же) детали туалета...
За стеной огня взволнованные твари носились огромными скачками, выражая бурное, прямо таки горячее желание поучаствовать когтями и клыками в нашей эротичной "свалке"... Но это нам совершенно не мешало... Ничто не способно было сейчас отвлечь нас друг от друга...
— Круг не погаснет? — задыхаясь, спросила я, пытаясь поудобнее устроиться на его плаще, так чтобы в спину ничего не впивалось..
— Нет... — Он обхватил меня руками и одним движением перевернул, укладывая на себя. Руки заскользили по моей спине и ниже, лаская и согревая. Не сдерживаясь, я выгнулась, подставляя всю себя его губам. — Нет... Пока есть сила, он будет гореть с одной и той же мощностью...
— А ... — Простонала я, с трудом удерживая в голове хоть какие-то обрывки мыслей, — а потом?
— Нас просто раскидает обратно, каждого туда, откуда пришел... — ему уже было не до пояснений...
— Отлично... — Всхлипнула я, чувствуя, что уже больше не могу сдерживаться, — пожалуйста... Стефан... прошу тебя.... — И сама направила его в себя, не желая быть отделенной от него ни мгновением дольше....
— Да... да, моя девочка... — Князь откинулся назад, запрокидывая голову, проникая, наполняя собой всю мою Вселенную, вскрикивая от испытываемого удовольствия.... Я охнула, привыкая к его близости, переводя дух и расслабляя мышцы, наткнулась на его полный любви и нежности взгляд. Затаенная боль, что пряталась сейчас в его глазах , лишь делала еще драгоценнее и прекраснее его выразительные очи. Не сдерживаясь больше, я с головой бросилась в омут наслаждения... Мир вокруг понесся вскачь. Мне казалось, что в диком, бешенном ритме все двигалось , и выло, и кричало, и пело вместе с нами...
