Грайсток - 2. Чужая дайни

Грайсток. Рождение легенды...

Эпиграф — Стефаниаст Девларт:

Я не хочу расставаться с тобою

без боя, покуда тебе я снюсь.

Сплин "Будь моей тенью"

Эпиграф — Мария Одинцова

Я приду к тебе на помощь...

Я с тобой пока ты дышишь...

Было так всегда...

Ты помнишь?

БУДЕТ ТАК ВСЕГДА!

Ты слышишь?

А. Свиридова "Будет так всегда"

Маленький, пока еще хрупкий малыш лежал на его руках, наполняя его сердце, да что там, все его существо неописуемым, невыразимым восторгом и давным — давно прочно позабытым ощущением счастья...

Он перевел восторженный взгляд с сына на жену:

— Чего ты хочешь? — просто спросил он, положив сына обратно ей на руки и прижав руки к сердцу в знак того, что клянется исполнить любое ее желание...

Роженица задумалась. Пару секунд она смотрела куда-то в бок, чуть морща идеальный лоб и размышляя. Потом решилась и произнесла:

— Хочу новый дом.... Надоело мотаться по чужим мирам...

— Хорошо... Я найду для нас новый мир...

— Который мы сможем назвать домом? — она просительно заглянула в его глаза. Он вздохнул, решаясь:

— Да... Он станет нашим... Клянусь!

Золотой дракон взмыл в небеса. Решение принято...

Осталось лишь выполнить...

Легенды мира Грайсток.

Сон Мари:

Туман...

Он клубился вокруг. Звал и манил... Затягивал в свои мрачновато-молочные глубины из которых, я знала, не было выхода ничему живому...

— Этот сон никогда не закончится... — Тихий шепот, идущий неоткуда и отовсюду, просто завораживал.

— Это сказка давно закончилась... — упрямо твердил мозг.

Мой страх нарастал с каждым осторожным шагом. То, что полчаса назад началось, как легкое опасение, уже через десять шагов переросло в откровенную панику, грозя в самом ближайшем будущем накрыть меня волной неконтролируемого ужаса с головой. Я не сдержавшись, тихонько позвала:

— Стефан...

Мой голос подхватило и тоскливо размножило неожиданно громкое в этой мрачной тишине, эхо. Нельзя кричать! Нельзя! Я знаю. Но это знание не спасает и не помогает. А совсем даже наоборот... Окружающий мир замер на мгновение, словно смакуя мой полушепот — полукрик. Затем откуда-то сбоку раздалось едва слышное мерзкое хихиканье. Я вздрогнула, ускоряя шаг.

— Дура! — шептала я, — полная дура! Нельзя было сдержаться?

— Ах, если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоей была! — влез, как всегда не вовремя, мозг.

— Это еще откуда? — Оторопела я, сбиваясь с шага, и почти останавливаясь. Сзади вновь зло хихикнули. Намного громче и намного ближе, заставив меня испуганно оглядеться, в глупой и бесполезной попытке увидеть хоть что-нибудь.

— Ты чего встала-то? — Взвизгнул мой внутренний диктатор. — Я тебя от страхов отвлекаю, а ты тормозить начинаешь? Хочешь, чтоб нас туточки и схарчили за здорово живешь?

Взбодренная пугающей перспективой, я рванула с места в карьер в едва заметный просвет между чем-то туманным и чем-то черным и пугающим. Сзади нарастал топот шагов. Кто-то очень жаждал со мной познакомиться поближе, но вот я этого желания, увы, совсем не разделяла.

— Откуда это? — Повторила я, задыхаясь, свой глупый, несвоевременный вопрос.

— Просто поразительно! — Фыркнул мозг, — мы того и гляди помрем, а ты так не вовремя заинтересовалась сказками?

— Просто ответь! — Настаиваю я. Это немного отвлекает от множащегося хохота за моей спиной, что становится уже откровенно злодейским и издевательским, пугая до дрожи в коленях.

— Из "Царевны — лягушки"! Довольна? — Кричит, как ошпаренный, мозг, уже не контролируя свой страх.

— Да! Довольна! — прорычала я сквозь зубы, чувствуя, как паника вгрызается в меня с новой силой. И, задыхаясь, возмутилась: — Да где же он, черт бы его побрал!

— Вот так прям и черт? — Вновь активизировался мозг. — Ты хоть немного думаешь, когда открываешь свой миленький ротик? Ну, хоть капелюшечку? К примеру, что можно в таком вот жутком месте говорить, а чего не стоило бы?

— Некогда мне! — Прохрипела я, чувствуя, как от быстрого бега саднит поврежденное горло и в боку начинает ощутимо колоть. — Что ж так не везет-то?

— Спортом надо заниматься, дорогуша моя! — Подсказал мозг.

— Я и занимаюсь! — Огрызнулась я в ответ на ложное обвинение.

— Два раза в месяц — это не считается!

— А сколько нужно-то? — Я опять настороженно окинула взглядом неприветливую местность, судорожно пытаясь понять, меня уже догоняют? Или преследователи хоть немного отстали? Организм "тонко" намекал, что ему срочно требуется остановка, чтобы хотя бы отдышаться. Ноги, сведенные судорогой от неимоверного, непривычного для них усилия, порывались и вовсе отказать и предательски позволить мне рухнуть прямо в загребущие лапки местного населения.

— А кто у нас туточки проживает? — Спокойненько так поинтересовался мозг.

— Ты всерьез хочешь это знать? — Пропыхтела я, перелезая через поваленный ствол.

— Да.... А что? — Не понял он.

— Ну, смотри... Я-то надеялась, что ты чисто риторически...

Я позволила себе обернуться. Глупый и, честно говоря, абсолютно безответственный поступок с моей стороны. Когда глаза разглядели тени от размаха крыльев, а память услужливо нарисовала картинку, подсказывая, где именно я видела подобный силуэт и кому конкретно он принадлежал, мозг так громко взвыл от ужаса, что я почти оглохла. Новая волна паники буквально сбила меня с ног...

А этот предатель самовольно отключился от управления телом и старательно вопил, мешая хоть чуток сосредоточиться на проводимой мной спасательной операции. В результате, я опять не сдержалась, и на этот раз даже не понижая голоса и больше не таясь, взвыла:

— Сте-е-фа-а-ан...

Ужас, что я испытывала, стал известен теперь уже всей округе. Туман вздрогнул и разразился гвалтом всевозможных пародий на мой голос. От страха меня затошнило. Голова пульсировала болью. Куда дальше? Куда? Я ничего не видела. Мне стало казаться даже, что я уже никогда не найду его в этом дурацком тумане...

— Стефан.... — Всхлипнула я, неблагоразумно останавливаясь.

Вокруг ухало и хохотало. Эхо рвало и растаскивало на звуки мой голос, рождая все новые и новые варианты дорого имени...

— Стефан... — Я бездумно оглянулась, не зная, куда же мне теперь податься. Туман напирал, обступая. В двух шагах уже было совсем ничегошеньки не видно. Молочная пелена колыхалась и обещала массу непередаваемых ужасов, как только я рискну сдвинуться с места... Звуки за спиной гарантировали еще большее разнообразие впечатлений — если останусь на месте еще хоть на миг...

— Мари... — донеслось на грани выдоха откуда-то слева, наполнив меня облегчением и счастьем до самых краев. Я всхлипнула от восторга. Он пришел! Он здесь! Он ждет меня...

Еще чуть-чуть, и я буду в безопасности...

Осознав это, я со скоростью курьерского поезда рванулась в ту сторону? откуда долетел до меня его полушепот. Споткнулась, пролетая вперед, и, кажется, обдирая ладони.... Мерзкие крылья мазнули по голове, вызывая дрожь ужаса и отвращения. Кто-то вскрикнул. Я почувствовала, как лечу еще ниже, а надо мной проносится что-то большое и зловещее...

— Оберег! — Рявкнули совсем рядом. И вспыхнул круг...

Освещая...

Даря надежду...

Вокруг взвыло еще громче. Хохот и гул голосов почти оглушал. Глаза слезились от тумана, что стал неимоверно едким, но я видела его...

Видела обережный круг...

И я ползла к нему....

Ползла изо всех сил!

— Далеко собралась, красотка? — Взвыл кто-то у меня над ухом.

— Вперед, не оглядывайся! — Крикнул мозг, не желая наполняться абсолютно лишними для его и моего душевного равновесия, картинками. Я послушно прибавила ходу, добросовестно следя лишь за приближающимся источником спасения.

— Мари... — голос князя раздался совсем близко.

— Врешь! — Прошипел туман, совсем как живой. — Не уйдешь....

Я вынырнула из молочной мерзости, и увидела его. Он ходил по кругу, пытаясь рассмотреть меня в этом кошмаре, не рискуя звать громче, чтобы не собрать дополнительной живности у нашего огонька...

— Стефан... — выдохнула я, привлекая его внимание...

Он обернулся, дернулся ко мне.... Увы, меня услышал не только любимый. Что-то мокрое и скользкое ухватило меня за ногу, отдергивая от манящей защиты.

— Нет! — взвыла я дурным голосом, активно дрыгая этой самой конечностью, а руками вцепившись в траву. Князь перегнулся через пляшущие языки пламени и поймал меня за руку.

— Спокойно! — Он потянул на себя. Я почувствовала, как эта гадость скользит по ноге, попутно обдирая шкурку...

— Стефан... — Мой визг впечатлил лишь меня...

— Я тебя держу... — Он, как всегда, собран и уверен.

— Меня схватили... — прохрипела я, осознав, что самой мне не справится. Его глаза метнулись мне за спину, в следующий момент он вдруг резко дернул меня на себя, всем телом откидываясь назад. Взвизгнув еще оглушительнее, я пролетела по инерции над пламенем обережного круга и упала ему на грудь, благополучно попав обеими локтями ему под дых, а коленками (согнутыми чисто инстинктивно!) куда-то в район живота...

Кажется...

— ЯУЯА...

Я отвела взгляд от искаженного болью мужского лица, оглядываясь как раз вовремя, чтобы заметить, как тварь, пролетевшая за мной на прицепе, полыхнула и исчезла в тумане со скоростью метеора...

— Стефан... — Всхлипнула я, расслабляясь, — прости...

— Ерунда, солнышко... — Он пытался дышать, смаргивать слезы, и улыбаться одновременно, но его лицо пока не справлялось с поставленной руководством задачей, и корчило мне ужасно трогательные рожицы. Я попыталась слезть с него, чтобы больше никуда не давить углами тела, но его руки лишь крепче прижали меня к себе...

— Нет... — Шепнул он, — не уходи...

— Я здесь... — Я легла на него чуть удобнее, сдвигаясь вбок и стараясь пока игнорировать пощипывание и болезненное подергивание в районе правой стопы, так неосторожно подставленной под захват врага и жжение в ободранных ладошках. Так же, как он пока не обращал внимание на припаленные ресницы и руки, и на сучья, что, я знала, впились в его спину со всей дури, когда он падал, стремясь своим весом увеличить силу, чтобы выдернуть меня прямо из-под чьего-то жадного носа и загребущих ручек...

— Чьего-то? — Очнулся от ужаса мой дорогой и любимый мозг. — Чьего-то? — взвизгнул он в возмущении. — Это была та самая тварь! Или ты забыла, как однажды она уже покрошила нас, как капусту на салат?

Я не обратила на его вопли ни малейшего внимания. Стефан здесь. Он обнимает меня. Его большие руки бережно гладят мои плечи и спину, а губы уже покрывают все лицо поцелуями...

— Любимая... — Его голос срывается, — дорогая моя, счастье мое, душа моя...

И я всхлипываю, и не сдерживаясь более, позволяю слезами выплеснуться всему ужасу и одиночеству, что во мне скопились с нашей последней встречи...

Он обнимает меня, садясь, словно бы пряча в себе, так что я чувствую его везде и всюду. Его губы шепчут мне какие-то глупости... Это не важно. Мне достаточно просто звука его голоса. Уже это делает меня безумно, невозможно, нереально счастливой...

Такой счастливой...

Такой счастливой... такой...

Как и положено быть в Садах Мары...

Из личного дневника наследного князя Девларта, лорда подлунных земель, шестнадцатого правителя княжества Ланкаст, записываемого для Объединенной Библиотеки семи княжеств. Книга 35. Записано рукой князя Стефана, страница 338.

Десять лет....

Вы скажете, я знаю, что это — не так уж и много....

Не много?

Десять лет, каждую ночь я не могу уснуть. Нет, не от того, о чем вы подумали, господа Хранители Библиотеки! А от того, что знаю, что где-то во Вселенной, не спит женщина, которую я люблю, потому, что мои руки не обнимают ее ночью, защищая и оберегая от всех невзгод. Десять долбанных жутких лет одиночества, которое невозможно прогнать или растопить. Невозможно согреть.

И потом ночь...

Одна. Единственная за год. Больше я просто не могу себе позволить. Целый год я коплю энергию в кольце на один единственный выброс. Я перестал пользоваться им практически совершенно. За год ее накапливается достаточно, чтобы на одну единственную ночь перекинуть мостик между мирами и коснуться, хотя бы во сне, ее руки...

Ночь обережного круга...

Она соединяет нас... В свадебную ночь, говорят, даже после смерти можно вернуться к любимой.... В эту единственную ночь в году...

Она плачет. Взахлеб. Каждую такую ночь, что мне приходится ждать целый год, я полночи держу ее в объятиях, позволяя просто выплакаться. Время у нас идет быстрее, чем у них. Для меня прошло десять лет. Для нее всего лишь несколько месяцев. Ей, наверное, труднее...

Не знаю...

Не задумывался. Мне все равно, кому из нас труднее. Это, в общем-то, и не важно. Главное, что у меня нет надежды, что когда-нибудь это изменится. Что вообще изменится хоть что-либо. Раньше была надежда найти Вэрда и узнать, что же он все-таки тогда сотворил. Заставить повторить...

Но, увы. Все бесполезно. После грандиозного взрыва в его замке при побеге, никаких следов того, что брат остался жив, я за эти годы так и не нашел. Его княжеством правит другой. Говорят, что он — его сын...

Ну-ну...

Хотя, лично мне без разницы. Пытался объявить им войну. Но маги меня не поддержали. Явно без Мары не обошлось! Вы спросите, почему я так спокоен? Почему не пытаюсь хоть что-либо предпринять? Все очень просто...

Я почти потерял надежду...

Я живу лишь от ночи до ночи. Одной единственной ночи в году, когда могу видеть ту, что является центром моей Вселенной. Моего мироздания.... Видеть и знать, что мы никогда не будем вместе. Даже после смерти. А когда в следующий раз переродимся, то даже не вспомним друг о друге...

Я отчаялся...

ГЛАВА 1

Здравствуйте, дорогие и уважаемые! Те, кто все еще интересуются моей историей... Хотя рассказывать, в общем-то, мне больше и нечего. Как поется в одной старой песне одной популярной певицей: "Было-было-было, но прошло...".

Вот и у меня так же. Все было и прошло. Раз и все. Осталось несколько шрамов на долгую память. Да старинный наряд — хорошо сохранившийся. Можно сказать совсем новый! Да боль в горле, порой прорывающаяся отчаянным, пугающим окружающих, кашлем...

А еще тоска...

Дикая, беспредельная, невыносимая тоска. Она вцепилась в меня, едва мои руки перестали касаться его пальцев. И с тех пор рвет меня на части. Каждый день... И каждую ночь...

Как дела? Как сажа бела! Очнулась я в квартире Ленечки, в окружении хаоса от взрыва телевизора, в луже разлетевшихся полукругом почти сырых пельменей. От чего уплыли, к тому и приплыли...

С трудом доползла до ванны и привела себя в порядок. Говорить первые два дня не могла. Есть тоже. Все болело просто невыносимо, но на фоне одуряющей, изматывающей душевной боли от которой хотелось свернуться калачиком (лишь бы не двигаться, не тревожить ее...) и выть на Луну... Тихонечко и тоскливо... Так вот, на фоне всех этих всех этих переживаний прочие ощущения были такими слабыми, что я просто не обращала на них внимания. Тем более, что есть мне все равно совершенно не хотелось. Как и спать. Как и жить...

На автопилоте прибралась в квартире. Порез на лбу — дополнительный шрам от путешествия по мирам, просто заклеила лейкопластырем, хотя он просто напрашивался (по словам мозга) на то, чтобы его подштопали. Плевать. Зачем теперь быть красивой? Для кого?

Вещи свои собрала сразу. И перевезла сразу же после уборки, к родителям. Мама была в шоке. Отец молча пожал плечами. Сестрицы устроили вселенский плач по "загубленным" метрам жилплощади. Мне же было абсолютно все равно...

Пока Ленечка был в отъезде, сидела у него. Просто никуда не хотелось. На работе взяла отпуск чуть раньше. Сидела на подоконнике, (благо дом старый и по ширине он лишь чуть-чуть меньше, чем тот, у Стефана в Троцке...) и распахнув окно, целыми днями бездумно смотрела на улицу, пока не замерзала до состояния полной окоченелости. Тогда приходилось окно закрывать...

А ночи и вовсе превратились в полный кошмар. Заснуть почти не удавалось. Сидела в постели, укутавшись в одеяло, не в силах согреться, и тосковала о его горячих, сильных руках... Порой доходило до того, что мне начинало казаться, что я их чувствую...

И вой волков в ночи за окном — слышу...

И глаза богини высоко в ночном небе, такие сказочно прекрасные...

Вижу...

Ленечка, к слову сказать, очень спокойно, почти равнодушно пережил наш разрыв, заявив, что всегда подозревал, что я с ним только из-за квартиры и жила. И сказал еще много некрасивых, нелицеприятных слов, которые, на мой скромный взгляд, настоящему мужчине не положено произносить женщине в лицо в принципе... Ну, да и Господь с ним. Оставила деньги за телевизор на столе и молча ушла в ночь. Эта глава в моей книге жизни дописана, страница перевернута...

Впереди чистые листы... Пиши — не хочу...

И это "не хочу" длилось почти три месяца...

А потом это случилось...

Однажды, уже дома, чудом задремав от усталости, я в очередной раз провалилась в кошмар: Ночь. Лес. И я бегу... Бегу, задыхаясь, спотыкаясь, не в силах понять от кого убегаю, и кого ищу... Хотя... Нет! Кого ищу я знала наверняка... И я бегу ... бегу и слышу за спиной погоню. Большие сильные звери гонятся за мной по лесу. Не знаю, как зовут этих тварей, но выглядят они просто ужасно... Один взгляд назад рождает внутри полное осознание, что притормаживать в такой ситуации способен лишь слабоумный... Высокие, сильные, мускулистые до уродства, почти без кожного покрова, зато с внушительными зубами...

Они были намного сильнее, быстрее, выносливее меня...

Наверное, так и пропала бы той ночью, если бы не шепот... Он пришел откуда-то слева, еле слышный, на грани выдоха: "Мари"... И я бездумно, на одних инстинктах, свернула туда, устремляясь к нему, не раздумывая и не гадая, что или кто может звать меня в этом жутком месте и для чего... Тварь, что гналась за мной, взмыла в воздух в последнем прыжке...

И ее отбросило огненной волной. Огонь встал вокруг меня стеной, защищая от невыразимо страшных в своей грации, хищников. Я смотрела, как они бродят вокруг, не смея приблизиться, но и не желая отказываться от добычи...

— Мари? — осторожно позвали за спиной. Я обернулась...

Он стоял там. До боли родной... Такой усталый и измотанный. Стоял и смотрел... Слезы потекли по моему лицу... Но он улыбался мне, я видела... В эту минуту я так его любила, что сердце останавливалось в груди, не в силах справиться с силой испытываемого счастья...

Я помню, как бросилась к нему и целовала, целовала, целовала все, до чего могла дотянуться — глаза, губы, щеки, лоб... Я просто покрывала его поцелуями, вертясь в его сильных руках, как собачонка, что безумно рада встрече с хозяином и не знает как еще ей выразить свой восторг...

А он крепко прижимал меня к себе и вздрагивал...

И по щекам, что-то такое влажное...

— Что ты? — всхлипывала я, сцеловывая соленую влагу, — ну, ты чего?

— Как же долго я тебя искал... — шепот такой тихий, что мне пришлось еще ближе наклониться... почти к самым губам.

— Да... — согласилась я. — Целых три месяца...

— Как же долго я тебя искал... — покачал он головой, сжимая так крепко, что мне стало трудно дышать... — Я почти забыл твое лицо... Только глаза...

— Забыл? — Не поверила я. Сама я, когда удавалось заснуть, частенько видела его во сне, и все бежала за ним... Бежала... И сны были какие-то нереальные, непонятные, полные ощущения горя и потери... И я просыпалась мокрая от слез, так что в конце концов стала откровенно бояться спать...

— У нас прошло уже три года...

— Нет... — Голос изменил мне, и я покачала головой, не веря. — Всего три месяца...

— Время в наших мирах течет не одинаково, Мари...

— Но... — я обвела глазами пространство вокруг, — я не понимаю...

— Это не совсем сон, солнышко... — Он прижал меня к себе и сел, вот так, не разжимая рук. Пришлось возиться и пыхтеть, пытаясь устроиться поудобнее. — Теперь можно?

— Да... Говори... Я слушаю... — Его усталое лицо осветила ласковая улыбка.

— Девочка моя, с момента твоего ухода прошло больше трех лет. И это — не совсем сон. В прошлом году Сузрар — ты, наверное, не помнишь его, он — ученик Фариара, — я кивнула, припоминая парня, что таскал меня когда-то на руках... — нашел в одном из замков Троцка древний документ. В нем описывался "эффект обережного круга". Так вот, кроме защиты, этот обряд дает влюбленным еще массу интересных возможностей...

— Защиты? — Уточнила я.

— Да. Видишь, он в данный момент охраняет нас от хищников этого мира. — Я еще раз, внимательно, осмотрела круг огня, за которым, нервно колотя хвостом по ногам, расхаживали на удивление молчаливые монстры. Их когти, зубы и рога — более, чем впечатляли...

— Может, все это — неправда? — поинтересовался мозг. И тут же, сам себе возразил. — Нет, до такого даже я бы не додумался! Слишком уж они... — он замолчал, пытаясь подобрать эпитеты... Не справился и, безнадежно махнув на это гиблое занятие, просто признал: — Все слишком!

— Мари? — Я вновь прижалась щекой к его щеке. — Так вот. Кроме защиты в тварном мире, круг может дать защиту и в потустороннем, загробном мире, по-нашему — Садах Мары, где мы сейчас с тобой и находимся...

— Ты... — я задохнулась, не в силах вымолвить, озвучить страшную догадку, пронзившую меня.

— Что? — не понял он моего испуга.

— Ты... — Я приготовилась реветь, — умер?..

— Нет... — отрицательно покачал головой князь. — Пока нет...

— Пока? — Не поняла я.

— Думаю, еще лет двести — двести пятьдесят помучаюсь... — Мой вздох облегчения был таким громким, что напугал даже тех образин за полосой огня. Они присели на задние лапы и как-то взволнованно взрыкнули.

— О! Голос прорезался! — Грустно "обрадовался" мозг. — Давай так еще разок, девочка моя, мы научим их рычать, как полагается подобным тварям!

— Тогда... Я не понимаю. — Я заглянула в его глаза. — Сады Мары?

— Пожалуйста, дорогая, у нас не так много времени. — попросил он. — Просто послушай меня, хорошо? — Я кивнула. Стефан продолжил...

— Мужик демонстрирует просто чудеса терпения... — Тихонько шепнул мозг, но я и не подумала отвлекаться на всяких там...

— Так вот, кроме защиты, обережный круг позволяет один раз в год, в ту самую ночь, когда он был зажжен, перекинуть мост между мирами. Любыми мирами. И соединить любящих друг друга — где бы они не были... Это мало использовалось, потому что, как правило, любящие всегда были в одном мире. Разве что, если один из них умер, то второй мог зажечь круг в ночи, чтобы встретиться с супругом даже после смерти... Только вот...

— Что ? — Я, как завороженная смотрела в его глаза и не могла насмотреться. Как же я без него не умерла-то? Как я вообще могла жить без него?

— Только вот на то, чтобы зажечь обережный круг, даже один раз в год, нужно очень, очень много энергии...

— Но... — Я недоуменно захлопала глазами, — Как же тогда раньше-то....

— У нас есть храм. Далеко, в море есть остров Марайтис, на котором, по легендам, живет сама Мара. Его легко узнать — вокруг него лежит гигантский золотой дракон, что стережет покой единственного настоящего храма богини. Говорят, что раньше, в том храме можно было оживить оборотня, если с момента его смерти прошло не больше трех дней...

— Да? — поразилась я.

— Да. — Он, не удержавшись, чмокнул меня в макушку, и продолжил: — И те, кто хотел повидаться с ушедшими, просто приезжали на остров, и там, за храмом, на холме, зажигали обережный круг... А дракон давал им силу...

— Но... как же ты... — Я даже не знала, что хочу спросить, так много всего мне было непонятно. — откуда у тебя сила?

— Я, по совету одного умного архивариуса из библиотеки в Марастайфе, целый год копил энергию в Лунастефе (если ты еще помнишь такой бессовестный артефакт). Вот благодаря этому и стало возможным зажечь круг сегодня и позвать тебя... Если бы ты знала, как же я по тебе соскучился...

— Подожди... Я не понимаю... Это все не сон? — Уточнила я.

— Нет, дорогая. Мы и вправду вместе, насколько это возможно, не перемещая тела.... — Стефан прижал меня к себе еще крепче. Губы слились в поцелуе и на какое-то время мы застыли, не в силах двигаться, просто впитывая тепло друг друга. Но, сдвинувшись, я вновь ощутила боль и все же оторвалась от него, чтобы уж сразу все прояснить:

— Ты хочешь сказать, что если я здесь поранюсь, к примеру... — Я показала разодранное в процессе бега, об острый сучок, плечо, — наутро от него не останется и следа?

— Следа — нет... — Он наклонился, удерживая двумя руками мою руку, осмотрел ранку, потом преспокойно принялся ее вылизывать, комментируя, — а вот болеть будет, "от и до" — пока не заживет! Там мне маги, что-то про астральные тела объясняли пытаясь разъяснить сей странный эффект, но я, увы, ничего толком не понял...

— Ясненько... — протянула я, до конца все же не веря, что все происходящее — не очередной бред моего воспаленного мозга. Погладила его по черным кудрям, аккуратно потянула, отводя лицо от ранки... Усмехнулась, глядя, как он облизывает кровь с губ, что твой вампир...

И, наконец-то отбросив подальше (за круг!) все свои тревоги и сомнения, впилась в него поцелуем...

Приникла, ощущая волны нежности что проходили сквозь нас. Любимый замер под моими губами, пытаясь сдержаться, не наброситься на меня сразу же, как голодный на хлеб... Но я не дала ему возможности показать мне всю меру отпущенного ему богиней терпения, сама проникая в его рот, прижимаясь к нему, скользя жадными истосковавшимися руками по всему телу, пытаясь стащить мешавшую мне одежду...

— Мари... подожди... — шептал он, — дай я разденусь....

Но я не желала оставаться без него ни минутки, ни секундочки. Мысль, что всего через пару часов он исчезнет неизвестно насколько, ужасала до дрожи в коленях и глубокой, совершенно неконтролируемой паники. Я не желала потерять хоть мгновение из того времени, что удалось ему с таким трудом вырвать для нас у судьбы...

Мы срывали друг с друга одежду, путаясь в ней и хихикая, как обкуренные малолетки, но упорно льнули друг к другу, продолжая целоваться и ласкать друг о друга. На каждый наконец-то обнаженный участок кожи, мы набрасывались с таким воодушевлением, которое смогут понять разве что те, кто вынуждены были расстаться друг с другом на долгое время...

Его тонкая кружевная рубашка разлетелась рваными полосами под моими нетерпеливыми руками. Обнажив мускулистую грудь, я заурчала от счастья... Я уже и забыла, как он чертовски хорош. Руки скользили по мышцам, пытаясь осязательно впитать и запомнить все его великолепие. Правда, немного отвлекали его собственные руки, упорно стаскивающие с меня джинсы...

— Все же ты — ненормальная у меня! — Активизировался мозг, наблюдая из своей черепушки за нами.

— Почему это? — промурлыкала я, не отрываясь от крепкого соска, своими предумышленными действиями вызывая низкий мужской стон.

— Потому что нормальная женщина для такого сна выбирает какие-нибудь белые одежды, типа ночнушки или пеньюара... — Пояснил мой персональный зануда. — И только ты додумалась отправиться в путешествие в джинсах! Вот парень теперь и мучается с тобой. Тратит драгоценное время на черте что... — И он возмущенно рыкнул: — Хоть бы помогла ему! Их же не стащишь, если жертва не поможет!

Я заставила себя оторвать ладони от широкой спины, по которой скользила ногтями, попутно прижимая любимого покрепче к своим губам, и расстегнула заевшую было, молнию одним резким движением. Сломала? Мелькнуло в голове и пропало. Какая разница? Да хоть совсем порвала. Что мне для него, одежды жалко что ли...

Одно ловкое движение, чудеса акробатики — извернуться так, чтобы и ему помочь стащить с меня штаны, и самой при этом избавить его от последней (такой же) детали туалета...

За стеной огня взволнованные твари носились огромными скачками, выражая бурное, прямо таки горячее желание поучаствовать когтями и клыками в нашей эротичной "свалке"... Но это нам совершенно не мешало... Ничто не способно было сейчас отвлечь нас друг от друга...

— Круг не погаснет? — задыхаясь, спросила я, пытаясь поудобнее устроиться на его плаще, так чтобы в спину ничего не впивалось..

— Нет... — Он обхватил меня руками и одним движением перевернул, укладывая на себя. Руки заскользили по моей спине и ниже, лаская и согревая. Не сдерживаясь, я выгнулась, подставляя всю себя его губам. — Нет... Пока есть сила, он будет гореть с одной и той же мощностью...

— А ... — Простонала я, с трудом удерживая в голове хоть какие-то обрывки мыслей, — а потом?

— Нас просто раскидает обратно, каждого туда, откуда пришел... — ему уже было не до пояснений...

— Отлично... — Всхлипнула я, чувствуя, что уже больше не могу сдерживаться, — пожалуйста... Стефан... прошу тебя.... — И сама направила его в себя, не желая быть отделенной от него ни мгновением дольше....

— Да... да, моя девочка... — Князь откинулся назад, запрокидывая голову, проникая, наполняя собой всю мою Вселенную, вскрикивая от испытываемого удовольствия.... Я охнула, привыкая к его близости, переводя дух и расслабляя мышцы, наткнулась на его полный любви и нежности взгляд. Затаенная боль, что пряталась сейчас в его глазах , лишь делала еще драгоценнее и прекраснее его выразительные очи. Не сдерживаясь больше, я с головой бросилась в омут наслаждения... Мир вокруг понесся вскачь. Мне казалось, что в диком, бешенном ритме все двигалось , и выло, и кричало, и пело вместе с нами...

Это был какой-то сумасшедший круговорот страсти, где все ощущения смешались, создавая хаос... Звезды метались вокруг нас, опаляя своим огненным дыханием и даря радость жизни...

Это была самая прекрасная ночь за последние три месяца у меня...

И самая счастливая за последние три года ... у него...

Ночь, когда мы снова были вместе...

Когда мы были, как одно целое...

+ + +

Это было семь месяцев назад...

За эти месяцы я почти привыкла к своей жизни... Все же человек — существо на редкость приспосабливаемое... С той ночи многое для меня изменилось...

Во-первых, я сменила работу. Моя требовала творчества и полнейшего погружения в нее, мне же... мне теперь было совершенно не до этого. Все мои дни проходили в изматывающее долгом, муторном ожидании. Каждый день я ждала ночь...

Время, как оказалось, не просто не одинакового в наших мирах. Оно двигалось чертовски неравномерно! Как бы там ни было, но мне так и не удалось проследить хоть какую-то, более менее четкую систему в наступлении обережной ночи. Умом я понимала, что четкая зависимость есть — ведь это — вполне конкретная, определенная ночь в году. Но вот в моем времени понять когда же она наступит, не ошибившись, у меня пока не получалось...

— Ничего... — как всегда "весело" шутил мозг. — Жизнь у него долгая... Еще разберешься...

Я теперь все больше говорила мысленно сама с собой. Устроившись в небольшой магазинчик по продаже джинсов на рынке, я равнодушно следила, как мимо день за днем проходят люди. Покупатели у нас были явлением скорее редким, чем частым. Моя сменщица была особой довольно грубой, постоянно чем-то недовольной (муж гуляет, дети не слушают, ты слишком молода, покупатели сволочи...), повод для раздражения у нее всегда был наготове. А так как она была женой хозяина, то о ее замене речи в принципе не шло...

Имея шесть точек продажи в разных местах города, мой нынешний работодатель мог себе позволить держать одну убыточную точку только ради того, чтобы занимать сварливую жену на три-четыре дня в неделю. В эти дни он и дети от нее отдыхали... Меня же он держал за мой неизменный пофигизм. За последние два года, я была у него первым сотрудником, что не сбежал, поссорившись с его женой, в первую же пересменку... Вот за мое "терпение" меня и ценили, хотя толку с меня было...

Клиентов, злой несдержанный язык хозяйской жены давно распугал, и покупатели крайне редко баловали нас своим вниманием. Я могла целыми днями спокойно стоять у прилавка и думать о своем... Главное, что когда бы ни пожаловал хозяин проверять меня — лавка была открыта, а я — на рабочем месте...

От родителей я тоже ушла и жила теперь в небольшой снимаемой комнатке, неподалеку от рынка. Цены здесь были более терпимыми, чем в центре, и я была почти счастлива... Почти...

Я не покупала одежду... Зачем? Не для кого наряжаться...

Я не покупала никаких вкусностей... Просто не хотелось есть...

Я не тратилась на косметику... С моим-то хозяином армянских кровей, это могло привести лишь к сплошным неприятностям...

Я никуда не ходила. Не имела телевизора. Я стала бояться их с недавних пор. Не слушала музыку... Она меня слишком расстраивала. Всегда находилось что-то, что очень подходило к моему случаю и расстраивало до слез...

А тратиться на лекарства было жалко...

Я просто ждала...

Ну и еще читала... Вот уж что оказалось прямо таки бездонной денежной ямой! Всегда имелась книжка, которую хотелось бы почитать. А с деньгами сейчас было туго... Я всерьез подумывала подкопить, один раз разориться и купить комп... Подключить интернет...

Следом за этой идеей и родилась мысль написать свою историю...

Вот эту самую... И выложить ее на "СамИздате"... Просто, чтобы поделиться своей тоской и своим счастьем хоть с кем-то...

Чтобы иметь возможность, хоть с кем-то об этом поговорить...

Вот так мне и жилось...

ГЛАВА 2

Ветер выл и ярился, с грохотом вгрызаясь в каменные стены башни. Он пытался трясти ее, налетал со всей силы, но лишь бессильно обтекал по сторонам, с горечью признавая — она ему не по зубам. Ни один, даже самый маленький камешек в стенах замка и увенчивающей его высоченной башни, не дрогнул под его грозным напором.

На самом верху вели беседу двое. Один бессильно полулежал — полусидел в кресле, с тоской следя за движением хитроумного прибора, показывающего одновременно: время и изменение положения в пространстве светил и планет. Перед ним на столе стояла древняя каменная чаша испещренная символами. Ее края были испачканы засохшей бурой кровью. Справа расположилась подставка с пробирками. Лишь четыре из двенадцати были уже полны. Унылый взгляд прошелся по пустым сосудам. Их надобно заполнить в ровно определенный день и час, минута в минуту, секунда в секунду. До заполнения следующей оставалось еще приблизительно пять — шесть минут....

— Ты все собрал? — в тысячный раз вопросил страдалец сидящего напротив него в кресле и ухмыляющегося во все клыки, друга.

— Все... Все! — Тот потянулся и встал. — И что мне делать и как, я тоже отлично помню. — Опередил он уже было открывшего рот "начальника".

— Тогда езжай! — Махнул рукой смуглый молодой человек, и, обнажив руку, взялся за ритуальный кинжал, следя глазами за последними движениями стрелок.

Сейчас... Еще чуть-чуть...

Рядом что-что грохнулось...

— Сварос! — Грозный окрик ни капельки не впечатлил вампира, оказавшегося стоящим совсем рядом с самой невинной улыбочкой. — Какого марахта ты все еще тут?

— Ты не отвлекайся, давай. — вампир повернул его голову к прибору. — время!

Тяжко вздохнув, маг сделал надрез на внутренней стороне руки, чуть ниже локтевого сгиба. Выступившая кровь была тягуче-алой... Медленно и тяжело, капли падали в чашу, глухо стуча о дно. Древние символы затеплились, разгораясь... Стоящий рядом Сварос звучно втянул воздух ноздрями, невольно облизываясь.

— Чего ты ждешь? — поинтересовался Вэрд, следя как наполняется сосуд.

— Ну... а вдруг ты будешь так добр что даш-шш-шь и мне немного... — Шепнул ему на ухо, склонившийся вамп, кладя руки на плечи и крепко удерживая, чтобы тот резко не обернулся и не сорвал процесс.

— Не зли меня, придурок... — прорычал князь.

— Да ладно тебе... — Обиженная нежить демонстративно подняла руки и направилась к двери. — Подумаешь, какие мы стали нежные...

— Не медли! — Вэрд напряженно следил за каплями, отсчитывая.

— Да помню я, помню... Не паникуй! Все сделаю в лучшем виде!

— Сварос! — вамп оглянулся на пороге, ловя прищуренный взгляд друга, крепко зажимающего рану. Терпкий аромат крови будоражил его инстинкты, волновал саму его сущность. Кровь оборотней была очень вкусна и питательна, так как содержала магическую составляющую. Причем в больших пропорциях. У магов ее было чуть поменьше, но об этом могли рассказать лишь знающие, так сказать — ценители: магистры крови да вампиры. Большинство же людей вообще уже давно было не в курсе, что магия в мире существует лишь до тех пор, пока в мире есть хоть один потомок оборотней...

— Сварос! — вернул себе внимание Вэрд.

— Ну? Хочешь наполнить фляжку на дорожку?

— Амулеты взяли?

— Да взяли, взяли! Не паникуй! — вампир белозубо усмехнулся.

— Да поаккуратнее с ними. Они — ваша единственная защита против магов. И взять больше мне просто неоткуда....

— Да понял я, понял! Прекрати изображать мамочку!

— Хорошо. — голос мага стал ядовитым. — Тогда, как ПАПОЧКА предупреждаю тебя: помни! Если с ее головы упадет хоть волос... Я забуду обо всем, что между нами было и упокою тебя! Ты меня понял? — Вамп фыркнул, услышав формулировку угрозы, игриво послал воздушный поцелуй в воздух и пропищал:

— Все понял... Не скучай... противный...

Пущенный слабой рукой, ритуальный кинжал вонзился в уже захлопнувшуюся дверь, из-за которой были слышны удаляющиеся взрывы смеха. Вэрд с трудом встал, взял бинты и неловко перевязал себя. Кровь уже остановилась, повинуясь его приказу, но вот сам разрез будет еще долго и противно-медленно зарастать. Увы! Он не очень хорошо владел целительской магией...

Хотя нет. Кого он обманывает? Он ей практически не владел. Максимум — остановить кровь. Раньше его это особо никогда и не расстраивало — все же не его профиль. Но, с другой стороны... Тоскливый взгляд вернулся к столу и стоящими на нем пробирками. Чаша будет пузыриться, преобразуя кровь двенадцать часов. Потом можно будет перелить ее и приготовиться к следующему кровопусканию...

Ветер вновь смачно ударил в окна. Где-то рядом громыхнуло, да так звучно, что недовольно тренькнули стеклянные пузырьки на полке. До намеченного действия оставалась еще пять дней. Руки задрожали от нетерпения при одной только мысли, что скоро величайшая ценность этого мира — дайни оборотня королевской крови окажется в его руках...

Не в силах сдержаться, он рассмеялся от удовольствия, наливая себе вина в тонкий бокал и салютуя небесам...

Только бы Сварос ничего не напутал....

Из дневника Вэрда:

Это было тяжело... Знает ли хоть кто-то в этом мире, как тяжело было создать это заклятье? Я потратил на него восемь лет... И еще два года, чтобы понять, как сделать так, чтобы им смог пользоваться Сварос...

Жутких восемь лет... Иногда мне казалось, что я не смогу. Это нереально. Этот мир не знал ничего подобного... если бы не она... я бы не справился. Она так помогла мне... Иногда мне кажется, что она даже мудрее Мары... Хотя... Кто знает? Говорят, Мара ушла из своего мира, где считалась на тот момент не самой молодой богиней, когда ее люди стали верить в другого бога...

Уж и не знаю, насколько это правда, но по легендам, после нескольких сотен лет скитаний, Мара нашла мир, в котором обрела свою истинную любовь... Его звали Грайсток. Именно он нашел наш мир и отдал его Всеблагой... в качестве подарка за рождение сына...

Ну... даже не знаю. С одной стороны, конечно, целый мир в подарок, это круто... А с другой... У нас ведь толком ничего не осталось к тому времени. Война меж старыми богами стерла с лица планеты почти все континенты кроме этого. От остальных осталось лишь множество мелких и не очень островов... Воздух был заполнен мелкой пылью, что не оседала, курсируя в пространстве гонимая малейшим порывом ветра. Людей почти нет. Зато во множестве развелись всевозможные жуткие твари, что получились из мутировавших животных и растений. Этот мир к тому моменту практически умер...

Все равно, что подарить любимой женщине вместо уютного домика — разрушенный особняк в котором проживает бандитская шайка и в множестве водится всякая дрянь: от тараканов до крыс! Тот еще подарочек! Говорят, бедная Мара несколько сотен лет выгребала отсюда мусор. Чистила мир, как иная хозяйка чистит кухню...

И отчистила. Теперь здесь почти рай. Зимы снежные, но ниже минус тридцати не опускается. Лето солнечное и жаркое, но и дождей в меру. Земля плодоносит в некоторых мест по два раза в год! Живи — не хочу...

А главное — НИКАКИХ ДРУГИХ БОГОВ!

Она одна такая... Всеблагая... Прекрасноокая и Прекрасноликая...

Принесшая в наш мир самое большое благо и самое большое зло — МАГИЮ... Вы скажите, уважаемый архивариус, что магия есть величайшее благо нашего мира... Как маг я на сто процентов соглашусь с вами. Я не смог бы, наверное, жить если бы ее не было...

Как брат...

Вряд ли. Магия отняла у меня слишком много... А может, просто у меня было так мало, что когда забрали то единственное, что было, мне показалось, что потеря невосполнима... слишком велика... не знаю...

Конечно, умом я понимаю, что я во многом, сам виноват в случившемся... И все же... все же порой мне кажется, что если бы не магия... Все было бы иначе... Хотя... кто знает? Кто знает?

Впрочем, если бы не было магии, у меня не было никакой надежды однажды все исправить. А так... Я надеюсь... НЕТ! ВЕРЮ! Да. Именно так. Я ВЕРЮ, что у меня все получится. Именно теперь, когда мне удалось создать не только заклинание портала, открываемое кровью мага без каких-либо стационарных установок...

Просто настроиться на того, кто тебе нужен...

И все! Ра-а-а-аз! И ты на месте! Не в том же городе. Не в том же княжестве.... НЕТ! Ты прибудешь прямо к нему! Разве это не прекрасно?

По-моему, просто замечательно. Вдвойне великолепно, что во всем мире лишь я владею этим секретом! Только я. Чувствую себя гением. Почти... Если бы только она мне не помогала... Хотя... тогда бы у меня ничегошеньки и не вышло. Так что и нечего переживать о том. Мне даже не жалко крови, что я потратил за эти годы...

Крови, что ушла на испытания... На создания свитков... Два года и... три свитка. Всего лишь три... Но зато ими может воспользоваться любой, у кого есть магическая составляющая в крови! Всего-то и надо, что залить свиток кровью, чтобы активировать, да в деталях представить того, к кому хочешь перенестись...

И ВСЕ!

Я отдал Сваросу все три...

Мало ли, как все пойдет. Я потратил на осуществление этого плана слишком много сил и времени. Не имело смысла экономить теперь на средствах... И потом, у меня ведь все еще остались знания...

Все получится в этот раз...

Я верю...

Из дневника Стефана:

Все тот же зал. Очередная торжественная церемония. Сколько их было за эти годы. Кто вспомнит? Кто сосчитает? Сто ровных, одинаковых по размеру шагов. Поворот через левое плечо. Чуть задержаться, окидывая "царственным, немного скучающим взором" весь зал и всех присутствующих....

Теперь опустится на трон. Рядом, величественной статуей застывает с опозданием в доли секунд, как и положено, Стефа. Надо сделать ей сегодня комплимент, когда будем на приеме в честь приезда нового магистра магии. Она сегодня на редкость сдержанна. С каждым годом она становится все более идеальной... Правительницей...

Хотя мыслей о княжестве не имеет...

И волков моих, по-прежнему, терпеть не может...

Я размышлял о своем, равнодушно глядя, как Тарис ловко скользит между людьми. Тому улыбнется, с тем раскланяется. Этой — комплимент, тем — изысканный поклон и обещание, сказанное едва слышным шепотом, но вызвавшее заинтересованную усмешку...

Как много хороших людей меня окружает. Как много в их жизни зависит от меня. А мне сейчас все это совершенно не важно... Три дня осталось... Сумки собраны. Лошади оседланы. Внутри все дрожит, и лишь огромным волевым усилием удается не постукивать в нетерпении ногой. Еще минут тридцать дожидаться окончания официальной церемонии. Потом — еще полчаса на приеме... Пара тостов за гостей — чтоб не обиделись... И все! И быстро переодеться в простую, удобную одежку, не останавливаясь на разговоры — пробежать по коридорам до конюшни, вскочить в седло и прочь...

Прочь отсюда... Спешить, скакать, лететь туда, куда уже год рвется сердце. Куда я позволяю себе возвращаться лишь на одну единственную неделю в году... Туда, где все началось когда-то... Туда, где есть возможность дотянуться до любимой...

В свой охотничий домик...

Стефа делает незапланированное движение — резко наклоняется вперед, устремляя на магистра откровенно заинтересованный, нескромный взгляд, и этим привлекает мое внимание, отрывая от приятных дум. У нее сегодня плохое настроение. Так бывает всегда. Она ненавидит эти дни, когда я спешу к той, что носит на своих крыльях мою жизнь... Она ненавидит саму мысль о ней...

Ну и пусть...

Ее проблемы. А вот то, что она вдруг сочла для себя возможным нарушить раз и навсегда установленные правила поведения — уже мои. Похвалил, называется. Сглазил, что ли?

По ее идеально накрашенному лицу скользит поощрительная улыбка. Магистр сбивается с заготовленной речи и испуганно переводит на меня смущенный взор. Едва заметное пожатие плеч. Аккуратно приподнятая бровь — так, чтобы видно было лишь ему, стоящему так близко, говорят яснее слов : "А кто их, женщин, поймет?". Его плечи немного расслабляются. Осознав, что это ПРОСТО интерес, не более, со стороны княгини, маг позволяет себя робкую ответную улыбку. Надо будет предупредить его, чтобы не принимал княжеского приглашения в постель. В эти дни Стефа совершенно не контролирует свои эмоции и частенько перекидывается в момент сильных чувств или ощущений...

Еще испугается, бедняга... До заикания... Как предыдущий кавалер. Лечи его потом за счет казны...

Я пристально посмотрел на брата. Почувствовав тяжесть моего взгляда, Тарис обернулся. Глазами показал ему на посла, потом на заинтересованную жену. Советник понимающе кивнул. Вот и славно. Меньше всего мне хотелось бы задерживаться с выездом из-за истерик княгини...

Церемония идет своим чередом...

Ничто не отвлекает меня более от сладких грез и мечтаний...

Скоро, любовь моя...

Совсем скоро...

+ + +

Уйти без скандала не получилось. Четко отработанный план дал первую трещину, когда княгиня буквально вцепилась в несчастного магистра сразу же, едва начался прием. Я проигнорировал происходящее. Только приподнял бровь, давая понять ей, что расхлебывать все последствия она будет в полном и гордом одиночестве! В ответ она рассмеялась. Низко и призывно...

Ну, что ж, я предупредил!

Касмир подал знак. Я аккуратно встал. Подойти к послу дедушки — выпить тост за здравие и мир между нами. Потом к делегации, что сопровождает магистра... Попутно целенаправленно удаляясь от увлекшейся беседой, жены. Еще пара бокалов... Шутка там... Коснуться губами руки графини Дварской...

Сделать вид, что не заметил ее попытки удержать меня...

Приветливо улыбнуться баронессе Форбской, ловко передав ее в руки неосторожно подошедшего виконта Маджани... И, осторожно завернув за разносчика вина, отступить в тень... ВСЕ! Теперь бегом, бегом, пока никто не спохватился!

Каждый год мои ребята разрабатывают для меня план тихого, незаметного побега.... без скандала...

А дамы, под руководством Стефании — план перехвата...

В этот год, похоже, мне все же повезет. Одежда в комнате у Караха. Лиз давно все собрала. Она искренне любит свою "настоящую" госпожу и каждый раз умоляет взять ее с собой. Я не против, но это совершенно бесполезно. Увы, в круг могут войти лишь двое... И сколько бы народу не стояло вокруг, никто ничего не увидит... Ни внутри круга, ни снаружи...

Тишина в коридоре почему-то совсем не насторожила меня... А должна бы! Ведь Лиз не может молча ждать! Всегда что-то делает не в силах сидеть спокойно. А работая — напевает... Но в комнате стояла тишина...

Я вошел, размышляя, что же ее настолько заняло?

Вошел... и наткнулся на обиженный взгляд жены...

— Убегаешь...

— Стефа... не начинай! Все давно уже сказано. — Я пожал плечами, с тяжелым вздохом принимая свое поражение в этом раунде. Вернусь — устрою взбучку Касмиру. Никуда его нынешний план не годится! Даже красавчик магистр, приглашенный-то, откровенно говоря, именно для того, чтобы занять на эту неделю все мысли и думы княгини, не помог...

— Да... — согласилась она, пока еще спокойно. — Давно! Но то, что ты вытворяешь это каждый год... с поразительным, нечеловеческим упрямством...

— Это нормально. — перебил я ее. — Я ведь НЕ ЧЕЛОВЕК!

— Да... — согласилась она, вздрагивая всем телом. — Ты — ЧУДОВИЩЕ!

Я согласно кивнул. Ничего нового. Давно известные упреки. Не реагируя, скинул камзол и рубашку, натягивая чистую и более простую. Сзади, у жены перехватило дыхание... Она до сих пор не может спокойно смотреть на меня...

Я разделся не специально. Просто поторопился, позабыв, как на нее действует мое тело...

— Ты специально издеваешься надо мной? — Ее голос звенел отчаянием треснутого хрусталя.

— Извини... — я отвернулся, чтобы максимально больше скрыть от ее глаз. — Я не хотел...

— Я так устала от твоего холода.... — прошептала она, делая шаг в мою сторону. Я насторожился, поспешно застегиваясь. Штаны менять не стал. Сменю теперь уже на привале. Из туфель в сапоги я перепрыгнул буквально телепортом! А голос жены все приближался: — ты даже не замечаешь, что что-то не ладно... Да? Что твое глупое, маниакальное упрямство никому не приносит пользы... один только вред! — Спину свело от напряжения. Она стояла слишком близко, а я еще не был одет полностью.

— Пожалуйста! Пожалуйста, услышь меня! — Сделав последних два стремительных шага, княгиня рухнула передо мной на колени, цепляясь за ноги и по-детски заглядывая мне в глаза снизу вверх.

Глаза, полные боли и все еще не погасшей надежды...

У нее все еще есть надежда... Ну , надо же...

Какая же я все-таки сволочь! Мне ведь искренне жаль ее. Зачем я вообще согласился на этот кошмар? — в который уже раз за последние десять лет покаялся я. Жадные руки скользнули по ногам и выше, и, стремясь добраться до тела, разрывая, кромсая рубашку в клочья...

В воздухе запахло кровью. Я невольно поморщился, перехватывая ее руки и одним усилием ставя ее на ноги, поднимая с колен...

— Прекрати! Истерику! НЕМЕДЛЕННО! — Рычать я умею ничуть не хуже присутствующей здесь одной эксцентричной молодой особы. Просто не считаю для себя возможным делать это так часто, как она меня провоцирует. Поняв, что и сегодня у нее ничего не получится, Стефа мгновенно впала во вполне ожидаемую истерику. Рывок, и она вывернувшись, отпрыгнула от меня, тяжело дыша и гневно сверкая глазищами.

— Ты меня не хочешь! — она так громко закричала, что звякнули стекла на окнах. — Не хочешь понять меня! — ее голос срывается на визг. Серебряное блюдо, пущенное ее сильною рукой со скоростью ветра полетело в мою сторону. Я спокойно перехватил его уже перед самым лицом.

Опять...

Как же я устал! Как я безумно, дико, не человечески УСТАЛ! Виски налились болью. А от ее визгливых злобных выкриков мне становится только хуже с каждым мгновением. Придется опять идти к магу. Наши лекари такое не лечат, говорят это у меня от дури....

Ну, да! Им бы вот такую, прекрасную и психованную дурь! Да чтоб она все время требовала любви и внимания! Как будто это не она умоляла "просто прикрыть ее"! И что? Впрочем, не стоит, наверное, именно сейчас напоминать княгине о взятых ею на себя обязательствах, или я получу не только гневный психоз, переходящий в безумную истерику, но и внеплановый слезоразлив! Тогда я уже точно не успею выехать вовремя...

Устало проследив, как мимо пролетел тяжелый золотой кубок, украшенный драгоценностями, я мысленно посочувствовал Караху. В недобрый час согласился он помочь своему князю. Сейчас эта красотка все тут разнесет....

А мне потом отвечай, да? Ну, вот чего она вещами кидается? Ведь за десять лет еще ни разочка не попала! К чему все это? На что надеется? О, Мара Прекрасноокая, как же я безумно устал от всего этого! Скорей бы уж, наконец, наступила обережная ночь. Как мне дожить до нее и не сойти с ума? Еще три дня ждать...

Три невероятно, невыносимо, нереально длинных дня, словно сотканных из нежелающих проходить часов и минут. Мимо пролетело что-то острое... Бедные слуги. Уборки тут, чувствую, хватит на неделю! Вот почему, хотелось бы мне знать, каждый день в году тянется и тянется? Вот сейчас, к примеру, почему минуты не летят со скоростью песчаной бури? Почему время висит, почти не смещаясь? И почему оно так невыносимо стремительно пролетает в единственную ночь в году, когда мне нужно, чтобы оно замерло, остановилось хотя бы ненадолго...

Машинально делаю шаг в сторону, уходя с линии обстрела. Скоро ее сморит усталость. Все это уже изучено и пройдено... Все известно. Давным-давно....

Вот интересно, а с дайни мне тоже однажды стало бы скучно? Быть может это мой изъян, а вовсе не той, что так старательно накаляет в данный момент окружающую меня обстановку? Странный треск невольно заставил меня обернуться. Ну, надо же! Последний раз она перекидывалась вот так, в гневе, не контролируя себе, в прошлом году.... Чем же я сегодня так ее задел?

Я сделал несколько шагов назад, не желая причинять боль расстроенной женщине. Вернее грифону, что разъяренно метался по явно малой ему, комнате. Еще шаг. Вот так. Тяжелые дубовые двери быстро смыкаются за моей спиной....

— Алехандро? — Я с трудом узнал мнущегося в дверях гвардейца, — не входить. Я сейчас пошлю кого-нибудь за лекарем и магом. Пусть они разбираются, как успокоить нашу красавицу... — Он кивнул. — Да... Слушай, ты пока туда Караха и Лиз не пускай. Пускай у них сначала приберут, а уж потом...

Он вновь кивнул, показывая, что понял. Я закинул сумки на плечо и рванулся в свободный от "врагов" коридор. Мне показалось, или он отчетливо скрипнул зубами за моей спиной? Невольно я обернулся. Нет. Абсолютно невозмутимое лицо. Надо бы побеседовать с ним. Что-то он мне в последнее время совсем не нравиться. А лучше не просто поговорить, но и по мыслям пройтись. Неужели опять проблемы?

От этой мысли я невольно передернулся. После того "предательства", когда Алехандро встал на сторону обезумевшего первожреца, мы долго восстанавливали доверие друг к другу. И прошло лишь чуть больше года, как я решился допустить его до стражи во дворце.... Неужели ошибся? Неужели он все же.... Не надежен? Быть может, даже опасен?

На этой тревожной мысли я как раз достиг конюшни и столкнулся с Карахом. Воин держал в руках поводья уже готовых к дороге, коней. Йорик возмущенно фыркал и косил недовольным глазом на трущуюся о ноги Петраса, Зару. Эти трое — были единственными, которых я обычно брал с собой в путь. Они были и охраной, и спутниками. За семь лет, что прошло с той ночи, когда мы вновь встретились с Мари по ту сторону миров, они ни ризу не оставили меня...

Ни разу не подвели...

Я стал доверять им, как самому себе...

— Все в порядке, княже? — Карах окинул меня внимательным взглядом, намекая на некоторый незапланированный непорядок в одежде.

— У меня — да. Я ведь вырвался....

— А у Лиз? — Обеспокоился за жену воин.

— У нее — не знаю, я ее не видел. — Сообщил я, взлетая в седло. — А вот ваша комната — разнесена в хлам! Думаю, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде, чем оказать мне подобную услугу...

-Да?... — Он вскочил в седло и усмехнулся, пожав плечами. — Зато у моего солнышка будет вся неделя плотно занята! Она как раз мечтала кое-что переделать... Не будет времени, чтоб поскучать...

— Ну, как скажешь... — Согласился я с его взглядом на возникшую проблему. Уже на выезде из дворца притормозил возле одного из стражников. — Кто старший?

— Я, княже... — Командир сделал шаг вперед, привлекая мое внимание.

— Эрлих? — Узнал я его. — Приветствую, друг. Не в службу, а в дружбу, отправь кого к Касмиру, пусть пришлет мага и лекаря в комнаты Караха — там княгиня переживает... — Он кивнул. Я уже отъехал, но, вспомнил еще кое-что и обернулся. — И скажи, я просил убрать все, а то мы там... слегка повздорили...

Гвардейцы рассмеялись, негромко но от души. Я пришпорил Йорика, догоняя своих спутников. Путь предстоял не близкий. До ближайшей гостинки — полночи добираться...

Подстроившись под движение охраны так, чтобы четко держаться меж ними, я задумался, вспоминая... Не удивительно, что ребята рассмеялись. В первые годы "супружеской" жизни, со Стефой было чертовски тяжело. В отличие от большинства оборотней она имела очень подвижную нервную систему и порой умудрялась перекидываться даже без словоформулы, что обычно проходит после наступления совершеннолетия. За редким исключением...

Мы даже опасались, как бы она того... не оказалась... как бы это поаккуратнее... не сошла с ума!

Но, вроде бы, все обошлось...

Дорога ложилась под копыта. Солнце село и взошла Луна... Мысли текли, цепляясь одна за другую.... Воспоминания накрыли меня, как лавина, с головой... В тот день, когда я все потерял, княжна заявилась в Троцк. Сбежав от своего дяди и охраны, плутовка пролетела до Ориела, и уже там узнала, что Тарис умчался за нами. Прибыла на собственных крыльях, устав почти до изнеможения. Хорошо хоть, у нее хватило ума собрать перед побегом сумку с одежкой, а то так и гуляла бы по городу, в чем мать родила...

Она ворвалась в комнату, буквально сбив с ног охрану, гордая и несчастная и умоляла не прогонять ее... А мне было так плохо, что я даже толком и не видел ее лица... Нет... Это не то, о чем вы подумали. Меж нами тогда ничего не было. Я никогда не касался княжны до свадьбы и пальцем... в том смысле, вокруг которого крутятся сейчас ваши мысли, уважаемый архивариус. Она узнала (уж не знаю от кого) об условии, что выставила мне Мара...

И предложила себя...

В качестве жены...

В ту страшную ночь, мы заключили с ней договор: мы женимся. Вполне официально. Она получается все, что полагается иметь княгине... кроме меня... Вернее, кроме моего ребенка... Не знаю почему, но сама мысль, что кто-то другой будет носить мое дитя вызывала во мне стойкое, сильное неприятие. Никого, кроме Мари не видел я в этой роли...

Я же, прикрываю ее и забочусь о ней (особенно перед отцом и дядей, почему-то настроенных крайне злобно в отношении одной "милой, доброй, славной", но такой легкомысленной девушки...). А так же предоставляю ей всю полноту власти. И даже закрываю глаза на ее развлечения на стороне. Правда, только в том случае, если она не принесет мне незапланированного наследника...

Впрочем, у нас с этим легче, чем у людей. Мы это способны контролировать... Она согласилась. Со всем. Даже с тем, что я никогда не смогу забыть свою нареченную и не готов изменять ей... Как я сейчас понимаю, она не надеялась даже, а была на все сто уверена, что через год— другой, я о Мари и не вспомню...

Ничего удивительного.... Она ведь не верила в дайни...

Она и сейчас не верит. И продолжает надеяться на что-то...

Я ошибся тогда. Горе застлало мне глаза, закрыло от меня истину. Мне казалось так будет проще всего решить возникшую проблему. Глупец, в тот момент я был слишком погружен в свои проблемы и не подумал о ней... О том, каково это будет для нее... быть все время рядом с тем, кого любишь и не иметь возможности коснуться, обнять, поцеловать... любить...

Первые проблемы начались семь лет назад. Именно тогда Стефа стала подозревать, что она может и не дождаться, когда я "сорвусь и наброшусь на нее, как тигр...". Увы! Как ни тяжело мне было жить без любви, это было осознанным решением. Погрузившись с головой в заботы государства ( мы как раз начали денежную реформу (Касмир уже давно настаивал, вот я и согласился!), заодно устроили и военную — из плохо сформированных частей охраны и дружины, разбитых на отдельные, никому не подчиняющиеся кроме меня, отряды были сформированы: моя личная гвардия и войска внутреннего и внешнего назначения). Теперь у меня была масса дел, чтобы уставать до полного изнеможения, и , приползая в кровать — падать и отключаться от усталости...

Но и при таком ритме жизни я спал не более трех часов в сутки. Через полгода подобной жизни, организм не выдержал, и стал сдавать... Я стал мнителен. Повсюду мерещились враги, а по ночам являлась Мари и звала за собой куда-то... Обеспокоенные братья взяли в оборот Фариара. Маг какое-то время мучился и бился, как рыба об лед, над поставленной проблемой, а потом изобрел отличную вещь — заклинание основанное на словоформуле обращения.

Оно отключало тело на определенное (в зависимости от последнего слова) время, давая мозгу и мышцам необходимый отдых. Основная же прелесть этого открытия была в том, что использовать его можно было лишь для себя! Таким образом, большинство оборотней были защищены от внешнего воздействия...

Вот так я с тех пор и жил...

Неприятно... Но я не жалуюсь. А с тех пор, как помогая учителю в создании заклинания, Сузрар (ученик мага) перерыл все в библиотеке и нашел способ видеться с Мари... Так все стало совсем терпимо...

Еще бы как-нибудь решить проблему с княгиней... Ее постоянные попытки добраться до меня — откровенно мешали мне жить. Вы, конечно, скажете — чего уж проще? Начните исполнять свой "супружеский" долг... Дайте ей пару детей... И все у вас, княже, войдет в нормальное русло?

Да... Наверное... Быть может, если бы у меня не было возможности видеться с Мари, я так и поступил бы... Но.... Но, я ее видел. И даже Мара Прекрасноокая не смогла этому помешать... Правда она заявилась по прошествии трех лет и повелела "спать с женой, как должно князю и мужчине..." Цирк! У меня просто не было слов...

Пришлось спать... В конце концов она могла навредить моей Мари даже находясь в этом мире. Я же был совершенно не готов к такому развитию событий. Подозреваю, что Мари, которой я не сказал ни слова, ни о том, что уже десять лет женат, ни о том, что уже семь лет сплю с другой женщиной, вряд ли будет рассматривать мои действия, как заботу о ее благополучии...

И я с ужасом жду, что однажды она все узнает...

И тогда я ее потеряю...

Просто так. И ничего нельзя изменить... Бесполезно объяснять, что все это, весь этот кошмар лишь для того, чтобы жизнь одной хрупкой девчонки была вполне обычной... Не отягощенной, к примеру, инвалидной коляской... Или комой на несколько десятилетий...

Но все это становится не важно...

Главное — я ее вижу. Один раз в год. Одну ночь бываю с ней, люблю ее, ощущаю себя целым существом... а не разорванным на части кровоточащим куском мяса, непонятно почему, еще думающим и чувствующим...

Я был с ней... И даже в тот, самый первый раз, когда мы только встретились, необдуманно попытался дать ей дитя... Не получилось. Связь с мирами оказалась не настолько полной (именно поэтому повреждений, как таковых, полученных во время этой ночи, на утро и нет, только фантомная боль от них...), как мне бы, быть может, хотелось...

Наверное, это и к лучшему...

Богиня злится. Очень сильно. За эти годы она использовала массу уловок, чтобы "сломить глупое нелепое упрямство". От эффективной иллюзии (накинула на Стефу лик Мари... Я в первый момент, чуть с ума не сошел! Хорошо еще, что глупышка что-то сказала, и я по голосу опознал ее. А то... даже и не знаю, что бы со мной было. Чокнулся бы, наверное....) до откровенно подлых махинаций (Меня уже и "отключали" от управления собственным телом, и приворот насылали, и "травили", и заговаривали...). В общем, я давно стал для нее подопытным кроликом...

Но...

Хорошо все же, что есть обережный круг...

Он хранит мою душу, а значит и меня, в полной неприкосновенности...

Из дневника Вэрда:

Еще один шанс. В этот раз нельзя ничего испортить. Мара стала очень подозрительна. Она просто не даст мне еще раз попробовать. Сюда, в замок она попасть не может из-за эманаций Тени Ушедшего Бога...

Но что будет дальше? Мои вампы вчера поймали еще одного... соглядатая — разведчика. Корчил из себя блаженного, а на деле оказался бывшим военным, как-то удивительно резко уверовавшим и ставшим очень уж ярым поклонником Всеблагой и ее "самым верным" жрецом...

Еле избавились от придурка...

Осторожнее... Мне надо быть еще осторожнее! Нельзя, чтобы богиня вмешалась и испортила мне всю задумку! Достаточно того, что в прошлый раз все рухнуло из-за нее...

Эти ее кэльпи дурацкие...

Ладно, не буду поминать Всеблагую всуе, а то точно привлеку ее внимание... А мне осталось совсем немного...

Почти все готово...

ГЛАВА 3

Это было самое обыкновенное утро. Ничем не примечательное. Холодное. Зимнее. Утро, как утро... Тридцать первое декабря...

Я ехала на работу, поражаясь тому, как много людей куда торопятся в такую рань. А ведь у большинства из них выходной! Настроение было хоть и не праздничным, но довольно бодрым... Прошло уже три недели, как я не видела Стефана. По моим подсчетам, нужная ночь не могла не наступить на этой неделе...

Эта мысль грела мне душу и тело лучше всяких одежек! Бодренько втиснувшись в битком набитый автобус, я спокойно повисла, зажатая меж двух крепких парней. За их плечами мне не было видно, как далеко находится кондуктор, но в данный момент это не слишком тревожило. Возмущенный кондукторский голос раздавался слишком далеко от меня — на другом конце невероятно длинного автобуса, чтобы начинать какие-либо телодвижения в попытке достать проездной билет.

Вот так, расслабившись, вся в мыслях о скорой встрече с любимым, не реагируя на откровенное прижимание парня с правой стороны, и злобную зависть тетки сзади, я проехала три остановки. Народ хлынул на выход, меня подхватило этим людским потоком и буквально понесло к дверям. Выходить мне было еще не скоро, а потому я и попыталась, "проплывая", ухватиться за перекладину возле пустующего сидения кондукторши...

Не смогла... Меня толкнули, я споткнулась, автобус дернулся, штурмуемый озабоченным населением... И я налетела на нее...

— Простите... — пролепетала я, глядя в ее зеленые глаза, — я нечаянно...

— Да ничего... — Белокурая девушка с короткой, едва доходящей до плеч пушистой копной густых волос, ничем не покрытых не смотря на зимний холод, одарила меня вымученной улыбкой. — Не вы первая, не вы последняя... — вздохнула она. Я невольно улыбнулась ей в ответ, не в силах понять: почему же не могу оторвать от нее взгляда. Милая, привлекательная внешность. Пожалуй, она даже очень хорошенькая, но вот красавицей я бы ее не назвала... Зеленые задорные глаза, аккуратный носик, длинные ресницы...

Я продолжала смотреть на нее в упор...

— Мариш?... — Девушка за ее спиной, подхватила ее под руку, — бежим! Мы уже опаздываем!

Людской волной ее потащило к выходу, мы как раз остановились возле Института легкой промышленности.... А мы все смотрели с ней в глаза друг другу... В полном шоке... почти в ступоре... в такие абсолютно одинаковые глаза... Совершенно одинаковые...

Смотрели, пока ее на выходе не заслонила от меня людская масса...

— Разве так бывает? — Поразился мозг, не веря в происходящее. Я активно пробилась к ближайшему затянутому белым узором окну со стороны остановки, довольно невежливо расталкивая народ локтями. Одним движением (и откуда только силы взялись?) отдернула тугую створку форточки.... Привстала на носочки, выглядывая...

Она стояла на остановке...

Водитель пытался закрыть двери, торопясь отъехать. Народ пытался утрамбоваться в автобус достаточно плотно, чтобы эти самые двери смогли закрыться...

Ее толкали спешащие люди.

Ее тянула за собой подруга...

А она стояла и смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых плескался ужас... Она была так близко. Почти под окном....

— Ты... — моя смерть? — выдохнула она вдруг. Очень тихо. Но я услышала.

— Нет... — покачала я головой. — А ты? — невольно впитывая ее ужас, прошептала я...

А она вдруг жутко, как-то нереально, неестественно расхохоталась...

С громким хлопком двери наконец-то закрылись, успешно вместив всех желающих. Автобус тронулся плавно объезжая припаркованную маршрутную газельку, увозя меня, в недоумении так и смотрящую, как в полутьме декабрьского утра исчезает истерично смеющаяся девушка с моим лицом...

Внутри было страшно и пусто...

Отчего-то хотелось зареветь...

А еще спрятаться в сильных руках Стефана. Но до него было слишком далеко...

+ + +

Весь день я провела, как на иголках. Рабочая смена была, конечно, короткой, как и у всех. Просто короткий, в понятии моего работодателя не то же самое, что в понимании других людей. В результате, все разошлись в три. Сейчас было шесть, но я все еще сидела в магазинчике и ждала начальство. Оно обещало скоро прибыть, чтобы забрать выручку...

За весь предпраздничный день было всего лишь пяток покупателей. Они были очень озабочены и, естественно, расстроены. Дело в том, что они необдуманно оставили закупку подарков на самый последний момент (так ведь у многих бывает, не правда ли?) и пришли на рынок за покупками уже после того, как большинство ларьков закрылось. Вот и пришлось идти к нам...

Я честно пыталась быть милой и приветливой...

Но мысли упорно вертелись вокруг странной утренней встречи, отчего я была катастрофически невнимательна. Люди злились. Я нервничала. Навыки предыдущей работы нахально отключились и помогать мне разруливать ситуацию не желали. Пришлось извиняться. Не сложно в общем-то, просто не приятно...

Наконец-то выбрав все, что ей требовалась, последняя клиентка закрыла за собой дверь, звякнув напоследок противным дверным колокольчиком, повешенным совсем недавно моей сменщицей. "Чтобы слышать, когда покупатели приходят!" — пояснила она тогда. Не знаю, как ее, а лично меня этот звук просто бесил! Часы показывали пятнадцать минут седьмого, а начальства все не было...

Все бы ничего, но я сегодня обещала родителям, что приеду пораньше...

Да и шеф, помимо всего прочего, должен был привезти мне зарплату...

Не в силах просто так ждать, я достала ноутбук. Он был просто чудесный! Такой маленький и аккуратный, просто прелесть! Мне его родители в этом году подарили на день рождения, когда узнали, что я начала писать... "Хоть какой-то проблеск жизни!" — пошутила мама. Папа, молча, пожал плечами. Эта моделька мне сразу же очень понравилась, так как имела одно из важнейших достоинств любой аппаратуры — входила в мою сумочку. Я, правда, им очень дорожила и, как правило, с собой не брала. Почему же взяла его с собой именно сегодня, впервые за столько времени нарушив собственное правило?

Кто ж знает?

Но смысл от этого не меняется — комп был при мне, и мобильный интернет, как ни странно был подключен, проплачен и работал. Достав мобильник — проверила зарядку. Включила машину, подключила Блютус и нырнула с головой в Интернет, буквально изнывая от любопытства...

В первый момент я так растерялась, что даже не могла сформулировать мучавший меня вопрос... Чего я хотела? Узнать о двойниках? О том, что сулят встречи с ними? Да есть ли ответы на эти вопросы?

Зашла в "Яндекс" и дрожащей рукой набрала: "встретить своего двойника"... Я так волновалась, что несколько раз начинала набирать по-английски, вроде бы переключалась, но что-то опять шло не так...

Наконец, страничка раскрылась. Глаза напряженно заскользили по заголовкам, невольно я читала вслух:

— Твои Двойники — сайт поиска двойников, поможем вам встретить вашу копию...

— Не то... — отверг заголовок мой советчик — мозг.

— Сергей Лазарев встретил своего двойника....

— Это — бред! Это явно не то! Что там дальше?

— А вы встречали своего двойника? Вот — живет в Осетии... — послушно забубнила я вслух, как будто он был не в курсе видимой мною информации и нуждался еще и в озвучивании...

— ДА НЕ ТО ЖЕ! — Рыкнули на меня.

— Призрак без дела не приходит... — Зацепился раздраженный взгляд за подходящие слова. Открыла. Начала читать...

Жуткая, честно говоря, история буквально потрясла меня! Мать видела сыновей, позвала их кушать, а они уже давно дома, за столом... Вся семья выскочила посмотреть на двойников за забором, все в шоке... А когда отец, переборов страх, подошел к ним... Двойники "ушли" куда-то вниз... Это как? В землю что ли? На следующий год мальчишки утонули...

У меня даже руки похолодели...

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...

Перелистнула поскорее, наткнулась на следующее — двойники появляются для того, чтобы позвать на тот свет...

— Тот свет? — Не понял мозг. — Тот свет — это куда? В Сады Мары, что ли? Так бывали уже... Как говорится: "плавали — знаем... и вовсе не страшно...". - Я лично была с ним в корне не согласна, считая Сады Мары не самым приятным местом во вселенной... Но кто бы меня слушал? Одновременно с этим указатель продолжал скользить по строчкам статьи...

Двойников перед смертью видели Ги де Мопассан и Екатерина Великая... А по другой версии — Анна Иоанновна... Не важно, в принципе, обе версии не имели ничего хорошего в конце. Кто-то проживал после встречи с двойником год... Большинство же... Я перестала дышать...

ТРИ ДНЯ!

Так мало? Но как же? Неужели, мне осталось всего три дня? Быть может, это неполная информация? В конце — концов, кто же в наше время верит Интернету? Там и соврут — недорого возьмут. И потом, там говорится о существах больше похожих на призраков, а ведь мой двойник был вполне осязаем. Я вспомнила, как ощутимо врезалась в нее. Вот уж кем-кем, а призраком эта девица точно не была!

Я не знала, что и думать...

От расстроенных чувств и без того гудящая голова стала наливаться и пульсировать болью. Пока еще слабо, но это ненадолго — уж я-то себя знала. Если сейчас же не выпить таблетку, мой мозг разойдется не на шутку. Тогда таблеткой от него уже не отделаешься! Придется ложиться спать...

В глубокой задумчивости я отключила комп, оделась. Двигаясь "на автопилоте" выключила свет и вышла на улицу. Падал легкий пушистый снег, и в воздухе буквально пахло праздником... Даже стало теплее как будто... Я помялась перед закрытой дверью, пытаясь решить, что же делать дальше? Идти обратно (раз уж вышла) не хотелось, да и не было у меня больше возможности ждать. Уходить без зарплаты... Тоже не самый лучший выход...

Пока я мялась под фонарем, пытаясь найти наиболее благоприятный выход из положения, в конце аллеи послышался какой-то неясный шум. Скорее удивленная, чем заинтересованная, я машинально сделала несколько шагов, заворачивая за угол ближайшего ларька, что торговал сумочками, и поднимая глаза на приближающийся звук...

Прямо на меня неслась стая бездомных собак...

Не маленьких шавок, к которым мы все привыкли и на которых можно было мимоходом рявкнуть, отпугивая. Отнюдь! Здоровые, черные, лохматые твари размером могли смело поспорить с волками. Не осознавая опасности, я в недоумении следила за их приближением. Злые глаза. Вместо лая — рычание...

— Беги! — Заорал мозг, очнувшись от мигрени, и приходя в ужас от моей глупости. — Беги, несчастная! Куда угодно! Только спаси нас! Срочно!

Его визг, как всегда активизировал во мне надежно скрытые резервы. Развернувшись на каблуках, я побежала обратно, в надежде спрятаться в ларьке... Не тут-то было! Знаете, почему у героини ужастиков так часто, глупо и не вовремя падают ключи? А я вот теперь знаю! Потому что руки трясутся, как у пьяньчужки с утра, и мозг забывает отслеживать твои действия хотя бы краем глаза, все время норовя повернуть голову в ту сторону, откуда так стремительно приближается опасность!

Ключи, естественно, как и положено по жанру, у меня упали. Вот только с моей-то везучестью, они умудрились не просто упасть, а застрять в щели меж двух несчастных ступеней! Пара рывков и ободранные пальцы лучше всяких слов прояснили ситуацию — мне остается только бежать! Срочно! Немедленно! Быстро...

И я побежала...

Полусапожки на шпильках ужасно скользили, непонятно как, умудряясь выискивать в свежевыпавшем слое снега обледенелые участки. Шарф, так некстати повязанный сегодня для красоты — душил и норовил зацепиться за что-нибудь из окружающего. Мое собственное дыхание, хриплое и неровное, глушило все окружающие звуки, не давая определить как далеко до опасности...

И народа, как назло, никого не было! Ни сторожа, ни пьяньчужки, ни дворника... Сердце набатом грохотало в ушах...

Силы стремительно убывали. Я взмокла. Шапка и варежки выпали при очередном повороте. Я катастрофически не успевала добежать до ворот, потому что банально заплутала в хитросплетениях рядов...

— Просто лабиринт какой-то! — верещал мозг. — Теперь, кажись, направо...

Я свернула... И отпрянула назад, скользя и больно падая на спину...

Стая стояла передо мной...

Спокойно, словно не они только что так увлекательно гоняли меня по всему рынку. Только мое тяжелое дыхание тревожило ночной воздух. Внимательные холодные глаза отслеживали, как я безуспешно пытаюсь увеличить меж нами расстояние, отползая...

Вожак склонил голову, зарычав. В этот миг, как никогда, он напоминал мне волка... Приказ отдан... Стая слаженно бросилась на жертву...

— Стефан... — Я заворожено следила, как они приближаются. Как сильны и почти красивы их мощные, мускулистые тела. — Я люблю тебя...

Вожак первым с разгону врезался в меня. Удар был так силен, что меня отбросило назад, впечатав в край овощного ларька. Затылок смачно приложился к железу. По всему рынку пошел звон! Не успев вскрикнуть, я потеряла сознание...

Это было последним, чем я смогла "помочь" себе в этой патовой ситуации... Ликующий вой летел над заснеженными улицами...

Кажется, мой самый страшный сон сбылся...

+ + +

Холодно...

И темно...

И голова так болит, что даже от движения мысли, искры из глаз. За что же такие мучения — то? Я с трудом вспоминала, что предшествовало моему отключению. Воспоминания приходили как-то отрывками, вырванными из контекста — то тут мелькнут картинка, ничего не проясняя, то там — еще больше запутывая. Мое лицо в толпе посреди автобуса. Стефан и твари из Садов Мары. Жена хозяина. Та, последняя покупательница, что все никак не могла выбрать джинсы дочке из трех имеющихся вариантов....

— Да свора голодных собак на нас напала! — Рявкнул мозг. — Открывай, давай, очи ясные, буду определять в каком именно месте их организма ты предаешься глупым воспоминаниям в данный момент....

— Ты думаешь, нас СЪЕЛИ? — Пришла я в ужас, мгновенно распахивая глаза. Темно... Сначала я испугалась еще сильнее... Но вот стало видно дерево...

Одно... Другое... куст... Луна выглянула из-за туч...

Лес...

Батюшки святы! Я в лесу? Руки, вытянутые вперед, наткнулись на листву...

Где-то вдали взвыли волки...

Я обернулась, почти узнавая...

Нет, не лес. Сам мир! Сердце вздрогнуло от восторга. Не сдержавшись, я издала ликующий клич и направилась по едва заметной тропинке вперед. Мысленно визжа от восторга, я красочно рисовала себе, как появлюсь перед любимым. Как его лицо осветится радостью и он схватит меня на руки и будет целовать, целовать и....

— Вот дурища -то, прости меня Господи! — Мрачно изрек мозг. — А у тебя ничего не болит, девонька? — Я даже остановилась, не понимая о чем это он. Для верности ощупала себя руками. В зимней шубке, конечно, было жарковато. Ну, так это дело легко поправимое! Я расстегнулась, стащила шубку и шарфик...

— Я говорю, ничего не болит? — вновь встрял мозг.

— Да нет же! С чего бы болеть-то? — возмутилась я его навязчивости. У меня тут счастье, а он со своими глупостями!

— А ты подумай! — он помолчал, пока я пыталась думать, потом не выдержал и рявкнул: — могилку ищи себе, несчастная! Яд мантикоры! Ты что о нем, забыла напрочь?

— Яд мантикоры... — пролепетала я, разом покрываясь противным липким потом. И холодно вдруг стало еще сильнее. И очень тихо. И в этой тишине я услышала неприятный звук. Его издавал мой желудок. Это был отнюдь не вопль голода....

— Мамочка моя, родненькая... чего ж делать-то? — всхлипнула я в ужасе.

— Беги! А вдруг, кто рядом есть?

— И что? — вопросила я, срываясь на бег по тропинке. Шубка и шарфик были отброшены в сторону. Каблуки норовили подвернуться. Уставшие за предыдущую гонку ноги пытались то ли скрипеть, то ли просто "звучно" жаловаться на несправедливость судьбы...

Ответить мне мозг не успел, так как лес неожиданно закончился и я вылетела на расчищенное место... А прямо передо мной темнели такие знакомые ОГРОМНЫЕ ВОРОТА...

— Стефан! — ахнула я, не очень-то и удивляясь знакомому месту. В конце-то концов, а куда мне еще попадать? Не в замок же, право слово! Ноги сами понесли меня к знакомой калитке. Она оказалась открыта... Распахнута... Как будто хозяин лишь на минутку вышел оглядеться...

Перед моими глазами мелькали картинки из "прошлой" жизни...

Стефан... Волки в ночи... Глаза Мары...

Живот резануло болью. Глаза наполнились слезами. Горло пробило на ТАКОЙ кашель, что свет померк и дыхание закончилось... Я кашляла буквально давясь воздухом и не в силах сделать вздох. Тело же упорно двигалось вперед. Там, в темноте укрытого крышей двора, горело оконце и шторка не зашторена...

Я приникла к стеклу, сотрясаясь в сильных спазмах боли и кашля. "Хоть увижу его еще разок!" — думала я, заглядывая внутрь...

Он стоял возле стола. Такой же невероятно красивый, как я и помнила. Стоял и ехидно улыбался... И на обнаженной груди были видны капельки воды, которые он лениво вытирал полотенцем... Я сморгнула слезы, пытаясь сдержаться, не кашлять и хоть что-то разглядеть...

Из-за его спины вышла хрупкая фигурка. Тряхнула короткими волосами и, призывно улыбаясь, приникла к нему всем обнаженным телом. Я застыла, не веря своим глазам... А потом, мой любимый буквально сгреб княжну в свои объятия и поцеловал...

Мир померк...

Мой старинный кошмар обернулся явью...

Я отпрыгнула от окна, как от ядовитого плюща. Кашель замер в груди, огненными клочьями разрывая горло. Желудок бился в судорогах и спазмах боли. Но я всего этого не чувствовала. Быстрее, чем прибежала сюда, я бежала в лес. Дальше, как можно дальше от этого страшного места...

Не хочу чтобы он однажды нашел меня....

— Хочу просто умереть и остаться неизвестными костями в лесу... — прохрипела я, останавливаясь и опираясь на какой-то ствол, захлебываясь тоской и рыданиями.

— Извини, детка, у меня совсем другие планы на тебя! — Раздался совсем рядом спокойный голос. Я резко обернулась, врезаясь в твердое холодное тело. Сверкнули клыки....

— Сварос....

— Собственной персоной! — ухмыльнулся вамп.

— Хорошо, что я успею умереть от яда! — обрадовалась я, теряя сознание....

+ + +

— Ну, это вряд ли! — оскалился вамп, раздвигая губы девушки и вливая внутрь весь пузырек светящейся голубоватой жидкости. — У моего друга есть на тебя виды, деточка! Есть, так сказать, планы...

По знаку, к нему подскочила парочка подчиненных. Безвольное тело подхватили на руки. Не долго думая, вампир всадил длинную иглу в спешно обнаженный женский живот. Пока пара вампов удерживала тело, Сварос быстро присоединил к игле второй пузырек, и "закачал" лекарство в желудок.

— Ну, вот и славно! — приговаривал он. — вот и ладненько! Трогаемся, ребятки!

И он буквально взлетел в седло подведенной лошадки, едва заметно отливающие красным глаза которой, наводили на весьма неприятные мысли о ее сущности. Вернее, о нормальности оной. Девушку аккуратно усадили сзади. Два широких пояса надежно прижали ее к его спине, а связанные на его груди женские запястья завершили последний подготовительный этап. Остальные были уже в седле.

— Все? — Сварос оглядел свой отряд. — Двое направо, двое налево. Эрис, Сайрос — со мной, будете отвлекать шавок! Вперед!

И они сорвались в полет...

Трава замелькала между копыт....

А вдалеке, над лесом, плыл волчий вой....

Стая начала охоту....

Из дневника Вэрдиастера:

ПОЛУЧИЛОСЬ!

Теперь главное, чтобы ничего не сорвалось. Я вложил в этот план слишком много времени и сил. Я буквально бредил им последние пятнадцать лет...

Мари... Она здесь. Я скоро увижу ее...

Какая она... самая желанная добыча за последние годы... Пожалуй, ничего я не хотел заполучить столь же страстно и яростно. Она уже давно стала моей идеей фикс... Понимаю, что так нельзя, что я слишком сильно зациклился на ней, но уже ничего не могу с собой поделать...

Брат держал в руках ее... и не смог удержать! А я смогу! Я не верну ее ему даже, когда все закончится... Я — не оборотень. Мне личного, персонального чуда просто по праву рождения не полагается. В общем-то, ничего удивительного. Всего лишь очередная несправедливость судьбы. Почему ему, вовсе даже не знавшему о таком счастье, как идеальная половинка, дайни досталась, а мне, который просто грезит этими созданиями — нет?

Разве же это справедливо?

К тому же, он упустил свое счастье... Не смог ее удержать. И обережный круг ему не помог... Надо же... Дал отравить девчонку у себя на глазах! Ну, не придурок ли, а? Лопух! Лопух и есть...

А если так, значит, не сильно-то и хотел... Значит, не так сильно она ему нужна, как описывают в трактатах. К тому же, он теперь женат... Так сказать, занят по самое "не могу"!

Значит я могу просто и аккуратно забрать ее себе... Сначала проведу все обследования и эксперименты, чтобы с той, следующей, ничего не сорвалось, а потом...

Потом просто оставлю ее себе...

Да... Она стала так близка мне за эти годы...

Почти часть меня...

ГЛАВА 4

Из дневника князя Стефана:

Все пошло наперекосяк. Не знаю уж почему, но именно этот раз Стефа выбрала, что бы устроить не просто небольшую демонстрацию характера. Нет! Это были самые натуральные показательные выступления! Она приехала в охотничий домик лишь на пять часов позже нас...

И понеслось!

Её фрейлины и ближайшие соратницы, "опробовавшие" за последние пять лет всех в моей гвардии, кто не смог отбиться (их, конечно, не так уж и много... но и не мало!) набросились на Караха. Они бы и за Петраса взялись, но пара весьма откровенно злобных взрыкиваний со стороны возмущенной до глубины души, Зары отбила им "аппетит". Караху же, бедняге, пришлось скрываться в саду, петляя, как заяц, уходящий от гончих. Жену он любил нежно и преданно и изменять ей со всякими там... иноземками, отнюдь не собирался.

Сама же сиятельная княгиня взялась за меня. Начать с того, что я обнаружил, что она решила почтить меня своим присутсвием, в весьма памятной для меня бане...Раньше я Стефу никогда сюда не привозил. И вообще никого из женщин... Это было только наше с Мари место. Место, где мы встретились. Где все началось. Глупо, скажите вы? Смешно? Наивно? Ну и пусть... Мне все равно!

Но вернемся к княгине...

Вот так вот сидишь себе в парилке, никого не трогаешь, веселишь душу и тело веничком дубовым... А тут РАЗ! И сюрприз в виде нелюбимой жены. Хорошо хоть ни "девочек, ни мальчиков, ни водки!", которые она якобы "искала", не было обнаружено. Хотя... чушь, конечно, собачья, а не повод для визита! Еле отбился от нее. Уже думал, придется ее вырубить и отнести потом по-тихому в дом. В голову закралась крамольная мысль, что неплохо было бы еще и связать чем покрепче... для надежности... да рот заткнуть... А то от ее высказываний, у меня просто уши вянут... Разве женщина может позволить себе ТАК выражаться? И это — государыня...

В избу я зашел кипя от гнева, как чайник! Да что за дела? Что за выходки в конце-то концов? Мой, мягко говоря, "повышенный" тон стал низкочастотным. Пока я вытирался, самым наглым образом надев лишь тонкие черные штаны, и выставив все остальное на ее обозрение, она лепетала что-то о том, как ей вдруг стало страшно и какие "ужжжассссные" мысли пришли ей в голову....

Ага! Вдруг! Да они там давно скапливаются! Иногда мне кажется, что эту женщину легче было бы убить, чем доказывать ей, что она не права. И опять все пошло по вполне накатанной колее. Она опять обнажила свои кости и пыталась меня ими срочно соблазнить. Я с ухмылкой пообещал подумать, если она в спешном порядке покинет этот дом.... А еще лучше, съездит навестить маму с папой.... Годика на полтора!

Она психанула. Покричала чуток. Потом странно притихла.... И вдруг прижалась ко мне всем телом, обещая, что уедет без промедления и даже не будет ко мне приставать в ближайшие полгода, если я только ее сейчас сам, "по-настоящему" поцелую...

Что-то было в ее испуганных глазах такое...

Странное, что ли...

И я поцеловал. Закрыл глаза, представил на секунду Мари и впился жадными губами.... Не то! Совсем не то... Неужели сменив столько мужчин, она так и не научилась целоваться? Обычно, во время исполнения "супружеского долга", я не стремлюсь делать что-либо сверх "обязательных процедур". Неправильно, конечно... Но... просто нет желания. Это не мое решение, это вынужденная неприятная обязанность! Так что, лично я с ней и целовался-то, пожалуй, впервые...

Мне даже неловко стало. Она так упирала на технику, что в результате, я устало отпрянул от нее, буквально подавившись ее языком... Ну, что за женщина? Разве ж неясно, что главное не то, как умело ты целуешься (хотя и это не повредит), а то с каким чувством? Я вот, например, ощущал, что она пытается меня буквально изнасиловать! И это — только поцелуй! Пустить ее сейчас, после подобного, в постель мог бы лишь этот.... Как его... Мари же мне говорила это смешное слово...

Мазархист! Вот!

Я таким вовсе даже не являюсь... Да и ей отлично известно, что на сегодня у меня запланирована встреча с совершенно другой женщиной... Пришлось "тонко намекнуть" ей, что она загостилась. Психанув, Стефа как всегда полезла драться. Как же она меня утомила.... Сколько можно?

Плюнув, я вышел в сад и начал ритуал...

+ + +

Луна стояла высоко в чистом, полном звезд, небе. И музыка ночи ласкала мой слух. Несложно было вплести в нее шепот заклинания. Заранее приготовленные, свежескошенные травы наполняли воздух вокруг одуряющими ароматами. Я разложил их в положенный узор. Легкий ветерок развевал не застегнутую рубашку, пробегал теплыми пальцами по спине, расчесывал волосы, остужая разгоряченный лоб. Руки дрожали от предвкушения...

Уже ставшим привычным жестом, я сделал надрез на руке...

Заструилась кровь...

Медленно и осторожно я пошел по часовой стрелке, по кругу... мне надо замкнуть его... соединить два мира одной тонкой пленкой силы, что барабанами стучит в ушах... Соединить, чтобы там, в Садах Мары, встретиться с той, что носит на своих крыльях мою жизнь...

С моей единственной....

Моей любимой...

С Мари...

Последняя капля пала в траву. С резким гулом полыхнуло пламя, окружая меня пеленой. Мир померк. Из лежащего в центре круга Лунастефа, стала изливаться сила. Сверкая красноватыми бликами, артефакт пробивал в пространстве проход между мирами...

Осталось совсем чуть-чуть...

Исчезли даже звуки...

Еще мгновение и....

Темно...

Вокруг стало очень темно. Я стоял не двигаясь, пытаясь по звукам сообразить откуда придет Мари. К сожалению, как показал предыдущий опыт, я в отличие от нее, был существенно ограничен в своих передвижениях, всегда оставаясь в круге, как бы не хотел бежать ей на помощь. Все, что я мог — ходить по периметру обережного круга и активировать его в этом мире, едва она оказывалась рядом....

Сегодня было очень тихо. Даже странно как-то. Вообще-то, на мой взгляд, в ней все прекрасно и замечательно, но... Она порой удивительно .... неловкая, что ли... Мне иногда кажется, что именно для таких, как она, и придумывали обережный круг.

Погони все не было слышно. Ни шума дыхания, ни шагов, ни ее криков...

Что происходит? Я не слышал ее! Как будто.... Как будто она не пришла!

Нет.... Не может этого быть...

Не может!

+ + +

1 ночь

Я прождал всю ночь...

Всю страшную обережную ночь...

Один. В Садах Мары. В окружении тварей сумрака и ночи...

Я так и не активировал круг. Зачем? Там, по ту сторону жизни, мне впервые захотелось, ощутить чьи-то клыки на своей шкуре... Там, в эту длинную, страшную ночь, полную диких догадок и невыносимо страшных подозрений, я впервые в жизни подумал о смерти, как о чем-то желанном...

Рассвет застал меня одного...

Первый же луч солнца выкинул меня из Запретных Садов, возвращая на землю. Полуголый, скрюченный от холода, мокрый от росы, я впервые за последние семь лет встречал солнце с такой ненавистью...

Моя обережная ночь закончилась...

Возможно, я никогда даже и не узнаю, что же произошло...

Что же мне теперь делать?

Кто сможет ответить на мои вопросы...

Солнце всходило, окрашивая мир в неповторимо прекрасную гамму розовато-красных тонов. Все вокруг оживало и искрилось. Роса сверкала на листьях и травах. Птицы оглушали своим переливистым счастьем...

И только у меня внутри все замерзло. Затаилось, в ожидании боли.

Страх...

Он сковал меня надежнее любых оков. Хотелось одновременно и не двигаться, чтобы не расплескать его, и наоборот, сделать что-то резкое и активное, чтобы вытолкнуть этот ужас из тела, и еще хоть на мгновение почувствовать себя живым. Мне рано сдаваться! Я жив....

А значит и моя дайни жива!

У меня все еще есть надежда....

Эта мысль как-то взбодрила меня....

Жизнь продолжается...

+ + +

1 день погони

— Давно? — мой голос был сух и спокоен. Но это только внешне. Внутри же все кипело от нехороших предчувствий, и кулаки непроизвольно сжимались.

— Здесь были часов в одиннадцать. — пожал плечами Карах.

— Долго?

— Ребята из дозора говорят — приблизительно в полночь ушли, плюс-минус полчаса....

— Много? — слушая его отчет, я все пытался и никак не мог понять: зачем?

— Судя по следам в округе — штук семь-восемь....

— То есть не все дошли до нас? — уточнил я.

— Нет... — парень снова пожал плечами. — Я еще не выяснял, но, скорее всего, двоих наши упокоили сразу, при переходе границы.

— Так что ж других-то упустили? — рыкнул я. — И ведь не сообщили никому о том, что у нас снова прорыв!

— Ну, быть может вампы перехватили вестника? — попробовал прикрыть "своих" воин.

— Ты думаешь? — усомнился я, пытаясь просчитать все возможности и варианты развития подобных событий, но имея так мало данных, это было просто нереально....

По легенде, магических вестников людям (вернее оборотням) подарила сама Мара Прекрасноокая, для того, что бы они могли связываться друг с другом во время войны. Магические вестники, используемые для передачи кратких устных посланий, закупались в большом количестве у магов и были весьма просты и удобны в использовании.

Продавались в небольших коробочках. Больше всего в не активированном состоянии они напоминали счетные палочки из прозрачного камня, длинной приблизительно полпальца и толщиной с детский мизинчик. Для активации на нее капали одну-две капли крови. Происходил легкий выплеск магоэнергии при смене формы и состояния, внешне похожий на туманное облачко. И вот уже перед вашим лицом порхает что-то среднее между маленькой птичкой и большой бабочкой с узкими крыльями.

Полностью прозрачное создание, когда вы после ключевого слова (у каждого свое, как код) начинаете наговаривать информацию, меняет цвет, чаще всего на серо-голубой или красноватый, показывая сколько заполнено памяти у вестника. Когда весь посланец становится непрозрачным, его отправляют, дав для наводки мыслеобраз.

При получении послания, вестник зависает над адресатом, вновь сменяя структуру — на этот раз на газообразную. Она, как сфера окутывает на несколько секунд одно ухо(как правило правое), транслируя непосредственно в мозг переданную информацию. Имеется защита от смертоносных заклинаний, вложенная непосредственно в сам материал вестников. Говорят, сама Мара строго следит, что бы никто не умер от ее дара...

Карах снова пожал плечами, выражая свое отношение к ситуации, где слишком много пока неизвестного.

— Прошло десять лет — и они опять здесь.... — Задумчиво протянул я.

— Да. — он бросил на меня осторожный взгляд. — Как все прошло, княже? Госпожа в порядке?

— Нет... наверное... — запутался я в ответах, и признался. — не знаю...

— Как это?

— Она не пришла. — разговаривая, мы спешно укладывали вещи. За окном нетерпеливо взрыкивала пара отрядов, уже в волчьем обличие. Петрас и Зара пытались их успокоить — те упорно рвались срочно (сей же час!) преследовать вампов.

— Вы думаете... — Голос Караха, успевшего стать за эти годы мне хорошим, преданным и надежным другом, был полон .... осторожной недосказанности.

— Нет... — Я затянул сумку и вышел вместе с ним во двор. — Я же все еще жив, да? — Запиравший двери парень просветлел лицом.

Йорик, увидев меня в просвет распахнутой калитки, попробовал было проникнуть внутрь крытого двора. Пришлось резко прикрикнуть на него. Злобным фырканьем выразив все, что он думает по поводу моей резкости, конь невозмутимо отошел, попутно "нечаянно" наступив на хвост одному из волков. Тот гневно клацнул зубами....

Моя верховая животина махнула копытом....

— Йорик! — рявкнул я, резко хлопая его по крупу. — Не буди во мне зверя!

Этот нахал тут же спокойно замер, кося на меня невинным лиловым глазом и всем своим видом выражая "полную покорность воле жестокого хозяина". Правда зубки на волков все же скалил, когда думал, что я не вижу....

— Княже, а как же ваша жена? — Петрас настороженно осматривался, уже сидя в седле, словно опасался, что государыня появится вдруг из ниоткуда.

— А что жена? — Не понял я, придерживая за поводья, пританцовывающую лошадь Караха, который запирал ворота, навешивая здоровенный амбарный замок оснащенный магической печатью.

— Ну... она ведь ночью одна уехала.... Только с этими.... — И он выразительно показал мне лицом, как именно он относится к фрейлинам моей жены. Среди дрожащих в нетерпении волков, послышались странно кашляющие звуки. — Охраны-то не было никакой....

— Не страшно. — пожал я плечами. — Они не приезжали. — пояснил я свое спокойствие. — прилетели они. Оттого вы и стука копыт не слышали, и лошадей не смогли найти.

— Прилетели? — удивился Петрас. — Не... ну, княгиня — понятно, а эти-то... фурии...

— А они тоже оборотни. Птицы какие-то... не очень крупные!

— Вороны, наверное.... — "Тихонько" шепнул, садящийся в седло Карах, которому больше всех досталось в эту ночь от "девочек". Я с трудом сдержал смех и кивком спустил стаю в погоню, пришпорив Йорика. Тот всхрапнул и метнулся вдогонку за исчезающим волчьим хвостом, который до этого "ненавязчиво" пытался цапануть зубами...

Охота началась...

И я планировал хорошенько развлечься...

Магические вестники стремительно несли вести во все концы....

"Внимание! Внимание! У нас снова вампы Вэрда! Охота! Охота!"

+ + +

2 день погони

Мы преследовали их уже два дня. Вампы не останавливались ни на минуту. Не меняли лошадей. С ними-то все понятно — мертвецы не ведают усталости. Но кони?

Увы, мы не имели возможности гнать их, не останавливаясь. Наши скакуны довольно скоро стали уставать от стремительного полета погони. Пришлось оставить их в ближайшем же поселении. Это было в конце первого дня охоты...

Мы перекинулись уже все и продолжили преследование самостоятельно....

Но все силы имеют свои пределы и всё живое имеет свои запасы прочности. Нам пришлось остановиться, чтобы перекусить и хоть немного отдохнуть. С востока, от Троцка, подтянулась пятерка воинов под началом Зардака. С запада, из столицы, прибыла пятерка Эрлиха.

До границы остается лишь полдня пути. Вчера я послал магам вестника, чтобы предупредить о нашем подходе и о происходящей погоне. На данный момент у меня была довольно приличная стая — около тридцати воинов. Приближение этакой, своего рода мини-армии, не могло не всполошить магов, что контролировали нашу с ними границу. Меньше всего мне хотелось отвлекаться на лишние разборки...

Именно поэтому меня и встревожила, если не сказать напрягло, что так и не было ответа от Эразайтиса Грамма — главы магической школы Сарасхар. А ведь я отправил ему вестника еще ночью... Это было неприятно и наводило на весьма нехорошие мысли. В данный момент мы шли по следу, проходящему в довольно глухом лесу — понять как вампиры умудрились проехать здесь на лошадях, не переломав им и себе все, что только можно, да еще и не сбавляя темпа — мне было просто не дано. Даже мы, а большинство из нас было в волчьей ипостаси, испытывали серьезные затруднения. Пришлось сбавить скорость, чтобы не переломать себе конечности и не выбить глаза. Лес был почти непроходимым. Говорить о скорости в данной местности было просто смешно! Да у нас в горах все не так запущено!

Однако вампиры прилично опережали нас. При этом мы четко видели оставленные ими следы — три скакуна, один нагружен немного сильнее, судя по более глубоким отпечаткам. Следы четкие, свежие. Запах странный — гадостью какой-то отдает...

Так в том ничегошеньки удивительного. Нормальная-то лошадь биться начинает только от одного присутствия вампира. Так что, чтобы на ней прокатиться, надо было здорово постараться. Подозреваю, что над лошадками поработал маг. Эх, знал я, что братец не погиб в том взрыве! Не мог он просто так сдохнуть! Обязательно должен был мне подгадить напоследок!

А, судя по тому, что о нем так долго не было ни слуху, ни духу, готовился он к данной операции весьма серьезно! Значит и неприятностей следует ждать крупных... Знать бы еще чего ему от меня надобно? Раньше он охотился за Мари. Но девчонка ушла в свой мир десять лет назад, о чем Вэрд не может не знать. И о том, что Мара не пустит ее в наш мир ни под каким предлогом, он тоже, несомненно осведомлен...

Тогда что?

Что, чярт его подери, ему от меня нужно?

Вопросы...

Вопросы...

2 ночь погони

Они напали ночью. Мы их не слышали и не видели. Хотелось бы верить, что это не наша усталость сыграла против нас. Но, как ни крути, а драться я с ними не собирался, поэтому мы позволили спеленать нас по рукам и ногам и доставить в Сарасхар. По-хорошему, они, конечно же, не имели никакого права лишать нас свободы передвижения. Земли, в которых мы остановились на ночлег считались пограничной полосой. То есть были нейтральными, ничейными...

Небольшой кусок нейтралки метров в пятьсот — шестьсот был очищен от всякой растительности и девственно чист даже здесь, в непролазной глухомани. Я остановился здесь, а не на своей территории, вполне осознанно — с вампирами ни в чем нельзя быть уверенными, так что лучше иметь хороший обзор. Все же люди серьезно устали за последний переход...

Дозор поднял тревогу за несколько секунд до нападения. Я только и успел, что отдать приказ: "Не оказывать сопротивления! В бой не вступать!"... Нас споро сковали по двое, завязали глаза. Судя по ощущениям, мы вернулись в Школу телепортом. Интересно, как это им удалось? До этого, насколько мне известно, телепорт можно было настроить лишь при участии не меньше, чем трех магистров, да плюс стандартный переходник! У меня таких всего пара: в столице и в Орласте.

В других княжествах, насколько мне известно — еще меньше! Самое большое количество переходников, собственно говоря, как раз на территории Марастайфа... Они здесь в каждой школе, да плюс в столице...

Зачем переходник был установлен в Орласте мне лично не известно, но он один из первых, что вообще был установлен. Причем, в отличие от большинства, как мне Фариар рассказывал, переходник в Орласте тяжеловато работает на передачу, а вот на прием — просто великолепно!

Так что оттуда куда-либо попасть телепортом сложновато, но вот туда — без проблем! Но, что-то я отвлекся. Итак, не ясно как, но добирались мы до замка недолго. По моим ощущениям (сильно покалывание кожи, легкий запах озона), к нам было применено довольно мощное магическое воздействие. Тем более странными выглядят их дальнейшие действия...

На мою просьбу немедленно переговорить с магистром Граммом, мне не ответили. Более того, не причиняя нам вреда, нас тем не менее довольно споро поместили в несколько прохладные для проживания помещения и просто оставили...

Просидев минут пять— семь в полном недоумении, я все же решил снять повязку с глаз. Это было полутемное помещение. Судя по тому, что окошки находились под самым потолком, это, скорее всего, были какие-то подвалы. Вместе со мной был скован Петрас. Зара, по моей просьбе скрылась, едва поднялась тревога. Я всерьез опасался, что малышку пристрелят до того, как выяснят, что она не просто хищница. Вообще, в последние лет пять, после того случая, когда она спасла Петрасу жизнь, эти двое стали почти неразлучны...

У бедняги даже проблемы с женским полом начались: парочка подружек бросили его, приревновав к этой опасной кошечке. Да и сама Зара относилась лучше всего именно к этому парню...

Странно это все...

Впрочем, в их дружбе сомневаться не приходилось. Она за ним бросалась и в огонь, и в воду. Я спрашивал у Фариара, можно ли что-то сделать, чтобы вернуть девчонке человеческую ипостась, но... сколько он не бился, так ничего и не получилось...

— Ну, что, княже? Чего делать будем? — Петрас спокойно осматривал помещение, не выказывая никакого беспокойства происходящим.

— Для начала было бы неплохо освободиться и выяснить, что тут вообще происходит? На мое сообщение Грамм не ответил, да и сейчас мне с ним переговорить не дали... Что-то тут не так...

— Освободиться, говоришь... — протянул парень, поморщился, и вдруг резким движением неестественно вывихнул себе большой палец...

Я даже вздрогнул от неожиданности. Его проникновенные замысловатые ругательства мне, почему-то, и самому захотелось повторить, глядя на то, как он аккуратно вытаскивает поврежденную руку из железного обруча кандалов. Вот, кстати, интересная деталь, господин архивариус, я , конечно же, понимаю, что вы мне не ответите, и все же, интересно было бы узнать: откуда в школе магов кандалы? Что именно тут с ними делают? Для чего применяют? Неужели к ученикам непослушным?

Пока я недоуменно моргал, воин освободился и теперь растирал вставленный на место сустав. Второй браслет так и болтался, позвякивая, на правой руке...

— Хорошо, что это левая... — покачал головой я, указывая на освобожденную руку. — Теперь, поди, пару дней болеть будет...

— Ага... — согласился он. — Денька два поноет... Ну, так вариантов-то было немного.... Пришлось чем-то пожертвовать. Вы только сами так не пробуйте! — пресек он мои попытки разогреть сустав. — У меня старый вывих. Привычный. Я уж не раз такое с ним проворачивал. А у вас, княже, вывиха нет! Так что мало вам не покажется! Потерпите, сейчас осмотрюсь и найду, чем вас освободить...

Он закружил по комнатушке. Я тоже встал. Милостиво оставленный, или просто позабытый нашими тюремщиками факел сгорел уже наполовину. Вот в его свете я и пытался найти взглядом хоть что-то, что помогло бы избавиться от кандалов. Увы. Помещение было совершенно пустым. Высокие, в два моих роста, стены, обмазанные глиной. Глиняный же, сильно утоптанный пол... Два окошка под самым потолком, такие маленькие, что вряд ли кто-то из нас сможет просунуть туда что-то, кроме головы...

И факел...

Если бы мы были связаны веревкой... Можно было бы попробовать ее пережечь. Но это были железки. Почти новые, никакой тебе ржавчины. Болты, скрепляющие два полукольца закручены так крепко, что я даже не стал портить зубы в попытке открыть их — сразу же ясно, закручивали магией! Оставался еще один способ, последний... Как вариант...

— Интересно... — проговорил я вслух, желая узнать мнение Петраса. — А если перекинуться, железяки выдержат?

Шурующий по углам в поисках хоть чего-то ( тут не было ничего, кроме небольшой скамейки в углу! Ни соломы, ни, извиняюсь ведра...) воин, обернулся, ответив мне не менее задумчивым взглядом.

— Попробуем? — он вернулся ко мне, под факел, и сейчас изучал свой наручник более пристально.

— Пока нет. — покачал я головой.

— Почему?

— Дело в том, что, если у нас ничего не получится, то эта гадость просто сломает конечность при обороте, при этом еще и суставы, и мышцы может повредить... А руки нам еще пригодятся!

— Ясненько... Ну так, давайте я попробую... — он кивнул на свою руку. — Если что, у меня только одна рука сломается. Опять же, вы подлатать меня сможете...

— Нет, Петрас. Это останется, как крайний вариант.

— А пока что? — он в нетерпении притопывал. — Так и будем сидеть, дожидаясь у моря погоды?

— Да нет... — протянул я, все более заинтересованно рассматривая наш источник света. — Пока попробуем кое-что другое... давай-ка сюда факел.

Петрас моментально взлетел по лестнице и, прислушавшись к двери, и убедившись, что там нас никто не подслушивает, сняв факел, спустился.

— Вот... держи... — он с любопытством засверкал глазами. — А что дальше?

— А дальше попробуем снять с него железную окантовку.... — пропыхтел я, пытаясь одновременно и не обжечься, и факел не потушить, и ухватить нужную мне детальку так, чтобы стащить ее. Сообразивший что к чему, Петрас вцепился в деревяшку, следя за пламенем. Моей заботой осталась лишь железка. И, хотя со скованными руками это было довольно сложно осуществить, нам все же удалось стащить эту штуковину!

— И что теперь? — парню явно не терпелось, он с видимым трудом удерживался от того, чтобы не выхватить штуковину у меня из рук и не попробовать все сделать самому.

— Теперь мы попробуем ее использовать.... — прошипел я. Окантовка была узорчатой и, к величайшему нашему восторгу, некоторые из отверстий этих узоров подходили под размер шурупа. Я согнул мешающий острый кончик, надел на шуруп и попробовал повернуть...

Как бы не так!

Сноп искр ударил во все стороны. Меня чувствительно тряхнуло легкой молнией. Петрас, на кандалах которого мы и "тренировались", тихонько взвыл, тряся рукой, металл ощутимо нагрелся.

— И что теперь? — спросил он, когда высказал все, что наболело.

— Теперь я чуток подумаю... — я осмотрелся. Оружия нам, конечно же, не оставили. Из острых предметов: окантовка от факела и зубы... Смогу ли я, вот в чем вопрос?

Пару раз поглубже вздохнув, я резко клацнул зубами, прокусывая кожу на тыльной стороне ладони. Чярт! Больно-то как! Может, стоило все же резануть?

— Ты чего, князь? — Петрас отступил от меня на шаг, настороженно следя, как я собираю кровь в ладонь правой руки. — Ты чего творишь-то?

— Чего-чего... — прошипел я, зализывая ранку. — Иди сюда быстрей, пока не свернулась!

— Кто?

— Конь в пальто! Да кровь же, что б тебя... — я выругался уже не сдерживаясь. Кровь и правда быстро сворачивалась, а еще раз "вскрывать себе вены" столь варварским способом совершенно не хотелось. — Петрас! — рыкнул я, — не дури! Если кровь свернется, я тебе вены вскрою!

Он бочком подошел, протянул кандалы, не переставая следить за мной исподлобья. Я смазал болт и шайбу на его кандалах, потом осторожно сжал руку, поможет, конечно, мало, но смазывать сейчас свои, не имеет смысла. Мы же не можем откручивать сразу всё, а значит, кровь успеет засохнуть и стать непригодной. Петрас подал железку. Я спокойно открутил болт без каких-либо трудностей...

— Это ... как это? — воин растирал натертое запястье, следя, как я смазываю свои кандалы.

— Крути быстрей, потом объясню!

— Ты объясняй... — пропыхтел он, — я же не ушами кручу! Работа слушать не мешает...

— Да собственно говоря, все очень просто. — я следил, как он освобождал мою руку. — Наша кровь, как объяснил мне однажды Фариар, — содержит магический компонент.

— И что? — Он позволил себе поднять на меня глаза, пока я свободной рукой разбирался с последним болтом.

— И то! Ни ты, ни я не помним, чтобы отключались. Не помним и чтобы над нами трудился кузнец, значит, логично предположить, что кандалы закручены магически! От того и искры пошли, когда мы попытались просто снять их.

— Ясненько. А кровушка значит, вроде как заклятье сработала?

— Да.

— А почему мою не взял? Зачем собой рисковал?

— Я — истинный оборотень. Да еще и королевской крови. Во мне есть какая-то доля крови богини, значит, моя кровь , по идее, способна пересилить любую магию, кроме магии Мары Прекрасноокой. Это раз! Ты — сын простой женщины, человека. Значит, как не крути, твоя кровь послабее. Без обид. Если заклятье накладывал хотя бы магистр, твоя кровь могла и не сработать. Значит, только зазря бы порезали тебя!

Говоря это, мы внимательнейшим образом осматривали крепкую деревянную дверь. С нашей стороны не было даже ручки. Окошко тоже не предусматривалось. Что делать? Как быть? Выносить ее или попробовать что-то еще?

— Слышь, княже? — отвлек меня от размышлений голос парня. — А чего Лунастеф не использовал? Раньше бы ты рукой махнул и все...

— Да... видишь ли, какое дело... — я и сам всерьез обдумывал необходимость применения силы камня, понимая, что иначе, похоже, нам не выкрутиться. — Я тебе не говорил, но Мари не пришла в этот раз... — Даже глубокий вдох не смог успокоить болезненно сжавшееся сердце. Я не знал, что же случилось с моей девочкой. Я даже не знал: у кого я могу спросить о происшедшем? У Фариара? У жрецов? У Мары, в конце концов? Хотя нет. Мара отпадает. Богиня давно и всерьез гневается на меня за нежелание давать Стефе детей...

Она не ответит....

Еще, поди, и посмеется...

— И что теперь?

— Теперь? — я начал осторожно поглаживать камень, настраивая его на работу. — Понятия не имею. Но использовать боюсь. Вдруг, растрачу все, а потом понадобится? — невольно поделился я с ним своими страхами.

— Это да... Это может быть... — согласился он. — Тогда, может, не стоит... — он кивнул на дверь. — Сейчас я попробую перекинуться и выбить ее к чяртям собачьим!

— Да, ладно... — махнул я рукой. — Ерунда. Лунастеф! Убрать преграду!

Сверкнула красная молния. Я услышал, как этот придурошный артефакт ойкнул, а потом меня просто снесло воздушной волной и впечатало в дальнюю стену! Когда пыль осела, а я достаточно проматерился и стал способен воспринимать окружающий мир, моим глазам предстала "чудесная" картина разрушений....

Дверь была разнесена в такие мелкие щепы, что не поддавалась опознанию. Большая часть стены исчезла и теперь эта комната стала полноправной частью коридора. По потолку струились веселенькие трещины...

— Если вся эта дрянь, что над нами, из-за твоей глупости рухнет мне на голову, я зарою тебя в самом глубоком замковом подвале собственноручно! И место забуду и потомком о тебе скажу, дескать, утерян навсегда! — прорычал я, вытаскивая оглушенного Петраса из под камней.

— Да ладно тебе... — смущенно пробормотал Лунастеф. — Ты меня давно не использовал, вот я и не подрасчитал силы. С кем не бывает-то? Чего ты бесишься-то сразу?

— Я тебе покажу БЕСИШЬСЯ, мерзкая ты стекляшка! Нас поди, даже глухие слышали!

— Вот еще! — фыркнул артефакт. — Я весь звук внутрь комнаты пустил. Иди себе спокойненько, никто о тебе ничего не знает уже за углом!

— Княже? Ты как? — Петрас испуганно вглядывался в мое красное от гнева лицо.

— Нормально я. Приложило хорошо, но я уже пришел в себя. Как сам?

— Да я-то ничего. Правда, левым ухом слышу плохо, видать, оглушило немного. Думаю, через пару часов пройдет. Да вот руку повредил. — Он показал окровавленную кисть. Я кивнул, и не медля, призвал свет, укутывая его конечность в него, как в кокон.

— Лун! Закрепи, пусть исцеляет... — Каменюка мигнула. Этот вариант "без участия" с моей стороны, когда артефакт прокачивал мою силу сквозь зафиксированную повязку самостоятельно, не требуя от меня внимания, мы разработали лет пять назад.

— Княже... — Петрас помахал здоровой рукой перед моими глазами. — Ты счас с кем разговариваешь-то? — Я даже вздрогнул от удивления.

— С Лунастефом... А что? Ты не в курсе?

— В курсе чего? — не понял парень. Я пожал плечами, осторожно продвигаясь по коридору и шепотом поясняя...

— Тебя просто еще ни разу не зацепило... Везучий, наверное... После того раза... С мантикорами... — Он передернулся, не желая вспоминать неприятный момент. — Я потом и придумал эту штуку... Помнишь? — он кивнул. — Ну, вот... Лунастеф всегда общался со мной, просто я обычно делаю это молча. Эту лечилку на твоей руке поддерживает в рабочем состоянии он. Ребята из пятерки все знают. Они-то уже не раз огребали... А ты — везучий... Считай, впервые зацепило...

Он немного расправил напряженные плечи и стал больше уделять внимания коридору. До этого он пытался аккуратно, но старательно, не поворачиваться ко мне спиной. Лечилка светилась мягким, едва заметным вблизи светом, не выдавая нас. Мы быстро, но осторожно передвигались по открывшемуся коридору...

Следовало найти своих...

ГЛАВА 5

Из дневника Стефана:

Мы продвигались по коридорам уже как минимум минут десять и до сих пор не встретили в этих хитросплетениях ни одной живой души! Ни своих, ни чужих... Ни друзей, ни врагов... Никого...

— Княже? — тихонько позвал осматривая очередной проход, Петрас. — Где они все? Повымерли что ли?

Словно в подтверждение его слов за очередным поворотом нашим взглядам предстало заляпанное кровью помещение. Ее запах еще витал в воздухе, щекоча ноздри, не успев выветриться. Кровавые брызги еще не полностью высохли на стенах, ярко и живописно повествуя о разыгравшейся здесь совсем недавно трагедии. Отпечатки ладоней и ступней рассказали нам, как все было лучше, чем если бы это сделал живой свидетель...

Их было как минимум трое... Судя по брызгам, они были не высокие... скорее всего подростки... ученики, ведь это же школа, как-никак... Почти дети, что не ждали нападения, чувствуя себя в полной безопасности в стенах родной школы... Нападавших... не больше одного... я передернулся. Едва ощутимый запах... Его не спутаешь ни с чем...

Вампир...

Он напал из-за поворота... Первым же ударом распоров горло и оставив шокированного подростка умирать в луже собственной крови, он впился в следующего, походя калеча... Скорее всего рана была нанесена в лицо... Петрас обратил мое внимание на отпечатки рук... Да... ученик был ослеплен и пытался уйти опираясь на стену... стремясь хоть так отдалиться от возникшего из ниоткуда кошмара... Напрасная надежда...

Третьего вампир, судя по всему, звучно осушал, наполняя ужасом и криками боли уши двух невольных участников страшного пиршества. Да... вот слепой паренек метался от стены к стене, падал, полз, пытаясь сбежать от жутких звуков, что отражаясь от стен впивались в мозг, десятикратно увеличивая его ужас...

Несчастный...

Почему же ему никто не помог? Куда смотрели учителя? Охрана? Ведь в школе обучалось достаточное количество состоятельных отпрысков... Не понимаю... Да и что здесь делали вампиры? Зачем они вообще завернули сюда? По сути, маги должны были сразу же дать им отпор... Еще на подходе к стенам замка...

Ничего не понимаю....

Быть может нас и захватили, спутав с этими тварями? Чушь, конечно, что маги совсем с ума сошли? Но...мало ли? Других объяснений нашего пленения у меня не появится, пока я не переговорю хоть с кем-то из более — менее вменяемых магов...

+ + +

Он вывернул из-за угла неожиданно. Я как раз изучал очередной кровавый след: тут резвилось не меньше пары-тройки вампиров. Все помещение было буквально залито кровью. И трупы еще не успели убрать. Мы наткнулись на эту комнатку буквально через десяток шагов после первого свидетельства происходивших здесь ужасов.

Запах...

Он был всюду, буквально сводя с ума! Одуряя, сбивая с мыслей, рождая неясные опасения и будоража мышцы, заставляя все тело напрягаться и трепетать в полной боевой готовности... Этот страшный запах был повсюду...

Осматривающий трупы парень покачал головой — выживших не было. Да я и не сомневался, что тут не осталось никого, кому бы требовалась наша помощь, но не мог уйти не проверив. Этот маг здорово рисковал, когда вот так просто шагнул из полутьмы коридора высоко подняв окровавленные руки. Мы оба были сейчас, мягко говоря, в несколько напряженном состоянии. Вся его одежда была заляпана, но ран было пока не видно. Бледное до синевы лицо и полубезумные, усталые глаза...

— Стоять! — рыкнул Петрас, выдвигаясь, словно я нуждался в его защите. Скорее всего, действуя чисто инстинктивно — против среднего мага мои даже самые опытные воины смогли бы выстоять лишь полной сработанной пятеркой и то вопрос — сколько из них после этого смогло бы уйти на своих двоих? Да и вообще... смогло бы уйти...

Мужчина, уже немолодой и очень измотанный, что лишь отчетливее подчеркивало его худобу, тяжело вздохнул, послушно замирая:

— Князь... — прошелестел он едва слышно. Мне пришлось сделать шаг вперед, почти до минимума сокращая расстояние между нами.

— Княже! — тут же заволновался мой друг. — Ты чего творишь-то? А ну как он покусан? Нападет ведь! — одновременно он попытался вновь занять позицию между мной и магом. Я отрицательно покачал головой. Маг лишь равнодушно пожал плечами.

— Не может, Петрас. — спокойно пояснил я. — Для обращения в вампира необходим сложный и длительный ритуал...

Кивнув в подтверждение моих слов, мужчина лишь тяжело выдохнул, хотя перед этим вроде бы собирался что-то сказать. Сделав знак следовать за ним, он развернулся и устало побрел обратно. Петрас хотел возмутиться, но я молча последовал за нашим проводником, надеясь, что он приведет к кому-то более адекватному. Сейчас мне были необходимы ответы на мои вопросы....

Пройдя пару коридоров и раз пять свернув, я окончательно запутался и с легкой надеждой следил, как за моей спиной, делая вид что "все так и надо", Петрас сажей от факела помечает очередной проход, в который мы послушно свернули следуя за нашим спешащим, молчаливым проводником. Поворот... Еще поворот... Еще немного и у меня, наверное, закружится головы...

Но тут он резко остановившись у большой, массивной двери, приглашающее махнул рукой и без сил опустился на пол... Буквально сполз по стеночке... Наклонившись, я убедился, что моя догадка верна — мужчина потерял сознание. Кивнув Петрасу, что бы присмотрел за ним, я толкнул дверь...

+ + +

Их было много...

Не меньше тридцати, а может и сорока человек. Все — маги. Сияние так и исходило от них. Все они стояли в центре большого полутемного зала, по-видимому раньше бывшего обеденным. Огромное мерцающее окно портала сияло сейчас посреди комнаты притягивая взор. Стоящие вокруг него, около десяти старших учителей, подняв руки магичили...

Остальные, стоя позади, держались друг за друга, образуя непонятный мне узор. От старейшин шли сияющие нити к мерцающему провалу, но самому разобраться в происходящем мне, не владеющим никаким магическим образованием и знакомым с магией весьма поверхностно, в основном понаслышке, не представлялось возможным. Единственное, что я понял, они делали что-то очень сложное — лица всех были очень сосредоточены, временами некоторые морщились и даже постанывали, словно испытывая боль, но не рискуя прервать странный обряд...

Не зная как реагировать, я все же не стал выражать свое недоумение вслух, чтобы ненарочно не прервать действия и огляделся вокруг в поисках не занятого в ритуале человека, что был бы способен пообщаться со мной. Однако следующее, что бросилось мне в глаза был странный мерцающий кокон. Он находился в стороне от творимого действия, почти в углу, поэтому я его не сразу заметил. Сделав несколько шагов, я достиг переливающейся грани и постарался рассмотреть что же находится внутри...

Каково же было мое удивление, когда там, внутри я увидел изогнутое в судороге, словно застывшее, зависшее в пространстве и времени, тело Сесилиаль, маленькой дочери Эразайтиса, главы магической школы...

Ее лицо было искажено мукой и открытые, затянутые пеленой слез глаза, безумно смотрели в никуда. Тонкие пряди длинных черных волос колыхались вокруг нее, словно живые, что делало все происходящее еще более страшным. Рот девочки был открыт в немом крике и не осознавая, что делаю, я дернулся к ней, испытывая желание если не помочь, то хотя прекратить ее муки...

— СТОЙ! — голос прогремел откуда-то сверху.

В последний момент меня перехватила чья-то сухощавая рука. Вздрогнув, я обернулся. Приведший нас сюда маг вцепился в мою руку. Его самого весьма непочтительно держал за шкирку Петрас и не ясно было, то ли воин помогает магу стоять, то ли наоборот, мешает "приставать" ко мне...

— Что происходит? — поинтересовался я, чувствуя, как от гнева и ярости каменеет лицо. — Что с девочкой? Чем, чярт вас задери, вы тут занимаетесь?

В подтверждении моего возмущения и, по-видимому, желая поторопить, мой друг ощутимо тряхнул учителя. Его голова глупо и бессильно мотнулась из стороны в сторону, но взгляд уставших глаз остался ясен и грозен.

— Я все объясню, князь, как только вы отойдете от Стазисной Сферы.

Я сделал пару шагов назад. Мужчина кивнул и дернул плечами, пытаясь встать самостоятельно. Возмущенный воин и не подумал разжать пальцы. Пришлось магу смириться и начать рассказывать в столь неподобающей его сану, позе. Сил вырваться у него уже просто не было...

Да и времени тоже...

+ + +

Они пришли ранним вечером...

Никто не знает, как они проникли сквозь стены и охранные заклятья, настроенные специально на нечисть и нежить. Однако, смогли... и даже тревоги не подняли.

Школа жила своей, вполне мирной жизнью заканчивая неделю и готовясь к предстоящим выходным дням. В пятницу детям всегда давали некоторую поблажку... Еще никто не спал, кроме самых маленьких. Учителя и наставники успели уложить лишь учеников начальной школы. Остальные использовали свободное вечернее время, как пожелают. Кто-то гулял, кто-то ужинал, кто-то готовился ко сну...

Малышка Сесилиаль играла в саду, наблюдая, как готовятся ко сну магически измененные цветы, что в прошлом месяце вывел магистр Сорано... Ее схватили одной из первых. Несколько ударов острыми когтями и пара учеников средней школы, что присматривали за девочкой, пока ее отец завершал свои дела, осели на землю, даже не успев сообразить, что же происходит. Кто-то попробовал убежать...

Его настигли...

В саду в этот час почти не было взрослых... Так, две— три служанки, что вешали последнее выстиранное белье, да парочка воспитательниц, что должны были приглядывать за порядком... Сесилиаль, оказавшаяся в центре кровавого урагана даже не пыталась кричать, взирая на все происходящее остекленевшими от ужаса, глазами. Вампиры быстро разобрались с немногими, кто попытался оказать сопротивление, и ворвались внутрь самой школы....

Они шли по коридорам и комнатам развлекаясь тем, что вырезая все живое на своем пути. Девочку один из них нес на руках... И убивал он тоже с ней на руках... Когда, осознав, что творится что-то ужасное, на крики боли и ужаса, в коридор выскочили несколько старших магов, они столкнулись с жутким, непонятным явлением — их магия почти не работала...

На всех трех вампирах сияли непонятные кроваво-черные амулеты, что делали взрослых, опытных магов практически обычными людьми, способными лишь немного увеличивать свои силы — становиться чуть сильнее и быстрее... надо ли говорить, что это была бойня?

Бойня, в которой вампиры практически не пострадали...

+ + +

Когда магистр Грамма, Глава Школы, вошел в обеденный зал, тот был залит кровью. В нем стояла поразительная, не свойственная этому времени и помещению тишина, нарушаемая лишь странными звуками, издаваемыми его дочерью. Больше всего эти звуки были похожи на скулеж котенка...

Клыки самого крупного и матерого вампира были погружены в шею девочки. Огромными глазами, на побелевшем от ужаса и боли лице, она смотрела на отца не в силах даже позвать его на помощь. Гнев мага был так силен, что вокруг, не смотря на гасящие магию амулеты, в воздух поднялись столы, стулья, кухонная утварь и даже трупы... Все это стало раскручиваться, ускоряясь с каждым шагом, что маг делал, приближаясь к убийцам:

— Еще шаг, уважаемый, и ваша дочь умрет! — рыкнул один из вампиров.

— Я убью вас всех! — прорычал взбешенный маг, точным движением ладони отправляя в их сторону один из дубовых столов. Массивный, рассчитанный на сорок человек, он грузно врезался в то место, где еще секунду назад стояла окровавленная троица. Но их там уже не было....

С невероятной легкостью, они распределились по залу, дразня разъяренного человека... Когда уставший, обессиленный, почти сведенный с ума криками боли своей малышки, магистр опустился на колени, признавая свое поражение, вампиры даже не запыхались... Склонившись над одним из сильнейших магов на планете, вожак вампиров, усмехнувшись окровавленными клыками, довольно произнес:

— Ну... теперь, когда мы так славно развлеклись, пора и делом заняться. Так вот что мне от вас, магистр, нужно....

И Глава Школы исполнил все...

Все, что ему приказали...

Утро 3 дня плена. 1 день в замке

На этот раз я очнулась в полной темноте.

Было очень холодно и жестко. Я что, опять в снегу? Это уже становится традицией? Прищурив глаза, я пыталась осмотреться, ушибленный мозг отказывался осознать сразу, что белое и тянущееся за рукой — это простыня в огромной кровати, на которой я сидела. Что еще за шуточки?

А где же лес? И изба....

И Стефан...

Эта мысль принесла с собой легкое видение... Князь... Стефа... Он целует ее, оплетая сильными и нежными руками... В горле враз запершило и глаза защипало от непролитых слез. Сколько раз уже заканчивалась эта сказка?

Слева послышался странный шорох (как будто кто-то чуть скрипнул в нетерпении) и я медленно повернулась, вдруг (а главное вовремя! — фыркнул мозг) вспомнив о Сваросе и его вампирах. На кровати кто-то вальяжно сидел, опираясь спиной на резной столб, на котором держался балдахин. Силуэт явно мне незнаком. В первый момент сердце еще дрогнуло: "СТЕФАН!". Но мозг тут же одернул::

— Дождешься теперь от него! Как же...

И я расстроено задумалась. Одно лишь и порадовало, что точно не Сварос. Тот покрупнее будет... Я невольно вздрогнула и, как благовоспитанная девица, попыталась укутаться в холодный шелк по самые уши. Защиты этой было явно маловато, и лично я бы предпочла хотя бы одело. И надежнее, и теплее!

— А ты попроси! — съехидничал мозг. Я промолчала. В темноте глаза загадочного существа слегка мерцали.

— У него глаза — два брильянта в три карата! — взвыл "проникновенным" голосом мозг. Не знаю насчет каратов, я, вообще-то, в ювелирке не сильна, но вот мерцали они, точно как камни с бриллиантовой огранкой, ловя малейший отблеск света и отражая словно всеми гранями. Очень красиво....

Только уж больно жутко от этого становится. Источника света, чтобы вот так вот мерцать, в комнате-то и не было вовсе... Заметив мое настороженно-пристальное внимание, существо еще пошевелилось и я осознала, что его волосы имеют довольно приличную длину (приблизительно до лопаток).

— Женщина! — решила я радостно и немного расслабилась.

— Значит, насиловать не будут! Только убивать.... — поддержал мою радость мозг. Как-то эта мысль меня не очень обрадовала, но мозг тут же утешил меня. — Да ладно паниковать, грохнуть нас и в лесу можно было, а раз притащили в дом и спать уложили в кровать, значит нужна зачем-то...

— Очнулись? — Голос, близкий к шепоту, скользнул по коже, вызвав неосознаваемую волну жара. Вздрогнув, я поняла, что ошиблась в своих вычислениях. Голос был явно мужской. Паниковать дальше что ли? В темноте сверкнули белые зубы, видимо, он улыбался. И что же его рассмешило? Я оглядела себя. Простыня, непонятно как и когда соскользнула с плеч и руки двигались вверх — вниз по плечам, причем явно не для того, чтоб согреться. Это еще что за фокусы? Во всем теле ощущалась странная нега и томление. Елки зеленые, это что еще за спецэффекты?

— Я спросил, как вы себя чувствуете, — он издал звук, больше всего похожий на хихиканье. Этот самый звук вызвал целый парад мурашек на моей коже и заставил участиться дыхание и сердцебиение. Заметив это, субъект довольно вздохнул — Как вижу, вы уже достаточно пришли в себя, чтобы реагировать на мой голос. М-да... Я, конечно же, надеялся на реакцию но не на такую, если честно говорить... — и он слегка сдвинулся, видимо, чтобы лучше видеть меня.

Нет, ну это просто черте что! Я-то ничего при этом все равно не вижу!!

Я начинала потихоньку звереть. Что этот тип себе позволяет? Похищает, понимаешь ли, честных девиц прямо возле дома и увозит не пойми куда! И все грубо, без малейшей претензии на изящество и соблазн! Нет, вот совсем он мне не нравится! Ну вот нисколечко!

— Совсем — совсем? — удивился незнакомец, чуть наклоняясь вперед, поближе ко мне. Его запах вдруг коснулся моих ноздрей, подействовав на меня даже сильнее его бархатного голоса. Как я уже говорила, я очень чувствительна к запахам. Этот был удивительным. Даже не знаю, как описать...

Терпким...

Немного резковатым, но приятным...

Его хотелось вдыхать и вдыхать, до одури, до потери дыхания...

— Еще чуть-чуть, — шепнул он, — ну же...

И вот в какой-то момент я вдруг обнаружила, что стою перед ним на коленях, а руки мои, осмелев до полной нахальности, отводят в сторону его подбородок и, убирая волосы, открывают его шею...

— Вампирша недоделанная! — ахнул мозг в полном шоке.

Я не обращая на его вопли ни малейшего внимания, глубоко вдохнула, с наслаждением погружаясь с головой в этот аромат, почти касаясь носом его кожи. Обалденно. Дурманящее. Чувственно. Сказочно. Если бы все мужчины так пахли, счастливых женщин было бы намного больше! У меня даже голова закружилась и где-то внутри зазвучал саксофон. Супер...

Знаете, давным-давно, где-то лет в четырнадцать-пятнадцать, я посмотрела фильм. Сейчас уже не помню ни о чем именно шла там речь, ни кто играл, но один момент поразил меня тогда, ярко впечатавшись в память.

Женщина, давно и безнадежно любившая главного героя, подошла к нему и поцеловала его в ямочку, что соединяет шею и грудь. Нет, я не оправдываюсь. Я просто поясняю, что с тех пор просто очарована этой самой ямочкой. Помню, как месяцами, засыпая, представляла себе не красивое лицо киноактера, а поцелуй в эту вот ямочку и голова моя улетала надежней, чем от экстази у наркомана!

Только этим я могу объяснить причину, побудившую меня не просто сдвинуться с места, а вдыхая его аромат, погрузить губы в эту самую ямочку...

Его горло дернулось, но он не отстранился, просто перестал дышать, позволяя мне делать все, что я захочу. Мои губы скользнули по ключицам, слегка сдвигая шелк рубашки. Голова кружилась от запаха и сладкой нежности его кожи, словно в трансе, я приоткрыла губы и погрузила в эту ямочку еще и язык, скользнув им вверх по чисто выбритой коже до конвульсивно дернувшегося кадыка, чуть сдвинулась вбок, прихватывая кожу зубами — "а-ля поцелуй вампира". И услышала его стон, полный наслаждения, столь сильного, что становится почти больно...

— Ну, ты мать даешь! — вновь ахнул мозг уже просто выпадая в прострацию.

Этот мужской сладостный стон, низкочастотный и мурлычущий, ударив по напряженным нервам, здорово отрезвил меня, вырывая из плена его очарования и с грохотом возвращая на грешную землю, где меня уже с конвоем ждали стыд и разум.

— Ага, — обрадовался мозг, — попалась! Грешница! Развратница! Блудница!

О, Господи! Что же это я вытворяю-то? Совсем ополоумела, что ли? Нет ни слов, ни эмоций! Вот так! Один удар не очень тяжелым тупым предметом по голове и о Стефане мы уже и не вспоминаем! А сидим тут в плену, понимаешь, и лижем шею какому-то гадкому (между прочим похитившему нас!) типу, лица которого мы еще даже и не видели!

Он рассмеялся. Я не шучу, вот видит Бог, запрокинул голову назад и расхохотался, заставив меня не просто отодвинуться — отпрыгнуть от него в полном испуге и серьезно заподозрить что сейчас в этой комнате находятся уже не один псих, а два...

— Браво! — шепнул он, успокоившись, — ты меня просто покорила! Теперь я уж точно не буду тебя убивать! — радостно хмыкнув, пообещал гнусный мерзавец.

— Значит, только насиловать? — возмутился мозг, но вслух я по-прежнему ничего не говорила.

— Нет! — снова фыркнул он,— насиловать я тебя тоже не буду, обещаю... — его голос прошелестел по коже, почти как реальное прикосновение, вызвав мурашки и заставив меня поежиться под простыней, куда я опять укутала, вышедшее было из-под контроля, тело.

— Разве что... — Он чуть придвинулся ко мне, и проговорил с придыханием, — разве что... ну очень просить будешь...

Я активно замотала головой, не доверяя голосу. Мужчина чуть склонился ко мне, и просительно прошептал, соблазняя одной только интонацией, дать ему все, хоть луну с неба, лишь бы он вот так вот просил:

— Скажи мне, что-нибудь... У тебя сейчас в голове так вдруг пусто-пусто стало... Хотя бы подумай о чем-нибудь...

— Ты читаешь мои мысли? — испуганно пискнула я.

— Да! И это просто здорово! Очень пьянит! Я уже давно не встречал людей, мысли которых мог бы читать просто так, без всяческих громоздких заклинаний, на одной лишь коротенькой словоформуле... практически лишь пожелав. Удивительная восприимчивость...

— Опаньки! — ахнул мозг. — Он меня слышит...

— Вот именно... — подтвердил незнакомец.

— Мне нужен свет! — в панике завопил мозг, напрочь забывая озвучить эту мысль вслух, — я хочу знать в лицо этого гада, чтобы держаться от него как можно дальше!

Мужчина опять хихикнул, протянул руку к чему-то за пределами кровати и шепнул "свет!". Зажглась свеча. Одна. Другая. Третья...

Я зажмурилась, и какое-то время старательно моргала, привыкая к этой яркости. Стала видна не только кровать, застеленная нежно-розоватыми простынями и усыпанная (о, ужас!) лепестками роз, но и бордовый полупрозрачный балдахин, складки которого живописно спускались сверху, и резные столбы, поддерживающие всю эту немыслимую конструкцию на нужной высоте. А также что-то больше всего напоминающее комод. Он стоял возле кровати. На нем и стоял подсвечник, и блики от свечей метались по выбеленным и расписанным розами, стенам.

— Розы! Фу! — недовольно скуксился мозг. — не люблю я их...

— Правда? — мужчина вроде бы вздохнул, — ну, извини, я не знал. Большинство женщин любит розы и их аромат...

— А я не большинство! — завредничала я. Но это было скорее от испуга, что теперь придется его увидеть, чем из простой вредности.

— Не бойся... — прошелестел его голос.

— Я не боюсь! — заявила я, упорно разглядывая комнату, а не его.

— Ты дрожишь... — хмыкнул он.

— Это от холода! У тебя здесь чертовски холодно! А одеяла нет, одни простынки! — Отвергла я саму идею, что он способен вызывать во мне дрожь.

— Извини... Мой недочет... — и он встал, отходя вглубь комнаты. Мой взгляд воровато метнулся к нему. Высок. Статен. Пожалуй даже изящен. Длинные волосы, скорее темно-каштановые, чем черные, (хотя, в таком свете толком не разберешь), доходят до плеч. Кожаные штаны ( — Они что, все их тут носят? — возмутился мозг. — И не мерзнет у них ничего?) плотно обтягивают зад.

— Отличный, между прочим, зад! — мелькнула у меня мысль.

Ну, не равнодушна я к хорошим мужским задницам!

Каюсь, грешна!

Он вздрогнул и сбился с шага, словно налетев на препятствие. Хихикнул и присел у чего-то темнеющего в стене. Свет туда толком не попадал, да и дурацкий балдахин закрывал мне обзор. А слезать с кровати я пока не рисковала. Судя по звуку он на что-то подул. "На дрова", — поняла я, увидев, как они робко осветились пламенем.

— Фи! Какие детские фокусы! — влез мозг. — вот в "Самом лучшем фильме" Павел Воля камин разжигал — так это да! Это было эффектно!

Мне тут же была продемонстрирована впечатлительная картинка... У камина захихикали и следующие несколько вздохов чуть не сорвались, перебитые смехом. Кое-как камин все же разгорелся и весело запылал, обещая в ближайшем будущем наполнить теплом и уютом это помещение.

— Это спальня? — спросила я, просто чтобы что-то спросить.

— Да... — ответил он, продолжая возиться с камином: открывать заслонки, задвигать решетки и устанавливать экран.

— Дура! — рявкнул мозг, — не провоцируй его! Мы, полуголые, на кровати, а он — МУЖЧИНА! Нашла о чем вопросы задавать!

Незнакомец устало хмыкнул, похоже сил на смех у него уже не осталось. Я почти оправилась от испуга, и даже немного задумалась... О несерьезном... Все же романтическая обстановка... Розы... Камин... Отличная задница...И все такое... Но мозг тут же взвился новой горестной тирадой:

— С ума сошла? Он же мысли читает, а ты все о сексе, да о сексе! Нет, ты чего добиваешься, а?

Вот черт...

Хмыканье опять перешло в неудержимый, откровенно довольный хохот. Мне осталось только отчетливо краснеть и костерить себя, на чем свет стоит. И вправду дура! Еще бы расписание поз ему предложила! Перед глазами послушно замелькали картинки из "Камасутры", что я однажды рассматривала в магазине, размышляя не порадовать ли Ленечку на день рождения разнообразием... Парень застонал, сгибаясь в новом приступе смеха. Как бы ему плохо не стало. С трудом оправившись, он хрипло поинтересовался:

— Я могу повернуться? — он стоял возле камина и свет почти освещал его.

— Ты спрашиваешь моего разрешения? — удивилась я (что это у него от хохота мозги, что ль переклинило?)

— Нет, я интересуюсь, налюбовалась ли ты уже... — он многозначительно замолчал.

— Налюбовалась? — я голосом отразила всю глубину своего недоумения (это он сейчас о чем?). И он отчетливо, я бы даже сказала, демонстративно, переступил с ноги на ногу, эффектно дрогнув бедрами и ягодицами, и буквально приковав к ним мое внимание намертво...

— Еще нет ? — в его голосе искрился смех. Мне захотелось его ударить.

— По ягодицам? — заинтересовался мозг.

— Нет! — вызверилась я на своего внутреннего собеседника. — не игриво шлепнуть по отличной крепкой заднице, а врезать чем-нибудь тяжелым, типа сковородки, да по голове!

Я так отчетливо представила себе эту картинку: как взлетаю, как Тринити (это из "Матрицы") в прыжке с места (прям с кровати да в ночнушке!), только бью его не ногой, а огромной такой сковородой, на длинной ручке, что видела у Стефана на кухне. Бью, бью, и вбиваю, как гвоздь, в пол...

Он опять захохотал. Громко и от души! Мерзавец! Он так хохотал, что согнулся пополам и, судя по звукам, у него выступили слезы. Он икал и хрипел, и всерьез вызвал у меня подозрение, что скоро скончается и сам. Надо лишь еще чуток подождать и подумать о чем-то ну... действительно смешном....

— Ты, просто удивительная женщина, ты знаешь это? — его голос лишился чувственного очарования и звучал теперь просто приятным баритоном, не более, даже и не пытаясь коснуться моей кожи.

— Так, защита от голоса найдена. — активировался мозг. — Уморите беднягу смехом, и он не сможет обнимать вас голосом!

Вслух же я сказала:

— Знаю. Мне кто-то говорил об этом. А что?

— Я принял решение, — его губы кривились, (видать, опять копается в моих мыслях!), — я не убью тебя, даже когда все кончится...

— Мило. Спасибо, конечно. А что кончится? — полюбопытствовала я.

— Все... — зловеще произнес он, как-то теряя весь ореол безопасности, что давал ему честный открытый смех, и обернулся. Я приготовилась закричать от ужаса, прикрыла глаза (на всякий случай, чтобы успеть, если что, зажмурить их покрепче)... Но ничего ужасного в нем не было. Его лицо было скрыто под кожаной полумаской, и догадываться о том, как именно он выглядит, можно было часами. Но общая структура лица была благородной, нос, судя по всему прямой, а губы были четко очерчены и имели, хорошую такую, "спелую" форму. Вполне должна быть приятная внешность. Вот разве что под маской...

Там, возможно, таяться какие-то ужасы?

— Впрочем,— тут же возразил мне мозг, — истории известно немало мужчин, которым шрамы и маски лишь добавляли очарования. К примеру — Ашер, или Жоффрей де Пейрак!

— М-да? — удивился мужчина, — тогда я пока не буду снимать маску.

— Но почему? — Не сдержалась я.

— Муки любопытства, душа моя, бывают иногда самыми эффективными и притягивают женщину вернее любых веревок! — И он со смехом вышел.

Я посидела, тупо глядя на огонь и психуя, так как он оказался, конечно же, прав. Любопытство, как голодный зверь, вцепилось в меня и терзало, терзало...

Оно было таким сильным, что я не сразу собралась с мыслями и осознала, что так ничего и не выяснила. Ни кто он, ни как его зовут, ни где я, ни оснований, по которым меня захватили и удерживают в неволе....

— Не впервой! — съехидничал мозг, — хорошо хоть до секса так и не дошло, а то это была бы уже тенденция!

Я покраснела, но свое негодование предпочла направить вовне.

— Вот так номер! — возмущалась я, — Надо же так профессионально задурить девушке голову! Нет слов, одни эмоции! Вот подлец! — решила я и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. В воздухе отчетливо пахнуло его ароматом, и даже где-то (на самой грани ощущений), как будто мелькнул его смех, слегка погладив меня по щеке...

— Силен, мерзавец! — восхитилась я вслух.

— Кстати, — мозг пытался активно переключить мое внимание на себя. — Дорогуша, а почему мы все еще живы?

Этот вопрос окончательно загнал меня в тупик. Ощупав горло и живот, и убедившись, что там нет даже и следа боли, я немного растерялась. Меня что же, спасли? Но... как? Ведь даже Мара была не способна на это...

Выходит, он что же...

Сильнее Мары?

— Да кто он такой, черт его подери? — запаниковал мозг.

— Разберемся... — тихо прошептала я. — Обязательно разберемся!

Теперь, когда смерть не маячила в моих глазах, я планировала жить долго...

И, по возможности, счастливо...

Встав, я обнаружила на себе что-то розовое, все в тончайших кружевах, изящное до безобразия. Французское белье отдыхает! Завидуйте и умирайте! Невольно я залюбовалась. Разве в жизни возможно такое чудо? Ручные кружева! Тончайшие! Обалдеть! Истинная женщина во мне визжала от восторга, не переставая, и обещала отблагодарить незнакомца...

По полной программе...

Оглядев комнату, я наткнулась взглядом на искомый мной предмет и вскоре замерла перед старинным зеркалом в полный рост. Я стояла и смотрела, как это воздушное нежное чудо струится с моих рук и плеч, чуть шевелится на груди, делая всю меня нереальной, прекрасной и эфемерной...

— Так-так — вновь съехидничал мозг, — а грудь-то под этим чудом у нас — ГОЛАЯ! И там, кстати, ну, там... внизу... я лично тоже ничего не чувствую... Ну, ничегошеньки!

— То есть, — прошептала я, поспешно проверяя руками нехорошую догадку, — под этой прелестью я совершенно обнажена...

Внутри меня родился почти львиный рык. Нет, не так. РЫ-Ы-ЫК! Низкий и утробный. Счас я кого-то покусаю! Вот найду, убью, а потом еще и покусаю!

— Все! — гаркнула я, резко отворачиваясь от зеркального совершенства. В комнате никаких признаков моей старой одежды не наблюдалось, — кто не спрятался, я не виновата! Молитесь, кто в Бога верует!

Сдернув с постели простыню, я старательно замоталась в нее и, как фурия, вылетела из комнаты...

Мозг еще что-то кричал о том, что я серьезно нарываюсь, но я его уже не слушала...

ГЛАВА 6

Утро 3 дня погони

Из дневника Стефана:

— И что же они хотели? — полюбопытствовал я, когда понял, что дальше маг, похоже, рассказывать вовсе не собирается.

— Портал... — кивнул учитель на мерцающее марево в центре зала. — У них был свиток, что открывал портал.

— Не может быть... — в полном шоке прошептал я. — Но... ведь это невозможно без стационарных пентаграмм!

— Да... Мы тоже так раньше считали. Но у него был свиток...

— Свиток? — все во мне буквально сжалось от нехорошего предчувствия, что без моего "милого" братца здесь не обошлось!

— Да... свиток с заклинанием, что открывал портал. Он рассыпался, едва магистр активировал его... — маг неловко пожал плечами и я лишь тогда обратил внимание, что Петрас так и продолжает держать его за шкирку, как котенка. Освободив и помогая оправить усталому собеседнику одежду, я поинтересовался:

— А куда ведет портал, он вам случайно не сказал?

— Это невероятно... — учитель, едва стоящий на ногах, огляделся в поисках стула, но в разоренном помещении не осталось ни одной целой скамьи. Махнув рукой, он уселся на пол, по-хитрому сложив ноги и заставив мое сердце болезненно сжаться. Я уже видел такую позу.... Так любила сидеть Мари.... — Портал, по словам магистра, настраивается сам.... Ищет того, кто нужен в данный момент заказчику, сам находит желанный объект и на него настраивается! Вы представляете, что это значит для мира? Для науки? Для магии в целом? — он пытался восторгаться и ужасаться одновременно, хотя сил у него не было ни на то, ни на другое.

— Не о том думаете, уважаемый! — сплюнул стоящий рядышком Петрас.— пока что этот свиток в руках у убийц из числа нежити, а вовсе не у вашего ученого совета, и с его помощью они отнюдь не науку развивают!

Я был согласен с обоими, но сейчас, честно говоря, лично меня волновало не это:

— Нас захватили при помощи такого портала? — маг кивнул. — Зачем?

— Это было одним из условий вампиров. Захват и задержка дня на три-четыре. — я кивнул. Так и знал, что здесь без них не обошлось. С магами мы никогда не конфликтовали. — Зачем они держат портал открытым? Что с девочкой? — лицо моего собеседника, до этого выражавшую лишь степень крайней усталости (даже восторг от мысли о новых возможностях, что дает такое удивительное заклинание не смог надолго удержаться на этом вымотанном до крайности, лике), сморщилось, словно он был готов заплакать.

— Они... они... — он все же всхлипнул, почти по-детски. — Они укусили ее...

— И что? — не понял я, не в силах связать укус и странное состояние ребенка. В памяти всплыла Мари. В свое время ее тоже кусали, однако никаких особых проблем, кроме сильной кровопотери и нескольких неприятных на вид шрамов, я припомнить не смог.

— Один из них... — учителя трясло от гнева и горя, — прокусил себе вену, набрал крови и...— он задохнулся, вновь всхлипывая. — влил в вены девочки.... Он заразил, отравил ее... Кровь дохлой твари в ее венах... яд и элементы трупного разложения... магически измененные... — он не смог больше говорить и лишь махнул рукой. По лицу, смывая кровь и грязь, прокладывали себе путь беззвучные слезы....

— От тварь! — с чувством выдохнул Петрас. И я был с ним полностью согласен. О том, как именно сотворяют вампиров я, честно говоря, знал очень мало. Так, поинтересовался как-то у Фариара, еще в те времена, когда эти уроды охотились за моей дайни. Сейчас я пытался извлечь скудные крупицы информации из собственной памяти и понимал, что все равно кое-чего не понимаю...

— Она умирает? — встряхнул я мага. Он всхлипнул, то ли кивая, то ли качая головой. Такой ответ меня вовсе не устраивал. — Она — УМИРАЕТ?

— Да...

— И сделать ничего нельзя? — меня сейчас это волновало больше всего. Пусть я был не слишком-то грамотен по части магии, но со словом стазис был знаком. Сам как-то находился в такой сфере, когда перемудрил с обережным кругом. Если Эразайтис поместил дочь в эту гадость, а сам держит портал, что самонастраивается на необходимый тебе объект, значит, надежда еще есть...

Или я ничего не понимаю...

— Можно... наверное... — тихо прошептал маг. Что бы его услышать, мне пришлось наклониться. — Магистр Грамма считает, что ей может помочь... побороть яд... — он задыхался, словно ему уже не хватало сил даже на то, чтобы говорить. Я оглянулся на окна. Солнце встало. Насколько мне помнилось, нас взяли, когда едва стемнело. И если я правильно помню ( а я в своей памяти никогда еще не сомневался) то именно этот человек возглавлял магов при нашем захвате. Значит силенок у него и вправду не осталось. Сзади что-то громыхнуло, раздалось чье-то негромкое, невольно вырвавшееся, крепкое слово...

И в зал, сметая двери, ворвались мои люди. Кивнув командирам пятерок, я указал Петрасу на мага.

— Позаботьтесь о нем. Да и вообще организуй людей, пусть помогут магам.

— А ты, княже? — Воин пристально смотрел на меня, помогая учителю встать.

— А я попробую пробиться к Грамму и выяснить, для чего они держат портал. Есть у меня серьезные подозрения, что его держат специально для нас...

Кивнув, мои люди развили вокруг довольно бурную деятельность. Молча, споро и деловито, они максимально эффективно организовывали всех — пострадавших и не очень. Следовало срочно помочь этим людям...

День. 3 день плена. 1 день в замке

Замок показался мне просто огромным.

Быть может, это произошло от того, что в последнее время я снимала на редкость маленькую хрущевку, с кухонькой два метра на три, в которой из любой точки местонахождения можно было дотянуться до всего! А может, он действительно был таким...

Большим, старым и мрачным...

Идя по плохо освещенному коридору, я уже в который раз пожалела, что не взяла с собой подсвечник из комнаты. Мозг намекал, что отправиться искать неприятностей на свои нижние девяносто в полном неглиже могла только полная, круглая, короче — ДУРА! Именно ей я себя сейчас и чувствовала. Холодно. Темно. Куда идти непонятно...

Это я в том смысле, что, похоже заблудилась окончательно в этих полутемных лестницах и мрачных коридорах. Из народу мне еще никто не встретился... Живой. Видела несколько доспехов. В первый момент так их напугалась — чуть с ума не сошла! Еле продышалась...

А в результате напрочь заблудилась и даже под пыткой не смогла бы теперь объяснить — откуда именно я пришла и как вообще сюда забрела? Наконец, после, наверное, часового блуждания, когда я окончательно замерзла (и это притом, что на дворе у них сейчас лето!), устала и просто проголодалась, мне послышались какие-то голоса...

Пискнув от радости (на большее мое бедное горло было пока не способна) , я вялыми скачками потрусила на звук... Поворот. Еще поворот и...

Моим глазам открылась довольно большая зала с высоченными потолками, которые буквально терялись во мраке — слабый свет от нескольких свечей был не в силах разогнать царивший в комнате полумрак. Я, уже в очередной раз, невольно задалась вопросом: а какое же у нас сейчас время суток? По дороге мне нигде так и не встретились окна...

Здесь окна были. Длинные и узкие. Кажется, такие называли бойницами... Но, я могла и ошибиться. В архитектуре я еще больший профан, чем во всем остальном. Однако, подозреваю, что они мне ничем бы не помогли, так как были не только покрыты изящно выкованной решеткой, но и выложены цветной мозаикой. Понять ночь сейчас, утро или просто пасмурный день, благодаря грубо окрашенным в синие и красные тона витражным стеклышкам, не представлялось ни малейшей возможности...

Посреди залы, на постеленной на полу ковровой дорожке непонятного, но явно мрачного первоначального цвета (сейчас-то она была серовато-коричневой) стояли двое мужчин и о чем-то спорили. Один из них был именно тем, за кем я так безуспешно гонялась по замку. Но броситься на нахала в данный момент я не рискнула. Наоборот, я осторожно, стараясь ничем не шуметь, отступила назад, за колонну, настороженно прислушиваясь к долетавшим до меня обрывкам фраз...

Дело в том, что собеседником моего злодея, был ужасный и невыносимый Сварос! Возбужденный и напуганный мозг тут же напомнил мне, что именно этот мерзкий вампир уже пытался нас похитить однажды. Сложить два и два было совсем не сложно. Истина предстала передо мной в самом своем неприглядном виде — я все-таки "досталась" Вэрду...

От этого осознания я похолодела еще сильнее, хотя дальше-то, казалось бы, уже и некуда. Страх сковал меня посильнее любых оков. Я пыталась лихорадочно припомнить, что же мне известно про старшего братца Стефана, кроме того, что он маньяк и мерзавец? И с ужасом понимала, что была так увлечена князем Ланкаста, что мало чем интересовалась вокруг...

— А надо было бы! — попытался задеть меня мозг. — Из-за твоей влюбленности сейчас мы оба пострадаем!

— Заткнись! — зло прошипела я, лишь в самый последний момент сообразив сделать это мысленно, а не вслух. Разговор их, быть может, и был интересным, так как, судя по долетающим до меня обрывкам, касался вполне конкретной особы, именуемой ими — пленницей. Я, конечно, была не в курсе их дел, но подозревала, что обсуждают они, скорее всего, именно меня, так как притягательный мерзавец в маске велел "не трогать девочку, пока он не закончит"... Чего именно не закончит, я выяснять не стала. Весь мой воинственный пыл погас и на его месте сидел, вцепившись в душу когтями и зубами, большой и страшный СТРАХ!

Медленно и осторожно отступив обратно в коридор. Оттуда, так же аккуратно, стараясь ничем не выдать своего присутствия, я вернулась на какую-то лестницу, после чего припустила во весь дух куда глаза глядят, впрочем, стараясь не просто удалиться от опасной парочки, но и по возможности, спускаться вниз, где была хоть какая-то надежда найти дверь наружу...

— Под ноги смотри! — стонал мозг, буквально содрогаясь от ужаса, от чего постоянно (совершенно неконтролируемо! — как он утверждал) подбрасывал мне невыносимые картинки всяких кошмаров из ужастиков, что он когда-то посмотрел. Я от этого только еще больше паниковала. Попробовала было намекнуть ему, что хорошей шуткой (как подсказывает мне мой опыт) он скорее бы помог мне, чем глупым запугиванием. Но... мой внутренний диктатор был не склонен шутить в том, что касалось Свароса. Этот вампир пугал меня до стука зубов!

Одна его внешность была способна вызвать расстройство желудка и непроизвольное мочеиспускание и у более смелого человека. Что уж говорить обо мне? Его лысый череп с непонятной татуировкой, откровенно выпирающие из постоянно злобно-ехидного оскала, клыки и весьма впечатляющие, налитые кровью и, словно светящиеся, глаза могли бы запугать кого угодно! А уж какие гримасы он строил, когда считал, что надо внушить вам трепет и уважение к своей особе... про то и говорить не хочется...

Невольно вспомнив, как однажды он меня поцеловал, и что потом пообещал, я припустила еще быстрее. Не знаю каков из себя Вэрд (и был ли этот обаятельный нахал в маске этим самым Вэрдом?), но если он способен хотя бы на половину того, что может вытворить Сварос, то старший брат Стефана — просто неконтролируемый маньяк! А с маньяками лично мне встречаться совершенно не хотелось! Хватит уже! Навстречались...

Одного психа со скальпелем в моем прошлом было более, чем достаточно, чтобы впечатлиться на всю оставшуюся жизнь!

— Осторожнее, дорогая, прошу тебя, ОСТОРОЖНЕЕ! — влез в мои воспоминания о Ксероносе, мозг. — Ты вот отвлекаешься сейчас на всякую ерунду, а надо бы о том подумать, чтобы тебя не услышал кто, да не сцапал! Сейчас злодеи лопухнулись — оставили тебя одну, без присмотра, да еще и не связанную (в этом месте я остановилась и на всякий случай сплюнула трижды через левое плечо.... Чтобы не сглазить. А вдруг поможет?). Но все ведь может резко измениться, если ты сейчас по глупости, да по неосторожности кому-нибудь из их подручных попадешься...

Это была здравая мысль! Очень даже. Я так ею прониклась, что и вправду сбавила скорость и стала двигаться осторожнее. Этому, конечно же, немало способствовал тот факт, что парочка маньяков осталась как минимум этажах в трех-четырех от меня... Кроме того, хотя пробежка немного и согрела меня, мне все же было очень неуютно ходить по холодным каменным плитам босиком. Требовалось раздобыть одежду...

— Да... — влез мозг, — и тут желудок намекает, что и перекусить бы не мешало... Хоть чего-нибудь...

Снизу так громко и звучно поддержали эту идею, что я забеспокоилась, как бы на этот желудочный фольклор не сбежались все окрестные вампиры! За такими размышлениями я и достигла очередной развилки...

— Направо пойдешь — ничего не найдешь! Налево пойдешь — пропадешь не за грош... — Опять встрял мозг, комментируя мои попытки выбрать куда же теперь повернуть. Собственно говоря, лично мне больше нравился правый коридор — оттуда тянуло ... даже не знаю... свежестью, что ли. Но из левого — просто замечательно пахло едой... И мой бедный голодный желудок взревел так, что я сразу же поняла — его следует немедленно заткнуть каким-нибудь кусочком пищи!

Бежать дальше с подобным утробным звуковым сопровождением, по меньшей мере — неумно! Как бы я не кралась и не пряталась, желудок выдаст меня с головой! Значит, идем на кухню...

Ну, или что там у них так завлекательно пахнет...

— Пыточная... — простонал несчастный мозг.

Но я не послушалась.

Желудок сказал — пора есть! Значит, ПОРА ЕСТЬ!

День. 3 день погони

Из дневника Стефана:

— Твои люди помогут мне? — от напряжения и прилагаемых усилий его всего трясло, он был бледен и явно сильно истощен, и все же тот, кто недооценил бы даже в такой момент Эразайтиса Грамма, Главу Магической Школы Сарасхар, одного из сильнейших магов нашего континента, человека, которому в свое время предлагали возглавить Ковен магов и Править страной, был бы по меньшей мере глупцом! Я к таковым себя не относил. И помочь ему я был готов не только потому, что иметь такого союзника в должниках — весьма правильный политический ход. И не только потому, что он был старинным другом моего отца, и даже учителем моего глупого и неблагодарного братца Вэрда. Основная причина моей готовности застыла сейчас в полусне, скрученная жестокой болью, которую не должен испытывать ни один ребенок этого мира. Ради этого мы пришли сюда, несколько тысячелетий назад. Это — наш долг. И мы его чтим и выполняем....

— Мы сделаем все, что сможем. И даже больше... — кивнул я. — Насколько ты уверен в портале?

— Совсем не уверен. — покачал он головой. — Я перехватил его, уже закрывающимся и раскрыл при помощи крови... — он кивнул на чернеющий круг. Сам того не подозревая, он относительно успокоил меня. Его кровь, что намертво спеклась вокруг мерцающего провала, служила в некотором роде своеобразной привязкой и почти наверняка максимально стабилизировала всю конструкцию... насколько это вообще было возможно.

— Хорошо. Спрошу по-другому, он выдержит путь и туда и обратно?

— Надеюсь. По-крайней мере мы будем держать его до конца... — и он кивнул на своих добровольных помощников, что своими силами помогали ему. Здесь были и учителя, и студенты старших классов и даже несколько из среднего звена, что имели большой потенциал и обещали в скором времени вырасти в весьма неслабых магов.

— Хорошо. Еще вопрос: Какова вероятность, что мы вообще сможем найти хоть одну живую тварь там, куда откроется портал?

— Вероятность есть. Я ее чувствую....

— Тогда последний вопрос: Сможем ли мы ее убить?

— Да... Если ты дашь пятерку своих самых сильных воинов и пару моих магов... — он кивнул на отдыхающих в сторонке мужчин. Еще недавно они, как все стояли в кругу, но едва я появился в зале, как они отделились от остальных и уселись, открыв окно, на подоконник. Судя по всему, один подпитывался от солнечного света или ветра. Второй же, не удовлетворившись ветками, вылез в сад и сейчас обнимал ствол не самого маленького в обхвате дуба. Дерево возмущенно шелестело облетающей листвой. Оба выглядели достаточно молодыми, чтобы рискнуть и взять их в бой и в то же время достаточно взрослыми, чтобы не опасаться иметь их за спиной в этом самом бою... Вернее, в нашем случае, в охоте...

Я отошел от мага. Мне нужно было все обдумать. Портал нестабилен. Куда ведет и что там ждет — неизвестно. Значит, поведу людей сам, остальных оставлю для охраны, пока не прибудут маги из столицы с которыми уже связались. По словам местных, стационарный портал уже мерцает. Еще около часа, а потом сюда прибудет подкрепление...

Значит, есть надежда, что портал они все же удержат. Судя по тому, с какой скоростью осыпается листва, маги в ближайшее время полностью восполнят свои силы. Мои тоже отдохнули за эту ночку.... Возьму свою пятерку, плюс... плюс еще одну, чтобы уж наверняка завалить эту тварюгу... Сейчас пошарим в кладовых, соберемся, и в путь... Все же стазис не останавливает процессы полностью — лишь максимально их замедляет. Увы, это не гарантирует того, что бедный ребенок ничего не чувствует. Скорее наоборот, ее боль и ужас сейчас растянуты по времени и кажутся ей бесконечными...

Значит, нужно торопиться!

Мысленно перебирая тех, что пришел со мной, я направился к ожидающему меня ученику, что бы подготовиться к предстоящей охоте на остраса...

Реликтовую тварь нашего мира...

Якобы вымершую два тысячелетия назад...

+ + +

Довольная собой, я хрустела найденной в кладовке снедью...

— Вкусно? — вкрадчиво поинтересовались за спиной.

— Очень! — простонала я, активно жуя. И только потом сообразила, что кухня вообще-то, когда я столь "отважно" (у мозга, кстати, был целый ряд совершенно других эпитетов, но я терпеть не могу такие крепкие выражения, особенно в отношении себя любимой, так что я сделала вид, что опять не слышу его!) в нее вторгалась, была совершенно, ну просто абсолютно ПУСТА! Так кто же мне сейчас вопросы задает?

Осторожно дожевав и проглотив все, что было мной добыто "неправедным путем", (так сказать — очистив пространство для крика), я медленно, стараясь не делать резких движений, повернулась... Он стоял в дверном проеме, глядя на меня с легкой, насмешливой улыбкой...

— Проголодалась? — Я так его боялась, что смогла только молча кивнуть. — Перекусила? — я снова осторожно положительно подтвердила его догадки, внутренне холодея от того, что за этим, по логике, должно последовать. — Тогда пошли, буду наказывать тебя за побег!

И Сварос, ехидно ухмыляясь, с самым любезным видом распахнул передо мной дверь... У меня перехватило дыхание от страха. Этот монстр был моим худшим кошмаром!

— А я-то думал, что по количеству страшных снов, у нас честно лидирует Ксеронос и Гонцы Смерти... — шепнул мозг. Я лишь покачала головой.

— Лидировали... И то, лишь потому, что вот этого "ужаса на крыльях ночи" не было рядышком....

— Так ты сама пойдешь, или мне обойти тебя и слегка подтолкнуть? — поинтересовался, скалясь, мой мучитель, устав ждать, когда я отомру и сдвинусь таки с места.

— Сама... — пролепетала я вслух и с трудом оторвала буквально примерзшие (образно выражаясь) к полу ноги.

— Ну, так двигай ногами-то! Что мне здесь, весь век стоять что ли? — Он пропустил меня вперед, еще и чувствительно подтолкнув в спину. — Давай-ка, впереди меня, прямо по коридору, а потом вверх по лестнице!

Я молча зашагала. В руках у меня по-прежнему были крепко зажаты свистнутые с кухни: ломоть черного (между прочим, вкуснейшего!) хлеба и щедро откочерыженный кусок копченого окорока. Вампир ничего не сказал, увидев все это в моих судорожно сжатых ручонках. А я и не подумала без дополнительного приказа разбрасываться едой — кто знает, когда меня в следующий раз покормят!

— И покормят ли вообще? — горестно вставил мозг. — Может он тебя наверх ведет, чтобы самому подкрепиться...

Картинка, возникшая перед глазами: бледнючая дрянь с клыками отгрызает мне все, до чего дотянется — так разволновала меня, что я не заметила, как умяла все, что прихватила с собой.

— Эк тебя разобрало! — восхитился мозг. — Интересно, а ты теперь потолстеешь? — Я промолчала. Вес женщины — ее самое больное место. Сразу же после возраста, как правило... Хотя... у кого как...

Решив не отвлекаться на этого невоспитанного извращенца, я проглотила последний тщательно разжеванный вкуснющий и ароматный кусочек мяса и подала голос, обращаясь к своему конвоиру (хотя мозг буквально визжал, чтобы я его не провоцировала!). Сварос шел немножко сзади и, как я подозреваю, пытался пялиться на что-то. Что именно, кроме шеи, его могло заинтересовать, лично мне было не ясно. Я все еще была почти полностью укутана в простыню, которая, едва я покончила с продовольствием, стала эффектно соскальзывать, обнажая-то, что я предпочла бы никому не демонстрировать!

— Ну... Разве что, может быть... Стефану? — поинтересовался мозг. — Или, на худой конец, Вэрду... Он тебя, кажись, завел?

— Не смей мне напоминать об этом предателе и изменнике! — прорычала я. От полноты чувств я даже вслух немножко порычала, вызвав у Свароса удивленный взгляд

— Ты чего это? — поинтересовался вамп, почти миролюбиво.

— Да, так... — пожала я плечиками. — Тренируюсь... — и сразу же стала "ковать железо, пока горячо"! В смысле, пытаться собрать кое-какую информацию, пока ее потенциальный источник сам готов со мной разговаривать. С этакими вот, коварнейшими и подлейшими планами, я и приступила к освоению роли "Мата Харри". — А далеко еще идти? — полюбопытствовала я самым нейтральным голосом Красной Шапочки.

— Красной Шапочки? — изумился мозг. — На мой взгляд, это было похоже на жалобное блеяние какой-нибудь испуганной овечки! — Я даже психанула. Могла бы — треснула бы его в этот миг кулаком. Просто бить себя пока что не входило в мои планы, вот я и не стала заранее настораживать моего похитителя столь неадекватным поведением.

— Я ж тебе сказал — наказывать буду. — спокойно пояснил Сварос. — чего ж непонятного?

— А... — я немного растерялась, пытаясь отключиться от возникшей картинки "наказания" и вовсю мысленно костеря на все лады того гаденыша, что мне эту самую картинку подсунул. — Это понятно... Но вот... куда?

— Что куда? — заинтересовался он. — Куда наказывать буду? — Меня даже остановили, повернули к себе и внимательно осмотрели. Вовремя данной операции у меня похолодели от ужаса не только ноги-руки, но и нос, и даже уши! — Даже не знаю... — задумчиво произнес он, закончив тыкать в меня пальцем (совсем, как хорошая хозяйка на рынке, при выборе тушки индейки!). — Какая-то ты синяя и холодная... — Он внимательно посмотрел мне в глаза, приподняв мой подбородок двумя пальцами. — Ты уверена, что живая? Как-то выглядишь ты... не очень...

— Чего не очень? — возмущенно вырвалась я из его рук. — Не очень аппетитно? — Он кивнул, подтверждая мою мысль. — Ну, вот и славно. Глядишь, кусать-то и передумаешь!

— Да я вовсе не собирался тебя кусать. — пожал плечами Сварос.

— Как это? — изумилась я, и даже рот неприлично открыла.

— Так это! Думал, разложу тебя сейчас на скамеечке, да и выпорю, чтоб впредь неповадно было... — я от возмущения даже ничего сказать не смогла, так и стояла: выпучив глазки и молча хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. — Классно выглядишь! Ярко! Эмоционально! — ухмыльнулся этот урод. — Я почти поверил, что ты живая! Еще немного побесишься, и станешь вообще отличного, я бы сказал... вкусного, красного цвета...

— А сейчас какого... — прохрипела я, просто чтобы хоть что-то сказать.

— А сейчас ты, как и положено при смешивании красок — ФИОЛЕТОВОГО!

— То есть? — обалдела я. Вамп, говоря со мной, начал двигаться, сразу же, едва закончив "осмотр". Но сейчас ему пришлось остановиться, так как я, даже не смотря на то, что он тащил меня за руку, замерла на месте.

— Что-то есть? — он обернулся, приподняв одну бровь и с неудовольствием глядя на меня. — Ты про цвет? Ну, если смешать синий — твой предыдущий цвет, и красный — твой нынешний, то получится... фиолетовый!

— Да он, прям, Леонардо да Винчи... местного разлива! — восхитился мозг.

— Ты что... еще и рисуешь? — ужасно удивилась я, напрочь отказываясь двигаться дальше, хотя он весьма чувствительно дергал меня за правую верхнюю конечность.

— Раньше рисовал... — рыкнул он, злясь уже не на шутку. Приблизил к моему лицу свое, и выдохнул: — пока не умер! Тебе что-то еще непонятно?

Я потрясла головой, не сводя взгляда с впечатляющих клыков перед моими глазами, моментально вспомнив, что он отнюдь не милый итальянский живописец, а конкретный дохлый маньяк.

— Так двигай ногами, пока я и из тебя не сделал себе подобного!

Я послушно засеменила следом, не рискуя даже попискивать, хотя за его большими шагами толком не успевала, да и все время сползающую простыню поддерживать одной рукой было очень неудобно...

— Не зли его! — молил мозг. — Не смотри на него! И даже не дыши в его сторону, если сможешь! Я не желаю умереть во цвете лет по твоей милости! И уж тем более — по твоей глупости!

Я не могла ему ответить, так как слишком была занята гадкой простынкой, конец которой я умудрилась нечаянно выпустить из замерзших пальцев. В целом, если говорить честно, эта пробежка почти согрела меня. Я даже стала немного задыхаться...

Впрочем, длилось это не так уж и долго. Всего пару лестничных пролетов. Потом я запнулась, пребольно врезавшись пальцами правой ноги в ступеньки, замучено мявкнула и повисла на одной руке... Упасть полноценно этот гад мне, естественно, не дал и сейчас с раздражением наблюдал, как я болтаюсь, пытаясь одной рукой прикрыть все, что было выставлено на обозрение только что упавшей простыней (руки-то я вытянула, чтобы остановить падение!), и при этом еще и потереть несчастные пальцы на ноге.

— Ты это специально сделала? — вопрос был задан... заинтересованно!

— Нет! — пискнула я. — конечно же, нечаянно! Просто у вас тут все ступеньки разной высоты! А ты меня тащишь, как корову на привязи! И я не успеваю! И еще эта простыня дурацкая! Кто вообще одел меня в этот розовый кошмар? У вас же тут просто сказочно холодно! У меня уже зуб на зуб не попадает! И это, по-вашему, лето? Просто ужас какой-то! А ты прешь со скоростью курьерского поезда! И эти лестницы дурацкие! И полы такие холодные — просто мрак! — затараторила я на одном дыхании.

— Что? — обалдело похлопал глазами мой мучитель и, наконец-то, отпустил мою несчастную руку. В наступившей тишине отчетливо послышалось три звука. Первый — грохот моего падения. Второй — громкий щелчок, с которым сустав встал на место. И я смогла наконец-то прикрыться! Третьим были хлопки в ладоши...

Мы оба закрутили головой, в поисках "благодарного зрителя"...

— Браво! — Мерзавец в маске стоял, привалившись плечом к колонне, едва заметный в полутемном коридоре. — Вот как надо укрощать девушек! Браво, мой друг, браво! Брависсимо! А я-то вокруг нее круги нарезал, не зная, что сказать и сделать, чтобы ее мозги меня не обхихикали! А ты... Рррраз! И они заткнулись! И уже минут десять, как молчат себе в тряпочку! — Он неспешно, вразвалочку, подошел к нам.

— Почему это, он говорит о нас во множественном числе? — возмутился мозг. — Он что? Придурок, да?

Я предпочла оставить свое мнение при себе. Испытывая к Вэрду в данный момент не меньшую ненависть, чем к самому Сваросу, я (к великому удивлению, своему и моих врагов) при его вхождении в мою "комфортную зону", чуть приподняла верхнюю губу и низко зарычала...

Глухо и угрожающе...

Обалдели все! Даже мой язвительный внутренний цензор выпал в осадок! Впрочем, если говорить совершенно честно, лично я была еще и напугана сверх меры...

— Мать! Да ты у меня просто на глазах звереешь! — ахнул опомнившийся мозг.

Вэрд довольно заметно вздрогнул и настороженно уставился на меня. Видать, опять подслушивает...

— Мне кто-нибудь пояснит — что это вот сейчас было? — спокойно, но... как-то замедленно произнес вамп. — Мне показалось, или в девочке прорезался "голос крови"? — мы дружно уставились на задумавшегося князя, с одинаковым вопросом в глазах. Кроме него, объяснить происходящее вряд ли бы кто-нибудь смог.

— Даже не знаю... — он смущенно пожал плечами, отвечая скорее другу, чем мне. — По сути, глотка крови, даже истинного оборотня? даже для его дайни ... маловато, чтобы дать способности к обороту... По-крайней мере истории неизвестны подобные случаи...

— Или их просто не стали афишировать! — вякнула я, пытаясь осторожно подняться с пола. Сидеть, а уж тем более лежать на нем в моем-то неглиже, было просто редкостной глупостью! И я поспешила исправиться.

— Возможно. Вполне возможно, что где-нибудь в частных архивах, или в спецсхронах Библиотеки Семи Княжеств и есть упоминания о каких-то ...этаких....отклонениях. Но я не имел к ним доступа... А значит...

Я настороженно замерла, прекратив закручивать вокруг своего тельца простыню, и осторожненько обернулась. Мои враги с маньячным блеском в глазах взирали на мою персону и, неосознанно, потирали ручки!

Мама дорогая, роди меня обратно!

Взвизгнув, я понеслась прочь от них по коридору...

Жаль босиком не шибко-то и побегаешь...

ГЛАВА 7

День. 3 день погони

Из дневника Стефана:

Мы выскочили из портала и сразу рассредоточились по местности, осматриваясь. Лес. Огромные деревья кажутся жуткими из-за полной неестественности внешнего вида. Какие-то нагромождения и отростки, словно деревья не живые, а выточены из кусков темных пород камня. Если бы не шевелящиеся под ветром ветки и листья, было бы совсем дико...

А так... привыкнуть можно... Да только нам-то привыкать не нужно!

Путь у нас был один в это место — через портал, и возврат через него же. Маги дали слово, что продержат его до нашего возвращения. И, хотя из магической столицы пришло нехилое подкрепление, свежее и бодрое, сменив усталых и измученных людей, нет никакой гарантии, что какое-нибудь гадство не изменит расклад, а значит — надо спешить! Некогда заниматься изучением флоры и фауны! Хотя...

Если здесь обитает нужная нам тварь, значит, это уже не континент, а острова. Причем острова в достаточном отдалении от нас, ведь ближайшие за столько тысячелетий мы облазили практически все вдоль и поперек...

Большой мерцающий всеми оттенками радуги, портал остался за спинами. Не заморачиваясь, я перекинулся и взлетел. Тварь, что была нам нужна, водилась в прибрежных водах, мы же, похоже, находились, чуть ли не в горах. И шума прибоя слышно тут не было. Значит, надо искать...

С высоты в несколько десятков метров (все же грифон не орел, так высоко не поднимается) море обнаружилось достаточно быстро. Оно было вокруг насколько хватало взгляда! Что тоже могло стать проблемой. Остров, судя по осмотру, не маленький, мы находимся на высящейся в самом его центре приличных таких размеров скале, сплошь покрытой лесом. До побережья топать и топать! Сделав кружок над поляной с телепортом и не обнаружив ничего опасного для моих ребят, я отправился к берегу — надо было обнаружить нужную нам тварь, чтобы не блуждать тут неделями по всему острову.

+ + +

Они обнаружились быстро. Едва я приблизился достаточно, чтобы разглядеть сам край берега, покрытый белым, словно сияющим на солнце песком, как неподалеку, в море, взметнулись сразу несколько столбов воды. Маги смогли мало что рассказать о том, как выглядит этот зверь и его повадках... Все же с той поры записей не сохранилось, но было точно известно, что это очень крупное морское животное.

Четыре крепкие, сильные ноги, огромный вес, длинное тело с вытянутым хвостом, по бокам которого идет тонкая перепонка, делающая хвост отличным плавником. Единственный глаз расположен сверху на плоской голове и вся пасть в мелких отростках, что делают остраса похожим на жабу переростка, волей психа-мага соединенного со свалтисом!

По-крайней мере, как мне сообщили, они очень надеяться, что все обстоит именно так. Все же ни одного цельного скелета так и не было найдено, и даже кусочков на восстановление хоть одного экземпляра еще не набралось... и я сомневаюсь, что наберется! Разве что мы притащим с собой всю тушу... что вряд ли. Нам ее банально не унести... Только если заманить... Но в горы он за нами уж точно не пойдет... Так что, боюсь маги так и останутся без скелета...

Фонтаны воды должны служить его опознавательным знаком, но чем именно и как создают острасы эти самые столбы бурлящей воды, взлетающие на два-три метра над поверхностью... маги так и не смогли внятно объяснить. Да мне и некогда было выяснять. Нашел, приметил ориентиры и назад, за своими. Уже на обратной дороге заметил странные силуэты, что быстро приближались. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — мною заинтересовались местные хищники. Конечно неприятно, что они тут вообще имеются, вдвойне неприятно, что они умеют летают, и уж вовсе удручает, что их двое, а я один...

Но, с другой стороны, насколько бы оказалось неприятнее познакомиться с ними при нападении на отряд! Нас пришло сюда всего — ничего: я, с десяткой своих воинов — взял лишь самых опытных и проверенных. Со мной порывались пойти все, но остальных пришлось оставить охранять проход с той стороны, чтобы на магов чего не выскочило. Конечно, со мной пошла моя пятерка и ребята, что уже плотно работали с нами в одной связке в нескольких операциях — в основном из группы Эрлиха. Кроме того, конечно же, Карах и Петрас с Зарой, да плюс пара магов, что обеспечивала магическое прикрытие и должна была извлечь этот самый ингредиент, что был нужен для спасения ребенка. Честно говоря, я так толком и не понял, как существо, которого уже давно нет, может быть связано с относительно новой разработкой, такой, как вампиры...

Но оказалось, что вампиры — отнюдь не наше открытие! Их разработали еще до войны! А наши маги потом просто наткнулись при исследовании каких-то курганов на опечатанные лаборатории... и вот результат! Так бы и поотрывал этим магам руки, чтобы не трогали, что не нужно! И ноги... чтобы не лазили куда попало...

Между тем, птички — общее строение позволило отнести хищников к разделу пернатых — массивные клювы, большие в размахе крылья, сильные лапы и относительно небольшое тельце — стали всерьез демонстрировать ко мне интерес. Я попробовал еще снизиться и затеряться среди ветвей деревьев... Не удалось, на ветках оказалось, тоже встречаются хищники! Большие толстые твари, чем-то похожие на мой облик змея, вот только гребни вдоль спины и множество лап с когтями вдоль всего тела сильно увеличивали их опасность и усложняли мой путь. Пару раз увернувшись от ударов лап и хвостов, которыми эти зверюги довольно ловко рассекали пространство, норовя врезать по моей ни в чем не повинной головушке, я принял решение, попытаться оторваться в небе. Все же, там я хоть не рисковал в процессе во что-нибудь врезаться — деревья росли слишком уж плотно.

Не успел я вынырнуть из листвы, как громкий клекот возвестил, что я замечен и атакуем. Первую тварь я просто и без затей долбанул клювом, пока она только распахивала свой, оказавшийся обильно усеянным мелкими и острыми зубами. Сложив крылья и лапки, она камнем пала вниз, дав мне надежду на быструю победу...

Увы! Не стоит хвалиться раньше времени! Второй противник, увидев столь быстрый и бесславный конец собрата, воспылал нехилой яростью. Кроме того, судя по шрамам и общему виду — это был еще не старый, но опытный и потрепанный жизнью самец. Для начала он парой сильных взмахов ушел высоко вверх, лишив меня возможности повторить свой предыдущий маневр. Несколько минут мы кружили, пытаясь обмануть и подловить друг друга. При этом он явно не хотел спускаться ко мне, по-видимому, желая самому напасть сверху, используя свой вес. Я же не мог догнать его — не та скорость, да и высота не мой конек в данном облике.

Однако, не зря эта ипостась у меня самая любимая! Решив, что пора завершать это, пока ребята не начали беспокоиться (а главное, пока не подоспело подкрепление к моему сопернику!) я осуществил классический "животный" прием — подпустил его чуток поближе и сделал вид, что он достал меня. Лететь с неловко поджимаемым крылом, что должно было изображать ранение, было чяртовски неудобно. Вся надежда была лишь на то, что он все же купится на этот старый трюк. Долго я бы так не выдержал — или выдал бы себя, или банально рухнул в джунгли, когда крыло свело бы судорогой...

На мое счастье, желание победить... (или все же есть?) в нем перебороло природную осторожность. У хищника еще хватило сообразительности подлететь ко мне сверху, он так и не оставил свою идею сбить меня своим весом... Ха! Он просто никогда не сталкивался с грифонами! Перевернуться в воздухе и вцепится в его незащищенный живот всеми четырьмя конечностями для тех, кто не раз проделывал подобный трюк было делом пары секунд. Потом рывок с использованием своей массы тела и его инерции и вот я уже сверху, сижу на нем, мешая ему махать крыльями в столь неудобном положении и, наслаждаясь падением, заодно и треплю его грудную клетку, кроша кости и разрывая плоть в клочья...

Я так увлекся, что влетел в верхний ряд ветвей вместе с уже мертвым соперником, и едва успел увернуться от очередного меткого удара хвостом. Уже на излете меня все же задело по хребту и я осознал насколько опасен может быть такой удар — не смотря на то, что перья надежно защищают спину и могут уберечь даже от тяжелой стрелы, к жгучей дряни, что покрывала нижнюю (так сказать ударную) поверхность змеиного хвоста они все же не были готовы. Я почувствовал, как ощущения, сравнимые лишь с ожогом, быстро распространяются по спине...

Не рискуя более, стрелой вылетел я из зарослей и довольно быстро добрался до поляны вблизи вершины, где оставил свой отряд. Летел лишь немногим выше деревьев, всерьез опасаясь, что нам здесь придется не сладко... До побережья пешком — пара дней, не меньше, даже если мы будем держать хороший темп, что еще неизвестно — ведь я видел джунгли лишь сверху, возможно, что понизу придется не столько идти, сколько прорубаться...

А тут еще и столь непривычная и отвратительная живность...

Чувствую, нам тут ОЧЕНЬ понравиться...

Вечер 3 дня плена. 1 день в замке

Боли было много...

Она не была какой-то конкретной. Я не смогла бы сказать где именно она находилась и даже не определилась, что же именно у меня болело... Нет... Не смогла бы...

Просто она была везде. Не сильная. Пожалуй, даже терпимая... Но от этого не менее неприятная... Она была чем-то сродни зубовной боли, не резкой, но навязчивой...

Ноет и ноет...

И эта боль окружала меня, как кокон. Я была завернута в нее с головой, не в силах выбраться, чтобы пошевелить хоть чем-то... Тела не чувствовала. Словно его и вовсе не было. А я просто была в каком-то вязком пространстве. Я и была этим пространством... А оно было мною... И все оно было наполнено болью...

Нет! Оно состояло из боли...

Эта мука воспринималась мною почти как что-то естественное... И только на самой грани сознания, где-то далеко-далеко, в самой глубине этого нереального существования было едва ощутимо, почти нереально, знание того, что все на самом деле совершенно не так...

Что я, что-то другое...

Что я — не боль...

+ + +

— Тсс-с-с-с-с.... — Моего лица коснулась влажная тряпочка, неся с собой свежесть и облегчение. — Тише, моя хорошая, тише... Вот так... Вот так...

Голос был очень нежным. И ласковым. И его хотелось слушать и слушать. Хотелось завернуться в него, как в одеяло и укрыться с головой от всех реальностей этого противного мира, где меня все обижают...

— Сейчас тебе станет легче... вот увидишь... — моих пересохших, растрескавшихся губ, коснулось несколько капель ледяной воды. Я невольно открыла рот, чувствуя, как они проскальзывают внутрь, одаривая еле ворочающийся язык, влагой. Вода была просто сказочно вкусной... Сладкой, той удивительной сладостью, которой обладают только лесные родники. Кажется вся ароматность трав и нежность лесных ягод собрана в той воде... Я почувствовала прилив почти абсолютного счастья. Словно поняв меня, к губам поднесли стакан и, приподняв меня за плечи, дали напиться...

Райское наслаждение...

Баунти отдыхает...

— Ну, вот... вот и отлично... — шептал мне успокаивающий голос, пока я жадными глотками наполняла этим сказочным напитком свое естество. — Я уже все закончил... На сегодня больше не будет боли...

Не будет боли? Я резко распахнула глаза...

Так и есть! Этот проклятый, отвратительный, гадский, уродский мерзавец в маске прижимал мою голову к своему плечу и осторожно поил меня водой. Надо ли говорить, что я тут же ей и захлебнулась, подавилась и обрызгала все вокруг, в том числе и "спасателя"? Уж и не знаю, из-за чего это произошло: от шока или от ужаса? Да это, в общем-то, и не важно. Я попыталась вырваться....

Меня сразу же отпустили. Негодяй встал, чтобы убрать пустой стакан и, заодно, утереть физиономию. Я забилась в угол роскошного дивана и оттуда, как дикий зверек, испуганно следила за его передвижениями.

— Ты что, боишься меня что ли? — изумился Вэрд, оглянувшись и наткнувшись на мой злобный настороженный взгляд. Я не ответила. Зачем, если и так все ясно? — Глупенькая... — покачал головой маг, так и не дождавшись от меня ни слова. — Я не пытаюсь тебя мучить.

— Ага! — подала я голос. — У тебя это не нарочно выходит!

— Ну... скажем так... — Он сверкнул белыми зубами в ослепительной улыбке, но лично мне после всего только что произошедшего, его обаяние уже было глубоко до лампочки! Даже отличный аромат не завораживал. И голос не прельщал....

— Да и внешность у него... самая заурядная... — вылез с комментариями контуженный мозг.

Мужик заметно вздрогнул. Я почувствовала странное удовлетворение от того, что хоть что-то во мне не доставляет этому садисту удовольствие.

— Я вовсе не пытаю тебя, как тебе показалось! — искренне возмутился он, чем вызвал у меня настолько сильное удивление, что я даже рот невольно приоткрыла.

— Правда? — не поверила я.

— Честное слово! — Я даже восхитилась этакой верой в собственное вранье. Его передернуло от моих мыслей. Мозг вновь гаденько захихикал. — Прекрати думать обо мне гадости!

— А что? — поинтересовалась я, с ненавистью следя за его метаниями по кабинету. — Неприятно, да?

— Просто отвратительно! — признался он.

— Ну... ты же у нас "Черный Властелин"! — фыркнула я. — Вот и привыкай! Дальше, только хуже будет!

— Но... Но почему? — маг требовательно сверкнул очами, потом стремительно подошел и присел возле меня. Я тут же непроизвольно втянула под себя, как смогла, все конечности, при этом даже самой себе здорово напомнив черепашку. — Я не понимаю...

— Чего не понимаешь ? — злобно прошипела я, пытаясь сообразить, как бы мне на него броситься и глазки выцарапать, да так, чтобы он этот коварный замысел не успел в моих мыслях прочитать?

— Спонтанно надо действовать, голубушка! — поучительно высказался мозг. — СПОНТАННО! А не раздумывать по десять минут! Он уже все давно узнал! Так что, считай, провалилась твоя "Барбаросса", так и не начавшись!

— Спонтанно... — протянул маг, глядя на меня сквозь прорези темной кожаной маски. — Быть может... Хотя... Лично я не уверен... Но, попробуй. Заодно и я этот момент для себя выясню.

— Ты чего, псих? — поинтересовалась я, окончательно запутываясь в его психологическом портрете. Сообразить теперь, как же к нему относиться, мне и вовсе не представлялось возможным.

— Почему псих? — удивился он.

— Ну... Ты согласен, чтобы я на тебя напала?

— Ну, да. — кивнул мерзавец. — должен же я знать, возможно ли это в принципе, и смогу ли я защититься?

— А если нет? — я невольно подалась вперед, пытаясь разглядеть на почти скрытом лице, признаки безумия. Это многое бы мне объяснило. А главное, я смогла бы определиться в своей линии поведения с этим придурком. Тут он опять поморщился.

— Ты не могла бы перестать меня оскорблять на каждом слове?

— Нет! Не могла бы! Ты псих, маньяк, изверг и извращенец! — припечатала я его гневно, припомнив, какими ощущениями по его милости "наслаждалась" последние пару часов.

— Вовсе даже и нет! — возразил он. — Никакой я не извращенец. Я — ученый!

— А... — протянул мозг. — Это, конечно, все объясняет... Как говорится: этот стон, у нас песней зовется!

— Так чего ж ты тогда в Темные Властелины-то записался? — ругательное слово пришлось быстренько проглотить. А то ведь и нарваться можно...

— Ну... так получилось. — пожал парень плечами, откидываясь на спинку дивана, и вообще располагаясь на нем с комфортом. Во мне опять стал нарастать гнев. С трудом сдержавшись, я не стала оформлять его пока что, ни в какие слова, дабы устроить своему исследователю, так требовавшуюся ему спонтанность...

— Как интересно! — каюсь, яда в моей реплике было в десять раз больше, чем любопытства, но он и на это купился. Видать, очень редко кто-либо интересовался его мнением. С ними, с Темными Властелинами, такое частенько случается. Их и бояться, и трепещут, и просто ненавидят, а вот поболтать по душам, или просто потрепаться, как правило, и не с кем....

До лампочки всем его, темно-властелинские проблемы...

— Я, вообще-то, — начал он проникновенным голосом, — никакой и не Властелин, если честно... — Он сверкнул на меня "озорной" улыбкой. Я на эту, шитую красными нитками "откровенность" не купилась и позы не поменяла. Он сделал вид, что совершенно этого не заметил, и продолжил, как ни в чем не бывало. — Если уж совсем откровенно говорить, то я ... так, князек местного разлива... — Меня даже передернуло от такого откровенного свинства, но я опять промолчала. Даже мысленно. Пока я не оформляю свои чувства в слова, ему меня не считать!

— Мир у нас небольшой... В смысле, та его часть, что осталась более-менее пригодной для жизни... Говорят, это Мара постаралась и ее оборотни. До них-то в мире чярти что творилось! Полный бедлам и котовасия!

— Да? — я покивала с умным и "внимательным" видом, сама буквально скапливая ярость где-то в центре груди, чувствуя, как она скручивается в тугой узел. Я, конечно, не маг, и даже не оборотень, но...

Заметив его заинтересованный взгляд, я тут же оборвала свои внутренние переговоры. Как же оказывается, сложно, не думать словами...

— Ну... и что дальше?

— Дальше? — не понял он, не отводя от меня подозрительного взгляда.

— Ты мне только что объяснял, какой ты на самом деле: белый, мягкий и пушистый! — пояснила я, выразительно приподняв левую бровь (очень эффектно, надо сказать, она у меня изгибается! Это у меня от маменьки. Именно так она и смотрит на папеньку, когда он после трех дней рыбалки возвращается, и выясняется, что его улов банально не входит в холодильник, даже если предварительно оттуда выкинуть все остальное!).

— Ну... не то, чтобы белый... — Якобы засмущался он, — но и не такой черный и страшный, как тебе сейчас кажется!

— Ага! — фыркнул мозг. — А у самого глаза хитрые-хитрые!

— Вовсе нет! — вновь возмутился Вэрд. — Ничего не хитрые. Я тебе сейчас правду говорю, быть может, первому человеку в этом мире душу открываю, а ты...

— Ох... — натурально "поверила" я и старательно огорчилась. — Простите, пожалуйста. Наверное, это так и не прошедшая головная боль всю мою веру к тебе убивает...

— Правда? — он резво вскочил с дивана. Всего лишь на пару секунд раньше, чем я попыталась прыгнуть на него и вцепиться зубами в горло... Грустными глазами я проследила, как он добежал до своего, весьма объемистого и очень внушительного шкафа и принялся там с остервенением копаться в поисках чего-то так срочно ему понадобившегося.

— Чего ищем? — вяло поинтересовалась я. От накопленной внутри ярости появилось почти натуральное ощущение давления и тошноты.

— Слышь, красотуля... — тихонько позвал мозг. — сделай уже чего-нибудь... А то я себя просто ... "чужим" ощущаю... Внутри что-то мерзкое нарастает...

Я и сама чувствовала, что сильно переборщила с яростью. Не выплеснутая вовремя, она продолжала расти уже сама по себе, давя изнутри на грудь и мешая дышать. Словно что-то почувствовав, маг резко обернулся. "Хотя почему же почувствовал? Наверняка опять мысли читает, гаденыш...." — вяло подумала я.

В следующее мгновение его руки вытянулись в мою сторону, ладонями вперед. Из их центра заструился мягкий, немного зеленоватый свет. Он ни в малейшей степени не был похож на свет, излучаемый Стефаном...

— Что ты... — договорить я не успела. Свет, такой мягкий и безопасный на вид, достиг меня и, вдруг буквально пронзил насквозь! Запульсировал и задергался, вызывая очень неприятные ощущения. В этот момент, извиваясь на зеленоватом наконечнике, я вдруг ярко представила картинку — бабочка на булавке... Да... теперь я знала, что чувствует несчастное насекомое....

Это даже не боль.... Что-то более неприятное...

— Вовсе нет... к боли это не имеет никакого отношения. — покачал головой маг. Он спокойно, как ни в чем не бывало, отошел к своему шкафу, оставив натянутую нить колдовства без присмотра. Я с каким-то непонятным равнодушием отметила про себя, что этот зеленый жгут двигается. Так странно... Но, в то же время знакомо... Вот только вспомнить не могу...

Вэрд вернулся с бутылью, размером с наши трехлитровые банки, только более изящной и оканчивающейся немного удлиненным горлышком. Длинные пальцы ухватили извивающийся зеленоватый кончик света, что сейчас все сильнее темнел. Возле меня он был уже почти черным...

Одно ловкое движение... Несколько непонятных слов, сказанных страшным шепотом... И черная жидкость начинает капать из светящегося, но все быстрее темнеющего результата колдовства....

— Что ты... — я с трудом ворочаю языком. Это почти не больно. Мне даже стало немного легче. Самую малость. Ровно настолько, чтобы начать дышать урывками... — что ты делаешь... со мной?

— Забираю твою ярость. — охотно пояснил маг, осторожно поглаживая свое творение пальцами, он немного вытянул его, ровно настолько, чтобы поставить быстро заполняющуюся бутыль на стол. Я заворожено смотрела на толстый, размером с мою руку в обхвате, канал, по которому, содрогаясь, уходила прочь накопленная мной ярость. — Ты очень светлое существо, Мари... — маг улыбнулся, садясь рядом и приподнимая мои веки, сначала правое, затем левое...

Вот его холодные пальцы легли мне на запястье и я сообразила — он просто осматривает меня. Обыкновенный медицинский осмотр...

— Да... — кивнул он, отвечая на мой вопросительный взгляд. — Это просто медицинский осмотр. — Сейчас я не пытаюсь сделать тебе гадость. Я скорее спасаю тебя. — я скептически вскинула бровь, хотя и с большим трудом. Ярость уходила, вместо нее меня наполняла невыносимая слабость. — Так вот, как я уже сказал, ты — светлое, доброе существо по самой своей сути. Зло, ярость, ненависть тебе противопоказаны! Постарайся их не копить в себе. Можешь поверить мне на слово (хотя только что произошедшее лучше всяких слов подтверждает мою правоту), ты сама будешь первой, кто пострадает от этого...

Он поднялся, дошел до стола, попутно проверив, есть ли еще место в банке и почти просветлевший канал, вновь пытающийся светиться нежной зеленью. Взяв пузырек, что до этого извлек из недр своего монстрообразного шкафа, мой враг вернулся и, присев на свое место, откупорил красивую каплевидную крышку. Ее он и сунул нахально мне в ладонь.

Пришлось держать. А что делать? Не бросать же ее на пол... Капнув себе на ладонь большую янтарную каплю, тягучую и непрозрачную, он принялся макать в нее кончики пальцев и втирать в мою кожу. Длинные и ледяные, пальцы с пахучей пряной жидкостью нежно и уверенно касались моих висков, круговыми движениями втирая лекарство...

Даря облегчение...

Пальцы перешли к запястьям. Я почувствовала, как согретый моим пульсом, аромат стал теплее. Он окутывал меня, расслабляя, изгоняя усталость и слабость, неся успокоение... Вот пальцы прошлись по мочкам ушей... Я обычно туда наношу капельку духов... Словно невзначай, скользнули по шее...

Вниз... В глубокий вырез декольте из шикарных розовых кружевов...

Я отстраненно проследила их путь, чувствуя, словно издалека, как его пальцы замирают между грудей, точно попадая на центр давления. С глухим щелчком колдовство рассыпалось, разлетелось, закружившись в воздухе быстро тающими искорками зеленых обрывков то ли дыма, то ли тумана...

А я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью, невольно прижимаясь к своему мучителю еще плотнее... Его пальцы, ставшие от моей кожи почти горячими, судорожно дрогнули, и он убрал руку, резко отвернувшись от меня, словно смутился и даже встал. Не стесняясь, я глубоко дышала через рот, поднеся к лицу оба запястья. Вдыхала аромат, стремясь побыстрее почувствовать себя комфортнее...

— Постарайся больше так не экспериментировать... — попросил Вэрд глухим голосом, стоя ко мне спиной. — С тобой происходят какие-то, неясные мне пока, изменения... Неизвестно что, но что — то меняет тебя... И что из этого выйдет... мне тоже пока не ясно. Могу лишь пообещать тебе, что обязательно разберусь... Но... Это скорее потому, что мне и самому все это очень интересно... Сейчас же... иди к себе в комнату. Ночь на дворе...

— Но... — я встала с дивана, кутаясь все в ту же дурацкую простыню.

— За дверью слуга. Он тебя проводит. Сюда сама больше не приходи. Мой кабинет для всех под запретом, здесь слишком дорогие ингредиенты... Когда ты мне понадобишься — тебя ко мне приведут. Исследования я буду проводить каждый день. Продолжительностью приблизительно два-три часа. Расписание я еще не обдумал... Сначала нужно проверить, нет ли каких-либо изменений, зависящих от времени суток... Так что пока просто потерпи... привыкнешь потом... Постарайся больше не экспериментировать столь кардинально... Лунастеф больше не защищает тебя. Теперь ты вполне смертна...

— А... — я опять открыла рот, при этом выразительно теребя простыню. Он обернулся на звук. Окинул меня внимательным взглядом. Мысленно я намекнула на некоторую оголенность натуры. Он кивнул...

— Одежду тебе принесут. Я распоряжусь. Питаться будешь в столовой вместе со мной. Сначала за тобой будут приходить... потом сама привыкнешь. Гулять можешь в саду. По замку особо не броди. Еще наткнешься на что-нибудь опасное... — Он задумался, наткнувшись взглядом на бутыль с клубящейся в ней яростью. Осторожно накрыл ее ладонью, что-то прошипев...

Поняв, что аудиенция окончена, я повернулась и пошла к двери. Сил на какую-нибудь прощальную гадость не было совершенно. Жалко, конечно... Но, в следующий раз отомщу, как говорится, "за себя и за того парня"...

В смысле, и за этот раз...

— Мари! — его окрик застиг меня в дверях, как раз когда я перешагивала порог. Пришлось обернуться. — Постарайся не сбегать. Не имеет смысла. Кругом лишь горы и море хищников. Не делай глупостей, очень тебя прошу... Вторую дайни в наш мир я смогу привести только через десять-пятнадцать лет... Это слишком долго! И для меня будет мучительно ждать и начинать все сначала...

Я застыла на месте, хлопая глазами и удивленно открыв рот. Сухонький мужичонка, чуть выше меня, лысый и невзрачный, одетый в красно-черную ливрею, что стоял сразу же за порогом открытой мною двери, в коридоре, неожиданно сильными руками буквально вытащил меня (как репку из земли) и захлопнул дверь.

— Ну... — протянул он гнусавым голосом. — Меня зовут Клайтон. Я здесь за все отвечаю. Пошли...

И он развернувшись, быстренько пошаркал, смешно вихляя задом в черных немного мешковатых штанах. Я двинулась следом, неспешно и еще немного заторможено, всерьез размышляя: смеяться или нет над его походочкой?

Быть иль не быть? Вот в чем вопрос...

В смысле, смеяться или не смеяться...

— Иди уже! — фыркнул мозг. — Горе мое... луковое...

И я пошла...

Из дневника Стефана:

3 день погони

Первый переход дался нам трудно. Дважды на нас нападали эти змееподобные твари. Хорошо, что маги — Скалос и Гаэром, быстренько изучив дрянь, которой была измазана моя спина, прямо тут же, буквально на нюх, подобрали противоядие из местных травок, в обилии покрывающих полянку. Ребятки споро накосили этой гадости побольше, и дальше мы отправились уже во всеоружии...

За оставшиеся полдня по густому пролеску, что покрывал довольно скалистую поверхность мы продвинулись, почти выполнив дневную норму пути. Если все так пойдет и дальше, то завтра к ночи будем у берега, а там — охота и домой... Правда насчет охоты мне так толком ничего и не смогли объяснить. Лично меня больше всего смущало то, что тварь была не только огромных размеров, но еще и живущая в воде.

А вот нужную жидкость надо добывать так, чтобы она не смешалась с соленой водой! В общем, та еще задачка! Обо всем этом я размышлял уже сидя у костра, попивая горячий отвар, заменивший нам позабытый второпях чай. Ребята спали, утомленные погоней и последующим переходом. По сути, у них это была первая ночь за последние несколько дней, когда можно было лечь и попробовать уснуть...

Оставалось только надеяться, что ночью ничего опасного не случится...

Маги, выпив первый, из взятых с собой десяти пузырьков, сели спиной к спине. По их словам, спать они эти дни не станут, поддерживаемые этими зельями. На мой скромный взгляд — ерунда полная! Зачем зазря изводить себя? Ну случится аврал, тогда и будут чудить! А пока — зачем? А ну как, зелье их мудреное, в самый неподходящий момент откажет? Или сработает, да не так?

Я сидел, глядя на огонь, и мысли мои потихоньку возвращались к той, о ком я думал каждую ночь...

Мари...

Я так и не придумал у кого искать ответа — что же случилось? Сам не знаю почему, но мысленно, я говорил с ней в этой тишине южной ночи. Здесь, так далеко от дома, в окружении неведомых опасностей, что были настолько круче всего, что я когда-либо встречал в своей жизни... здесь все виделось немного иначе... Чище, что ли... и проще... и правильнее...

Не было более ненужной, глупой и, по большому счету выдуманной, шелухи условностей... И стала отчетлива видна истина, простая и непреложная — мне нужна лишь эта женщина... Только она...

И больше ничто не важно...

+ + +

3 ночь плена

Ночь...

Это была моя первая ночь в замке. Предыдущую я не стала считать, так как почти ничего не помнила. На этот раз, надо отдать должно памяти князя, мне и камин разожгли и количество розового в комнате подсократили, банально поменяв постельное белье на светло-бежевое и убрав часть вазонов с розами. И то хлеб!

Переодевшись в очередной кружевной шедевр местных мастериц (предыдущий не пережил боевых испытаний), я прилегла, чувствуя себя на удивление глупо и чуждо в этой большой одинокой постели.

— Ты счас докаркаешься! — мрачно влез мозг. — Неизвестно, не читает ли этот мерзавец нас постоянно. Вот так чего пожелаешь, необдуманно... А он тут, как тут! Чего делать будешь? Как выкручиваться?

Выкручиваться я не желала. Но и все время опасаться, что князь бродит рядом желания никакого не было. Я лежала. Сон не шел. Я вообще плохо засыпаю на новом месте. Привыкаю к новой кровати как минимум два-три дня... Вот и сейчас, пролежав уже больше часа, я упорно ворочалась, не в силах уснуть. В голову лезли всякие мысли. Обо всем сразу и ни о чем. Думала о Маре, почему она еще до сих пор не явилась и не выперла меня со своего мира? Или вот, к примеру, узнает ли Девларт о том, что я опять здесь и если да, то станет ли что-то предпринимать...

— Особо-то не обольщайся, дорогая. — сонно пробормотал мозг. — Он, видать, сейчас по уши занят.... С этой костлявой...

Я тяжко вздохнула, не понимая. Первая ярость и обида прошли. Я нашла ему тысячу триста оправданий... Ну, почти. Понять почему же он целовался столь страстно с этой... этой... даже слова для нее найти не могу, я так пока и не смогла. Но в остальном... Я очень надеялась, что он сразу узнает, что я тут и заберет меня отсюда поскорее. Очень обидно было упускать такую возможность побыть вместе... так сказать, живьем. В голове у меня прибавился еще один пунктик, за что стоит отомстить этому гадкому Вэрду. Если бы он меня не украл...

— Ты бы померла в лесу от яда! — припечатал возмущенный мозг.

Пришлось признать очевидное. Богиня меня в свое время излечить не смогла, так что вряд ли бы это удалось моему любимому. Тяжко вздохнув, я пробежалась мысленно по всему случившемуся сегодня. Конечно, как и в любом заключении, в моем была целая масса недостатков. Начиная с того, что кругом курсировали эти психованные вампиры, которых я боялась чуть ли не до мокрых подштанников. Кроме того, эти гадкие пытки, или как их зовет мой "гостеприимный хозяин", опыты...

Ощущение такое, как будто он пытается из меня вынуть душу, ну или покопаться в ней в свое удовольствие... Чего он там ищет? Клад, что ли? Что ему вообще про дайни наговорили? Отчего такая ненормальная страсть к нам, к бедненьким? Надо бы выяснить.

А вот на питание пожаловаться не могу. Кормят тут отлично. Изысканно и вкусно. Да и гулять можно практически где угодно. В замке, кроме слуг и вампиров, иногда мелькают то тут, то там, странно одетые люди. Как я подозреваю, это местные.... Ну не знаю, крестьяне что ли? Да... наверное. Приносят и привозят какие-то тюки, мешки, корзины...

— Хватит дурью маяться! — возмутился сонный мозг. — спи уже давай! Нечего надо мной издеваться. Завтра нас ждет трудный день! Неизвестно, что еще может выдумать наш мучитель. Надо быть ко всему готовыми...

— Но у меня не то настроение... — попробовала было возмутиться я.

— Счас создам я тебе настроение.... — я приготовилась, и... — как на новом месте, приснись жених невесте! — заявил этот мерзавец и захрапел.

Пришлось и мне засыпать...

+ + +

Дрема окутала меня свои крыльями, сморила, залепила глаза — век не поднять. Я уже совсем расслабилась и почти заснула, когда это случилось...

— Я виноват... Прости меня...

Легкий, едва слышимый голос... Такой родной... Такой близкий и такой далекий... Я не проснулась. Просто не смогла. Как будто что-то мешало: держало глаза закрытыми, хоть я упорно силилась их открыть... Но и заснуть до конца у меня не получалось... Хотя я буквально чувствовала, как спит мое тело, какое оно тяжелое, нереальное, не готовое к бодрствованию...

Я решила, что мне просто почудилось. Я так хотела этого. Так мечтала услышать его голос. Увидеть его. Почувствовать. Даже после всего, что видела. Разум не желал верить. Сердце нашло тысячи оправданий для неверного возлюбленного. Какое мне было дело до того, что там случилось? Какое мне было дело, что правда, а что ложь? Я так соскучилась...

Так истосковалась по его рукам...

Знаю... Я всегда твердила подружкам: глупо, забудь его, он тебя не стоит... А как коснулось самой... так и не смогла. Все простила бы ему, только б увидеть его, ощутить его рядом, почувствовать, что он все еще любит меня...

Как там, у великих?

"Ах, обмануть меня не сложно... Я сам обманываться рад...."

Да! Именно так. Просто потому, что не представляю, как можно жить в одном с ним мире, и не быть вместе. Не хочу! Не желаю! Не могу... И простить готова все, что угодно.... И принять... такого, какой придет... Любого... Лишь бы вернулся... Лишь бы знать, что все еще нужна ему...

Глупо! Господи... как глупо...

Вот уже и голоса в ночи слышатся...

— Тоскую... родная моя, я так тоскую без тебя... — шептал в ночи родной, самый дорогой голос, вызывая у меня в теле сладкую дрожь. Если это очередная выходка Вэрда... пускай! Я хотела до конца испытать сладость того, что возможно никогда не будет доступно мне в реальности. Я хотела, хотя бы во сне, чувствовать себя любимой... Его любимой... И я слушала, глотая слезы, пока он шептал, хриплым, горьким, срывающимся шепотом... Тихо... Едва различимо...

— Все бесполезно... Я пытаюсь изо всех сил... но все бесполезно... все это словно какая-то жуткая насмешка судьбы...

Расстояние меж нами... оно бесконечно... Я не в силах этого изменить... пока... пока что я не могу дотянуться до тебя... Прости меня... Ты опять одна... Совсем одна... И я не могу найти тебя. Не могу прийти на помощь... Обнять... Заслонить от всего... Заслонить от холода и одиночества....

Но ты не бойся... я с тобой... Каждый день, каждый час моей жизни мои мысли лишь о тебе... Мои руки всегда готовы тебя обнять... Мои губы всегда ощущают сладость твоих губ...

Я всегда жду тебя... Не покидай меня... это все, о чем я прошу... Только не покидай меня! Я не могу без тебя! Чтобы дышать, мне нужно знать, что где-то в этот миг, ты делаешь вдох... Что даже сквозь время и пространство, твое сердце бьется в такт с моим... Что оно просто бьется...

Время ревется на тысячи нитей... Я путаюсь в них...Я сбиваюсь с пути... и лишь ты — моя путеводная звезда, моя надежда... Только ты — тот источник, что еще дает мне силы жить, искать, бороться... Вернись ко мне... Даже в кромешной мгле... даже в Садах Мары... я буду жив, пока ты любишь меня...

Не покидай меня... я тобой живу, тобой дышу...... Чувствую твои руки... словно они всегда обнимают меня... Твоя любовь дотягивается до меня сквозь миры и расстояния... Сквозь часы и годы... Не покидай меня... я уже не могу без тебя... Мне нужна твоя любовь... Только ты... Больше мне ничего не надо... Ты — мой дом... Все, что у меня есть... Я уже не мыслю себя без тебя...

Время рвется на тысячи нитей: расстояний, ощущений, предчувствий, событий... Где причина и следствие... это ТЫ!

Нелепые случайности... И только ты среди этого хаоса и кошмара, еще даешь надежду... надежду, что все однажды изменится... Что мы будем вместе...

Мы можем быть только на расстоянии... Но это не важно... ты всегда рядом... Потому что мне нужна только ты... Только ты... Мари...

Только ты...

Я люблю тебя...

Вся в слезах я заснула лишь под утро...

ГЛАВА 8

Из дневника княгини Стефании Девларт, урожденной Стефларт...

Простите, что не писала так давно. В последнее время все складывается слишком... плохо. Стефана опять нет. Он уехал к этой своей...

Сегодня приходил Тарис... Ехидно, как умеет только он, поинтересовался моим здоровьем, особенно упирая на душевное состояние. Ну не урод ли, а? каюсь, я немного разгневалась, когда поняла что муж опять настроился на поездку в охотничий домик. Сообразить, что ему там нужно не составило труда — он ездит туда лишь в свою обережную ночь. К этой ... своей...

Обережная ночь...

До сих пор сам факт существования в его жизни другой женщины обижает меня до глубины души. Вдвойне обижает то, что он и не пытается скрывать своих чувств ни к ней, ни ко мне. Но то, что для нее он запалил обережный круг, а для меня отказался... Этого я не смогу ему простить никогда! Так же, как и отказ дать мне дитя...

Он постоянно издевается надо мной. Мне достаются лишь мимолетные взгляды, но и они полные холодного равнодушия. Я чувствую, что совсем не нравлюсь ему... Совсем не нравлюсь...

Нет, где-то я его даже понимаю. Это ведь я люблю его до безумия, до умопомрачения, так что аж голова начинает кружиться, когда он входит и сердце екает! Ничего подобного я ни к кому никогда не испытывала! Как мне отказаться от того счастья, что накрывает меня с головой когда он просто находится со мной в одной комнате? Не могу... Даже понимая, как глубоко безразлична, как неприятна я ему... просто не могу ничего с собой поделать. Каждый раз обещаю себе, что буду сдерживаться, буду доброй, смирной, не просто сходящей с ума от любви и ревности, но нежной и трепетной...

И едва сталкиваюсь с его холодностью и внутренним, но так четко, так я явно заметным мне неприятием, как тут же начинаю беситься и творить Мара знает что! Вот и опять не сдержалась и разнесла в дребезги комнату Лизабетры и Караха... что на меня нашло? Даже не понимаю... До сих пор стыжусь ей в глаза смотреть. Знаю, что не любит она меня и так, а тут еще и этот глупый случай... Чего я разошлась?...

Просто, когда поняла, что он посмел пригласить для меня, (именно для меня!) любовника на то время, что будет развлекаться с этой своей... У меня просто крышу сорвало, выражаясь образно и фигурально. Знаю, о чем вы сейчас думаете. Я даже вижу, как вы качаете головой и слышу ваш голос, приговаривающий с легкой укоризной:

— Ай-яй-яй! Как же может княгиня ТАК выражаться?

Да мне порой становиться так плохо, что впору употребить слова намного откровеннее и неприличнее! Он совсем измучил меня! Последнее время мне все чаще хочется ударить его... унизить... причинить боль...Хоть как-то отплатить за все те унижения и страдания, что он доставляет мне...

А этот... мерзкий Тарис! Этот и вовсе невыносим! Вот уж кто и не скрывает, что издевается надо мной при каждом удобном случае! Сегодня, уже уходя, он (самым отвратительным голосом) мимоходом сообщил мне, что было опять совершено нападение вампиров и Стефан отправился в погоню, так что его не будет около не недели как минимум! Они что меня, совсем за идиотку держат? Какие вампиры? В последний раз об этих тварях было слышно, когда ими интересовался Вэрдиастер! Но ведь тот погиб! Причем давно! С тех пор о них ни слуху, ни духу...

Глупая отговорка. Естественно, я распсиховалась. Перекинулась и отправилась в его дурацкий домик... Теперь сижу тут одна. Пришлось позаимствовать одежду мужа, моей-то тут отродясь не было, меня ведь он сюда не пускает. Облазила весь дом в надежде найти хоть что-то женское.

Нашла...

Нежный, воздушный шелк, магически расшитый словно живыми цветами. То ли пеньюар, то ли домашнее платье... Каким же надо быть психом, чтобы за такие деньги заказывать домашнюю одежку? Да из этой ткани не каждый князь может позволить своей жене свадебное платье! А он... В гневе чуть не разорвала эту вещицу, но... руки не поднялись. Красота просто сказочная. При этом видно, что и тот, кто шил его, был человеком с отменным вкусом — узоры так наложены, чтобы при ходьбе создавалась иллюзия легкого ветерка над травами и кажется будто бабочки над цветами порхают...

Ревела еще пару часов...

На меня эта сказка слишком велика, висит как на корове седло. И к гадалке не стоит ходить, чтобы понять — чье это. Даже странно, что больше никаких вещей не обнаружилось. Я-то думала, что у нее тут гардероб целый... Честно говоря, предвкушала, как ворвусь сюда, да малость подпорчу им идиллию, но... Здесь никого нет. Вокруг поместья следов — тьма! Сразу видно, что тут кружила стая...

Значит, не соврал советник. Чувствуя себя ужасно. Домой возвращаться стыдно. Искать Стефана бесполезно... Думала сперва рвануть за ним... Проплутала до самой ночи по лесу и усталая, вернулась обратно. Следам не меньше двух-трех дней... Других ипостасей, кроме грифона у меня нет, а птичий клюв плохо чует старые запахи...

Кого я обманываю? Да! Вы правы! Пометалась над лесом, браня мужа на все лады и вернулась в дом. Немного погромила мебель, так, чтобы отвести душу... Сломала пару табуретов... Потом наткнулась на кота...

Странный он такой. Вроде бы не дикий, но ведь тут по целому году никого толком и не бывает. Есть конечно пара, что приезжает из соседней деревеньки — присматривает, прибирает, продукты обновляет... Но в остальном -то? С кем он тут живет? И глаза такие странные... Никогда не видела голубоглазых кошек...

Все на сегодня. Больше писать не о чем. Хотела вам отчитаться за сегодняшнюю выходку. Отчиталась. Но виноватой себя вовсе не чувствую! Во всем виноват советник! Если бы он промолчал... Хотя нет, тогда бы я еще сильнее взбесилась... Ну, если бы просто, по-человечески сказал мне, дескать так и так, загулял барин, чудить изволят...

Я бы лишь рукой махнула. А он... Гад! Знаете, только сейчас сообразила, я ведь к Тарису испытываю почти такое же чувство, что и к Стефану! Только оно... противоположное, что ли... Внутри все екает, и вместо счастья — ужас какой-то панический. Сжимаюсь вся, кровь бьет в виски и пульсирует, и хочется броситься на него и бить, кромсать, пока клочья не полетят и страх, наконец, не уйдет...

Думаете, это и есть ненависть?

Утро 4 дня плена. 2 день в замке

Утро началось со скромного стука в дверь. Очень настойчивого стука. Долгого и старательного стука. Практически грохота...

Заснув уже под утро, я с трудом сейчас, проспав от силы пару-тройку часов, выныривала из тяжелого плена сна. Настойчивый грохот в дверь не столько беспокоил, сколько раздражал неровностью ритма. Пришлось вставать и открывать дверь. Слава Богу, хоть халат мне вчера выдали...

Большой и мрачновато-черный. Явно с мужского плеча. Но я и не подумала жаловаться. Все это я уже проходила. Так что я просто тихо порадовалась, что это — халат, а не рубаха и аккуратно подвернула рукава. Проблему с длинной я мудро оставила наутро.

Утро наступило! Спросонья, я (буквально на автопилоте!) слезла с кровати, завернулась в халат (лишь чудом не запутавшись в нем, как в давешней простыне), дотопала до несчастной, уже поскрипываемой от сотрясающих ее монотонных ударов, двери и открыла... Лишь чудом не попав под очередной удар...

Сухонький кулачок пролетел мимо моей головы, обдав правое ухо ветерком и заставив испуганно зажмуриться, в каких-нибудь паре сантиметров... Сам "настойчивый посетитель" от неожиданности ощутимо покачнулся, по инерции сильно подавшись вперед...

Я мудро сделала шаг назад...

Вы про длинный халат еще помните?

Вот-вот! Я на него наступила! Запуталась, дернулась, старикашка врезался в меня, все же не удержав равновесия, и я неблагополучно рухнула! Приземлившись нежным телом на жесткий пол! Рядом с моим ухом об пол звучно тюкнулся лоб Клайтона... Так его, кажется звали?

— Слезь с меня... — прорычала я, задыхаясь в попытке выбраться из-под этого, не самым приятным образом пахнущего, тела... Тот, по-видимому тоже активно пытался избавиться от моего общества... Но получалось у него... не очень!

— Дорогая.... вам помочь? — раздался насмешливый голос совсем рядом. Я резко прекратила всякие активные движения и замерла, пытаясь сообразить, это у меня все еще ночные галлюцинации или уже дневные?

— Э-э-э-э... Господин? — проблеяли где-то в складках моего "нового" халата.

— Что вы! Он совсем не новый! — очнулся мозг. — Просто я стираю его "Лаской — магия черного"! - я невольно хихикнула, и сама не к месту вспомнив эту рекламку...

— С какой лаской? — опешил мой враг, попутно за шкирку извлекая из нашего шелкового плена своего управляющего и, по совместительству, дворецкого. Ощутив, что непомерный груз немыслимых угловатостей, по недоразумению называемых Клайтоном, с меня наконец-то, сняли, я рискнула выпутаться из рассыпавшихся волос (попутно, почти профессионально прикрывая все, чего показывать не стоило бы, но ... при столь неожиданном нападении, да в неравной борьбе чего только не случается...) и все же взглянуть на хозяина замка.

— Развлекаетесь? — он так эффектно играл желваками, гневно поджимая губы, что я, пожалуй, усовестилась бы, и даже (что вообще-то сомнительно!) быть может, частично раскаялась бы... Если бы в его правой руке не продолжал покорно раскачиваться, поджав не достающие до пола ноги, несчастный, красный и потный после битвы со "страшным чудищем" (то есть со мной!), дворецкий...

Не выдержав, я расхохоталась. Теперь комично-обиженный вид имели уже оба объекта моей неконтролируемой радости. Чем сильнее они психовали, тем смешнее становились! И тем более громко я хихикала...

— Давайте называть вещи своими именами, дорогая моя! — рыкнул князь. — Вы ржете, как лошадь!

Я смогла лишь кивнуть, икая и размазывая по лицу выступившие слезы. Радовало лишь то, что я уже была на полу, а значит, не могла упасть от смеха... Тяжело вздохнув, Вэрд отпустил управляющего. Тот взбодрился, встрепенулся, как маленькая, но гордая птичка — воробышек и, демонстративно прогундосив:

— Завтрак подан! Их светлость ждет вас в столовой! — развернувшись, удалился... опять смешно вихляя... Я, почувствовав зарождение нового приступа, поспешно зажала себе рот обеими руками.

Элегантно склонившись, князь подал мне руку, предлагая помощь в поднятии моего несчастного тельца с холодного замкового пола, пусть и покрытого толстенным натуральным ковром — все же я лежала не в коридоре, а внутри спальни, в которой мне были созданы все условия для комфортного проживания! Я приняла его руку. И даже встала, кивком поблагодарив за помощь... Но тут до нас долетели... даже не сами слова, а лишь невнятные интонации клайтоновского голоска...

Смех вырвался неожиданно, здорово напоминая лавину, он понесся вниз, заставив меня согнуться в новом приступе. Попытавшийся подхватить меня князь, наверное, все же умудрился считать не только невнятные хихиканья, но и саму картинку... вернее их видеоряд... Уже второй раз я была удостоена чести быть свидетелем искреннего чистого, не замутненного никакой грязью и ненавистью, открытого смеха "Черного Властелина"...

И просто замерла в его руках... Вглядываясь в наполнившиеся невольно выступившими слезами, карие глаза, я неосознанно прошептала:

— Человек, способный смеяться так чисто и открыто, просто не может быть злым...

Он сбился. Задохнулся, закашлялся, пытаясь отвернуться от моего пристального взгляда. Но это было не так-то легко сделать, когда буквально обнимаешь "нежелательный" субъект! Ему пришлось отпустить меня....

— Я жду вас в столовой. — видимо для верности, он отступил еще на шаг и махнул рукой, указывая направление. — пойдете вдоль по коридору, вниз по правой лестнице, первая двустворчатая дверь... Постарайтесь быстро привести себя в порядок... Стол уже давно накрыт...

И он, резко развернувшись, быстро удалился. Хмыкнув, я присела в насмешливом реверансе:

— Слушаюсь, ваша светлость...

Он не обернулся, но я видела, как дрогнули и затряслись плечи.

А он вовсе не так злобен, как пытается всех уверить!

Так... прорвемся!

Не так страшен черт, как его малюют!

Утро 4 дня погони

Из дневника Стефана:

К великому моему удивлению, ночь прошла абсолютно спокойно. Не считать же, право слово, проблемами несколько нападений этих змееногов, что были вполне успешно отбиты дозором, под предводительством бдительной Зары! Да, уже под самое утро, едва не дождавшись рассвета, на поляну величественно выступил ... кот. Не знаю, как еще можно назвать это существо. Вся проблема была лишь в том, что сам он был лишь чуток пониже меня ростом... мне где-то до плеча достает, если просто стоит... А вот если встанет на задние лапы...

Зара весьма наглядно продемонстрировала свое отношение к данному явлению — поджала ядовитый хвост и заползла под одеяло к спящему Петрасу. Что сказать? Дозор и впечатлился.

Но нападать он не спешил, стоял принюхиваясь и тихонько шипел на каждую попытку ребят хоть немного приблизиться. Разбудили меня. Я спросони даже не сразу понял, что это мне не сниться. Ничего супер особенного не было в этом животном — роскошная светло-голубая шерсть, шикарный белый воротник, делающий его чем-то похожим на наших самцов мантикор, впечатляющие клыки...

И удивительные голубые глаза...

Он и так-то здорово мне напомнил моего Траска, а уж взгляд этих глаз просто меня покорил. Не говоря ни слова, я отхватил кусок от приготовленного на утро мяса и подошел к животному. Он долго нюхал меня самого и мясо в моих руках, не спеша выражать свое мнение моей наглостью. А потом все же милостиво ткнулся холодным носом куда-то в район груди, легонько толкая. Подстелив сорванный тут же здоровенный лист неизвестного мне растения (маги вчера заверили нас, что вокруг нет ничего ядовитого!), я положил на него мясо.

Зверюга дождалась, пока я отойду на несколько шагов, пристально следя за мной, и лишь тогда приняла мое подношение. Спокойно, я бы даже сказал деликатно, никуда не торопясь, она умяла свой завтрак и уставилось на меня внимательными глазами. Каюсь, по мне прошла волна дрожи. Еще немного, и я бы отдал ей оставшееся мясо и так сильно уполовиненное моей рукой...

Однако настаивать она не стала, и, милостиво кивнув, удалилась так же тихо, как и пришла. Мои только молча руками развели... А что тут скажешь? Тут не говорить, тут соображать надо, чем теперь людей кормить буду...

Пришлось идти к магам. К моему изумлению, эти двое мирно дрыхли! Нет, так, издалека, этого было не видно, мне пришлось подойти в плотную к медитирующим, чтобы услышать едва различимое похрапывание и приметить в их позах все признаки сна. Пару минут я просто поражался им — ну и зачем было всю ночь сидеть в столь неудобных позах — руки скрещены на груди, ноги невероятно заплетены, спины служат упором для соседа...

Вот уж, воистину, мудреная глупость! Им ведь еще весь день этими самыми ногами шагать придется! Где же логика? Где, в конце концов, хоть какой-то здравый смысл? Разбудив их, немилосердно потрясся за плечи, я изложил суть дела, попутно активно "не замечая", как они зевают и трут сонные лица. Успокоившая мантикора сидела рядом со мной и ярко иллюстрировала, насколько могут быть привлекательны "крупные кисы". Ее ласковая ухмылка вовсю пасть была способна впечатлить и более стойких людей, нежели маги...

— Ты! — я ухватил за одежку того, что был похудее. Имени его я не помнил, зато отлично помнил, как он обнимался с деревом в саду собственной школы. — Нам нужен провиант. Сможешь обеспечить?

— В каком смысле? — сонно хлопнул глазами маг, а я в который раз подумал о смысле хлебать эту гадость. Они ведь даже выспавшись ничего не соображают! Как же они планировали вовсе не спать?

— В самом прямом! Ты можешь найти нам съедобные растения в этом первозданном хаосе? Или хотя бы выманить на наших охотников тварь посъедобнее?

Маг на несколько мгновений задумался. Прошла пара минут. И еще парочка... Мое терпение таяло, внутри росла уверенность, что он опять нагло дрыхнет, умело прикрываясь задумчивостью! Вот чему учат в самой старой школе нашего мира! Спать так, чтобы никто и не заподозрил! Я уже открыл рот, чтобы рявкнуть в его беззащитное ухо... да погромче, чтоб впечатлить если не раз и навсегда, то хотя бы на время данной операции! Но тут мужик сам взбодрился, встряхнулся словно птица, и указал в сторону горы — прямо туда, откуда мы пришли.

— Я приманил их. Они будут здесь минут через пять -семь. Довольно крупное стадо. Не знаю, что это за вид и как выглядит, но сознание очень похоже на наших коз, да и судя по ментальным характеристикам, это — травоядные, а значит, подойдут в пищу.

Удовлетворенно кивнув, я отправился будить охотников. Времени на умывание не было, следовало подготовиться — кто знает, как будут выглядеть эти... козы...

+ + +

Утро 4 дня плена. 2 день в замке

Надо ли говорить, что я была голодна, как волк? И привела себя в порядок я в рекордно короткие сроки...

Столовую нашла быстро. Величественное, хоть и мрачное помещение... Большие окна, видимо по моде, украшены аляпистыми витражами. Вид, на мой взгляд, так себе, но... о вкусах не спорят, особенно если ты вынужденный гость замка и в любой момент можешь сменить табличку с "гость", на "пленник"...

Или того хуже — "подопытный"...

Мило присев в полу — реверансе (Лиз как-то рассказывала мне, как именно должны приветствовать дамы всяких там благородных господ. Как раз перед похищением, которое организовала Стефка... помнится, на вечер тогда намечался ужин с послами...М-да...), я проскользнула на свое место. Один повелительный жест и стул сам отодвинулся передо мной. Отвыкнув за те месяцы, что провела дома, от всего магического, я села на стул с некоторой опаской....

Откуда-то сбоку выступило сразу же трое... даже затрудняюсь их обозвать. Наверное, это все же были музыканты. Несмотря на то, что странные угловатые, сплошь обмотанные непонятными тряпочками предметы в их руках, мало чем напоминали прекрасные и изящные инструменты моего мира, они все же издавали довольно приятные и мелодичные звуки, которые довольно быстро сложились в приятную, плавную и, даже пожалуй, красивую мелодию...

Передо мной поставили большую белую тарелку, к великому моему удивлению — овальную! Я заинтересованно разглядывала это плоское чудо, когда мне на него, по мановению все той же руки, аккуратно приземлились несколько ломтиков тонко порезанной ветчины, хлеба, какие-то овощи... Чашка, приятно пахнущая чем-то, больше всего похожим на листья смородины, нагрелась прямо у меня в руках. За то, что чай не обжег меня, я одарила хозяина благодарной улыбкой...

Он сидел напротив. Довольно далеко от меня... Стол был, по традиции, большим и длинным. Накрыто было два конца, а в середине — пусто. Я сидела ближе к двери, повернувшись к выходу спиной и, честно говоря, чувствовала себя не очень уютно, предпочитая знать, кто входит в помещение. Уж больно опасными были обитатели этого замка...

Какое-то время за солом царила безмолвие, сопровождаемое лишь легкой незатейливой мелодией. Музыканты пиликали с абсолютно равнодушными лицами. Я увлеченно поглощала предложенные яства. Гостеприимный хозяин щедро подкладывал мне кусочки, почти равнодушный к собственному аппетиту. Я не отказывалась, памятуя, что дальше меня не ждет ничего хорошего, и пытаясь хоть сейчас получить максимум возможного удовольствия...

— Вкусно? — усмехнулся Вэрд. Из-за расстояния мне почти не было видно его лица. Лишь темно-коричневая, почти черная кожаная маска странно темнела на фоне бледной кожи, невольно цепляя и удерживая взгляд.

— Очень... — кивнула я.

— Сварос сказал, что тебе эта ветчина вчера очень понравилась... — хохотнул князь. Возможно, мне лишь показалось, но, судя по тому, как загорелось мое лицо, я покраснела. Не то чтобы мне было стыдно или совестно за нагло приватизированные припасы. Вовсе даже нет...

Но упоминание о вампире, да и о той встрече в целом, напомнило мне о том, что я зря расслабилась. Я здесь находилась отнюдь не на отдыхе, где радушный хозяин стремится исполнить каждый каприз дорогого гостя... Словно прочитав мои мысли, Вэрд встал.

— Если ты уже закончила, я хотел бы приступить прямо сейчас. Ночью я обдумал, с чего следует начать в первую очередь... — говоря, он дошел до моего конца стола и собственноручно отодвинул стул. Пришлось вставать.

Надо ли говорить, с каким мученическим видом я выходила из столовой?

— Самое время в сотый раз вспомнить Стефана! — влез мозг. — А ты все считала его садистом!

— И правда... — согласилась я. — Глупая была, несмышленая. С настоящими садистами еще не знакомая... — загоревала я и тут же осеклась, заметив как закаменела спина впереди идущего князя.

— Я же просил не думать обо мне гадости!

— Извини... — фыркнула я зло. — Случайно вырвалось...

И послушно засеменила по коридору на "опыты"...

Из дневника Стефана:

4 день погони. Утро

О приближении животных мы узнали почти сразу. Земля начала ощутимо вздрагивать, настраивая на серьезный лад сразу всех — и охотников, и магов, осознавших, что опять перемудрили. Подняли всех. Распорядившись вооружиться и рассредоточиться, чтобы не оказаться на пути несущегося стада, я и сам выбрал удобную позицию — на нижних ветвях здоровенного каменного дерева. Его ствол надежно прикрывал меня от возможных неожиданностей, его ветви служили достаточной опорой.

Первыми, свое отношение к происходящему выразили змееноги, заинтересованно наблюдавшие за нашими приготовлениями — они просто порскнули на максимальной скорости куда подальше от поляны. По моей спине пробежал ощутимый холодок. Судя по реакции не самых слабых хищников, встреча с этими травоядными может выйти нам боком... Улетевшая на разведку мантикора вернулась так быстро, как могла. Мне не надо было даже касаться ее, чтобы понять что мы серьезно влипли! Глаза у нашей кошечки напоминали собой два крупных блюдца и общий вид был испуганным...

А земля уже ощутимо ходила ходуном. С деревьев активно осыпалась каменная листва, попадая за воротник, колясь и мешая. На поляне не осталось никого — все наши затаились по деревьям, ставшим сейчас почти безопасными. Мысленно припомнив размеры искомой нами твари, я ужаснулся. Вроде бы и не самый большой остров... Откуда здесь животные таких размеров? Нет, ну ладно в воде, там еще реально прокормиться. Но травоядные? Стадо которых, судя по звукам, способно даже не обглодать — вытоптать этот островок, самое большое, за пару дней...

Еще пара-тройка минут напряженного ожидания и...

На полянку выскочили здоровенные секачи!

Если ЭТО когда-либо можно было спутать с мирными козами, то я вампир во втором поколении! Стадо оказалось сравнительно небольшим — здоровенный самец, возглавлявший семью. Пара здоровенных хряков, еще толком не заматеревших. Три крупные "дамы", своим визгом и размерами способные устрашить среднего размера армию. И выводок малолеток. Эти самые... новорожденные, едва научившиеся бегать, были размером с хорошую домашнюю свинку! Что уж говорить о взрослых особях?

Кроме размеров, не могла не впечатлить толстая, отливающая жесткая шкура, однозначно недоступная нашему оружию. Такую, наверное, и из крупнокалиберной баллисты не пробьешь. И, главное украшение любого самца, роговые выросты! Не знаю, были это рога или клыки, или и то и другое, и все сразу, но весь передок самцов они украшали весьма обильно. Выскочить с мечом или луком на этих монстров мог только совсем обезумевший человек!

Не рискуя кричать (да и не слышно ничего из-за громких визгливых звуков, издаваемых заметавшимся в поисках непонятно чего, кабанов) я махнул Караху, находящемуся в зоне моей видимости, отменяя атаку. Не хватало только еще сильнее взбодрить этих тварей. Мы тогда от них до самого побережья не отделаемся! Не зря ведь говорят, что дикие свиньи злобные и мстительные!

Получив сигнал, что приказ понят, я немного расслабился. Теперь надо было только сообразить — смогу ли я связаться с горе-магом и настроить его на устранение этих созданий с нашего пути. В смысле, сможет ли он отправить их обратно? Туда, откуда взял? А насчет голода...

Так я уже, можно сказать, и сыт! В смысле, так все свело от испуга, что проблемы желудка практически не чувствуются. Медленно приподнявшись на ветках, как в стременах, я попытался осмотреться, желая отыскать магов взглядом. И почувствовал, как сердце просто останавливается. Этот... недоделанный маг стоял прямо перед главным секачом, что-то пытаясь ему втолковать! А вокруг металось, и бесновалось все остальное стадо...

Поперхнувшись всеми неприличными словами, что были только мне когда-либо известны, я поспешно стал скидывать с себя одежку, уже не заботясь о том, что привлеку чье-то внимание. Этого придурка следовало срочно выдергивать из зоны боевых действий. Без магов мы просто не сможем добыть нужное нам животное! А там нас ждет ребенок! Чем этот придурок думает? Совсем последние мозги проспал? Так я и знал, что не стоит им разрешать эту дрянь пить! Как в воду глядел...

Мои судорожные движения были прерваны весьма ощутимым толчком в спину. С размаху меня впечатало в ствол. Не больно, но ощутимо — только и успел, что голову повернуть, а то бы сломал нос...

Не сразу сообразив, что происходит, я метнулся из захвата крепких лап и скатился из своего укрытия на землю. Прямо передо мной стоял любопытствующий поросенок. Подняв глаза, я увидел на своем месте изогнувшуюся Зару. Похоже, меня удачно спасли, а я, увы, не оценил... теперь придется расхлебывать...

Плюнув на конспирацию, я заорал уже во все горло:

— Зара! Выдерни этого придурка! — и махнул в сторону мага. — И пусть он уводит отсюда тварей!— Кошка дернула головой в жесте отрицания, и мне пришлось злобно рыкнуть. — БЫСТРО!

Что-то мявкнув (я так подозреваю, что ругательных слов она знала побольше меня, в силу того, что дольше прожила и чаще вызывала их), мантикора взмыла вверх, привлекая нездоровое внимание секачей. На несколько мгновений их визг стих и стал слышен голос уже охрипшего мага:

— Убирайтесь отсюда! Я призывал коз! Кому говорю?

Фыркнув, не хуже кошки, я выразил свое отношение к его речи и почти виртуозно увернувшись от едва пробившихся рожек-клыков ( всего-то размером с ладонь взрослого оборотня!) поросенка, что решил то ли поиграть, то ли просто напомнить о себе, сдернул остатки одежды. На дерево я начал карабкаться еще человекоподобным, но его вершины достиг уже грифон. И уже здесь, в небе, обнаружил медленно кружащего Цварха. Будучи орланом, он мало чем мог помочь в схватке со столь крупными соперниками, однако...

Увидев, что я благополучно убрался из под любопытных рогов, воин камнем пал на оставленного мной поросенка, одним ударом мощного клюва пробивая череп. Тот даже взвизгнуть не успел. Умело уцепив тушу когтями, победитель так же быстро взмыл в воздух. Одна из самок издала дикий рев, разом заставляя смолкнуть всех, в том числе и мага, что пробовал заговаривать вожака. Выведенные из трансового состояния, они оба, почти одинаково, с недоумение осмотрелись вокруг.

Именно этот момент и выбрала Зара, чтобы выхватить нашего умельца из-под самого носа разъяренно несущейся к нему самки. Следом за ней, свое отношение к нашей наглости проявил и вожак. Его рев был скорее рыком, больше всего похожим на рев мантикор! Аж мороз по шкуре пошел. В бешенстве, стадо заметалось, снося ближайшие деревья и круша их, взрывая землю и расшвыривая целые пласты дерна. Лишь по счастливой случайности нас оказалось изначально слишком мало, чтобы окружить всю поляну, и там, где сейчас бесновались травоядные, никого из моих людей не было.

Проследив, как машет ногами и руками, пытаясь вырваться, уносимый умничкой — мантикорой (от греха подальше) маг, я попытался направить их ярость в свою пользу. То есть, самым наглым образом повторил маневр Цварха и выхватил из заварушки поросенка. Убивать его мне было некогда, а потому, просто вцепился когтями и поднял не самую маленькую тушку. Визг стоял такой, что я всерьез обеспокоился за свой слух. Тяжело маша крыльями и постоянно делая вид, что вот сейчас, ну буквально прямо тут, через пару метров, рухну под тяжестью "малыша" я направился в сторону берега.

Разъяренное стадо, пылающее праведным гневом и надеясь на скорое исполнение мести, бодро и дружно устремилось за мной вслед, пробивая широкую просеку к морю, как раз туда, куда нам надо пройти...

Усмехаясь, я еще подумал, что возможно, мне даже достанется шашлычок, когда вернусь...

ГЛАВА 9

Из дневника Стефании:

Забавно... Я опять стала посмешищем... не так ли? Ничего в том удивительного нет. Все как всегда. Его гордые воины смеются уже просто мне в лицо. А мне хочется рвать и метать...

Или просто забиться в угол, в самый дальний, самый темный угол замка и пропасть, сгинуть без следа, захлебываясь слезами и собственным горем. Он очень нужен мне. Нужен, чтобы жить, чтобы дышать! А вот я ему вовсе не нужна. И даже больше...

Я мешаю ему...

Мешаю жить. Мешаю любить эту странную девчонку, лица которой уже никто, кроме него не помнит. Мешаю бредить о ней днями и ночами. Отвлекаю. Он так бы хотел забыться, раствориться в воспоминаниях о ней, грезя целыми днями, что вот сейчас, еще немного, и он услышит ее шаги... Ему нравится его сумасшествие! И никто не осуждает его! Никто не считает, что он ломает свою жизнь, упускает ее, как сквозь пальцы — песок! Дни, недели, годы мелькают мимо, а ему ничего не нужно. Он ничего не хочет, только сидеть, вспоминая ее запах...

Ее смех!

А я пытаюсь избавить его от этого! Вернуть к жизни. Пусть даже не со мной... Иногда я думаю, что... страшно писать такое и все же... наверное, если бы Мари была тут... я бы ушла от него. Не стала бы больше им мешать. Такая любовь, что он испытывает к ней, просто не должна быть несчастной. Но какой в том смысл? Всеблагая дала мне слово, что никто и ничто не сможет вернуть девчонку в этот мир. Не знаю, чем именно провинилась она так перед нашей Прекраснейшей, но факт остается фактом, Мару просто трясти начинает при упоминании этой Мари. Даже странно. Я бы сказала, если бы только могла допустить такую мысль вообще, как таковую, что наше божество боится эту девочку....

Боится!

Глупость, скажите вы.... И будете правы. Мне, наверное, тоже стоит бояться и думать дважды, а то и трижды, прежде чем что-то рисковать записывать в свой дневник, но...

Я вот порой думаю — как удачно было произнесено то заклятье. Или правильнее будет сказать — проклятье? А? Уважаемые архивариусы? Интересно, почему заклятье это лишь заставляет нас раз в пару дней записывать свои мысли и рассуждения? Почему бы вам просто не читать их? Зачем вообще вам все эти заморочки с бумагами? Не проще ли было бы, время от времени банально копаться у нас в мозгах, проверяя на верность Всеблагой? Молчите...

Вы никогда не даете ответы... Даже на самые грязные ругательства в свой адрес и на самые коварные вопросы... Что ж. Я к этому привыкла. Я это даже принимаю. И более не психую по этому поводу. Видите, какой я стала послушной... Только толку-то вам с того? Ну, пишем мы это все, а Вэрдиастер захотел грохнуть Стефана и почти сделал это! И не помогли вам никакие записи его мыслей выяснить что он собирается сотворить! Так толку-то? Давно бы уже отменили эту канитель...

Но нет...

Разве же вы, божественные, признаете, что где -то ошиблись? Что были не правы? Никогда! И то верно. Если окажется, что боги тоже ошибаются, то какие же это боги...

Что-то меня понесло опять не в ту степь. Этак я еще до визита Мары дорассуждаюсь. А мне сейчас с ней встречаться — ну совсем не хочется. Очередной идеи, как же мне перехитрить князя и все же завести от него ребенка лично я просто не выдержу. Достало все. Не любит. Не хочет. Не ждет. Я не только не желанна ему, я его раздражаю! Вызываю у него чувство почти переходящее в ненависть...

А еще ... жалость....

Гадкое, мерзкое слово. Да и чувство не лучше. Наверное, стоит все бросить и действительно уехать. Он отдохнет от меня, а я от него. Вот только ехать к отцу я не могу. Ни о каком отдыхе и речи там не будет. Меня будут методично всем двором пилить по поводу несуществующих наследников. Начиная с " а мы уже и кроватку вам в подарок приготовили!" и заканчивая "где твоя совесть, несчастная! Как можешь ты так позорить свой род?". Надоело. Сил больше никаких нет. Надоело просто невыносимо. Я не выдержу там и нескольких дней. Мне вполне хватает вестников, что с отвратительной частотой приходят от отца. Если же оказаться на более доступном для него расстоянии, то можно получить не только словесное порицание своих поступков...

Не только и не столько...

А я пока к этому тоже не готова. Но куда? Куда мне деться? Куда пойти никому не нужной княгине? Ничего не умеющей делать? Не имеющей за душой ни гроша? Не имеющей собственного угла нигде... ни во владениях отца, ни во владениях мужа... Куда мне деться? Где мне скрыться? Где можно просто побыть одной и быть при этом быть уверенной, что тебя не найдут? Куда деться? Чтобы не мучиться от отсутствия денег и банального голода? Что бы не отвлекаться от собственных размышлений на разных ... доброжелателей...

Можно, конечно, было бы поехать в Орласт. Вот только местные так мне и не простили, что я тогда сговорилась со Сваросом. Даже странно, что какие-то поданные считают для себя нормальным затаить злобу против своей правительницы. Мне все это кажется ужасно дико, но поехать туда без защиты князя я просто не рискну. Замок, конечно, тихое место... но безопасен лишь для тех, кому там рады. А я к таковым не отношусь.

Можно, конечно, попытаться навестить родственников из других княжеских родов, но... Неофициально к ним нельзя.. А официально — то это работка покруче, чем дома сидеть! Таких же, которые примут тебя в любом виде и обойдут ради тебя все запреты — я не завела....

Вот и получается, что мне даже толком уединиться на пару недель негде! Прям хоть тут оставайся...

Перо зависло над листом бумаги. Взгляд застыл. Глаза смотрели, но не видели. Вся она была во власти своих размышлений. Мысли метались , пытаясь просчитать сразу же все плюсы и минусы возникшей идеи. Затем молодая женщина встала из-за стола и по-новому оглядела комнату. Здесь она планировала провести не меньше двух недель! А значит, стоило устроиться со всевозможным удобством!

Позабытый дневник сиротливо подрагивал страничками на столе...

Княгиня Стефания уже умчалась проводить ревизию запасов...

Из дневника Стефана:

4 день погони. День

Я понесся с визжащей и извивающейся в когтях добычей над лесом, прямиком в сторону океана. Все стадо "мирных травоядных козочек" бодренько рвануло за мной, расшвыривая со своего пути преграды и оставляя ровный коридор, по которому можно было достаточно быстро и теперь уже без особых проблем, добраться до нужного нам пляжа. Изначально я планировал бросить свинку на берегу и вернуться к своим окольными путями. Однако эта "мелкая" тварюшка так меня достала в процессе транспортации, умудрившись не только оглушить, но и пару раз довольно чувствительно приложить клыками (головенкой свинка мотала весьма активно). Да, она лишь выдрала пару-тройку перьев, не причинив особого вреда, но... перья-то мои и мне было их жалко! Да и сам по себе процесс крайне болезненный и неприятный. В общем, мое сердце (а главное желудок) жаждали мести за нанесенные увечья и оскорбления!

Посчитав, что приплода остается достаточно, чтобы данный вид не исчез окончательно с лица острова, я решил, что вполне могу прибрать к рукам еще и этот верткий образчик "добрых и спокойных животных" на нужды отряда. Желая оторваться от погони, я отлетел от берега на небольшое расстояние и завис, внимательно следя за беснующимся и ревущем от недовольства семейством. Вепри производили столько шуму и были столь... впечатляющи в своем гневе, что я мысленно попросил Мару в следующий раз отвести от нас "счастье" встречи с ними раз и навсегда. От кого-то из старых охотников, я слышал, что лесные хрюшки бывают очень умны, а главное — злопамятны! Не желаю больше встречаться с этими монстрами!

Пока я размышлял, поросенок в моих руках, так и не усмиренный вовремя, активно вырывался и пытался сам меня наказать за проявленную "жестокость к детям". В какой-то момент, прежде чем я смог среагировать, этот гад вывернулся из захвата и рухнул в воду оглашая окрестности диким воплем, от которого даже глаза непроизвольно зажмурились, а все тело содрогнулось, столь мерзким и тонко-визгливым был изданный им звук. Тяжко вздохнув, я уже собрался нырять за мерзавцем, не обращая внимания на застывшую в молчании компанию родственников на берегу. И зря!

Свинка, визжа от возмущения во все горло, активно загребала ногами, продвигаясь к берегу со скоростью хорошей пловчихи. Я следил за происходящим, удивленный до крайности. А я-то наивный всерьез думал, что животное затонет! До берега было недалеко и если я не планировал упускать свою законную добычу — следовало немедленно вмешаться, а то ее мамаша уже подумывала — не войти ли ей в воду и не попробовать ли защитить чадо от моих наглых посягательств и в воде столь же эффективно, как это проделывалось на суши. Спустившись, плавно завис над беглецом. Меня смутила неясная тень под моей добычей. Всерьез обеспокоившись, я спикировал вниз, буквально выхватывая свинку из воды. И максимально ускоряясь...

Мой пленник и не думал возражать, в кои-то веки, оцепенев от испуга. Следом за нами поднялась пасть таких размеров... что спокойно вместила бы и его, и меня, и все их стадо! Благоразумно задрав хвост от греха подальше (меньше всего мне хотелось бы быть пойманным за него и оказаться в воде, так сказать, наедине с голодной рептилией), я активно заработал крыльями, невольно в некотором расстройстве чувств, не замечая, что лечу не к берегу, а от него. Морской хищник не возражал. Упорно и уверенно преследуя нас. Скорее интуитивно, чем по внешним признакам, я сделал резкий вираж, уворачиваясь от гигантской пасти буквально в последний момент....

Огромная тварь удивительно легко выпрыгнула из воды. Ее шикарная, от уха до уха (если таковые имелись) пасть, полная редких, но впечатляюще острых зубов клацнула практически в паре ладоней под нами. Я даже испугаться не успел, активно маша крыльями и стремясь набрать высоту, так как лишь в этом видел спасение от морского хищника. При этом в мозгу с ужасом билась мысль, что, как не крути, нам все же придется лезть в воду, даже не смотря на наличие в ней вот таких экземпляров! Поросенок покорно висел в моих лапах, даже не дрыгаясь. То ли надорвал голосовые связки, то ли понимал, что с этой тварью его штучки не пройдут.

Уже на излете меня достал один из ее... даже не знаю, отростков, щупалец, хвостов? В общем, что-то, больше всего похожее на ноги морских гадов — длинное и с присосками на концах, взметнулось вслед за монстром из воды и, уже падая, тварь щедро взмахнула своими приспособлениями, и одним все же умудрилась достать меня... Лапы, по которым пришелся удар по касательной , мгновенно онемели. Я представил, что она задела бы меня не столь для меня удачно... И понял, что тут без магов — делать нечего. Еще несколько взмахов и я стал ей недоступен, хотя она еще пару раз выскакивала вверх, давая рассмотреть себя более подробно. Никогда не встречал ничего подобного.

Длинная и полная тушка с впечатляюще колючим гребнем, оканчивалась не самым маленьким хвостом с мощным плавником на конце. Пасть была просто огромной, и внешне наводила на мысль, что создатель, не особо задумываясь, просто разрезал тварь от глаза до глаза, и усыпал получившееся пространство зубами. Справа и слева у нее имелось по три внушительных отростка, чем-то напоминающих щупальца морских тварей, что активно шарили вокруг ее тела и помогали оглушать и, по-видимому, удерживать излишне активную добычу. Не знаю, есть ли у этого существа название, и существовало ли оно раньше или же переродилось из какого-нибудь безобидного (или не очень) вида нормальных животных.

Да мне это сейчас было и не интересно. Главное, что я вдруг осознал, что уже прилично удалился от острова и повернул назад. Какое-то время хищник еще следовал за мной, но потом отстал. На берегу было пусто и удивительно тихо. Стадо ушло, оставив на память о себе изрытый в буруны песок. С беспокойством вглядевшись в следы, я позволил себе выдохнуть — вепри ушли вдоль берега. Не хотелось бы сейчас встретить их по дороге назад.

Сбросив, еще при приземлении, поросенка вниз, я перекинулся и без сил опустился на песок. Руки и ноги ныли так, словно я неудачно пытался выбить дверь... или упасть с замковой стены. Конечности тряслись и отказывались толком работать. Наскоро осмотрев себя, я пришел к приятному выводу, что это — лишь ушиб, а не переломы, как я сперва опасался. Берег был пустынен и тих. Я сидел на песке, развалясь самым неприличным образом и позволяя набегающим волнам поглаживать пульсирующие болью ноги и думал...

Думал о том, что надо бы чем-то прикрыться к приходу своих. И что не честно будет съесть поросенка, столь много пережившего вместе со мной и ставшего практически моим боевым товарищем...

Вспомнив о своей добыче, я оглянулся, желая узнать, чем он сейчас занят и не планирует ли напасть со спины. Тушка неподвижно лежала в том же месте, где я ее сбросил. Кряхтя и ругаясь, я опустился на четвереньки и добрался до нее, искренне недоумевая — зачем я это делаю?

Часть морды была вмята внутрь туши ударом. Осмотрев повреждения, разом разрешившие все мои сомнения, я вернулся к воде. Что сказать? Мне еще здорово повезло. Могло и меня вот так же переломать... И если в моем варианте, переломы, как таковые были не смертельны, то в сочетании с водой подо мной и хищником в этой воде, мои шансы на выживание были минимальны...

Что ж... это был хороший опыт...

Издалека послышался некоторый шум. Еще не сильный, едва уловимый. Судя по всему, отряд бегом продвигался вперед. Шум крыльев, и рядом опускается мантикора. Осматривает меня внимательным взглядом своих удивительных глаз и делает шаг вперед, насмешливо жмурясь. Невольно смущаясь, я неловко прикрываюсь. Замечаю на ее шее привязанный мешок, снимаю его и обнаруживаю там свои штаны. Натягиваю их так быстро, как только успеваю и...

Оборачиваюсь, следя, как отряд выступает из леса...

Что ж, вот мы и на месте. Сейчас подкрепимся, как следует, и будем думать, как же нам достать то, что нам нужно и при этом никому, по возможности, не погибнуть...

4 день плена. 2 день в замке

— Ты можешь спокойно ходить по замку. Здесь практически нет ничего опасного.... — мимоходом сообщил мне Вэрд.

— Ну, да! — удивилась я, — а вампирчики бегают просто так, для затравки воображения?

— Вампирчики? — Обернулся князь. — Ах, эти... Они тебе не опасны. Я отдал распоряжение не трогать тебя.... и Сварос продублировал мой приказ.

— Правда-правда? — голоском маленькой девочки не поверила я. Он остановился и пристально всмотрелся в меня, пытаясь, по-видимому, на глаз определить мою вменяемость. — А вот я припоминаю, — начала я пояснение своих сомнений, — что однажды меня уже кусал один жутко глухой, по-видимому, вамп, что тоже получал от вас со Сваросом приказ меня не трогать. И знаешь, что?

— Что? — Я склонилась к нему, поманив его по-заговорщицки пальчиком, и он невольно поддался на эту явную провокацию.

— Он меня чуть-чуть не СЪЕЛ! — Голосом "Красной Шапочки" из известного детского анекдота про "я сама голодная", рявкнула я в неосторожно подставленное ухо. "Черный Властелин" так шарахнулся от меня, что меня невольно вновь разобрал смех. Я вообще веселюсь здесь просто непозволительно много. Наверное, это у меня нервное...

— С такими нервишками, батенька, — перешла я на тон профессора из "Собачьего сердца", — вам не мир завоевать, вам в психушке прятаться нужно!

Злобный скрежет его зубов порадовал мое бедное израненное сердце и воспаленный разум. А глазюками из-под маски на меня сверкнули так, что я враз прониклась и осознала, "в пасти какого скверного монстра я нахожусь"! Мои "впечатленные" мысли немного успокоили моего мучителя. Он даже снизошел до того, что бы по ходу движения (теперь меня схватили за руку и буквально тащили за собой по коридору (знаете, как мамашки таскают двухлеток, что не успевают своими коротенькими ножками за их высоченными шпильками?), вот! Именно так! Я так же нелепо дрыгала ногами в воздухе, доставая до пола лишь через раз) давать мне кое-какие пояснения. Или просто рассуждал вслух?

— Вампиры не кусают простых людей. Кровь для них является не едой, а как бы... — Он на мгновение остановился, пытаясь подобрать понятный для меня пример, — как бы составная, что ли... Она поддерживает в них жизнь. Без нее — они всего лишь груда оживленного мяса...

— Да ну... — снова позволила себе удивиться я и заработала еще один злобный взгляд. — можно подумать, что поев они становятся умнее!

— Ты бы хоть сама на него как-нибудь энтак глянула... — пробухтел мозг. — А то он нас очень эффективно как-то запугивает.

— Отстань. — отмахнулась я.

— Ну, смотри... пока счет три — ноль. Заметь! Отнюдь не в твою пользу...

— В смысле? — не поняла я, сбиваясь с шага.

— В смысле, сейчас ты его боишься гораздо больше, чем он нас!

— С чего ты взяла, что вообще можешь меня напугать? — влез в мои внутренние переговоры Вэрд, чем заслужил мой весьма недовольный взгляд. Уверена, если бы у мозга были глаза, его гневный взгляд впечатлил бы, даже "эту непробиваемую скотину"! Глаза "Грозного Властелина" подозрительно заблестели. Я напряглась, ожидая неприятностей...

Прошла томительная секунда...

Потом другая...

А потом этот мерзавец откинул голову и расхохотался! Причем ржал так сильно и от души, что даже отпустил мою руку, чтобы иметь возможность утирать слезы.

— Эк его разбирает-то! — Поразился мозг. — Воистину — СМЕХ — наиглавнейшее наше оружие! — произнес он напыщенно, чем-то напомнив мне дедушку Брежнева. Картинка, всплывшая в мое голове, по-видимому, была немедленно "слямзена" нахальный чтецом мыслей, так как новый приступ смеха согнул его еще сильнее. Злобной и коварной, мне оставалось лишь стоять рядышком, в нетерпении постукивая ногой и ждать пока у "Страшного и Ужасного" пройдет приступ детского веселья, столь не характерного для ненормальных злодеев и убийц.

— Пппп-п-пожжжжалуйста.... Хххххва-а-а-атиттттиит! — Он задыхался. Жест рукой против часовой стрелки прямо перед моим лицом весьма меня заинтересовал. Судя по тому, что лично я не ощущала в себе никаких внутренних и внешних (на всякий случай быстро пробежалась руками по лицу) изменений, магическое действие, несомненно только что произведенное в отношении меня, было направлено на что-то еще. Но на что?

— Да отключился он от нас! ОТКЛЮЧИЛСЯ! — встрял мозг. — Чего ж тут непонятного-то? Иначе он бы до потери пульса ржал!

— Ты думаешь? — усомнилась я.

— Отвечаю! Уж я бы постарался, можешь не сомневаться...

Отвернувшись от меня, мой враг, судя по всему, утирал слезы. При этом самым наглым образом демонстрировал мне абсолютно беззащитную спину! Нет, ну какова наглость, а! Я что, на его взгляд, не заслуживаю даже присмотра?

Гнев родился во мне неожиданно, и еще более неожиданно затопил меня полностью.... С головой! Да так быстро, что возмущенных воплей мозга, лично я расслышать (а уж тем более разобрать!) просто уже не успела....

Руки сами дотянулись до ближайшего вазона, так удачненько красующегося в нише, возле которой мы остановились.

РРРРРАААЗЗЗ!

ББББАААМММСССссс!

Гул пошел такой, словно я в колокол ударила! Вазе — хоть бы что! А мужик — в отрубе! Я даже взвизгнула — от ужаса и восторга! Ай, да я! Монстр, а не женщина! Ну! И кто тут после этого — "ВСЕЛЕНСКОЕ ЗЛО"?

— Вопрос на сто долларов! — фыркнул мозг, прорываясь голосом "разума" сквозь мои беспорядочно-восторженные вопли. — Кстати, ты зачем его вырубила?

— В смысле? — не поняла я, даже перестав приплясывать от восторга. — Ну...

— Что? Неужели просто так? — Удивился тупости некоторых гуманоидных мой внутренний нахал.

— Нет... Ну... я просто... — я даже как-то растерялась, окидывая взглядом дело рук своих.

— Что? Быть может... — подсказал мозг, но я не знала продолжения фразы, поэтому промолчала. Тяжкий вздох был мне ответом. — Быть может... ты хотела.... — я аккуратно кивала на каждой остановке, но продолжить так и не смогла. Сдавшись, мозг закончил фразу. — убежать?

— Да! — взвизгнула я радостно, чувствуя, как возвращается внутренний, всепоглощающий восторг.

— Не визжи, пожалуйста. Не привлекай к нам лишнего внимания! Оно нам сейчас без надобности!

Я тут же послушно замолчала. Более того, собрав всю волю в кулак, я , прихватив кинжал и связку ключей с пояса моего мучителя (видать, вообразив себя крутым приключенцем!), рванула по коридорчику, при этом что-то напевая на бегу. Это было что-то безумно гордое и воинственное....

Что-то в стиле Вини Пуха:

Пурум-пум-пум-пум-пум-пум-пум!

Пурум-пум-пум-пам-пам-пам-пам...

За углом никого не оказалось. Не дожидаясь появления неприятностей, я рванулась к ним навстречу сама. В смысле, вылетела из-за угла и со всей дури врезалась в, несущегося по своим делам, Свароса...

— Что такое "невезет" и как с этим бороться... - простонал мозг, пока я пыталась собрать глазки в кучку. На противном вампирюге была (непонятно за каким лешим!) надета .... Не знаю, как именно эта ерунда называется. Лично мне она больше всего напомнила о конкистадорах, так что я окрестила эту железяку — кирасой!

Звон стоял просто чудесный!

Я даже подумала, что быть может, не совсем правильно выбрала профессию в жизни. Мне бы звонарем на колокольне работать, талант ну, просто на лицо!

— Куда это ты собралась? — полюбопытствовал вамп, крепко удерживая меня за плечи.

— Интересно, а синяки большие останутся? — попытался влезть мозг, но мне было не до него. Этого конкретного монстра я боялась до коликов в животе. О чем этот мерзавец, скорее всего, был прекрасно осведомлен. Каждый раз, сталкиваясь со мной в коридорах, он старался сделать что-нибудь резкое и неприятное, что бы еще больше упрочить мой страх. Вот и сейчас, вцепившись в меня, как клещ, он склонился к самому моему лицу и прошипел:

— Чего молчим? Или мне нужно тебе чего-нибудь отгрызть, чтобы ты стала поразговорчивей?

Моих силенок хватило только на то, чтобы испуганно покачать головой. Весь боевой задор моментально угас. Кинжал выпал из ослабевших рук. Следом, звонко брякнув, приземлились ключи...

— Так — так — так... И что же тут у нас происходит? — мерзко заулыбался он. — Кажется, у нас тут побег? Да? — Я неохотно кивнула. Бесполезно отрицать. Этот нянькаться со мной не станет. Как треснет — мало не покажется! А князю потом скажет, что я сама ударилась...

— Это, если ты не угробила князя, и ему будет кому докладываться.... — Как всегда не вовремя, встрял мозг. — Все ж таки, звон стоял столь внушительный, что Вэрд может еще долго пребывать в отключке...

Припомнив звук, я окончательно расстроилась. Мысль сбежать, уже не казалась мне такой удачной. Бросив косой взгляд на гадко ухмыляющегося вампа, что зажав меня под мышкой, словно тюк с тканью, спокойно возвращался к месту моего побега, я затосковала. Вот он дошел до поворота...

Я, с не меньшим любопытством, заглянула за угол...

Князь лежал на полу...

Все в той же живописной позе, в которой я его и оставила...

Прежде, чем я успела издать хоть звук, меня с силой отшвырнули прочь. Сколько я не группировалась (ну, не зря же я дома в последнее время ходила на тренировки, где меня учили самому главному — ПАДАТЬ? Как? Я забыла вам об этом рассказать? Ну... я потттто-оо-о-о-о-ом! Ой! Мама! Больно же...), а приземлилась, как всегда, не очень-то удачно... Правда, в этот раз я ничего толком, похоже, и не сломала... Но и сильного ушиба о некстати подвернувшиеся доспехи, мне вполне хватило, чтобы ненадолго заняться подсчетом кружащихся вокруг звездочек...

Неподалеку разозленный вамп что-то шипел, пытаясь привести в чувство своего босса...

— Вэрд... Вэрд, старина... Очнись... ну! Давай же! Ну...

Судя по тоскливым ноткам, получалось у него не очень-то...

Звездочки остановились. Дыхание вернулось. Следом "включили свет" и я смогла осмотреться. Зря. Ничего интересного не удивила. Один разгневанный вамп.... Двигающийся в мою сторону с явно читаемым на лице намерением "прибить меня на фиг"... Да быстро-то как идет...

— Бежим! — заблажил мозг, но тело, еще не пришедшее в себя, двигаться не пожелало... Или не смогло? Кто ж его разберет...

В общем, меня сцапали. Грубо и жестко встряхнули, жутко рыча в лицо и выплевывая грязные "хулительные" слова... Вместе с мелкими брызгами слюны...

Было противно...

Но возражать я не посмела...

Потому, как было очень, ОЧЕНЬ СТРАШНО...

А потом меня ударили по лицу. Дернув за волосы, заставили отклонить голову назад, и воткнули клыки в шею...

Боль хлынула нестерпимой волной...

Позабыв про гордость, я выла и кричала, умоляя отпустить меня...

Потом все отключилось...

ГЛАВА 10

Из дневника Стефана:

4 день погони.

Да простит меня Всеблагая, кажется, я сейчас кого-то убью!

Я сидел на берегу, молча поглощая свою порцию отлично прожаренного мяса и злобно взирал на смущенно мнущихся магов. Эти ходячие недоразумения опять достали меня! Вернее, достал лишь один, но тот же самый. Хорошо, рядом стоял Карах и удержал меня от необдуманных действий, а не то...

Хотя, надо ведь по-порядку....

Подошли наши. Организовали на берегу походный лагерь. Запалили костер, пережигая дрова на уголь. Карах и Цварх занялись разделкой добытых кабаньих туш. Пятерка Эрлиха рассредоточилась по периметру, осматривая окрестности. Я же позвал к себе магов, мантикору, Эрлиха, Кармиса и Петраса. До вечера оставалось не так много времени, и нам следовало торопиться. На повестке лишь один вопрос — как добыть животное? Как вообще охотятся на этих реликтовых тварей?

Начали с магов. За время, что меня не было, они познакомились поближе с Кармисом, магом, что мне прислал "для усиления моей охраны" Ковен. Честно говоря, я долго привыкал к нему. Слишком разными мы оказались. Он предпочитал ходить медленно и степенно, делать и решать — все тщательно и взвешенно обдумывав. Все делать важно, правильно, строго по законам и канонам. Увы, ни в политике, ни в жизни у меня не получалось быть таким, каким он ожидал увидеть "своего подзащитного". В результате у нас случилось несколько ситуаций полного непонимания, едва не окончившихся конфликтом. Он искренне считал, что мы вовсе не должны покидать столицу, да и вообще быть более аккуратными с собственной жизнью и жизнью подданных. Я попытался решить дело мимоходом, не разобравшись в его мотивах, и в качестве идеального решения проблемы — приставил его охранять княгиню...

Сказать, что Стефа почти свела с ума несчастного магистра — это значило бы умолчать о "великом деянии" моей супруги. Решив, по неизвестным мне причинам, что именно наличие мага в числе ее любовников должно впечатлить меня больше всего, она подошла с редким, я бы даже сказал завидным, упорством к данному вопросу. Бедняга же оказался вовсе не готов ни к роли любовника столь эксцентричной особы, ни к ее напору...

Впрочем, нет худа без добра. Теперь он очень охотно сопровождает меня во всех моих походах, избегая посещать столицу. На время моего проживания в столице, Кармис просто уходит "поработать в библиотеке"...Буквально сбегая через портал домой...

Неудивительно, что и в этом путешествии он оказался в нашей команде. Никаких особенных возможностей он нам пока не демонстрировал, кроме довольно впечатляющего выброса грубой силы, которым однажды спас Караху жизнь. Сейчас я смотрел на это трио в глубокой задумчивости, ожидая, что же они мне скажут. В моей голове вертелись масса вариантов — от попыток выманить животное на сушу, до построения ловчего приспособления. Проблема была за сущей ерундой — мы не знали, что оно ест и чего боится, а главное — что способно удержать животное ТАКОГО размера?

— Кармис? — они так активно шептались, о чем-то яростно споря едва уловимым шепотом, что у меня буквально волосы на затылке шевелились от нехороших предчувствий. Именно поэтому я и решил начать с наиболее "безопасного" мага. — что скажешь?

Маг замолчал, резким движением одернув куртку, выглядевшую слишком теплой даже для нашего климата — что уж говорить про место, где мы сейчас находились? Высокий, худой как щепка, смуглый и чернявый, маг имел орлиный нос, весьма впечатляюще смотрящийся на его почти изящном лице, лишь слегка тронутом морщинками. Курчавые волосы его были собраны сзади в хвост. Он выглядел почти умирающим от жары при этом непонятно почему упорствующим в своем нежелании расстаться хотя бы с частью одежды. Спорить с ним, как я уже давно уяснил, было бесполезно во всем, что касалось его самого. В упрямстве он переплюнул даже Стефу, так и не став ее, из принципа!

— Я много думал, княже. Считаю, нам стоит атаковать гада сверху. — гордо заявил он и бросил непримиримый взгляд на своих собеседников. Невольно и я поднял на них глаза. Как дети! Они стояли и строили там друг другу выразительные рожицы! Можно подумать, что нам больше заняться нечем! Страшно подумать, и это — люди, что старше меня минимум — на двести лет!

— Что ты имеешь ввиду — сверху? — я был очень подозрителен.

— Ну... у нас есть мантикора... Как показал опыт, она спокойно поднимает взрослого мага...и... — голос смущенно стих под моим пристальным взглядом.

— И? Договаривайте, уважаемый! И один летающий князь? Желаете меня лично оседлать? Или доверите мне в лапы кого-либо из наших друзей? — Я кинул несколько излишне кровожадный (только из-за запаха, что долетал от жарившегося мяса) взгляд на проштрафившегося мага.

— Нет... ну, зачем вы так... — несколько стушевался маг.

— Ясно. — я тяжело вздохнул, осознав, что возможно мне придется разбираться с ними на пустой желудок. — Для начала, может ли кто-нибудь из вас объяснить мне — что вам в нем нужно добыть и из какого именно места?

— Ну... — Кармис оглянулся на свой отряд "поддержки". — Об острасах известно крайне мало. Собственно говоря — лишь легенды. Так вот, если судить по нашим источникам, печень этого существа была способна нейтрализовать все известные яды. Если вы помните, Ваше Сиятельство, вампиры — разработка изначально не наша. Они были созданы для войны нашими предшественниками. В недобрый час наши предки нашли записи об этих созданиях. — И маги дружно содрогнулись. — По утверждениям тех самых записей, упокоить вампира или нейтрализовать, если хотите, можно было, лишь одним способом — введя эликсир из печени остраса. К сожалению, эти твари уже на тот момент были достаточно редким видом, от того и вампиры, как средство истребления врага оказались очень эффективными. Некоторые из имевшихся там записей, не напрямую, но намекают, что и на трупный яд, что способен вампир оставить в ране жертвы действовал сей чудесный эликсир.

— Так в чем проблема? — удивился подошедший от костра с куском мяса и хлеба, Петрас. — Кармис долбанет тварюгу силой. Княже перетащит на берег, а уж мы выпотрошим... — и он передал мне угощение. Под завистливо-голодными взглядами я снял пробу. Сказочно! Мясо этих вепрей оказалось неожиданно нежным, видимо из-за юного возраста наших "кормильцев".

— Раздавай. — кивнул я. — И как поедите — смените ребят Эрлиха...

— Проблема? — донесся до меня возмущенный вскрик мага. — Варвар! Да что ты понимаешь в тонком искусстве добывания магических ингредиентов? Да, чтоб ты знал, несчастный, его печень надо добыть так, чтобы она до последнего момента снабжалась кровью!

— Это чего? У живого вырезать? Ну, вы маги — звери! — Восхитился Петрас и хлопнул по плечу худосочного Кармиса. — Надо? Значит СДЕЛАЕМ!

— Вы не понимаете! — подал голос Гаэром, сразу же насторожив меня. От этого субъекта, после его "козочек" я не ждал добра. — Раньше, судя по записям, данную субстанцию добывали каким-то хитрым способом, там весь смысл в том, что нельзя, чтобы на нее ничего попадало — в том числе — воздух, свет, вода!

— Ну а вы нам для чего? — изумился Карах, присаживаясь рядом и ставя перед мордочкой недовольно фыркающей из-за моей спины на магов, Зары ее порцию — с некоторых пор она иногда ела приготовленное мясо. Правда, совершенно не сдобренное никакими специями. — Вот вы и позаботьтесь, чтобы на этот ваш ингредиент ничего не попало.

— Да... Но мы не может находиться под водой!

— Ну.... начинается.... — прошипел тихонько подошедший Эрлих. — а для чего тогда мы вообще их сюда тащили?

— Хороший вопрос... — выдохнул я. — Краткий экскурс в историю мы могли и перед уходом получить. Вы скажите, что предлагаете? До чего-то же вы додумались? Для чего магов в воздух поднимать? Толком объясните... — Я осознал, что почти готов стать "ездовым" грифоном...

— Мы подумали, что Скалос мог бы заморозить воду вокруг зверя. Правда, его сил на много не хватит...

— То есть нам еще и карлика среди этих зверюшек искать? — ехидно уточнил Петрас. Довольная Зара громко фыркнула.

— Ну, допустим, что мы нашли остраса помельче. Вы его заморозили. Что дальше? — я, обжигаясь, жадно поглощал пряное мясо, натертое по совету магов какой-то местной травкой. Вкус был просто замечательный! Остро! Хлеб, уже немного зачерствевший, но поджаренный на углях и вода, слегка подкрашенная остатками вина, показались мне самой вкусной едой за последние пару лет.

— Дальше... мы подумали, что... — Гаэром замялся. Отложил свой кусок мяса и зачем-то встал. Мы дружно на него посмотрели снизу вверх, потом Карах приподнялся и хлопнул его по плечу, усадив обратно. — Дальше вы могли бы вырезать печень. — Брякнуло это "чудо в перьях". — А артефакт бы сохранил неприкосновенность....

Это действительно был выход. Лунастеф подтвердил, что справится с данной задачей. Немного смущала возникшая в голове картинка, как я крошу в мелкую капусту огромную тушу, пытаясь найти печень...

— Ясненько... — хохотнул Петрас. — Бесполезные вы личности!

— Почему это? — взвился возмущенный Гаэром (Кармис, успевший привыкнуть к моим людям, на провокацию не поддался, лишь глазами сверкнул на наглого оборотня).

— Потому что, толку от вас... ноль целых.../ — — / десятых! — Мало того, что вам этого остраса найди, пригони, отсортирую в процессе, вас при этом еще и как-то доставь к нему, чтоб вы работать могли, так еще и в конечном варианте не вы этот ваш ценный ингредиент выколупывать из зверюги будете! Хороши помощники, нечего сказать!

— Да как вы... можете... как вы смеете... — задыхался от возмущения маг.

— Ты, не волнуйся так... — похлопал его по спине Карах. — ешь козлятинку, пока не остыла...

Парни захохотали так, что неподалеку в небо взвилась стая местных пернатых, впечатленная шумом. Смех разрядил обстановку, что стала весьма ощутимо накалятся. Надо будет потом переговорить с Петрасом, чего он так взъелся на магов?

— Значит так. — начал подводить я итоги, пока остальные, посмеиваясь, доедали остывшее мясо. — Гаэром призывает острасов и держит как можно ближе к берегу. У них тут такие твари в воде водятся, что от нас, даже в воздухе могут лишь мокрое место оставить. Дальше. Зара поднимет в воздух Скалоса. Когда увидишь подходящую для нас тварь — заморозишь, сколько можешь. Я буду рядом, в воде, постараюсь помочь, если что. Цварх перекидываешься, берешь Кармиса. Будете страховать на случай появления чересчур агрессивных зверюшек или разногласий с оперируемым. Постарайтесь никого не убивать, все же это реликтовые создания! Хотелось бы сохранить их для потомков.

Все слаженно кивнули. Без команды, люди Эрлиха поднялись, едва встал их командир, кивнули, прижав руку к сердцу в знак благодарности — поварам, и разошлись, неслышно скользя, на свои посты.

— А мы? — Карах и Петрас спокойно и внимательно смотрели на меня. Маги тоже отошли, поспешно готовясь и глотая бутыльками свои зелья, чем буквально вгоняли меня в ужас. Если так пойдет и дальше, у нас будут три плохо контролируемых мага! И что с ними делать? — Княже? — Парни имели весьма решительный вид. В стороне от "забавы" ни один из них остаться не планировал. — Значит, мы будем так, как есть. — Спокойно ответил Карах.

— Поможем тебе добраться до печени. — Хохотнул Петрас, зло сверкнув глазами. — Кто знает, как все повернется? Может, времени на вырезку ценных ингредиентов будет совсем мало.

— Вас может зацепить... — последняя попытка.

— Никто не вечен. — Равнодушно пожал плечами Карах. Петрас лишь согласно кивнул и отошел, пока я не придумал им занятие на берегу.

— Будете страховать на берегу. — сквозь зубы прошипел я.

— Нет. — дружное, буквально хором.

— Ваши ипостаси не годятся для подводного плавания. — попробовал образумить их я.

Я уже открыл рот, собираясь все же как-нибудь выкрутиться, когда ко мне подлетели взволнованные маги. Кармис и Скалос крепко держали пошатывающегося Гаэрома. Вид у мага был... да простит меня архивариус, придурковатый!

— Это что? — я враз позабыл обо всем, что собирался сделать и сказать, настороженно наблюдая за потенциальной опасностью в лице неадекватного мага.

— Зелья перепутал... — смущенно пояснил Скалос. Кармис лишь тяжко вздохнул. Карах поводил рукой перед носом полупьяного мага. Никакой реакции.

— Так... — я почувствовал, как начинаю злиться уже всерьез, испытывая желание оторвать голову одному очень невезучему магу. — И что теперь делать?

— Я... все... смогу... — пробормотал этот...этот... только рука Караха, крепко сжавшая мое плечо, заставила меня опомниться. Похоже, все мы стали слишком агрессивными. Надо заканчивать тут дела и убираться отсюда поскорее.

Кто знает, что будет дальше?

Не начнем ли мы резать друг друга, словно обезумевшие?

4 день плена. 2 день в замке.

Что-то холодное текло по лицу.

Я попробовала вздохнуть. Больно! Холодная вода тут же попала мне в рот. Я захлебнулась, судорожно закашлялась, давясь болью и пытаясь глотнуть хоть немного воздуха...

— Ну, вот... Ну, вот и славно... Вот и молодец...

Я осторожно открыла глаза. Голова раскалывалась. Веки были тяжелыми, словно я, как минимум — Вий! Горло, похоже, было разорвано. С трудом повернув голову, я кое-как сфокусировала мутный взгляд на говорившем. Черное. Что-то черное... А что? Не пойму...

Я снова моргнула, пытаясь избавиться от пелены на глазах. Боль резанула по векам и эхом отдалась в голове. Я неосторожно ахнула. От резкого движения, воздух тысячами кинжалов взрезал мое несчастное горло и грудь, при этом рождая еще и принеприятнейшее ощущение першения. Благодаря ему, я закашлялась и никак не могла остановиться... Мне было больно, я кашляла, от этого становилось еще больнее, я замирала, но вновь першило, и я срывалась, кашляла, и вновь удары боли и так по кругу...

Слезы застилали глаза. Голова раскалывалась, озвучивая каждый приступ кашля яркими, отвратительно-резкими, невыносимыми всполохами. Уши заложило и их резал каждый звук, что доносился изнутри, где от ужаса вопил мозг, или снаружи, где страшное черное существо пыталось уговорить меня хоть минутку замереть и не дышать...

— Все! Стой! Остановись, чярт тебя побери!

Я с трудом замерла. Вернее, я просто обнаружила, что не могу двигаться. Ни пошевелиться. Ни вздохнуть. От ужаса глаза попытались распахнуться.... И не смогли. Но зрение окончательно прояснилось. Я узнала эту черноту...

Кожаная маска Вэрда...

Легче от этого узнавания не стало, но спазмы ужаса отпустили. Если рядом князь и он достаточно жив, чтобы колдовать надо мной, значит не все так страшно...

— Если только он не мстит нам в данный момент... — влез препротивный голосок мозга. Мой "внутренний друг" тоже страдал от боли...

— Какая разница? — удивилась я. — Лучше он, чем Сварос! Хотя... О чем я говорю? Да лучше кто угодно, только бы не этот взбесившийся труп!

— И правда... — согласился со мной страдалец.

Князь взмахнул рукой, и воздух вернулся в легкие. Я сделала аккуратный, совсем маленький глоточек. Дышать хотелось неимоверно, но еще одного приступа "кашель-боль", я бы не выдержала. Ни-че-го.... Воздух проскользнул в легкие, но горло не взорвалось нестерпимым шебуршанием где-то в его недрах. Я рискнула вдохнуть чуть побольше. Внутри что-то шевельнулось. Я испуганно замерла, чувствуя, как от недостатка кислорода закладывает уши, и снова начинается болезненная пульсация в голове...

— Дыши, не бойся.... Я тебя подлатал...

Ответить я не рискнула, но сделала более полноценных вдох...

Ничего...

Я рискнула продышаться. Настороженные глаза испуганно осмотрели комнату. Кабинет Вэрда... В башне... Тот, куда нельзя...

Сварос не наблюдается...

Невольно я с облегчением вздохнула и тут же зашлась в очередном приступе. Вэрд сразу же перехватил мои руки, которыми я попыталась сжать поврежденное горло. Сверкнул недовольно глазами...

— Лежи спокойно! Без резких движений! Дыши аккуратно, ровно, размеренно. Руками не трогай — тебе нужно время, чтобы рана затянулась...

Я послушно расслабилась под его руками. Еще пасс и спазм прошел. Я немного откинулась назад, внимательно следя за ним. Все же, я не хило приложила его по голове той вазочкой! Справедливо будет ожидать, что он на меня здорово гневается...

— Не гневаюсь я... — он встал и отошел. — Лежи спокойно!

Я осторожно вздохнула, медленно и плавно, продолжая следить за его передвижениями по комнате. Князь подошел к открытому шкафу с какими-то склянками и стал споро загружать расставленные на столе флаконы обратно на полки. Я молчала, не зная, что говорить. Он тоже не пытался заполнить паузу...

— Почему... — тихонько шепнула я, зная, что он все равно услышит, когда молчание стало просто невыносимым.

— Почему не гневаюсь? — переспросил он так, словно только и ждал моего вопроса. Я хотела кивнуть, но вовремя одумалась. Говорить тоже было больно. И тогда я спросила мысленно:

— Да... почему?

— Ну... что тут сказать? — Он пожал плечами. — Сам виноват. Ты так рассмешила меня, что я прервал связь. Отключил заклинание и перестал слушать твои мысли...

— Значит, ты не всегда меня слышишь? - заинтересовалась я.

— Нет. Заклинание довольно сложное, что бы я до этого тебе не говорил. Кроме того, для его активизации требуется два вида крови — твоя и моя...

— Ты брал мою кровь?

— Да... На анализы... — Он посмотрел в мою сторону. — И хочу сразу же заметить, что планирую и дальше ничем не ограничивать свои исследования в этой области. В конце концов именно для того тебя и похитили!

— Для чего? — я едва сдерживала себя, чтобы не завопить.

— Для изучения! — отрезал князь, непримиримым тоном. Мне пришлось заткнуться, хотя под моим языком было приготовлено еще много колючек для этого гаденыша.

— Закрой рот! Я не желаю слышать сейчас твои оскорбления! — Он зло звякнул флаконами. — Я только что спас тебе жизнь! Могла бы хоть поблагодарить! Я так понимаю, что извинений, за нападение ты приносить не собираешься, не так ли?

— Что? Извинения? — я даже задохнулась от его наглости. Видано ли дело? Похитить кого-то для экспериментов, а потом еще и негодовать, что подопытный пытается сбежать! Причем испытывать вполне "праведный" гнев! — Это именно твоя наглость не знает границ! — прошипела я. — Ты — зло! И спас ты меня только ради себя. Так что не жди от меня благодарности...

— Да... Я и не сомневался, что не дождусь ничего хорошего! — зашипел он в ответ. — Ты — самое неблагодарное существо из всех, кого я встречал!

— Что? Скажите, пожалуйста! Какая цаца! Бедный — несчастный, оскорбленный и униженный жертвами своего произвола, Темный Властелин! Посмотрите-ка на него, люди добрые, он еще смеет требовать что-то хорошее! Ты что, забыл? Я — жертва! Ты похитил меня! Издеваешься, как пожелаешь! Кровь берешь! Опыты ставишь! Держишь меня тут против моей воли! Твой вампир только что, почти загрыз меня! За что мне тебя благодарить? — Я задыхалась от гнева и возмущения так сильно, что даже привстала, позабыв о том, что должна соблюдать неподвижность. Еще немного, и я заорала бы в голос, наплевав на свой болевой порог...

Мир качнулся и сдвинулся с оси, самым наглым образом куда-то поехав!

— ЛЯГ! — его рык, в буквальном смысле слова, толкнул меня в грудь, опрокинув обратно на диванчик. Пришлось послушаться. Голова кружилась, и меня даже стало слегка подташнивать.

— Остановите землю, я сойду! - мой внутренний вопль был полон горести.

— Лежи уж... чего теперь-то... — Вэрд подошел и сел, внимательно сверля меня взглядом сквозь щели изысканной маски. — Как я до этого говорил: вампиры не кусают простых людей. Кровь для них является не едой, а как бы топливом, что ли... Она поддерживает в них жизнь. Поэтому простая, человеческая кровь для этого, как ты, наверное, и сама понимаешь, не годится.

Он странно смотрел на меня. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно. Куда-то пропал весь гнев и внутри опять начали ворочаться неясные и плохо осознаваемые желания... Вот Вэрд, словно мимоходом, протянул руку и убрал выбившуюся прядку волос мне за ухо, попутно нежно скользнув пальцами по лицу. Я сжала зубы и...

Не отреагировала!

Он тяжко вздохнул и продолжил, "удачно" позабыв свою ладонь на моем плече:

— Им нужна кровь с магической составляющей. Это любая кровь тех, кто имел в роду оборотней. Конечно, "истинный оборотень" — то есть имевший обоих родителей-оборотней, это идеальный донор! Такой, к примеру, как Стефан... — Я вздрогнула под его рукой. Это имя все еще причиняло мне боль... Он сделал вид, что не заметил моей реакции.

— Так вот, истинный оборотень это, можно сказать, изысканный, труднодоступный... деликатес! Как правило, даже превосходя численностью, вампиры не могут добыть кровь подобного существа... Максимум — облизать пальцы, что побывали в его ранах... — Князь встал и направился к своему столу.

Руки снова занялись делом, продолжив сортировать склянки, голос звучал немного монотонно, словно он не рассказывал что-то интересное, а читал скучнейшую лекцию в вузе.

— Поэтому чаще всего охотятся на тех, чей запах указывает на некоторое родство с пришельцами... Ты же... — Он обернулся и внимательно посмотрел на меня, словно ожидал, что на мне будет что-то написано. Я приподняла брови в недоумении. Тряхнув гривой, Вэрд продолжил. — ты же, при своем первом прибытии была совершенно обычным человеком. Так что объяснить, зачем именно тебя цапнул тогда вамп мне пока не представляется возможным... Хотя... — он немного задумался.

— Да?

— Быть может он был одним из первых поднятых... Мы со Сваросом не сразу научились поднимать качественную нежить. Первые эксперименты пришлось уничтожить, они не были разумны, практически не понимали речь и сами не говорили... И... — Он улыбнулся, словно его осенило. — Да! Они набрасывались вообще на все! Даже на животных! Словом... он был просто не очень качественным.... Извини...

— Да, пожалуйста... — я чуть отвернулась от его радостной физиономии. Ну надо же! Просто подпорченный вамп! Извини... Да эта сволочь меня тогда чуть совсем не сгрызла! Да и Сварос его ничем не лучше!

— Вот-вот! — согласился со мной мозг. — Сволочь еще та....

— Не согласен с тобой! — вклинился этот мерзавец со своим мнением. — Сварос очень даже качественно сделанный вампир! Собственно, из того, что я сделал.... Он — лучший...

Вэрд тяжело вздохнул. Весь его радостный пыл как-то угас. Он вдруг напомнил мне яркий воздушный шарик, что медленно сдувается, теряя свои привлекательные черты... И слов уже на нем не разобрать... И даже рисунок толком не виден...

— Он был моим лучшим другом... Моим братом... Помощником во всех аферах и экспериментах... — Вэрд смотрел не на меня, а в окно. Его голос был полон затаенной, тщательно сдерживаемой боли. — Если бы был способ вернуть его как-то по другому... Я бы сделал все возможное и невозможное, но вернул бы его в мир живых... Он... — на меня бросили горький взгляд, от которого захотелось поежиться, — он очень изменился... Стал более грубым... и жестоким... Раньше он таким не был...

— Ты думаешь.... — Я не была уверена, что ему сейчас нужен собеседник.

— Не знаю... Наверное, именно из-за того, что по сути он все же умер, и произошли такие изменения... — Князь подошел ко мне и тяжело опустился на стул рядом. Его сгорбленные плечи вызвали во мне желание если не обнять, то...хотя бы погладить. Не думая, я порывисто взяла его за руку и сжала. Он устало улыбнулся. — Знаешь... Ведь вампиры получаются только из людей умерших определенным образом...

— Да? — я здорово удивилась. Большинство нашей литературы утверждало прямо противоположное. А в слезливую историю моего "почти убийцы" я тогда не поверила.

— Честно... Для того, чтобы получить вампира, нужно, чтобы это был самоубийца... Мара, как утверждает наша религия, не сразу приходит за такими. Их души, в качестве наказания еще несколько десятилетий бродят призраками по земле, мучаясь от того, что глядят на чужую жизнь... Да... Так вот, нужен именно самоубийца, да не просто так покончивший собой, а умерший от определенного яда... Наверное, что-то в составе яда позволяет мозгу сохраниться и даже после смерти довольно терпимо проводить нервные импульсы... В остальных случаях, мозг отмирает слишком быстро и проводить ритуал бессмысленно. Получается тупое мясо, постоянно мучающееся чувством голода...

— Зомби что ли? — Уточнила я, вроде бы не замечая, как его руки захватили в плен мою (так неосторожно отданную врагу во временное пользование), и теперь нежно ласкали чувствительную ладонь...

— Зомби? — Встрепенулся он. — Интересное название. Нет, у нас они называются карвахами — в смысле "тупыми"... — Увидев его легкую усмешку, я поняла, что "вечер воспоминаний" закончился, так толком и не начавшись. Значит, об этом "взбесившемся трупе" я так ничего и не узнаю. Считав мои мысли, Вэрд поморщился. Все же вампирюга был его близким другом долгие годы... Кажется, с детства... Наверное, мне бы тоже не очень-то понравилось, если бы кто-то при мне хаял сестер...

Какими бы они не были, а все же, это МОИ сестры...

И я их по-своему любила...

— Значит, у вас тоже есть такие существа? — Поинтересовался мой мучитель, вернувшись к "уборке". Я в этот момент (обрадованная тем, что он наконец-то отошел), пыталась осторожно сесть.

— Ну... — говорить вслух я пока не решалась, а потому этот разговор сильно напоминал беседу "сам с собою". — У нас есть ... сказки и легенды про подобных тварей... — Про фильмы я решила не упоминать, чтобы не мучиться с объяснениями. — Только мы их называем "зомби".

— Зомби? Странное слово... Хотя, другой язык, другой менталитет... Ничего удивительного... — он бросал на меня встревоженные взгляды, но помощи не предложил. Наверное, надеялся, что я попрошу. Я, собственно говоря, не гордая, и, когда надо, попрошу-то без проблем... Просто пока что я надеялась справиться своими силами.

Медленно и осторожно, помогая себе руками, я села. Мир вокруг немного покачался, создавая легкое головокружение и едва заметный приступ тошноты... Но кружиться не стал... И то хлеб! Посидев и полностью придя в себя, я решила попробовать встать. Так же осторожненько, помогая себе ручками, я начала процесс вставания...

Громко вздохнув, маг подошел ко мне и помог, молча, но выразительно сверкая глазами. Я сделал вид, что не понимаю его ярко-выраженных эмоций. Как говорится, сделала "каменное выражение лица"...

Правда мозг обозвал это немного по-другому...

Что-то там некультурное и с кирпичом...

Но я и его проигнорировала! Вот!

— Хочешь... — шепнул мне Вэрд на ухо (я вдруг обнаружила, что пока цапалась с внутренним оппонентом, внешний враг нагло "взял меня в оборот" и сейчас крепко прижимал к своему телу). — Хочешь... — его пальцы, следом за горячим дыханием, скользнули по нежной коже шеи. — Я уберу шрамы с твоей кожи...

— Шрамы? — я сообразила, что понятия не имею, как выглядит теперь моя пострадавшая внешность. Мне "помогли" перейти к зеркалу. Собственно, этот великолепный образчик заслуживал отдельного описания. Большое, овальное зеркало, натертое до блеска, буквально сияло. Оно было способно показать нас обоих в полный рост...

Вычурная рама, судя по всему, серебряная, была украшена изображениями листьев и животных. Очень красиво и гармонично, узоры переплетались, плавно переходя из одного образа в другой. Рама завораживала своей красотой. Мне даже показалось на мгновение, что узоры, при особенно пристальном вглядывании в них, начинались двигаться, смещаясь...

Но я списала это на свое не совсем адекватное, в данный момент, состояние...

Вэрд приподнял меня, как манекен и, сделав несколько шагов, поставил у сверкающей поверхности. Зеркало послушно отразило нас, прижавшихся друг к другу, словно мы — любовники....

Уловив мои мысли, парень за моей спиной прижался ко мне еще сильнее, давая почувствовать насколько он готов "осуществить все мои фантазии". Я не поддалась на провокацию, продолжая вглядываться в свое отражение — бледное, немного помятое, всклокоченное, с легкими следами (почти сошедших... или правильнее будет сказать, сведенных?) синяков... Повернув голову чуть в сторону, я отвела волосы, разглядывая результаты сваросовской ярости.

М-да...

Как говорится, краше в гроб кладут...

У меня и после первого нападения шея стала выглядеть, как хорошо вспаханный надел, так как некоторые личности очень торопились, когда сращивали все. Шрамы остались. Причем такие... В общем, щеголять "лебединой шеей" после этого меня не тянуло. Я даже подумывала начать носить бархотки...

Но теперь....

Это было просто ужасно! Похоже, в порыве неконтролируемой ярости, этот придурок вырвал мне кусок мяса... Магические скобы, призванные, по-видимому, держать края, пока рана не срастется и зарубцуется, еще больше уродовали то, что когда-то было вполне приличной шеей. Мне захотелось взвыть от гнева...

Но потом, перед глазами встал образ целующихся...

Стефан и Стефания...

Сладкая парочка, идеально подходящая друг другу...

Горло сжала обида, глаза невольно наполнились слезами. Для кого теперь быть красивой? Для чего...

— Для меня... — Его губы нежно коснулись моей макушки. — будь красивой для меня...

— Ладно уж... Колдуй... — Согласилась я, хлюпнув носом.

— Будет немного больно... — предупредили меня вкрадчиво. — все же, я не очень силен в этой сфере...

— Ну... больно, так больно... — согласилась я. — потерплю... Как говориться, красота требует жертв.... И потом... я почти привыкла к боли...

В следующий момент он неожиданно резко прижал меня своим телом к стеклу. Почти вдавленная в холодную поверхность, я только и смогла, что возмущенно пискнуть. Его руки легли на раму. Вцепились в нее так, что пальцы побелели...

Потом, из под стиснутых пальцев, по раме потекла кровь...

И стала впитываться в узоры...

— Опять? — возмутилась я мысленно. — Да что за мир-то такой, дурацкий! Куда не плюнь, обязательно попадешь в кровавый ритуал!

— Молчи... — прошипел он, тяжело дыша мне в ухо. Я слышала, что он что-то шепчет, но это было так тихо, что, ни слова я так и не уловила. Вэрд чуть нагнулся и дохнул на стекло....

И ледяные узоры разошлись по зеркальной поверхности, скрывая изображение.... Следующей фразы я инстинктивно ждала:

— Дай руку...

— Зачем это? — скорее ехидно, чем подозрительно уточнила я. Ответ и так был мне известен — кровушки ему подавай, вампирюга замаскированный!

— Не зли меня...

Маг ухватил мою руку, остро-заточенный коготь профессионально кольнул в безымянный палец. Я даже восхитилась: "парню бы к нам, в лаборатории кровь из пальца брать!"...

— Смажь кровью все подушечки пальцев...

Я смазала.... Мои окровавленные отпечатки пальцев прижали к замерзшим узорам. Подержав, он отпустил и, не зная что мне делать, я уронила руку... Остался весьма узнаваемый след. Красное на белом... Жаль, что Джеймс Кэмерон, режиссер "Титаника" не додумался до этого...

Я оценивающе посмотрела на результат "нашего творчества". Конечно, это не ручка Кейт Уинслет, но "мазок" один в один... Даже, возможно, интереснее...

Раздался щелчок. И от кровавых разводов во все стороны побежали трещины. Я испуганно пискнула, перестав елозить под крепким телом своего врага (все же поверхность была замороженной и быть притиснутой к ее холодной твердости побитым тельцем — не самое приятное ощущение!). Он даже не отреагировал. Трещины стали таять, впитываясь в саму поверхность. Я с любопытством ждала, что же там, за изморозью скрывается...

Увы! Там по-прежнему было лишь наше изображение...

— И для чего ты изгваздал его моей кровью? — холодно поинтересовалась я, осознав, что чуда не будет.

— Сейчас увидишь... — Вэрд протянул руку к стеклу. — Помни, будет больно, но тебе не стоит шевелиться....

— Как это будет? — возмутилась я, — а до этого что было?

Он не стал мне отвечать. Его пальцы, большой и указательный, так "живенько" и нестандартно украшенные довольно длинными заточенными когтями, погрузились в зеркало, как в воду. По моим же ощущениям, он воткнул их мне в шею, как тот вамп — клыки. Ахнув, я закаменела. Когти, в буквальном смысле, ухватили изображения шрамов и потянули наружу...

Я закричала, не сдерживаясь и не таясь...

А что? Больно же! Так чего терпеть? Опять же, и ему приятно....

— Вовсе нет... — Голос Вэрда коснулся моего слуха как-то отдаленно. То ли он слишком тих, то ли я — чересчур громко кричу? — потерпи... Уже скоро...

Пальцы почти вышли из гладкой поверхности и теперь тянули, как резину, все шрамы за собой. Не знаю, что чувствуют, когда вытягивают жилы, но, как выяснилось опытным путем, в любом вытягивании — масса пренеприятнейших ощущений! Наконец резинка оторвалась, и он тут же отлип от меня, тяжело осев на пол, словно ноги устали его держать...

— Эй, ты чего? — Я в недоумении смотрела на врага у своих ног.

— Это просто не мое направление... — хрипло прошептал он. — Поэтому-то оно меня так чяртовски утомляет...

Я помогла ему встать и добраться до диванчика, при этом буквально изнывая от любопытства (получилось или нет?), но, не смея больше приблизиться к опасному артефакту.

— Он совершенно не опасен. — развеял мои тревоги маг. — Опасен здесь только я...

— Значит... я могу посмотреть?

— Конечно. — милостиво кивнули мне. Я подошла к зеркалу. Настороженно осмотрела себя. Все вроде бы в норме. Убрала рассыпавшиеся волосы , попутно сделав зарубку в мозгу, что надо бы их заплести или заколки какие попросить, и ощупала шею... Ничего особенного. Шея как шея. Чистая... В смысле, без следов повреждений...

— Мм-м-м-м-м...

— Что? — насторожился мужчина.

— Да вот думаю, что тебе меня обмануть — раз плюнуть! — поделилась я с ним своими подозрениями.

— Оно конечно так... — согласились со мной. — но... смысл?

— Ну, не знаю... У тебя могут быть какие-нибудь свои, не известные мне пока, цели...

— Неизвестные? — его голос вдруг скользнул по моей спине, поглаживая. Осознав это, я быстро спряталась за стол, и даже присела от греха подальше. — Вот... — рассмеялся он. — Вот это правильно... Жертва должна бояться...

— Жертва? — Я возмущенно вскочила.

— Да... жертва соблазнения.... — опять обнял меня его голос, вызывая толпы мурашек.

Вот зараза! Поймал все-таки...

— Поймал... — согласился мерзавец. — и отпускать не собираюсь, пока...

— Пока? — ухватилась я за его обмолвку.

— Пока не узнаю все, что мне нужно...

— Например? — я ощутила, как исчезли ласкающие нотки и высунула нос из-под стола (до этого я подозрительно стреляла оттуда глазками).

— Например, я выяснил, что твоя уникальность отнюдь не в крови... — Он со вздохом сел поудобнее. — Я провел несколько тестов, и не нашел никаких отклонений в составе твоей крови...

— А ты ожидал отклонений? — изумилась я.

— Да... Ты ведь дайни... Где-то в тебе что-то должно быть... Этакое...

— Да? — Я почувствовала себя довольно неуютно.

— Да... но это — явно не в крови. У тебя самая обыкновенная кровь...

— То есть, — уточнила я, — я в безопасности от твоих вампов, так как не вкусная?

— Не совсем. Ты в безопасности, так как я отдал распоряжение.

— А кровь? — подозрительно переспросила я. Он замялся.

— А кровь у тебя... нормальная...

— Ну, Слава тебе, Господи... — немного расслабилась я.

— Как у истинного оборотня... — улыбнулся маг ехидно.

— Что? — я в полном шоке буквально "уставилась" на него.

— Я говорю, кровь у тебя, как у истинного оборотня, деликатесная ты моя...

— Но... Но... — у меня просто не было слов. — Но, почему?

— Ну... Ты ведь приняла обережный круг оборотня и его кровь? — я лишь бессильно кивнула. — Так что же ты удивляешься?

— То есть... У Стефана теперь нормальная человеческая кровь?

— Нет... Отнюдь! Наследие богов так просто парой глотков не перебьешь. К тому же, кровь оборотней сильнее человеческой... Расслабься ты, все нормально с твоим витязем...

Я невольно громко и облегченно вздохнула. Князь психанул и не скрывал этого. Любое упоминания Девларта бесило его до бесконечности...

— Не желаю я сейчас слушать про твоего геройского красавчика! — рыкнул он. — И так голова раскалывается, после нападения некоторых особо злобных жертв. — Мне пришлось хотя бы сделать вид, что немного раскаиваюсь. — Иди к себе... Мне надо побыть одному...

— Но, Вэрд... — попробовала сопротивляться я.

— Никаких "но"! Живо!

Тяжко вздохнув, я поплелась в сад...

Птички пели. Цветочки цвели...

Злобные вампиры ковырялись в земле, пытаясь пересадить яблоню...

Жизнь, определенно, продолжалась...

ГЛАВА 11

Из дневника Стефании:

Целых два дня я была предоставленная сама себе. Я провела их одна в охотничьем домике Стефана. Гуляла по чудесному саду, такому огромному, что он казался бы лесом, если бы не слишком ухоженные деревья и тропинки между ними. Отдыхала. И даже загорала разочек, плюнув на все и рискнув выйти в весьма легкой рубашке. Очень необычное ощущение. Вообще, все для меня было в эти два дня необычно.

Никогда в жизни я до этого времени не оставалась одна. То есть по сути-то я всегда была одна, но это лишь означало, что меня никто никогда не любил и не интересовался мной. В остальном же, меня всегда окружала масса людей, что абсолютно не испытывали ко мне каких-нибудь чувств. Для них я была лишь работой либо средством достижения своих целей — как правило, глупых и банальных, вроде надежд повлиять на моего батюшку в решении какого-либо вопроса. Я вас умоляю! Можно подумать, отца интересовало чужое мнение! Да он всех советников доводит до белого каления тем, что выслушав их мудрые советы, все равно все делает по-своему. Так что ему слова какой-то девчонки, пусть и являющейся его дочерью?

Я отдыхала от толпы. Никто не крутился вокруг меня, постоянно дергая и одергивая. Я чувствовала себя почти счастливой. Ела, пила, гуляла, даже разок прокатилась вокруг поместья на одной из лошадей, что привел смотритель, узнав, что я тут остаюсь. Его жена пришла ближе к обеду и наготовила много разных вкусностей. Все было составлено в погреб и мне нужно было лишь доставать то, что мне хочется. Вообще погреб забит отличными припасами и способен без проблем прокормить небольшую армию. От услуг горничной, что предложили мне смотрители, я тоже отказалась. Я хотела этого одиночества. Жаждала его...

И я его получила.

Я много думала. Собственно говоря, мне ничего другого просто не оставалось. Книг здесь не было, а к охоте я всегда была равнодушна. Крови не боюсь, но животных жалко до слез. Почему-то я всегда представляю себя на месте загоняемой дичи. Даже не знаю, откуда такие странные мысли приходят.

Я думала о себе. И о Стефане, конечно же. И чем больше я думала, тем больше понимала, что этот человек чужой мне. Я так хотела, чтобы он стал самым родным и близким, что не замечала, что этого не происходит. Он вовсе не тот, кем я его представляла. Не такой, каким виделся мне в моих мечтах. Как это ни смешно, но мне даже нравится, что он не похож на мои мечты. В них он подчинялся моим желаниям, приносил мне фрукты и цветы, складывая к моим ногам и покорно ожидая, что я снизойду до него и позволю поцеловать краешек платья. И страстно хотел меня и умолял, чтобы я была его, но не смел, и коснуться, без моего разрешения...

В жизни же этот человек частенько брал то, что хотел, не спрашивая разрешения и мне это нравилось. Он не зависел не от кого. Он притягивал своей силой и властностью. При всем при этом умудрялся к каждому подданному найти подход и люди любили его искренне и преданно... Не раз видела, как его встречали буквально со слезами на глазах. И вместо того, чтобы занятья чем-нибудь интересным, он начинал вникать в их беды, расспрашивать, интересоваться. По большей части помогал скорее советом, чем, к примеру, деньгами. Но совет всегда был правильным, нужным, словно он видел проблему иначе, чем остальные. Как будто смотрел на нее сверху и видел сразу все...

Я и восхищалась этим и бесилась. Меня так неимоверно злило, что он уделяет свое внимание кому угодно, только не мне... Но сейчас, обдумывая, вспоминая, осмысливая, я понимаю, что он не разу не нарушил слова данного мне в день свадьбы. Он всегда помогал мне. Неизменно поздравлял со всеми праздниками, на всех балах уделял внимание лишь мне. Никогда не давал ни малейшего повода для ревности, если не считать Мари. Был практически идеальным. Он проводил со мной выходные, если я его об этом просила, выслушивал, пусть и мимоходом, мои проблемы и всегда давал дельные советы. Он частенько хвалил меня за поступки, о которых я была уверена, он даже не знает...

А я только портила ему жизнь, требуя большего и большего. А ведь единственный камень преткновения в наших отношениях — это любовь... Во всех ее проявлениях. Но я ведь дала ему слово в ту ночь, когда мы заключили свой договор, что не попрошу ничего больше. Не буду требовать и приму все, что он мне даст. Выходит, это я не сдержала свое слово...

Во всех спорах с отцом он был на моей стороне. Защищал и оберегал меня, если на меня нападал с обвинениями Тарис. Он терпел меня и ни разу не сорвался, какими бы выходками я его не изводила...

При воспоминании обо всем, что я сделала, пытаясь "достать" этого человека, мне стало неимоверно стыдно. И это любовь? Неудивительно, что он ее не хочет. Разве можно любить того монстра в которого я превратилась? Разве этого я хотела? Об этом мечтала? И так ли сильно он виноват в том, что я живу так, как живу? Может, и мне стоит что-то уже сделать для своего счастья, а не требовать этого самого счастья от него...

Я пыталась определиться, чего же я хотела бы в жизни. И оказалось, что мечты у меня все те же, простые мечты как и у любого человека в мире — дом, семья, любимый и любящий человек рядом, дети. Я вдруг осознала, что богатство мне нужно не так сильно, как мне казалось. Я просто привыкла иметь довольно большие расходы, но, по-хорошему, многие из них можно было вполне безболезненно для меня сократить. Нет, я не говорю, что готова жить в нищете. Увы, я не уверена даже в том, что хотела бы работать. Все же, я никогда в жизни не работала и то, что я пару дней сама накрывала себе на стол и стелила постель еще не означает, что я враз полюбила труд.

Но я осознала, что это не так сложно, как мне казалось. И власть и почитание мне тоже совершенно были не нужны. Вот уж чего я наелась досыта и была готова отказаться насовсем. Все эти люди, что заглядывали подобострастно тебе в рот, ловя каждое слово, а через минуту, выйдя в коридор смешивали с такой грязью, что становилось просто страшно... Зачем они мне? Я замечательно пережила бы без общения с этими придворными. Пережила бы без их лести и без их подлости. Приемы и балы? Что они дали, кроме ощущения усталости и одиночества? Смотрины, на которых тебя рассматривают все, кому не лень, как лошадь в цирке, как встанешь — как сядешь, что скажешь... Даже каждую улыбку и взгляд — разберут на кусочки и опошлят...

Разве я всерьез не могу прожить без всего этого?

И наконец, самое главное... Стефан. Могу ли я прожить без него? Хочу ли я жить без него? Я не знала. Не готова была ответить самой себе. Я цеплялась за него, как за самое чудесное, самое замечательное, что было в моей жизни. С другой стороны, у княжеских родов нет разводов. Единственный способ расстаться с супругом — смерть. Но и тогда, став вдовой, ты не имеешь права на второй шанс. Князья могут жениться, но вот для женщин законы намного суровее. Разрешение на исключения из этих правил дается самой богиней и только в случае отсутствия наследников. Так что тут мне никаких изменений не светит.

Однако и быть посмешищем для всего двора... я больше не собиралась. Чем больше я думала, тем отчетливее понимала, что на какое-то время мне надо уехать. Мне надо научиться жить без него. И возможно, что тогда я потом смогу научиться жить с ним?

Из дневника Стефана:

4 день погони. Вечер

— Призывай зверя! — рявкнул я в лицо этого недоразумения, чувствуя, что впервые в жизни близок к тому, чтобы трансформироваться в спокойной обстановке без словоформулы. Как я в этот момент понимал Стефу! Только сам столкнувшись с подобным гневом, я осознал, что ее перекидывания, возможно, были не таким уж проявлением неадекватности, как нам всем казалось. Просто большинство из нас были слишком хладнокровными и выдержанными, чтобы позволять себе такие скачки эмоций. Однако, как выяснилось опытным путем, довести до белого каления можно любого...

— Счас... счас все сделаем... в лучшем виде... — он покачивался и как-то пьяно улыбался. Я сделал знак Эрлиху. Его ребята буквально выхватили мага из рук его друзей и быстро донесли до воды. Войдя в воду по горло, они слаженно подняли его на руках — он был им примерно по плечо, а для колдования еще и руками махал, так что ребята просто подняли его на плечи. Рядом встали Карах и Петрас, зорко осматривая воду на предмет опасности.

Я перекинулся в змея и скользнул в море. Вода показалась мне почти горячей. Несколько движений и я достиг дна, пытаясь осмотреться. Особо крупных тварей видно не было, но это не значит, что их тут вовсе не было.

— Лунастеф! Где острасы?

— Близко. Очень близко. Кстати, ты в курсе, чем они питаются? Не сожрут ли они нас на закуску? — полюбопытствовала эта стекляшка. Ощущение искренней радости от возможности наконец-то поговорить, буквально изливалось в меня. В последние годы я почти не общался с ним, используя лишь в самых крайних случаях. Раньше он частенько строил из себя главного. Но в последние годы все переменилось. Я осознал, что Лунастеф, пусть и очень крутой, но всего лишь артефакт, преобразующий мою магию и мою энергию, в то, что мне нужно. Вполне возможно, что я мог бы и без него пользоваться магией...

— Не будем проверять... — робко попросили внутри. И я согласился, что сейчас не самое подходящее время для исследовательской деятельности. Жаль я не додумался до этого в те дни, когда стекляшка была с Мари. Тогда можно было попробовать не только естественные обороты, но и что-то еще...

+ + +

Взметнувшись из воды на сильных руках товарищей, Гаэром зашелестел. Это не было словами. Низкочастотные, едва уловимые простым ухом звуки далеко разносились в воде. Он звал их, подманивая странной, завораживающей ...песней. Да, наверное, именно это слово было ближе всего к тому, что издавал маг. И откуда-то со стороны океана, ему пришел отклик. Сначала далекий. Но он стремительно приближался. Существо буквально скользило к нему в толще вод, издавая ответные переливы. Оборотни не слышали их, но чувствовали и непроизвольно начинали дрожать, то ли от восторга, то ли от предвкушения...

Еще несколько мгновений и на стоящих у побережья пошла волна. Не слишком высокая, но мощная, она подхватила их, сбивая с ног, протаскивая за собой до берега и дальше, к деревьям и, сбросив там свою добычу, равнодушно схлынула, унося неосмотрительно разбросанные по берегу вещи. Не доходя до берега несколько метров, на относительной глубине, стояло существо. На поверхности была видна огромная спина, покрытая толстой кожей странного желтовато-болотного цвета. Внушительные складки подрагивали, словно острас в нетерпении переминался с ноги на ногу. Спина оканчивалась длинным мощным хвостом, за который держалась точная копия явившегося на зов гиганта. Детеныш, при всей своей миниатюрности, был размером с хороший одноэтажный дом. Он лениво болтался на волнах, придерживаясь за хвост матери пастью.

Но самым поразительным оказался огромный, размером с этого самого детеныша, глаз удивительного желтого цвета. Он возвышался над спиной и, влажно поблескивая, с удивлением рассматривал учиненные им безобразия. Большая часть не ожидавших атаки моря воинов, были сбиты с ног. Многим удалось извернувшись, сориентироваться и уцепиться за стволы и ветки ближайших деревьев. Гаэрому повезло меньше всех, будучи не совсем в себе, он погрузился в воду на вдохе, нахлебался, да еще и приложился головой о не вовремя случившийся на пути, ствол дерева...

Из дневника Стефана:

Тварь не просто откликнулась. Не знаю, уж за кого она приняла наше недоразумение, но понеслась к нам на всех парах, призывно трубя и воя, как серена. Я всерьез обеспокоился, что если она да на такой скорости выскочит на берег, от ребят мокрого места не останется! Но прежде, чем я успел хоть кого-то предупредить, меня ударило волной и потащило к берегу. Я извивался и барахтался, всерьез жалея, что у меня нет рук, а лучше — плавников!

Когда хвост задел за что-то подозрительное — в ужасе осознал, что уже в лесу, при этом воды достаточно, чтобы плыть, не выныривая. Ситуация была, мягко говоря — неудачная. Мимо меня пробарахтался один из людей Эрлиха, видимо сбитый волной. Поднырнув под него, я вытолкнул беднягу к поверхности. Следующим нашелся наш счастливчик. Он как раз зацепился ногой за куст и безучастно болтался в уже начавшей отходить воде. Поднырнув под него, я постарался достаточно приподнять мага, чтобы он стал виден остальным. Кто-то его заметит и спасет, Все время менять ипостаси — никакой энергии не напасешься!

И точно, буквально в тот же момент, как мы всплыли, мага сдернула с меня мантикора. В пару взмахов достигнув одной из нижних веток приличного размера развесистого... дубка? Она сгрузила свою добычу "сохнуть" и метнулась за следующим. Кроме нее, я успел заметить в небе и Цварха. В лапах у него обреченно болтался второй умелец. Наш Кармис где-то плавал самостоятельно. Понадеявшись, что остальные и сами разберутся с внештатной ситуацией, я рванулся к призванному, начавшему проявлять некоторые признаки пока, по-видимому, только недоумения в связи с отсутствием собрата по виду. Доплыв до туши, я снова вынырнул, буквально столкнувшись нос к носу, вернее глаз к глазу, с нашей реликтовой надеждой. Глаз задумчиво двинулся вправо — влево, наводя меня на нехорошие мысли. А потом существо начало поворачиваться в мою сторону всем телом. Судя по всему, голова его была неподвижна, и поэтому двигалось оно все сразу...

— Чего ждем? — взвизгнул Лунастеф. — Я вспомнил, оно питается всякой мелочью!

— ...?

— Вроде нас!

Я активно заметался из стороны в сторону, пытаясь переместиться от головы, к хвосту. Не тут-то было! Эта зверюга приоткрыла пасть и начала втягивать в себя воду. Я как-то быстро осознал, что все мои телодвижения не помогут мне в данной ситуации. Словоформулу оборота я шипел, буквально выскакивая из воды на спину разошедшемуся гиганту. Тело скрутило, по нему прошла волна изменений, слегка приправленная болью и я взмыл в небо грифоном, оттолкнувшись от кожистой спины. Перья немного намокли, что затруднило набор высоты, но в остальном, можно сказать — легко отделался. Да...

Вот того, что жертва начнет охоту на охотников — никто из нас как-то не ожидал. Я осмотрелся. На берегу, на влажном песке, щедро усеянном водорослями и ветками, лежала пара ребят. Нескольких Зара вполне успешно выдернула и развесила на просушку. Я был не уверен в том, что висение вниз головой пойдет им на пользу, но и помочь сейчас ничем им не мог. Спикировав, выхватил буквально в последний момент уже затягиваемое под воду человеческое тело возле пасти и заслужил возмущенный взгляд и неприятный звук, изданный еще одним мирным животным этого острова, явно недовольным моим самоуправством в отношении его "ужина".

Парень был не очень тяжел по сути, но весь промок поэтому весил раза в полтора больше. Я еле дотащил его до берега и опустил на мелководье. Карах и пара пришедших в себя воинов споро оттащили парня к деревьям. Это оказался Эрлих! Рядом вынырнул довольно большой змей. В первый момент я инстинктивно дернулся в сторону, но заметив, что за его хвост держится, как за трос, один из наших — расслабился. Быстрый взгляд на берег — наши вроде все в безопасности, кроме Кармиса. Сердце тревожно сжалось. Что я скажу Ковену?

Что угробил своего защитника?

От тревожных мыслей меня отвлек очередной недовольный рев остраса и крики. Долетев до Цварха, я обнаружил, причину всеобщего волнения и недовольства. Наша потеря — Кармис, сидел верхом (насколько это было возможно) на детеныше и, судя по сосредоточенности, делал какие-то вычисления. При моем приближении, он резво вскочил и перебежал ближе к голове. Рухнул на спину извивающейся тварюшки и снова принялся простукивать толстую шкурку. Не совсем понимая, чем он занят я попробовал снять его со спины монстрика, пока в игре не приняла участия заботливая мамаша, что уже начала делать попытки развернуться и посмотреть чем именно недовольно ее дитя и почему отпустило ее хвост. Сложить два и два и сообразить, чем именно для мага кончиться внимание гиганта не составило труда. Я вновь постарался ухватить мага, но тот, проявив просто чудеса изворотливости, ускользнул от моих когтей и, помогая себе руками и ногами, прополз по спине. Подхваченный волной, он проскользнул даже дальше, чем ему было надо и практически врезался головой в любопытный глазик. Глаз моргнул. Потом детеныш извернулся и попытался цапнуть нахального человечка. Оказывается, до определенного возраста, голова у острасов вполне даже подвижна, и костенеет видимо лишь при вырастании, а может и вовсе — при старении!

Маг ушел под воду, уворачиваясь от гибкого хвоста, размером с приличных размеров лесину, я ушел вверх и не смог выхватить его из воды сразу. Мысленно костеря упрямца, я с тревогой осматривал воду, прилично взбаламученную гигантами, осознавая, что выжить там сейчас ох как не просто. А если учесть, что маг не силен в задерживании дыхания...

Едва между двух бурунов мелькнуло что-то похожее на куртку, я буквально нырнул, выхватывая это из воды. Увы. Куртка оказалась пуста, меня же от резкого рывка бесполезного усилия здорово повело вбок. Прямо перед моим клювом вверх ударила струя воды и меня окатило, чуть не утопив. Не успев сориентироваться, я рухнул в океан. Перья безнадежно намокли, вокруг терлись, звучно сшибаясь, два огромных монстра. Где-то в этой бескрайней круговерти затерялся быть может еще живой маг. Приняв решение, я вновь перекинулся и, стараясь не попадаться на глазах этим тварям, скользнул вниз. Увернулся от одной ноги, потом другой, молотящих воду в процессе то ли плавания, то ли игры. Едва уклонился от хвоста и, отброшенный потоком, чувствительно приложился о тушу "мамочки". В голове слегка зашумело.

Перед глазами мелькнуло что -то знакомое...

Уже почти утонув, Кармис продолжал ощупывать и простукивать тушку. Вот он выразительно дрыгнул ногами, осмотрелся и, заметив рядом меня, нагло ухватившись за мою шею, показал руками — вверх! Я вынырнул, удачно отклонившись от резвящихся животных. Отплыв немного в сторону, я дождался, пока он отдышится. Если я хоть что-то понимал в этой жизни, то маг нашел место, где печень располагалась ближе всего к поверхности и был хоть какой-то шанс до нее добраться. Правда еще оставался открытым вопрос, как мы будем отвлекать мамочку от операции?

И этот вопрос очень даже интересовал меня, так как солнце склонилось к горизонту. Еще немного — от силы полчаса, и мы будем колупаться во тьме. Времени на размышления просто не оставалось. Я хотел двинуться к берегу, но Кармис вцепился в мою шею пальцами, почти душа и заорал, время от времени возмущенно булькая (когда поднятые волны захлестывали нас с головой):

— Нам надо вернуться! — я покачал головой, пытаясь донести до него всю бредовость его предложения одним взглядом. — Я покажу место, где делать разрез!

Пришлось возвращаться на свой страх и риск. Подплыв, он вскарабкался наверх и пополз, словно маленькая, но гордая букашка! Я полз следом. Место оказалось не очень далеко от хребта. Маг даже показал, где проходят ребра, чтобы мы не задели кости в процессе добычи. Я еще только пытался придумать, как мне решить одновременно две задачи — отправить мага на относительно безопасный берег и чем-нибудь отвлечь мамашу, как рядом зависла Зара. Маг попробовал кричать и отмахиваться, в ответ на это мантикора сбила его с ног хвостом и, ухватив за рубашку, взмыла с ним в воздух, не слушая возмущенных воплей. Уже отдаляясь, Кармис оказал мне еще одну услугу, он послал ощутимый импульс в самку, долбанув ее напоследок всей оставшейся у него энергией. Животное заметно повело и даже чуть развернуло в воде и, к великому нашему удивлению, она зависла, слегка покачиваясь.

Следовало "ковать железо, пока горячо"! Я дернулся в сторону как раз вовремя, что бы не попасть под удар начавшего колдовать Скалоса. Вода вокруг монстрика забурлила и стала застывать, превращаясь в лед и даже слегка приподнимая его. Я не приближался сам и не пустил возникшего рядом Эмрана (человека Эрлиха). На всего детеныша у мага не хватило мощей. Он заморозил только шкуру сверху, вокруг спины. И тем не менее, пласт льда, окруживший звереныша словно пробкой, был высотой с меня и толщиной метра в три-четыре! Мы с Эмраном выбрались на поверхность и перекинулись уже на спине.

У ледовой пробки был еще один плюс, он не давал животному ни уйти под воду, ни перевернуться. Все это конечно, было временно, лед быстро таял в морской воде. Сверху спрыгнул маг с двумя мечами в руках. Мы споро взялись за дело. Лунастеф, по моей просьбе, сливал потихоньку мою энергию в тело оперируемого, обезболивая. Я держал руки на двух чуть выступающих наростах, под которыми были расположены ребра. Ребята пытались резать толстую шкуру.

Процесс шел с большим трудом. В результате, мечи были брошены, и операция проводилась моим кинжалом, что маг прихватил "на всякий случай". Я обезболивал, Эмран растягивал края, Скалос резал. Пришлось прорубиться почти на метр в глубину — под шкурой шел приличный запас жира.

Лежать голым, распластавшись на прохладной шкуре животного, упираясь ногами в лед, было неприятно. Ноги быстро замерзли, сами норовя отморозиться и Лунастеф часть энергии направлял еще и туда. Ребята старались действовать быстро, насколько могли и все же пролежать в таком положении, с трудом касаясь кончиками пальцев двух ребер было трудновато. Однако и ребята порядком устали, вымазавшись в крови и жире, что тонкой струйкой стекал в воду.

Эмран уже не справлялся руками, поэтому буквально залез в двухметровый разрез и, упираясь в один край спиной, а в другой — ногами, так разводил края. Маг, лежа на брюхе, едва доставая, орудовал вновь взятым мечом. А сзади начала отфыркиваться, приходя в себя, мамаша...

Увеличивал наши неприятные ощущения тот маленький факт, что ни оторваться от работы, ни просто обернуться, чтобы посмотреть — чем она там занимается, никто из нас не мог. Даже маг, можно сказать, с головой ушел в работу. В голову лезли нехорошие мысли, а не к месту пробудившееся воображение рисовало весьма нерадостные картины ближайшего будущего. Молиться смысла не имело — странная аура этой земли, как объяснили мне маги, блокировала или стягивала куда-то в сторону вершины горы, возвышавшейся в центре острова, всю выделяемую нами в процессе молитв энергию, не давая ей "отправиться по адресу".

Была слабенькая надежда, на то, что оставшаяся часть команды сообразит, что происходит и чем-то отвлечет гиганта от нашей негуманной деятельности. Но эта надежда быстро таяла, меж тем как тварь проявляла все больше активности. До нас долетали уже не только звуки. Она начала (пока еще слабо) ворочаться и шевелиться, в результате чего нас стало окатывать морской водой. Лунастеф, четко выполнял свою часть задания и вода, наталкиваясь на сияющую сферу, обтекала ее, красиво мерцая в закатных лучах солнца....

Сзади возмущенно рявкнуло и все осознали:

ВСЕ! Мы не успели....

— Не беспокойтесь, князь! Я вас спасу! — раздался восторженный вопль с небес. Я извернулся и, сквозь заливающую меня воду, все же умудрился увидеть "спасателя". Прямо над нами, удерживаемый за шкирку Зарой, гордо парил Гаэром...

Ну, все...

Это конец...

Вечер 4 дня плена

Даже не знаю почему это произошло...

Просто как-то так получилось, что однажды вечером, на второй или на третий день, после того, как я очнулась в замке, сейчас уж и не вспомню, но Вэрд пришел в мою комнату с бутылочкой вина и парой бокалов. Был замечательный поздний тихий вечер. Солнце садилось, окрашивая горы в томно-розовые тона. И в воздухе была разлита нега и тепло...

Я сидела, широко распахнув окно, на здоровом подоконнике и любовалась, немного грустя о том, что здесь нет того, на кого можно было бы опереться быстро устающей спиной и мне приходится одной терпеть все эти углы и выступы... Вставать и идти за подушкой, что устранила бы хотя бы частично мои страдания, было... лень!

— Не помешаю? — мой враг материализовался на пороге буквально из ниоткуда... Или это просто мне так показалось? Я хотела было пояснить ему, по какому именно маршруту ему следует срочно направиться в дальний путь, когда заметила бутылку и поняла, что бокал хорошего вина — это именно то, что нужно мне сейчас. Бокал и хоть кто-то живой неподалеку...

Я кивнула. Он откупорил бутылку. Молча разлил кровавую жидкость по бокалам. И, пока я, глядя на темную жидкость, чуть искрящуюся в последних лучах умирающего светила, лениво размышляла почему же у них все вино такого мрачного цвета, пододвинул к окну кресло и с комфортом устроился в нем. Тяжко вздохнув, я сделала глоток...

БОЖЕСТВЕННО...

Оно скользило по языку и небу, вызывая своим нежным изысканным вкусом почти судороги наслаждения. Мой хозяин лишь усмехнулся, считав мои эмоции.

— Любопытная Варвара! — хмыкнула я, ощутив его мягкое присутствие где-то внутри. Сначала я не очень обращала на это внимание, но в какой-то момент поймала себя на том, что могу чувствовать его. В смысле чувствовать, когда маг читает мои мысли. Это ощущения было не очень приятным, чем-то сродни забытому навязчивому мотиву, что крутиться где-то на границе осознания: и на ум не идет, но и не отпускает. В общем, раздражало, конечно, но терпеть можно. — Можешь, хотя бы сейчас не копаться у меня в голове?

— Вараравара? — попытался выговорить он заинтересованно. — Что это?

— Имя это такое... Женское. — пояснила я, отпивая еще глоток. — Наше, конечно же. И звучит оно — ВАРВАРА! По легенде ей за любопытство на базаре нос оторвали!

— Да? Какая поразительная жестокость! А у нас вот этот порок почти не наказуем... — он задумался, словно что-то вспоминая. Я с неудовольствием отвернулась. По этой дурацкой маске ничего не поймешь! Но, уговорить его, снять сей отвратительный предмет, у меня пока не получалось.

— Скучно? — понимающе улыбнулась я, когда бокал наполовину опустел, а солнце скользнуло за горизонт. Стало очень темно. В горах так частенько бывает (не во всех и не всегда, но темнеет быстро). Не даром говорят, что в горах ночь на вас словно покрывало падает... Луна появится не сразу, хотя до этого на небе был виден ее бледный лик... вернее его очертания, так что пока мы ожидали ее выхода, приходилось сидеть почти в полной темноте. На мгновение мне даже стало как-то не по себе — я с незнакомым (почти) мужчиной одна... в комнате... в темноте...

— Страшно? — скопировал он мою интонацию.

— Немного... — признала я очевидное. — А что? Так заметно?

— Нет. Я бы сказал, что ты удивительно смелая девушка. И здравомыслящая...

— Да? Даже забавно. Ни смелой, ни здравомыслящей я лично себя никогда не считала и даже не чувствовала... — открестилась я от "сомнительных геройских" добродетелей.

— И все же это так. Ты постоянно притягиваешь массу неприятностей на свою голову, но это почему-то совершенно тебя не устрашает. И при появлении новых возможностей, ты тут же ... буквально бросаешься навстречу новым испытаниям и неприятностям... — он потянулся, устраиваясь поудобнее. — Можно спрошу?

— Давай... — пожала я плечами, хотя и знала, что он в темноте вряд ли что-то увидит.

— Почему ты совсем не боишься меня? — Я чуть не поперхнулась вином. Вот так вопросик.

— А я должна? — осторожно полюбопытствовала я, пытаясь сообразить, как лучше всего ответить. Можно, конечно, честно, но тогда не факт, что он не психанет и не уйдет к себе. И если его уход я еще, возможно, переживу без проблем, то вот возможная потеря бутылки отличного вина меня здорово пугала...

— Ясненько... — выдохнул он. — В смысле, я понимаю, как ты относишься ко мне... Ну... или почти понимаю, но вот почему... Этого я понять не в силах.

— Не переживай. — усмехнулась я в темноте. — просто у тебя слишком большая конкуренция.

— Это ты о Гонце Смерти? — понимающе произнес он. Я вспомнила тварь, что чуть не отправила меня на тот свет. Вспомнила "сказочку", что она мне тогда показала... было ли все, что я видела тогда выдумкой? Раньше я бы сказала не колеблясь "да". Но вот сейчас... Перед глазами мелькнули целующиеся князь и Стефа... Не знаю...

Вэрд едва слышно скрипнул креслом, напоминая о своем присутствии и вопросе. Я вспомнила ужасы этого мира... Они промелькнули перед глазами, наполнив невольным страхом и слегка участив дыхание. Да, все они были, безусловно, страшны, но... Я вдруг поняла, что самым страшным лично для меня оказалось предательство Стефана... Мой враг громко фыркнул. Я почти чувствовала, как его наглые мыслишки копалась в моей голове и искренне недоумевала, почему мозг не выскажется насчет мерзких наглых захватчиков на своей территории. Но тот упорно отмалчивался. Видать, нечего ему сказать...

Потом со двора послышался шум: крики, смех... Сюда долетало немного, но и того, что приносил ветер, хватало, чтобы поморщиться. СВАРОС! Как только я вспомнила его, тут же осознала, что здорово ошибалась. Пожалуй, сильнее этого придурка дохлого, меня здесь не пугало уже ничто!

— Озвучить? — усмехнулась я, глядя, как на небе прорисовывается луна.

— Не надо... — отсалютовал мне бокалом в полутьме мой враг, показывая, что он уже ознакомился с моим ответом.

Какое-то время он словно бы собирался с мыслями. Я не мешала. Тихонько потягивала напиток и тоже пыталась думать... Увы! Мозг досрочно ушел на "ночной отдых" и ни в какую не желал возвращаться. Поэтому в голове пусто и как-то даже... пустынно...если такое сравнение применимо к человеку, находящемуся практически в полном здравии...

— Я тут вот подумал... — Вэрд замолчал. Я, заинтересованная лишь наполовину, лениво перевела на него взгляд, не столько поощряя, сколько просто пытаясь рассмотреть его в темноте комнаты — свет до кресла почти не доходил и у меня было серьезное подозрение, что он специально выставил кресло на этой грани. И это было странно. Зачем? Ведь его дурацкая маска скрывала от меня его эмоции надежнее самой непроглядной тьмы...

— Я подумал....

— Да? — чуть добавила в голос совсем маленько яду. Было просто не возможно упустить случай и не поддразнить "грозного и темного", поймав его на столь явной ... нерешительности.

— Есть ли у меня надежда на то, что однажды ты решишь стать моей?— Его голос был спокоен и... отстранен. Я же ... сначала я так удивилась, что даже позабыла как дышать. Но потом... Потом внутри меня вспыхнула злость и я ответила, и не подумав ее скрыть:

— Ты ждешь честного ответа или опять просто покопаешься у меня в мозгах? — грубо поинтересовалась я.

— Жду ответа...

— Нет! — резко, словно отрубив, ответила я, для надежности я еще и рукой проиллюстрировала свой отказ. — Надежды у тебя нет, Вэрд. Я уверена, что никогда не смогу тебя полюбить.

— Любовь? — он усмехнулся. — А кто говорил про любовь? — Я невольно вздрогнула от цинизма с которым он буквально выплюнул это слово. — Не все так серьезно, деточка...

— Тогда... — Если честно, я была в замешательстве. — тебе нужно лишь тело?

— Тело.... — он окинул меня взглядом и задумался. Время шло, а он молчал, словно нарочно давая мне время все сильнее закипать. Наконец, когда я уже готова была снова приложить его чем-нибудь тяжелым по голове, он отмер. — Ты знаешь... — он заговорил медленно, с остановками, словно в процессе продолжал додумывать свою мысль. — Оказывается, ты права...

— В каком это смысле? — настороженно поинтересовалась я, совершенно не понимая, что конкретно он имеет ввиду.

— В том смысле, что просто тело, молча и равнодушно терпящее мои ласки мне совершенно не нужно. Да и потом... — он вновь окинул меня взглядом, допивая вино, и я поняла, что сейчас мне скажут гадость, то есть врежут "правдой — маткой" промеж глаз... — Не обижайся, душа моя, но твое тело не столь прекрасно, чтобы я сходил от него с ума до такой степени, чтобы удовлетвориться подобием бревна в постели в твоем исполнении. Можешь злится, но как человек видевший своими глазами нашу Прекрасноликую, ты должна понимать, что именно я имею ввиду.

Правда была, как я и ожидала, на редкость неприятна (нет, ну вот что ему стоило мне соврать, а?), но я была к ней готова, так что удар не был столь уж сокрушительным. К тому же, я была вынуждена согласиться, что рядом с Прекрасноликой я не котируюсь ни в каком варианте...

— Тогда что тебе от меня надо? — спросила я, позволяя ему налить мне еще вина. — Ну, кроме конечно, экспериментов... Что ты имел в виду, говоря "быть с тобой"? — Если честно, мне и самой вдруг стало любопытно. Ну, для чего еще-то я ему могу быть нужна? Не супы же варить, в самом-то деле! А раз ни любовь, ни... ее эквивалент, его не интересуют тогда что же ему нужно?

— Даже не знаю... — честно ответил мой враг. — Знаю только, что НАДО... А с остальным... думаю, в процессе определимся... — Он встал. Я вздрогнула, невольно отстраняясь. Неожиданно он оказался ближе, чем я думала. — Ну, так как? Возможна ли, так сказать, такая возможность, как таковая? — Я тряхнула головой, немного запутавшись.

— Возможность жить с тобой без секса?

— Я так не говорил. — открестился он.

— Ага! — ухватилась я за эту фразу, чтобы выплеснуть на злодея все свое негодование (а заодно и посчитаться с ним за камешек в мою внешность). — Значит, все же, дело лишь в сексе?

— Ох, как же с тобой бывает сложно... — Притворно тяжело вздохнул он. — Спи спокойно, душа моя. И пусть тебе приснюсь я. На этом сегодня наш разговор окончен.

— Но...— я смотрела, как он быстро пересекает комнату. — а как же....

— Завтра... Все — завтра!

Я с чувством грохнула пустой бокал, пытаясь выместить свой гнев, а заодно и показать сбежавшему типу, что не проглотила его выходку "молча"... Правда в комнате его я разбить все же не рискнула, а зашвырнула в открытое окно, втайне надеясь, что он попадет кому-нибудь не слишком живому по... голове!

С тем и легла спать....

ГЛАВА 12

Из дневника Стефана:

Ночь 4 дня погони

Было ли у вас когда-нибудь, уважаемый архивариус, странное, почти невыносимое чувство не сделанного вовремя? В тот момент, когда я, извернувшись, увидел "парящего" над нами мага, я понял, что зря не прибил этого ... умного человека в то время, когда он перепутал зелья, и нахлебался не того, что нужно. Это было бы самое мудрое решение с моей стороны! Но...

Увы, жизнь не дает нам возможность начать день сначала и прожить его заново, помня про все ошибки и исправляя их... В общем, пока в последних лучах заходящего солнца, щурясь и ругаясь самыми грязными словами, мы трое пилили несчастную реликтовую тварь, наш спасатель творил свою волшбу. Так, как умел...

По наивности, я думал, что как только самка очухается достаточно, чтобы распробовать кровь в воде или просто увидеть бедственное положение чада, нам придет конец. Я ошибался! Самка была отнюдь не самым страшным и опасным нашим противником. Наш умелец повыл, поквакал и сделал столь замысловатое движение, что Зара от удивления его чуть не выронила. Больше всего это смахивало на попытку подпрыгнуть и сложиться в ромбик. Лично меня, занятого только так сказать частично, данная фигура очень впечатлила — сложенные руки и ноги, оттопыривались буквально во все стороны углами локтей-коленей. Голова не наклонена, а скорее выдвинута вперед, как и нижняя челюсть. Он здорово напоминал сумасшедшего жреца, пытавшегося изобразить собой "рождение Вселенной"!

Это было страшно и смешно одновременно.

Однако еще страшнее стало, когда все вокруг замерло. Только в этот миг, когда казалось, даже вода перестала плескаться и солнце остановило свое падение, словно прислушиваясь к тому, что приближалось, я вспомнил, что это "чудо в перьях" является призывателем! И то, что в этот (единственный между прочим!) раз, ему удалось призвать то, что нам было нужно, вовсе не означает, что все остальные призывы пройдут так же удачно. Я бы даже сказал, что этот призыв острасов был скорее исключением из правил! Потому что то, что надвигалось, впечатлило одним своим приближением все вокруг. В том числе и реликтовую мамашу. Она замолчала, разом потеряв к нам всякий интерес.

Почти в то же мгновение из воды вылетело так знакомое мне щупальце. А следом открылся и такой знакомый рот, полный хороших таких, крупных зубов, острых и впечатляющих! Очень хотелось завопить от ужаса, но горло перехватило. Не столько отреагировав на мой хрип, сколько на наступившее затемнение (щупальце перегородило доступ последних лучей к разрезу), дружно подняли головы мои собратья по несчастью. Повторить то, что невольно вырвалось из уст мага, я не решился бы никогда и нигде. Даже наедине сам с собой в самом глухом лесу!

Мне казалось, что я наслушался всякого... Но это... Я покраснел весь. Именно этот прочувствованный вопль, лучше всего показал нашему спасателю всю степень нашей благодарности. На всякий случай, я шепнул:

— Мара... прими мою душу... — и закрыл глаза, успев заметить, как Скалос, сплюнув, почти нырнул в разрез, используя для удара массу тела. Звереныш вякнул, и события понеслись еще стремительнее. Ловко обхватив свое чадо хвостом, самка остраса выдернула его буквально за секунду до удара. Нас не смыло водой лишь чудом. Отброшенные за ее спину, мы максимально приблизились к мелководью. Почувствовав под ногами землю, зверь встал на ноги, но ни выходить на сушу (а ведь это было бы логично. Или нет?), ни плыть обратно не стал. Он смотрел на мать...

Взблеск последнего солнечного луча запечатлел в моем мозгу страшную картинку — два гиганта сшибаются, взрывая вверх и в стороны тучи брызг и огромные волны расходятся в разные стороны от того места, где столкнулись реликтовые монстры, а над всем этим летит крик уносимого мантикорой мага...

И тьма рухнула на мир...

Из дневника Вэрда:

Даже не знаю, что и думать... Нет, я понимаю, что он испугался за мою жизнь, хотя... Разве он не воин? Разве не может с одного взгляда, одного прикосновения определять в порядке ли человек? Разве он не вампир, в конце концов, и не мог понять сразу же, что я жив, просто в отключке? Не понимаю...

Зачем? Зачем было так калечить девчонку? Какой в этом смысл? Разве он не понимает, что она нам нужна? Ему в первую очередь? Разве он не понимает? Что он творит? Я вчера решил посмотреть, как сработало заклятье портала... Узнать, так сказать, со стороны как все смотрелось, все же это был эксперимент, и хотя я был уверен в результате, это (по большей части), была лишь теория ...

Посмотрел...

Я был просто в шоке... Сварос оказывается, устроил резню! В магической школе! В МОЕЙ школе! Он искалечил дочь МОЕГО УЧИТЕЛЯ! Первым порывом было броситься им на помощь... Хорошо, что учитель в свое время тоже интересовался вампирами и их способностями и быстро сообразил, что нужно сделать...

Я послал учителю порцию моей крови, чтобы нейтрализовать яд и извинения и сообщил, что вампирский отряд был мой... Просто, чтобы он знал, что я признаю свой просчет и вину за проявленные моими людьми беспредел и своеволие, и готов по возможности, максимально компенсировать ущерб...

Хотя... кого я обманываю? Кто и как сможет вернуть малышке здоровье? И кто сможет ответить, какие процессы и изменения успели произойти в ее организме под действием яда?... а потом противоядия?

Зачем? Я не понимаю...

Спросил его. Честно говоря, я был сильно на взводе. На самом деле я просто тупо орал на него минут двадцать. Он даже не поморщился... Стоял и смотрел на меня с полным равнодушием. Он меня не боится. Это и неудивительно. Он мой брат. Старший. Он всегда заботился обо мне. Был для меня всем. Всем в этом мире. Моей единственной семьей. Я всегда любил и ценил его...

Даже боготворил...

Но, как выяснилось, он меня не просто не уважает (в конце концов на чярта мне его уважение?), но и просто ни в грош не ставит мое мнение! Он просто заявил, что был максимально эффективен в тех конкретных условиях. На мой вопрос о необходимости подобной жестокости в отношении беззащитного ребенка, Сварос просто пожал плечами и ушел заниматься своими делами....

Что происходит? Он стал очень нелюдим, жесток, скрытен... Все меньше это существо походит на моего брата... Что же я натворил? Я все чаще задумываюсь, не совершил ли я ошибки, когда помог ему в проведении ритуала? Быть может, если бы я тогда не испугался, что останусь совсем один, сегодня малышка Сесилиаль была бы в полном порядке... Да и еще многие...

Я посмотрел... Сесилиаль была не единственной, кто пострадал той ночью... Вампиры "неплохо порезвились", смертельным ураганом пройдясь по коридорам спящей школы и оставив там, где прошли лишь кровь и смерть...

Мне страшно думать, сколь много невинных жизней теперь на моей совести... Смогу ли я когда-нибудь компенсировать их родным то, что случилось? Послал людей выяснить имена погибших и собрать о них сведения...

Я должен больше работать! Мне нужно как можно быстрее все выяснить все о дайни и провести ритуал, пока...

Пока он еще не стал чудовищем, которое мне придется убить...

Прибрежные воды острова Окаяси ...

Это было страшно и завораживающе одновременно. Сначала было так темно, что никто ничего не видел. Но рев, что сотрясал не только воздух, но казалось и сами землю и море, пробирал до глубины души, заставляя неосознанно дрожать то ли от страха, то ли от возбуждения. Было желание куда-то бежать. И желание схватить что-нибудь поострее и потяжелее и туда, в самую гущу, где бурлила вода и ревели, сшибаясь два древних монстра давно забытые в этом мире. Потом взошла луна...

На фоне медленно поднимающегося из воды бледного диска, такого огромного из-за близости к кромке горизонта стали видны подробности, насколько позволяла их рассмотреть не близкое расстояние и вода, что вздымаясь, казалось заслоняя порой, половину горизонта....

Нападающий, даже будучи сам довольно нехилых размеров, все же не шел ни в какое сравнение с атакуемой жертвой. Он вертелся вокруг тела морского гиганта, раздражая того мелкими укусами, не в силах ухватиться посерьезнее. Острас оказался удивительно гибким и невероятно изворотливым для своих размеров, существом. Хищник стремился поднырнуть под него, чтобы вцепиться в беззащитное брюхо. Жертва не желала быть съеденной и активно сопротивлялась — толкалась, пиналась, изворачивалась и даже пару весьма ловко ухватилась за хвост агрессора. Правда ничем, кроме чувствительного рывка навредить не смогла, но и этого при ее-то габаритах многим бы хватило. Просто хищник видимо был чересчур голодным и непонятливым.

Устав биться с мамашей, тварюка решила просто съесть того, кто послабее и рванулась в сторону, обходя по дуге слегка надкусанную самку. Держащийся позади нее детеныш громко и испуганно заверещал и рванулся прочь. Хищник поднажал, увеличивая скорость, от ударов мощного хвоста большие волны захлестнули берег, заставляя замерших в шоке зрителей спешно ретироваться. Возможно, что его усилия и увенчались бы успехом, если бы не одно "но"!

Если бы не так напрасно позабытая им соперница. Она отнюдь не желала осознать своего счастья и мчаться прочь, сломя голову и дико радуясь тому, что осталась в эту ночь жива. Вовсе нет! Разъяренная представительница женского пола возмутилась оказанным ей невниманием, и вдвойне разозлилась от попытки напасть на ее дорогое чадо...

Острас резко развернулся используя хвост для удара. Причем, удар был нанесен так хитро, словно в этой огромной черепушке умещался весьма изворотливый ум. Животное ударило не под водой, а взметнув хвост почти на всю длину, врезало сверху, одновременно и травмируя, и оглушая хищника. Нападающий не осознал размеров надвигающейся катастрофы и вместо активных маневров по уклонению, сам рванулся под удар, разевая великолепно оснащенную пасть. Увы, его надежды не оправдались.

Острас, конечно здорово поранился об острые зубья, но и урон нанес немалый. Многие из зубов были сломаны или выбиты. Судя по всему, даже столь мощные челюсти не вынесли страшной силы удара и треснули в нескольких местах. Хищник с ревом боли отпрянул в сторону, загребая сильным хвостом, его боковые отростки беспомощно болтались в воде. Весьма довольная собой, самка грозно проревела что-то жуткое в ночи, видимо объясняя напоследок практически уничтоженному сопернику, что именно она о нем думает и гордо удалилась вслед за детенышем...

Из дневника Стефана:

— Мы нашли ее!

Я не сразу осознал, что этот голос звучит внутри меня. Было очень темно. Кругом вода. Почти ничего не слышно. Я так нахлебался, что организм не выдержал и мучительно исторг из себя все, что принял внутрь. Легче не стало.

Вода была кругом. Лед растаял до такой степени, что звереныш выскользнул из него, так что ничто не поддерживало больше нас на поверхности. Правда, если судить по тому, что вода не все время была вокруг нас, а лишь накрывала нас с головой время от времени, с места малек так и не сдвинулся, а волны производили те же, кто и грохот битвы — два монстра сражавшихся в темноте. Впрочем, наверное, только нам был нужен свет, чтобы как-то ориентироваться в происходящем. Обе твари, похоже, прекрасно обходились без этого.

— Что теперь? — мысленно обратился я к артефакту.

— Для начала надо остановить мага, пока не прорубился дальше.

Начав действовать, я был вынужден убрать руки и прекратить обезволивать процесс. Свое недовольство пациент выразил сразу и недвусмысленно — взревев, одним махом ушел на глубину. Вода заполнила нос и горло. Зато появился источник света — красным отливом мерцала сфера полной защиты, удерживаемая Лунастефом. В ее свете, я смог отодрать вцепившихся в шкуру людей и, отобрав кинжал, дать знак всплывать.

Звереныш активно плыл, но нес ли он нас в океан, или просто плавал кругами, не слишком удаляясь от бьющейся матери, я не знал.

— Что дальше? — я тревожно огляделся — кровь привлекла массу мелких хищников, многих из которых и поодиночке мне хватило бы за глаза.

— Вставь нож в рану. Глубже. Еще глубже. Еще. Круговое движение, чтобы вырезать кусок. — я выполнил все, что мне было сказано. Животное взвыло, дернувшись так, что меня отбросило от него на пару метров, но в руках у меня, привлекая нездоровое внимание хищников, пульсировал красной сферой кусок печени чуть больше моего кулака.

— Что теперь?

— Выныривай. Перекидывайся и лету домой! — Перстень был как всегда лаконичен.

— А что будет с острасом? — я всплывал, не забывая поглядывать по сторонам.

— Судя по ране и хищникам? Его скоро съедят. — равнодушно сообщила мне эта бездушная стекляшка.

— Ты можешь полностью срастить разрез? — я сжал зубы. Сколько до поверхности оставалось неизвестно, а воздух давно закончился.

— Могу.

— Делай. — я наконец-то вынырнул и жадно задышал, чувствуя, как боль разрывает легкие и горло дерет от морской воды. Вокруг все бурлило, это было очень заметно в свете только появившегося ночного светила.

— Это заберет всю энергию, что мы накопили за год. — ровный, холодный голос. Перед моими глазами мелькнуло лицо Мари. Сердце сжалось.

— Делай. — устало выдохнул я.

— Взлетай. Догонишь его. Мне нужно, чтобы ты его видел.

Шепча слова оборота, я успел дать одной особо любопытной твари по морде пяткой и оттолкнувшись от нее умудрится взлететь. Мокрые крылья с трудом держали в воздухе. Сейчас хищникам не пришлось бы особо стараться, чтобы съесть меня. Однако я продолжал упрямо висеть над огрызающимся на хищников, детенышем, чувствуя, как энергия перетекает из камня туда, вниз, под воду к древней реликтовой твари, что поможет нам спасти одну маленькую девочку. Где-то на горизонте стало тихо.

Битва закончилась.

Но я так устал, что мне было даже не интересно, кто же победил, и как все это пережили мои люди. Тяжело махая крыльями я летел, доверившись Лунастефу, так как сам я в этой полутьме острова не видел. Уже подлетая, я заметил в воде внушительную тушу и, не удержавшись, немного снизился. Словно уловив мое любопытство, луна выглянула, даря чуть больше света. Длинные отростки качались на волнах. Неужели мамаша остраса смогла убить этого хищника?

Отростки вяло шевельнулись, чуть вздымаясь вверх, то ли тварь попыталась меня достать, то ли просто отогнать. Я резко увернулся и активнее заработал крыльями. Сердце гулко бухало в ушах и противно ныло.

— Лун? Все в порядке? — я невольно забеспокоился.

— Да. Твой детеныш только что счастливо нашел свою крупногабаритную маму и теперь, судя по звукам, ругая вас всякими грязными и нехорошими словами, они плывут подальше от этих мест. А что? — я тяжело вздохнул.

— Чего-то сердце ноет...

— А... это? Ну, энергии ушло слишком много. Так что теперь у меня есть силы только на то, чтобы поддерживать сферу. Твою боль я блокирую всего лишь на одну десятую. Только так, чтобы совсем не начала зашкаливать... — он помолчал. — Извини. Это ведь был твой приказ....

— Да... конечно... — крылья были тяжелыми, махать ими было просто невыносимо, но берег уже виден. Да и вообще, усталость -не повод, чтобы сдаваться.

— Не волнуйся, ты дотянешь.

— Да... знаю... мечи жалко... — я старался отвлечься от тупой режущей боли.

— И кинжал... — поддержал меня Лун.

— И кинжал...

Мне навстречу вынырнули две тени. Пристроились по бокам. Сердце непроизвольно испуганно екнуло в первый момент, но глаза уже узнали изящный силуэт с характерным хвостом — жалом...

Долечу...

Куда я денусь?

+ + +

Что вам сказать, уважаемый архивариус? Жизнь бывает порой чяртовски непредсказуема. Сегодня я опять в этом убедился. Не знаю, получите ли вы когда-нибудь это послание, все же надежды на то, что мы благополучно вернемся домой теперь стали несколько размыты...

Хотя... давайте, я расскажу все по порядку.

Я, конечно же, долетел. И отдал этот "ценный ингредиент" магам, обернув его в защиту Лунастефа. Решив не ждать целую ночь возможных неприятностей, смастерили факелы и отправились обратно к порталу. Время поджимало нас, да и не располагал местный лес к отдыху. Двигаться по кабаньей тропе было легко. И местные хищники, к великому моему удивлению не обратили на нас никакого внимания, позволив без приключений добраться до заветной поляны, где таинственно и мрачновато мерцал портал.

Луна была высоко и ярко освещала окрестности, создавая дикие тени и силуэты, способные напугать даже смелого человека. Маги связались с коллегами. Выяснили, что все в порядке и сейчас нам подготовят переход. Действительно, через минут двадцать в течение которых мы спешно приводили в порядок полученные раны — мало ли какая гадость могла попасть в них, Кармис в категоричной форме потребовал обработать любую царапину, дабы не тащить заразу на наш материк, к этому, возможно, не готовый. Мы послушались. Эпидемии опасались все. Команда Эрлиха, не принимавшая толком участие в охоте и потому бывшая в более сносном состоянии в это время охраняла периметр.

Но вот сияние портала увеличилось и маги сообщили, что можно идти. Первым ушел Кармис, он нес печень. Дальше пошли люди Эрлиха — Цваргес, Эрас и Эмран, они здорово пострадали во время охоты, волной их ударило о стволы деревьев, поломав. Маги наложили шины и обезболили, но толку с них в ближайшее время будет мало. Следом должен был пойти Гаэром. Я настаивал, чтобы с трудом стоящий на ногах маг вернулся наконец "под крыло наставника", так как ответственность за его жизнь меня слишком сильно тяготила (я испытывал почти неконтролируемое желание придушить этого "светлого" человека). Они шли вместе со Скалосом, который поддерживал своего собрата, но в портал, по традиции, заходили по одному. Причины этого правила мне неизвестны, но это было распоряжением Мары и оно соблюдалось всегда неукоснительно. С этим же, пусть и необычным, но все же порталом, мы действовали по привычке.

Объяснить, как все произошло, мне и сейчас, по прошествии нескольких часов будет сложно. Гаэром умудрился то ли поскользнуться, то ли запнуться, Скалос рванулся ему помочь, наш ловкий маг нечаянно толкнул собрата и тот упал спиной в портал...

В тот же момент, наша волшебная дверца сверкнула, мигнула и схлопнулась, осыпав нас на прощание ослепительно -яркими искрами, поджегшими траву...

+ + +

С пожаром справились быстро. Сложнее было справиться с неприятным ощущением, что возвращение домой откладывается.

— Что ты сделал? — мой голос был почти спокойным и ровным. Маг, удерживаемый мной за грудки болтал в воздухе ногами, но до земли дотянуться не мог. Будучи еще под действием эликсиров он, кажется, толком не понимал ни того, что произошло, ни размеров моей ярости. Тихонько хихикая, Гаэром шептал какую-то ересь, весьма напоминающую словоформулу. Я не сразу сообразил, что этот ...придурок опять магичит.

Птицы появились неожиданно. Вернее, мы даже не сразу осознали, что это были птицы. Вокруг зашуршало, высокая трава всколыхнулась и на нас буквально хлынули эти твари. Ростом они были невысоки, всего до колен, но имели крепкий клюв и острые когти, которыми весьма ловко пользовались. Они выпрыгивали сразу по несколько штук на человека, били в беззащитные ноги клювами, ловко цепляясь когтями, пытались забежать наверх, словно по стволу дерева. Их было легко сбросить, и там где удары приходились по защищенному тканью месту, оставались лишь синяки. Но вокруг была жара, едва-едва спавшая с наступлением темноты. Да и многие из нас сняли рубашки для обработки ран.

При ударе по незащищенной коже, появлялась ранка. Неглубокая, но очень болезненная. Ребята достали клинки, отмахиваясь кто более удачно, кто менее, но в целом наше положение стремительно ухудшалось. Маленькие твари были настроены весьма агрессивно и их было много, а мы устали. Нас спас лишь не до конца погасший огонь. Отвлекшись на нападавших, мы перестали тушить его и он тут же распространился.

Эти существа, судя по всему бывшие какими-то мелкими хищниками (а может это просто больная фантазия нашего мага? А в жизни они милые безобидные пушистики?) боялись огня. Отступив за границу пламени, они недовольно шипели и клекотали из темноты, но уходить не спешили. Карах, Петрас и Эрлих подожгли отложенные было факелы, охраняя границы, остальные затушили потрескивающую траву. Глаза слезились от дыма, но я все же нашел нашего "спасателя". Прежде, чем продолжить разговор с того места, где нас прервали, я быстро и бесхитростно, закупорил его своим платком. Глаза мага при этом стали намного больше, чем были в естественных условиях и он стал подозрительно багроветь. Я всерьез опасался, что он может задохнуться (а ведь на данный момент он — единственный имеющийся у нас маг. Пусть и плохонький, но... из чего тут выбирать?), но открывать ему рот до того, как донесу до него свою мысль я боялся еще больше.

— ТЫ... СЕЙЧАС... УБЕРЕШЬ... СВОИХ... ТВАРЕЙ! — четко, почти по слогам, прорычал я ему в лицо. Он свел глаза в кучу, видимо пытаясь рассмотреть меня, а потом (честное слово! Я не шучу) развел их в стороны, словно хотел увидеть и меня и причину моего гнева одновременно. От увиденного у меня прошел легкий холодок меж лопаток, но отступать-то все равно было некуда. Как именно приводят в себя магов, обожравшихся лекарствами я не знал, но определенные подозрения в этом вопросе так сказать ... в целом, у меня имелись. Старательно сдерживаясь (чтобы не убить), я треснул его....

Слегка...

Ладонью...

Гаэром отлетел и, кажется вырубился.

— И чем ты занят? — глубокомысленно поинтересовался Лунастеф, отвлекая меня от созерцания результатов своего эксперимента. — Развлекаешься? А наших, между прочим, скоро съедят!

— Что предлагаешь? — я шипел вслух забыв, что люди Эрлиха не в курсе моих отношений с реликвией рода. — Обычно помогает.

— Помогает, когда бьешь? — удивилась эта гадость.

— Нет. Похлопываешь по лицу.

— Ах, вот как это называлось... Ты бы его еще кулаком похлопал... — съехидничал артефакт. Впрочем, один плюс в его активизации был. — Ты можешь открыть портал? — переключился я на него под тревожными взглядами своих людей переходя на мысленную речь.

— Нет.

— Почему? Хотя, не важно. Он — я указал на все еще лежащего мага, — может?

— Нет. И я уверен, что никто не сможет. — голос был полон горечи.

— Поясни.

— Я уже говорил тебе, на острове присутствует какая-то сила, что блокирует нас. Портал не сам закрылся. Его закрыли. Четко и быстро. Мы не сможем открыть его и вряд ли магам, оставшимся в школе, удастся чем-то нам помочь. Все же эти заклятья им неизвестны. Разве что они сообразят обратится к Маре, и нас разыщет Всеблагая... Но и это не факт. Из-за этой силы она нас не слышит. Я же не смогу ничем помочь вам в ближайшую неделю. И это как минимум. Извини, но все же стоило послушаться меня и оставить ту зверюшку ее судьбе. Одной тварью больше, одной меньше... какая разница?

Я чувствовал себя полным идиотом, но переиграть уже ничего не мог. Что сделано, то сделано. Энергия истрачена и ее не воротишь. Зато теперь я знал почему так плохо себя чувствую. Не привыкший быть без циркулирующей энергии, организм словно бы замедлился. Да и пульсирующая боль в сердце, тянущая жилы, ноющая и выматывающая, не добавляла мне хорошего настроения.

— Княже? — Карах подошел незаметно. Вернее, я настолько отвлекся от внешнего мира, ушел в себя, что не заметил его приближения. — Что происходит?

— Это... существо... — пересилив себя, я смог не обозвать мага никаким грязным словом, что так и вертелись у меня на языке. — призвало этих тварей. Сейчас приведем его в порядок и заставим отослать эту мерзость прочь.

— А если у нас не получится? — мой друг с сомнением смотрел на умудрившегося перейти из состояния отключки в здоровый сон, Гаэрома. Обсуждаемый уже перевернулся на бочок и, сложив ручки под голову, мирно захрапел.

— Значит, будем заставлять, пока не получится. — вызверился я при виде этой "мирной" картины. Прежде, чем я двинулся вперед, парень сам склонился над нашим ходячим несчастьем. Я подозреваю, что он так спешил вовсе не из-за нападавших. Будучи по натуре добрым малым, Карах частенько жалел людей. Даже тех, кто на мой взгляд, вовсе не заслужив столь хорошего отношения. Оттого и поторопился заняться магом сам, пока я не покалечил беднягу.

— Эй! Господин маг! — он легко похлопывал спящего по щекам, но тот лишь отмахивался, причмокивая во сне. Внутри в очередной раз сильно резануло болью и я с удивлением поймал себя на желании "помочь" колдуну проснуться хорошенько пнув. Пришлось даже отойти от него, от греха подальше. Даже странно. Не припомню, что бы хоть раз в жизни кто-то вызывал у меня столь сильное желание покалечить его...

Разве что Вэрд...

+ + +

— Вставайте.... Господин маг... вставайте... — Карах вежливо тряс придурка, еще и уговаривая, словно матушка любимое дитятко! Не выдержав, я отвернулся. На глаза мне попалось ведро воды, что маги по каким-то своим соображениям заставили нас набрать во встреченном по дороге ручье. Вода была холодной до зубовной боли. Несколько глотков меня отрезвили и отвлекли. Оглядевшись, я столкнулся с усталыми взглядами измученных людей, стоявших кружком, центром которого был спящий. Зло усмехнувшись, я вылил все ведро ледяной воды на храпящее несчастье. Визг, что парень издал подскакивая, заставил нападавших животных заткнуться.

— Что! Что? В чем дело? — он наткнулся на наши красноречивые взгляды, с трудом осознавая себя и окружающее. — за что? — наконец сосредоточился он обиженный взгляд на моем злобном лице.

— Тварей отзови. — коротко пояснил я, кивая в сторону вновь оживившихся хищников.

— Каких тварей? — захлопал тот, мокрыми ресницами.

— Которых призвал. — негромко ответил я.

— Я? Призвал? — не поверил маг. — Но зачем?

— Хороший вопрос. — Карах накинул ему на плечи извлеченное из рюкзака одеяло. — Сначала отзови, потом расскажешь нам зачем призвал их.

— Но... но я... — парень дико озирался по сторонам. Лица окружающих отнюдь не светились добром и лаской. — Но я не знаю как....

— Как-нибудь уж умудрись! — посоветовал ему Петрас, красноречиво поигрывая клинком.

— Но... но что это за твари? — попытался разобраться в происходящем Гаэром.

— Вот. Держи! — Петрас воткнул свой факел в землю и шагнул во тьму. Миг, взвизг, стон и он вернулся в освещенный круг, держа в руках тушку убитого создания, на щеке алела яркая полоса свежей царапины.

Гаэром осмотрел тушку, брезгливо держа двумя пальцами. В мертвом виде они вовсе не казались опасными. Скорее их было даже жаль. Такие необычные, пушистенькие, вместо крыльев лапки с коготками, а на голове что-то, больше всего напоминающее рожки. Пышный хвост, состоящий из перьев и строение головы, позволяли надеяться, что это — все-таки птицы.

— Ничего не понимаю. — шипел себе под нос маг. — Я же не звал этих тварей. Я хотел птиц... Чтобы мы улетели...

— Да? Это ты здорово придумал! — фыркнул Петрас. — Похоже, княже, нам надо сказать этому неумехе спасибо, за то, что на нас напали лишь небольшие тварюшки, а не те пернатые монстры, что встретились в прошлый раз вам. Если бы нас хотели унести домой те птички, могли бы быть жертвы...

Я промолчал, не желая добивать и так расстроенного мага.

— Отозвать сможешь? — уже спокойнее спросил я.

— Я попробую.

— В смысле — попробуешь? — поинтересовался Карах. — А если не получится? Нам к чему готовится? Что появятся другие?

— Нет... — Гаэром покачал головой, сосредоточенно копаясь в мешке Скалоса. Вещи обоих магов так и лежали на земле. У меня при виде этих сосредоточенных поисков неприятно засосало под ложечкой. Если он сейчас опять примется пить из своих бутыльков, я его точно прибью!

К великой всеобщей радости, маг достал книгу. Долго и осторожно листал, едва касаясь пальцами страниц, потом нашел, забубнил, запоминая. Окрестности настороженно замолчали, словно птички тоже прислушивались к бормотанию мага. Повторив раза три, Гаэром отложил книгу и подошел к границе света. Он хотел было мужественно шагнуть в темноту, но там я не смог бы контролировать его действия, а потому нагло придержал его за шкирку, не давая отойти от безопасной границы. Он обиженно глянул на меня, но промолчал. Сосредоточенно пожевал губами, поднял руки вверх и начал декламировать, вырисовывая сложные пассы....

Сначала ничего не происходило...

Потом сверкнула молния и та-а-а-ак громыхнуло, что впечатлились все. Зверюшки порскнули прочь от поляны, судя по удаляющимся звукам, еще быстрее, чем прибежали на нее. А на нас низвергся... дождь! Громыхало так, что закладывало уши. Молнии били с перерывом в пять — семь минут и причем прицельно, прямо по несчастной полянке. Под потоками воды, буквально заливавшей глаза мы почти ослепли. Факелы погасли. Если бы не молнии, мы остались бы в абсолютной тьме....

— Что дальше? — флегматично спросил вздрагивающий маг, пытаясь кутаться в мокрое одеяло. Петрас, стоявший за его спиной, размахнулся факелом, планируя стукнуть "его магичество" по мудрой головушке, но я дал отбой. Нам срочно нужно искать укрытие, и тащить при этом одного из людей на себе — глупый способ усложнить и без того трудную жизнь...

Споро подобрав вещи, мы двинулись к горе в надежде найти что-то вроде пещеры или любого возможного укрытия, судя по потокам дождя, до утра он прекращаться не намерен.

— Я не виноват... — пробурчал маг, поравнявшись со мной. Он тащил свой мешок, постоянно спотыкаясь о болтающийся край одеяла. — Я пытался призвать силу в общем. Но там направление задается через книгу, а книга-то Скалоса! Мне еще не выдали. Ну, вот она и направила... как привыкла. Он же специалист по воздуху и воде... — маг в очередной раз запнулся, и я рефлекторно ухватил его, удерживая от падения. Тяжко вздохнув, я забрал у него мешок. Тяжесть не велика, и мне не сложно, а благодарно буркнувший маг наконец-то смог подобрать свое одеяло и теперь шел четче и спокойнее, не порываясь растянуться на каждом пройденном метре.

Надо присматривать за ним, все же я обещал вернуть его в целости и сохранности магистру Грамма. Значит, придется терпеть. И потом, сейчас он вроде как в моей команде...

Я осмотрелся. Мы поднимались гуськом по узкой тропинке — первым шел Петрас, рядом парила Зара, страхуя и охраняя. Следом шел Эрлих и его люди — Цварх, что перекидывался в орлана и Итан, если я правильно помню, он медведь, так же, как и Эрлих. Хорошие ребята, и ипостась отличная. Следом Карах, Гаэром и я замыкал группу. Так было удобнее всего. Петраса страховала Зара, меня — Лунастеф. Итак нас семеро человек, плюс мантикора — серьезная боевая единица. У нас по-прежнему есть наше оружие, одежда и одеяло, кое-что из еды и инструментов. Немного воды...

Я открыл фляжку, подставляя ее под обильные струи, и продолжая размышлять. Ну и, конечно же, маг и его бутыльки. Не должны пропасть. Выкрутимся, где наша не пропадала?

Вскоре нашлась подходящая пещера. Она оказалось достаточно большой, чтобы не только вместить нас всех, но и развести небольшой костер, у которого, громко клацая зубами, мы все и собрались. Одежду сняли, отжали и развесили возле входа над костром на натянутой веревке, примотанной к паре удачно выпирающих камней по бокам пещеры. Благодаря тому, что у нас остался мешок с вещами Скалоса, сухое одеяло досталось даже магу. Он в него тут же с удовольствием закутался и блаженно разулыбался, как объевшийся сметаной кот. Поесть нам, увы, было почти нечего.

По-братски разделив оставшееся вяленое мясо и запив его дождевой водой, мы завалились спать под ровный шум дождя. Первым встал дежурить Петрас, ему еще ( по его утверждению) не хотелось спать. Последние две, предутренние смены по нашим просьбам, оставили Эрлиху и мне, единственным аргументом, принесшим мне победу в споре за последнюю, самую тяжелую смену, было упоминание артефакта — даже если я засну на посту, меня подстрахует Лунастеф. С тем и заснули.

Во сне мне снилась Мари. Она спала в роскошной спальне в высоком горном замке. Я видел в полутьме, как она беспокойно ворочалась на своей замечательно мягкой кровати и сердце щемило от тоски. Мне казалось, что она больше не дома, не в безопасности. В этом сне тревога за нее сжимала мне грудь. Слова родились сами. Я просто не мог не заговорить с ней...

Ночь с 4 на 5 день плена

Шепот в ночи...

Он тревожил меня не каждую ночь. Лишь изредка. Даже не знаю, почему. Но раза два — три в неделю я вдруг просыпалась от тихого проникновенного звука самого дорого, самого любимого и родного голоса... Просыпалась и слушала, слушала, глотая слеза. Надеясь и молясь, чтобы это повторялось снова и снова. Мне было просто необходимо это проявление личного, моего персонального безумия... Я уже не могла без него:

— Пытаюсь не думать... и снова все мысли лишь о тебе... я вспоминаю... какой ты была... как играло солнце в твоих волосах ... или как на твои ресницы оседали снежинки... Вспоминаю и с новой силой почувствую тоску...

Я пытался тебя вернуть... ничего не получилось... девочка моя... так трудно уложить любовь в слова... Мне так сложно бывает порой объяснить все, что я чувствую, что испытываю к тебе... и без тебя... Мне остается лишь думать о тебе... как это тяжело... почти физически больно... как мне смириться? Как можно принять такое... Не ждать твоих шагов... Не надеяться когда-нибудь услышать твой голос наяву...

Знаешь... я пытался тебя забыть... в тот год, когда стал сходить с ума без тебя... все так сложно... все решено уже давно... и мне остается лишь мечтать о тебе... Я закрываю глаза, все понимая... но так и не смирившись... так и не приняв...

Мне все еще слышатся твои шаги в тысяче других звуков... Я все еще жду, что вдруг услышу твой голос... Все еще... забавно... не правда ли? Сколько раз закат менял рассвет, вот только... в моих мечтах и мыслях все так же... одна лишь ты... И никто мне больше не нужен...

Сладкая моя, нежная... как же все страшно... как сложно... ты только держись там, моя хорошая... где бы ты ни была... только держись... я приду... я обязательно узнаю, что произошло... только продержись, прошу тебя...

Только держись...

Я люблю тебя, моя родная...

Я уже иду...

ГЛАВА 13

Из дневника Тариса:

Сегодня мы получили вестника из школы магов. Они утверждают, что наш князь пропал. Дескать, портал в который ушла спасательная экспедиция во главе со Стефаном, был насильственно закрыт неизвестными силами!

Неизвестными силами!!!

Что, чярт подери, это за идиотская формулировка? Они что, совсем нас за дураков держат? Предложил брату объявить общий сбор и подтянуть всё войско к Лесавке, что находится как раз на границе с магами. От нее лишь пару часов пути до Сарасхара. Маги, конечно, опасны, но с нашими ребятами будет не так уж и сложно захватить эту школу и выяснить, что случилось на самом деле.

Увы...

Стефан первым сообщением назначил главным Касмира, а этот перестраховщик не желает начинать действовать сразу же в активном ключе. Отправил сперва протест в Сарасхар и в Сонастайф и этим пока и ограничился. Сидим... Ждем! Чего ждем? Они, может, их там убивают, а мы — ждем! Но меня он слушать не хочет. Наверное, именно поэтому брат и назначил его, а не меня. Касмир все же более спокойный, уравновешенный. Умом понимаю это, но бесит — неимоверно!

Чтобы не раздражаться по пустякам, погрузился с головой в работу. Но почти сразу же выяснилась еще одна неприятная новость — княгиня пропала! Куда эта... хммм... царственная особа подевалась, хотелось бы мне знать? Узнал, что она в тот же вечер отправилась вслед за князем! А эти две идиотки, ее придворные дамы и лучшие подружки, были с ней! Испытал большое желание отправить обеих в карцер хотя бы на недельку. Надо же быть столь непроходимо тупыми, чтобы не сказать никому ни полслова о том, что Стефа пропала!

Вместо этого, эти клуши молчали в тряпочку и на все вопросы утверждали, что княгиня гостит дома! И что? Сейчас пришло очередное сообщение от правителя Стефкаста, и там лишь пара приветов дочери, да просьба связаться с ним, дескать, "давно не видел и жаждет, чтобы прибыла дочура его вместе с мужем на празднование его юбилея". Тут-то и выяснилось, что "дочура" отнюдь не дома. А вовсе неизвестно где!

И что мне теперь делать? Мало нам разборок с государством магов, так еще и проблемы с соседями намечаются. Вряд ли их государь обрадуется, узнав, что мы умудрились незаметно для себя потерять их единственную наследницу! И это притом, что она, вдобавок еще по совместительству, и наша государыня! Ну, дела...

Нам грозит аж две крупные военные разборки, а у нас ни одного правителя на месте нет! Как хочешь, так и разгребай все это...

Прошу прощения, уважаемый архивариус, за то, что вспылил, но сил сдерживаться больше просто не было. Я почти закончил этот дневник. Осталась лишь пара страниц. Могу я написать то, что меня действительно волнует, а не просто отчет о моих действиях и мыслях? Не передавайте этого госпоже. Я предпочел бы, чтобы это осталось лишь между нами, как бывало уже не раз...

Я действительно беспокоюсь за них. Их отношения с каждым днем все хуже. Стефан пытается не поддаваться на ее провокации, но княгиня слишком несчастна. Мне кажется, госпожа перемудрила, устроив этот брак. И своими попытками пересилить князя, добиться от него желаемого даже путем обмана, она отнюдь не способствует укреплению их брака. Наоборот, теперь все стоит на грани разрыва.

Мне кажется, что Стефа просто сбежала...

Надеюсь, с ней не случится ничего плохого. Я подключил все свои каналы, ее ищут и если кто-то где-то ее видел, я ее найду. От вас же, если это возможно, я хотел бы получить хотя бы намек, когда приходил ее последний дневник и куда был отправлен новый. Не думаю, что эта информация может нам понадобиться, но и не учитывать возможности, что она действительно попала в беду, а значит необходимо задействовать все имеющиеся у нас каналы, отрицать не могу.

Да и еще....

Пожалуйста, не сообщайте госпоже о последнем инциденте...

Заранее благодарен вам, с уважением

Тарис Лакард,

виконт Станфордский

Закончено 11 сарриса 8199 года

+ + +

4 вечер плена

Кабинет мага был полон розовато-красных лучей восходящего солнца, щедро вливавшихся через раскрытое настежь большое окно. Сварос вошел не стучась, как всегда входил в эту комнату. Маг поднял уставшие глаза от записей. Он опять всю ночь провел за разбором и переводом древних рукописей, доставшихся ему от одного "доброжелателя". Вампир усмехнулся и поставил перед ним, прямо на стол корзинку полную съестного и пары бутылок отличного вина. Маг лишь удивленно осмотрел принесенное, но ничего не сказал. Пока друг, сдвинув в сторону его документы, расставлял на столе все припасы, Вэрд быстро умылся и сменил рубашку. Двое друзей, откупорив бутылочку отличного "Майхерского", разлили вино по бокалам...

Оценив игру красок и аромат напитка, старший из них задал, словно бы невзначай, интересующий его вопрос:

— Ты влюблен в нее? — прямой взгляд Свароса был неприятен.

— Нет. С чего ты это взял? — Вэрд попробовал равнодушно пожать плечами. Не получилось... Выразительная ухмылка вампира яснее слов показала его отношение к актерским способностям князя. Смутившись, Вэрд сделал чересчур большой глоток. Вино колом встало в горле, вызывая желание позорно раскашляться. Напрягшись, он все же протолкнул напиток в желудок, но настроение испортилось окончательно, а во рту появился горьковатый привкус...

— Ну... что тебе сказать? Ты носишься с ней, как с особо ценным артефактом из тысячелетних могильников!

— Но она и так является чем-то вроде артефакта! — маг отвел глаза. — Она — уникальна... Единственная в нашем мире известная Дайни...

— Но это ведь не значит, что других нет!

— Нет, не значит... Но для других, по-видимому, никто костров не жег...

— Ты стал отслеживать костры? — Вампир присел в кресло и нагло сложил ноги на краешек большого дубового стола, щедро украшенного изображениями чудовищ. Стол был сделан на заказ и Сварос это отлично знал, так как именно он его и подарил другу на тридцатый день рождения. С тех пор маг был очень бережен и тщательно ухаживал за деревянным монстром.

Вэрд окинул взглядом его "домашние туфли" с легким налетом пыли, поморщился, но промолчал. Сам он удобно устроился на подоконнике, подложив одну подушку под спину, а другую под зад. Чем не кресло? И вид отсюда, из башни был просто замечательный....

К сожалению, даже в такую ясную погоду отсюда не было видно море — не та сторона... только слышно шум прибоя. Но и вид на горные вершины очень радовал взгляд. Особенно вот в такое тихое и спокойное утро, когда встающее солнце красило все вокруг в кровавые тона и высоко в небе кружили горные мантикоры.

— Ты не ответил... — Сварос отсалютовал стаканом, в ответ на удивленный взгляд друга.

— Прости... Задумался... Здесь очень красиво...

— Не отвлекайся. Я спросил, ты стал отслеживать костры?

— Да... уже лет пять, как...

— И что? — Вамп даже привстал.

— И ничего. Костры, конечно, все равно, время от времени горят, но это просто любимые женщины... Никакого чуда... Никакой магии...

— Вот как? А с чего ты взял, что чудо было, когда она приняла оберег? — Бокал вампира удивительно быстро пустел. Маг еще цедил второй, попутно лениво отщипывая ягоды винограда и бросая их в рот, а вампир уже открывал вторую бутылку. Хотя и сыр, и мясо, и хлеб, приготовленные для закуски, так и остались не тронутыми...

— Я просто видел его... — снова пожал плечами князь. — после этого и стал отслеживать все круги... — он глотнул и сморщился. "Может, другое потребовать? Вкус что-то... не очень..." — Просто не сразу нашел способ отслеживать этот процесс без, так сказать, личного участия... Это... — он на мгновение задумался, подыскивая слова для описания своих воспоминаний. — как бы тебе попонятнее объяснить... Это такой всплеск в эфире, что его просто невозможно не заметить... с чем бы сравнить-то? Ну, вот, к примеру, если бы сейчас здесь, в горах, без всякой грозы, совсем близко от нас ударила бы вдруг молния. Ты бы заметил?

— Естественно. Грохот был бы потрясающий. Да и вспышка приличная...

— Вот так и с ее костром было. Остальные костры — это словно... спичка, зажженная в ночи в темной комнате. Видно, чувствуется, но... уровень понятен? А ее костер, или любой настоящий обережный круг истинного оборотня, словно удар молнии в этой же комнате в такой же темноте. Разница не просто ощутима. Она потрясает... — он снова глотнул и даже скривился. Столетнее вино одного из лучших виноградников континента кислило, как забродившее пойло. — Потом ее уже невозможно забыть. И перепутать тоже...

— Ясно... — вамп заметил, как брат сморщился и, словно нечаянно, осторожно вылил вино. Молча встав, он подошел к двери и выглянул. — Эй, кто там?

— Да, господин... — Слуга, привыкший ко всякому и за неплохую прибавку к жалованию закрывавший глаза на все, что творилось в замке, вырос, словно из-под земли.

— Сгоняй в погреб, да принеси ... — Он обернулся. — тебе белого? Красного?

— Давай что-нибудь — Вэрд в раздумье пожал плечами, не в силах определиться. — другое...

— Капелл? — уточнил брат.

— Нет... — отрицательно покачал головой маг. — Капелл с утра? Я еще не совсем с ума сошел! Хотя...— Вэрд окинул пейзаж тоскливым взглядом. — Все равно я пойду сейчас спать. Давай капелл... — вспомнил, о чем хотел спросить и почувствовал еще большую тоску и усталость, что навалились тяжкой ношей на плечи. — Или лучше... драдж...

— Драдж? — удивился вампир. — А тебе плохо не станет?

— А даже если и так? — Приподнял бровь маг, ловя себя на мысли, что, похоже, невольно копирует жест пленницы, выражая высшую степень высокомерия. — Что с того? Разве я не дома?

— Замечу... — усмехнулся Сварос. — у меня дома!

— Заметь... — пожал плечами князь. — Мне то, что с того? Во-первых, я твой князь, так что здесь так и так все мое. Во-вторых, ты мой друг и брат, так что нечего жмотиться! В-третьих, подвалы этого замка пополняют свои запасы исключительно на мои деньги! И, в-четвертых, ты — официально умер! А я — твой единственный прямой родственник и наследник! Так что, ЗАМЕЧУ, я у СЕБЯ дома... Еще вопросы?

Слуга не стал дожидаться, когда господа выберут напиток, благоразумно исчезая с глаз долой. По его мнению, следовало принести всего помаленьку... А что не выпьют хозяева, то допьют слуги... Не возвращать же бутылки обратно в погреб, право слово...

Ожидая напиток, друзья сидели молча. Тишина еще не угнетала их. Молчание не было тягостным. Оно еще не вызывало желание разрушить его, хотя... в воздухе уже вибрировало напряжение. У обоих были претензии друг к друг. И оба имели вопросы, на которые хотели бы получить ответы...

+ + +

Расставив все на столике, слуга испарился столь же споро, сколь действовал до сих пор. Оба молодых человека проводили его хмурыми взглядами. Разговор предстоял неприятный... И он не сулил им безоблачного возвращения к прежнему... мирному существованию...

— Начнешь ты или я? — Вэрд смотрел на брата, поигрывая бокалом с одним из самых крепких напитков этой земли. Пить не хотелось. Рот наполнился слюной, словно предчувствуя сильный удар по вкусовым рецепторам и готовясь к нему.

— Могу и я. — пожал плечами вампир, одним глотком осушая свой бокал. — Мне бы вот... крови для храбрости... — он дурашливо протянул брату бокал в "любимой" шутке. Но князь не поддержал его игры.

— Не сегодня, Сварос. Нам надо поговорить... — он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями и силами и ухнул, как в воду, с головой... — Ты слишком сильно изменился в последнее время...

— Ты тоже. — вампир пытался сказать это спокойно, но вместо этого в голосе невольно прозвучала плохо скрытая... то ли обида, то ли обвинение... то ли и то, и другое. — Теперь все твое внимание занимает эта... — на языке вертелось грязное слово, но он сдержался. — девка!

— Правда? — Вэрд не поверил.

— А сам не замечаешь? — вампир прищурился, пристально разглядывая сидящего перед ним мага. — Ты целыми днями занят с ней. Но толку — никакого. Почему ты не приступаешь к обследованиям?

— Что ты имеешь ввиду? — князь поморщился, одним глотком ополовинив бокал и закусил. — Я копаюсь в ней целыми днями, пока она не отключается от боли.

— Толку-то от этого копания? — вспылили вампир, вскакивая. — Я считаю, хватит с ней церемониться. Надо вскрыть и исследовать!

— Вскрыть? — хрипло рассмеялся маг. — Да ты совсем с ума сошел! Какой смысл кромсать девчонку на куски? — психанул он, вспомнив виденное в магической школе. — У тебя от крови совсем мозги отбило? Физически — она совершенно обыкновенный человек! — он хотел сказать оборотень, но промолчал, почему-то не желая делиться с братом полученными сведениями. — Что толку вскрывать, если там нет изменений?

— Нет? Ты уверен? — Вэрд даже не заметил, как Сварос переместился, нависая в данный момент над ним и хищно сверкая глазами. — Откуда такая уверенность, если ты не вскрывал?

— Да, я уверен. — ровно ответил маг, вставая с подоконника и выпрямляясь в полный рост. Его глаза холодно и спокойно встретились со взглядом вампира. — Я не резал, но брал кровь на анализы и осматривал ее в целом. Там нет изменений. Так какой тогда смысл? — он отодвинул не скрывающего агрессии брата, прошел мимо, без опасения поворачиваясь спиной. Губы вампира дрогнули, чуть приоткрывая клыки, но он тут же взял себя в руки. — В то же время в ее ауре столько всего... неизвестного. — продолжил объяснения маг, как ни в чем не бывало. — Там множество вкраплений, непонятно откуда взявшихся, словно умелый хирург взрезал ее энергетическую оболочку и вживил туда куски чего-то еще. Все очень сложно. Я многого не понимаю...

Князь пожал плечами. Нельзя сделать сразу же, в первый раз все правильно. Так не бывает. Прежде, чем найдешь истину, приходится долго и нудно копаться в грязи...

— Мне не удается подключиться полностью. — попытался все же объяснить он. — Что-то постоянно мешает, сбивает все настройки. А если она теряет сознание все и вовсе просто отключается. Чтобы продлить сеансы, я стал большую часть ее боли переливать в себя, но это мало помогает. При этом я совершенно не понимаю причин испытываемой ею боли. — он заметался по кабинету из угла в угол, как всегда делал, когда размышлял и не мог найти решения. — По сути, я не делаю ничего такого, из-за чего она вообще может что-либо ощущать. Большинство даже самых чувствительных людей испытали бы, как максимум легкий дискомфорт и чувство усталости, быть может — сонливость. Но она... не понимаю... — Князь вернулся к столу и устало опустился в свое кресло. Настроение безнадежно испорчено. Он не понимал, почему словно бы оправдывается перед братом? Ведь он, по сути, и так рвет жилы пытаясь максимально быстро выяснить загадку дайни. Не его вина, что исследования продвигаются так медленно.

— Ее загадка не в телесном. Ее тайна кроется в более тонких материях. Именно их исследованием я и занимаюсь. Чем ты недоволен? — тихо поинтересовался он, пристально глядя на брата.

— Ничем... — нейтрально пожал плечами успокоенный вампир. — Я вовсе не волновался. Ты же знаешь, тебе я доверяю полностью и на сто процентов. Я просто хотел лишь помочь... Только и всего...

Сварос отвернулся к окну, скрывая выражение глаз, но Вэрд был уверен, что вампир лжет. Он буквально чувствовал распиравшие того ярость и обиду. Но и помочь ему ничем пока не мог. Смысл вызывать сюда дайни Свароса, если они не знают, в чем именно их связь и как ее использовать? Брату придется еще немного подождать.

— Мы уже близко. Почти все сделано, тебе надо лишь еще немного подождать... — попробовал он успокоить друга.

— Подождать? — яростно прошипел вампир, не сдержав горечь в голосе. — СКОЛЬКО? Сколько я могу еще ждать? Посмотри на меня! Я стал чудовищем! Монстром, от которого шарахаются люди! Я — ходячий труп! Я потерял все, что имел! Даже волосы! Посмотри на меня! Помнишь, каким я был? Помнишь? Да все твои придворные девки перебывали в моей постели! И заметь, ни одну я не тащил туда силком! Сами лезли, не выгонишь! А сейчас? Я вынужден сидеть в этом проклятом замке, не рискуя показаться на людях. Да и не надо мне теперь всего этого... — с горечью выплюнул он. — Ты говоришь, я изменился. Озверел... Но если ты посмотришь, сколько я потерял и как вынужден теперь жить... — его голос замер на самой высокой ноте, словно сломавшись. Наступила тишина. — Да разве ЭТО можно назвать жизнью? — Он обернулся, смотря князю глаза в глаза. Голос был тихим и, казалось, проникал в саму душу князя. — Ищи, братишка! Ищи! Я хочу вернуть себе свою жизнь, свое тело... пусть даже без души. И если ради этого мне придется порезать на куски всех имеющихся во Вселенной дайни, я сделаю это... сделаю, не задумываясь!

Одним глотком он ополовинил бутылку драджа. С громким стуком поставил ее на стол и вышел не прощаясь. Вэрд долго смотрел на захлопнутую в гневе дверь. Потом дотянулся до бутылки и допил ее. Внутри было пусто и холодно. Это существо не могло быть его братом. Разве он был таким? Может, он просто не знал его? Может быть те, кто шептали, что брат молодого князя — само воплощение Смерти были правы? А он... он просто хотел видеть то, что ему было выгодно, удобно, безопасно...

То, что не нарушало его покой и уют его отлаженной жизни?

— О, Мара Всеблагая... Что же я натворил?

Бутылка стремительно пустела...

Завтрак сиротливо стоял на столе, так и оставшись без внимания...

Князь Вэрдиастер Брестларт пытался напиться впервые в жизни...

Из дневника Стефана:

5 день погони

Утро было пасмурным. Дождь перестал, но теплее почему-то не стало. Сырость и промозглость угнетали. Мы были неподготовлены к понижению температуры. Не сговариваясь, многие сделали выводы, что раз дождь призвал маг, то и в холоде виноват он же, и попробовали прозрачно намекнуть ему на улучшение погоды. Однако здесь уже вмешался я и дал обещание оторвать ему и всем виновным в подстрекательстве, руки и ноги, если будет совершено хоть какое-то магическое действие без моего на то разрешения. Недовольным пришлось смириться. Основной нашей задачей было найти источник посторонней силы, что блокирует нас и попытаться если не устранить его, то хотя бы разобраться с его влиянием и нашими возможностями это влияние уменьшить. Пора выбираться с этого острова, что-то надоел он мне со всеми своими причудами.

Едва взошло солнце, как мы вышли на охоту. Мудрствовать не стали, и просто подстрелили парочку змееногов, что в обилии водились на деревьях. Будучи существами довольно крупными и (по утверждению нашего мага) пригодными в пищу, они вполне устроили нас. Разделать их было легко. Сложнее оказалось их приготовить. За ночь мы спалили почти все имевшиеся у нас более менее сухие дрова. С утра же таковых и вовсе не обнаружилось. Маг порывался развести костер, но я отлично помнил, что его направление — животные и растения, а потому отказался от его услуг весьма категорично.

Просто представил вдруг, что вместо дождя у нас с небес пойдет огненный град... и как-то сразу же успокоился. Пожевали каких-то травок, мясо порезали на тонкие длинные полосы и, пересыпав солью, уложили в мешок. Через пару часов его, пожалуй, можно будет и так съесть, если ничего не найдем для костра...

Так и пошли голодными, хмуро жуя пучки "питательных" травок. Сам маг выглядело горестно и обиженно и, кажется, даже пытался пару раз выразительно хлюпать носом, но я так и не поддался на его провокацию. Обследование местности было затруднено отсутствием у нас соответствующего снаряжения. Однако, благодаря тому что в нашем отряде имелись пернатые личности — я, Зара и Цварх, все было не совсем безнадежно. Для начала Цварх нашел нам всего в паре часов пути отличную пещеру, достаточно большую, чтобы все поместились туда без труда и могли позволить себе полноценный отдых.

Вход в нее был небольшим, приходилось нагибаться, чтобы войти, но после она значительно расширялась. За счет этого, внутри было сухо и нашлось несколько сухих деревьев. Кроме того, внутри обнаружилось старое кострище, что наполнило нас одновременно и надеждой и опасениями. Стоит пока быть еще осторожнее...

Пока не договоримся...

Лагерь было решено разбить в этой пещере. Пока остальные готовили мясо, мы вновь разлетелись осматривать окрестности. Зара — на север, я на восток, Цварх на запад. С юга мы пришли и приблизительно представляли, что там есть. Теперь следовало ознакомиться с остальным островом.

Мы хотели найти людей...

+ + +

Утро и день 5 дня плена

Я опять сбежала....

Как? Да, честно говоря, и сама пока не поняла. С утра все, вроде бы, ничегошеньки не предвещало изменений к лучшему. Сначала мы позавтракали. Потом я долго и тоскливо гуляла в саду. Потом один из мерзких вампирюг, что здесь-то ли слугами подрабатывают, то ли в рабах числятся, пришел и молча, не говоря ни слова, ухватил меня за руку и потащил. Я вопила от души и со вкусом, щедро расписывая, все неприятные (на мой скромный взгляд) стороны его глупой помершей натуры самыми мрачными красками в самых неприличных выражениях. Меня хватило аж на четыре этажа! Это был мой новый, личный рекорд. Была бы дома — потребовала бы, чтобы занесли в "книгу рекордов Гинессса". Но здесь, увы... ничего подобного не было. Я сразу же решила потом, как-нибудь невзначай, подбросить эту идейку Вэрду....

Расстраивалась я не очень долго, так как кабинет главного злодея находился аж на седьмом этаже (судя по количеству окон в высоту), а я пока что выдыхалась на четвертом... В общем, есть куда расти и развиваться. Князь встретил мою осипшую личность ехидной улыбкой. Она не покидала его ни пока он, в абсолютной тишине (я не могла говорить, подозревая, что сорвала голос, а мозг, хоть и изощрялся, выражаясь ярко и образно, посторонним слышен не был. По какой причине мой враг сегодня столь стойко игнорировал его едкие замечания лично мне было неизвестно, но тишину, не смотря на все усилия моего внутреннего помощника, маг так и не нарушил) так вот, пока в абсолютной тишине он делал надрезы и брал очередные "сто грамм" крови (у, вампирюга!), ни пока он, как всегда молча, копался в моих "тонких телах", вызывая у меня стойкое желание срочно покончить с чье-нибудь жизнью...

Причем в тот момент, мне даже было все равно с чьей именно. Любой результат меня вполне бы устроил, так как я выигрывала при любом раскладе...

— Не дождешься... — прошипел Вэрд, наконец-то нарушая тягостное молчание. — Я лично умирать раньше полутора тысяч лет не собираюсь. Да и ты в ближайшие пару десятилетий, как я надеюсь, будешь вполне востребована...

На этот гадкий намек на проводимые им истязания бедной несчастной девушки (это меня, если кто не понял), я предпочла не отреагировать, сделав гордое и непроницаемое лицо и запретив даже мозгу отвечать этому поганцу. Не знаю, нашел ли он чего-нибудь сегодня, но весь его облик стал благодушным и на редкость довольным сразу же, едва спала боль и я смогла открыть глаза. Перед глазами все плыло и кружилось и мне пришлось какое-то время полежать на диване, равнодушно следя, как он носится по кабинету туда-сюда, чуть ли не подпрыгивая от восторга. Спрашивать чего же он там такого нашел в этих самых, загадочных "тонких телах" моей души я не стала из принципа.

Не в силах больше сдерживать все это внутри себя, он пододвинул стул и сел напротив меня.

— Мари...— начал он, сверкая глазами. Я равнодушно смотрела на его маску. Честно говоря, за эти три дня она мне так надоела, что меня уже просто трясло от одного ее вида! Он сбился, уловив мое возмущение данным предметом туалета и вместо того, чтобы заговорить об исследованиях, "справедливо" возмутился: — Это чем же она так тебя раздражает?

— Да всем...— спокойно пожала я плечами и нагло закрыла глаза, что бы не видеть эту самую штуковину, удачно скрывающую большую часть его лица.

— Так и скажи, что тебе просто ужасно хочется увидеть мое лицо!

— Можно подумать... — фыркнула я. — Я думаю внешность у тебя, самая что ни на есть обыкновенная, даже заурядная, оттого-то ты и прячешь ее, в надежде хоть так заинтересовать хоть какую-нибудь девицу!

— Вот как? — поддался он на мою (шитую белыми нитками, если честно) провокацию.— Да если хочешь знать, я никогда не имел недостатка в женщинах!

— Нашел чем хвастаться! Они просто липли к тебе, как к правителю данного, вполне конкретного участка суши, облеченного властью и деньгами! И причем же тут внешность?

— Не сомневаюсь, моя дорогая...— промурлыкал он, резко меняясь, — что вам буквально спать не дают мысли о моей внешности и вы просто терзаетесь ревнивыми домыслами, но... смею вас заверить, что это не заставит меня снять маску раньше запланированного мной случая!

— Да? — удивилась я, невольно открывая глаза и честно говоря, немного досадуя. Мне-то наивно показалось, что он увлекся достаточно, чтобы наконец сорвать эту таинственную гадость с лица! — И какого-такого случая ждет мой враг?

— О... я еще не решил, как именно это случится... — увильнул он и даже встал. — Но я думаю, это будет одним из финальных аккордов вашего соблазнения, радость моя...

— Ах, так? — я даже задохнулась. — Не слишком-то переоценивайте вашу внешность, господин Главный Злодей! Вдруг она произведет на меня прямо противоположное впечатление!

— В своей внешности и ее влиянии на вас, душа моя, я уверен на все сто! — он сказал это весомо и уверенно, буквально нависнув надо мной и вглядываясь в мое лицо своими сверкающими глазюками.

— Карие... — шепнула я, позволяя себе на миг погрузиться в него.

— Что — карие? — Сделал вид, что не понял Вэрд, при этом наклоняясь еще ниже. Я уже давно утонула и в его чувственном аромате и в магических ласках голоса, но вот в глазах упорно старалась не тонуть, памятуя, как глаза его братца напрочь выбивали меня из реальности. — Даже так? — хрипло прошептал князь, склоняясь ко мне еще ниже. Я осознала, что лежание было в корне неправильным решением с моей стороны, но что-либо изменить уже не успевала. Он нависал надо мной. Его руки упирались в диван справа и слева, не давая сдвинуться или изменить позу. Он был так близко, что его дыхание касалось моей щеки.

В испуге я зажмурилась. Вчера он не позволял себе так приближаться ко мне и вел себя вечером почти мило, так что я немного расслабилась, решив что в наших отношениях что-то, по-видимому изменилось и почти перестала его опасаться. Похоже, что он решил искушать меня издалека: удивительные цветы, музыка, изысканные вина и еда, провокационные разговоры при луне...

Все это, конечно же, не могло перевесить постоянных, каждодневных "опытов"... Правда лично я называла их пытками! Но он с этим названием не соглашался. Дескать оно в корне не правильно, так как не передает всей сути данных мероприятий. В общем, с какой стороны посмотреть...

— Ты уже не боишься меня... — шепнули губы возле моих губ. Я осторожно отодвинулась, насколько было возможно.

— Боюсь... ох, дяденька, вы бы только знали, как боюсь! — голосом маленькой девочки искренне почти на восемьдесят процентов, заверила его я.

— Нет... — покачал он головой, мазнув меня мягкими локонами по лицу. — совсем не боишься... Так может... — он задумчиво изучал мою закушенную губу. Не выдержав, я все же спросила, пытаясь его хоть как-то отвлечь от явно "нехороших" мыслей.

— Что "может"?

— Может... — его губы приблизились так, что я уже ощущала их тепло. — Поцелуешь меня... — Он искушающее провел языком по своей нижней губе, почти задев при этом мою и прочно приковав к ней мой взгляд. Не в силах отвечать (мозг молчал, будучи в полном шоке — мучился, решая, стоит ли нам теперь увлечься этим опасным типом и не напутали ли мы чего? Быть может именно данная конкретная злобная "скотина" и является нашей "судьбой и любовью навеки"!) так как опасалась, что голос мне изменит, я просто покачала головой...

Вы себе это представили?

Он был так близко...

Мои губы скользнули по его... влево... потом вправо...

Дрогнув, он еще чуть-чуть наклонился и окончательно прижался ко мне... Я в возмущении распахнула широко сначала глаза, а потом и рот, желая высказать нахалу все, что о нем в тот момент думала! И лишь пустила захватчика внутрь...

Он отлично целовался... В меру страстно, когда движения губ захватывают вас, а давление приносит наслаждение, но оно все же не достаточно сильно, чтобы причинить боль или чтобы вы умудрились пораниться о его зубы. Его язык умело двигался то нежно, то властно, так что я даже сама не заметила, как увлеклась...

— Что ты делаешь, ненормальная? — возопил наконец-то отмерший мозг где-то на второй минуте поцелуя (или третьей? Или восьмой? Я такая увлекающаяся натура...)

— Ага! — фыркнул мозг, — и сама еще не умею определять время по часам! — в ответ я лишь отмахнулась, не желая отвлекаться.

— Немедленно спихивай с нас этого нахала, пока он не перешел к более решительным действиям, приняв твои невольные уступки за вполне конкретные намеки!

— Но... — попробовала то ли возразить, то ли поддержать его я. Ничего более конкретного я сказать не смогла, так как мысль в слова складываться, да и вообще как-то оформляться, не пожелала, потому что твердые мужские губы буквально сводили с ума...

Я так изголодалась по поцелуям...

— Никаких "но"! — рявкнул мозг. — У нас есть СТЕФАН! Или ты забыла о нем? - я достаточно смутилась, чтобы отодвинуться от источника приятных, но порочных (как выяснилось) ощущений. Он вздрогнул, попробовал продолжить с того места, где нас прервали, но... Настроение было уже не тем, да и перед глазами у меня вновь появилось лицо князя...

— Стефан! — прошипел, сузив глаза Вэрд, одним движением вставая. — Всюду этот придурок встает на моем пути! — Он склонился, гневно сверкая глазами, к моему лицу. — Ты думаешь, твой дорогой и любимый рыцарь, только и ждет, чтобы сжать тебя в своих объятиях? Увы, радость моя! Вынужден тебя разочаровать! Ничего подобного у него и в мыслях нет!

— Это ты так говоришь... — пролепетала я. — Специально... чтобы добиться своего... — Про виденную в избушке сценку я старалась не думать, упорно отгоняя назойливую картинку вглубь подсознания, чтобы она не досталась любопытному магу.

— Ты думаешь, я тебе вру? — еще сильнее взъярился он.

— Да... — кивнула я.

— Разве до этого я сказал тебе хоть слово неправды? Хоть раз солгал, выгораживая себя или пытаясь быть лучше в твоих глазах?

— Да... — вновь кивнула я.

— Когда это? — его вид мог бы стать эталоном надменности, если бы кто-то собирал подобные эталоны.

— Не далее, как пять минут назад. — пытаясь говорить спокойно, я приподнялась и села, принимая более удобную и менее провоцирующую позу.

— Что? — от его рыка вздрогнули стекла.

— А разве нет? — я сделала невинные глаза. — Ты обещал соблазнять меня, но не брать силой того, что тебе не дают! Признаю, — тут же подняла я ладони, останавливая его возражения, — я и сама увлеклась и в процессе была не слишком-то и против, но ведь сам поцелуй я не начинала! И тебе это отлично известно! То, что я, не в силах была отодвинуться, еще не давало тебе моего согласия! Не я тебя целовала! — припечатала я его, — я лишь поддалась твоей страсти, но не просила о ней и вряд ли когда-нибудь попрошу...

— Почему? — прошептал он, выпрямляясь и пристально глядя на меня. — Я так тебе неприятен? Противен?

— Нет... — покачала я головой, невольно застеснявшись под этим горящим взглядом. — Просто, у меня есть Стефан и....

— СТЕФАН! — опять вызверился князь, не дав мне договорить. Одним рывком меня подняли на ноги и грубо потащили к стоящему накрытым ажурным покрывалом, зеркалу. — Я покажу тебе твоего витязя, чтобы раз и навсегда устранить этот барьер между нами!

Продолжая одной рукой прижимать меня к себе, крепко и так сильно, что у меня ощутимо поскрипывали ребра, второй он сорвал покрывало, отшвыривая его в сторону и открывая нашим глазам артефакт. Все движения моего врага были так быстры и стремительны, что я до конца не успевала не то что осознать, но некоторые — даже просто заметить. Как он умудрился, просто с силой проведя по узорам рамы распороть себе ладонь, я не знаю...

Но следующее движение щедро окропило кровью мерцающую поверхность, скрыв наши лица. Еще быстрее кровь всосалась, исчезла, покрывая зеркало уже знакомыми мне зеркальными разводами.

— Это — Зеркало Времен... — прохрипел маг мне на ухо. Я попыталась отодвинуться, но он не дал, бездумно вцепляясь в меня еще и окровавленной рукой. — Оно может показать все, кроме будущего...

— Почему? — невольно изумилась я.

— Потому что его еще нет... — ответили мне зло. — Смотри... сейчас ты сама всё увидишь! Я желаю покончить с этим глупым соперничеством раз и навсегда! — Кровавые пальцы погрузились в снежные узоры. — Князь Стефаниаст Девларт и княгиня Стефания 17 зараста 8189 года от пришествия богини...

По всему стеклу от центра в разные стороны хлынули разводы, как трещины...

И я увидела их...

+ + +

Надо ли говорить вам, что мне показали все...

И ночь, и слезы, и они целуются....

И свадьба. Она — вся в бледно-желтом, томная и печальная, хотя счастливый блеск глаз выдает ее с головой... и лукавая, довольная улыбка не сходит с губ. Он — в зеленом... Совсем ему не идет... Коротко пострижен, серьезен, собран, подтянут. Глаза пусты, но губы улыбаются...

Или просто мне хочется это так видеть?

А Вэрдиастер все "выплевывает" даты, словно забивает гвозди в крышку моего гроба и зеркало расцветает все новыми и новыми подробностями их супружеской жизни...

Вот они на охоте, и он помогает ей спешиться, нежно держа за руку, хотя она, наверняка способна вообще без седла обходиться... Вот зал приемов, и статная и прекрасная пара, как в замедленном кино плавно, почти синхронно, всходит на возвышение, чтобы замереть величественным видением и царственно опуститься каждый на свой трон...

Балы, охоты, пиры, прогулки, и шутливые поединки, и перебранки, и примирения...

И обнаженное слияние супругов в свете звезд...

Её руки скользящие по его телу...

Его тело, вбивающее свою страсть в нее...

Закрытые глаза, запрокинутое в экстазе лицо...

Снова и снова... Мелькали и менялись спальни и постели, но ритм оставался прежним... Страстным... Неизменным...

Все мелькало и кружилось у меня перед глазами... Кажется я кричала и просила меня отпустить, не желая смотреть на мой оживший кошмар, на яркие иллюстрации самого страшного для любой женщины приговора...

Женат... забыл... и больше не любит...

Вэрд был жесток. Он держал мое тело, крепко прижимая меня к стеклу, заставляя смотреть и переживать этот ужас снова и снова... снова и снова...

Он отпустил меня, когда ослабевшие ноги уже совершенно не держали и от хриплых рыданий разрывалась грудь и болела голова. Сотрясающимся от боли кулем, осела я на холодный мраморный пол...

— Прости... — тихо прошептал он. — Не знаю, что на меня нашло... Я не должен был...

Князь протянул мне руку, предлагая помочь подняться. Я же шарахнулась от нее, как от ядовитой змеи! Не помню, как вскочила. Несколько мгновений я стояла и просто смотрела ему в глаза, пытаясь понять: за что? Почему этот человек так жесток со мной? Он не выдержал и первым отвел взгляд. В следующее мгновение я сорвалась с места, чтобы бежать! Бежать, не разбирая дороги! Не оглядываясь и не останавливаясь. Прочь! Прочь из этого замка, из этих проклятых гор, от этого ужасного жестокого человека, что зажег во мне любовь, а потом убил своими же руками... подло и несправедливо... как все правители... Бежать от его злобного, ненавидящего его и меня брата...

Бежать куда глаза глядят...

Прочь... Прочь от этого кошмара, что стоял у меня перед глазами...

Мой Стефан и Стефа...

Мой Стефан...

— Уже не твой... — тихонько шепнуло сердце, и я выскочила из замка, направляясь в сад, потом вдоль стены по парку и одним рывком открывая неприметную, найденную мною вчера совершенно случайно калиточку...

И дальше, дальше, в лес...

В горы...

Куда глаза глядят...

ГЛАВА 14

Из дневника Стефы:

Эти дни отдыха, дни которые я была предоставлена сама себе, пролетели так стремительно, что даже не верится. Я просто потеряла им счет. Жила, не задумываясь о том, что никто не знает где я и что со мной. Не думала, что обо мне может кто-то беспокоиться. Я просто сбежала от всего мира и действительно ЖИЛА! И все...

Но... все хорошее быстро кончается....

Он приехал под вечер.

Усталый, голодный, окинул меня яростным взглядом и на мгновение прикрыл глаза, сжав зубы и кулаки. Я знала, что это значит. Он пытался сдержать свою ярость. Стефан так часто делает, когда мы ссоримся. Как они, оказывается похожи. Я писала в дневнике, когда он вошел в комнату и при его появлении невольно вскочила. Он стоял в дверях и лишь сверкал на меня глазами, пережидая видимо, острый приступ желания прибить меня прямо на месте. Я же думала в эти мгновения о чем-то постороннем и, наверное, совершенно неуместном в этот конкретный момент. Я думала о том, как удивительно они похожи. Все братья Девларт. Похожи просто сказочно, но дело тут вовсе не во внешности — большинству из них достались черты матерей.

Это сходство было в движениях, в том, как они держат руки и жестикулируют ими. В том как они реагируют на одни и те же ситуации и раздражители... На меня, например. Касмир спокойнее, Тарис эмоциональнее... Стефан... Стефан когда как. И все же их реакция всегда очень яркая. Никогда это не было равнодушием. Интересно, это дело в них? Или все же во мне?

Мне сложно было ответить, так как я уже давно не встречалась ни с кем, кто не был бы изначально, еще до встречи со мной настроен определенным образом. Может быть, дело в моей репутации? Да. Наверное. Неприятно осознавать, что я сама виновата в том, как люди реагируют на меня, даже не будучи знакомы со мной лично.

Значит, мне пора что-то менять. Менять в себе, пока я не стала таким же невыносимым тираном, за спиной которого люди крутят пальцем у виска и тихонько хихикают, каким является мой родитель. Да-да. Не усмехайтесь, уважаемый архивариус. Я знаю, как к нему относятся люди. И, видит Всеблагая, я отнюдь не пытаюсь скрыть от себя эту истину. Он такой, какой есть. Но, не смотря на это, я все же люблю его. Просто потому, что он — мой отец. Он единственный, которого я люблю потому, что он — мой родной человек. И, пока я не рожу дитя, у меня не появится никого столь же близкого...

Но я отвлеклась. Я смотрела на то, как медленно, словно делая над собой усилие, он подходит. Смотрела и думала... Вы будете смеяться, мой дорогой архивариус, но я думала о том, каким привлекательным мужчиной он стал. Почему я не замечала этого? Кажется, мой муж заслонил от меня весь мир. Он не был так красив, как мой Стефан, все же неблагородное происхождение его матери, как ни крути, сказывается. Как некрасиво это прозвучало...

А ведь я лишь имела ввиду, что благородные, как правило, очень тщательно выбирают себе пару, поэтому большинство из отпрысков знатных фамилий, как минимум имеют приятную внешность. Это не их заслуга. Впрочем, как и титул, и деньги, что они тратят. Это заслуга их предков. Тех тысяч давно ушедших за горизонт предков, что изо всех сил старались на благо своего рода, не делая особых различий в том, насколько правильно и честно то, что они делают. Главное — целесообразность! Главное, чтобы их род выжил! И даже не просто выжил, но и процветал!

Его же мать была человеком, да еще и из простых. И это тоже не было снобизмом. Она была очень красивой женщиной. Я видела ее портрет в комнате матери князя, что сейчас превращена по сути, в музей. Предыдущая княгиня настояла, чтобы на портрете они были все вместе — три подруги, что по рассказам были ближе друг другу, чем сестры. И, наверное, роднее...

Они там такие красивые. Разные, но что красивые — это бесспорно. Да и в этом и нет ничего удивительного. Князь мог выбирать из лучшего. И именно этим он и занимался всю жизнь, пока несчастный случай не прервал его жизненный путь. Или все-таки не случай?

Интересно, сколько правды в слухах, что три подружки устали от активных похождений направо и налево своего дорогого и любимого? Быть может они действительно "помогли" свершиться возмездию? Кто знает...

Хотя, наверное, именно вы и знаете. Не так ли, мой дорогой архивариус?

Так вот, он подошел ко мне так близко, что я почувствовала тяжелый запах лошадиного пота, круто замешенный с пылью и его собственным запахом. Он был грязен. В злых морщинках, что прочерчивали лицо скопилась пыль и затаилась усталость. От этого его лицо напоминало злую маску неизвестного божества давно прошедшей эпохи.

— Что, чярт вас подери, вы себе позволяете? — его голос был похож на шипение огромной разъяренной кобры. — Как вы можете исчезать, вот так? Никого не предупредив о месте своего пребывания? — чем больше он говорил, тем сильнее нарастал звук. К концу речи он уже буквально кричал на меня. — Осознаете ли вы, княгиня, что являетесь не предоставленной самой себе крестьянкой, что может пойти куда ей вздумается и когда ей вздумается? Это будет не страшно! Даже если сгинет дуреха, так никого особо тем не опечалит! Но вы! ВЫ! Вы все же являетесь женой главы государства! Как можете вы, как СМЕЕТЕ быть столь легкомысленной и безответственной? Почему не предупредили никого о своем отъезде? Почему не взяли с собой охрану? О чем вы думали, гонец вас забери?

Я задохнулась от бившего меня наотмашь гнева. Сила его негодования была столь велика, что физически ощущалась, тяжестью ложась на плечи, заставляя тупой болью пульсировать виски и невольно сжимать ладони в кулак. Мне хотелось закрыться, защититься от него хоть чем-то. Поставить меж нами преграду, даже если это будет простой стул.

— Прекрати... на меня... ОРАТЬ!— Я неожиданно для себя и него, рявкнула в той же тональности. — осознаешь ли ты, С КЕМ сейчас говоришь? — я тяжело дышала. Его, не спорю, справедливые слова, вызвали во мне не только чувство вины, но и волну злобы. Он бесил меня, выводил из равновесия. Он заставлял меня буквально вибрировать, словно струна, от массы негативных чувств и эмоций. Не знаю, как именно он это делает, но так было всегда. Каждый раз, когда этот человек оказывался рядом со мной, он доводил меня до неконтролируемого бешенства. Размышляя в тишине, я пришла к выводу в последние дни, что он как будто осознанно пытался вывести меня из равновесия. Он не успокаивался, пока я не вспыхивала. Зато, едва я загоралась и, разнервничавшись, начала реагировать с неподобающей моему сану яростью, он тут же становился спокойным, как море в штиль и демонстративно подчеркивал сколь неподобающе мое поведение. Он всегда провоцировал меня. Осознанно. Старательно.

Он подставлял меня...

Я знала, что он не любит меня. И даже больше. Я догадывалась, что вызываю у него чувство глубокой ненависти. Я не знала причины этого чувства. В одном я была уверена на сто процентов — дело было не в Мари. И, хотя он был знаком с дайни князя, сам он никогда особо не проявлял о ней тоски и даже не вспоминал. Насколько мне известно, он даже поддерживал меня, когда я говорила Стефану о том, что надо забыть ее и идти дальше. О том, что надо жить, и жить настоящим, а не прошлыми, пустыми полустертыми воспоминаниями. Так в чем тогда дело? В чем причина его ненависти? Неужели все дело в тех встречах? Я не знаю...

— С кем я говорю? — прохрипел он, нависая надо мной. Внутри задрожали потоки энергии, как всегда случалось перед самопроизвольным превращением. — Я знаю, с КЕМ я говорю. Хочешь, чтобы я сказал это вслух? — выплюнул он едко и зло. Я уже едва сдерживалась, начиная заметно дрожать.

— Ты сошел с ума, советник? — прошептала я, не веря в происходящее. — Что произошло, что ты стал столь нагл? — Возмутилась я. И вдруг обожгла ужасная догадка — что-то со Стефаном! Только это могло вызвать во всегда осторожном Тарисе подобную реакцию. Ноги враз ослабели и вся ярость схлынула. От страха я не смогла даже найти в себе силы, чтобы задать волнующий меня вопрос.

— Что произошло, ГОСПОЖА? — Он отвратительно нагло ухмыльнулся. — Он пропал! Пропал так же, как это изволили сделать вы. Но с ним у нас состоится разговор после того, как его разыщут и вернут. А вот с вами... — он зловеще замолчал, дерзко обшаривая меня взглядом. Только в этот миг я осознала КАК выгляжу. Легкое платье из некрашеной ткани, так сильно напоминающее крестьянские (было жарко, а мои вещи не годились для повседневной носки), было изготовлено женой смотрителя по моей просьбе. Оно было весьма далеко от изысканных расшитых туалетов, в которых я щеголяла при дворах отца и мужа.

Я видела, как удовлетворенно сверкали его глаза и знала, что сейчас услышу о себе очередную гадость. Столь же изысканную, сколь и мерзкую. Прежде, чем он успел открыть рот, я замахнулась и ударила его...

Со всей силы...

Ударила по неверяще ехидному оскалу...

Просто ударила, позабыв расправить сведенный судорогой кулак...

Из дневника Стефана:

Сделав полный круг, я направился обратно к пещере. Память у меня хорошая, но вот сил пока маловато. Вся надежда на обильный завтрак. Уже приближаясь к своей цели, заметил вдалеке силуэт Зары. Спустился, сел, но ждать не стал. Не имело смысла. Сейчас, когда Лунастеф не подстраховывал меня, следовало поберечь силы. Никто не знает, с чем еще можно столкнуться на этом диком острове полном давно забытых древностей. Ребята оставили нашу одежду возле входа. Судя по тому, что вещи были только мои, Цварх уже вернулся. Натянув штаны, я вошел, нырнув в куртку и замер, настороженный тишиной.

Нереальной, какой-то неправильной тишиной для помещения в котором находится больше пяти человек....

Медленно, очень медленно, я опустил руки, открывая себе обзор. Они лежали в рядок, словно кто-то специально сложил их тут. Крови не было. Они просто лежали. Все. Петрас, Карах, Эрлих... все остальные...

Я почувствовал, как каменеет лицо и скулы сводит, так сильно я сжал зубы, и все же низкое горловое рычание прорвалось наружу, наполнив пещеру и заставив вибрировать сами своды. В ответ на этот звук из глубины помещения, из сумрака выступили они...

Босой, безоружный, без магической поддержки, я оскалился готовясь к бою. Я готов был загрызть их, порвать голыми руками так велики были мои ярость и горе. Что -то застилало глаза и разум словно отключился. Ничто не волновало меня в этот миг. Я видел лишь их. Помнил лишь о моих людях, что лежали сейчас у стены. Людях, что успели стать для меня родными и близкими. Людях, что я поклялся защищать. Людях, что делили со мной хлеб и кров, закрывали меня от ударов врагов, что поддерживали в горе и делили радости...

Я был готов умереть. Но прежде я хотел отомстить...

Но вот был ли у меня на это шанс?

Их было шестеро...

5 день плена

Чувство свободы пьянило...

Я пробежала по тропинке, что вела от калитки дальше, вглубь леса, добралась до обрыва и долго стояла, всматриваясь вдаль, на открывшийся мне великолепный горный пейзаж. Это было так красиво и величественно. Горы были не самыми большими, по-крайней мере никаких снежных вершин я тут не заметила. Они причудливо переплетались между собой, создавая ощущение, что тот, кто свалил их здесь, сделал это не просто так, а имел какую-то свою, логичную систему, просто недоступную пониманию постороннего зрителя.

Большая часть подножий и некоторые склоны буквально тонули в зеленой растительности, чем-то издалека напоминающей стадо кудрявых барашков. Похоже, здесь большинство деревьев были лиственными, а вот в лесах Стефана было много елей и сосен....

В голове было пусто. Горло першило от рыданий. У меня все болело. Я просто не могла больше плакать. Наступило... отупение. Мне даже показалось, что это апатия, но я ошиблась. Едва мне стоило успокоиться, остановиться и просто подумать о нем, как все началось сначала...

Стефан...

Сердце сжалось от боли. Без сил опустившись на поросший травой и нагревшийся за утро на ярком солнце камень, я невольно вернулась мыслями к тому, кто так безжалостно растоптал все, во что я, глупая, наивная девчонка, верила последний год... Мысли то вяло текли, то скакали как горные козлы с одного на другое. Я всхлипывала и успокаивалась....

И снова начинала тихонько плакать, жалея себя...

Любил ли он меня когда-нибудь? Или просто "отдыхал с царским размахом"? Этакий местный вариант мальчишника перед свадьбой... Надо ли говорить, что женская роль на этом празднике, единственная, что мне и досталась, совершенно не радовала меня, заставляя чувствовать себя еще более несчастной. А как же тогда все, что он говорил? Все, что сделал ради меня? Неужели, все это было лишь ложью? Развлечением избалованного царька?

Думать об этом было неприятно, но мозг упорно, снова и снова возвращал меня к этим мыслям, не давая отвлечься ни на красоту гор, ни на уставшее, затекшее тело... которое начинало хотеть есть и пить... Он считал, что мне нужно покончить с этим вопросом раз и навсегда, прежде, чем двинуться дальше...

Раз и навсегда...

Легко сказать. Да, князь предал меня, женился на другой и, судя по всему, более мной не интересуется. Но его действия — это одно, а вот просто так вырвать его из своего сердца, забыть его глаза, губы и все остальное, забыть все, что между нами было — это уже совсем другое дело! И потом, ничто ведь не мешает мне и дальше любить и мечтать об этом человеке...

— Глупо, радость моя! — возмутился мозг. — чертовски глупо! У нас тут без дела уже следующий князь пылится, возможно, даже более перспективный в плане любви и женитьбы, а ты все за прежнего цепляешься! Согласен, мужик был так хорош, что до сих пор аж зубы сводит, лишь его вспомню, но ведь и второй, похоже, ничуть не хуже!

— Ну, да... — отмахнулась я. — Псих, заставляющий вспомнить разные ужастики. К тому же ему нравиться меня мучить!

— Зато есть надежда, что он пока не планирует от нас избавиться!

— Ну... надежда! — возразила я. — А если завтра он захочет покопаться не в тонких слоях моей души, а где-нибудь во внутренностях?

— Ну... — протянул этот паршивец. — Потерпишь... Чего не сделаешь ради любви!

— Потерпишь? — взвизгнула я вслух. — И если в мозгу решит покопаться, пытаясь кое-что достать для анализов, тоже потерпеть?

— Тоже потер... — безапелляционно начал он. — Что? В мозгу? Ну, знаешь ли...

— Вот! - торжествующе закончила я. — Так что и нечего меня учить. Я приняла решение — раз уж так получилось, то я — СБЕЖАЛА! С этой минуты прошу считать меня совершенно, просто однозначно СВОБОДНОЙ! От всего и от всех!

— Даже от Стефана? — ехидно уточнил мозг. Сердце кольнуло под лопатку. Я поморщилась, но решительно встала и отряхнула подол:

— Даже от Стефана! Пора найти свое место под солнцем этого мира!

И я пошагала в лес, без пути и дороги, надеясь таким нехитрым способом сбить возможных преследователей со следа!

Из дневника Стефана:

Я рванулся им навстречу, на ходу пытаясь вновь трансформироваться. Энергия сейчас заканчивалась у меня чертовски быстро, поэтому я и постарался все осмотреть за раз, подозревая, что во -второй раз за сегодня уже не смогу перекинуться — просто не хватит силенок. Именно поэтому я пришел позже. О Заре, что еще только подлетала к стоянке, я в этот момент не думал.

Шестеро рослых сильных тварей, больше всего напоминающих наших мантикор. Высокие в холке, с мощными лапами и грудью, и косматой головой. Их глаза сверкали в полумраке пещеры, а с клыков капала слюна. Их сильные лапы были увенчаны внушающие уважение когтями, что втягивались, когда они передвигались. Длинные хвосты с кисточкой на конце, яростно стегали по бокам. Не знаю, как они назывались раньше. Мне это уже совершенно не важно. Весь интерес к происходящему пропал у меня, словно его отключили. Отрезали...

Следя за ними взглядом, я нагнулся и подхватил легкое походное одеяло, что валялось сразу же у входа сорванное во время нападения. Обернул его вокруг левой руки. Звери следили за мной, не двигаясь. Лишь легкий, едва слышный рокот словно сочился из них. Сделав еще пару медленных и осторожных шагов в их сторону, я поднял чей-то меч. Рассматривать его, чтобы выяснить чей он, сейчас не было ни времени, ни желания. Взмахнул клинком пару раз, привыкая к балансу и позволил собственному рыку угрозой прорваться наружу.

Они, казалось, только этого и ждали, одновременно сорвавшись с места. Прыжок. От первой твари я увернулся, полоснув по беззащитному брюху, пока она пролетала надо мной и сразу же, не останавливаясь, без замаха ударил по второму нападающему справа, используя силу плеча с разворота. Сталь неприятно звякнула встретившись с костью. Нападающий воя покатился по земле, разбрызгивая кровь. Я сделал прыжок вперед, уходя за спины атакующих, стремясь убраться от расползающейся лужи крови, что хлестала из первого зверя.

Двоих можно сбросить со счетов.

Я промедлил лишь долю секунды, задерживаясь на одном месте, чтобы окинуть оставшееся позади взглядом, но этого было достаточно, чтобы упустить атаку еще одной твари. Увернуться уже не получалось. Я поднял левую руку, предплечьем и локтем сбивая, сталкивая хищника с траектории прыжка. Он ловко приземлился прямо передо мной, оскалившись и рявкнув так, что заложило уши и вздрогнули каменные своды. Я дернулся назад, спиной уперся в стену. Четыре совершенно здоровые и очень разозлившиеся зверюги были готовы к атаке. В голове крутилась навязчивым звоном, отвлекая и мешая, лишь одна мысль: "Почему же нет крови? Разве эти твари могли убить, не пролив ни капли? А главное, разве могло столько опытных воинов, пусть даже и застигнутых врасплох, погибнуть мгновенно, не успев выхватить оружие и оказать хоть минимального сопротивления?".

Я тут же был наказан за свою невнимательность. В бою нельзя задумываться и отвлекаться от атакующего противника. Тяжелая лапа ударила по ноге и та подогнулась. Не долго думая, я дернулся вперед, перепрыгивая через них, используя инерцию движения и стараясь не думать о том, насколько повреждена нога. Прокатился, буквально по гибким мускулистым спинам и ударил последнего из нападавших прежде, чем они обернулись. С противным звуком меч застрял в хребте дернувшейся в судороге твари. Я остался напротив трех хищников совершенно безоружный. Правда неподалеку, справа от меня, стояло и лежало несколько копий...

Я рванулся к ним, понимая, что вряд ли успею, но не давая себе сбиться с движения. В спину сильно толкнули, позвоночник пронзило острой болью. Я ударился об пол, прокатился, замирая. Оружие осталось слишком далеко сбоку. Надо мной, фыркая и рыча, замер зверь. Оставшиеся стояли чуть сзади. Я приблизительно представлял, чего от них ждать. И идея просто погибнуть под их клыками и когтями совершенно не вдохновляла. Я сдвинулся назад, отползая. Хищник медленно шел за мной. Я не мог понять, почему же он не нападает?

Спина уже в который раз уперлась в стену. Подумывая о возможностях если не нападения, то хотя бы перемещения в сторону оружия, я осторожно встал, не выпрямляясь. Нога почти ничего не чувствовала, но разорвать контакт глазами со зверем я не рискнул. Внезапно он фыркнул и отступил на шаг. Потом еще на один. Не понимая, что происходит, я чуть выпрямился, пытаясь осмотреться. В следующий момент случилось нечто ужасное и совершенно не возможное по своей сути. Я почувствовал, как меня обхватывают холодные руки. Стена за моей спиной вдруг перестала служить надежной опорой и я провалился в нее, утягиваемый кем-то, мне не ведомым. Сердце замерло в ужасе. Я попытался сделать судорожный вдох, но воздуха вокруг не было!

Вокруг был лишь камень! И я тонул в нем, не в силах даже сопротивляться тому, кто утаскивал меня все дальше и дальше, в глубину скал. Я еще пытался дергаться, но все мои действия были бесполезны. Воздух закончился в легких и наступила тьма...

+ + +

Вечер 5 дня плена

— Ну и далеко ты направляешься, деточка? — влез мозг, когда ноги порядком устали и я стала идти медленно и все больше спотыкаться.

— Я же сказала тебе — еще не решила. Одно мне известно точно — я сбежала и возвращаться в плен не намерена ни за какие коврижки! — Гордо ответила я. Мозг ощутимо впечатлился. Эффект, наверное, был бы еще большим, если бы я так не вовремя не подвернула ногу и не приземлилась на пятую точку. Хорошо, что кругом густым ковром растет трава, а то бы еще и отбила себе чего-нибудь нужное!

Правда, трава тоже имела свои "подводные камни", в смысле, в ней жило просто миллион букашек. Многие из них кружились в воздухе, еще больше взлетало при моем появлении. Радостным роем они взвивались надо мной и пытались благодарными тушками осыпаться вниз...

Причем, каждый норовил в процессе благодарности подкормить свою тушку за мой счет, так что я уже устала отмахиваться и всерьез подозревала, что похожу неизвестно на что, так как за эти несколько часов в лесу, меня так щедро покусали ( а я так необдуманно все порасчесала...), что сейчас меня и родная бы мама не узнала без документов, не то что ...

Я резко оборвала себя, запретив произносить имя князя...

— Сбежала, значит... — протянул мозг, пока я, решив сделать временную передышку (раз уж все равно сижу), тянулась к случайно замеченным в траве красным ягодам. — Стой! Глупая дурочка, что ты всякую ерунду в рот тянешь?

— И вовсе не ерунду! — возразила я, с любопытством рассматривая ягоды. Они были чем-то похожи на нашу клубнику, только вытянутой формы. И листочки сверху, а не на самой ягодке, так что, когда я потянула, ягодки остались у меня в руках чистыми — бери да ешь. — На мой взгляд вполне съедобно...

— Да? — изумился мозг. — И как же ты это смогла определить? Давно ли ты стала знатоком местной флоры? Раньше-то, насколько я помню, смородину от малины отличить не могла! А тут...

— Ну, что ты меня вечно позоришь? — разозлилась я и машинально забросила ягоды в рот.

— Ай... — пискнул мозг, обрывая дальнейшую дискуссию. Испуганно помолчал и спросил пытливо, шепотом: — Ну, как?

Я вдумчиво прожевала, старательно прислушиваясь к своим ощущениям. Нигде ничего не заболело. А желудок обрадовался ягоде, ну прям, как родной тетушке! Недолго думая, я махнула рукой на ворчание мозга (и даже на кружащуюся вокруг мошкару!) и принялась двумя руками отправлять в рот в изобилии растущие вокруг ягоды. Мой внутренний диктатор негромко, но гневно верещал:

— Кто так сбегает? Кто так сбегает, я тебя спрашиваю? Разве же это побег? А подготовить заранее обувь и одежду? А еды собрать в дорогу? Где котомка? Где соль? Где трут и кресало?

— Чего? — изумилась я, услышав незнакомые слова.

— Чего-чего. Спички по-твоему. — фыркнул мозг. — Эх, ты... Ничего-то ты не знаешь, а туда же: сбежала она! Счас побегаешь до вечера и все...

— Что все? — опять заинтересовалась я, не забывая активно жевать.

— То все! Либо споймают вампиры, да возвернут хозяину, либо съест кто!

— Кто съест? — промычала я, засунув в рот полную горсть ягод.

— Кто, кто?! Конь в пальто! — Окончательно психанул мозг. Я равнодушно пожала плечами. Коней в пальто я с детства не боялась. — Это ты просто не видела Йорика в одежде... — возразил мне оппонент. И я согласилась. Йорик и без одежды был способен напугать кого хочешь, а уж если его нарядить как следует, так и вовсе...

Справа что-то щелкнуло и я насторожилась, отрываясь от ягод. Шлепнулась-то я возле опушки, где было светло и мошек совсем немного. Увлекшаяся перебранкой и подкреплением организма, я прилично углубилась в лес и теперь с изумлением оглядывалась по сторонам, не в силах даже приблизительно сказать — откуда я пришла и куда мне стоит идти. Даже следы на траве толком ни о чем мне не говорили. В целом, по ним однозначно можно было сказать лишь одно — здесь кто-то долго и старательно кружил...

Но вот откуда я сюда забрела?

Снова что-то щелкнуло. Хрустнула ветка...

Совсем недалеко. Судя по шуму и невнятному мареву, колышущемуся за деревьями, ко мне приближалось что-то довольно крупное... А крупное редко бывает добрым и безопасным! Не рискуя срываться и бежать (боялась привлечь внимание столь крупного хищника) я стала осторожно отступать за ближайшее дерево, что находилось как раз где-то в направлении опушки леса...

Страшно было...

Аж жуть...

+ + +

Это было странное существо. Очень, просто до безобразия, похожее на дракона, только... маленького, что ли. Тот, которого я в прошлый раз видела в небе, судя по всему, если бы сел на землю, был бы раза в три больше этого существа. Собственно говоря, животное было размером... приблизительно с корову или лошадь. Да... пожалуй, ближе к лошади. Странного, зеленовато-коричневого цвета с бугристой, словно измазанной в земле шкурой, оно почти прошло мимо меня, затаившейся в расщелине, между деревом (кажись сосенкой... Хотя, кто ж его знает, как они ее туточки зовут) и приличного размера валуном.

Как я сюда влезла?

Жить захотите еще и не в такую вот дырочку залезете!

Тварь уже почти миновала меня, по крайней мере, из моего убежища было видно ее толстый, неприятный хвост, больше всего почему-то напомнивший мне хвост очень крупной крысы... когда настороженно замерла, остановилась. Готовый сорваться с моих губ вздох облегчения буквально комом встал в глотке. Со все возрастающим ужасом, я следила как двигается ее хвост. Судя по тому, что мне виднелось, животное разворачивалось...

— Унюхало! — взвыл мозг. — Унюхало, идалище поганое! Съест сейчас нас! Сожрет за милую душу и даже не подавится! Это тебе наука! Впредь не будешь убегать! Говорил тебе Вэрд "не вздумай сбегать, здесь дикие звери водятся!", так нет же! Разве ж ты послушаешь? Чуть обиделась и понеслась! Ну и потерпела бы чуток. Ничего б с тобой не стало. Поплакала бы ночью в спальне под одеялом... А теперь вот... сожрут! Как пить дать, сожрут! И даже имени не спросют...

— Ты где? — раздалось совсем рядом тихое, низкое и хриплое, какое-то горловое... я бы даже сказала, нереальное. Вздрогнув, я решила, что спятила от испуга. Мозг заткнулся, не менее меня настороженный вроде бы слышанной речью. Правда само по себе ее звучание, как я уже сказала, было таким странным и ни на что не похожим, что вызывало только одну мысль — я сошла с ума!

— А может, нас уже съели и это — предсмертный бред? - тихо шепнул мозг, заставив меня в панике еще сильнее скукожиться и вжаться в стену валуна. Жаться там было уже совершенно некуда (и так моя тушка заполнила все выемки и впадинки до отказа), так что каменюка с радостью впилась в мое несчастное тельце всеми своими холодными и жесткими выступами, несколько отрезвляя, почти возвращая к нормальному осознанию окружающего.

— Ты где? — снова раздалось совсем рядом, вот буквально за камешком. Я ущипнула себя за руку, поморщилась от боли и была вынуждена признать невероятнейший факт — со мной говорила... тварь.

— С ума сошла? — возмутился мозг. — Так про нее думать. А вдруг она, как Вэрд мысли читает, она же может и обидеться!

— Ну и что? — не поняла я, пытаясь отвлечься от его воплей и решить как стоит реагировать на заданный животным вопрос.

— Что, что! Сожрет нас в отместку, вот что!

— Ерунда. — не поверила я, — не могут тут животные быть телепатами! Этого не бывает!

— Ну, да! — ехидно фыркнул мозг. — Говорящим значит, может, а телепатом нет? И где логика?

Я осознала, что логики и вправду — никакой, и велела ему заткнуться и не засорять эфир своими воплями.

— Наверняка, именно твои крики и привлекли его внимание к нам и этому камню! — мстительно прошипела я мысленно, и мой внутренний враг наконец-то заткнулся, дав возможность настроиться на разборки с врагом внешним...

Для начала я решила не отвечать и просто посмотреть, что будет дальше? Все же, все что мне было известно из сказок и легенд своей земли (на этой-то и легенд не было, летают и летают, а кто, зачем, почему, как? Никто и не знает!) становилось ясно, что не все драконы были существами.... цивилизованными. И то, что он говорил, еще ничегошеньки не значило!

Наш вон Змей Горыныч тоже много болтал, но это, как повествуют былины, совершенно не мешало ему жрать мирное население! Так что, вполне возможно, решила я, что оно нас просто выманивает. Запах чует, а найти не может...

— А... — активизировался мозг. — Думаешь, это такая... военная хитрость?

— Ну... типа того... — согласилась я, настороженно вслушиваясь, в звуки снаружи. Тварь явно нюхала все вокруг. Вот она обошла валун и приложилась к сосне боком, пробуя её на прочность. Деревце застонало, но выдержало. Я мысленно зашептала молитву, неосознанно крестясь. Только бы пронесло...

— Выходи... — сказали снаружи и я поняла, что именно меня смущало больше всего. Оно говорило.... никак. Совершенно без каких-либо эмоций и интонаций. Просто слова и все. Очень неприятно. Это еще больше подчеркивало чуждость этих звуков для самой твари, что их издавала. Мне почему-то вдруг вспомнились "Чужие". Как всегда не вовремя и не к месту.

Не сам фильм, я его, честно говоря, почти и не смотрела, большую часть пролежав уткнувшись головенкой в подушку — не люблю я эти ужастики! Да и вообще к фильмам я довольно равнодушна...

Но... дорогая и любимая подруженька где-то умудрилась достать книжку! А я, пока ждала ее, собирающуюся в школу, от нечего делать, взяла полистать. Помню, книга захватила меня с головой. Ни о какой школе и речи в тот день уже не велось. Я проглотила запоем сразу два имевшихся в наличии романа, буквально не отрываясь. Подруга ходила вокруг меня, как кот вокруг сливок. Куда-то звала, что-то предлагала...

Я не реагировала на внешние раздражители, вся, с головой и туловищем я была ТАМ. В этой ужасной завораживающей книге... Больше всего меня тогда ужаснули их мысли... Эти твари еще и думали! Думали, как побольше сожрать...

Жуть!

И вот сейчас, когда это существо, вроде бы говорящее, а значит, наверное, и мыслящее, ходило вокруг, пытаясь добраться до меня, я осознала, что ничем хорошим ТАКИЕ сказки закончиться не могут. Оно не было добрым или злым. По-крайней мере я этого не знала наверняка, но вот что я абсолютно точно знала, чувствовала буквально кожей, так это то, что оно было ГОЛОДНЫМ...

Очень голодным!

А еще, что оно все изнывает от нетерпения!

— Ты где? — вновь произнесли из-за камня, и в проеме показалась лапа с когтями. Она загребла воздух разок, другой... Поводила туда — сюда, пытаясь зацепить меня. Я судорожно втянула в себя конечности, максимально, насколько могла. Дышала через раз и даже не плакала. Для этого мне было слишком страшно. Наверное, так страшно мне в этом мире не было еще никогда. Ни вампиры, ни маньяки, ни психованные неадекватные палачи, никто так не пугал меня, как это голодное большое существо...

Эта конечность казалась отвратительной в своей странной, просто извращенной похожести на человеческую руку. Отличия, вроде перепонок между пальцами и кривых, крепких когтей почти не имели значения. Она, конечно, была намного крупнее любой виденной мной человеческой конечности, но и это лишь делало ее еще более пугающей в моих глазах.

Но больше всего меня ужасал этот... язык не поворачивается назвать ЭТО голосом. Низкий, равнодушный, глуховатый...

Он наводил на меня вдвое больший ужас, чем когтистая лапа, что скребла землю, пытаясь достать меня. Осознав, что так ничего не получится, тварь развернулась, пытаясь просунуть в отверстие голову. Сквозь трещавшие ветви я увидела длинную морду. Тонкие ноздри трепетали, шумно вдыхая мой запах. Безобразный безгубый рот пытался сложиться в некое подобие улыбки, но на мой скромный взгляд получалось у него отвратительно. Небольшой череп, обтянутый шкурой, на которой были совершенно человеческие морщины, сильно напоминал лоб какого-нибудь древнего старца. Этому впечатлению мешал лишь плавно вздымающийся к затылку острый гребень.

Но самым ужасным оказались его глаза. Они были очень человеческими. Такой же разрез (ведь у зверей никогда не бывает подобного!), и зрачок , надбровные дуги и даже.... маленькие реснички...

А взгляд пустой, холодный, абсолютно равнодушный...

Голодный такой взгляд...

Я почувствовала, как рефлекторно заскрипели сжатые зубы и горло вибрирует от низкого, утробного рыка, неосознанно сорвавшегося с моих губ. Тварь моргнула раз, другой... И попробовала дотянуться до меня мордой. Он был так близко, что я чувствовала отвратительный запах гниения исходящий от него. Глубоко забившийся в какой-то отнорок черепа мозг, отстраненно удивился, что нас не выворачивает от этой вони...

Падальщик...

Я осознала это, едва почувствовав этот запах. Морда была так близко, что мне были видны морщинки вокруг ноздрей. Напрягшись, тварь вытянула губы трубочкой и почти коснулась моих прижатых к груди рук. Я осторожно опустила глаза, не в силах понять в этой страшно тьме (существо основательно загородило весь свет) — меня уже жуют или просто "у страха глаза велики"?

Я так сильно хотела это рассмотреть....

Глаза ощутимо дернулись и словно задрожали, зрачки замельтешили, заметались в глазнице вправо — влево, на несколько секунд все расплылось перед глазами в одну сплошную, плохо различимую полутьму...

А потом словно навели резкость. Я очень четко увидела эти мерзкие кожаные отростки буквально в паре сантиметров от моей кожи. Значит, все-таки не коснулось... Я не сдерживаясь более (все равно меня уже нашли), громко и облегченно вздохнула.

Неожиданное (наверное с перепугу) улучшение зрения оказалось , пожалуй, даже чересчур эффективным. Не осознавая, я чуть сдвинулась, вглядываясь в эти глазищи...

Я смотрела в него... А он смотрел в меня... В самую глубь... Почти в душу... Я почувствовала, как начинаю испытывать к нему симпатию. Он стал казаться мне безобидным. Несчастным. И очень одиноким...

Появилось желание погладить его... Поговорить с ним... Выйти к нему...

Если долго вглядываться в бездну, то бездна начинает вглядываться в тебя... Так, кажется говорил Ницше... кажись...

Именно это сейчас и происходило...

Бездна смотрела в меня... Втягивала в свое нутро...

Подчиняла...

Поглощала...

ГЛАВА 15

Из магического письма Тариса:

Знаете, что было самым тяжелым в эти дни? Вы скажите, преодолевать тягу открыть дневник... И будете не правы, уважаемый архивариус. Да, магически закрепленная, тяга буквально сводит с ума, и все же ее можно преодолеть. Вернее не обращать на нее внимания. Притерпеться к этому, так же как терпишь, когда зудит и чешется заживающая рана.

Но вот то, что все эти дни, мотаясь по княжеству, даже с помощью лучших своих людей я не мог отыскать следов княгини... Это было тяжело. Очень тяжело. Мне даже сложно определить, что угнетало меня больше всего в этой ситуации. Возможно, что это было отвратительное чувство беспомощности и собственного... непрофессионализма, что ли... Я все время спрашивал себя — КАК? Как такое возможно? Я точно знаю, что моя служба — не побоюсь этого слова, лучшая в мире. Ко мне не раз обращались соседние государства с просьбами помочь в организации, поделится опытом, просто натаскать нескольких агентов...

Я осознаю, что большая часть успеха и эффективности отнюдь не является моей заслугой. Просто до меня ею командовали гении. Что барон Картпатовский, что генерал Фаритьяк, разработавшие основную часть устава, не только создавшие, но и отладившие этот великолепный механизм, так четко, что мне остается лишь поддерживать его на должном уровне и в отличном состоянии, чтобы он работал как часы, без дополнительного вмешательства. Знаю, что вы сейчас скажите — к чему принижать себя...

Я вовсе не делаю ничего подобного. Свои разработки и заслуги я оцениваю вполне адекватно. И четко осознаю, что приличные суммы, что мне предлагают другие правители, являются прямо пропорциональны моей ценности и эффективности в этом деле. Но то, что произошло сейчас...

Это провал...

Никогда я не чувствовал себя более беспомощным. Все, что нам удалось выяснить — жалкие крохи! Я точно знаю, что князя Стефана нет на материке. Но, давайте по порядку.

Вампиры снова побывали на нашей территории. Сняв дозорный отряд на границе возле Горска, они пробрались до самого центра княжества, до охотничьей избушки. Есть версия, что опять охотились за князем, но данная версия не подтвердилась пока ничем. Точно известно, что князь провел ночь в саду, один, практически без защиты. Но его не тронули. Однако считать, что они опять ничего не взяли( даже в деревни по дороге не заглядывали) было бы глупо. Мы нашли фрагменты странной одежды, совершенно не похожей по манере изготовления и качеству ни на что, что изготавливается у нас в мире. Делаю вывод — они приходили за чем-то, что не имеет отношения к нашем миру. Единственный ответ, что напрашивается сам собой — Мари!

Но это просто невозможно, скажите вы, и будете не правы. Ведь и в первый раз дайни появилась при аналогичных обстоятельствах. Более того, анализируя прошлое, я пришел к выводу, что вампиры охотились в тот раз именно за ней, недаром же они пытались после нескольких раз заполучить ее — похищали из свиты князя, из замка Орласт...

Но для чего может понадобиться дайни князя?

Я не владею информацией о дайни. Вернее то, что я смог найти, явно недостаточно для анализа и выводов. Мне надо точно знать — можно ли через дайни навредить каким-либо образом князю? Вообще на что они способны? Что могут? Для чего-то же они были созданы...

Посылаю к вам своего человека и прошу оказать помощь в доступе к интересующей нас информации. Это будет известная вам личность, пароль как всегда. Правда, на этот раз мы поменяли место расположения (теперь это предплечье). Но извлекается так же, проблем возникнуть не должно.

Знаю, что вы еще ни о чем не сообщили госпоже (судя по ее отсутствию и целостности у меня всех частей тела). Если вы найдете это возможным, мне хотелось бы и дальше оставлять её в неведении. Ее отношение было слишком неровным в отношении данной особы. Взамен гарантирую полный и бесперебойный отчет о каждом событии и всю информацию, что мне удастся добыть...

Но я отвлекся. Если верить следам, они захватили женщину и сразу же отправились к границе. Несколько тварей отвлекали наше внимание, сбивая с толку погоню, возглавленную князем, остальные пересекли границы с Марастайфом и ворвались в Сарасхар. Я лично осмотрел школу магии и со всей ответственностью говорю вам — там была бойня! Считаю, что следует созвать Совет Княжеств и запретить князю Вэрдиастеру изготовление этих тварей! На наши требования он не реагирует, а начать открытые военные действия против него после того, как Ковен официально отказал нам в разрешении, мы, конечно же, не можем. Однако, хочу вас сразу же поставить в известность, что мои люди находятся на территории Бресткаста и ведут активные поиски настоящего князя. Та имитация, что сидит сейчас на троне никого более не обманывает. Не понимаю, зачем князь вообще совершил эту странную рокировку?

Так вот, я хочу вас предупредить, что в случае угрозы жизни моему государю, я буду вынужден отдать приказ о пленении (по возможности), либо даже уничтожении правителя Бресткаста. Знаю, что вы сейчас скажите — закон запрещает причинять вред представителям правящей династии и за его выполнением Мара следит лично. Я в курсе. Однако, мне так же известно, что Вэрдиастер Брестларт как минимум дважды покушался на жизнь нашего князя, но со стороны госпожи ожидаемых санкций так и не последовало...

Мне нужен ваш ответ по данному вопросу.

Теперь о княгине Стефании...

Мы нашли ее только на пятые сутки. Катастрофически много! После подобного провала мне следовало бы (будь я благородным человеком), покончить с собой. Увы, я не чувствую в себе достаточно благородства для столь активных действий. Вместо этого я поехал за ней сам. Самое смешное, что она все это время была у нас под носом! Мы облазили все леса вокруг княжеского охотничьего домика, но удостоверившись, что к дому вампиры не приближались, ни один из нас не додумался его осмотреть, твердо уверенные, что постройки пусты и в данный момент не обитаемы....

Глупость, да?

Вот именно так и прокалываются слишком много о себе мнящие. И я один из них. Скажу честно, что когда я прибыл и нашел ее одну, цветущую и здоровую, как ни в чем не бывало отдыхающую на лоне природы, я вспылил. Будучи зол, я оказался настолько невоздержан, что практически оскорбил княгиню. Не пугайтесь, мой дорогой архивариус. Она, конечно же, не спустила мне эту выходку. Более того, хочу вас порадовать — государыня не просто не дала проявиться моему гнусному характеру во всем его великолепии, нет! Она буквально вбила в меня все резкие слова, что я имел наглость собираться высказать ей прямо в лицо...

Что тут можно сказать? Она вырубила меня! Когда очнулся, я смог лишь поаплодировать ей... Так эффективно меня не ставили на место даже вы...

Думаю, в данный момент мне не стоит возвращаться в столицу, дабы не стать главной темой всех шуток и розыгрышей. Так что в течение ближайших трех — четырех дней, я побуду личной охраной нашей государыни — это на тот случай, если понадоблюсь вам...

С уважением...

Тарис Лакард,

виконт Станфордский

Из дневника Стефы:

Я ударила Тариса! О, мои звезды! Я просто взяла и треснула его!

Ужасно! Никогда не чувствовала себя более отвратительно. Чего таить, я не раз думала, разбирая и переживая очередную нашу ссору или стычку, как было бы здорово врезать ему по самодовольной, вечно высокомерной... ро... простите, лицу. Я не раз представляла, как во время очередной волны гадостей, что он частенько так охотно извергает на меня, я разворачиваюсь и бью его так, чтобы даже ладонь загорелась! Чтобы губы в кровь! Чтобы хоть раз понял, что ТАК со мной разговаривать нельзя! Чтобы запомнил это, раз и навсегда!

И сегодня я ударила...

Впервые в жизни ударила его. Никогда до этого никого не била и вдруг... Нет, я кидалась в Стефана в приступе ярости вещами, но он всегда очень легко уходил с их траектории. Я так чяртовски была уверена в том, что он увернется, что даже не подумала сдержаться! Ударила со всей силы, в гневе забыв обо всем. Забыв даже разжать сведенные в кулак пальцы! Он отлетел от меня к двери, врезался в косяк и обмяк на полу. Несколько секунд я стояла, глядя на дело рук своих и почти гордилась собой. Почти...

Потом пришло это отвратительное чувство. Мне совершенно не понравилось. Просто ни капельки! Я ощущала себя примерзко! Гадко и просто невыносимо. И дело было не только в том, что я вела себя неподобающе. Дело было в том, что мне не понравилось то, что я совершила. Я, по сути, пыталась оскорбить его, унизить сильнее, чем он это делал в отношении меня. Но в своем гневе так увлеклась, что не только опустилась до его уровня, но даже пала ниже!

Хуже этого я уже ничего свершить не могу. Ниже падать просто некуда! Я стала драться как... как...О-о-о-о! Видит Всеблагая, я просто не желаю искать сравнения этому. Никогда больше! Я решила для себя, что впредь не буду решать конфликты подобным образом. Это отвратительно и просто невыносимо. И потом, теперь я, вроде как дала ему разрешение вести себя подобным же образом в отношении меня! Я сама, по сути, перевела наши отношения с уровня разговоров, где я не смогла победить, на уровень рукоприкладства, где я победить не могу в принципе!

К тому же мне было ужасно стыдно. Просто невыносимо. Я как-то говорила со Стефаном о чем-то подобном. Вернее, речь тогда зашла о пощечинах. И я отлично помню, как Стефан сказал мне, что никогда не простил бы того, кто ударил бы его по лицу. Лицо неприкосновенно. Невозможно сильнее оскорбить человека. Именно поэтому и плюют, как правило, именно в лицо, желая максимально оскорбить или унизить. Я еще спросила: "А как же пощечина от женщины?". А он тогда сказал, что в жизни бывает слишком мало случаев, когда женщина может позволить так вести себя, не провоцируя мужчину на ответную, еще большую грубость...

Я осторожно приблизилась и опустилась возле него на колени. Ледяными пальцами нащупала пульс (все же в ярости я бываю довольно сильна, а о косяк он приложился не слабо) и с облегчением почувствовала биение тепла под кожей. Не зная, что делать и чем помочь, я просто сидела там, положив его голову себе на колени и ждала, когда он очнется...

Его волосы такие густые. Они очень приятные на ощупь. И от носа идет глубокая складочка... Лоб высокий, а брови такие широкие... не то, что у меня — тонюсенькие, по последней моде... И его подбородок такой... мужественный... Сейчас, когда он не кривил лицо и не сверкал на меня своими карими глазюками, я могла его рассмотреть хорошенько. Раньше-то я и не смотрела на него толком никогда. Сначала, при первых встречах слишком стесняясь незнакомого, хоть и привлекательного человека. Потом... искренне ненавидя, буквально не в силах переносить весь его вид, я отворачивалась сразу же, едва внутри возникало чувство узнавания...

Но сейчас, сидя в тишине, вот так запросто водя пальцами по его лицу, я словно бы впервые увидела его. Смогла рассмотреть и понять, что он мне, оказывается, нравится. Если бы он еще не мог разговаривать... было бы и вовсе просто замечательно! Очень интересный мужчина бы получился. Пожалуй, я бы даже могла...

Мой заинтересованный взгляд пробежался по вытянувшемуся телу. Ладно скроен, подтянут, держит себя в хорошей форме, в меру развитые плечи и руки, а торс узкий. Ноги длинные и стройные. Темно -каштановые волосы еще не тронуты сединой, что и неудивительно, он ведь даже младше Стефана...

Я задумчиво гладила его, пытаясь представить как он, к примеру, целуется? Или, что чувствуешь, когда он обнимает тебя? Чуть склонившись, я тихонько принюхалась, пытаясь понять — нравится ли мне его запах. Девчонки говорили, что это — самое главное. Если тебе нравится запах мужчины, значит, понравится и все остальное.

Честно сказать, хотя в моей постели побывал не только муж, я никогда не выбирала партнеров по запаху. Решающим всегда было мнение — может или нет муж приревновать меня к этому человеку. Увы, я всегда ошибалась. Теперь я понимаю, что дело было вовсе не в мужчинах. Все дело было в неверных исходных данных, от которых я отталкивалась. По наивности, а может и глупости, я считала, что какое-либо из моих действий может вызвать его ревность. Но ведь ревность рождается от желания чем-то обладать, или нежеланием чем-то делиться. Стефан же не испытывал в отношении меня вовсе никаких желаний.

Так с чего же ему ревновать?

Я попыталась вспомнить, нравился ли мне запах хоть кого-то из моих любовников. И с ужасом осознала, что была чяртовски невнимательна к ним. По сути, для меня так важно было добиться самого факта измены, что конечный процесс меня уже не интересовал нисколечко. Но ведь люди занимаются ЭТИМ совершенно не для этого? Не правда ли? Я имею ввиду, что заниматься любовью надо либо для удовольствия и стремления сделать другому приятное, либо для зачатия детей. Я же, в своей жизни, более -менее правильно занималась любовью только с мужем. Но если вдуматься, то и там не все было так, как надо. Ведь я пыталась его наказать, взять как можно больше тепла и ласки. Ласки, что он не хотел мне дарить...

Если покопаться в памяти, то мне сложно припомнить хоть один раз, когда Стефан был бы нежен со мной. Мне сейчас кажется, что такого просто не было. Самое правильное слово в его отношении ко мне в первые годы, когда я была еще слишком невинной, чтобы изменять ему, будет... аккуратен. Да. Именно так. Он был тогда очень аккуратен со мной. Но была ли в этом нежность? Мне уже так не кажется. Наверное, в обычном стремлении не навредить, я видела то, что мне хотелось. Но каково это, когда мужчина действительно испытывает к тебе нежность? Любит тебя и хочет доставить тебе наслаждение? Занимается с тобой любовью ради того, чтобы сделать тебя счастливой, а не ради спасения чьей-то жизни?

В последние годы, когда муж занимался со мной этим (а было это так редко, что можно пересчитать по пальцам), он стал холоден и отчужден. Он не скрывал, что ему не нравиться делать это со мной. Мне даже казалось порой, что он просто механически отжимался... как на тренировочном поле. А я вроде как случайно под ним оказалась...

Гадко конечно так думать, но, возможно что это — правда? Что если даже сама мысль о прикосновении ко мне, в последние годы была ему неприятна? Тогда становится понятно его нежелание бывать со мной рядом. Но раньше-то я этого не понимала! В том нет его вины. Он не раз говорил мне, что я своими руками все гублю, все только порчу. Но я не слышала его, стремясь "осчастливить" насильно, не понимая, что мне самой это уже давно не приносит счастия...

Тогда зачем я все это делала? Просто потому, что так привыкла? По инерции... Как же страшно... Как, оказывается, страшно и пусто я жила в последнее время. Ломала жизнь себе и тому, кого любила, кажется, больше жизни... Но разве любовь не должна приносить радость? Хотя бы тому, кого любишь? Моя любовь не доставляла радости даже мне...

Я так стремилась всеми силами получить эту радость, буквально вырвать ее у него, что не заметила, как все окончательно погубила... Я сидела и молча плакала в тишине. И горько-соленые капли падали на открытое мужественное лицо моего врага...

А потом карие глаза открылись:

— Браво! Я горжусь вами, госпожа... — прошептал он.

Мне показалось, что меня ударили...

Из дневника Вэрда:

Даже не знаю, что на меня нашло? Просто добыла она меня со "своим драгоценным Стефаном"! О том, что я переборщил, я осознал лишь когда за ней хлопнула дверь. Но догонять не стал. Ей надо время чтобы выплакаться....

Расставаться с мечтами и терять иллюзии чяртовски больно. По себе знаю... Я не пошел за ней. Занялся своими делами, благо их накопилось немало. Я с этими опытами совсем забросил управление замком. И хотя официально владельцем замка числится Сварос, он им никогда не занимался. Сначала тут верховодил любовник тети, а потом, после его смерти, его дочь от первого брака, сводная сестра Свароса — Сайрана Брестлартос...

Красивая была девка... Я, помнится, в детстве был в нее влюблен. Да что там говорить, даже Сварос был немного влюблен в Отчаянную Сай. Огромные серые глаза и копна густых рыжих волос делали ее внешность необычной и притягательной, а ладная фигурка и бешенный нрав, благодаря которому она была первым заводилой в этих местах делали ее круче любого парня....

Да... Славное тогда было время...

Сколько мы тогда покуролесили... облазили большую часть гор, попутно пару раз влипнув та-а-а-а-ак круто, что из всего отряда каким-то чудом выжив возвращались лишь мы трое... Славное было время... А потом Сварос влюбился... И это была отнюдь не красотка Сай...

Он влюбился, а она психанула и уехала...

Я так и не смог ее найти. Говорили, она сколотила команду, купила корабль и рванула исследовать острова... Так и сгинула лет тридцать назад... Никто о ней больше ничего не слыхал... А Сварос вскоре стал тем, кем стал... И замком, никому более не нужным, стал управлять я. Потому что мне нужно было место для моей работы...

И просто место, где можно вспомнить...

Просто помнить о том, что в моей жизни тоже было что-то хорошее...

К обеду она, конечно же, не появилась. Я и тогда, дурья башка , совершенно не напрягся. Да и с чего бы мне было напрягаться? Общение с женщинами в моем случае ограничивалось двумя типами — представителем первого была Сайрана — страстная, смелая, готовая кинуться в приключения, как в омут, с головой. Не боящаяся никого и ничего и всегда берущая что ей нужно — за ней никогда не требовался пригляд, сама решала свои проблемы. Второй тип поведения демонстрировали мне мои придворные дамы...

Собственно говоря, на мой скромный взгляд, от красотки Сай они мало чем отличались. В том смысле, что при всей их демонстрируемой нежности, хрупкости и общей неприспособленности к жизни, хватка-то у них на самом деле была покрепче, чем у иного пса! Бывало как вцепится в тебя такая красотуля и начинает юлить, пытаясь повернуть в свою сторону....

И улыбнется, и приласкается, и кучу милых глупостей наговорит, только что не оближет с ног до головы. Хотя... Бывало, что и облизывали... На что только не шли некоторые, чтобы получить желаемое...

В общем, за них тоже не приходилось особо беспокоиться, они свое не мытьем, так катаньем всегда получали. И добивались всего, чего хотели... Не от одного, так от другого... Но вот Мари...

Я совсем забыл, что она не из нашего мира. Я так привык к ней, к мыслям о ней, что мне уже давно стало казаться, что я знаю ее тысячу лет... что она всегда была тут: ссорилась со мной, спорила, смеялась, пугалась...

В общем, скрашивала мою жизнь по мере сил и возможностей...

К ужину она тоже не вышла...

Есть одному оказалось чяртовски неприятно. Странно, вот почти всю сознательную жизнь ел один — и хоть бы что, а тут... несколько дней питаюсь в ее обществе и уже скучаю?

С чего бы это, хотелось бы мне знать? Настроение у меня, естественно, тут же испортилось. Сначала я оторвался на прислуге, потом на куда-то спешащем Сваросе. Закрылся у себя в кабинете и психовал еще полчаса...

Когда осознал, что скоро нечаянно перебью и перепорчу все в лаборатории, понял — мне нужно ее увидеть. Просто посмотреть... Не извиниться. Вовсе нет. Да и с чего бы? В конце концов, это ведь не я женился на другой, предав свою женщину. И не я в течении последних семи лет активно "макал свое перо в чужую чернильницу"! Так почему же у меня такое странное, неприятное ощущение?

Не выдержав, я (шагом, изо всех сил пытаясь не спешить!) направился в ее комнату...

ЕЕ ТАМ НЕ БЫЛО!

Более того, судя по ауре комнаты, в ней вообще никого с самого утра не было! Мысленно дав себе зарок устроить разнос слугам (надо же, какая наглость, за целый день ни разу не зайти! А вдруг здесь что-то сделать нужно? За что, чярт побери, я им плачу?), я рявкнул во всю мощь легких, лишь немного магически усилив рык:

— Клайтон! Клайтон, чярт тебя подери, немедленно сюда!

Он вырос словно из пола. Я даже вздрогнул и моргнул пару раз, немного (самую малость) запаниковав при виде этакой расторопности.

— Что изволит Ваша Светлость? — От его чопорности меня передернуло.

— Где леди? — тихо поинтересовался я.

— Леди? — его брови демонстративно взлетели почти к волосам. — Разве в замок прибыла ЛЕДИ, сэр? Простите, мне о том было совершенно неизвестно. Я немедленно позабочусь о ней и сообщу Вашей Светлости где именно ее разместил. — поклонившись, этот наглец успел развернуться и даже сделать пару шагов, когда я отмер, придя в себя от его выходки и, недолго думая, влепил Заклятье Боли ему в спину.

Коротенькое и простое, сопровождаемое и лишь парой слов и одним, почти незаметным жестом, оно было чяртовски эффективным в любой ситуации. Самое же удобное в нем было то, что в зависимости от того, какое слово ты добавил в конце, в том месте эта самая боль и врежет....

Или не добавил.... И человека просто скрючит от боли... Всего!

Со слугами я обычно, добавлял слово.... Как бы это покорректнее-то... Короче, то самое, что находится сзади, чуть ниже спины...

С удовольствием понаблюдав с десяток секунд, как дворецкий скачет козлом, придерживая постреливающее болью место обеими руками, я ухватил обнаглевшего типа за шкирку и повторил свой вопрос, тихо и спокойно, как будто ничего не происходило и мне совершенно даже и не хотелось порвать его на тысячу мелких дворецких...

— Еще раз, Клайтон, для тупых, невоспитанных, нерадивых слуг, повторюсь... Моей Светлости угодно знать где сейчас находиться ЛЕДИ Мари, что я недавно ПРИГЛАСИЛ ПОГОСТИТЬ в моем замке. И если сей же час ты мне не расскажешь все, что мне надобно, я тебе такой прострел на ближайшую недельку организую, что ты на меня каждый вечер молиться станешь, как на Всеблагую, лишь бы я его с тебя снял. Ты меня знаешь, Клайтон... Так что лучше не зли меня...

Огромные, слезящиеся от непередаваемых ощущений, выпученные глаза дворецкого с укоризной взирали на меня. Искаженное болью и усилиями выглядеть невозмутимо лицо перекосило в столь неприятную гримасу, что я невольно отвел взгляд. Терпеть этого вот не могу, но и позволить людям не выполнять моих приказаний, или вести себя со мной неподобающе — имидж не позволяет. Один раз спустишь на тормозах — и все! Прости прощай репутация!

А репутацию беречь надо....

Она дорогого стоит! И потом, с таким трудом создана... заработано потом и кровью... Нет, можно было бы конечно по простому, рукой врезать, но... Маг я или погулять вышел? Да и потом, как-то мне показалось недостойно бежать за ним по коридору, чтобы треснуть...

Дворецкий молчал еще почти десять секунд, всем своим видом выражая "как я не прав!". Я спокойно ждал... Ну, почти спокойно. Честно говоря, я был уже готов добавить ему еще каких-нибудь ощущений и даже знал какой орган назову теперь в конце заклятья...

И даже решил не снимать его ощущения... хотя бы до утра, когда он заговорил:

— Если ВАМ угодно знать, где сейчас леди Мари, мой господин, то я вынужден сознаться в своей полной неосведомленности. Насколько мне известно, она еще утром выскочила в сад вся в слезах. Более в замок она не возвращалась. Работавшие в саду вампиры ее не видали. Вынужден признать, что мне неизвестно где данная персона находиться в этот момент.... сэр...

— Что? — тихо спросил я, пытаясь осмыслить только что услышанное. — То есть у нас побег, а ты МОЛЧИШЬ? Расслабился и отдыхаешь? Даже и не подумал уведомить ни меня, ни Свароса? — по мере нарастания обвинений, Клайтон осознавал, КАК СИЛЬНО он проштрафился. Похоже до этого он питал какие-то иллюзии на счет свое необходимости данному замку в целом и мне — в частности. Весь мой вид в данный момент ясно дал ему понять — насколько необоснованными были подобные заблуждения. Я не стал добавлять ничего в конце. Я был слишком зол. Щелчком пальцев отправив в него Заклятье, я развернулся и бросился прочь по коридору на поиски брата, оставив нерадивого слугу корчиться от боли на полу....

Похоже, у меня были грандиозные неприятности...

Из дневника Стефана:

Сознание возвращалось медленно, словно было неуверенно, что желает вновь столкнутся с жестоким миром. Я с трудом открыл глаза. Темно. Сначала паника накрыла с головой, едва вспомнилось последнее ощущение перед отключением. Лишь мысленно рявкнув на себя, я смог хоть немного взять себя в руки.

— Лун? — не рискнул говорить вслух, не зная где нахожусь и кто или что может быть рядом... — Лун? Ты меня слышишь?

— Очнулся? — голос артефакта едва ощущался. — Я уж собирался перевести тебя в состояние глубокого сна.

— Все было так плохо?

— Да. Я отключил тебя почти сразу, едва ты осознал, что не можешь вздохнуть... Магии в тебе сейчас слишком мало, чтобы создать воздуха даже на один полноценный вдох. Поэтому я просто сжал твое горло и замедлил все функции и процессы в организме, чтобы растянуть оставшийся в легких кислород на максимально возможное время. К счастью, мы очень быстро добрались до места, что позволило почти без последствий вернуть тебя в нормальное состояние.

— Ясно. Кстати, ты можешь сказать — где мы?

— Нет. Я полностью истощен. Даже те крохи, что еще оставались ушли на это погружение в камень. Боюсь, что если в ближайшее время ты не пополнишь где-то энергию, я могу перестать... функционировать.

— То есть? — не понял я. — Как это? Такое возможно?

— Все возможно. И уничтожить можно что угодно в этом мире. Я не являюсь исключением. Отсутствие магической подпитки собьет настройки и за дальнейшее функционирование я уже не смогу отвечать. Да что там, я вообще не могу вам обещать, что буду работать дальше...

— Хорошо, не паникуй. Я постараюсь выбраться отсюда в ближайшее время и заняться медитацией. А пока... — я слегка оцарапал клыком тыльную сторону ладони и на ощупь размазал кровь по кольцу. В темноте едва заметно промелькнула вспышка. На краткий миг осветило все вокруг и я успел заметить смыкающиеся над головой плохо обработанные, как в естественной пещере, каменные стены. А главное — своих людей возле стены, напротив меня.

Свет погас, но картинка в голове четко запечатлелась и я мысленно рассматривал ее, пытаясь понять — не почудилось ли мне? Они сидели у стены, совсем как... живые.

— Княже? — голос Караха подтвердил мои подозрения. — Княже, ты очнулся?

— Да, Карах. — звук был хриплым и противным, словно я сорвал голос. — Все ... здесь? — я боялся задавать этот вопрос, слишком свежо было воспоминание о лежащих вповалку у стены, словно трупы, телах.

— Все...

— Все, княже... — мне ответили сразу несколько голосов. От сердца отлегло и даже плечи расправились, словно спала сковывавшая их ноша.

— Где мы, кто-нибудь знает? — поинтересовался я, пытаясь вглядываться во тьму. Видно толком ничего не было. У оборотней очень острое зрение, но для него, как и для любого другого, требуется хоть небольшой источник света. Желая удостовериться, что все живы, я быстренько провел перекличку. Откликнулись все, кроме Зары, но в этом как раз не было ничего удивительного, надеюсь, что она со своим звериным чутьем все же избежала ловушки.

— Как вас взяли? — задал я мучивший меня вопрос. — Что у вас там вообще произошло?

— Да... как сказать... — заговорил по праву старшинства званий Эрлих (он командует пятеркой и значит, идет по старшинству сразу же после меня, потом маг и так далее, в зависимости от количества ипостасей. Те, у кого их две, считаются более старшими над теми, у кого только одна.). — Мы тут вот потолковали, пытаясь восстановить всю картину событий. Вот что выяснили: получается, что на нас и не нападали по сути. Почти всех кто сидел, или стоял возле стен, сразу же затащили в камень, и видимо держали, пока не потеряли сознание. Кроме меня и Цварха. На нас выскочили твари, чем-то похожие на мантикор, только без крыльев и хвоста. Но очень сильные, быстрые. Самое странное в их поведении было то, что действовали они очень слаженно, словно бы могли думать или, что вернее, словно ими кто-то управлял. И потом, они нападали не как обычные дикие животные. Прежде чем меня свалили, я успел заметить, как одна из них ударила Цварха. Удар был так силен и нанесен очень точно, парень сразу вырубился, но поразило другое — она втянула полностью когти, прежде чем ударить! Ты когда-нибудь видел такое, князь? Чтобы мантикора спрятала когти и зубы нападая?

— Нет... — покачал головой я, позабыв, что они не могут меня видеть. — Что было дальше?

— Не знаю. Я отвлекся лишь на мгновение, но меня тут же вырубили. Очнулись уже здесь. Сейчас все в порядке, кроме тебя и Гаэрома....

— Что с магом?

— Молчит. И трясет всего, как в лихорадке. Может, приложили его слишком сильно, может напугался. А может и было чего уже, да мы не в курсе, он ведь на вопросы не отвечает.

— Вещи наши здесь? — я осторожно двинулся на голос. Дополз, нащупал чужие руки. Мне сразу же сунули в руки безвольное вздрагивающее тело. Просить о чем либо артефакт было бесполезно, я попробовал пропустить через себя свет для исцеления...

Увы, без связи с Марой, никакого света мне вызвать не удалось. Мысленно сделал себе пометку, что многие таланты, к которым я уже так привык, напрямую связаны с богиней либо с артефактом и в отсутствии оных — не работают. На поясе, пристегнутая к ремню, была фляжка с водой. Отстегнул, осторожно влил на ощупь магу в рот. Он забулькал, но немного успокоился. Рядом тихо кашлянули, потом голос Итана неуверенно прошептал:

— У тебя есть вода, княже?

— Держите. — я тщательно закрыл фляжку, чтобы если выпадет — не разлилась и лишь тогда отдал. — Пейте экономно, неизвестно будут ли нас поить. Я так понимаю, что вопрос с вещами был лишним, да?

— Увы, Стефан. — Я почти видел, как Эрлих пожимает плечами. — мы вещей не нашли, хотя за время, что находимся здесь, ощупали уже все вокруг. Так и тебя нашли, и мага. Кругом один камень. Нет ни входа, ни деревянных деталей, ни соломы...— я боялся задать вопрос, но он вздохнул и сам озвучил мою страшную мысль вслух. — Мы... замурованы, княже...

Мне показалось, что воздуха стало в разы меньше и горы словно навалились на нас своей толщей, стремясь раздавить. Рот наполнился отвратительно кислой слюной и в давно пустом желудке противно заныло.

— Разберемся... — тихо, но твердо сказал я. Нельзя давать им почувствовать мою панику, мою слабость. Они рассчитывают на меня, заряжаются моей силой и уверенностью в успех. Итак чудо, что они продержались так долго. Это Эрлих держал их. Но он не может держать столько людей один, тем более, что он не всех знает так хорошо, как своих воинов. Мне нельзя срываться. Ни в коем случае. Я не могу потерять их еще раз...

Я встал. Вытянул руки максимально вверх. Не достал до потолка. Темнота угнетала, но мозг уже работал, ища возможности и пути выхода из создавшейся ситуации.

— Обследовали только пол и стены?

— Да.

— На каком уровне?

— Ну... приблизительно до глаз. — я слышал, как они тоже встают.

— Хорошо. Думаю, что это может оказаться не замкнутой пещерой, как вы подумали, а всего лишь каменным мешком. Да! Знаю, что вы хотите сказать. — перебил их я, не давая прервать себя. — Но тот способ, которым нас захватили, еще не означает, что нас хотят убить. Если бы планировали — не тащили бы сюда, просто оставили бы внутри стен. Нас же собрали здесь, всех вместе. Значит, это пленение. Значит, мы им зачем-то нужны, а если так, то надежда на спасение у нас есть. Пока же, думаю нам стоит обследовать стены выше. Вполне возможно, что дверь находится сверху. Или же, даже просто проход...

Я говорил спокойно, четко, уверенно... Хотя сам никакой уверенности не испытывал вовсе. Но, мои ощущения и чувства, не должны быть достоянием общественности. Люди должны четко верить в то, что я МОГУ, ЗНАЮ, УВЕРЕН... А настоящее...

Это совершенно не важно.

Настоящее открывают лишь самым близким...

Таким, как... Мари...

Из дневника Вэрда:

На улице было еще светло, когда мы в спешном порядке выдвинулись на поиски. Я костерил себя, вампиров, наступающую ночь и просто все, что попадалось в поле моего зрения всеми известными мне ругательствами, пытаясь столь незамысловатым образом хоть частично избавиться от снедавшей меня тревоги. Ночь стремительно приближалась — еще час, максимум полтора и станет темно, как у дракона в... ну, вы поняли....

А девчонка где-то одна... В горах... Мне не к месту вспомнились виденные недавно в небе хищники. А еще: рассказы о пропажах в деревне, мельком услышанные разговоры крестьян о лютующем лесовике, что уж который раз подряд заставляет баб, ходящих по грибы — ягоды, плутать по несколько часов кряду, буквально возле самой опушки... И много чего еще.

Вытянувшись в цепочку, благоразумно составленную мною через одного: вампир — человек — вампир, мы принялись прочесывать окрестности. Честно говоря, на людей я почти не рассчитывал и взял их лишь для того, чтобы увеличить осматриваемую площадь. Вампиры с их ночным зрением и относительной неутомимостью были сейчас моей главной надеждой.

Поисковые отряды двинулись сразу в нескольких направлениях, их возглавляли, кроме меня, Сварос и парочка его ближайших помощников, что в свое время получились заметно толковее остальных. То ли в ритуале что-то мы тогда сделали правильнее, чем обычно, то ли просто исходный материал был посвежее, да поудачнее... Даже не знаю, одно могу сказать точно — из тридцати последних сотворенных, эти были очень близки к людям....

Мы шли и я, к великому своему удивлению, вдруг обнаружил, что шепчу слова, казалось бы давно позабытой, молитве Всеблагой:

— и защити ее, и сохрани ... для меня...

ГЛАВА 16

Из дневника Стефы:

Он остался ночевать! О, мои звезды! У меня просто нет слов! Через некоторое время обнаружилось, что я так основательно приложила его, что синяк не просто заметен. Он покрывает пол лица! Мне было стыдно до слез. Пересилив себя, я попросила у него прощения за столь резкую реакцию. В ответ он поцеловал мне руку и еще раз поблагодарил за то, что остановила его, не дав оскорбить свою государыню. Я молчала, чувствуя себя полной дурой. Он опять оказался весь такой правильный, сдержанный, в общем чудесный! А я — невоспитанной грубиянкой! Как он это всегда проворачивает? Неужели я сама даю ему повод, а он лишь умеет правильно их повернуть?

Да... Видимо так все и есть. Тогда выходит, что если я буду сдерживать хотя бы два раза из трех бушующую во мне при его виде бурю эмоций, то вскоре уже не буду выглядеть такой психопаткой в глазах окружающих? Как считаете? Знаю — знаю, вы не раз говорили мне, что следует быть сдержаннее, что моя реакция на слова и поступки других людей всегда слишком эмоциональная и это серьезно вредит мне, особенно теперь, когда я являюсь уже не просто девчонкой из княжеской семьи, но женой князя и, в каком-то смысле, его "лицом".

Интересно, а если бы меня не провоцировали вовсе, я имею ввиду, что если бы я вышла замуж, к примеру, не за Стефана, а за кого-то другого, то, наверное... моя юношеская вспыльчивость сошла бы уже на нет? И я бы стала такой, какой мне и следовало быть? Знаю, о чем вы сейчас думаете! Корень всех моих бед и несчастий лишь во мне, а я опять пытаюсь найти виноватых за пределами своей комнаты. Что ж... вы совершенно правы, мой дорогой архивариус. Просто так сложно избавляться от старых, таких комфортных и удобных привычек.

Но я отвлеклась...

Он остался в доме. Сказал, будет охранять меня. Я предложила сразу же отправиться в столицу, но советник, конечно же, не согласился. И я могу его понять. Вряд ли в мире найдется мужчина, желающий показаться с таким синячищем на поллица при дворе. А уж такой гордый как он, тем более. И, хотя я сказала, что готова поддержать любую его версию, вплоть до нападения разбойников и диких зверей (вы бы видели КАК он на меня посмотрел, я не удержалась и проверила карманы — а вдруг денежков больше стало?), виконт отказался уезжать. Значит, в ближайшие два-три дня пока не побледнеет это "украшение" мне придется терпеть его общество. Быть тут одной, с ним наедине, не в силах отгородиться от него даже придворными дамами...

Помоги мне, Всеблагая!

Кажется кто-то из нас не доживет до следующих выходных...

Из дневника Стефана:

Я стоял на плечах Петраса, поддерживаемый Карахом, насколько это было возможно сделать в полной темноте. Огонь добыть не пытались. Я не разрешил, опасаясь, что нет доступа воздуха, и пещера может все же оказаться полностью закрытой. Следовало беречь все. И беречься...

В случае падения, да даже простого пореза, мы не смогли бы не только залечить, но даже просто промыть ранку. Это угнетало. Осознание невозможности выйти рождало внутри пока еще только росток ужаса. Он еще не вырос, не поднял головы, не захватил целиком и полностью. Он еще не стал всем, не заслонил собой весь мир, отключая разум. Но он уже был внутри, противно шевелился, скребясь, словно проверяя, можно ли раздвинуть границы своей тюрьмы...

И я спешил. Торопился найти выход, пока в одном из нас этот ужас не разросся до бесконтрольного, так как неконтролируемый оборотень в замкнутом пространстве — это страшно вне зависимости от его ипостаси...

Я стоял на плечах и обследовал поверхность стены ладонями. Ничего. Слегка неровная стена уходила отвесно вверх. Это была последняя надежда, остальные стены мы уже обследовали.

— Ну, что там, княже? — Эрлих закончил свою сторону. Я слышал, как он спустился вниз. Даже в полной темноте я ощущал их напряженное внимание. Мой ответ значил так много, а я не мог даже обнадежить их. Слегка покачнувшись, за мгновение до того, как спрыгнуть вниз, я все же решился и приподнявшись, максимально потянулся. Парень подо мной покачнулся, я почувствовал, как опора стала ненадежной, в голове мелькнула нехорошая мысль — еще и зацеплю кого-нибудь, они же не увидят куда я падаю! В следующее мгновение, когда секундный страх активизировал все мышцы, я уже соскальзывая нащупал правой рукой какое-то углубление и вцепился в него, повиснув на одной руке. Рывок был не так силен, как можно было ожидать, все же парень не упал от моего движения, его всего лишь повело в сторону.

— Держу! — Петрас крепче вцепился в мои щиколотки.

— Отпусти... — прошептал я. — тут что-то есть... не могу дотянуться толком...

Я старался изо всех сил. Сзади послышался шум:

— Мужики — пирамида! — велел Эрлих. Буквально через секунду моя опора стала более устойчива, а в районе колен что-то ткнулось в ногу.

— Княже! Ступай... — я нащупал опору — чья-то спина и плечи. Цепляясь за камень, переступил туда и ухватился уже обеими руками. Удерживаясь, провел правой по стене. Рука ухнула в пустоту, судя по моим ощущениям — не меньше метра в ширину.

— Тут что-то есть. — я попытался говорить спокойно, хотя сердце тревожно екало. — давайте еще немного приподнимите, я попробую подтянуться.

Сейчас я доставал лишь кончиками пальцев до найденного отверстия, но вот подо мной зашевелились, потом, совершенно неожиданно, сзади кто-то чихнул и пещера наполнилась маленькими светлячками. В первое мгновение все замерли. Свет от насекомых был слабым, но нам и он показался очень ярким после кромешной тьмы. Гаэром стоял посреди пещеры, слегка покачиваясь, словно пьяный и смотрел на нас.

— Сейчас помогу...

Прежде, чем я успел крикнуть "Не надо!", это чудо природы взмахнуло рукой и меня буквально подкинуло вверх. Не знаю, что именно он сделал, по моим ощущениям, парень подо мной просто резко дернулся, толкая меня вверх. Впрочем, думать о том было некогда, потому что пирамида рассыпалась от магического воздействия, и мне пришлось срочно хвататься за все, что можно, так как падать с высоты в три роста, даже если ты умеешь это делать, все же не самая мудрая мысль в небольшом замкнутом помещении набитом людьми!

Благодаря слабому освещению, что дарили парящие и ползующие насекомые я разглядел свою находку. Это был темный провал, действительно больше всего похожий на проход. А самое главное, оттуда едва ощутимо тянуло свежим воздухом! Я подтянулся и влез на площадку. Ласковый ветерок едва ощутимо скользнул по моему вспотевшему лицу, и я обрадовался ему, как морскому бризу.

— Похоже, я нашел выход. — я лег и, уперевшись ногами в выступы, чтобы максимально укрепиться, протянул одну руку вниз. — Давайте по очереди. Только сперва снимите рубашки и обвяжите ими мага. Когда первая пара поднимется — подадите мага нам. Потом уже все остальные...

Вдохновленные, люди работали споро и слаженно. Мы быстро подняли Гаэрома, затем столь же успешно втащили наверх и остальных. Последним шел Карах, он поднялся при помощи все тех же связанных рубашек.

Встав и отряхнувшись, я оглядел своих людей. Немного запыленные, блестящие от пота, они сейчас походили чем-то на кархи — добытчиков цветных металлов, что живут и работают в горах Гратхем. Такие же темные и в глазах дурь...

— Давайте посмотрим, куда ведет этот проход. — предложил я. Дважды упрашивать никого не пришлось. А первым, прежде чем кто-то успел сообразить и остановить его, рванул наш драгоценный маг...

— Держи его... — мой голос эхом разлетелся под сводами каменного тоннеля...

Увы, Гаэром оказался намного проворнее.

Вечер 5 дня плена

— Иди сюда....

Я сдвинулась вперед словно загипнотизированная. Меня нестерпимо тянуло к нему. В моем убежище было тесно и низковато, и я оперлась на руку, выползая. "Вот сейчас я выйду наружу... — думала я, в каком-то нереальном дурмане, — а это милое существо поможет мне пройти сквозь лес... А может даже и покормит..."

Мозг почему-то молчал, словно парализованный: ни комментариев, ни криков, ни одной завалящей шуточки... Где-то далеко — далеко на задворках, приблизительно в районе копчика, самым краешком спинного мозга я понимала, что делаю все неправильно и сейчас, похоже, помру по собственной глупости, но сделать ничего не могла — моя повышенная внушаемость и чертова впечатлительность сыграли со мной злую и, похоже последнюю в этой жизни, шутку...

Еще пара сантиметров. Тварь отодвинулась чуток от входа, наверное чтобы не спугнуть возникшее во мне "доверие", но за моим передвижением следила очень внимательно, положив голову на землю и не мигая смотрела, как я продвигаюсь к ней. Время от времени, когда ее одолевало нетерпение, она чуть вздрагивала и "подбадривала" меня своим холодным, равнодушным, ничего не выражающим звуком:

— Иди сюда...

И я шла...

Рука легла на землю, я оперлась на нее....

— Иди сюда...

Я неловко дернулась, нажимая всем весом, напарываясь на острый сучок, чувствуя, как дерево впивается в кожу, вспарывает ее и погружается в плоть. "Совсем как зубы этой твари..." — отстраненно мелькнуло в голове, я даже и не подумав выдернуть сучок, сдвинулась еще, вновь опираясь на пораненную руку. Боль была неожиданно яркой и сильной. Она прострелила меня от кончиков пальцев до самого плеча и дальше со всей дури долбанула в позвоночник, заставляя не просто дернуться (зацепив при этом затылком нижнюю ветку и здорово саданувшись еще и об нее), но буквально таки "придти в себя"...

— Что? Вернулась из дальних стран? — вякнул покамест еще тихонько мозг, пока я на крейсерской скорости заползала обратно. Особенно меня подбадривал и ускорял внушительный рев, что издавало "обманутое в своих лучших чувствах" "милое" животное. — А нас тут чуть по твоей милости не сожрали!

Я предпочла не отвечать. Честно говоря, наверное что-то во мне от страха в тот момент здорово переклинило, потому что я не только заорала на сунувшегося было опять в мое убежище врага, но и, выдернув острую ветку из собственной руки, этой самой ручонкой умудрилась замахнуться и воткнуть ее в уязвимое место врага...

Хотела бы сказать, что я высадила ему глаз...

Увы! Как это не "забавно", но попала я вовсе даже и не в глаз. Я попала... простите за такую неприятную подробность, ему в ноздрю... Глубоко. Рука буквально вошла в складки кожи, отчего дернув головой, он чуть не выдернул меня, как репку с грядки, из моего закуточка. Спасло только то, что от страха руки вспотели и банально выскользнули из "плена". Хотя сам по себе рывок был столь чувствителен, что в первый момент мне, в быстро наступающей темноте показалось, что мне оторвали руку.

Впрочем, все мои проблемы отошли на задний план в два раза быстрее, чем я вам о том рассказала, так как получив щепкой в нос, вернее даже в наиболее уязвимую часть носа, тварь отнюдь не замерла на месте, сраженная моим коварством. О нет!

Она начала биться, метаться и издавать громкие (наверное, гневные), невыносимо противные и ужасные звуки.... Будем считать, что она вопила от боли. При этом она буквально билась в ярости о мое несчастное деревце, которое столь ощутимо стонало и трещало, что осознать, что выдержит оно... еще от силы минут пять — семь, а потом мне настанет "КАЮК" не составило никакого труда. Не в силах сдержать испытываемого мной ужаса внутри, я, уже не стесняясь, завизжала...

Думаю, если бы кто услышал нас, ему сложно было бы решить, чей рев был громче и ужаснее...

Жаль, что никого не было рядом...

Умирать ужасно не хотелось...

Из дневника Стефана:

Ни о какой скрытности и осторожности речи не шло. Маг несся по тоннелю, со скоростью взбесившегося вепря, непонятно каким чудом не за что не запнувшись и ни разу не врезавшись в очередной поворот. За ним роем неслись такие же чокнутые светлячки, так что нам было полегче. Не знаю, видел ли он что-то в их свете или бежал для этого слишком быстро, но мы видели достаточно.

Тоннель изгибался но, хвала Всеблагой, хоть не разветвлялся. И на полу почти не было ни выбоин, ни камней. Это позволяло надеяться, что мы догоним еще живого мага. Если ему, конечно, не встретится кто-нибудь из тех, что пленил нас. Маг резко затормозил, опрокидываясь на спину и засучил ногами, пытаясь отползти...

Тьфу ты, пропасть! Накаркал...

Я остановился, давая бегущим за мной знак — сосредоточиться. Оружия у нас не было. Сзади послышался шепот — мои люди спешили перекинуться в боевые формы, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Я остался в человеческой. Магия все еще не восстановилась и у меня не было никаких шансов. Звучно хрупнув костяшками, я двинулся к глухо подвывающему на одной ноте, лежащему в пыли, магу...

Он замер, глядя в одну точку, словно заколдованный. Я бросил быстрый взгляд на то, что его напугало. Так и есть, три здоровенных тварюги стояли прямо перед ним, перегораживая узкий коридор. Его жуки освещали их едва-едва, мельтеша и стремясь сесть на морду, но хищников было не так-то легко отвлечь от их добычи...

Я медленно нагнулся, ухватил Гаэрома за шкирку и поднял, одним движением забрасывая его себе за спину и уповая на то, что если не сам маг, так кто-то из ребят, протолкнет его в самый конец коридора, как можно дальше от опасности. Потом так же медленно повернулся и встал перед ними, занимая не менее угрожающую позу. Та часть сущности во мне, что помогала становится животным, намекала , что правильно занятая поза бывает не менее важна в мире монстров, чем к примеру, нужной тональности рычание... что сорвалось с моих губ, угрожающее и предостерегающее, прокатываясь рокотом под сводами и уносясь дальше, в темноту тоннеля...

Звери сверкнули глазами, обнажая клыки и глухо ворча в ответ. Под руку скользнул волк. Мощный и сильный зверь не намного уступал им. Пальцы зарылись в жесткую шерсть, согреваясь. Чуть толкнув меня, слева протиснулся лев и шагнул вперед, загораживая проход и вставая морда к морде к нашим "друзьям". Его хвост весьма выразительно иллюстрировал его отношение к их появлению. Твари ощерились, но с места не сдвинулись. И нападать тоже не спешили.

Я уже собрался отдать приказ атаковать, когда стена позади них дрогнула. Раздался скрежет. Словно волны пошли по ней...сперва появился луч света, он все ширился и разрастался по мере открытия проема. Потом, его загородила фигура... на мгновение, мне показалось, что она огромна и заслонила собой весь проход... но это была лишь игра света и тени. Когда глаза привыкли, я смог разглядеть ту, что пришла...

Высокая, закутанная в шелка, столь странно и непривычно для нас, что взгляд невольно замирал на ней. Ее лицо было покрыто причудливой вязью татуировки, тяжелые и массивные украшения оттягивали мочки ушей и тонкие кисти рук, а взгляд чуть раскосых глаз был холоден и высокомерен.

— Так-так... — ее голос прошелестел по коже, заставив невольно поежиться. — что тут у нас? — она легонько шлепнула одну из тварей по морде, заставляя ее отодвинуться, отступить на шаг в сторону и дать госпоже пройти. Встала передо мной, гордая и спокойная, твердо уверенная в своей полной безопасности, хотя у Караха загривок встал дыбом и зубы лязгали так, что даже мои скулы сводило....

— Надо же... — ее равнодушный взгляд пробежался по мне, чуть задержавшись где-то в районе груди, потом осмотрел зверей и вернулся вновь ко мне. — Оборотни... Это даже интересно... Оборотней у меня еще не было... — и спокойно так бросила, бесстрашно поворачиваясь к нам спиной. — Идемте, люди...

Она пошла вперед, следом ее зверюшки, правда они сразу же свернули в какой-то проход, что открылся, когда она мимоходом, проходя коснулась стены. А мы... мы переглянулись и пошли. По пути то один, то другой меняли ипостась. Шли минут двадцать по темным извилистым коридорам вырубленным в скале. Ее фигура слегка светилась, отбрасывая на стены и потолок странные тени. Ее шагов не было слышно, она словно бы скользила, не касаясь пола, хотя я прислушивался. Ее движения были гибкими и плавными, на нее было приятно смотреть...

Она почти завораживала...

Потом вдруг резко обернулась и взмахнула рукой. Перед нами открылся проход в стене. За ним была средних размеров комната. Была видна какая-то мебель и окно. Занавески развевал ветерок и садящееся солнце заливало все вокруг розовато-красным светом.

— Проходите, устраивайтесь. Считайте себя — моими гостями. — на ее лице не появилось даже подобия улыбки. Окинув комнату взглядом, я кивнул и мои люди вошли внутрь. Выхода-то все равно не было. Не будешь же без магической поддержки, да даже просто без оружия, бросаться на явно сильную магичку. Я многих магов видел на своем веку, но что бы вот так тоннели в скалах пробивали лишь идя вперед... что-то я о таких крутых способностях не припомню...

— Кто вы и на каком основании задерживаете нас? — я стоял перед ней, внимательно следя за ее лицом и дыханием. Она, наконец, изменила выражение лица, слегка усмехнувшись.

— Заходите внутрь, сейчас к вам придут и все объяснят. — Женщина приглашающее указала на комнату, в которой уже разместилась моя команда. Мне ничего не оставалось, как только войти. Стена тут же бесшумно заросла на наших глазах, закрыв выход. Тяжко вздохнув, я пожал плечами в ответ на вопросительные взгляды друзей и подошел к окну.

— По-крайней мере, нам не грозит смерть от недостатка воздуха... — прошептал кто-то сзади едва слышно.

Да...

Нет слов. Из окна открывался чудесный вид... на скалы и море. Совершенно неприступные скалы! И никакого выхода тут не наблюдалось. Нет, это не проблема, если я смогу накопить достаточно энергии, чтобы перекинуться. Перетащим мы на пару с Цвархом всех потихоньку. Тем более, что у парня-то проблем с оборотом нет.

— Цварх! — позвал я. — Перекидывайся. Облетишь все, осмотришься. Заодно смотаешься на нашу стоянку, глянешь, может вещи все еще там.

— И Зару пусть найдет! — влез, перебивая меня, Петрас. Я лишь укоризненно посмотрел на него. Парень осознал, но не отошел, упрямо нависая рядом этаким напоминанием о своей просьбе. Как будто я могу забыть про Зару!

— Заодно и нашу девочку поищешь. Она, поди, вся извелась от беспокойства...

Парень кивнул, сел на небольшой каменный подоконник, перекинулся и взмыл в небо. Мы проводили его полными надежды взглядами.

— Это стоит расценивать, как побег? — спокойно поинтересовались за нашей спиной. Мы резко обернулись. Как открылась стена не слышал никто. На пороге стояла еще одна представительница местного населения. Она была не менее странной, чем предыдущая и еще более чуждой, если это вообще возможно. Хотя держалась совсем по-человечески. Она была намного старше первой женщины, приблизительно лет двухсот... может, двухсот тридцати. Худощавая, она была и сама очень бледной, еще и покрытой чем-то, придающим некоторым участкам ее кожи (лицу, кистям рук) почти белый, какой-то мертвенный цвет. Шелка, что ниспадали с ее плеч вниз в непонятном беспорядка своим цветом лишь усиливали этот эффект и придавали ей даже вид чего-то... не совсем живого. Ее голову покрывал более светлый платок с непонятным гребнем посередине. Больше никаких украшений на ней не было...

За ее спиной стояли две девушки, одетые победнее и попроще. Вернее, просто укутанные с ног до головы в эти лиловые ткани, было ли на них что-то более нормальное под этим ворохом, сложно было сказать. Повинуясь взмаху руки, девушки вошли в комнату и оказалось, что обе несли по корзине. По моему знаку, воины шагнули навстречу, чтобы помочь и вызвали буквально оцепенение у женщин.

— Не двигайтесь! — резкий окрик заставил всех вздрогнуть. — Пусть служанки исполнят свою работу.

Мои люди отступили на шаг, следя голодными глазами, как девушки торопливо выгружают на стол из одной корзины еду — мясо и какие-то фрукты, из другой — небольшие кувшины, судя по всему с напитками.

— Так вы мне не ответили. — напомнила о себе та, что стояла в дверях. — Это был побег? — она высокомерно изогнула бровь.

— Побег? — зеркально повторил я ее движение. — Разве мы здесь — пленники? Предыдущая женщина назвала нас гостями, насколько я помню.

Женщина замерла, видимо обдумывая сколько правды в моих словах. Ее настороженный взгляд пробежался по невозмутимым лицам "гостей". Пауза затягивалась, но я не спешил ее прерывать. Пусть хорошенько подумает.

— Я не готова обсуждать сейчас ваш статус. — наконец решилась она, вновь напуская на себя отстраненно-холодный вид. — Вам надлежит поесть и привести себя в порядок. — мои слегка приподнятые в удивлении брови она проигнорировала. — После чего за вами придут. Госпожа вас примет...

И, посчитав свою миссию выполненной, она развернулась и ушла. Сразу же, едва она покинула проем двери, внутрь проскользнул невысокий старик с охапкой тканей. Он сбросил их на невысокую плиту, укрытую шкурами и наверное являющуюся постелью (немного смущало, что одной на всех. Нет, ее конечно хватит, но спать всем в одной постели... немного странно). Оглядел нас и тяжело вздохнув, выскочил. Стена за ним закрылась, а слева от окна открылся еще один проход.

Не сдержавшись, мы все выскочили наружу, едва не столкнувшись в проходе. Свежий ветер, а главное — небо над головой! Как оказывается, это много значит. Только оценить по достоинству эту красоту могут лишь те, кто не по собственной воле провел внутри гор некоторое время, всем телом ощущая давящую тяжесть скал над собой...

Сзади, по скале стекал ручей вполне пригодный не только для питья, но и для умывания. Разобрали шелка — ничего приличного, просто куски ткани никак между собой не сшитые. Оборачиваться ими отказались все, а вот в качестве полотенец — очень даже пошли. Через пару часов, когда мы не только привели себя в порядок, но и подкрепились, прилетел Цварх. Зары он, к сожалению, не встретил, но вещи остались нетронутыми в пещере и несколько мешков он принес. Здесь был один из рюкзаков магов, мой, Эрлиха, конечно же его и еще парочка. Он в пещере перекинулся и скрепил несколько из них на один ремень. Так и донес. Пока он ел и мылся, мы исследовали содержимое на предмет одежды. Кое-что, совсем уж грязное, быстренько простирнули и разложили на окне, придавив камнями, чтобы не улетело. Остальное распределили между всеми. Не зная, возьмут ли всех на эту самую аудиенцию, или только меня и Эрлиха, мы постарались все выглядеть более-менее прилично, насколько это было возможно в данных условиях.

— Вы готовы? — она появилась из стены как раз тогда, когда мы были полностью одеты. Окинула нас равнодушным взором и кивнула. — Идемте.

— Может быть ограничиться нами? — я выступил вперед, кивая на Эрлиха. Она оглянулась. Впервые я встретился с ней взглядом. Холодная неподвижность абсолютно черных глаз... я почувствовал как напрягаются мышцы и лопатки чуть сводит. "Все ее такие человеческие эмоции, что как мне казалось пробивались сквозь маску, были всего лишь игрой!" — понял я внезапно. И это знание было очень неприятным.

— Нет. — она сделала отрицательный жест рукой, словно голова с украшением в виде гребня, была слишком тяжелой, чтобы ею шевелить. — Госпожа сказала всех, значит... — ее взгляд наткнулся на так толком и не пришедшего в себя мага, что мы уложили спать. Он правда, не уснул, а так и сидел в кровати, чуть покачиваясь и глядя в одну точку. — Что с ним? — женщина указала на Гаэрома. От звука ее резкого голоса маг замер и перевел почти осмысленный взгляд на говорившую. Ладони подозрительно засветились. По моему знаку, Карах банально накинул на него шелковую простыню. Свечение почти сразу же погасло.

— Хорошо. — кивнула она мне. — Пусть идут все, кроме этого.

— А присмотреть за ним? Может кого-то еще оставим? — она оглянулась на кого-то в коридоре. Издала резкий горловой звук больше всего похожий на клекот птицы. В комнату вошел давешний старик и сел у кровати на пол, смешно подогнув под себя ноги. Вздохнув, я смирился.

Следуя за ней, я пытался сообразить, чем для нас кончится эта встреча. Кто они? Почему столь странно себя ведут? И откуда у них это жуткое умение повелевать скалами?

Из дневника Вэрда:

Я услышал этот странный звук издалека и даже сперва не понял — что это? Низкочастотный, вибрирующий он коснулся меня раньше, чем достиг слуха вампиров. Похоже, часть его (весьма существенная, если не основная) являлась магической. Еще не сознав, что же именно я чувствую, я интуитивно бросился в ту сторону, шепча на ходу формулу ускорения.

Первым, кого мы увидели, была приличных размеров тварь. Обалдевшие вампы замерли полукругом, не решаясь приближаться к воющему и беснующемуся монстру. Ломая окружающие его деревца, словно тонкий кустарник, монстр бестолково носился по поляне. Но не его оглушающий рев и даже не то, что это была считавшаяся вымершей (по-крайней в мере в этих горах) особь кразли, смутило меня в тот момент.

Самым ужасным... Просто возмутительно пугающим оказалось то, что низкочастотный то ли вой, то ли рык издавало отнюдь не это крупнокалиберное доисторическое пугало, которое по некоторой версии имело некоторое родство с драконами. Отнюдь!

С трудом преодолевая вполне естественную дрожь в коленях, я добрался до раздолбанной сосны, что росла близ приличных размеров валуна. Источник звука находился именно там. Теряясь в догадках, я попробовал рассмотреть, кто же там такой и едва успел увернуться от направленной мне в лицо щепы, что хрупкая на вид ручка сжимала весьма уверенно... Я бы даже сказал слишком уверенно, для женщины, которая по официальной версии никогда не держала оружия в руках...

Ужасный парализующий звук, что не просто дезориентировал (почти вырубил!) бедного монстрика издавала именно она... Моя пленница и потеря...

— Мари? — каюсь, от удивления у меня даже голос пропал. Да что там голос, я чуть и вовсе не потерял дара речи. — Ты чего?

Девушка замолчала. Пару раз моргнула, поразив меня буквально в самое сердце видом вертикального зрачка, и осторожно вылезла из своего укрытия. Руку, что я с опаской протянул ей, желая помочь, она кажется, даже и не заметила....

Как я уже писал, бедное животное металось по поляне. Вампиры развлекались тем, что тыкали в его сторону факелами, таким нехитрым способом гоняя монстрика туда-сюда словно мячик, пока я пытался решить сложную задачу: эта тварюшка нужна мне живой или дохлой? В том смысле, что я никак не мог определиться, что будет интереснее: попробовать ее приручить или сразу же пустить на ингредиенты, и углубиться в открывающиеся перспективы...

Все-таки, имея мозг, желчь, а также некоторые другие органы этого хищника можно было проверить многие теории, что так и роились у меня в голове. Заставляя буквально чесаться от нетерпения руки и сбиваться с мыслей...

— Почему он все еще жив? — Мари, объяснив ЧТО она сотворила с несчастной животинкой, стояла рядом со мной, недовольно уперев руки в бока и здорово смущая меня этой позой. С одной стороны, я не мог простить ей такую глупость, как очередной побег, естественно подвергший ее жизнь и мои исследования серьезной опасности: кразли жрали людей только так.

(Нужно узнать в деревне сколько местных пропало бесследно за последнее время, чтобы понять когда он пришел. Тогда возможно, если переговорить с соседними деревнями, можно будет сообразить, откуда он вообще взялся... Заодно не забыть — покопаться у него в мозгах! А вдруг что выясню интересное?)

С другой стороны, я испытывал странное и непонятное чувство... Судя по всему, я чувствовал вину за то, что спровоцировал ее. И опять же... Она добыла мне кразлика.... Ну, как на нее сердится? Скорее стоит и ей доставить какое-нибудь ...удовольствие...

— Вэрд! Ты слышал меня? — Мари похоже, была уже на грани, с трудом держа себя в руках. Почувствовав себя полным... гадом, я виновато пожал плечами.

— Никак не могу решить, что с ним делать...

— Грохнуть и все дела! — безапелляционно заявила она, с выражением крайней брезгливости глядя на игру вампиров, в которой особенно выделялся Сварос, так и норовивший не просто напугать несчастную скотинку, но и нанести легкие увечия, для чего тыкал в него каждый раз своей рапирой.

— Но... — я замялся. — Я хотел бы исследовать его... живого...

— Зачем это? — прищурилась она грозно. Я постарался вспомнить, кто тут хозяин. Покопался в памяти, осознал, что хозяином являюсь именно я и отреагировал:

— Хочется мне! И не перечь! Тварюшка пойдет с нами! Сварос! — брат недовольно оглянулся. Кразли как раз оказался в очередной раз в пределах досягаемости его шпаги. Бедный монстрик уже даже не рычал, совершенно обессилев. Еще немного и они просто испортят мне скотинку, а он ведь, как говорят, даже разговаривать немножко может!

— Ну? Вы чего? Еще тут? Я -то думал ты уже свою "птичку" домой увез...— Он зло усмехнулся, глядя как скукоживается под его взглядом еще минуту назад грозная поза пленницы. Для надежности он даже довольно слышно клацнул зубами. Я понял, для чего он это делает, и взял на заметку — обдумать на досуге его поведение с Мари, но сейчас замечания ему при всех делать не стал.

Как показывает опыт, если эта девчонка не будет бояться хоть кого-то (меня -то она не боится принципиально... даже обидно немного), она станет совсем неуправляемой. Что я тогда делать буду?

— Тварь доставишь в замок живой! — я дождался недовольного кивка. Отвечать мне брат не стал, столь нехитрым способом демонстрируя свое неудовольствие моим решением. Ну и пусть! А я ХОЧУ! — Ты понял меня? — он вновь кивнул. — И... Сварос? — он оглянулся, хотя уже шипел что-то подчиненным. — Пусть она будет по возможности, невредимой, хорошо? — Он разозлился достаточно, чтобы начать плеваться. Я же удовлетворенно рассмеялся, чувствуя себя почти счастливым.

Как я захочу, так и будет!

Подхватив девчонку на руки, (сама она была слишком слаба) я направился в сторону замка. Сзади Сварос командовал своими вампами, выстраивая их в длинный коридор. Похоже, казавшаяся лично мне неразрешимой, проблема транспортировки хищника, была довольно быстро решена моим дорогим братцем... Довольный, весь в предвкушениях, я не заметил, как отмахал неблизкий путь до замка, даже толком не устав. Девушка, утомившись за день, пригрелась и уснула у меня на руках. Я шел и думал:

— Вот почему человек устроен так странно? Мне в руки только что удалось заполучить очень редкого, практически исчезнувшего монстра, изучение которого обещает массу интересного, а я думаю лишь о том, как мне нравится идти вот так, в темноте, со спящей пленницей на руках...

Чувствовать ее легкое дыхание возле своей щеки...

И мечтать...

Совсем немного... Самую малость....

И отнюдь не о монстре...

Хотя...

Как она сегодня проникновенно рычала!

ГЛАВА 17

Из дневника Стефана:

Мы долго шли по подземным тоннелям. Сперва мне показалось, что они выдолблены в скале, но потом я заметил, что в руках у нашей проводницы небольшой камень, который она прикладывала к стене, когда надо было открыть проход. Значит, это вовсе не ее личная способность, а есть ключ, который (хочется в это верить) может использовать любой человек с магическими способностями.

Но вот проходы закончились и нас вывели наружу. Вокруг стояла тихая, звездная ночь. Легкий ветерок с моря нес прохладу, в то время как от скалы тянуло одновременно и холодом (из тоннеля) и теплом (от поверхности, видимо нагревшейся за день скалы). Надо ли говорить как приятно было оказаться на поверхности? Я спокойно отношусь к замкнутым помещениям, но эти скальные туннели и проходы угнетают даже меня. Что уж говорить о других?

Я оглянулся. Мои люди взбодрились, даже плечи расправились и сейчас были вполне готовы к активным действиям, о чем мне и сказал показанный условный знак. Эрлих уже осматривался в поисках возможностей вооружиться. Я покачал головой, давая отбой. Сходим, побеседуем, а там видно будет. Мы прошли через небольшое поселение, если это можно было так назвать. Вся скала с этой стороны была изрыта и светилась то ли окнами, то ли дверями. Судя по тому, что мы видели, люди жили в пещерах, типа той, что отвели нам под комнату. Судить о степени комфортабельности не представлялось возможным. Все отверстия были завешены плотными то ли шторами, то ли одеялами.

Пройдя еще немного, мы наконец остановились, видимо достигнув цели своего путешествия. Не знаю, как мы могли ЭТО не заметить при облете скалы? Храм врастал в скалу, почти полностью уйдя вглубь, но выглядел от этого не менее величественно и потрясающе. Две здоровенные статуи, приблизительно в четыре человеческих роста, охраняли лестницу насчитывающую не меньше пятисот ступеней. Как мы умудрились не заметить всего этого?

Я пребывал в не меньшем шоке, чем все остальные. Проследовав мимо гигантов, мы вошли в строгий прямоугольный вход и попали в еще один длинный коридор. Однако теперь это был именно коридор, а не тоннель, как раньше. Его потолки были высоки и терялись во тьме. Его стены были покрыты жутковатыми барельефами скорчившихся и изуродованных так или иначе людей. Смотреть на все это было неприятно и даже жутковато, но сил отвести глаза просто не было. В самом конце прохода нас встретили большие деревянные двери украшенные росписью. Нам предложили немного обождать, как будто у нас был хоть какой-то выбор — по бокам от дверей сидели все те же зверюшки, уже знакомые нам.

Вот что странно, на острове так много всяких необычных тварей, а они используют только этих. Интересно почему? Не могут приручить и используют только тех, над кем имели власть изначально? Жаль Лунастеф нельзя спросить. На все мои намеки на общение, артефакт упорно хранил молчание. Я расстроено вздохнул и занялся разглядыванием дверной росписи. Если судить по тому, что я видел, тут была целая история. Причем, если судить на картинки, видимо означающие большую катастрофу и перенос куска земли в море, речь шла об образовании этого острова.

Надо же, как интересно! Я всерьез увлекся. Если я все верно понял из того, что тут было нарисовано, то мы сейчас увидим, как минимум — древнюю богиню! У меня даже дыхание перехватило от такой перспективы. Неужели в нашем мире есть еще боги, кроме Всеблагой? А как же легенды говорят, что все они погибли в той войне? Непонятно. И потом, если есть еще одно божество, так почему она у нас на материке не показывается? Мара не пускает, что ли?

Странно...

Додумать мне не дали. Двери медленно и величественно распахнулись перед нами, пахнув изнутри холодом и благовониями, и мы вошли в огромный зал. Здоровенные, в два-три обхвата колонны украшали его по бокам, уходя вверх и теряясь в царившей полутьме. Внизу же, у каждой из них в резных кованных хитрозаплетенных чашах пылал огонь, бросая мистические блики на окружающее. От входа вела... даже не знаю, наверное, дорога. Вдоль нее, словно отгораживая от нас колонны и огни, были устроены два канала, по которым журчала прозрачная вода, сверкая в блеске светильников. А в конце нас ждало возвышение в сорок ступеней, не меньше, и венчавший их трон....

Огромный и величественный...

Не знаю, каких размеров было то существо, что занимало его изначально, но сейчас... Мы увидели в нем свернувшуюся, подобравшую под себя ноги, словно девчонка, уже знакомую нам представительницу местных. Именно она объявила нас гостями.

— Падите на колени! — Гулко и торжественно возвестили откуда-то сверху. — Устрашитесь и благоговейте! Перед вами единственная богиня этого мира! Перед вами сама ОКАЯСИ!!!!

Мы в нерешительности замерли. В следующий момент в ближайших колоннах открылись проходы и оттуда выпрыгнули несколько свирепого вида воинов. Прежде, чем мы успели среагировать, они ловко перескочили через ручей и оказались за нашими спинами. Однако их попытки, видимо, уже привычными им ударами странного вида палок (больше всего похожих на деревянные лопаты, что наши хозяйки используют, чтобы сажать караваи в печку) сбить нас с ног, не удалась.

Мои люди оказали резкое сопротивление, в результате которого и произошла быстрая потасовка, закончившаяся разоружением местных. Божество с любопытством наблюдало за нашими действиями. Судя по тому, что она никак не отреагировала на изменение ситуации и не соблюдение ее распоряжения, это самое падение на колени было для нее самой не так уж и важно. Мои воины ощетинились отобранными палками, готовые схватиться с местными если не на равных, то около того. Я же протолкался вперед и подошел к подножию возвышения.

— Госпожа? — мой поклон был традиционным. Так мы кланялись, приветствуя старших. Так я когда-то кланялся матери и отцу. Склоняться, пусть даже и перед богиней, я не собирался. В конце концов, у меня была своя богиня и она была жутко ревнива и совершенно не умела вовремя прощать. В смысле, увлекалась частенько в процессе наказывания ослушников... — Я, Стефаниаст Девларт, князь подлунных земель, правитель княжества Ланкаст, прямой и единственный потомок принцессы Стефанилуны, дочери первого корла Стефаникаста, сына богини Мары Всеблагой и Грайстока Солнцемудрого, приветствую тебя! Долгих лет и вечного процветания...

Меня перебили резким взмахом руки. Наклонившись вперед, женщина окинула меня пристальным взглядом.

— Так ты — внук Грайстока? — ее улыбка стала чуть мечтательной и загадочной. — Очень интересно...

Еще взмах тонкой руки. Звякнули тяжелые, громоздкие браслеты и за моей спиной встала стена, отсекающая нас от остального зала...

Ночь 5 дня плена

Я стояла у открытого окна. После всего произошедшего мой личный враг собственноручно донес меня до замка. Он утверждает, что я отлично выспалась у него на руках, но лично по моим ощущениям — я просто отключилась, наконец-то почувствовав себя хотя бы в относительной безопасности. Все произошедшее казалось страшным, нереальным сном. Если бы мне кто-то (даже сейчас) рассказал о подобной твари, я бы лишь неверяще покачала головой...

И все же это животное существовало...

И вампиры должны были доставить его вскоре замок... Дополнительный кошмар... как жить, когда тебя окружают одни только монстры? Когда нет никакой надежды на спасение? Раньше я надеялась, что Стефан каким-нибудь образом узнает или почувствует, что я тут, придет и спасет меня...

Теперь...

Теперь надежда эта умерла...

Какой страшный день. Смогу ли я уснуть теперь? Вообще уснуть когда-нибудь? Мне лично казалось, что вряд ли. Даже не закрывая глаз, я видела перед собой жуткие, почти человеческие глаза этой твари и слышала холодный равнодушный голос: "Ты где?"...

Как мне жить с этим?

Хотелось плакать, но слез не было. Словно во мне перекрыли какой-то кран. Внутри все замерло в оцепенении. Мне было страшно одной. Но пойти было не к кому. У меня не было в этом мире никого... ни друзей, ни родных...

От этого было еще страшнее... Грустно и одиноко... Раньше я не знала, что это такое. Теперь вот... ознакомилась... Мерзкое чувство. Очень хотелось выпить. Втайне я почти мечтала, чтобы мой мучитель и сегодня пришел "поболтать"... Но... учитывая, что у него только что появилась новая игрушка... рассчитывать особо на его визит не приходилось... Так я стояла...

У окна. Одна. В полной темноте. Вся во власти своих дум и кошмаров... Стука в дверь я не услышала, слишком погрузившись в воспоминания о страшной твари...

— Мари? — я подпрыгнула, услышав тихий голос так близко от себя. По телу прошла волна ужаса, мгновенно увлажнив руки и спину.

— Вэрд? — я так шарахнулась, что чуть не вывалилась из окна, ему пришлось ухватить меня за плечи, чтобы поддержать. Вздрогнув всем телом я, неосознанно прижалась к нему, ища защиты и утешения. Сейчас он не был для меня врагом и мучителем, сейчас он был ЧЕЛОВЕКОМ, который спас меня от кошмара.

Молча, не говоря ни слова, меня крепко обняли. Без малейшего намека на сексуальность. Он просто стоял там и давал мне возможность впитать его силу, почувствовать себя в безопасности. Почувствовать, что ему можно доверять и на него можно положиться...

И это было намного опаснее самого сексуального голоса и запаха...

Кажется, у него появилось надежное средство соблазнения...

Он соблазнял меня безопасностью....

Какая ирония...

+ + +

Не знаю, сколько времени мы так простояли. Но он ненавязчиво ослабил объятия, а потом и вовсе выпустил меня из рук и чуть отойдя, присел на подоконник.

— Успокоилась? — его голос сегодня был на удивление нейтрален, даже не пытаясь прикасаться к коже.

— Немного... — прошептала я, присаживаясь напротив. Больше всего я боялась сейчас, что он просто развернется и уйдет, а мои ужасы и страхи тут же вернутся, чтобы с новой силой и энтузиазмом вцепится в меня.

— Не бойся. Кразли не подходят к жилищам. Да и вообще не выходят на открытые пространства... Разве что в горы. Собственно говоря, встретить их где-либо, кроме подножий гор вообще достаточно сложно.

— Да... Но ты велел притащить его сюда...

-Ерунда. Уверяю тебя, про эту конкретную особь можешь забыть, словно она померла. Больше ты ее не увидишь и не услышишь... — он усмехнулся немножко кровожадно. — Я обещаю...

— Да...— я попробовала успокоиться. Луна освещала вполне себе мирную картинку... — А другие особи? — я задохнулась, не в силах выдавить из себя это слово. Даже само по себе слово "особь" вызывало у меня массу пренеприятнейших ассоциаций и воспоминаний (спасибо киноиндустрии!) — Здесь горы... — прошептала я, кивая на шикарный пейзаж за окном.

— Да, но вокруг замка довольно много обжитой местности. Ты выбрала для побега единственное небезопасное направление, да еще и умудрилась проделать по нему немалый путь! — усмехнулся он.

— Ну... я же не знала, что у вас в горах водятся драконы, да еще и такие агрессивные! — попыталась то ли возразить, то ли всхлипнуть я.

— Но это вовсе не дракон! — улыбнулся Вэрд. — Это существо называется КРАЗЛИ.

— Какая разница... — отмахнулась я. — Огромная говорящая ящерица, жуткая и жрущая все подряд... — я вспомнила дракона в небе и вновь всхлипнула, на этот раз уже от разочарования. — А я-то так надеялась, что у вас драконы хорошие....

— Не расстраивайся. — он слегка коснулся пальцами моей руки. — Наши драконы вполне могут оказаться хорошими. По-крайней мере ничто не мешает тебе в это по-прежнему верить.

— Да? А как же этот ваш... карзили?

— Кразли. Эта тварь не имеет к драконам никакого отношения. — авторитетно заявил мой собеседник.

— Откуда такая уверенность? — изумилась я. — Мне говорили, что вы ни черта про своих драконов не знаете!

— Да. — согласился со мной маг. — Про драконов нам действительно известно очень мало. Но самое главное, что мы знаем про них — они... как бы это объяснить-то... короче, они — дети Мары. По легенде, драконы появились в мире спустя несколько столетий после пришествия богини. И это абсолютно точная информация. Хоть и легендарная. А вот кразли — творение как раз нашего мира. Это одна из тварей, которые были выведены ушедшими богами — это по одним источникам... По другим же — это мутировавший вид каких-то рептилий... то ли ящериц, то ли варанов... В общем, именно для сражений с такими вот тварями Мара и привела в этот мир армию оборотней. Так что этот говорящий монстр не имеет никакого отношения к прекрасным теням в небе... — его голос смолк, но я уже с любопытством уставилась на новый источник информации.

— Значит... — я всмотрелась в его настороженную маску. — Ты тоже интересовался драконами?

— Конечно. — пожал маг плечами. — Да и что в том удивительного? Драконы самые необычные создания в нашем мире, кроме богов... Впрочем, нет, самые! Ведь с богиней мы хоть немного, но общаемся так или иначе: она говорит со жрецами и иногда с магами... и даже с простыми людьми, как говорят. Опять же, ее частенько видят то тут, то там. Пускай лишь как глаза в небе, ожившую статую или какое-либо явление природы, но все же так или иначе. И кое-что мы о ней все же знаем. Опять же многие из нас являются так или иначе ее потомками... В то время как драконы... — он мечтательно вздохнул, обращая взор к небу. — Драконы — полная загадка...

— Насчет Мары ты прав. — согласилась я. — Я видела ее в прошлый визит раза три точно. И голос слышала...

— Да? — заинтересовался маг. — Пообщалась значит, с нашей прекраснейшей. Ну, и как она тебе?

— Очень красивая... — пожала я плечами. Вспоминать о богине совершенно не хотелось. Меньше всего мне было надо, чтобы меня услышала эта божественная красотуля и выкинула из своего мира как ненужную тряпку.

— И это все? — не поверил он. — Обычно Всеблагая вызывает своим визитом у людей намного более... — он щелкнул пальцами, пытаясь подобрать слова. — намного более.... Пространные высказывания!

— Ну... я просто не хотела бы привлекать к себе ее внимание. — пояснила я. — все же в прошлый раз она меня из этого мира буквально... — я помялась, подыскивая приличный синоним. — удалила...

— Да? Даже так? — он рассмеялся. — Я подозревал что-то подобное. Не могло мое заклятье просто так разлететься! — удовлетворенно отметил маг.

— Заклятье? — не поняла я. — На мне было какое-то заклятье? А что ж его никто не заметил?

— Это ты про Фариара? — моментально догадался Вэрд. — Да там все просто. Это само по себе и не заклятие было, а след от него. Вот на него и не обращал никто внимания, но этот след служил отличным маячком по которому тебя мои люди и находили без каких-либо проблем. А когда вмешалась Мара, все рррррааааз! И прервалось! Меня тогда еще и откатом шибануло.... — припомнил он, невольно потирая плечо, словно там все еще имелся след от давешней раны. — А насчет ее внимания... — он ухмыльнулся. — здесь тебе оно не грозит. Замок построен на остатках древнего храма старых богов. По слухам тут даже где-то запрятан то ли трон, то ли ложе Сбежавшего бога...

— Да? — я внимательно посмотрела на него, но продолжать он похоже, не собирался. — Ну? — протянула я. Маг пожал плечами. Я не выдержала, дотянулась до него и потрясла за спокойно лежащую ладонь. — Не томи! Наверняка вы облазили здесь все! И как?

— Ну... облазили, когда помоложе были. — Спокойно согласился Вэрд, задумчиво глядя на мои пальцы, сжимающие его ладонь. — Нет тут ничего. Слухи одним словом. Но руины имелись. Вот они-то, а точнее их излучение, похоже надежно блокирует возможности Всеблагой в данной конкретной местности, так что за прошедшие тысячелетия, это, пожалуй, одно из немногих мест, где ее никогда не видели. Живи спокойно. Здесь она тебя уж точно не достанет!

Я хотела бы вздохнуть с облегчением, но...

— Ты кажется, забыла, деточка, про версию Мары об отторжении мира. — активировался мозг. — Тебе не кажется, что стоит об этом упомянуть до того, как твое тельце по кусочкам станут выплевывать обратно на Землю?

Я представила себе эту картинку и явственно содрогнулась.

— Что? — Вэрд заинтересованно поднял глаза от моей руки, неосторожно позабытой в его ладони. Сейчас он сидел и внимательнейшим образом изучал линии на ладони.

— Да... тут такое дело... — начала я охрипшим от возможных перспектив, голосом. — В общем, в прошлый раз, Мара утверждала, что ваш мир меня скоро отторгнет. Причем, по ее мнению, сделает это столь для меня... болезненно, что выжить после этого у меня уж точно не получится! — выдохнула я.

— Да ну? — удивился мой враг, перестав поглаживать мою ладонь. — С чего бы это, хотелось мне знать?

— В смысле? — не поняла я.

— С чего бы, говорю, миру тебя отторгать? — повторил он. — Если верить легендам что мне удалось откопать, дайни — часть души оборотней. Если мир не отторгает оборотней, то не может отторгать и дайни! Логично? — я кивнула, не зная верю ли ему до конца, но не усматривая в его рассуждениях пока что никакой нестыковки. — И потом, я не знаю ни одного случая, когда бы найденная дайни ни с того, ни с сего, возвращалась бы в свой мир. Все они, как утверждают хроники, жили долго и счастливо со своими избранниками... ну... — смутился он под моим внимательным взглядом. — вернее не все, но большая часть... те, кого никто не пытался по тем или иным — глубоко частным и индивидуальным причинам! — прибить...

— Ты хочешь сказать... — не поверила я. — Что богиня просто...

— Обманула тебя! Вернее вас... — кивнул Вэрд. — Как я понимаю, мой братец оказался в этом деле абсолютно не сведущ и поверил любимой бабушке на слово? — Он рассмеялся. — Круто она его кинула! Мало того, что дайни отняла, так еще и жениться заставила!

— Что? — замерла я. — Что ты сказал? — Его смех резко оборвался. Вскочив, он поспешно направился к двери.

— Мне, пожалуй, пора... у тебя был очень трудный день.

— Вэрд? Вэрд! Остановись, пожалуйста! Объясни, что ты имел ввиду. — я бросилась за ним, лишь на пару секунд позже и все же не успела. Дверь за мерзавцем закрылась, до меня долетел его голос:

— Поговорим завтра....

— Вэрд!

Но в коридоре его уже не было. В полной растерянности я вернулась на подоконник. Спать теперь хотелось еще меньше, чем раньше. Да что ж за день-то за такой? Уж поскорей бы он закончился. Только мое сердце, совсем было замершее, заледеневшее от боли, вдруг встрепенулось и стало еле слышно стучать...

Кажется, у меня появилась надежда...

Нет, не на то, что он вернется ко мне... Надежда на то, что все, что было между нами, было истиной. Что он действительно любил меня тогда...

Что он меня не предавал.....

Из дневника Вэрда:

Ночь 5 дня плена

Я ушел от нее. Или вернее сказать, сбежал. Не знаю, что в этой женщине есть такого, что притягивает меня. Я словно растворяюсь вокруг нее, и говорю, мыслю, чувствую и делаю совершенно не то, что делаю обычно. Словно она делает меня... светлее... чище... обыкновеннее. Так странно смеяться так, как не смеялся уже много лет — просто, искренне и от души. Так странно чувствовать, что есть кто-то, кому можно все рассказать и не услышать в ответ: "Что за сопли? Ты же князь! Держи удар! Будь крепче! Круче! Сильнее!"...

Я думал об этом. Я думал об этом всю ночь. Мне вообще хорошо думается именно так... в операционной. По моему распоряжению вампиры доставили тушку кразли в замок и спустили вниз, в подвалы, где я давно оборудовал себе несколько операционных залов. Тут создавались все мои вампиры, кроме Свароса. Тут я пытался создать своего первого зомби...

И он, ожив, чуть не сожрал меня...

Помню, как убегал от него в полной панике, не в силах вспомнить, как же их упокаивают? Хорошо помогли вампы, поймали и сожгли мерзавца до того, как он успел отгрызть мне что-нибудь нужное. Здесь я ставил некоторые опыты над животными, измененными катастрофой.

Тушку спустили вниз и закрепили посреди комнаты. Под голову и каждое из крыльев, специально растянутых, были подставлены столы. Я планировал провести кое-какие изменения. Остальное тело было надежно закреплено, жестко и неподвижно. Дело в том, что едва увидев это существо, я ясно представил себя летящим. Но не планирующим как обычно, при помощи минимальной левитации, что мне доступна, а летящим на его спине. Тут была собственно говоря, лишь одна небольшая проблема — кразли никогда не летали в принципе. Даже не знаю, откуда эти ящерицы-переростки взяли крылья, но правда такова — ни они сами, ни крупногабаритные ящерицы из которых они произошли никогда не мечтали о небе и полетах! А вот я — мечтал!

И летать я хотел так, что аж руки в азарте чесались! Работы предстоял непочатый край. Кроме всего прочего, я хотел посмотреть на его мозг, и, быть может, хоть немного понять, почему же они говорят. Нет, то, что они просто подражают нашей речи, копируя лишь звуки и последовательность — я уже осознал. Но вот почему они вообще стали это делать? Этот вопрос был интересен. И потом, мне бы хотелось, что бы он, если и не разговаривал, то понимал бы мои команды. Причем не телепатические, а словесные...

Маразм, скажите вы? И будете глубоко не правы, уважаемый архивариус! Все, что есть познание нового и неизведанного, не может быть маразмом! Как бы оно вас лично не бесило!

Но, первым делом, меня интересовал мозг. Так что и операцию я начал именно с него. Препарировать даже хорошо закрепленный, но не усыпленный объект оказалось очень сложно. Однако мне нужны были его реакции на мои воздействия, что было бы невозможно отследить, если бы он не был, скажем так, в сознании. Мысленно я порадовался, что Мари не знает о творящемся тут. Не знаю почему, но мне было неприятно выглядеть в ее глазах этаким злодеем, жестоким и беспощадным. Глупо, конечно. Какая-то девчонка, разве мне по сути, может быть до нее дело? И все же... Было в ней какое-то тепло. Что-то в ее смехе, и во взгляде, когда она вдруг, когда совсем не ждешь, поднимает глаза...

Мари... Мари... Мари...

Все мои мысли упорно крутились вокруг этой девчонки, начиная отвлекать меня от процесса операции. А отвлекаться-то как раз мне было никак нельзя! Максимально, как мог, обезболив, чтобы тварь не сошла с ума, я аккуратно вскрыл казавшуюся практически нереально твердой, черепную коробку (пришлось даже применить немного магии!). Мозг был небольшим для столь крупного тела. Даже меньше, чем изначально можно было предположить, глядя на размеры головы. Все же стенки черепа были очень толстыми и прочными! Следующее, что привлекло мое внимание — были крупные светлые пятна. Весь мозг был по непонятным мне причинам — пятнистым. Пришлось изрядно поковыряться, выясняя причины этой аномалии....

Каково же было мое удивление, когда через три часа опытов и экспериментов, я осознал, что если бы в мозгу кразлика (как я уже нежно называл своего будущего летуна) не было так много нефункционирующих, изначально недееспособных клеток мозга, то он вполне мог бы реализовать мою мечту и поболтать со мной! Причем, судя по тому, что , как ни крути, а все же его мозг изначально был даже больше, по сути своей, чем человеческий, скорее всего, из него получится вполне приемлемый субъект! Думающий и разговаривающий! Более того, понимающий, что именно он говорит! Способный не только выполнять команды, но и отчитываться о ходе выполнения!

Все это так меня вдохновило, что я едва сдерживал себя. Хотелось немедленно с кем-нибудь поделиться своими открытиями. В идеале, конечно, лучше всего бы подошел учитель Грамма...

Но, после всего, что в его школе натворил Сварос, я был уверен, что никогда больше не смогу даже просто поговорить с учителем. Это была моя тайная боль. Я так гордился тем, что был знаком с этим человеком, что учился под его руководством. Написал первую исследовательскую работу под его личным патронажем...

И вот, все это навсегда утеряно из-за мерзких выходок одного обезумевшего вампира! Внутри, как всегда, когда я думал об этом ужасном случае, поднялась волна гнева и ярости. Да, я оплатил пособия всем пострадавшим и мои мастера полностью восстановили школу. Да, эликсир, что я разработал, полностью снял (как пишет учитель) с Сесилиаль все побочные эффекты... Хотя, кто может это знать наверняка? Им остается лишь наблюдать за ней. Наблюдать каждый день и час ее жизни, напряженно высматривая возможные признаки возникающих проблем. Учитель никогда не простит мне этого....

И, хотя я попросил прощения и официально получил ответ... нет, не прощение, но признания, что ко мне больше не испытывают претензий, я знаю, что мне лучше не приближаться к этому человеку. И я согласен с его гневом. Хотя мне и больно знать, что я так виноват перед ним и понимать, что никогда более не удостоит он меня своей беседой, а уж тем более дружбой...

Что заставило Свароса действовать так, как он сделал мне понять не дано. И все его объяснения так и остались для меня лишь пустым звуком. Я с ужасом думаю, что Мари права. Это — уже не мой брат. Это чудовище, которое звереет буквально на глазах, готовое все уничтожать на своем пути. И я невольно стал задумываться — а так ли я управляю им, как мне кажется? Быть может, моя власть только номинальна? Я еще не дошел до того, чтобы бояться за себя, но все чаще вспоминаю, что являюсь единственным, кто способен упокоить Свароса.

Нет, конечно, если Стефан, да со своей пятеркой, однажды поймают этого мерзавца, они разделают его под орех, порвут на клочки, а потом эти клочки будут долго и основательно сжигать. Это его упокоит. Но... скольких он успеет положить к тому моменту? Кто знает...

И поэтому я тороплюсь. Я пытаюсь проводить с Мари опыты почаще. Но меня сильно смущают сильные боли, что она испытывает. Эти странные, необъяснимые боли при простом, ничем не примечательном телепатическом изучении, очень сильно меня смущают. В них нет никакой логики! Ведь мои заклятья лечения или , к примеру, чтения мыслей — совершенно не дают никаких побочных эффектов. Более того!! Они работают и накладываются на нее гораздо легче, чем на кого-либо другого! Так отчего же тогда, такие боли?

Не понимаю...

Однако, пока я размышлял, руки методично реанимировали белые участки. Я вводил в них эликсир, частично составленный из моей крови. После чего, удостоверившись, что все заработало, усыпил несчастную, исстрадавшуюся тварюшку крепким сном. Прежде, чем закончить с ее мозгом, мне надо было составить заклинание, что не просто бы позволяло оживленным клеткам безболезненно влиться в процесс функционирования головного мозга, но и настраивало бы его на меня... А может, часть этой задачи можно было бы опять же переложить на эликсир...Если грамотно и мудро его составить...

Я закончил лишь к утру...

Скрепил скобами череп и наложил заклятье сращивания костей. Усталый, грязный, но довольный, я с большим трудом дополз до своей спальни. Не помню, как служанки мыли и вытирали меня. Очнулся уже в постели и без раздумий, вновь заснул...

+ + +

Мари

Ночь 5 дня плена

Как я о нем мечтала... Не рассказать, не объяснить... Это трудно. Да уже и не надо... Надо просто пережить это. Перетерпеть... и жить дальше... Дальше... какое страшное слово. Я пытаюсь говорить себе, что все это — не навсегда. Что однажды все изменится. Боль уйдет, отступит или просто спрячется так глубоко, что почти перестанет ощущаться. Но никакие тренинги пока не помогают. Ночами мне снятся кошмары один страшнее другого. То кразли, то Стефания... Даже не знаю, что для меня теперь страшнее. А утром... Утром я встаю и думаю, может ли быть еще страшнее?

Мне кажется, что уже нет...

А вот Стефан не снится...

Только голос...

Голос, что сводит меня с ума. Молит и обещает. Голос что утверждает, что мне есть на что надеяться. Что все у меня еще будет... Но я уже не верю. Видимо где-то в этих своих приключениях, я просто сошла с ума. Прочно и основательно. Я даже видела такой сон. Я прихожу в себя в белой палате, а кругом врачи. И мама с сестрами, и все плачут. И Ленечка держит меня за руку...

И глаза у всех такие ... добрые....

Жуть. Я полночи глаза боялась сомкнуть. Все себя щипала, пытаясь заставить очнуться. Только синяков наставила. Моя личная шизофрения не пожелала расстаться со мной за просто так. Пришлось резко и категорично запретить себе думать об этом, а то и вправду свихнусь...

Еще и Сварос этот...

Вот кто был бы только рад, если моя крыша окончательно распрощалась со мной...

Из дневника Стефана:

Утро 6 дня погони

Всходило солнце. Мои люди спали. И лишь я сидел на подоконнике и смотрел на рассвет. Сегодня впервые за последние несколько дней была возможность спокойно выспаться, не опасаясь нападений. И все же я не спал. Просто не смог. И все из-за нее. Из-за Окаяси.

Она коснулась меня...

Я не знаю, что она хотела сделать. Возможно, что ее целью вовсе и не была передача информации. Насколько я понял, она осознанно пыталась... заколдовать меня, что ли. Не знаю. Результатом же стало совершенно незапланированное слияние сознаний на несколько мгновений. Я узнал о ней в эти мгновения очень много. И очень мало. Не знаю, досталась ли ей какая-то информация из моей памяти, моих знаний. Но то, что досталось мне...

Я вновь содрогнулся.

Тот барельеф, мимо которого нас вели, что украшал коридор. Такой длинный коридор... Это когда-то было людьми! Мара Всеблагая, дай мне сил! И укрепи и сохрани... Она... Она что-то непонятное. Я получил слишком мало и это все так обрывочно. Но я честно пытался проанализировать все кошмары, что проникли в мой мозг, наполнив его мерзкими воспоминаниями. Смогу ли я когда-нибудь очиститься от них? Забыть их?

Не знаю, кто она, но человеком это чудовище точно не является. С другой стороны... Я осознал, что она, такая как сейчас, по сути, ни в чем толком и не виновата. Она просто не может по-другому. Пробовала. Но у нее так ни разу и не получилось. Наоборот, чем дольше она сдерживала жажду, тем хуже все становилось. Обычно она способна была растянуть жизнь донора, практически на несколько десятков лет, при этом она не причиняла боли. Окаяси брала любовью. Предыдущая, та, аватарой которой, девчонка по сути своей стала, этого не могла.

Ей это было просто не дано.

Так вот. Она пыталась прекратить...

Я видел лишь два воспоминания о том, как она теряла сознания и контроль, а потом приходила в себя. Но знаю, что попыток было не меньше семи... Мне хватило и отрывочных воспоминаний о первых двух. Насколько я понял, именно после одной из таких попыток, ей пришлось почти заново восстанавливать популяцию народа, что жил на ее острове. Они очень многое утратили из-за этих... приступов. И больше не рисковали. Если их божеству нужна чья-то жизнь, что бы жить... пусть так и будет. Тем более, что девчонка смогла растянуть использование одного донора на десятилетия....

М-да...

Я понимаю их. Сейчас у них есть возможность отдать ей чужака... Да. Я бы тоже принял это решение. Оно самое эффективное. Ничего удивительного, что она так все решила. Если учесть, предложенные ей условия, так это еще вполне приемлемо. Конечно, рассказать об условиях людям будет сложно, но...

Я сидел и думал...

Думал. Три ночи с женщинами племени. Это не много и не сложно. Им надо свежей крови. Я не удивлен. Но даст ли кто-то из оборотней им детей... личное дело каждого. Дети для нас слишком важны. Не думаю, что кто-то оставит здесь ребенка. Особенно зная о возможной участи...

И, конечно, необходимость оставить одного из нас ...ей...

Что, чярт возьми, мне с этим делать?

ГЛАВА 18

Из дневника Стефана:

6 день погони

Я сказал им все сразу же после легкого завтрака. Не утаивая ничего и не приукрашивая реальности нашего положения. Зачем? Все они были моими братьями по оружию. В той тишине, что наступила после моих слов... самое неприятное было, как люди стали отводить глаза. Они, не сговариваясь, решили, что я выберу сам того, кто своей жизнью оплатит нашу свободу. Я знал, что так было бы правильнее всего. Я — их лидер, их вождь. Мне должно нести ответственность. В том числе за принятие неприятных решений...

Но... я не смог сделать этого сразу. Я думал об этом всю ночь, искренне желая дать им с утра не только информацию, но и мое решение... Но я так и не смог решить... кого. Кого мне отдать ей? Эрлиха? Он — самый старший из нас. И все же , его жизни хватит еще надолго... долгие годы и десятилетия быть в плену. Да и потом, согласится ли на него Окаяси?

Карах и Цварх отпадают сразу. Дома их ждут беременные жены. Их надо вернуть домой во чтобы то не стало... Остаются Петрас, Итан и Гаэром. За Петраса меня Зара порвет на такие мелкие клочки, что даже Мара не соберет! Итан — брат Эрлиха. Младший. Так что тут тоже клин...

Гаэром...

Он в некотором роде, конечно, чужак. И от него было больше бед, чем помощи. Да и сейчас он не в лучшем своем состоянии и неизвестно вернется ли к нему разум... Но разве это повод отдавать мальчишку на съедение? Одно дело пришибить его в гневе и совсем другое хладнокровно расплатится магом за жизнь своих людей. Своих людей....

О чем я? Он — тоже МОЙ человек! Я несу за него такую же ответственность, как и за них. Знаю, что никто не рассчитывал вернуться отсюда живым. И все же... Все же что-то останавливает меня...

Люди пытались заниматься повседневными делами, насколько это было возможно находясь по сути в тюрьме — штопали и стирали одежду, наводили ревизию в мешках, готовились к побегу... Только вот не было слышно таких привычных смешков. Никто ни над кем не подтрунивал. Все присматривались друг к другу, но глазами старались не сталкиваться. Тяжкая, вязкая, липкая тишина повисла меж нами. И я стал ее причиной...

Это я привел их сюда. Мне и ответ держать. Только вот могу ли я бросить их на произвол судьбы и остаться тут? Не будет ли это решение еще более худшим вариантом? Ведь мудрость правителя не в том, чтобы самому бросаться в бой, стремясь защитить каждого своего воина от удара. Мудрость в том, чтобы так организовать своих воинов, чтобы они действовали максимально эффективно защищаясь сами...

Конечно, у них останется еще Эрлих...

— Эй, народ! — мой голос показался неожиданно громким и неприятно резанул привыкшие к тишине уши. Солнце садилось, а решение принято не было. — Идите все сюда. Разговор есть.

Воины, весь день проведшие на улице, не желая сидеть в комнате, где казалось сами стены давили на тебя, неохотно заходили внутрь. Взгляды, хмурые и исподлобья, скользили по моему лицу. Я и сам старался не смотреть на них, не уверенный в том, что готов увидеть в их глазах...

Прежде, чем мы расселись в кружок, стена уже привычно открылась и внутрь вошли девушки с едой. Карах придержал за плечо Итана, по привычке попытавшегося подняться, чтобы помочь. Нам было так не привычно, что женщинам здесь не требовалась наша помощь. Следом за ними скользнул уже знакомый старик. Собрал шелка, унес. Вернулся с новыми, видимо постиранными, что свалил грудой на каменную кровать. Я случайно перехватил его взгляд, с любопытством задержавшийся на ноже, позабытом одним из воинов на окне. Не думая, просто почувствовав что-то, я встал и взяв нож, обернул его куском материи.

Мы тщательно следили за теми, кто прислуживал нам и теперь точно знали — девушки не смотрят на нас, словно стесняясь. А может мы под запретом? Кто их поймет? Как ни крути, но я был твердо уверен, что моих действий они не заметили. Легкий щелчок пальцами и рядом стоящие люди, словно бы невзначай придвинулись друг к другу, закрывая меня и старика от наших хозяюшек. Не делая резких движений, что бы не насторожить его, я присел на край кровати и протянул ему ткань. Из-под хмурых бровей сверкнули на меня хитрые глаза.

Окинув внимательным взглядом комнату, он открыто ухмыльнулся и взял предложенную... ткань. Кивнул и выскользнул из комнаты. Я был разочарован. Конечно, я могу подать еще один сигнал и разговоры станут погромче. А можно и вовсе попробовать вновь пристать к девчонкам, но это вовсе не означает успеха. Старик мог и не вернуться. Ножа было бы не жаль на хорошее дело....

М-да...

Девчонки выскользнули. Дверь закрылась. Покачав головой в ответ на вопросительные взгляды, я присоединился к трапезе. Впервые мы поели молча.

Говорить совсем не хотелось....

Мари

6 день плена

Весь мой день был мерзким и, я бы даже сказала — невыносимо скучным! То ли из-за того, что меня пожалели после вчерашнего и решили дать отдохнуть (мозг сразу же, еще с утра, фыркнул, назвав эту мысль — бредовой и пояснил чего именно я могу дождаться по максимуму от моих похитителей), то ли из-за того, что главный изверг был по уши занят своим издевательством над бедной скотинкой (что-то там у него не заладилось. Говорят, его подняли среди ночи, буквально через пару часов сна и он до сих пор так еще и не выходил из подвала. И рев оттуда весь день такой разносится, что кровь сама в жилах стынет!), но суть от причины не меняется — меня на весь день оставили в покое. Попросту говоря — бросили и позабыли.

А я и не обиделась!

Я наоборот, решила сама себя занять. Убегать я больше не планировала, но, если вы думаете, что я решила от ужаса забиться в угол и безвылазно сидеть в замке , наплевав на чудесную погоду и полное равнодушие ко мне всех местных злодеев... то вы глубоко ошибаетесь!

Набравшись наглости, я зашла на кухню с самым высокомерным выражением лица (причем лицо прямо-таки закаменело от усилий) и потребовала мне корзинку для пикника приготовить.... Да поживее! Повар, здоровенный мужик, способный своим ростом и весом впечатлить даже самого флегматичного человека, повернулся на мой писк и долго смотрел. Он молчал. Замерли все, кто был на кухне в тот момент, и я уже стала подозревать, что этот монстр просто не знает сколь я ценна и сейчас по-простому и без затей прибьет меня какой-нибудь сковородкой... когда... он засмеялся! Не заржал, как мог бы злой или грубый человек. Нет!

Он откинул назад голову, насколько это было возможно при столь мощной шее и расхохотался. Весело и заразительно. И я захихикала вместе с ним и всеми остальными, потому что не смеяться было просто нельзя.

— Молодец, девчонка! — он подмигнул мне, чем здорово меня озадачил. -Так и надо по жизни — зашла и нагло потребовала чего нужно. Тут иначе нельзя. Кто сильнее — тот и прав! Они по другому-то не понимают... — он тяжело вздохнул. — не приучены... да...

И он отвернулся, занявшись своими делами. Вокруг все опять засуетились, засновали туда-сюда, словно меня и не было. Я постояла, чувствуя себя ...полной дурой, потом плюнула и решилась вякнуть, дабы напомнить о себе. Правда, едва я раскрыла рот и набрала побольше воздуха, как он вновь обернулся ко мне. Народ, деловито сновавший между нами, тут же резко затормозил из-за чего приключилось небольшое столпотворение, но Главный не обратил на это ни малейшего внимания.

— Держи! — улыбнулся он во все 32 зуба и протянул руку в толпу. Кто -то сунул ему в руки корзину, и несколько рук поочередно аккуратно уложили в нее продукты. Причем сделали это максимально быстро. И как-то даже без объяснений, я поняла, что меньше всего они все хотят, что бы ОН перевел взгляд с меня на них...

Корзину прикрыли белой салфеткой. Все было проделано за пару вздохов. Гигант протянул ее мне и кивнул, как доброй знакомой:

— Это ведь ты теперь питаешься вместе с хозяином? — я молча кивнула, хотя на язык так и просились разные глупые комментарии одного несдержанного мозга. — Значит, это ты съедаешь каждый день кусочек вишневого пирога? — я вновь кивнула. — А почему другие не ешь? — я выразительно пожала плечами, а потом все же рискнула прошептать:

— Он же самый вкусный... — Повар прислушался к моему ответу, попутно заглядывая в глаза, словно пытался в них как минимум утонуть. Я решила -будь, что будет! — и распахнула глазенки пошире. Уж и не знаю, что именно он там увидел, однако, он остался доволен и не скрывал этого.

— Можешь приходить сюда в любое время. — заявил он мне с такой важностью (а толпа сбоку так потрясенно ахнула при этом), что я поняла — честь, которую мне только что оказали столь велика, что мне ее никогда даже не осознать!

— Спасибо! — искренне поблагодарила я, пытаясь сделать книксен с корзиной в руках. Вышло на мой взгляд — так себе, но ему, похоже понравилось.

— Как тебя звать-то?

— Маша... — он нахмурился и я тут же поправилась. — Мари...

— В честь Мары стало быть... — он вновь усмехнулся. — отличное имечко у тебя. Может, хоть она тебя от местных злыдней убережет.

Я кивнула и пошла, пытаясь осознать, что только познакомилась похоже с самым нормальным человеком в замке и смутно терзаясь домыслами, чем же так ему понравилась. Он не дал мне умереть от неизвестности окликнув уже у самого порога.

— Мари! — я оглянулась. Он подмигнул мне. — Ты права. Он ведь и вправду — САМЫЙ ВКУСНЫЙ!!!

Довольная, я выскочила на лестницу, оттуда на площадку, дальше по галерее, еще пару пролетов, повернуть и выскочить никем не замеченной в потайную дверку, что давно заприметила. Вся ее прелесть в том, что она вела не в сад. И вот сегодня-то я и решила наконец удовлетворить любопытство и глянуть куда же именно она ведет...

Тащить корзину было неудобно и я быстренько из кофты соорудила себе подобие рюкзака — сложила все в центр, завернула, завязала лентой, связала между собой рукава и готово! Закинув мешочек на спину, я довольная пошагала дальше. Сегодня я была куда как лучше подготовлена, чем вчера. С утра, изнывая от ожидания, я тигрой пометалась по комнате и решила себя чем-нибудь занять, чтобы не мучиться. Вот так и получилось, что сейчас у меня имелась вполне терпимая обувь — нагло прокралась за этим старым сморчком-дворецким и обнаружила ... видимо кладовые. С пользой проведя там пару часиков (пока меня не хватились) я умудрилась подобрать себе обувь. Не знаю уж, мужская она или женская, меня это не шибко-то интересовало, главное, что эти...даже не знаю, как их назвать, наверное, все же туфли, только из мягкой кожи, были мне почти по размеру.

Еще мною было найдено и нагло приватизировано пара простых платьев и кофта. Хорошая такая, а главная теплая кофта. Правда, моего размерчика не было, но я решила, что так даже лучше, в конце концов рукава и подвернуть можно, не такая уж это была большая проблема.

Проникнув за заветную дверку, я огляделась. Это был довольно высокий каменный коридор. В ширину он был около 4 шагов. Его длинна мне была неизвестна. Я немного беспокоилась об освещении. Там, где я стояла, то есть в начале пути и дальше, насколько хватало взгляда, он был хоть и неярко, но освещен. В самом верху были пробиты оконца. Но вот будет ли так же обстоять дело и дальше, мне было естественно, неизвестно. Поэтому я потихоньку утащила два факела из смежного коридора — один холодный, один — горящий.

Нести в освещенном тоннеле зажженный факел, было конечно же, глупо и недальновидно. Но все дело в том, что спичек у меня не было, а высекать огонь я просто не умела — никто меня этому никогда не учил. Вот и приходилось "изобретать велосипед" в условиях одного отдельно взятого средневекового замка.

К слову сказать, то ли я чего-то помнила не правильно по кинофильмам, то ли нас(простых зрителей) нагло обманывают, но факелы у них оказались отнюдь не аккуратной палочкой с руку длинной. Увы! Это(на мой скромный взгляд) была хороших размеров лесина — почти в половину моего роста. Тащить ее в одной руке не представлялось возможным. Правда железная окантовка была на месте и это хоть немного примирило меня с родным кинематографом.

Дорога оказалась скучна и однообразна. Ничего не происходила и не менялась. Разве что у меня появилось стойкое ощущение, что тоннель понемногу снижается. Не потолок, нет, а просто сам он словно бы спускается все ниже и ниже. Стало темнее и холоднее. Решив, что я уже долго бреду неизвестно куда, я присела на небольшой валун, весьма удачно повстречавшийся мне на пути.

Я насладилась великолепным бутербродом, о котором, к сожалению, я могу сказать лишь то, что он был чудесен. Он весь был такой... вкусный. Там было много всяких ингредиентов, но я вряд ли бы их смогла опознать — не так я хорошо знакома с местными продуктами. Кроме того, это поистине гениальное творение великого мастера было еще и запечено....

Божественно!

Когда сбегу отсюда, мне будет не хватать его стряпни. Так, как меня кормил этот человек, меня не кормил никто и никогда! Перекусывая и запивая все это из фляжки, в которой, к великому моему счастью, оказался морс, а не вино. Возможно, что дело было в том, что сейчас я сидела и ничем не заглушала окружающих звуков, но я была готова поклясться, что стала слышать шелест волн.

Из просмотренного еще в первые дни атласа, я знала, что официально, данный замок стоит на берегу океана и не могла не расстраиваться от того, что вода так близко, а я там не была. Вообще, к морю у меня, как и у большинства наверное, советских людей, отношение особое. Почти благоговейное. Море для меня — это что-то жутко далекое, дорогое и мало доступное. Не буду врать, что никогда там не бывала — мои родители (хвала им и слава!) были людьми, любившими попутешествовать, так что с двумя морями меня познакомили именно они. Это были — Черное и Азовское.

Но тут было совсем другое. Рядышком, ласково и в то же время почти ощутимо рокотал океан. Древний, знавший не одну эпоху. И я даже знала его название — Северный. Вот так простенько и без затей. Само по себе это уже могло меня привлечь, однако, из карты было ясно, что Эльдос (это данный конкретный замок, если кто не в курсе) стоял не просто на берегу океана. Нет! Он стоял на берегу залива. И вот этот-то самый залив носил заманчивое название — Запретный! Я пыталась поинтересоваться у всех (даже к парочке безобидных на вид вампиров подходила, пока они копались в саду) кого встречала здесь, чего же такого запретного в этом заливе... но, увы! Никто со мной откровенничать не стал. Вот и решилась я на вылазку. Правда, надо признать, что изначально я совсем даже не была уверена, что этот ход приведет меня на берег. Но ход мне был интересен и сам по себе, а уж если он еще и выведет меня в местечко, где можно будет искупаться...

Будет просто класс!

Я довольно быстро добралась до финала своего путешествия. Перекусив, я завернула остатки продуктов в платок (они тут такие огромные, словно для головы!) и оставила на камушке, вместе с запасным факелом. Как я уже говорила, в факелах я не разбиралась вовсе, но мозг предложил не париться и авторитетно заявил, что этот еще и не собирается гаснуть. Так что нам его вполне хватит. А я оказалась достаточно ленивой, чтобы послушаться его.

Так вот, побросав все вещички на месте своей временной стоянки, я налегке быстренько добежала до... как же это называется? Я стояла на берегу...видимо грота, так как мой путь окончился большой пещерой, внутри которой, среди больших, живописно набросанных валунов, плескалась вода. Она едва заметно плескала на каменные ступеньки, которыми и окончился тоннель. Я с удовольствием огляделась. Здесь был невысокий свод, но давления почему-то совсем не ощущалось. Более того, тут было так... уютно. Я уже всерьез подумывала — куда бы мне закрепить факел, чтобы спокойно и не торопясь проверить какое тут дно, когда он решил мою проблему и благополучно погас.

В наступившей тьме я в первый момент жутко испугалась, хотя последняя виденная мною картинка и говорила о том, что вокруг нет ничего страшного и здесь я одна. Правда, это мало помогало. Опыт показывал, что этот мир, пусть и не собирался теперь выплевывать меня по частям обратно, но и своей не признавал. И как результат — постоянно испытывал меня на прочность, запугивая до невозможности.

— С другой стороны, — усмехнулся мозг, — можно с тобой и не согласиться. Кто не далее, как вчера правильно отгадал название подаваемого блюда? — Я вспомнила данный эпизод своей жизни и вынуждена была признать, что кое-что во мне было странное. Я не только рычала (очень проникновенно порой... даже сама впечатлялась) и изменяла строение глаз (о чем к счастью, мне хватило ума не рассказывать Вэрду, а то вместо одной скотинки, мы сейчас ревели бы от боли на два голоса!) , но и... правильное слово будет, наверное все же... вспоминала названия вещей и предметов.

Кстати, к великому моему удивлению, я смогла читать! А ведь большинство писателей сходиться на том, что писать и читать, надо учиться заново. Я же... просто вспомнила буквы. И все... именно вспомнила, так как сказать, что я их знаю, было бы совершенно неправильно. У местных букв оказались сложные названия, ну знаете, что-то типа славянского алфавита... Так что читать я могла, а вот букв не знала...

Смешно...

Но я отвлеклась. Пока я стояла и размышляла, глаза привыкли к полутьме (а может быть опять перестроились, кто ж их разберет? ) и я стала вполне прилично различать предметы. Не все, а лишь те, что были вокруг меня. Пещера заканчивалась выходом на поверхность, так как оттуда струился свет, из чего я сделала вывод, что ее, скорее всего, использовали не только для купания, но и как причал для небольших лодок.

Дно здесь оказалось ровненькое и гладенькое, словно выскобленное. Я еще немного опасалась врезаться ногой в какой-нибудь камешек, но все обошлось. Побродив в темноте, я уже совсем было решилась идти за вторым факелом (правда мозг моей идеи не одобрял, так как не ясно было, как же мне его поджигать?), когда услышала какой-то шум. Стало темнее...

— Лодка! — завопил мозг и, подпрыгнув, я все же стукнулась ногой.

Зажав себе рот одной рукой, а второй опираясь на не вовремя подвернувшуюся каменюку, я поползла на берег, в панике пытаясь вспомнить — видела ли я где-нибудь по дороге хоть что-то, похожее на укрытие? Выходило, что нет...

Стараясь не шуметь, нащупала свои ботинки и, как была босиком, метнулась обратно в коридор. Бежала, даже не дыша и бочком, прижимаясь к стеночке, чтобы не быть видной тем, кто приставал к берегу. Мозг клял меня на разные лады, и я сейчас даже где-то была с ним согласна. Вечно я сую свой нос, куда не следует. Добежав до камушка с вещами, я уже настолько привыкла к освещению, что всерьез поразилась — а зачем вообще тащила факел?

Быстро обувшись, я спрятала факел за камень (может, в следующий раз пригодиться? Комментарии мозга на эту мысль были ... откровенно неприличными). Взбодренная его криками, я помчалась обратно. По-хорошему, меня не в чем было упрекнуть — из замка я не уходила, да и нужна сегодня никому не была, так что ничему не помешала, однако, если попадусь, к примеру, Сваросу, мне эти аргументы вряд ли помогут.

— Так-так-так.... Кто тут у нас? — меня схватили за шиворот уже у спасительной дверцы. Я невольно заболтала ногами и уставилась на мерзкого типа что приподнял меня над полом. Все мое нутро протестовало против общения с этим воплощенным кошмаром.

Памятуя, что наши с ним встречи еще ни разу не заканчивались для меня чем-нибудь хорошим, я промолчала, не решаясь его понапрасну злить.

— Чего молчишь? — поинтересовался Сварос.

— А что ответить? — как можно искреннее удивилась я.

— Ничему-то тебя жизнь не учит. — запечалился он, ставя меня на землю, но не отпуская. — Куда опять намылилась?

— Никуда. — честно ответила я.— Хотела на водичку посмотреть. Но замок-то покидать нельзя... вот я и не покидала!

— Ну да... — сощурился вампир. — Прям вся такая честная и правильная. Замок не покидала, дурных мыслей не имела... — я кивала на каждое его слово. — ХВАТИТ МНЕ ВРАТЬ! — грозно рявкнул он. От звуковой волны у меня даже уши слегка заложило.

— Я не вру. — тихо ответила я, не рискуя молчать. Уж больно заметно было, что он заводится все сильнее. И, похоже, заводили его именно мои слабость и беззащитность.

— А Вэрд? — пискнул мозг. — Мы ему нужны! Он нас защитит! — в страхе, мозг выражался только простыми предложениями. Вампир встряхнул меня, словно баба на реке выстиранное белье, я пискнула и выдала:

— Ты чего лютуешь? Князь сказал — меня не обижать! Я ему нужна, сам знаешь...

— Ох, лучше б ты молчала... — простонал мозг, а я зажмурилась, так как поняла, что сейчас эта скотина будет убивать меня долго и безжалостно. Сжалась в комочек, с тоской вспоминая молитвы, которые, увы, совсем тут не помогали.

— Князь значит... — прошипели мне в самое ухо и я, осознав, что он склонился ко мне так близко, невольно открыла глаза. Его глаза были красными. Я бы даже сказала бордовыми. И не только радужка. Нет. Они были красными полностью, словно у него заодно полопались и все сосуды. Это было очень жутко. Плюс — запах...

Я ведь уже говорила, что очень чувствительна к запахам. А вампир... Мягко говоря — пах. А если честно — откровенно попахивал! Я невольно сморщилась. Его глаза сверкнули ненавистью, что вызвала у меня удивление. Я была слишком слабым и бесправным существом, чтобы вообще вызывать у этого монстра какие-либо эмоции. А уж ненависть?

— Это что же я тебе такого сделала-то? — непроизвольно поразилась я.

— Дура ты... — усмехнулся он, придвигаясь еще ближе и почти касаясь щекой моей щеки. Меня сразу же стало подтрясывать, то ли от ужаса, то ли от омерзения. — Тебе бы забиться в норку, да не отсвечивать... а ты кого из себя корчишь? — я мужественно пожала плечами. Кем я была в его глазах, мне было совершенно неизвестно. — Думаешь, князь тебя защитит? — я снова кивнула. — Уверена, значит, в своей безопасности, пока он рядом? — я кивала, словно болванчик, не в силах выдавить из себя ни слова. И дело было даже не в страхе — просто я боялась вдохнуть глубже его запах и... сделать что-нибудь такое, отчего он всерьез разозлиться на меня... а может быть и станет мстить.

— Хорошо... — меня так резко отпустили, что я невольно присела. — Иди отсюда, пока не прибил! — дважды мне повторять не пришлось, я выметнулась за дверь и испуганной белкой взлетела по лестнице, пробежала несколько коридоров и ворвавшись к себе в спальню, захлопнув дверь заметалась по комнате, ища чем бы эту самую дверь подпереть. Увы, у меня тут не было даже стула, только длинный и совершенно неподъемный диванчик!

Привалившись к двери я бессильно хватала ртом воздух, а внутри зрело что-то нехорошее. Внутри у меня зрело боооольшое желание сделать "дорогому и милому" Сваросу такую гадость, чтобы отбить у него раз и навсегда охоту пугать меня каждый раз, как видит!

В подземном коридоре, вампир следил за разгрузкой лодки.

— Князь говоришь... — шептал он себе под нос. — Защитит, говоришь... — его глаза блеснули идеей. — Ну, так мы князя отвлечем от тебя. Так отвлечем, что он про тебя и не вспомнит... А тогда и с тобой поговорить по-другому можно будет...

И довольный, он вернулся в опустевшую лодку.

Из дневника Стефана:

6 день погони

Солнце садилось. Вскоре придет за ответом жрица, или как они тут называются. Находится внутри было просто невыносимо. Казалось, что даже воздух был спертым и тяжелым и с трудом проталкивался в легкие так и норовя застрять в горле. Я кивнул на улицу и все согласно вышли. Снаружи и дышалось легче, и думалось.

— Тянуть больше не имеет смысла. — Спокойно начал я. — Вы примете мое решение, каким бы оно не было?

— Да, княже. — выдохнули все, как один.

— Хорошо. Спрошу еще, чтобы не ошибиться, уж больно решение сложное.... — я наконец встретился с их глазами. Такими знакомыми. И даже вздрогнул. Столько в них было... доверия. Словно каждый из них был твердо уверен в том, что вот именно его-то я и спасу. Верну домой, как обещал...

— Если назову я кого.... Без обид? — молчали долго. Я не торопил. Потом заговорил Эрлих:

— Какие обиды, княже? Никто и не рассчитывал вернуться из похода без потерь. Мы примем твое решение. Говори...

— Все так считают? — я вновь заставил себя посмотреть на каждого из них. Многие просто кивали, не в силах вытолкнуть из себя страшное согласие. Они были большими и сильными воинами. Смелыми и удачливыми, за то я их и взял. Но после пленения в скалах... что-то в них было такое... что-то глубинное .... Нет, наверное, пока не страх, но воспоминание о страхе... пожалуй даже ужасе. Первобытном и всепоглощающем. И им тяжело было скрыть его от меня...

Потому что меня он тоже глодал, потихоньку подтачивая мои силы и мою уверенность. Я вздохнул и ринулся, как в омут, с головой.

— Старшим останется Эрлих. Отработаете три дня, как договорились. Потом вам должны дать достаточно большую лодку и продукты. Ориентироваться будете при помощи Зары и Цварха. Пойдете сперва вдоль островов. А там... глядишь и маг очнется. Петрас! Ты и Карах отвечаете за мага. Довезите его живым и, по возможности невредимым. Я обещал магистру Грамма, что верну ему его парней. Я напишу несколько писем... Отдадите Касмиру и...Стефе. Ну и дневник мой отошлете. У меня все. Возражения не принимаются.

Они молчали. Я встал, усмехаясь и пошел в комнату, намереваясь ополоснуться перед... "свиданием" с дамой...

Их потрясения хватило надолго. Я вышел с шелками и неспешно раздевшись, вошел в небольшую чашу, что вода за столетия выбила в скалах. Подставив затекшие от напряжения плечи под холодные струи я закрыл глаза. Они подошли все. Сразу. Хотел было пошутить, что за погляд деньги платят, да сразу понял, что не оценят... А может и просто не поймут юмора. Слишком все было серьезно. Слишком... неправильно, что ли...

— Это вот и есть твое решение, княже? — на правах старшего, поинтересовался Эрлих.

— Точно. И вы обещали принять его. — спокойно заметил я, не открывая глаз.

— Плохое решение. — также спокойно заметил воин. — плохо подумал... быстро решил. — Я все же не выдержал и позволил себе рассмеяться.

— Отчего же плохое, друг? Все живы, все вернутся домой, как я обещал.

— Путь до дома долог и неизвестен. Как нам вернуться без твоей удачи, вождь? — Остальные с трудом сдерживались, чтобы промолчать. Но Эрлих — не я, с ним шибко-то не забалуешь. Вот от того и волновались остальные молча.

— Удачу, так и быть, с вами отправлю... — все же посмотрел на них я. Окружили. Возмущенные, враз ставшие прежними. Каждый из них сейчас готов был сам вызваться идти к Окаяси. Даже Карах... Вот только я уже принял решение.

— Что нам сказать, чтобы ты изменил решение? — тихо спросил мой друг, зная, о чем просит.

— Разве я — лист на ветру? Разве я..... — я недовольно передернул плечами, почувствовав, как сорвался голос с веселого тона. — Разве я уже не хозяин своему слову? С чего ты взял, что я стану его менять? Я спросил вас — примете ли вы мое решение. И вы ответили. К чему теперь слова? — Я смотрел на них, пока вытирался. Я думал, они будут отводить взгляд. Но нет. Я правильно набрал команду. Любой из них был способен и сам принять решение, коли такое понадобится от него. Потому и сейчас они не отводили взгляды. А Петраса так и вовсе только Итан и сдерживал.

Натянув одежду, я повернулся к непонятно когда пришедшей и сейчас застывшей безмолвным изваянием в дверях, жрице.

— Вы приняли решение? — ее голос был полон льда.

— Да. Я пойду на встречу с твоей госпожой. — кивнул я ей, и не оглядываясь вышел. За моей спиной стояло мертвое молчание.

Меня опять долго вели по длинным и плохо освещенным каменным коридорам. Но в конце концов мы вышли в ночь. Несколько шагов, и мы остановились перед богатым шатром, возвышающемся метра на три. Вокруг него полыхали костры. Я спокойно огляделся. Похоже, здесь собралось все племя. Может, я что-то неправильно понял, и меня сейчас тупо принесут ей в жертву, так сказать... в прямом смысле слова? Как там говорят легенды?

"И эти грубые островитяне вырезают ножами куски и приносят в дар своим богам".... Кажется так сказано в записках одного известного, но не дожившего до старости путешественника. Вот это будет номер. А я даже нож не прихватил... Правда тогда медлить не стану, сразу перекинусь, решил я, как только запахнет жаренным. Доберусь обратно до своих и верхами уйдем...

Краем глаза я заметил какое-то движение в быстро темнеющем небе. Присмотрелся внимательнее и почувствовал, как радостно забилось сердце. В небе, совершенно не скрываясь, кружил знакомый силуэт — нашлась наша пропажа! Мантикора скользнула в тень от шатра. Я позволил себе немного расслабиться. Как ни крути, а иметь рядышком союзника очень приятно...

Передо мной распахнули шатер. Толпа, что колыхалась вокруг нас, пока мы к нему шли едва слышно что-то бормотала себе под нос. Я не очень-то прислушивался, справедливо подозревая, что они так своеобразно молятся своему божеству. Внутри убранство было не менее роскошным по местным меркам. Никаких тебе камней, сплошь шкуры да дерево. Сам шатер больше напоминал походное жилище с континента, чем все вокруг, что лишь подтвердило мои сведения о том, что раньше они были частью одного из материков.

— Теперь господин будет жить здесь. — жрица повела рукой, показывая мне шатер. — Вам положен слуга и служанка.

Она прищелкнула пальцами и внутрь бочком вошел уже знакомый мне старикашка. Кивнув, моя спутница величественно выплыла и мы остались одни. При ближайшем рассмотрении, он оказался не таким старым, как мне показалось вначале. Хитро усмехнувшись, мой слуга придвинулся чуть ближе. В руках его была странная чаша с дымящейся дрянью, которой он принялся меня старательно окуривать.

Мой чувствительный нюх тут же взбунтовался:

— Прекрати это, пожалуйста. — Я попробовал отмахаться от навязываемого "аромата". — Мне это совершенно не надо.

— Очень даже нужно, господин. — ухмыльнулся хитрец. Потом подмигнул мне и, низко склонившись зашептал едва слышно. — Не знаю уж как и благодарить вас за нож. Я такого почитай с самой юности не видал. — Когда я осознал, что он мне сказал, чуть со скамейки не рухнул.

— Так ты не местный? — изумился я.

— Нет. С островов. Наш корабль разбился у этих берегов протараненный какой-то громадной дрянью. Вернее сказать, она нас задела мимоходом и всего лишь самым краешком, но нашей "Красотке" и этого хватило с лихвой.

— Подожди... -я всмотрелся в него. — но ведь ты... не оборотень?

— Нет. Самый натуральный человек! А что? Удивлен? — я только кивнул. — Я с островов. — усмехнулся он. — из "Вольного Братства". Слыхал про нас? — я смог лишь покачать головой.

— Ну, да и не важно... — вроде как обиделся он.

— Как же ты так долго прожил? — спросил я, переходя к главному, так как за пределами шатра послышалось явное оживление — никак за мной идут.

— А вот как! — мужик приблизился почти к самому моему уху. — Она не может ничего взять от того, кто уже занят!

— Как это? — переспросил я, не уверенный что правильно его понял. Полог в палатку распахнулся.

— Надеюсь, у тебя есть та, что тебя ждет... — шепнул мой собеседник и щедро пыхнул мне в лицо. Невольно я сделал глубокий вдох и закашлялся, чувствуя, как сладковато-горькая дрянь проникает в легкие. Почти сразу же голова стала кружиться и зрение начало подводить. Я осознавал, что меня слегка траванули чем-то, чтобы вызвать видения, а может и сны. Это было очень неприятно, особенно в ситуации полного бездействия Лунастефа. На все мои призывы камень молчал.

Я чувствовал, как меня поднимают и, кажется, украшают цветами. Поход в сам храм я почти не запомнил. Просто из темноты вдруг полыхнул свет и я увидел на троне ее... Наверное, многим она показалось бы прекрасной. Высокая, хрупкая, словно экзотический цветок, она была так необычна. Татуировка вилась по скулам лишь подчеркивая необычность лица. Необычность и ... чуждость...

Рядом со мной заголосили изрядно напугав меня. Этот гадкий дым явно не пошел на пользу моему организму. Отравить они меня, конечно, не смогут, но голова, чувствую, завтра будет раскалываться, как после недели пьянки.

Состояние было очень странным — с одной стороны я осознавал происходящее (то, что мне было доступно) и злился, с другой — я находился в мире видений и чем дальше, тем реальнее они становились...

Вот все вышли, повинуясь взмаху изящной руки и мы остались одни.

Потом она встала и поманила меня к себе. Я приблизился. Одно прикосновение... и мне показалось что я ... то ли падаю, то ли лечу...

— Не бойся.... — шептал мне призрачный голос. — Я не причиню тебе вреда... Я лишь хочу любить тебя... только любить...

Я смотрел на нее, чувствовал ее руки на своих руках...

Глаза Окаяси приблизились, словно затягивая меня, и мир померк...

ГЛАВА 19

Из дневника Стефании:

Вечер 6 дня погони

Даже не знаю, что мне вам рассказывать, уважаемый архивариус. Событий в эти дни почти не происходило. А говорить о своих ощущениях... Хотя, почему бы и нет? Я ведь все время только это и делаю, да? Что ж, вы совершенно правы. Как и всегда.

Так вот. Никаких особенных событий в эти дни не произошло. Мы не поубивали друг друга за эти вместе проведенные часы. Я даже была вежлива! Это было несложно. Тарис большую часть времени молчал, заполняя дневник, тренируясь или просто что-то записывая и читая какие-то бумаги, привезенные с собой или доставленные одним из его людей. К великому моему удивлению, его человек не остался в доме, а уехал, судя по всему, жить в деревню. Мне это показалось любопытным, но спросить я не рискнула.

Смею вас заверить, что ни секунды не думала, что советник так поступил исключительно ради меня. Нет. Так сильно я не заблуждалась. Но в целом...

Его поведение кажется мне очень странным. Я часто ловлю на себе его пристальный взгляд, когда он думает, что я достаточно чем-то увлечена. Что самое удивительное, он не сказал мне ни одной гадости (а ведь раньше частенько так делал!), даже когда я не выдержала и ехидно поинтересовалась что же его так заинтересовало в моей персоне? Он не огрызнулся. Более того, окинув меня внимательным, совершенно серьезным и почему-то вовсе не обидным взглядом, от которого все внутри меня буквально замерло и даже как-то... не знаю, задрожало что ли, советник вполголоса заметил, что просто никогда раньше не смотрел на меня... всерьез...

Вот тебе и раз! И что это значит? Он развернулся и ушел, а я осталась размышлять. Не столько даже над его словами, сколько над странным эффектом, что оказал на меня простой пристальный взгляд этого мужчины. Отчего-то мне хотелось вновь оказаться под взглядом этих глаз... хотелось почувствовать странную волну тепла, что прошлась по телу. Что это? Что со мной происходит? Это какой-то новый вид издевательств? Он что-то замышляет! Не может не замышлять! Уж я-то его хорошо изучила за эти годы.

Я твержу себе это... Но это не помогает. Совершенно не помогает. Более того. Все становится только хуже! Пару часов назад, когда мы ужинали, он задел меня... случайно, просто одновременно потянулись к сахарнице... Но рука в том месте, где коснулись и задержавшись на мгновение, легонько , словно невзначай, погладили его пальцы... рука в том месте все еще горит, как от ожога. Мне даже стало казаться, что я еще чувствую это легкое, мимолетное прикосновение...

Что он делает? Это какой-то вид яда? Умоляю вас, дорогой архивариус, помогите мне! Мне больше не к кому обратиться! Я здесь совершенно одна, и уже не столь смела, чтобы обвинять его в лицо. Я думаю... он решил избавиться от меня. Определенно, советник хочет воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью. И лишь я виновата в том, что дала ему в руки такую возможность....

Сейчас, когда никто не знает точно — где я... Когда никто не станет меня искать, потому что меня ищет он.... Что может помешать ему ...

Устранить меня?

Из дневника Тариса:

Вечер 6 дня погони

Я остался в доме...

Это было самой большой моей глупостью. Да, я делаю вид, что ничего не изменилось, что все в порядке — просматриваю отчеты, что привез мне Астарк. Вот сейчас пишу вам... ем... сплю...

Какая разница? Мне начинает казаться, что это уже вовсе не я! Что я делаю? Я... предаю собственного брата! Да... Предаю... и зашел в этом предательстве уже так далеко, что не только почувствовал и понял его, но даже принял...

Я — предатель...

Видимо, по прибытии Стефана, мне надо будет во всем признаться и, если даже не последует наказания за то, что я совершил... совершаю... стоит уйти в отставку. Не знаю, как я смогу после этого смотреть ему в глаза. Я думаю о нем... И, клянусь Всеблагой, мне стыдно и горько, но...

Это сильнее меня. Я уже не властен над своими мыслями, своими чувствами... что будет дальше... Поступки? Вернее, один... тот единственный поступок, что завершит все.... Заклеймит меня, как предателя в глазах окружающих, но главное — в глазах братьев... в моих собственных глазах...

Знаю, что вы мне ответите...

Бежать! Я должен срочно уехать отсюда. Оставить ее в покое и никогда больше ни мыслью, ни словом, ни взглядом не обращаться в сторону этой женщины, что является моей государыней... женой моего брата... по сути своей — моей сестрой... Да... вы правы...

Но я... я не хочу. Я понял и принял это... Я готов к тому наказанию, что за этим последует. Я готов заплатить... хоть плата и непомерно высока... Что ж... жребий брошен... Пусть случится то, что должно...

Видимо, это — моя судьба...

Так стоит ли сопротивляться?

Высокий темноволосый мужчина отложил перо и закрыл небольшую скромную тетрадку на аккуратный замочек. Еще одно прикосновение к хитрому устройству, и тетрадь с прикрепленным к ней письменным набором уменьшилась в разы. Теперь ее можно было спокойно спрятать в кошель на поясе. Отвернулся от стола и долго смотрел в окно на то, как на землю опускаются сумерки. Словно отвечая на его невысказанный монолог, вдалеке раздался пронзительно — тоскливый волчий вой...

Решительно сжав зубы, он направился прочь из дома, лишь на мгновение остановившись возле одного из основных несущих столбов. Сильные пальцы уверенно прошлись по гладко отполированному дереву, находя такие знакомые, хоть практически и незаметные выемки. Небольшое усилие... и открывается дверка замаскированного тайника....

Достав ритуальный нож, он всмотрелся в волчий оскал, словно впервые его видел. Волк сверкнул на него краснотой глаз. Вздохнув, Тарис, советник и брат подлунного князя, молча вышел. Не стоило торопится, но и медлить больше нельзя...

Из дневника Стефании:

Я смотрела на него. Внимательно следила за каждым движением, спрятавшись за окном. Он долго и сосредоточенно заполнял дневник. Странно. Мне казалось, что проклятию подвержены только члены княжеских семей. Выходит, Тарис имеет возможность однажды занять трон? Но это же невозможно! В нем нет крови подлунных князей! Правда он сын Зотара... и значит, в нем все же есть кровь первого короля, пусть и очень — очень сильно разбавленная. Но разве это дает ему право на трон? Или дело в чем-то еще? Не понимаю...

Закончив, Тарис ушел, а я отправилась побродить в тишине. Вокруг поместья, лишь по недоразумению называемого избушкой, расстилаются леса и поля. Природа дикая и безусловно прекрасная в своей первобытности. В лес идти, даже с учетом того, что я никого не боюсь, мне все же не хотелось, но поле, между забором и лесом вполне располагало к неспешной прогулке. Солнце медленно садилось. Трава, щедро украшенная дикими полевыми цветами доставала почти до пояса. Я шла и чуть касалась верхушек ковыля руками...

Итак, что мы имеем?

Возможно, что младший из рода Девларт (а по сути-то, Лартас!) имеет какие-то виды на трон. Князь пропал и будет ли найден — еще неизвестно. Тарис кратко рассказал мне о результатах поисков и они, прямо таки скажем — неутешительны. В этой ситуации встает вполне реальный вопрос — что будет с княжеством? Кто сядет на трон? Я знаю, что вопрос этот вовсе, по сути, уже и не наш. Если нет официальных наследников, то все переходит в ведение вполне конкретной персоны....

Вопрос в другом. Если нет князя, то что будет с его женой? То бишь, со мной... Если бы у меня было дитя, не важно какого пола, этот вопрос бы даже и не возник. Но в данном ракурсе проблема выглядит почти не разрешимой. Давно поженившаяся пара... так и не имеющая наследников...

"Прелестно" выглядит, не правда ли?

Сама знаю. Обо мне уже, по-моему, даже не судачат — надоело. Но дело даже не в том, как это выглядит, а в том, что я сейчас, числясь на троне, по сути своей уже... мертва?

Почти вижу вашу мягкую улыбку, что иногда рождается на этих тонких губах... Да-да! Не смейтесь! Кому-то придется освободить от меня трон. Я выросла в княжеской семье и не сомневаюсь в своей участи и нисколько не обольщаюсь. Конечно, еще есть небольшой шанс, что Всеблагая меня защитит...хотя... для чего? Быть вдовой князя... все равно, что самой умереть... Вдова не имеет право на жизнь, и живет лишь милостью своих детей. А если она бездетна...

Кажется, я смеялась...

А может быть плакала. Даже не знаю, кого мне было больше жаль — себя или мужа. В целом, наверное, все же себя. Вы скажите — как же так? И я отвечу вам, ибо для себя уже нашла ответ на это несоответствие. Просто я не верю в его гибель. Кто бы что не говорил, но поверить в гибель Стефана лично я смогу лишь когда сама, своими глазами увижу тело и ...пощупаю, что ли... а пока... Пока я имею реальные шансы "освободить" трон до того, как удостоверюсь, что действительно стала вдовой.

И в этом нет ничего удивительного. Я всегда знала, что Тарис занимается всей грязной работой. Глупо было давать ему такой удобный шанс. И с чего бы ему не воспользоваться этой возможностью? Брат его со мной несчастлив и никогда не скрывал этого. Да, он не демонстрировал этого открыто и на людях, всегда оставаясь неизменно вежлив и ... добр. Но это вовсе не означает, что советник не в курсе наших отношений....

О чем я? Последние десять лет мы только и делали с Тарисом, что цапались по тому или иному вопросу. Он, наверное, лучше меня знает с кем и сколько раз я спала! И он никогда и не пытался скрывать своего гнева по поводу моего поведения. Просто я была слишком глупа и неосторожна...

Хотя нет... неправда... я не скрывала своих измен именно потому, что и изменяла-то для того, что бы князь узнал... Цель... совершенно бредовая, если задуматься. Разве может взрослая женщина так себя вести? На ЭТО тратить жизнь? О чем я думала? Почему меня никто не остановил?

Стало совсем темно. Я стояла посреди поля, прислушиваясь к далекому вою волков. Все как всегда. Я вновь ищу виноватых в моих грехах. Да. Видимо ничто не способно меня изменить. Я знаю, что вы сейчас скажите. Меня пытались остановить. Образумить...

Стефан, отец, вы и даже... Тарис...

Все вы только и просили меня изменить поведение, прекратить разрушать собственную жизнь. Но я не слушала. Была слишком занята собой, своими переживаниями. Мне тогда казалось, что лишь я права, а вы все... Впрочем, теперь ведь это уже не важно?

Тоскливый волчий стон вновь пролетел над землей, расколол небо и рассыпался плачем в темноте. Внутри меня словно все оцепенело. Какое-то время я просто стояла и слушала эту горькую жалобу. Слушала, не думая ни о чем. В моей голове и душе было пусто. Почти...

Внутри меня рождалось...

Даже не знаю. Что-то... Что-то важное. Если бы у меня был второй шанс... я бы попробовала начать все сначала. И может быть даже что-то исправить...

Последний раз всхлипнули совсем рядом, и я резко обернулась....

Они стояли совсем близко, но в темноте я могла различить лишь силуэты. Я чувствовала едва ощутимо, дыхание стаи на своей коже... Их глаза не светились во тьме, как это любят описывать человеческие авторы и рассказывать сказочники. Вовсе нет. И я не боялась их.

Не эту стаю....

Говорят, что это не просто звери. Есть предание, что это — духи наших предков и те, кто ушел и не смог вернуться. Стая появляется лишь здесь, на землях подлунных лордов. Она небольшая, около трех десятков матерых зверей. В ней нет молодняка. Стая буквально дышит древностью... но горе тому, кто заблуждается в ее силе! Их давно не видели... последний раз о появлении стаи упоминается лет триста назад... И вот они пришли. Вышли из леса и встали рядом. Сейчас... сами...

По легенде, подлунный князь один раз в жизни может призвать их, если почувствует, что ему нужна поддержка предков. И говорят, что стая откликается на его зов. Подлунные волки... белые, почти седые, немного отливающие голубыми тенями, словно для того, чтобы лучше уходить, растворяться в тени... Я смотрела на них. И мне было больно. Потому что стая пришла на зов... И это был не мой зов.... Мой зов они бы не услышали...

Неужели, мой князь все же погиб?

Или он бился сейчас с кем-то в своей последней битве? Неужели, его зов пролетел сквозь расстояние и достиг ушей тех, кто призван защищать нас, когда наших сил уже не хватает? Без сил опустившись в траву, я закрыла лицо руками. Слез не было. Волки обступили меня. Мгновение... и вожак лег рядом со мной, прижавшись теплым боком. Словно по команде к нам придвинулись остальные. Я сидела, чувствуя их тепло. Медленно всходила луна...

Именно в этот момент я поняла, что хочу умереть....

Смерть показалась мне легкой... и... даже прекрасной. Я не просто захотела ее. Я взмолилась о ней... быстрой и милосердной. Сама мысль о гибели князя выела мои внутренности, оставив лишь темноту. Там, где столько лет жил его образ стало пусто, как в брошенном доме. Не знаю, сколько так прошло времени. Знаю только, что я была готова теперь к приходу Тариса...

И готова к тому, что он принесет с собой...

Устроившись поудобнее, я обняла вожака за шею, слушая как медленно и ровно бьется его древнее сердце. Кто он? Может быть сам Стефаникаст? Такой древний и мудрый... Или его сын? Говорят, он был могучим воином и любил опасности и схватки... А может быть, первый Девларт? Тот, что не мог обернуться? Говорят ведь, что после смерти богиня сжалилась над ним и сама обратила его в волка, чтобы он мог вечно водить свою стаю по ночному лесу....

Кто знает...

Может быть, это просто стая. Дикие и совершенно обыкновенные хищники. И вся их древность — всего лишь результат метаний моего воспаленного мозга? Я не знаю. Знаю лишь, что мысль о смерти больше не пугает меня... Я готова к ней...

Я ее жду...

Из дневника Вэрда:

Вечер 6 дня плена

Я весь день не видел Мари. Собственно говоря, я не видел никого, кроме своей зверюшки. Закончив под утро, я ушел спать, но был почти сразу же разбужен. Даже если бы испуганный дворецкий не сообщил мне, что в лаборатории что-то не так, я бы и сам догадался — от громкого рева ощутимо содрогался пол в моей башне. Пришлось вылезать из теплой постели и тащиться в хмурое, еще холодное утро. Пока я спускался вниз, успел здорово разозлиться. В лабораторию я влетел ругаясь, как сапожник:

— И чего ты орешь, с утра пораньше?

Естественно, мне не ответили. Вернее, ответ был, но столь нечленораздельный, что я ощутил лишь его эмоции. Надо сказать, что мое заклинание чтения мыслей, которое я по дурости своей, применил сразу же, после окончания операции, сыграло со мной злую шутку. Во-первых, я умудрился так устать, что видимо что-то перепутал при накладывании его, и его так замкнуло, что как я ни старался, я не смог его снять или отключить. Мыслей у тварюшки не было, одни сплошные эмоции, которые я и получал. Не так сильно, как с Мари или другими людьми, но в данный момент и это было неприятно.

Да вдобавок еще и здорово отвлекало, мешая работать.

Диагностика, сколько я не старался, так ничего и не выявила. Пришлось вскрывать практически зажившую черепную коробку. Кразлик совершенно не был мне благодарен за повтор операции. И пару раз так искренне пожелал мне, видимо, сдохнуть, что я даже порезался, причем довольно глубоко.

Пришлось оставить все, как есть и бежать наверх, в комнату, чтобы при помощи зеркала убрать рану — мне нужны были дееспособные руки. Надо ли говорить, что даже не смотря на то, что во время моего путешествия сверху вниз, Клайтон успел впихнуть в меня несколько бутербродов и заставил уже у самых дверей лабораторной запить это все чашкой чая, внутрь я вошел, мягко говоря сильно разгневанный.

— Ты кем себя вообразил? — заорал я на кразли, нанося несильный удар по морде. Тварь моргнула и заткнулась. Я не остановился на достигнутом и закрепил эффект, правда в основном за счет слов, а не дел. Внутри черепа я не нашел причину проблем, пришлось вскрывать крылья. Не знаю уж по какой причине, но здесь источник бедствия был хорошо заметен. Как оказалось, у бедняги отторжение крови. Мы были из разных миров, и его тело не желало принимать мою кровь. Пришлось чистить сосуды, а потом придумывать заклятье, что было бы способно соединить его и мою кровь в нечто... среднее.

На это ушел остаток дня. Уже ближе к полуночи, я закончил, завершил операцию и пошел к себе. Замок спал. Казалось, если затаиться, можно будет услышать храп всех обитателей, которым в прошлую ночь мой милый малыш не дал сомкнуть глаз.

Я так устал, что с трудом передвигал ноги. Моего сознания, казалось, хватало лишь на то, чтобы следить куда иду... Но вот я поднял голову и понял что стою у комнаты Мари. Даже не знаю, зачем я сюда пришел? Я не видел ее целый день, слишком занятый даже для того, чтобы перекусить. Значит, она ела сегодня одна.

Открыв дверь я вошел и остановился возле кровати. Она спала, свернувшись в клубочек, разметав волосы по подушке и совсем не выглядело соблазнительно... и в то же время, ее милая, какая-то мягкая женственность и беззащитность, показались мне невероятно привлекательными...

Я с трудом заставил себя уйти. Всю оставшуюся дорогу до своей спальни, я уговаривал себя не дурить, не портить себе жизнь и нервы и пойти спать.

Хотя...

Хотелось совершенно иного....

Мари

Ночь 6 дня плена

Даже не знаю, какая именно по счету это была ночь....

Просто однажды, среди томительных и волнующих снов, я вдруг увидела его... Я шла по тропинке. И вокруг было пусто. Лишь ветер высоко в горах пел свою песню. Я шла медленно, никуда не торопясь и ни о чем не думая...

И вышла к обрыву. Передо мной во всем своем великолепии раскинулись местные горы и открывался великолепный вид на замок Вэрда... Я стояла и смотрела на замечательный пейзаж, когда почувствовала чье-то присутствие... Обернулась неохотно, словно подозревая, что ничего хорошего эта встреча мне не принесет...

Он стоял и смотрел на меня... И ветер трепал его черные густые волосы, ласково шевеля чуть отросшие кудри... так, как мне бы хотелось гладить их. Глаза смотрели грустно и в то же время как-то... не знаю... жадно, что ли... И руки он сжимал в кулаки, словно боялся меня коснуться ненароком...

Я с усилием отвернулась, хотя сердце умоляло не отводить взгляд, дать насмотреться на него... налюбоваться, запомнить, сохранить в памяти его образ... Такого большого, сильного, мужественного и красивого... Вот такого, одинокого... когда еще можно сделать вид, что он все еще мой...

Он звучно выдохнул и я не выдержала. Я слишком сильно хотела видеть его... смотреть на него... даже если это причинит мне боль. В конце концов, что такое боль? Я почти привыкла к ней в этом мире... С тех пор, как я впервые попала сюда, я познала практически все оттенки боли... А эта... всего лишь немного другое ощущение... Ради него...можно и потерпеть...

Боль....

Она пульсировала во всем теле, тянула опуститься в бессилии на землю. Он шагнул ко мне, выходя из тени на свет и я поразилась как сильно он устал, заметила что в волосах появились нити седины, придающие ей благородный оттенок... И горькие складки у рта... раньше их не было...

Я стояла в молчании, не зная, что сказать. Это всего лишь сон... Сколько мне их уже снилось. Сколько еще приснится? Зачем слова? О чем мне теперь с ним говорить?

— Мари... — прошептал он. И я в который раз задохнулась от нежности, что рождал его голос в моей груди. В опять поразилась как по особенному он говорит мое имя... Словно молитву...

Мне не хватило сил ответить. Боль опять начала меня терзать, наполняя глаза слезами. Слезы мешали мне видеть его, но я не вытирала их, позволяя течь по щекам беззвучно. Несколько секунд Стефан пристально смотрел на меня, словно пораженный в самое сердце, лишь скулы закаменели, а потом, решившись, шагнул и обнял...

Я не сопротивлялась. Зачем? Мне не так уж часто снится, что он рядом. Что он обнимает меня вот так... как будто все еще любит. Как будто я все еще являюсь центром его Вселенной. Его руки сжали меня сильнее, легонько потянув за волосы, он заставил меня поднять склоненную голову и посмотреть ему прямо в глаза. Я боялась даже вздохнуть, не то, что всхлипнуть, чтобы не спугнуть этот миг, этот сладкий сон...

А он прижался к моим губам... Молча, ничего не говоря. Целовал, целовал жадно, до одурения, до боли стискивая так, словно пытался впечатать в себя. Я не сопротивлялась, сама сходя с ума от его присутствия. Понимала, что все мне это лишь снится, все это не настоящее, но не могла отказаться от этого. Не могла заставить себя проснуться. Отказаться даже на мгновение от его близости, от его рук, его губ.... От его запаха, что одурял, наполняя ноздри, заставлял все мое существо трястись от желания. От его рук, что жадно мяли мое податливое тело, вызывая сладкое томление и жажду почувствовать их легкую шероховатость на обнаженной коже....

Мозг намекал, что, скорее всего это — очередные шуточки Вэрда. И что если я сейчас открою глаза, я, скорее всего обнаружу в своей постели совсем другого человека... Мне было все равно. Я не желала открывать глаза! Я не желала знать правду! Я хотела еще раз....

Один раз быть с ним....

Чувствовать его одуряющую жажду... его сводящую с ума жадность...

Он целовал мою шею, мои руки обвивали его плечи, не желая отпускать. Он было дернулся, пытаясь наверное, раздеться... Мне было все равно. Я не отпустила его, продолжая целовать, перехватывая инициативу. Мужчина на мгновение замер, позволяя мне показать что и как будет дальше, позволяя мне вести этот молчаливый танец, в котором музыкой служило наше яростное дыхание....

Я прижималась все сильнее. Поцелуи становились все глубже, все яростнее. На мгновение он все же смог отстраниться, пристально глядя мне в глаза. Я тяжело дышала, с ужасом следя за ним. Неужели это все? И больше ничего? Несколько поцелуев? Но мне нужно больше... Много больше!

— Прости меня... я не могу... — прошептал он горько.

— Я знаю... — прохрипела я, не в силах выдавить из себя сейчас нормальный голос. — и не надо... пусть будет так...пусть все будет так, как ты хочешь... я приму все... все, что ты дашь...

— Отпусти меня... — прошептал он.

— Нет.... — покачала я головой. — Только не сейчас... не сегодня... Ты сам пришел... Я не звала... не ждала... не просила... — я подняла руки и положила их ему на грудь, чувствуя, как бешено бьется его сердце. — но теперь, когда ты сам пришел ко мне... я не могу тебя отпустить...

— Я так часто ее предавал... — прошептал он, устало закрывая глаза. Боль в очередной раз обняла меня, заставляя задрожать. Даже сейчас, даже в моем сне, он думал о жене...

— Это не моя вина... — прошептала я. — но сейчас — мое время. Не думай о ней... не вспоминай... У тебя еще будет время раскаяться и заслужить прощение... Сейчас мое время!

— Хорошо... — согласился он. — только... я не могу ... так. Покажи мне, какая ты на самом деле... Отпусти ее... Обещаю... сегодня я буду с тобой... буду весь... твоим... только не трогай ее...

Я услышала лишь то, что хотела. Кивнув, я потянула его на себя. Он сопротивлялся с упрямым выражением лица. Внутри меня полыхнула горькая ярость. Она охватила меня, застя глаза...

Кажется, я ударила его...

Рука впечаталась в окаменевшие скулы.... Ладонь обожгло жаром и болью. Его глаза сверкнули гневом и яростью, ничуть не уступающей моей.

— Здесь есть только я! Бери, что дают! Мне больше нечего тебе предложить! — мой голос разнесло, растащило звонкое эхо. Ветер подхватил волосы и бросил их ему в лицо. Мы стояли друг против друга, яростно и тяжело дыша, с ненавистью глядя и были готовы, кажется, вцепиться друг другу в глотки...

Мозг наполнился ужасом от того что все это происходит с нами...

— Так вот каков наш конец... — прошептала я, сдаваясь, готовая уступить, признать свое поражение. Он больше не мой. Он больше не любит меня... Я сделала шаг назад. Он хрипло и шумно вздохнул, освобождаясь от ярости. Выдыхая ее.

Еще шаг назад...

Я смотрела на него...

Еще шаг...

Нога провалилась в пустоту... Обрыв! Тело начало соскальзывать, но я не могла отвести от него глаз. Зачем сопротивляться? Зачем пытаться что-то изменить? Не лучше ли остаться верной себе до конца? Не лучше ли принять все таким, как есть? И просто... запомнить его... Как лучшее, что было у меня в этой жизни... в этом мире...

Он дернулся, принимая решение. Сильные руки выдернули меня практически из бездны. Прежде, чем я осознала, что смерть на сегодня, похоже, отменяется, его руки, крепко ухватив мое платье за плечи, рванули его в разные стороны...

Раздался оглушительный треск....

Я так удивилась, что даже не охнула, почувствовав, как ветер ласково прошелся по обнаженной спине. Под его пристальным взглядом я взялась за пояс и одним движением выскользнула из юбки, оставшись полностью обнаженной перед его глазами... Пусть знает, что потерял! Он пристально смотрел. Молча. И лишь кадык ходил ходуном, когда он тяжело сглатывал....

— Я не могу ей противиться... Никогда не мог... Она — все что у меня есть... все, что когда-либо было... — горько прошептал он. — Но если это спасет чью-то жизнь... пусть даже только твою... Пусть так и будет...

Он впился в меня, подхватывая на руки, заставляя обвить ногами его торс...

Я не знала когда и как он избавился от одежды. Это не интересовало меня. Меня сейчас вообще ничего не интересовало, кроме его горячего тела, его жадных губ, его дрожащих рук... НИЧЕГО! Только он ... Он и его полный горечи и боли взгляд, который он поспешил скрыть за веками...

Ну и пусть...

Главное, он был моим этой ночью...

Был полностью моим...

Из дневника Стефана:

Я знал, что это возомнившее себя божеством, создание не могло иначе. Но вид обнаженного тела Мари сводил меня с ума. Я так давно не видел ее. Не ощущал, не касался нежной кожи...

Я знал, что это не она. Это очередная иллюзия, морок... Я ощущал присутствие Окаяси где-то рядом. Как будто она разделилась. Я знал, что вот она — стоит передо мной в облике моей дайни, но и ощущал, что она ... словно бы смотрит на нас со стороны...

Но мне было все равно. Не помню, как сорвал с себя одежду, стремясь насладиться почти забытой нежностью. Ее губы терзали мои, язык погружался в мой рот, наполняя меня желанием съесть ее всю. Не в силах больше контролировать себя, я яростно ворвался в ее нежное лоно, даже не подумав, что ей может больно... Что она еще не готова...

С Мари я бы так никогда не поступил....

Но она — НЕ МАРИ!

И я брал ее, яростно, сильно, страстно, дурея от ее стонов и криков, Зверея от запаха собственной крови, что источали полосы на груди и спине, оставленные ее длинными ногтями. Наказывая ее, за то, что посмела использовать дорогой для меня образ... За то, что начала эту игру столь подло, нечестно....

Она целовала, потом кусала, потом лизала и целовала... и снова кусала... А я наполнял ее своей страстью, поражаясь, что мир качается вокруг с не меньшей силой, чем когда я был с Мари... Ощущения были слишком сильными. Почти невероятными. Так было только когда моя девочка была здесь... по-крайней мере мне помнилось что-то подобное... Мост между мирами давал немного не те ощущения. Все было как будто смазано... Приглушено... Но сейчас...

Мир бился вокруг меня в агонии и сам я бился в экстазе посреди хаоса мыслей, эмоций и ощущений. Наслаждение и боль смешались во мне в какой-то невероятный, гремучий коктейль и я пил его, пил большими глотками, стремясь если не утолить жажду, то хотя бы распробовать вкус...

Женщина в моих руках была прекрасна и ужасна одновременно. Сила ее страсти и желания, ее жажда... поражали... пугали и притягивали. Как бездна, в которую боишься заглянуть, но раз посмотрев — уже не в силах оторваться... Кажется я кричал... Потом начинал все сначала... Она не ведала усталости и не давала мне времени осознать свою... Все начиналось снова... Чтобы кончиться не менее сильно...

В конце я уже не сдерживал себя...

Многое я даже не осознавал...

Я просто был в ней...

И она была частью меня...

Мы были одни в этом мире...

Мы и были ЭТИМ МИРОМ....

ГЛАВА 20

Из дневника Стефы:

Не знаю сколь долго я просидела так, жалея себя и мужа, ожидая того, что неизбежно , по-моему мнению, должно было случиться. Однако, замерзнув, я осознала, как затекло мое тело. Близился рассвет, а советник с кинжалом все не появлялся. Нет, я не думала, что он просто не смог меня найти. Вряд ли такое вообще возможно, да и потом, Тарис — не тот, кто отступает перед трудностями. А потом, когда земля глубоко вздыхала, уже ощущая близость рассвета, в небе появились глаза Мары...

Вскочив, я чуть не упала. Ноги онемели от долго сидения. Вместе со мной поднялась, словно по команде и вся стая. Прежде, чем я успела что-то спросить, понять, вожак взвыл и они рванули с места с такой скоростью, словно за ними гналась сама богиня с метлой. Немного помявшись, я побрела туда же. В конце концов, если это будет сама Всеблагая, то так будет даже легче, не правда ли?

И вообще, это ведь практически считается честью... да?

Из дневника Тариса:

Больше ждать я не мог. Обряд я знал наизусть, так как и сам проводил его не раз, и участвовал в обрядах братьев. Конечно, у меня было большое сомнение, что Мара захочет откликнутся, ведь теперь в дар ей приносилась лишь моя кровь. Время шло, кровь сохла, травы увядали, а Всеблагая не реагировала на мои призывы. Я знал, что все уже бесполезно, но снова и снова вскрывал рану и окроплял алтарь, освежая кровь...

Я не мог иначе. Стефан был ее внуком. Она — хранила наше княжество. К кому, как не к ней мне обращаться за помощью и советом? Знаю, что вы скажите — экий ты, парень, наглец! Сходил бы в храм! Уж у жрецов бы лучше, поди, получилось, чем у какого-то глупого оборотня. Жрецов Мара по-крайней мере бы точно услышала...

Да. Знаю. Жрецы оставались последней надеждой. И у меня есть оправдание. После предательства Ксероноса и Стемари, на тот момент официально (как выяснилось позже) являвшейся главной жрицей Мары в Троцке, мы потихоньку проверяем все города и всех представителей жречества. Да, несколько надежных знакомых у меня было, проверенных на сто рядов... Но я не был уверен в том, что они станут молчать по моей просьбе и не ответят на прямой вопрос начальства, коли таковой будет задан. И что тогда? Где гарантия, что среди них не отыщется очередной безумец, возомнивший себя бог весть чем? А у нас с Касмиром и так проблем выше крыши.

Судя по донесениям, какие-то слухи все же просочились за границы княжества. Мне донесли о нескольких осторожных вылазках на наши территории. Причем со стороны Стефкаста! Этот мерзавец Заратерия Стефларт, видимо хочет под шумок оттяпать кусок земель, с его стороны там сплошные болота, но на нашей — очень плодородная земля! Еще его прадед намекал, на то, что неплохо было бы пересмотреть границу в этом месте. А если учесть, что на троне (пока официально ничего не объявлено) находится его дочь...

В общем, он может попробовать решиться и на гораздо большее...

Вот исходя из всего этого, я и не отступал, снова и снова вскрывая разрез. Снова и снова взывая к нашей покровительнице...

— О Всеблагая! Милостивая и Прекрасноокая богиня! Услышь мою мольбу...

А земля готовилась к рассвету...

Из дневника Вэрда:

Я проснулся и подумал, что это она пришла ко мне...

Я даже не ожидал этого... Просто вдруг почувствовал, что уже не один. Это было так странно. Ее запах окружил меня. Она скользнула ко мне на кровать, прижимаясь всем телом. Я вздрагивал, чувствуя ее близость и не в силах поверить, что она сдалась... что она здесь, рядом, в моих руках...

Я целовал ее, смеялся и снова целовал...

Она ничего не говорила, пытаясь и мне помешать, желая сразу же заняться любовью, но я не мог... просто не мог так просто скомкать, сорвать наш первый раз! Я целовал ее, шепча, как люблю ее, как она хороша, как нужна мне... Я ласкал все ее нежное, сказочное тело, пьянея от одной мысли, что касаюсь его и она не вырывается, не отталкивает моих рук... Принимает мои ласки и сама отвечает на них...

Она оказалась очень умела...

Не знаю, почему меня это не смутило сразу? Я столько раз представлял себе, как это будет... но никогда мне не казалось, что она будет столь... искушенной. Страстной, горячей, яростной, холодной, нежной, возбуждающей... какой угодно, но не ...опытной. В смысле не столь опытной...

Прежде, чем я успел насладиться ее телом, ее нежностью, она уже оседлала меня, сама направляя... Я замер, пытаясь понять, что же меня смущает... Но она не дала мне отвлечься, задав почти бешенным ритм...

— Мари... — шептал я, с трудом ловя воздух ртом. Наслаждение было сказочным... Я почти терял сознание... у меня так давно не было этого... И она была такой нежной... и в тоже время тугой и упругой... Я брал ее, брал, буквально вбивая в нее свою жажду. Но она ни разу даже не застонала...

И вновь я осознал, что что-то не так...

— Мари? Что происходит?

Она не ответила, закрывая мой рот страстным поцелуем. Потом вырвалась из моих рук, хотя мне хотелось посмотреть ей в глаза. Жаркий влажный рот скользнул цепочкой горячих, жадных поцелуев по груди, дальше, дальше... вниз...

Я задохнулся... Это было... невозможным! Немыслимые ощущения, что она умело дарила мне, погрузили меня в такую бездну наслаждения, что на следующие полчаса я был надежно отключен от всего окружающего мира. Все мое восприятие, весь мой мир сосредоточились сейчас в одном весьма конкретном месте... И это место пульсировало и горело от нежных и ласковых прикосновений... моей богини...

— Мари... — стонал я. — еще ... девочка моя... сладкая моя...

Кажется, я кричал... Взрыв удовольствия был таким сильным, что я на время даже отключился, с головой погрузившись в бездну наслаждения...

Очнулся, почувствовав, что она опять ласкает меня... Нежно и осторожно... Грудь... потом перевернув, спину и ноги... потом... были несколько неожиданные для меня ласки... не спорю, приятные, но... разве так бывает... в смысле, я даже не слышал о том, что мужчину можно ТАК и ТАМ ласкать...

Словно что-то щелкнуло в моем мозгу...

ЭТО — НЕ МАРИ!

Не могла она... Просто не могла! Только не ТАКОЕ...

Однако, торопиться я не стал, позволив незнакомке в моей постели довести процесс до конца и в полной мере насладившись им. Потом, полностью по-видимому, придерживаясь ее планов, я вновь насладился ее податливым телом. На этот раз я больше контролировал ситуацию и был более... решителен и менее аккуратен... все же мне, судя по всему, досталась не просто искусница в этом деле, а... я бы сказал — непревзойденный мастер... !

За ночь я успел изучить все ее тело, вдоволь насладившись и ее искусством и ее возможностями (девица оказалась на диво гибкой и ... изобретательной). Я даже решил оставить ее у себя. Все же, как мне кажется, все это стало возможным именно потому, что в последние годы я слишком увлекся своими исследованиями, напрочь забросив то, что большинство нормальных людей называют естественными потребностями и личной жизнью...

А это было, по-видимому, не совсем правильно...

О чем мне "деликатно" и намекнули...

Позволив дамочке ласкать мое уставшее тело так, как ей хотелось, я размышлял, ожидая рассвета, чтобы не только познакомиться с моей ночной гостьей, но заодно и выяснить, кто же был столь щедр и заботлив в моем замке? Как я в этот момент четко осознавал, моя дорогая пленница не имела к этой сказочной ночи и удивительной щедрости, увы, никакого отношения...

Как это ни странно, но я почувствовал некоторое разочарование. Осознав, что и этим утром не увижу ее волосы на своей подушке...

Светало...

Из дневника Стефы:

Мои опасения почти сразу же развеялись. Мара явилась не по мою душу. В саду, где (как я знала) находился алтарь, все было разложено по обряду, и на коленях перед бурым от пролитой крови пнем, склонившись до самой земли, сидел бледный, как смерть, брат князя. На мгновение мне стало страшно. Но я взяла себя в руки. Вы скажите, подглядывать и подслушивать нехорошо? Знаю. Ну и что? Должна же я была узнать, что происходит! Ведь у меня нет никакой надежды, что этот наглый мерзавец скажет мне хоть слово! Что же мне, так и мучиться от неизвестности? И потом, я почти и не виновата в том, что услышала. Просто они говорили так громко...

Ладно, громко говорила лишь Мара. Тариса едва было слышно. Похоже, он перестарался и теперь держался из последних сил. Я следила за ним, а не за ней, чтобы даже случайно не привлечь ее внимание к собственной персоне.

Увы... Их разговор совершенно меня не утешил. Нет, с одной стороны, мне надо бы порадоваться, ведь Мара на вопрос, как быть со мной — ответила

— Не торопитесь. Не гоните коней, еще ничего не известно. Надо верить...

А с другой...

Они говорили о Стефане. Оказывается, Мара в курсе происходящего. Хотя... О чем это я? Было бы странно, если бы она была не в курсе. Нет, ужасно было другое — она сама не могла его найти! О, Всеблагая! У меня сердце почти остановилось от услышанного. Оказывается, нашей Прекрасноокой защитнице подчиняется лишь наш континент полностью. А с островами там полнейшая неразбериха! Нет, я слышала, что далеко-далеко в океане есть целая гряда островов (причем довольно больших, что остались от одного из континентов), что вовсе даже и не подчиняется нашей богине. Говорят (шепотом, можно сказать , что только под одеялом, чтобы не дай бог кто еще не услышал), что там и не слышали о ней, и что она даже не может туда попасть, чтобы навести там порядок. Их мертвые уходят навсегда....

Жуть-то какая...

И оказывается, что это — правда...

Кошмар!

Нет, я и раньше знала, что есть места, куда власть нашей богини не распространяется. Например, проклятые острова! Говорят, они находятся под защитой старых богов. Вернее того, что от них осталось. А что там могло остаться-то? Вот— вот! Ничего хорошего. Говорят, к примеру, что жители острова Калахайс, что поклоняются Аштришвати, почти не говорят! Может, они и делают хорошо ... ну это... ну, вы поняли. А только о них это говорит не в лучшем смысле! Нет у них ни языка, ни письменности! Я уж молчу, что они не читают книг и не ходят в театры! Им недоступны науки! Да они просто дикари! И что толку от того, что они лучше всех занимаются этим... ну, когда мужчина и женщина вместе...

Сверху громыхнуло и я вернулась мыслями к насущному. В общем, Мара ищет. Но пока и она может лишь надеяться на лучший исход. Значит, Стефан там... на тех островах, что недоступны даже Маре, так как их скрывает какое-то местное божество. Тарис, со свойственной всем мужчинам бесцеремонностью, напрямик спросил ее, почему она не прибьет чужачку и не вытащит Стефана и остальных наших? Мара погрохотала от гнева, но, к великому моему удивлению (я -то уж начала надеяться, что сейчас его если не испепелят, то хотя бы слегка поджарят!), ответила....

Оказывается, эта тварь заморская, может не так уж и сильна, да только смысл в том, что Мара ее банально найти не может. То ли там какое заклятье наложено, то ли еще что. Наша Всеблагая пытается разобраться, но на это нужно время. Да еще и Лунастеф молчит, словно уничтожен...

В общем, когда божественные черты растаяли в лучах рассвета, а мой личный враг мягко осел на землю, потеряв сознание, я была в полной растерянности. Как же так? Получается, наша богиня не так уж и могущественна, как мне всегда казалось...

Знаю. Мысль, крамольная, до безобразия. Но вы ведь меня не выдадите ей?

Нет?

Если вы промолчите, уважаемый архивариус, то обещаю позаботиться об этом... этом...короче, о советнике. Вы же не хотите, чтобы он валялся тут, как мешок с картошкой вплоть до прихода его людей, а? А они ведь придут часа в четыре. Не раньше...

У него и кровь идет... перестарался с ранами-то...

Ну, что? Договорились?

Утро 7 дня

Из дневника Стефана:

Очнулся я, скрючившись на ступеньках близ ее трона. Вокруг меня в живописном порядке была разбросана моя одежда... Весьма далекая от целостности. Все тело замерзло и свело судорогой. Пришлось, громко скрепя и ругаясь, разгибать себя буквально руками. Рядом всхлипывала Окаяси. Кое-как сев, я протянул к ней руку. Она не открыла глаз, но вздрогнула и инстинктивно отодвинулась от меня.

— Окаяси? — голос отказывал мне, пришлось снизить тональность до минимума. — Как ты?

Она не ответила, по-прежнему тихонько постанывая и все пытаясь отползти от меня подальше. Я почувствовал себя последней скотиной. Совсем озверел, вон уже даже боги меня боятся...

Заставив себя встать, я решительно шагнул к ней и подхватил гибкое тело на руки. Она, молча, забилась в моих руках, как птица, судорожно пытаясь вырваться и так и не открывая глаз. Она билась и вырывалась так активно, что я чуть не грохнулся с этих дурацких ступеней. Пришлось спуститься побыстрее.

Поскольку ничего умнее мне в голову не пришло, я просто вынес ее из зала, так как что делать с ней самому и как ей помочь, совершенно не представлял.

Они так и стояли на коленях. При моем появлении все, бубнившие какие-то свои молитвы и заклинания, замерли. Все вокруг стихло и лишь тихие стоны их полуживого божества тревожили внезапно наступившую тишину.

— Помогите ей!

Жрецы и жрицы сверлили меня глазами, но даже не сдвинулись с места. В глазах женщин — шок, в глазах мужчин — ужас. Словно почувствовав, что Священные стены ее больше не защищают от этого мира, Окаяси замерла и распахнула глаза. Буквально вжавшись в меня, она затравленно оглядела свой народ. Народ в такой же панике рассматривал свою госпожу...

— Я говорю, помогите ей... кто-нибудь... — вновь подал я голос, стремясь пробиться к разуму этих людей. Бесполезно. Никто даже не вздрогнул. Они с тревогой вглядывались друг в друга, по-видимому, не планируя в ближайшее время ничего менять в данной ситуации. Я, в общем-то, был не против, если бы не одно "но" — мое бедное несчастное (абсолютно обнаженное!) тело, провалявшееся как минимум ночь в чяртовски неудобной позе на довольно холодном каменном полу требовало срочно что-нибудь предпринять для улучшения его самочувствия, иначе оно просто выйдет из подчинения.

И первыми откажут руки! Что сейчас держали хоть и худую, но оказавшуюся не самой легкой, дамочку... Не пойму, это ее возраст что ли столько весит? Больше-то вроде бы нечему...

— Ты! — рявкнул я в лицо ближайшей размалеванной красотке, потеряв последние остатки терпения. — быстро покажи мне куда можно уложить госпожу... — Девица перевела на меня абсолютно бессмысленный взгляд. Вслед за ней, словно истуканы, на меня уставились все присутствующие, даже Окаяси. Я понял, что от момента, когда я начну уменьшать их численность путем нехитрого физического устранения отдельно взятых верующих, нас отделяет лишь каких-нибудь пара секунд. Надо было что-то срочно предпринять.

Плюнув на людей, я сосредоточился на божестве:

— Окаяси! — она смотрела на меня и тряслась, как в лихорадке. Огромные полубезумные глаза на худом до прозрачности лице, впечатлили меня. Что-то я не припомню, что бы при нашей первой встрече она так плохо выглядела. Неужели ЭТО — последствия нашей ночи?

Я не просто устыдился. Увидев, как она вновь забилась, пытаясь вырваться, я наполнился до краев чувством вины. Таким зверем, чтобы после ночи любви женщины стремились забиться от меня куда подальше, хоть под кровать, я еще никогда не был. То ли зверею... то ли старею... Не пойму...

Стало грустно. И даже жаль.... Та, что была предназначена мне, что была готова принять меня любым... в любом состоянии, в любом настроении... была далеко, потерянная для меня навсегда... а эти... все они были лишь тенями ее, неспособными даже сиять в темноте окружающего меня кошмара...

Во что превратилась моя жизнь?

Что я сотворил со своей чяртовой жизнью?

Как я дошел до этого?

И что мне делать дальше? Сопротивляться? Или сложить лапки и плыть по течению? Хотя нет, в моем случае будет : падать... все ниже и ниже... Разве это я? Я таким не был! Я.... другой.... Я лучше...

Кажется...

Вздохнув, я отнес Окаяси в выделенный мне шатер. Пока я шел, все смотрели на меня в полном молчании. Лишь дойдя до вышитого отрезка ткани, что заменял здесь временное жилье, я осознал, что меня беспокоило. По мере моего удаления с божеством на руках от входа в храм, люди начинали раскачиваться, тихонько скуля. И чем дальше я продвигался, тем громче они скулили....

Не понимая, что происходит, я обернулся. Окаяси в моих руках вновь забилась. Правда теперь ее попытки сопротивляться были совсем уж слабыми. Я осмотрел воющую уже в полном ужасе, толпу. Они не предпринимали попытки напасть на меня. Они просто выли и раскачивались...

Что-то тонкое мелькнуло перед глазами, привлекая мое внимание. Я вздрогнул, фокусируясь, и понял, что Окаяси стала уже не просто худа. Я видел все кости в ее теле. Кожа обтянула их так плотно, что сейчас по ней можно было бы изучать строение древнего человека... в смысле бога...

Огромные, нечеловеческие глаза занимали теперь больше половины лица. Мне показалось, или она усыхала у меня на глазах?

— Окаяси? — неуверенно позвал я. У нее уже не хватало сил, чтобы трепыхаться. Вокруг стонало на одной, ужасно тягостной и противной ноте все ее верующее стадо...

Осознав, что убиваю ее, сам того не желая, я рванул обратно к храму, справедливо (надеюсь) предположив, что проблема именно в этом, ведь пока она была внутри Священных стен, она чувствовала себя вполне прилично...

По-крайней мере раньше...

Я несся меж рядов, в то время как хрупкое создание в моих руках, теперь больше похожее на нереально большую бабочку, все безнадежнее и тише вздрагивало в моих руках...

— ЧЯРТ! Не вздумай умирать! — рявкнул я, чувствуя, как внутри начинает нарастать ужас. — Как я выберусь с этого проклятого острова без твоей помощи?

Я буквально влетел под своды, непочтительным пинком распахнув дверь. Окаяси едва заметно дышала, ужасая страшной худобой. Не помню, как преодолел длинный коридор до трона, буквально птицей взлетел по ступеням и осторожно усадил ее на трон. Она почти не дышала, лишь глаза, в которых еще теплилось что-то вроде ужаса, позволило мне понять, что она еще жива.

— Что мне сделать? Чем я могу помочь? — прошептал я, задыхаясь. Ее большие глаза уставились мне в самую душу.

— Уйди... — прошелестела она.

Вздрогнув, я отпустил ее и сделал несколько шагов назад, не в силах просто уйти и бросить ее умирать одну. Она чуть сдвинулась, всем телом вжимаясь в трон. Камень стал ощутимо нагреваться. Даже отсюда, снизу, до меня доходили легкие теплые волны воздуха. Камень буквально пульсировал под ней. Потом я с ужасом увидел, что она врастает в камень...

Буквально сливается с ним...

Погружается в него, как в воду... Все сильнее накаляясь... Камень был уже красным и продолжал нагреваться. Стоять рядом не было уже никаких сил. От Окаяси осталось лишь едва угадываемое лицо на спинке трона, да огромные глаза светились неземным светом...

Я сделал еще несколько шагов назад.

— Что, князь? — прошелестело вокруг меня, везде и нигде. Впрочем, я не сомневался, что именно божество говорило сейчас со мной. — Испугался?

Я не очень-то понимал, что именно она имела ввиду, но перечить сейчас, когда я толком не понимал, что происходит, не рискнул.

— Я не боюсь тебя, Окаяси. — я говорил спокойно. Накатила такая усталость, что стало все не важно... А может меня просто разморило от тепла? Не знаю. Но в данный момент меня уже ничего толком не волновало и не пугало. Хотелось дойти до шатра, упасть и наконец-то поспать.

— Лунастеф? — я вновь позвал камень, но он продолжал упрямо молчать.

— Не получится, князь... — прошелестело рядом. — Твоя стекляшка останется мертвой... пока я не пожелаю иначе... Не будь я Окаяси...

— Чего ты хочешь? — устало спросил я, не мудрствуя особо и устраиваясь на обрывках собственной одежды. Плащ был почти приличным, а вот от всего остального остались лишь живописные обрывки. Эк она разошлась-то...

Одно слово — страстная женщина!

— НИЧЕГО! — засмеялась она. — Теперь уже ничего! Я узнала все, что хотела... ВСЕ! Я знаю теперь о тебе все!

— Да? — я усмехнулся, чувствуя, что даже такое простое движение дается с трудом. — И что теперь?

— Теперь ты уйдешь отсюда... князь. Ты не можешь быть моим... Не можешь... — с грустью прошептала она. Я встал и направился прочь из зала. Лишь на пороге я обернулся, глядя как пульсирует огненной дрожью уже вся скала и часть храма.

— Это из-за того, что я люблю другую? — спросил я на всякий случай.

— Нет.... — прошелестела она. — Просто ты... слишком силен для меня... Да и вообще.... Я не сплю с драконами...

И, прежде чем я понял, осознал то, что она сказала, меня вытолкнуло горячей волной воздуха прочь из храма. Огромные двери с грохотом захлопнулись за моей спиной. И весь храм озарился кровавым светом, запульсировал, источая волны жара. Мне пришлось отойти от греха подальше....

Поняв, что большего я сегодня, похоже не добьюсь, я пошел прочь... к себе в шатер. А верующие забились в очередном припадке экстаза...

Их божество опять являло им свою силу...

Остров сотрясало. Высокие волны набрасывались на побережье, словно пытались выгрызть кусок суши, но на этот страшный разгул стихии не кому было смотреть — все разумные существа в немом изумлении наблюдали, как раскаленный камень стекает по склонам...

Замок Эльдос

Утро 7 дня плена

Из дневника Вэрда:

— Сварос! — я поднял голову, чтобы посмотреть на брата, вошедшего в мой кабинет, окинув всю его поджарую фигуру недовольным взглядом. Разговор с моей ночной гостьей меня совершенно не обрадовал. К тому же, поразмыслив, я понял, что просто оставить ее в соседней комнате и пользоваться ее услугами время от времени, пока Мари не поддастся на мои уговоры, мне вряд ли удастся, так как по здравом размышлении становилось ясно, что если Мари узнает про девку, (а она узнает! Можно и не сомневаться, такие вещи всегда становятся известны всем... кому не надо, яркий пример тому — мой дорогой братец!), то ни о каком соблазнении после этого речь уже не будет идти в принципе...

С другой стороны, тело, словно разбуженное от долгой спячки, требовало своего, а точнее — залезть с дамочкой, оказавшейся роскошной брюнеткой с весьма аппетитными формами, на недельку — другую в постель и основательно изучить все, чему ее успели научить за ее жизнь.... Сама она была, судя по татуировкам жрицей какой-то богини из ушедших, и, судя по тому, что она упорно молчала и большинство информации мне пришлось добывать из ее головы... в коей были весьма примитивные мысли... она была с островов... (короче, рабыня!) с экзотическим именем — Джарфия...

И как мне было разобраться со всем этим? Лично я просто не представлял. И вот, вызвав брата для разговора, я пытался определить: то ли мне разгневаться и всыпать ему как следует... вот хоть новой рапирой... Или же поблагодарить его и смыться с девчонкой если не на недельку, то хотя бы на денек — другой в деревню... слышал там имеется неплохой трактир...

В общем, я был по уши в раздумьях и раздражении...

И дело было отнюдь не в том, что мне придется в случае отъезда прервать исследования. Многое мне было уже известно. Дело было в том, что на месте рабыни мне хотелось бы видеть в своей постели совершенно другую женщину... Пусть даже не столь неутомимую и не столь умелую...

И это меня пугало еще сильнее...

— Ты звал? — брат бухнулся на стул и нагло задрал ноги на мой стол. Я психанул, но вставать и обходить стол, чтобы сбросить их (сам стол был слишком приличных размеров, чтобы я просто так дотянулся до него) мне было лень. Усталое тело не желало двигать лишний раз даже просто рукой, чтобы решить проблему с помощью магии. Плюнув, я решил сделать вид, что не замечаю его выходки.

— Звал... — я мялся, соображая, как бы так его спросить... поделикатнее...

— Что? — усмехнулся Сварос. — Проняло?

— Что? — не понял я, погруженный в свои мысли и сомнения.

— Я говорю, смотрю, красотка так тебя впечатлила, что до сих пор пробирает? — уже откровенно загоготал братец. Выдохнув, что бы не разораться, что он лезет не в свое дело, я задал свой вопрос.

— Так это твой подарок? — вампир кивнул, весьма довольный собой. — Спасибо. Девица и вправду весьма... — князь пощелкал пальцами, подбирая слово. — весьма недурна. Меня же сейчас волнует лишь один вопрос: с чего это вдруг такая щедрость, братец? Насколько мне известно, женщин с Калахайсы, да еще и со знаком жрицы, практически нереально достать. Мне страшно подумать, сколько тебе... вернее, нам это стоило... — я замолчал, осознав, что это тоже может быть проблемой.

— Не боись... — отмахнулся Сварос, показав мне в довольном оскале все имеющиеся в наличие клыки. — Ни копейки я не заплатил. Просто смотался и свистнул ее...

— Как смотался? — обалдел я.

— Запросто. Но это, братишка, мой маленький секрет и посвящать я тебя в него не буду! — он покровительственно усмехнулся. Я уже собрался было вспылить, но потом вспомнил ночь, и понял, что мне лень с ним связываться. Просто нет никакого желания...

Вернее, желание -то как раз было...

— Слушай! — я встал, принимая решение. — Я отдохну от дел с недельку. Если что — буду в трактире возле дороги. Присмотри тут за всем. Хорошо?

— Эк тебя разбирает! — восхитился вампир. — Не боись, не развалится тут ничего без тебя. Как-нибудь уж справимся...

Вэрд кивнул и вышел из кабинета, по пути, словно нечаянно, задев ноги Свароса и столкнув их со стола. Не останавливаясь, чтобы не передумать, он дошел до своей спальни, извлек из кровати полусонное тело и решительно завернул его в свой плащ. Подхватив ношу на руки, он не останавливаясь прошел с ней во двор, где правда, пришлось немного подождать, пока приготовят карету. Девица, осознав что конкретно сейчас ни для чего такого не нужна господину, тут же отключилась и мирно посапывала на его плече.

Отъезжая, он вспомнил, что забыл оставить распоряжение Сваросу насчет Мари... Ну, чтобы дал ей отдохнуть. И насчет кразли — чтобы следили, как он там...

Ладно, пошлю записку из трактира, подумал маг. И тут же забыл об этом, женщина в его руках, проснувшись, приникла к нему жадным телом...

— А вот теперь... — вампир смотрел, как братец поспешно покидает замок, и наиподлейшая ухмылка обнажала его клыки. — А вот теперь, милочка... когда уже никто вас не защищает, мы с вами и поговорим... на моих условиях... И так, как хочется МНЕ!

ГЛАВА 21

Из дневника Стефана:

Нас отпустили. Вот так просто, без каких-либо условий и проблем. Дали ялик, на котором даже имелся парус. К великому моему удивлению, никто не относился к нам агрессивно. Наоборот, их нынешнее поведение граничило с поклонением. Мне показалось, что нас стали просто бояться. Без просьб и напоминаний, на судно загрузили несколько мешков, сшитых из каких-то хитрых шкур, видимо морских животных. Эрлих проверил, говорит там отличная родниковая вода. Кроме того, дали продуктов — сушеного мяса и каких-то овощей. Впрочем, овощей и фруктов дали и свежих. А вот свежего мяса — нет...

За всем процессом зорко наблюдала наша знакомая жрица, с подозрением следя за нами, словно не понимая, почему мы на свободе. Уже перед самым отплытием, женщина, преодолевая настороженность, все же заставила себя подойти к нам на прощание, и сообщить, что неподалеку есть еще один остров, немного меньше этого. Там нам разрешено поохотиться, чтобы запастись свежим мясом. Там же очень распространено растение, которое местные используют для засолки мяса. Мне показали как оно выглядит, и даже дали одну ветку для примера. Принесли и несколько диковинных шкур — очень длинный ворс был мягким, словно волосы женщины, а кожа плотной, почти жесткой. Как мне пояснили, нужно заворачиваться в них, чтобы спать. Мехом внутрь, кожей наружу, и никакой мороз не страшен. Мне осталось лишь переживать, что шкур было маловато, и пытаться сообразить, как я объясню своим людям, что теперь спать надо парами?

Провожать нас пришел Вальдос — тот самый хитрец, что рассказал мне, как можно спастись от власти Окаяси. Я звал его с собой, но он решил, что прожил здесь уже слишком долго. Тут были его жены и дети. Тут был его дом. И он не захотел их покидать.

— Пусть внешне все выглядит так, как они хотят, за закрытыми дверями, я всегда поверну так, как мне надо. — Усмехнулся он, объясняя свой отказ. — Да и как я их всех оставлю? Пропадут ведь...

Мне осталось только согласиться с ним. Он дал нам нарисованную им самим карту. Конечно же, весьма приблизительную, но все же это было уже кое-что. А если учесть, что сам он был когда-то неплохим (по его утверждениям) моряком, то можно было надеяться на ее достоверность. Он также подтвердил, что на соседнем острове действительно много дичи, и посоветовал не особо опасаться — там нет никого ядовитого. Правда, дичь вся крупная, так что и не понятно кто на кого охотится, но с этим мы уж как-нибудь разберемся сами.

— От острова поплывете на восход. — сказал он, пожимая мою руку на прощание. — даже если где-то будете сбиваться, утром все же несложно сориентироваться. Мага попробуйте полечить вот этим. — и он вручил мне, чинно и торжественно, небольшой шелковый мешочек с травянистой мукой. Едва потянув носом, я даже без угля распознал знакомый дурманящий запах — этой дрянью он окуривал меня перед встречей со своей богиней.

— Зачем это? — я даже не пытался скрыть свою настороженность.

— А ты попробуй. Отличная вещь, между прочим. Вот увидишь, ему поможет!

Я не особо поверил, но все же поблагодарил и мы отплыли. На берегу одиноко махал нам вслед сухонький мужичонка. Мы направлялись на запад, чтобы запастись мясом.

Мари

День 7 дня плена

Я опять была предоставлена сама себе. Утром, Вэрд так и не явился на завтрак. На мой осторожный вопрос, мол, "А где черти носит нашего дорогого хозяина?", этот мерзкий тип, дворецкий, ответил, что это — не моего ума дело. То есть ответил -то он еще более витиевато и запутанно. А главное, так нагло, что я обиделась и, совершенно нечаянно уронила на него свою чашку с горячим чаем. Он ужасно обиделся, (почти до слез), долго кричал и махал руками и обещался пожаловаться хозяину, сразу же, как тот вернется из поездки...

— Ага! — радостно взвизгнула я. — вот ты, голубчик, и проговорился. Так князя нет в замке? — Он гордо молчал. Гордо... но будучи мокрым в самом неподобающем месте, невольно вызывал мою ядовито-радостную ухмылку. — Так ты мне скажешь, где его носит и когда вернется? -еще раз поинтересовалась я, вставая из-за стола, когда полностью утолила свой голод (а заодно и заныкала большое яблоко. Нагло и, почти демонстративно, спрятав его в складках платья. ) Клайтон только злобно фыркнул и удалился, всем своим видом демонстрируя, как тяжко ему терпеть такое противное существо, как я...

А я и не обиделась. Я наоборот, хотела ему еще и на спину чего-нибудь прикрепить.... Жаль, он разгадал мой коварный замысел (видать блеск в глазах меня выдал) и в последний момент развернулся, застукав меня за преступлением против его негуманной личности... Послушав, как он злобно кудахчет, обещая мне все кары небесные — от тюрьмы и пытки, до явления Мары и Гонца Смерти, я злобно расхохоталась и выскочила в коридор.

Как там в одной известной книжке говорится? "Дело было вечером, делать было нечего..." Ну, не вечером, а утром, пусть и совсем не ранним. Но делать и вправду было совершенно мне в этом глупом замке нечего. В библиотеку меня не пускали. Пошариться по замку... так я еще не отошла от вчерашней встречи со Сваросом. Покопаться в саду... нет. Ленюсь...

Вот так, страдая и мучаясь, я сама не заметила, как добрела до знакомой двери. Воровато оглядевшись, я убедилась, что меня никто не видит и решительно взялась за ручку. С легким скрипом она отворилась. Юркнув в такой знакомый, почти родной кабинет, я осторожно закрыла за собой дверь.

Итак? Что тут у нас? Я окинула коварным взглядом оставленные без присмотра сокровища...

Весь стол был завален какими-то бумажками. Я просмотрела какую-то их часть, что лежала сверху. Судя по всему — заметки и расчеты. Для меня, вещи увы, совершенно бесполезные. Я не понимала что тут написано. Даже странно. Я ведь совершенно точно помнила, что в свой первый визит, я спокойно читала записи Стефана. Да и записку Стефки я прочла без проблем. Так что же тут не так?

— Может, какой язык другой? — подал мудрую мысль мозг, и я мысленно с ним согласилась. Шкаф, к большому моему сожалению, был заперт. Я с тоской посмотрела на всякие хорошенькие бутылочки, что таинственно мерцали и пылились там, но ковыряться в замке пока не рискнула. Окинула взглядом оставшееся неисследованным пространство и наткнулась на ткань, покрывавшую зеркало.

Зеркало!

Я даже взвизгнула от восторга, вспомнив, какая это интересная штука. Стянув с него накидку, я долго рассматривала замысловатые узоры на раме. Чистый восторг! Искренне преклоняюсь перед мастерами, способными сотворить такую красоту. Я вообще всегда была неравнодушна к подобным штукам. Но вот руки мои коснулись ледяной поверхности.

— Думаешь... — я запнулась, не веря, что сама говорю подобное. — моя кровь тоже подойдет для активации зеркала?

— А что тебе мешает попробовать? — хмыкнул мозг, отвечая вопросом на вопрос. Мешала мне, собственно говоря, моя нелюбовь ко всяческому кровопусканию, да еще серьезное (и вполне обоснованное) подозрение, что подобная жертва с моей стороны будет совершенно бесполезной.

С другой стороны, ведь мне и вправду ничто не мешает попробовать. Не помню уже кто (наверное все-таки Вэрд) говорил мне, что у оборотней в крови есть магия. А маг при исследованиях выявил, что у меня в крови она тоже есть. По-крайней мере моя кровь по свойствам очень похоже на кровь оборотней. Вот этим обстоятельством я и решила попробовать воспользоваться. Конечно, такие фокусы, как сведение шрамов, мне были недоступны, но вот посмотреть на... князя. Может быть, я смогла бы... ?

Несколько раз глубоко вздохнув, я решительно провела ладонью по краю зеркала, хорошо помня, как от подобного жеста у моего мучителя потекла кровь. Увы. Я даже не оцарапалась. Немного попережевав, я закружила по комнате в поисках колюще-режущих предметов. Мозг скромно намекал, что я серьезно стукнулась где-то в своих приключениях, если действительно собираюсь дырявить свое собственное тело запросто так...

Я была с ним совершенно согласна, но мысль увидеть Стефана уже прочно засела в моем мозгу. Я хоте посмотреть на него, узнать, что он сейчас делает, как он... не вспоминает ли обо мне? Ведь раньше он мог меня чувствовать...

Раньше...

Теперь, видимо нет. Я искренне не понимала этого. Раньше он почти умирал от боли, если меж нами находились километры расстояния. А сейчас? Сейчас что же? Он совершенно что ли не чувствует, что я тут... рядышком? Этот вопрос очень меня мучил. А тихий шепот по ночам и вовсе нагонял мысли о некоторой неадекватности собственного разума. Так почему бы не попробовать это выяснить. Пока хозяина кабинета нигде не видать?

Наконец, на столе обнаружились ножницы. Глупейшая ситуация. Пару раз я пыталась себя ими ткнуть. Потом оцарапать. Потом даже срезать кусочек кожи... Дырявить себя оказалось ужасно трудно. Ни навыка, ни сноровки в этом деле у меня не имелось, к тому же я ужасно боялась боли. В результате, я психанула, отшвырнув инструмент неудавшегося вскрытия и с психу стукнула кулаком по столу. Я уже говорила, что там было полным-полно навалено бумаг?

Мой вопль боли слышно было наверное, даже внизу! Под бумагой оказалась какая-то гадость колючая, и она в меня, конечно же, воткнулась со всей дури! Скуля и ругаясь, я вытащила шип из шкурки и инстинктивно сунула пораненное место в рот.

— Идиотка! Ты что вытворяешь? — возопил мозг. — Мы так долго пытались пораниться, а ты на что тратишь кровь?

Я осознала его правоту и бросилась к зеркалу, решив, что "идиотку" я этому негодяю припомню позднее. Поверхность долго равнодушно молчала, и только когда я, с трудом выдавив еще несколько капель буквально измазала все зеркало, оно подернулось изморозью — медленно и неохотно.

— Покажи мне князя... — попросила я. Тишина. Никакой реакции. — Покажи мне Стефана Девларта... — та же реакция. Я чуть не заплакала от огорчения.

— Что я делаю не так? — закружила я по комнате, не в силах стоять на месте.

— Даже не знаю... — осторожно отозвался мозг. — Может, сказать чего надо... вроде заклинания...

— Он в прошлый раз что-то говорил? — я остановилась, глядя на вредную стекляшку, и пытаясь вспомнить — как это было.

— Ну... просто называл там ...даты разные. — неуверенно протянул мозг.

— Даты? — я с ужасом осознала, что понятия не имею, какое сегодня число по их календарю. Ни месяца, ни года! Ничегошеньки. Прям хоть выходи коридор, лови людей, да спрашивай!

— Можно, конечно... — согласился мозг. — а только Клайтону враз донесут где ты сейчас находишься и нас отсюда выпрут быстрее, чем ты чихнуть успеешь, в подтверждение моей правоты.

С очевидностью его высказывания пришлось согласиться. Значит что? Значит, мне нужно хоть какое-то воспоминание. Число может быть любое, я уже мысленно смирилась с тем, что не увижу его таким, какой он сейчас. Неважно. Увидеть бы хоть что-то... Я была одержима этой идеей. Если бы сейчас в кабинет заявился его законный хозяин и попробовал меня остановить, я бы наверное, покусала его...

— Число...число... — шептала я, мечась по кабинету, не в силах извлечь хоть что-то из собственной памяти. — какие он называл числа... вспоминай... ну же... ну.... вспоминай...

И вдруг, словно кто ударил меня в солнечное сплетение. Дыхание перехватило. В груди все замерло от мгновенной спазматической боли. А в ушах прогремел голос моего врага:

- Князь Стефаниаст Девларт и княгиня Стефания 17 зараста 8189 года от пришествия богини...

— О, боже... — с трудом выдохнула я, чувствуя, как меня отпускает и мышцы осторожно, словно не веря, расправляются, чуть вздрагивая и напрягаясь в ожидании повторения боли. Нет. Обошлось...

— Семнадцатое... пусть будет семнадцатое зараста. Вот только год...— я задумалась. Сколько конкретно князь был по сути женат я не знала. Год нынешний тоже, так что решила прибавить для начала лет 5-6. Может, он не сразу женился... Ну, может же такое быть?

Или нет...

Я смотрела на них. На него и на нее.... Боль пульсировала в каждой клеточке моего тела. Как князь красив. Мне кажется, что он стал еще прекраснее. Разве такое возможно? Если бы я верила в то, что он хоть немного страдал без меня, я бы сказала, что теперь его внешность стала более благородной и одухотворенной. Руки задрожали от желания коснуться его, разгладить горькую складку у губ...

Поцеловать глаза, чтобы они вновь засияли, как звезды. Почему же он совсем не улыбается? Ни разу за все эти дни, что я просмотрела, я не видела даже намека на улыбку на его лице. Он всегда был сосредоточен, серьезен и собран.

— Что же ты с собой сделал, родной мой?

Я гладила ледяную поверхность, не чувствуя, как слезы текут по лицу. Может быть, мне только хотелось так думать... может быть... но то, что я видела, подтверждало мою правоту. Он несчастен с ней... А значит, для меня еще не все потеряно!

— Любимый мой... — я вглядывалась в его лицо.

— Что ты здесь делаешь? — изумились сзади и я не сразу осознала, что уже не одна. Резкий рывок отбросил меня от артефакта. Надо мной стоял разгневанный Сварос.

Кто бы сомневался...

— Ой, как неудачно-то вышло... — простонал мозг, готовясь погрузиться в ужас.

— Ах, ты маленькая дрянь! — рявкнул вампир. — Вообразила себя магичкой? — я не смела даже кивнуть, вернее, отрицательно покачать головой. Эта мерзкая нежить, судя по безумному блеску в глазах, совершенно не контролировала себя. А князя в замке нет. Кто отнимет мою несчастную тушку у этого маньяка? Кто залечит мои раны? Сердце от ужаса грохотало где-то в пятках тревожным набатом.

— Так вот что я тебе скажу... девочка моя!— оскалился он. — Князя нет в замке. Больше никто не защищает тебя... Вот теперь ты полностью в моей власти!

Кажется, я кричала, пока он тащил меня куда-то вниз. Встреченные слуги шарахались в стороны, не рискуя даже смотреть на взбесившегося психа. Я с ужасом отсчитывала этажи, пытаясь понять — куда мы направляемся? Он тащил меня так легко, одной рукой, словно я совершенно ничего не весила! А ведь я здесь уже неделю! И все это время меня кормили, как на убой и почти ничем не обременяли, в смысле никакой физической нагрузки! Да плюс сладкое каждый день, которое я без зазрения совести позволяла себе есть, считая себя несчастной, а значит — мне можно!

В общем, еще вчера я заподозрила, что неправа, и неплохо бы начать бегать, или еще чего делать. Или, хотя бы перестать лопать вишневые пироги!

Но, Сваросу похоже мой вес был, что слону дробина!

С грохотом распахнулась дверца и я оказалась в каменном мешке. Высокие потолки. Небольшие оконца на самом верху почти не пропускают свет. Это все, что я успела увидеть. Хорошо вентилируется — это все, что я успела осознать. Рядом взревели так, что у меня заложило уши! Вампир швырнул меня, на что-то напоминавшее каменный стол в лаборатории Фариара. И в поле моего зрения попал прикрученный к нескольким столам рядом кразли. Его дикий испуганный рев травмировал мою нервную систему....

А сосредоточенно фиксирующий меня на столе при помощи ремней (прямо напротив морды этого монстра!) вамп просто вогнал меня в ужас...

— Что ты... — голос отказал мне. — что ты собираешься делать... — пролепетала я, не в силах выдавить из себя хоть сколь-нибудь приличный звук.

— Я? — склонился надо мной этот псих. — Не переживай, радость моя. Ничего особенного. — Он отдвинулся, чем-то гремя рядышком. У меня была привязана даже голова, так что повернуться и посмотреть, что же там так ужасно звякает, не было никакой возможности. — Ты ведь еще помнишь, зачем тебя сюда привезли?

Я смогла лишь обозначить кивок. Гортань пересохла и сжалась, грозя перестать пропускать внутрь даже воздух.

— Ну, так вот именно этим мы сейчас и займемся... милочка. Именно этим...

И в свете факелов сверкнул остро заточенный скальпель...

Из дневника Стефы:

Что ж, уважаемый архивариус, я ни мгновения не сомневалась в вашем благоразумии. Поэтому, едва получив ваш ответ, я тут же ухватила советника за шиворот и потащила в дом. Увы, его габариты не позволяли поднять его целиком, даже обладая моими силами, разве что если перекинуться...

Не беспокойтесь, я конечно же не стала этого делать, отлично зная, как долго заживают раны от когтей. А сидеть здесь лишние пару недель из-за собственной глупости... Ну уж нет! Я вполне способна учиться на собственных ошибках! Наверное... Ну, я на это очень надеюсь...

Я уложила его несопротивляющую тушку в постель. И даже сняла с него сапоги и камзол...Ладно-ладно, каюсь, пришлось снять и рубашку — она была совершенно испорчена кровью. Я просто ее выкинула. Не беспокойтесь, я остановила кровь, обработала раны и перевязала, так что все будет с ним в полном порядке. А когда он пришел в себя, даже изволила напоить его горячим вином со специями, так что я чиста перед вами, полностью выполнив нашу договоренность. Вот только...

Знаете, мне кажется, что этот... этот ненормальный пытался... даже не знаю, что тут сказать... Он... он поцеловал меня.. Не понимаю как и реагировать на это. Я поправляла ему подушки после того, как напоила вином, ну, чтобы ему было удобнее спать. А он вдруг обхватил меня неожиданно сильными руками. Я потеряла равновесие и ткнулась ему в шею, как глупый щенок. А когда чуть приподнялась, намереваясь сказать все, что думаю о его недалеком разуме и невоспитанной натуре...он... он приник к моим губам с такой страстью, что я просто оторопела....

Это было так странно... Его губы, такие теплые и жадные... Он впился в меня, словно я — источник воды в пустыне! Я просто растаяла под его лаской. Несколько мгновений я настолько забылась от удовольствия, что доставляли мне его губы, что даже не вспоминала, что он — это ОН! Я целовала его в ответ!

Можете вы в это поверить? Более того, когда я осознала — кто это (увы, к великому моему стыду, вынуждена сознаться, что это произошло лишь когда он попытался перейти к более решительным действиям), я с большим трудом смогла оторваться от него. Еще больших усилий мне стоило сдержаться и не прибить мерзавца на месте. Меня остановило страстное желание, что буквально кипело в его глазах. И он его не скрывал. Это, и еще ... мой отклик. Я вся словно таяла , как патока, под его взглядом. Тело хотело продолжить начатое. Мне хотелось... да простит меня, Всеблагая... мне хотелось его...

Я и сейчас чувствую его губы... его руки... Хочу почувствовать все его тело...

Понимаю, что это новая игра. Более изощренная и жестокая в своем коварстве. Он , видимо, пытается меня скомпрометировать... Хотя... чего там. Разве Стефана можно заподозрить в интересе к этой стороне моей жизни? Тогда что? Зачем? Для чего он так со мной? Или он просто пытается меня унизить? Показать насколько я жалка и ничтожна, раз готова быть даже с врагом, с тем, кто ненавидит меня и кого я ненавижу? Так? Да?...

Я не понимаю. Я уже ничего не понимаю. Тело горит, словно в огне, и руки так и чешутся... то ли схватить его, то ли просто прибить... Знаю, мне не стоит даже думать об этом. Знаю, все это — полный бред. Если бы можно было хоть на несколько минут встретиться с вами...

Как мне не хватает вашей спокойной, мягкой уверенности...

Я скучаю по тем временам, когда могла прикоснуться к вашей мудрости и вашему спокойствию. Знаю, что вы сейчас скажите — я опять думаю лишь о себе, раздуваю проблемы там, где их нету. Советник в порядке. Я максимально исполнила свой долг и передала его с рук на руки одному из его людей. Слава Прекрасноокой, он появился вовремя, не дав мне натворить беды...

И все бы хорошо, но вот что меня смущает... Ведь к вечеру Старкас уедет. И я останусь один на один с ним... Я пробовала избежать этого, просила молодого человека прислать женщину из деревни, чтобы присмотрела за господином ночью... Естественно, этот мерзкий оборотень тут же заявил, что превосходно себя чувствует! Мол, сегодня еще полежит, а завтра уже и встанет, а значит, никто ему не нужен и хватит моей "нежной" заботы!

И, конечно же, Старкас послушал его, а не меня...

И вот теперь я в раздумьях. Сейчас я еще держу себя в руках, но что будет ночью? Ведь если он и дальше продолжит свои возмутительные действия... будет смотреть на меня такими глазами и ... и вообще! Я ведь не удержусь... И хорошо, если я просто убью негодяя! А если... мне страшно даже подумать о том, что я могу так низко пасть... И все же ...

Если меня подведет мое собственное естество?

Что же будет тогда?

Из дневника Стефана:

7 день путешествия

Знаю, принято считать, что все мы — классные мореходы. Буквально рождаемся с морской водой в крови! На деле же все оказалось не совсем так. Я за свою жизнь несколько раз плавал на острова с хорошо обученной командой, но...

Мои люди не были обучены мореплаванию. Мы всегда были теми, кто охраняет груз, и во теперь судьба снова подвергла нас испытаниям. Об управлении лодкой мы имели довольно смутное представление. По хорошему, нас просто банально выставили с острова от греха подальше, пока мы госпожу их совсем не угробили. Вполне логичные опасения, учитывая в каком я состоянии оставил Окаяси. Но осознание этого и некоторая доля вины совершенно не перекрывали тот факт, что мы не умели ничего толком делать!

Нет, паруса мы развернули и, когда ветер наполнил их, мы радостно отчалили. Петрас уверенно встал у руля. Пока остров был за нашей спиной -все было довольно просто и рулить было не так уж и сложно. Первый удар нам нанес ветер. Он просто взял, и сменил направление...

Судно заскрипело, захлопало повисшими парусами. Лодку ощутимо повело и появилось ощущение, что нас поворачивает. Остров уже скрылся за горизонтом и служить ориентиром больше не мог. Внутреннее ощущение сторон света, врожденное для оборотней и так помогавшее в разного рода передрягах, видимо блокировалось аурой острова. Мы пытались ориентироваться на солнце, но я сильно подозревал, что без магии мы мало на что способны.

Мои призывы к Лунастефу остались безответны даже после окропления камня кровью. К сожалению, эти дни были так активны, что у меня совершенно не было возможности спокойно сесть и помедитировать, наполняя камень энергией. Оставался еще маг. После освобождения, маг ходил словно побитый, смотрел на всех больными глазами и ни на что не реагировал. Не слушал, что ему говорили, правда и не бесился больше. К нашей великой радости, попыток колдовать пока не было, но это не значит, что так будет долго продолжаться. Собрав людей в круг, я показал им мешочек с порошком и рассказал свои ощущения и совет Вальдеса.

— Рискнем? -кивнул я на сидящего у борта и тихонько раскачивающегося мага. Это решение никак нельзя было принять одному — Гаэром и в здоровом состоянии был опасен, а уж если возьмется колдовать сейчас, когда под нами только вода и земли нигде вокруг не наблюдается...

Да если вспомнить его специализацию и страсть призывать исключительно "маленьких и абсолютно безвредных" зверушек...

В общем, команда имела право знать, что ей предстоит. Я обрисовал кратко нашу ситуацию. Оказалось, что ощущение того, что мы кружим, есть не только у меня. Молчание длилось так долго, что я уже готов был начать спорить, убеждать, когда вперед шагнул Эрлих.

— Знаешь, княже. — он прямо смотрел мне в глаза. — твое прошлое решение тяжело далось нам. Теперь, когда мы вырвались из плена и даже получили возможность, хоть и малюсенькую, вернуться домой... Думаю, все со мной согласятся, что раз ты предложил это, значит другого решения, более безопасного и простого — видимо нет. А коли так... То чего рассусоливать? Что раздумывать? Будем дожидаться ночи? — он оглядел соратников. — Так, не знаю, у кого как, а у меня еще очень даже свежи воспоминания о том, какие твари тут по ночам плавают...

Все слаженно закивали. Послышались согласные возгласы. Я усмехнулся старому лису. В отличие от остальных, он отлично знал, что я встречал хищника и днем. Но, его аргумент перевесил все мои сомнения. Мага следовало привести в себя, или его придется отключить. Все время бить его по голове и держать в бессознательном состоянии мы не можем, но и позволить призывать на наши головы местных гигантов — никак нельзя. Я старался не думать о том, что в следующий раз, команда может потребовать просто устранить мага, как слишком явную угрозу нашей жизни...

Сначала я хотел, чтобы Гаэрома просто подержали, но потом вспомнил действие дыма и отказался от этой идеи. Сориентировавшись в ветре, мы привязали беднягу к мачте. Команда собралась на носу, так что бы не попасть под напоенный ароматом ветер. Замотав лицо несколькими слоями шелка, я развел в глиняной плошке огонь и когда появились угли, сбил пламя и посыпал порошка. Сначала ничего не происходило...

Потом, все вокруг словно замерло. Команда настороженно следила за мной и магом. Пахучий дым клубился вокруг нас, практически не смешиваясь с воздухом. Я четко видел, как он изгибался, словно разумный, как сгущался перед магом. Что-то напевающий тихонько себе под нос и пытающийся раскачиваться даже будучи привязанным, Гаэром вдруг заметил дым. И, хотя последнюю пару дней он вовсе не реагировал на окружающее, тут заинтересовался. Неосознанно я сделал шаг ближе. Плошка стояла перед сидящим магом, руки которого были связаны сзади , вокруг мачты.

Юноша чуть наклонился вперед напоминая сейчас подозрительного петуха, что пристально рассматривает пробравшуюся в курятник лису, пытаясь решить — то ли ему бить тревогу, то ли самому напасть и прогнать мерзавку прочь. Даже движения его стали до удивления птичьими. Это здорово нервировало. Я не знал, как выглядит со стороны действие порошка и чем оно может для мага закончиться.

Вот дым вытянулся перед ним и принялся раскачиваться туда -сюда. Гаэром двигался вместе с ним. Не сразу я осознал, что давящий, непонятный нарастающий звук — это речитатив, что завел маг в полголоса. Плюнув, я решил закончить этот дурацкий эксперимент до того, как на песнопения нашего чудика приплывут местные монстры, и уже сделал к нему шаг, обходя мачту...когда дым буквально набросился на него. Он окутал его голову, собравшись весь в районе лица плотной белесой завесой. Маг забился, захрипел, пытаясь высвободиться. И тем более плотным становился дым. Мне уже не было видно черты лица сквозь завесу.

Запаниковав уже не на шутку, проклиная и себя, и Вальдоса, и Окаяси и магию в целом, я попробовал разогнать дым. Не тут-то было. Он уворачивался от меня. Словно большая и ловкая змея, дым ускользал, впиваясь то одним концом, то другим в судорожно кашляющего мага. Рядом оказался Петрас, плошка с углями отправилась за борт, пущенная ловкой рукой. Подбежавший Карах принялся встряхивать плащом, создавая мощный поток воздуха, на который дым совсем не отреагировал. Плюнув, я попробовал разогнать дым руками. Перед глазами мелькали открывающиеся на пару-тройку секунд лицо и шея мага, покрытые красновато-бурыми пятнами. Глаза были выпучены и, кажется, он начал синеть...

— Режь веревку! — рявкнул я и, почувствовав, как тело мага забилось в моих руках, прыгнул с ним за борт, пытаясь укрыться от въедливой магической гадости под водой. Мы рухнули в прохладную воду. Гаэром отбивался от меня руками и ногами, отталкивал, пытаясь вырваться. Я не отпускал, следя как видный даже в воде, дым медленно растворялся, отпуская мага. Я так увлекся, что даже подзабыл о необходимости дышать, если не мне, то хотя бы человеку в моих руках. Трепыхания прекратились так же резко, как и начались, едва последний клочок растворился в теплых водах океана.

Испытывая невероятное облегчение, я принялся активно грести рукой и ногами, стремясь всплыть. И тут я увидел их...

Серо-голубые тени скользили в воде вокруг нас. Я не испугался. Нет. Все-таки русалки или водный народ не были такой уж большой редкостью. Правда до этого дня считалось, что они могут жить лишь в пресной воде, но... мало ли? Неизвестно точно откуда появился этот народ, как таковой. Есть версия, что это люди. Вернее, Мара провела ряд исследований и решительно заявила, что изначально это были обыкновенные люди. Но вот что повлияло на них и сделало такими? Тут мнения расходились. Приоритет имели две версии, в общем-то схожие между собой. Первая считала — что русалки — результат экспериментов погибших богов, издевавшихся над населением в стремлении создать все новые виды солдат. Вторая версия утверждала, что русалки — это люди, получившие свою долю облучения и изменившиеся сами, так же как поменялись многие животные после катастрофы. Мантикоры, к примеру...

В общем -то это не важно. Так как наши русалки — вполне себе человекообразные существа, внешне практически ничем, кроме плавников между фаланг пальцев, не отличающиеся от людей. То же, что сейчас видели мои глаза...

Даже не знаю, уважаемый архивариус...

Это были удивительные создания. Мне хотелось рассмотреть их поближе, но у меня на руках был бессознательный маг, который того и гляди — утонет! Пришлось всплывать. Несколько сильных гребков и мы у поверхности. Я протянул ребятам мага и...

Ушел под воду от резкого рывка за ноги. Меня окружали эти создания. Маг был по-прежнему со мной, уже почти не подавая признаков жизни. Я начинал злиться. Показав местным кулак, я вновь всплыл, с силой выталкивая из воды свою ношу в протянутые руки Караха. В следующий момент повторный рывок окунул меня с головой, утащив намного глубже, чем в первый раз. Создания окружили меня более плотно, направляя в мою сторону что-то, по виду напоминавшее короткие копья. Надо вам сказать, дорогой архивариус, что они очень мало напоминали людей, хотя и видно было, что изначально все же произошли именно от этой расы.

Уж не знаю, что послужило тому причиной, но их катастрофа изменила сильнее. Ноги заметно удлинились и срослись, образовывая что-то похожее на хвост морских животных. Вдоль спины виднелись гребни, а, на руках и даже на щеках — плавники. Яркая раскраска больше подходила каким-нибудь рыбкам, чем человеческой расе. На голове шевелились отростки разной длинны, издалека принятые мною за волосы. Они были по своему красивы и очень экзотичны и заинтересовали меня настолько, что я был готов пообщаться с ними плотнее, если бы знал как осуществить этот процесс. И если бы они не были столь агрессивно настроены!

Пока я висел спокойно разглядывая их, они не двигались. Но, едва я сделал попытку всплыть, почувствовав, что воздух заканчивается, как сразу же несколько копий дернулись в мою сторону, стремясь уколоть. Поминая Луна всякими нехорошими словами, я извернулся под немыслимым углом, на остатках воздуха бормоча словоформулу и пытаясь сорвать с себя хотя бы часть одежды. Хорошо, что на улице жара и одето на мне было не так много!

Мгновение и тело неохотно перетекло в форму змея. Вот теперь я готов к общению, ребята! Подходи, не стесняйся! Кому первому дать ответы на вопросы?

Они порскнули от меня, как стайка рыбок, напуганных хищником. Лишь одна из них, державшаяся изначально гордо и вызывающе, явная представительница женского начала, не двинулась с места. Я подплыл ближе, за что тут же и поплатился. Резкое движение и она ловко обхватила своими руками мою голову. Глаза ее тут же затуманились, и я скорее почувствовал, чем услышал, ее голос:

— Кто вы? Что делаете в наших водах? — я даже немного растерялся.

— Мы оборотни с континента. Мы — воины Мары. Слышала про нас? — я почувствовал отрицание практически на коже. Странный способ общаться. Не припомню, что бы слышал о чем-то подобном. — А кто вы?

— Мы? Ты не знаешь о нас? — она усмехнулась, наполняя меня легким весельем. — Мы — ауреаке. — Я послал ей свое непонимание. — Мы — морские ведьмы! — она ждала. Я почувствовал, что она ждала моего страха, чтобы наброситься на меня. Увы, я не имел никаких сведений о ее народе и никогда не слышал о нем, да и не видел смысла бояться их. Пусть их было больше и мои воины не были готовы сражаться в их стихии, все же, я был почти уверен, что смогу убедить их, что связываться с нами -себе дороже!

От ее смеха вздрогнула вода вокруг нас. Я почувствовал, как меня подхватывает волна и выносит на поверхность. Еще мгновение и в брызгах и сверкании воды мы взмыли над поверхностью на уровень палубы. Вода держала меня, как ловкая хозяйка извивающегося червяка, что еще пригодиться для чего-то — бережно, но крепко. Рядом возвышалась моя собеседница.

Ее поступок несказанно удивил меня. Это означало, что она управляет водой. А значит владеет магией. Наши русалки магией не владели совершенно, как и всё местное население. Это было чяртовски необычно, но вызвало скорее мой интерес, чем страх. В ответ на мои мысли, меня сбросили на палубу. Я перекинулся и встал рядом с моими людьми, что сгрудились у борта, ощерившись оружием и прикрывая мага.

— Отдайте нам того, что взяла вода...

ГЛАВА 22

Из дневника Стефана:

7 день путешествия

Солнце было в самом зените. Оно слепило и его беспощадные лучи трепали нас по непокрытым головам. Мы стояли на солнцепеке, непримиримо глядя друг на друга.

— Отдайте нам того, что взяла вода... — голос морской ведьмы звучал, как пение. Мягко и нежно он разносился над водой, лаская слух приятными звонкими переливами.

— Нет. — я спокойно покачал головой, натягивая поданные кем-то штаны. — Мой человек жив и останется с нами.

— Вода отметила его... — пропела ведьма. — вода избрала его для смерти. Кто вы, чтобы сопротивляться стихии? Отдайте его сами или погибнете все...

Я почувствовал, как напряглись сзади мои люди, готовые к бою. Да. Все правильно. Как ни крути, но маг — один из нас. А за каждого из своих мы любому глотку порвем!

— Разрешите? Да подвиньтесь же вы! — голос был еще слаб. Сзади возмущенно засопели и по строю прошло волнение. — Ну, пропустите же меня! Ну, пожалуйста...

Я не выдержал и обернулся. Так и есть. Мокрый с головы до пят, но, судя по глазам, совершенно пришедший в себя, Гаэром пытался протиснуться сквозь строй ко мне. Петрас и Цварх, сомкнувшие строй, даже и не думали сдвигаться с места и он устав пытаться расцепить их, нырнул вниз, в надежде пролезть между ними. Наивный!

— Пропустите. — кивнул я , и наше чудо пролетев кубарем от затраченных усилий, было поймано мною за шкирку перед самой водой. — Ну? — я строго смотрел на него, не забывая косить на нашу "хозяйку". — Чего тебе?

— Я думаю, — старательно изображая достоинство одернул он мокрую рубашку, — что раз уж речь идет о моей судьбе, то я имею полное право на участие в прениях!

— В чем — чем? — уточнил я, едва сдерживая смех облегчения. Сам не осознавал насколько волновался за этого чудика, пока он был не в себе. Удивительно, что этот порошок все же помог. Сперва-то, ничто не намекало, что из этой затеи выйдет что-то путное, особенно когда дым начал мага откровенно душить. Со мною, кстати, он не был столь агрессивным. Ну... насколько я помню...

— В обсуждении! — гордо пояснил он для особо понятливых.

— Ты принадлежишь нам! — уставшая ждать, ведьма внесла свою лепту в разговор. Вода не только поддерживала ее на поверхности, но и омывала шкурку, чтобы не пересыхала. Процесс же дыхания был мне и вовсе не ясен. Я не заметил никаких особых отличий от нас, но насколько мне было известно, наши русалки на воздухе находиться могли лишь задерживая дыхание. Как мы в воде, так они — на суше. Максимум — пара минут. И это без издавания каких-либо звуков. Так что беседа с местной госпожой, да еще столь эмоциональная, была воистину очень интересна для меня, хотя я догадываюсь, что вас-то это описание заинтересовало еще больше, уважаемый архивариус.

— С чего бы это? — возмущенно пискнул маг. — Я принадлежу князю!

— Какому князю? — женщина возмущенно взмахнула рукой. — Зови своего господина. Я не собираюсь больше терять время с вами.

— С вашего позволения, уважаемая госпожа, — счел необходимым вмешаться я, — я представлюсь полностью, чтобы избежать в дальнейшем всех недоразумений. Я — Стефаниаст Девларт, князь подлунных земель, правитель княжества Ланкаст, прямой потомок богини Мары Прекрасноокой.

— Марррры... — прошипела ведьма. — Теперь все понятно... — Она окинула нас внимательным взглядом. — На твою Мару мне плевать с большой волны. Она уже не раз пыталась нас уничтожить, да только ничего у нее не получилось. Неподвластен ей океан. Так ей и передай, когда встретишь! — она приблизила свое лицо к моему, почти соприкасаясь носами. Я испытывал большое желание отодвинуться, но решил, что это будет расценено ею, как проявление трусости, поэтому позволил ей делать все, что ей хочется, хотя и подал сигнал людям атаковать в случае нападения. — Ты меня понял, княжжж...

— Конечно. — я улыбнулся ей, немного удивленный тем, что она знает правильное название моего титула. Она заглянула мне в глаза, чуть не вызвав у меня косоглазие столь близким рассматриванием. — что-нибудь еще?

— Да. Сейчас мы вас уничтожим. -она растянула губы в улыбке, зубы оказались острыми, словно иглы, совершенно не человеческими. — Не следовало вам с нами шутить. Отдали бы человечка сами, быстро и по-хорошему, может и выжил бы кто... — Я оставался спокоен. Рукоять ножа удобно легла в ладонь. В следующий момент я дернул ее на себя, поворачивая к себе спиной и зажимая ее руки между нашими телами. А мой нож уверенно уперся в ее горло.

— Ты ведь тут самая главная? — прошептал я ей на ухо, скорее утвердительно, чем вопросительно, следя как из воды, словно по команде взметнулась охрана и зависла готовая по малейшему писку своей госпожи ринуться в бой.

— Да... -прохрипела она. — Зря ты это затеял, княжь... Теперь точно никто не уйдет... Я ужжжасно обидчива... и невероятно мстительна....

— Вот как? — я почувствовал, как меня разбирает какая-то бесшабашная смелость. — А вот сейчас вырублю тебя, потом положу твоих рыбешек дохлых, а там посмотрим. — Она все же рискнула и издала невнятный звук. Сам по себе, он возможно, и не был бы опасен, если бы его тут же не подхватили все остальные "туземцы", вопя на все лады. Не страшно, нет...

Если бы издалека до нас не долетел ответ на их призывы...

И я даже догадывался, кто идет на их зов. Перехватив ее поудобнее, я сжал пальцами ее горло.

— Вероятно, я что-то неправильно тебе объяснил, уважаемая. Если ты немедленно не отзовешь свою охрану, а главное — не отправишь назад то чудовище, что призвала на подмогу, одной повелительницей вод в этих морях станет меньше.

— Отчего же... — прошипела она, когда я чуть ослабил пальцы на ее горле. — Я все понимаю. Только тебе моя смерть не поможет, оборотень... Ты тоже умрешшшь...

— Вовсе нет, дорогая. Я, видишь ли, умею принимать не только облик змея. У меня есть и крылатая ипостась. Конечно, всю команду нам спасти не удастся, но большую часть — уж наверняка. Не договоримся с тобой — уйдем по воздуху, только и всего!

-Глупец! — прокаркала госпожа. — Ты просто не представляешь как высоко способен океан вздымать свои волны!

— Ну, я все же попытаюсь, клянусь Грайстоком, что без борьбы не уступлю! — Я был рассержен не на шутку. На горизонте уже появилось чудовище и трубя во всю мощь легких, быстро приближалось к нам, а чяртова тетка все упорствовала. Я не представлял, как мне все разрешить миром, так как ни убивать ее, ни отдавать ей единственного мага в мои планы не входило Да и проговоренный мной план меня вовсе не устраивал, так как предполагал потерю части команды и судна!

— Грайсток... — прохрипела ведьма. — Ты сказал.... Грайсток?

— Да. А что? — я удивленно воззрился в ее широко распахнутые глаза.

— Отпусти меня. — прошептала она.

— С чего бы это? — изумился я. — Твоя зверушка на подходе и ничто не намекает на то, что она уже позавтракала.

— Я хочу спросить... — прошептала она. Слова прорывались с трудом, все же я активно мешал ей издавать звуки.

— Спрашивай, только побыстрее. — рявкнул я, оглядываясь. Мои люди рассредоточились по палубе, распределив себе противников. Зара и перекинувшийся Цварх взмыли в небо и кружили над предполагаемым местом битвы, готовые как атаковать чужих, так и спасать своих.

— Известно ли тебе, что стало с тем, кто носил имя Грайсток? — в глубине огромных, темно-синих с зеленью , словно морская вода, глаз застыл вопрос.

— Ну, — усмехнулся я, перекрикивая шум, что издавала тварь, уже находящаяся в пределах видимости и чуток смещаясь так, чтобы ведьма не заметила моего мага, что стоя за спиной Петраса, активно махал руками, почти наверняка бормоча свой очередной призыв. Не знаю, чем это все для нас закончиться, но я сейчас любой помощи благодарен. — Насколько мне известно, есть две версии. По одной, он погиб, очищая этот мир от мерзких порождений умерших богов.

— Погиб? — ахнула она, искренне переживая.

— По первой версии — погиб. — кивнул я. — По второй версии, они с Марой поженились и жили долго и счастливо, у них родился сын и теперь Солнцемудрый Грайсток отдыхает от трудов праведных и подвигов ратных в Садах Мары, окруженный любовью и поклонением. А что?

— Чушь! — фыркнула моя пленница. — Грайсток и Мара! Какая чушь! Быть такого не может! — Я даже подавился возмущением и не сразу нашел что сказать.

— И вовсе не чушь это. Нам точно известно, что мир этот нашел Грайсток для Мары! К тому времени они уже были женаты. Она родила ему сына и я твердо уверен в этом, так как являюсь его прямым потомком. И, хотя самого Грайстока я никогда не видел, Мара, моя прабабушка, не раз клялась мне его именем, что все так и было!

— Ты — внук Грайстока? — ее дыхание сбилось и она все же закашлялась. Пришлось ее слегка отпустить, сместив захват пальцев с горла на шею сзади, чуть сдавливая позвонки, чтобы она помнила, что ее жизнь все еще в моих руках. Она еще кашляла, когда летевшая к нам "на всех парусах" зверушка вдруг заткнулась. Взгляды всех присутствующих устремились к ней. Сейчас она была хорошо видна и впечатляла размерами и редкостным уродством. Тварь застыла, словно наткнувшись на невидимую стену. Один из стоявших ближе всего к ней воинов, издал резкий неприятный звук, явно повелительной тональности, видимо приказывая атаковать.

Однако этот морской хищник и ухом не повел!

А потом наш дорогой и любимый маг пропел негромко фразу, прозвучавшую лично для меня — сплошной абракадаброй, и монстрик, так же громко трубя, (видимо возмущаясь), отправился обратно к горизонту с той же скоростью , с какой и появился. Окружавшие нас ведьмы застыли в немом шоке и не верили, судя по всему, своим глазам. Мои ребята чуть расслабились, на многих лицах появились довольные улыбки. Сам маг сиял, как начищенный медос, лучась гордостью.

— Что? Как? — моя пленница забилась у меня в руках, глядя в след уплывающему союзнику. Не знаю, что она хотела сделать, может быть послать ему в спину проклятья, а может и возвернуть беглеца. На всякий случай я чуть сильнее сжал руки. Напоминая, что слишком активные действия с ее стороны могут повредить в первую очередь ей самой.

— Твой человек умеет говорить с животными? — наконец выдохнула она, немного успокоившись.

— Умеет. И не только это. — Усмехнулся я. — Он еще много на что способен.

— Из какого он клана? — она спрашивала у меня, но требовательный взгляд был устремлен на мага. Тот засмущался, и в конце концов просто спрятался за спину Петраса, уходя из под обстрелов ее недовольных взглядов. — Не смей от меня прятаться, предатель! — Рявкнула она. — Твой клан узнает о твоем отступничестве уже сегодня ночью! Едва взойдет луна, все кланы будут оповещены о тебе, несчастный! Лучше бы ты умер в воде, чем служить чужакам!

— Стоп! — Я ощутимо встряхнул разошедшуюся не на шутку ведьму и повернул ее к себе лицом. Теперь, когда призванная зверюка скрылась за горизонтом и больше не нервировала меня ни звуками, ни своим приближением, я мог позволить себе немного расслабиться и дать ей чуть больше свободы. — не надо кричать на моего человека! Он не принадлежит ни к одному из ваших кланов. Он — с континента!

— Ложь! — фыркнула она. — Что вам делать так далеко от ее владений? — хитро усмехнулась она, считая, что подловила меня на лжи.

— Нас привели маги. Мы искали лекарство. — честно ответил я.

— Еще одна ложь! — отмахнулась от меня пленница и даже в гневе попыталась сбросить мои руки со своих плеч. Пришлось сжать пальцы чуть сильнее, чтобы она не забывалась.

— И почему же это ложь? — полюбопытствовал я, самым нейтральным тоном. Ее воины как бы невзначай двигали руками и едва заметно (как они считали) шевелили губами, видимо измысливая очередную пакость. — что молчишь?

— Потому что известно, что магией не владеет никто, кроме ведьм! — торжествующе закончила она. — Будешь отрицать, смертный? Никто, кроме кланов не имеет магии! Ни один народ!

— Чушь какая! — не сдержавшись, гаркнул Петрас, делая пару шагов, словно бы увлекшись нашим спором, а на самом деле прикрывая меня от явно колдовавшего охранника. Сверху над колдующим, словно невзначай зависла Зара, зорко следя за его движениями. Я кивнул, давая им разрешение действовать на свое усмотрение. Этот ...морской гад явно нарывался на взбучку.

Зара камнем пала вниз, в последний момент распахнув крыльями и ударив в колдующего грудью, используя вес разогнавшегося тела, сбила его с волны. Петрас, позволил несчастному удариться со всего размаху об палубу, потом упал на него сверху (незаметно для окружающих слегка двинул кулаком по ребрам) и зафиксировав руки, ловко сунул свой платок в открывшийся в крике рот.

— Мы не из клана. Я уже сказал. — я вновь встряхнул морскую госпожу. — И ты знаешь, что я говорю правду. Ты видела, что делал наш маг — твои люди умеют что-то подобное. Но ты видела и то, как я и мои люди — (я указал на парящего рядышком Цварха) меняем облик. Этого не умеет никто в кланах. Я прав? — она внимательно посмотрела на своего охранника, потом на севшую на палубу Зару и покачала головой.

— Нет. В кланах этого никто не умеет. Мы не можем ничего делать со своей внешностью Нам это не доступно. Но есть народы у которых имеются знахари, способные с помощью зелья менять лица!

— Ну и что? — поинтересовался я. — Может и есть, я не знаком с вашими землями и народами, их населяющими. Я лица менять не умею. И где ты здесь видела знахарей? Разве пил хоть один из нас зелье перед тем как изменить облик?

— Нет... — она покачала головой. — Отпусти меня, княж. Я и мой народ не причиним вам вреда.

— Поклянись. — я не поверил ей на слово.

— Клянусь благодатью, что дарует Грайсток... — выдохнула она и, едва я отпустил ее, осела на палубу без сил. Один из людей ее охраны взмахнул руками и морская волна, захлестнув борт, щедро окатила нас с головы до ног. В ответ на направленное на нее оружие, она лишь отмахнулась. — Извини моих людей. Это не было нападением. Просто мы не можем долго быть вне воды.

— Ясно. -я кивнул ей. День был жарким и лично мне купание даже показалось приятным. Я дал сигнал отбоя своим людям. Сопроводив его тайным знаком — "не снижать внимания, быть готовыми ко всему".— Странная клятва, ты не находишь? Ты клянешься моим богом. Я не вижу в том смысла....

— Смысл есть. — ведьма шепнула что-то, прищелкнула пальцами и следующая порция воды искупала лишь ее. — Дело в том, что в давние времена, когда земля наша лишь приходила в себя после катастрофы, в те времена, когда кланы лишь зарождались в сердце океана, из-за горизонта к нам пришел золотой дракон. Он был прекрасен, словно солнце и мудр. Он спас нас от нас самих и помог начать жизнь сначала. Грайсток — наш бог. Ему мы поклоняемся и ему возносим свои молитвы. Хотя он уже давно не отвечает на них и не присылает своих детей, прекрасных драконов, повелителей неба к нам...

Она тяжко вздохнула, встала и дойдя до борта перевалилась, камнем рухнув в воду. Через мгновение волна вынесла ее на поверхность. Ее кожа вновь сияла на солнце и лишь теперь мы осознали, насколько был губителен для нее воздух, она стала на наших глазах почти бесцветной, а мы и не заметили, увлекшись рассказом.

— Я верю тебе, княж. Я читала твои мысли. Ты искренне считаешь себя правнуком нашего бога. И твоя богиня Мара признает тебя своим. Значит, и мы признаем тебя. Мой народ поможет тебе. Что тебе нужно? Говори!

— Больше всего сейчас мне нужен проводник. — я встал у борта и смотрел, на них, таких красивых на солнце. Кожа их переливалась яркими цветами и , время от времени, меняла окраску. — а вообще-то, мы мечтаем вернуться домой. Обратно на материк....

— Хорошо. — ведьма кивнула мне, указав на того воина, что Петрас продолжал удерживать. — Алутау послужит тебе столько, сколько будет надо. Если тебе понадобится что-то еще... передай ему. И мы постараемся исполнить твою просьбу. Гайне... — она подняла руку в прощальном жесте и ушла под воду. Следом, вскинув руки, один за другим, затонула и ее охрана.

Оставшийся с нами ауреаке тоскливо следил за их погружением.

Из дневника Стефы:

7 ночь

Как я и думала, ночь обернулась для меня непрекращающимся кошмаром.

Почему?

Ну... как вам ответить? Ведь не могу же я назвать все произошедшее сегодня ночью... счастьем? Наверняка все это — было лишь его способом показать мне — какое я ничтожество. Да я собственно говоря, согласна с ним в этом на все сто процентов. Раньше я не понимала, за что советник так ненавидит и презирает меня, ведь по сути, я не сделала лично ему ничего плохого. И в самом начале нашего знакомства мы могли бы даже стать друзьями, или ... чем-то большим...

Не знаю, что на меня нашло. Видит Всеблагая, мне нет оправдания, в то время как у него их — хоть отбавляй. Он и плохо себя чувствовал, потому мог толком и не осознавать, что де лает, да и вином я его напоила щедро... Да мало ли всего еще можно придумать? Температура была! Да просто — был в беспамятстве!

А я... Я готовилась ко сну. Обошла весь дом, все проверила и закрыла и ворота и ставни. Заперла засовы и крючки в сенях. Погасила все свечи и легла. Я уже засыпала, когда он попросил пить. Каюсь, я всерьез обдумывала идею не притвориться ли мне спящей? Ну, покличет, да перестанет. Голос звучал еле слышно. Он не был жалобным, в нем не было его обычной надменности, что не раз раздражала меня до невероятности. Вовсе нет. Спокойный, чуть слышный...

Даже не знаю, почему я встала? О чем думала?

Я дала ему испить воды (не вина же мне было ему наливать, право слово) и помогла напиться, поддерживая голову, чтобы он не облился... А он как-то так повернул, потянул и я сама упала ему на грудь. Наверное, все дело в том, что я была сонной...

Вы улыбаетесь? Не отрицайте. Я почти вижу вашу ехидную улыбку. Но я ведь правда уже почти спала! Это не оправдание. Нет! Просто констатация факта. Я расслабилась и оттого была вялой, не отбивалась так, как следовало... А может быть все дело в том, что замерзла? А он был таким горячим... к нему хотелось прижаться ледяными ногами, спрятать замерзший нос куда-нибудь в район шеи и позволить горячим рукам обнять спину, продрогшую в тонком шелке (я , каюсь, со всеми этими заботами совсем позабыла на ночь согреть постель, вот и результат!). Знаю, вы скажите, что на улице лето... Но ведь шел дождь! А в дождь я всегда мерзну. Да тут еще пришлось пройтись по двору, чтобы закрыть ворота и запереть все двери... вот вам и результат.

Сперва я еще пыталась сопротивляться, пусть вяло, не сильно, так как боялась задеть раны на руках. Потом... потом я вспомнила его ... его тело... и этот взгляд.. и жадные горячие губы... Это воспоминание лишь на краткий миг прервало мои движения... И в тот же момент мужчина усилил натиск, решив что я сдалась. Я даже не успела охнуть, как он меня перевернул, подмяв под себя, навалился горячим , чуть влажным станом и принялся жарко целовать, исследуя тело руками...

А я так разомлела в тепле, в вихре неожиданных чувств и эмоций, которые казались мне продолжением сна...Я ведь вам не сказала, уважаемый архивариус... Он снился мне... И сны эти были весьма откровенными. Такими, что при встрече с советником я старалась отвернуться и вовсе не смотреть на него, чтобы он не увидел в моих глазах отсвет тех снов. Я и сейчас, едва задремала, увидела сон. Совсем маленький. В нем я снова снимала с Тариса рубашку и обрабатывала раны... и смывала кровь с груди и рук... Скользила пальцами по мышцам... Прикасалась влажной тряпкой к его груди...

Не осознавая, что делаю, я продолжила заветное движение вниз, по завиткам на груди, по слегка вздрогнувшим и напрягшимся мышцам живота...

— Что ты творишь со мной? — его тихий шепот мог бы вырвать меня из нереальности всего происходящего. Мог бы... но его глаза не дали мне дернуться. Я заглянула в них, горящих от возбуждения, как и все его крепкое поджарое тело, сейчас прикрытое лишь простыней. Ночнушка моя задралась от его действий и я чувствовала, как мешает мне последняя преграда между нами. Помню, как он разорвал тонкую ткань...

Я прижимала к себе его голову и чувствовала, что схожу с ума. Я должна была ненавидеть этого человека. А вместо этого дрожала от страсти в его руках. Я позволила ему все, что он хотел....

Он изучал мое тело, лаская каждый кусочек кожи, а следом за чуткими пальцами двигались губы... я никогда не знала, что мужчина может дать женщине так много... Он дал мне высшее наслаждение лишь своей нежностью... я была так поражена, тем что он делал, тем что я чувствовала. Я не была ни наивной, ни неопытной, но с ним... я совершенно неожиданно почувствовала себя... невинной. Он сделал все так... правильно и сказочно, что я поняла, что меня и не любили до этого. Не те мужчины, не так меня касались как надо. Только сейчас, в эту сказочную невероятную ночь под шум дождя я стала по настоящему женщиной...

Только в эту ночь я родилась, раскрылась, проснулась что ли для этой жизни... И с кем? Кто бы мне сказал, еще пару недель назад, что мой враг сделает мне самый удивительный подарок в жизни — раскроет меня, как женщину, покажет, какой нежной и страстной я могу быть, какое удовольствие получать и доставлять... я бы не поверила. Он что -то шептал в ночи, но я не хотела его слушать, закрывала его рот поцелуями, всячески мешая испортить эту ночь словами.

Слова тут были совершенно не нужны.

Единственные правильные слова для этой ночи никогда не будут произнесены ни одним из нас. Не для нас они. А раз так, то и вовсе не надо никаких слов. Пусть будет лишь шум дождя и наше хриплое дыхание... Пусть будет это пьянящая тишина ночи...

И будь что будет...

Мари

7 сутки плена

Время слилось в один не прекращающийся кошмар. Уходя, он закрывал дверь, оставляя меня одну...Там, в лаборатории, была сделана небольшая камера, видимо предназначенная для подопытных. Вместо одной стены там была вмурована решетка. Тогда, в полной темноте, я пыталась хоть немного отдохнуть. Если это можно было назвать отдыхом...

Первое время я еще плакала. Пыталась что-то спрашивать, просить... потом умолять... Надеялась на возвращение князя. Потом поняла, что все бесполезно... Видимо, Вэрд устал играть в "доброе, фэнтэзийное зло"... А может быть это именно он и дал "добро" своему "ручному" вампиру. И тогда пришел черед поиграть Сваросу... Этакое распределение ролей... Как там в кино...добрый полицейский и злой... Хотя нет... о чем это я? У меня путаются мысли. Я больше не понимаю, где день, где ночь... Все слилось в один сплошной кошмар...

Я сломалась еще где-то в первые часы пыток. Никогда не умела терпеть боль, а колющие и режущие предметы всегда вызывали у меня почти панический ужас. Он многое изучал, практически рассматривал на ощупь, если так можно выразиться. Нюхал и даже пробовал. Я перестала злиться. Перестала кричать и ругаться. Мое состояние близко к апатии, когда хочется лишь чтобы все наконец закончилось. Сперва у меня еще была надежда умереть легко — от потери крови, ведь мага, что залечил бы мои раны на горизонте нет. Увы...

Эта гадость оказалось очень хитрой бестией. С удивлением я увидела, как перед уходом Сварос пьет из пробирки кровь.

— Кровь... - тихонько шепнул мозг. — Именно такие пробирки стояли закрытые в шкафу. Значит, это кровь Вэрда....

Потом он, с торжественным видом чокнутого фокусника извлек из кармана свиток и быстро пробубнил что-то невообразимое. Не знаю, что именно он говорил, меня больше заворожило зрелище его окровавленного рта — видимо этот маньяк говорил почти с полным ртом. А потом по мне прошлось мерцание. Это не было светом Мары. Меня лечили не ее силой. Но и эта магия сработала. Кровь остановилась, а раны затянулись. Правда как попало, наспех, и в результате — шрамы остались...

Я щупала их всю ночь, оплакивая свое пусть и не слишком красивое, но когда-то вполне сносное тело. Кому я теперь такая буду нужна? У меня осталось только лицо... Лишь лицо... хотя... он, наверное, просто оставляет его "на сладкое"...

Самое обидное, что внутри меня не родилось, как я втайне надеялась, чего-нибудь ...эдакого. Я все ждала, когда боль и ужас изменят меня и я взовьюсь, разрывая оковы и круша врага сталью когтей... что я перекинусь в кого-то... Стефан говорил, что они так первый раз оборачиваются в детстве — при угрозе или просто опасности, тело само выбирает наиболее эффективную из доступных ему форм. Я рычала и зрачки мои серьезно менялись, вызывая всеобщую заинтересованность. Моя кровь стала практически идентичной крови оборотней...

И ...

И все! Никаких чудес не случилось. ...

Я мучилась и старалась, но результат оставался неизменным — вполне человеческая тушка корчилась от боли под хирургическим скальпелем. И вот ради этого и стоило проходить сквозь миры? Какая злая сказка...

А когда мы остаемся одни — со мной говорит кразли... Раньше я думала, что самое страшное было, когда он заговорил в первый раз. Нет. Я ошибалась. Теперь эта тварь мыслила. Не знаю, что с нею сделал этот придурок Вэрд, но теперь тварь болтала, едва закрывалась дверь за Сваросом, просто как заведенная... Единственная радость в моей жизни — то, что она все еще крепко привязана и не может двигаться. Но мне от этого не легче...

Страшно... Господи, кто бы знал, КАК мне страшно лежать одной в холодной темноте...

Как такое могло случиться со мной? Почему со мной? Что я сделала? За что мне весь этот кошмар? Я устала задавать эти вопросы... Сначала я еще надеялась докричаться... Хотя бы до Бога... потом потеряла и эту надежду... НЕ знаю сколько я уже здесь... Время перестало для меня существовать...

Я никого не вижу, кроме него...

Он всегда приходит, когда я сплю... Как он узнает? Я просыпаюсь от яркого света бьющего в глаза и боли... яркой или тупой, резкой, еле ощутимой или нереально сильной... Но всегда от боли...

Смотрю в его лицо и понимаю, что даже сил на ненависть во мне уже не осталось... Я просто хочу умереть... Нет сил плакать... Нет сил кричать... Я слишком устала... слишком больно... я так хотела бы... хотя бы сойти с ума... но у меня ничего не получается... я просто живу...

Пожалуйста... помогите мне...

Хоть кто-нибудь....

Убейте меня...

Я тут...

В подвале...

Из дневника Вэрда:

Первый день был великолепен. Я давно так замечательно не проводил время. Дело было не только в том, что я получал физическое наслаждение, пожалуй, не сравнимое ни с чем до сих пор. Нет. Для меня в тот день соединились две возможности — наслаждаться женщиной и познавать. Всегда, всю свою жизнь я считал возможность узнать что-то новое, научиться чему-то самым большим удовольствием в этой жизни. Управлять княжеством...

Как это на самом деле скучно...

Мир вокруг так интересен и многогранен. Он дает такие возможности, открывает столько перспектив... А я буду сидеть на троне и делить убежавших свиней между двумя спорщиками? И все? Ну, уж дудки! Нет, отец , к примеру, считал что мир можно и нужно исследовать для того чтобы удовлетворять другой интерес — женщины! Женщины были слабостью отца и его любовью. Он любил их всех. Красивых и миловидных, а порой и самых обыкновенных. Глупых и умных. Работящих и лентяек. Простушек и высокомерных гордячек...

Он любил княжон и служанок...

Людей и оборотней, и магичек...

Это его и сгубило. Помню, как однажды, мне было уже лет 17, я тогда как раз приехал на каникулы в Ланкаст и впервые познакомился с этим сосунком Стефаном — великолепным воином и будущим гением... Ну, да не будем о нем, так вот, помню, выпив, отец решил, что пора поделиться со мной жизненной мудростью. С каким упоением и восторгом он рассказывал как их нужно соблазнять. По его мнению, они все были достойны любви. Достойны восторгов и обожания. Но ни одна не стоила его верности...

Правда, как выяснилось, княгиня Девларт была с ним совершенно не согласна. И если на пару увлечений еще закрывала глаза по молодости, то созрев и осознав себя, решила что устала от его любвеобильности и многочисленных непризнанных детишек, что матери частенько буквально забрасывали в проезжающую мимо карету...

Так и случился с батюшкой несчастный случай...

Официально, он погиб в драке с мантикорой. Правда убил его не зверь, а обвал... Но кто об этом станет говорить? Да и под охотой отец понимал выезд на природу с парочкой красоток для вполне конкретного время препровождения, а вовсе не возможность побегать с луком за живностью. Так что поверить в то, что отец смог забраться в места, которые хотя бы близко подходили к границе диких земель, так и не очищенных от местной фауны всем, кто его знал, было очень трудно. Но...

Княгиня обвела грозным взглядом всех, собравшихся на похороны, и все. Враз все примолкли. Да. Умер на охоте. В битве с тварью. Герой, одним словом...

Интересно, он сам туда забрался, или его туда вывезли?

Ну, да я не об этом. Имея перед глазами столь выразительный пример того, куда любвеобильность может завести человека (про Свароса я вообще молчу! Один его пример несчастный любви мог бы на годы лишить меня интереса к этому роду развлечений), я рос достаточно равнодушным к женским прелестям. Не чурался девушек, вовсе нет, но быстро осознал, сколь фальшивы их заверения в вечной нежности и преданности. Многие из них не дожидаясь утра начинали перечислять все, что им требуется в награду за их непосредственность и доступность. Видимо, боялись до утра что-нибудь забыть...

И побрякушки в этих списках, как правило, даже не упоминались...

Выводы были мной сделаны быстро. Сделаны, приняты и... И я махнул на это рукой и решил не заморачиваться. Вокруг столько всего интересного. Подумаешь, женщины! Не один же я буду. Женюсь как-нибудь, на милой симпапулечке из соседских. Хвала Маре, княжон вокруг — выбирай — не хочу!

Нет, по молодости и я был влюблен. Искренне и тайно. Возможно, что Сайрана и догадывалась о моих чувствах.... Да только она сама так сильно была увлечена тогда Сваросом, что не желала думать ни о ком другом! Потом, когда она уехала, у меня было время все обдумать и осознать. Я тосковал скорее о своем детстве, чем о ней. Она была моим другом. Пусть не самым верным, не самым близким, но...

Это все, что у меня было. И мне этого хватало, пока...

Пока в моей жизни не появилась Мари...

Мари...

Смогу ли я когда-нибудь до конца понять, что значит для меня эта девушка? Я начал с интереса к ней, как к редкости, перешел на гнев и негодование, как к коварному и хитрому сопернику, что рушил все мои планы... Потом были годы, когда она была моей навязчивой идеей. А теперь... Теперь, познакомившись с ней так близко... Поговорив с ней, узнав ее, ее мысли и чувства... Все-таки считывание образов и мыслей с мозга дает удивительные возможности... Так вот теперь... Теперь я вдруг осознал, что совсем запутался. Я не испытывал к ней более ни гнева, ни ненависти. Я понимаю, что во многом, мой интерес, моя увлеченность ею — всего лишь результат последних лет, когда я вставал и ложился с ее именем на устах, когда я изводил себя и окружающих в попытках решить задачу, решение которой практически невозможно...

И все же...

И все же, правильно ли будет говорить, что лишь это — причина происходящего? Причина моих чувств, эмоций, ощущений, желаний в конце концов? Испытывал бы я все то же, если бы на месте Мари была вот эта женщина, что сейчас тихонько сопит, уткнувшись в мое плечо? Мне почему-то кажется, что ...нет...

Нет...

Возможно, что если бы на ее месте была другая, то ничего бы не было. Соблазнить ее ради того, чтобы унизить врага своего еще больше? Глупо. Нет, в плане унижения — все просто здорово, вот только делать что-то себе во вред или просто то, чего не хочешь, ради того, чтобы насолить другому... Глупо... соблазнить ее ради интереса? Просто, чтобы узнать — что же в ней такого? Еще более глупо. Я уже знаю, что даже если она сама придет в мои объятия, то для меня ничего не изменится. Она — не моя дайни. У меня ее нет. Она мне попросту не положена. Я могу найти любимую женщину. Я могу сходить с ума и бредить ею, носить на руках, всю жизнь любить и умереть с ней в один день, но...

Но мир не сдвинется со своей орбиты просто от того, что я вижу ее...

Я не почувствую ее никогда частью себя...

Частью, без которой невозможно жить, невозможно дышать...

Мне этого не дано... Боги отняли это у меня... Лишили меня, словно изначально сделали меня ущербным... словно я изначально в чем-то хуже того же Стефана... Разве это справедливо? Правильно ли давать одним все, а другим — ничего? Я никогда раньше об этом не задумывался...

Так сколько же моего желания в желании Мари? В жажде обладать этой женщиной, есть только нужда в ней, как в женщине? Или это жажда чего-то другого?

Сейчас, пройдя длинный путь в изучении искусства удовольствия под руководством одной из лучших любовниц в этом мире, я ловлю себя на мысли, что ее, при всей ее красоте и искусности, я не буду желать столь страстно и через 10 лет. Мое увлечение ей, даже учитывая ее возможности, не продлится долго. И дело вовсе не в том, что она почти не разговаривает. Многие мужчины, наверняка сочтут, что это скорее достоинства данной девы, чем недостаток. Нет. Я знаю множество девиц, что могли бы являться дайни. И я бы интересовался ими, как дайни. Но стал бы я мечтать о них? Вот в чем вопрос...

И хотя я еще не закончил обдумывать и анализировать свои чувства и желания, почему-то мне кажется, что то странное чувство ...словно мне не хватает кого-то, словно я готов услышать ее голос... означает, что сама личность Мари стала иметь для меня большее значение, нежели необычность ее возможностей, что до сих пор остаются для меня загадкой...

Я не прерву свой "отпуск". Но дело теперь не только в удовольствии. Мне надо знать — а могу ли я без нее? Или я сам не заметил, как....

Нет, я еще не готов даже к этой мысли...

К этому слову...

ГЛАВА 23

Из дневника Тариса:

Знаете ли вы что такое счастье?

Да? Возможно....

Может быть у вас в вашей тесной келье иногда бывают какие-то моменты высшего единения с божеством, к примеру, когда вы совершенно, абсолютно счастливы... Может быть... И все же... все же мне почему-то кажется, что того захватывающего, сводящего с ума счастья, что я испытал этой ночью, когда она вдруг оказалась в моих руках, когда прекратила сопротивление и позволила любить ее... такого счастья вы никогда не испытывали. Я просто уверен в этом...

Теперь я могу признаться в том, в чем не рисковал сознаться даже самому себе. Я люблю ее. Всегда любил... В тот день когда мы встретились, она была так традиционно и непритязательно одета (хотя одежда ее и была пошита из добротной, недешевой ткани), что у меня и мысли не возникло, что она может быть выше меня по рождению.

Она вела себя просто и дружелюбно и была так очаровательна, что я впервые в жизни позволил себе увлечься благородной дамой. Что может случиться? — думал я, гуляя с ней по саду. — Она так чиста и невинна. И она не знает меня, не знает ничего о моем рождении, не ведает моего положения при князе. Ей явно был интересен я, сам по себе. Я позволил себе зародиться этой мечте, этому чувству...

Мне казалось, что я не обманусь в своих ожиданиях. И она была так открыта со мной. Так мила и приветлива, но при этом в ее поведении не было и сотой доли кокетства. Я , конечно же, сам виноват в том, что влюбился в нее...

Но и ее вина все же, пусть и совсем немного, и не такая, в какой я обвинял ее все эти годы, но имеется. Она позволила мне себя поцеловать... и даже ответила на мой поцелуй. Не остановила. Не отвергла. Не пресекла и после не наказала... Она позволила... И этим сгубила меня.

Я помню, как провел всю ночь, мечтая о ней. Сколько планов я построил...

Я выстроил всю нашу жизнь. Мысленно я успел признаться ей в любви и сделать предложение. Справить свадьбу и пережить первую брачную ночь, взять на руки нашего первенца...

Я помню, как вошел в тронный зал весь в радужных мечтах, больше думая о своем будущем, нежели о сватовстве князя. И я помню ее испуганное лицо... И спинку трона, за которую она ухватилась. А вот мне схватиться было не за что, ведь я стоял один посреди тронного зала. Я просил ее руки для своего брата. Просил, не понимая слов, что произношу....

Злость застилала мне глаза. В тот момент я так ненавидел ее, что еле сдерживался, чтобы не уйти. Мой мир, выстроенный лишь на мечте, но уже бесконечно дорогой мне и любимый мной, рухнул, погребая меня под своими обломками. Я был всего лишь развлечением для нее...

Каюсь, с тех пор я делал все, чтобы ее планы, ее надежды и мечтания потерпели бы такой же крах. Я поощрял любое упоминание о Мари. Хотя с Мари там отдельная история. Почти все уже забыли эту девушку, но я еще помню. Может быть один из немногих. Многие осуждают моего брата за любовь к ней. Но не я. Не те, кто лично знал ее. И пусть для нас она не стала тем особенным, чем была для Стефана, все же доброе отношение и уважение она завоевала...

Но сейчас речь не о ней...

Я радовался каждому провалу Стефы. И люто ненавидел всех, с кем она спала. Вы скажите, что чувства мои совершенно не похожи на любовь? Но я и не считал это — любовью. Я всегда считал, что ненавижу ее. Я видел множество ее недостатков. Они были для меня такими же явными, как для других восход солнца. Я следил за ней. Следил, как коршун следит за своей добычей — долго и терпеливо, дожидаясь момента, когда можно будет нанести решающий, смертельный удар...

И что?

Все годы взлелеянных мстительных планов разбились одним ударом женской ладони. В тот момент я вдруг словно прозрел. А может быть просто был не в себе до этого? Говорят, хороший удар способен вправить мозги на место. Видимо, это как раз мой случай. Я осознал, что обманываю сам себя. Осознал горы той лжи, что нагородил. Лжи в первую очередь самому себе.

И ее запах...

Он словно сорвал крышку с моих чувств и желаний и они с силой захлестнули меня, не желая больше томиться загнанные в самые глубины души. Они вырвались на волю и я осознал, что лгу себе, ей, всем окружающим. Я люблю ее. Жажду, чтобы она была моей. Жила со мной, спала в одной постели, делила со мной жизнь и хлеб, дышала со мной одним воздухом, была рядом, когда так нужна мне и в моменты, когда мне вовсе никто не нужен...

Мне просто надо, чтобы она любила меня...

Не хочу быть одним из многих. Знаю, что все это, скорее всего безнадежно, что ее всепоглощающая, ничем не оправданная любовь к Стефану все сметает на своем пути. Знаю. Понимаю, что все, что я только что написал, по сути своей — государственная измена(не говоря уже о том, что я делал сегодня ночью). Все понимаю....

Еще большую боль приносит мысль, что я предал его... Предал Стефана... Я был с его женой. Я достоин самого страшного наказания, что только он сможет для меня изобрести. Вы качаете головой? Да... Я знаю. Брат не скажет мне ни слова упрека. И в том весь ужас происходящего. Ему она не нужна. А мне она — необходима! Но ей-то... ей так же, если не сильнее, необходим он.

Не я...

Я не обольщаюсь на свой счет. Я — лишь эпизод в ее жизни. Просто она сейчас одинока и уязвима. Не уверенна в себе и в том, что будет с ней дальше... А ведь участь вдов не вызывает зависти... И дело не только в гибели дорогого человека или утрате источника доходов. Вдовы князей — самые бесправные существа в мире. Забавно, что у остальных, не обремененных княжеским титулом вдов, таких проблем нет. Они живут как вполне нормальные люди, и, относив траур в полтора года, отдав долг памяти ушедшему мужу, вполне могут делать все, что душе пожелается. Так разве же справедливо так поступать с княгинями? И за что ? Лишь за возможность изменить власть? Впрочем, я не собираюсь осуждать Всеблагую. Она хранит нас, и за этой ей огромное спасибо. А уж как это делать— ей виднее...

Я просто думаю, что хотя бы к Стефе она может быть немного милосерднее... Прошу вас... я готов исполнить все, что только может понадобиться... переговорите с Марой. Пожалуйста...

Хотя бы простое забвение. И пусть я даже никогда ее не увижу более. Мне плевать, что будет со мной дальше. Я прошу лишь за нее. Хотя бы небольшое смягчение участи. Вы же не такой, как все остальные, вы можете замолвить за нее словечко. Пожалуйста....

С надеждой буду ждать вашего ответа...

Из дневника Стефана

7 ночь путешествия

Едва мы подошли к берегу, как до сих пор подавленно молчавший ауреаке ловко соскользнул с палубы в воду.

— Держи! — рявкнул Эрлих, но парень оказался очень скользким типом в прямом смысле этого слова. Правда на его побег мы рассчитывали зря, вынырнув неподалеку, он указал нам на небольшую, уютную бухточку:

— Там можно подойти совсем близко. Вам будет удобно. — и кивнув, ушел на глубину. Пожав плечами, Эрлих направил лодку (из-за размеров просто язык не поворачивался именовать ее кораблем) к берегу. Правда я все же не выдержал и дал знак Караху, тот нырнул и разведав дно, дал нам добро, подтвердив слова туземца. Растительность в этом месте почти в плотную подходила к воде, оставляя лишь небольшую кромку, так что и закрепились мы довольно быстро.

— Что дальше? — Петрас всматривался в тихонько шумевший лес, так непохожий на наши родные деревья.

— Дальше мы сойдем на берег и подготовимся к ночлегу, а завтра, с утра... начнем исследовать местность на предмет добычи! — поучающее изрек Эрлих, чуть усмехаясь. Я, открывший было рот, чтобы ответить, вынужден был кивнуть, соглашаясь с этим очевидным планом. Обязанности распределили быстро. Двое остаются на судне и следят, чтобы чего не случилось (мало ли что, не очень-то я поверил в слова ведьмы. Уж больно она на нашего мага гневалась. Нет, обещать -то она обещала, да только осторожность все же не помешает). Я оставил мага и Цварха. Маг, если что, задержит нападающих, а Цварх сможет нас быстро найти и предупредить. Да и мага если что, выдернет на сушу без проблем.

Остальные, разбившись по двойкам, разошлись в разные направлениях — Я и Карах собирали хворост на костер, Зара и Петрас ушли чуть вглубь леса, посмотреть чего-нибудь на ужин(уж очень не хотелось вскрывать данные нам запасы еще толком не начав путешествие), Эрлих и Итан — готовили место для ночлега. Хотя... Лично мне казалось, что на судне все же безопаснее, в том смысле, что не стоит оставлять его в эту ночь...

Это я все про ведьму думаю...

Писал ли я уже, что тут очень быстро темнеет? Ночь наступает буквально за полчаса... А может и меньше. Солнце просто скатывается к горизонту и тонет в океане... Не могу никак привыкнуть к этому...

Что сказать? Вечер прошел спокойно, без происшествий. Зара выследила небольшую... будем считать козочку, хотя выглядело это существо, все в рогах и шерсти, несколько более агрессивно, чем мирное слово "козочка". А Петрас ее быстренько подстрелил. Еще быстрее ее пристроили на вертел над костром. Мясо у нее оказалось нежнейшее... Было вкусно даже не смотря на отсутствие соли и других специй. Распределили вахты и легли спать прямо на палубе, кое-как разобравшись со шкурами.

Я спал рядом с Карахом. Пожелав спокойной ночи, мой напарник тут же отрубился. Я же ворочался, пытаясь понять что меня тревожит. Ощущение весь день были не самые приятные, словно я простыл где-то и все кости ломило и тянуло мышцы, но обращать на это внимание было некогда. Зато теперь, предоставленный сам себе, я волей-неволей сосредоточился на неприятных чувствах. Чтобы хоть немного привести себя в порядок, занялся медитацией (да и уснуть так легче). Сосредоточился, открыл себя миру и принялся вбирать энергию, надеясь, что на меня просто так подействовало магическое истощение.

И сам не заметил, как уснул.

Видимо, все же помогло...

Мари

7 ночь плена

— Почему ты со мной разговариваешь? — я смотрела в поток. Жаль в темноте его не было видно. Возможно, на улице сейчас был день, но сюда ничего, что напоминало бы свет, не поникало. Помещение освещалось лишь факелами, что приносил кто-либо. Последний факел, что оставил вампир, что прибирал за кразликом, догорел около получаса назад...

— А с кем еще? — удивился кразли.

— Ну... не знаю. С кем-нибудь другим.

— Сварос злой. — Твердо и уверенно заявило существо. Мне было слышно, как оно переступает лапами в темноте, пытаясь устроиться поудобнее. На мгновение мне даже стало жалко его. Жуткое дело, он уже несколько дней стоит зафиксированный в одной позе! Кошмар! Изверги! Он, конечно, тварь и людоед, но это уж слишком. Мой собеседник тяжко вздохнул.

— Что? — автоматически поинтересовалась я и сама ужаснулась себе — "с кем я разговариваю?"

— Ноги устали. — тихонько пожаловался он. — Когда уже придет хозяин и отпустит меня? — при воспоминании о Вэрде я почувствовала легкий всплеск злобы. Такой... словно в тумане, где-то на границе сознания.

— А с чего это ты взял, что хозяин тебя отпустит? — ехидно спросила я, но удовольствия от его переживаний не испытала. Как будто ребенка ударила... С тех пор, как кразли начал говорить, я осознала, что его разум, видимо, довольно мал и соответствует приблизительно сознанию ребенка лет 6-8. Причем, не очень развитому ребенку, наивному и запущенному, не сказать еще хужей. Он пока только учился, запоминая слова и мог полночи изводить меня, прося объяснить что обозначает то или иное слово.

Надо ли говорить, что из учителей у него имелись я, Сварос и вампир, приносящий еду, да убирающийся в лаборатории? Последний, впрочем, был чаще всего молчалив. Я же, в процессе исследований, что мой враг с упоением проводил уже который день (а кстати, который?), редко контролировала себя, так что мозг бедного монстрика был полон дурных слов, которые я, краснея в темноте, напрочь отказывалась объяснять.

— Почему меня не отпустить? — многие слова он так и повторял, как слышал. Я не заморачивалась с падежами и окончаниями. Не из лени, нет. Просто на это не было ни сил, ни желания. Я иногда думала, а вот когда вампир устанет, вызнав все, что ему хочется, он меня сам убьет, или отдаст этому гаденышу на съедение? И эти мысли, да еще воспоминание о жутком голосе, и этом его "иди сюда", здорово мешали мне подружиться с собратом по несчастью.

— Да отпустит он тебя, отпустит. Спи давай. — тихонько "успокоила" я его, только бы не обсуждать Вэрда.

ВЭРД...

Как это ни странно, но я почему-то ненавидела его сильнее Свароса. Вампир что? Всего лишь тупая дохлая тварь. Но вот князь... Князь — тварь вполне живая! И вместо того, чтобы честно закончить все самому. Вместо того, чтобы посмотреть мне в глаза, он отдал меня этому покойнику... Отдал, как какую-то вещь! За эти дни мне стало казаться, что я лучше узнала его, стала понимать и вроде бы даже, испытывать какие-то положительные чувства...

И он ко мне...

Я просто уверена, что видела отражение вполне искреннего интереса и не только научного! И что? И где результат? Вот это? Это не результат так хорошо начавшегося романа. Вовсе нет. Это просто кошмар, который почему-то все никак не кончится. Я все жду, когда меня уже кто-нибудь спасет. И мне уже даже все равно, кто же это будет. Я согласна даже на какого-нибудь, совершенного постороннего субъекта. И пусть он даже не планирует в дальнейшем стать моим мужем...

Что я несу?

Мозги здесь совсем портятся. Мой вот, к примеру, практически перестал отзываться. Я даже скучаю по нему. Грустно все время говорить с кразликом...

— Спишь? — чудик опять активизировался. Видимо, забывшись, я что-то ляпнула вслух. Со мной теперь и такое случается. Интересно, а у них тут есть психиатрические больницы? Нет, оборотни, конечно, супер круты и совсем не болеют, но ведь половину населения составляют простые люди. А вот среди них психов должно быть просто полно! Я просто уверена, что учитывая разгул современной нечисти и нежити, на фоне магии и чудовищ, человеческая психика просто не может быть полностью стабильной и адекватной....

Должны быть у них психушки... Всяко, должны быть...

— Чего молчишь? Я же слышу, что не спишь... — вновь подал голос кразли. Тяжко вздохнув, я заставила себя повернуть голову на звук.

— Ну, не сплю. И что из этого? — стыдно признаться, но спать я просто боялась. Да и вообще меня тут изрядно мучила бессонница. Что и неудивительно на фоне постоянного стресса... Этак у меня скоро и дергаться что-нибудь начнет, глаз там или вот еще бывает, уголок рта дергается...

— Что ты несешь? — тихонько вздохнул мозг, порадовав меня своим появлением. — Слушать противно! Чего разнылась-то? Ты вообще психолог или кто? Напрягись уже, давай. Соверши что-нибудь этакое... раз уж чудища из тебя не получилось.

— Напрягись... ага. — я невольно всхлипнула. — что я могу? Что? Сварос со мной и не разговаривает даже. И потом, трудно давить на разумное, доброе, вечное, когда ты можешь только орать от боли. А в другое время он тут, Слава Богу, не бывает.

— Ты сейчас с кем говорила? — поинтересовалась темнота. Приплыли. Я что же, теперь все время буду вслух болтать? Этак меня упокоят еще до того, как изучат...

— Да так... мысли вслух. — попробовала откреститься я.

— Мысли? Вслух? Как это? Я не понимаю. Расскажи...

Тяжко вздохнув, я принялась пояснять, на время отключившись от собственных проблем. Не зря же наука говорит, что ребенку необходимо полно и развернуто отвечать на вопрос, и тогда он вырастит умным и развитым. Может быть, это и на кразликов распространяется?

— Что ты несешь? - в который раз уже поразился мозг.

А что я несу? Бред у меня...

Просто бред...

Из дневника Стефы:

Утро 8 дня

М-да...

Нет, мне и раньше случалось проснуться... скажем так, не одной, но вот такие чувства я, пожалуй, испытала впервые. Для начала думаю стоит упомянуть, что толком я ночью и не спала. Вовсе не из-за того, о чем вы сейчас подумали! Нет. Просто я постоянно чувствовала на себе его взгляд и невольно просыпалась. Он лежал , опираясь на руку и смотрел на меня в свете проникающего сквозь неплотно зашторенное окно, луча луны. Сначала я лишь улыбалась ему и засыпала, мне было слишком хорошо, чтобы как-то реагировать.

Потом удивлялась, но усталость брала свое и я снова дремала...

Уже под утро, я решилась спросить, отчего он не спит?

— Я ловлю каждое мгновение... — шепнул Тарис тихонько, словно боялся потревожить тишину. Его рука осторожно стала гладить мои волосы, лицо... В первый момент я подумала, что он просто дает мне понять, что хотел бы еще... Не совсем уверенная в своих ощущениях, я все же послушно приникла к нему, не желая отказывать. Даже странно. Такое у меня было лишь с мужем. На любого другого я бы рявкнула, не задумываясь. А тут... Не решилась. Словно его желания для меня были так же важны, как и мои... Разве такое возможно? Я ведь его совсем не люблю. Ну... то есть ... я уверена, конечно же. И одна удивительная ночь ничего в этом не меняет. Даже мои страхи не способны изменить существующего положения. Я не из тех женщин, что способны влюбляться и остывать по надобности или собственному желанию. У меня все спонтанно и неожиданно...

Все естественно, как вы бы сказали...

И я горжусь этим, в каком-то смысле. По-крайней мере я всегда честна!

Но Тарис и не пытался перейти к более активным действиям. Казалось, его переполняет нежность. У меня даже сердце почему-то защемило, столько нежности и ласки было в его прикосновениях, в легких поцелуях. Он словно бы баюкал меня, давая понежиться в предрассветной мгле, когда так хочется поспать, что даже испытываешь удовольствие от этого...

Кажется, он шептал мне на ушко всякие милые глупости, что-то типа:

— Ты мое солнышко... нежная, ласковая, самая красивая в мире девочка... ты сама не знаешь, какая ты замечательная... сколько в тебе света и тепла...

Представляете? Я просто таяла от всего этого. Даже не знаю, что сказать... Это просто было все хорошо, что не могло быть реальностью. И мне стало так себя жалко. Жаль, что в моей жизни не было такой ночи со Стефаном. Жаль, что у меня вообще никогда раньше такого не было....

Что со мной не так? Почему любимый мной, муж перед Богиней и людьми, не дарил мне такой нежности? Почему никто из тех, кто утверждал, что любит, что опьянен и сгорает от страсти, никогда не давал мне такой заботы? Разве я этого не стою? А враг... мой самый злейший, самый верный враг... и вдруг такое..

Все дело во мне? Да? Я веду себя с мужчинами как-то неправильно? Ведь с Мари, я точно знаю (сама видела в то, самое первое утро), князь был таким же. Я помню это выражение глаз... Стефан также смотрел на свою дайни. Так... словно в мире есть только она. И больше никого!

Или все дело в Тарисе? Может быть это он какой-то особенный? Не знаю. Не правильный, что ли... Или наоборот, самый что ни на есть правильный, такой, каким только и должен быть мужчина с женщиной? В чем тут секрет? У Стефана к Мари было сильное чувство, и его действия мне понятны. У прочих ко мне не было ничего кроме страсти или ...или... не будут писать этого слова, но вы итак все поняли. А у Тариса? Это не любовь. Я точно знаю, что любить меня он не может. Тогда что это? Откуда в нем столько нежности? И почему он подарил ее мне? Неужели он всех своих женщин так щедро одаривает? Или просто, как всегда хотел мне что-то показать?

А может быть даже унизить?

Вот, мол смотри сама, как должно быть все между мужчиной и женщиной по-настоящему! У тебя такого никогда не было! А теперь и не будет!

И так мне от этой мысли горько стало. Просто жутко от того, что вот сейчас взойдет солнце и все станет как прежде. И он никогда не коснется меня больше так, как ночью. Скажет, что это было просто помутнение временное. Или вовсе, высмеет каждую мою позу и все чувства. Унизит, опошлит, раздавит, отняв и разметав все то ценное, что подарил...

Как я смогу жить без этого?

Как я теперь смогу жить... с ЭТИМ?

Из дневника Тариса:

Женщина в моих руках, я точно это знаю, получала удовольствие. Она нежилась под моей лаской, словно большая кошка, терлась и изгибалась, находясь в легкой полудреме, когда ощущения особенно яркие и носят привкус волшебства. И вдруг все изменилось. Несколько мгновений напряжения и из глаз потекли слезы. Я замер, не понимая, что сделал не так. Чем обидел ее?

Я прижал ее к себе, шепча извинения и какие-то слова утешения...

Это только все ухудшило. Она так рыдала, что я испугался, как бы ей не стало плохо. Однако отпустить ее в этот момент было просто немыслимо. Даже если бы она не была той, что я люблю, если бы была просто человеком, пусть даже почти незнакомым мне, невозможно покинуть кого-то в таком горе...

Какое-то время я давал ей возможность выплакаться, просто обнимая ее и укачивая, как качают маленьких детей. Я даже ничего не говорил, так как был не уверен, не огорчают ли ее именно звуки моего голоса. Ведь это возможно? И потом, это во мне произошли перемены, но вовсе не в ней. Если вдуматься, то по сути своей, я — ее враг, набросился на нее этой ночью. И то, что случилось меж нами, возможно, лишь для меня было сказкой, а она просто терпела...

Нет! Я несу полный бред. Пусть она женщина, но она все же оборотень. И человеческая ипостась не более естественна, чем любая другая. Если бы ее что-то не устроило, в моей постели уже бушевал бы разъяренный грифон! Хотя... еще не поздно очутиться в этой ситуации...

А значит...

Значит ночью я не ошибся. Ей было хорошо со мной. Но отчего тогда такое горе? Она просто задыхается от рыданий. Неужели все дело в Стефане? Ну, конечно же в нем! Странно, я точно знаю, что в большинстве прошлых... скажем так, встреч, она не рыдала по утрам. Была раздражена, взбешена, просто спокойна. Но рыдать? Такого не было никогда! Уж я бы знал...

Тогда что? В чем дело? Стефан... она... я... что ее могло расстроить...

О, Всемилостивая! Все дело в том, что я -его брат! Либо она по-прежнему видит во мне врага, либо все дело в нашем родстве с князем. Я его чем-то напомнил? Или быть может, чем-то обидел ее... сделал, к примеру, как он ...или...

Бесполезно! Я могу гадать хоть до конца времен! Ничего не изменится. Я чужой ей, вот и весь секрет. И вряд ли сейчас ей хочется видеть меня рядом. Но пока она не гонит меня, пока прижимается ко мне вот так, как сейчас — я буду рядом. Даже зная, какой болью все это обернется после...

Когда все закончится...

А ведь это скоро закончится...?

Из дневника Вэрда:

8 день плена

Я лежал и смотрел, как она спит. Забавно, но она мне уже почти надоела. Жутко, да? Но я в том совершенно не виноват. Просто она какая-то... Даже не знаю, недоразвитая что ли. Меня сначала радовало, что она почти не говорит и все время хочет лишь одного. Да. Радовало. Первую ночь. И день тоже. Но на вторую ночь в этом уже был пусть и небольшой, но все же дискомфорт. Мне стало не хватать общения. Не знаю, быть может это лишь я такой... странный, но мне хотелось, чтобы она рассказала мне о себе, о своих ощущениях в конце концов! О чем-то, что не касалось бы занятий любовью!

Я подозреваю, что имеет существенное значение с кем делишь постель. Важен не только процесс, но и партнер. Более того, от того, насколько тебе близок, интересен и приятен тот, кто рядом, процесс становится приятнее или наоборот, теряет какую-то часть привлекательности...

Меня стала раздражать ее опытность. Мне хотелось чего-то более неумелого что ли. Чего-то , чему бы ее смог научить я. Мне захотелось простоты. Наверное, это смешно прозвучит, но я стал мечтать, чтобы у нее банально заболела голова! Я хотел, чтобы она просто посидела рядом со мной, посмотрела на огонь. И все! И никаких ласк интимного характера! Но нет. Как только мы устроились на шкуре возле камина, она тут же нырнула под меха и занялась делом. Я почувствовал желание просто отшвырнуть ее от себя.

Нет, мне все еще были приятны ее действия. Мне стала неприятна она сама. И тот факт, что какую-то часть информации я все же мог получать благодаря чтению ее мыслеобразов (мыслями там даже и не пахло!), совершенно не улучшал дело. Я попросил ее станцевать. Она не умела даже этого! Вернее, танцем в ее понимании были возбуждающие телодвижения прямо не сходя, так сказать, с меня. Я встал и отвел ее на середину комнаты. Позвал музыкантов — девушку и юношу, что с завязанными глазами исполняли что-то незамысловатое на вырезанной из дерева флейте и бубне. Я привел их, и когда они заиграли, попросил ее танцевать. Она не понимала меня! Я показал ей, чего хочу от нее (вернее за монету, девушка согласилась станцевать, не снимая повязки). Жрица смотрела на танцующую так, словно та делала что-то неприличное. После чего попыталась заняться этим со мной под музыку. Танцы не возбудили в ее мыслях никакого отклика...

Плюнув, отпустил музыкантов и велел ей лечь спать, а сам сел писать дневник. Все осложняется еще и тем, что я похоже, просто скучаю по Мари. Мне ее не хватает. Вчера я весь вечер думал, что она сидит на подоконнике одна, ведь меня нет рядом, чтобы поболтать с ней немного перед сном. Ей наверное страшно, ведь она еще не совсем пришла в себя после встречи с кразли. При этих мыслях, я вновь стал обдумывать проведенную операцию. Мне было очень интересно, как идет процесс заживления у моего пациента. А главное, получилось ли у меня что-то или нет?

Нет, умом-то я понимаю, что даже хорошо, что меня сейчас нет рядом и я не лезу в заживающую рану по двадцать раз на дню, зазря тревожа ее в глупых попытках понять — как она заживает. На все нужно время. И я отлично понимаю, что раз исследования причиняют Мари боль (пусть теперь и частично облегченную), то стоит ей давать передышки, чтобы ощущения не закрепились и боли не стали фантомными. Все понимаю. Но это ничего не меняет. Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не бросить все и не рвануться в замок. Просто, чтобы навестить их...

Посмотреть, все ли в порядке.

Не случилось ли чего...

ГЛАВА 24

Из дневника Стефана:

8 день путешествия

Что сказать? Зверье тут было такое же крупное, как и на острове Окаяси. О некоторых тварях я даже слышал или видел изображения в магической библиотеке. Там даже пара доисторических скелетов есть! А здесь эти скелеты, в крови и плоти бродят без всякого применения. Просто так. Стыдно конечно было их убивать ради еды. Но мы взяли лишь самых мелких, тех, что и так почти наверняка не выжили бы в условиях постоянной охоты всех на всех. А если они все равно погибнут, так почему именно в желудках других хищников? Кто смел, тот и съел!

Надо сказать, что утро началось весьма неожиданно. Начать с того, что лично я (как и все остальные, включая стража — прибью этого Цварха, растяпу!) проснулся от того, что лодка ощутимо вздрогнула и меня накрыло волной. Не сказать, чтобы я слишком напрягся (все же жара тут стоит страшная и шкуры нужны скорее, чтобы подкладывать под себя, чем для укрытия) от утреннего купания, но вот наша постель! Вскочив, я узрел и причину столь ранних водных процедур — возле борта, сидя на волне, ухмылялся наш проводник — Алутау. Я уже открыл было рот, чтобы сказать ему все, что было на сердце и вертелось на языке, как заметил причину его гордости. На палубе, неподалеку от ауретаке, лежала приличных размеров рыбина. Такая заглотит любого из нас и не поморщится! Причем она была еще жива, о чем и сообщила всем, раскачивая лодку энергичными телодвижениями. Видимо намекала, чтобы домой отпустили...

Как бы не так!

Ребята без слов принялись за работу. Петрас ударом кулака оглушил наш завтрак и, ухватив за жабры, поволок по сходням на сушу, к месту вчерашнего костровища. Я же, многообещающе погрозив кулаком Цварху, скинул мокрые штаны и прямо с борта нырнул. Вода освежила меня. Вскоре я заметил, что не вся команда отправилась помогать с завтраком. Справа и слева от меня были заметны тени. Вынырнув, я усмехнулся Караху и Итану. Спину настойчиво сверлил чей-то взгляд. Обернувшись, я заметил словно бы любующегося морем мага. Да они совсем обнаглели! Только наш маг меня еще не охранял!

— И с чего, скажите мне на милость... — захлебнулся я возмущением, обращаясь к держащемуся рядом Караху и тут же замолчал. Вокруг нас скользили тени. Вода пошла крупными волнами, а от берега я уже успел отплыть. Не очень далеко, но при такой волне вернуться будет сложнее. Вода была ужасно соленой, намного солонее, чем наши моря и океаны. Она ела глаза и ноздри, попадая в рот, вызывала желание долго отплевываться. Кроме того, она была плотнее, чем наша. В ней сложнее было нырнуть, но и вынырнуть тоже нелегко.

Махнув рукой Итану, мы направились к берегу, посматривая на подводное сопровождение. Сейчас все тени собрались под нами , но пока не всплывали и вообще никак нам не угрожали. Хотя желание поплавать тут же пропало. Они появились, едва мы встали. Крупная волна накрыла нас с головой, сбила с ног, протащив несколько метров к берегу и почти полностью отхлынула, оставив нас в глупых, смешных позах, что не прибавило нам хорошего настроения, так же, как и их ехидные улыбочки.

Ауреаке зависли на волнах в паре метров от берега. Мы стояли напротив, по колено в воде. Хотелось выйти, чтобы не подвергать себя очередной опасности оказаться во власти их глупого юмора, но гордость не позволяла прислушаться к советам разума. Даже не оглядываясь назад, на корабль, я знал, что Эрлих недовольно качает головой. Я дернул плечом, словно сбрасывая его руку.

— Приветствую народ ауреаке! — я поднял вверх правую руку, показывая, что она пуста и нет в ней оружия, а левую прижимая к сердцу, в знак чистоты моих намерений. Передо мной выстроились пять-шесть туземцев, ярких, словно бабочки. Рядом со мной всплыл Алутау.

— Мы пришли с миром, чужеземец. — ко мне приблизилась довольно миловидная (хоть и очень экзотичная) молодая ведьмочка. Вчера я ее точно не видел, такую яркую раскраску я бы запомнил. Она улыбнулась, прикрывая губами зубы, видимо, это имело в их культуре какое-то значение. Я слышал о таком, народы подгорников часто ухмылкой, показывающей зубы, вызывают на поединок. Может быть и здесь что-то такое же? Я ответил такой же закрытой улыбкой. Ее плечи расправились, да и остальные заметно расслабились.

— Мы услышали новость. — она заглянула мне в глаза своими нечеловеческими очами. Я невольно утонул в них и с трудом вернулся на землю, вызвав смешки среди пришедших. — Чужие не часто бывают в этих водах. Это — она обвела рукой вокруг, — исконные внутренние земли кланов, запретные для всех чужих. Так что, вы — первые чужаки, что остались живы после такого проступка. Даже странно, что Малая Мать вас пощадила... — она окинула меня любопытным взглядом, потом моих людей, подошедших поближе к месту дискуссии. — что в вас такого, человек, что моя прародительница над вами смилостивилась? — я ответил ей таким же заинтересованным взглядом.

— Даже не знаю, что и сказать, красавица. Может быть, все дело в том, что мы — не люди? — и я рискнул улыбнуться нормально, показывая увеличенные клыки. Дружный вскрик пронесся над волной и они все ушли под воду (даже наш Алутау, что стоял за моей спиной). — Эй, куда рванули? Я пошути-и-и-ил!

Рядом показалась голова нашего проводника. Глаза испуганно следили за мной, чуть моргая, когда волна плескала ему в лицо.

— Вылазьте. — улыбнулся я закрыто. — Я просто показал вам, что отличаюсь от людей. Ничего больше.

— Правда? — он всплыл немного , как раз так чтобы мог говорить. — У нас зубы означают войну...

— Даже так? — ахнул рядом Карах. — А у нас зубы — совершенно безобидные. Мы ими только едим... — и глаза при этом были честные — честные, я чуть не поперхнулся от столь наглой лжи. Обернулся на Итана, тот выглядел и вовсе невинным, как белая овечка! Точно! Едим! Все и всех...

Ох, что-то я кровожадный с утра...

Видать встал не с той ноги...

— Значит, вы не люди? — после того, как Алутау нырнул и, судя по мурашкам на моей коже, произвел несколько звуков в толще воды, остальные вновь появились на поверхности, с опаской глядя на таких страшных нас. Ко мне, конечно же, опять подплыла самая смелая — та самая ведьмочка, что начала разговор. Странно, даже парни держались намного дальше ее, словно были готовы в любой момент сбежать. Разве же они не должны ее защищать, если что?

— Нет, не люди. — я покачал головой, для пущей убедительности. — Мы — оборотни с континента. Слышала про нас?

— Нет — Она тоже покачала головой, придвигаясь почти вплотную. — О вас нам ничего не известно. Но я вчера случайно услышала (при этом она совершенно неожиданно поменяла расцветку на более темную и я сделал вывод, что девушка бессовестно подслушивала, и теперь сама так стесняется этого, что даже краснеет), что вы — тоже дети Грайстока... нашего бога. — она смотрела на меня своими огромными глазенками в которых застыл огромный вопрос. — Это правда?

— Да. Это правда. Все мы — дети того народа, что создал Грайсток. Он и наш Бог, просто о нем мало известно. Говорят, что он так давно покинул наш мир, что его стали забывать...

— Мы помним! — ударила себя в грудь девушка и следом за ней, этот жест повторили все пришельцы. — Мы верны ему! Нет никого вернее наших кланов! Мы за него хоть сейчас умрем! — и такая фанатичность была на их нечеловеческих лицах, что мне на мгновение даже страшно стало.

— Не думаю, чтобы Грайсток хотел смерти своим детям... — осторожно начал я. Чего ждать от этих деток я не знал и был совершенно не готов к каким-либо активным действиям, стоя по пояс в воде даже без штанов. — Великий Бог всегда заботился о своих детях и любил их... — я скосил глаза на Караха. Что ж этот стервец-то помалкивает? Как не надо, так он болтает и болтает, как заговоренный, а как понадобилось, так воды в рот набрал. Самое время сказать этим ребятам чего-нибудь расслабляющего...

— Зачем умирать? — раздался рядом голос Петраса и я облегченно вздохнул. — Жить надо ради богов! Жить и славить их в веках! Разве вам этого не говорила Малая Мать? — Парень сделал еще пару шагов и встал справа от меня, заслонив Итана. Я очень надеялся, что вместе мы их не только успокоим, но и сможем узнать чего интересного.

— А скажи мне, красавица, как тебя зовут? А то как-то и неудобно так разговаривать. Я — Стефан, княжь Девларт. А ты?

— Не говори ему, Алиялэ! — дернулся вперед один из парней. И тут же сам сообразил, что проговорился.

— Алиялэ... — покатал я на языке ее имя. — Как необычно... У нас таких имен и нет...

— Не говори так, чужеземец. — при выходке парня она вся вспыхнула , а сейчас и вовсе стала почти однотонная — такая, ровного красновато-розового цвета. — У нас нельзя назвать девушку без имени клана. — она бросила гневный, уничижительный взгляд на проштрафившегося молодого человека. Тот стал зеленым и скрылся за спины остальных. — Назвать девушку только ее именем может лишь супруг. — я удивленно выгнул бровь и демонстративно изогнувшись, умудрился глянуть на прятавшегося. Ведьмочка стала приобретать фиолетовые оттенки, хотя я-то был уверен, что она показала уже все возможные цвета. — Просто Элалль из клана "Морских духов" не успел сказать моего имени полностью. — пояснила она и все сделали вид, что поверили ей, так как дальше ей краснеть было уж вовсе некуда. — Я — Алиялэ из клана "Дыхание Моря". Рада приветствовать вас в наших водах. — Ее руки коснулись груди и вытянулись к солнцу. Я послушно повторил ее жест.

— И я рад видеть вас. — кивнул я.

Первый дружеский контакт был налажен...

Из дневника Стефы:

8 день отсутсвия князя

Он дал мне выплакаться. Даже странно. Он не смеялся и не высмеивал меня. Он помог мне, просто и бесхитростно. И ни слова не сказал об этом после, когда приведя себя в порядок, мы сели завтракать, хотя я и видела в его глазах вопросы. Кусок не лез в горло. Меня все еще подтрясывало, но он приготовил такой замечательный омлет, с кусочками овощей и мелко порубленного копченого мяса...

Вообще, я давно заметила, что мужчины в этой семье очень вкусно готовят. Более того, не просто умеют это делать, но и любят. Даже странно. Вот меня, к примеру, готовить никто не учил. Верхний порог моих способностей в кулинарии — все порезать (каюсь, ужасными, неровными кусками, не то что у Тариса, все тоненькое, один к одному, просто просится в рот). Зато у меня обычно получается хорошо есть... Получалось....

Правда, он так смотрел на меня, был так предупредителен, и все это так одуряющее пахло, что я и не заметила, как съела свою порцию! Сначала взяла кусочек, просто, чтобы его не расстраивать. Потом еще, ну, между делом (он рассказывал забавную историю из своего детства, связанную с салатом "Каральби") ложечку одну-другую... И так и не заметила, как почти все съела.

Но вот чай....Чай -это уже был мой конек. Есть масса вариантов заваривания чая. А видов еще больше. Лично я предпочитаю "Грайсанский". Сначала вы собираете листья чая нескольких сортов. Причем, там целая технология — одну часть берут на утренней заре, а вторую на вечерней. В зависимости от этого, их по разному обрабатывают. Прежде, чем высушить и измельчить, для собственно, добавления в чайную массу, чайные листья могут кипятить, мариновать или просто квасить с разными травками и цветами.

Я обожаю этот напиток. А кроме того, в свое время мне повезло просто сказочно — моя нянюшка была родом из деревни Чалайша. Затерянная где-то в горах Гратхем, она славится именно своими редкими и удивительными сортами чая. Жители живут за счет сбора дикорастущих сортов и формирования из них всяких необычных рецептов, частенько с магической составляющей. Ну и плюс, лекарства конечно...

Так вот, желая отблагодарить его за вкусный завтрак, я достала один заветный мешочек, что всегда возила с собой (ну, что поделаешь, если я без этого напитка не могу жить?). И заварив, щедро поделилась. И совсем, глупая, забыла, что этот чай, имеет в составе не только порошок из листьев Шив, но и лепестки цветов ограчки. Сами по себе они не страшны и даже пожалуй полезны (тем более, что у меня их там капелюшечка, так, взбодрится чтобы, а не зажечься на три дня активностью), да вот беда, из-за магической составляющей, они по разному влияют на мужчин и женщин, поэтому и при приготовлении чая для мужчин, эти лепестки необходимо некоторое время выдерживать в воде, чтобы понизить их... возбуждающие свойства...

Я не планировала ничего такого и не хотела...но...

Он сделал лишь несколько глотков, и взгляд его стал внимательным и, я даже не знаю... настойчивым, что ли... Я даже покраснела под этим взглядом и заподозрила что-то неладное. Лишь тогда я и вспомнила о пикантной добавке в чай... Мне стыдно признаться в этом, мой дорогой архивариус, но когда глаза моего врага засверкали, а многообещающая улыбка изогнула губы, я даже обрадовалась что все так случилось. Я знаю, что это подло, вы не раз ругали меня за использование этого состава на князе, но ... видит Всеблагая, у Стефана никогда не была такой реакции на этот напиток!

И хотя мне было какое-то время неловко от мыслей , что возможно все это нравится Тарису далеко не так же сильно, как мне... Я все же ни мгновения не пожалела о том, что случилось дальше...

Знаете, это был потрясающий день! Он покидал кровать лишь дважды — один раз, чтобы отправить ко всем чяртям своих людей, что ломились в ворота, пытаясь узнать, что у нас случилось (это в смысле, не поубивали ли мы тут друг друга?) и второй раз, когда сходил за мясом, хлебом и вином, чтобы подкрепить силы...

Это был сказочный день! Я даже не представляла, сколь много не знаю об этом аспекте жизни... Этот мужчина... нет, не так! Этот МУЖЧИНА — самый поразительный любовник из всех, что у меня были! В какой-то момент (часов в шесть -семь вечера), я вдруг подумала, что совершила самую большую ошибку в своей жизни в тот момент, когда не послушалась своего сердца и не осталась у него на ночь в тот, самый первый раз нашей первой встречи. Быть может, вся моя жизнь сложилась бы совсем иначе? Более счастливо...

Как не кощунственно прозвучат эти слова теперь, когда я возможно, уже вдова, но я впервые подумала, что свет вовсе не сошелся клином на князе Девларте. Более того, я всерьез подумывала, а не влюбиться ли мне в такого привлекательного и изобретательного врага..?

Из дневника Стефана:

8 день путешествия

Я был готов продолжить знакомство с очаровательной туземкой и дальше. Каюсь, ее необычность и привлекательность не оставили меня равнодушным. Ночь с Окаяси что-то сдвинула во мне, перевернула что ли... Я впервые с момента ухода Мари обратил внимание на женскую привлекательность. Не отметил для себя, дескать, "она великолепно держится и плавно двигается"! Нет, я заметил и миловидное, необычайно экзотическое лицо, где все, казалось бы, противоречило друг другу, и стройность тела и...мягкость и женственность ее форм....

Да у нее не было много из того, что мы привыкли считать обязательным атрибутом привлекательности — к примеру, у нее не было волос в нашем понимании слова. Ее голову покрывали мельчайшие волоски, больше всего похожие на щупальца кальмара, только без присосок. И все они были соединены между собой еще более тонкими перепонками. Вся эта... "прическа" ярко реагировала на слова, окрашиваясь в разные цвета и оттеняя, поясняя эмоции владелицы. При этом она не оставалась неподвижной, то безвольно повисала, то чуть колыхалась, а то вставала дыбом, раскрываясь как хвосты экзотических птиц и являя нам потрясающие узоры эмоций и чувств ее владелицы.

Я смотрел на нее и думал, что возможно, при других обстоятельствах, я мог бы... заинтересоваться представительницей такого красивого народа. Не насовсем, нет. Но... попробовать... Каюсь, меня впервые заинтересовало, возможны ли отношения между представителями разных рас? И мысль, что у нас с ней один предок намекала, что такая возможность должна быть...

Мы устроились с ней и еще несколькими, пришедшими вместе с ней молодыми туземцами возле берега. Я немного проголодался и предложил им позавтракать с нами. Их заинтересовала наша пища. Сами они ели только то, что добывали в море. Я намекнул им на птиц, но пернатые их не привлекали. По моей просьбе, Итан, готовивший мясо для завтрака, положил несколько кусков и для наших гостей. Пока оно готовилось, мы беседовали, сидя на камнях в воде. Возле берега. Я грелся на солнце, они сделали для себя легкий душ из брызгов волн.

Как я заметил, не всем из моей команды мой интерес пришелся по вкусу. Многие настороженно следили за нашим общением, и лишь Зара прорычав что-то громкое и явно неприличное, демонстративно удалилась в лес. К моему удивлению, Петрас, что обычно всячески сдерживал всплески характера нашей кошки, в этот раз поддержал ее. Не обращаясь ни к кому конкретно, он громко сообщил, что ему некогда рассиживаться и ушел искать подходящих для охоты животных...

Странно. Он явно гневался. Но вот на что? Неужели на мой интерес к нашей необычной гостье? Я был в полном недоумении...

Она рассказывала об их жизни под водой, с вашего позволения, господин архивариус, я отправлю эти сведения вам отдельно в виде отчета. Мне не хотелось бы сейчас здесь приводить эти, бесспорно интересные подробности неизвестной нам культуры. Кроме того, у меня там по ходу возникло несколько вопросов, в том числе и насчет Грайстока, которого (как вы утверждали в свое время) давно нет в нашем мире...

Так вот, я слушал ее внимательно, хотя мысли мои были далеки от того, что она рассказывала. Я думал о том, что впервые мне захотелось коснуться женщины. И означает ли это, что я меняюсь? Я стал забывать Мари? Перед моими глазами, словно наяву возникла та ночь, когда Окаяси приняла ее облик. Там было так много всего непонятного. К примеру, я не чувствовал в женщине, что была со мной, другую. То есть умом-то я понимал, что это — местное божество, но все мои чувства, мой разум, мои руки, все говорило о том, что та, с кем я был вместе — Мари. Возможно, что все дело в том, что Окаяси брала ее образ из моей памяти. Возможно, что объяснение настолько просто и я зря копаюсь в этом деле, надо просто отпустить и забыть.

Возможно...

Если бы не еще одно чувство. Я чувствовал это существо, как нечто постороннее. Более того, я знал, что она наблюдает за нами со стороны. Помню, той ночью меня это очень удивило. И то, что я не почувствовал никаких изменений внутри, хотя она должна была взять какую-то часть моих жизненных ресурсов, моих сил для восстановления своей сущности... Однако, если вспомнить утро и ее явную беспомощность, словно... словно... словно она была голодной! Да! Я почти уверен, что Окаяси не только не смогла взять у меня ни грамма жизненных сил, но и более того — в ту ночь вовсе не она была со мной там, на обрыве! Она осталась лишь сторонним наблюдателем. Отсюда и ее слабость, и ее злость...

Но тогда возникает вопрос — с кем я был той ночью? О том, что все происходило на самом деле, хоть и не в этой реальности, я не собираюсь спорить — у меня еще не зажила спина и соленое море чувствительно об этом напоминает каждый раз, когда я погружаюсь в воду. С дискомфортом меня немного примеряет лишь мысль, что по сути это — дезинфекция. А значит — стоит потерпеть...

Так вот. Если это была не Окаяси, то кто? С другой стороны, что мне известно об обережном круге? Только то, что у него есть свойство оберегать и что он может соединять даже сквозь миры. Теперь самый страшный вопрос — я был так зол на эту аватару за образ Мари, что вел себя... далеко не самым лучшим образом. Но что если это действительно была ...моя дайни? Тогда я был... тогда это с ней я был так груб? Почти жесток? И это после такой долгой разлуки? Эта мысль расстроила меня.

Моя девочка (как и любая женщина) заслуживала только нежности и любви. Не спорю, для меня, как для мужчины, была своя прелесть в той страсти, которая билась в нас, и если это действительно была она... то мне становиться понятно, почему ощущения были такими. Я ведь точно помню, что чувствовал себя так, словно мы и есть — весь мир! Но тогда... Я виноват перед ней.

И потом, как это возможно? Хотя... ее ведь не было в обережную ночь в Садах Мары. Может быть связь как-то сместилась? Я точно знаю, что ничего не перепутал в датах, но... может быть какие-то иные факторы повлияли, к примеру, на календарь или на силы, ауры планеты? Если не ее, то моей?

Возможно ли такое? Знаю, что вам отнюдь не известно всего на свете, и все же... все же я надеюсь узнать если не четкий ответ, то хотя бы ваше мнение на этот счет...

Я очень жду того момента, когда наконец-то смогу связаться с вами...

У меня так много вопросов...

Я отвлекся от своих мыслей, в тот момент, когда она коснулась меня с легкой улыбкой.

— Вы где-то далеко-далеко и совсем не слушаете меня... — я уже говорил, что эта девушка очаровательна? Длинный тонкий нос, полные губы, лицо — чуть удлиненный овал, небольшой округлый лоб, нежные и хрупкие плавнички на щечках и огромные, нечеловеческие глаза... Да, сами по себе черты лица вряд ли можно было бы назвать красивыми, особенно такой нос. Да и губы были маловаты для лица ее размера, а уж глаза... Но все вместе, они создавали настолько гармоничный, почти идеальный облик, что я просто диву давался!

— Извините меня, Алиялэ из клана "Дыхание Моря" — я в ответ тоже улыбнулся. Каюсь, она мне откровенно нравилась. Невольно поддавшись соблазну коснуться ее кожи, я взял ее руку в свои и мягко погладил, чем заслужил еще одну смущенную улыбку и розоватые всполохи во всем облике. — Мне нет прощения. Я с радостью приму любое наказание от такой очаровательной девушки как вы... — Я заглянул в ее глаза...

В следующий момент меня смыло с камня большой волной, не просто выкинув на берег, но и хорошенько приложив о растущий у воды ствол дерева. Вскочив, я увидел дрожащего (видимо от гнева, весь он буквально потемнел почти до черного цвета) парня. Как там его звали-то...?

Элалль из клана "Морских духов"....

— И что это значит? — я отмахнулся от похватавших оружие Караха и Цварха — остальные готовились к охоте, бросая на нас настороженные, недовольные взгляды. — Чем я тебе так не угодил? — и я нарочно добавил, чтобы его эмоции проявились еще ярче — мальчик?

— Я не мальчик! — его так трясло, что море вспенилось у его ног. — Я воин! Воин морского клана! А ты — всего лишь человек, что пришел незваным и теперь пытается обмануть нас! Не знаю, как ты смог обмануть Малую Мать, но меня тебе не обмануть! — и новая волна пошла на меня. Сделав знак своим — "не вмешиваться", я перекинулся в змея и поднырнул под волну. Возмущенная Алиялэ тоже нырнула. Звук, что она издала в направлении мальчишки, был так силен, что чуть не оглушил меня, на мгновение даже дезориентировав.

Преодолев разделявшее нас пространство, я напал в воде, не появляясь на поверхности, обхватил его гибкое, словно и вовсе без костей, тело и спеленал кольцами, лишь тогда заглянул в его глаза. В них была паника. Он издавал какие-то звуки, но на поверхности они не улавливались ушами. Я лишь порадовался этому, если гневный окрик почти лишил меня слуха, то испуганные вопли этого "воина" могли бы оглушить меня до потери сознания!

Рядом с нами вынырнул Карах. Ну да... кто бы сомневался. Я раздраженно зашипел на него, но мой верный друг и телохранитель лишь усмехнулся. Приставив к шее моего пленника нож, он (демонстрируя все имеющиеся в наличие зубы!), ехидно поинтересовался:

— Ты кого лгуном обозвал, килька полудохлая?

Парень испуганно пискнул и даже вырываться перестал, беспомощно глядя то на девушку, то на меня, то на Караха.

— Отзовите свое чудище. — Алиялэ прикоснулась к руке моего воина. — Пожалуйста. Он сейчас уйдет и больше не доставит никаких проблем. — тяжело вздохнув, она прошептала — Слово Матери...

Паренек тут же расслабился так, что я на мгновение испугался, уж не пережал ли я его? А ну как он сейчас утечет водой сквозь кольца? Кто их знает, как они ... мертвыми выглядят? Вроде бы и сжимал не сильно...

— Слышь, княже? — Карах постучал пальцем по моей шкуре. — Отзовись! В смысле, отстань от этого задохлика, он больше не будет!

Мне казалось, что больше, чем уже есть, глаза просто не могут быть. Как я ошибался! Их глаза заняли пол-лица, когда я, отпустив свою добычу, перекинулся обратно. Мне же оставалось лишь порадоваться, что я стоял по грудь в воде и не так было заметно, что я не одет. Мои соскользнувшие штаны, висели на кустиках, возле возмущенного Итана. Волна дошла до костра и сдобрила солью почти готовую рыбу. Не выдержав, я рассмеялся. Меня поддержал Карах и Алиялэ, следом стали смеяться и все остальные. Уж больно возмущенный повар был комичен...

Даже подмоченная еда не испортила нашего настроения...

Нам эта рыбина показалась чяртовски вкусной...

ГЛАВА 25

Из дневника Стефана:

8 день путешествия

Охоту мы начали несколько позднее, чем планировали. И в том повинна вовсе не прелестная Алиялэ, как вы могли бы подумать. Нет. Петрас нашел стадо довольно крупных животных, мощных и с большими запасами мяса и жира. Как раз то, что нам надо. Травку для солений нашел по соседству Цварх. Буквально в двух шагах от нашей стоянки ее оказалось целое поле — коси -не хочу! Так вот, животные были не только крупные, но и очень, очень рогатые. Уж не знаю почему, но пока на этом острове мы встретили лишь ужасно рогатых тварей. Ни одной безобидной особи! Просто кошмар какой-то. Какие же тут должны быть жесткие условия для выживания, если травоядные виды так... защищаются?

Для охоты на крупнорогатый скот было решено сделать ловушку. Копать было нечем. К моему удивлению, нам помог маг. Я опять недосмотрел за ним и он успел, предварительно покопавшись в книге друга, что-то ляпнуть, прищелкнув пальцами. Эффект был, как всегда, замечательный. В смысле, к нашему удивлению, яма образовалась и даже нужного размера и в нужном месте. Но вот ... скажем так, последствия....

С другой стороны, если бы все прошло без сучка, без задоринки, разве это был бы наш Гаэром? В общем, никто даже не запаниковал, когда прямо над нашей головой из ниоткуда возник большой ком (Хвала Маре Всеблагой, милостивой и заботливой!) рыхлой земли и рухнул в воду. Нас не пришибло лишь чудом! Я прорычался, потом плюнул на испуганного чудика и просто нырнул, прополаскиваясь в морской воде. Ощущения были... ниже среднего! А вот наши гости были в полном шоке. Хорошо хоть никого камнями не задело!

Так понравившаяся мне прелестница ушла под воду за мгновение до земляного обвала, но вот гарантировать, что ее все же не задело я не мог. Глупо получилось. Как бы ребята не обиделись. Правда, посмотрев на свою команду, я отметил, что на их лицах гуляют ехидные улыбки. Похоже, инцидент обеспокоил лишь меня. Что это? Неужели ревность? Даже странно....

Никогда не видел в своих людях такую... настороженность.

И главное, с чего бы это? Ведь ауреаке, хоть и необычный, но все же очень привлекательный народ. Извинившись перед свитой девушки (как мне сказали, она вернется чуть позже, когда приведет себя в порядок) за неудачный эксперимент моего мага, я пошел разбираться.

Ребята разбились на две группы. Одни валили тонкие, чуть толще моей руки деревца. Другие заостряли концы и вкапывали их в дно ямы. Ловушка должна быть отличная.

— Народ? В чем дело? — я оглядел работающих. Мне никто не ответил. Пожав плечами, взял большой нож и присоединился ко второй группе. Петрас и Зара где-то следили за стадом, обещали дать знак, когда животные направятся по этой тропинке к водопою. Около часа мы работали почти молча, лишь изредка перебрасываясь парой слов. Потом народ начал остывать, приходить в себя. Пожалуй, к вечеру я смогу выяснить, чем же им так не угодили морские ведьмы.

— Идут! — выдохнул Гаэром, указывая на парящую в небе мантикору. Вот она спикировала к нам, сбрасывая в листву свою ношу. Через мгновение послышался шум приземления и на тропинку выскочил Петрас.

— Готовьтесь! — крикнул он и встав рядом, зачастил — там все очень удачно сложилось. Один из самцов схлестнулся с главным, получил по рогам и сейчас несется сюда. Если все так будет и дальше, выйдет на нас через пять-шесть минут. Хороший зверь, молодой, но уже крупный. Да ему еще досталось в бою, так что не факт, что он сам по себе выживет. Нет ему места на этом острове. Тут для одного стада только — только пастбищ. А раз так, все равно погибнет. Можно забирать... — говоря, он взял один из приготовленных стволиков и ловко прикрутил к концу свой нож. Получилось неплохое копье. Я, честно говоря, животное хоть и не видел сам, но тоже подумывал о копье. В идеале, конечно, было бы подобрать деревцо, да сделать рогатину...

Ну, увы! Чего нет, того нет. Жаль. Надо будет ребятам сказать, может быть заметят что подходящее. Деревья здесь странные, совсем не похожие на наши. У нас много ветвей по всему стволу, а тут... Ствол, а сверху охапка листьев. Разве это — деревья? Есть и другие, похожие на большие цветы. Длинный— длинный ствол, а все ветки на макушке, и растут только вверх. Сверху, наверное, очень красиво смотрятся, а вот снизу... как-то не очень.

Издалека послышался шум. Идет зверь. Вернее, несется, возмущенный и обиженный на жизнь. Мы рассредоточились по бокам. Большинство укрылось за мощными стволами. Топот приближался. У меня был с собой средних размеров нож на поясе и большой, в локоть длинной — охотничий нож. Ни тот, ни другой для устройства копья не годился. Ладно, обойдемся тем, что есть. Я осмотрелся, подмечая среди стволов затаившихся воинов. Копья имели еще как минимум трое. Да наша "надежда и гордость", маг застыл неподалеку наготове. Руки поднял, пальчики скрючил...

Жуть!

Я показал на него глазами Эрлиху и воин понятливо кивнул. Я еще мог бы засомневаться, но бывалый воин без раздумий вырубит нашего помощника, едва что-то пойдет не так. У меня правда , невольно возникает сам собой вопрос — а не вредит ли его мозгам то, как часто мы пытаемся его... отключить?

В том смысле, что... может быть, это мы его и испортили? Второй-то вроде бы ничего был, вполне сообразительный...

От мыслей меня отвлек всплеск внезапной боли. Все тело скрутило. Перед глазами потемнело и перехватило дыхание. Я пытался вздохнуть или разогнуться, но сил просто не было. Я не контролировал себя. Тело вздрагивало от судорог боли, что выкручивали мышцы и внутренности. Ощущения были такими, словно меня били... вернее, убивали. Чувствуя, как меня трясет, я невольно сделал пару шагов, пытаясь удержаться на ногах, ухватиться хоть за что-то...

Но тут не было ни кустов, ни ветвей. Широкие резные листья местных трав не в счет. Я чувствовал, что падаю. В следующий миг, я осознал, что стою на коленях посреди тропинки. Мышцы дрожат, словно я пробежал кросс, слабость такая, что даже рукой двинуть немыслимо, и кажется что из тебя уходит энергия. Нет, сама жизнь...

— Что за... — сказать больше я ничего не успел. На тропинку вылетело разъяренное животное и, заметив меня, издало трубный рев. Мне оставалось лишь усмехнуться. Хотя я достаточно пришел в себя, то есть зрение вернулось и боль стала вполне терпимой, но вот это ощущение.... утекания жизни, словно из меня ее высасывали, не давало особых надежд. Рядом ругнулся кто-то из наших.

В следующее мгновение, пока я пытался сообразить, как бы мне убраться с дороги, тварь остановилась. Мощное копыто ударило в землю раз, другой. Из ноздрей с шумом вырывался воздух. Оснащенная двумя великолепными рогами — одним побольше на лбу, одни поменьше — на носу, голова наклонилась вниз, видимо беря меня на прицел. Рогоносец оказался не так велик, как мне рассказывали. Дыхания почти не было, но усилием воли удалось поднять нож.

— Уходи с дороги! — крикнул кто-то. Рассказываю я долго, но на самом деле все произошло стремительно. Ррраз! — и я падаю, как подкошенный прямо перед ловушкой, с трудом справляясь с приступом боли. Два — и рогач выскакивает на тропу, видит меня, останавливается и роет землю, оглашая окрестности возмущенным ревом. Три — и сверху на меня прыгает хищник, размером с грифона, чем-то напоминающий кошку. Поджарый, перевитый упругими мышцами, что так и ходят ходуном под шикарной черной шкурой. Его нападения не ожидал никто. Одновременно с ним ко мне прыгнул и Карах, желая выдернуть с тропы. В воздухе эти двое (прямо надо мной) столкнулись. Времени на то, чтобы анализировать как мы умудрились не заметить охотящейся кошки не было совершенно.

Ошеломленные столкновением, человек и зверь замерли по разные стороны от меня, одинаково оскалившись друг на друга. А Рогач уже начал свое смертоносное движение. Полыхнуло, заливая все красным светом. И время точно остановилось.

Оно словно бы стало медленным и тягучим. Все зависли в нем. И лишь я мог еще двигаться. Канал, по которому уходила жизнь и силы, сжался до минимума и ощутив это, я рванулся вперед, чувствуя, как враз стало опять родным и послушным тело. Левой рукой с силой оттолкнул Караха обратно в кусты, убирая его с тропинки. Правой с зажатым в ней клинком, взмахнул перед кошкой, раня лапы и заставляя ее сделать шаг назад.

Грохот копыт уже оглушал...

Мне показалось, что даже земля подо мной ощутимо дрожит. Всем телом дернулся в ту же сторону, куда полетел парень, стремясь кувырком уйти с пути несущейся смерти...

И уже из кустов, с замиранием проследил, как совершив немыслимое, черной молнией метнулась на ствол по другую сторону тропки, кошка... А внушительная, в своей первородной ярости, разгневанное животное пронеслось по инерции дальше, пытаясь тормозить, еще пропылило несколько метров вперед и неожиданно для себя рухнуло в приготовленную ловушку. Наступившая вслед за этим тишина ошеломила всех.

Лежа на спине, я не отрываясь следил, как черная зверюга разворачивается на дереве и вновь, с места бросается на меня, одним прыжком перемахивая тропку. Оскаленная пасть, выставленные вперед лапы с великолепными когтями, а у меня в руках лишь небольшой широкий нож, сорванный с пояса...

Любая попытка встать поворачивала меня спиной к нападавшему. И я решил встречать его так...

Клыки, когти....И жалобный вскрик, когда все это хищное великолепие напоролось на выставленное Карахом копье...

Сердце дернулось и вновь застучало... Вернулись звуки и мир ожил. Я приподнялся на локтях, оглядываясь. На тропинке взвизгнула, пробитая еще несколькими копьями кошка. Из ямы донесся то ли рев, то ли всхлип умирающего рогача. Рядом приземлилась Зара. Большие и выразительные глаза уставились на меня с таким гневом, что ее прикосновение уже не открыло мне ничего нового. Никто из тех, что после высказывался на мой счет, не смог переплюнуть ее язвительных пояснений что именно она думает о моем способе охотиться...

Добив рухнувшего на бок рогача, мы наклонили пару деревьев и достали его. Разделали прямо тут, вырезав лучшие куски. Шкуру, кости, внутренности бросили обратно в яму. Туда же отправили и тушу хищника. Правда, Эрлих не смог удержаться и ловко снял великолепную черную шкуру...

Мясо сложили в корзины и отнесли к ручью, из которого можно было брать чистую питьевую воду. Промыли все... напились, и отправились на берег. По дороге, возмущенный, никак не успокаивающийся Петрас (он так все это время и гневался на "попытку князя экзотично упокоиться, нагло бросив команду на произвол!"), проверил несколько расставленных вчера силков и принес еще штук десять тушек мелких зверьков, бывших, наверное, такими же милыми, как наши зайцы, если бы не их полное безволосие...

Вид лысых тушек почему-то подействовал на всех удручающе...

Правда, когда по стоянке разнесся аромат поджаренной дичи, никто из оголодавших охотников не отказался от своей порции. До самого вечера мы возились с мясом. А вечером...

Вечером вернулась Алиялэ...

Мари

Вечер 8 дня плена

Возможно, что я просто стала неадекватно воспринимать время? Я лежала и думала. Мне казалось, что я тут пребываю уже многие дни, если не недели. Но около часа назад, когда этот урод чуть не убил меня, пытаясь выяснить такое же мое сердце по строению, как у всех остальных или есть отличия? Так вот, пока он меня латал, грозным голосом запрещая мне помирать так скоро, я вдруг осознала то, что он говорил! Из его слов выходило, что Вэрд уехал лишь пару дней назад! Как такое возможно? Или я совсем сошла с ума? Не понимаю.

Этот псих ушел, сказав, что истратил на мое восстановление слишком большой запас магии и теперь я могу радоваться, так как исследовать ауры он не умеет (хоть что-то ему "не дано"!), а на "просто покопаться в позвоночнике, на всякий случай" — у него сейчас нет силенок, в том смысле, что залатать он меня не сможет. А смерть моя ему видать не нужна. Интересно, а почему? Или этот отморозок затеял развлечение в обход начальства?

Эта идея была нова. До этого я проклинала Вэрда на пару со Сваросом, твердо уверенная в непосредственном участии мага в моих мучениях. Теперь же... теперь у меня возникла мысль, что его могли просто куда-то вызвать по делам. Он ведь еще и князь! (Кстати о птичках!) А значит, может отвлекаться от личного на государственные дела! И значит...

Да. Это вполне могло стать правдой. В том смысле, что вполне могло оказаться, что князь был призван по делам в столицу, а этот уродец психованный под шумок взялся за меня. С другой стороны... быть может, если бы я так по глупому не нарвалась на Свароса в кабинете Вэрда, я и сейчас просто жила бы в своей комнатенке, кушала вкуснейшие вишневые пироги и смотрела на закаты?

Мне стало грустно. Но с другой стороны, при таком раскладе, у меня появлялась хоть какая-то надежда. Теперь я надеялась на возвращение Вэрда. И вдруг оказалось, что темница не так уж темна. И кразли не так уж страшен. И Сварос не так часто приходит. И здесь даже терпимо кормят...

Да... Надежда меняет нас. Жизнь не стала легче. По сути, в моем существовании ничего не изменилось. Сварос вовсе не исчез! Мерзопакостный вампир приперся после вечерней уборки! Но я смотрела на него уже совсем по-другому. И даже смогла найти в себе достаточно сил, чтобы обругать его и припугнув Вэрдом, каким-то немыслимым способом отговорить от исследования позвоночника! Честно говоря, мысль о том, что он повредит мне позвоночник, и в этом гадком мире я буду еще и парализованной...

Лично меня просто убивала!

И как совсем недавно я хотела просто умереть. Так теперь я желала жить! И жить я желала по возможности ходящей! А ходить с поврежденным позвоночником... Я не сильна в медицине, но думаю, что не ошибусь, если скажу, что этот тупой вампир разбирается в ней еще меньше! И вообще! Достаточно того, что он мне уже сердце вскрывал и еле зарастил. Идиот дохлый!

Справедливости ради, следует сказать, что не все лавры принадлежат чисто мне. После того, как этот гад разрезал ("я очень аккуратненько, ты даже не заметишь! Зато хоть помолчишь немного") горло и посмотрел на связки (искал трансформацию, (я ведь додумалась при нем зарычать!), он наверное все же мог бы попробовать заняться и позвоночником, хотя этих его клочков с заклинанием еле хватило на то, чтобы срастить меня нормально и я теперь сипела и хрипела пытаясь говорить...

Так вот, может быть, Сварос бы и рискнул, но тут, к величайшему моему удивлению, стоящий как всегда сбоку (и до этого вполне надежно зафиксированный), кразли дернулся. И такой силы был этот рывок, что он освободил голову. Думаю, вампир смог бы с ним справиться, все же эти твари создавались как боевые единицы, а кразли, как ни крути — всего лишь бедное животное, хоть и крупное, и с мозгами...

Хотя... отчего же "хоть и с мозгами"? Именно, что с ними! Этот монстрик извернулся и схватил последний клочок заклятья!

— Немедленно отдай! — повелел вампир.

— НЕТ! — прорычал этот красавчик. — Уходи!

— Я же тебя на клочки порежу! — заорал наш "добрый дядя доктор". В ответ на что, кразли открыл пасть, (пергамент накололся на зубы, уже намекая на некоторую испорченность. Я с ужасом следила за развитием событий) и провел языком по листу.

— Он сейчас слижет все чернила! — ахнула я.

— Ах, ты мерзкая тупая скотина! Как ты смеешь мне мешать? — Сварос одним прыжком взлетел на стол, к которому еще пару минут назад была прикручена головенка его оппонента.

— Не трогай его! — крикнула я. Но от меня лишь отмахнулись. Я лежала на животе, и поэтому все происходящее мне было плохо видно, приходилось изворачиваться в захватах, оглядываясь через плечо. — Если ты его напугаешь, он сожрет твою бумажку!

— НЕ сожрет... я его раньше урою! — пообещал вамп. И я почему-то сразу же поверила — жить кразлику осталось совсем чуток, а там и мне видать, недолго останется, с таким-то заклятьем...

— А что Вэрду скажешь? Думаешь, он так просто забудет об этом монстре? — горло не слушалось, голос был сиплым и жутко мне не нравился — чисто воронье карканье, честное слово!

— Оживлю, урода... — Отмахнулся от меня вамп, но нападать не спешил. — отдай лучше сам... — кразли, не закрывая рот, покачал головой и кивнул на меня.

— Отпусти... — слов было толком и не разобрать. Пасть он не закрывал, да еще там и бумажка была.

— Зачем? — вампир тянул время, пытаясь на что-нибудь решиться. Глазенки монстра стали жалобными — полноценно высказаться, не закрывая пасти — он не мог. Я тяжко вздохнула.

— Уходи, Сварос. Сейчас он немного успокоится и я постараюсь забрать у него твою бумажку...

— Да, ну? — удивился вамп, не оборачиваясь ко мне. — С чего бы такая милость?

— Ну, ты же ее все-таки для меня держишь. — пояснила я. — Я осознаю, что могу и помереть без нее...

— Какая ты милая... — его движения я не заметила, просто он вдруг оказался рядом, буквально выдрав меня из захватов на столе и прижав к своему твердому, холодному телу. — Давно бы ты такой стала, глядишь... — он заглянул мне в глаза своими красными зрачками, — и дольше бы прожила... здоровой! — его хохот резанул по ушам.

— Уходи отсюда. — повторила я, пытаясь казаться спокойной. — А то ведь у него поди уже полный рот слюны. Сейчас не сдержится — глотнет, и все... каюк твоему манускрипту! — я позволила себе тоже усмехнуться. — А без него ты вроде не слишком-то силен в магии....

Меня оттолкнули с такой силой, что пролетев пару метров, я врезалась боком в один из столов с укрепленными крыльями, вызвав болезненный вскрик монстрика.

— Не скучайте тут... без меня. — усмехнулся вампир. И, повернувшись ко мне, великодушно бросил — отдыхай... пока можешь, детка! Завтра я уже не буду таким... добрым!

И он ушел. Я выпрямилась, чувствуя, как дрожат ноги. Горло побаливало, но это было его почти естественное состояние. На запястьях и лодыжках были кровоподтеки — последствия "аккуратного" извлечения меня со стола. Постанывая, я дошла до головы моего спасителя и, настороженно следя за ним, протянула руку. Он молчал, только смотрел на меня жалобно. Взявшись двумя пальцами за бумагу, я стащила ее с зубов, тут же отдернув руку и сама отступив. Пасть с громким стуком захлопнулась...

— Зачем ты? — удивилась я, не в силах промолчать. — почему ты меня спас? — я смотрела на слезящиеся глаза кразли. Он всхлипнул, совсем как ребенок. На висках у него были видны повреждения, и сбоку стекала кровь.

— Ты — хорошая... — пояснил он, как-то слишком тихо.

И я прям как-то вся... даже не знаю, не растаяла, нет, просто слегка растерялась. Пергамент в моих руках был вполне приличным. Хоть кразлик и облизал его, но чернила были четкими, нигде не расплылись. Я стояла и думала — значит, у меня в руках — заклятье исцеления. По своей сути, им может воспользоваться любой придурок, даже не имеющий своей магии. К примеру, Сварос для этого просто пил кровь Вэрда, содержащую магическую основу и все!

— Да... -активизировался мозг. — Если бы вампир не был таким тупым, то понял бы, что для активизации ему не нужна кровь мага.

— В каком смысле — не нужна? — не поняла я.

— У тебя кровь истинного оборотня. Еще пояснения нужны? — от открывшихся перспектив мне поплохело. С другой стороны, любопытство... вот мой вечный двигатель... как правило, именно из-за него я и попадаю в большинство неприятностей....

— Эсварос камнапрес заларес гамазо... — я смотрела на манускрипт, слова были незнакомые и читать я по сути их не могла. Просто Сварос уже больше шести раз произносил это при мне, да и кое-какие буквы я за это время выучила. И, хотя к языку магов мои знания не шибко-то относились... Даже не знаю... я словно знала, КАК их надо сказать. Совсем не так, как их бубнил вампир. Он не выговаривал и половины, многие звуки произнося чисто условно.

Откуда у меня это знание?

Пошло сияние. Оно окутало кразли, убирая все последствия проявленной им активности. Я могу сказать даже больше — его крылья ощутимо дрогнули. Видимо находясь в состоянии полной невменяемости, я словно под гипнозом, подошла к столу и отстегнуло одно из крыльев. Задержав его на мгновение, монстр сделал неуверенный взмах и сложил крыло. Так же, как сомнамбула обойдя его, я поступила и со вторым крылом. Пару минут стояла тишина. Зверь смотрел на меня, а я на зверя.

— Ты чего, мать? Чего натворила-то? Или забыла, как этот гад нас схарчить пытался? Думаешь, он от крови сбрендившего некроманта добрее стал? Как бы не так! — мозг был возмущен моею глупостью. Я и сама была в шоке. Вот уж чего не ожидала от себя...

— Ты меня отпустила? — голова кразли чуть склонилась набок и я невольно сделала шаг назад, а потом и другой.

— Топай быстрее, пока он еще не очухался. А то сейчас разомнется и займется тобой вплотную, как раз с того момента, на котором в прошлый раз вы с ним закончили...— мозг был очень зол.

— Кккк...— горло не желало повиноваться. Звуки с трудом выталкивались из него. — конечно, отпустила... — я кивнула для убедительности, делая еще пару шагов по направлению к клетке. — Ты ведь тоже меня спас. — Он задумался и даже отвел от меня взгляд, что позволило мне сделать еще несколько полноценных шагов и упереться спиной в решетку. Однако при всем при этом, расстояние между нами, по сути своей, составляло не больше пары метров. А значит и не являлось сколь-нибудь приличным, чтобы стать безопасным.

— Ты меня боишься... — выдал он, следя как я судорожно пытаюсь нашарить задвижку на дверце.

— Да. — кивнула я вновь. — Ты ведь меня чуть не съел в прошлый раз. — И, говоря это, я все же рискнула, (взбодренная парой "простых русских" слов от мозга) и заскочила в камеру, лязгнув задвижкой.

— Надеюсь, его мозгов не хватит на то, чтобы справиться с задвижкой... - вздохнул мозг. Я мысленно взмолилась Господу, даровать этому монстрику хотя бы временную тупость.

— Да. — он сделал шаг и оказался сразу же рядом с решеткой. Большие глаза пристально смотрели на меня. Я почувствовала, что вот-вот снова стану "жертвой". И тогда ему только и останется что меня съесть. Я сама провоцирую его на это. Раздраженно тряхнув давно запутанной гривой, с трудом заплетенной мной в некое подобие косы, я возмущенно просипела:

— Чего ты так на меня смотришь?

— Я не буду тебя есть. — тихо сказал он. И я почувствовала, как от облегчения ослабели ноги. Лишь мозг не потерял бдительности.

— Почему? — тихонько спросила я, возвращая ему испытывающий взгляд. Монстр как раз стал активно потягиваться.

— Не знаю, как это у вас называется... у людей. Просто ... я бы сказал, что ты — вкусная. — я раскашлялась, подавившись вдохом. — Не знаю другого слова. — пояснил он, бродя туда-сюда и здорово нервируя меня. Умом-то я понимала, что он просто разминает онемевшие ноги, но сердце все равно екало, на фоне текущей беседы. — не как еда. По-другому. Когда есть не хочется. Хочется, чтобы была рядом. — он остановился напротив, видимо, думая. — как моя мама... она тоже была вкусная...

— Финиш! — заржал мозг. — ты теперь — его вкусная мама!

— Да.. — я кивнула, глядя как он бродит вперед -назад. — Как я уже говорила, у меня видимо бред...

И никто мне не возразил....

Грустно...

Из дневника Стефана:

8 ночь

Говорил ли я уже, как привлекателен этот народ? Мы до позднего вечера занимались заготовкой мяса. Запах стоял такой, что мы умудрились заготовить еще несколько роскошных шкур местных хищников. Шкурами занялся Эрлих. Но, когда материала стало больше, ему в помощь пришлось отдать Петраса. Остальные резали, коптили, жарили, топили жир и заливали им уложенное в бурдюки, посоленное и посыпанное резанной травой, мясо.

Ближе к ночи, когда работы почти не осталось, специально отложенные куски зажарили на вертелах. Эти травы оказались отличной приправой, делающей мясо более пикантным и слегка острым. Я с удовольствием съел свою порцию. С питанием пока все отлично, но лично я потихоньку начинаю мечтать о супе. И о хлебе...

Да... кусок хлеба, пускай даже всего лишь лепешки, был бы сейчас совсем не лишним... Ну, да ладно, чего мечтать о невозможном? Тарелками нам послужили листья, вместо вилок у каждого был нож. Так что проблем с уборкой посуды не возникло. Усталые, все разбрелись отдыхать. Я по-прежнему запретил ночевать на берегу. Более того, посмотрев на местных хищников, мы решили убирать сходни и следить внимательнее за берегом всю ночь. Теперь, получив подтверждение своим опасениям, я мог лишь порадоваться собственной предусмотрительности.

Пара таких кошечек могли запросто загрызть кого-нибудь из спящих.

На закате, перед сном я решил искупаться. Бухточка, в которой мы остановились была очень уютным и привлекательным местом. Все вокруг было интересно, удивляло и завораживало. К примеру листья. Здесь они были такими большими. У нас сложно найти дерево с листом больше ладони. А тут...

Мы рубили сегодня деревья для своих нужд и после них осталось множество листьев. Некоторые из них были столь велики, что их можно было использовать вместо покрывала! Это так необычно. Маг сказал, что не встретил тут ядовитых или просто, сколь-нибудь опасных растений. Поэтому было решено спать на листьях. Все же шкуры для столь жаркого климата — это слишком.

Теперь на палубе было разложено множество постелей. У кого повыше, у кого пониже. Я решил для начала обойтись охапкой из пяти листов. Ткани было немного, оттого ее берегли. Да и одежду старались использовать аккуратно — кто знает, когда мы встретим людей? Когда доберемся до своих земель?

В том, что мы все же сможем вернуться, я стараюсь не сомневаться. Да, острова эти находятся довольно далеко от нашего континента, раз здесь не слышали о нашей расе, но это совершенно не повод для паники. Собственно говоря, я очень рассчитываю на Всеблагую. Окаяси говорила, что нас никто не найдет, так как остров ее укрывает ее сила. Вполне вероятно. Лунастеф тоже что-то такое упоминал. Однако, если мы будем двигаться на восток, то рано или поздно, думаю мы выйдем из-под влияния силы этой аватары и тогда наша богиня сможет услышать наши молитвы.

Ну, а заручившись поддержкой Прекрасноокой, думаю, мы уж точно не пропадем. Мяса у нас достаточно. Даже если бы мы хотели больше — не имело смыла забивать животных. Расставленные силки дали множество птиц. Рыба в море есть всегда. И все, данные нам бурдюки и сосуды полны заготовленным мясом. Осталось лишь несколько под воду. Собственно говоря, воды я решил взять больше, чем еды. Еду будем экономить, да и рыба есть всегда в море, опять же, можно и кого посущественнее подстрелить(хотя я хотел бы обойтись без этого). Опять же — птицы.

А вот вода...

Конечно, я не боюсь совсем остаться без воды, так как не раз видел, как Фариар, мой маг, добывал воду. Думаю и наш маг может кое-чем в этом вопросе помочь. И все же... я решил перестраховаться, поэтому и беру воды чуть больше. В принципе, мы готовы к отплытию. Завтра, едва рассветет, мы отправимся в путь. Домой...

Я сидел на камне, глядя на тонущее в кровавом море, солнце...

— Красиво... -выдохнули рядом. Я лишь кивнул. Может быть самой себе, красавица -ведьма и казалась бесшумной, но я слышал и всплески при ее всплытии и легкое, чуть сдерживаемое дыхание уже несколько минут. Честно говоря, мне было интересно — зачем же она ко мне подбирается? Но, поскольку я ее совершенно не боялся, то и выдавать свою осведомленность ее присутствием не стал. Подплыв, она замерла рядом.

— Да. — я обернулся и был вознагражден удивительной красотой ее эмоций. Ее лицо и тело сияло. Она сейчас была очень хороша. И я невольно поддался очарованию момента и ее личному обаянию. Моя рука коснулась ее плеча:

— Алиялэ из клана...

— Нет! — она подняла руку вверх, касаясь моих губ. — Не надо... — и смущенно покраснела. — Я говорила с другими Матерями моего народа...— Я промолчал, уже догадываясь о том, что она сейчас скажет. — Мы... Мы так давно не видели никого, в ком текла бы кровь нашего бога... Все, кто были его дочерями, давно покинули нас... — ее голос стих до едва уловимого. — Даже правнучки тех дочерей давно покинули наши воды и теперь плавают в небесных чертогах Грайстока...

— И что же решили Великие Матери морских кланов? — я не мог больше видеть ее смущение и решил не мучить ее, немножко помогая.

— Нам нужен... — она стала ярко-алой на фоне последних лучей. — нам нужно... твое дитя, мой господин... — и она склонилась передо мной.

— Что будет, если я отвечу отказом на вашу просьбу? — я не улыбался, глядя в ее чарующие глаза.

— Прости меня, но тогда... боюсь, что Совет Матерей умеет настаивать на своем...

— С чего вы взяли, что за один раз все получится? — полюбопытствовал я, честно говоря, вопрос я задал просто так.

— Нашим Богом нам дано умение контролировать свои жизненные процессы. Мы можем зачать ребенка или нет, по своему желанию. И так же по своему желанию мы можем зачать ребенка нужного нам пола...

— И кто же вам нужен от меня?

— Мальчик... Чтобы твоя кровь даровала благословение многим женщинам кланов... — она чуть улыбнулась. — Мы осознаем, что не сможем оставить тебя, чтобы взять то, что нам нужно. Значит, надо решить этот вопрос иначе... — ее улыбка стала завлекающей. Гибкое тело чуть приподнялось из воды, позволяя любоваться прекрасными формами, едва прикрытыми тонкой тканью. Слегка выгнувшись, она скользнула, касаясь меня. — Дай нам того, кто понесет Свет Бога в наших детей... — шепнули ее губы, на мгновение прижимаясь к моей щеке у самого уголка губ. Если бы я чуть повернул голову...

— Вот как? — я смотрел на нее, чувствуя, как сильно бьется мое сердце. Это мое тело реагировало на нее. Но разум мой был спокоен и холоден. Я всегда очень трепетно относился к любому вопросу о потомстве. И дело не только в том, что я оборотень, и значит, так воспитан. И не в том, что я — князь, и значит, это— моя обязанность, т.к. неучтенные дети могут стать большой проблемой для наследников...

— Я женат. — спокойно информировал ее я, старательно не замечая ласково скользнувших по телу рук. Она касалась меня под водой, завлекая в свои сети.— Мне кажется, моя жена может быть против такого... -я замер, подбирая слова. И она тут же бросилась в атаку — прижавшись всем телом, обвилась вокруг меня, ласкаясь, словно лучик солнца, губы приникли к моим губам, нежно и соблазнительно подрагивая, приглашая исследовать их...

На какое-то мгновение она меня околдовала... Ее необычность, ее удивительная красота, ее нежность и чувствительность, столь ярко проявляющаяся во всем ее облике. Я приник к ней, позволив своим рукам впитать невероятно ощущение бархатистости мелких чешуек на ее спине и руках. Ее хвост скользнул по моим ногам, она оттолкнулась им от камня, сдергивая меня в воду и мы погрузились в океан...

Луч солнца сверкнул и погас, оставив нас в сгущающейся темноте. Но я еще видел... Я видел, как в неверном свете воды, она мерцала словно жемчужина....

Такая удивительная...

Такая необычная...

ГЛАВА 26

Из дневника Стефана:

— Прости меня, но... нет. — я с сожалением оторвался от ее манящего тела. Она не обиделась, лишь смотрела на меня своими глазищами на пол-лица.

— Это, оттого, что я не такая, как вы? — она прошептала это так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы услышать.

— Нет. Вовсе нет. Поверь мне, ты очаровательна и притягательна для меня, как ни одна из всех известных мне женщин... — я постарался быть как можно искреннее, не желая обидеть это мерцающее чудо. — Ты просто... не та...

— Ясно. — она была сосредоточена. — Тебе нужна женщина, да? Нужна такая, как ты? Что ж, в этом нет проблемы! — гордо закончила она, отталкиваясь от меня. — Узри же могущество морских кланов! — выкрикнула она. На самой грани слуха я уловил еще несколько звуков, но разобрать их толком не смог, однако знакомое покалывание кожи подсказало мне, что и у морских кланов была своя словоформула для смены ипостасей. Что, в общем-то , неудивительно, учитывая, что у нас один на всех прародитель...

Волны вздыбились, скрывая ее и опали. Передо мной стояла в воде обычная женщина. Хрупкая, очень миловидная — большие светлые глаза, длинные роскошные волосы, в воде не различить какого они цвета. Тоненькая, изящная, смущенная... как всегда. Она была очень хороша в своей человеческой ипостаси. Но ... совершенно простой. В том смысле, что раньше она была для меня в тысячи раз привлекательнее. Она влекла своей необычностью. А теперь..

Я покачал головой, вызывая у нее на глазах злые слезы.

— Но почему? — она рванулась ко мне. Острые кулачки врезались в грудь. — Разве я не хороша? Не ври мне! Я знаю, как выгляжу в мужских глазах!

— Глупенькая... — шепнул я, обнимая. — твое настоящее лицо, такое очаровательное, такое ... непохожее ни на что, что я видел до сего дня, было в сотни раз прекраснее... — она пыталась ударить меня, но я не обращая внимания обнял ее еще крепче, прижимая к себе, удерживая. Сейчас, когда солнце уже село, а луна еще не взошла, чтобы что-то рассмотреть надо было быть очень близко друг к другу. — Такой, какая ты есть, ты мне нравишься намного больше...

— Я не верю тебе! — она извивалась, пытаясь вырваться — напрасный труд.

— Ну, и зря. — я прижался губами к ее щеке, чтобы говорить тихо-тихо, лишь для нее. — Не слушай никаких советчиков. Грайсток всегда говорил, что его дети — свободны, как ветер. Ведь он — Золотой Дракон! Никто не может тебя заставить делать того, что ты не хочешь. Так им и скажи...

— Но я ... хочу... — шепнула она, прекращая сопротивления, становясь податливой в моих руках, словно воск. — Ты привлекаешь меня, княжь... И не только тем, что ты — правнук нашего Бога... — ее губы, шепчущие в ночи свое объяснение, почти не отвлекали меня от действия ее рук, что опять скользнули по телу, на этот раз она действовала более откровенно и умело. Пожалуй, я все же попробую узнать, как это будет с ней...

— Ты привлекаешь меня, Стъефань... — имя говорилось с ужасным акцентом, но звучало приятно. — ты не такой, как наши мужчины... — она терлась о меня своим нежным телом. — такой сильный... чувствуется, что ты — настоящий воин... и эти твои... — она чуть запнулась, словно не зная, как я отреагирую . — твои способности... они так же необычны, как для тебя — мое лицо....

— Я не могу оставить тебе своего ребенка... — шепнул я, — но на все остальное я полностью согласен...

— Не волнуйся так... все , что надо я сделаю сама... — она закрыла мне рот поцелуем. — просто расслабься и дай мне показать какой я могу быть нежной...

— Подожди... — я заглянул в ее глаза. — А вы с людьми можете... — я сам замялся, -ну... в своем естественном виде?

— Да...

— Тогда лучше... — я не договорил. Она рассмеялась, окутываясь брызгами воды.

— Спасибо, княжь... — ее губы покрыли мое лицо поцелуями. — Так и вправду лучше... для меня.

— Почему? — я спросил просто так, я был уже слишком увлечен ее действиями и своими ощущениями.

— Та ипостась для нас почему-то неестественная. Как следствие, мы можем переходить в нее лишь на определенное, строго ограниченное время... -она задохнулась, чувствуя, как я отвечаю на ее действия. — И испытываем сильную боль все то время, что находимся в человеческом облике...

— Но теперь же все в порядке? — я скользнул губами по ее щеке.

— Да... да, мой княжь... лучше и не придумаешь...

Над океаном медленно всходила луна...

Мари

8 ночь плена

— Ты спишь? — тьма взволновано шептала возле самой решетки. Я вздрогнула и проснулась. Недавно я все же впечатлила Свароса своими высказываниями настолько, что он решил сделать мне дополнительную гадость — чтоб жизнь в перерывах между пытками малиной не казалась. И теперь на ночь кразли отпускали побродить по лаборатории, так сказать размяться...

А то хозяин вернется, а его зверушка в ступоре...

Нехорошо...

Он томился один и подходил к самой решетке. Я сперва пугалась, а потом подумала— не все ли равно? Убьет, так хоть отмучаюсь. Но монстрик даже и не думал нападать. Похоже, он испытывал ко мне какие-то чувства, ближе всего похожие на приязнь... если такое вообще возможно.

— Нет уже. — так же тихонько вздохнула я.

— Тут кто-то есть. — пожаловался мне скотинка.

— Я есть. Ты есть. Кто тебе еще нужен? — я перевернулась на другой бок. Похоже этот урод повредил нерв и руки ныли так, что я не знала куда их пристроить. Да и от подвальной прохлады одеяло почти не спасало. Я уже ощутимо хлюпала носом и порывалась начать кашлять.

— Нет. Ты не права. — я слышала его дыхание так близко, как будто он с перепугу вжался в решетку всем телом. — тут кто-то есть. И это не ты. Не я...

Я напряглась. Вампиров он не боялся, но от Свароса просто цепенел. Видимо у него хорошая память. Значит ли его испуг, что сейчас опять пришло время "развлекаться"? Я пыталась сообразить сколько я отдыхаю, но не смогла. Со временем я совершенно не дружу, если рядом нет часов.

— Сварос идет? — попыталась прояснить ситуацию я.

— Где? -испуганно пискнули рядом. Значит не он. Тогда кто? Кто мог вызвать у этой "милой" зверушки такой страх? — Знаешь... она пахнет смертью... — поделился со мной кразлик.

— Она? — не поверила я. В ответ раздался звук довольно громкого удара. Пол содрогнулся, когда немаленькая тушка местного людоеда рухнула на пол. Интересно, его убили или просто отправили в глубокий принудительный... сон?

— Кто тут? -прошептала я, сама осторожно сползая на пол и стараясь незаметно забраться под скамейку на которой спала. Защита, конечно, сомнительная, только вот в то, что меня могут спасать столь странным образом — тихо и в полной темно, чего-то с трудом вериться.

Я услышала щелчок и решетка открылась. Потом совсем рядом — осторожные шаги. Едва слышные...

Удара я не услышала. Просто тьма, в которую я с напряжением вглядывалась, стараясь даже не дышать, вдруг засверкала звездами и я отключилась...

Из дневника Стефана:

Я ласкал ее гибкое тело, словно покрытое тончайшей сеткой, когда это вновь случилось. Боль ударило в меня, мозг взорвался нестерпимыми искрами, заставив меня закричать. Сжав зубы, я чувствовал, как выгибает тело...

— Что с тобой? — девушка подхватила меня, обнимая за плечи, удерживая голову на поверхности, не давая ей погрузиться в воду.

— Сейчас... сейчас пройдет... — говорить я толком не мог. — Лунастеф... да активируйся ты, глупая стекляшка!

— Не надо хамить. — голос возник из ниоткуда. — я-то активируюсь, но что ты потом будешь делать? Или ты считаешь, что пары часов, что ты делал вид, что медитируешь, а по сути — нагло дрых, мне было достаточно для восстановления?

— Заткнись. Не трать энергию. — я попытался сфокусировать взгляд на Алиялэ. Я чувствовал, что она колдует, но не мог понять — что именно. Неужели эти ощущения — результат недовольства Совета Матерей?

— Чушь какая! — фыркнул артефакт. — у этих рептилий наверняка просто нет таких возможностей. Их магия позволяет им оперировать лишь с определенными , вполне конкретными предметами — водой, рыбами и так далее. Все, что не материально — им недоступно.

— Тогда что это? — я вновь забился от боли, с трудом сдерживая крик. Вода мягко подхватила меня и приподняла над собой. Я оказался на небольшом водном ложе. Рядом пристроилась девушка, поспешно ощупывая мое тело. Видимо искала рану, источник боли.

— Все в порядке... — выдохнул я.

— Ну, я бы не был так уверен. — красноватый отсвет, сверкнув во тьме, на мгновение залил меня своим светом и погас. — Кто-то очень грамотно тянет с тебя жизненную силу. И единственное, что мне приходит в голову...

— Мари... — я почувствовал, как меня отпускает.

— Да. Боюсь, кто-то или что-то грамотно убивает нашу дайни либо держит ее в состоянии близком к смерти. Вообще, это чем-то напоминает...

— Пытки! — рыкнул я, перебивая его.

— Совершенно верно. И кстати, твои ощущения — лишь малая толика того, что испытывает она. Просто они накладываются на боль от разделения. Я, конечно, кое-что все равно блокирую...

— Давно? — вновь перебил его я. Я-то считал, что он не работал последнее время, потому и не удивлялся усилению боли.

— Почти все время, Окаяси с нас толком ничего не взяла. Более того, когда ты был с ней... — Лунастеф задумался. — Короче, ты получил мощный приток энергии, что само по себе очень странно. К сожалению, воздействие было недолгим, оттого ты не пополнил резерв и наполовину, но этого было достаточно, чтобы начать действовать. Да и, кстати, часть энергии я забрал на то, чтобы восстановить некоторые поврежденные участки в своей схеме. Ты не против?

— А что мой протест изменит?

— С кем ты говоришь? — огромные глаза пристально смотрели на меня.

— С чего ты взяла... — начал я, пытаясь казаться естественным.

— Не обманывай меня. — покачала она головой. — Не надо. Не хочешь — не говори. Но не обманывай. Это унижает тебя...а не только меня...

— Извини. — я пожал плечами. — Я не готов поделить с тобой эту тайну.

— Я понимаю... — она прилегла рядом. Голова ее удобно устроилась на моем плече. Приступ прошел, но мышцы еще подрагивали. Невольно я приобнял ее, даже сам того не осознавая, полностью сосредоточившись на Лунастефе и его словах.

— Думаешь, у нее дома неприятности? — от беспокойства за нее и осознания собственного бессилия я ощутил растущее раздражение.

— Дома? Не знаю... возможно... но, вряд ли, мне кажется...

— Она здесь? — при этом я ни на мгновение не верил в такую возможность.

— Возможно. — если бы у него были плечи, уверен, он бы пожал ими.

— Как? Как такое может быть? — я ощутимо вздрагивал и Алиялэ стала тихонько поглаживать меня по плечу и груди, пытаясь успокоить. Я же был не в силах осознать, что такое возможно. Мари... ЗДЕСЬ? Но... КАК? И разве Мара даст ей тут пробыть хоть сколь-нибудь времени? И потом, где она?

— Где? Кажется за ней уже кто-то охотился.... — камень подмигнул мне красным глазом.

— Вэрд мертв. — не очень уверенно возразил я.

— Ты сам в это не веришь. Зачем-то же вампиры приходили к тебе на территорию. Впервые за столько лет! — он только что не шипел от самодовольства. - Что ты-то сам об этом думаешь?

— Когда тут думать? — я психанул, отталкивая девушку и слезая с кровати. Вода дошла мне до пояса. Разговаривая с камнем, я пошел к нашей стоянке. — все время что-то происходит. Все время аврал! То одно, то другое. Я на месте-то не сидел ни минутки!

— Понятно. Ты решил подумать об этом завтра?

— А что толку мучить себя подозрениями. — я чувствовал себя полным идиотом. И пускай я отговаривался от камня, но мысленно я клял себя самыми последними словами. Если бы я хоть на мгновение отвлекся от азарта погони и надежды узнать хоть что-то про своего братца, то почти наверняка додумался бы до такой очевидной вещи. — Сейчас, отсюда, я ей ничем не помогу. Вернее, помогаю — как могу...

— Да. Ты прав. Однако, имей ввиду, что если ее там, без твоей защиты, прибьют, то и ты отправишься следом за ней!

— Не учи ученого. — отмахнулся я, залезая на борт. — И я отправлюсь не следом, а вперед нее! Я буду первым...

— Миленькая перспектива. — вздохнул артефакт.— Она даже не беременна! Какого.... ты все это затеял?

— Я не мог иначе...

Покинутая возлюбленным, девушка соскользнула с ложа, чувствуя себя странно. Она не понимала, что произошло. Вот только что с ней был горячий, страстный мужчина, а через несколько мгновений и пары приступов боли, он совершенно забыл о ней! Словно.. .словно она какой-то мусор под его ногами!

Внутри нее нарастал гнев...

Но, прежде чем дать ему излиться на голову наглого смертного, Алиялэ из клана "Дыхание Моря" решила попросить помощи у тех, кто ее сюда отправил. У тех, кто обещал ей, что этот удивительный и непонятный чужак достанется ей! А с ним и реальная власть в родном клане, и не последнее место в Совете Матерей!

И она не желала все потерять!

Нет, только не теперь, когда аромат власти уже вскружил ее головку...

Из дневника Тариса:

Все было так хорошо, что я не мог в это поверить. А потом...

Потом она, якобы в благодарность за завтрак, угостила меня чаем....

Не знаю, на что она рассчитывала? Чего хотела этим добиться? Надеялась, что я не замечу магической составляющей? Неужели я в ее глазах настолько глуп? Впрочем, у меня не было причин отказаться. Более того, как вам известно, я с детства увлекался травами и их влиянием на организм человека, оборотня...

Я не только знаю многие травы на вкус и запах, могу определить их процент в рецепте лишь по аромату блюда, но и воспитал в себе невосприимчивость к особенно распространенным ядам и возбудителям. При моей работе , эти умения оказались крайне полезными. Каюсь, я совершенно расслабился, забыв, что в ее глазах я — всего лишь враг, и перемирие наше носит лишь временный характер. Я ушел с головой в свои чувства, в свои ощущения...

Отпустил на волю мечты и фантазии...

И поплатился за это. Нет, я не расстроился и даже не обиделся на нее за этот ход. Тем более, что ограчки в чае было очень мало. Просто я не могу понять... зачем? Обычно девушки используют это, в надежде на то, что ничего не соображающий от вожделения мужчина легко расстанется со своими секретами — особенно если правильно спрашивать. Я пару лет назад столкнулся со специалисткой искусства шай.

Не знаю, писал ли я вам об этом. Тогда у нас была большая свара и я был очень занят, так что мог и позабыть. Так вот. На одном из свободных остров, на юге, есть некая... назовем их секта. Не могу предоставить вам подробный отчет, так как сведений об этой закрытой группе людей. Проживающей в горах, в довольно тяжелых условиях — минимальны. Я несколько раз подсылал к ним своих шпионов, но... увы. Вернулся лишь один из них.

Собственно говоря, он вернулся потому, что видел гибель своего напарника. Они благополучно достигли острова и нашли стойбище. Два дня они следили за жизнью местных, после чего было решено предпринять попытку контакта... Увы. Мой человек спешно бежал оттуда, когда увидел происходящее. Местные не только проявили враждебность. Они сразу же применили нечто вроде пытки. Захваченного раздели до пояса. Влили в горло напиток — по некоторым реакциям (покраснение кожи, расширенные зрачки) мой человек понял что именно дали его напарнику. А потом его стали спрашивать. Специалисты этого племени задействуют определенные вибрации голоса при задавании вопросов.

У моего разведчика лопнула одна из барабанных перепонок. Мы смогли частично вылечить его, но в целом... секта шай имеет статус крайне опасной организации. Я общался на ее счет с коллегами из Заркаста — у них сведений еще меньше. А тот же Стефкаст так и вовсе не в курсе происходящего. В то же время у меня в гостях появилась совершенно очаровательная девушка, что очень жаждала общения... интимного свойства. А в результате, я имел возможность посмотреть на специалиста шай в работе. Жаль, что мне не удалось воспрепятствовать ее гибели. Поняв, что она рассекречена, девушка остановила себе сердца, нанеся точный (видимо отработанный) удар в грудь двумя пальцами...

Поразительное искусство...

Но я отвлекся...

Так вот, если бы она стала что-то у меня спрашивать... я бы еще понял. И, хотя напиток на меня совершенно не подействовал, я предпочел продемонстрировать ей обратное, в надежде разобраться в ее мотивах. Я ошибся. На мой действия она ответила с таким пылом... что перестал думать обо всем на свете. Ни этой ночью, ни на следующее утро, княгиня так и не задала ни одного вопроса. Более того, мне показалось, что она вовсе не желала говорить...

Окончательно сбитый с толку ее поведением, я попробовал заговорить сам. Но она лишь прижала тонкий пальчик к моим губам, качая головой. Неужели, это был намек на... недостаточную активность с моей стороны в прошлую ночь? Мне стало стыдно и проявил всю возможную фантазию и изобретательность...

Она так ничего и не сказала...

Но когда уже под утро, она уснула, утомленная в моих объятиях, на ее лице осталась счастливая улыбка. Каюсь, моя жизнь никогда не была образцом добродетели, о чем вам, бесспорно, прекрасно известно. И в ней были не только пикантные приключения, но и бурные, порой постыдные оргии... и все же, ничто из того, что было в моей жизни до этой ночи не идет ни в какое сравнение с этим.

Помню однажды, когда с момента исчезновения Мари прошло всего пару лет, я говорил о чем-то таком со Стефаном и спросил его тогда о жене. Спросил, почему он не может быть с ней счастлив? А он ответил тогда:

— Ты не понимаешь... Если ты хоть раз был с любимой женщиной, простой секс потом уже не идет ни в какое сравнение. Это не передать словами. Но если хоть раз испытал это... ты уже этого не забудешь. И не захочешь другого... не захочешь меньшего...

Я тогда решил, что все дело в том, что она — его дайни, часть его, оттого у них и есть какое-то особое единение душ, что ли. Но вот теперь... теперь я понял о чем он говорил. Все словно обретает смысл. Ты начинаешь более ярко чувствовать... нет! Совсем по-другому... не знаю, как объяснить. Словно раньше ты толком и не знал, как этим надо заниматься...

Это как есть простую пищу. Вкусно, привычно. И вдруг... попробовать какую-нибудь ягоду. Тоже еда. Но как она тает во рту, сколько ощущений, сколько наслаждения дают самые обычные, привычные действия...

Даже самое просто из них способно наполнить счастьем и удовольствием....

Она спала, а я тихонько касался ее кожи. Не в силах оторваться от нее, снова и снова вспоминая и переживая все, что было между нами этой ночью И мысль, что все это— не навсегда, что скоро я лишусь этого счастья и смогу лишь вспоминать о том, как это может... как это должно быть в реальности, усиливала мои чувства и ощущения.

Я знаю, что вы скажите — глупец! Беги от нее. Впереди тебя не ждет ничего, кроме боли...

Да. Я знаю. И то, что я чувствовал раньше, не идет ни в какое сравнение с тем, что мне предстоит испытать. Ведь раньше я страдал от потери мечты. Теперь же... теперь все это реально. Вы можете сказать, что я просто не понимаю, не осознаю... И будете не правы. Десять лет у меня перед глазами пример того, что может чувствовать человек, потерявший возлюбленную. Я видел, как брат жил с этим. А я... мне будет хуже. Я при любом раскладе проигрываю.

Если он погиб... не дай богиня такой беды... так вот. Если брат... погиб, то нас ждет борьба за трон. И княгиня в ней будет играть не последнюю роль(насколько я могу судить, ее батюшка уже проявляет повышенную активность в отношении наших земель). В то же время, по нашим законам, бездетная жена погибшего правителя уходит в храм. Навсегда исчезает с лица этого мира, чтобы в тиши и тьме кельи молить за его душу Всеблагую. За него и за страну...

И это значит, что я никогда ее не увижу. Даже если я смогу каким-то немыслимым образом пробраться в Великий Храм. Куда ее поместят? Наверное, в тот, что на болотах, да? Он ведь на территории Стефкаста... И как долго она проживет на болотах? Во тьме и холоде... практически похороненная заживо... Не знаю, что я буду делать в этом случае. Наверное, я попытаюсь что-то сделать... Глупо? Да. Знаю. Более того, уверен, что она будет против моего вмешательства. Насколько я ее знаю, она с радостью пойдет молиться за него...

Наплевав на себя. Забыв о том, что впереди ее ожидают годы, когда ее спутником будет лишь отчаяние... Нет. Я не останусь в стороне. Даже зная, что этим навлеку на себя гнев Всеблагой... просто не смогу...

Если же он вернется.... О чем я непрестанно молю Всеблагую... так вот, если он вернется... я отойду на задний план. Буду видеть ее издалека и знать, что она принадлежит другому. Знать, что он касается ее, вот так как сейчас касаюсь я. Знать это каждый день. И каждую ночь...

И однажды он смирится. И даст ей ребенка. И я буду видеть, как не мое дитя зреет в ее лоне... наполняет светом и любовью ее лицо...

Я смогу все это выдержать? Мне хочется верить что да... Главное, чтобы это сделало счастливой ее...

Но если Стефан, как и многие годы до этого, будет полон лишь мыслями о Мари? Если счастье в их семью не придет? Я по-прежнему смогу держаться в стороне? Нет... вряд ли... и что тогда? Набить ему морду? Похитить ее... увезти прочь от любимого мужа...

Я не знаю. Именно поэтому я так ценю наше с вами общение. Я хотя бы могу определиться со своими перспективами... Не качайте головой, мой дорогой архивариус. Я почти вижу, как по вашим губам скользит горестная улыбка... Хотите сказать мне, что я обрекаю себя на горе? Но разве эта женщина того не стоит? Вот видите...

Вы понимаете. Она стоит в тысячу раз большего....

И я готов дать ей все, что смогу...

Из дневника Вэрда:

Что-то было не так. Деревня гудела, словно разворошенный улей.

Устав от общества рабыни, я велел ей сидеть в номере, а сам пошел размяться и перекусить. Видеть ее больше не могу. Мне определенно надо немного отдохнуть от нее. Не отказаться на совсем. Нет...

Пожалуй, к этому я еще не готов. Но... в замок ей нельзя. Отношения с Мари только стали налаживаться и я не собираюсь совершать ошибки Стефана и сталкивать лбами двух женщин. От искр может полыхнуть так, что сгорит весь замок, да еще и мне достанется! Нет...

Но куда ее деть? Оставить в деревне нельзя. Обязательно начнутся проблемы. Продать? Жалко... вроде бы еще на пару раз меня хватит. И потом, может быть, это я сейчас такой.. пресытившийся. А кто знает, что будет потом? Может быть я так по ней заскучаю... что хоть волком вой.

Значит... Значит... Ну, не знаю! Куплю хутор, если нету -построю и поселю туда. Пусть живет и ожидает моего приезда! Довольный собой я уселся в большом зале трактира. Сегодня было много народу. При моем появлении все замолчали. Я специально надел свою полумаску. Здесь знали ее. Знали, что я — чародей, владеющий замком. И относились соответственно. О том, что я — их князь не знал никто. То есть, прислуга, конечно же , могла бы сразу же разболтать мой статус, если бы не одно маленькое, но эффективное заклинаньице, накладываемое на каждого, кто нанимался ко мне на работу. Или осуществлял поставку продуктов...

Если говорить честно, то это — вовсе не моя разработка. Вернее, я взял за основу заклятье забытья магистра Фариара и немного доработал его под свои нужды. Должен сказать, что сама по себе обязанность не меньше трех раз в год сдавать новые виды заклятий, рецепты зелий или любых исследований в Магическую Библиотеку всегда меня ужасно бесит. Ну, не люблю я делиться своими наработками. Но с другой стороны, возможность ознакомится с новинками любого мага....

Это здорово!

Именно так я почерпнул множество интересного. Такого, о чем и подозревать не мог. К примеру, именно так я получил заклятье и рецепт зелья, разработанные все тем же Фариаром (кстати, он придворный маг Стефана!), позволяющие полностью исцелить пораженного ядом мантикоры. Воистину, это было грандиозным открытием! Говорят, в очень далекие времена, отгадку на этот вопрос искала сама Мара Всеблагая! Но даже она не справилась. Максимум, что смогла — законсервировать, запечатать яд. Вывести же его или нейтрализовать — увы...

И каким простым и изящным оказалось решение....

Драйты! Эти удивительные зимние цветы. Теперь понятно, почему мантикоры к ним неравнодушны. Думаю, если бы у моего дорого братца не возникли такие проблемы с Мари, эта разгадка так никогда и не была бы решена. Хотя... слышал, там как-то были замешены его личные телохранители...

Забавно...

Говорят, у него есть личная мантикора. Немного не похожая на своих диких сородичей, но все же... А у меня? У меня нет никого. Это несправедливо! Хотя... О чем это я? Теперь у меня есть кразли...

Мои мысли вновь вернулись к монстру. Редкая скотинка. Надеюсь, все прошло успешно. Очень надеюсь. Идея летать на нем не оставляет меня. Я представляю себя, парящим на этой твари и распугивающих окрестности одним своим видом! Может быть, еще и плащик одеть? Черный...

Как считаете, господин архивариус?

Ну, ладно -ладно. Не сердитесь. Я пошутил. Серенький, конечно же. Черный цвет я люблю, но не до такой степень. Но я отвлекся. В трактире было много народу. Я спускался и вчера, но что-то не припомню тут такого столпотворения. Я заказал себе хорошо прожаренный кусок свинины и к нему немного ограчки. Каюсь, люблю я этот простой овощ. Просто люблю. Знаю, многие благородные люди гордятся тем, что никогда не употребляли этот простой овощ в пищу, а я нахожу его не только вкусным, но и чяртовски полезным!

Кроме того, мне нравятся его возможности. При простой обработке — жарке, варении -это просто отличный плод, способный утолить голод. А вот если его обрабатывать не водой, а эликсиром или настоем на травах... тогда не только получишь интересные эффекты. Тогда получишь еще и разнообразные результаты! Отличный овощ!

Даже не знаю, откуда это у меня. Наверное, с тех времен, когда мы, предоставленные сами себе, носились ватагой по местным горам. Ребята из деревни частенько приносили с собой клубни ограчки, и мы жарили их в углях. Вкус детства...

Да, видимо все дело именно в этом. То, что мы полюбили в детстве, что было нам привычным, останется таковым на всю жизнь. Даже осознав, насколько неблагородна сама по себе привычка питаться этим овощем, я не могу отказаться от него. Говорят, народу очень нравится, что их князь есть одну с ними пищу...

Пока ограчка и мясо жарились, мне принесли отличнейшего вина. Трактирщик неуверенно улыбаясь, поинтересовался, угодно ли мне что-нибудь еще? Я осмотрелся. Зал понемногу оживал. Люди постепенно привыкали к моему присутствию и вспоминали об остывающем ужине и согревающемся легком вине.

— Свободен? — поинтересовался я у тучного, как все люди его профессии, хозяина.

— Конечно, ваша милость... чего желаете?

— Садись. — я кивнул на место напротив себя. — Мне нужен хутор. — спокойно начал я.

— Хутор? — совершенно по-бабьи ахнул мой собеседник. — Помилуйте, ваше чародейство! Нельзя никак...

— Чего нельзя? — не понял я, раздосадованный его несдержанностью. Отвлекшиеся было люди, вновь насторожились. Пришлось поставить полог тишины вокруг нас. Делать его я не люблю — не моя специализация, мне проще выйти в другую комнату и у дверей поставить пару крепких ребят. На крайний случай — подтереть память всем, кто в трактире...

— Нельзя, говорю, весь хутор, ваше магичество... — лицо его было в этот момент преглупейшим. Как такой болван смог удержаться на этом месте? Вот уж не ожидал. Вроде бы раньше он таким не был, в смысле, до этого у меня с ним проблем не возникало.

— Почему же мне нельзя купить весь хутор? — терпеливо поинтересовался я.

— Так ведь люди же! Весь хутор купить на ваших вампиров никак нельзя... там не преступники, там мельник с семьей живет! — пропищал трактирщик. А я в очередной раз подивился людской фантазии.

— С чего ты взял, что мне там нужны люди? — задал я очевидный вопрос, хотя... должен же кто-то будет ее обслуживать. Она же сама ни чего не умеет, кроме... ну, понятно.

— Вот я и говорю. Вам надо, а люди куда? На корм вашим мертвякам пойдут? Никак этого нельзя делать, ваш магичество. Там мельник живет! Всю округу без хлеба оставите. Что сами-то есть будете?

— При чем тут мельник? — я начал свирепеть. — я сказал — мне нужен хутор, а лучше небольшой отдельный дом не в деревне. — я немного задумался, пытаясь вспомнить жилье мельника. Выходило, что там стоит два или три дома и несколько построек. Все это — мне без надобности. Мне бы один дом, да с хорошим забором вокруг...— Есть у нас тут дом, стоящий отдельно? Желательно поближе к лесу или вовсе в лесу?

— Отдельный дом... — мой собеседник задумался. — а как же... ваш магичество... мельника, стал быть, убивать уже не желаете? — я честно пытался совладать с гневом, но... видимо не получилось.

— Дурень! Ты меня специально что ли злишь? Я сейчас тебе устрою массу неприятных ощущений! — зашипел я, испытывая острое желание пожелать хозяину "прострел" в районе поясницы. Видимо он и сам осознал, что перегнул палку, поднял вверх пухлые ручки и попробовал улыбнуться. Вышло жалко и глупо.

— Не гневайтесь, ваш милость. Есть дом. Есть... отдельно. В лесу. Там раньше , говорят, любовница одного из хозяев замка жила... ну, еще при жизни жены егойной...— я вздохнул тяжко. Какую только чушь люди не придумают. Любовницей хозяина замка была моя тетушка. И жила, когда приезжала, она естественно в замке, вне зависимости от того, где находилась супруга хозяина.

Но дом о котором он сказал я вспомнил. Действительно, неподалеку от деревни имелся дом. Небольшой, всего пару этажей. Правда забора там не было, но это — вовсе не проблема. Вот только в каком он сейчас состоянии?

— У него хозяин есть? — трактирщик активно закивал. — Кто таков?

— ВЫ, ваш милость...— я почувствовал себя круглым болваном. Кивнул, и бросил на стол пару монет, что молниеносно исчезли в рукаве угодливо кланяющегося толстяка. Отпустив его взмахом руки, я задумался. Надо бы съездить, посмотреть, что там и как. Да отправить туда вампиров — пусть возведут забор вокруг. Да поискать подходящую неболтливую женщину, что умела бы вести хозяйство...

Рядом со мной возникла тощая фигура. Оторвавшись от своих размышлений, я медленно поднял глаза. Сидевший за соседним столом мужичонка, худой и какой-то ободранный, стоял трясясь, возле моего стола. За его плечом возник трактирщик, в руках у него дымилось заказанное мной блюдо.

— Чего надо? — рявкнул хозяин прежде, чем я успел открыть рот. — не видишь, их милость кушают?

— Я... это... — мужичонка оглянулся на друзей. Шмыгнул носом, разок, другой, глубоко вздохнул и ляпнул — вы будете магичеством из замку?

— Болван! — вновь подал голос хозяин, отталкивая преграду со своего пути и расставляя передо мной тарелки и приборы. — как к их магичеству обращаешься? Счас он тебя як в лягуху обратит, бушь знать, как господов отвлекать...

Решив, что мужичок и вправду болван местный, али чего попутал, я напрочь позабыл про него и приступил к трапезе. Трактирщик довольно оглядел стол и отошел, заверяя, что коли понадобится — только брови поднять и он враз туточки. Меня это уже не интересовало. Все мысли из моей головы улетучились. Запах был восхитительным, вкус — еще лучше...

— Так этого... — я не сразу понял, что мужичонка вновь стоит рядом, переминаясь с ноги на ногу. — вы будете магом из замка?

— Ну, допустим я... — я поднял на него глаза, позволяя не столько увидеть, сколь почувствовать мое недовольство его присутствием. Рот был полон слюны, так хотелось начать есть.

— Ясно... -кивнул он и полез куда -то во внутренний карман. Копался он в своих обносках долго и с наслаждением, так что я даже заподозрил, что он просто издевается, стоя так близко от моей еды и почесываясь. Но в тот момент, когда заклятье боли уже висело у меня на кончиках пальцев, он извлек из недр своих тряпок конверт.

Желтый, слегка потрепанный, он вызвал недоумение самим своим существованием в руках этого субъекта. Конверт был аккуратно положен передо мной на край стола.

— Вот... стал быть... вам... — и мужичок задом стал пятиться прочь. Я хотел спросить его — кто передал сие послание, но тут дверь в трактир открылась и легкий ветерок подхватил бумагу. Поймав его в воздухе, я ощутил аромат...

Сладковатый, чуть резкий...

Пикантный аромат уверенной в себе женщины...

Такой знакомый...

Такой волнующий...

Еда была забыта. Резким движением я вскрыл конверт.

"Я все знаю о тебе. О твоих делах... О том, что ты сделал со Сваросом...

Тебе не скрыться от моей мести. Приходи в заброшенную башню один или я сделаю с твоей любовницей тоже, что ты сделал с собственным братом..."

В полном шоке я встал, позабыв о исходящим вкуснейшим ароматом блюде. Огляделся. Ни мужичка, ни компании с которой он сидел в трактире не было.

— Где они? — я кивнул на пустой стол с которого расторопная девица как раз начала собирать посуду.

— Ушли, ваш милость. Давно ушли ужо... — трактирщик угодливо улыбаясь, склонился, готовый услужить.

— Кто они? Ты их знаешь? Где найти? — я готов был вытрясти из него правду.

— Не сердитесь, ваш магичество. Не местные... — он поспешно сделал шаг назад. Глупая предосторожность, но именно она привела меня в чувство. Этот человек ничего мне не сделал.

— Давно они тут?

— Да пару часов просидели... — пожал хозяин плечами, делая еще шаг назад и укрываясь за стойку, как будто она могла его спасти от моей магии. Покачав головой, поражаясь чужой наивности, я быстрым шагом пересек общий зал и поднялся по лестнице в наш номер.

Рабыня сидела на кровати. Увидев меня, она грациозно соскользнула, одним движением избавляясь от одежды. Все ее тело выражало полную готовность удовлетворить любые мои желания. Сладкая улыбка блуждала на губах...

Я осмотрелся. Номер был пуст. Кроме нас в нем никого не было. Задавать вопросы не имело смысла. На заклинание не было ни сил, ни желания. Сделав пару шагов, я прижал руки к ее голове, пролистывая мысли. Она вздрогнула, прижалась ко мне горячим телом — вся сразу...

А я в который раз поразился — ну почему же Мари так плохо от простого и по сути своей, безвредного заклинания? Ничего не понимаю...

Рабыня попыталась перевести наши отношения в горизонтальное положения, но мои мысли уже были далеки от нее. В записке было сказано "твоя любовница". Но жрица была на месте. Тогда о ком же речь? Разве что...

Перед глазами возникло бледное лицо Мари...

— Чярт! — я схватил со стула плащ и шляпу, на улице слегка моросило и было прохладно. — С ее везением... это точно она!

И быстро вышел, заперев за собой комнату. Обнаженная женщина так и осталась сидеть на полу, в изумлении распахнув свои черные глаза...

ГЛАВА 27

Из дневника Стефана:

Не помню, как поднялся на борт. Сейчас боли почти не было, но точно тянуло жилы. Из темноты мне навстречу, словно призрак, выступил Петрас. Взгляд внимательный, губы кривит откровенная ухмылка.

— Развлекся? — он демонстративно окинул меня наглым взглядом с ног до головы. От удивления я даже остановился. Петрас всегда был мне верным, надежным другом и опорой. Такое поведение было для него не характерно. Без голоса Лунастефа узнать о его мыслях я не мог (артефакт отключился, но я чувствовал, что он по-прежнему пытается блокировать часть ощущений).

— Что происходит? — я говорил тихо, стараясь никого не разбудить.

— Ничего. — он выразительно пожал плечами. — Ничего, видимо, особенного. Просто какое-то время мне казалось, что у тебя есть женщина, а теперь вижу, что я ошибся. — ты, княже, свободен, как ветер... да?

Я замер, осмысливая услышанное. Конечно, отчитываться я перед ним вовсе не обязан. Да и ни перед кем, кроме богини..., но... все же, он мой друг. И он заслуживает хотя бы попытки объяснения...

— Ты считаешь, что я предал ее? — я смотрел в его глаза прямо и спокойно.

— Да! — почти прорычал он, забывая о тех, кто спал неподалеку.

— Возможно, что ты прав... — я пожал плечами. — и, хотя меж нами ничего не было, я принимаю твой упрек. Я действительно думал об этой девчонке, как о женщине и , пускай лишь только мысленно, но... я действительно изменил ЕЙ. И что?

— Что? — его взгляд стал презрительным. — Если мне надо объяснять тебе, ЧТО... — он опустил взгляд, — значит ты совсем не такой, как я о тебе думал. Я считал, ты способен на верность. Способен на преданность. — он повернулся ко мне спиной. — Единожды предав, предаст снова...

— Стой! — прошипел я, хватая его за плечо и тут меня снова скрутило. Мир померк, зубы свело... Чярт! Да что там с ней делают?

— Яд.. ты забыл о нем? — шепнул еле слышно Лунастеф. — если она в нашем мире...значит, он действует...

— Да... — прохрипел я, не заботясь о конспирации. Петрас был в курсе всех моих дел и тайн. — Но Лун, ведь с ней рядом должен быть Вэрд...

— Не обязательно... ведь в прошлый раз они ее так и не нашли! И потом выкрадывали уже у тебя... — Я зарычал от бессилия.

— Что? — меня ощутимо тряхнули. Зубы разжали и в горло полилась какая-то жидкость, на редкость горькая и противная она почти сразу вернула зрение. Я смог осмотреться, постепенно приходя в себя — Не обязательно, Лун. — я смотрел на сосредоточенно колдующего надо мной Гаэрома. Маг от усердия высунувший кончик языка, делал надо мной какие-то пассы, пока придерживающий меня за плечи охранник вливал мне в горло еще порцию живительной гадости.

— Если она не погибла до сих пор, значит дело вовсе не в яде.

— Возможно, что ты прав... — Лунастеф терялся, словно отдаляясь. — Да скажи ему чтобы прекратил! — закричал вдруг он. — Этот молодчик мне все настройки сбивает!

— Перестань. — шепнул я. На полноценный звук сил пока еще не было. Голова гудела, как колокол, словно по ней треснули чем-то тяжелым и крепким. Мир кружился вокруг, плавно и медленно и слегка подташнивало...

Мерзкие ощущения!

— Что происходит, княже? — только что полный презрения и злобы, мой друг сейчас был не на шутку встревожен.

— Оттащи от меня мага... он мне артефакт портит...

— Артефакт? — Гаэром открыл глаза и окинул меня быстрым взглядом. Наткнулся на едва мерцающий камень и кивнул. — ну да! Как же я сразу-то не понял? А я пытаюсь пробиться, а он меня — не пускает! — обвинительно закончил он, указывая на мой перстень. — Пусть отключится и не мешает мне работать!

— Слышь... магик... — хмыкнул Петрас, — а грудную клетку князю не вскрыть, чтоб тебе удобнее было ? — тот пошел красными пятнами, заметными даже при лунном свете. — и вообще, ты ж у нас по зверюшкам спец. Шел бы ты ...спать...а?

— Ну, знаешь ли! — от возмущения, паренек сильно походил на закипающий чайник. — Я не только по зверушкам! И вы, к слову, не так уж далеко от этих самых зверушек ушли! Так что ничего сложного! И, кстати, — гордо заявил он, подбоченясь — если то понадобится для спасения жизни князя, так и вскроешь, куда ты денешься?

— Конечно... — ласково и как -то подозрительно любезно , я бы даже сказал настораживающее произнес мой друг. Я вот , к примеру, сразу напрягся и попытался сесть самостоятельно... ну, или хотя бы лечь... подальше от него! — конечно, мил человек. Как скажешь, так и сделаем... — он молниеносно выкинул вперед руку и схватил мага за шкирку. — Вот только штаны подтяну... и поспешу... — под конец его шипение напоминало шипение разъяренной кошки. Маг из красного стал белым.

— Что ты разошелся... — пролепетал он как-то неуверенно. — я же всего лишь помогал... я же ничего...

— Успокойтесь оба. — я сел, привалившись спиной к борту. Мир вокруг потихоньку успокаивался. — спасибо обоим — будем считать, что вы меня спасли.

— Что происходит? — Пытливый взгляд Петраса теперь уперся в меня. Рядом пристроился отпущенный магик. Его ладони ненавязчиво ощупывали меня, не касаясь.

— Пытаюсь понять. — я пожал плечами. — Чего нащупал? — обратился я к Гаэрому.

— Ну... — он сосредоточенно кивнул, и начал, словно отвечая урок. — значит так. Я на вас потихоньку и раньше смотрел.— он смутился. — уж больно интересно было. В общем, от вас тянулась нить оберега куда-то вдаль. Крепкая такая, здоровая, словно канат... с... вот его руку толщиной! — и он указал на внимательно слушающего парня. Из темноты, незамеченная нами, выступила Зара, поднырнув под ласкающую руку и сейчас тоже слушала. Я бы и не заметил ее, если бы на нее (в смысле на руку, что ее привычно гладила) не указал обвиняющий перст. — А теперь... в смысле, сегодня, ваша нить едва заметна... она стала тонкой, не толще пальца!

— Вот как? — я не знал, как реагировать на эти сведения.

— Да. И это не все!— маг торжествующе осмотрел нас и , не дождавшись вопроса, сам заявил — Она поменяла цвет!

— Поясни. — на длительный спор я пока был не способен.

— Раньше она знаете какой красивой была? Вся переливалась, что твоя радуга. Я мог часами на нее смотреть, таких и цветов нет — он наткнулся на мой изумленный взгляд и, смущенно закончил — в смысле, названий... ну, очень красиво! Просто... просто сказочно!

— А сейчас? — телохранитель чуть сдвинулся, едва заметно перемещая вес с одной на обе ноги, чтобы в любое мгновение атаковать. Я едва заметно покачал головой. Маг нам не опасен. То было, судя по смущенному виду парня, просто любопытство. Оборотней-то им, поди , изучать не дают... да еще и таких...

— Сейчас... — он вновь всмотрелся в меня. Взгляд расфокусировался, словно он в себя смотрит и внешний мир его совсем даже не интересует. — Сейчас и определить-то сложно, уж больно тонка.... Хотя... нет! Крепчает. Чуешь, княже? Сейчас тебе станет легче! — он радостно усмехнулся. И вправду, я почувствовал как боль отпустила. Сведенные судорогой мышцы расправились. Пронесло...

— Ты не ответил. — напомнил о себе воин.

— Да-да.. конечно. Так вот, сейчас она словно грязная. Цвета размыты и смешены. Смотреть... не очень приятно. Особенно вспоминая, какой она была. — закончил маг. Петрас перевел непонимающий взгляд на меня.

— И что это значит? Или нам знать не положено? — он качнул головой в сторону Зары, поясняя кому именно "нам".

— Видимо отряд вампиров не просто так приходил на наши земли. — ответил я. — Буди всех, не хочу по двадцать раз одно и тоже пересказывать.

Петрас спокойно встал, помогая подняться магу.

— Если ты считаешь, что это того стоит... — он кивнул на палубу, где вповалку спали уставшие люди. — Все-таки, они легли лишь пару-тройку часов назад.

— Да. Но у меня нет иного выхода. Надо срочно принять решение. Мы итак уже много времени по незнанию потеряли. Буди! — я привалился к борту, пытаясь устроиться поудобнее и собраться с мыслями, пока мои товарищи вставали.

Они имели права знать. Все же, как ни крути — мы все в одной лодке.

Мари

Мне было плохо. Совсем и очень. Видимо, меня чем-то прилично треснули. Во рту было противно и голова ныла и кружилась, пульсируя болью в ушах. Бедный мозг пребывал в полной отключке.

— Ну? Очухалась? — раздалось совсем рядом, где-то в районе правого уха. Голос был нежным, почти мурлыкающим, и явно женским, но для меня все же слишком громким и неожиданным, так что я невольно дернулась.

— Ну-ну... крошка. — хихикнули снова. — не так резво!

Я немного поморщилась, привыкая к боли в крепко связанных руках, а потом с трудом разлепила глаза, желая не только слышать, но и лицезреть мою захватчицу. Ну, что сказать? Женщина, гордо, с ехидной улыбочкой выпрямившаяся под моим заинтригованным взглядом была необычна. Ярко-рыжая грива роскошных волос доходила ей почти до середины бедра. Забавно, но именно эта ничем не сдерживаемая пышность и красочность оттенков, игравших и вспыхивавших маленькими искорками в неверном свете горящего факела, что едва освещал пространство вокруг нас, приковала мое внимание. Ее глаза я не рассмотрела. Лишь отметила про себя, что она довольно... даже не знаю, какое слово подобрать. Взрослая? Но ведь и я — не ребенок. Зрелая? Нет, не сказала бы. Она старше меня. На вид ей лет тридцать — тридцать пять... может быть чуть старше...

Но это по-нашему. А у них ей может быть уже около сотни и даже больше!

Она была красива. Высокий рост, стройная, словно вырезанная из камня фигура, со всеми положенными, исключительно женственными признаками, казалась тем не менее... не могу подобрать слово... не крепкой, нет. Просто чувствовалась в ней как внутренняя, так и физическая сила, достаточная, чтобы добиться всего, что ей может понадобиться...

Прямой нос, немного узковатые для ее лица губы, постоянно кривящиеся в ехидной ухмылке. Опасна. Уверена в себе... И ухожена. Что еще? У нее был, не смотря на некоторую открытость наряда и общую стервозность внешности, на редкость ... благородный, аристократичный вид. Я бы даже сказала... породистый. В том смысле, что в ней сразу же чувствовалась порода... Поколения благородной крови, что вот так же свысока взирали на этот мир не одно столетие... вернее тысячелетие...

— Кто ты? — хрипло прошептала я, пытаясь хоть чуть-чуть сдвинуться, чтобы ослабить боль в затекших запястьях. Само по себе пробуждение не просто скованной, но и еще вроде как подвешенной за наручники вряд ли можно назвать приятным. А если учитывать предысторию похищения, так и вовсе получается черте что...

— Я? — красотка эффектно изогнула бровь и я, к своему великому удивлению, почувствовала волну восторга от ее красоты и легкой зависти — вот бы и мне этакого лоска чуток...— Я — Сайрана!

Она сказала это так... нет, не пафосно, но столь гордо и с той непередаваемой интонацией, с какой Майкл Джексон мог бы ответить на подобный вопрос... Дескать, есть ли в этом мире кто-то, кто не знает его в лицо... или хотя бы по имени?

Мне стало очень стыдно. Я, честно говоря, просто не имела ни малейшего понятия кто это такая и всерьез опасалась ее реакции, когда она поймет, что я не в курсе ее родословной. Немного помявшись, я решила, что лучшим в моей ситуации будет просто промолчать. Либо она сама все расскажет, либо мне расскажут те, кто придет на помощь...

— Это если помощь все же появится! — шепнул испуганный мозг. — А ведь история может пойти по совершенно другому пути развития...

— Честно говоря, лично мне в данной ситуации вообще наплевать, будут ли меня спасать. — фыркнула я мысленно. Последние дни дались мне очень тяжело и никакого желания возобновлять знакомство с подвалом и любимыми хирургическими инструментами Свароса, лично я не имела. Для меня этот плен был намного лучше всего предыдущего...

— Я так понимаю... — усмехнулась женщина, садясь в кресло напротив меня, на удивление хорошо сохранившееся и смотревшееся более чем неуместно в этом интерьере, что так "радовал" глаз старыми, заросшими мхом каменными стенами. — что тебе мое имя ни о чем не говорит? — Я покаянно кивнула. Не имело никакого смысла отпираться.

— Каюсь... грешна. — согласилась я. — Но вы не расстраивайтесь. Это я просто не местная.... — поспешила я утешить ее. — В смысле, не из этого мира... вот.

— Да? — снова удивилась моя похитительница. — Значит князю все-таки удалось? Забавно... А мы-то всегда его считали того... — она хихикнула, совсем как девчонка. — слегка не в себе... А он и вправду смог... Ну дает!

Лично мне было не смешно. Меня воспоминания о князе совершенно не радовали. В данный момент я считала его не просто "того", я убедилась на собственной шкуре, что этот психованный сукин сын совсем спятил! Потому что ни один человек в здравом уме не отдаст живого человека(пусть и врага) на развлечение нежити! И хотя внешне я выглядела почти прилично — ни ран, ни переломов, но многочисленные шрамы имелись, напоминая мне, что все случившееся мне отнюдь не привиделось!

А жаль...

— Эй! — Красотка чуть наклонилась вперед и встряхнула меня. — Даже не вздумай дрыхнуть! Я тебя вовсе не для этого похищала с таким трудом!

— Да? А для чего же? — попробовала я проявить интерес, но даже для меня самой интерес был вялый и какой-то... неубедительный!

— М-да... Как-то ты... — она почти секунду подбирала слово, рассматривая меня с некоторой брезгливостью. — потасканно выглядишь! На любовницу Вэрда совсем не тянешь!

— Да? — я сообразила, что повторяюсь, но мне было уже все равно. Потасканно! Слово-то какое... правильное. И как она его быстро нашла... Значит и впрямь плохо выгляжу. Впрочем, чему тут удивляться-то? Мозг дернулся было прокомментировать, но... пришел к выводу, что ему слишком плохо для подобной неразумной активности. — А с чего ты решила, что я — его любовница? Разве ты меня из княжеской спальни свистнула? — задала я резонный, на мой взгляд, вопрос. Она чуть наморщила идеальный лоб, наверное соображая.

— Да... собственно говоря, по деревне ходили слухи. Мне человек пять расписало, как здорово вы озвучиваете свои развлечения — люди специально приходят послушать! Говорят, ты — редкая мастерица повизжать. Да и князь весьма... образно стонет! — она грубо расхохоталась. Смех не шел ей совершенно. Он обнажал ее натуру. Это оказалось не самое приятное и обнадеживающее открытие. И было даже немного обидно, что такая внешность досталась столь... неприятному существу!

— Можно подумать, с другими не так дела обстоят! — тихонько активизировался мозг, не в силах смолчать. — Что Вэрд, что Стефан — красавцы хоть куда! А сущность? Просто ужасает...

Я согласилась. Потом вдруг сообразила о чем она говорит и невольно залилась краской:

— С чего ты взяла что это я... — я замялась. Думать было больно. Плюнула и сказала, как есть. — что это именно я ору под князем, как резанная?

— Так все только об этом и говорят! — радостно пояснила девица.— Дескать так и так, выкрал князь у своего брата девицу и вовсю теперь с нею развлекается. Да девка такая огненная попалась, да неутомимая, что люди даже спорить начали, что раньше случиться — крыша от вашей страсти полыхнет, подсматривающий трактирщик оглохнет или все же кровать на первый этаж провалится? — Я переварила полученную информацию. Значит, пока Сварос меня развлекал, Вэрд тоже не скучал, да? И отчего стало так обидно... как будто он меня еще раз предал. Глупо, правда?

— И зачем же я тебе понадобилась? — все же задала я так ожидаемый вопрос, когда от нетерпения она стала едва слышно пристукивать каблуком.

— Ну... — она усмехнулась и встала. Подошла к окну, выглянула наружу. — Как тебе сказать? В двух словах-то и не объяснишь... Сначала стоит о нас позаботиться...

Она прошлась по помещению, выглядывая в окна и осматривая окрестности. Только тут я сообразила, что все вокруг округлое. Значит, мы в башне. Неприятные воспоминания о всех посещенных в этом мире башнях разом всплыли во мне и жить резко расхотелось — ничего хорошего такое посещение, как говорит опыт, не сулило, а на то, чтобы выкарабкаться из очередной передряги у меня уже банально не было силенок! К тому же, судя по тому, что солнце село и стало понемногу холодать, находились мы по-прежнему где-то в горах, а значит и выжить здесь будет намного сложнее... Честно говоря, я с тоской смотрела в свое будущее.... Ничего хорошего не ждала я от предстоящей ночи....

Но.... Как выяснилось, я рано предалась панике. Красотка оказалась на удивление заботлива. Для начала, к великому моему изумлению, она укрыла меня одеялом, потом развела огонь в камине и мне стало и вовсе хорошо. Переставив кресло, чтобы и самой не мерзнуть, она достала из незамеченной мной до этого, корзины бутылку вина, хлеб и мясо. Ловко откупорив бутылку здорово напоминавшую ее фигуру "а-ля песочные часы", девица уселась напротив и начала поглощать свои запасы. Я так привыкла голодать, что даже слюны не выделилось ни на запах, ни на вид пищи. Смотрела, как она насыщается с полнейшим равнодушием....

— Есть хочешь? — поинтересовалась она, когда наелась. Я видела, что мясо и хлеб еще остались, но просить не хотела. Зачем? Она все равно не сегодня — завтра вернет меня моему тюремщику, а желудок уже привык... Пусть и дальше голодает. Легче будет... Так что в ответ я просто покачала головой. В последнее время я вообще старалась мало двигаться. Наверное это были последствия недоедания... Или просто реакция на "неправильный" образ жизни...

— На, поешь... — Сайрана встала и, к великому моему удивлению (хотя, после того, как она мне дала одеяло, чему удивляться?) перерезала путы, ловко орудуя небольшим кинжалом. Руки упали вниз двумя безвольными плетями. Я их почти не чувствовала, так они затекли. Плечи ныли и пульсировали болью. Что было неудивительно, хотя я и не висела на руках — крюк был вбит в стену приблизительно на уровне чуть выше моего пояса, просто я сидела, так как не могла стоять, и они все это время были подняты. Вот и результат. Да и шея явно пострадала от подобного обращения. Ко всему прочему, голова все еще болела после нанесенного ей удара. В общем, даже будучи свободной, я не предприняла ни малейшей попытки к побегу.

Она не стала ждать, пока я разберусь со своими конечностями, просто подвинула мне корзину ногой, а сама уселась обратно в кресло, потягивая вино прямо из горлышка. С трудом растерев руки, я первым делом как следует укуталась, а то зубы уже тихонько постукивали. Да и сидение на каменном полу еще никому не прибавляло здоровья. Потом внаглую ухватила корзину и поползла поближе к камину. Она молча следила за моими передвижениями, не возражая. К сожалению, в комнате не было больше никакой мебели. Даже клочка сена не валялось. Очень жаль. Лично мне сидение на холодном полу не светило ничем хорошим в плане итак расшатанного здоровья.

Я долго возилась, устраиваясь вблизи огня так, чтобы не мерзнуть. Потом посмотрела, что же имеется в наличие — и выбрала бутыль с белой жидкостью. Это оказалось молоко. Честно говоря, я его не очень-то люблю, но для моего желудка на данный момент это был практически идеальный вариант! Его-то я и взяла, осторожно сняв странную оплетку в виде глиняной крышки на крынке, и отхлебывая маленькими глоточками...Она мне не мешала, активно поглощая , судя по бутылке, коллекционное вино. Мне же и молоко было в кайф!

Райское наслаждение...

— С чего начать? — ее голос звучал негромко и немного задумчиво. — Я никогда ни с кем не говорила об этом... но... ночь длинна, а мне уже давно надо выговориться... — губы искривила горечь. Она словно очеловечила ее облик. Я с удивлением смотрела на нее. Такой она нравилась мне больше. В ней чувствовалось что-то ... даже не знаю. Что-то чисто женское...

Я промолчала, не решаясь ее перебивать. В конце концов, это — практически моя работа! Мне было тепло, я была почти сыта, глаза немного слипались из-за того, что я разомлела, но это было уже не так важно. Будем считать, что она "оплатила" мое время, так отчего бы и не послушать? Глядишь, чего полезного узнаю...

И потом, она ведь не бить меня собирается....

— Мы росли все вместе: я, княжич и его старший брат... — она мечтательно улыбнулась. — Ходили слухи, что мой отец был любовником матери Свароса... Ничего подобного. На самом деле, он был ее дядей! Так что я имею полное право называть ребят близкими родственниками. После смерти княгини и поразительно быстрого отъезда князя, всем стала заправлять старшая сестра княгини, как раз к тому моменту овдовевшая. На руках у нее от брака остался лишь сын. Недолго думая, она с головой ушла в государственные дела, а обоих мальчишек сплавила моему отцу... за это ему отдали во владение этот вот самый замок и все земли вокруг него на день пути... По сути, сейчас это — мои владения, но... разве этих мерзавцев когда-нибудь волновали законы?— она передернула плечами. Вино никак не отразилось на ней. Движения были все такими же уверенными, лишь глаза стали сверкать в отблесках огня.

— Каких мерзавцев? — рискнула я подать голос. Она вздрогнула, словно уже успела позабыть обо мне и говорила сама с собой. Сделала несколько больших глотков, поперхнулась и с трудом откашлялась. Даже глаза заслезились. Я могла бы попытаться ей помочь — хотя бы по спине постучать что ли... Но, глядя как она судорожно кашляет, я не испытывала ни малейшего желания оказывать этой стерве услугу. Все же, как ни крути, но сперва на крюк она меня подвесила. Да и по голове тюкнула знатно.

— Каких? Конечно братцев Брестларт! Они ведь с тех пор, я уверена, ничуть не изменились... — она утерла слезы и продолжила. — Где мы только не лазили, предоставленные сами себе. Чего только не вытворяли... У нас было очень бурное детство...— она рассмеялась. Я склонна была ей верить. Погрузившись в воспоминания, она словно бы стала моложе, если такое вообще возможно. Хотя... быть может просто воображение сыграло со мной очередную шутку.

Она говорила, а я вспоминала. Да ведь Вэрд однажды говорил мне о ней! Он, помнится, даже скучал... Рассказывал, что был когда-то влюблен и вообще... Забавно. Так вот она какая.... А Сайрана продолжала, казалось не замечая меня. Вся она была сейчас там, в своем далеком прошлом:

— Я полюбила его... Не могла не полюбить... — она мечтательно закатила глаза, изогнувшись в кресле с грацией кошки и умудряясь выглядеть совершенно нескромно будучи полностью затянутой в шелк и бархат мужского костюма. — Да и кого мне было еще любить, если не его? Красив... — язык ее прошелся по губам, словно невольно. Видимо, он и впрямь был хорош.... мелькнула у меня мысль. Так что же с ним случилось, что теперь он вынужден везде носить маску?

— Перестань болтать глупости! — фыркнул мозг. — лицо в мужике не главное! Как там бабушка говорила? "С лица воды не пить!"— Я была вынуждена согласится. А Сайрана меж тем мурлыкала, погрузившись с головой в волнующие воспоминания. Не знаю, кем она была теперь, но думаю, ей надо было идти в актрисы, ей бы на сцене цены не было! Мировая известность с таким талантом перевоплощения ей была бы обеспечена!

— Он был удивительно красив этот молодой, сильный оборотень! — я аж поперхнулась остатками. Вот тебе и раз!

— Разве князь — оборотень? — обалдел мозг. — я-то думал, он маг!— я лишь отмахнулась от него, жадно вслушиваясь в переливы низкого голоса.

— Я помню как он перекинулся в первый раз... Это было что-то сказочное! Собственно говоря, никто из нас и не подозревал, что он — оборотень. Но в то утро на нас выскочила какая-то горная тварь... Я до сих пор не знаю, кто же это был... Помню, прежде, чем мы успели среагировать хоть как-то, она задрала двоих деревенских, что частенько сопровождали нас в наших походах...

Кровищи кругом было море! Я попыталась рубить ее шпагой, подаренной мне отцом на совершеннолетие, но она лишь лениво отмахнулась от меня, занявшись пожиранием трупов, а я улетела в кусты и с трудом оттуда выбралась, чувствуя себя почти искалеченной. Быть может, мы бы и ушли, если бы он не оказался тогда в такой близости от чудовища. Оборот произошел неожиданно. Вот только стоит человек, а в следующую секунду его уже скручивает и почти выворачивает наизнанку... Мерзкое зрелище! — голос ее задрожал, дыхание участилось. Не было полутемной комнаты в холодной башне. Это не ветер выл за окном, это выл от боли парень, что казался самым лучшим в мире. Я так увлеклась ее рассказом, что искренне сопереживала ей. Даже не знаю, как бы смогла пережить первый переворот необученного оборотня. А она... она забыла обо мне. Я была ей нужна лишь номинально. Ей хотелось вспомнить. Воспоминания... вот все что осталось у нее...

— А если учесть, что на тот момент ему уже было больше двадцати, — она прихлебнула вина, — это было еще и неожиданно. До этого ничто в его поведении не указывало на то, что он — не человек!

Мы здорово тогда все удивились! Даже эта странная тварь! Глубоко посаженные глазки на почти вросшем в тело черепе, отчего она казалась горбатой, смотрели с гастрономическим интересом на то, что получилось в результате. Но... надо отдать ему должно, он всегда был бойцом. Большой черный леопард в два скачка взметнулся на ствол поваленного нападением дерева и оттуда прыгнул на спину зверюге. Тварь выла и металась по всей поляне, пытаясь скинуть его, взрывая огромными когтями землю — комья летели во все стороны. А он методично вгрызался в ее шею, пытаясь добраться до позвоночника, да еще и умудрялся когтями драть! Это было что-то с чем-то! Он буквально разодрал бедняжку на лоскутки!

Она звонко рассмеялась, вспоминая, а меня передернуло от мысли, что кого-то столь искренне могут радовать кровавые воспоминания. И пусть мучения испытывала неведомая мне и, наверняка, безобразно вредоносная тварь, все же такая веселость меня скорее насторожила, чем порадовала.

— Разве я могла не влюбиться в него? — теперь она смотрела на меня почти с гневом. Я преданно кивнула. На всякий случай... Похоже, такая реакция ее успокоила. Взгляд ее опять затуманился, а пара глотков сделали голосок томно-мечтательным. — Он был самым лучшим... Самым сильным. Самым красивым... Жаль, что на этом набор отпущенных ему "добродетелей" и заканчивался... Его сущность была страшнее, чем эта несчастная тварь! Да... Я полюбила его за его красивые наглые глаза... А за ними-то ничего и не оказалось! Пустота! Страсть... больше ничегошеньки не было! Или... быть может.. -она задумалась. — может быть... просто это мне ничего больше не досталось?— взгляд стал растерянным, словно у ребенка. Еще немного и , казалось, она заплачет. Как же можно было ее не полюбить? Такую красивую...Мне стало ее почти жаль. Да! Она была бы потрясающей актрисой...

— Мне даже не пришлось говорить ему о своих чувствах. Просто однажды, где-то через неделю после того случая, он пришел ко мне в спальню... Вот так запросто, как к себе... И мое возмущение лишь сильнее разогрело его возбуждение...

Он был страстным и злым любовником... Грубым. Порой даже жестоким... Неутомимым, почти невыносимо... Он мог делать это со мной всю ночь... едва стемнеет.. и пока не рассветет... не взирая на мои желания... на мои протесты... я могла кричать, злиться, умолять... я прошла через это все... он сломил меня, привязав к себе страстью еще крепче, чем любовью...

Но мне не нужен был никто другой! Я сходила с ума. Я любила его так, что свет мерк в глазах, когда он был рядом. Я видела только его, слышала, ощущала... Больше никого не было на этом свете... Только он! Только он...

Слушая ее, я так увлеклась, что не заметила когда успела взять хлеб и помаленьку сжевать весьма приличный кусок. Да и молока в крынке осталось совсем немного. Пришлось отодвинуть от себя корзину подальше. Не хватало еще животом маяться! Вино у моей похитительницы закончилось, но это ее не остановило. Буквально на автопилоте, она подошла к корзине, покопалась там и умудрилась извлечь из ее объемных недр еще одну бутылку вина. Спокойно открыла ее и плюхнулась обратно, эффектно задрав ноги на бортик камина....

— Интересно... — шепнул мозг. — неужели ей и вправду удобно так сидеть?

Ответить я не успела. Сделав несколько глотков, Сайрана продолжила свой рассказа, хотя мне упорно казалось, что ее собеседник скорее камин, чем я...

— Через полгода подобных отношений, о нас узнал мой отец. Гнев его был велик... Так велик, что он пожаловался нашей дорогой "правительнице"... Уж и не знаю, о чем с ней говорил отец, а только наша многомудрая родственница и повелительница приказала своему отпрыску, ни много, ни мало — жениться! Причем срочно! — Она захохотала. Поперхнулась. Не сдержавшись всхлипнула... и вновь расхохоталась.

— Истерика.... — констатировал мозг, и я с ним согласилась. Стоило осмотреться и бежать отсюда без оглядки, пока наша красавица не стала мстить всем окружающим за грехи одного единственного. Я немного сдвинулась. Потом еще чуть-чуть... ее взгляд метнулся ко мне и я была вынуждена остановиться.

— Заметила? - пискнул в ужасе мозг. Но... нет! Она думала только о себе.

— ЖЕНИТЬСЯ! Я ждала предложения две недели... Долгих две недели! За это время я успела поделиться своими "тайнами" с отцом и портнихой, которой заказала роскошное свадебное платье и еще более потрясающий пеньюар для брачной ночи.. — она все же зарыдала. Это были какие-то жуткие хрипы— рыдания, что с хрустом прорывались наружу из ее горла, пока она пыталась смеяться. Глаза, полные отчаяния, выдавали ее. Там давно не было ничего, кроме ненависти...

— Дура! Глупая наивная дура! — глоток был слишком большим. Он залил ее подбородок, комом встав в горле и лишь неимоверным усилием она протолкнула его внутрь, не желая отдавать то, что уже считала своим. Я смотрела на ее судорожные глотки, на усталую руку, что медленно стерло вино с лица. Она так долго смотрела на руку, что в свете огня казалась окровавленной. Да... у них тут не бывает нормального вина.

— У него оказывается, уже была ... девушка! Чистое, невинное создание.... — голос был хриплым, он скрипел, словно колесо старой телеги. Он совершенно не вязался с этой мрачной красавицей, что сейчас, здорово напоминала классического вампира из злобного ужастика. Кровавые капли текли из уголка губ вниз. И она уже не стирала их. И глаза... сейчас они блестели, словно глаза сумасшедшей, что я однажды видела в психушке, куда нас водили на практику в институте. Но мне отчего-то совершенно не было страшно. Видимо, после Свароса, все остальное уже не способно было меня напугать.

— Ну, не скажи. — шепнул мозг. -вот сейчас она еще эту бутылку прикончит и припомнит, что ты — официально числишься любовницей того типа, что ей предпочел чистое и светлое. И возьмется за нож! А ты, между прочим, блондинка!

— И что? — я почти ничего не соображала, просто глядя в ее глаза. Кажется, я сказала это вслух.

— И то самое! Здорово намекаешь на чистое и светлое, даже в немытом состоянии!

— Как он сказал мне тогда, только она и была достойна носить его детей и быть спутницей жизни! Она! Эта тетеха! Это бледное подобие женщины! -голос звенел от теперь уже ничем не сдерживаемой ненависти. — Хрупкая, худая, бледная до прозрачности! Отвратительно бесцветная, трусливая тварь! Я так ей и сказал, когда пришла на нее посмотреть... — Она так сжала подлокотник, что ногти глубоко погрузились в дерево и когда потянула, осталось четыре глубоких следа. Я очень впечатлилась. Лично я вот так пока не могла...

— Я возненавидела его... — тихо прошептала она. Но я услышала. В тишине ее шепот был громче крика. — Променять меня... МЕНЯ! На это бесцветное ничтожество... Ненавижу! До сих пор... до сих пор, как вспомню ее, так руки чешутся кого-нибудь убить... — я вздрогнула и осторожно отодвинулась "от греха подальше" еще на пару шагов. Стало совсем прохладно, камин теперь был далековато, но пока мне как-то не хотелось бы стать той, что случайно попадется этой дамочке под руку! — Я была так глупа тогда... — покачала она головой, вновь вспоминая обо мне и, теперь уже точно, рассказывая все именно мне. — Так глупа, ты себе не представляешь....я пошла к нему... Пошла и сказала, что люблю... Я так искренне верила, что он все еще любит... Сказала, что все прощу... лишь бы он был со мной... Лишь бы все было ... как раньше...

Мне показалось, что она всхлипнула... Но, нет. Тряхнув шикарной гривой, женщина залпом осушила почти полбутылки. И глаза ее яростно сверкали при этом. Ни слезинки не было в них, лишь бешенная, так и не остывшая ярость и всепоглощающая ненависть. Она ненавидела так, как мне не удалось бы никогда в жизни... Хотя у меня-то вроде бы причин ненавидеть князя побольше, чем у нее!

— При чем тут князь? — удивился мозг.

— Ну....- смутилась я. — про него же речь!

— Вовсе даже и нет! — отверг он мои "домыслы". — Ты просто невнимательно слушала! Она говорит о...

— Он избил меня... — ворвался в мои внутренние переговоры тихий голос полный нескрываемой злобы. — Избил так, что я даже ходить не могла... А потом, чтобы не забывала свое место, порезал мне лицо моим же ножом... — она отдернула в сторону прядь и я увидела длинный тонкий шрам, что тянулся от линии волос до самого подбородка...

— Жуть... — невольно отреагировала я.

— Да... вот только этаким украшением меня наградили с обеих сторон. Он резал и приговаривал, что если еще раз приближусь к его невесте, он мне вообще кожу с лица снимет! И я поверила... выла и скулила, умоляя отпустить... Я испугалась... — она усмехнулась. горько и как-то ... страшно. — Единственный. кого я когда-либо боялась в жизни... Мне показалось в тот момент, что он и вправду способен изуродовать меня лишь за то, что я пару раз рявкнула на эту бледную мокрицу...

Она замолчала. Тишина давила на виски. Не выдержав, я рискнула подать голос:

— И что было дальше? — я уже всерьез сочувствовала ей. Шрамов за последний год у меня изрядно прибавилось, но лицо (Слава Тебе, Господи!) было пока в порядке. Как и большинство женщин, я считала, что все остальное не так важно и не так больно, как если будет на лице... Как же было не посочувствовать ей? С ее-то яркой эффектной красотой...

Вспомнилось, как один мерзкий тип в свое время освободил меня от изрядного количества шрамов. Я даже хотела сказать об этом способе ей... Но почему-то не стала. Даже не знаю, почему. Никакой ненависти я к ней уже не испытывала вовсе. В конце концов, она дала мне одеяло, чтобы укрыться; развела огонь, чтобы согреться; дала молока и хлеба... Она была, пожалуй, даже слишком внимательна и добра ко мне, по сравнению с другими моими тюремщиками...

— Дальше? — Она наконец-то оторвала от огня свой взор и вперила его в меня. Вокруг уже было темно и лишь огонь камина освещал нас. Все вокруг было так мрачно в этих красно-черных тенях.... И она была самой выразительной мрачностью на этом фоне....

— Дальше я сбежала. Позорно. Поздно ночью, едва очухалась... С трудом, доползла до своей комнаты, собрала кое-какие вещи и сбежала... От него. От этого кошмара. Вот уж воистину, дворец из песка! Я построила его на одной лишь уверенности, что вот именно меня-то он и любит... И никогда не причинит вреда... А все оказалось ложью... Никому не нужной ерундой... И я ему оказалась вовсе не нужна... Не игрушка даже... А что-то вроде половичка перед дверью.... Вытер ноги и пошел дальше....

— Ну, зачем же так самоунижительно, моя дорогая?

Я вздрогнула, услышав этот жуткий ехидный голос что с заметной ленцой растягивал слова. Из тени вблизи окна выступила зловещая фигура. СВАРОС! Мне кажется, я даже дышать перестала. М-да... Недолго длилась моя "свобода". Сейчас этот тип покажет кто тут "злобный , ужасный и самый крутой" ей, а потом оттащит меня в лабораторию и устроит мне личный, так сказать, дополнительный персональный просмотр... для тех кто в первый раз плохо разглядел.

Господи, как жить-то хочется! И это — всего лишь отогревшись и поев!

Сайрана встала очень медленно. Ленивы и грациозны были ее движения. Настороженный взгляд не отрывался от медленно приближающегося вампира.

— Сварос? — удивление в ее голосе было неподдельным. — Я узнала голос, но вот тебя... — она заметно вздрогнула. — Это ведь и вправду...ты?

— Я... — от его голоса у меня по спине прошел волной даже не холод, а жуткий мороз. Да что там, я почти покрылась инеем! — Это всего лишь я, моя дорогая...— он приближался с каждым произнесенным словом. Мне уже достаточно хорошо было видно его лицо. И оно не обещало ничего хорошего никому из присутствующих... Но она все еще не понимала этого. Я с трудом оторвала взгляд от этих горящих ненавистью глаз, с ужасом различая на лице Сайраны краску смущения, столь характерную для всех влюбленных при встрече с предметом своих грез и мечтаний. Она что, до сих пор его любит?

— Моя сладкая... моя милая девочка... — продолжал он, ухмыляясь. — Наконец-то мы встретились... А я-то тебя везде искал.... Так искал... так искал... ты себе даже не представляешшшшь!

В последний момент перед замахом, она все же еще успела что-то заподозрить. Еще дернулась, выхватывая кинжал...

Но было поздно! Безнадежно, невыносимо, катастрофически поздно!

Рука с острыми когтями глубоко вошла ей в живот, ныряя куда-то дальше, вглубь, заставляя женщину замереть с полным недоверия лицом. Он склонился к этому все еще прекрасному лику, что даже жуткая боль не смогла исказить достаточно, чтобы изуродовать. Мгновение всматривался в ее глаза, медленно провел языком по давнему шраму вдоль всего лица — от подбородка до самой линии волос, слизывая холодный пот смерти...

— Я так долго мечтал, как вырву твое сердце... — оскалился вампир прямо в ее гаснущие глаза. — Так долго... Приятно, когда мечты сбываются...

Резкое движение... и меня, невольную свидетельницу этого нереального в своей жестокости кошмара, буквально накрыло брызгами ее крови. Он еще держал ее, обнимая одной рукой уже мертвое тело и почти нежно прижимая его к себе, но все его внимание, как и мое, было приковано лишь к вздрагивающему, еще дергающемуся сердцу в его пальцах...

Жесткое движение...

И раздавленное сердце падает на пол с противным, мокрым звуком...

Вот и все...

ГЛАВА 28

Мари

— Сварос? — в застывшей, мучительно мертвой тишине этот голос стал последней каплей для моих истерзанных нервов. Мало мне было одного врага, так еще и этот приперся... Не в силах соображать хоть сколь-нибудь разумно, я затряслась, как в лихорадке. В голове мелькали бредовые идеи о том, что стоит попробовать броситься сейчас из окна... если успею до него добраться...

Смерть, даже такая ужасная, что я только что наблюдала, казалось мне более предпочтительной, чем тот кошмар, что грозил в ближайшем будущем возобновится. И просветов не предвиделось! Лишь одна мысль еще удерживала меня от проявления поспешности и активности — скорее всего Сварос успеет отреагировать и тогда — мало мне не покажется!

Я же была уже в корне не согласна терпеть еще хоть немного боли. Глаза, невольно остановились на окне, от которого шел звук сейчас ненавистного мне голоса. Смотри-ка, то развлекался, глаз в замке не казал, а тут приискал, словно воронье на трупный запах! Или я чего -то не знаю? Быть может мертвая нынче, красотка Сай забыла рассказать мне все? Начала-то она издалека, вот и не успела до настоящего добраться. Сварос, тварь такая, как всегда поторопился сделать грязное дело!

Вжавшись в стену, я настороженно следила за полутьмой, где находился второй противник, ничему в общем-то, не удивляясь. Как вообще можно было поверить, что с моим-то везением мне удастся сделать ноги до появления этих психов? Наивная я дурочка...

И что теперь делать? Сложить лапки, попытаться "расслабиться и получить удовольствие"? Я сжала зубы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Все! Похоже сейчас я тоже устрою истерику. И неважно ЧТО будет потом. В конце концов, почему бы хоть немного не пореветь? Ведь в моей судьбе это ничегошеньки не изменит, а какую-то часть нервишек может быть сбережет... Хотя... кого я обманываю? Никаких нервов к концу этого "приключеньица" у меня видимо не останется. Совсем... да и зачем мертвым нервы?

Что-то смущало меня в его облике. Что-то было не так....

Еще шаг и князь попал в полосу света, отбрасываемую камином. Я забыла о том, что хотела заплакать — он был БЕЗ МАСКИ!!!! Остро вспыхнувшее любопытство мгновенно заполнило меня, разгоревшись словно костер от искры и, забыв обо всем, я подалась вперед, что бы увидеть...

Увидеть лицо, что так давно меня интересовало....

— Стефан? — мне показалось, что я сошла с ума. Но это был он! Он обернулся на мой возглас, вздрогнул, заметив меня и в два стремительных шага приблизившись, опустился рядом со мной на колени. Я даже не могла толком обрадоваться, чувствуя полное отупение. В мозгу лишь одна мысль — откуда он тут? Даже радости, что (как я раньше думала) накроет меня с головой, не было. Только мысли в ужасе метались — где Вэрд? Ведь я только что его слышала... я ведь слышала? Что он сейчас замышляет? Затаился? Готовит очередную пакость? Я уже открыла рот, что бы предупредить любимого о его "любимом" враге, когда...

— Что происходит? — голос Вэрда резанул по моим и так натянутым нервам. Теплая рука пробежала пальцами по моему лицу, поворачивая его то одной, то другой стороной к свету и осматривая повреждения. Я же смотрела на говорившего в полном ужасе, не в силах принять реальность происходящего. Передо мной был Стефан. Мой Стефан — его руки, губы, волосы... Его лицо , его фигура... Но он говорил голосом Вэрда! Я не понимала... Я не могла понять... Попыталась что-то спросить, но сжавшееся горло издало лишь невнятный вздох.

— Сварос? Я с тобой говорю! Что, Мара тебя забери, тут происходит? Мне принесли идиотскую записку с невнятными угрозами и непонятными требованиями немедленно отпустить тебя! Что за бред? И кто это — у тебя в руках? И зачем здесь Мари?

Говоря все это, этот страшный человек встал, отстраняясь и подошел к застывшему в напряжении вампиру. На лице моего заклятого врага застыло выражение растерянности и сильного неудовольствия. Он явно не был готов сейчас что-то обсуждать с братом и, по совместительству, боссом...

— Как ты здесь очутился? Ты же был в деревне? — вопрос прозвучал довольно глупо. При этом вампир постарался небрежно уронить труп, с надеждой скрыть как лицо убитой, так и сердце, валяющееся на полу.

— Я все объясню после. — отмахнулся маг. — Ты не ответил. Кто это? — его палец неумолимо указывал на женщину у их ног.

— Это... — одна из последователей Мары... — наконец-то нашелся вампир. — Она пыталась помочь девчонке бежать...

— Да? — голос Вэрда был полон неприкрытого удивления. Он резко обернулся ко мне, глупо пялящейся на него, буквально открыв рот, не в силах понять, что же происходит? Я впервые видела его без маски. Кажется, он еще не осознал этого. То, что волосы были длиннее, чем волосы Стефана, конечно давало некоторые отличия, да и маг был более худощавым, но в остальном... Сходство было просто ошеломляющим. Мне пришлось не раз ущипнуть себя за руку, чтобы хоть немного осознать реальность происходящего. Еще немного и мозги откажутся окончательно расплавятся...

Прежде, чем Сварос успел среагировать, князь присел и перевернул женщину, подставляя отблескам огня и лицо, и застывшие глаза, и жуткую рану разворотившую часть груди...

— Сайрана... — выдохнул, неверяще, маг. Мгновение он молчал, вздрагивая, переводя полный боли и удивления взгляд то на брата, то на сестру. — Это Сай... — голос был полон муки. — Как же так... Сварос? Как же так...

Опустившись на колени прямо в кровь и не обращая внимания на раны, он обнял ее и нежно прижал к себе, слегка покачиваясь, словно укачивая ребенка. Смотреть на это и вовсе было дико. Все это было слишком для моих истрепленных нервов. Меня затрясло еще сильнее. До срыва оставалась приблизительно минута, может две. А потом начнется такая истерика, что все психбольницы моего мира обзавидовались бы, если бы ее видели! Смотреть, как два самых жутких и заклятых моих врага, два создания, растоптавших и уничтоживших меня, почти рыдают над сотворенным ими же трупом, было невыносимо. Мне впервые в жизни захотелось кого-то убить. Я сидела и мечтала о пистолете. Я хотела выпустить в них всю обойму, чувствовать отдачу и видеть их боль и смерть... Я перестала быть собой. Внутри меня шевелился зверь и я не имела к этому проснувшемуся монстру никакого отношения....

— Как это случилось? — Вэрд сейчас был чем-то похож на маленького мальчика, впервые столкнувшегося со злом. — Как такое вообще могло произойти? — я зло усмехнулась. Осознание того, что ему тоже может быть больно как-то... удовлетворяли....

— Ну... понимаешь... Это ведь она... — Сварос замялся, а потом, его словно прорвало. — Это она во всем виновата! Вэрд , я тебе просто не говорил, но у нас с ней было кое-что... — он действительно смутился под обвиняющим взглядом брата и поспешил оправдаться — раньше, давно... Ничего особенного, так покувыркались немного... — глаза мага стали полны недоумения.

— Я помню... она любила тебя... всегда выделяла среди других... — голос был потерянным.

— Любила? Эта шлюха? — вампир неожиданно громко и зло расхохотался. — скажешь тоже!

— Не смей! — Вэрда буквально трясло от злости. Он вскочил, оставив тело на полу. — НЕ СМЕЙ так говорить о моей сестре! О НАШЕЙ сестре!

— Сестре? — Сварос сдвинулся, схватил его за грудки и встряхнул. — Ты ведь не знаешь! Ты НИЧЕГО о ней не знаешь! Ты думаешь, я просто так напился в ту ночь? — он торопливо, глотая окончания принялся рассказывать. — Помнишь? В тот год мне мама приказала жениться, Помнишь? — он дождался еле заметного кивка. — У меня была девушка на примете! Чистое, невинное создание. Ты себе не представляешь, как хороша она была — длинные светлые волосы, огромные голубые глаза, хрупкая, тоненькая... Я боялся даже дышать на нее! Два года я не смел поднять на нее глаз при встрече! А потом, однажды услышал, что она выходит замуж, уже и жених приехал свататься, и чуть с ума не сошел. Поехал к ним домой, буквально ворвался внутрь, рухнул перед ней на колени... — я смотрела на него. Лысый, страшный ... сейчас он выглядел дико и невозможно. Как ни смешно, но он наверное действительно любил ее... и все еще, любит не смотря на годы, когда он уничтожал свою душу преступлениями и жестокостью. Они не стерли в нем того ощущения, что однажды подарила ему хрупкая любовь. Они были в нем! Возможно, что это было единственное человеческое, что в нем еще оставалось — его память. И он помнил! О как четко, как ясно он все помнил...

Я слушала, как он описывал ее — ее запах и улыбку, свет, что струился из ее глаз и еле ощутимое тепло легкой ладони, что коснулась его плеча, пока он, изливал ей свою душу...

Он помнил...

Мне стало страшно. Я увидела в нем человека. Несчастного, самого, своими руками сломавшего свою жизнь... Моя ненависть дрогнула. Психологи не смотрят на мир, словно простые люди. Они привыкли ставить себя на место оппонентов. Я еще пыталась сопротивляться, но все было бесполезно — мысленно я уже примерила его ситуацию на себя. Я уже сочувствовала ему, почти понимала...

— Она ... — голос сорвался, черты лица исказились.— Сай... она сама залезла ко мне в кровать! — его крик отразился от стен. Про меня совершенно забыли. Я могла встать и уйти не таясь, и никто бы меня не остановил, но мне важно было ЗНАТЬ! Знать из-за чего все это? За что я страдаю? И я слушала, сидела на месте, забыв о странном , непонятном розыгрыше с лицом Стефана, старательно смотря только на захлебывающегося словами вампира.

— Сай пришла к ней! Все было готово к свадьбе. Она пришла, испортив, сломав все, что было. Уничтожив... ее маленький, лживый ротик, извергал такие гадости, что поверг мою несчастную Маргаретту в ужас! Я пришел через час...— он покачал головой. — Она не захотела меня видеть. Да! Знаю, что ты скажешь. Конечно же, это не остановило меня! Завтра на утро была назначена свадьба и вдруг такое... Я все же вошел, отшвырнув слугу, что удерживал дверь. Она была бледна. Вещи ее были почти уложены... — его голос вибрировал, то понижаясь до шепота, то оглушительно грохоча... — Она отказала мне! Слышишь? Отказала! Она кричала, что я — чудовище! Монстр, от которого надо бежать! Бежать не жалея ног! Что она никогда! НИКОГДА не будет моей!!!

Я не посмела выдохнуть ту тяжесть, что застыла в моей груди. Не посмела нарушить зловещую тишину, что вдруг наступила. Вампир замолчал, словно выдохся. Я почти не чувствовала рук и ног от холода, но сдвинуться с места не могла, пригвожденная страшной картинкой, что рисовал перед моими глазами хриплый голос.

— Так это ты убил дочку бургомистра... — тихо, почти равнодушно, спросил Вэрд, глядя на брата. Странно глядя, с какой-то удивленной обидой. Словно тот предал его...— Это ты убил ее... так ужасно... так зверски... а казнили Кайроса... ни за что! Он же был нашим ДРУГОМ!

— Да... — вампир ответил спокойно. Не скрываясь, не стыдясь. — Не знаю, что на меня нашло в тот миг... видимо, я слишком сильно разозлился тогда и перестал себя контролировать...я перекинулся. — он улыбался! Горько, едко, почти зло... но улыбался! Моя ненависть вновь подняла голову. — Я рвал ее, стремясь стереть с этих тонких губ презрительную улыбку... Когда я очнулся и понял, ЧТО я сделал... ей уже нельзя было помочь...— он вновь улыбнулся, на этот раз чуть печально и грустно. — Я сам убил ее... Понимаешь? Сам убил единственное существо, что когда-либо любил в своей поганой жизни... Разорвал, растерзал в приступе ярости... — Он отвернулся, махнув рукой. — Как я пришел домой... не помню. Помню, что начал пить почти сразу. Ночью, когда ты приехал, я был уже настолько пьян, что ничего не соображал! В моих ушах стояли ее крики. Перед глазами все время было ее лицо, полное ужаса и ненависти... Не в силах больше терпеть этого, я пошел в подвал...

— В подвал? — князь, до этого молчавший, еле слышно изумился.

— Да... я хотел умереть... я тогда не ошибся! Я... — он подыскивал слова. — Я подумал, что она быть может была права? И может быть я и впрямь чудовище, раз сотворил с ней такое? Я принял тот яд. Совершенно сознательно. Я хотел умереть... не мог представить, что буду жить... без нее...

— Но Сай... — князь не договорил, прерванный злобным криком.

— Сай? САЙ? Эта мерзавка пришла ко мне! Пришла за мной в подвал! Она была весьма довольна тем, что сделала! Ты бы слышал, ЧТО эта шлюха мне говорила! Во рту еще было мерзко от этого редкого яда, что ты использовал в опытах, я специально взял яд, так как хотел напиться еще больше, да и смерть эта меня не пугала... И тут заходит она... ЖИВАЯ! Наглая! Что-то говорит о том, что простит меня.... Она! МЕНЯ! ПРОСТИТ!!!! — он хрипло захохотал. И я поняла, что в ту секунду человек действительно умер и родилось вот это чудовище. Не тогда, когда он в состоянии аффекта кромсал свою невесту, а вот тогда, когда неразумная, слепая от ревности любовница пришла мириться!

— Я помню как ударил ее, чтобы она заткнула свой грязный рот и не смела говорить о моей невесте гадости. А потом еще раз... и еще... я помню, как бил ее, испытывая наслаждение от ее боли. А она скулила и выла... но я не убил ее... прежде, чем она уползла, я успел оставить ей отметины ... — не одна я содрогнулась, глядя, как сверкает кровавым безумие его взгляд. — потом я потерял сознание... не успел... — он покачал головой. — Тогда я не успел убить ее... Она воспользовалась тем, что я почти умер и сбежала... сбежала от меня. — он заглянул брату в глаза, положив руки на плечи. — Понимаешь? Она сломала мне жизнь... испортила все, что в ней было хорошего... просто потому, что ей хотелось за меня замуж... Понимаешь?

— Ты убил ее только за то, что она когда-то любила тебя? — тихо переспросил Вэрд.

— Любила? — он покачал головой. — Ты ничего не понял , малыш! Это она виновата в том, что я убил Маргаретту! В том, что я убил себя! Она!!! Я искал ее. Все эти годы, я искал ее, чтобы наказать... — он с сожалением посмотрел на тело у своих ног и от души пнул под ребра. В тишине ночи громко хрустнули кости. Маг вздрогнул.

— Знаю... Я убил ее слишком быстро. Слишком. Она не заслуживала такой быстрой смерти. Она должна была долго мучиться. Годы... десятилетия... она ведь была из нашего рода... — он задумался, не замечая как все сильнее трясет младшего брата. Как каменеет его лицо... — Она могла бы жить и жить... пока я придумывал бы все новые пытки... да... погорячился я... а может быть... — он загорелся мыслью, подхватил тело на руки и поднял глаза, — оживишь ее для меня? С привязкой души? Ну, чтобы понимала все и чувствовала? А? — его губы были раздвинуты во вполне доброжелательной улыбке. Он был искренен в своей просьбе. Я вдруг поняла, что замерзла, застыла от ужаса рядом с этими монстрами, что по чьей-то злой шутке были названы разумными. Это даже не маньяки, зло! Зло в самом черном его проявлении!

Сварос распалялся все больше, не понимая, что сам себе роет могилу. Вэрд забрал у него тело умершей, осторожно положил на пол. Без содрогания взял сердце и вложил его в рану. Я не могла поверить, что он все же ее оживит... Если он это сделает — то мне придется его убить. Еще не знаю как, но... видимо, я здесь за этим... И лишь потом заметила...

В глазах князя стояли слезы. Окровавленные руки словно в трансе нежно гладили лицо умершей. Бережно отвели назад волосы, закрыли глаза. Он раскачивался все сильнее. И чем больше психовал и нервничал каждый их них, тем больше успокаивалась я. Если Вэрд согласится на ритуал оживления, да вообще на любой ритуал, значит... значит, я убью его... еще не знаю как... еще не знаю , когда... но убью... потому, что таким сволочам не место на земле...

— Убирайся... — голос дрогнул.

— Что ? — Сварос запнулся, не уловив смысла произнесенного.

— Я сказал, убирайся с моей земли! — Князь медленно вставал. — беги прочь, как можно быстрее и как можно дальше, Сварос, потому что я лишь даю тебе фору, памятуя, что когда-то, очень давно, ты был моим братом, был моим другом, был для меня самым близким и родным человеком... Именно поэтому, я говорю тебе сейчас — беги! Беги так быстро, как только сможешь! Потому что утром я подпишу указ об охоте на тебя. Пусть каждый , живой и мертвый в этом княжестве и на этом материке охотится на тебя....

-Что? — пораженный холодной яростью, исказившей черты мага, вампир невольно отступил на шаг. -что ты такое, Мара тебя задери, несешь? Ты сошел с ума? И из-за кого? Из-за это сучки?

— Заткнись! — голос был полон зимней стужи. — Заткни свой поганый рот и беги. Потому что если ты произнесешь еще хоть слово, клянусь Всеблагой, я упокою тебя сам. Забуду обо всем, что было когда-то меж нами, обо всем, чем обязан тебе и убью тебя, за все то зло, что ты совершил. За убитых в Сарасхаре! За Сайрану! За всех! — он вздрагивал, говоря это. Я была сама не своя. С одной стороны, от облегчения, что он все-таки принял верное решения, на меня накатила такая слабость, что даже дышать было тяжело. А с другой, он стоял так близко к вампиру... а ведь тот очень быстрый. Что стоит ему убить князя? Раз и все! Рядом с Сай будет остывать еще один труп.

Губы вампа искривила ехидная усмешка. Видимо, не одна я такая умная. Что и неудивительно, ведь Сварос был прежде всего воином.

— Ты, уверен, братец? — я вздрогнула от заполнившей все вокруг злобной ненависти, не сдерживаемой более в этом черном сердце.

— Не сомневайся. И не стоит так лыбиться... — Вэрд в ответ и сам, неосознанно оскалился, чуть приподнимая свою левую руку, по пальцам которой медленно струилась кровь.

Вампир вздрогнул, улыбка сбежала с его лица, непроизвольно он сделал шаг назад, как завороженный глядя на капающую кровь. Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого, ничегошеньки не понимая. Так и хотелось потребовать объяснений, но я не рисковала отвлечь внимание мага — а ну как подставлю его под удар? А спросить и потом можно будет. Обо всем спросить...

— Что ж... братец... — Сварос медленно отступил. Шаг... еще шаг... — считай, что этот раунд ты выиграл... — тень поглотила его и видны были лишь белки глаз. — Но ты не всегда будешь так готов... почаще оглядывайся теперь... еще свидимся... — голос затих в ночи неприятным шипением. Я нервно заозиралась. Неужели ушел? Кто его знает? Не думаю, что этому уроду стоит верить на слово.

Маг стоял над телом Сайраны, зажимая пораненную ладонь. Капли крови падали, вычерчивая вокруг умершей непонятный рисунок. Вот он подошел к камину, взял незащищенной рукой пылающую головешку, не замечая ожогов, тут же покрывших пальцы. Короткий полет и полыхнуло так, что я интуитивно отпрыгнула в сторону. Мгновение... и все погасло. На полу остался тонкий черный слой пепла. Взмах окровавленной кисти и, подхваченный легким ветерком, пепел взметнулся к потолку и вылетел в окно, рассеиваясь над горами...

За окном вставало солнце...

Начинался рассвет...

Из дневника Стефана:

Они быстро и без раздражения собрались на палубе. Я смотрел в их лица, решая, что именно стоит сказать. А потом подумал — скажу все. Как есть. И будь что будет.

— Народ! Простите, что разбудил посреди ночи, однако кое-что случилось. — люди молча смотрели на меня, хотя пара тех, что помоложе, выразительно оглянулась на море за спиной. Я предпочел сделать вид, что не увидел этого "тонкого намека". — Ситуация такова: первое — мое общение с ауреаке зашло в тупик. Совет Матерей Кланов, а это, как я понимаю, их правительство, решил что им надо дитя. Мое дитя. Этого не будет. Я думаю, мне нет нужды объяснять почему? — Они кивнули почти одновременно. Все, кроме мага. Он удивленно осмотрелся. Видно было, что он уже готов спросить, но мой взгляд (или все-таки тяжелая рука Петраса, так вовремя опущенная словно бы невзначай на его плечо?) остановили его.

— Более того, мне угрожали в случае отказа.

— Чем? — Эрлих был собран, как всегда. Остальные — возмущены.

— Я не могу ответить на этот вопрос, угрозы были расплывчаты и неконкретны — дескать, на меня найдут управу. Однако, если вы вспомните что уже видели, то поймете размеры проблемы.

— Да, ладно, княже. — беспечно махнул рукой здоровяк Итан. — Мы их один раз уже сделали, не думаю, что они являются для нас такой уж серьезной проблемой.

— Как знать? — пожал я плечами, удивленный таким высказыванием со стороны вдумчивого, молчаливого парня. — Это первое. — народ, расслабившийся было при обсуждении морского клана, опять напрягся. — Второе — лично у меня возникла еще одна проблема, пожалуй, более значимая, чем все, что было до сих пор. Пока я не был уверен в случившемся, я не говорил вам.

— В чем дело? — Эрлих, как всегда, на правах старшего говорил за всех.

— Вы все заметили, что в последнее время я подвержен неожиданным и сильным приступам боли. — начал я. Люди кивали, глаза стали любопытными. Некоторые даже невольно пододвинулись чуть-чуть вперед. — Так вот, я посовещался с магом -на многих лицах проступили ухмылки, нашего мага, хоть и принимали вполне по дружески, все же за авторитет не считали. — а также с Лунастефом... — это имя враз сделало их серьезными. На мой артефакт уповало не одно поколение. — Видимо, вампиры не просто так оказались тогда в наших землях.

— Вам удалось выяснить, зачем они приходили? — удивился Карах. — Но как? Откуда? — под строгим взглядом Эрлиха он осекся и смутился, но его уже поддержали остальные. Ночь наполнилась шумом удивленных возгласов и вопросов.

— Да. Я почти уверен в том, что вампиры приходили за Мари... — имя легко слетело с моих уст. Ах, как же сладко было произносить его. Мне кажется, я мог бы просто говорить его и чувствовать себя счастливым. На мгновение мне показалось, что едва ощутимый ветерок, пахнул в лицо ароматом ее духов... И сердце мое замерло. Но мечтать было совершенно некогда. Сейчас надо было действовать. У меня еще будет время подумать о ней. Помечтать о том, что возможно я снова ее увижу уже в ближайшее время... а сейчас следовало принять решение и начать действовать.

— Мари? — Карах опять озвучил вертевшийся у всех на языке вопрос. Эрлих невольно уступил ему право говорить, что было и неудивительно, учитывая, что парень был личным телохранителем моей дайни вместе с Петрасом. — ты уверен, княже? Но как такое возможно? Ведь ты говорил, что Прекрасноокая не пустит ее больше в наш мир...

— Да. Говорил. Это то, что она мне сказала сама. — подтвердил я. — Однако это совсем не означает, что она полностью всемогуща. — я позволил себе чуть усмехнуться. — И яркий тому пример — мы сейчас. Если есть на свете один кусок суши, где влияние нашей богини не действует, то отчего бы не быть и еще таким островам? А может быть и чему-то большему?

— То есть... ты хочешь сказать, что она сейчас в нашем мире? — Я кивнул Эрлиху, что опять взял нить разговора в свои руки. — И сейчас она на каком-то острове, где Мара ее не найдет?

— Вот этого я не знаю. Возможно, что и нет. Вампиры приходили к нам, а в лесу были найдены странные вещи, которым мы не придали сперва никакого значения. Но что если Вэрдиастер все же жив? И у него опять получилось вернуть ее? Мы ведь так и не смогли выяснить для чего она была нужна ему. — я сам осознавал, как страшно то, что я говорю. — Судя по всему она здесь. Более того, захвачена Вэрдом.

— И ваши приступы боли... — прошептал Карах, бледнея.

— Скорее всего — да. — ответил я. — Ее мучают. — слова дались мне с трудом. Сама мысль о том, что ей причиняют боль, а я нахожусь чярт знает где, вместо того, чтобы спасать ее, убивала. Если бы от этого была хоть какая-то польза, я бы отправился к материку вплавь прямо сейчас. Но я осознавал всю глупость подобного поведения. — Это означает, что в случае, если что-то случится — вы останетесь одни. Без моей помощи.

— В каком смысле, князь? — все же влез Гаэром, воспользовавшись тем, что Петрас от него отвлекся, о чем-то шепчась с Зарой. — вы планируете бросить нас здесь одних?

— Можно сказать и так. — пожал я плечами. — Остальным объяснять не нужно, но для тебя я все же скажу — я связан с моей дайни обережным кругом, и моя жизнь поддерживает ее.

-Но это значит... — потрясенно ахнул маг. — что если ее там убьют, то вы...

-Умру? — я усмехнулся. — Я знал, на что иду. И я не жалею об этом поступке. Если бы не это, она уже давно была бы мертва. По моей вине... — я отогнал от себя страшное воспоминание умирающей девушки. Столько лет прошло, а я все помню, словно это было вчера. Это мой кошмар и моя вина, что я так и не простил себе.

— Нам надо быстрее на материк. — подвел очевидный итог всего сказанного Эрлих, кратко и четко, как всегда. — Когда выступаем?

— Приступы за последние два дня участились. — я не скрывал своего отчаяния. — боюсь, у нас совсем мало времени. Возможно — нет вовсе...

— Значит, не стоит медлить. — кивнул мой друг. — Ну, что застыли? Проверить берег. Мяса достаточно на неделю. Потом будем есть рыбу. Ничего, — усмехнулся он, следя как засуетился народ, готовясь к отплытию. — посидим немного на рыбной диете. Если уж совсем станет невмоготу — есть еще птицы и маг!

— Маг? — возмутился споткнувшийся Гаэром, что как раз пытался убраться с пути закатываемой бочки с пресной водой и, конечно же, запнулся и растянулся, перегодив весь проход. — Причем тут маг? — пискнул он, пока Итан, наклонившись, одним движением сгреб его за шкирку и просто передвинул в сторону, ближе к борту и ко мне.

— Ну, ты же всегда можешь призвать нам какое-нибудь животное. — подсказал я, пряча смех. — морское... — пояснил я в испуганные глаза и встал.

Мы отчаливали. Конечно, не стоило бы этого делать в темноте, все же входили мы сюда с помощью Алутау, но я надеялся на Эрлиха. Он был опытным мореходом и мог провести судно там, где был хотя бы раз.

— Некрасиво получилось с ауреаке, князь. — Карах остановился рядом, осматриваясь. До рассвета еще было как минимум 4 часа. — Вроде как ты оскорбил их Малую Мать и сбежал. — я пожал плечами, не зная что ответить. — Ты сам сказал — они будут мстить.

— Значит, готовьтесь к бою. — Я был почти спокоен. — или ты хочешь ради их спокойствия подождать, пока Мари убьют?

— Нет. — он даже отступил на шаг, такой яростью сверкнули мои глаза. — конечно нет.

— Пойми меня правильно, Карах. — я дорожил дружбой этого воина, но сейчас был готов на все. — Ничто не важно, ничто не интересует меня сейчас. Она там. — я кивнул на горизонт. — И она там одна. Ей больно и страшно. Я не могу сидеть и ждать еще полдня, чтобы сказать кому-то — простите, что не согласился потрафить вашим "милым" планам ...— я проглотил некрасивое слово, почти сорвавшееся с моих губ. Все же, как бы не выглядело поведение Алиялэ, не стоило оскорблять девушку грубостью. В конце концов она же не сделала мне ничего плохого.

Ну, пыталась силой завладеть тем, что мы не даем просто так. Но... в этом ведь нет ничего необычного. Наверняка люди на нашем месте бы согласились. Я давно заметил, что люди относятся к потомству более... легкомысленно. Возможно потому, что сами в этом деле почти ничего не решают. У нас же все по-другому. Мы очень ответственны в этом плане. Никогда не бросаем своих детей на произвол судьбы. Никогда не даем ребенка той, что не достойна этого.

В полной темноте лодка выходила из бухты. Эрлих, стоявший у штурвала, только усмехнулся на мое предложение перекинуться и помочь ему из воды. Я не зря верил в него, спокойно и уверенно мы вышли в открытое море и, сориентировавшись в направлении, подняли паруса.

Я стоял на носу, следя за тем как медленно светлеет горизонт. Потерпи еще чуть-чуть, родная моя. Я спешу. Я очень спешу. Ты только продержись еще чуть-чуть... А я порву всех твоих обидчиков на мелкие полоски, как только доберусь до них... за каждую твою слезинки они заплатят своей кровью...

Ты только потерпи...

ГЛАВА 29

Мари

Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Его лучи еще не пересекли черту. Предметы скорее угадывались, чем были видны в предрассветной дымке. И в этом полусвете маг шагнул ко мне. Высокий, статный, такой красивый и родной... Какое злое колдовство дало ему облик моего любимого? Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна раздражения, почти ненависти.

— Идем. — он протянул ко мне руку, словно ничего не случилось. Словно не он отдал меня этой психованной дохлой твари на опыты, сам отправившись поразвлекаться в свое удовольствие! А теперь значит "идем"!. И что меня ожидает в конце этого "идем"? По венам побежала горячая волна. Истрепленные нервы, как и было обещано, не выдерживали напряжения. Губы мои задрожали, глаза заволокло слезами. Перед мысленным взором возникла камера и тихий голос кразли, способный любого нормального человека напугать до грязных подштанников "Иди сюда"...

— Внимание! Цыганочка с выходом... — ехидно объявил мозг, но меня уже понесло. Сейчас я ему все скажу! Он меня, конечно, потом опять в камере закроет, а может быть и вообще кразли скормит, так отчего это я буду молчать, как партизан на допросе? Хоть душу отведу и поистерикую напоследок!

— Никуда я с тобой не пойду! — я осторожно, опираясь спиной на стену, встала и выпрямилась. Тело, замерзшее за ночь, измученное бессонницей и кровавыми трагедиями, что без разрешение лезли практически прямо в подсознание, было готово к полной неадекватности проявлений. — что за жизнь такая, похитили из дома и издеваются прям без передышки! У других сказки как сказки — попала в другой мир — держи тебе эльфа, а то и двух в восторженные поклонники, любовь до гроба, он за тебя и в огонь и воду и прикроет, если что от любой напасти! Да еще и как минимум пара охранников в виде крутых навороченных демонов-зверюшек, что ластятся и хозяйкой сразу же признают! И вообще, с другими попаданками все отлично бывает, ничего страшнее отсутствия косметики, как правило не происходит! А мне и мир попался недоделанный, даже кофе нормального нет ! И мужик попался ненормальный — то отлипнуть не мог, а то взял и на другой женился, да еще и втихушку, не рискнув даже в лицо об этом сказать! Тут ты еще на мою голову навязался с трупами своими дурацкими! Нормальный Повелитель Тьмы уже давно бы втюрился в меня по законам жанра по уши, и слизывал бы пыль с моих ножек, а мне повезло на натурального маньяка нарваться, то сам мучает, то другим отдает!

Я на мгновение замолчала, переводя дыхание. Изумленный, он шагнул ко мне, обнимая. Я всмотрелась в знакомые родные черты и... глаза дрогнули, изменяясь, с губ сорвалось едва слышанное, ощутимое кожей рычание, вся боль и ярость, что копились во мне эти дни, вся усталость этой ночи, весь скопленный ужас и ненависть прорвались наружу. Я ударила его...

Просто, без замаха. Наверное, даже подло... Прямо в живот...

И услышала полный удивления выдох. Мои пальцы вошли в его тело, как в масло. Шокированные, мы медленно, словно в немом кино, в полнейшей тишине одновременно опустили глаза. Моя рука, вернее пальцы и половина ладони, прорвав ткань, погрузилась в тело мага. Его лицо стремительно бледнело, вокруг ладони, словно погруженной в раскаленную лаву, просачивалась наружу кровь.

— За что? — удивленно прошептал Вэрд, сделав несколько шагов назад, зажимая руками рану. Я так и осталась стоять с вытянутой в его сторону окровавленной рукой. Огромными, распахнутыми во всю ширь глазами, я с ужасом и в полном неверии взирала на дело рук своих. В полном ступоре, я проследила, как глаза мага закатываются и он оседает мешком на грязный пол, пристраиваясь как раз возле кресла Сайраны...

— Что это...? — всхлипнула я, переводя потрясенный взгляд измененных глаз с тела отключившегося мага на собственную руку. Я планировала дать ему кулаком в живот. Учитывая, что силенок у меня(после пыток! и бессонной ночи) кот наплакал, максимум, что ему было бы — сбила бы дыхание. И то — сомнительно! А это....

— Это что такое?! — заорала я во весь голос, окончательно дурея. Слезы брызнули из глаз, и я взвыла от ужаса, с трудом сквозь пелену рассматривая предавшую меня конечность. Чуть удлиненное запястье, более узкое, чем мое, но в то же время явно более прочное. Пальцы тоже удлинились, причем за счет довольно внушительных когтей, что и позволили без труда пробить брюшную полость...

— Ну, ты блин даешь... — прохрипел мозг. — У меня даже цензурных слов не хватает...

Я не смогла ответить, рыдая, я трясла в полном ужасе конечностью, наивно полагая, что это поможет вернуть ее в прежний вид. Ничего подобного. И если раньше изменение было мимолетным, словно качнувшийся маятник, тело сразу же возвращалось к исходному виду, то сейчас ничего изменяться не торопилось...

— Кто я? Что я за тварь? — меня никто не слышал. И на вопросы не отвечал. Мозг и сам пребывал в ступоре, князь (моими стараниями) находился в отключке и медленно истекал кровью.

— Ты бы его подлатала... — шепнули внутри. — а то помрет, и тогда тебя еще и казнят. За убийство монарха...

Я не сразу рискнула приблизиться к нему. Еще три удара сердца я позволила себе смачно, от души порыдать. И лишь потом сделала неуверенный шаг в его сторону. И еще... и еще... опустилась рядом на колени. Потянулась положить его поудобнее, наткнулась взглядом на жутковатую окровавленную "ручечку" и взвыла с новой силой.

— Вэрд! Вэрд, скотина такая! Вставай! Ну, вставай же... не смей умирать, когда мне так страшно...

— Не то что бы я критиковал, — прорезалось изнутри, — а все ж таки, подлечи его, пока он коньки не отбросил...

Я перевела все же взгляд с лица, в которое неосознанно вглядывалась, не рискуя смотреть на живот, где вся одежда была залита кровью, вниз. Зажмурившись и сцепив зубы, я с трудом нащупала место повреждения, невольно задрожав еще сильнее от мерзких ощущений — моя левая рука, наткнувшись на измененную правую, теперь осторожно касалась слегка затвердевшей кожи. Гадость!

— Не отвлекайся! — прикрикнул мозг. — И глаза открой! — Я упрямо покачала головой. Не могу я ЭТО видеть. Не могу и НЕ ХОЧУ! — Открой, я сказал! — рявкнул мой внутренний диктатор. С трудом я разлепила тяжелые, словно налитые свинцом веки. От недосыпа и слез глаза прилично припухли. Да еще и отекли, буквально давя и мешая смотреть на мир. Да и было бы на что смотреть...

Взгляд застрял на окровавленных пальцах, опять ступоря весь организм.

— Не отвлекайся! — прорычал мозг.

— Я не могу... — прохныкала я.

— Можешь!

— Я не помню... — всхлипнула я, паникуя от звенящей пустоты в голове. Никаких воспоминаний там сейчас не было. А уж текст заклинания, что я и видела то всего раз...

— Не дури. — шепнул мозг строго. — Нам без этого гада тут не выжить. Наверняка Сварос где-то поблизости крутится. Увидит труп князя — ВСЕ! Все что планировал для Сайраны — тебе достанется! Ты этого хочешь?

— Нет... — прорыдала я.

— Тогда лечи давай! — рыкнул он. И я снова открыла глаза. Подтянула его поудобнее, положила руку на живот, чувствуя, как там все словно шевелится. Видимо, он и сам пытался лечить себя, ведь кровь-то была, но не успел дочитать заклятье до конца, оттого и не срасталось.

Как прочитала я то заклинание... даже и не скажу. Судя по тому, как стало все на глазах затягиваться — сделала я все правильно. Правда мозг беспокоился не повредила ли я чего важного внутри объекта лечения, но об этом я уже думать не могла. Сил просто не было. Даже плакать не получалось. Хотелось спать, но глаза, словно проклятые, таращились на измененную руку, не желая закрываться.

— Не хочу быть такой... — тихо, на грани слышимости шептала я. Сидя на полу, кое-как укутавшись в измазанное в крови одеяло, я привалилась к креслу не в силах приподняться даже чуть-чуть. С трудом втащила на колени голову мага и осторожно касалась его волос нормальной рукой.

Сил истерить не было... Ничего не было...

Если немного прикрыть чуток глаза, то можно представить себе, что это Стефан... Мой Стефан... Я так устала. Так невозможно, невыносимо устала. Устроившись чуть удобнее, положив голову на сидение кресла, я смотрела на бледное лицо с едва заметно дрожащими ресницами.

— Что тебе снится, крейсер Аврора... в час когда утро встает над Невой?

Еле слышно сипела я слова давно забытой песенки...

Над горами, слепя красными лучами, вздымалось солнце. Вот оно заглянула в маленькую комнатку на самом верху полуразрушенной башни старого замка, оставшегося здесь еще с тех незапамятных времен, когда на этой земле жили совсем другие народы и расы, а миром правили совершенно забытые теперь боги...

Заглянуло, заливая все своими лучами, и на какое-то мгновение той, что сидела сейчас там, показалось, что все вокруг залито кровью. И Стефан.. Ее Стефан, бледный и неподвижный...

— Он умер... да? — она закашлялась, давясь этими словами. — Он что? Мой Стефан ....Умер...?

Благословенная тьма накрыла ее, лишая возможности четче рассмотреть страшное видение...

Из дневника Стефана:

Обычное утро...

Солнце медленно встает из-за горизонта. И палуба чуть качается под ногами. Едва мы покинули бухту, как все завалились спать. И только я не смог бы уснуть даже если бы от этого зависела сейчас моя жизнь. Отправив Эрлиха отдыхать, я сам встал у руля. Чувство направления ведет оборотня к родному дому вернее самого надежного устройства. Ни один из насё никогда не заблудится в поисках дома. Он для нас словно магнит. Нас всегда тянет домой.

Хотя маги говорят, что это нас просто притягивает все еще заметный в эфире след от давно закрытого портала в наш мир. Портала, что находится в моем замке, в Орласте... Не знаю, все может быть. Я не пытаюсь объяснить. Просто чувствую и пользуюсь этим , чтобы вернуться домой. Все спят, а я стою один... и совершенно счастлив.

Мне сейчас никто не нужен. Мне надо побыть одному. Подумать. Помечтать... Неужели ОНА здесь? Я увижу ее... скоро... совсем скоро...

И у нас будет не несколько часов? Что там Мара говорила, что мир начнет отторгать ее только через две недели? У нас может быть две недели? Это так потрясающе, что даже голова начинает кружиться. Возможно ли такое? Она будет рядом... ходить, говорить, дышать...

Раньше я не понимал, какое это счастье. Но теперь...

Хотя.... — я замер, подсчитывая и чувствуя, как леденеет сердце. Ведь она пришла раньше! — О чем я, чярт меня задери, думаю? Какие две недели? — я принялся лихорадочно подсчитывать дни в уме. — Девять дней назад мы прошли портал. Да три дня были в погоне... О, Боги... У нее почти не осталось времени! И не факт, что Вэрд знает об этом самом отторжении! А если не знает? — я услышал странный треск, руль в моих руках дрожал, как живой. С большим трудом удалось отцепить от него руки. Несколько минут я просто дышал, глядя на море, закрепив руль. Когда спину перестало сводить от напряжения и челюсть расслабилась достаточно, чтобы перестали скрипеть зубы, я рискнул вновь взяться за штурвал.

— Спокойно! — шипел я на самого себя, хотя сердце билось в груди раненной птицей. — Спокойно. Возможно, что все для нас уже почти кончено. До нее я добраться до окончания этого срока не успеваю. Тогда что? Тогда надо максимально, насколько возможно помочь моим людям вернуться. А потом... потом ...

Вот о потом думать было тяжело. Смерть меня не страшила. Но сама мысль, что она была так близко — в моем мире, а я не увидел ее, не защитил... Она угнетала. И в новой жизни мы даже не будем помнить друг о друге...

— Как у нас дела, княже? — я так увлекся своими мыслями, что дернулся, когда обнаружил за своим плечом говорившего. Еще не совсем проснувшийся, Карах четко ушел из под удара, что я инстинктивно нанес, ориентируясь на звук. — Я в чем-то успел провиниться? — усмехнулся не обидевшись он. — Или тебе просто с утра мое лицо не нравится? — я покачал головой, не в силах поддержать его радость.

— Что случилось, княже? — переспросил он, оглядываясь и явно готовясь к бою. — Морские ведьмы? — я невольно окинул взглядом горизонт — чисто.

— Нет. Их пока не было видно. Речь сейчас пойдет о другом. — я махнул, чтобы он подошел поближе. — Не стоит говорить этого остальным. Разве что Петрасу с Зарой и Эрлиху. — он серьезно кивнул и я понизил голос до едва слышного шепота. — Помнишь, что Мара говорила о том, что мир отторгает Мари?

— Да. А что? У нас же еще две недели есть, если не ошибаюсь. — удивленно заметил воин. Я лишь покачал головой. Сказать это было сложно. Можно ли объяснить, КАК я виноват перед моей девочкой? Последние дни свои она провела под пытками и умрет так страшно. И все по моей вине. Лучше бы она меня никогда не знала...

— Нет у нас двух недель. Время пошло в тот миг, когда она перешла грань миров. Судя по тому, что я не умер сразу — Вэрд был достаточно сообразителен, чтобы сразу дать ей противоядие. Но вот потом... Не знаю, в курсе ли он того, что мир отправит ее обратно. Я вполне допускаю мысль, что ему это неизвестно. Но дело даже не в этом. Сколько осталось? Два дня... — холодный пот покрыл мое тело, противно заструился по спине.

— Думаешь... — он не верящее покачал головой. — Думаешь, он даже зная о ее смерти, все же не станет ее отправлять?

— А зачем ему это? С чего бы вдруг такая доброта? — я испытывающее всмотрелся в глаза друга. — Значит так. За два дня я не смогу даже долететь до материка. Значит что? Значит, мне нужна ваша клятва — твоя и Петраса, что вы передадите мое письмо братьям. Касмир наверняка заменяет меня в управлении страной, но Тарис... он по-своему свободен. И он отличная ищейка. Я хочу, чтобы он выследил эту суку, нашел этого мелкого гаденыша и придушил. Не надо никаких пыток, ничего особо болезненного, мне просто надо знать, что этот уродец мертв. Хорошо? — я с надеждой смотрел на него.

— Да. — просто ответил Карах. — Я все сделаю. Я пойду с Тарисом. Думаю, что и Петрас меня поддержит. Но.. .как же... — он не выдержал, опустил глаза.

— Все нормально. Умывайся и смени меня у штурвала. Мне надо написать несколько писем. Не только по поводу мести. Есть еще княжество. И есть Стефа...

— Стефа.. ее же... — Карах не договорил. Я же вспомнил, что письма у меня уже написаны и лежат на самом дне рюкзака. Я так и не выбросил их тем утром, что вернулся от Окаяси. При воспоминании о каменной девчонке, невольно вспомнилась и та ночь... Мари уже была в этом мире... И мне ведь казалось, что Окаяси словно со стороны смотрит на нас...

Неужели мы...

Меня захлестнуло радостью, что почти сразу же сменилась чувством вины. Огромным. Почти невыносимым. Я был так груб с ней. Я считал, что имею право сделать ей так же больно, как она мне. Но... если то была сама Мари? Тогда выходит... бедная девочка. Как же ей не повезло со мной. Не защитил, не уберег от вампиров и этой скотины — своего братца, а потом еще и сам... вел себя столь отвратительно...

— Потерпи, родная... осталось совсем недолго...

Вернулся Карах, умытый, с чуть влажными волосами, тщательно зачесанными в хвост — мы все здесь порядком обросли, но стричь никто из нас не умел. Обрезать волосы ножом(ножницы прихватить отчего никто не догадался) было глупо, и дело было не во внешнем виде, он-то как раз мало кого беспокоил, просто не было возможности срезать волосы так, чтобы они не мешали. Эрлих, к примеру, плюнул и соскоблил все. Пара дней и на голове появился ровный ежик — предмет постоянных шуточек и смеха. Кое-кто, посмотрев на это дело, последовал его примеру, но некоторые из нас просто убирали все волосы в хвост, чтобы пряди не мешали, не лезли в глаза. Мои космы достигали сейчас плеч...

Чем не Вэрдиастер? Только глаза синие... Говорят, мы с братом стали так похожи, что и не отличишь...

Неприятная мысль на мгновение мелькнула в голове и была тут же мной с негодованием отброшена. Мари не может нас перепутать! Разве что... разве что братец как внешность еще подправит... Я прикусил губу, пытаясь сообразить — возможно такое или нет?

— Нет! — фыркнул Лунастеф.

— Но... ведь портал он создал. Может быть ему доступны и другие, казавшиеся невозможными прежде, заклинания?

— Да не в этом дело! — Голос Луна был полон яда. — Ты и сам бы мог догадаться. Не знаю, для чего ему Мари, но если бы он свое получил, то не мучил бы девчонку — и ты бы не чувствовал боли!

— Да... — правда радости мне это совсем не принесло. Возможно, что Вэрду и не нужна Мари в этом смысле. Что я о нем знаю? Самое известное его увлечение — изобретательство. Глава Школы Сарасхар утверждает, что внутри этого мага живет маленький вулкан, что постоянно извергает какие-нибудь новые идеи. Жаль только направление у него не совсем приятное. Что еще? Он буквально болеет стариной! Все древнее(чем старше, тем лучше) притягивает его, как магнит!

— Думаешь, его привлекло то, что она — дайни?

— Возможно... — я стоял на корме, осматривая море. Ровная гладь. Никаких признаков погони, но это вовсе не означает , что ее нет. Солнце уже довольно высоко. Да и морские ведьмы скорее будут передвигаться под водой, чем на поверхности, а значит... не факт, что мы их заметим до нападения. — Лун?

— Да, Стефан...

— Давай-ка, отключай часть блокировки. Мне нужна твоя помощь.

— Я восстановился лишь на восемьдесят процентов! — предупредили меня.

— Ничего, еще успеешь.

— Будет неприятно. — Я пожал плечами. Не смертельно и ладно... Боль потянула, становясь более ярко окрашенной. Словно ноет что-то внутри и тянет, и мучает. Но даже понять — что? Не можешь... и весь маешься от этого мерзкого ощущения. — И что ты хочешь?

— Посматривай вокруг. Не постоянно и не очень большой охват... сзади... Думаю, если они все -таки придут, то будут скорее всего догонять...

— Без проблем. Защиту включить?

— Нет. Зачем она мне? — Я мысленно пытался составить письмо Тарису, но в голове толпились одни ругательства. От собственного бессилия хотелось рвать и метать. Почувствовать тело врага на зубах, сомкнуть челюсти на хрупкой человеческой шее...

— Можно подумать, маги так запросто подпускают всяких разъяренных оборотней к своей шее! — шепнул артефакт. — Мне напомнить тебе, как вы столкнулись с ним в последний раз? Или забыл про ту дыбу, с которой тебя Мари стаскивала?

— Нет... не забыл... — Я вздохнул. Мари... Воспоминания, вот все , что у меня есть. Как бы мне хотелось сказать ей... сказать так много... Объяснить, почему согласился на брак со Стефой... Знает ли она об этом... хотя... зная мстительность Вэрда и его подлость — наверняка сразу же разболтал, что бы ударить ее побольнее. Может быть, конечно не поверила... Кто знает? Все возможно. Когда-то, помнится, она верила мне безоговорочно...

Заслуживал ли я тогда такой веры? Заслуживаю ли теперь?

Нет... наверное, нет. И все же люди верят. Мои люди. И Мари...

Как сложно порой выразить словами то, что чувствуешь. Можно ли высказать любовь?... да и в этом ли смысл? Суть? Я пытался ее вернуть... Так долго пытался, что это стало не просто смыслом жизни... нет! Это стало моей сутью...

Как не раз до этого, я мысленно заговорил с ней. Я так часто говорю с ней, что порой мне кажется, что она — рядом. Всегда рядом... вернее, ее душа... Словно часть нее остается со мной, что бы не дать мне потеряться в этом мире...

— Знаешь ли ты, как сложно подумать о тебе и не сойти с ума? Просто понять что тебя никогда не будет рядом... осознать? Почувствовать, как от боли леденеет мир и гаснет солнце, и все окутывает вязкий, густой туман отчаяния... Ты никогда не вернешься ко мне... Эти слова когда-то почти уничтожили меня...

Боль разъедает изнутри... постоянная, навязчивая, не дающая ни на миг забыть о моей утрате... я пытался тебя забыть... Но нельзя забыть то, что является частью тебя... неотъемлемой... самой прекрасной, самой любимой... необходимой как вода или воздух... Сколько раз я говорил себе, что все решено уже давно и не мной... и мне пора смириться... но я не смог... так и не смог...

Как можно не ждать тебя? Твоих шагов? Вечерами, когда я так устаю, что падаю в кровать не раздеваясь, я все еще прислушиваюсь, пытаясь в ночных шорохах различить твои шаги... Утром, когда сон еще не прервался, но истончился до прозрачности, я невольно прислушиваюсь... мне нужно твое дыхание. Тихое, едва уловимое дыхание рядом, чтобы почувствовать, что готов к тому чтобы принять этот мир со всеми его бедами и невзгодами, со всеми трудностями и проблемами...

Мне все еще слышаться звуки твоего голоса... я узнаю его из тысячи голосов в толпе... Наверное, я никогда не могу смириться... так легко сказать — забудь... все кончено... слова, слова... нечего ждать и не на что надеяться... Кто знает, как страшно произносить себе эти слова каждый час, каждую минуту своего существования? Кто сможет понять меня?

Я просто не мог потерять надежду однажды вернуть тебя... Просто не мог...

Если бы исчезла эта призрачная надежда... надежда на то, что ты все еще любишь меня, что все еще ждешь меня где-то... пускай и очень далеко... что мне есть куда спешить... наверное, меня просто не стало бы... Да и так, видимо, скоро не станет...

Знаешь, мне однажды сказали, что я заблудился в своих мечтах... Как правильно звучит... Они угадали. Каждый день, когда я не с тобой, я мечтаю о тебе....каждый день...

Каждую ночь я вижу тебя во сне... нет, не так... я тебя ощущаю... как будто там, в моих снах, ты рядом... я чувствую твой запах... слышу твои шаги... твои прикосновения... едва ощутимые... на самой грани... пытка... страшная пытка, от которой я не откажусь ни за какие блага мира...

Словно бешенный волк, я бежал по кругу, твердя , как молитву: "забывай! Забывай! Забывай!". Только мне не было этого дано... И самое страшное, что я безумно рад этому. Ведь если бы я забыл о тебе... как бы я смог жить? Ведь по сути, я был бы мертв..

Я сам себе враг...

Все так сложно... и проще не становится, хотя прошло время... Говорят, время лечит... наверное, не меня... каждую ночь... и каждый день... все мои мысли лишь о тебе... ты словно забытая песня.... всегда щекочешь кончик моего языка... как же мне не думать о тебе? Как не сойти с ума? Все что-то вокруг меня хотят... всем что-то от меня надо... а я хочу лишь тебя... но об этом я не могу теперь даже говорить... ведь прошло столько лет... большинство считает, что все в прошлом... Лишь несколько человек знают или догадываются как все на самом деле...

Что никто, ни одна женина мира не заменит тебя, не вытеснит, не затмит, не скроет...

Что я все еще люблю тебя...

Теперь, пожалуй, даже еще сильнее...

Отвернувшись от спокойной глади, я сел возле борта и достал приготовленный кусок белой холстины — разорвал одну из рубашек. Бумаги у нас не было — всю извел в прошлый раз на письма. Возможно, что от того и не выкинул их сразу. Опасность кругом и никогда не знаешь, что будет завтра, через час... через несколько минут.

Бумаги нет, но есть чернила. Почти настоящие, хорошо видимые, плохо смываемые, созданные нашим уважаемым магом из смеси какого-то местного сока, растертых в пыль еще горячих угольев и настойки, неизвестного предназначения, с умным видом извлеченного магом из собственного мешка. Вот ими -то я и пишу.

"Брат... — я задумался. Что написать ему? Что он младший и не честно перекладывать на него свою ношу? Но ведь я всегда доверял ему — как самому себе, не оглядываясь на возраст. Он всегда отличался от меня... и в то же время, неуловимо похож.... — Я знаю, что могу на тебя рассчитывать. Решение в конце концов прими сам... и все же ... все же я хотел бы, чтобы твои люди нашли его. Не надо казни. Не надо ничего, что могло бы обидеть нашу Всеблагую. Просто — справедливость. Смерть за смерть...

Карах или Петрас расскажут подробности. На крайний случай... если не придет никто... придет мантикора... — я подумал, что надо бы еще пообщаться с Зарой. В гибель это девчонки я не очень-то верил. Уж сколько она всего пережила. К примеру, судя по ее рассказам она жила на нашей земле, я покопался в памяти Лунастефа, и оказалось, что он ее помнит! И по нынешним меркам ей семь сотен лет! Ничего удивительного, что она сама толком не помнит себя. Все кто ее знал — давно ушли. А она живет. И, я уверен, переживет еще нас всех. Кто знает, что там намудрила Прекрасноокая, создавая своих охранников? Эти твари сторожат Мир Мертвых так же надежно, как Золотой Грайсток — сторожит пределы нашего мироздания!

Говорят, они существуют до тысячи лет и ничто не способно их уничтожить до конца ... кроме воли Мары, естественно...

Вот и подумаешь, что же еще могла взять в себя кроме крови эта малышка... Но я отвлекся. Письмо. Кто знает, когда нас догонят посланники Совета Матерей? Мне стоит его закончить.

— Дорогой брат... я хотел бы сам вцепится в его горло и придушить. Увы. Видимо богиня судила иначе и все кончится слишком далеко от наших земель. Я завещаю тебе свой меч. Тот самый, что мы нашли в своем первом путешествии. Отныне — он твой. Я заверну его в эту тряпицу. У меня лишь одна просьба — пусть он напьется его крови. Не доверяй это дело другим. Когда выследят — сходи и сделай сам. Не дело убивать одного из рода нашего, да еще и князя... да еще и нашего брата...

И все же...

Не прошу мстить за меня. Я постараюсь простить ему свою гибель. Но Мари... она — невинная жертва, не имеющая к нашей, непонятно с чего возникшей вражде, никакого отношения. И то, что она — часть моей души, делает ее лишь более неприкосновенной. Он нарушил наш древний обычай. Он не просто напал - он погубил чужую дайни. Нет ему прощения. Нет пощады...

Будь справедлив...

Убей его!"

ГЛАВА 30

Из дневника Тариса:

Даже не знаю, что на меня вдруг нашло? Я не понимаю сам себя. Это... все это так странно. Это словно отпуск, которого у меня никогда в жизни не было. Да... Такой... сказочный отпуск. Тишина(мои люди почти перестали приходить с отчетами, занятые сбором информации), и рядом она... самая прекрасная, самая любимая женщина в мире... женщина... нет! Она... скорее девчонка! Да! Именно девчонкой она и осталась. Она , по сути своей, не выросла еще. От того и все ее выверты и психи, что она не раз демонстрировала Стефану. Она просто по-детски требовала к себе внимания. Эта нелепая, во многом губительная для них обоих связь, тормозила ее развитие. Сковывала, мешала ей стать женщиной...

Хотя, я могу ошибаться...

Да и какая разница? Она была рядом со мной. Она была так близко... так естественно... что я мог думать, что все это — навсегда. Закрыть глаза, и представать себе, что у нас есть будущее. Что она меня любит...

Странная эйфория...

Никогда я не позволял себе ничего подобного. Никогда и не позволю впредь... Надо сказать, что если бы не моя пятерка — Старкас, Картис, Патрик, Астарк — то я бы не смог разрешить себе этот отдых. Парни не раз доказали, что на них можно положиться. Вот и сейчас их слаженные, четкие действия и способность правильно понимать начальство, даже когда оно само толком не может сформулировать свои приказы, лишний раз подтвердило давно закравшиеся у меня подозрения — они готовы к самостоятельной работе! Пора отдавать их Касмиру... если согласятся...

Была у меня время от времени такая проблема с теми, кто входил в мою личную пятерку. Не хотели уходить. Нет и все! Хоть тресни. А если учесть, что менялись все, кроме моей правой руки — Старкаса, то и вовсе беда. Постоянно возникал вопрос — почему ему можно остаться, а нам нет?

За окном раздался едва заметный стук — условный сигнал. Старкас конечно самостоятелен, но в меру. За то и ценю — сам он четко знает границы своей самостоятельности. Медленно и осторожно, стараясь не потревожить, я вытянул свою руку из под ее головки... не удержался и мягко поцеловал в висок...

Ах, как от нее пахло...

Для нас, оборотней, запахи очень важны. И известны случаи, когда пару себе выбирали не по внешности, а по запаху... людям этого не понять, но мне почему-то кажется, что и вы, мой уважаемый архивариус, не совсем человек... не так ли? Так вот, от княгини пахло просто восхитительно... Она пахла ночными травами и полной летней луной, она бередила что-то внутри самой моей сущности и хотелось схватить ее на руки и кружиться с ней в танце теней, или втянуть ноздрями полную грудь ее восхитительного аромата и выть, выть на молодую луну так, чтобы сердце застывало от чего-то сладкого...от какого-то неведомого пока предвкушения...

С трудом оторвавшись от нее, накинул на плечи халат и выскользнул за порог. Все здесь мне было знакомо. Ноги сами знали куда и как наступить, чтобы ни звуком, ни шорохом не потревожить ночную тишину и сон той, что дороже всех звезд этого мира...

— Командир... — Старкас вынырнул из тени, отбрасываемой воротами. Я кивнул, приветствуя и вместе мы отошли еще на несколько шагов, так, чтобы даже ветер не доносил звуков до спящего дома.

— Приветствую. Что выяснили? — как по команде они все разом выступили словно из воздуха. Я не вздрогнул лишь потому, что сам обучил их этой хитрости.

— Вампиры были не одни. — по давно заведенному порядку, Старкас отвечал за всех. — по рассказам магов с ними была девушка.

— Ее опознали? — я замер, не веря. Неужели Мари?

— Видите ли, маги толком ее не разглядели. Один из вампиров нес сверток, чем-то напоминающий ковер. Но кто-то из детей видел волосы необычного оттенка — белые. Сам знаешь, как редко они встречаются у нас. — я кивнул. — Кроме того, есть несколько свидетелей, что уверены, что видели ноги с другой стороны ковра.

— Это все?

— Нет. Нам удалось обнаружить несколько волосков и маги проверили их. Сомнений быть не может — их носитель — женщина. Волосы длинные, приблизительно около метра, может чуть больше. Очень светлые, почти белые с легким золотистым отблеском. — он замолчал. Я же стоял и думал...

Мари! Здесь! В нашем мире! Можно было бы попробовать связаться со Всеблагой...? А то может быть, она уже отправила девчонку обратно, а мы будем зазря землю рыть... с другой стороны, по словам Мары, у девчонки было около двух недель... Она здесь, в нашем мире... Какая возможность для Стефана! Увидеть ее! Быть с ней! И не несколько часов, а дней!

Я замер перед открывшейся перспективой.

— Доложим в храм? — Старкас внимательно смотрел на меня. — Или сам свяжешься с Прекрасноокой?

— Нет . — я покачал головой. — Докладывать пока ничего не будем. Если Госпожа знает... то не имеет смысла докладывать.

— А если еще нет? — шепнул Картис.

— А если нет, то это хорошая возможность для князя немного побыть вместе со своей дайни! — тихо рыкнул я.

— Думаешь, князь жив? — Старкас был единственным, кому я мог спустить подобный вопрос.

— Думаю, его рано хоронить, пока никто не видел его тела. Он и не из таких передряг выбирался.

— Брось, Тар, — усмехнулся Астарк, самый старший у меня в команде, пришедший ко мне от Стефана. — В такой... — он проглотил ругательство. — наш княж еще не бывал... — я лишь пожал плечами. Что сказать? Не могу я так его подставить. Внутри поднялось раздражение. Мари здесь! Она здесь — а он где-то шарится, вместо того, чтобы быть сейчас рядом с ней!

— Что говорят маги? Удалось найти наших?

— Нет. Пока все без изменений.

— Они хоть ищут? — я особо в это уже и не верил.

— Ищут, Тар, ищут... — усмехнулся Астарк. — с ними маг пропал, помнишь? Молоденький такой.

— Ну... этот ... как его? Гаэром. — я непонимающе нахмурился.

— Ну. А его фамилию знаешь? -хитро подмигнул мне напарник.

— Просвети.

— А полное его имя — Гаэром Калаг! -я пытался сообразить, что такого знакомого в этой простой, в общем-то , фамилии. Ребята заулыбались.

— И кем же он приходится главе Ковена — Сарайтису Калагану? — поинетересовался я . У Патрика, самого молодого из команды, вытянулось лицо и он молча протянул монетку Астарку. Я хотел дать ему подзатыльник, чтобы впредь не смел делать на шефа ставки, но передумал глядя на его смущение и вместе со всеми посмеялся. — И все же? Кем? Ясно что не сын, о таком мне было бы известно...

— Не сын, но родной племянник! Сестрица Сарайтиса, в девичестве Памеллина Калаган , а ныне жена советника Заркуса, как тебе известно , не последнего человека в Ковене магов, так вот, по молодости случилось ей встретить любовь всей ее жизни. И так она была влюблена, что случилось у нее помутнение и родила она сыночка... — усмехнулся Старкас.

— И кто у нас "любовь всей жизни"? — у меня были нехорошие подозрения, но хотелось бы услышать их озвученными. Все молчали переглядываясь. Вздохнув, я протянул ладонь. — Неужели представитель семейства Лартас?

— Да... а как ты узнал? — удивился Патрик.

— Ну так я же в некотором роде один из... — ухмыльнулся я. — Так кто? Неужели папаша постарался?

— Нет. Дядя. Нынешний правитель Заркаста.

— Оландрас Лартас... — закончил я за него, тяжко вздыхая. — конечно они землю носом роют. Отбиваться от двух, вернее трех(ведь тесть будет вынужден поддержать нас в войне) агрессивно настроенных княжеств будет совсем непросто. Впрочем, мне думается, что дядя и так поддержал бы нас, по родственному. Он, кстати, про чадо-то знает?.

— Знает. И даже не скрывает своей привязанности, хотя и не признает официально, но материально при этом поддерживает.

— Мать безутешна? — я совершенно механически подкидывал на ладони монетку, проспоренную Патриком.

— Рвет и мечет! Говорят у нее ТАКОЙ характер... — тихий мужской смех не смог заглушить посторонний звук. Я замер, настораживаясь. Звук шел явно из дома. Проснулась?

— Мне пора. Есть еще что-то, что мне следует знать?

— Около десятка наших, двойками ушли прочесывать территорию Бресткаста. Касмир официально направил требование немедленно выдать вампиров и их пленницу. В общем, работаем.

— Обо всем докладывать сразу же.

— А как же... — Патрик кивнул на настороженно ждущий дом.

— С этим я сам разберусь. — выдохнул я и кивнул Старкасу. Рука, плечо и я перелетаю через забор. Приземляюсь на колено и перекатываюсь. Отряхнуться, сорвать одуряюще пахнущие розы, не замечая как острые шипы впиваются в кожу(совсем как моя красавица...такая же яростная и непокорная)...

И с охапкой влажных от росы цветов прошел в дом.

Интересно, она будет ждать меня в постели, делая вид что спит?

Или встретит сковородкой прям с порога?

Мари

Он очнулся всего через несколько часов, точнее сказать не могу. Вконец измученная, я умудрилась уснуть, устав от слез и тоскливо-мрачных размышлений. Меня разбудили легкие прикосновения к руке. С трудом разлепив глаза, я обнаружила что Вэрд сидит рядом, держа в ладонях мою несчастную ручечку (или теперь стоит говорит лапку?) и разглядывает ее, поворачивая то в одну сторону, то в другую. То поскребет кожу ногтем, то попробует на остроту когти...

— Изучаешь? — внутри зашевелилась злоба, но не яркая а какая-то... почти остывшая. Так, всего лишь тень утреннего чувства.

— Проснулась? — маг настороженно смотрел мне в лицо. Еще мгновение назад нежные и аккуратные, его пальцы теперь стальным захватом оплели мою кисть — и захочешь, не вырвешься. — Что ж... Думаю, учитывая все потрясения, что выпали на твою долю за эту ночь, вопрос "За что?" снимается, как глупый и попросту опасный. Идем в замок? — Я смогла лишь кивнуть. А что еще делать? Не оставаться же в этих развалинах на всю жизнь...

Мы встали, с трудом передвигая ноги. Он, похоже , еще не совсем восстановился, хотя рана срослась и был виден лишь рубец. Я же чувствовала себя так, словно меня долго и смачно били. Все тело ныло и болело, и от сна на холодном полу затекло и замерзло.

Этот полуразрушенный замок был, как оказалось, не так уж и далеко от нормального, всего -то пара километров. Неподалеку мы встретили крестьянина с сыном, что косил сено на небольшой лесной лужайке. По просьбе мага(за продемонстрированную монетку) мальчишка отвез нас на телеге отца до замка...

Эльдос встретил нас гробовым молчанием. Не сновали слуги, не было видно вампиров. Тишина, как в гробу...

— Эй! Есть кто живой? — голос мага гулко разнесся по холлу. В ответ послышались шаркающие звуки и перед нами, усталыми и ободранными, предстал щеголетовато одетый дворецкий. На мгновение его лицо приняло такое непередаваемо -брезгливое выражение, что мне стало неловко за свой внешний вид.

— Что угодно? — он недовольно поджал губы. В следующий миг вся напыщенность разом слетела со старикашки (хотя... какой же он старикашка? На вид ему было около пятидесяти лет по-нашему. Он ведь был человеком... кажись...), разъяренный и выведенный из себя князь, отпустил на волю свое гадкое настроение. Рука дернулась, делая едва заметный пасс и дворецкий изогнулся, схватившись за поясницу. На глаза навернулись слезы.

— Клайтон... — голос был до отвращения приторен. — Не напомнишь ли мне, чей это замок?

— Ваш, мой господин. — дворецкий почтительно склонился, насколько позволяла стреляющая болью спина.

— А не напомнишь ли мне, как лично ты появился в этом замке?

— Вы спасли меня, ваша милость. Спасли от казни за воровство... — голос его стал совсем плаксивым.

— И с каким условием я взял тебя сюда, мой не в меру забывчивый слуга? — князь был холоден, словно лед в феврале.

— С условием, что я отработаю свою жизнь...

— И, судя по выражению твоего лица только что, ты решил, что уже все отработал, не так ли? — голос мага стал откровенно угрожающим, из него исчезли все "сладкие" издевательские нотки.

— Нет, мой господин. — Клайтон рухнул на колени, склоняясь в пол. Сцена была мне неприятна. Дальше наблюдать ее я не хотела, хотя сам дворецкий и не вызывал во мне ни жалости, ни сострадания. Вырвав свою руку из цепкого захвата, я двинулась прочь.

— Куда ты? — догнал меня слегка удивленный голос.

— К себе... — равнодушно пожала я плечами. Мне хотелось лечь и еще немного поспать. Знаю, узникам не положено жить по собственным желаниям, но сейчас меня это мало интересовало.

Он кивнул, отпуская меня. Я спокойно спустилась вниз, прошла три пролета и отперла дверь в лабораторию. Первое, что буквально бросилось мне в глаза, был кразли. Большой и грустный, он стоял под маленьким окошком и пытался одним глазом смотреть "на волю". Зрелище это тронуло меня до слез. Закрыв за собой дверь, я преувеличенно бодро возвестила:

— А вот и я! — монстр дернулся, обернулся и ринулся ко мне.

— Стой! — рявкнула я, испугавшись, что он снесет меня и раздавит. Кразли затормозил, останавливаясь. В глазах его стоял испуг. — не надо на меня прыгать. — пояснила я. — Ты больше меня и можешь сделать мне больно. — Он на мгновение задумался, потом кивнул. Не двигаясь с места он одними глазами следил, как я прохожу в свою клетку, закрываю дверь и ложусь, пытаясь укутаться в тонкое одеяло.

— Можно, я подойду к тебе? — попросил он тихо. — Тебя долго не было. Я боялся, что ты умерла. — Я вздохнула. Надежда на сон дала трещину, но сил на то, чтобы просто послать эту тварюгу куда подальше тоже почему-то не нашлось.

— Иди сюда, если хочешь. Садись здесь. — от его шагов вздрогнула скамья, что заменяла мне кровать.

— Она обидела тебя? — я скосила глаза и посмотрела на грустную морду.

— Нет. Совсем нет. — глаза слипались, я держалась из последних сил.

— Зачем же она тогда взяла тебя? — удивился он.

— Поговорить. — я вспомнила как стремительно двигалась эта красавица к своей смерти, такой страшной, что она еще стояла перед моими глазами. Кто бы знал, как я устала от жестокости этого мира. — Просто поговорить...

Глаза сомкнулись. Кразли еще сопел, видимо желая продолжить разговор, но я уже провалилась в тяжелый сон без сновидений. Он оказался спасением для моих измотанных нервов...

Из дневника Вэрдиастера:

Что сказать? Только я, я один виноват во всем случившемся.

С трудом дойдя до своей спальни и нагрев давно приготовленную воду, я залез в нее, с наслаждением чувствуя, как расслабляются мышцы, буквально окаменевшие от лежания на холодном полу. А Мари? Она ведь оказалась там еще раньше! Хотя... она ведь и сама сообразит распорядиться о ванне для себя.

Но я отвлекся. Когда заботы тела перестали меня волновать, нахлынули мысли. Я вновь и вновь прокручивал в голове все, что касалось брата. Все, что происходило в последние месяцы... годы. По-новому виделись события. По-другому звучали его идеи и советы. Я переосмысливал все, что было связано с ним с тех пор, как он стал вампиром...

— Он сразу изменился... — шептал я в ужасе. — Сразу стал таким... перестал скрывать свою злобу, свою ненависть ко всему живому... Она проскальзывала порой, даже в его отношении ко мне. Сколько раз у меня возникало ощущение, что ему нравится причинять мне боль. Что он нарочно ранит меня в поединках, хотя удары были необязательны, ведь это всего лишь тренировка? Сколько людей погибло во время его путешествий... и о скольких я не знаю! Возможно ли, что он был так жесток, а я не замечал этого? И почему это происходило?

Неужели любовь застилала мои глаза?

Почему никто не сказал мне ни слова о его злодеяниях?

Я содрогался от ужаса. Приведя себя в порядок, я поспешил в кабинет, хотя измученное тело буквально молило о более полноценном отдыхе. Я написал и разослал распоряжения.

— Первое — моему официальному заместителю, что сидел сейчас вместо меня на троне. — я уведомил его, что брат наш, Сварос Брестларт объявлен государственным преступником и находится вне закона, о чем следует объявить по всей стране. Его имущество и вся наличность должна быть конфискована в пользу казны. Все его привилегии отменены. За ним объявлена охота. Преступник имеет статус особо опасного и должен преследоваться группой, имеющей в составе не меньше двух оборотней и двух магов. Парализующее заклятье я приложил. По задержании, следует сковать преступника оковами, выкованными с добавлением серебра, и доставить ко мне для дальнейшего разбирательства.

Сперва я планировал отослать ему и несколько пузырьков со своей кровью, чтобы они могли упокоить Свароса, но... по здравому размышлению, передумал. И, хотя я полностью доверяю своему протеже, я привязал его верность к себе за счет заклятья на крови, все же... все же я не настолько беспечен. К тому же, я хотел бы задать еще кое-какие вопросы моему дорогому братцу. В частности... отчего это он так настойчиво настраивал меня против Стефана? Теперь, по здравом размышлении, я понял, что эта работа велась Сваросом еще до того, как он покончил с собой. Он постоянно подчеркивал, что Стеф украл у меня отца, что именно он виноват в том, что меня отослали в Сарасхар и не разрешали посещать отца в Стефларте. Но сейчас... сейчас я думаю, а были ли на самом деле письма с отказами мне в посещении? Возможно, что все это — лишь очередная "шутка" моего дорогого братца?

— Второе распоряжение касалось советника по безопасности. Ему следовало не только проследить за выполнением всего вышеперечисленного, но и организовать отряды, что прочесали бы страну в поисках Свароса. Кроме того, требовалось усилить погранпосты магами и оборотнями, переведя все заставы на военное положение. Параллельно с этим, следовало собрать все данные, что имелись у Тайной Канцелярии на моего брата, а также все подозрительные дела, особенно те, где преступник не был найден и те, что отличались особой жестокостью.

Собственно говоря, перечислять все меры, предпринятые мной и все отданные распоряжения здесь не имеет смысла. Я решил уничтожить его. Но прежде я хотел разобраться. Не для того, чтобы простить. Нет, это было уже невозможно. Но для того, чтобы понять... почему?

От моего "наследника" почти сразу пришел ответ — нечто полное испуганных возгласов на тему "вы возвращаетесь?". Поразмыслив, я решил, что для этого слишком рано. Сейчас мне были необходимы свободные руки. Я не желал засесть во дворце и заниматься всем этим нудным бредом, прозванным высоким словом "церемонии".

Нет, возвращаться я пока не собирался. По-хорошему, если говорить совершенно честно, я оказался хуже Стефана. Он смог переселить себя и лишь иногда позволяет себе уходить в отрыв — бросать все на братьев и "забывать" о том, что он — правитель. Но он всегда возвращается. Он носится со своей ответственностью и заботой о людях. Я же... я просто не могу так. Меня изначально не воспитывали как правителя, отец (или все же Сварос подсуетился?) отправил меня в магическую школу, в которой я и провел достаточно долгое время... Я скорее маг, чем правитель.

Нет. Нынешняя ситуация меня более, чем устраивает. Имея реальную власть в своей стране, я полностью свободен от всех обязанностей, что с ней связаны. Будучи по сути своей, существом весьма ленивым, я еще с детства усвоил одну истину — если не хочешь чего-то делать, придумай, как сделать так, чтобы все выполнялось с минимальными усилиями.

Решение с протеже было просто отличным. С одной стороны, молодой человек имеет все-таки некоторое(пусть и довольно дальнее) родство со мной. Благодаря чему удалось почти без проблем поставить его на свое место. Собственно говоря, я думал, что самым сложным будет создать привязку на верность(все же я не полный идиот и понимаю, что мой ставленник вполне может захотеть меня устранить). Но -нет.... Заклятье на привязку я смог(пусть и с некоторой помощью) создать довольно быстро. Уговорить парня на этот обряд тоже не составило труда. Команда же, что должна была помогать ему в управлении и контроле за государством была готова давно.

Я несколько лет присматривался к ним, тщательно отбирал, готовя свое исчезновение. Мне не просто хотелось исчезнуть, чтобы развязать себе руки, мне требовалось скрыться от наблюдений своего неугомонного братца, что поставил себе задачей уничтожить меня! И видит Всеблагая, то, что мне все же удалось скрыться — было почти чудом. Лишь благодаря обвалу в горах, что случился в результате взрыва в моем прошлом замке, все получилось. Тогда, под камнями погибла вся команда спецов, что шла по моим следам. Мой труп, почти идентичный натуральному, специально созданный мной (каюсь, эту разработку я пока не планирую вам отсылать) был обнаружен неподалеку...

Возможно, что единственный промах, что я тогда совершил — подлечил Тариса...

Брат возглавлял группу ищеек. Собственно говоря, именно он их и воспитал, он их натаскал. Я не планировал щадить никого из них, но... увидел брата и.. не смог. Тарис никогда не делал мне ничего плохого. И потом, в детстве мне казалось, что ему пришлось труднее всего из нас, ведь он был самым младшим...

В общем, не знаю, что на меня тогда нашло, но только увидев умирающего брата, я остановился и слегка подлатал его. Не сильно, ровно настолько, чтобы он дожил до того момента, когда шедший по пятам Стефан его найдет... Все бы ничего, но... возможно, что я все же неверно оценил состояние этого хитрого лиса. Не понимаю, почему он перекидывается в волка? Он — лис! Хитрый, наглый, изворотливый! Но я его за это еще больше уважаю. Таких спецов у нас почти нет. Слава о его разведотряде известна во всех государствах. Если кого-то можно найти — то он найдет.

Отсюда какой вывод? Пора готовить себе новое убежище. Собственно говоря, я его почти подготовил. На этот раз я переберусь подальше от континента. Отдохну немного... не будем уточнять где.... Не будем...

Нельзя сказать, чтобы я вам не доверял, а все же... кто вас знает? Доверяй, но и сам не плошай, не так ли?

Но я отвлекся.

Распоряжения были окончены. В отвратительном настроении я отправился на обед. Лишь мысль о том, что сейчас я увижу Мари немного согревала меня. Увы. К обеду она не вышла. На мой закономерный вопрос о госпоже, дворецкий пожал плечами и сообщил, что она еще спит. Я не рискнул ее беспокоить. У нее была воистину, ужасная ночь. Проспав пару часов, я съездил в деревню. Пришлось разобраться с моей дорогостоящей рабыней. Собственно говоря, в свете последних событий, подарок виделся в ином свете и уже совсем не радовал. Я решил не оставлять девушку здесь, хотя и не готов был продавать. В общем, я отправил ее с охраной в столицу. Вернее, в один из замков, славившихся своим уединением. А чтобы красотка не скучала, упомянул о ней в сообщении моему протеже...

Я не жаден... пусть порадуется немного... все же он мне очень полезен...

Разобравшись наконец с делами и полностью обезопасив себя от дальнейшего гнева моей прекрасной пленницы, я вернулся в Эльдос.

Мари...

Мысли о ней ни на мгновение не покидали меня весь этот день. Я беспокоился о случившемся всплеске ярости. Хотя... помнится. У нее и раньше случалось что-то подобное. Насколько я помню, меня однажды неслабо приложили вазоном по затылку... М-да... видать за эти пару дней ей здорово надоело сидеть одной...

Или.. я невольно улыбнулся возникшей у меня мысли. Или , девочка не так равнодушна к моей отлучке? Вернее, к тому, чем я во время ее был занят? Я поймал себя на том, что доволен. Если все так, как мне подумалось... возможно, что я на правильном пути и скоро...

Окрыленный этими мыслями, я заказал повару праздничный ужин, хотя праздновать особо-то было и нечего. Мне хотелось забыться. Забыть о Сваросе, о его предательстве, отвлечься...

Вечер наступил. Но напрасно я ждал ее в столовой. Оплывали свечи, и таял лед в ведерке с вином... остывали блюда, а ее все не было. С каменным выражением лица, все еще мучающийся от прострела Клайтон, на мой естественный вопрос, ответствовал, что госпожа не выходила. Полных дурных предчувствий, я оправился к ней в комнату. Все мои планы летели к чяртям собачьим...

Похоже, что она все еще злится на меня...

Я заходил в ее комнату с большой опаской и ...

Ее там не было! В первый момент, я удивился но потом... мысль, что она опять сбежала, наполнила меня неожиданным страхом, почти сразу же переросшим в плохо контролируемый гнев. Собственно говоря, вошедшего следом за мной Клайтона скрутило так, что он сначала не мог даже говорить. Пришлось снять заклятье и при наложении следующего уменьшить интенсивность боли, а то бедняга не мог не то что говорить , он и дышал через раз.

— У нас побег, а ты молчишь, скотина ты этакая? — я был так зол, что чуть не врезал ему, лишь с трудом удержав себя в руках.

— Никак нет, ваш милость... — прохрипел прислужник, пытаясь сдержать катящиеся по лицу слезы.

— Чего нет? — меня так затрясло от гнева, что зубы заскрипели.

— Нет побега, ваше сиятельство... — он все же всхлипнул.

— Вот как? — я честно пытался сдержать рвущееся наружу желание убить уродца. — И где же госпожа, что по твоим словам, весь день была у себя? ГДЕ ОНА? — не сдержавшись я все же наорал на него.

— У...у.у.у.у. -у себя она... ваш милость... у себя... — всхлипывал он. Я даже слегка опешил от его странного, нелепого упрямства. Холодно выпущенная из пальцев молния заставила его подпрыгнуть и скрючиться, трясясь , как в припадке — пощадите, господин... за что?

— За что? — возмутился я. — За ЧТО? Мерзкая ты скотина! Я тебя спрашиваю где она, а ты мне в глаза врешь? Где у себя? Разве сам не видишь, что ее здесь нет? Или считаешь, что я ослеп?

— Ннннооононо... — он заикался от испуга. — вашшше...вашшша милость... — Клайтон пятился от меня, вздрагивая. — ее тут и нетути...

— Это я и сам вижу!

— Я ж говорю.... Она у себя... спать изволятссс....

— Вот как? — мне надо было пару секунд на то , чтобы произнести одно на редкость препротивнейшее (для его объекта) заклинаньице. Оно было разработано одним умельцем для допросов с пристрастием и случайно обнаружено мной не так давно в архивах Библиотеки. — И где же это "у себя"? — поинтересовался я почти ласково, так как заклятье почти было готово, осталось лишь пару пассов сделать, там довольно сложное сочетание положения пальцев.

— Ну так в лаборатории, ваш светлость... — пролепетал Клайтон.

— Что? — я решил, что ослышался.

— Вввв лабоарараооатарииии, ваш милость... — прошептал дворецкий, активно пятясь к двери.

— В какой лаборатории? — не понял я, непроизвольно дергая рукой, заклятье перекосило и в таком состоянии оно сорвалось с пальцев, сверкнуло, пролетев мимо буквально втянувшего в себя разом все конечности, дворецкого и лишь каким-то чудом не задев его, и врезалось в дверь, оставив в ней приличных размеров дыру...

У меня от гнева закололо в боку и глаз начал дергаться.

— В КАКОЙ ЛАБОРАТОРИИ, ГНИДА? — от моего рыка ощутимо звякнули стекла в рамах.

— В.в....в.в..в... вашей... — он благоразумно выскочил в коридор и только это и спасло его жизнь, потому что я бил на поражение, даже не осознавая того.

— Стой! Лучше сам остановись! Если я тебя поймаю, тебе же хуже будет! — рычал я, несясь следом за петляющим, словно заяц, подпрыгивающим и уворачивающимся дворецким, заклятья, что срывались с моих губ и пальцев моим сознанием почти не контролировались.

Мы пробежали так три этажа, разнеся три двери, взорвав один лестничный пролет, перебив массу всего бьющегося — от стекол в окнах, до ваз и разных настенных украшений. Стулья, ковры и гобелены были и вовсе попорчены без счету. Где-то к первому этажу я все же выдохся.... Вернее, слегка запыхался.

— Говори... -я дышал с трудом, но это не от бега, это гнев распирал меня, мешая произношению. — говори, тварь, сейчас же, где она? Я привел ее в этот замок! Куда ты ее дел?

— Так я и говорю... — рыдал впечатленный дворецкий. — В лаборатории она. Ваш милость!

— Там же кразли. — попытался собраться с мыслями я.

— Ну, да... — кивнул он. — Тамма энто чудище. И ...она.

— Что? — я опять стал закипать. — Как? КАК ты посмел? — я задыхался,, пальцы опять искрили. Мужичонка закачал головой так, что мне на мгновение показалось, что она сейчас оторвется.

— Ни-и-ини! Ни-ни, ваш милость! Как можно? Я сам бы никогда! Никогда, ваше сиятельство! Никогда! Это распоряжение господина Свароса...

— ЧТО? — я все же рявкнул достаточно громко, чтобы выбить стекла. С неприятным звоном они осыпались, слегка успокаивая меня.

— Сварос поместил Мари в лабораторию к кразли? — он кивнул, не в силах говорить, с животным ужасом глядя на меня. — И сколько она там?

— Кккак вы уехали. — пролепетал он. — еще и пыль за вами не осела, а он уже искал ее по всему замку.

— А ночевала она... — слова давались мне с трудом.

— Там же, господин. И... — дворецкий зажмурился и выпалил. — онис-ссс постоянно ходили туда, а госпожа кричала. Все время кричала... громко так...

— Кричала? — мне показалось, что жизнь покинула мне при этих словах. Мысли словно окаменели, я не мог даже представить себе, ЧТО перенесла девчонка за эти дни. — кричала... — я опустился на ступеньки прямо там где стоял. Рядом застыл, смаргивая слезы, всхлипывающий дворецкий. Сейчас я вдруг показался сам себе, глядя на страх и боль этого смешного в общем-то, человека, таким же мерзким и отвратным чудовищем, каким был мой брат...

— Почему не послал за мной? — я говорил тихо, словно силы враз покинули меня.

— Так господин сказал — вы распорядились...

— Да... — прошептал я. Винить было некого. Я сам. Сам виноват во всем. Отдохнул называется... — Пошли людей. Пусть приберут в ее прежней комнате. Госпожа будет жить там. Свароса если увидишь — сразу ко мне. И остальным передай....

Если узнаю, что кто его видел, да мне не доложил — убью...