— Стефа.. ее же... — Карах не договорил. Я же вспомнил, что письма у меня уже написаны и лежат на самом дне рюкзака. Я так и не выбросил их тем утром, что вернулся от Окаяси. При воспоминании о каменной девчонке, невольно вспомнилась и та ночь... Мари уже была в этом мире... И мне ведь казалось, что Окаяси словно со стороны смотрит на нас...
Неужели мы...
Меня захлестнуло радостью, что почти сразу же сменилась чувством вины. Огромным. Почти невыносимым. Я был так груб с ней. Я считал, что имею право сделать ей так же больно, как она мне. Но... если то была сама Мари? Тогда выходит... бедная девочка. Как же ей не повезло со мной. Не защитил, не уберег от вампиров и этой скотины — своего братца, а потом еще и сам... вел себя столь отвратительно...
— Потерпи, родная... осталось совсем недолго...
Вернулся Карах, умытый, с чуть влажными волосами, тщательно зачесанными в хвост — мы все здесь порядком обросли, но стричь никто из нас не умел. Обрезать волосы ножом(ножницы прихватить отчего никто не догадался) было глупо, и дело было не во внешнем виде, он-то как раз мало кого беспокоил, просто не было возможности срезать волосы так, чтобы они не мешали. Эрлих, к примеру, плюнул и соскоблил все. Пара дней и на голове появился ровный ежик — предмет постоянных шуточек и смеха. Кое-кто, посмотрев на это дело, последовал его примеру, но некоторые из нас просто убирали все волосы в хвост, чтобы пряди не мешали, не лезли в глаза. Мои космы достигали сейчас плеч...
Чем не Вэрдиастер? Только глаза синие... Говорят, мы с братом стали так похожи, что и не отличишь...
Неприятная мысль на мгновение мелькнула в голове и была тут же мной с негодованием отброшена. Мари не может нас перепутать! Разве что... разве что братец как внешность еще подправит... Я прикусил губу, пытаясь сообразить — возможно такое или нет?
— Нет! — фыркнул Лунастеф.
— Но... ведь портал он создал. Может быть ему доступны и другие, казавшиеся невозможными прежде, заклинания?
— Да не в этом дело! — Голос Луна был полон яда. — Ты и сам бы мог догадаться. Не знаю, для чего ему Мари, но если бы он свое получил, то не мучил бы девчонку — и ты бы не чувствовал боли!
— Да... — правда радости мне это совсем не принесло. Возможно, что Вэрду и не нужна Мари в этом смысле. Что я о нем знаю? Самое известное его увлечение — изобретательство. Глава Школы Сарасхар утверждает, что внутри этого мага живет маленький вулкан, что постоянно извергает какие-нибудь новые идеи. Жаль только направление у него не совсем приятное. Что еще? Он буквально болеет стариной! Все древнее(чем старше, тем лучше) притягивает его, как магнит!
— Думаешь, его привлекло то, что она — дайни?
— Возможно... — я стоял на корме, осматривая море. Ровная гладь. Никаких признаков погони, но это вовсе не означает , что ее нет. Солнце уже довольно высоко. Да и морские ведьмы скорее будут передвигаться под водой, чем на поверхности, а значит... не факт, что мы их заметим до нападения. — Лун?
— Да, Стефан...
— Давай-ка, отключай часть блокировки. Мне нужна твоя помощь.
— Я восстановился лишь на восемьдесят процентов! — предупредили меня.
— Ничего, еще успеешь.
— Будет неприятно. — Я пожал плечами. Не смертельно и ладно... Боль потянула, становясь более ярко окрашенной. Словно ноет что-то внутри и тянет, и мучает. Но даже понять — что? Не можешь... и весь маешься от этого мерзкого ощущения. — И что ты хочешь?
— Посматривай вокруг. Не постоянно и не очень большой охват... сзади... Думаю, если они все -таки придут, то будут скорее всего догонять...
— Без проблем. Защиту включить?
— Нет. Зачем она мне? — Я мысленно пытался составить письмо Тарису, но в голове толпились одни ругательства. От собственного бессилия хотелось рвать и метать. Почувствовать тело врага на зубах, сомкнуть челюсти на хрупкой человеческой шее...
— Можно подумать, маги так запросто подпускают всяких разъяренных оборотней к своей шее! — шепнул артефакт. — Мне напомнить тебе, как вы столкнулись с ним в последний раз? Или забыл про ту дыбу, с которой тебя Мари стаскивала?
— Нет... не забыл... — Я вздохнул. Мари... Воспоминания, вот все , что у меня есть. Как бы мне хотелось сказать ей... сказать так много... Объяснить, почему согласился на брак со Стефой... Знает ли она об этом... хотя... зная мстительность Вэрда и его подлость — наверняка сразу же разболтал, что бы ударить ее побольнее. Может быть, конечно не поверила... Кто знает? Все возможно. Когда-то, помнится, она верила мне безоговорочно...
Заслуживал ли я тогда такой веры? Заслуживаю ли теперь?
Нет... наверное, нет. И все же люди верят. Мои люди. И Мари...
Как сложно порой выразить словами то, что чувствуешь. Можно ли высказать любовь?... да и в этом ли смысл? Суть? Я пытался ее вернуть... Так долго пытался, что это стало не просто смыслом жизни... нет! Это стало моей сутью...
Как не раз до этого, я мысленно заговорил с ней. Я так часто говорю с ней, что порой мне кажется, что она — рядом. Всегда рядом... вернее, ее душа... Словно часть нее остается со мной, что бы не дать мне потеряться в этом мире...
— Знаешь ли ты, как сложно подумать о тебе и не сойти с ума? Просто понять что тебя никогда не будет рядом... осознать? Почувствовать, как от боли леденеет мир и гаснет солнце, и все окутывает вязкий, густой туман отчаяния... Ты никогда не вернешься ко мне... Эти слова когда-то почти уничтожили меня...
Боль разъедает изнутри... постоянная, навязчивая, не дающая ни на миг забыть о моей утрате... я пытался тебя забыть... Но нельзя забыть то, что является частью тебя... неотъемлемой... самой прекрасной, самой любимой... необходимой как вода или воздух... Сколько раз я говорил себе, что все решено уже давно и не мной... и мне пора смириться... но я не смог... так и не смог...
Как можно не ждать тебя? Твоих шагов? Вечерами, когда я так устаю, что падаю в кровать не раздеваясь, я все еще прислушиваюсь, пытаясь в ночных шорохах различить твои шаги... Утром, когда сон еще не прервался, но истончился до прозрачности, я невольно прислушиваюсь... мне нужно твое дыхание. Тихое, едва уловимое дыхание рядом, чтобы почувствовать, что готов к тому чтобы принять этот мир со всеми его бедами и невзгодами, со всеми трудностями и проблемами...
Мне все еще слышаться звуки твоего голоса... я узнаю его из тысячи голосов в толпе... Наверное, я никогда не могу смириться... так легко сказать — забудь... все кончено... слова, слова... нечего ждать и не на что надеяться... Кто знает, как страшно произносить себе эти слова каждый час, каждую минуту своего существования? Кто сможет понять меня?
Я просто не мог потерять надежду однажды вернуть тебя... Просто не мог...
Если бы исчезла эта призрачная надежда... надежда на то, что ты все еще любишь меня, что все еще ждешь меня где-то... пускай и очень далеко... что мне есть куда спешить... наверное, меня просто не стало бы... Да и так, видимо, скоро не станет...
Знаешь, мне однажды сказали, что я заблудился в своих мечтах... Как правильно звучит... Они угадали. Каждый день, когда я не с тобой, я мечтаю о тебе....каждый день...
Каждую ночь я вижу тебя во сне... нет, не так... я тебя ощущаю... как будто там, в моих снах, ты рядом... я чувствую твой запах... слышу твои шаги... твои прикосновения... едва ощутимые... на самой грани... пытка... страшная пытка, от которой я не откажусь ни за какие блага мира...
Словно бешенный волк, я бежал по кругу, твердя , как молитву: "забывай! Забывай! Забывай!". Только мне не было этого дано... И самое страшное, что я безумно рад этому. Ведь если бы я забыл о тебе... как бы я смог жить? Ведь по сути, я был бы мертв..
Я сам себе враг...
Все так сложно... и проще не становится, хотя прошло время... Говорят, время лечит... наверное, не меня... каждую ночь... и каждый день... все мои мысли лишь о тебе... ты словно забытая песня.... всегда щекочешь кончик моего языка... как же мне не думать о тебе? Как не сойти с ума? Все что-то вокруг меня хотят... всем что-то от меня надо... а я хочу лишь тебя... но об этом я не могу теперь даже говорить... ведь прошло столько лет... большинство считает, что все в прошлом... Лишь несколько человек знают или догадываются как все на самом деле...
Что никто, ни одна женина мира не заменит тебя, не вытеснит, не затмит, не скроет...
Что я все еще люблю тебя...
Теперь, пожалуй, даже еще сильнее...
Отвернувшись от спокойной глади, я сел возле борта и достал приготовленный кусок белой холстины — разорвал одну из рубашек. Бумаги у нас не было — всю извел в прошлый раз на письма. Возможно, что от того и не выкинул их сразу. Опасность кругом и никогда не знаешь, что будет завтра, через час... через несколько минут.
Бумаги нет, но есть чернила. Почти настоящие, хорошо видимые, плохо смываемые, созданные нашим уважаемым магом из смеси какого-то местного сока, растертых в пыль еще горячих угольев и настойки, неизвестного предназначения, с умным видом извлеченного магом из собственного мешка. Вот ими -то я и пишу.
"Брат... — я задумался. Что написать ему? Что он младший и не честно перекладывать на него свою ношу? Но ведь я всегда доверял ему — как самому себе, не оглядываясь на возраст. Он всегда отличался от меня... и в то же время, неуловимо похож.... — Я знаю, что могу на тебя рассчитывать. Решение в конце концов прими сам... и все же ... все же я хотел бы, чтобы твои люди нашли его. Не надо казни. Не надо ничего, что могло бы обидеть нашу Всеблагую. Просто — справедливость. Смерть за смерть...
Карах или Петрас расскажут подробности. На крайний случай... если не придет никто... придет мантикора... — я подумал, что надо бы еще пообщаться с Зарой. В гибель это девчонки я не очень-то верил. Уж сколько она всего пережила. К примеру, судя по ее рассказам она жила на нашей земле, я покопался в памяти Лунастефа, и оказалось, что он ее помнит! И по нынешним меркам ей семь сотен лет! Ничего удивительного, что она сама толком не помнит себя. Все кто ее знал — давно ушли. А она живет. И, я уверен, переживет еще нас всех. Кто знает, что там намудрила Прекрасноокая, создавая своих охранников? Эти твари сторожат Мир Мертвых так же надежно, как Золотой Грайсток — сторожит пределы нашего мироздания!
Говорят, они существуют до тысячи лет и ничто не способно их уничтожить до конца ... кроме воли Мары, естественно...
Вот и подумаешь, что же еще могла взять в себя кроме крови эта малышка... Но я отвлекся. Письмо. Кто знает, когда нас догонят посланники Совета Матерей? Мне стоит его закончить.
— Дорогой брат... я хотел бы сам вцепится в его горло и придушить. Увы. Видимо богиня судила иначе и все кончится слишком далеко от наших земель. Я завещаю тебе свой меч. Тот самый, что мы нашли в своем первом путешествии. Отныне — он твой. Я заверну его в эту тряпицу. У меня лишь одна просьба — пусть он напьется его крови. Не доверяй это дело другим. Когда выследят — сходи и сделай сам. Не дело убивать одного из рода нашего, да еще и князя... да еще и нашего брата...
И все же...
Не прошу мстить за меня. Я постараюсь простить ему свою гибель. Но Мари... она — невинная жертва, не имеющая к нашей, непонятно с чего возникшей вражде, никакого отношения. И то, что она — часть моей души, делает ее лишь более неприкосновенной. Он нарушил наш древний обычай. Он не просто напал - он погубил чужую дайни. Нет ему прощения. Нет пощады...
Будь справедлив...
Убей его!"
ГЛАВА 30
Из дневника Тариса:
Даже не знаю, что на меня вдруг нашло? Я не понимаю сам себя. Это... все это так странно. Это словно отпуск, которого у меня никогда в жизни не было. Да... Такой... сказочный отпуск. Тишина(мои люди почти перестали приходить с отчетами, занятые сбором информации), и рядом она... самая прекрасная, самая любимая женщина в мире... женщина... нет! Она... скорее девчонка! Да! Именно девчонкой она и осталась. Она , по сути своей, не выросла еще. От того и все ее выверты и психи, что она не раз демонстрировала Стефану. Она просто по-детски требовала к себе внимания. Эта нелепая, во многом губительная для них обоих связь, тормозила ее развитие. Сковывала, мешала ей стать женщиной...
Хотя, я могу ошибаться...
Да и какая разница? Она была рядом со мной. Она была так близко... так естественно... что я мог думать, что все это — навсегда. Закрыть глаза, и представать себе, что у нас есть будущее. Что она меня любит...
Странная эйфория...
Никогда я не позволял себе ничего подобного. Никогда и не позволю впредь... Надо сказать, что если бы не моя пятерка — Старкас, Картис, Патрик, Астарк — то я бы не смог разрешить себе этот отдых. Парни не раз доказали, что на них можно положиться. Вот и сейчас их слаженные, четкие действия и способность правильно понимать начальство, даже когда оно само толком не может сформулировать свои приказы, лишний раз подтвердило давно закравшиеся у меня подозрения — они готовы к самостоятельной работе! Пора отдавать их Касмиру... если согласятся...
Была у меня время от времени такая проблема с теми, кто входил в мою личную пятерку. Не хотели уходить. Нет и все! Хоть тресни. А если учесть, что менялись все, кроме моей правой руки — Старкаса, то и вовсе беда. Постоянно возникал вопрос — почему ему можно остаться, а нам нет?
За окном раздался едва заметный стук — условный сигнал. Старкас конечно самостоятелен, но в меру. За то и ценю — сам он четко знает границы своей самостоятельности. Медленно и осторожно, стараясь не потревожить, я вытянул свою руку из под ее головки... не удержался и мягко поцеловал в висок...
Ах, как от нее пахло...
Для нас, оборотней, запахи очень важны. И известны случаи, когда пару себе выбирали не по внешности, а по запаху... людям этого не понять, но мне почему-то кажется, что и вы, мой уважаемый архивариус, не совсем человек... не так ли? Так вот, от княгини пахло просто восхитительно... Она пахла ночными травами и полной летней луной, она бередила что-то внутри самой моей сущности и хотелось схватить ее на руки и кружиться с ней в танце теней, или втянуть ноздрями полную грудь ее восхитительного аромата и выть, выть на молодую луну так, чтобы сердце застывало от чего-то сладкого...от какого-то неведомого пока предвкушения...
