— Любимый мой... — я вглядывалась в его лицо.
— Что ты здесь делаешь? — изумились сзади и я не сразу осознала, что уже не одна. Резкий рывок отбросил меня от артефакта. Надо мной стоял разгневанный Сварос.
Кто бы сомневался...
— Ой, как неудачно-то вышло... — простонал мозг, готовясь погрузиться в ужас.
— Ах, ты маленькая дрянь! — рявкнул вампир. — Вообразила себя магичкой? — я не смела даже кивнуть, вернее, отрицательно покачать головой. Эта мерзкая нежить, судя по безумному блеску в глазах, совершенно не контролировала себя. А князя в замке нет. Кто отнимет мою несчастную тушку у этого маньяка? Кто залечит мои раны? Сердце от ужаса грохотало где-то в пятках тревожным набатом.
— Так вот что я тебе скажу... девочка моя!— оскалился он. — Князя нет в замке. Больше никто не защищает тебя... Вот теперь ты полностью в моей власти!
Кажется, я кричала, пока он тащил меня куда-то вниз. Встреченные слуги шарахались в стороны, не рискуя даже смотреть на взбесившегося психа. Я с ужасом отсчитывала этажи, пытаясь понять — куда мы направляемся? Он тащил меня так легко, одной рукой, словно я совершенно ничего не весила! А ведь я здесь уже неделю! И все это время меня кормили, как на убой и почти ничем не обременяли, в смысле никакой физической нагрузки! Да плюс сладкое каждый день, которое я без зазрения совести позволяла себе есть, считая себя несчастной, а значит — мне можно!
В общем, еще вчера я заподозрила, что неправа, и неплохо бы начать бегать, или еще чего делать. Или, хотя бы перестать лопать вишневые пироги!
Но, Сваросу похоже мой вес был, что слону дробина!
С грохотом распахнулась дверца и я оказалась в каменном мешке. Высокие потолки. Небольшие оконца на самом верху почти не пропускают свет. Это все, что я успела увидеть. Хорошо вентилируется — это все, что я успела осознать. Рядом взревели так, что у меня заложило уши! Вампир швырнул меня, на что-то напоминавшее каменный стол в лаборатории Фариара. И в поле моего зрения попал прикрученный к нескольким столам рядом кразли. Его дикий испуганный рев травмировал мою нервную систему....
А сосредоточенно фиксирующий меня на столе при помощи ремней (прямо напротив морды этого монстра!) вамп просто вогнал меня в ужас...
— Что ты... — голос отказал мне. — что ты собираешься делать... — пролепетала я, не в силах выдавить из себя хоть сколь-нибудь приличный звук.
— Я? — склонился надо мной этот псих. — Не переживай, радость моя. Ничего особенного. — Он отдвинулся, чем-то гремя рядышком. У меня была привязана даже голова, так что повернуться и посмотреть, что же там так ужасно звякает, не было никакой возможности. — Ты ведь еще помнишь, зачем тебя сюда привезли?
Я смогла лишь обозначить кивок. Гортань пересохла и сжалась, грозя перестать пропускать внутрь даже воздух.
— Ну, так вот именно этим мы сейчас и займемся... милочка. Именно этим...
И в свете факелов сверкнул остро заточенный скальпель...
Из дневника Стефы:
Что ж, уважаемый архивариус, я ни мгновения не сомневалась в вашем благоразумии. Поэтому, едва получив ваш ответ, я тут же ухватила советника за шиворот и потащила в дом. Увы, его габариты не позволяли поднять его целиком, даже обладая моими силами, разве что если перекинуться...
Не беспокойтесь, я конечно же не стала этого делать, отлично зная, как долго заживают раны от когтей. А сидеть здесь лишние пару недель из-за собственной глупости... Ну уж нет! Я вполне способна учиться на собственных ошибках! Наверное... Ну, я на это очень надеюсь...
Я уложила его несопротивляющую тушку в постель. И даже сняла с него сапоги и камзол...Ладно-ладно, каюсь, пришлось снять и рубашку — она была совершенно испорчена кровью. Я просто ее выкинула. Не беспокойтесь, я остановила кровь, обработала раны и перевязала, так что все будет с ним в полном порядке. А когда он пришел в себя, даже изволила напоить его горячим вином со специями, так что я чиста перед вами, полностью выполнив нашу договоренность. Вот только...
Знаете, мне кажется, что этот... этот ненормальный пытался... даже не знаю, что тут сказать... Он... он поцеловал меня.. Не понимаю как и реагировать на это. Я поправляла ему подушки после того, как напоила вином, ну, чтобы ему было удобнее спать. А он вдруг обхватил меня неожиданно сильными руками. Я потеряла равновесие и ткнулась ему в шею, как глупый щенок. А когда чуть приподнялась, намереваясь сказать все, что думаю о его недалеком разуме и невоспитанной натуре...он... он приник к моим губам с такой страстью, что я просто оторопела....
Это было так странно... Его губы, такие теплые и жадные... Он впился в меня, словно я — источник воды в пустыне! Я просто растаяла под его лаской. Несколько мгновений я настолько забылась от удовольствия, что доставляли мне его губы, что даже не вспоминала, что он — это ОН! Я целовала его в ответ!
Можете вы в это поверить? Более того, когда я осознала — кто это (увы, к великому моему стыду, вынуждена сознаться, что это произошло лишь когда он попытался перейти к более решительным действиям), я с большим трудом смогла оторваться от него. Еще больших усилий мне стоило сдержаться и не прибить мерзавца на месте. Меня остановило страстное желание, что буквально кипело в его глазах. И он его не скрывал. Это, и еще ... мой отклик. Я вся словно таяла , как патока, под его взглядом. Тело хотело продолжить начатое. Мне хотелось... да простит меня, Всеблагая... мне хотелось его...
Я и сейчас чувствую его губы... его руки... Хочу почувствовать все его тело...
Понимаю, что это новая игра. Более изощренная и жестокая в своем коварстве. Он , видимо, пытается меня скомпрометировать... Хотя... чего там. Разве Стефана можно заподозрить в интересе к этой стороне моей жизни? Тогда что? Зачем? Для чего он так со мной? Или он просто пытается меня унизить? Показать насколько я жалка и ничтожна, раз готова быть даже с врагом, с тем, кто ненавидит меня и кого я ненавижу? Так? Да?...
Я не понимаю. Я уже ничего не понимаю. Тело горит, словно в огне, и руки так и чешутся... то ли схватить его, то ли просто прибить... Знаю, мне не стоит даже думать об этом. Знаю, все это — полный бред. Если бы можно было хоть на несколько минут встретиться с вами...
Как мне не хватает вашей спокойной, мягкой уверенности...
Я скучаю по тем временам, когда могла прикоснуться к вашей мудрости и вашему спокойствию. Знаю, что вы сейчас скажите — я опять думаю лишь о себе, раздуваю проблемы там, где их нету. Советник в порядке. Я максимально исполнила свой долг и передала его с рук на руки одному из его людей. Слава Прекрасноокой, он появился вовремя, не дав мне натворить беды...
И все бы хорошо, но вот что меня смущает... Ведь к вечеру Старкас уедет. И я останусь один на один с ним... Я пробовала избежать этого, просила молодого человека прислать женщину из деревни, чтобы присмотрела за господином ночью... Естественно, этот мерзкий оборотень тут же заявил, что превосходно себя чувствует! Мол, сегодня еще полежит, а завтра уже и встанет, а значит, никто ему не нужен и хватит моей "нежной" заботы!
И, конечно же, Старкас послушал его, а не меня...
И вот теперь я в раздумьях. Сейчас я еще держу себя в руках, но что будет ночью? Ведь если он и дальше продолжит свои возмутительные действия... будет смотреть на меня такими глазами и ... и вообще! Я ведь не удержусь... И хорошо, если я просто убью негодяя! А если... мне страшно даже подумать о том, что я могу так низко пасть... И все же ...
Если меня подведет мое собственное естество?
Что же будет тогда?
Из дневника Стефана:
7 день путешествия
Знаю, принято считать, что все мы — классные мореходы. Буквально рождаемся с морской водой в крови! На деле же все оказалось не совсем так. Я за свою жизнь несколько раз плавал на острова с хорошо обученной командой, но...
Мои люди не были обучены мореплаванию. Мы всегда были теми, кто охраняет груз, и во теперь судьба снова подвергла нас испытаниям. Об управлении лодкой мы имели довольно смутное представление. По хорошему, нас просто банально выставили с острова от греха подальше, пока мы госпожу их совсем не угробили. Вполне логичные опасения, учитывая в каком я состоянии оставил Окаяси. Но осознание этого и некоторая доля вины совершенно не перекрывали тот факт, что мы не умели ничего толком делать!
Нет, паруса мы развернули и, когда ветер наполнил их, мы радостно отчалили. Петрас уверенно встал у руля. Пока остров был за нашей спиной -все было довольно просто и рулить было не так уж и сложно. Первый удар нам нанес ветер. Он просто взял, и сменил направление...
Судно заскрипело, захлопало повисшими парусами. Лодку ощутимо повело и появилось ощущение, что нас поворачивает. Остров уже скрылся за горизонтом и служить ориентиром больше не мог. Внутреннее ощущение сторон света, врожденное для оборотней и так помогавшее в разного рода передрягах, видимо блокировалось аурой острова. Мы пытались ориентироваться на солнце, но я сильно подозревал, что без магии мы мало на что способны.
Мои призывы к Лунастефу остались безответны даже после окропления камня кровью. К сожалению, эти дни были так активны, что у меня совершенно не было возможности спокойно сесть и помедитировать, наполняя камень энергией. Оставался еще маг. После освобождения, маг ходил словно побитый, смотрел на всех больными глазами и ни на что не реагировал. Не слушал, что ему говорили, правда и не бесился больше. К нашей великой радости, попыток колдовать пока не было, но это не значит, что так будет долго продолжаться. Собрав людей в круг, я показал им мешочек с порошком и рассказал свои ощущения и совет Вальдеса.
— Рискнем? -кивнул я на сидящего у борта и тихонько раскачивающегося мага. Это решение никак нельзя было принять одному — Гаэром и в здоровом состоянии был опасен, а уж если возьмется колдовать сейчас, когда под нами только вода и земли нигде вокруг не наблюдается...
Да если вспомнить его специализацию и страсть призывать исключительно "маленьких и абсолютно безвредных" зверушек...
В общем, команда имела право знать, что ей предстоит. Я обрисовал кратко нашу ситуацию. Оказалось, что ощущение того, что мы кружим, есть не только у меня. Молчание длилось так долго, что я уже готов был начать спорить, убеждать, когда вперед шагнул Эрлих.
— Знаешь, княже. — он прямо смотрел мне в глаза. — твое прошлое решение тяжело далось нам. Теперь, когда мы вырвались из плена и даже получили возможность, хоть и малюсенькую, вернуться домой... Думаю, все со мной согласятся, что раз ты предложил это, значит другого решения, более безопасного и простого — видимо нет. А коли так... То чего рассусоливать? Что раздумывать? Будем дожидаться ночи? — он оглядел соратников. — Так, не знаю, у кого как, а у меня еще очень даже свежи воспоминания о том, какие твари тут по ночам плавают...
Все слаженно закивали. Послышались согласные возгласы. Я усмехнулся старому лису. В отличие от остальных, он отлично знал, что я встречал хищника и днем. Но, его аргумент перевесил все мои сомнения. Мага следовало привести в себя, или его придется отключить. Все время бить его по голове и держать в бессознательном состоянии мы не можем, но и позволить призывать на наши головы местных гигантов — никак нельзя. Я старался не думать о том, что в следующий раз, команда может потребовать просто устранить мага, как слишком явную угрозу нашей жизни...
Сначала я хотел, чтобы Гаэрома просто подержали, но потом вспомнил действие дыма и отказался от этой идеи. Сориентировавшись в ветре, мы привязали беднягу к мачте. Команда собралась на носу, так что бы не попасть под напоенный ароматом ветер. Замотав лицо несколькими слоями шелка, я развел в глиняной плошке огонь и когда появились угли, сбил пламя и посыпал порошка. Сначала ничего не происходило...
Потом, все вокруг словно замерло. Команда настороженно следила за мной и магом. Пахучий дым клубился вокруг нас, практически не смешиваясь с воздухом. Я четко видел, как он изгибался, словно разумный, как сгущался перед магом. Что-то напевающий тихонько себе под нос и пытающийся раскачиваться даже будучи привязанным, Гаэром вдруг заметил дым. И, хотя последнюю пару дней он вовсе не реагировал на окружающее, тут заинтересовался. Неосознанно я сделал шаг ближе. Плошка стояла перед сидящим магом, руки которого были связаны сзади , вокруг мачты.
Юноша чуть наклонился вперед напоминая сейчас подозрительного петуха, что пристально рассматривает пробравшуюся в курятник лису, пытаясь решить — то ли ему бить тревогу, то ли самому напасть и прогнать мерзавку прочь. Даже движения его стали до удивления птичьими. Это здорово нервировало. Я не знал, как выглядит со стороны действие порошка и чем оно может для мага закончиться.
Вот дым вытянулся перед ним и принялся раскачиваться туда -сюда. Гаэром двигался вместе с ним. Не сразу я осознал, что давящий, непонятный нарастающий звук — это речитатив, что завел маг в полголоса. Плюнув, я решил закончить этот дурацкий эксперимент до того, как на песнопения нашего чудика приплывут местные монстры, и уже сделал к нему шаг, обходя мачту...когда дым буквально набросился на него. Он окутал его голову, собравшись весь в районе лица плотной белесой завесой. Маг забился, захрипел, пытаясь высвободиться. И тем более плотным становился дым. Мне уже не было видно черты лица сквозь завесу.
Запаниковав уже не на шутку, проклиная и себя, и Вальдоса, и Окаяси и магию в целом, я попробовал разогнать дым. Не тут-то было. Он уворачивался от меня. Словно большая и ловкая змея, дым ускользал, впиваясь то одним концом, то другим в судорожно кашляющего мага. Рядом оказался Петрас, плошка с углями отправилась за борт, пущенная ловкой рукой. Подбежавший Карах принялся встряхивать плащом, создавая мощный поток воздуха, на который дым совсем не отреагировал. Плюнув, я попробовал разогнать дым руками. Перед глазами мелькали открывающиеся на пару-тройку секунд лицо и шея мага, покрытые красновато-бурыми пятнами. Глаза были выпучены и, кажется, он начал синеть...
— Режь веревку! — рявкнул я и, почувствовав, как тело мага забилось в моих руках, прыгнул с ним за борт, пытаясь укрыться от въедливой магической гадости под водой. Мы рухнули в прохладную воду. Гаэром отбивался от меня руками и ногами, отталкивал, пытаясь вырваться. Я не отпускал, следя как видный даже в воде, дым медленно растворялся, отпуская мага. Я так увлекся, что даже подзабыл о необходимости дышать, если не мне, то хотя бы человеку в моих руках. Трепыхания прекратились так же резко, как и начались, едва последний клочок растворился в теплых водах океана.
