— Это ты нам скажи, — хмыкнул на это Стайвен-Золото, когда-то щеголявший с роскошной шевелюрой цвета драгоценного металла, а теперь практически седой глава Ночной гильдии Гармина. Обнаружившийся тут с пятком своих головоломов по предводительством Мрачного Струва.
— Говори, Фастин, — бесцветно-тусклым голосом потребовал от меня Струв, опуская на плечо мне, стоящему в ступоре и разевающему рот, свою тяжёлую лапу.
— Да что говорить-то?! Если я понятия не имею, что тут вообще произошло! — взорвался я, придя в себя.
— Жаль. Очень-очень жаль... Ведь мы на тебя так рассчитывали, Тим...— ненаигранно огорчился наш набольший, буквально впившийся в меня цепким взглядом. И задумчиво почесал свой мясистый нос скрюченным указательным пальцем... Но, так и не дождавшись от меня ничего, всё же соизволил дать какие-то объяснения: — Хотели понять, что это на старого Гудвина нашло...
— В смысле? — нахмурился я.
— Что он такую дурость совершил, зная, что за подобные дела гильдия его где угодно — хоть под землёй, отыщет! — чуть визгливо выдал обнаружившийся тут же Ламбер-Пискля. Старый, худой и жуть как смахивающий на учёную мышь, гильдейский ростовщик. Личность превредная и никогда не вызывавшая у меня симпатий. Да и у других тоже... Кроме учителя с ним, пожалуй, никто и дружбу не водил...
— Помолчи, Пискля, — поморщившись, одёрнул его Стайвен. И, вздохнув, сообщил мне: — Сегодня ночью твой учитель, явившись к Ламберу, потрепаться по своему обыкновению, да сыграть в камни партейку-другую, чем-то опоил его... И парней, присматривающих за домом, усыпил... Ну и выпотрошил кубышку Пискли... — После чего, дав мне проникнуться сказанным, нехотя добавил ещё: — Да днём, по слухам, он по городу пробежался и у всех кого мог — денег занял...
— Так что говори, что знаешь, — тяжеловесно уронил Мрачный Струв, придавливая меня к полу.
— Немногим больше вашего, — криво-криво заухмылявшись ответствовал я, когда до меня дошло осознание всего сказанного. Добавив затем с пробившейся наружу горечью: — Сам мчался разобраться со стариком, обнаружив, что он вчера, после опознания, вернул мне подделку вместо честно уворованного артефакта...
— Что за артефакт?.. Ценный? — без особого интереса осведомился Стайвен, похоже, поняв, что я тут не при делах.
— На полста тысяч серебром по словам Гудвина потянет... — поиграв желваками, ответил я.
— Неслабо... — кривовато, как я давеча, усмехнулся глава Ночной гильдии. И чуть качнул головой, веля Струву отпустить меня. После чего задал животрепещущий вопрос: — Есть предположения, где он мог залечь на дно?..
Я призадумался. Но всерьёз пораскинуть мозгами на эту тему не успел. В дом ворвался запыхавшийся парнишка — Лен Телли, пару раз помогавший мне в моих ночных делах. И сходу обратился к Стайвену-Золото: — Вышли мы на его след, мастер!
— Да? И что же? — резко оживился тот.
— Он нанял на проводку отряд братьев Шенси и незадолго до рассвета они покинули Гармин! — выдал тяжело дышащий Лен.
— Дарг! — не сдержав чувств, помянул мятежного Древнего глава Ночной гильдии.
Да и я поступил так же. Пусть и мысленно, но не менее эмоционально. Ведь отряд братьев Шенси в Пустошах промышляет вовсе не поиском, как другие. Нет, эта дружная компашка, частенько выполняющая заказы Гильдии, делает деньги совсем на ином — она переправляет в Сулим людей, которым нужно срочно исчезнуть из Элории, и всякие ценности, стоящие там гораздо дороже. Достаточно рискованный промысел, да, но всё же не столь опасный как поиск артефактов в руинах Древних. Тем более два неслабых мага, наличествующие в отряде, практически снимают угрозу нападения демонов в пути...
— Надо срочно отрядить погоню! Пока они далеко не ушли! — выдал старый ростовщик, обретающийся под покровительством гильдии.
Вот только его никто не поддержал... Стайвен лишь глянул на него как на полоумного, да с досадой буркнул:
— Какую ещё погоню по Пустошам? Некого у нас кроме братьев Шенси на такое дело подрядить!
"Да, это Пискля, конечно, не подумав ляпнул. Видимо от чрезвычайного расстройства тем, что его денежки увели", — мысленно согласился я с нашим набольшим.
— Ладно, придумаем что-нибудь... — пообещал в конце-концов недобро сузивший глаза глава Ночной гильдии. И, бросив одному из своих подручных — Гладкому Ини: — Разберись тут с имуществом беглой крысы, — покинул распотрошённый дом.
За Стайвеном-Золото, спохватившись, и Пискля поспешил. А там и я, обведя в последний раз взглядом перевёрнутое кверху дном пристанище своего бывшего учителя, отправился прочь...
На улицу вышел, остановившись на крыльце. Глубоко вздохнул. Задрал голову и посмотрел на ласково пригревающее солнышко, уже поднявшееся над крышами окрестных домов. И потихоньку — как бы оттягивая до последнего неизбежное, побрёл в сторону центра...
Да, я отправился в сторону Управы, а не близлежащих городских ворот, чтобы немедля покинуть Гармин, ставший крайне негостеприимным... Потому как ни капельки не верится, что у меня получится удрать... Блэкворт наверняка позаботилась о том, чтобы это стало невозможно. А то и сама сейчас находится неподалёку, приглядывая за мной... Сообразить несложно, что она пользуется какой-то игрушкой с ментальным заклинанием отвода глаз... Иначе у неё никак не получилось бы незаметно подобраться ко мне на открытой крыше...
Так что... Так что, несмотря на нехорошие предчувствия, заставляющие сжиматься сердце, я упорно шагал туда куда мне было сказано явиться. И без того, что было велено принести, при этом...
Жаль, как я ни замедлял шаги, а до городской Управы дошлёпал задолго до того как она закрывается. Увы, Гармин это не столица Элории, и даже не торговый центр королевства — Лимхейл, где от окраин до центра как раз день добираться, если так вот — неспешно и пехом.
Очутившись на высоком и обширном крыльце здоровущего трёхэтажного здания из белого камня, я ещё больше замедлился. Вообще едва ли не как улитка пополз.
"Правду говорят — перед смертью не надышишься..." — поймал я себя на мысли, остановившись вовсе и затравленно глядя на массивную двустворчатую дверь морёного дуба. Помедлил ещё чуть, но так и не изыскав приемлемого способа избежать встречи с одной опасной хищницей, вздохнул. И собравшись с духом, продолжил путь к двери.
— Эй, парень, ты к кому? — остановила меня пара стоящих у самого входа в Управу стражников — у которых тут выставлен постоянный пост, и с интересом наблюдавших за моим странным приближением — со всё удлиняющимися остановками на пути.
— К госпоже Фелис Блэкворт... — облизнув отчего-то враз пересохшие губы, просипел я.
— К Блэкворт?! — выпучили на меня глаза стражи врат в Управу. А затем ещё переглянувшись, недоверчиво вопросили: — Да ещё и сам?!
"Похоже, что я как бы не первый, кто притопал к ней по своей воле... А так, тех, кого желает видеть клыкастая представительница Тайной Стражи, гарминским блюстителям порядка приходится ловить и таскать к ней связанными..." — вихрем пронеслись в моей голове безрадостные мысли.
— Ну проходи тогда... — озадаченно предложили мне стражники. А один ещё не поленился — дверь передо мной распахнул! Да великодушно подсказал: — Сразу на третий этаж поднимайся, да направо до конца коридора. За той дверью, что в его торце и будет кабинет госпожи Блэкворт.
— Спасибо... — поблагодарил я его, бледно улыбнувшись. И вошёл Управу.
Огромный холл — пустынный по раннему для Гармина времени, я пересёк достаточно быстро. А вот по широченной мраморной лестнице, застеленной багряной ковровой дорожкой, взбирался еле-еле — ровно как немощный старик! Но всё же поднялся на третий этаж. Коридор же оказался не таким уж и длинным, чтобы растянуть его преодоление хотя бы на час...
Очутившись у лакированной двери, я ненадолго остановился, собирая всю свою решимость в кулак. И... И, медленно подняв правую руку, вознамерился постучать... Но не успел.
— Да входи уже, Фастин! — донесся до меня в этот же миг возглас Фелис Блэкворт.
Я и вошёл, подстёгнутый нетерпеливым нотками, явственно прозвучавшими в её бархатисто-нежном голосе. Впрыгнул буквально в большущий кабинет представительницы Тайной Стражи Элории. И только когда дверь за мной сама собой захлопнулась, сообразил что сделал!
— Присаживайся, — достаточно благодушно, но не допускающим возражений тоном, проговорила красивая хищница, устроившаяся на роскошном мягком стуле за стоящим у широкого окна массивным столом, затянутым зеленоватым сукном.
Я, понятно, артачится не стал. И поспешил усесться напротив девушки. Тоже на мягком стуле, с резной спинкой, хоть и немного попроще. На самый краешек его примостился...
— Принёс?.. — поразглядывав меня чуть и так и не дождавшись ни слова, мягко озвучила главный вопрос представительница варговского племени.
— Тут... тут такое дело... — запинаясь, промямлил я, подбирая слова. А потом меня прорвало... И я начал взахлёб рассказывать о том, как всех прокинул старый Гудвин.
Только вот Блэкворт недолго слушала меня. Вычленив, похоже, основное — что "Дар Таэля" я ей не принёс, она резко сузила глаза. И такой неприкрытой угрозой от неё пахнуло, что я невольно скомкал свой рассказ, уложившись с его окончанием всего в одно предложение — только лишь возложив всю вину за исчезновение артефакта на старого вора-мага.
Стоило же лишь заткнуться мне, как гарминская хищница молниеносно рванулась через стол. И цапнув не успевшего отшатнуться меня за ворот куртки, резко притянула к себе. Чтобы, оскалив свои чудовищные клычищи, прошипеть: — Мне не нужны твои оправдания! Рожай уворованный браслет откуда хочешь, ворюга!
Я судорожно сглотнул, глядя в её — находящиеся так близко! запредельно глубокие глазищи, в которых плескалась бесконечная жестокость, и неистово закивал, подтверждая, что всё уяснил.
Посверлив меня взглядом, Блэкворт медленно разжала свою лапку, отпуская собранный в ком ворот моей куртки. И я незамедлительно закашлялся — ибо она неслабо так передавила мне горло!
— Сроку даю тебе два дня! — холодно отчеканила она, опускаясь назад на своё место. Помолчала для внушительности. И демонстративно так выгнула правую бровь, с безмерным удивлёнием вопросив: — Ты ещё здесь?..
Меня и вымело моментально из её кабинета в коридор. Напутствуемого негромко оброненными словами:
— Грозить самыми страшными карами, что ожидают тебя в случае если ты не вернёшь спёртое тобой, а уж тем паче — попытаешься что-нибудь выкинуть или удрать, не буду. Ни к чему это. Ты неглупый малый и сам прекрасно понимаешь, какая незавидная участь тебя тогда ждёт...
Очутившись за дверью кабинета Блэкворт, я даже не замедлил своего рывка прочь — подальше от этой хищницы. Галопом промчался по коридору, и стремительно слетел вниз по лестнице. А там через холл — и на улицу, мимо скучающих стражников, оживившихся при виде меня.
— Чего, не сгрызла?.. — участливо поинтересовался один из них.
И до меня, наконец, дошло, что я вырвался живьём от этой хищницы! Отчего мои губы сами собой расплылись в широкой улыбке.
— Не-а!.. — подтвердил я, обуреваемый захлестнувшими меня эмоциями безудержного счастья. Почувствовав себя в этот миг, наверное, так же как смертник, в последний миг получивший отсрочку приговора... Ведь у меня есть целых два дня, чтобы выпутаться!
— Повезло тебе... — несколько разочарованно протянул второй страж. Не иначе как побившийся со своим приятелем об заклад, на счёт того чем обернётся для меня посещение безжалостно-хищной представительницы Тайной Стражи.
— Ещё как! — выдохнул я, дыша и не в силах надышаться.
Лишь с трудом и спустя какое-то время мне удалось взять себя в руки. И я двинул прочь от управы, лихорадочно соображая, как теперь быть. Но особо ломать голову мне не пришлось. Вариантов-то не так много... Старого Гудвина мне никак не достать — хотя и очень хочется! а значит, стянутый у варгов артефактный браслет не вернуть. И скрыться вряд ли получится... Почему-то в этом я твёрдо уверен! А значит... Значит, кровь из носу, но мне нужно достать другой "Дар Таэля"! Ведь вряд ли эта царапина на браслете так принципиальна для Блэкворт... Наверняка в качестве замены сгодится артефакт без неё — лишь бы он был настоящим. А где его достать?.. Да хотя бы купить! Через того же Бре Литтена! Он, судя по его поведению и отсутствию какого-либо пиетета перед этим "Даром Таэля" не раз и не два с ними сталкивается. Наверняка, значит, сможет и ещё один достать!
"Что ж, быть значит ограбленным гарминскому казначею! — подытожил я. — Ведь только в его сокровищнице есть достаточно неплохой шанс разжиться необходимой мне суммой в четыре-четыре с половиной тысячи золотых. — Да порадовался ещё про себя: — Тем более что у меня практически всё готово для этого преступления века и не придётся действовать с бухты-барахты!"
— Только вот мне надо сначала хоть немного поспать... — пробормотал я затем. Ведь выданная мне отсрочка приговора ослабила сжавшуюся где-то глубоко внутри меня тугую пружину. И я оказался уже не в силах бороться со своим измученным телом... У меня ноги начали заплетаться от необоримой усталости, поплыло, поплыло всё перед глазами, а голова напрочь отказалась что-либо соображать.
Впрочем, в любом случае в мои планы не входило лезть в сокровищницу гарминского казначея средь бела дня. Это дело для тёмной-тёмной ночи... И, успокаивая себя тем, что отдохнуть чуть мне просто необходимо, а тройку юных хищниц, если те не угомонятся и возьмутся меня отлавливать, обязательно придержит Блэкворт, я направился к своему тайному убежищу. К располагающемуся совсем неподалёку храму Арис, да...
В это же время. Таверна "Баттели"
— Позвольте-ка... — Фелис мягко отстранила со своего пути плотника, стоящего посреди коридора и озадаченно чешущего в затылке, глядя на вышибленную из стены вместе с коробкой дверь. Похоже никак у него не получалось сообразить, как без ущерба разделить эту конструкцию, склеенную каким-то пакостником в единое целое.
Войдя в нумер, снятый ею для прибывших за "Даром Таэля" девочек, как по команде обернувшихся к ней, Фелис не смогла удержаться от широченной улыбки и выражения дружелюбного интереса — а по сути форменной подначки:
— Как успехи?..
Ответом ей стало рассерженное шипение этих... этих... этих уморительно-премиленьких кошечек! Ведь успехи их были, прямо скажем, не очень. Практически не оттиралась эта треклятая краска, несмотря на то что троица уже что только не перепробовала для её сведения. Да и чем растворить клей, чтобы отодрать кошачьи ушки от своих, они пока так и не разобрались...
— Какие же вы миленькие... — восхитилась всплеснув лапками Фелис, силясь не расхохотаться в голос.
Шипение девочек-практиканток сменилось на разъяренное.
Впрочем, взрослую представительницу варговского племени нисколько не смутило ни оно, ни резко сузившиеся глазки её подопечных, явно проникшихся желанием надавать кое-кому тумаков. Не осмелятся.
Так и вышло. Ограничились сжатыми кулачками и гневными взглядами в её адрес. Быстро переведя своё негодование того, кто, по их мнению, на самом деле во всём виноват.
