— Тимми сейчас занят. Вам что-нибудь нужно? — мягко и беззаботно поинтересовалась мисс Стюарт.
'Не иначе как вновь желаешь сунуть куда-то свой любопытный нос' — появилась гневная мыслишка, которую я поспешил с безразличием отогнать. Вместо этого поинтересовался:
— Мне, и моим друзьям пять кружек эля, будьте добры.
Стюарт хмыкнула:
— У вас, оказывается, есть друзья, мистер Дженкинс? Как неожиданно. — девушка вновь одарила мужчин завораживающей улыбкой. — Но, так уж и быть, принесу четыре эля.
— Пять, — мягко поправил я, не желая вступать в конфронтацию с хозяйкой, несмотря на кипящее в негодовании нутро.
— Четыре, — издала мелодичный смешок Стюарт, — несовершеннолетним алкоголь не продаем. Вам уже есть семнадцать, мистер Дженкинс?
Мне очень хотелось рявкнуть, что двадцать три.
— Пусть будет четыре.
— Замечательно, что-нибудь ещё?
Мы отрицательно помотали головами, близнецы словно язык проглотили.
— О, и кстати, привет Алисия, я тебя не узнала, перекрасилась? — спросила Элизабет у находящейся рядом девушки. Спиннет кивнула и, бросив на хозяйку настороженный взгляд, покачала головой.
— Вы знаете друг друга? — не преминул уточнить я. Знакомство было более чем подозрительно.
— О, да, — встряла Алисия, хотя ответ мне хотелось услышать от Элизабет. — Мы были дружны, в Хогвартсе, правда она закончила, когда я была на четвертом.
Элизабет утвердительно кивнула.
Все это казалось чертовски подозрительным. Какое-то смутное чувство, граничащее на краю сознания беспокойство, теребило рассудок тоскливым сомнением. Если отрешится от нынешней ситуации, — первое: кто отправляет письма?! Кто, прикрываясь моим именем, успокаивает Орден Феникса в моем послушном наличии на Тисовой улице, в то же время, позволяя жить и действовать по своему усмотрению. Значит, мой образ жизни, моя учеба и тренировки на данном этапе выгодны этой незнакомой стороне? Первая мысль, про Александра Гарфилда была отметена — мы познакомились гораздо позже. Хотя, позже ли? По чьей наводке я попал именно к этому великолепному во всех отношениях наставнику, слишком хорошему, и слишком вовремя оказавшемуся этим летом, в этот период времени в Магическом Лондоне? Правильно. Зельевар Роберт. Третья сила? Неужели возникла ещё одна сторона конфликта, отличная от двух существующих. Кто они? Каковы их мотивы и цели? И где, в конце концов, мои гарантии?
Ответов не было. Но мне виднелась некая черта, ярко характеризующая возникшую картину, исходя из моего опыта и канона. Есть Волан-де-Морт. Могущественнейший темный маг современности, главный ферзь позиции 'чистокровных'. Напротив — Альбус Дамблдор, величайший светлый волшебник современности, демократ, маглолюбец, личность, ставящая человечность выше предрассудочных традиций. И есть третья партия. Сторона, не принимающая существующий уклад вещей или-или. Мне она импонировала хотя бы из-за того что, по всей видимости, им был нужен сильный Гарри Поттер. Дамблдору — святой, жертвующий собой великий герой, вдохновляющий своим поступком многие поколения последующих волшебников и волшебниц. Для Темного Лорда, я — ходячий труп. И это, к сожалению, никак не изменить, а я бы и попытался.
Нужно было ещё кое-что проверить, и эта мысль не давала спокойно усидеть за столом. Элизабет, подсевшая к нам, о чем-то заливисто щебетала с ребятами, Фред с Джорджем отчаянно шутили, а я, замкнувшись, постепенно выпал из разговора. В конце-концов, я откланялся, сославшись на головную боль и недомогание, оставил развеселую компанию продолжать свое веселье. Поднимаясь по лестнице, я взволнованно потирал ладони, сердце стучало, в голове слегка шумел выпитый хмель. А вот и номер. Я в два прыжка оказался у клетки с совой, и пристально вгляделся внутрь. Полярная сова. Очень красивая, глядящая на меня своими умными глазами, и отзывающаяся на имя Букля. Только вот черные просветы редкими космами просвечивали сквозь белое оперение. А по канону — сова Поттера была абсолютно белоснежной. И если я, не видев ранее сов, мог принять за правду подобную подмену, то друзья Поттера, и тем более Дамблдор моментально заподозрят подвох. Следовательно, письма относила подлинная Букля. Выходит — на Тисовой улице, скорее всего, живет некто, возможно, под оборотным зельем, скорее всего — зачаровав Империусом Дурслей. Но это ещё значит следующее: тот, кто подменил сов, точно понимает, что мне не заметить подмены. А это значит, что им прекрасно известно, кто я такой.
*
Высокая, сочная трава колосилась под чуть слышным дуновеньем легкого ветерка. На лесной опушке витал густой и сладкий аромат весенних растений, разливаясь вокруг манящим покровом. Невдалеке пробегала небольшая, юркая речушка, с серебристыми водами и чудными переливами бликов на поверхности. Кое-где из воды выпрыгивала мелкая, сверкающая закатной позолотой рыбешка и, вспорхнув небрежно опереньем, булькала назад, домой.
Цель располагалась как раз между излучиной реки слева, и лесной окраиной по правую руку. Немногочисленная, семей на двадцать, деревушка, обнесенная грубо срубленным, явно потрепанным частоколом. Дюжина самодельных избушек жались друг к другу стеной к стене, парадными входами внутрь, организовывая второй квадрат обороны, после частокола. В центре деревушки получалась площадь, с ристалищем и позорным столбом. В принципе, типичная дикая деревушка оборотней, вон даже дом вожака, выше прочих, довольно-таки сильного. Более дюжины серых и черных, малых и больших шкур поверженных врагов над дверью означали немалую силу и авторитет не только в собственной общине, но и в Верховном Совете оборотней, куда, по слухам, и входил лидер нынешней деревушки. Впрочем, деревушка то была и не совсем обычной, но это, ещё предстоит выяснить.
— Выдвигаемся, — прозвучал негромкий жесткий голос из глубоко надвинутого капюшона, прореху в котором закрывала типичная маска Пожирателей.
Группа убийц выдвинулась на позиции, незаметно рассредоточившись в высокой траве. К Александру подошел один из подчиненных и, несмотря на маску, сердце Гарфилда приятно потеплело, давний друг студенчества внял его словам и решил, как и Гарфилд, присоединится к ожидаемому, долгожданному вожаку — Лорду Волан-де-Морту. Владимир Игнатьев, сын лучшего друга отца Александра из далекой Белоруссии, был направлен в Дурмстранг по протекции последнего. Длинные светлые волосы непослушно выбивались из-под маски, но если у Люциуса они были прямыми и ухоженными, то у Владимира развивались очаровательным беспорядком. Камуфляж скрывал высокую, мускулистую фигуру, широкие плечи и типично славянскую мужественную внешность.
— Ну что там? — голос товарища дрожал от еле сдерживаемого возбуждения. Владимир значительно искуснее самого Гарфилда, являлся лучшим по дуэлям в Дурсмстранге, а затем устроился в спец-службу русских, которая в отличии от многих прочих, мудро использовала волшебников в своих целях, взамен предоставляя неприкосновенность властей и прикрытие от маглов.
— Все в порядке, Бэккер закончит с маскировкой и защитой, тогда начнем.
— Это у вас в порядке вещей, если каждая деревушка оборотней имеет подобную защиту? — удивленно спросил Игнатьев.
— В том-то и дело, что нет. Но мы выясним, кто из волшебников оказался столь 'благородным'. И звание 'предатель крови', для него будет легчайшим из наказаний.
— Бр-р... лучше смерть, — содрогнулась маска собеседника.
— Я тоже так считаю... сигнал! — в воздухе вспыхнул видимый лишь сквозь маску пожирателей, уникальный, разработанный самим Темным лордом сигнальный знак. Зловещие черные фигуры, сокрытые до поры маскировкой выдвинулись на позиции, окольцовывая теперь уже беззащитную деревушку. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и опушку накрыл мрачный полумрак. Две дюжины бойцов бесшумно, словно смертоносные тени продвигались к ограждению, все ближе и ближе. Мастерство заклинателя было настолько велико, что падение защиты осталось незамеченным никем из оборотней.
— Мы пойдем вместе, как раньше, как в старые добрые, — прошептал голос друга из-под маски.
— Все верно, Влад. А затем мы с тобой выпьем водки, как тогда, в старые добрые, — лукаво ответил Гарфилд.
Владимир хохотнул. Внезапно, метка начала своеобразно пульсировать, с определенным ритмом и частотой. К слову, чудовищно жгла татуировка исключительно от всеобщего или персонального вызова Темного Лорда. Нынешний вызов, в свою очередь, означал абсолютную, стопроцентную готовность верных последователей Новой Эпохи начинать операцию.
Гарфилд коснулся метки, запуская механизм смерти, единственную команду, приводящую в действие тщательно спланированный и разработанный план по уничтожению всех мужских особей данного племени.
— В бой!
И началась резня.
Дом вожака штурмовало целых четыре пожирателя: Гарфилд, Игнатьев, и ещё 2 безликих исполнителя, стороживших все выходы и входы. Если в предыдущих случаях все совершалось предельно просто, то сейчас заданием было не просто устранение. Требовалось ещё выпытать данные про волшебника-предателя из Министерских крыс.
'Круцио' работало отлично, но долго. Вожак оборотней — суровый матерый волчара средних лет с посеребренными волосами оказался крепким орешком, лишь спустя десять минут пыток начал кричать. И пусть для нелюдей Круцио и не настолько хорошо, все-таки подобная выдержка и мужество заслуживает уважения. Жена вожака — молодая русоволосая красавица с большущими глазищами сжалась в углу, дрожа как осиновый лист. Владимир нависал над страдальцем, с горящими от возбуждения глазами воплощая истинное, могущественное заклятие боли. Александр предпочел постоять в стороне, контролируя окна, вход и дверь в соседнюю комнату. Помогать товарищу в этом действе не было смысла, Игнатьев, гораздо более опытный и сильный волшебник. Палочки, у семьи оборотня, на удивление не оказалось.
— Скажи мне! — вкрадчиво-властно резанул Владимир. — Кто?! Кто накладывал чары?
— Все равно не отвечу, можешь убивать, — прохрипел оборотень. — Я знаю, что своим молчанием оберегу прочие племена от геноцида, подобно этому. И вы ведь убиваете всех мужчин, и я уверен, никто не проколется из наших. О не-ет, вы не узнаете... — уговаривал себя вожак.
Все-таки рассудок оборотня не мог не ослабнуть от пыток. Он уже выдал, что не один владеет знанием, а ещё, что знает о секретном приказе. Теперь главу точно выпотрошат наизнанку.
— Командир, позвольте доложить, операция выполнена успешно, многие оборотни мертвы, трое, по вашему приказу, пленены. Потерь нет. Палочек у оборотней оказалось три штуки.
— Все равно много, — Александр повернулся к вошедшему подчиненному. И именно в этот миг все произошло. Сколько потом не прокручивал Гарфилд произошедшее, оставалось лишь проклинать себя за некомпетентность и невнимательность. А произошло следующее.
Дом вожака был гораздо более крупным и совершенным, чем прочие. В наличии имелся выложенный каменный камин, находившийся за спиной пожирателей. Из темной глубины которого вытянулась маленькая, дрожащая ручонка, сжимавшая волшебную палочку. Острие целилось в спину Игнатьева. Из жерла запыленного камина прозвучал девичий тоненький голосок:
— Экспеллиармус!
Палочка покинула не ожидавшего подобного владельца. Пока Гарфилд разворачивался на голос, лицо оборотня вытянулось, скулы заострились, и неуловимым для глаз движением, ставшая когтистой рука яростным взмахом вспорола горло товарища детства. Тело кулем упало вниз. Командир заорал, невербально выбив палочку из рук девчонки, и развернулся в прыжке к летящему на него зверю.
— Авада Кедавра!
Александра сбило с ног массивной тушей, продолжившей движение по инерции. Пока он выбирался, драгоценные секунды успели убежать. Друг оказался бездыханным и совершенно мертвым.
Александр перевел дикий взгляд на так и не пошевелившуюся пассию волкулака. Её била крупная дрожь, лицо выражало невыносимый ужас, она даже не попыталась помочь своему мужу, хотя возможность у нее была. Признаться, довольно-таки большой шанс на успех, сразу же после падения.
— Круцио! — бешено завопил пожиратель, направляя орудие на беззащитную девушку. Гарфилд наслаждался пыткой, его губы подрагивали в удовольствии, но боль из груди не уходила.
'Не выпьем мы с тобой больше водки, Владимир', — подумалось вдруг. В глазах защипало, но пытка не могла унять этот жар. Но Александр догадывался, что могло.
— Авада Кедавра! — вспышка зеленого света пронеслась по злополучной комнате, оставив мертвую кукольную девушку бессмысленно взирать в потолок опустевшими глазницами.
В эту ночь не ушел живым ни один оборотень: ни женщина, ни ребенок. В небе сияла зловещим змеиным черепом Черная Метка.
*
Я вынырнул из омута. Глаза немилосердно жгло от Гарфилдовых слез, учитель, стоявший рядом, уткнулся взглядом в стену напротив, лицо Мастера не выражало ничего.
— Учитель... — неуверенная попытка достучатся.
— Так я потерял своего друга детства, — резко оборвал он. — Не повтори моих ошибок! За чем ты должен следить при штурме дома в первую очередь?
— Все отверстия, двери, окна, большие шкафы, подвалы... ну, а ещё камины.
— Камины... — с горечью подтвердил учитель, — меня постоянно корежит при мысли о каминах. Я даже провел магловское отопление в свой дом, этот ужас будет терзать меня до конца дней. Круцио Лорда, после операции, казалось избавлением, я впервые жаждал наказания, в надежде искупить свою оплошность, и упивался заслуженной болью. Но друга уже не вернуть.
Самое полезное в уроках Гарфилда, не столько заклинания и тактика, сколько огромнейшая коллекция серебристых бутылочек воспоминаний: — бесценного опыта накопленного годами сражений, и предоставленного мне для изучения и освоения. О, сколько страшнейших сражений, жесточайших убийств пришлось повидать за все время обучения. От некоторых воротило, остальные вызывали либо ярость, либо гнев. Но Гарфилд не оправдывался, а я не осуждал наставника. У каждого могут быть ошибки молодости и неприятное прошлое, а мне, в любом случае, нужна подобная личность для получения знаний. Почему нет? После освоения большинства боевых заклятий, мы перешли на воспоминания и отработку планов сражений. Гарфилд показывал воспоминание, мы вместе анализировали его, отрабатывая ошибки и недочеты. Домашним заданием, помимо уже стандартной медитации и прокачки резерва становилось создание альтернативного плана боя, выявления сильных и слабых сторон оппонента, а также его наиболее эффективное устранение. Опыт оказался воистину незаменимым ресурсом.
========== Глава 7: Встреча ==========
Прошло две напряженных недели. Все время занимали тренировки, учеба и снова тренировки. Курс приема зелий окончился, август подходил к своему законному завершению, а ситуация оставалась туманной и неясной, будто окутанной непроницаемой поволокой. Казалось, некий ограничительный купол накрыл Лютный переулок, превратив его из зловещего притона в уютное темное логово. Ночи сменялись днями, но в воздухе витало ощущение скорой развязки. Занятия с учителем становились все более жесткими и травмирующими. Наконец, я научился поддерживать непроницаемый пассивный мыслеблок, надежной скорлупой ограждающей разум от незваного вторжения. Окклюменция существенно повлияла на баланс сил в противостояниях с мастером. Проявлялось это хотя бы в том, что поражения стали не настолько разгромными, как прежде. На занятиях, Александр все больше и больше вбивал в меня знания и навыки, приучая к девизу Аластора Грюма: 'Постоянная бдительность!'. И, нужно отметить, подобная система начинала приносить свои плоды. Каждому необходим подобный карающий наставник. Человек, по природе, существо ленивейшее. В прошлой жизни я не достиг бы достойных успехов в спорте, не получив волшебного пинка со стороны тренера, буквально за шкирку тащившего меня на тренировки, и обожавшим пристыдить перед всей группой за лень или недобросовестность. Так же и тут: — Гарфилд буквально подавлял своей харизмой, завоевывал глубочайшее уважение, и отметал малейшую мысль о неподчинении. С каждым днем, чем больше усилий, тем меньше оставалось нетронутых бутылочек с воспоминаниями, все больше заклятий и контр-заклинаний пополняло мой, уже немалый арсенал.
