Ярость с новой силой вспыхнула в груди. Да как они посмели?!
— Авада Кедавра! — первым же заклинанием минус один, стоящий спиной и не успевший выставить никакой защиты. И сразу же смещаюсь влево, уходя с траектории атаки. Пара выстрелов над головой подтвердили правильность выбранного движения. Я выпрямился, и отправил вереницу заклятий в сторону противника, постоянно находясь в движении и не давая противнику ни малейшей возможности зацепить.
— Инкарцеро! — плотные вещественные веревки опутывают одного из пожирателей, наивно выставившего более мощный щит исключительно от магии. Всех делов-то, создать заклятие чуть в стороне, а затем направить на цель.
Внезапно за спиной раздались крики. К врагу спешило подкрепление, и дай Бог, что бы с ними не было их главаря. Последний из троицы сопротивлялся отчаянно, но отсутствие опыта бросалось в глаза. Вот и сейчас он, наивно понадеялся на сверхмощный щит высшей магии, плотной пленкой облегающий тело, не позволяющий атаковать, но защищающий практически от всего. А от Авады несложно и увернутся издалека. Но абсолютной защиты не существует, и множество воспоминаний, просмотренных в Омуте Гарфилда — живое тому подтверждения.
— Айробис! — создаю вокруг мечущегося пожирателя ещё одну защитную громадную сферу, непреодолимую воздушную преграду поверх прежней. И мановением палочки лишаю пространство внутри капсулы малейших остатков воздуха.
— Коллапсо! — результат оказался чудовищен. Наряду со схлопывающим заклятьем, вакуумное пространство с жутким хрустящим хлопком заполнилось окружающим воздухом. Враг изломанной куклой упал на пол.
Одним прыжком достигаю входа в ритуальный зал, чтобы попытаться успеть скрыться в тайном подземном ходе. И чертыхаюсь, понимая, что опять забыл Стюарт, сжавшуюся на полу в дальнем углу.
— Стюарт! На ноги! — неистово ору, и с обреченностью понимаю, что опоздал. Ведь знал же, что рано или поздно получу с лихвой, из-за побегушек за бесполезной стервой. Вот и результат.
Пласт стены буквально развалился, словно разъедаемый сильнейшей коррозией в спринтерских темпах. А мы с Элизабет, как назло оказались в разных частях зала. Напротив, на месте зияющего провала шеренгой стояли более дюжины пожирателей, как предвестники гибели. Я приготовился дать последний бой...
В пространстве что-то дрогнуло. И неожиданная серия аппарационных хлопков заполонила ритуальный зал, поместье и прилегающую к нему территорию. Орден Феникса, сломав барьеры, прибыл на помощь. Моментально разгорелась жаркая битва, слуги Лорда и соратники Дамблдора схлестнулись не на жизнь, а на смерть, отвлекая внимание на себя. Но все же, по сути ничего не изменилось. В одном конце зала нахожусь я, напротив — полубесчувственная Лиз. И слева толпа пожирателей.
— Да сгорите вы, падлы! — яростный женский выкрик, вероятно Беллатрисы Лестрендж. И Адское пламя, вырвавшись на свободу, принялось уничтожать все живое. И нас со Стюарт в первую очередь.
Следующий миг растянулся на целую вечность. Сражение будто остановилось. Орденцы неверующим взглядом смотрели на поглощенное пламенем место гибели их Героя, пожиратели застыли в похожем шоке: главный Враг Лорда так просто сгинул. Задача выполнена.
Я же в это время совершал самый глупый поступок в своей жизни. Вместо того, чтобы отпрыгнуть назад и с большой вероятностью уцелеть, я прыгаю вперед, к Стюарт, сквозь эпицентр напирающего потока. И успеваю подхватить девушку за секунду до того, как пламя сомкнулось над нашими головами.
Полная отстраненность. Постичь суть пламени, стать им, приручить его. Не зря я проходил испытание у Мастера. Но никто и ничто в мире не может приручить этот океан бушующей ярости. Нечеловеческой жажды уничтожения, злобы и гибели всему живому. Но мне и не требуется объять необъятное. Достаточно ту малую часть, которая вплотную к нам прилегает.
Успеваю провести слияние за секунду до того, как огонь поглотил нас. Пламя вроде даже успело лизнуть, но, на удивление не навредило. И я узнал, что означает видеть ад изнутри. Но силы таяли с угрожающей скоростью, и я сам не знал, откуда берутся возможности на удержание неистовой стихии. Вокруг сплошная река огня. Абсолютный контроль и приказ: Расступись! И я, поглощая остатки сил, отталкиваюсь ногами. Левитация, как последний шанс.
На глазах пораженной толпы, в сомкнувшемся океане Адского Пламени, пожирающего котлован Ритуального зала, возник светящийся проем. Пламя на миг приутихло, а ярость бури ненадолго отступила, словно повинуясь повелительному приказу. И из самой бездны, сквозь приоткрывшиеся на миг Адские врата, без каких-либо приспособлений воспарил Гарри Поттер, целый и невредимый, несущий на руках бесчувственную девушку.
Орденцы изумленно раскрыли рты, неверующе взирая на, казалось обреченного парня, выбравшегося из гибельной для всех живых переделки. Пожирателей, напротив, обуял суеверный ужас, и ряды их дрогнули.
Я же, из последних сил крепящийся, ощущая липкий пот, стекающий по затылку, взмываю ввысь, сжимая девчонку покрепче, и повелительно взмахнув палочкой, зачерпываю горсть пламени из разбушевавшегося под ногами ада. Закручивая стихию стремительной спиралью над головой, оказываюсь в эпицентре огненного торнадо, податливого, но непокорного. Которым невозможно повелевать, но возможно направить.
И обрушиваю колоссальную мощь на головы Пожирателей. Смерч пронзил высокий куполообразный потолок, словно тот состоял из бумаги. И пламенный прилив ринулся на диспозицию противника, уничтожая всех на своем пути.
Я рухнул опустошенный, не в состоянии воспринимать реальность. Последние силы ушли на то, чтобы аккуратно сгрузить Стюарт на землю, а не зашибить в падении. Дальше все содрогалось, будто в тумане и расплывчатыми рывками... вот я ползу куда-то в сторону, на одних инстинктах, лишь бы подальше от всего. Вот меня цепко хватает за плечи сильная рука и рывком поднимает на ноги. Альбус Дамблдор собственной персоной. Он заглядывает пронзительными синими глазами в самую душу, и только в этот момент я понимаю: что на самом деле означает 'великий волшебник'. Мои полугодовые усилия и тренировки просто тщета в сравнении с вековым прогрессом этого мага, вышедшего из-под определения 'чародей обычный'. Если ещё в спящем режиме одними только намеками раскрывал директор свое истинное могущество: так вымахавший отрок пытается влезть в одежды многолетней давности, то в боевом состоянии энергетика директора сотрясала окружающее пространство, заставляя колебаться не воспринимаемые обычными чувствами пласты реальности. Касание твердых как сталь пальцев и тонкий ручеек силы вливается в мое опустевшее ядро. Звуки и ощущения вернулись. Картинка обрела резкость.
— Хватай свою спутницу, и беги отсюда Гарри! Ты понимаешь меня? — повторно спросил Дамблдор.
Все что я смог — неуверенно кивнуть. Вряд-ли из меня сейчас Люмос выжать, не то, что аппарацию.
— Отнеси их в безопасное место и позаботься о них, — повелел директор кому-то слева от себя, и отправился возглавлять сражение.
— Давайте быстро, — поторопил мужской голос. Алхимик Роберт вынырнул, словно из-под земли, и подхватив меня с Лиз за шкирку, как котят, аппарировал.
Нет, ну это уж слишком. Я рухнул как подкошенный после переноса, в очередной раз теряя себя. Вдруг пересохших губ коснулось нечто прохладное. Я распахнул уста и сделал глоток. Укрепляющее зелье. М-м. А вот при полном опустошении всех сил эта невкусная гадость показалась блаженнейшим из напитков.
— Ещё, — прохрипел я, пытаясь подняться на локтях.
— Хватит. Отравления тебе ещё не хватало в придачу. Зелье токсично в больших количествах и вызывает дисфункцию почек. Да и из по печени бьет почище смешанного с краской огневиски.
Я попытался засунуть себе два пальца в рот.
— Да пошутил я! — возмутился профессор. — Это только при повышенной частоте употребления! Будь оно вредным, кто бы его давал тебе?
Я откинулся на спину, громко выдохнув. Удивительно, но силы начали прибывать тонким ручейком, и на полумертвого я уже не походил.
— Вот, отлично, — довольно отозвался Роберт, и поднес ещё одну склянку. — А теперь тебе нужно хорошенько поспать, давай-давай.
— Но сражение...
— Там и без тебя управятся, пей давай.
И темные воды сонной заводи милосердно сомкнулись над головой.
Что-то золотое мелькнуло в облаке изначальной черноты. Солнце? Золотой снитч?
Оправы очков в форме полумесяца на крючковатом носу Альбуса Дамблдора весело поблескивали от лучей падающего из-под занавешенных окон солнца.
— Мои поздравления, — с улыбкой поприветствовал директор.
— Сколько я спал? — я приподнялся на локтях, и сонно огляделся, прикидывая. Столик рядом был завален подарками и записками: друзья и поклонники Поттера желали герою скорейшего выздоровления. Также среди тучи сладостей отдельной аккуратной стопочкой лежала куча писем.
— Неделю, — беззаботно улыбнулся Дамблдор, и подхватил из объемистой кучи кулек кричаще ярких разноцветных драже.
— Итак, что же теперь, — пробормотал под нос старик, бросая конфетку себе в рот. — М-м, черный шоколад, и весьма недурственный. Неплохо-неплохо...
— Целую неделю? — воскликнул я, пораженный. И откинулся на подушки. Вот тебе и истощение.
— О да, нагрузка на организм была весьма... критической для твоего ядра и возраста. Повезло, что ты отделался простым обессиливанием. Поверь, неделя... весьма скромная плата за пережитое. Ты всех очень удивил своими способностями.
— М-да уж, — я невольно напрягся. Сейчас мы подберемся к самому главному. — Что говорят в Ордене?
— О-о, — просиял Дамблдор, закидывая очередное драже в рот, — степень шока была зашкаливающей. Сириус прослезился от гордости, на Молли словно ушат воды вылили, а большинство и впрямь теперь считает тебя избранным.
— Но вы же понимаете...
— Что ты все ещё не соперник Волан-де-Морту? Конечно понимаю. И ближайшие лет десять им вряд-ли будешь. При всем стремлении.
— А-а, вы не будете меня, ну... ругать? — осторожно уточняю, с опаской поглядывая на беззаботного директора.
— Ругать? — удивленно взметнулись брови Альбуса. — Да я тебя хвалить сейчас буду. Ты действительно большой молодец.
— Молодец?!
— Ага, — кивнул Дамблдор. — Как я не пытался подтолкнуть Гарри к постижению глубин магии, тот оставался безучастен. Чего только стоили испытания на первом курсе? Жалкий дух Темного Лорда без жертвенной крови неспособный ни малейшим образом навредить своему врагу. Квиррел был заранее обречен, и не смог бы навредить мальчику никоим образом, ни при каких условиях. Мне кажется под конец даже Том понял, как опростоволосился, ведь все произошедшее было исключительно подготовкой Гарри к сражениям. Я против всяких правил передал несовершеннолетнему мальчику вначале мантию невидимку, предоставив уникальную возможность проникновения в библиотеку в любое время. Затем, чуть позже, с помощью близнецов доставил оставленную отцом карту школы. И что он сделал? Использовал её для ночных прогулок и нарушения правил, — Дамблдор горько усмехнулся. — Да что уж тут говорить, перед турниром я, искренне тревожась за него, раскрыл координаты Выручай-комнаты, предоставляя свободный карт-бланш на изучение практически любых видов магии, пусть даже и темной. И доступ в Запретную секцию обеспечил. Тщетно.
В комнате разлилось тягостное молчание. Старик откинулся на спинку кресла, переживая что-то свое, я же, в свою очередь ожидал завершения рассказал. Албус, прокашлявшись продолжил:
— Я было обрадовался, когда на третьем курсе один из моих расчетов дал плоды. Гарри попросил Ремуса научить его Патронусу и, к всеобщему удивлению, справился. Но на этом все. Только ради этого я пошел на чудовищный риск взять оборотня в школу?
— Риск? А зачем?
— Видишь ли, с Гарри что-то пошло не так. Ошибкой было оставлять его в неведении о судьбе родителей настолько долго. И когда Хагрид принес весть о злом волшебнике погубившем семью — жажды мести не вспыхнуло. Не возникло того самого мотивирующего рычажка, заставляющего каждого человека отрывать задницу от дивана и действовать.
— Ну, быть может Волан-де-Морт и не воспринимался им как угроза? — задумчиво предположил я.
— И я постарался это исправить, — удовлетворенно кивнул Дамблдор. — Буквально через месяц после отчета Хагрида я принял недавнего ученика, возможно будущего члена Ордена на пост учителя ЗОТИ, сразу после командировки в Албанию.
— Так это вы его? — поразился я.
— Да нет же, — поморщился с укором Альбус. — Его задание было лишь исследовать один из возможных схронов Волан-де-Морта, в местах, где он в молодости искал знания и силу.
— И, видя, что им овладел его дух, вы не попытались выручить его?
— Тело человека не может быть занято никем, без на то его попустительства. Выходит, Квиррел прельстился обещанной властью, деньгами, могуществом или чем его там Волан-де-Морт соблазнил.
— И вы взяли его на пост учителя? Так зачем?
— Нужно было показать Гарри, воспринявшего историю о злом волшебнике как паззл очаровательной сказки под названием Хогвартс, что Темный лорд не где-то далеко, а рядом, под боком. Угроза — не сказка, она близко и в любой момент может ужалить. Не получилось. Ни философский камень, ни Реддл ни Василиск призванные натолкнуть Поттера на мысль, что его жизнь не будет легкой прогулкой, не заставили взять палочку в руки и самосовершенствоваться. Безусловно, он понимал, что Волан-де-Морт его враг и в глубине души чувствовал, что им не разойтись, но... это было скорее предстоящим долгом, нечто вроде сессии, откладываемой на последний момент, с обреченным пониманием грядущей нервотрепки.
Солнце взошло ещё выше и утренние блики заиграли на очках-полумесяцах ещё ярче. Пронзительные синие глаза, таящие колоссальную мощь, не отрываясь взирали куда-то в пустоту.
— Пришлось сменить тактику. Вместо учителя — испытания, или учителя-суперзвезды, довольно провального между прочим, я постарался создать для Гарри учителя-друга, рискнув принять на должность оборотня. Отчасти упования оправдались, и то, лишь благодаря угрозе дементоров, вынудивших мальчика развиваться.
— Не удивлюсь, если и дементоров на него вы натравили, — саркастически фыркнул я. И тотчас заткнулся. Ибо Дамбдлор совершенно серьезно, без тени улыбки, пристально глядел на меня. Неужели?!
— В поезде Ремус все держал под контролем, — наконец пожал плечами директор. — Затем атака во время матча — прямой приказ. Я пошел на крайние меры на глазах у всей школы, уповая на то, что уж ради любимого квиддича и безопасности грядущих игр мальчик озаботится хоть малейшей подготовкой. Отчасти вышло, — невесело хмыкнул Дамблдор, — ровно настолько, чтобы увидеть весь теряемый потенциал мальчика, способного в тринадцать призвать Патронуса. К слову, я в его возрасте так не мог, — Альбус поднял печальный взор, — свой первый Патронус я создал в пятнадцать. Но Гарри был напрочь лишен и тщеславия, и честолюбия. Ни малейшего сходства с молодым Томом...
— Ну, а затем, когда держать оборотня в школе стало невозможно, вы решили позвать учителя-бойца?
