Всю жизнь я был одиночкой. Довольно рано получив собственное жилье, предпочитал просиживать вечера за компьютером или книгой, либо где-нибудь зависать, но дом, место-крепость — неприкосновенен. Ни девушки не задерживались там больше, чем нужно, друзья, за редкими исключениями, ночевать не оставались. Да и вообще: дом — это место где ты в одиночестве можешь спокойно расслабится: телом и душей.
Но видимо в представлении Уизли, дом — место изначального Хаоса, не иначе. Со злостью скинув одеяло я, ничего не говоря, направился в душ: мыться. Далее, незаметно отлевитировав чемоданы к крыльцу, поспешил скрыться до самого момента отъезда, иначе разнес бы тут все к чертям.
Но черная полоса однажды заканчивается, как закончилась погрузка на Хогвартс-Экспресс. Толпа галдящих, постоянно оглядывающихся и насмешливо перешептывающихся школьников, наконец, расселась по своим местам. А я и забыл: в этом году Поттер — огородное пугало, высмеиваемое обществом за басни о Волан-де-Морте.
Насколько приятным оказалось отсутствие вездесущих Грейнджер и Уизли, исчезнувшими в направлении вагона старост, настолько же неприятным оказался насмешливый, растянутый возглас у дверей.
Немногим выше среднего роста, блондинистый парень с заостренным лицом и колючими издевающимися глазками: его можно было бы назвать красивым, коль не написанное на лице желание родить какую-то гадость. Драко Малфой в представлении не нуждался. Как и двое здоровых, но явно бесполезных кабанчика за плечами: Крэбб и Гойл.
— Ка-акие люди, о! Это же наш герой, победитель шрамоголовый — Поттер!
Я слегка удивленно, и чуть насмешливо, приподнял бровь, в ответ на сверхтонкий юмор школьника. Мне, личности давно выросшей были откровенно смешны и безразличны насмешки незрелых юнцов, а тем более таких беззубых.
— Зачем пожаловал, Драко? Хочешь сесть? Так проходи, садись, побеседуем. Или ты просто языком зашел почесать? Не слишком благородный мотив для наследника Рода Малфой, не так ли?
Очевидно, про род я попал в цель, не зря же, во многих фанфиках эта тема так сильно мусолилась, вот и пригодилось знание. Юноша оказался явно задет за живое: его взгляд заметался, а на щеках заиграли краски.
-Да что ты можешь знать, Поттер, о чистокровных? Якшаешься с грязнокровками и предателями рода! И смеешь говорить МНЕ, о чести рода?
-Ну это же не я так сильно зациклен на бессмысленных предрассудках, скажешь нет? — я усмехнулся. — Или у тебя есть более логичное объяснение всем глупостям, под общим девизом: 'чистота крови'?
— Да ты.. ты... — Малфой от неожиданности поперхнулся, явно не готовый к столь серьезной словесной перепалке.
— Ну, я, а дальше?
— Да ты ничегошеньки понимаешь!
— Ну, вот, если не понимаю — объясни.
На лицо Драко было приятно взглянуть. Сильнейшее удивление наряду с абсолютным непониманием. Смешное и забавное зрелище. Злейший враг Поттера, воспринимался мною не более чем школьник: в бытность мою студентом поцапаться с таким ниже своего достоинства. Ну что взять с мальчишки? Да и вообще: хочется составить собственное мнение о каждом из окружающего мира, а не пользоваться готовыми штампами. Вон, к слову, Гермиона, совсем непохожа на книжную, я невольно вспомнил разговор, состоявшийся накануне:
Однажды вечером я перехватил замкнутую, одиноко бродившую по мрачному дому девушку под локоть и затолкнул в одну из многочисленных комнат. Та, вначале возмутившись, обмякла.
— Что с тобой творится? — спокойно спросил я у Гермионы.
— А что со мной может твориться?! — неожиданно резко огрызнулась та. — Что со мной может твориться, знай я о смерти лучшего друга и, не имея возможности ничего предпринять?!
— М-м... ты о чем? — мой сиплый голос серьезно просел.
— Ой, вот только не надо. Мне довольно популярно объяснили, даже зелье заставили выпить, и обет принести. Вот держи, это тебе: — Грэйнджер вытащила из кармана довольно помятое, но достаточно целое запечатанное письмо. — То, что ты украл тело моего лучшего друга, не дает тебе права на дружбу с нами. А я даже ничего никому не могу сказать... — её голос дрогнул, она закрыла лицо ладонями.
— Гермиона, я...
— Я не твоя подруга, понял?! А ты для меня — чужой! — выкрикнула девушка. — Только мисс Грэйнджер, ты мне не друг, из-за тебя Гарри мертв!!!
— Ты ошибаешься, — спокойно поправляю истеричку.
— Все, я выполнила задачу, и больше ни словом с тобой не обмолвлюсь! Ты для меня — никто! Попробуй только чем-нибудь навредить Рону, или остальным! Я... я хоть и не могу рассказать, но найду, как тебе отомстить! Я закончила!
И разъяренная девушка, рыкнув аки раненый тигр и оттолкнув меня, бросилась вон. Я остался стоять, ошеломленный и опустошенный. Откуда Гермиона знает правду? Каким образом? Возможно, её схватили, подчинили, проинформировали и заставили принести клятву? У меня сжались кулаки: кто бы этого не сделал, творить подобное с невинной девушкой — недопустимо.
Но, возвращаясь к Драко Малфою здесь и сейчас, к его напыщенным бочкообразным подпевалам и кипящей в воздухе неприязни, я не испытывал ничего, кроме отстраненного интереса и потенциальной опасности. Тем временем Драко разглагольствовал:
-Ты должен понимать, Поттер, что Древние: суть одна линия Британской магии. Чистокровные: особая каста, отдельный мир, со своими вековыми традициями и законами. Раньше было просто: маги живут своей жизнью, особо не высовываясь, но и не скрываясь. Маглов мало, они не могли настолько влиять на мировой баланс, и не создавали нешуточной угрозы. Но теперь, с наплывом грязнокровок, поучающих весь магический мир, все идет наперекосяк. Да пусть бы они спокойно учились, и жили своей жизнью, в Министерстве либо где-то ещё. Так нет, они хотят менять нас, поучают, как надо жить, пытаются вводить свои новомодные антирасистские, маглолюбские правозащитные законы. Типичный пример — твоя подруга Грэйнджер. Подумать только, целых четыре года назад узнала о магии! И совершенно незнакома с обществом чародеев, ведь Хогвартс — по сути только школа, а не магический мир целиком. Так нет, уже пытается вводить ненужную бессмысленную чепуху для защиты домовых эльфов. Просто идиотка!
Малфой, разжигаясь и забываясь, незаметно устроился напротив, стискивая кулаки и яростно сверкая глазами. Я не перебивал.
— Вот скажи мне, какое она имеет право менять НАШ вековой мир под СВОИ представления истинности?! Для нее эльфы рабы, бедные угнетенные существа. Но спроси любого эльфа, любого чистокровного рода, или в Хогвартсе, хотят ли они свободы? И подобных Грэйнджер, в середине двадцатого века становилось все больше! Продвигаемые протекцией Всесвятейшего, Чистейшего, Непорочного человеколюбца Дамблдора, они выбивали позиции в Министерстве, занимали значительные руководящие должности! Именно из-за них, в 1899 был упразднен Совет Архимагов, древнейшее тысячелетнее учреждение, которое наряду с Министерством и Визенгамотом являлось одним из краеугольных камней магической триады власти.
Я откровенно поразился открывшейся информацией, а так-же высокой исторической подкованности Малфоя. Явно сказывалось благородное воспитание. С каждой минутой проникаясь уважением к этому наглому белобрысому слизеринцу, продолжал слушать.
— Видите-ли, грязнокровки посчитали несправедливостью отдавать власть в руки людей, только благодаря их личному могуществу. Нечестно, видите-ли! — Малфой почти кричал. — Именно из-за грязнокровок и маглолюбцев магическое общество деградирует, чары и техники, используемые нашими пра-прадедами засекречиваются и не допускаются к изучению. А сам факт наличия совета Архимагов даже не изучается на уроках истории! Зато про гоблинские восстания, составляющие меньше пяти процентов магической истории, талмудов пруд пруди! Отец рассказывал, что традиционно совет Архимагов состоял из двенадцати сильнейших магов всех времен и любых государств. А теперь, он уверен: только Дамблдор и Темный лорд, по уровню дотягивают до величайших волшебников тех времен! Но дальше — больше! Ладно, остался Визенгамот — совет чистокровных волшебников. И то, его влияние пытаются приуменьшить, значимость его решений — опровергнуть, а все благодаря председательству Дамблдора и его подпевалам! А дальше? Запрет темных чар, непонятно почему введенный в стране? Раньше, каждый совершеннолетний волшебник сам выбирал путь для самосовершенствования, и был абсолютно неприкосновенен в своем выборе, если не вредил другим. Маглы, погрязшие в болотистом быту, пытаются навязывать нам свой одноклеточный уровень жизни. Как так: не знать, тысячу способов обустроить быт, зато уметь уничтожить десяток грязнокровок одним взмахом! Нечестно! А с чего вы вообще взяли, грязнокровки, что равноправие и человеколюбие — эталон для волшебников?
Ты — КАЧЕСТВЕННЫЙ маг, качественный во всем, начиная от могущества и чистоты, и заканчивая умом — тебя возвысят. Если ты только прибившаяся к магам грязнокровка, будь добр, постой внизу, покажи себя, свою силу, свою честь, умение и достоинство. Родишь волшебника — уже закрепишься в магическом мире. Или, коль повезет, выскочишь за чистокровного, для обновления крови. А если нет, если ты отбросок-выскочка-одиночка, с чудом полученным даром, какого дьявола лезешь менять наш мир? Только поступки, магическое могущество и внутреннее благородство — вот истинные мерила настоящего чародея!
Драко перевел дух. Он сидел, покрасневший и злой, явно раздраженный своим эмоциональным всплеском. Белые волосы, разметавшись непослушными вихрями, вкупе с заалевшими щеками и заостренным личиком не могли не вызывать симпатии. Паренек явно знает, чего хочет от жизни, и уверен в своей правоте. А самое главное: у него есть чем подпереть собственное мнение, помимо собственного выбора. Ведь любой выбор, любое мнение необоснованное фактами — пшик. Я ненавижу людей, в спорных вопросах отвечающих, мол: мне все равно, что бы ты ни говорил, я останусь при своем мнении. Человек не имеет права на необоснованное мнение. Аваду всем, кто говорит иначе. Драко вызывал уважение, он обосновал. И, как следствие, его выбор — не туманные выкидыши глупой башки, а четкая, аргументированная позиция. Я зауважал Драко Малфоя.
Парень, явно недовольный собой, вздохнул и скептически поинтересовался:
— Ну и? Помогло, Поттер, вынес для себя хоть что-нибудь?
— Знаешь, Драко, ты меня огорошил и удивил. Я, признаться, даже не задумывался, и не вникал так глубоко. Раньше казалось — все люди равны, и любое притеснение — неправильно, а движения за чистоту крови — чистейшей воды страх за власть и влияние. Твои аргументы обязательно приму к сведению.
Малфой, ожидавший услышать очередной гриффиндорский девиз, ошеломленно замер. Осматривая меня, словно заново изучая, юный слизеринец растеряно пробормотал:
— Знаешь, Поттер... оказывается, ты не безнадежен. Раз ты понимаешь, куда идет дело, дальнейшие выводы сделаешь сам?
— Знаешь, Драко, одно мне остается непонятно: зачем проливать кровь? Ну, допустим: маглолюбцы такие вредители магического мира, зачем нужен Волан-де-Морт?
Драко вздрогнул, как от пощечины. Сжавшись струной и прищурив глаза, негромко, но серьезно предостерег:
— Не стоит так задаваться, Поттер, ставя себя выше остальных. Не думай, что ты один такой крутой, если говоришь ЕГО имя где угодно и когда угодно.
Я, смерив Малфоя насмешливым взглядом, покачал головой.
— А мне кажется наоборот: это вы возвели обычного, пусть и могущественного волшебника на пьедестал, напялили на себя маски и считаете себя выше других. Не вижу помехи сказать: Волан-де-Морт! Он, насколько я понимаю, не верховное божество и не Мерлин. Так чего вы задираете нос?
— Не равняй себя и ЕГО, Поттер! Он — величайший маг нашего времени! Кто бы не воспевал Дамблдора — тот стареет. И когда закончится Дамблдор, ненавистные паразиты магического мира падут!
— Окей, Малфой, но ты так и не ответил на вопрос! Что дает вам право на убийства и разбой! — не давая слизеринцу уйти с темы, я поглядывал в коридор, не привлекли ли мы кого-нибудь своими криками? Крэбб и Гойл, по обе руки от Малфоя, согласно кивали, подтверждая сказанное.
— Решил, я этого хочу? — тяжело вздохнул Драко, поникнув, — думаешь, нам этого хочется? Но другого выхода нет! Знаешь ли ты, что партия чистокровных Темного Лорда существовала и пыталась действовать, принимая решения за двадцать лет до начала первой войны? Время потерянное впустую. Грязнокровки и маглолюбцы, издревле составляющие ничтожно малый процент магического сообщества набрали силу, укрепились в позициях и, не сдерживаемые никем, как троянский конь подточили нас изнутри. А теперь, МЫ должны отречься от сотен заклинаний, древних ритуалов и традиций ради ИХ безопасности. Темный Лорд более пятнадцати лет выступал идеологическим оппонентом Дамблдора на международной политической арене, но слава победителя над Грин-де-Вальдом, во многом повлиявшая на исход Второй мировой, его воздействие на грязношкурых сволочей, по последним данным, теперь составляющих две трети всего министерства, не давала продохнуть. И тогда стало очевидно — для спасения нашего любимого, родного мира необходима война. Только уничтожив расплодившуюся заразу, получится восстановить наше влияние и традиции.
-Но неужели так обязательно? — не унимался я. — Прописная истина: изменись или умри. Возможно, магический мир в старой форме изжил себя? Возможно, пришла пора меняться, и подстраиваться под современные реалии?
Малфой грустно усмехнулся.
— Знаешь Поттер, ты совершенно неглупый чувак. Но, извини меня, магия — это не общество, не традиции, не культура, не язык, и не народность. Не националистические, идеологические или религиозные предрассудки. Магия — отдельная, неописуемая субстанция, протекающая сквозь наш мир, как кровь сквозь вены. Её законы, сродни с законами физики — нельзя изменить. Будь проблема только в реструктуризации: мы бы изменились, как уже делали неоднократно ранее. Но важно запомнить одно... — Малфой многозначительно помолчал.
— Важно запомнить одно: маглы — извечные враги магов. Неосознанно. Они вытесняют нас, борются против нас, изживают нас, даже того не понимая. Пассивно. Одним фактом наличия пяти миллиардов человек на земле. Из-за маглов, в давнейшей древности исчезли многие магические расы, а ты думал, сказки врут? Из-за перенаселения земли маглами ушли из мира эльфы, Толкиен очень здорово описал сие явление. Огры и орки, дроу и прочие, многочисленные предания людей, их фэнтези и кино — выползки подкорки их подсознания. Было множество войн против магов, ранее, в древности, так и в наши времена. Последняя, как ты знаешь, Инквизиторская, так и не справилась с нами, попортив не мало крови и погубив множество невинных... Именно она заставила нас изменится, в тот час волшебники окончательно поняли: пора уходить в подполье. С тех пор мы таимся. Тролли, кентавры, гоблины — жалкие остатки когда-то величественного и цветастого разнообразия народностей планеты.
— Но теперь, маглы пробуют другое оружие — через нас самих. Ворвавшись пятой колонной в волшебное бытие, СТАВ магами, сволочи разрушают то, что осталось. Через органы власти меняя наши законы, жалкие выкормыши вырывают последнее: обычаи, дух, сердце...
