— Ничего-ничего...
И резко ухватив башку, рванул что есть мочи! Одновременно распрямляя хвост!
Две половинки, бывшие человеком, разлетелись в противоположные стороны. Под дикий рев родившегося чудовища, предупреждавшего все живое в округе — смерть близко.
Теперь я совершенно не таился. Я несся вперед, сквозь катакомбы, а тысячи органов чувств лучше любого радара сканировали пространство. Я ужимался змеей, складывая крылья и хвост, протискивался сквозь мизерные щели. Сокрушительным ударом разбивал преграды, где это требовалось.
А вот и цель путешествия.
Протиснувшись в очередной тоннель, я оказался на рукотворном древнем балконе, раскинувшемся под потолком огромной пещеры. Сильный толчок мускулистых ног, взмах крыльев, и я планирую вниз. Упругие крылья прекрасно слушаются, улавливая воздушные потоки.
Когти царапнули по сырому камню, я выпрямился и напрягся. Смертельная угроза. Как только я дотронулся до пола ненормально-круглой пещеры что-то изменилось. И, словно откликаясь на опасливые мысли, края пещеры засветились зеленоватым светом.
А поверхность земли вспыхнула замысловатым узором, символами и узорами.
'Ловушка!!!' — взвыло сознание. Я тотчас рванулся ввысь, но было поздно.
Огромная пентаграмма, пылающая огненным тавром на теле громадного зала сковала мою свободу. Я, словно зверь в клетке, тщетно бился о края запирающего рисунка. Минута, другая, третья...
Затем, немного поостыв, возвращаюсь в центр и замираю неподвижной статуей. Силы стоит поберечь. Тем, кто меня сюда привел что-то да было нужно.
Бах! Бах-бах!
С петардным хлопком зажглись десятки светильников на стенах. Шарообразные стекляшки высветили громадный каменный амфитеатр. Вздымаясь до невообразимой высоты стены сходились в вышине каменным клином. Там, под самым потолком раскинулся десяток балкончиков, с одного из которых я спрыгнул сгоряча.
А на балкончиках, подобно цезарям в Колизее, с удобством расположились гоблины. Отмечаю сей факт краем сознания; я ни секунды не сомневался в том, кто именно хотел меня здесь видеть. Вопрос другой — зачем?
Перевожу взор ниже, и внутренне содрогаюсь. Вся огромная зала до самых краев, все необъятное пространство за пределами пентаграммы запружено людьми!
Стар и млад, девушки и много где дети... с бессмысленными пустыми глазницами. Многие сжимали нож или палку в качестве оружие. Кто-то готовился драться голыми руками. Но каждый второй из обреченной толпы был оснащен тем самым зеленоватым кристаллом.
Минута затишья перед бурей. Негромкий, но властный хлопок с гоблинской ложи. И толпа овец на закланье двинулась в атаку!
Я не знал жалости. Моральный выбор передо мной не стоял. Что-то надломилось во мне ещё там, в Визжащей хижине, когда я поднял палочку на Асторию, пусть и не настоящую. Вынужденные убийства в боях оказались ручейком, подтачивающего колосса на глиняных ногах. Но я держался.
Атака поместья, смертельный вихрь Адского пламени, испепеляющий пожирателей...
Я держался. Самооборона — та самая лазейка, что оставалась в глубине сердца.
Но у любого человека есть свой предел. Чего угодно может быть слишком много. Одна капелька крови переполнит и опрокинет чашу терпения.
Страшный удар — разорванный на части несчастный в тоннелях. Но этот удар был предпоследним.
И финальный, завершающий штрих — бойня над пентаграммой.
Я вертелся волчком, кромсая направо и налево. С каждой новой секундой часть меня исчезала в вихре ярости и злобы. Отмирала. Я не знал жалости.
Но, как бы я не старался — пентаграмма сковывала движения. И, наконец, один из злополучных кристаллов в руке одной из жертв коснулся моей кожи.
Боль... дрожь волнами по телу... Я ощущаю, как силы покидают меня. Проклятый кристалл почти ополовинил магический резерв. Хотите отнять мою магию, черви?! Что ж, попытайтесь! Вряд-ли вам это поможет, я — больше чем маг!
Спустя минуту я был пуст. Магический резерв стал меньше чем у маггла. Но вместе с тем я ощущал небывалое слияние со своим вторым я. Я стал цельным.
Я стал собой.
Поднимаю пылающий взор на оставшихся людишек. Долго, наверное, гоблины собирали такое вкусное и большое стадо! Овечки, отчаявшись, все ещё пытались обезвредить меня бесполезными теперь кристаллами. Те свою роль отыграли, дорогие мои!
В один прекрасный миг все изменилось. Я увидел мир иначе. Ауры окружающих существ наполнились странной, но притягательной субстанцией. Вкусной сердцевиной.
Я робко протянул волевые щупы к ближайшему ничтожеству. И попробовал втянуть в себя столь желанное лакомство.
Результат превзошел все ожидания! Я ощутил в себе нечто, словно ядерный реактор наполняющее меня невиданной мощью. И это была не магическая сила, нет.
Это была геенна огненная внутри меня. Адское пламя, питающее и греющее. Наливающее всю сущность необоримой мощью.
Ликующе скалясь, поднимаю взор на оставшихся в живых людей. На обреченных.
Огласив пещеру адским, нечеловеческим ревом, жадно бросаюсь вперед. И мгла поглощает истерзанный рассудок.
— Время! — тотчас подскочил гоблин, внимательно наблюдавший за происходящей внизу бойней. Критически важно не упустить момент, когда подопечный нальется энергией, утратив последние частички себя.
— Приступаем? — спросил Грабодрогг. Его уши дрожали от возбуждения, а маленькие коготки нетерпеливо царапали пол.
— Ещё минута, он уже почти полон... А вот теперь пора!
Пламя пентаграммы вспыхнуло ярче солнца, пробившись сквозь толщу кровавого озера посреди зала. Потоки крови, достигшие щиколоток, всасывались в рисунок, пожираемые голодным огнем.
— Что тебе мешало сломаться раньше?! — прорычал Грабодрогг, силясь удержать контроль над потерявшей остатки личности тварью.
— А сколько он продержался?! — выкрикнул стоящий по соседству Краггаш, заведующий артефактами.
— Почти год!
— Ничего себе! Силен!
— Скорее трусоват! — перекрикивал Грабодрогг нарастающий рев пентаграммы. — Готовь щупы!
— Сильнее! Да успокойте же вы его!!! — злобно проорал ещё один гоблин, старейший из присутствующих. Отрыжка бездны металась внизу, демонической мощью сбивая любые попытки концентрации. И это с пустым резервом!
Что случилось бы, будь резерв полон, предполагать гоблинам не хотелось. Впрочем, стойкость человека ничего не решала. Ритуал, пусть и значительно упрощенный, все равно был неизбежен.
Слишком сильная тварь нужна для предстоящей работы. Сильная настолько, что её могущество и сознание человека вещи априори несовместимые.
— Готово! Вливай приказ! — старейшина наконец дал отмашку.
Грабодрогг повернулся к ожидающему малейшего приказа помощнику.
— Предупреди остальных, пусть готовятся. Предстоит три смены, а то и больше. Иначе не удержим!
— А если он выживет? — осмелился спросить подчиненный.
— То мы получим, наконец, необоримое оружие. Цель, ради которой он был призван, перед нами. Но если он выживет... — ответственный за операцию Грабодрогг мечтательно сощурился, — мы станем непобедимы. А теперь марш!
Испуганный подручный пулей бросился наверх. Злить начальника себе дороже. А напряженный Грабодрогг перевел взор на опутанную пентаграммой тварь. Предстояла адская работенка.
*
Сознание возвращалось ко мне мутными, тошнотворными урывками. Вот я попадаю в таинственный подземный грот, где довольно долго блуждаю. Люди... много людей. И я... Что?!
Со стоном переворачиваюсь на живот. Поднимаю мутный, воспаленный взор. Где это я?!
Тело мое лежало в груде сломанных досок посреди чердака деревянного дома. Запыленная, давно не использующаяся мебель, разбитое зеркало над умывальником и дырища в потолке, сквозь которую пробиваются лучи полуденного солнца. Оттуда я и свалился.
Тело начинает бить крупная дрожь. Я вспомнил. Я все вспомнил. Темный ритуальный зал. Реки крови, доходящие порой до щиколоток. Десятки, а то и сотни жизней, погубленных в одночасье. А затем песня на хриплом, мерзком гоблинском языке. И кошмарная, непрекращающаяся ночь с кошмарными вставками.
Вот я лечу, рассекая ночное небо. Необоримая мощь колышется в груди и требует выхода. Просится наружу.
Далеко внизу, в приречной долине раскинулась деревушка и издревле оберегающий её замок. Мне туда.
Пикирую вниз, не снижая скорости. Что это?! Магическая защита?
Пронзаю её кумулятивным снарядом. Могучий купол осененный ветвистыми разрядами лопается как мыльный пузырь. Меня ничто не остановит! Мощь переполняет! Каждый обитатель замка, будь то женщина, старик или ребенок — мои жертвы.
И тут же следующий кошмар:
Деревенский домишко с аккуратным садиком, симпатичной оградкой и золотым петухом на каминной трубе. Даже не снижаясь, поливаю усадьбу пламенем, образующимся между ладоней. Для Адского огня теперь не нужна палочка. Даже магия не нужна.
И уж тем более какой бы то ни было контроль. Ведь огненные чудища крушащие все и вся — мои сородичи. И злейшие враги в одночасье.
Чернота, и следующий сон.
Лондонский коттедж, укрытый маглоотталкивающими, антиаппарационными, и прочими защитными чарами?! Мне то что?
Я вишу вверх тормашками, уцепившись в карниз. Затаившись, поджидаю очередную жертву. Кривоватый оскал искажает лицо радостной ухмылкой. Когти царапают кирпичную кладку, выдавливая каменную крошку. Я сам себе нравлюсь. Восторгаюсь величием и упиваюсь могуществом!
Вот в спальню входит молодая женщина. Я свешиваюсь ниже, и темная тень затмевает лунный свет. Женщина оборачивается к окну и застывает, поглощенная ужасом. Пора! Рывок, окно в щепки, атака! Цель достигнута!
Мотаю головой, отгоняя воспоминания. Слишком больно в груди. Но я с холодной отчетливостью понимаю, что мне нисколько не жаль погибших этой ночью.
Моей вины в этом нет... почти. Я никогда не пожалею человека.
Болела уязвленная гордость. То, с какой легкостью я был подчинен, оплетен контрольными нитями и натравлен на требующиеся гоблинским выродкам цели. Отчего-то в мозгу зрела убежденность: чтобы повторить сие действо больше не требуются десятки жертв. Так, две-три. И однажды пересеченная преграда сломается вновь, подобно давшей слабину плотине.
Уже под утро, приземляясь на бреющем, я свалился, обессиленный, на первый попавшийся домишко на окраинах Лондона. Вломился в чердак, круша преграды, последним волевым усилием отмечая, что дом пустует.
Пытаюсь пошевелить конечностями. Получается плохо. Руки и ноги будто свинцом налились, крылья потеряли чувствительность и только лишь хвост панически мечется из стороны в сторону.
С трудом переворачиваюсь на спину. Некоторое время тупо разглядываю огромные когтистые лапы, вытянув их перед глазами.
Я — монстр. И понятия не имею, как превратится обратно.
Сил практически нет. Лежу, глядя в облачное небо через пробитую в крыше прореху. Ловлю солнечные зайчики, любуясь переливами света на черной чешуе. Разум плавает в туманной прострации, не желая выныривать в горькую реальность.
Пение птиц, дуновение легкого ветерка, легкий шорох где-то внизу. Лежать бы так целую вечность, вдали от жестокости, бед и смертей.
Стоп, шорох внизу?!
Напрягаю слух. И впрямь внизу кто-то есть. Но дом же был пуст!
Был да сплыл. Был, не значит есть. Шаги доносятся снизу, переплывая в пространстве туда-сюда. И замирают. Похоже, неизвестный 'некто' наконец отметил несоответствие окружающей обстановки с тем, что было раньше.
Сколько у меня времени? Напрягаюсь всем телом, но не добиваюсь абсолютно ничего. Сил нет. Я иссяк.
Ещё один шорох. Незваный посетитель, хотя почему, незваный здесь я! Хозяин дома, решив что-то для себя, начал осторожно подниматься по лестнице.
Проклятье, как же вернуть себе человеческий облик?! Расслабляюсь, вхожу в транс. Каким макаром провернуть? Раньше достаточно было успокоиться и все возвращалось в норму. Теперь-то что делать? Как?
Все тщетно.
Пытаюсь думать о чем-то хорошем. Вызвать в мозгу положительные образы друзей, соратников... связи из прошлой жизни подернуты туманной дымкой. А здесь... никого нет.
И внезапно со всей отчетливостью осознаю, что у меня нет по-настоящему родных людей в этом мире. Нет любимых и родных, а значит я так одинок, так слаб перед демонической напастью. Безоружен против зла, таящегося в глубинах души.
Злые слезы сами по себе потекли из глаз. Отчаяние хлынуло потоком безнадежности. Плевать, пусть меня прямо сейчас разорвут на части. Я заслужил это.
До боли впиваюсь ногтями в ладони. Шаги уже совсем близко.
Так, стоп! Ногтями?! Неужто я смог?!
Однако недолгое ликование было самым наглым образом прервано. Прервано чистым, как ручей голоском, сейчас звеневшим от злости и возмущения. Смутно знакомым, между прочим.
— Так-так, что тут у нас?! Извольте объяснить, уважаемый, какого дьявола вы г'азвалились тут, будто у себя дома?! И что это с моей к'гышей, я спрашиваю!
Я весело расхохотался, легко и непринужденно, не обращая внимания на Флер Делякур, целящуюся в меня волшебной палочкой.
— Я... не могу встать, — перебарывая хохот выдавливаю из себя.
— Ах, вы не можете встать, какое г'азочаг'ование! Ну сейчас я вас!.. — полувейла подошла вплотную, намереваясь ухватить за шкирку незваного гостя. И отскочила, ойкнув ошарашено:
— Г'азог'ви меня Мег'лин, так ты ещё и голый! — и не успел я и слова вымолвить, — СТУПЕФАЙ!!!
Шипение разъяренной вейлы я ещё расслышал, а затем волны милосердного забвения сомкнулись над поверхностью сознания.
Комментарий к Глава 33: Предназначение
Не бечено, не обессудьте. Комментарии приветствуются, также как обнаружение ляпов и тд. Также, приглашаю всех в новую группу ВК https://vk.com/vasilenko_f_i , где можно поучаствовать в голосовании и дискуссиях.
========== Глава 34: Клан ==========
'КАТАСТРОФА! КОНЕЦ МАГИЧЕСКОЙ АНГЛИИ?!'
Макнейры. Болейны. Греи. Бэнксы. Гастингсы. Баттенберги.
Вам кажется, что это доска почета?!
Вовсе нет — погребальная эпитафия.
И это не полный перечень погибших сегодняшней ночью. Катастрофа магической Англии, угроза интервенции и крах всего. Министерство в состоянии осады. Мракоборцы докладывают о неведомых доселе эманациях странной энергии вокруг разрушенных особняков, домов и замков. Обители древних семей в руинах.
Невыразимцы не покладая рук работают на местах произошедшего кошмара.
'-Я ухаживал за садом у Гастингсов. Пришел на работу, как обычно, в пять утра. И увидел это... — трясется, сдерживая слезы, престарелый садовник. — Словно тысяча чертей разнесли дом!'
И, похожих заявлений очевидцев десятки. Представители министерства никак не комментируют происходящее. Очевидно, что первый подозреваемый — Тот, Кого Нельзя Называть. Однако, наша редакция впервые за всю историю своего существования хочет обратится напрямую к так называемому 'Темному Лорду' с вопросом: Кем ты собираешься править?!'
Вот такие наводящие ужас брошюрки возникли на крыльце каждого дома Англии вместо привычного Пророка. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы узреть сморщенную гоблинскую лапку за всем этим.
