Голограмма Ундули закатила глаза.
Та история успела порядком наделать шума. Во время сражения за Камино Эйла сумела разоблачить двойного агента среди ученых Камино. Последняя натравила на нее боевых дроидов, что едва не стоило джедаю жизни. Раненная, она упала в океан и обессиленная не имела никаких шансов выплыть. Но, на помощь пришел Фисто. Наутоланин мог дышать под водой, и посредством искусственного дыхания, смог наполнять легкие Эйлы, пока та не поднялась на поверхность. Конечно, в спасении товарища, даже столь экставагантным способом, не было ничего предосудительного.
Если б момент не произошел после того, как ее возлюбленный, Квинлан Вос, переметнулся на сторону КНС. Магистр Фисто обладал редким умением — мог читать яхык лекку, что позволило ему воспользоваться ситуацией и сблизиться с Эйлой. И лишь горечь расставания с Восом не позволили ей переступить через Кодекс, к чему она уже была морально готова. И Фисто видел это. О, предательский язык лекку! Подобно языку тела людей, он выдал самые сокровенные желания твилечки. И был готов воспользоваться этим...
Лишь своей подруге Эйла рассказала о том, что Фисто не просто вдыхал в ее легкие кислород. Это ыбл настоящий поцелуй. Полный страсти и желания. И, что самое стыдное — она поддалась своей природе, и отвечала взаимностью.
Но, ее разум оказался увлечен Риком Доуганом. Она так и не нашла в себе сил объясниться с Фисто, и тот по-прежнему, ждал от нее встречного щага. Который, она сделать уже не могла.
Ей так и не удалось узнать, кто же раскрыл тайну. Но, по Храму поползли слухи, что поцелуй имел продолжение. И если Фисто лишь намекнули, что не стоит нарушать Кодекс, если ты не можешь сохранить все в тайне, то ее ждала настоящая кровавая расправа. Магистр Винду никогда не славился терпением и тактичностью. Он отчитал твилечку как маленькую девочку, отчего было стыдно каждый раз, когда она вспоминала об этом.
— Можешь поверить на слово, — заверила ее Луминара. — Доуган тайны хранить умеет не хуже меня.
Эйла слегка опешила. Раскрепощенный разум нарисовал картины близости подруги и объекта ее влечения, которые она тут же постаралась забыть. К подобному она готова не была. Но, и от подруги не могла утаить.
Такого здорового смеха от Ундули она не слышала, пожалуй, никогда.
— Нет, подруга, здесь ты явно ошибаешься, — утирая слезы, отсмеивалась мириаланка. — Ничего подобного.
— Тогда с чего ты взяла...?
— После заключения договора с хаттами, Джабба подарил ему двух массажисток, рабынь-твилечек, — Луминара слегка понизила голос, словно боялась, что ее кто-то услышит. — И Доуган естественно не отказался.
Эйла залилась краской. Рожденная на Рилоте, она прекрасно знала, что быть твилечкой. И что входило в обязанности массажисток.
— И...?
— Ты совсем, что ли мозги отморозила на Альзоке III?— Нахмурилась мириаланка. — Естественно они провели вместе несколько ночей. Правда, я давно их не видела. Вроде он их освободил.
— Да уж, — неловко улыбнулась Эйла. — Спасибо за разговор, Луминара. И за совет.
— Не смей унывать, — дала напутствие подруга. — Обязательно поговорите начистоту. В самом деле, не можешь же ты быть хуже двух рабынь?
И вот, вместо разговора наедине, Доуган сперва задержался для беседы с падаванами, а теперь, в компании обеих, шел к ее столику. Просто отлично, Рик! Понимающий, говоришь Луминара? Что-то незаметно.
Меж тем, мастер-джедай и две хорошо знакомые твилечке ученицы разместились за столом. Мужчина сел напротив Секуры, спиной ко входу. Его падаван заняла место по правую руку. Маленькая тогрута устроилась слева от твилечки. Заметив, что все расселись, Доуган жестом подозвал дроида-официанта.
— Так, что будут заказывать прекрасные дамы? — Поинтересовалась непроницаемая маска, оглядев каждую из сидевших за столиком по очереди.
Эйла остановила свой выбор на легком ужине — несмотря ни на что, она прежпочитала не перебарщивать с калориями. Кодекс-кодексом, но за фигурой стоит следить. Она не просто джедай, но и привлекательная разумная.
— Я, пожалуй, тоже, — от Эйлы не укрылось, что падаван, поджав губы, бросила на нее завистливый взгляд. Твилечка лишь мысленно вздохнула. Природная сексуальность была врожденной чертой женщин ее народа. А вот подтянутое тело, хоть и доставалось каждой юной твилечке, в случае с конкретным рыцарем-джедаем было результатом беспощадных тренировок и довольно сильных ограничений в еде.
По меркам своего народа Эйла еще не достигла расцвета своей красоты, но и запускать себя, чтобы через пару десятков лет утратить то, чем ее наградила природа, не собиралась. К несчастью, многие женщины, даже джедаи, завидовали ее фигуре — такова природа всех представительниц слабого пола, вне зависимости от расы и вида.
— А мне альдераанского мороженного, — услышав заказ ученицы Скайуокера, Эйла не могла сдержать улыбку. 'Шпилька', как ее называл Энакин, никогда ни в чем себя не ограничивала. Просто потому, что юношеский задор не видел в этом смысла.
— Ну, а я не откажусь от тушеного нерфа, — озвучил свое предпочтение Рик. Едва дроид откатился от их столика, мужчина сложил закованные в броню руки на стол, и посмотрел на падавана Скайуокера.
— Итак, Асока, так за что же тебя накажут? — Непринужденно поинтересовался он.
Эйла мысленно закатила глаза. Опять девочка где-то начудила? Что ж за падаваны пошли?
Оли едва не сорвала полет на Илум, Асока тоже не славится спокойным нравом. Вот и как из них должна вырасти достойная смена?
— Я... э... в общем, я не очень тактично высказалась об одном джедае, — лицо тогруты заливала краска. Хотя, сама Эйла считала, что подобное невозможно — как-никак, а кожа у ученицы Скайуокера была оранжево-красного цвета. И подобные реакции организма не должны были быть видны.
— Об одном джедае? — Удивился Доуган. — Если не секрет, то о ком, и чем же он провинился?
— М-м-можно я не буду говорить? — Девочка окончательно стушевалась. И, вроде бы, ситуация сгладилась сама собой, но тут в разговор вмешалась ученица самого мужчины.
— Она это о вас, учитель, — в глазах Оли блестели искорки торжества. Похоже, девочка получала некое удовольствие от того, что другой падаван попал в подобную ситуацию. — Асока сказала, что вы ей не нравитесь, поскольку вы зазнайка, несносный, и ведете себя так, что бесите ее.
Наряду с Кодексом, в среде джедаев имелись разного рода общепринятые традиции — догмы, которыех члены Ордена свято придерживались. К подобным относились запрет на создание семьи, владение собственным имуществом, вступление в интимные связи с другими джедаями... Да, если говорить открыто, создание семей в принципе не поощрялось. Но, как-таковой, эти обычаи не были категоричным запретом, и многие джедаи их нарушали. Но, старались делать это так, чтобы подобное не предавалось огласке. В противном случае, виновника ждала поучительная встреча с магистрами. И бывали случаи, когда джедаи изгонялись из Ордена за нарушение обычаев.
Почтительное отношение друг к другу было едва ли не основной заповедью Ордена. По сути, любой джедай мог думать что угодно о своих братьях по оружию, но пока это оставалось его личным мнением, подобное мало интересовало Совет.
Совсем другое дело, когда такие вещи делались прилюдно. О, Сила, сколько мозгов надо иметь, чтобы подобное совершитьв присутствии ученика того, о ком ты говоришь?
— Вот даже как, — задумчиво произнес Доуган. Он потер подбородок бронированной перчаткой, словно размышлял над чем-то. За столом повисло напряженное молчание.
Остатки дисциплины не позволяли Асоке просто встать и уйти из столовой. Своими словами она нанесла оскорбление старшему как по возрасту, так и по званию мастеру-джедаю. Будь на ее месте Энакин, ему бы это, скорее всего, сошло с рук — юному Скайуокеру прощалось многое.
А вот его падаван такой любовью со стороны гранд-мастера не пользовался.
— Ну что же, дело принимает серьезные обороты, — изрек, наконец, Доуган. Эйла поняла, что джедай пришел к какому-то выводу. Вмешиваться в происходящее она не собиралась — опять же, этические неприятности были делом личным. — Придется принять меры...
— Простите меня, мастер Доуган, — девочка умоляюще взглянула на джедая. — Я... я обещаю, что подобное не повторится...
— Отставить слезы, коммандер Тано, — в голосе джедая звучало веселье. — Что за сырость вы тут разводите? Значит, как Муунилинст штурмовать, так все в порядке, боевой командир, а в Храме — сразу маленькая, беззащитная девочка?
А вот это что-то совершенно новое, подумала Эйла. Обычно джедаи не вели себя так, когда кто-то оскорблял их честь и достоинство...
— Я... не понимаю, учитель, — нахмурилась Старстоун. — Разве вы не собираетесь разобраться в этом?
— А что тут разбираться-то? — Удивился джедай. — Юный падаван высказал свою точку зрения. Что ж, похвально, — после этих слов, недоумение появилось даже на лице самоу виновницы конфликта.
— Асока, — с теплотой в голосе произнес Доуган. — Не переживай. Я слышал о себе мнение и похуже. Что ж, мне каждого к ответу за слова его дерзкие привлекать? Боюсь, у меня есть занятия поважнее.
— Но я..., — попыталась снова вклиниться ученица, но мастер прервал ее, подняв вверх руку.
— Так, девчата, — Доуган пробарабанил пальцами по столу. — Инцедент исчерпан. Оли, ты молодец, что держишь руку на пульсе, за что тебя и хвалю, — мастер-джедай крайне уморительно погладил девушку по голове. Словно домашнего зверька. Это было так мило, по-отечески, что Эйла не сдержала улыбку. — Но, как поступать с этой ситуацией, решать только мне. В конце-концов, это же я оскорбленная сторона, так, Асока?
— Д-да, мастер...
— Ну, вот и отлично, — Рик снова погладил нижний край маски. — Так, какое бы наказание вам обеим придумать...
— Обеим? — Удивилась Старстоун.
— Конечно, — утвердительно кивнул джедай. — Почему сразу не сообщила столь ценные сведения?
— Я...
— Не нужно оправданий, — Рик положил девочке на плечо руку и прижал к себе. Эйла с легкой завистью подумала, что сейчас хотела бы оказаться на ее месте. — Думаю, завтра мы с вами обеими пойдем к мастеру Драллигу и преподадим юнлингам несколько уроков фехтования. Под чутким надзором многоуважаемого Тролля.
— О, нет, — сокрушенно произнесла Асока.
— Что-то я себя плохо чувствую, — настроение Оли мгновенно упало до нуля.
Эйла мысленно поаплодировала тактичности Доугана.
Без сомнения, он не пустил ситуацию на самотек. И нашел способ преподать урок обеим непоседам.
Во всем Ордене мастер Цин Драллиг был известен своей фанатичной преданностью делу фехтования на световых мечах. И слишком мало было джедаев, кого бы он не раскритиковал в пух и прах. В своей излюбленной едкой манере.
А значит, два падавана, что уже успели на войне обрести достаточно самостоятельности, чтобы подзабыть некоторые элементы ПРАВИЛЬНОГО фехтования, неминуемо станут жертвами его насмешек. И вынесут из этих минут позора несомненно правильные выводы.
Одна — что язык следует держать при себе.
Вторая — что ябед никто не любит. Даже если ты делаешь это для благой цели.
— А меня это не колышет, — заявил Доуган. — Завтра с рассветом — обе в тренировочных залах. Кого там не увижу — пеняйте на себя. Оли будет до конца обучения заниматься бумажной работой — и никаких больше тебе новых элементов для твоего стиля. Ну, на Асоку тоже управа найдется. Скайуокер меня не жалует, конечно, а вот Оби-ван, думаю, не откажется прочитать тебе несколько лекций по джедайской этике.
— Мне конец, — Асока опустила голову на руки, лежащие на столе.
Оли смотрела отсутствующим взглядом прямо перед собой, сжав губы трубочкой.
Уморительная картина.
— И что, нет возражений? — Уточнил Доуган. — Что ж, тогда договорились.
— А можно было отказаться, что ли? — Асока приподняла голову над руками, глядя на мастера. Оли лишь скосила глаза на учителя.
— Мы же в демократическом государстве живем, — всплеснул руками Доуган. — Конечно, можно было.
С тихим стоном теперь уже обе девушки положили головы на свои руки.
Глядя на столь непосредственный урок, Эйла могла лишь поаплодировать джедаю.
Меж тем, официант прибыл к столику с подносами. Девочкам волей-не волей пришлось подняться, и вооружиться столовыми приборами. Выглядели они, конечно, подавленными, но Секура могла поспорить, что это лишь напускное. Они обе отнюдь не глупые, и прекрасно поняли, что к чему. Лучше пару часов позора перед Драллигом и юнлингами, чем возможные санкции.
— Что ж, все что произошло за этим столом останется между нами, — заявил джедай. Возражений не нашлось. — Ну вот и хорошо. Так что, всем приятного аппетита.
Обе девочки, что-то невразумительное пробурчали в ответ, и набросились на еду, словно несколько дней не ели. Эйла, лишь молча кивнула мужчине, сосредоточившись на своей трапезе.
Но, любопытство взяло свое. Искоса, но она наблюдала за Доуганом. Точнее, за его лицом.
Несколкьо недель назад она слышала от группы юнлингов спор — ест ли мастер Доуган со своей маской на лице? Или все-таки ее снимает?
Образ загадочности вокруг джедая лишь подкреплялся отрывочными сведениями с фронта. Поговаривали, что он никогда, даже в кругу других джедаев не снимает свою маску. И пищу принимает отдельно от других. Предположений, почему так, было несколько.
Но, особой популярностью пользовалась одна.
После сражения на борту республиканского звездного разрушителя с аколитом Дуку, джедай сильно пострадал от Молний Силы. И его лицо столь обезображено, что ему не остается ничего другого, кроме как носить маску постоянно.
Некоторая доля правды в этом есть.
Кайла Омас, приятельница Эйлы, и джедай целитель, что дважды уже работала с Риком, по секрету говорила ей, что тело мужчины, действительно сильно пострадало после воздействия Темной стороны. Конечно, бакта и целители, смогли нивелировать повреждения организма — восстановить мышцы, нервы, сухожилия, нарастить кожу. Но, даже после этого, все его тело покрывали многие сотни шрамов, разных размеров. Словно белесая сеть, они обволакивали его тело.
Но, больше всего пострадала голова и лицо. Волосяной покров выгорел практически полностью, и его восстановление — долгий и кропотливый процесс, справиться с которым под силу не каждому джедаю-целителю. А, учитывая, что это не угрожает его жизни, Вокара Че, в своей излюбленной ворчливой манере, отказывалась задействовать целительские кристаллы.
Так что, видя, как мужчина поднес к лицу ркуи, и щелкнули застежки маски, Эйла приготовилась увидеть обезображенное молниями лицо мужчины.
Но, судя по всему, джедай имел на этот счет свое собственное мнение. Не отрывая маску от лица, он поглубже натянул капюшон мантии на лицо, так, что виден был лишь нижний край лица — подбородок, кончик носа, и губы. Остальная часть лица пряталась в тени капюшона.
Но, и увиденного было достаточно.
Подбородок и нос действительно пестрели тонкими нитями белесых шрамов, порой складывавшихся в некие невообразимые узоры. Губы имели несколько вертикальных шрамов — скорее всего в тех местах, где произошли разрывы.
