Те, как мне показалось, особо и не спорили.
— Хорошо, — согласился я. — Но сначала я всё-таки поговорю с Волдемортом.
— Я буду с тобой, — заявила она. — И Цисси тоже пойдёт. Пусть только посмеет обидеть!
Да уж, Белла с Цисси — это реальная угроза. Искренне не завидую Волдеморту, который попробует возражать обеим… Хотя нет, у него же нет никакого пиетета в отношении прекрасного пола. Зато мне полюбоваться, как кто-то другой испытывает на Белле Круциатус, вовсе не зазорно. В общем, есть, над чем подумать.
Едва мы закончили совещаться, и папа объявил планёрку оконченной, я попытался выйти. Попытался — потому, что меня окружили все присутствующие. Кроме, конечно, родителей и змеек. Родители уже были в курсе того, что произошло, а Дафна с Панси и примкнувшая к ним Астория отчего-то были уверены, что у них есть свои, особые методы по вытягиванию правды их Алекса Паркинсона. А вот и зря, нет у вас методов!
Остальные, тем не менее, обступили меня со всех сторон.
— Алекс? — вопросительно подняла бровь Богиня.
— Мне просто захотелось выспаться! — выпалил я.
— Алекс! — с упрёком воскликнула Флёр.
— Я медитировал во сне, вот и всё! — вытаращил я глаза.
— А-алекс! — с угрозой в голосе произнесла Беллатрикс.
— А жутко неприятное, что со мной случилось — это из-за того, что я несколько дней не ходил в туалет, — пояснил я. — Представляете, как я мучился по пробуждении!
— А давайте мы его пощекочем! — предложила Белинда.
— Я не лебедь, и не гусь, и щекотки не боюсь, — высокомерно откликнулся я.
— Кремень! — похвалил Дэниел и подмигнул, мол, между нами-то, мужиками…
Я подмигнул ему в ответ — делать исключений по гендерному признаку я не собирался. Белинда обречённо попробовала-таки меня пощекотать, Флёр — подёргать за уши. Беллатрикс щёлкнула меня по носу, Дэниел похлопал по плечу, и лишь Богиня догадалась приобнять и поцеловать в щёку. Почти сработало. Вот знал бы я какую-нибудь военную тайну — обязательно бы выдал! Эх, а ведь когда-то — ещё пять дней и два года тому назад — я тебя любил! Наконец-то взрослые разошлись.
Я куда-то пошёл. То есть, не знаю, что было моей целью, — по-моему, я просто хотел побродить по дому, — но пришёл я к камину. К камину, у которого озадаченно переминалась с ноги на ногу Флёр. Я хлопнул себя по лбу.
— Именно, — кивнула Флёр, тоже вспомнив. — День рождения Поттера.
— Чёрт! — воскликнул я. — Меня невесть где…
— Что — невесть где? — сразу вцепилась она в мою оговорку.
— Забудь, — бросил я. — День всё равно убит насмарку. Пойдём!
— Алекс! — всплеснула она руками, широко-широко распахнула глаза, надула губки, умоляюще сложив руки на груди, и сделала брови домиком.
Я уже начал чувствовать, что моё сердце дрогнет… Вот-вот… Ещё чуть-чуть… Нет, не дрогнуло. Рядом нарисовалось ещё одно белокурое чудо, скорчившее ещё более умильно-умоляющее личико.
— Вот, видала? — показал я Флёр на Асторию. — Вот как надо!
— Алекс, ты на мне женишься? — словно в подтверждение ангельским голоском пропела Астория и опять скорчила то же самое умоляющее личико.
— Куда же я денусь! — уверенно откликнулся я. — Как будут в четверг осадки, — снег или град, не важно, — так сразу зови!
Астория показала мне язык, хихикнула и убежала. Флёр снова на меня взглянула.
— Если я скажу тебе, то мне придётся рассказать это Дафне и Панси, — покачал я головой. — А мне этого очень не хотелось бы. Лучше не приставай!
— Просто если это… — начала Флёр и запнулась, помрачнев.
Я сразу понял, о чём она говорит. Чёрт, я так увлёкся собственными переживаниями, что забыл про её любимого мужа, который сейчас лежит в своей спальне так же, как я валялся предыдущие пять дней. Я прижал Флёр к себе и погладил по голове.
— Это было совсем не то, — тихо сказал я ей. — Я абсолютно точно знаю, что с Сириусом случилось другое. Если хочешь, могу поклясться, чем угодно.
— Да ладно, — буркнула она, отстраняясь. — Я верю, конечно, но я надеялась.
— О, нет, Флёр, — грустно улыбнулся я. — Я бы на твоём месте надеялся, что ничего похожего с ним не произошло, и он просто отравлен незнакомым ядом.
Она несколько секунд пристально вглядывалась мне в глаза и, похоже, что-то там для себя нашла. Встала на цыпочки и очень нежно коснулась губами моей щеки, словно мать, целующая спящего грудничка.
— Бедный, бедный Алекс! — тихонько произнесла она. — Снова ты во-что-то влип!
Сказать, что я был удивлён, в “Норе” встретив Билла — это ничего не сказать. Я остолбенел, и в открытый рот легко мог бы залететь Рон на метле — ещё до того, как он начал активно заниматься спортом и худеть.
— Не бойся, — тихонько шепнула Флёр, толкая его под локоть. — Это всего лишь Перри.
Теперь я понял. Богиня решила, что лучше она сама будет обниматься и тискаться с Флёр, чем позволит такое своему мужу… или пасынку, если уж на то пошло. Тому, который мой отец.
— Билл! — радостно воскликнул я, распахивая объятья. — Как я рад тебя видеть!
— Взаимно, взаимно, — добродушно откликнулся “Билл”, похлопывая меня по спине.
В Сценарии шестнадцатому дню рождения Поттера была уделена лишь половина абзаца и диалог в десяток реплик, но наяву же всё это затянулось на два часа. Прибыл Римус, без запинки оттарабанил свою речь, потом все остальные произнесли то, что смогли выучить — как всегда, было забавно. Потом я смог украдкой вернуться домой — так, чтобы меня не застукала Молли. То есть, улизнули мы с Флёр, конечно, а позже к нам ещё и присоединилась Богиня, которая сразу убежала в лабораторию — вновь принимать вид чудесной красотки. А может, даже удалять из желудка неосторожно принятую внутрь стряпню Молли — я же точно видел, как “Билла” корёжило, когда “он” пробовал яства.
Я пошёл искать змей — на меня опять накатило, до чего же я по ним скучал два года, и мне срочно потребовалось просто оказаться рядом. Может, даже взять их за руки и сказать что-то проникновенное. Не знаю, как я сам, но вот Дублёр-то за два года в отрыве от них уже давно простил и раскаялся. А уж сколько раз он взывал к небу, моля, чтобы ему позволено было их увидеть хоть на мгновение… И конечно же, он так и остался там один, потому что…
Я наткнулся на них в дальнем углу сада, где они увлечённо читали на удобных скамейках, подогнув под себя босые ноги.
— Алекс вернулся! — воскликнула Панси, и только что не подлетела ко мне, повисая на шее.
Я сам удивился тому, как я легко удержал её на весу, даже не запнувшись. Подбежавшая Дафна сразу взяла меня за свободную руку и потянула на одну из скамеек. Там меня усадили по центру, а сами разместились с двух сторон, не сговариваясь перекинув ноги через мои колени и прижавшись с боков. Я, по-моему, не сдержался и издал-таки блаженный стон. Милые мои змеи, как же мне вас не хватало!
— Алекс! — озабоченно встрепенулась Панси.
Я раскрыл глаза и посмотрел на неё. Она озабоченно свела брови к переносице. Не понимаю — что она, слёз, что ли, не видела?
— Это от счастья, — сказал я, закрыл глаза и снова откинул голову назад.
— Алекс! — с упрёком произнесла Дафна.
— Что случилось, Алекс? — спросила Панси, запуская руку мне в волосы.
— Что с тобой произошло? — добавила Дафна.
— Всё хорошо, милые, — сказал я, поглаживая их плечи.
— Алекс! — строго воскликнула Дафна.
— Ну перестань уже! — тряхнула меня Панси.
— Ты должен нам сказать! — заявила Дафна.
Я помотал головой. Настроение стремительно портилось.
— Алекс! — снова затормошила меня Панси.
Скулы свело от злости. Похоже, это было плохой идеей. Я вздохнули и выпрямился.
— Алекс? — озабоченно спросила Дафна.
— Советую переменить тему, — покачал я головой.
— Алекс! — скороговоркой произнесла Панси. — Если ты нам расскажешь, то мы с тобой поделимся своей тайной.
— Правда-правда! — закивала Дафна. — Самой последней и самой страшной!
— Давай, Алекс, ну же! — заканючила Панси
— Нам вовсе не всё равно, что с тобой происходит, — сказала Дафна.
— Последнее китайское предупреждение, — предостерёг я.
— Алекс! — воскликнула Панси
Я аккуратно высвободился, сгрузив их ножки — ах, какие ножки! — на сторону, встал и пошёл к дому.
— Алекс! — крикнула она.
Не оборачиваясь, я помахал в воздухе рукой и прибавил ходу. Неподалёку в кустах что-то прошелестело. Я свернул на другую дорожку и отпрянул. Прямо передо мной сидела пантера антрацитового цвета. Зашевелились даже волосы на копчике, а сердце замерло, не решаясь сделать лишний удар.
— Хорошая киска, — сказал я, пятясь назад.
В тот момент я даже забыл о палочке. Пантера выглядела просто огромной, хотя в общем-то, в нормальной взрослой пантере веса от двадцати пяти до тридцати пяти килограмм в зависимости от пола. Эти сведения успели запасть мне в голову, когда мы выбирали мне нового Патронуса — а в перспективе и животное, в которое я хотел бы превращаться. Я не помню, как назывался тот дурацкий закон, который мне пыталась объяснить Богиня, но примерно он состоял в том, что волшебник не может превратиться в более крупное животное. Более мелкое — пожалуйста, тогда лишняя масса просто убирается куда-то на изнанку этого мира, где терпеливо ожидает обратного превращения. А если массы не хватает, то и превращение не состоится. Поэтому мы и выбрали мне ягуара — взрослый кошак весом бывает за сто килограмм, что должно превышать вес моего поджарого, но высокого и мускулистого отца…
Ещё подумалось, что круглые меховые ушки на переливающейся чёрным голове выглядят даже умильно, если бы эта тварь так охотно не демонстрировала мне свои зубки, которые ушкам размером не уступали. Такими зубками легко можно перекусить загривок ребёнку… Мне… Будто улыбается в предвкушении сытного обеда. Интересно, это у нас соседи такую живность держат, или… Я сделал шаг назад и во что-то упёрся задом. Не сводя глаз с пантеры, я опустил руку, чтобы ощупать… Мягкий мех, усы… зубки… Боггарта мне за шиворот и Круциатус в печень! Зубки!!! Я даже смотреть не стал, что это там сзади стоит и целится этими зубками мне прямо в мягкую часть тела, поскольку пришлось, сцепив зубы, не дать себе обделаться.
— Хорошая киска, — повторил я. — А я жилистый и невкусный!
Пантера, на которую я смотрел, уселась на хвост и принялась лениво умываться, всем своим видом мне показывая, что, если добыча желает побегать, то таковая возможность будет ей милостиво предоставлена. Есть для убегающей добычи даже специальное название — дичь! Я шагнул в сторону, одновременно отодвигаясь от того, что стояло позади, и наконец позволил себе взглянуть.
— Мама! — хотел крикнуть я, но вышел лишь “бульк!”
Вторая пантера была золотистого цвета, и размерами зубов в довольно ухмыляющейся пасти не уступала первой. Очень красивый мех, конечно, но от всех этих красот у меня отчего-то ноги подгибаются!
— Ты тоже хорошая киска, — кивнул я новой знакомой и перевёл взгляд на первую.
В животе у меня похолодело. Там было пусто! Должно быть, чёртова тварь уже успела метнуться в кусты, и оттуда наверняка на меня облизывается! Оглянувшись через плечо, я увидел, что рядом стоит Панси, и сразу шагнул к ней, задвигая за спину.
— Панси, только не бойся, — выдавил я.
— Я не боюсь, — фыркнула она.
— Вот и молодец! — похвалил я. — И не бойся. Я сейчас досчитаю до трёх, а когда скажу “три”, ты сразу беги к дому и не останавливайся, пока не добежишь!
Чёрт, здесь же рядом ещё одна пантера! Только Панси двинется… Она-то уж всяко вкуснее будет, уж на что я не ем девушек, а всё равно облизываюсь и истекаю слюной каждый раз. Словно в подтверждение моих мыслей жёлтая пантера облизнулась.
— Стой! — воскликнул я.
Панси не ответила, и я снова повернул голову. Мурка. На месте Панси сидела Мурка и умывалась в своей обычной независимой манере. Чёртова кошка! Я уже знал, что увижу у себя за спиной, даже и оборачиваться не надо.
— Кис-кис, — сказал я, переводя дыхание.
— Это мы тебе и хотели рассказать, — проговорила Дафна, подходя сзади, обняла мою руку и потёрлась щекой о плечо.
— Страшная и последняя тайна, — кивнул я, глядя, как Мурка сначала вырастает в размерах до пантеры, а потом превращается в Панси.
— Когда ты исчез, мама, чтобы нас отвлечь, загрузила учёбой, — пояснила Дафна.
— Понятно, — кивнул я, судорожно делая глубокий вдох, чтобы избавиться от остатков адреналина в крови. — То есть, Мурка и Бася…
Панси хитро улыбнулась и присела в книксене, а Дафна лишь кивнула. Н-ну, кошки! То есть, они обе — анимаги. Анимагессы. Анимагини? Которые не просто превращаются в кошек, но и могут менять размеры от кошки до пантеры. И, естественно, никогда меня не оставляют одного — если я забираюсь в постель к Панси, то под бок ко мне прибегает Бастинда. Если же гощу у Дафны, то спину мне греет Мурка. Но это ещё не всё… Ярость постепенно начала наполнять меня, вытесняя сострадание вместе со всеми остальными чувствами.
— Теперь ты нам расскажешь? — спросила Панси.
— Расскажу, — не стал я спорить. — Только сначала до конца уточню…
Мне вдруг стало всё равно. Если им хочется страшилок — они их получат! Чёрт, до чего же я зол!
— Конечно, конечно, — согласилась Панси.
— То есть, ты всё время была со мной? — ласково спросил я.
— Ну да, — ответила она.
— То есть, каждый раз, когда мне было плохо, ты ко мне приходила, сворачивалась в клубок и грела? — продолжил я
Дафна уже всё поняла, отстранилась и изо всех сил мотала головой, сигналя Панси, чтобы та замолчала. Бесполезно.
— Разумеется, Алекс! — лучезарно улыбнулась Панси.
Глаза заволокло красной пеленой.
— То есть, ты видела, как я мучаюсь, — тихо сказал я. — Видела… Мою боль…
