— За что, Мерлин? — вскричала она, потрясая руками и подняв голову к потолку. — За что? Что я такого сделала?!!
— Роскошная же статья, — с недоумением в голосе сказала Луна.
Рита опустила голову, трясущимися руками скомкала пергамент, бросила его на стол, и он почти сразу вспыхнул зелёным пламенем.
— А говорят, что рукописи не горят, — задумчиво сказала Гермиона, глядя, как Рита в три глотка осушает двухсотграммовый гранёный стакан огневиски.
— Это хорошие рукописи не горят! — окрысилась на неё Рита.
— У Риты Скитер всё горит, — ухмыльнулся я.
— Роскошная же статья! — апеллировала ко мне Луна.
— Ну что, будем интервью давать или ещё какую-нибудь статью в стиле Ксенофилуса напишем? — зло спросила Рита, оглядывая нас всех.
— А вот ещё как-то… — начал я.
— Хватит! — взвизгнула Рита так, что стёкла задрожали.
— Ну, если про личную жизнь Чудо-Мальчика вам неинтересно, то можно и интервью, — сказал я, пожимая плечами.
Статья, как и было описано в Сценарии, произвела эффект разорвавшейся бомбы, и начиная с этого момента события буквально понеслись вскачь — неделя “отработки” у Амбридж, декрет номер двадцать семь, увольнение Трелони, приход Флоренца в Хогвартс и, как вишенка на торте — разоблачение Армии Дамблдора и исчезновение — или бегство — её бородатого талисмана, по пути прихватившего с собой полугодовой запас предназначенного детям мармелада. В общем, в итоге всё обернулось уходом Фреда и Джорджа из школы и громким хлопком, с которым они закрыли за собой дверь. Не сказать, что я во всём этом не участвовал — мне просто это было совершенно неинтересно и казалось мышиной вознёй, как, к примеру, потуги Дамблдора элегантно покинуть свой кабинет, чтобы его не забрали в Азкабан, явившиеся итогом его пассивного и отстранённого наблюдения со стороны за разгромом, который устроила в школе поощряемая Министерством Амбридж. Мне даже немного легче стало дышать — одним врагом поблизости стало меньше.
В следующий же после интервью понедельник я встретил Панси с новым ухажёром. Ну, как — ухажёром? Скорее уж — пажом. Она с гордым видом пришла на трансфигурацию совершенно налегке, а сзади, нагруженный её сумкой с учебниками, с жалобным видом плёлся Нотт. Проходя мимо меня, он остановился, поднял на меня глаза и тяжело вздохнул. Панси, поняв, что осталась без сопровождающего, обернулась, недовольно хмыкнула и щёлкнула пальчиками. Нотт снова вздохнул и поплёлся дальше. Я бросил на Дафну вопросительный взгляд, и она с невинным видом развела руками.
— Что это было? — спросил я её чуть позже, когда мы сели за один стол на трансфигурации.
— Ты про Нотта? — улыбнулась она. — Не обращай внимания. Панси настолько неожиданно — для себя неожиданно — рассталась в Викэмом, что даже не успела подготовить ему замену. Вот и пришлось импровизировать…
— Учитывая, что и Викэм был в какой-то степени импровизацией… — буркнул я. — Нет, меня больше озаботило то, что Нотт явно упрекал меня за что-то.
— А, не бери в голову, — отмахнулась Дафна.
— Дафна? — переспросил я.
— Ну, ладно, — сдалась она. — Я пустила по школе слух, что Панси — твоя девушка, и вы рассорились, но несмотря на это ты всё равно готов поколотить всякого, кого рядом с ней увидишь.
— Дафна! — воскликнул я, и Макгонагал шикнула на меня, резко обернувшись.
— Ведь должна же я заботиться о будущем счастье своего жениха, — хихикнула Дафна, когда Макгонагал отвернулась.
— Чёрт меня подери, — расстроенно сказал я. — Ну ладно, это понятно. Но мне показалось, что Нотт смотрел с упрёком, а не с испугом. С чего бы это?
— Да он и сам не рад бегать собачкой, — пояснила Дафна. — Но раз уж Панси его назначила, то ему не отвертеться. По этой же причине он понимает, что ты его не побьёшь. Раз уж он лицо подневольное.
— То есть, он рассчитывает, что я сам как-то догадаюсь, что это Панси его назначила, а он не по своей воле? — засомневался я.
— Ну, не совсем, — пожала плечами Дафна. — Просто он сначала спросил меня, крепко ли ему достанется, и я его заверила, что пока он со мной вежлив и учтив, ему ничто не грозит.
— На ходу подмётки рвёшь! — ошарашенно пробормотал я. С кем я связался!
Поскольку мне всё-таки удалось наконец отрешиться от связанных с Панси волнений, то мои усилия всё это время были направлены на то, чтобы как можно лучше учиться и успеть больше выучить. Мне даже в какой-то момент пришла в голову идея, нельзя ли создать второго Дублёра, чтобы ещё поднять скорость изучения всего, что мне может понадобиться в будущем, что я и озвучил почти сразу Богине. Богиня покачала головой и ответила, что Дублёр может быть только один, и собрать армию двойников у меня не получится. А жаль — было бы логично на Битву Семи Поттеров выставить семерых Поттеров. То есть, Паркинсонов… Другая идея состояла в том, чтобы каждый день Маховиком Времени отправлять Дублёра на день назад, но Сириус сказал, что многократный отчёт от Дублёра нарушит временные связи. И вообще, по его прикидкам я уже сильно опережаю наш изначальный график, и можно было даже немного расслабиться — скорость, с которой мой мозг способен усваивать новую информацию, отнюдь не бесконечна.
Мой Дублёр по-прежнему занимался зельеварением и Патронусом с Перасперой. Сириус продолжал его натаскивать в том, что он называл боевыми искусствами — а мне казалось просто хорошей школой уличной драки. Вечером Дублёр усаживался за маггловские учебники, иногда запрашивая помощи у родителей, которые, как оказалось, эту науку успели уже изучить, причём тоже совмещая с учёбой в Хогвартсе. Также я пытался как-то наверстать время, что мы были в разлуке, и в итоге целые вечера мы втроём проводили в гостиной, пусть и занимаясь каждый своими делами, но всё же вместе.
В Хогвартсе мне тоже скучать не приходилось — индивидуальные занятия у Флитвика и Макгонагал каждыми вечерами требовали значительно меньше времени, чем подготовка к ним. Домашние задания были такой сложности, что я даже боялся их показывать Гермионе — иначе та бы обязательно напросилась со мной. В итоге я просто время от времени упоминал название какой-нибудь книги, которую ей стоило бы прочитать. Когда была разоблачена и разогнана Армия Дамблдора, у меня высвободился дополнительный час времени на домашние задания по трансфигурации, и в результате Дублёр наконец сделал долгожданный прорыв — выпущенный им телесный Патронус благополучно был превращён в ягуара — на этот раз без рогов и копыт — и так и бегал, пока не развеялся. На следующий раз это получилось легче, а ещё через неделю Дублёр превращал Патронуса в новую форму одним небрежным движением палочки.
После моего короткого и убедительного разговора с капитаном слизеринской команды, фамилии которого я так и не запомнил, у меня состоялся значительно более долгий разговор с Крабом и Гойлом, что меня удивило. В смысле, длительность меня удивила. Никогда в жизни не слышал от них столько слов подряд. Одобрительных, причём. Дело закончилось тем, что мы договорились проводить обучение в двух направлениях — они будут меня продолжать натаскивать в боксе, а я им буду передавать уличную мудрость Сириуса. Последний, кстати, тоже согласился, что бокс — очень важная дисциплина, и в результате сам стал потихоньку им заниматься.
Я невольно подвёл итоги тому, что сам за прошедшие восемь месяцев смог изменить в своей судьбе. Во-первых, и самое главное — это Сириус. Он вышел из той беспечной и бесполезной спячки, в которую его насильно вогнал Сценарий, и над которой посмел насмехаться Снейп, и начал активно заниматься своим будущим — точнее, обеспечением того, чтобы это будущее было. Я, конечно, уверен, что окажись он в одном помещении с Вуалью и Беллатрикс, та всё равно забьёт его точно в девятку, несмотря на все ухищрения… Но всё же — девушку себе завёл. Двух. И более того — женился. Живёт теперь на два дома — они сняли какой-то таунхаус для молодой семьи, чтобы не светиться перед Дамблдором, и кроме того Сириусу нужно было появляться на Гриммо в предписанные Сценарием моменты.
Второе — это мои одноклассницы. И, частично, одноклассники. Мне показалось, что в какой-то степени та стена взаимного снобизма и неприятия, которую нам навязывала Жаклин Боулинг, уже разрушена. В последние несколько месяцев я часто видел Гермиону и Панси, склонившихся над одной книжкой и только что не касающихся друг друга головами, да и Рон перестал разговаривать с Гойлом и Крабом через губу и при общении с Луной почтительно внимает всем тем издевательствам, которым она традиционно подвергает уши и умы слушателей. Что бы дальше ни случилось — мы уже не разобщены вопреки стараниям той, что писала Сценарий. Год назад я сам бы сказал, что единственное, что меня удерживало в школе — это квиддич. Теперь же у меня были друзья и были все эти девушки, которые каждый обед и каждый вечер неизменно собирались вокруг меня — не потому, что я сам по себе им так уж был важен, но скорее оттого, что своей физиономией отмечал на карте место сбора.
Где-то в начале апреля после вечерних посиделок я провожал Дафну до подземелий и совершенно неожиданно заметил в боковом проходе стоящую у окна женскую фигурку в накинутом на голову капюшоне. У меня и сомнений не возникло, что она ждала там меня. Я взял Дафну за руку и повёл её поздороваться.
— Добрый вечер, миссис Малфой, — сказал я, подойдя.
— Добрый вечер, — присела Дафна, а потом тем же самым ответила Нарцисса:
— Добрый вечер, — и она улыбнулась: — Я вас ни от чего важного не отвлекаю?
— Безусловно, каждая минута с моей невестой для меня важна, — ответил я, одновременно кланяясь Дафне. — Но тем не менее мне кажется, что у вас какое-то важное дело, не так ли?
— Совершенно верно, мистер Поттер, — учтиво кивнула мне Нарцисса. — Раз уж мне не удалось застать вас одного, то я хотела бы спросить у мисс Гринграсс, не будет ли слишком неучтиво с моей стороны похитить вас у неё.
— О, нисколько, миссис Малфой, — присела Дафна. — Но не навсегда, конечно…
— Разумеется, мисс Гринграсс, — ответила ей Нарцисса. — И в мыслях не было. Я вполне отдаю себе отчёт, какую ценность для вас представляет мистер… Поттер.
Всё понятно — она всё-таки опасается чужих ушей. Лучше бы никому здесь не слышать фамилию “Паркинсон” применительно ко мне.
— Мистер Поттер, я вас буду ждать на этом месте, — сказала Нарцисса, намекая мне, что стоит поторопиться с сопровождением Дафны в помещения Слизерина.
Совсем уж поторопиться не удалось — на прощанье я чмокнул её в щёку, она ответила, и потом ещё несколько минут мы целовались, пока меня не прогнала шипящая, как кошка, староста Слизерина по имени Панси.
— Не стоило уж настолько торопиться, — улыбнулась мне Нарцисса, когда я к ней вернулся. — Я действительно не против немного подождать, пока ты не закончишь свои личные дела.
— Если бы вы меня заранее предупредили, то и совсем ждать не пришлось, — улыбнулся я в ответ.
— Действительно, было бы лучше, — согласилась она. — Но эта идея пришла мне в голову совершенно неожиданно, и вот я здесь.
— Я весь к вашим услугам, — склонил я голову на ходу. — А куда мы направляемся?
Тут мы остановились, поскольку дошли до кабинета Амбридж, на котором гордо красовалась табличка “Директор”.
— Сбылась мечта идиотки, — хихикнула Нарцисса, вышибая дверь Алохоморой, накинула капюшон и зашла внутрь.
Послышался грохот, шум борьбы, вопли, и ещё через десяток секунд появилась несколько растрёпанная Нарцисса.
— Сопротивляться вздумала, — возмущённо сообщила она, поправляя причёску. — Пришлось сломать ей руку. И ногу.
Он провела меня мимо отчаянно мычащего сундука, и мы зашли в камин. Когда мы оказались в особняке Малфоев, то вместо того, чтобы снова нырнуть со мной в камин, Нарцисса повела меня внутрь дома.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, Алекс, — сказала она. — Только ты не пугайся!
А чего мне пугаться? Лес я знаю… С любопытством оглядывался по сторонам — ранее видел лишь ту комнату, что примыкала непосредственно к камину, но теперь меня провели по не очень большому залу со вполне обыденной обстановкой, уже немного выцветшими гардинами и парой трещин на потолке, по небольшому коридорчику, который упирался в единственную дверь. Нарцисса постучала:
— Белла, у нас гости. Ты позволишь?
— Заходи, конечно, — послышался из-за двери вполне живой и даже молодой голос.
Нарцисса приоткрыла дверь и заглянула внутрь через щёлку, потом начала осторожно приоткрывать, явно готовясь к худшему. Просунула в щель голову, оглядела дверь с другой стороны, успокоилась и распахнула.
— Па-аберегись! — сказал я, шагнул к ней и толкнул вперёд, и ведро воды, которое должно было вылиться ей прямо на голову, бессмысленно выплеснулось между нами.
Ещё не закончив семенить от моего толчка, Нарцисса выхватила палочку, развернулась вперёд спиной и направила прямо на меня, готовая превратить меня самого в загадочный нефритовый стержень. Ещё миг — и она наконец оценила обстановку и опустила палочку.
— Ах ты, дрянной мальчишка, — спокойно сказала она. — Я же тебя чуть не убила! — она заправила выбившуюся прядь волос. — Спасибо, конечно, Алекс, но тебе стоило выбрать не столь неортодоксальную точку приложения силы…
Я с ужасом посмотрел на свою ладонь, которую словно жечь начало. Это не я, честное слово — не я! Если я сейчас вздумаю начать извиняться, она меня точно размажет по стенам этой комнаты тонким слоем.
— Какой шустрый молодой человек! — раздался задорный голос рядом. — Одно удовольствие наблюдать его в действии.
Я повернулся и поклонился:
— Миссис Лестрейндж, рад наконец лицезреть вас в добром здравии!
— Премного наслышана о вас, мистер Паркинсон, — присела в книксене Беллатрикс.
Я с интересом разглядывал её. Вот оно, чудовище, замучившее до потери разума родителей Невилла. Говорят, что она на самом деле ещё более безумна, чем Фрэнк и Алиса. Рассказы, конечно, врут. Ничего безумного в её взгляде я не заметил…
— Три дня назад Белле стало сильно лучше, — сказала Нарцисса. — Не считая тяги немного похулиганить…
