— Какой ты гад! — глухо простонала она. — Я же ещё никогда не думала… об этом! — она убрала руки и крикнула мне в лицо: — Я ещё никогда не думала об этом, понимаешь?
— О чём? — не понял я.
— О ночи… — тихо пробормотала она, — любви…
— А сейчас? — спросил я.
— Что — сейчас? — выпалила она.
— Сейчас думаешь? — пояснил я.
— Иди ты, дурак! — совсем смутилась она и отвернулась в сторону. — Ты можешь просто забыть обо всём до Хогвартса и позволить мне быть рядом?
Она обхватила себя руками, зябко повела плечиком и положила на него подбородок. Актриса! Роль маленькой бедняжки, которой холодно и одиноко под одеялом одной без огромного мускулистого мачо Алекса ей удалась просто замечательно. И ещё был отчего-то уверен, что, захоти я её сейчас поцеловать — и она бы с жаром ответила. Может, можно было бы даже дать волю рукам… Я взял её руку в свою.
— Хорошо, но только до Хогвартса, — сказал я. — И только “быть рядом”, договорились?
Она кивнула, глядя в пол и кусая губу.
— А теперь мне нужно идти, — напомнил я. — Дафна меня ждёт.
Она помотала головой:
— За Дафну не волнуйся.
Я вздохнул и посмотрел на неё исподлобья. То есть она успела меня у Дафны на эту ночь одолжить. Словно я вещь какая-то.
— Ты так была уверена в моём согласии? — с сарказмом в голосе поинтересовался я.
— Нет, не была, — ответила она. — Но надеялась.
Я встал и за руку её поднял с полу. Подойдя к кровати, я откинул одеяло и залез, а она сразу улеглась за мной. Я потушил свет и накрыл нас сверху одеялом, и она завозилась, поплотнее ко мне прижимаясь и обвивая руками и ногами. Только “быть рядом”, как же! Сквозь свою и её пижаму я чувствовал, как она прижимается грудью к моему боку, а её нога обвила мою в опасной близости… Надо срочно отвлечься! “Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе…” Не работает!
— Панси, — сказал я.
— М-м-м? — произнесла она, пальчиками щекоча мне рёбра.
— Я как раз сейчас думаю, — сообщил я.
— О чём? — спросила она.
— О ночи любви, — признался я. — Как раз я сейчас очень, очень настойчиво думаю о ночи любви.
При этих моих словах она совершенно невероятным образом ухитрилась отцепиться от меня, оттолкнуться и отползти на расстояние вытянутой руки, при этом затравленно дыша.
— Дурак! — шёпотом взвизгнула она.
— Спасибо, — с облегчением сказал я.
— Поттер, ты что себе позволяешь? — прошипела она.
— Прости, — сказал я. — Некоторые вещи от меня не зависят.
— Бестолочь! — сказала она, постепенно отходя от пережитого шока. — Ты меня напугал!
— Я не хотел, — признался я.
— С Дафной ты тоже думаешь… о ночи любви? — уже мягче спросила она.
Я задумался. И действительно, когда ко мне прижимается Дафна, я вполне в состоянии это воспринимать вполне адекватно. Что же происходит? Неужто у меня именно на Панси такая дикая реакция? Неужели одно её прикосновение будит во мне что-то звериное и заставляет трепетать каждую клеточку моего тела?
— Это было ошибкой, — выдавил я. — Я, пожалуй, всё-таки пойду, — и не шевельнул даже мизинцем.
Она откуда-то достала небольшую подушечку, пододвинулась и, проложив подушку между нами, снова меня обняла.
— Так тебе легче терпеть? — тихонько спросила она.
— Да, спасибо, — ответил я.
— Можно мне тебя о чём-то попросить? — прошептала она.
— Попроси, — смирился я.
— Мне нужно чесать головку и рассказывать сказку, — так же шёпотом объявила она, загибая при этом пальчики. Ну и запросы!
— И это — всё? — удивился я.
— Пока — да, — ответила она, проигнорировав весь яд моего сарказма.
— Про что ты хочешь сказку? — спросил я, запуская пальцы ей в волосы.
— Про принцессу, — со вздохом сказала она, головой поудобнее устраиваясь на моём плече. — И про принца, который её любил. И про дракона, который утащил её к себе в логово. И про то, как рыцарь долго ходил по свету в поисках любимой, и как нашёл и победил дракона, и как они были…
Она задремала на полуслове, ещё продолжая ворочать языком, что-то бессвязно нашёптывая, потом замолкла, причмокнула во сне губами и выдала три слова, от которых я чуть было не свалился с кровати. Усилием воли я взял себя в руки, хотя во мне всё внутренне кричало — какого чёрта?!! Какого чёрта?!! Какого чёрта?!!
Надо ли говорить, что после этого я, как дурак, тупо глядел в темноту ещё часа полтора или два, пытаясь понять, послышалось это мне или нет. К чёрту! Без разницы, что она говорит во сне. Может, это она вообще не мне сказала? Может, ей уже начал сниться какой-то дурацкий сон? Мне до этого вообще нет никакого дела — она мне прямым текстом сказала, что не хочет быть со мной, что тут гадать-то? С её головы я давно переключился на спину, поглаживая через пижаму, и хорошо, в общем-то — я так разозлился, что наверняка бы повыдёргивал ей все волосы. Непроизвольно, конечно. Когда мои мысли уже в который раз пошли по натоптанному кругу — не послышалось ли, какого чёрта, а ну к чёрту — всё-таки удалось провалиться в сон.
Сном это, конечно, тоже трудно было назвать. Был день. Сначала я зачем-то убегал от мамы и девиц, потом оделся и вышел из дома, потом улочками добрался до того места, где вчера вечером вылез из подземелий, потом шел подземными переходами. Приоткрыл дверь в дом на Гриммо и осторожно осмотрелся. Вылез и шмыгнул в помещение, будто так и было.
Судя по шуму из гостиной, Уизли были там. Я взлохматил волосы, свернул на бок очки и, потягиваясь, зашёл в гостиную.
— Гарри! — радостно воскликнула Молли, с трудом выковыривая себя из любимого кресла Сириуса. Да, ещё пара раз — и креслом семнадцатого века можно будет растапливать камин. — Ну, куда же ты пропал?
— Да я это… — ответил я.
— Гарри просто решил отоспаться, — поспешил вставить Рон, озадаченно на меня глядя.
Я ещё раз потянулся и неприлично зевнул. Как по команде, все присутствующие — близнецы, Джинни, Гермиона, Рон и Молли — тоже начали зевать. Я подождал, пока они перестанут и снова с зевком потянулся. Надо же, не врут отечественные учёные — стоит только заразительно зевнуть, как за тобой начинают повторять! После третьего раза мне надоело, я уселся на диван между Роном и Гермионой и стал размышлять, как бы поразвлечься. Молли уже не выглядела разбитой и потерянной — судя по всему, новость о том, что жизнь Артура уже вне опасности, помогла ей вернуть обычный напор и жизнерадостность — и теперь активно пыталась мешать подросткам наслаждаться каникулами. Думая, что делает это украдкой, она выразительно посмотрела на Джинни, и та тут же захлопала в моём направлении редкими белёсыми ресничками, изобразив обворожительную — как минимум — улыбку на своей конопатой физиономии. Я сразу понял, что такими темпами завтрак мне сохранить не удастся, и повернулся к близнецам.
— Йо, Гарри, — сказал Фред.
— Дай пять, старичок, — воскликнул Джордж, подставляя ладошку. Я громко хлопнул по ней и щёлкнул пальцами.
— Салют, братаны, — сказал я.
— Что-то нам без тебя скучно шалить, — пожаловался Фред.
— Да не беда, — согласился я. — Сейчас что-нибудь придумаем. Только, чур, в рояль не гадить!
Они озадаченно переглянулись, огляделись по сторонам, ещё раз взглянули друг на друга и заржали. Я раскинул руки в стороны, обнял за плечи и притянул к себе Рона и Гермиону, вызвав сдавленный писк последней и недобрый взгляд сузившихся глаз Молли. Ну, как же — обнимаясь с Грейнджер, я ей не одну, а целых две малины порчу — увожу заботливо прикормленного жениха у Джиневры и отбиваю практически уже законную жену у Рональда. Нет уж, Рон пусть сам себе ищет, а вот для Джинни я точно кого-нибудь близкого по духу присмотрю… Кстати, о духе… Я принюхался и повернулся к Гермионе.
— Исси Мияки? — тихонько спросил я. — Тебе понравился мой подарок?
— Да, очень, — смущённо улыбнулась она. — Но тебе правда не стоило.
— Ты ведь сама знаешь, что стоило, — возразил я.
— По правде сказать, да, стоило, — согласилась она. — Мне правда очень понравилось. Жаль, что я…
— Не волнуйся, — шепнул я. — Мне дарить приятнее, чем подарки получать.
— Спасибо, — сказала она.
Следующие пару часов превратились в какую-то карусель событий — мы с близнецами наперебой травили какие-то анекдоты, они демонстрировали наиболее безобидные образцы своей продукции, в какой-то момент я начал делать стойку на руках на ручках кресла, пару раз при этом свалившись и набив себе шишек. Потом на минутку зашла Нимфадора и решила присоединиться к нашему веселью — мы раздвинули мебель в гостиной и принялись плясать какую-то кадриль. Я сначала сплясал с Тонкс, потом — с Гермионой, а потом, когда все остальные, запыхавшись, уже пластались по диванам, выписывал коленца с обеими одновременно, радуясь тому, что девушки, увлёкшись танцами, как-то ненавязчиво оттёрли от меня Джинни.
Потом все дружно решили играть в прятки. Сначала водил Фред, который почти моментально нашёл очень хорошо спрятавшегося Джорджа, потом Джордж с рекордной скоростью вернул должок Фреду. Я быстро сообразил, что у близнецов локаторы настроены особым образом, и они никого, кроме друг друга, так найти и не смогут. Тогда водить стал Рон. На этот раз все действительно хорошо спрятались. Я залез в платяной шкаф в прихожей и укрылся там в ворохе одежды. Потом раздался скрип двери и кто-то стал забираться ко мне. Я обмер. Не дай Мерлин, это окажется Джинни! Тогда я точно попал! Мой гость — точнее, гостья — шёпотом выругался, и я с облегчением выдохнул. Немного громче, чем следовало, потому что Гермиона сразу обернулась и громким шёпотом спросила:
— Гарри? Ты что тут делаешь?
— Ам… Эм… — в типичной для себя манере расставил я все точки над “и”.
— Тише ты! — шикнула она и зачем-то прижалась ко мне. Мимо шкафа радостно протопал Рон, приговаривая:
— Туки-туки, Джинни! Джинни теперь водит!
Оно, в общем-то, и понятно — хотя Джинни и не была ещё крупной девочкой, но известную неуклюжесть уже приобрести успела, и прятки ей давались с трудом. Я почувствовал, как руки Гермионы ни с того ни с сего обвиваются вокруг меня, а сама она тянется ко мне губами. Клянусь, я никаких намёков ей не делал и повода не давал!
— Герми, я… — начал было я и прикусил язык.
Я не мог ей сказать, что я — Дублёр! Она же не в курсе!!! И развоплотиться я тоже не мог, и тоже по соображениям конспирации. Гермиона же, как на беду, восприняла мои слова и мою нерешительность совершенно неправильно. То есть, катастрофически неправильно!
— Тш-ш, — сказала она, замыкая мне губы указательным пальцем. — Не продолжай, Гарри! Как бы я хотела тебе ответить тем же самым! — теперь моё смятение в темноте она приняла за обиду, и поспешила “успокоить”: — Но ты мне тоже очень, очень нравишься! — прошептала она, пододвигаясь совсем близко. — Если бы я кого и полюбила, то только тебя!
Я от этих признаний скоро с ума сойду! Да я же ничего такого в виду не имел! Она, наконец, дотянулась до моих губ и впилась совершенно неопытным поцелуем. Я от неожиданности потерял равновесие, запутавшись ногами в каких-то тряпках, которые уже успел свалить с вешалки, и машинально ухватился… За Гермиону… Куда достал… А достал я, как назло, до исключительно мягких частей тела чуть ниже спины. И вцепился ещё зачем-то!
— Гарри! — с шипением разорвала она поцелуй и попыталась отвесить мне пощёчину, но рукой зацепилась за одежду. Я же, как дурак, продолжал тормозить, и ладоней не убрал, а даже совсем наоборот — сильнее вцепился. — Гарри! — шёпотом взвизгнула она и толкнула меня локтем в грудь. — Я тебе ничего такого не позволяла, животное!
Рассерженно шипя, она вывалилась из шкафа, и снаружи почти сразу послышался радостный голос Джинни:
— Нашла, нашла! А я тебя нашла! — вопила младшая Уизли. — Туки-туки, Гермиона!
Остатки вечера мелькнули передо мной почти мгновенно — я всеми силами начал просыпаться, барахтаясь, словно утопающий, которого тяжелая одежда тянет на дно. Игры кончились, все поужинали и легли спать — вот чем это закончилось. Я рывком проснулся, сбрасывая с себя Панси, которая опять наполовину на меня залезла, и хрипя от ярости. С неё тоже слетел сон, и она уселась рядом, включая свет.
— Поттер, что это ты? — спросила она, кивая на мои руки. Только сейчас я обратил внимание, что держу их перед собой ладонями к себе и будто сжимаю что-то. — Поттер, тебе что, приснилось что-то? — с угрозой в голосе поинтересовалась она.
— Дублёр, — простонал я, убирая руки за спину.
— Что — Дублёр? — переспросила она.
— Дублёр лизался с Гермионой, — раздраженно ответил я.
— Что значит — лизался? — рассердилась Панси.
— Они играли в прятки, и он заперся в шкафу, — пояснил я, тоже начиная заводиться. — Она вдруг полезла к нему целоваться. А он не мог ей сказать, что он Дублёр, поскольку она не знает о нём! — последние слова я почти кричал.
— А за задницу он её тоже был вынужден хватать? — заорала она в ответ.
— Да нет же, там тесно было, и он равновесие потерял. Понятно? — рявкнул я.
— Понятно! — крикнула она в ответ.
Я вздохнул и устало сгорбился, тупо глядя в стену. Панси тоже вздохнула.
— Каков кобель, таков и Дублёр, — пробормотала она.
— Что ты сказала? — переспросил я.
— Я сказала, что глупо было ожидать от него другого поведения, — пояснила она злобно. — Что ты — бабник, что он…
Я вдруг что-то вспомнил и хихикнул.
— Ты что? — подозрительно спросила она.
— Да так, вспомнилось кое-что, — снова хихикнул я.
— Да что уже? — дёрнула она меня за рукав. — Не томи.
