С этим я был полностью согласен. И мне не трудно было себе представить, каких дров бы наломала Панси, если бы не притворялась весь этот год идиоткой, влюблённой в кого ни попадя, а всерьёз была бы именно такой вот ветреной особой без царя в голове, которая западала бы на любого мало-мальски смазливого мерзавца. Одной лишь дракой я, как брат, — пусть и сводный и не родной даже близко, — не отделался бы, поскольку степень мерзости избранников вполне могла потребовать и настоящих дуэлей, из которых соперники выходили бы в лучшем виде похожими на Аластора Муди, а в худшем… В худшем бы их выносили вперёд ногами. Не говоря уже о её безнадёжно разбитом сердце и бесповоротно исковерканной судьбе. В худшем случае, да.
— Родители Гарри Поттера были очень приличными людьми, — продолжил Дэниел. — Особенно мать. Сваха объявила, что он будет идеальным вариантом для Панси, и тогда Дэйв заключил соглашение.
— Чёрта с два бы она за него вышла, — мрачно пообещал я.
— Интересно, — заметил Дэниел. — Если даже не обращать внимание на то, что ты проигнорировал бы решение своего отца, нарушил бы его слово… Вы оба, что уж там… Но даже не это интересно. Интересно то, что ты мне хочешь сказать, будто сбежал бы с Панси, бросив Дафну не пойми на кого?
— Не бросил бы! — раздражённо ответил я. — Она тоже…
— Ага! — воскликнул он. — Теперь понятно. Ты сам по себе замышлял, как бы тебе остаться с обеими, а теперь приходишь к своему отцу… Ты же к нему собирался этот вопрос задать? …Приходишь к отцу с претензиями, что у тебя всё не как у людей!
Шах и мат. Ловушка была поставлена грубо и безыскусно, но я сам с готовностью в неё вломился и даже немного подёргался, прочнее запутываясь в силках. С другой стороны, с чего бы я и Дэниела в противники записываю? Он со мной только что поделился своей мудростью. Как крёстный и должен. Не затем ли я пришёл к отцу?
— Спасибо, — склонил я голову. — Этот очевидный вывод не приходил мне в голову. Может, тогда и для Астории найдётся такое же разумное объяснение, лежащее на поверхности?
— Не на поверхности, — покачал он головой. — Нужно кое-что знать и быть наблюдательным.
— Что нужно знать? — поинтересовался я.
— Тебе рассказывали, как мы пережили твоё исчезновение? — спросил он в ответ.
Богиня поведала как-то. Мама про это не могла говорить, как, впрочем, и папа тоже. Начать с того, что мама едва не умерла. На полном серьёзе. Лишь принесённое Перасперой чёткое осознание того, что за ней уйдёт и отец, и Панси останется круглой сиротой, — опять, чёрт возьми! — удержало её на краю… и вернуло. Папа примерно год не мог колдовать. То есть, махал, как прежде, палочкой, произносил заклинания… а получалось, как у Невилла, если не хуже. Сама Богиня тоже слегла — но после того, как уверилась, что маме уже ничто не угрожает. От перенапряжения, вызванного борьбой за жизнь близкой подруги и… тоже от потери, мысли о которой на время были отодвинуты на задний план заботой о родном человеке. Дэниел держался до самого её выздоровления, поскольку на руках у него, помимо больной жены, были ещё две дочурки. Панси на несколько лет стала совершенно невыносимой, с азартом чуть ли не цепного пса ввязываясь в любые перепалки и склоки. Особенно ей мозолил взгляд несносный гриффиндорец, который по уговору должен был, — но уж никак не мог, — стать заменой пропавшему не-брату. Дафна, наоборот, замкнулась в себе, стала неразговорчивой и безразличной ко всему. Безразличие вылилось в отстранённость, которая непосвящённым виделась холодной неприступностью. И лишь восьмилетняя Астория, на несколько дней поддавшись было общему настроению, снова стала жизнерадостна и весела. Да ещё заодно заявила матери, что Алексу, конечно, плохо, но он жив и обязательно вернётся, но вот только ускорить его возвращение нет никакой возможности.
Я вопросительно поднял брови.
— Астория чувствует тебя лучше других, — пояснил Дэниел. — Раньше мне её упорство в отношении того, что ты снова будешь с нами, казалось блажью, детской игрой. Непониманием серьёзности случившегося. Ровно до тех пор, пока ты не вернулся.
— И тогда она пришла и заявила, что без неё я буду несчастен? — хмыкнул я.
Тоже мне, провидица!
— Это было бы, конечно, очень расчётливо с её стороны, — согласился он. — Но она просто пришла ко мне и призналась, что хочет быть с тобой. Заодно пообещав, что лучше удавится, чем даже близко к себе подпустит к себе назначенную свахой пару. И то, и то мне показалось разумным, а остальное уж мы с Дэйвом сами додумали…
— И сговорились на двадцать гиппогрифов, — хмыкнул я.
— Ковёр самолёт не забывай, — напомнил он.
— И всё-таки… — задумался я. — Почему других не тянет иметь по несколько…
— Ты просто мало общаешься с людьми, — пожал плечами Дэниел. — Можешь спросить Белинду — никто об этом предпочитает вслух не говорить, но у нас реально женщин в полтора раза больше. Рождается поровну, заканчивают Хогвартс, а потом годам к тридцати поголовье мужчин сокращается на треть… Дуэли, опасные эксперименты, бунтарский дух… Так что девушкам два выхода — либо оставаться, как мисс Боунс, старыми девами, либо идти второй-третьей женой… Я уверен, что девочки давно уже всё промеж собой решили. Или ты сам против этого?
Мне уже давно всё про себя было понятно. Выходка Панси наглядно показала, что моя сердечная боль зовётся Панси Паркинсон, и что бы я ни делал, сердце будет болеть, пока она не окажется рядом. Присутствие Дафны неизменно наполняет меня светом и радостью…
— Я против того, чтобы они начинали мне ещё кого-то сватать, — пожаловался я. — Будто кроме Алекса Паркинсона на свете парней нет.
— Кого это они тебе сватали? — удивился Дэниел.
Я понял, что сболтнул лишнего — не потому, что это был такой уж секрет, а потому, что пытаюсь втянуть Дэниела в наши с Дафной отношения. Я помотал головой, и он усмехнулся, правильно меня поняв.
— Ты должен помнить, Алекс, что Дафне со стороны может быть заметно что-то, что не очевидно тебе, — пожал он плечами. — В том, что она предположительно советует, вполне может быть рациональное зерно…
— Рациональное, — хмыкнул я. — Да они и вдвоём-то меня сожрут, так что и лишнего кусочка не останется, куда уж тут кого-то ещё на пиршество приглашать?
— Не думай только, что с одной тебе было бы легче, — пожал плечами Дэниел. — Ты мне лучше расскажи всё-таки, что с тобой произошло.
— В мире, куда занесло Дублёра, время идёт сильно быстрее, — откликнулся я. — Он там пробыл два года.
Лицо Дэниела посерело.
— Два года? — переспросил он. — Ты был один целых два года?
— Почему же — один? — возмутился я. — У меня появились новые друзья, которые к тому же меня многому научили.
— Я не в этом смысле, — сказал он.
— А, в этом… — кивнул я.
Да, я был один целых два года.
— Ты это им рассказал и теперь прячешься в Министерстве? — хмыкнул он.
— На самом деле, здесь я потому, что просто хотел поговорить по душам, — признался я. — Мне нужно было разложить всё по полочкам.
— Разложил? — поинтересовался Дэниел.
— Думаю, что да, — ответил я, вставая. — Теперь нужно немного проветриться. Вы извинитесь за меня перед отцом?..
Мне действительно хотелось немного подумать. Путешествие Дублёра резко сместило приоритеты, а память его, переданная мне в сжатом виде, постепенно раскручивалась внутри меня, как выпущенная на свободу спираль пружины, заполняя меня реальным ощущением прожитого и стремительно отдаляя вечер, когда я забрался в постель пять дней назад. Мысль, которая давно во мне зрела, я теперь осознал со всей ясностью — Волдеморт мёртв, хоть он так пока ещё и не думает, и лишь тело его продолжает дёргаться в агонии, попутно убивая ни в чём не повинных магглов и волшебников. Волдеморт мёртв, и поэтому он не является моей проблемой. Моя проблема значительно ближе, да и выглядит намного приятнее.
Панси не спала, да и вообще даже не ложилась, несмотря на то, что я вломился в окошко её спальни уже за полночь. Она сразу отложила книжку, которую читала, по-турецки усевшись в середине нетронутой кровати, и повернула ко мне лицо. В этот момент мне стало заметно, что веки опухли от слёз, а глаза покраснели. Я скинул обувь и сел рядом, почти вплотную, так, что наши колени касались друг друга. Она была одета в трикотажные шортики и топик, что в целом позволяло мне общаться с ней без назойливого стука крови в висках.
— Привет, — тихо сказал я.
— Привет, — откликнулась она и втянула носом воздух: — Летал?
— Летал, — улыбнулся я.
Наверное, от меня и вправду пахло скоростью и ветром, если она так быстро догадалась. А может, она просто знает меня, как облупленного.
— И что теперь? — спросила она.
— Ты не против, если мы вместе отправимся к Дафне? — поинтересовался я.
— Нет, но… — замялась она. — Сначала я хотела узнать… Для себя, — я улыбнулся и пожал плечами, подбадривая её, и она продолжила: — Я ведь не зря весь день проплакала? Ты… он и вправду провёл два года…
— И вправду, — кивнул я. — Но мне жаль, что ты плакала.
— Ты помнишь, что я тебе сказала тогда?.. — нахмурилась она. — Помнишь, когда мы с тобой говорили о твоём двоежёнстве?
— Панси, — сказал я, сжав её плечи в ладонях, — ты должна помнить, что он — это я. И он бы скорее умер, чем…
— Глупый ты всё-таки, — с облегчением выдохнула она и покачала она головой: — Мне бесконечно грустно, что ты был один, но я также безумно рада, что ты не нарушил нашего соглашения. Ты не подумай, я бы поняла, если бы ты кого-нибудь там себе нашёл…
Словно извиняясь, она погладила меня по груди, а сама при этом прикусила губу, с тоской и даже с мольбой глядя на меня.
— Это вряд ли, — покачал я головой, не уточняя, что именно “вряд ли”.
На самом деле, указания Дублёру были совершенно однозначны — никаких “близких знакомств” на стороне. Даже то, чем первый Дублёр занимался с Гермионой в шкафу, я признал абсолютно неприемлемым, хотя и необходимым в тот конкретный момент. Так что, попытайся он “завести подружку” или придумать ещё что-то в этом роде, то моментально расплылся бы лужей биомассы.
Панси выскользнула из моих рук, обернулась кошкой, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, и сразу забралась на колени. Вставая, я погладил чёрную шёрстку, и она довольно мурлыкнула. Теперь нужно найти Дафну. Мне в голову пришло, что если они будут проводить со мной ночи в своей анимагической форме, то мне легче будет дотерпеть до момента, когда Дафна окажется готова к чему-то новому. По крайней мере, стоит попытаться.
38. Сделка с дьяволом
Дафна нашлась в своей комнате в нашем доме и тоже не спала, ожидая. Да что они, сговорились, в самом деле? Едва я приоткрыл дверь, — сначала постучавшись, конечно же, — она соскочила с кровати, подбежала ко мне и повисла, заглядывая в глаза и словно не обращая внимания на стиснутую между нами Мурку.
— Мя-ав! — возмутилась та.
Я осторожно переместил Дафну и прижал к боку, а руку, на которой висела кошка, отставил в другую сторону. Та высвободилась, спрыгнула на пол и снова обернулась.
— Поговорим? — спросила Дафна.
— Не-а, — помотал я головой. — Спать будем.
— Я не буду тебя жалеть, — пообещала Дафна. — Просто поговорим.
Она подложила подушек, чтобы можно было сидеть, и мы забрались на кровать. Змейки уселись с обеих сторон, обняв мои руки.
— Ты где был? — спросила Панси.
— В одном мире, — стал я рассказывать. — В волшебном… Знаешь, наш мир вовсе не волшебный. То есть, у нас, конечно, есть магия и есть волшебство, но живём-то мы, окружённые со всех сторон магглами. Так что, наш мир — поневоле маггловский. Паровозы, самолёты, телевизоры всякие…
— А что такое… — открыла рот Панси.
— Ш-ш, — перебила её Дафна.
— Это, собственно, традиции английской литературы, — пояснил я. — Чтобы оказаться в мире волшебства, из обычной скучной Британии нужно провалиться в кроличью нору либо залезть в платяной шкаф…
— А у нас? — не утерпела Дафна.
— А у нас нужно постучать по особым камням на стене заднего двора “Дырявого Котла”, — ответил я. — В том же мире всё не так — люди живут с волшебством каждый день… Особая магия при приготовлении еды, например. Некоторые блюда или напитки даже невозможно приготовить без применения магии.
— У нас еда скучная, — кивнула Панси.
— Ну, не вся, — возразил я. — А пироженки?
— Пироженки у нас волшебные! — согласилась она. — Вот только из России далеко везти!
— Представляешь, надеваешь одежду — магия, умываешься — магия… — продолжил я.
— А целуешься? — спросила Дафна и прикусила язычок.
— Я не знаю, — пожал я плечами. — Эту сторону жизни мне там было изучать не с кем.
— Мы это исправим! — решительно заявила Панси.
— Конечно, — легко согласился я.
— Но ты продолжай, — попросила Дафна.
— Я просто хотел сказать, что сам уклад жизни во всём волшебный, — сказал я. — Несмотря на повседневность и обыденность магии волшебство никуда не девается и чувствуется постоянно. Надо мной взяли шефство… Помните, в толпе на новый год мы познакомились с Максом?
— Так он оттуда? — догадалась Панси. — И девушка его?
— Да, тогда они оба решили погостить у нас немного, — подтвердил я. — Но каким-то образом ему удалось вернуться к себе примерно в то же время, когда он отбыл… Я пытался понять его объяснения, но до конца мне так и не удалось.
— За два года? — удивилась Дафна.
— Я же там ещё много чем занимался, — пожал я плечами. — В основном, учился колдовать. Путешествовал… Поскольку Макс чувствовал себя за меня ответственным, я повсюду за ним таскался, даже в командировки. В путешествия по долгу службы.
